ГЛАВА 1
О ПОПАДАНКАХ, ДРАКОНАХ И БИБЛИОТЕЧНЫХ РАРИТЕТАХ
«Терпеть не могу цыганок!» — мрачно подумала я, когда мне заступила дорогу попрошайка в цветастом платке и грязной юбке.
Я сморщилась: фу, как от нее несет! Еще и трубка в руке чадит.
— Ай, красивая, позолоти ручку! — низким прокуренным голосом завела она обычную песню. — Все тебе поведаю. И что ждет тебя, красивая, и про судьбу твою молодую. Ни вот на столечко не совру!
Тетка свела желтые от табака пальцы. А под ногтями — толстый ободок грязи.
— Не надо, — пробормотала я, пытаясь ее обойти. И не дышать, а то от нее несло тяжелым запахом дешевых духов и старого пота.
— Не спеши, милая. — Она схватила меня за локоть, и я передернулась. Она же наверняка настоящий рассадник всякой заразы! — Всю правду расскажу! И порчу сниму.
— Да что вы ко мне пристали? — возмутилась я, прикидывая, не позвать ли на помощь. Вон какие-то парни идут, кажется, из нашего универа. — Не надо мне никакой правды! И нет никакой порчи!
Я брезгливо оттолкнула грубую заскорузлую руку цыганки. Она вообще хоть иногда моется?!
— Не надо, говоришь? — недобро прищурилась она, наклонив голову к плечу. — Значит, не веришь, красивая?
— Не верю! — подтвердила я, обходя ее прямо по газону. Смотрела я под ноги: во-первых, будет ужасно жалко поцарапать новые туфли, а во-вторых, я где-то читала, что цыганам нельзя смотреть в глаза, чтобы не загипнотизировали. — Это все обман и шарлатанство!
— Ах ты… — Цыганка за моей спиной выругалась настолько грубо, что я покраснела, но оборачиваться не стала.
Чего она на меня взъелась?!
Как назло, ни одного полицейского вокруг. Как минимум хулиганство ей можно инкриминировать смело!
А цыганка вдруг меня догнала, рванула за плечо и повернула к себе.
«Да она совсем сумасшедшая! — мелькнула паническая мысль. — Сейчас накинется, и ходи потом, снимай побои!»
От испуга я совсем забыла, что нельзя смотреть на нее, и замерла, как кролик перед удавом, уставившись в похожие на маслины глаза.
А цыганка ухмыльнулась и, глубоко затянувшись, выдохнула дым прямо мне в лицо. От сладковатого дурмана моментально закружилась голова, и я, покачнувшись на шпильках, только чудом удержала равновесие.
— Ну, я тебе! — Она с силой меня встряхнула, и дальше я не помню ничего…
Все тело у меня затекло, в голове пульсировала боль. Лежала я на чем-то твердом, холодном и ужасно неудобном.
«Странно, неужели я заснула на полу? — шевельнулась вялая мысль. — Надо вставать!»
Но я же почти не пью, как это меня угораздило? Может, в обморок упала? Бабушка Галя всегда причитала, что мы с братом бледные и худосочные. «Как былиночки!» — как она говорила.
Я с трудом открыла глаза… и чуть не заорала. Прямо передо мной был чешуйчатый хвост, совсем как на «Выставке динозавров».
«Пластиковый муляж!» — с облегчением поняла я, и в этот момент «муляж» нетерпеливо дернулся.
— Ай! — От неожиданности я взвизгнула и подпрыгнула. — Ой, мамочки!!
Нашарила булыжник, схватила и замерла, не веря своим глазам. Сердце колотилось где-то в горле.
Ну не может же пятиметровый динозавр быть настоящим!!
Здоровенная ящерица больше не шевелилась, и я слегка успокоилась.
Наверное, игрушка с моторчиком. Я такие уже видела, они раскрывали пасть, ревели и махали лапами. Только как я опять оказалась на выставке? Я же не собиралась!
Стоп, это не может быть парк динозавров! Его разместили в городском саду, а тут пещера! За спиной у ящера каменная стена, а свет льется из дыры в потолке…
Такого не может быть!
«А, это сон!» — сообразила я. Фух, надо же так перепугаться!
Недавно подружка Люська подсунула мне какую-то «зашибенную» книжку об эльфах, драконах, принцах и еще какой-то муре. Вообще-то я предпочитаю детективы, как и положено будущему прокурору. Но разве Люське это можно втолковать?!
Наверное, из-за ее обожаемого фэнтези мне это и приснилось.
— Ты кто такая? — нелюбезно поинтересовался динозавр. Голос у него был неожиданно приятный и глубокий, как у оперного певца.
Зеленые глаза со змеиным вертикальным зрачком вперились на меня, а из пасти дохнуло смрадом давно нечищенных клыков.
Но во сне же не может быть запахов! Значит, он настоящий?!
«Спокойно, — сказала я себе. — Это наверняка просто дурацкий розыгрыш! Такого не бывает, значит, это розыгрыш!»
Надо попытаться рассуждать логично. Так, закрыть глаза и думать!
Динозавры вымерли. Значит, вот эта туша — ненастоящая.
Наверное, это Люська с бойфрендом развлекаются, он тоже фанател по рыцарям и драконам, даже на ролевки мотался. Интересно, где они такое роскошное чучело отхватили? А сейчас наверняка прячутся за каким-нибудь валуном и давятся от смеха.
— Что ты на меня уставилась? Ты кто такая, спрашиваю? — нетерпеливо повторил «дракон», постукивая хвостом по каменному полу пещеры.
Интересно, он радиоуправляемый? Или внутри прячется человек? Ну, как ходячая реклама.
Хвост больно хлестнул меня по бедру.
— Хватит! — рассердилась я. — Идиотская шутка, между прочим!
— Шутка? — переспросил он, склонив голову к плечу.
— Ну а что еще? — фыркнула я, осматривая свои колготки. Надеюсь, стрелок нет, а то будет позорище! — Не знаю, где вы взяли это чучело, но мне не смешно. И, Люська, можешь вылезать! Я все равно не верю.
Динозавр фыркнул и вдруг, широко раззявив пасть, навис надо мной. Прямо на мою туфлю капнула слюна.
Я замерла, из горла вырвался какой-то сдавленный писк, а потом я завизжала.
— И-и-и! — тянула я, на четвереньках уползая за камень. Вжалась в щель, в панике пытаясь слиться со стенкой.
Я же еще такая молодая, я не хочу умирать!
Представив, как меня перекусывает пополам огромный чешуйчатый зверь, я завопила еще громче, а по щекам полились слезы.
— Да прекрати ты, припадочная! — раздраженно сказал ящер. — Не буду я тебя есть, вылезай. Я вообще разумными не питаюсь.
— Ага, — не поверила я и громко икнула, прижимаясь спиной к холодному камню. — Ты… ик… хочешь… ик… меня выманить!
— Дура! — припечатал он и легко, как подушку, отбросил спасительный валун. — Ну, что теперь скажешь?
Я тяжело сглотнула, завороженно глядя на его впечатляющие зубы.
— Я… я…
— Так. — Дракон тяжело вздохнул, отошел на несколько шагов и лег. — Давай начнем сначала. Как тебя зовут?
Я подтянула коленки к груди и обхватила их руками. Надо было договариваться по-хорошему, но меня буквально колотило от страха.
— Я… Меня зовут Алевтина! — представилась я и сама не узнала свой сиплый голос. — Я не помню, как сюда попала. Извините, я сейчас уйду!
— Так сразу и уйдешь? — в голосе динозавра слышалась насмешка. — Сначала расскажи, как сюда пробралась через ловушки. Такие пронырливые охотники за сокровищами мне еще не попадались.
— Но… — От нелепости обвинения я даже немного успокоилась. — Но я никакой не охотник за сокровищами!
— А кто ты тогда? — удивился дракон, склонив голову к плечу.
— Я же сказала, меня зовут Алевтина. Я обычная студентка, правда-правда. И я не знаю, как здесь оказалась!
— Пф! — сказал дракон, выпустив из ноздрей струйку дыма. — Не выкручивайся.
— Я не знаю! — воскликнула я, чуть не плача. — Я вообще не знаю, что со мной и где я! Ну ведь не может быть, что это все на самом деле?! Динозавры давным-давно вымерли, и вообще, они не умели разговаривать! Значит, у меня бред?!
Ящер откинул назад голову и издал какой-то странный трубный звук, от которого у меня заныли зубы.
Да он же… смеется?!
Я сердито вытерла слезы ладонью и отвернулась. Я что ему, клоун?!
Наконец ящер успокоился, удобно пристроил голову на лапы и сообщил:
— Я не динозавр, а дракон.
— Но драконов не бывает!
— Девочка, поверь, я бываю, — ухмыльнулся он. Меня передернуло. Бр-р-р, ну и клыки! — И не переводи разговор. Как ты сюда попала?
— Да не знаю я! — Я сглотнула, заметив, с каким нехорошим интересом он меня разглядывает. — Ну правда не знаю! Я шла по улице, встретила какую-то психованную цыганку. И она что-то такое сделала… А потом я проснулась тут.
— Не врешь, — признал дракон, кажется, с неохотой. Он изучал меня, как редкую зверушку в зоопарке. — Так ты, выходит, попаданка?
— Попаданка? — переспросила я. Во рту вдруг стало горько. Я встряхнула головой, потерла виски. — Но это неправда! Этого не может быть!
— Ага, — весело подтвердил он, подперев голову лапой. — И меня тоже не может быть. Ты головой-то соображай! Какие тебе еще нужны доказательства?
— Ну…
— А давай я тебя укушу! — предложил он. — Если я не настоящий, то тебе не будет больно, так?
— Не надо! — торопливо отказалась я. Из его пасти воняло так… в общем, для сна это было как-то слишком. — И… и что мне теперь делать?
— Откуда мне знать? — Он равнодушно пожал плечами, отчего зеленая чешуя заискрилась в солнечном свете, проникающем сквозь дыру в потолке.
— Но… — Я совсем растерялась. Где я, что со мной, что будет дальше?!
Я шмыгнула носом, сдерживая слезы.
— Не реви, — велел он. — Топай отсюда, пока я добрый.
— Отсюда? — переспросила я убито. — Но куда?!
— Откуда мне знать? — повторил он.
За что мне это все?! Я же ничего плохого не сделала!
Мне остро захотелось домой. Пусть даже на дачу, картошку копать или грядки полоть, но домой!
И родители с ума сойдут от беспокойства… Я представила, что будет с мамой, когда ей скажут, что я пропала неизвестно куда… А ведь у нее давление!
Так. Спокойно. Надо выбираться отсюда.
— Скажите, — начала я робко. — А такие, как я… ну, попаданки… тут уже были?
— Само собой, — подтвердил дракон равнодушно. — Полно.
— А что с ними потом стало? — заинтересовалась я. — Как их найти? Или они все вернулись домой?
— Сколько вопросов! — Он прищурил ярко-зеленые глаза. — Начнем с конца. В свой мир попаданцы не возвращаются. Одно дело — переход из заранее известной точки А в точку Б и обратно. А вот так, сама по себе… Чтобы теперь отправить тебя не куда попало, нужно найти эту точку А. Никто этого делать не станет, сразу говорю.
— А если я… ну, заплачу? — предложила я, лихорадочно вспоминая, что ценного у меня с собой. Результат подсчетов не радовал: золотые сережки, цепочка с крестиком и какая-то мелочь в кармане. Я же выходила из дому всего-то за хлебом!
— Чем? — ухмыльнулся дракон. — Вряд ли у тебя найдется что-то такое, что окупит несколько лет расчетов и экспериментов. Так что привыкай к этому миру.
— К какому еще миру?! — не выдержав, закричала я. Хотелось швырнуть что-нибудь в эту самодовольную усмехающуюся морду или пнуть ее побольнее. — Вы издеваетесь?! Я домой хочу!
— Девочка, не ори на меня, — велел он холодно. — Еще раз повысишь голос — вышвырну отсюда за шкирку. Поняла?
— Д-да. — Я закусила губу, чтоб не разрыдаться, и обхватила себя за плечи.
Голова шла кругом, мысли разбегались. Я шмыгнула носом и отвернулась, только бы не смотреть на дракона.
— Попаданцы обычно ищут город, — смилостивился он. — Можешь и ты этим заняться. Кстати, до ближайшего неделя пешком.
— Неделя?! Но у меня нет ни походной одежды, ни еды, ни даже спичек!
— А это уже твои проблемы, — ответил бессердечный ящер. — Я не виноват, что ты свалилась мне на голову. Хотя… если ты попросишь..
Я представила, как бреду по лесу — голодная, замерзшая, на каблуках или вообще босиком… И ведь не факт, что найду дорогу! Компаса у меня тоже нет…
И взмолилась, пересилив гордость:
— Помогите мне, пожалуйста!
— Ладно, уговорила, — согласился он с деланной неохотой. Поднялся и с видимым удовольствием потянулся. — Эх, хоть крылья разомну! Ну, что смотришь? Вставай. Кстати, а что ты в городе-то будешь делать, чудо в перьях?
Я проглотила неприкрытую насмешку.
— Ну, не знаю… Там же наверняка есть какие-то власти, — нерешительно предположила я, поднимаясь с некоторым трудом. Ссадина на коленке болела, ныл локоть, и даже представить страшно, что творится на голове. — Может, они помогут? Или хоть подскажут, куда идти?
— М-да, хорошо, что таких уже пару веков как не жгут, — хмыкнул дракон. — Кстати, ты что-нибудь полезное умеешь? Тебе же придется как-то на жизнь зарабатывать. Учти, таких, как ты, у нас не любят.
— Не знаю, — растерялась я. — Я же обычная студентка, живу с родителями… — шальная мысль чуть не заставила меня подпрыгнуть, и я торопливо ее высказала: — Ой, слушай, может, у меня есть способности к магии? Наверное, я из-за этого сюда попала!
Дракон отрицательно качнул головой, вдребезги разбивая мою надежду.
— Ни малейших. Придумывай что-то другое. — Видя мою искреннюю растерянность, он подсказал: — Ты чем в своем мире занималась?
— Училась в институте.
— Ну вот, — обрадовался дракон. — А на кого?
— На юриста, — вздохнула я.
Прямо скажем, не самая полезная профессия даже в чужой стране, не говоря о другом мире!
— Хм. — Он задумался, лениво помахивая хвостом, потом предложил: — Тогда, если хочешь, составлю тебе протекцию.
— Устроите в институт?! — обрадовалась я.
Хотя зачем мне это, я же домой собираюсь! Не может быть, чтобы не было никакой возможности вернуться. С другой стороны, главное — добраться до города, осмотреться, а там разберемся.
— Не-а, — ухмыльнулся дракон. — Отвезу тебя к моему старому приятелю, он преподает в институте. Поживешь пока у него, подучишься, а через три месяца добро пожаловать на экзамены. Сдашь — будешь учиться, не сдашь — пойдешь в посудомойки или еще куда. Понятно?
— А что я буду делать у вашего приятеля?
— Работать. — Дракон хмыкнул и объяснил: — Мандор холостяк, ему нужна помощь по хозяйству. Он недавно жаловался, что уволилась его старая служанка. Вот ты пока и поработаешь, а в свободное время сможешь заниматься в его библиотеке. Согласна?
Стать служанкой?! И ради этого я училась в институте?!
Но… У меня нет ни денег, ни жилья, ни работы.
— Д-да, — выдавила я.
— Ладно. — Дракон, наигранно кряхтя, встал на лапы и с наслаждением потянулся. — Давай разувайся, и полетели.
— Зачем разуваться? — не поняла я. — Я же не пешком пойду?
— Вот именно. — Он скосил на меня глаз с вертикальным зрачком и отрезал: — А я тебя с такими шпорами на свою спину не пущу! Еще, не дай Пламя, чешую мне поцарапаешь!
Пришлось покорно стаскивать с себя босоножки.
Стоять босиком на камне было холодно, зато дракон одобрительно кивнул.
— Подожди! — велел он и потрусил в дальний угол пещеры. — Так, где же она была? Не тут. Может, тут? Нет. Куда же я ее дел? А, вот!
Он гордо выволок на свет что-то, напоминающее рваную штору, и бросил к моим ногам.
— Что это? — поинтересовалась я, отступая на шаг.
— Твоя одежда, — как ни в чем не бывало сообщил дракон.
— Одежда? — не поверила я, рассматривая линялую тряпку. — Но я же и так одета!
Дракон вздохнул и выпустил из ноздрей тонкую струйку дыма.
— И за что мне это? — риторически поинтересовался он у потолка. Потом повернулся ко мне и объяснил раздельно, как недоразвитой: — У нас такое не носят. Если Мандор увидит тебя с голыми ногами, решит, что ты — шлюха. Я, конечно, ему все объясню… Но он холостой мужик. И может не удержаться от соблазна. Ясно?
— Ясно! — пискнула я, покраснев. Не знаю, кто такой этот Мандор, но он мне уже заранее не нравился.
Пришлось, скрипя зубами, сооружать из этой тряпки какое-то подобие юбки.
Дракон внимательно изучил получившийся у меня образ «моль бледная» (видеть себя я не могла, но воображение дорисовало недостающее) и снисходительно сообщил:
— Ладно, сойдет. К тому же в таком виде тебя не так хочется съесть…
— Вы же говорили, что не едите разумных!
— Обычно — нет, — выразительно сказал он и облизнулся.
— Смешно, — буркнула я, но мне все равно стало как-то не по себе.
— Рад, что тебе понравилось, — церемонно ответил он и ухмыльнулся. — Ладно, пойдем!
Выбравшись на ровную каменную площадку, дракон с наслаждением потянулся.
— Эх, хорошо-то как! Ну, залезай.
— Как? — растерялась я. — Вы же в высоту метра два.
Вот так, вблизи, он выглядел еще внушительнее.
— Ну извини, лестниц у меня нет! — фыркнул дракон. Потом, смилостивившись, подставил хвост. — Ладно, что-то я сегодня добрый.
Я сглотнула и, стараясь не смотреть вниз, принялась карабкаться ему на спину. Пальцы скользили по чешуе, и передвигаться приходилось почти ползком. Вредный ящер наверняка потешался от души, глядя на мои страдания. Пнуть бы его побольнее! Но не почувствует же, гад!
Наконец я хлопнулась на пятую точку между зубцами гребня.
Дракон легонько тронул меня в плечо кончиком хвоста и насмешливо проговорил:
— Ну что, полетели, драконолазка?
Я смогла только кивнуть.
Он ухмыльнулся… и, разбежавшись, сиганул с обрыва.
— А-а-а! — завопила я. Мы же сейчас разобьемся, что он делает?!
Тут по обеим сторонам распахнулись крылья, и дракон начал, медленно взмахивая ими, постепенно выравнивать полет.
— Не ори! — раздраженно приказал он. — От твоего визга у меня уши закладывает.
Слов не было. Я судорожно цеплялась за выступ и пыталась сдержать тошноту и панику.
Вокруг свистел ветер, холод моментально пробрал до костей.
Крепко зажмурившись, я судорожно прижалась к теплой драконьей спине.
Хорошо, все будет хорошо! Не может же со мной что-то случиться!
Поверхность подо мной дрогнула, и я в панике распахнула глаза. Мы упали?!
Но, судя по тому, как спокойно дракон оглядывался по сторонам, с ним все было в порядке.
— Жива? Слезай! — недовольно велел он, передернув плечами, отчего поверхность подо мной заходила ходуном.
— Ага, — выдавила я. Неужели все закончилось?!
С высоты драконьей спины открывался вид на городскую площадь. Спешили по своим делам прохожие, в стороне бойко торговали пирожками и сладостями, тут же прогуливалась цветочница с корзинкой в руках. Женщины щеголяли в приталенных длинных платьях, а мужчины носили костюмы-тройки и шляпы. Как ни странно, на дракона почти не обращали внимания.
— Ты долго еще? — раздраженно поинтересовался дракон, отвлекая меня от разглядывания города.
— Сейчас, — пообещала я храбро. Нужно как-то спуститься, но руки и ноги позорно тряслись. Я жалобно попросила: — А вы не можете… ну, сами? Пожалуйста!
Дракон хмыкнул, потом подхватил меня хвостом, как оладьи лопаткой со сковородки.
Миг — и я внизу.
Коленки позорно тряслись, невыносимо хотелось на что-то опереться, а лучше прилечь.
— Дохлятина! — констатировал дракон, но как-то беззлобно. Да и сил обижаться уже не оставалось.
В этот момент откуда-то сбоку раздался приятный голос:
— Приветствую, друг мой.
— И я рад видеть тебя, Мандор, — отыскав приятеля взглядом, ответил дракон. — Как жизнь холостая?
— Потихоньку, — хмыкнул стоящий у калитки мужчина лет сорока. На вид он был самым обычным: короткие каштановые волосы, серые глаза, окруженные морщинками, невыразительное лицо. — А ты к нам какими судьбами?
— Я вспомнил, что у тебя нет служанки. Это Алевтина. Думаю, она подойдет.
Он махнул хвостом в мою сторону, и мужчина скептически смерил меня взглядом.
— Приятно познакомиться, Мандор, — выдавила я.
Мужчина недовольно поморщился и поправил:
— Для тебя — господин Мандор или хозяин.
— Не обращай внимания, — вмешался дракон, — она попаданка. Алевтина, делай что говорят. Поняла?
Я только кивнула. Глаза слипались, меня мутило, и сил спорить не было совсем.
— Н-да… — Мандор скривился.
— Не волнуйся, это ненадолго, — успокоил его дракон. — Она собирается поступать в институт.
— Шелитт, — поднял брови мужчина, — ты заделался меценатом?
— Ну а что мне было делать? — начал оправдываться дракон. — Она свалилась прямо в мою пещеру.
— Съел бы, — пожал плечами Мандор. — Все равно попаданки тупы и ленивы.
— Фу! — скривился дракон. — Она жирная, меня потом будет пучить! И холестерин повысится!
Я открыла рот, чтобы возмутиться из-за «жирной», подумала и закрыла.
— Хм, а может, из нее и выйдет толк, — задумчиво признал Мандор. — По крайней мере, она хоть что-то соображает. Ладно, как там тебя? Альтина, зайди в дом и поставь чай!
— Алевтина, — поправила я.
— Запомни, — нахмурился он, — будешь мне перечить — останешься без ужина. Поняла?
— Да! — пискнула я, чуть не кипя от возмущения. Тоже мне, эксплуататор и угнетатель!
— А теперь иди и завари мне чая. Сможешь?
Я кивнула и протиснулась мимо него.
Небольшое здание из красного камня было почти целиком оплетено диким виноградом, что придавало ему какую-то мрачноватую живописность. К входной двери вела дорожка, посыпанная желтым песком.
Интересно, а где тут кухня? Чай заварить не сложно, сложнее найти все нужное.
Просторная и светлая кухня, оформленная в бело-синих тонах, оказалась изрядно захламленной. Сразу видно, что здесь живет старый холостяк: в раковине громоздилась гора посуды, часть грязных тарелок высились башнями прямо на столе. Закопченный чайник стоял прямо на плите, но ничего похожего на зажигалку или хотя бы спички я не обнаружила.
Вода нашлась в бадье, а что делать дальше?
Я села на стульчик возле кухонного стола и пригорюнилась. Никого тут не знаю, ничего не умею… К тому же кушать хотелось все сильнее.
В таком положении меня и застал господин Мандор, когда минут пятнадцать спустя заглянул выяснить, где обещанный чай.
— Что случилось? — резко поинтересовался он, остановившись на пороге. — Почему ты не вскипятила воду?
— Я не умею, — призналась я, с трудом сдерживая слезы.
В конце концов, я же не обязана разбираться в здешней кухонной утвари!
— Дура, — вздохнул господин Мандор, подходя к плите. Чем-то там защелкал, и под чайником вспыхнул огонек.
— Знаете что!.. — начала я обиженно, но господин Мандор не слушал.
— Зачем мне служанка, которая настолько тупа, что не умеет даже чай заварить? — с досадой произнес он. — Сосватал мне Шелитт подарочек, ничего не скажешь.
Неоправданное обвинение оказалось последней каплей.
Я вскочила с табуретки и горячо возразила:
— Неправда, я вовсе не тупая! Я просто не умею пользоваться вашими зажигалками, но научусь, когда вы покажете! А обзывать человека просто за то, что он родился в другом мире, некрасиво и нечестно!
Я вся дрожала от усталости и злости.
Пусть он меня сейчас выставит, переживу как-нибудь.
Он задумчиво посмотрел на меня (лучше не думать, как я сейчас выгляжу — растрепанная, красная, в грязной тряпке!) и, наконец, решил:
— Ладно, сегодня отдыхай, а завтра я объясню тебе, что и как делать. Сейчас я найду что-нибудь перекусить.
От этих волшебных слов у меня в животе громко заурчало. Наконец-то еда!
Господин Мандор насмешливо улыбнулся и выдал мне по куску хлеба и сыра, а также нарезанное ломтиками холодное мясо. Живем!..
На следующий день Мандор (называть его «господином» у меня получалось с трудом) растолкал меня рано утром.
— Вставай! — бесцеремонно потребовал он. — Через полчаса жду тебя внизу.
Я вылезла из-под одеяла и потерла сонные глаза.
А дома мама бы сейчас, наверное, жарила яичницу с колбасой и резала бутерброды…
Мне так ужасно захотелось обратно к родным, что глаза защипало. Ну за что мне это все?!
Я сердито вытерла слезы ладонью. Нет, я не сдамся! Рано или поздно выберусь отсюда, а пока надо постараться не думать о своем мире. Иначе у меня просто не хватит сил жить тут.
Приняв такое решение, я натянула порядком измятое и выпачканное платье в комплекте с выданной драконом линялой тряпкой. Затем оделась и «расчесалась» пальцами. Как жаль, что моя сумочка бесследно пропала! Наверное, ее украла та цыганка…
Господин Мандор уже ждал меня на кухне.
— А ничего поприличнее у тебя нет? — брезгливо поинтересовался он. — В моем доме нельзя ходить в таком рванье.
— У меня багажа нет! — мрачно напомнила я, покраснев.
— Да, ты же попаданка, — «вспомнил» господин Мандор.
Это слово прозвучало как ругательство. Я насупилась. Ну я не виновата, что та психованная гадалка меня сюда запихнула!
Не обращая внимания на мое недовольное сопение, господин Мандор начал инструктаж…
Вопреки моим ожиданиям в хозяйстве магия применялась мало.
Из волшебных вещей на кухне имелось подобие холодильника и бочка, в которой вода прибывала сама по мере использования. А чтобы включить плиту, использовали специальный двухцветный кристалл, от прикосновения красной грани которого огонь зажигался, синей — гас.
В остальном же все по дому приходилось делать по старинке, вручную…
А работы было так много, что к вечеру я взвыла.
Столько пахать только за еду и крышу над головой! Что я, рабыня?!
Когда я заикнулась, что мне нужны деньги, чтобы купить новую одежду, хозяин пожал плечами и сообщил, что необходимости в лишних тратах нет, а я вполне могу взять платья прежней служанки.
— А если тебя что-то не устраивает, — кривая ухмылка господина Мандора была неприятной, — так я не держу. Можешь выметаться на все четыре стороны!
Вот так я и оказалась в положении то ли прислуги, то ли крепостной. И к вечеру просто падала с ног от усталости.
Сначала я пыталась спорить и даже бунтовать, но у господина Мандора на все был один ответ: «Не нравится — уходи!»
А идти мне было некуда…
Конечно, раньше я помогала маме по дому, но тут работы было в разы больше! Притом без пылесоса, кухонного комбайна, микроволновки и прочих устройств, облегчающих жизнь домохозяйки. Из бытовой техники кроме холодника здесь имелись только пральни — стиральные машинки, но они имели уйму ограничений.
— Ты совсем идиотка?! — вопил господин Мандор, потрясая драной тряпкой, декорированной огромным количеством пятен и потеков. — Ты додумалась сунуть в пральню мою лучшую скатерть!
— Но я же не знала! — оправдывалась я.
— Чего ты не знала? — Он смерил меня уничижительным взглядом, и мне захотелось позорно расплакаться.
Мало того, что выгляжу ужасно — в потертом и застиранном черном платье до пят, кожа огрубела, ногти обломаны, — так еще и терпеть оскорбления!
А он, зная, что деваться мне некуда, не церемонился.
— Я не знала, что нельзя, — пробормотала я, кусая губы и глядя в пол.
— Я тебе, дуре, говорил! — не успокаивался господин Мандор. — В первый же день объяснил, что пральня уничтожает все заклятия на ткани. А все дорогие вещи зачарованы от пятен и изнашивания!
Я виновато промолчала. В первый день работы у меня голова шла кругом, как тут запомнить все хозяйские ценные указания?!
В итоге хозяин заставил меня запомнить в доме каждую тряпицу, на которой есть чары.
Когда уже закончатся эти бесконечные три месяца и я, наконец, буду свободна?
Понятия не имею, когда фэнтезийные героини успевают познакомиться с толпой народа, влипнуть во всевозможные неприятности, потанцевать на нескольких балах (или на крайний случай на столе в трактире), да еще и без памяти влюбиться!
Лично у меня времени хватало только на хозяйственные дела и учебу.
К тому же пришлось заново учиться читать и писать. Каким-то чудом я понимала иномирную речь на слух, но на письменный текст этот феномен не распространялся. И нужно было видеть скептическую мину господина Мандора, когда я попросила его показать мне буквы!
Под его руководством азбуку я одолела быстро и без труда, а дальше дело пошло легче…
Даже скучать по дому и родителям было некогда. Несколько раз я просыпалась в слезах, когда мне снилась мама, но потом воспоминания словно подернулись дымкой, перестали причинять острую боль. Все заслонили ежедневные заботы и тяжелая отупляющая усталость.
Конечно, иногда мне хотелось забросить к черту учебники, не говоря уж о стирке и уборке, и рвануть гулять по волшебному миру. Наверно, я еще увижу эльфов, гномов, вампиров… А пока приходилось довольствоваться домом и садом господина Мандора. За прошедшие два месяца я так ни разу и не вышла за пределы двора. Любопытство быстро сменилось вечной усталостью, и вечером хотелось спать, а не гулять. К тому же без денег и в неприглядных обносках гулять неинтересно — сувенир не купишь, что-нибудь вкусненькое не попробуешь…
Мелькали дни, неотличимые друг от друга. Частенько я выключалась прямо над очередным учебником. Хроническое недосыпание сделало меня похожей на зомби, и временами, видя в зеркале свое отражение, я вздрагивала от ужаса. Мои голубые глаза стали казаться серыми, а каштановые волосы потускнели.
Ничего, дальше будет легче: лето закончится, я сдам экзамены и поступлю в институт!
Главное, не думать, что будет в случае провала. Остаться в положении вечной служанки без каких-нибудь перспектив и надежды вернуться домой…
Почему это случилось именно со мной?! Ну что я кому плохого сделала?!
Нет, не думать об этом. А то опять расплачусь…
Все будет хорошо! Твердя это, как заклятие, я вновь и вновь вгрызалась в гранит науки…
— Ты зачем себя гробишь? — однажды поинтересовался господин Мандор, застав меня спящей в библиотеке. — Совсем сдурела? Ты чего добиваешься?
— Я не сдурела! — обиделась я, украдкой протирая заспанные глаза. — Я просто хочу поступить в институт!
— Хм… — Господин Мандор, кажется, посмотрел на меня по-новому. — И кем ты хочешь стать?
— Юристом! — отчеканила я.
Система судебных и правоохранительных органов Альвии (так называлась та страна) отличалась от известной мне, но суд и в другом мире суд, так что два курса юрфака меня очень выручали.
— Хм, — повторил он задумчиво. — Значит, юристом? Ты думаешь, это просто?
— В своем мире я именно на юриста и училась, — пожала плечами я с затаенной гордостью. — Значит, и у вас смогу!
— Интересно, — почему-то сказал он. — Ладно, дерзай! Только тогда уж и приберись тут заодно.
Я неуверенно кивнула, отчаянно жалея, что в этом мире не знают кофе. Глаза никак не хотели открываться.
Господин Мандор ушел, а я обозрела поле деятельности. Бардак в библиотеке навевал тоску. Стеллажи до потолка, заставленные книгами, а еще стопки на подоконнике, на столике, груды журналов… И все это нужно было протереть от пыли и расставить по местам!
Я стояла на стремянке, пытаясь впихнуть тяжеленный том между двумя другими, когда кто-то незнакомый спросил с интересом:
— Что ты делаешь?
От неожиданности я едва не загремела вниз.
Удержалась, со злости впихнула-таки книгу на место и, придерживаясь за полку, оглянулась. На меня с любопытством смотрел рыжеволосый тип с острыми ушками, увенчанными золотистыми кисточками.
— Не видно? — буркнула я. — Убираю.
— А-а-а, — протянул он. — Понятно. Ладно, я мешать не буду.
И, усевшись в кресло, раскрыл принесенный с собой фолиант. Я скосила глаза. Ух ты! Таких я еще не видела. Фолиант был обтянут чем-то похожим на кожу, украшен массивными металлическими застежками и даже драгоценными камнями!
Первое время присутствие постороннего меня смущало, но потом я немного освоилась. К тому же было совсем непросто разобрать, куда какую книгу поставить, и постепенно я увлеклась.
Хорошо хоть господин Мандор подписал стеллажи! Вот тут медицина, тут право, тут естествознание. Но мне не всегда удавалось определить с ходу, о чем та или иная книга.
Вот «Интерпретирующие и герменевтические возможности теории структурного полиморфизма» — это о чем?!
— Простите, — сказала я робко, подойдя к увлеченному чтением юноше. Господин Мандор строго-настрого приказывал не беспокоить его гостей. Но я же не с глупостями пристаю! — Не могли бы вы мне помочь?
— Да, конечно, — ответил он, подняв голову. — Чем могу быть полезен?
— Вы не знаете, о чем это? — спросила я, продемонстрировав ему книгу. — Никак не могу разобраться, куда ее ставить!
— Философия, — определил он с ходу. — Точнее, мистическая философия.
— Спасибо! — обрадовалась я, оглядываясь в поисках нужной полки.
Он кивнул и, вздохнув, переменил позу. Держать на весу тяжеленный том было явно неудобно, а положить некуда.
В общем, я продолжила уборку, а странный парень снова принялся читать…
— Не может быть! — вскричал он вдруг, и я от неожиданности подпрыгнула.
Оглянулась, спросила опасливо:
— Что-то случилось?
Но он меня не видел и не слышал. Держал в трясущихся руках книгу (уже другую, кажется, совсем без обложки) и что-то шептал.
Потом бросил книжку на стол и стремительно выбежал прочь…
Я пожала плечами, вздохнула и взялась разбирать груду на журнальном столике.
Хм, кажется, он читал что-то по истории?
Я пролистала книжку и, пожав плечами, поставила ее на соответствующий стеллаж.
А вот украшенную драгоценностями книжку я, поразмыслив, решила отнести господину Мандору. Как-то страшновато такую драгоценность ставить на полку!
— А почему ее принесла ты? — нахмурившись, осведомился господин Мандор. — Почему не Арнульф?
Называть его хозяином я отказывалась наотрез. Вот еще, я же не рабыня!
— Арнульф — это тот парень, который ее читал? — уточнила я, вытерев руки о передник. Надо же, где можно было так изгваздаться? Господин Мандор кивнул. — А, он почему-то закричал и убежал!
— Ясно. — Господин Мандор кивнул, расстегнул тяжелые застежки… и тупо уставился на пустоту внутри. Книги не было!
— Ой! — Я прижала руку ко рту.
— Так! — Он поднял на меня хмурый взгляд. — Где книга?
— Я не знаю! Он читал-читал, а потом закричал и убежал!
Господин Мандор до белизны сжал губы.
— Поверить не могу, что он вор… Ладно. Можешь идти.
Я сделала несколько шагов, остановилась, спросила нерешительно:
— Господин Мандор, а что теперь будет?
Вопреки ожиданиям он ответил.
— Найду Арнульфа и расспрошу, — сказал он, пожав плечами. — Если не отдаст сам, то вызову милицию. Ладно, иди!
Я сглотнула.
— Но обложка же осталась! Дорогая, с камнями всякими.
— Стоимость обложки — ничто по сравнению с самой книгой. Она уникальна, — объяснил он устало. — И сторожевые чары, кстати, как раз на обложке.
— Понятно. — Я кивнула и поплелась на кухню.
Арнульфа было жаль, но что я могла сделать? Господин Мандор был в своем праве…
Я перебирала крупу, чувствуя себя сказочной Золушкой. Только бала и принца мне даже не обещали.
— Арнульф, не дури! — вдруг донесся до меня раздраженный голос господина Мандора. — Верни книгу, не доводи дело до милиции!
Видимо, разговаривали они на пороге, так что до кухни через приоткрытое окно доносились голоса.
— Но я не знаю, куда она делась! — закричал Арнульф ломким баском. — Не брал я вашу книгу! Точнее, брал, конечно. Но из вашего дома не выносил!
Я осторожно выглянула из окна. И правда, они ссорились прямо на пороге. Господин Мандор нависал над Арнульфом, который все нервно прядал длинными ушами.
— Чудес не бывает, — резко сказал господин Мандор. — Ты читал книгу, которая сразу после этого пропала. Не отпирайся, я сам вручил тебе ту книгу, и моя служанка видела, что ты ее читал.
— Служанка! — Судя по голосу, Арнульф воспрянул духом. — Да, там же была девушка! Позовите ее, она расскажет, что я выходил из библиотеки с пустыми руками!
— И что мешало тебе спрятать книгу на теле? — скептически осведомился господин Мандор. — Без обложки она совсем небольшая. Сунул за пояс, и все.
— Да поверьте же мне! — потребовал Арнульф, чуть не плача. — Ну зачем мне красть вашу книгу?!
— Ради денег? — предположил господин Мандор цинично.
— И почему я тогда не убежал? — возразил Арнульф. — Да поймите же, я там вычитал… вычитал… В общем, мне нужна эта книга как доказательство для суда! А краденая вещь не может считаться доказательством!
— И что же ты вычитал? — поинтересовался господин Мандор с интересом.
Арнульф отвел взгляд.
— Ну же! Говори! — прикрикнул на него господин Мандор. — Говори правду, это твой последний шанс.
— Я из рода Бешеной Белки, — признался Арнульф убито.
— Бешеной Белки? — переспросил господин Мандор с удивлением и, кажется, опаской. — Той самой?
— Да! И ее оклеветали! — Арнульф говорил быстро, горячо. — Враги наложили на нее заклятие! В той книге прямо об этом говорилось. Они… они хвастались!
— Хм, — протянул господин Мандор, как-то странно глядя на всклокоченного парня. — Ты уверен?
— Хотите спросить, не проснулось ли во мне наследственное безумие? — горько усмехнулся тот. — Думаете, я сейчас отращу клыки до подбородка и брошусь на вас?
— Не думаю, — вздохнул господин Мандор. — Ладно, заходи. Подумаем вместе, куда ты подевал мою «Инеистую эпоху в письмах».
И похлопал Арнульфа по плечу.
А я стояла, ошеломленно пялясь на уже опустевшее крыльцо. Нет, не может быть!..
— Алевтина, чаю нам! — зычно крикнул господин Мандор, войдя в дом. — В кабинет!
Как я не перебила посуду, заваривая чай, я не знаю. Руки тряслись, мысли разбегались.
Господин Мандор будет в ярости! Не сказать? Нет, так поступить я не могла.
Я поставила на поднос сахарницу, чашки с ложками, заварник и вазочку с печеньем. Глубоко-глубоко вдохнула, выдохнула и пошла сдаваться…
— Так, еще раз. — Господин Мандор принял чашку и кивнул, разрешая мне удалиться. — Постарайся вспомнить, куда ты мог подевать книгу.
— Да не знаю я! — Арнульф грел пальцы о чашку. — Я снял обложку, потому что она очень тяжелая и неудобная. Положил на журнальный столик. А потом нашел то письмо… Ну не в себе я был, понимаете? Но я точно ее не выносил. Может, упала за кресло?
— Ты думаешь, я не искал? — скептически поинтересовался господин Мандор, отпивая чай. — Нет ее там. Арнульф, постарайся вспомнить! — и, бросив на меня взгляд, добавил с некоторым раздражением: — А ты чего застыла? Можешь идти!
— Это я ее взяла, — глядя в пол, призналась я глухо. — Ну, книгу! Только все было совсем не так!
Арнульф облился чаем, господин Мандор вскочил.
— Ни… ничего себе! — ошеломленно выдохнул Арнульф за его спиной. — Зачем?
— Да понятно зачем, — едко ответил ему господин Мандор. — Денег хотела.
— Нет! — Я даже замотала головой и взмолилась: — Да послушайте же! Я не воровка! Я просто убирала книги. Ну не знала я, что вы ее из обложки вынули! По ней же не видно!
— Так, — холодно сказал господин Мандор и больно схватил меня за руку. — Рассказывай!
— Ну там же было много книг! Эта ваша «Инеистая эпоха» самая обычная! Я просто взяла ее и поставила на полку! Ну, там, где все по истории стоит!
— А почему не сказала сразу? — Голос господина Мандора ничуть не смягчился. Он смотрел на меня как на какого-нибудь таракана.
— Так я не поняла, о чем речь! — Я умоляюще взглянула на него. — Обычная книжка в твердом переплете! Откуда я могла знать?!
— Она действительно на вид самая обычная, — вмешался Арнульф. — Просто вставляется в пазы обложки.
— Вот! — обрадовалась я неожиданной поддержке. — Я правда не хотела! Ее же не называл никто, книга и книга. Только когда услышала название, догадалась!
— Откуда мне знать, что ты не хотела ее украсть? — Господин Мандор вперил в меня презрительный взгляд.
— Ага, — возразила я едко. — И сама же во всем призналась!
Как он смеет считать меня воровкой?!
— Испугалась милиции? — предположил господин Мандор, хотя уже без прежней злости.
— Тогда проще подкинуть краденое на место! — парировала я. — Вы же меня даже не заподозрили, чего мне бояться?
Господин Мандор задумался.
— По следам на книге можно установить, что ты ее касалась.
— У вас уже знают об отпечатках пальцев?! — невольно заинтересовалась я.
— Каких еще пальцев? — нахмурился он. — Я об отпечатках ауры на книге. Ты попаданка, так что никак не могла стереть следы магией!
— Для начала, я о них вообще не знала, — заспорила я. — И вообще, кто мне мешал просто бросить эту вашу книжку в печку? Ну, если уж я так испугалась милиции!
— Ты, — начал господин Мандор, но договорить ему не дали.
— Вот! — вмешался Арнульф, протягивая книгу. Пока мы увлеченно спорили, он успел сбегать в библиотеку. — Кажется, с ней все в порядке.
Господин Мандор бережно принял свое сокровище, пролистал страницы.
— Да, все в порядке, — со вздохом облегчения согласился он. — Ладно. Алевтина, можешь идти.
Я кивнула и на негнущихся ногах поплелась к выходу.
— Постой! — окликнул меня Арнульф. — Алевтина, да?
— Да, — неохотно обернувшись, подтвердила я.
— Так почему ты все рассказала? — поинтересовался он, смешно шевеля ушами. — Тебя же никто не подозревал даже!
— Зато подозревали вас! — ответила я запальчиво. — Я не могла молчать, я же знала, что вы не виноваты! То было бы несправедливо!
— Ясно, — хмыкнул господин Мандор, кладя руку на плечо Арнульфа. — Наивность, помноженная на правдолюбие. Ладно, иди уже!
И я пошла к себе…
А вечером господин Мандор молча положил передо мной перечень экзаменационных вопросов.
— Пригодится, — только и сказал он на мой удивленный взгляд…
Время шло, и наконец наступил долгожданный день первого экзамена.
Я проснулась рано, едва рассвело… Открыла глаза и уперлась взглядом в беленую стену.
Нужно готовить завтрак и собираться в институт, а меня уже заранее трясло.
— А, Алька, — фамильярно, как любимого пса, приветствовал меня хозяин, с какой-то стати тоже вскочивший ни свет ни заря. К тому же он расположился не в кабинете, как обычно, а прямо в моих «владениях».
— Здравствуйте, господин Мандор, — уже привычно проговорила я, заученным движением ставя чайник на огонь.
— У тебя ведь сегодня экзамен? — поинтересовался хозяин, почесывая грудь в вырезе расстегнутой рубахи.
— Да, господин Мандор. — Я неосторожно задела бок горячего чайника и тихо зашипела, дуя на обожженную руку.
— Я могу проводить тебя до института и забрать обратно, — добросердечно предложил он (видимо, опасался, что я сбегу). — Каким бы ни был результат. И вот, это тебе.
Он вручил мне платье — темно-серое, безо всяких украшений, зато новое и по размеру, что за последние месяцы стало недостижимой мечтой. Столько времени проносить рванье с чужого плеча!
— Спасибо, — тихо сказала я, решив про себя, что обязательно поступлю — или умру. Больше так жить нельзя!
К счастью, институт оказался совсем недалеко, буквально в пятнадцати минутах ходьбы. Я, как маленькая девочка, держала за руку господина Мандора. Даже нервное состояние не мешало с любопытством оглядываться по сторонам.
Невысокие белые, голубые, персиковые, зеленые дома, окруженные многочисленными садами, смотрелись очень живописно. Дороги вымощены каменными плитами, а по обочинам расставлены горшки с цветами. Город был прекрасен, как картинка в детской книжке.
За три месяца взаперти я почти одичала, отвыкла от мелькания людей вокруг, непривычных запахов и звуков.
Наконец мы подошли к довольно внушительному зданию из красного камня. Храм науки действительно напоминал храм: высоченные потолки, внушительные колонны, в нишах бюсты и статуи с трогательными букетиками у подножья…
— Институт магического права, — сообщил господин Мандор, с трудом отцепив мою руку, и строго велел: — Иди на второй этаж, в двести тринадцатую аудиторию.
— А… уже? — Мне вдруг стало страшно.
В конце концов, господин Мандор был уже привычным злом, а кто знает, что ожидает меня впереди?
Но он не собирался меня утешать.
— Прекрати вести себя как ребенок! — недовольно проворчал он. — У меня дела, знаешь ли!
— Ладно, — сказала я и отвернулась, пытаясь спрятать навернувшиеся слезы.
— Удачи! — пожелал господин Мандор напоследок и ушел, а я поплелась на поиски.
Возле нужной аудитории толпились абитуриенты всех рас и мастей. Толком рассмотреть возможных однокурсников не хватило времени: дверь распахнулась, из-за нее выглянул молодой парень в очках.
— Первая пятерка, заходите! — велел он. — Ну, кто пойдет?
— Я! — пискнула я, решительно шагнув вперед.
Экзамены сдавать не впервой, прорвусь! Тем более что за храбрость могут и балл накинуть.
Правда, коленки тряслись, и вдруг нестерпимо захотелось в туалет, но я пересилила себя и вошла в аудиторию.
Привычное зрелище успокаивало: самая заурядная аудитория, обыкновенная приемная комиссия. Хотя нет, не совсем обычная: гном, эльф, два человека и кикимора.
Одной из первых в этом мире я прочла книжку «Расы и народы: происхождение и современность» и сейчас словно любовалась ожившими иллюстрациями из нее.
На негнущихся ногах я подошла к столу комиссии и остановилась, не зная, что делать дальше.
— Ваше полное имя, возраст, социальный статус, — не поднимая взгляда от списка, поинтересовалась пожилая кикимора.
— Алевтина Звонарева, девятнадцать лет, попаданка, — отрапортовала я.
Кикимора подняла взгляд на меня и скривилась, будто съела целый лимон с кожурой.
— Попаданка? — недовольно переспросила она. — Только этого нам не хватало! У нас приличное учебное заведение…
— Госпожа Нарша, в нашем институте не одобряется расизм! — ледяным тоном оборвал ее один из эльфов.
— Ладно, тяните билет, — сдалась кикимора.
Под ее негодующим взглядом я чувствовала себя лягушкой в кабинете биологии.
Трясущимися руками я вытянула билет и продемонстрировала его грымзе.
— Билет номер тринадцать, — провозгласила она и сделала отметку в своем списке. — Идите, готовьтесь.
Счастливый номер, ничего не скажешь!
Я уселась за первую попавшуюся парту и торопливо просмотрела задание, ожидая худшего. Все оказалось не так страшно: первые два вопроса я знала прекрасно, над третьим пришлось немного покорпеть…
Я не заметила, как увлеклась, и вдруг оказалась последней оставшейся из первой пятерки.
Нервно сжимая в руках листочки со своими записями, я вышла к трибуне.
— Прошу вас, начинайте, — кивнул мне тот самый эльф, который за меня вступился.
Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и довольно бойко ответила по первому вопросу, даже не подглядывая в заметки. И тут кикимора начала меня валить. Хорошо, что я раньше училась на юридическом, да и теперь готовилась на совесть!
Не знаю, сколько длилось это издевательство.
— Хватит, — наконец остановил меня на полуслове преподаватель-человек, — переходите к следующему вопросу.
— Коллега, но я еще не все спросила! — возмутилась кикимора.
— Она уже ответила на вопрос билета и десяток дополнительных, — невозмутимо пояснил мой заступник. — А у нас еще множество абитуриентов.
— Но она попаданка! — Кажется, кикимора возмутилась до глубины души.
— И что? — парировал преподаватель. — Она знает предмет.
— Все попаданки наглые, беспардонные и бессовестные! — стояла на своем эта мымра.
— Коллеги, — негромко вмешался в перепалку эльф, — нет нужды спорить, ведь еще два вопроса. Начинайте! — обратился он ко мне.
Стараясь не показать, насколько зла и обижена, я принялась отвечать.
Голос мой слегка дрожал, а пальцы нервно комкали бумагу. Ну почему все так несправедливо?! В книжках героиням всегда помогало происхождение из другого мира, а мне от этого только проблемы! Самая настоящая дискриминация!
Надо ли говорить, что кикимора не преминула задать мне еще три десятка «уточняющих» вопросов?
— Хватит, коллега! — снова осадил ее один из преподавателей. — Мы не хотим задерживаться здесь до полуночи.
— Ладно, — буркнула она, неохотно расписываясь в ведомости. — Но ей же наверняка просто повезло!
От возмущения я потеряла дар речи. Ничего себе «повезло»! Да она у меня спросила даже то, что поступающие вообще не должны знать!
Ладно, главное, что первый экзамен сдан на «отлично»…
Не помню, как вышла из аудитории, и смутно представляю, как добралась домой. Надо же, я уже считаю особняк господина Мандора домом!
Там меня ждали уборка, готовка, стирка, обрезка отцветших роз — занятия ненавистные, но уже привычные. Я ожесточенно орудовала садовыми ножницами и твердила про себя: «Еще несколько дней! Несколько дней, и я отсюда вырвусь!»
Перед вторым экзаменом толпа под дверью аудитории стала заметно реже, и впустили нас сразу всех. Небольшой диктант и тестовые задания заняли почти два часа. Хорошо хоть на этот раз мне не полагалось никаких дополнительных вопросов!
Наконец мы сдали листы с работами и дружной толпой вывалились из аудитории. Кажется, некоторые ребята отправились в ближайшее кафе, но меня туда никто не звал.
Впрочем, у меня по-прежнему был ветер в карманах, так что это удовольствие не про меня. Я понуро побрела к тряпке и осточертевшей плите…
Остаток этого дня и весь следующий я прожила как во сне, будучи в состоянии думать только об одном: «Только бы поступить! Пожалуйста, пожалуйста, пусть я поступлю!»
Господин Мандор даже рявкнул на меня, когда я в задумчивости начала мыть пол полотенцем. Но, видя, что это не оказало обычного воздействия, он замолчал и больше меня не дергал, даже разрешил сразу после обеда идти отдыхать.
Ночь я почти не спала, а чуть свет упросила господина Мандора отвести меня в институт.
Было страшно, хоть я прекрасно понимала, что все уже решилось.
— Где тут списки поступивших? — дрогнувшим голосом спросила я.
Господин Мандор молча ткнул пальцем в стенд. Буквы расплывались перед глазами, и читала я с большим трудом. Сердце екнуло — и забилось чаще, грозя выскочить через горло. Моя фамилия значилась среди счастливчиков под номером тринадцать.
Когда я несколько раз перечитала список и, наконец, нашла в себе силы повернуться к уже бывшему хозяину, он неожиданно тепло улыбнулся и сказал, похлопав меня по плечу:
— Поздравляю, студентка!
