Глава 8

Мать Зены жила в Окстон-Ли, типичной норфолкской деревне в нескольких милях от Хэймсдона. Кармен потребовалось некоторое время, чтобы отыскать нужный дом. Он стоял в конце главной улицы, за красивыми коттеджами, и был частью квартала, построенного на государственные средства еще до войны. С четырех сторон обширной лужайки, на которой катались на велосипедах дети, стояли двухэтажные четырехкомнатные дома с террасами.

Было еще рано – мать Зены просила не приезжать раньше десяти – и Кармен остановила машину неподалеку от лужайки и принялась изучать дом номер семь, зажатый между другими, точно такими же строениями. Неужели Зена росла здесь? Кармен представляла ее родной дом совсем по-другому, думая, что она из того же круга, как и Том.

Наверное, Том бывал здесь вместе с Зеной – они приезжали к ее матери на воскресные обеды и субботние чаепития.

Кармен оперлась подбородком на рулевое колесо, слушая, как кричат играющие на лужайке дети. Появлялся ли Том в этом доме, когда роман был в самом разгаре? Сидел здесь и целовал Зену, а Лора с детьми в это время, ничего не подозревая, ждала его дома? Приезжал ли Том сюда, наслаждаясь покоем и своим новым счастьем, после того как закончились все тяготы развода и расставания?

Мысли эти были неприятными, но, наверно верными.

Кармен потерлась лбом об обтянутый кожей руль. Не на этом ли зиждились ее недоверие и подозрительность, вспыхнувшие после того, как она услышала деревенские сплетни? Кармен в душе поверила им, вместо того чтобы отмахнуться от них, как от назойливой мухи. Мужчина, приезжавший сюда с Зеной, не был тем Томом, которого она знала, это совсем другой человек. Ее Том – любящий и надежный муж, которому она могла доверять. Том, приезжавший сюда с Зеной, оказался эгоистом и неверным мужем. Он был лжецом.

Кармен вышла из машины и, нажав кнопку пульта, заперла двери. Откуда-то подъехали двое мальчишек и, остановившись, перегнулись через рули своих велосипедов и принялись рассматривать машину. Кармен, обернувшись, посмотрела на них, и они торопливо отъехали. Она подошла к дому номер семь и позвонила в дверь. Ответа не было, и Кармен позвонила еще раз.

– Подождите, – раздался из-за двери женский голос. Потом послышалось позвякивание дверной цепочки, и дверь наконец открылась.

Кармен непроизвольно попятилась, увидев хозяйку дома. Она и сама не могла бы объяснить, почему отпрянула. Эми была очень похожа на Зену – высокого роста и спортивного худощавого телосложения, с черными волосами, заплетенными в косу, переброшенную через плечо. Но если Зена излучала силу и жизненную энергию, то ее мать выглядела очень несчастной.

Эми провела Кармен в гостиную, усадила на стул и предложила кофе, от которого Кармен отказалась.

– Миссис Джонсон…

– Эми.

Кармен улыбнулась.

– Так вы – жена Тома? – спросила Эми.

– Да.

– И давно?

– Почти два года.

– Вы знали его раньше?

– Раньше? До Зены? Нет, я познакомилась с ним через год после ее смерти. Почему вы спрашиваете? Вы подумали…

О чем она могла подумать? Что Кармен и Том закрутили роман, когда он еще жил с Зеной? Не это ли предположила Эми?

– Они недолго были вместе, – сказала Эми.

– Да, я знаю, простите.

Кармен мучительно соображала, что говорить дальше. Вся обстановка и поблекшая, подавленная женщина вызывали у нее тоскливое чувство. Жалюзи были опущены, и в комнате царил полумрак.

– Вы давно здесь живете?

Эми кивнула:

– Мы переехали сюда, когда от нас ушел отец Зены.

– Я не знала… Когда это случилось?

– О, лет двадцать назад, а может, и больше.

– Значит, Зена была еще ребенком?

– Ей исполнилось десять лет.

– Отец Зены живет поблизости?

Эми пожала плечами:

– После того как он ушел, я его больше не видела.

– Отец поддерживал отношения с Зеной?

– Они встречались очень редко, когда Зена была еще девочкой. Мне думается, что он вернулся в Южную Африку, где родился.

– Отец приезжал на похороны?

– Я не знала, где его искать, да он, наверное, тоже умер. – Эми ненадолго умолкла. – Прежде у нас имелся хороший дом в Норвиче – просторный, из пяти комнат, в уединенном месте. Но оказалось, он был заложен до последней дверной ручки. Я даже не смогла его продать, из-за больших долгов за невыплаченные проценты. Дом принадлежал уже банку.

– Как это ужасно.

– Местный совет выделил нам этот дом.

Кармен быстро оглядела комнату. Она показалась ей слишком пустой для помещения, в котором люди жили больше двадцати лет. Имелась мебель, но на стенах отсутствовали картины, а на полках не было ни фотографий, ни книг, ни украшений. Кармен также не увидела ни одной фотографии Зены. Она невольно вспомнила квартиру своей матери – там имелось полно всякой рухляди, в которой можно было производить археологические раскопки и любой сумел бы восстановить всю историю детства Кармен.

Странное совпадение – отец Кармен ушел, когда ей тоже исполнилось десять лет. Была ли мать Зены так же рассержена и подавлена, как и Люция? Не испытывала ли Зена таких же стеснений, будучи подростком, как и Кармен?

– Как долго здесь жила Зена? – спросила она. – Когда покинула ваш дом?

– Она ушла от меня в пятнадцать лет.

– Почти ребенком? Она же еще должна была учиться в школе!

Эми красноречиво пожала плечами – понятно, что должна была, но я не могла ничего поделать.

– Зена была очень умна. Не терпела, когда ей говорили, как поступать.

– Но куда она уехала?

Эми снова пожала плечами:

– Уехала куда-то со своими подругами, а может, и с мужчиной. У нее всегда были мальчики – с двенадцати или тринадцати лет. Около Зены часто кто-нибудь крутился.

– Она была очень красива.

– Любила мужчин и любила секс. – Эми посмотрела в глаза Кармен. – Вас покоробило от моих слов, не правда ли?

Кармен действительно стало не по себе, но она решила в этом не признаваться.

– Не вижу никакого смысла скрывать недостатки детей, – продолжила Эми. – Зена не могла долго быть с одним мужчиной, у нее постоянно появлялись новые поклонники – такой она была.

Кармен захотелось на волю, выйти хотя бы ненадолго из этой гнетущей комнаты.

– Слушайте, может, мне и правда выпить кофе? – сказала она. – Я сама приготовлю его, не вставайте.

– Сделайте одолжение.

Кухня оказалась такой же унылой и безликой, как и комната, – дешевая лакированная мебель, кухонный стол покрыт пластиковой панелью под мрамор. Не было здесь ни украшений, ни магнитиков на холодильнике, ни фотографий, ни даже книг с кулинарными рецептами. Чашку, которую Кармен достала из шкафа, покрывала сальная пленка. Кармен вымыла ее, вытерла об джинсы и нашла банку растворимого кофе на полке над чайником. Молока в холодильнике не имелось.

Она снова подумала о странном совпадении – отец Зены бросил семью, когда его дочери было десять лет, как и Кармен, когда от ее матери ушел муж. Но Зене пришлось труднее. Отец Кармен всегда присутствовал в ее жизни – почти все выходные дни она проводила с ним, Джен и родившимся позднее Кираном. Иногда она ночевала и в будни в отцовском доме, который считала также своим. У Зены все сложилось по-другому.

Кармен знала девочек, отцы которых после развода просто исчезали и никогда больше не появлялись, что впоследствии очень плохо сказывалось на отношении к мужчинам и на их личной жизни. Она часто сталкивалась с такими случаями. Правда, нельзя сказать, что у всех остальных жизнь складывалась гладко…

Было и еще одно совпадение. Зена тоже являлась единственным ребенком в семье. Это означало, что она осталась наедине со всеми своими проблемами после ухода отца – точно так же, как Кармен. По собственному опыту Кармен знала, что тяжело быть одной в детстве, да и потом. Как перенесла Зена этот удар судьбы, неизвестно. Жаль, нет возможности поговорить с ней, спросить, переживала ли она то, что и Кармен, какие при этом испытывала чувства. На свете так мало понимающих друг друга людей…

К тому же они с Зеной были коллегами по профессии.

Кармен пронзила отчетливая мысль: неужели это простое совпадение, что между нами так много общего?

Вода в чайнике закипела. Кармен залила горячей водой кофейные гранулы и размешала напиток. Возвращаться к Эми ей не хотелось – та была безнадежно унылой, как и ее жилище. В воздухе этого дома ощущалась тяжесть – серая и безжизненная. Эми стала такой после смерти Зены? Не смогла пережить свое горе? Но, может, это уныние постигло ее намного раньше?

Кармен помнила, что ей не всегда легко жилось с Люцией, но мать была живым человеком, сотканным из ярких цветов и эмоций, в доме чувствовалось тепло. Люция служила дочери опорой, а подчас и громоотводом.

Но каково было расти здесь, в этой атмосфере? Что чувствовала сильная, энергичная девушка, открытая для жизни? Это было, наверное, невыносимо, подумала Кармен.

Она взяла чашку с кофе, вернулась в гостиную и спросила:

– Вы не расскажете мне о Зене?

Эми задумалась. Ее вообще когда-нибудь, просили рассказать о дочери?

– Чем она любила заниматься? – уточнила Кармен. – Какие предметы ее больше всего интересовали в школе?

– Знаете, училась она неважно по всем предметам. Успехи имела только в спорте. Зена выступала за школу в соревнованиях по бегу и плаванию. Эту любовь к спорту она унаследовала от своего папочки, а мозги получила от меня.

Кармен улыбнулась, думая, что это шутка, однако Эми, кажется, говорила абсолютно серьезно.

– Зена была отнюдь не глупа, – продолжила она. – Но не выносила проигрышей, в этом вся суть. Думаю, именно поэтому она перестала заниматься бегом – потому что перестала выигрывать.

– Почему?

– Из-за возраста. Она стала созревать, ее организм начал перестраиваться, и Зена не могла показывать прежние результаты. Сами соревнования не приносили ей радости – всегда нужна была только победа.

– У нее был хороший слог? Я имею в виду ее работу в журнале.

– О, она с детства обожала глянцевые журналы и всегда покупала их на свои карманные деньги. Поп-звезды и все такое. Интересовали ее и парни – она очень их любила. Да, и тряпки… Подождите минутку.

Она вышла в холл. Кармен отхлебнула кофе и поморщилась от отвращения.

Эми вернулась с обувной коробкой в руках.

– Я сохранила это, хотя и понимаю, что глупо. – С этими словами она положила коробку на колени гостье.

Кармен открыла крышку. Под ней лежало что-то объемное, завернутое в папиросную бумагу.

– Разверните, – предложила Эми.

Кармен раскрыла тонкую обертку и увидела вырезанную из картона фигурку девочки с длинными черными волосами, раскрашенную фломастерами. К ней были приложены предметы игрушечной одежды с петельками, за которые они прикреплялись к фигурке. Кармен улыбнулась Эми, подумав о такой же своей игрушке. Кукла явно напоминала Зену – на это указывали длинные черные волосы. Зена знала цену своей внешности. Кармен вспомнила, что в детстве ей страстно хотелось стать блондинкой, подобно девушкам, выступавшим по телевизору, а потом, в старших классах, захотелось быть темнокожей, как некоторые одноклассницы.

– Она обожала одежду, – сказала Эми, – и всегда хорошо одевалась.

Кармен покопалась в игрушечных платьях – все они оказались тщательно и очень детально прорисованы. В этих серьезных занятиях маленькой девочки было что-то по-настоящему трогательное.

– Очень милые вещицы, – заметила Кармен, снова завертывая куклу в папиросную бумагу. – Эми, как вы отнеслись к связи Зены с Томом? Вы ведь знали, что он женат и…

Хозяйка дома протянула руки к коробке.

– В то время я вообще ничего не знала.

– Она вам не рассказала?

Эми отрицательно покачала головой:

– Зена не поверяла мне свои тайны, но знала, что я скажу, доверься она мне. Такова была Зена – ее абсолютно не интересовало, женат ли друг или нет – если он ей нравился. Так же вел себя и ее отец.

– То есть она была эгоисткой?

– Нет, пожалуй, целеустремленной. Если она в чем-нибудь нуждалась, то брала, невзирая ни на какие препятствия и помехи.

Кармен кивнула.

– Зена никогда не была жестокой, отталкивающей и противной, как многие девочки-подростки по отношении к своим матерям, – продолжила Эми. – Она никогда не мстила, не затаивала злобу. Нет, ничего подобного в ее характере не было. Она… просто стремилась иметь то, что желала. Зена и в самом деле делала все, что хотела, и контролировать ее было невозможно.

– Вам нравился Том?

Эми утвердительно кивнула:

– Он был надежен, а Зена очень нуждалась в такой опоре.

– Они были… счастливы?

Эми пожала плечами:

– Зена никогда и ни с кем не была счастлива долго, это не в ее характере. Послушайте, скажите Тому, что одна журналистка хотела задать несколько вопросов и оставила сообщение на моем автоответчике. Скажете ему?

– Да, но…

– Я не стала ей перезванивать и не буду этого делать, пусть Том знает.

– Я скажу, но почему вы не хотите сами ей перезвонить?

Эми решительно тряхнула головой.

– Не хочу создавать проблем.

– Разве они могут быть?

– У Тома, вероятно, возникнут проблемы. Полиция и так изрядно потрепала ему нервы после смерти Зены.

У Тома, вероятно, возникнут проблемы? Что же тогда говорить об Эми, что она пережила? Кармен поставила чашку на пол и, протянув руку, коснулась плеча пожилой женщины.

– Эми, я понимаю, как для вас все это было ужасно. Мне так неловко…

Эми ответила не сразу, но потом, поколебавшись, произнесла:

– Когда дочь была моложе, я часто сидела вот на этом самом месте и каждую секунду ждала, что сейчас в дверь постучит полицейский и сообщит: Зену изнасиловали или убили. – Она помолчала, а потом продолжила: – Я была твердо убеждена, что когда-нибудь это случится. А когда увидела, как подъехала машина и двое полицейских направились к двери, я все поняла. Офицеры сказали, что Зена пропала, но я уже тогда наверняка знала: она мертва.

– Как вы думаете, что с ней случилось? – тихо спросила Кармен.

– Она утонула. Разве вы не знали?

– Я знаю, но ведь Зена была превосходной пловчихой.

– Да, она хорошо плавала, но была совершенно бесшабашной, упрямой, как ее отец, и не стала бы слушать никаких призывов к благоразумию и осторожности.

– То есть она утонула из-за того, что кого-то не послушалась?

– Этого я не знаю, – ответила Эми. И после паузы добавила: – Знаете, для Тома это было тяжелее, чем для меня.

– Зачем вы это говорите? Для вас это было страшным ударом.

– Но ведь меня никто не обвинял в убийстве, верно?

– Простите, что вы сказали? – У Кармен сильно забилось сердце.

– Разве он вам об этом не рассказывал? Полиция заподозрила его в убийстве. Вот что было поистине ужасно.

– Полиция?

– Это началось после того, как ее нашли. Тома задержали. Он ничего вам не говорил? Я хорошо его понимаю: новой жене не стоит знать о подобных вещах.

Кармен почувствовала, что к горлу подступает тошнота.

– Полицейские пришли сюда и задали мне массу вопросов. Их интересовало, не бил ли он Зену, хорошо ли к ней относился, не изменял ли, ну и прочее в том же духе. Спрашивали еще: сохраняла Зена ему верность.

Кармен не знала, что сказать.

– Тома допрашивали часами. Он ничего вам об этом не рассказывал? Я говорила ему, что муж – это всегда первый подозреваемый, с этим надо смириться и ничего не скрывать. Тогда все будет в порядке.

– И в итоге полиция ему поверила?

– Да, в конечном счете его оставили в покое.

У Кармен закружилась голова.

– Что вы думали тогда? Имел ли Том отношение к смерти Зены?

– Конечно, нет.

– Так что, по-вашему, произошло?

– Говорили: причин смерти могло быть множество. Один из полицейских предположил, что Зена не совладала с течением, перевернулась в воде и ударилась головой о дно. Врач сказал: это вполне возможно, потому что в тот день на море было сильное волнение.

– Ваш врач?

Она кивнула, и Кармен поняла, что Эми ходила к своему врачу, разговаривала с ним, и он ее успокоил таким объяснением. Пролил бальзам на раны, сказав, что дочь погибла в борьбе с природной стихией.

– Она обожала плавать, – продолжила Эми. – Когда она была маленькой, то летом каждый день требовала, чтобы я возила ее на берег моря. Страха она не знала. Зена бросалась в волны, будучи еще вот такой. – Она опустила руку к полу на уровень спинки дивана. – Я всякий раз приходила в ужас, звала ее, а дочь выныривала с улыбкой на лице. – При этом воспоминании уголки ее губ непроизвольно дернулись. – Зена была совершенно бесстрашной. Никогда не думала о боли. Она просто не понимала, что может получить травму.

Эми поднесла ладонь ко рту, и Кармен показалось, что она сейчас расплачется. Но хозяйка несколько раз глубоко вздохнула и овладела собой. Кармен была до глубины души тронута ее горем и, протянув руку, коснулась ее плеча.

– Когда Том в последний раз вам звонил? – спросила она.

– Не помню, довольно давно, но я его не виню. Эти воспоминания отнюдь не лучшие в его жизни, не правда ли?

«Том будет недоволен, если узнает, что ты говорила со мной, – подумала Кармен. – Слишком многое он от меня утаил».

Вскоре после этого Кармен распрощалась с хозяйкой, села в машину и, проехав до окраины деревни, остановилась на стоянке. Услышанное от Эми поразило ее и поставило в тупик. Тома подозревали в убийстве Зены, полицейские часами его допрашивали. Все происходило за считаные месяцы до знакомства с Кармен, но Том никогда не рассказывал ей об этом.

Как он мог быть таким скрытным? Заниматься с ней сексом, водить в рестораны, возить на отдых и сделать ей предложение, как будто ничего не случилось? Как мог хладнокровно и так долго ей лгать? Сама мысль об этом вызвала у Кармен тошноту.

Только сейчас до нее дошло, что она ездила к Эми для того, чтобы убедиться в невиновности Тома, а не для получения доказательств его вины. Кармен решилась на этот визит, желая доказать себе, что ее брак таков, каким кажется, и ей не о чем беспокоиться. Она не верила в то, что ее мир вот-вот опрокинется с ног на голову и вывернется наизнанку. Ей просто хотелось знать наверняка, что человек, за которого она так быстро вышла замуж, не задавая лишних вопросов, был тем, кем казался. И его нельзя подозревать в смерти Зены – никаких скелетов в шкафу нет, дверь туда можно навеки закрыть и забыть до конца жизни о своих сомнениях.

Как сделать это теперь? Даже если все было так, зачем Том презрительно, сквозь зубы, постоянно лгал? Даже думая об этом, Кармен продолжала оспаривать очевидное. Ладно, полиция его подозревала, но в конце концов все подозрения ведь были сняты!

Было ли ложью то, что он ей говорил, точнее – чего не говорил? Говорил ли он хоть раз неправду? Мужчины лгут, когда недоговаривают – таков был один из афоризмов Люции. Женщины стремятся докопаться до последней мелочи, оттереть доску дочиста, но не таковы мужчины. Если мужчина хочет что-то от тебя скрыть, то просто не будет об этом говорить.

Эми показалось совершенно естественным, что Том не стал ничего говорить Кармен. Она ни минуты не сомневалась в его невиновности, а ведь Эми – спаси Господи! – была матерью Зены.

Перед Кармен забрезжил свет, в душе появилась надежда. Может, все еще наладится и они вернутся к прежней, безмятежной жизни?

Она включила телефон. Пришла эсэмэска от Тома:

«Что ты делаешь?»

Кармен посмотрела на фотографию над текстом. Это был снимок, выложенный на сайте юридической компании, – Том в безукоризненном костюме и с профессиональной улыбкой: «Вы можете мне доверять». Эту фотографию он разместил на телефоне, чтобы насмешить Кармен. Она прикоснулась к ней пальцем. Ей нравилось лицо любимого человека, однако даже на этом снимке видно, что он лжет. Это же была чистая манипуляция. Кармен выросла в обществе прямодушных людей, которые всегда говорили то, что на уме, часто скоропалительно и необдуманно, но Том воспитывался в совершенно иной атмосфере.

Станут ли их отношения прежними?

Она снова прикоснулась к этой фотографии. Кармен должна объяснить Тому, что правда – это самое главное в отношениях, какой бы тяжелой она ни была. Надо сказать ему, что она всегда подсознательно почувствует его ложь или недоговоренность, и на ее душе станет тревожно. Об этом говорил и Киран, правда, назвав это инстинктивным чувством.

Она поехала на юг и уже в два часа достигла дома. В квартире было чище, чем вчера, когда она уезжала. Кармен подобрала с коврика почту и включила чайник. Заварив чай, она поставила чашку на стол и вскрыла почту. Ничего необычного – возобновление подписки, счет за кредитную карту.

Некоторое время она не могла понять смысл последнего письма. Оно было на фирменном бланке и начиналось словом «Том», а не «Дорогой Том». Но это дошло до нее не сразу – конверт надписан от руки. Кармен не сразу разобрала, что он предназначен не «миссис», а «мистеру», и вскрыла конверт, решив, что письмо адресовано ей.

«Том, это здорово, что мы с тобой серьезно поговорили в выходные. Теперь просто заполни присланные бланки. Прости, дела идут неважно, но думаю, что ты делаешь все правильно. Напиши, как и когда». Письмо было подписано размашистым «Билл».

Кармен знала этого человека, он был одним из старых друзей Тома. Билл ей не нравился; он много путешествовал по делам своей фирмы и в поездках спал с проститутками, обманывая жену. Чем занимался Билл, Кармен точно не знала, но его работа была связана с финансами.

Она принялась рассматривать бланки – несколько страниц, заполненных убористым шрифтом, – заявление на оформление офшорной инвестиции. Том должен был заполнить анкету: имя, фамилия, адрес и сумму инвестиции – 500 тысяч фунтов.

Пятьсот тысяч – это полмиллиона фунтов.

Кармен просмотрела следующую страницу. Текст представлял собой тарабарщину, касающуюся налоговых обязательств, риска, прозрачности, а также отмеченные карандашом строчки, в которых Тому следовало расписаться. Кармен не понимала, что означают все эти слова, но сразу поняла общий смысл. Том, который уверял ее, что в последнее время фирма перестала платить достойные бонусы и сейчас они не имеют возможности купить дом или прилично провести отпуск, обладал на самом деле суммой в полмиллиона фунтов, которую хотел перевести заграницу, подальше от чужих глаз. И при этом Кармен ничего от него не требовала – она никогда не отличалась алчностью, – довольствуясь тем, что у нее было.