Райлин
Райлин стояла за прилавком закусочной на монорельсовой станции, не ведая, что в нескольких милях над ее головой молодежь с верхов суетится из-за вечеринки в честь восемнадцатилетия Эрис Додд-Рэдсон, затеянной Эйвери Фуллер. Но даже знай Райлин об этом, эти имена ничего бы ей не сказали. Зато в одном она не сомневалась: нельзя так рано вставать по субботам.
И все же она была здесь, на работе, теперь казавшейся в сто раз хуже.
Целую неделю Райлин трудилась у Корда. В ящики она больше не лазила после того происшествия в спальне и поцелуя, но не могла о нем забыть. Каждое утро она отпрашивалась из закусочной и спешила в верхнюю часть Башни, к Андертонам. Криссе и Хайрелу сказала, что все дело в деньгах: своим заработком она оплатила аренду за несколько месяцев и спасла их с сестрой от выселения. Хайрел говорил, что пока ему не удалось продать споук, но Райлин это больше не заботило. Теперь она жалела, что украла таблетки.
Однако, если честно, деньги служили не единственной причиной. Был еще сам Корд. В их общении что-то изменилось, появилась неловкость, и это интриговало Райлин. Днем он возвращался домой пораньше и всегда останавливался пообщаться с ней перед уходом, интересовался семьей, работой на монорельсовой станции. Спрашивал, почему она забросила учебу. Корд купил еще жевательных человечков и оставил их на столешнице. Как-то Райлин застала его на диване в гостиной – он дремал с мечтательной улыбкой на губах, той самой, какую она видела на его лице при просмотре семейного голографического видео. Но в присутствии брата он вел себя иначе, принимал суровый вид. Райлин не могла дождаться, когда же Брайс уберется восвояси. Правда, и ей придется исчезнуть вслед за ним.
А вчера позвонил Буза, ее босс из монорельсовой закусочной, и сказал, что больше ей отгулов не даст, что бы там ни показывал медицинский детектор.
– Обратись к врачу или возвращайся к работе, – прорычал он и повесил трубку.
Сильно расстроенная, Райлин отправила Корду сообщение, что не сможет прийти.
И вот теперь она вернулась в дурно пахнущую, неприглядную реальность. Наверное, так проще. Лучше уйти сейчас, пока у нее есть нормальная работа, чем лишиться халтуры, когда Брайс вздумает покинуть город и ей будет некуда податься.
– Майерс! – окликнул Буза, проходя мимо. – Взбодрись!
Девушка стиснула зубы, но промолчала. Монорельсовый вагон как раз причаливал к станции. Она бросила взгляд в окно на дальней стене, потом расправила плечи и приготовилась к привычной суматохе субботнего утра.
Райлин ненавидела выходные с их толпами туристов. Те, кто ездил на работу каждый день, знали, чего хотят, быстро заказывали и продвигались по очереди, а иногда оставляли чаевые, поскольку знали ее и видели постоянно. Туристы всегда колебались, задавали миллион вопросов и никогда не оставляли чаевых. И конечно, первой из переполненного поезда к ней направилась семья в одинаковых толстовках «I :) NYC» с силуэтом Башни. Двое детей подрались за единственный бананово-ореховый кекс, который согласилась купить мать, а сама она докучала Райлин, контролируя, сколько пены добавить в кофечино.
Следующие клиенты попались не лучше. Казалось, иногда посетители забывали, что она человек, а не бот. Корд как-то спросил, почему люди до сих пор выполняют такую работу – почему не поставить на каждой монорельсовой станции по боту, как делали возле лифтов верхних этажей.
– Потому что я обхожусь дешевле, чем бот, – откровенно ответила Райлин.
Передав пожилому мужчине упаковку с запеченными яблочными дольками, она повернулась к следующему посетителю, готовая спросить, что он желает. Но, увидев стоявшего перед ней человека, лишилась дара речи.
– Признаюсь, здесь я раньше не бывал. – Корд непринужденно оперся на прилавок, будто такое было в порядке вещей. – Что посоветуешь?
– Сам знаешь, здесь все отстой, – выпалила Райлин.
Она не могла поверить, что Корд сумел добраться до монорельсовой станции, да к тому же запомнил, в которой работала она.
– Да, я наслышан. – Глаза Корда лукаво заискрились. – Но я хочу поговорить с девушкой, которая здесь работает, и если для этого нужно купить что-нибудь отстойное, так тому и быть.
– Майерс! – заорал из служебного помещения Буза, методично поедавший чипсы со вкусом бекона. – Прекрати флиртовать!
Райлин закусила губу, удерживаясь от ответа. Она повернулась к Корду и натянуто проговорила:
– Видимо, очереди пора двигаться дальше. Так что ты будешь?
Да что же он здесь делает?
– То, что дольше всего готовится. – Корд взглянул на нахмурившегося босса.
Райлин принялась за ореховый фраппе со взбитыми сливками; смешивая ингредиенты в блендере, включила самый громкий режим.
– Так вот где рождается волшебство, – под шум блендера проговорил Корд, покачиваясь на каблуках.
– Корд, зачем ты пришел?
– Поверишь, если я скажу, что скучал по твоей уборке?
– А что случилось с прежними горничными?
– С ними не так весело.
– Корд…
– Хочешь прогулять работу?
– Мне казалось, Брайс уезжает из города.
Райлин отключила блендер и налила сливочный напиток в белую чашку из эластичной пены, с отвратительным желтым смайликом.
– Я говорил не про уборку, – уточнил Корд. – Хочу отправиться навстречу приключению и взять тебя с собой.
– Даже не знаю.
Очередь начала выражать недовольство.
– Пятнадцать нанодолларов. – Райлин передала Корду ореховое фраппе.
– Если пойдешь со мной, обещаю выпить это гадкое варево, которые ты вынуждаешь меня купить, – сказал Корд, глядя на сканер сетчатки и подтверждая оплату.
– Майерс! – прогремел Буза. – Поторопись там!
Это было последней каплей. В жилах Райлин забурлила кровь. Девушка крутанулась и встала в дверном проеме, положив руку на бедро.
– Знаешь что? – сказала Райлин. – Я себя не очень хорошо чувствую. Наверное, слишком рано вышла на работу. И все потому, что босс меня вынудил, сказал, что иначе уволит, – сердито добавила она.
Начальник поднял взгляд. На верхней губе его остался след от порошка бекона и чили.
– Если сейчас уйдешь, ты уволена! – пригрозил Буза.
Райлин демонстративно сняла бейджик:
– Тогда прощай. – Она бросила табличку на пол. – Идем отсюда.
Райлин позвала Корда и выскользнула наружу через служебный выход. Как прекрасно, что теперь Буза в одиночку будет управляться с разъяренной толпой клиентов!
Боже, какое счастье! С первого рабочего дня Райлин мечтала, как уйдет отсюда. Да, завтра она ужаснется своему поступку, ведь придется искать новую работу, но сейчас она чувствовала себя великолепно.
– За твое здоровье! – Корд отпил охлажденного кофе с сиропом.
Тут же поперхнулся, но сумел проглотить напиток. Райлин не выдержала и истерично засмеялась.
– Куда направляемся? – спросила она, заходя с Кордом в монорельсовый поезд, идущий обратно к Башне.
– Собирался поужинать. Ты проголодалась?
Райлин хмуро глянула на Корда, но впервые не услышала в его голосе иронии.
– Сейчас ведь десять утра, – заметила она.
– Не там, куда мы поедем, – заулыбался парень.
Райлин ничего не понимала, пока они не вышли на станции Гранд-Централ, транспортном узле, который занимал шесть этажей восточной стороны Башни. Корд провел ее вниз по культовым мраморным ступенькам, перенесенным сюда из настоящего Гранд-Централа, мимо монорельсовых линий и лифтовых холлов, к самой дальней части станции.
– Подожди, – медленно проговорила Райлин, осознав происходящее, – ты же не… я не…
– Слишком поздно, на наш поезд уже началась посадка. – Корд потянул ее к платформе Гиперпетли, где стоял обтекаемый, словно пуля, вагон со светящейся вывеской «Paris. La gare d’Ouest». Потрясенная Райлин последовала за парнем, не смея возражать. Внутри вагона находилось четыре пары сидений – огромные раскладывающиеся кресла темно-лилового цвета, разделенные звуконепроницаемыми перегородками.
– Наши места – один-А и один-Б, – сказал Корд, найдя нужный ряд.
Райлин ступила в проход:
– Корд, я не могу. Для меня это слишком.
Райлин не знала, сколько стоил билет первого класса на Гиперпетлю, но подозревала, что лучше оставаться в неведении.
– Устраивайся поудобнее. – Корд занял место у окна. – Если не хочешь, оставайся. Я в любом случае еду в Париж. Только решай поскорее, – добавил он, когда в колонках зазвучал обратный отсчет, – через полторы минуты этот поезд нырнет под Атлантический океан и помчится к Европе со скоростью тысяча двести километров в час.
Райлин развернулась к вестибюлю, готовая прыгнуть на платформу и вычеркнуть из своей жизни этот день. Может, даже вернуться к Бузу и попроситься обратно. Но что-то ее остановило. Девушка безотрывно смотрела, как на экране шел обратный отсчет: оставалось меньше минуты. Передумав, Райлин вернулась в первый ряд.
– Давай поменяемся местами.
– Из окна не на что будет смотреть, только на стены тоннеля, – сказал Корд, однако расстегнул магнитный ремень безопасности и передвинулся к проходу.
– Меня не волнует тоннель. – Райлин устроилась на сиденье. – Хочу увидеть Париж как можно раньше.
Поезд стал набирать скорость.
Трехчасовая поездка прошла быстрее, чем Райлин предполагала. Корд заказал круассаны и кафе-о-ле, а она успела посмотреть старый фильм на французском в двухмерном формате. Смысл она не сильно поняла: что-то про француза с большим носом, влюбленного в темноволосую женщину.
– Можно ведь включить английский перевод, – прошептал Корд, но Райлин отмахнулась.
Ей нравилось мягкое и ласкающее слух звучание французского. Оно было сладким, как мед.
Когда поезд вынырнул на поверхность и понесся по Франции, Райлин прижалась лбом к окну, впитывая каждую деталь. Происходящее казалось нереальным. Жаль, мама не видит. Она бы тоже не поверила.
– Куда пойдем? – спросил Корд.
Они наконец высадились и прошли гостевой биосканер, сверявший сетчатку с цифровым паспортом, прежде чем впустить посетителей на территорию страны. Вечернее солнце восхитительными золотыми реками разливалось по старинным улочкам.
– К Эйфелевой башне, – без колебаний решила Райлин и коснулась своего медальона.
– Из одной Башни в другую, все ясно, – иронично заметил Корд, но ее жест не ускользнул от его внимания.
Улицы Парижа не были перекопаны и снабжены магнитными полосами, позволяющими держать в воздухе ховеры, поэтому Райлин и Корд забрались в таксимобиль и поехали по забавным старым мощеным улицам по направлению к Эйфелевой башне.
У них едва хватило времени забраться наверх. Под конец Райлин бежала, словно ребенок, а достигнув верхней платформы, ахнула от восторга. На улицы Парижа опускались сумерки, создавая волшебную атмосферу.
– Все как ты и ожидала? – спросил Корд, поднимаясь следом.
Райлин вспомнила о сеансах виртуальной реальности в школьной библиотеке, о тех днях, когда после уроков ждала своей очереди, чтобы снова включить симуляцию Эйфелевой башни. Она делала это столько раз, что теперь знала все наизусть. Девушка вцепилась в поручни, истертые за несколько веков тысячами рук, и вдохнула через рот, смакуя вкус прохладного парижского воздуха.
– Даже лучше. Это… прекрасно, – прошептала она, наблюдая, как последние лучи солнца золотят белый купол Сакре-Кёр.
На улицах внизу мельтешили мужчины и женщины, сигналили электрокары, все кругом жизнерадостно гудело, создавая некий хаос, ничуть не похожий на строгую упорядоченность Башни.
– Так и есть, – произнес Корд, глядя на Райлин.
До шести вечера – до самого закрытия – они бродили по этой металлической громадине, затем двинулись вдоль набережной к кварталу Сен-Жермен-де-Пре. Пока они проходили многочисленные пекарни, откуда доносились запахи глазури и сахарной ваты, Райлин порывалась остановиться и купить эклеров для Криссы.
– Есть местечко получше, – настаивал Корд, ведя девушку по извилистым мощеным улицам.
Наконец они остановились возле неброской синей двери на углу. Очутившись внутри, Райлин ахнула. Тесное помещение было щедро украшено изысканными старинными зеркалами и обоями с рисунком в виде золотых листьев.
– Bonsoir, monsieur, mademoiselle, – кивая, проговорил метрдотель в белых перчатках. – Добро пожаловать в кафе «Пари».
Райлин с любопытством посмотрела на Корда:
– Откуда ты узнал?
– Ты же сама рассказывала, помнишь?
Они проследовали за метрдотелем в обеденный зал, озаренный сотнями свечей в медных канделябрах, которые парили в воздухе благодаря невидимым микроховерам. Мягкий свет падал на золотые блюда, хрустальные бокалы с шампанским, украшения, искрившиеся на запястьях и шеях других посетителей. В углу сама по себе играла скрипка, покрытая замысловатыми завитками. Райлин знала, что все это лишь видимость, а музыка доносится из крошечных высокочастотных динамиков, разбросанных по всему залу. Но все равно зрелище зачаровывало.
Может, даже слишком, подумала Райлин, включая рассудительность. Внезапно она показалась себе дурочкой, очутившейся на другом конце света с парнем, которого толком не знала, но было поздно что-либо менять. Она подсчитала, сколько денег стоило это приключение, и ее замутило. Что он захочет получить взамен?
– Корд. Зачем ты все это делаешь?
– Потому что хочу. И могу.
Взяв бутылку шампанского, парень наполнил бокалы, но Райлин не собиралась отступать. Вспомнилась первая встреча с Брайсом: тот говорил, что вкус Корда улучшился и она «симпатичнее, чем предыдущая девушка».
– Если думаешь, что я стану спать с тобой из-за всего этого, ты сильно ошибаешься.
Намереваясь встать, Райлин схватила салфетку, смартнити которой поменяли цвет под стать лавандовому оттенку ее джинсов.
– Боже, Райлин, надеюсь ты это не всерьез!
Поуспокоившись, она опустилась на стул. Парень расплылся в улыбке.
– Обещаю, если ты решишь переспать со мной, то не из-за «всего этого», – повторил он ее слова, взмахивая руками и подразумевая ресторан, Париж, все происходящее, – а потому что не сможешь устоять. Перед моей умопомрачительной внешностью и сокрушительной силой ума.
– Верно, – не дрогнув, сказала Райлин. – В этом ты не ошибся, твой ум меня добивает.
– Если я буду слишком нахальным, пожалуйста, влепи мне пощечину.
Райлин расхохоталась.
– Если я задам вопрос, ты честно ответишь на него? – как всегда дерзко сказал Корд, но она уловила серьезность в его голосе.
– Только если ты ответишь на мой.
– Справедливо. – Корд подался вперед, опираясь на локти. Он закатал рукава рубашки, обнажая темные волоски на руках, будто решил бросить вызов этому фешенебельному месту. – Что ты хочешь больше всего на свете?
– Быть счастливой, – не задумываясь, ответила Райлин.
– Слишком банальный ответ. Конечно, ты хочешь быть счастливой. Все хотят. – Корд небрежно махнул рукой. – Спрошу иначе: что сделает тебя счастливой?
Райлин перекатила шампанское в бокале, выдерживая паузу. Она не знала ответа на этот вопрос.
– Что тебе снится? – снова спросил Корд, увидев ее нерешительность.
– Это легко. Мама.
– Что она снова жива?
– Да.
Корд кивнул.
– У меня похожие сны, – тихо проговорил он.
Райлин впервые видела его таким серьезным.
– Моя очередь. – Она не хотела развивать эту тему. Все же они находились в Париже. – Куда ты отправляешься, когда прогуливаешь школу? – с неподдельным интересом спросила Райлин.
– Что… откуда ты знаешь, что я прогуливаю? – резко спросил Корд.
– Я внимательная. Давай же, мой черед задавать вопросы, или ты забыл?
Слегка усмехнувшись, Корд покачал головой:
– Прости, на этот вопрос я не могу ответить. Задай другой.
Любопытство не покинуло Райлин, но давить она не стала.
– Как бы ты поступил, если бы я не поехала с тобой?
– Ты бы поехала. И что за гипотетические вопросы?
– Ну а если нет? – настойчиво спросила Райлин.
– Наверное, попробовал бы сдать билеты. Или поехал бы один – откуда мне знать. Кто-то ведь должен привезти Криссе эклеров.
– А ты не такой негодяй, каким прикидываешься.
– А ты не такая уж ворчунья, какой прикидываешься. К тому же, – с ухмылкой сказал Корд, – мое притворство привело тебя сюда, разве не так?
– Сюда меня привела любовь к Парижу, – поправила Райлин, и Корд рассмеялся.
– Что ж, тогда за Париж! – Он поднял бокал.
– За Париж, – тихо повторила Райлин.
Недолго думая, она легонько чокнулась с ним среди мерцания свечей. Сейчас Райлин не испытывала ни капли сожаления.
Два часа спустя, плотно поужинав картофельным пюре с перцем и невероятно вкусным стейком из натурального мяса – не выращенного в лаборатории, а настоящего стейка от настоящей коровы, которая совсем недавно жила и питалась травой, – Райлин и Корд пошли обратно к станции. В какой-то момент они взялись за руки, сцепив ладони в замок. Корд легонько водил большим пальцем по ее запястью, отчего ее пробирала дрожь. Райлин понимала, что надо бы отстраниться, но так и не сделала этого.
– Смотри! Это «мост замков»! – воскликнула она, заприметив мост Искусств.
Его отреставрировали много лет назад с помощью сверхпрочных углеродных композитных материалов, которые также использовали при строительстве Башни. Лунный свет серебрил замочки, пристегнутые по всему мосту, – сколько же возлюбленных закрыли здесь свои сердца на замок и бросили ключ в реку. Над головой распростерлось бескрайнее небо, не заслоненное высотными зданиями, под ногами плескалась вода.
Райлин остановилась в центре моста и, вытянув руки, медленно закружилась. «Наверное, чересчур романтично – притащить сюда Корда», – запоздало подумала она. Иначе и быть не могло, ведь это мост влюбленных.
Разумеется, Корд приблизился к ней и обхватил за плечи. Райлин опустила руки, неспешно повернувшись к нему лицом. «Ты в силах это остановить», – напомнила себе девушка, но делать этого не стала – не могла или просто не хотела. Райлин словно пребывала в трансе, где время замерло, а весь мир затаил дыхание.
Корд прильнул к ней горячими как огонь губами. Прогоняя из головы все мысли, Райлин поднялась на носочки и ответила на поцелуй. Она вцепилась парню в плечи, словно он был ее единственной опорой в этом головокружительном мире. Райлин понимала, что поступает неправильно, но Хайрел казался далеким, как вымышленный персонаж из иной жизни.
Девушка не знала, сколько времени они простояли в обнимку на парижском мосту влюбленных. Наконец Корд отстранился. Волосы его растрепались, на лице застыла улыбка, и он по-прежнему сжимал ее руки.
– Теперь, – сказал он, – идем за эклерами для Криссы, пока не опоздали на последний поезд.
За их спинами раздался всплеск – еще одна влюбленная парочка бросила в воду ключ, канувший в ночь.
