Ватт
В «Баббл-зале» царила темнота.
Ватт неторопливо зашел, давая себе время осмотреться и притворяясь, что уже бывал здесь. Перед ним раскинулось громадное пространство, с черными как смоль стенами и глянцево-черной стойкой бара, за которой стояли бледнолицые худощавые бармены. В ультрафиолетовом свете ламп над головой выделялись неоновые пятна: салфетки, блеск на руках и лицах большинства девушек, даже покрытые неоновым лаком ногти. Но больше всего впечатляли десятки светящихся пузырей размером с обеденную тарелку, которые парили по комнате на уровне глаз. Отсюда и название «Баббл-зал», понял Ватт, или «Зал пузырьков». Он думал, что увидит здесь бар с шампанским, но лишь убедился, как мало знает о верхних этажах.
– Соломинку? – пробормотала официантка, протягивая поднос с белыми трубочками длиной в полметра.
Ватт осмотрелся и увидел, что у каждого гостя есть такая. Соломинки здесь использовали, чтобы пробовать напитки из различных пузырей, которые представляли собой что-то вроде чаш для пунша.
– Э, спасибо, – буркнул в ответ Ватт, взяв соломинку и прижав ее к себе.
«Надя, ты изучила это место?»
«Вот не думала, что потребуется инструкция по употреблению алкоголя. У тебя как-никак есть опыт».
Ватт проигнорировал ее замечание и углубился в толпу, ища взглядом высокую светловолосую фигуру Эйвери. Но сперва наткнулся еще на одно знакомое лицо.
– Атлас, – с улыбкой сказал Ватт, неслышно подходя к брату Эйвери, который стоял возле пузыря янтарного цвета. – Сколько лет, сколько зим!
«Если бы ты только знал, сколько времени я потратил на тебя за последние недели, и все благодаря твоей безумной бывшей, или кем она тебе приходится».
Атлас нахмурился, пытаясь вспомнить протягивающего ему руку парня.
– Ватт Бакради. Мы встречались на плавучей вечеринке Картера Хафнера в прошлом году, – соврал тот.
– Ватт, конечно. Прости. – Атлас дружелюбно пожал ему руку. – Если честно, тот день прошел как в тумане, – с сожалением проговорил парень.
– Не то слово, – сочувственно сказал Ватт. – Не помнишь, как нас занесло в ромовый бар? Где Картер упал в бассейн, полный рыбы?
– «Рыбная хижина Эда»! – засмеялся Атлас. – Я и забыл! Отличный был денек. – Он поднял соломинку и сделал глоток из янтарного пузыря. – Этот – с виски и имбирным элем, – предложил Атлас. – Возможно, единственное, что тебе здесь понравится. Пришлось выпросить у Эйвери. В синих пузырях – атомный алкоголь с содовой, а розовые – с шампанским.
– Отец предупреждал меня: не стоит пить спиртное через соломинку, не по-мужски это. – Ватт усмехнулся, подумав, что еще сказал бы Рашид Бакради, если бы видел сейчас сына – стоящего рядом с миллиардером и распивающего виски из парящего пузыря. – К черту! В чужой монастырь… – Ватт сделал большой глоток.
– Полностью солидарен с твоим отцом. Выглядим мы нелепо, – усмехнулся Атлас. – Но девчонки это место обожают, поэтому и мы здесь.
Ватт кивнул.
– Итак… – сказал он, когда Атлас сделал очередной глоток. – Я слышал, ты уезжал на год. Путешествовал?
Парень заметил, как Атлас слегка напрягся, непринужденность между ними исчезла.
– Мне хотелось на некоторое время уехать, – только и сказал он. – Экзамены осеннего семестра я сдал и мог спокойно закончить школу.
– И куда ездил? – попытал счастья Ватт. – Что-нибудь посоветуешь?
– Был во многих местах. В Европе, Азии – да повсюду.
Больше Атлас ничего не сказал.
«Прости, Леда, я пытался», – подумал Ватт, попрощавшись с парнем и двинувшись дальше. Как и показывали его нелегальные розыски, Атлас оказался типом скучным и замкнутым.
Он увидел подругу Эйвери и Леды – Эрис. Она стояла в центре компании в черном кожаном платье, облегающем соблазнительные формы. Ватт узнал девушку по фотографиям, где видел их с Эйвери вместе. Роскошные длинные волосы Эрис рассыпались по обнаженным плечам, а густо накрашенные глаза сияли золотом, как у кошки. Бесспорно, девушка была великолепна и бросалась в глаза. Возможно, в другую бы ночь Ватт попытался заговорить с ней, но тут к нему повернулась Эйвери, и все померкли в сравнении с ней.
– Ватт. – На ее лице вспыхнула ослепительная улыбка. – Я так рада, что ты смог прийти.
– Ты устроила классную вечеринку.
– Это любимое место Эрис.
– А ты бы не хотела отметить здесь свой день рождения?
– Я всегда стараюсь сделать его не таким… – Эйвери замолчала и отвела взгляд.
– Без светящихся в темноте пузырей с коктейлями? Без издевательств над животными? – Ватт кивнул на туфли от «Моники Сали», где в каждом каблуке плавало по живой неоновой медузе.
Эйвери фыркнула и покачала головой:
– Просто… не таким. Я люблю дни рождения в узком кругу друзей, со вкусной едой, может, даже за пределами города. И чтобы весь день не проверять новости на линзах.
– Серьезно?
Хотя чему удивляться после того, что она сказала в парке Редвуд?
– И куда бы ты отправилась?
– Туда, где много зелени.
– Разве у тебя в квартире нет сада? – спросил Ватт, но тут же опомнился: откуда ему об этом знать? – Мне кажется, должен быть, – попытался выкрутиться он.
Кажется, Эйвери не заметила подвоха.
– Есть, только наверху сложно что-то вырастить. Многим растениям нужно пускать корни на большую глубину. – Девушка грустно вздохнула. – Этим летом я отметила день рождения во Флоренции, – проговорила она, но Ватт уже знал, что она родилась седьмого июля. – Мы с друзьями взяли напрокат лодки и плавали по озеру. Ничего не делали весь день. Мне это нравится – ничего не делать. Здесь же мы всегда пытаемся успеть слишком многое.
– Похоже, день рождения удался, – сказал Ватт, с интересом глядя на Эйвери.
Чем больше он с ней общался, тем более непростой она казалась. Им обоим было по семнадцать, но создавалось ощущение, что Эйвери намного старше: везде успела побывать, все повидать и пресытиться жизнью. Взмахом руки она подтянула к себе розовый пузырь и восторженно засмеялась, вновь став молодой и беззаботной.
– А ты когда-нибудь… – начала Эйвери, и еще до подсказки Нади Ватт понял, что она хочет спросить про Флоренцию.
– Расскажи мне про свою программу, – перебил он, ловко уклоняясь от вопроса.
Эйвери отпила шампанского и пустилась в объяснения: про свои занятия, забавный пансионат, в котором жила, ежедневные поездки, отнимавшие уйму времени, а путь ее пролегал мимо дешевой закусочной в стиле Нью-Йорк, от одного вида которой хотелось смеяться. Ватт обожал слушать Эйвери. Наверное, он слушал бы ее, читай она вслух словарь.
Беседа текла непринужденно. Ватт с осторожностью подбирал слова, стараясь не лгать о себе, но называя достаточно имен и событий, чтобы Эйвери не сомневалась в его принадлежности к «верхнему» миру, и не давал увести разговор от самой Эйвери. Благодаря Наде Ватт задавал правильные вопросы, чтобы показаться проницательным, но не назойливым. Каждая улыбка Эйвери была для него маленькой победой. В этой игре Ватт вел.
Вдруг Эйвери побледнела, что-то увидев в толпе. Ватт обернулся, гадая, что огорчило ее, но лишь натолкнулся взглядом на стену людей.
– Ты знаком с Минь? – Эйвери пропустила вперед девушку с темными волосами до плеч и улыбкой на кроваво-красных губах. – Минь тоже фанатка этого шоу, – добавила она, и Ватт вспомнил, что они разговаривали о какой-то передаче по голографическому телевидению.
Правда, упомянул он ее лишь потому, что этим интересовалась Эйвери.
– Минь, это Ватт. – Эйвери с вежливой улыбкой отошла в сторону. – Простите, мне нужно кое-что проверить. Я скоро вернусь, – пообещала девушка, хотя все трое знали, что она не вернется.
– Привет, Ватт! – начала Минь. – Так откуда ты…
– Прости, – прервал ее Ватт и направился к выходу.
Он должен был пару минут подумать, собраться с мыслями и понять, что пошло не так.
Эйвери не заскучала в его обществе, это точно, иначе ускользнула бы намного раньше. Они проговорили по меньшей мере двадцать минут – целую вечность для такой вечеринки. Эйвери смеялась над его шутками и проявляла искренний интерес, пока что-то – или кто-то – не расстроил ее. Может, подруга, или с организацией праздника возникли проблемы. «Другой парень», – цинично подсказал внутренний голос.
Ватт прислонился к стене, глядя, как светящиеся пузыри с алкоголем, подобно дирижаблям, плывут по залу. В другой ситуации он бы на все плюнул, сославшись на напрасные затраты, и двинулся бы дальше. Но ему не хотелось возвращаться к прежней жизни. К другим девушкам не тянуло.
«А она тебе действительно нравится», – нарушила их внутреннее молчание Надя.
«Да, возможно».
Взгляд Ватта до сих пор был прикован к Эйвери – яркому золотистому маячку, скользящему сквозь толпу.
Леда
Леда держалась подальше от центра «Баббл-зала», вцепившись в дурацкую белую соломинку так сильно, что та оставила вмятину на ладони. Вечеринка проходила на высшем уровне – другого от Эйвери она и не ожидала. Леда знала, что выглядит шикарно в новом платье с бретелькой через одно плечо, но чувствовала себя не в своей тарелке. Ей еще сильнее захотелось выпить, хотя она поклялась не прикасаться к спиртному и пока сдерживала обещание.
При виде Эйвери и Эрис в центре зала Леда ощутила давно похороненную зависть. Конечно, Эйвери – само совершенство. Но Леда завидовала и Эрис, которая с видом королевы стояла там в слишком коротком кожаном платье, – ее движениям, расслабленности и уверенности в себе, пренебрежению, сквозившему в ее словах. Леда не призналась бы, но в седьмом классе она пыталась скопировать манеру Эрис, стоя перед зеркалом. Только ничего путного не выходило.
Сперва Леда хотела подойти к подругам, но передумала. Ей не давала покоя странная враждебность Эйвери.
И почему до сих пор нет Атласа? Леда не знала, что происходит между ними. Когда планы свидания превратились в групповую игру ДР, девушка испугалась, что не нравится ему. Но с тех пор они постоянно обменивались фликерами – о разных пустяках, школе и любимом голографическом сериале «Майк Дроп» и о том, стоит ли в этом сезоне идти на гостевые матчи хоккейной команды. Порой в этих сообщениях проскальзывали искры флирта. Однако прошло почти две недели с их спонтанной встречи в «Высота-гриле», и Атлас не предпринял никаких шагов. Чего же он ждал?
Леда взглянула на лениво проплывающий янтарный пузырь. Можно ведь немного попробовать? Она разрешила себе сделать глоток. От виски по всему телу разлилось приятное тепло, доходя до ног в серебристых туфлях на высоченных каблуках.
Толпа слегка рассеялась, и на другом конце зала Леда заметила Атласа.
Недолго думая, она двинулась прямиком к нему.
– Привет! – сказала Леда, радуясь адресованной ей улыбке. – Хорошо проводишь вечер?
– Сама знаешь. – Атлас обвел рукой зал, указывая на толпившихся гостей и искристые пузыри. – Все это очень…
– В духе Эрис? – продолжила Леда, и Атлас засмеялся.
– Именно.
– Слышала о твоей новой работе, – проговорила она, надеясь, что не отпугнет его пустой болтовней.
– Да, пока все отлично.
Атлас приступил к работе в одной из портфельных компаний отца и отложил поступление в Колумбийский университет до следующей осени.
– На самом деле, – парень пожал плечами, – я подумываю подать анкеты и в другие колледжи, время на размышление еще есть.
– Хочешь уехать из Нью-Йорка? Снова? – Леда подумала, что ей никогда по-настоящему не понять Атласа.
– В мире много мест, кроме Нью-Йорка.
– Ну раз ты исколесил весь мир и провел в каждом из этих мест по неделе, то теперь ты эксперт, – с легким раздражением отозвалась Леда.
К ее удивлению, Атлас рассмеялся:
– Ты права, я не эксперт. Как говорится, чем больше учишься, тем меньше знаешь.
Леда прежде не слышала такого выражения. Ей надоело угадывать, что Атлас имел в виду и чего хотел.
– Ты ставишь меня в тупик, – честно призналась она.
– Как и ты меня.
Леда проследила, как Атлас тоже отпил из янтарного пузыря. Музыка внезапно ускорилась, под стать бешеному биению ее сердца.
Девушка больше не могла сдерживаться. Повинуясь порыву, совсем как в Андах, она подалась вперед и поцеловала Атласа.
Он ответил на поцелуй. Леда придвинулась ближе, зарываясь пальцами в его волосах и млея от страсти. По венам побежал чистый окситоцин. Наконец-то!
Через мгновение они отстранились друг от друга. Леда подняла взгляд, чтобы проверить реакцию Атласа, и тут увидела Эйвери. Та стояла от них на расстоянии протянутой руки: бледная, брови высоко подняты, на лице отвращение и ужас.
Леда заморгала и шагнула вперед. Но не успела она ничего сказать, как Эйвери повернулась и исчезла в толпе.