ГЛАВА 2
О ДОГОВОРАХ, ЕДИНОРОГАХ И РОМАНТИКЕ
Ой! У меня получилось!
— Ура! — закричала я, от избытка чувств подпрыгнув на месте. — Ура-а-а!
— Девушка, не кричите. — Низенький старичок посмотрел на меня неодобрительно. — Займитесь лучше обустройством. У вас еще наверняка множество дел!
— Каким… обустройством? — не поняла я. — А, в смысле, переехать в общежитие?
Старик неожиданно внимательно взглянул на меня из-под кустистых седых бровей.
— Хм, — пробормотал он. — Боюсь, девушка, вам придется искать жилье в городе.
— Почему это? — опешила я. — В объявлении сказано, что иномирянам предоставляется общежитие!
— Боюсь… — Кажется, он немного смутился. — Боюсь, что это касается, так сказать, обычных иномирян, которые попали в этот мир самостоятельно.
— А попаданцы что, не люди?! — возопила я, кипя от возмущения.
— Успокойтесь, девушка! — Он опасливо покосился на мой сжатый кулак и перевел взгляд на что-то за моим плечом: — Уверен, господин Мандор вам все объяснит.
— Обязательно, — пообещал господин Мандор, цепко взяв меня за локоть. — Извините, профессор Мандельси, девушка просто вне себя от радости.
— Понятно, — кивнул старик. — Что ж, господин Мандор, встретимся на ученом совете.
— Конечно. — Мой хозяин почтительно склонил голову и потянул меня за собой. Наконец мы оказались в стороне ото всех, у высокой каменной ограды. — Что ты вытворяешь?! Я что, плохо тебе объяснил, как нужно себя вести с теми, кто неизмеримо выше тебя?
— Прямо-таки выше! — возмутилась я. — Что это за бред насчет того, что мне не дадут общежитие?!
— Это не бред, — прошипел господин Мандор. — Ты просто идиотка! Не смей так вести себя с профессором Мандельси! Это один из самых уважаемых профессоров нашего мира. Но, как и все домовые, он очень пуглив.
— Э-э-э. — Я растерялась. — Я их по-другому представляла…
— Мало ли, что ты представляла! — отрезал он, вперив в меня тяжелый взгляд. — Послушай, Алевтина, я не желаю тебе зла. Но ты должна понимать, что здесь ты никто. Попаданцы в основном существа бесполезные и даже вредные. Редко когда среди них встречается кто-то более-менее толковый.
Я открыла рот, чтобы возразить, но господин Мандор не дал мне сказать ни слова.
— Молчи! — прикрикнул он. — Так вот, ты поступила в институт. А значит, скоро получишь гражданство и все права. Но не смей вести себя так, как будто тебе все должны! Ты не в своем мире, запомни это.
— Да, не в своем, — согласилась я дрожащим от гнева и обиды голосом. Такой момент испортили! — Но я же не виновата! Чем я хуже остальных?!
Я прикусила губу, стараясь сдержать злые слезы. Но господина Мандора такими мелочами не пронять.
— Ничем. — Он пожал плечами. — Просто в тебе нет ни капли магии. А без нее в общежитии не обойтись. Там тебя живо наградят каким-нибудь проклятием или соблазнят под приворотом.
— Но… но это же противозаконно! — От негодования у меня даже слезы высохли.
— Да, — согласился господин Мандор. — Но ты вряд ли сможешь защититься от мелкого хулиганства. А студенты по пьяни и не такое откалывают.
— И… и что же мне делать? — спросила я растерянно.
В чем-то он был прав. Ужасно быть самой слабой и не похожей на остальных. Таким всегда и ото всех достается.
— Снять комнату, — немного подумав, предложил он. — Если с хозяевами, то это не очень дорого. Тебе положена небольшая сумма на обустройство, выкрутишься.
— А можно… — я с трудом выдавливала из себя слова, — можно, я пока у вас поживу?
— Нет, — резко ответил господин Мандор.
— Ладно. — Я опустила голову, надеясь, что не расклеюсь окончательно.
В его доме я пережила много унижений, но там уже все знакомое и привычное. А снимать комнату у каких-то незнакомых людей (и хорошо, если людей!)… Мне было страшно.
— Дура, — припечатал господин Мандор, но как-то по-доброму. — Ты что, не понимаешь, что о тебе подумают, если ты будешь жить в доме холостяка?
— Но я же и так у вас жила! — Я вскинула на него удивленные глаза.
— Ты была служанкой, — объяснил он спокойно. — Это совсем другое.
— Ясно, — только и сказала я, хотя мало что поняла.
— Разберешься. — Он хмыкнул и приказал: — Иди за мной.
Господин Мандор спешил. Уверенно нырял в какие-то переулки, пересекал дворы, отыскивал почти незаметные калитки в оплетенных виноградом и плющом изгородях.
А я плелась за ним, глазея по сторонам, как ребенок в зоопарке.
Как все необычно и интересно! Прохожие явно привыкли и к деловитым гномам, и к высокомерным эльфам. Даже на кентавра никто не оглядывался!
— Пойдем быстрее! — недовольно велел господин Мандор, отвлекая меня от созерцания получеловека-полулошади.
Наконец мы пришли к чему-то, что ужасно напоминало домик ведьмы: высоченный забор с черепами на кольях, унылое покосившееся строение и обугленные остовы деревьев.
Увидев это великолепие, я так резко затормозила, что господин Мандор обернулся.
— А, — усмехнулся он. Наверное, лицо у меня было потрясенное. — Испугалась?
— Нет, — покачав головой, соврала я.
Над входом висела мрачноватая вывеска с красной надписью «Последний приют».
— Не бойся, это офис моей хорошей знакомой, — заверил он и протянул руку к дверному звонку.
Я неудержимо покраснела: он был очень похож на… В общем, на часть мужского тела.
— Чего изволите? — поинтересовался возникший на пороге туманный сгусток. Смотрел он при этом почему-то поверх наших голов.
— Доложи Ариэль, что я пришел, — приказал господин Мандор.
Видимо, он был здесь частым гостем, и слуги знали его в лицо.
— Да, господин. — Призрак поклонился и просочился сквозь дверь.
Вскоре он появился снова и распахнул перед нами дверь.
— Госпожа Ариэль ожидает вас! — торжественно сообщил он.
— Благодарю. — Мой хозяин (бывший хозяин!) уверенно проследовал за призраком, как будто это было вполне в порядке вещей.
Нас проводили в комнату с занавешенными черными полотнищами стенами, а в углу на треножнике лежал череп, из глазниц которого лился мертвенный голубовато-зеленый свет.
Из кресла почти выпрыгнула женщина в темном платье.
— Мани! — воскликнула она, раскрыв объятия.
— Ари! — Господин Мандор от души обнял ее и впился поцелуем в подкрашенные алой помадой губы.
— М-р-р, — проворковала она, когда они наконец оторвались друг от друга. — Мани, зайчик, ты так давно не заходил!
— Извини, дорогая, — развел руками он. — Дела, заботы…
— Вот еще, — капризно надула губы она и поправила выбившуюся из прически рыжую прядь. — Вижу, ты дела с собой водишь?
Она кивнула на меня.
— Угадала, — вздохнул господин Мандор. — Но поверь, не по собственной инициативе. Наш общий крылатый знакомый попросил.
— О… — Женщина посмотрела на меня более внимательно. Потом нахмурилась, не глядя махнула рукой, отчего в комнате стало заметно светлее. И наконец спросила удивленно: — Попаданка?
Я сжала кулаки. Кажется, я скоро возненавижу это слово!
— Шелитту не повезло, — вздохнул господин Мандор. — Эта девица свалилась прямо ему на голову. Представляешь, оказалась в его тайном логове!
— Шутишь? — переспросила Ариэль, так неуловимо быстро приблизившись ко мне, что я отшатнулась.
— Увы, нет, — вздохнул он. — А теперь это… нужно куда-то пристроить.
Ариэль пальцем с длиннющим зеленым ногтем приподняла мой подбородок, всмотрелась и разочарованно скривилась.
— Я не возьму, — отказалась она. — Пустышка.
— Не в том смысле, — господин Мандор обхватил ее за талию, притянул к себе и попросил: — Ари, ей нужна комната. Недорого. Студентка, сама понимаешь.
— Студентка?! — Вот теперь, кажется, она действительно удивилась. — Попаданка?!
Я насупилась. Да сколько же можно меня этим попрекать?!
— Да! — Я гордо подняла голову. Плевать, пусть господин Мандор ругается. Надоело быть бессловесным существом! — Я буду учиться на юридическом!
— М-да, — сказала она и понимающе переглянулась с господином Мандором. — Хорошо, сейчас что-нибудь найдем.
Покачивая бедрами, она направилась к светящемуся черепу. Уселась в кресло рядом с ним (на подлокотнике устроился господин Мандор) и, ткнув пальцем в пустую глазницу, всмотрелась в засветившееся красным пламя.
— Так, сдается склеп в черте города недорого… Это нам не подходит. Не подходит же? — Она взглянула на меня, и я торопливо замотала головой. — Ладно. Так, молодой сатир ищет здоровую девушку без комплексов… Не годится. А, вот. Супружеская пара сдаст комнату студентам. Недорого. Хм, тут просят гарантировать порядочность и чистоплотность. Зайчик, ты подтвердишь? Сам понимаешь, иначе попаданку не возьмут.
— Хм… — Господин Мандор задумался, потом махнул рукой: — Ладно, напишу ей рекомендацию. Берем.
— А как они узнают, что я попаданка? — не выдержала я.
— Да все просто, малышка. — Она отвлеклась от шара и оглянулась на меня. — В тебе нет ни капли магии, а такие путешествовать между мирами не могут. И у нас таких не бывает, разве что кто-то сюда закинет.
Следующие три дня слились для меня в сплошную череду событий.
Для начала мы с господином Мандором отправились смотреть квартиру.
«Типовая планировка, совмещенный санузел, зато приличный район!» — как выразилась Ариэль.
Риелторы везде одинаковы!
— Ты Алевтина? — с ходу поинтересовалась открывшая дверь женщина. — А вы господин Мандор, да? Пр-р-роходите, госпожа Ар-р-риэль пр-р-росила показать вам квар-р-ртиру.
«Р» она произносила раскатисто, как рык. Хотя, наверное, для орчанки это совсем неудивительно.
— Ага, — согласилась я, зачарованно ее разглядывая.
Невысокая, склонная к полноте, с цветом волос «бешеный баклажан», который умопомрачительно сочетался с зеленой кожей и веселеньким розовым халатом.
— Я — Гадр-р-рка, а мой муж — Р-р-рар-р-ргош! — сообщила она, впустив нас в прихожую. — А ты попаданка, да?
Я уже смирилась, что это слово — как клеймо.
— Да, — пробормотала я, стаскивая туфли.
— Я за нее ручаюсь, — вмешался господин Мандор. — Алевтина жила у меня два месяца.
Правда, он умолчал, что жила я у него в качестве служанки.
— Ну, ладно. — Тон у моей будущей квартирной хозяйки был не очень-то радостным.
Квартира оказалась неплохой. Чисто, ремонт явно сделан недавно, в «моей» комнате аккуратный балкончик, украшенный цветочными горшками. Еще одна комната, кухня, коридор и тот самый совмещенный санузел…
Договорились мы быстро.
Перевозка вещей тоже не отняла много времени. У меня попросту почти нечего было перевозить.
Потом — в деканат за студенческим билетом, регистрация по месту жительства, муторная очередь за «подъемными», покупка кое-каких бытовых мелочей…
Так что мой первый учебный день начался с судорожных сборов. Проспала!
К институту я подбежала взмыленная, с выпученными глазами и языком на плече. И все равно, как оказалось, опоздала.
Почти все места в актовом зале давно заняли более расторопные студенты, а мне пришлось устраиваться на галерке.
Все совсем не так, как было два года назад. Ни родителей, ни друзей, ни торжественной клятвы студента. Только чужие люди и нелюди вокруг, слушающие выступление какого-то лысого типа.
— Стать юристом, — с трибуны вещал какой-то солидный дядечка, поглядывая на новоявленных студентов поверх очочков в золотой оправе, — не так просто. Да-да, не так просто! Нельзя выучить наизусть все кодексы и на этом сомнительном основании считать себя юристом. Да-да, нельзя! Настоящий юрист должен помнить, что практика — основа основ и краеугольный камень его профессии!
Я вслушивалась в его речь, журчащую неторопливым ручейком, и с ужасом понимала, что снова «попала».
Здесь все было совершенно по-другому!
Каждого студента-юриста закрепляют за куратором, который должен максимально активно задействовать подопечного в своей юридической практике. Студент обязан был помогать наставнику во всем, заодно приобретая опыт и набираясь ума-разума.
В институт студенты приходят только изредка, на читку лекций и экзамены.
Через два года студенты получают дипломы юристов второй категории, которые дают право на любую деятельность, кроме непосредственного участия в судах и нотариальных действий.
Желающие могут отучиться еще три года, после чего будут считаться уже специалистами первого класса.
В общем-то, это логично — таким образом выпускники уже имеют реальный опыт по своей специальности, а не бесполезный багаж теоретических знаний.
Но я ведь никогда не работала! А это ведь будут не учебные задачи, а реальные дела!
После торжественной части всем будущим юристам велели заглянуть в деканат за распределением…
На свое первое практическое занятие я шла, с трудом подавляя панику.
К счастью, контора госпожи Громовой была неподалеку от моего дома, так что хотя бы не пришлось плутать по городу. Воздух уже был по-осеннему свеж, и небольшая прогулка пошла мне на пользу.
Наконец я увидела нужный дом: небольшой, двухэтажный, удивительно изящный. Белоснежные стены с голубой отделкой создавали впечатление легкости и невесомости.
Дом совсем не был похож на контору юриста, скорее на воздушный замок. Честное слово, даже дверной звонок был неимоверно элегантным!
Вполне под стать дому был и мужчина, который открыл дверь. Высокий голубоглазый блондин в строгом темно-синем костюме.
— Доброе утро, я — Алевтина Звонарева.
— Я — Стэнли Клейбор, секретарь госпожи Громовой, — отрекомендовался он. — Можете называть меня просто Стэн. Проходите.
И посторонился, пропуская меня в холл — просторный, светлый, обставленный со вкусом и даже претензией на шик.
Я шла за Стэном, стараясь не слишком откровенно глазеть на всю эту красоту. Все настолько красиво и величественно, хоть проси сменную обувь!
— Это библиотека госпожи Громовой, — тоном опытного экскурсовода сообщил он, открыв очередную дверь.
Я ждала, что дальше он начнет рассказывать что-то вроде: «Посмотрите направо. Здесь вы увидите…», но обошлось без лекций.
Просторную комнату почти сплошь занимали книги: они громоздились на стеллажах, лежали на столе и диване, были стопками сложены на подоконнике. Видно, что библиотека в этом доме не показушная, здесь действительно много читали.
— Вы можете подождать здесь, — ровно произнес Стэн, глядя мимо меня. — Госпожа Громова в данный момент занята и сможет принять вас только через четверть часа.
— Понятно, спасибо, — пробормотала я.
— Не за что. — Он слегка поклонился и, выйдя, тщательно прикрыл за собой дверь.
Я послушно присела в кресло и чуть не подскочила до потолка, ощутив под попой что-то твердое.
Встала, отогнула покрывало и вытащила увесистый том. Хм, интересно, о чем он?
Обожаю читать! Обширная библиотека господина Мандора почти примиряла меня с бесправным положением в его доме.
В общем, я была так погружена в книгу (ах, какие там были иллюстрации!), что и не заметила, когда открылась дверь.
— Рада, что вы до такой степени увлекаетесь чтением, — заметил мелодичный женский голос. — Однако игнорировать присутствующих не подобает.
— Извините! — Я мгновенно отложила книгу и вскочила.
На пороге стояла невысокая миловидная женщина в простом черном наряде. Ни косметики, ни украшений — сама суровость и жесткость.
Тем не менее она была красива, как изящная статуэтка. Или, скорее, как драгоценный камень в лаконичной оправе платья.
— Насколько я понимаю, вы Алевтина Звонарева? — поинтересовалась она ровно. — Я — Элеонора Громова, ваш куратор.
— Да, это я. В смысле, я — Алевтина Звонарева. — Почему-то в ее присутствии я совершенно растерялась. — Э-э-э… Очень приятно!
Женщина кивнула.
— Вы должны понимать, что я не потерплю непрофессионализма и манкирования своими обязанностями. Надеюсь, это понятно?
— Да. — Я с трудом сглотнула. — Понятно, госпожа Громова. Я буду стараться!
— Превосходно. Тогда первый вопрос: вы девственница?
Мне показалось, что я ослышалась.
— Простите, что?!
— Что именно непонятно? — нахмурилась куратор. — Разумеется, я подразумеваю ваш физический статус. Вы девственница?
Я покраснела, как помидор, и сконфуженно кивнула.
— Замечательно! — сдержанно обрадовалась госпожа Громова. — Тогда для вас есть задание. Вы готовы?
Я вновь кивнула, на этот раз испуганно. Как, неужели сразу задание? Я же не умею!
— Следуйте за мной, — велела она и направилась к выходу. Я, конечно, поплелась следом.
Госпожа Громова привела меня в маленькую комнату, неожиданно серую и безликую. Стол, стул, шкаф в углу, бежевый ворсистый ковер на полу — вот и вся обстановка.
— На столе вы найдете бумаги, необходимые для оформления купли-продажи, а в ящике имеется сборник типовых договоров. Ваша задача составить черновик договора и передать его Стэнли. Все должно быть готово завтра. Вам все понятно?
— Понятно, — ответила я, изо всех сил стараясь казаться уверенной.
Ну ладно, теорию я вызубрила, но практики у меня никакой!
Госпожа Громова, казалось, не заметила моего страха.
— Тогда приступайте. — С этими словами она направилась к выходу и взялась за дверную ручку. — Да, вот еще, — спохватилась она, — в конце коридора в чулане находится единорог. Вам нужно напоить его, накормить и расчесать. Поскольку вы девственница, проблем это вызвать не должно.
Выдавить из себя хоть слово не получилось, да госпожа Громова и не ожидала ни вопросов, ни тем паче отказа. Она вышла из комнаты, мягко притворив за собой дверь, а я осталась стоять посреди комнаты в полном шоке. Мамочки! Единорог, настоящий, живой единорог!
Не знаю, сколько я так простояла, но в конце концов чувство ответственности пересилило. Я подошла к столу, уселась на жесткий стул и достала из ящика потрепанную книжку, озаглавленную «Образцы типовых договоров».
Так, где тут у нас купля-продажа? А, вот!
И я углубилась в изучение образцов. А ведь еще и заметки госпожи Громовой — на трех листах мелким почерком!
Чем больше я читала, тем больше мне не нравилась суть договора. Оказывается, продавали того самого единорога! Как можно так потребительски относиться к волшебным существам?!
Я вчитывалась в сухие юридические формулировки. Если судить по типовому договору, единорог мог выходить на улицу только в сопровождении хозяина, притом в ошейнике и на поводке! Раз в год хозяину позволялось срезать у единорога кончик рога и четырежды в год — нацедить у бедняги по два стакана крови! А еще на несчастную легенду накладывалось обязательство спариваться (слово-то какое!) с другим единорогом, подобранным хозяином. А дальше приводился порядок раздела потомства!
Как будто о кошечке какой-нибудь!
Это было так нелепо, так несправедливо!
Я захлопнула сборник и решительно направилась к чулану…
Единорог был волшебен: белоснежное тело, шелковистая грива, нежное сияние, окутывающее его пуховой шалью…
Я решительно распахнула дверь пошире и скомандовала:
— Выходи! Давай быстрее, пока они не видят!
— Куда это еще? — лениво поинтересовался единорог, даже не думая вставать, и хлестнул хвостом, отгоняя наглую муху.
Пахло от него совсем не волшебно, обычным навозом и шерстью.
— Как куда? — опешила я. — На свободу!
Единорог посмотрел на меня как на идиотку.
— А что я там забыл, на этой твоей свободе?
— Как что?! — растерялась я. — Свободу!
— Ага, — фыркнул он. — А еще равенство и братство. Ты что, решила, что меня насильно продают?
— Ну а как еще могут продавать?! Ты же не вещь!
— И правда решила, — констатировало сказочное животное, потягиваясь. — Ты откуда такая наивная взялась? А впрочем, ладно. Девочка, ты где в наше время видела свободного единорога?
— Я вообще-то не местная, — смутилась я. — Единорогов никогда не видела. Ну, до сегодня.
— А, тогда понятно, — хмыкнул он. — Да стоит мне появиться на улице без ошейника и хозяина, как меня мгновенно кто-нибудь прибьет. Ты хоть знаешь, сколько стоят мои рог, кровь и шкура?! А хозяин обо мне заботится!
Я слушала и не могла поверить. Его продают в рабство, а он совсем не против!
— Но… Но так же нельзя!
Единорог посмотрел на меня с жалостью, как на неизлечимо больную.
— Ты бы хоть договор полностью прочла! Он же трехсторонний, и моя подпись там тоже будет стоять. Ну что я, дурак отказываться? Хозяин меня должен кормить, построить отдельный вольер, защищать от браконьеров… В общем, мне прекрасно живется, — он фыркнул, — в неволе!
— Понятно, — разозлилась я. — В золотой клетке привычнее.
— Само собой, — ничуть не смутился он. — И вообще, тут за мной ты ухаживать будешь, а где я на свободе девственницу найду?!
Над этой проблемой я как-то не задумывалась.
— Подожди, а как же вы в дикой природе жили? Ну, без девушек?
— Как-то жили. — Он потянулся, встал и почесал рог о притолоку. — Так и вы, люди, когда-то бегали в шкурах и с дубинками. Не хочешь попробовать?
И подмигнул нагло.
— Понятно. — Я вздохнула. Не сказочный персонаж, а сплошное разочарование! — Ладно, тогда я пойду.
— Ага, только воды принеси! — велел он капризно. — Эта уже нагрелась. И гриву надо вычесать.
— Ладно, — согласилась я, вспомнив, что госпожа Громова велела за ним ухаживать. — Сейчас только найду воду и вернусь…
Я тихонько заглядывала во все комнаты подряд в поисках Стэна. Беспокоить куратора по таким пустякам не стоит, а вот секретарь наверняка поможет.
Предпоследняя дверь вела в большую и очень светлую комнату, оформленную в элегантных бежево-коричнево-золотистых тонах.
При звуке скрипнувшей двери сидящий за столом Стэн поднял голову.
— Да? Вы что-то хотели? — осведомился он.
— Ага, — немного смущенно кивнула я, — покажите мне, пожалуйста, где взять воду и все остальное. Ну, для единорога.
— Разумеется, — согласился он, вставая. Ух, какие широкие плечи!
Через полчаса я, нагруженная припасами, вернулась в кладовку.
— Наконец-то! — соизволил поднять голову единорог. — Чего так долго?
— Как смогла! — огрызнулась я. — Слушай, не капризничай, а?
Он фыркнул смешливо и согласился неожиданно мирно:
— Ладно. Что ты там принесла? Давай сюда!
Выставив перед ним принесенную воду и насыпав корм в миску, я некоторое время наблюдала, как он ест, а потом шумно пьет из тазика.
— А теперь расчеши мне гриву, — насытившись, скомандовал он. — А я тебе за это сказку расскажу.
— Я же не маленькая, чтобы слушать сказки! — оскорбилась я, вынимая из сумки специальный лошадиный гребень.
— А я расскажу тебе сказку для взрослых, — пообещал он, укладываясь на пол. — Ну, давай!
И я взялась за гребень…
Рассказывать он и правда умел. Перед глазами вставали величественные картины сражений и подвигов, приключений и истинной любви.
А он говорил и говорил, слова лились водопадом и порхали бабочками, гремели набатом и звенели колокольчиками…
Пришла в себя я от обыденного:
— А тебе бумагами заниматься не пора?
— А? Что? — встрепенулась я и всполошилась: — Ой, да!
И бросилась в кабинет…
В голове все еще был туман древних сказаний и легенд, так что сухие строки договора никак не желали выстраиваться во что-то осмысленное.
Пришлось распахнуть окно и минут пять подышать свежим воздухом, глядя на суетливых прохожих и проезжающие экипажи.
Как мне хотелось просто погулять по городу, разглядывая памятники и скверики! А еще интереснее сами жители города. Кого там только не было! Феи, гномы, эльфы, даже рыцарь проскакал, громыхая железом!
Все, работать!..
Спустя час я вручила Стэну текст договора. Надеюсь, я ни в чем не ошиблась?
Бегло просмотрев мои записи, он никаких замечаний не сделал, лишь обещал перепечатать и передать госпоже Громовой.
А я, воровато оглядевшись, проскользнула в каморку к единорогу…
Но это наглое животное наотрез отказалось еще рассказывать сказки!
Вместо этого он принялся жаловаться на жизнь.
— Если бы ты только знала, как мне надоело, — сетовал он, млея под моими руками, — что за мной ухаживают девочки лет десяти!
— Почему это? — не поняла я, старательно заплетая гриву в косички.
— Да потому что эти поганки так и норовят с кем-то переспать! — возмутился он и выгнул шею. — Почеши за ушком, а? Ага, там. И левее…
— Что, прямо в десять лет?! — не поверила я, послушно почесывая мягкую белую шкуру.
Единорог совсем по-кошачьи урчал.
— Ага. — Он хлопнул себя по боку хвостом. — У нас так принято. Девственниц же не только единороги любят! Их и нечисть отлавливает.
— Что, серьезно?! — немного испугалась я.
Хотя, если честно, в нечисть до сих пор не верилось. Ну понятно, что мир другой, но что тут, черти по улицам ходят?!
— Ага, — снова подтвердил единорог. — Вот и приходится довольствоваться малолетками. К тому же они так часто меняются, я и привыкнуть не успеваю толком!
Единорог тяжко вздохнул и опустил голову, так что длинная грива почти полностью прикрыла морду.
— Слушай, — встрепенулся он, — а у меня идея! Давай я уговорю хозяина взять тебя на работу!
От такого предложения я оторопела.
— В смысле? Кем?
— Ну ухаживать за мной будешь! Платят неплохо, и работа несложная. Соглашайся!
— Нет! — не раздумывая, отказалась я. — Если я брошу институт, второй раз точно не поступлю!
— Дался тебе этот институт, — недовольно сказал он. — Можно подумать, без диплома нельзя работу найти.
— Ага, и всю жизнь быть… — «конюхом», хотела сказать я, но прикусила язык: —девственницей! Я вообще-то замуж хочу. Ну, когда-нибудь.
— Ну как хочешь, — разочарованно скривился он.
Остаток дня я провела с единорогом, то слушая его побасенки, то рассказывая о своей прежней жизни…
Наконец мой первый рабочий день закончился.
Я шла домой, напевая под нос какую-то веселую песенку и с любопытством поглядывая по сторонам. И так увлеклась, что налетела на какого-то прохожего.
— Ой! — Я покачнулась и панически взмахнула руками. Какие же неудобные эти длинные узкие юбки!
— Осторожно. — Мужчина поддержал меня за талию. — Синяки и царапины не пойдут такому симпатичному личику.
Я подняла на него глаза и обомлела. Какой красавец! Высокий смуглый брюнет улыбнулся, и у меня закружилась голова…
— Как ваше имя, очаровательное создание? — мягко продолжил он.
Я смутилась и отчаянно покраснела.
— Алевтина, — с трудом выдохнула я.
— А меня Астарт, — представился он. — Куда вы так торопитесь?
— Домой.
— Так рано домой? — удивился брюнет. — Такая красавица, как вы, не должна сидеть дома в такой чудесный вечер! Давайте прогуляемся?
— Давайте, — поспешно согласилась я.
Сопротивляться его обаянию не было ни сил, ни желания…
И мы отправились гулять.
Сумерки пахли виноградом и персиками. И сладко замирало сердце от низкого голоса Астарта, от жара его рук, от смешка на ухо…
В уютных сумерках парка мы впервые поцеловались. И от жадных касаний горячих губ так кружилась голова…
— Пойдем ко мне, — предложил он, осторожно прикусив нежную кожу шеи.
— Пойдем, — согласилась я, отчаянно цепляясь за него.
Ноги подкашивались, все вокруг словно заволокла дымка, и в моей голове не осталось не единой связной мысли.
Он подхватил меня на руки и куда-то понес.
И ночь закружила калейдоскопом. За спиной хлопнула дверь. Вот прохладные простыни коснулись горячей кожи. Вот губы Астарта, кривящиеся в торжествующей усмешке…
Но мне уже было все равно. Мыслей совсем не осталось, только странный жар и гремящий набатом пульс…
Из забытья меня выдернули прикосновения Астарта.
Я с трудом разлепила глаза.
Похоже, уже утро. Из-за неплотно задернутых штор брезжил свет.
Как же я устала… Все тело как будто ватное, нет сил даже поднять руку…
— Который час? — Голос звучал сипло, надтреснуто, слова с трудом срывались с сухих потрескавшихся губ.
— Около девяти, — откликнулся Астарт, не прекращая меня ласкать.
А мысли текли сонно, вяло.
Девять. А я совсем не выспалась. Надо вставать..
— Я же на работу опоздаю! — прохрипела я в ужасе, пытаясь подняться.
— Ну и что? — недовольно спросил Астарт. — Сдалась тебе та работа! Останься со мной.
Какой завораживающий у него голос! А глаза затягивают водоворотом, лишают воли…
— Нет, — тряхнула головой я. Голова отозвалась болью, а волосы казались тяжелыми и как будто тянули вниз. — Прости, я… Мне надо идти. Опоздаю.
И потерла глаза, стараясь заставить себя проснуться. Неловко, бочком, сползла с кровати.
— Ты меня совсем не любишь? — спросил сидящий на постели Астарт.
— Люблю, — прошептала я.
Какой же он красивый! Как тянет вернуться к нему. И плевать на работу!
Но госпожа Громова, институт, мои надежды!..
В общем, я оделась и поплелась на работу.
Астарт был недоволен, но поцеловал меня на прощание и обещал встретить вечером — на том же месте, в тот же час.
Как и вчера, открыл мне Стэн.
— Доброе утро, — произнес он чопорно. Потом посмотрел на меня и удивленно приподнял брови. — Алевтина, вы здоровы?
Я ухватилась за такое удобное объяснение.
— Немного приболела, — хрипло сказала я и кашлянула пару раз.
Я украдкой бросила взгляд на свое отражение в большом зеркале, висящем в прихожей.
Да уж, вид еще тот! Воспаленные красные глаза глубоко запали, кожа нездоровая, желтоватая и сухая, кое-как расчесанные волосы…
Может, и правда заболела? Я потерла ладонью лоб и решила для начала проведать единорога.
При виде меня он приветливо заржал… и вдруг, вскочив, наклонил рогатую голову и угрожающе выставил вперед рог.
— Что такое? — невольно попятилась я. — Ты озверел?
— Что такое?! — взвизгнул он. — Это ты у меня спрашиваешь?! Ты же еще вчера была девственницей!
Я сглотнула. И ведь даже не подумала, что ночь с Астартом повлечет такие проблемы!
Но сделанного не воротишь.
Голова болела все сильнее, боль как будто разрасталась, пульсируя и вспыхивая.
Я прикрыла дверь в кладовку и неохотно направилась в приемную. Конечно, моя жизнь — это мое личное дело, но объясняться с куратором совсем не хотелось…
— Алевтина? — удивилась госпожа Громова, отвлекаясь от густо исчерканных листов. — Что-то случилось?
— Случилось, — призналась я сдавленно. Голос казался чужим, а от яркого света, заливающего кабинет, болели и слезились глаза. — Понимаете, я… Я не могу больше ухаживать за единорогом.
— Присаживайтесь, — предложила она со вздохом, откладывая ручку. — Понимаю, что вы не ожидали столь, хм, низменного занятия, как уход за животным. Однако…
— Нет, дело совсем не в том! — не выдержав, перебила я. — Просто я теперь не могу, понимаете? Ну, после сегодняшней ночи…
— Вот как? — Она приподняла бровь и заметила холодно: — Не ожидала, что вы столь легкомысленны!
— Извините, я не хотела, чтобы так получилось. Но я его люблю!
Госпожа Громова внимательно посмотрела на меня и сказала, кажется, с жалостью:
— Разумеется. Любите. Что же, судя по вашему внешнему виду, вы не спали всю ночь и сейчас крайне нуждаетесь в отдыхе. Можете идти домой. Однако завтра вы должны быть в адекватном состоянии и способны работать. Вам понятно?
— Конечно, госпожа Громова!
Красная, как рак, я выскочила за дверь, прислонилась лбом к прохладной стене…
Как все запуталось! Я так хотела учиться, так мечтала, что докажу госпоже Громовой свою полезность! А вместо этого чуть ли не в первый день так ее подвела. Но разве я правда жалею о встрече с Астартом?! Ничуть не жалею!
От одной мысли о нем кружилась голова и становились ватными ноги. И ужасно, почти невыносимо тянуло к нему…
Наверное, это судьба, что я оказалась в этом мире и встретилась с ним. Это стоило всех испытаний!
Не открывая глаз, я улыбнулась. И отправилась домой — отсыпаться и приводить себя в порядок…
Квартирная хозяйка встретила меня неодобрительно. Пришлось соврать что-то насчет ночевки у подруги.
И, если честно, я ужасно жалела, что никакой подруги на самом деле нет. Здесь я для всех чужая, даже поговорить толком не с кем. Не буду же я откровенничать со Стэном, господином Мандором или госпожой Громовой! А однокурсники водиться со мной не желали. Я была попаданкой, а значит, отщепенкой…
С такими нерадостными мыслями я улеглась на свой диван, накрылась пледом и провалилась в сон.
Проснулась я резко, как будто включилась, и прислушалась к своему самочувствию. Противная слабость прошла, голова уже почти не болела, даже мышцы бедер перестали ныть.
Как хорошо! Я с удовольствием потянулась, бросила взгляд на часы… и, охнув, вскочила. Я же опоздаю на встречу с Астартом!
Как я ни торопилась, все равно минут на десять опоздала. Вылетев на знакомую улицу, я невольно замедлила шаг. Астарта на месте не оказалось!
Ну не мог же он так разобидеться из-за небольшого опоздания. Наверно, что-то случилось.
Не находя себе места от волнения, я около получаса бродила по этой самой улочке…
Нет, бесполезно. Надо пойти к нему домой. Дорогу я помнила смутно, зато перед глазами стояла табличка с названием улицы. Вот и знакомая дверь…
Я позвонила, пытаясь унять бешеный стук сердца. От волнения у меня вспотели ладони и громко бился пульс в висках. Я вот-вот увижу Астарта! Сейчас это казалось самым важным, самым нужным, а все остальные мечты и желания словно подернулись пеплом.
Рывком распахнулась дверь. Радостное приветствие застыло у меня на губах. Открыл мне какой-то незнакомый мужчина.
Может, это слуга? Но нет, на слугу он ничуть не походил: расстегнутая почти до пупа рубашка открывала грудь, поросшую рыжим волосом, в зубах у незнакомца дымилась сигарета.
— Тебе кого, милашка? — спросил он, окидывая меня взглядом с ног до головы.
— Астарта, — пискнула я, вдруг сообразив, что уже стемнело, а мужчина кажется опасным. К тому же от него несло перегаром и потом.
— Это еще кто? — глубоко затянувшись, поинтересовался он.
— Как это — кто? Хозяин этого дома!
Мужчина ухмыльнулся.
— Хозяин этого дома я, лапушка.
— Нет, не может быть! Вчера…
— Вчера, — перебил он, — мой домик снял какой-то хлыщ. Заплатил хорошо, так чего б мне не согласиться?
— А… Где он сейчас?!
— Откуда мне знать? — вопросом на вопрос ответил он. Потом неприятно усмехнулся: — Кажется, тебя облапошили, милашка. Но если хочешь, можешь остаться со мной. Уверяю тебя, тебе понравится.
Я уже не слушала. Развернулась и побрела прочь.
Нет, такого не может быть, это ошибка! Мы ведь любим друг друга!..
Астарт не объявился ни на второй день, ни на третий.
После работы я бежала на место встречи и ждала там до позднего вечера. Тщетно, от Астарта не было никаких вестей.
Госпожа Гадрка смотрела на меня все подозрительней и все меньше верила в мою путаную ложь о больной подруге и массе дел…
— Алевтина, вы не могли бы… — с порога начала госпожа Громова и умолкла.
Я подняла заплаканное лицо, потерла глаза, которые горели огнем от долгих слез.
— Да, госпожа Громова? — тускло сказала я.
Ничего не хотелось, ни на что не было сил.
— Алевтина, что случилось? — неожиданно мягко спросила куратор, присаживаясь напротив.
Я молча помотала головой, но она и не думала отступать.
— Видите ли, — задумчиво проговорила она, сложив пальцы домиком, — я полагала, что вы достаточно интересная личность, раз рискнули пойти против общепринятых представлений о попаданках. Однако мне уже кажется, что я слишком переоценила вас. Согласитесь, я была с вами терпелива, но всему есть предел.
— Я… я просто… — Голос дрогнул, и я замолчала, стараясь собраться с силами. — Ладно, я расскажу…
Когда рассказ был закончен, госпожа Громова некоторое время молча смотрела на меня. По ее непроницаемому лицу не понять было, как она все это восприняла.
Наконец она встала, отошла к книжному шкафу, рассеянно коснулась корешков книг. И спросила, не оборачиваясь:
— Постарайтесь припомнить, была ли у вашего возлюбленного большая родинка в виде перевернутой пятиконечной звезды? Вероятнее всего, на груди.
— Да! — от удивления я икнула и прикрыла рот рукой. — Ой, извините!
— Ничего страшного, — рассеянно отозвалась она. — У меня возникло срочное дело. Будьте добры дождаться меня здесь.
— Конечно, госпожа Громова! — пообещала я, недоумевая.
Странное поведение куратора даже заставило меня ненадолго очнуться от апатии…
Вернулась госпожа Громова в сопровождении высокого пожилого мужчины, виски которого уже убелила седина.
— Алевтина, это господин Тепенов, — отрекомендовала она. — Будьте добры изложить ему то же, что рассказали мне.
— Хорошо, — растерялась я, стараясь незаметно вытереть заплаканные глаза. А еще от слез заложило нос, и голос звучал противно, гнусаво.
От взгляда госпожи Громовой это не укрылось, и она молча подсунула мне носовой платок.
Я благодарно кивнула, и куратор вышла, осторожно притворив за собой дверь…
Господин Тепенов оказался отличным собеседником — молчаливый, внимательный, он не мешал мне выговориться и не перебивал вопросами. И только когда я окончательно замолчала, борясь со вновь подступающими слезами, он уточнил:
— Скажите, на момент вашей… эээ… встречи с господином Астартом вы были девственницей?
— Да, — кивнула я. Слово «были» неприятно резануло слух.
— И кто-то может это подтвердить? — серьезно спросил он.
Я сдержала нервный смешок. Интересно, как он представляет себе свидетелей девственности?!
— Жаль, — нахмурился он. — Тогда будет сложнее доказать.
— Что доказать?! — не поняла я, и тут меня озарило: — Подождите, был же единорог! Ну, в смысле, я ухаживала за единорогом. Ну, накануне…
Я сбилась и замолчала. А глаза опять на мокром месте!
— Отлично! — просветлел господин Тепенов. — Тогда пишите заявление.
— Какое еще заявление?! — Я была на грани истерики.
Ответить он не успел. Дверь в комнату распахнулась, и вошла госпожа Громова с полным стаканом в руке.
— Алевтина, выпейте это! — велела она строго.
От стакана пахло чем-то лекарственным.
— Сначала объясните, что происходит?! — Я скрестила руки на груди.
— Выпейте, — с нажимом повторила она. — И я все вам объясню.
Пришлось глотать мерзкую жидкость — неприятно тягучую, похожую на сопли. И вкус сладкий до приторности. Фу!
Госпожа Громова внимательно наблюдала за мной, а господин Тепенов рылся в портфеле.
— Вот и молодец, — похвалила она рассеянно, убедившись, что лекарство я допила. — Видите ли, Алевтина, в нашем мире проживают существа разнообразной природы. Некоторые из них — паразиты, например, вампиры и демоны. Разумеется, условия их проживания жестко регламентированы.
— Но при чем тут я?! — Не выдержав, я вскочила и возмущенно уставилась на начальницу. — Госпожа Громова, вы же обещали мне все рассказать!
— Имейте терпение, — невозмутимо ответствовала она. — Вы не дослушали. Итак, нечисти дозволено проживать в нашем мире при соблюдении определенных правил. Например, инкубы и суккубы не должны выпивать человека полностью, не должны соблазнять невинных и так далее. За такие действия предусмотрена уголовная ответственность.
Она замолчала, глядя мне в лицо спокойными темными глазами.
— И? — холодея, не выдержала я. Сжала руки так, что ногти впились в ладони.
— К сожалению, именно девственницы — и девственники, разумеется, — наиболее привлекательны для нечисти, поскольку весьма… хм, соблазнительны в энергетическом плане. А демонам для существования крайне необходима такая подпитка. И, к слову, одной из особых примет всех инкубов является родинка в виде пятилучевой звезды. Я сожалею.
Минуту я тупо смотрела на нее.
«Подпитка»? Нет, я не верю! Пусть даже Астарт лишь переспал со мной, пусть бросил, но… Использовал как живую батарейку?!
— Вы напишете заявление? — вмешался господин Тепенов. В его деловитом голосе сочувствия не было.
— Что? — Я повернулась к нему, силясь понять, чего от меня хотят.
— Вы напишете заявление? — повторил он ровно. — Я из милиции. Следователь по особо тяжким.
— Алевтина, — вмешалась куратор. — Вы ведь понимаете, что теперь этот инкуб не остановится? Могут пострадать другие девушки.
Передо мной словно встал облик Астарта, до боли реальный и притягательный. Жгучие черные глаза, чуть вьющиеся темные волосы, кривящийся в улыбке рот…
И эта долгая-долгая неделя… Нет, нельзя позволить, чтобы с другими случилось то же самое!
— Напишу! — пообещала я, прикрывая глаза, и до боли прикусила губу…
