Назад: ГЛАВА 14 О БЕЗОПАСНОСТИ ПОЛЕТОВ, ДЕМОНАХ И ВЫЯСНЕНИИ ОТНОШЕНИЙ

Дальше: ГЛАВА 16 О СОСЕДЯХ, СВАТОВСТВЕ И ТЕНТАКЛЯХ

ГЛАВА 15
О ЗАМКАХ, РЫЦАРЯХ И МЕЧТАХ

Несколько томительно долгих мгновений Стэн и госпожа Громова смотрели друг другу в глаза, затем он отвернулся.

— Алевтина, собирайся, — произнес он бесцветным тоном. — Я обещал проводить тебя домой.

— Да, сейчас, — пробормотала я, чувствуя комок в груди. Неужели он даже сейчас ничего не предпримет?! После того как госпожа Громова так его унизила?

Не знаю, чего я ждала. Скандала, расставания, раскаяния?

Но ничего такого не произошло. Стэн статуей застыл в холле, госпожа Громова, бросив ему: «Стэнли, жду вас через час!», ушла наверх…

Мы молча шли по улице, и я искоса наблюдала за ним. Лицо Стэна казалось высеченным из камня.

Наконец я не выдержала.

— Ты так и будешь делать вид, что ничего не случилось? — возмутилась я, замедлив шаг.

Стэн обернулся ко мне.

— А что я должен делать? — поинтересовался он равнодушно. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Не знаю! — воскликнула я с отчаянием. — Но ты ведешь себя так, как будто все в полном порядке!

— Алевтина, это не твое дело, — бросил он, отворачиваясь. — Мы с Беллой сами разберемся.

— Понятно. — Я сглотнула ставшую горькой слюну.

Значит, даже такое явное наплевательство госпожи Громовой не заставило его очнуться. Да что вообще может вынудить Стэна вспомнить о чувстве собственного достоинства?!

Ну ладно, пусть он любит не меня, а госпожу Громову. Но нельзя же так!..

Больше мы за всю дорогу не проронили ни слова. Он пропустил меня вперед, и теперь мне казалось, что за мной следует немая тень.

Вот и знакомый подъезд.

— Алевтина? — Госпожа Гадрка смотрела на меня с удивлением и, кажется, некоторой опаской. — Ты вер-р-рнулась?

— Ага, — буркнула я, прощально махнув рукой Стэну, и скинула осточертевшие туфли.

На душе было погано. Еще хуже стало, когда я заметила, что из прихожей куда-то подевались шкатулка, в которой госпожа Гадрка обычно хранила украшения, и вазочка для мелких монет.

От обиды у меня перехватило дыхание. Значит, госпожа Гадрка и господин Раргош уже записали меня в воровки?! А ведь я живу у них уже почти два года!

Почему люди так охотно верят в плохое?! Почему им так нравится считать, что все вокруг — подлецы, воры и негодяи?

Я даже не стала умываться. Не раздеваясь, упала на постель, уставилась в потолок… и наконец разрыдалась.

Как же мне было плохо! Вместе со слезами будто выходили острые осколки надежды, обиды, любви…

Проснулась я поздно и долго рассматривала в зеркале свою хмурую физиономию. Вполне симпатичная, пусть черты и не такие изящные, как у госпожи Громовой. Но почему же мне так не везет в любви?!

Сначала инкуб, потом вампир, теперь еще и Стэн…

Вдруг вспомнилось смуглое лицо цыганки, ее кривящиеся в улыбке губы и спокойное: «Порчу сниму!»

Может, на мне действительно какое-нибудь проклятие? Теперь я бы этому не удивилась. В этом мире и не такое возможно!

Вспомнив, что вчера я так и не приняла душ, я залезла в ванну… и, взвизгнув, с омерзением уставилась на свои ноги, испачканные чем-то вонючим и липким.

С трудом отмыв эту гадость, я мокрая и злая выскочила в коридор и чуть не столкнулась с хозяйкой.

— Госпожа Гадрка, там… в ванной… — Я запнулась, не зная, как объяснить.

— А? — Она смотрела с опасливым интересом.

— Кто-то… сходил в туалет! — выпалила я.

— А-а! — Она вдруг просияла и объяснила: — Это Васенька, он боится упасть в унитаз, вот и…

— Васенька? — переспросила я, сглотнув.

— Васенька такой умница! — проворковала госпожа Гадрка с таким видом, что сразу было ясно: оспаривать это утверждение бесполезно. — Пойду покор-р-рмлю его.

М-да, кажется, теперь хозяином в доме стал этот мерзкий могильный червяк. Ему разрешают гадить где попало и делать что угодно.

И не факт, что меня не попросят отсюда в конце месяца. Ладно, все равно до выпуска уже совсем немного, где-нибудь перекантуюсь.

Но все равно было ужасно обидно, что госпожа Гадрка и господин Раргош так легко поверили в мою вину.

— Госпожа Гадрка, меня оправдали! — сказала я ей вслед. — Ну, по тому делу.

— Я… р-р-рада! — на мгновение запнувшись, ответила она. — Тебе твоя кур-р-ратор помогла, да?

И тут же скрылась в кухне, оставив меня переваривать прозрачный намек…

Вторя моему тоскливому настроению, с неба капал дождь.

Зато в офисе как будто уже наступила зима и бушевала вьюга.

Стэн был бледен, но тщательно выбрит и одет в идеально наглаженный костюм. Вот только смотрел Стэн как будто сквозь меня и вообще больше напоминал манекен, чем живого человека.

— Доброе утро, Алевтина, — произнес он бесцветным тоном.

— Привет, — ответила я, не в силах назвать это утро добрым. Поколебалась, но спросила: — Ты как?

— Отлично, — заверил он все тем же тусклым голосом. — У тебя все в порядке?

— Да. — Я не стала вываливать на него свои неприятности. Ему своих хватает.

Хотелось как-то встряхнуть его, утешить, заставить улыбнуться… Но я понятия не имела, как это сделать!

В отличие от Стэна госпожа Громова не скрывала своего раздражения. Она отчитала меня за опечатку в черновике речи так, словно это были документы о праве собственности.

Стэн и госпожа Громова почти не разговаривали друг с другом. В случае острой необходимости куратор просила меня что-то передать секретарю. Стэн выполнял все молча. Квалификации и опыта у него было достаточно, чтобы не приходилось что-то переспрашивать и уточнять. Со мной он держался не намного приветливее, чем с начальницей, что не добавляло мне хорошего настроения.

Уф, терпеть не могу скандалы и выяснение отношений. Но такая молчаливая «забастовка» — это еще хуже! К тому же нет ничего противнее, чем быть буфером в чужой ссоре.

В общем, к концу дня мне уже хотелось кусаться. Эта холодная война была невыносима!

Как только стрелки на часах доползли до заветной отметки, я схватила сумку и, торопливо попрощавшись, выскочила прочь.

И чуть не влетела прямо в Поля.

— Привет! — улыбнулся он, помогая мне удержаться на ногах.

— Привет! — Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как отпускают напряжение и злость. — Ты что тут делаешь?

— Тебя жду, — как само собой разумеющееся, ответил он. — Ты не против немного прогуляться?

— Не против, конечно! — заверила я.

— Отлично. — Он уже привычно поцеловал мне руку.

И мы пошли куда-то пешком. Поль слушал так внимательно, что я сама не заметила, как все ему рассказала. Наверное, рассказала даже слишком много.

— И я не знаю, как заставить его что-то сделать! — закончила я мрачно.

Поль отчего-то резко остановился и придержал меня за руку, заставив оглянуться. Он был непривычно суров: мрачно сдвинутые брови и складки у сжатых губ.

— Аля, есть только один способ заставить его поступать так, как тебе нужно.

— Какой? — зачарованно спросила я. Отчего-то я не могла оторвать взгляда от его строгого и какого-то одухотворенного лица. Настоящий рыцарь!

Поль недовольно дернул плечом и отвернулся.

— Приворотное зелье.

— Но… — Я растерялась. В этом мире такая магия разрешена при условии недолгого действия. Но… Я отлично помнила тех несчастных зверушек и их неестественную «любовь». И я озвучила свои сомнения: — Так же нельзя! Это будет не он, а какая-то… заводная кукла, вот!

— Это единственный способ. — Голос Поля звучал холодно. — Аля, а чем ты лучше своей госпожи Громовой?

— Зачем ты так говоришь?! — А голос-то как дрожит от обиды.

Надеюсь, в тени раскидистого дерева, под которым мы остановились, не видно моих слез.

— А что я должен говорить? — Поль взял меня за плечи и легонько встряхнул. — Аля, какие бы глупости ни делал этот твой Стэн, это его собственные глупости. Он мужчина, он должен решать сам.

— Но я не могу смотреть, как госпожа Громова его унижает!

— Не можешь — не смотри, — парировал Поль. — Аля, возможно, тебя обидят мои слова. Но так нельзя. Он может унижаться, уволиться, да хоть прыгнуть с башни вниз головой! Но сам, понимаешь?

Я молчала, пришибленная полученной выволочкой. Неужели я и правда так поступала?!

Поль вдруг взял меня за руку, и я подняла на него растерянный взгляд.

— Давай зайдем, — предложил он неожиданно мягко.

— Куда? — не поняла я.

— На выставку. — Поль кивнул в сторону вывески буквально в двух шагах, которая обещала познакомить нас с бытом и нравами этого мира.

Мне вдосталь и быта, и нравов (особенно магии!), но в одном Поль прав: нужно было хоть немного отвлечься…

Экспозиция оказалась неожиданно интересной и разнообразной. Какие-то магические зверушки, макеты, растения…

Поль некоторое время пытался деликатно отвлечь меня от стендов с цветами. Я отбивалась с возгласами: «Посмотри, разве он не прелесть?!» Не выдержав конкуренции, рыцарь пробормотал что-то о своем желании посмотреть на коллекцию холодного оружия, на что я только отмахнулась. Там были такие черные пионы! И фиолетовые розы со сногсшибательным запахом! А еще самые заурядные ромашки, при виде которых у меня почему-то слезы навернулись на глаза. Такие обычные, такие родные! Бабушка срезала их по утрам и ставила на серванте — в хрустальной вазочке на старомодной вязаной салфетке.

Отвлек меня шум в соседнем зале. Грохот, чей-то вскрик, сердитый голос Поля…

Я опрометью бросилась туда. Широкоплечий рыцарь нависал над субтильным типом в сером, который что-то пискляво ему втолковывал.

— Поль, что случилось? — спросила я, надеясь отвлечь друга от его жертвы.

Поль обернулся, и я невольно попятилась: никогда не видела его настолько взбешенным!

— Этот… человек утверждает, — с запинкой начал Поль, — что вон тот квилон, — он кивнул на сорванную со стенда железяку, похожую на уменьшенную копию меча, — он выкупил у барона Рювенталя.

— Да! — поддакнул мужичок в сером. — Именно так! И я буду жаловаться! В милицию!

— Отлично, — согласился Поль. — Как раз расскажете им, откуда у вас краденое оружие.

— Да я! Да вы! — кипятился субтильный, увидев, что к месту событий уже спешит охрана музея. — Да я вас засужу! За клевету!

— Думаю, госпожа Громова согласится помочь, — вмешалась я, опасаясь, как бы Поль не прибил мелкого типа.

Рыцарь улыбнулся, а его противник скис. Судя по его унылой физиономии, он слышал о госпоже Громовой и не слишком рвался с ней связываться.

— Что здесь происходит? — сурово вопросил подоспевший охранник, кладя руку на рукоять меча.

— Он на меня напал! — наябедничал субтильный, невежливо тыча пальцем в Поля.

Охранник перевел взгляд на Поля и нахмурился, по достоинству оценив и телосложение, и манеру двигаться.

— Кто вы, господин? — спросил он подозрительно и приказал своему напарнику: — Вызови наряд.

— Поль де Лакруа, — отрекомендовался Поль. — Рыцарь ордена Двойной Луны. Преподаю фехтование в Институте магического права.

— Ого! — уважительно протянул охранник. — Рыцарь, значит?

— Рыцарь, — склонил светловолосую голову Поль.

— И это кто-то еще может подтвердить? — уже явно для проформы уточнил охранник.

— Конечно, — пожал плечами Поль. — Девушка — моя студентка.

— Ага, — кивнула я. — Мы давно знакомы. Я учусь у госпожи Громовой, она однажды защищала… господина де Лакруа.

— Ясно. — Охранник наконец оставил в покое рукоять меча и вообще явно оттаял. Он повернулся к субтильному типу и уже совсем иным тоном произнес: — Значит, вы утверждаете, что господин рыцарь на вас напал?

— Я… я… — пролепетал тщедушный, отирая обильно струящийся по лицу пот. Он уже явно был не рад тому, что связался с Полем. — Я настаиваю, чтобы вызвали милицию!

— Уже, — буркнул второй охранник, молчаливой тенью застывший за плечом товарища. — Едут.

— Поль, — тихонько проговорила я, дернув рыцаря за рукав.

— Что? — напряженно откликнулся он.

— Может, послать за госпожой Громовой?

— Не надо. — Рыцарь покачал головой, не отрывая взгляда от своего взмокшего противника. — Не беспокойся.

Я отвернулась. Почему-то было обидно. Я же за него переживала!

Полчаса до приезда милиции прошли оживленно. Охранники расспрашивали Поля о его подвигах. Рыцарь отвечал довольно сухо и односложно, но это, кажется, только добавляло ему шарма в глазах новоприобретенных «поклонников». Зато тщедушный тип, который представился Томом Тсамбом, краснел, бледнел и явственно дрожал…

Милиционеры обошлись с нами на диво корректно: забрали всех без разбора и отвезли в райотдел.

При виде знакомого здания я мысленно застонала и предприняла попытку провалиться на месте (увы, безуспешную).

— Аля, все в порядке? — обеспокоенно спросил Поль, взяв меня за руку.

— Да, — тихо ответила я, глядя в его серые глаза.

Господин Тсамб, нахохлившийся на соседнем сиденье, фыркнул, и я залилась краской. До чего же мерзкий тип!..

Мои наихудшие опасения оправдались: путь наш лежал в знакомый кабинет.

— О, мой любимый свидетель! — просиял Бамбур. — Давно не виделись! Ты соскучилась, да?

Я выдавила улыбку. М-да, я ведь только вчера у него побывала!

— Здравствуйте, — пробормотала я, мечтая спрятаться за спину Поля.

Наверное, тот что-то такое почувствовал и вдруг обнял меня за плечи.

Бамбур хитро прищурился, вокруг его глаз пролегла густая сетка морщин.

— Ладно уж, хулиганы, рассказывайте! — велел он, поудобнее устроившись в кресле, и переплел пальцы.

— Тут нечего рассказывать, — дернул плечом Поль. — Я увидел на выставке фамильную ценность моего друга. Он бы никогда ее не продал.

— Неправда! — запальчиво вмешался Тсамб и гордо выпрямился. — Я честный коллекционер, у меня есть договор купли-продажи! Подписанный бароном Рювенталем!

— Или вы лжете, — нахмурился Поль, — или вас обманули. Жан никогда не продал бы этот квилон!

— Вы уверены, что опознали эту вещь? — поинтересовался Бамбур, что-то торопливо черкая в блокноте. — Может, просто похожая?

— Не может! — отрезал рыцарь. — Жан мой кузен, в детстве мы много раз… брали кинжал его прадеда без разрешения. Я знаю на нем каждую царапинку! А на совершеннолетие отец Жана вручил ему семейную реликвию как старшему сыну и наследнику.

— Понятно, — задумчиво протянул следователь, делая пометки.

— Постойте! — вскричал Тсамб, нервно одергивая кружевные манжеты (тонкие запястья трогательно торчали из рукавов). — Какой еще Жан?! Я купил этот кинжал у Ансельма Рювенталя!

Поль мгновенно оказался рядом и угрожающе навис над испуганно сжавшимся противником.

— Повтори, — приказал он негромко, но так, что даже мне стало не по себе.

— Что? — пролепетал Тсамб, глядя на него, как кролик на удава. — Да-да, барон Ансельм Рювенталь, все верно! Так в бумагах написано!

Поль нахмурился и шагнул в сторону, давая своей жертве вздохнуть.

— Ансельм был вторым сыном, — проговорил он медленно. — Их отец погиб год назад. У Жана, насколько я знаю, детей не было. Значит…

— Значит, что-то сталось с этим вашим приятелем, — подсказал Бамбур, захлопывая блокнот. — Выходит, это не дело милиции. Всего лишь недоразумение.

— Верно, — рассеянно кивнул Поль. Он выглядел по-настоящему расстроенным. Потом он вдруг повернулся ко мне: — Аля, у тебя ведь олимпиада через неделю?

— Ага, — кивнула я.

— Ты не против поехать туда прямо завтра? Со мной?

— А-а? — только и смогла выговорить я.

Поль обернулся, и мне вдруг стало не по себе от его мрачного и решительного вида.

— Олимпиада будет в городке Баттерфли, — проговорил он спокойно. — Это по соседству с баронством Рювенталь.

— А-а! — снова повторила я, смутившись. Дурочка, придумала непонятно что! — А я там тебе зачем?

Хмурое лицо рыцаря осветила улыбка.

— А ты уже не раз распутывала неприятные истории.

— Хе-хе, — напомнил о себе Бамбур. — Вы можете обсудить это где-нибудь в другом месте. Раз уж все разъяснилось.

— Не все! — вдруг вмешался Тсамб. — Я жду извинений от этого… рыцаря!

И гордо выпятил хилую грудь.

Поль бросил на него хмурый взгляд. Честно, я бы на месте Тсамба не лезла на рожон!

— Приношу свои извинения, господин Тсамб, — церемонно поклонился рыцарь. — Готов дать вам удовлетворение в полном соответствии с дуэльным кодексом.

— Э-э-э, — пролепетал тщедушный «оскорбленный», заметавшись. Я злорадно улыбнулась: так ему и надо. Тсамб начал выкручиваться: — Не надо! Я вижу, вы искренне сожалеете об этом… недоразумении! Вы честный человек, господин рыцарь, теперь я это понял!

Он льстиво улыбнулся.

— М-да… — Поль поморщился, но не стал настаивать. Взял меня за руку и обратился к Бамбуру, игнорируя Тсамба: — Тогда прошу нас извинить, мы спешим. До свидания!

Я только успела пробормотать: «Пока!» — как Поль размашистым шагом вышел из кабинета, увлекая меня за собой…

Поль молча проводил меня домой, молча же поцеловал мне руку на прощание и словно растворился в темноте. Я с досадой прикусила губу: ну неужели он не мог поделиться со мной своими проблемами?! Я-то ему все рассказала!

Полночи я проворочалась в постели, так и сяк прокручивая в голове события последних дней. И, как водится, задним числом придумывала колкие фразы и остроумные ответы…

В итоге наутро я была настолько сонная, что практически не замечала, что происходит вокруг.

Добрела до института, кивнула Полю (он как-то сумел-таки добиться, чтобы его отправили со мной!), залезла в странное подобие кареты и буквально провалилась в сон. Транспорт мягко покачивался, мне было тепло и удивительно уютно…

Проснулась я, когда время уже было к вечеру.

— Выспалась? — Поль сидел так близко, что от его дыхания шевелились волоски на моей шее. Еще бы, я ведь прикорнула у него на плече!

Щеки залила краска, и я, кивнув, торопливо отстранилась, сделав вид, что очень заинтересовалась пейзажем за окном. Там были сплошные поля: желтые, оранжевые, зеленые и даже фиолетовые.

— Далеко еще? — спросила я, стараясь казаться непринужденной, и принялась поправлять волосы.

— Почти приехали, — ответил рыцарь и деликатно отвернулся, давая мне привести себя в порядок.

Только теперь я заметила, что кто-то (кажется, я знаю, кто!) заботливо укутал меня пледом, и смутилась еще больше.

— Понятно, — пробормотала я и уткнулась в окошко.

Словно в ответ на его слова вдали показались какие-то разноцветные строения. От ярких оттенков рябило в глазах, поэтому скромное серое здание, возле которого мы остановились, показалось приятным исключением. Вывеска гласила: «Гостевой дом „Мелисса“», и дом действительно окружали травяные заросли.

Пока я с интересом осматривалась, Поль занялся нашим устройством. Он улыбнулся поспешившей нам навстречу толстой матроне, представился и предъявил какие-то бумаги. Матрона немного подобрела и энергично принялась за дело.

Дама оказалась говорливой настолько, что за полчаса заболтала меня практически до бесчувствия. Где что находится, куда пойти, где перекусить, что интересного случилось в окрестностях за последние двадцать лет…

От избытка незнакомых названий и имен у меня гудела голова, поэтому я готова была расцеловать Поля, который появился с предложением поужинать.

Мы сидели в крошечном кафе. Я жевала яичницу, Поль молча разглядывал столешницу, на которой чья-то шаловливая рука вывела: «Вильмонт — козел!»

Судя по хмурому виду рыцаря, поиски пока успехом не увенчались.

— Поль, — начала я, не выдержав, и отложила вилку. — Что случилось?

— А? — Поль с трудом вынырнул из тяжких дум. — Ничего.

— Слушай. — Я начала сердиться. — Сначала ты срываешься за мной, потом где-то бродишь полдня, а теперь привел меня сюда и молчишь!

Рыцарь нахмурил брови, чуть наклонил голову… и вдруг улыбнулся.

— Ты права, — легко признал он и, завладев моей рукой, поднес ее к губам. А я поймала себя на том, что уже совсем привыкла к непринужденной галантности Поля. — Я расспросил в округе, никто не знает, что случилось с Жаном. Он просто исчез!

— Просто исчез? — переспросила я недоверчиво. — Но он же не какой-то бродяга! Его должны были искать!

— Искали, — горько усмехнулся Поль. — Следов не нашли. Он испарился прямо из фамильного замка.

— Как интересно, — сказала я, чтобы что-то сказать. — И что ты собираешься делать?

— Найти, — пожал широкими плечами он.

Ох уж эти мужчины с их самоуверенностью!

— Как? — возразила я. — Ты же не маг!

— Нет, — спокойно подтвердил Поль и посмотрел мне прямо в глаза. — Но я должен его найти. Ты мне поможешь?

— Да! — выпалила я, прежде чем сообразила, что понятия не имею, о какой вообще помощи идет речь. И уточнила: — А что надо делать?

— Рювентали мои родственники, — уклонился от прямого ответа он. — Я вполне могу заехать к ним в гости.

— А я?

Поль вдохнул поглубже, как будто перед прыжком в воду, и выговорил:

— А ты будешь моей невестой.

Я открыла рот. И закрыла, не найдя ело а..

От величия замка захватывало дух. Он довлел над окружающими землями, как коршун над стайкой воробьев. Серые неприступные башни только слегка напоминали те старинные постройки, которые я видела на экскурсиях в своем мире. Те замки были как старички пенсионеры, которые всем вокруг рассказывают о своей молодости, но настолько одряхлели, что почти невозможно представить их молодыми и полными сил. А этот замок… Ему ничего не нужно рассказывать, за него это делали пушки и флаги, каменные блоки кладки и часовые на стенах.

А вокруг мрачноватого величественного замка бушевала белая пена цветущих садов. Как жаль, что у меня не было фотоаппарата!

— Ах! — выдохнула я, пожирая глазами это чудо. — Смотри, Поль, какая красота!

Рыцарь ничего не ответил, и, обернувшись к нему, я обнаружила, что он как-то очень напряженно смотрит в окошко кареты, в которой мы ехали в гости.

— Что случилось? — спросила я осторожно.

Поль принял всю эту историю очень близко к сердцу. Вот даже меня привлек, только бы докопаться до истины! Ему очень повезло с этой олимпиадой, можно не вызывать никаких подозрений.

Кстати, а как насчет олимпиады? У меня ведь не так много времени! Расследование расследованием, а о чести института забывать не стоит.

— Флаги не приспущены, — сумрачно заметил Поль, кивком указав на цветные полотнища, развевающиеся на самой высокой башне.

— А почему они должны быть приспущены? — не поняла я.

— В знак траура, — кратко объяснил он, и я не рискнула спрашивать о подробностях…

В замке нас не ждали.

Старший стражник на воротах, увидев Поля, вытаращил глаза, сбивчиво пробормотал извинения и куда-то умчался. Остальные переглянулись и на всякий случай обступили нас, словно опасаясь, что мы попытаемся сбежать. С галереи во двор с любопытством поглядывали слуги.

Под прицелом опасливых взглядов и шепотков было неуютно, Поль вообще едва сдерживался.

Наконец показались двое: мужчина и женщина лет двадцати пяти-тридцати.

— Поль? — словно не веря своим глазам, спросил мужчина. Судя по подслеповатому прищуру, со зрением у него было не очень. — Как я рад тебя видеть! Но почему ты не предупредил, что приедешь? У нас же ничего не готово!

— Ничего, — сдержанно проговорил Поль. — Ты же знаешь, я непритязательный гость.

— Все равно, — возразил мужчина. — Мари будет переживать, что не может принять тебя должным образом. Правда, дорогая?

— Конечно, — подтвердила женщина сухо.

Слово «сухо» вообще подходило ей как нельзя больше: вся она была какая-то сухопарая, невыразительная, без следа эмоций на худом лице.

В противовес ей мужчина оказался жизнерадостным и немного рассеянным толстячком.

— Алевтина, — спохватился Поль. — Прости, милая. Позволь представить тебе моего кузена, Ансельма Рювенталя, и его жену Мари Рювенталь. Ансельм, Мари, это моя невеста, Алевтина Звонарева.

— Невеста? — желчно переспросила Мари. — Но она же попаданка!

— Да, — подтвердил Поль и успокаивающе сжал мою руку.

Мари подняла выщипанные до тонких ниточек брови, а Ансельм притворно закашлялся.

— Ты ошибся, дорогой кузен, — сказал он торопливо. — Теперь я барон Рювенталь.

— Разве с момента пропажи барона уже прошел год? — вмешалась я, видя, что Поль готов взорваться. — И барон решением суда объявлен безвестно отсутствующим?

— Нет. — Голос Мари звучал резко и неприятно. — Но…

— Но увы, надежды нет, — развел руками Ансельм. — Мой дорогой брат пропал два месяца назад, и поиски не дали никаких результатов.

Поль сжал челюсти, ясно с трудом сдерживая резкую отповедь. Действительно, поспешность, с которой Ансельм назвался бароном, выглядела странно.

— Думаю, тут не место для таких разговоров, — заметила Мари и, поджав губы, указала взглядом на слуг, жадно вслушивающихся в господскую беседу.

— Да-да, — спохватился Ансельм и всплеснул руками. — Простите, я так рассеян! Проходите, дорогие гости, Рэнтон покажет вам ваши комнаты.

— Ужин через час, — сообщила Мари. — Вас проводят…

Добравшись до выделенной мне комнаты, я отпустила служанку (можно подумать, я сама не смогу переодеться!), плюхнулась на кровать и уставилась на пыльные складки балдахина. Надо же, я в настоящем замке! Притом как гостья, а не какая-нибудь туристка.

Хотя… Мне было немного не по себе. Притворяться невестой Поля было как-то… неправильно, что ли? Но отказать Полю я не могла. Совсем недавно он здорово выручил меня в той истории с кражей, притом безо всякой просьбы.

Теперь помощь понадобилась ему. Только понятия не имею, чем я тут могу помочь. В детективах герои ищут улики и допрашивают свидетелей, это понятно. Но я же не смогу обшарить весь этот огромный замок! Можно попробовать разговорить кого-то из слуг, а хозяевами пусть займется Поль, ему это более сподручно.

Решив так, я с неохотой сползла с мягкого покрывала и поплелась переодеваться…

За столом кроме хозяев оказались еще какой-то старичок крайне почтенного вида и ребенок лет двух-трех. Ну и мы с Полем, конечно.

Ребенок заливисто смеялся, колотя ложкой по столу.

Старичок оказался кем-то вроде двоюродного дяди, а ребенок, понятно, сыном Мари и Ансельма.

— Винсент, немедленно прекрати! — потребовала Мари, но лицо ее светилось такой любовью, что строгий тон действия не возымел. — Винсент, я сейчас отправлю тебя наверх к няне.

Это подействовало, хотя, судя по хитрой мордашке мальчика, вряд ли надолго.

Поль отодвинул мне стул, и я села, стараясь держать спину ровно. Ладони мои вспотели, и я постаралась незаметно отереть их об юбку. Ну какой смысл волноваться?! Можно подумать, я и правда невеста, которую привезли знакомиться с семьей!

Почему Поль не предупредил меня заранее? Из-за этого я оставила приличные платья дома, а с собой взяла только повседневные наряды, которые в такой парадной обстановке смотрелись очень неказисто.

Я молча ела, прислушиваясь к тому, как Поль непринужденно поддерживает разговор о природе, погоде и урожае. Заодно он интересовался новостями о каких-то дальних родственниках, но тут уж я вообще не понимала, о чем речь.

Но даже я заметила, что животрепещущую тему исчезновения барона Рювенталя все аккуратно обходят. Вообще Жана старались не упоминать, как будто его и не было.

Мари как ни в чем не бывало рассуждала о делах баронства. Между прочим упомянула и грядущую олимпиаду, и перспективы на урожай, и званый бал у соседей, на который Рювентали, конечно, не поедут из-за траура…

Поль хмурился все сильнее, затем, улучив паузу в ровном течении ее речи, спросил в лоб:

— Кстати, как продвигаются поиски Жана?

Ансельм сделал вид, что не услышал.

— Это… сложный вопрос, — замялась Мари и жестом приказала лакею нести следующую перемену. — Дорогой кузен, мы все скорбим о Жане. Но поверьте, обстоятельства таковы, что… Будет лучше, если слуги… Вы ведь понимаете?

Я покосилась на лакея, сохраняющего невозмутимость. Наверняка же прислушивается!

Поль помрачнел, но спорить не стал.

Остаток ужина говорила лишь Мари, по-прежнему спокойная и невозмутимая, остальные ограничивались междометиями. Старик внимательно наблюдал за всеми из-под седых бровей, хотя и не вмешивался. Ансельм вообще погрузился в свои мысли и, кажется, даже не замечал, что именно ест.

Наконец его вилка звякнула по пустой тарелке. Он недоуменно на нее посмотрел и поднялся. Домочадцы с облегчением последовали его примеру.

А Поль помог мне встать.

— Спокойной ночи, милая, — сказал он, целуя мою руку.

Краем глаза я заметила, как поджала губы Мари, у которой было такое лицо, словно она хлебнула уксуса. У-у-у, мымра старая!

— Спокойной ночи, — прошептала я смущенно. Выговорить «милый» не получилось.

Рыцарь не торопился отпускать мою руку.

— Давай завтра прокатимся верхом? — предложил он негромко.

— Но… — начала я и осеклась. Ну не дура ли я?! Поль же предлагает прогуляться подальше от чужих глаз! А я чуть не испортила всю игру! — Конечно. Только, Поль, я… — я подумала и закончила шепотом ему на ухо: — я не умею ездить верхом!

— Ничего. — Он ласково заправил мне за ухо прядь волос и проговорил так же тихо: — Я тебя научу.

Я почувствовала, что щекам стало горячо. Вот еще, он же просто притворяется! Разыгрывает для родни влюбленного жениха, а на самом деле… на самом деле мы просто друзья.

Только почему мне тогда так обидно?!

Пробормотав что-то невнятное, я высвободилась из его рук.

— Пора спать, — пробормотала я, отводя глаза.

— Конечно, милая, отдыхай.

А голос такой мягкий, такой заботливый! Не знала, что он такой отличный актер!

И всю дорогу до своей спальни я твердила себе, что все это притворство, игра на публику.

Ну и ладно! Я тогда тоже буду изображать влюбленную девицу. А потом помашу ему ручкой, вот! Я же люблю Стэна. Люблю, правда?

Кажется, моим мыслям недоставало спокойствия и уверенности.

Так, нужно переодеться, умыться… И не думать о Поле!

Лучше поразмыслить, например, об этой истории. Следователь Бамбур говорил, что я неплохо наловчилась распутывать сложные истории. (Ну, правда, он обычно добавлял, что это из-за неуемного стремления совать нос во все дыры…)

Итак, что случилось с Жаном? Сам он бы вряд ли уехал, никого не предупредив. Он же не какой-нибудь менеджер, а самый настоящий рыцарь! И барон к тому же.

Значит, его или похитили, или убили.

Если подумать, то похищение сомнительно. Это прекрасных принцесс то и дело крадут, а с мужчинами такое редко проделывают. Зачем?! И вообще, уже не первый месяц где-то его держать, кормить, сторожить… Нет, маловероятно.

Всякое бывает, конечно, но убийство более правдоподобно.

Но зачем кому-то понадобилось убивать Жана?

Поль говорил, что Жан уже много лет геройствовал далеко от дома, пока не умер его отец. А вернулся домой всего за две-три недели до исчезновения.

Значит, месть и прочие личные мотивы вроде ревности можно исключить. Ну, с изрядной долей вероятности. Может быть, конечно, что он умудрился так быстро и качественно оттоптать кому-то больную мозоль, но этот вариант оставим напоследок.

Так, надо бы это законспектировать, а то забуду. Я вытащила из сумки тетрадку и ручку, уселась на кровать и принялась писать. Потом перечитала написанное и в расстройстве прикусила кончик ручки.

Это мало что дает. Сплошные «нет» и «маловероятно»!

Ладно, попробуем иначе. В детективах всегда спрашивают: «Кому выгодно?»

Ответ на этот вопрос был ясен: Ансельму и его семейству. Но это же очевидно! И обязательно пришло бы в голову тому, кто занимался поисками Жана.

Или… может, Ансельм как-то сумел подкупить милицию? То-то она проявляет так мало рвения!

Но как вывести их на чистую воду? И не слишком ли это на поверхности?

Я долго крутилась в постели и в конце концов заснула, так ничего толкового и не надумала..

Разбудила меня яркая вспышка.

«Взрыв!» — мелькнула паническая мысль, и я метнулась в сторону, пытаясь спастись…

Кто-то рядом… захихикал?!

Я потерла кулаком глаза и с трудом их открыла. Комната выглядела вполне целой, а за распахнутыми шторами бушевало яркое солнце.

На меня смотрела смуглая девица лет шестнадцати в чепчике и переднике.

— Доброго утречка вам! — Она расплылась в улыбке и всучила мне поднос с завтраком. — Извольте покушать!

— Спасибо, — машинально поблагодарила я, беря с тарелки гренку и чашку с чаем. — Тебя как зовут?

— Аленушка. — Она сделала книксен. — Вы кушайте, кушайте!

На русскую красавицу она не походила даже отдаленно, но мало ли на свете Аленушек?

Чай оказался слабым и несладким, зато хлеб в меру поджаристый. А я ужасно проголодалась. Девушка тем временем перетряхивала мою одежду, что-то тихо напевая. Удивительная жизнерадостность!

Надо попробовать ее разговорить.

— Тебе нравится тут работать? — спросила я, прожевав кусочек гренки.

— Так я тут родилась, — с улыбкой призналась она, поднимая мои туфли, — всю жизнь туточки. И братец мой тоже.

— Твои родители работают в замке? — сообразила я.

— Мама, — кивнула она. — А отец наш — цыган из проезжего табора.

— Э-э-э?! — Я подавилась и закашлялась. Девица смотрела на меня с любопытством, но на помощь не рвалась. — Тут тоже есть цыгане?!

— Да где их нет? — отмахнулась девица, перебрасывая через руку мое платье. Им же законы не писаны, ходят где хотят! Маменька моя год тому преставилась, так папенька с тех пор к нам и не заглядывал. Хоть старый барон, мир его праху, завсегда разрешал им на своей земле останавливаться.

— И… какой он… был? — ляпнула я. — Ну, старый барон?

— Хороший был, справедливый. Маменьку мою, когда затяжелела, не погнал.

— Ясно. — Яне нашлась, что еще сказать.

— А вот молодой барон — тот еще жеребец. — Девица впервые чуть помрачнела.

— Ансельм? — не поверила я.

— Да не, — хихикнула Аленушка. — Барон Жан! Его милость Ансельм, того, не по той части…

— Это как? — не поняла я.

— Ну, статуи, — она почему-то сделала ударение на предпоследний слог, — там всякие собирает. Картины еще.

— А, так он увлекается искусством! — сообразила я, устыдившись своих пошлых мыслей насчет «не по той части». И отметила про себя, что Ансельма она бароном не называет.

— Ну, может, оно и ис-кус-ство, — сложное слово Аленушка произнесла по слогам, — а по мне — мазня это, уж не обессудьте!

— Понятно, — кивнула я. Честно говоря, в таких вещах я совсем не разбиралась. Ну, ходила с классом в музеи, но особого впечатления они на меня не произвели. — А барон Жан искусством не увлекался?

— Не-а, — покачала головой Аленушка и сдвинула темные брови. — Он охоту любит. На всякую дичь. Ну, вы понимаете.

Она вдруг оглянулась на дверь, словно опасалась, что кто-то подслушивает.

— Не понимаю, — невольно понизив голос, призналась я. — Это охота, рыбалка и всякое такое?

— Ну, охота, да. — Аленушка прикусила губу. — Бывало, как вернулся домой после смерти старого барона, так целыми днями в лесу да в полях пропадал, охотился все. Но и до лакомой добычи горазд. Маришку, подружку мою, раз на сеновале завалить пытался. А самого-то невеста в гостевых покоях дожидалась!

— И что? — спросила я и невольно затаила дыхание. Неужели Жан изнасиловал местную девушку?! Вряд ли ее родственники спокойно к этому отнеслись! А неплохой мотив…

— Да ничего, — пожала плечиками Аленушка. — В углу грабли стояли, Маришка их схватила и того… Ну не дурак же барон, чтоб на грабли переть!

Я представила эту картину в красках. Да-а, ну тут и дела творятся! Но как-то совсем не похож по ее описанию барон Жан на благородного рыцаря и друга Поля!

— Правда, господин барон повинился потом, колечко Маришке подарил, — продолжила Аленушка, ловко орудуя щеткой. Пользоваться ее услугами было неловко. Можно подумать, я сама не смогу! Но отказываться было бы странно. Это же ее работа! — Он тогда перепил маленько, вот и блажил… — И закончила непоследовательно: — А так-то молодой барон хороший. Шебутной только.

— Ты говоришь так, как будто он живой, — не выдержала я.

— Так он живой и есть, — пожала плечами Аленушка и приложила ко мне специальный наряд для верховой езды — с широченными штанинами вместо юбки. Вообще-то я использовала его для выездов «на место» с госпожой Громовой, но вот и появился случай применить его по прямому назначению.

— Да?

Аленушка склонила голову к плечу и, критически разглядывая меня, сказала вдруг:

— Вам, госпожа, лучше такое не носить. Вам темно-синий пойдет, голубой или, на худой конец, винный. А зеленый вам не к лицу!

Я только отмахнулась.

— Откуда ты знаешь? — жадно спросила я. — Ну, что барон Жан не умер? Ты его видела? Что-то слышала? Не бойся, я никому не скажу.

— Да я и не боюсь, — даже удивилась она. — Секрета тут никакого нет. Невеста его, госпожа Ариопа, уж очень убивалась, как он пропал. Все искала… А как-то раз спросила, как найти Раффи, ведьму нашу. Так вот, та сказала, что живой барон Жан и здоровый даже.

— А почему тогда не возвращается в замок?!

— Откуда ж мне знать? — пожала плечами Аленушка. — Госпожа Ариопа про то не сказывала. Видно, ведьма след сыскать не сумела.

— А где сама госпожа Ариопа? — настаивала я.

Может, она расскажет что-то интересное?! Странная какая-то история..

— Да откуда ж мне знать? — повторила Аленушка, помогая мне натянуть одежду. — Она нездешняя, господин барон ее с собой привез. А как он пропал, так и ее быстро куда-то спровадили, видно, чтоб про барона Жана не болтала. Ну, что живой он.

— Спасибо, Аленушка! — сказала я, и она светло улыбнулась мне в ответ.

— Давайте, я вам дорогу до конюшни покажу. И брата навещу заодно, он у меня конюх!

В ее звонком голосе слышалась гордость.

— Спасибо, — снова проговорила я.

Представляю, как удивится Поль, когда я все это ему расскажу!

Аленушка знала закоулки замка как свои пять пальцев. Она шла бодро, чуть подпрыгивающей походкой, и напевала что-то тихонько, а я шагала следом, во все глаза разглядывая ту часть замка, которую гостям видеть не полагалось. Тут царило запустение: паутина, толстенный слой пыли везде, сквозняки, от которых даже поздней весной было зябко. И пустота — удивительная пустота. Коридоры и сквозные комнаты были похожи на пустые коробки. Я чуть приотстала, хоть и старалась не выпускать Аленушку из поля зрения — сама я могу блуждать тут неделями. И, присмотревшись, убедилась в правоте своей догадки: местами слой пыли был намного меньше, как будто тут раньше что-то стояло или лежало…

— Вы идете, госпожа? — Аленушка обернулась, и в ее голосе слышались нетерпеливые нотки.

— Ага. — Я кивнула и побрела следом.

Это не замок, а шкатулка с секретами!

Мысли о тайнах вылетели у меня из головы, когда за неприметной дверцей обнаружился выход. Пахло там своеобразно: чем-то резким, сладковатым, а еще свежей травой и навозом. Возле двух лошадей: крупной, темно-коричневой, и совсем небольшой, светло-серой, о чем-то негромко переговаривались Поль и молодой слуга.

Каким-то чутьем Поль почуял мое появление, обернулся, сверкнула улыбка…

И у меня перехватило дыхание: в темно-синем наряде рыцарь был настолько хорош, что сердце заколотилось сильнее.

— Доброе утро, — улыбнулся он, целуя мою руку.

— Доброе утро, — почему-то краснея, пробормотала я.

Рядом с рыцарем я чувствовала себя настоящей Прекрасной Дамой.

— Поехали? — Он галантно подал мне руку.

— Ой. — Я посмотрела на лошадь, которая оказалась намного крупнее, чем мне представлялось. И напомнила шепотом: — Я же не умею ездить верхом!

Кто-то фыркнул. Я покосилась на конюха, который с трудом прятал улыбку. Цыганистого вида парень (видимо, это и был брат Аленушки) мне подмигнул и, уже не скрываясь, ухмыльнулся.

Сама Аленушка хихикнула, прикрываясь ладошкой.

— И ничего смешного! — даже немного обиделась я. Прогулка больше не казалась мне такой хорошей идеей. — Я из другого мира, а у нас давно не ездят на лошадях!

И внутренне съежилась, ожидая привычного (но оттого не менее обидного!) — попаданка.

Конюх меня удивил.

— А на чем тогда ездят? — заинтересовался он.

Подобающих слуге скромности и незаметности в нем не было ни грамма.

— На машинах. — Я немного растерялась и объяснила сумбурно: — Ну, на механизмах. Они не живые.

— А, у нас тоже есть, — отмахнулся он. — Так лошадям это не помеха. Это же совсем другое!

Он похлопал коня по лоснящемуся боку.

Сравнительный анализ транспортных средств разных миров прервал Поль:

— Аля, это совсем несложно. Давай я помогу.

Я кивнула, хоть и не испытывала уверенности, что хочу взобраться на это. Лошадь странно пахла, махала хвостом, отгоняя мух, и любопытно косилась на меня круглым глазом.

Наконец я кое-как взгромоздилась на ее спину, вставила ноги в стремена и сжала поводья.

— А как ей рулить? — опасливо поинтересовалась я, на всякий случай одной рукой вцепившись в седло.

Лошадь обернулась и, кажется, посмотрела на меня с насмешливым сомнением.

Хорошо хоть тут понятия не имели о дамских седлах!

— Ничего сложного. — Поль заставил своего жеребца подойти поближе. — Натягиваешь поводья, если нужно остановиться. Чтобы тронуться с места, нужно тронуть бока лошади каблуками. Поворот тоже с помощью поводьев. На подъеме наклоняешься вперед, при спуске — назад. Понятно?

— Ага. — Я кивнула с сомнением. Чувствовала я себя при этом полной дурой. Еще шлем с перчатками заставили напялить! — Поль, я… Я ее боюсь!

У рыцаря дрогнули губы. Аленушка наслаждалась представлением.

— Аля, это очень смирная лошадка. Она сама пойдет, тебе ничего не нужно делать. Мы поедем шагом.

— Ну а вдруг она… взбесится?!

Лошадь подо мной фыркнула и переступила с ноги на ногу.

— Аля, ты мне доверяешь? — задал провокационный вопрос Поль.

Мне оставалось только кивнуть.

— Господин, а давайте я Мышку поведу в поводу? — вмешался конюх. — Вы же все равно шагом поедете.

— Ладно, — согласился Поль, бросив взгляд на него.

Кажется, его совсем не порадовало, что у нашего разговора будет свидетель. Но он почему-то не стал возражать.

Я насупилась. Ну не умею я ездить верхом, это же не моя вина!

— Но, пошла! — Конюх цокнул языком и, взяв лошадь за сбрую, потянул вперед. — Господин, а мы куда?

Поль пожал плечами.

— А давайте к охотничьему домику! — предложила я и объяснила удивленному Полю: — Говорят, барон Жан туда часто ездил.

— Ага, — подтвердил конюх, хотя его никто не спрашивал.

Он вообще держался удивительно свободно.

— Да, Жан любил… любит охоту, — согласился Поль и пришпорил своего жеребца. — Но откуда ты знаешь?

— Расспросила кое-кого из слуг, — неопределенно ответила я, а конюх фыркнул, явно догадавшись, кого именно.

Он дернул за уздцы мою лошадку, и она флегматично затопала за жеребцом.

— Вы странно себя ведете для слуги, — не выдержала я.

Конюх обернулся, сверкнул глазами.

— А вы разбираетесь в слугах… госпожа?

Последнее слово было произнесено с таким нескрываемым сарказмом, что я вспыхнула.

Дальше все произошло так быстро, что я лишь открыла рот. Поль молниеносно развернул жеребца и, оказавшись рядом с конюхом, наклонился и схватил его за шкирку.

— Не смей так разговаривать с леди! — в голосе рыцаря звенел лед.

— А то что? — с вызовом спросил конюх.

Несмотря на незавидное положение, спеси у него не поубавилось.

— Выбью дурь, — спокойно пообещал Поль и разжал руку. И обратился уже ко мне: — Аля, не обращай внимания на Марко. Он молочный брат Жана, так что всегда был на особом положении.

— А теперь вдруг стал простым слугой? — догадалась я.

Неудивительно, что Марко это не по вкусу!

— Ага, — подтвердил Поль, не обращая внимания на сжимающего кулаки конюха. — Ансельм сентиментальностью не страдает. Не так ли, Марко?

Тот лишь сжал губы и опустил взгляд.

— И не сомневаюсь, что Мари доставило особое удовольствие унижать приятеля прошлого барона, — сказала я, глядя на смуглую руку Марко, сжимающую узду, на побелевшие костяшки его пальцев.

— Да! — подтвердил он с вызовом. — Зато я не меньше вашего хочу найти Жана!

Теперь понятно, почему Поль не возражал против его присутствия!

— Аля, так что ты выяснила? — поинтересовался рыцарь, и я принялась рассказывать..

Лошади бодро трусили по дорожке. Моя кобылка оказалась удивительно смирной, так что я быстро приноровилась к ее шагу. Только приходилось пригибаться, когда мы проезжали под нависающими ветвями, потому что управлять Мышкой я толком не умела, а Марко помогать не соизволил. Он шел, опустив взгляд, но можно было поклясться, что слушает он предельно внимательно.

— В общем, я почти ничего не узнала, — призналась я, закончив краткое изложение своих впечатлений. — Никаких следов.

— Только мотивы, — задумчиво проговорил Поль, отводя от моего лица очередную ветку. Кони наши теперь шли бок о бок.

— Да, — согласилась я и призналась: — Знаешь, Жан оказался совсем не таким, как я представляла.

— Почему? — удивился рыцарь.

— Ну… Он же твой друг! Я думала…

— Ты думала, что он точно такой же, как я, — подсказал он.

— Ага, — смутилась я. — Аленушка говорит, что он бабник, гуляка и заядлый охотник.

— А может, я тоже? — усмехнулся Поль.

— Да ну! — Я фыркнула и спросила жадно: — А что узнал ты?

Поль неопределенно пожал плечами.

— Тоже ничего определенного. — И добавил с досадой: — Жан словно растворился в воздухе!

— Что, совсем никаких версий? — не поверила я.

Рыцарь задумчиво побарабанил пальцами по луке седла и признался с неохотой:

— Ходят разговоры, что он сбежал от долгов.

— Вот это номер! — Я чуть не подпрыгнула, а Марко нахмурил черные брови и отвернулся. — Значит, у Рювенталей большие финансовые проблемы?

— Ансельм оказался не слишком хорошим управляющим, — вздохнул Поль. — Пока Жана не было дома, делами в поместье занимался он.

— И умудрился привести эти дела в полное запустение! — понимающе продолжила я и тронула каблуками задумчивую лошадку, которой вздумалось остановиться и сжевать какой-то цветочек. — Значит, у него были причины убить брата, верно?

— Верно, — кивнул рыцарь. — Были. Чтобы покрыть расходы, Ансельм уволил часть слуг и продал кое-что из домашней утвари. Но вот что странно…

Он почесал переносицу.

— Что странно? — поддержала разговор я.

— После исчезновения Жана финансовые проблемы вдруг разрешились.

— Ух ты, как интересно!

— У тебя глаза горят, — посмотрев на меня, вдруг усмехнулся Поль.

— Госпожа Мари продала несколько лошадей, — сообщил Марко, до того молча слушавший нас. — Через пару дней после того, как Жан пропал.

— Очень интересно, — повторила я.

— Да. — Марко почему-то нахмурился. — Странно…

Он не договорил, о чем-то раздумывая.

— Что странно? — спросила я настойчиво.

— Госпожа Мари продала Ласточку и Тумана. Это понятно, барон Пибоди давно хотел купить Тумана на развод, он все носился с проектом конного завода. Ну а Ласточка понравилась жене барона. Но кроме них, был еще один конь, и я понятия не имею, откуда он взялся! Чужой конь, понимаете? Он просто вдруг утром обнаружился на нашем лугу.

— Как интересно. — Поль задумчиво склонил голову к плечу. — Ты говорил об этом с господами?

— Да, — еще сильнее нахмурился Марко. Дернул щекой и объяснил, словно через силу: — Я говорил госпоже Мари, что так нельзя. Видно же, что жеребец чистых кровей и отличных статей. Такие из ниоткуда не берутся! А мне приказали помалкивать и не лезть не в свое дело!

Продолжить расспросы я не успела: мы выехали на поляну, с краю которой виднелось какое-то бревенчатое строение.

— Вот. Охотничий домик, — сообщил Марко. — Давайте я помогу вам спешиться.

— Давайте, — согласилась я, с опаской поглядывая вниз.

Взобраться на лошадь оказалось намного проще, чем спуститься. Но с умелой помощью конюха я справилась и с этим.

Охотничьим домиком называлась самая обычная избушка. Внутри ее были только печка, стол с парой неказистых стульев, лежанка с грудой шкур в углу да полка с несколькими бутылками и кое-какой посудой.

Чуть позже Поль отыскал и небольшой сундучок с припасами, задвинутый за печь. Пока рыцарь копался в его содержимом, я пыталась представить, каким был человек, любивший бывать здесь. По всему выходило, что довольно непритязательным.

Тут я заметила, как Марко потихоньку вытянул из-под лежанки закатившуюся бутылку и спрятал за пазухой. Почувствовав мой взгляд, он обернулся, подмигнул и заговорщицки приложил палец к губам.

Я опешила.

И промолчала — сама не знаю почему.

Поиски Поля успехом не увенчались.

— Тут ничего интересного нет, — с досадой сказал он, бросив обратно женский чулок.

— Дорогой, — чуть зардевшись, заметила я. — Служанки такие не носят.

— Служанки сюда не ходят, — усмехнулся Марко, лениво опершись лопатками о дверной косяк. — Зачем? Их можно и в замке…

— Марко, попридержи язык! — велел Поль. — Похождения Жана не для ушей молоденькой девушки.

— Я не девушка, я юрист! — выпалила я и густо покраснела. — Ну, то есть я девушка, но юрист. Ты же сам говорил, что берешь меня из-за тех расследований!

Марко, сардонически усмехнувшись, отвернулся, а Поль, подойдя, поцеловал мне руку.

— Не только, — негромко сказал он.

Я совсем смутилась и растерялась.

— Кхм, и куда мы дальше? — вмешался Марко. — Возвращаемся?

— Нет, — покачал головой рыцарь, отпуская (кажется, с некоторым сожалением) мою руку. — Раз уж мы тут, стоит заехать к той ведьме, о которой говорила Аля.

— Это не я говорила, а Аленушка, — поправила я, нервно одергивая жакет.

— Не важно, — отмахнулся Марко. — Значит, к ведьме?

— Да!

И мы поехали дальше…

Немного попривыкнув, мерно покачиваться на спине лошади оказалось даже приятно. Поль рассказывал какие-то байки, я смеялась…

В общем, я даже немного огорчилась, когда Марко сказал:

— Ведьма живет тут! — и махнул рукой на аккуратный беленый домик, из трубы которого вился дымок.

Неподалеку блеяла козочка, привязанная к дереву; клевали что-то в траве куры; кто-то возился в аккуратном огородике. Видна была только филейная часть этого самого «кого-то», обтянутая шерстяными рейтузами.

— Доброго дня тебе, Раффи! — крикнул Марко.

— Кого там еще принесло? — брюзгливо поинтересовалась ведьма, распрямляясь.

Как ни странно, она оказалась еще не очень старой — лет тридцати, не больше. Темные волосы липли к вспотевшему лицу, карие глаза блестели, а одежда бесстыдно обрисовывала все изгибы тела. Для этого мира довольно рискованно. Хотя, наверное, ведьме и не такое можно.

— Это я. — Марко отвесил ей церемонный поклон. — Не прогонишь?

— Тебя, пожалуй, прогонишь, — проворчала ведьма, но тут же улыбнулась. — Ладно, заходите.

Повинуясь жесту Раффи, мы прошли в домик, который изнутри выглядел так же умилительно, как и снаружи. Расписная посуда, разрисованная узорами печь, занавески в цветочек. Кукольный домик, а не жилище ведьмы!

— Вы кто? — прямо спросила она, дождавшись, пока мы расселись.

Поль назвался и представил меня своей невестой. Я поерзала на лавке, укрытой вязаным ковриком.

— Мы к тебе по делу, Раффи. — Марко похлопал ее по плечу. — Насчет барона Жана.

Ведьма помрачнела.

— Я же тебе уже говорила. Понятия не имею, куда он делся, но барон жив и здоров. Духи врать не будут.

— Но тогда почему он не возвращается домой? — вмешалась я.

— Жан не мог просто сбежать! — поддержал Поль.

— Да не знаю я! — Ведьма вскочила и принялась расхаживать по комнатке. — Та сумасшедшая амазонка тоже пыталась выпытать подробности. А я не знаю! Вижу только, что жив, здоров и даже, кажется, доволен. И все!

— Ну же, Раффи, не кипятись. — Марко обнял ее за плечи и заставил остановиться. Поднял за подбородок ее лицо и заглянул в темные омуты глаз. — Я верю, что ты сделала все, что могла. Но, может быть, ты что-то забыла? Какую-то мелочь. Любую подсказку. Может, заметила что-то необычное?

— Ох, Марко, — вздохнула она и улыбнулась ему. Коснулась его щеки кончиками пальцев и призналась со вздохом: — Я же болела, когда он пропал! Помнишь? Ну что я тогда могла заметить?

— Совсем ничего? — Он выглядел ужасно разочарованным. Запустил пальцы в свою смоляную шевелюру, вздохнул и отвернулся. — Ладно, и на том спасибо.

— Марко! — .окликнула она. — Постой. Я не хотела говорить, потому что это могло мне присниться.

— Что?! — Он резко обернулся.

— Магия, — сказала она неохотно. — Темная магия. Но, может, это был сон. Я же валялась в горячке!

— А что, лекарства у вас не было? — не выдержала я.

— Саму себя за волосы из болота не вытащишь, — хмуро сказала она. — Не важно. Я сказала вам все, что знаю. И амазонке той придурочной тоже!

— Какой еще амазонке? — удивилась я.

— Да невесте барона! — фыркнула ведьма и сдула упавший на глаза локон. — Она тоже приходила, хотела узнать, что с ним сталось. Мечом грозилась, мол, это я его заколдовала и из замка свела. Да делать мне нечего! Такого очаровывать не надо, тут бы топором отмахаться…

— Постой! — Марко потемнел лицом и схватил ее за руку. — Раффи, ты мне не говорила, что он к тебе приставал!

— Да что говорить? — дернула плечом она. — Топорищем промеж глаз разок врезать — вот и весь разговор. Другого языка такие не понимают.

— Ясно. — Я потерла висок.

Если предположить, что сейчас ведьма врет и Жан добился желаемого силой, то у нее появлялся отличный мотив… С другой стороны, она же сама все нам рассказала! Какой смысл выдавать себя с головой?

— Я вообще приворотами не занимаюсь, — продолжала тем временем она. — Травы, кое-что из заговоров, целительство. Да еще ворожба по мелочи. Все по лицензии.

— А невеста Жана? — перебила я. — Вы не знаете, как ее найти? Может, она что-то выяснила? Нам стоит объединить усилия.

— Знаю. Только как же, — усмехнулась она, — будет вам гордая амазонка объединять усилия! Нашинкует ломтиками, и поминай как звали!

— Это мы еще посмотрим, — негромко сказал Поль, кладя руку на рукоять кинжала, — кто кого нашинкует.

— Да мне-то что? — пожала округлыми плечами ведьма. — Я ей весточку передам, а вы уже сами разбирайтесь, кто и кого.

— Кстати, а почему вы все время называете ее амазонкой? — полюбопытствовала я.

— Так она и есть амазонка, — снова пожала плечами она.

— Что, настоящая?! — не поверила я. — В смысле, почти голая, с луком и удаленной грудью?

Ведьма вытаращила глаза и помотала головой:

— Да нет, ничего такого. Просто бешеная воительница. Из тех, кто с младых ногтей верхом и с оружием.

— Ладно, договорились. И спасибо за помощь. — Рыцарь встал и почтительно склонил голову. — Думаю, нам пора.

— И все? — Ведьма подняла бровь. — Одного спасибо маловато будет!

— Сколько? — Поль вынул кошелек, но ведьма его проигнорировала.

— Марко, отблагодаришь меня как следует, а? — спросила она, накручивая на палец смоляную прядь.

— С радостью, — широко улыбнулся конюх и, обхватив ее за талию, притянул к себе.

Поцелуй был настолько откровенным и чувственным, что я покраснела и отвернулась.

— Я вернусь позже, — пообещал Марко, с неохотой отстраняясь от своей ведьмы. — Мне еще нужно лошадей обиходить.

— Я буду ждать! — Голос ее стал низким и грудным.

Кажется, эти двое — любовники и ничуть этого не скрывают!..

Остаток дня прошел без особого толка. Мы еще немного покатались, потом вернулись в замок. Поль обещал поговорить кое с кем из домочадцев, а на мою долю выпало порасспросить прислугу. Я не обижалась — ясно же, что со мной господа болтать не станут. Поль для них свой, а я так, сбоку припека.

Впрочем, разговоры ничего не дали. Откровенничать со мной никто не рвался, да и вряд ли слуги знали что-то большее, чем Аленушка.

Наконец наступило время обеда, и вся семья, кроме маленького сына хозяев, собралась за столом.

Мари, облаченная во что-то бархатное и претенциозное, при виде меня подняла бровь.

— Милочка, вы разве не знаете, что к обеду следует переодеваться? — поинтересовалась она сухо.

Вот мымра! Она смотрела так, словно я обмоталась половой тряпкой!

Поль нахмурился и встал мне навстречу.

— Мари, не будь такой придирчивой, — произнес он, отодвигая мне стул. — Аля только учится быть членом нашей семьи.

Я покраснела, частью от замешательства, а частью от возмущения его тоном. Вот уж не думала, что он всерьез воспринимает все эти сословные глупости!

— Вот именно! — поджав узкие губы, холодно заметила Мари. — Жан пытался ввести в семью воительницу, а вы, Поль, и вовсе…

— Мари! — одернул ее Ансельм, до того всецело поглощенный содержимым своей тарелки. — Дорогая, вспомни о приличиях!

Желтоватые пальцы Мари так сжали вилку, точно она собиралась воткнуть ее мне в глаз.

— Да, простите, — с усилием произнесла она. — Я была невежлива.

Интересно, настолько ли она ненавидит людей другого круга, чтоб пойти на убийство, только бы не допустить их вхождения в семью? Впрочем, нет, глупо. Не было смысла убирать ради этого Жана, куда логичнее избавиться от неподходящей невесты.

— Еще как! — вдруг фыркнул старичок, который походил на свечной огарок — скрюченный, оплавленный огрызок себя самого. До этого момента старик молча наблюдал за происходящим, и его живой и лукавый взгляд из-под кустистых бровей выдавал совсем не дряхлый ум. — А уж с Жаном вообще!

— Что с Жаном? — тут же подобрался Поль.

— Да ругались они! — охотно сообщил старик. — Кричали так, что витражи звенели.

— Вот как… — похолодевшим тоном произнес рыцарь.

— Это неправда! — взвился Ансельм. — Господин Ранд, что вы говорите!

— Да неужели? — осклабился старик. — Хочешь сказать, что я лгу?

Кажется, он от души наслаждается назревающей склокой.

— Мы с Жаном ладили! — выкрикнул Ансельм. Только теперь я сообразила, что ему не больше двадцати пяти. Обычно он держался так важно, как будто был по меньшей мере лет на десять старше. — Ругались иногда, так все братья ругаются!

— Из-за денег? — едко подсказал старик, и Ансельм умолк.

— Как любопытно. — Поль побарабанил пальцами по столу.

— Очень, — охотно подтвердил господин Ранд. — Ансельм-то больше всех выигрывает от смерти старшего брата.

— Да, — Поль сжал кулак и согласился медленно: — Больше всех.

— Поль, ты что, веришь в эту чушь? — возмутился Ансельм. — Клянусь, я не виноват!

— Ну да! — фыркнул старик, довольно потирая руки. — Все так говорят!

— Я не причастен к исчезновению Жана и ничего не замышлял против него! — выкрикнул Ансельм, вскочив. — Я могу поклясться кровью, именем и душой! Под заклятием, как полагается!

А это уже было серьезно. Благородное происхождение действительно давало ему такое право. И никто не мог усомниться в слове, данном таким образом.

— Я верю тебе, — пристально посмотрев на него, проговорил Поль веско. — Но если потребуется, ты предстанешь перед судом и принесешь клятву Ансельм только отрывисто кивнул и, опустившись на стул, дрожащей рукой взял вилку.

— В этом году ожидается отличный урожай пшеницы, — недрогнувшим голосом завела Мари. — Благодаря своевременным дождям.

Железная женщина, честное слово!

Наконец эта пытка закончилась, и все разбрелись по своим комнатам.

«На послеобеденный сон» — как деликатно сформулировала Мари.

Я, не раздеваясь, валялась на покрывале, разглядывая складки балдахина.

М-да, самая логичная версия, что все это провернул Ансельм, рассыпалась, как карточный домик. Вряд ли Ансельм рискнул бы так блефовать, так что его кандидатуру придется скинуть со счетов.

А кто еще?! В голову ничего толкового не приходило.

К тому же Мари наверняка скоро донесут о наших с Полем поисках и расспросах. Хорошо, если завтра нас не попросят отсюда!

Мои невеселые мысли прервал стук в дверь.

— Открыто! — крикнула я, садясь на постели.

— Госпожа, там к вам пришли! — сообщила Аленушка с самым заговорщицким видом.

— Кто? — удивилась я. — Поль?

— Нет, — она драматически понизила голос: — Ведьма!

— Кто? — переспросила я, думая, что ослышалась.

— Ведьма! — охотно повторила она. — Говорит, срочное дело у нее к вам.

— Ясно, спасибо. — Я растерялась. Что могло понадобиться Раффи в замке, притом настолько срочно, что она не передала записку через Марко, а явилась сама?! — Где она? В гостиной?

— Нет, — покачала головой Аленушка. — На заднем дворе ждет. Сказала, чтоб вы прям туда к ней спустились.

— Понятно, — кивнула я.

Вполне разумно. Может, местные жители и лояльны к ведьме, но о Мари этого точно не скажешь.

— Вы шаль накиньте, — заботливо предложила Аленушка. — Там холодает и дождь собирается…

Во дворе было не протолкнуться. Точнее, не протолкнуться было на галереях вокруг, потому что соваться под руку раздраженной ведьме нашлось мало охотников, а поглазеть, хоть издали, очень хотелось.

Такое внимание не ускользнуло от внимания Раффи: она то и дело передергивала плечами, точно пытаясь сбросить чужие взгляды, и нервно гладила своего вороного жеребца. В ответ тот фыркал и нежно трогал ее носом.

Что-то странное в нем было, но что?

Аленушка боязливо остановилась в нескольких шагах, а я подошла к ведьме.

— Раффи, что случилось? — первым делом спросила я и сконфузилась: — Ой, простите. То есть я, конечно, рада вас видеть…

— Но не ожидала видеть меня здесь, — словно через силу усмехнулась она.

— Ага, — бесхитростно призналась я. — Ну, то есть вы же редко здесь бываете?

— Очень редко, — подтвердила она и снова провела рукой по иссиня-черной конской гриве.

И тут я сообразила, что именно показалось мне странным: жеребец был вообще без седла и сбруи.

А ведьма вдруг глубоко, со всхлипом, вздохнула и сказала, тронув мягкий конский нос:

— Это — Марко!

— В смысле — Марко? — не поняла я. — Он подарил?

— Нет! — раздраженно мотнула головой она. — Это и есть Марко! Понимаешь, его заколдовали.

— Что?! — Собственный голос показался мне слишком громким и пронзительным.

— Ты глухая? — Ведьма блеснула глазами. Из ее прически выбилось несколько прядей, а блузка застегнута не на те пуговицы. — Я сказала, что кто-то превратил Марко вот в этого жеребца.

— Но как?! — только и выдавила я.

До сих пор не могу привыкнуть к таким фокусам! Сумасшедший мир.

— Да легко. — Она махнула рукой. — Заколдованное вино. Я собирала на стол, а Марко отхлебнул прямо из бутылки. Грохот, звон… А потом вместо Марко я увидела вот его.

И она довольно бесцеремонно похлопала коня по боку.

Держалась она спокойно, только лицо бледное до зелени, а в темных глазах застыли непролитые слезы.

— Стоп! — Я подняла ладонь. — Какое вино? Откуда Марко его взял? Что-то из ваших зелий?

— Думай, что говоришь! — взъярилась ведьма. — Я таким не занимаюсь. А вино он с собой принес. Не знаю откуда, он не говорил. Просто достал из-за пазухи и приложился.

— Так. — Меня обожгла догадка настолько невероятная, что… Я наклонилась к ведьме и заговорила тихо и сбивчиво: — Раффи, Марко при мне взял початую бутылку из запасов Жана. Ну, мы были в охотничьем домике, понимаете?

— Понимаю, — медленно кивнула она. — Ты думаешь?..

— Согласитесь, это очень похоже на правду! Кто-то заколдовал барона, а Марко — просто случайная жертва.

— Так вот в чем дело! — Лицо ведьмы просветлело. — Тогда я смогу его расколдовать! — И пояснила в ответ на мой недоумевающий взгляд: — Неадресные проклятия снять всегда намного проще.

— Ясно. — Я быстро соображала. — Одно непонятно. Куда делся барон Жан?

— Ну, это тебе виднее, — пожала плечами она. — А я, пожалуй, пойду.

— Куда? — удивилась я.

— Колдовать, — немногословно сообщила она и потянула вороного за гриву.

Ой, то есть не вороного, а Марко. Хотя в это все равно не верилось. Как можно превратить человека в коня? Это было за пределами моего понимания.

Стоп, что-то такое важное я слышала о лошадях… Но что?

— Раффи, постойте! — окликнула я.

— Что еще? — обернулась она.

— Скажите, а как расколдовать? Ну, если мы найдем барона? Вы сможете и его тоже? Ну, расколдовать? — Я сбилась и замолчала, ругая себя за косноязычие.

— Нет! — Слово упало камнем.

— Совсем? — глупо спросила я.

Она покачала головой.

— Я могу помочь, если человека заколдовали недавно. А после первого полнолуния… Извини, тут я ничего поделать не в силах.

— Как же так? — Я огорчилась чуть не до слез. Я незнакома с бароном Жаном, и, судя по рассказам, он мне вряд ли понравится, но… Он же человек! А с людьми так нельзя! — Неужели ничего-ничего не поделаешь?!

— Почти, — сказала она с явной неохотой. — По легенде, помочь может поцелуй невинной девушки. Но насколько это правда, я не знаю. А теперь нам пора.

И, ласково обняв жеребца за горделиво выгнутую шею, она повела его прочь.

— Аленушка! — позвала я, когда ведьма скрылась из глаз.

— Да, госпожа! — с готовностью откликнулась она.

— Ты не знаешь, где сейчас Поль?

— Ваш жених в библиотеке с господином Рандом, — доложила она бойко. — Они в шахматы играть изволят.

— Спасибо. — Я покраснела.

Никак не привыкну к тому, что Поля так называют.

Я решительно отправилась на поиски. Медлить нельзя!

Поль действительно обнаружился в библиотеке. Они со стариком коротали время за партией, рыцарь что-то рассказывал, и уже из-за дверей был слышан дребезжащий смех господина Ранда.

— Аля? — удивился рыцарь. — Что-то случилось?

— Случилось! — выпалила я. — Извините, господин Ранд, можно, я поговорю… с женихом?

— Конечно. — Он, закряхтев, поднялся и подмигнул: — Воркуйте, голубки!

— Кажется, я знаю, что случилось с Жаном! — заявила я, едва за ним закрылась дверь.

— Слушаю! — мигом посерьезнел Поль.

И я принялась рассказывать…

— Правдоподобно, — признал рыцарь, когда я выдохлась. — Значит, Жан может оказаться любым жеребцом в конюшне?

— Не любым! — возразила я, наконец вспомнив. Мне всегда лучше думалось при разговоре. — Вспомни, когда мы ехали в охотничий домик, Марко сказал, что какому-то барону продали трех лошадей. Двух он знал, а третья…

— Третья взялась из ниоткуда! — подхватил рыцарь и, вскочив, принялся мерить библиотеку шагами. — Ты права. Марко сказал, что того коня продали барону Пибоди.

— Продала Мари! — уточнила я запальчиво.

— Думаешь?.. — Поль недоверчиво поднял бровь.

— Думаю! — кивнула я. — Ну, сам подумай! Марко же говорил с Мари насчет той лошади!

— Коня, — педантично поправил Поль, но я только отмахнулась.

— Ну, пусть коня. Все равно. Мари знала, что с ним что-то неладно, но продала его барону Пибоди. Подозрительно?

— Подозрительно, — согласился рыцарь мрачно.

— К тому же смотри, — продолжила я торопливо, боясь потерять мысль, — в охотничьем домике же был порядок, правда? Все на местах. Если Жан превратился в коня прямо там, а судя по бутылке, так и было, то кто навел порядок? И кто увел коня подальше? А бутылку она, наверное, просто не заметила. Убиралась же впопыхах! Вдруг ее кто-то бы там увидел? Или заметил, что ее нет в замке? Пошли бы разговоры.

— Ты права, — неохотно признал Поль. — Но как Мари могла заколдовать Жана? В округе только одна ведьма, и она точно ни при чем.

— Не знаю, — отмахнулась я. — Но это сейчас не самое важное.

— Да! — Рыцарь резко замер, потом с силой ухнул кулаком по каменной стене. — Неужели это правда?!

— Боюсь, что да, — тихо сказала я, глядя в его глаза, полные гнева и растерянности.

— Поехали! — бросил Поль и направился к выходу…

Барон Пибоди принял нас не особо приветливо.

— У меня мало времени, — с ходу сообщил он, помахивая хлыстиком.

Судя по бриджам, сапогам до колен и прочим деталям костюма, он собирался на верховую прогулку.

— Мы надолго вас не задержим. — Поль вежливо поклонился. — Мы с невестой хотим взглянуть на коней, которых вы недавно купили у барона Рювенталя.

— Но зачем? — опешил барон.

Я растерялась. Мы с Полем совсем забыли, что надо придумать какую-нибудь правдоподобную причину для визита.

— Один жеребец ненастоящий! — ляпнула я и тут же поняла, какую глупость сморозила.

Барон тут же замкнулся. Видимо, он и сам знал, что с жеребцом что-то нечисто, но не устоял перед искушением приобрести по дешевке такое отличное животное.

Вот только животным тот жеребец совсем не был! Хотя… если вспомнить все рассказы, то Жан был той еще скотиной.

— Нет! — отрезал барон. — Не вижу причин удовлетворить вашу странную просьбу. А теперь извините, я спешу!

И недвусмысленно указал на дверь.

Я сжала руку Поля, молча прося не вмешиваться. Сама начудила, самой и расхлебывать.

— Как хотите, господин барон, — согласилась я холодно, старательно подражая госпоже Громовой. — Конечно, мы уйдем.

— Вот и хорошо! — рано обрадовался он.

— Но очень скоро вернемся! — продолжила я, будто не слыша. — Причем не просто так, а с милицией и ордером на обыск.

— Но! — возмутился барон, едва не выпрыгивая из своих узких бриджей. — Это неслыханно!

— Неслыханно, — согласилась я. — Неслыханно, когда барон покупает вещь, добытую преступным путем!

— Но… но я ничего такого не знал!

А глазки-то как забегали!

— Знали, — уверенно возразила я и продолжила наседать: — У Мари ведь не было никаких документов на эту лошадь, правда? Так что вы не могли не догадываться, что там что-то нечисто. Но предпочли закрыть на это глаза. И в другом случае квалифицировалось бы как скупка краденого.

— В другом случае? — с надеждой спросил обильно вспотевший барон.

— Именно, — кивнула я. — Но в данном случае имело место преступление против личности.

— Какой еще личности?! — совсем растерялся он.

— Под видом жеребца вам продали заколдованного человека! — отрезала я и уточнила: — Один из ваших коней — сам барон Жан Рювенталь.

Барон Пибоди захлопал редкими рыжеватыми ресницами.

— Вы шутите? — с робкой надеждой спросил он. — Это же шутка, правда?

И жалобно заглянул мне в глаза.

— Нет, — покачала головой я. — Боюсь, что нет.

Он сглотнул — кадык прокатился яблоком — и сломался:

— Что, вы говорили, вам нужно?

— Посмотреть на лошадей, которых вы купили у Рювенталей, — напомнил доселе молчавший Поль.

— И девственница! — вспомнила я.

— Простите, что? — Глаза барона округлились.

— Девственница! — четко повторила я.

— Э-э-э… — Барон смешался и спросил шепотом: — В жертву?

— Нет, — несмотря на весь драматизм ситуации, я с трудом сохраняла серьезную мину. Интересно, а он согласился бы?.. — Ей нужно только поцеловать коня, и все.

— Поцеловать… коня? — раздельно повторил полностью деморализованный бедняга.

— Да! Ну, надо же его расколдовать.

— Ясно, — кивнул барон.

Он с такой силой дернул за шнурок вызова прислуги, что тот оборвался.

— Да, господин, чего изволите? — осведомился предупредительный слуга, который мгновенно показался на пороге. Хорошо они здесь выдрессированы, ничего не скажешь!

— Хэмфри, пошлите кого-нибудь, чтоб привели Шалуна.

Я не сдержалась — хихикнула в кулак. Шалун, надо же!

И тут отличился.

— Да, и пусть все… э-э-э… невинные девицы из прислуги соберутся во дворе! — велел барон.

Слуга и ухом не повел.

— Как прикажете. — Он согнулся в почтительном поклоне и убыл исполнять.

А господин барон пояснил извиняющимся тоном:

— Присаживайтесь. Придется немного подождать. Шалун на дальнем выгоне. — И, распахнув дверцы буфета, спросил через плечо: — Хотите чего-нибудь выпить?

— Хм, не откажусь. — Поль усадил меня в кресло. Поколебался, потом спросил негромко и, кажется, смущенно: — Надеюсь, Шалун… э-э-э… в полной целости?

— Что? — не понял барон, глотнул из своего стакана, потом вдруг подавился и надсадно закашлялся. — Нет! — выдавил он, когда смог говорить. — То есть в полной! Я его… на развод пустил, а не…

Он бросил на меня опасливый взгляд.

Только теперь до меня дошло, на что намекал Поль. Ездить верхом на жеребцах — не лучшая идея, слишком норовисты. Обычно для этого предпочитают кобыл и меринов — ну, кастрированных жеребцов.

— На развод? — переспросил рыцарь странным тоном.

— Я же не знал! — взвыл бедный барон. — Откуда я мог знать?!

И, стянув головной убор, нервно вытер лысину платочком.

— Успокойтесь, — попросила я. — В этом вас никто не обвиняет.

Он только вздохнул…

Время тянулось в гнетущем молчании. Барон несколько раз пытался завести светскую беседу, но быстро сбивался и умолкал.

Поэтому появление слуги с сообщением, что приказ господина исполнен, мы все встретили с немалым облегчением.

Авансцена уже была готова: в центре двора гарцевал жеребец, а под стеночкой теснились девицы самых разных возрастов. Здесь были и девочки, и женщины средних лет, и даже две скрюченные бабки.

— Э-э-э, — растерялась я и уточнила опасливо: — Они что же, все — невинные?

— Говорят, что да, — подтвердил барон, отирая лоб уже изрядно промокшим платком. И разрешил щедро: — Выбирайте!

Девственницы оживились.

— Спасибо, — сдавленно поблагодарила я. Интересно, как я должна их выбирать?! По цвету глаз, что ли?

— А может, вам какая-то особая девица нужна? — спохватился барон. — Нецелованная или еще какая?

— Хм. — Поль хмыкнул. — Вы правы, барон, невинность — понятие расплывчатое.

— Пусть целуют по порядку! — решила я. — Магия сама разберется, какая из них подходит.

— Разумно, — согласился рыцарь, подошел к коню и, скрестив руки на груди, с интересом посмотрел на загомонивших слуг.

Кажется, происходящее начало его развлекать.

Жеребец тоже заинтересовался, заржал негромко и вопросительно.

— Да, друг. — Поль похлопал его по крупу. — Стой смирно, сейчас тебя будут целовать прекрасные девушки.

Конь фыркнул, кажется, сомневаясь как в прекрасности, так и в девичестве.

Сомнения его разделяли и слуги: среди претенденток произошла небольшая перепалка, потом наконец вперед выпихнули рябую девчушку с куцей косичкой.

— Вы что, с ума сошли?! — возмутилась я. — Ей же лет двенадцать! Что это за развращение малолетних?! Нет уж, участвуют только лица старше шестнадцати.

Очередь поредела.

Следующей вытолкнули миленькую девушку лет восемнадцати. Очаровательно зарумянившись, она чмокнула коня в нос…

И ничего не произошло! Ни клубов дыма, ни грохота с небес, ни даже завалящей молнии.

Только из толпы любопытствующих выскочила дородная матрона и с воплем ухватила девушку за косу.

— Ах, ты ж… Да я тебя! Да ты у меня! — приговаривала она под вопли несчастной.

— Да девица я, маменька! — кричала та. — Ай, больно! Да что ж вы делаете-то? Я только и поцеловалась-то разок! Ай!

— Кто это? — с опаской осведомился барон, отодвинувшись подальше от буйной женщины.

— Мать Марички, ваша светлость! — флегматично сообщил лакей.

А тем временем остальные претендентки заволновались, кажется, опасаясь, что целование коня превратится в испытание… хм, степени девичества.

До этого не дошло: от ворот донесся дикий вопль и бесчувственное тело часового впечаталось в стену.

Во двор ступила амазонка. Сомнений в этом не было: прекрасная воительница, облаченная в какое-то подобие юбки и лифа из кожи и металлических заклепок, сжимала в руке меч и сверкала голубыми глазами.

— Я все видела! — заявила она, притопывая ножкой в ботфорте.

Жеребец попятился.

— Вы кто?! — грозно спросил барон, выступая вперед.

Статус требовал, хотя голос властителя этих земель немного дрожал. Неудивительно: меч прекрасной амазонки застыл в нескольких сантиметрах от… в общем, мужского достоинства барона.

— Я Ариопа, дочь Амехопеи, — представилась она надменно. — Нареченная барона Жана. А олух часовой меня не пускал! Ваша ведьма обо всем мне рассказала. Это он?

Она ткнула пальцем в занервничавшего чалого.

— Да! — призналась я.

— Тогда, скажите на милость, почему все эти служанки должны целоваться с моим женихом?!

— Ой, — под взглядом воительницы я невольно подтянулась. — Это не то, что вы подумали!

Она фыркнула. Звучало и правда не очень-то правдоподобно.

— Мы хотели расколдовать барона Жана, — объяснила я торопливо, — а для этого нужно, чтобы его поцеловала невинная девушка. Вот и…

Я развела руками и робко улыбнулась.

— А я вам не подхожу?! — едко осведомилась она, упирая руки в бока. — Обязательно было звать каких-то непонятных девиц?

— Э-э-э, — смутилась я.

Представить, что невеста такого бабника, как Жан, оставалась невинной?!

Видя мое замешательство, Поль выступил вперед.

— Мы просто не ждали вас так скоро, — обезоруживающе улыбнулся он. — Но, конечно, вы можете сами поцеловать своего жениха.

Перед словом «жених» он сделал небольшую паузу, словно сомневаясь, останется ли Жан таковым.

— Ладно! — Она немного смягчилась и даже слегка улыбнулась Полю.

А меня будто что-то кольнуло в сердце, и я поспешила отвернуться.

«Глупости! — сказала себе я. — Хватит думать о Поле так, как будто он действительно мой жених!»

Помогало не очень.

Ариопа звонко чмокнула жеребца в нос, и я затаила дыхание, ожидая чуда…

Чуда не произошло.

Рядом с Ариопой по-прежнему переминался с копыта на копыто статный жеребец.

— Милая, я так соскучился! — басом сказал он и ткнул плюшевым храпом амазонку в грудь.

Не успела я глазом моргнуть, как…

— Чего ты дерешься! — заныл жеребец, тряся пострадавшей головой.

Нокаутировать его амазонке силушки не хватило, но досталось ему знатно. Такая точно коня на скаку остановит!

— А ты не приставай! — мрачно заявила дева, посасывая сбитые костяшки пальцев. — Не венчаны еще.

Теперь ясно, как она до сих пор сохранила целомудрие!

— Ну, а до конца-то его расколдуют или как? — выкрикнул кто-то любопытный.

Парочка, до того вполголоса выяснявшая отношения, повернулась к нам.

— Поль, дружище, я ужасно рад тебя видеть! — с чувством заверил жеребец и тряхнул гривой. — И спасибо, что не бросил.

— Не выдумывай, — ответил Поль неловко. — Как я мог тебя бросить?

— Ансельм же бросил! — резко ответил Жан и, отвернувшись, наподдал копытом по какому-то чурбачку.

— Зато Марко — нет! — влезла я. — Только давайте это попозже обсудим?

— Ладно, — согласился жеребец хмуро.

— Так что насчет заклятия? — Амазонка ухватила суженого за повод и даже с неуклюжей лаской потрепала его по загривку. — Как его снять до конца?

— Боюсь, что это не получится, — призналась я вполголоса. — Ведьма сказала, что расколдовать можно было только до первого полнолуния.

— Так что я теперь, на всю жизнь останусь в таком виде? — Жан передернул мощными лошадиными плечами.

Только он почему-то не казался таким уж опечаленным.

— Не знаю, — развела руками я. — Так сказала Раффи. Но, может, ведьма посильнее что-то сможет сделать?

— Ладно, разберемся, — нахмурилась амазонка. — Нам пора.

— А… куда вы? — смешалась я. — Ну, то есть, надо же заявить в милицию. Хотя там наверняка и так дело завели об исчезновении. Вам надо установить личность и дать показания.

— Я сняла небольшой домик в соседнем городке, — объяснила амазонка, скармливая Жану сладкую морковку, которую ей преподнес самолично барон. Вообще барон Пибоди держался тише воды ниже травы. Он явно боялся, что его таки сочтут соучастником.

— Вы можете оставаться у меня в гостях, сколько захотите! — торопливо сообщил он, жестом разогнав любопытствующих. — Оставайтесь! Я настаиваю!

— Ладно, — согласилась Ариопа за двоих.

— Аля, ты думаешь, удастся доказать, что это Жан? — поинтересовался Поль с беспокойством.

— Почему нет? — пожала плечами я. — Экспертиза докажет наличие магического воздействия и трансформации, произведенной без согласия потерпевшего. А личность доказать не так уж сложно.

— А что с правами на титул и владения? — неожиданно практично осведомилась амазонка.

— Думаю, проблем не возникнет. Нигде же не сказано, что собственником должен быть только человек! Понимаете, в столице Альвии бывают и волкодлаки, и кентавры, и много кто еще. Так что законодательство не требует антропоморфного облика для получения гражданских прав.

— Тем лучше. — Лицо Ариопы просветлело, а я смутилась.

— Ой, извините, можно вас на пару слов? — спросила я…

— Куда мы теперь? — спросил Поль, когда мы наконец вырвались от гостеприимного барона Пибоди.

Барон заверил, что немедленно пошлет за милицией и готов подробнейшим образом рассказать обо всем произошедшем.

— Ну, в замок я ехать не хочу, — призналась я и передернулась, представив, как снова сижу за одним столом с Мари. — О! Может, навестим Раффи? Надеюсь, ей удалось расколдовать Марко.

— Как скажешь, — покладисто согласился Поль. Потом вдруг взял меня за руку и поднес к губам. — Аля, спасибо тебе. Без тебя я бы не справился.

— Пожалуйста! — почти прошептала я.

От легонького касания его горячих губ по спине пробежала дрожь. Я залилась краской, а рыцарь улыбнулся.

Когда после долгого взгляда глаза в глаза он выпустил мою руку, я испытала странное разочарование…

На стук ведьма открыла далеко не сразу.

— А? Что случилось? — довольно неприветливо осведомилась Раффи, рукой прикрывая глаза от света заходящего солнца. Выглядела она сонной и всклокоченной.

Поль отчего-то хмыкнул.

— Мы нашли Жана! — радостно выпалила я. — Но расколдовать его получилось только наполовину. Ну, то есть он жеребец, но говорящий!

— Говорящий жеребец? — переспросила ведьма с иронией. — Оригинально.

— А вам удалось? — жадно спросила я. — Ну, вернуть Марко человеческий облик?

— Удалось! — улыбнулась она и наконец отступила в сторону. — Проходите, раз так.

А я только теперь заметила красноречивые следы на ее шее…

Марко в одних штанах развалился на лежанке за трогательной ситцевой занавеской.

При виде нас он гибко поднялся.

— Вы нашли Жана?! — в голосе его звучала отчаянная надежда, глаза сверкали, а поперек груди красовались свежие царапины.

— Да! — подтвердила я, отводя взгляд. — Только… В общем…

— Садитесь и рассказывайте! — велела ведьма, кивая на лавку у стола..

Говорила опять я, хотя на этот раз это заняло не так много времени.

Слушали все молча.

— Вот оно как, — когда я закончила, протянул Марко, хмуря брови. — Раффи, Жану правда ничем помочь нельзя?

— Нет, — с сожалением покачала головой она. — Извини, но тут вряд ли кто справится. Слишком много времени прошло.

— Если бы я раньше сообразил! — простонал Марко, обхватив голову руками. — Я должен был догадаться! Если бы…

— Хватит предаваться самобичеванию! — Голос Поля звучал жестко. — Это бессмысленно. Лучше подумать, что делать теперь.

— А что делать? — удивилась Раффи, незаметно (как она думала) поглаживая Марко по спине. — Марко расколдован, барон Жан… почти.

— Нужно же уличить Мари! — запальчиво напомнила я. — Она должна понести наказание!

— А милиция на что? — рассудительно заметила ведьма. — Это их дело.

— Раффи, ты чего?! — горячо воскликнул Марко, хватая ведьму за плечо. — Она ото всего отопрется!

— Против Мари прямых улик нет, — признала я неохотно. — Разве что… ну, может, Жан что-то сможет рассказать следователю. Но все равно — ее слово против его.

— Аля, ты сама говорила, что Мари забрала Жана из охотничьего домика, — напомнил Поль, — и продала его барону Пибоди.

— Это не преступление, — вздохнула я. — Понимаешь, все сходится на Мари. Но вряд ли она колдовала над бутылкой прямо при Жане или сама отдала ее ему в руки. Это все недоказуемо.

— Так что же делать?! — Марко вскочил и заметался по комнате. Запустил пальцы в смоляную шевелюру. — Нельзя же все так оставить!

Ведьма молча следила за ним.

— Марко, сядь! — наконец не выдержала она и повернулась ко мне. — Есть у меня одна идея. Но тебе она не понравится…

Замок Рювенталей встретил нас как ни в чем не бывало. На заднем дворе надрывался петух, лаяли псы, издали раздавался заливистый детский смех, и звучали негромкие аккорды фортепиано.

— Будьте любезны, сопроводите нас к госпоже Мари, — приказал неулыбчивый Поль дворецкому.

— Как прикажете, господин! — Слуга поклонился. — Прошу следовать за мной.

Он проводил нас в музыкальную гостиную, из-за двери которой лились звуки пианино и детский смех.

— Добрый вечер! — громко произнес рыцарь, остановившись на пороге.

— Добрый, — откликнулся Ансельм, удивленно глядя на нашу компанию.

За нашими с Полем спинами рука об руку стояли Раффи и Марко.

Старик Ранд молча отсалютовал нам кружкой, няня Винсента, скромно стоящая в углу, сделала книксен.

Мари продолжила музицировать, а маленький Винсент хлопал ладошками в такт.

Сценка была удивительно домашней, уютной… Даже жаль, что нам пришлось ее прервать.

— Мари, мы нашли Жана! — сказала я прямо.

Ее спина под плотной тканью платья напряглась, а музыка оборвалась фальшивой нотой.

— Простите, что вы сказали? — не оборачиваясь, прошелестела она.

— Мы нашли Жана! — четко повторила я. — И расколдовали… — Ну, положим, не до конца, однако ей знать об этом ни к чему. — Так что ваша игра закончилась, Мари!

— Не понимаю, о чем вы говорите, — произнесла она спокойно и наконец обернулась. Желтоватый оттенок кожи придавал ей нездоровый вид.

Ребенок, сунув палец в рот, с любопытством глазел на нас.

— Понимаете! — возразила я. — Это был отличный план, Мари! Очень продуманный и почти безупречный. Просто так получилось, что Марко по ошибке допил то зелье, которое предназначалось Жану. И превратился в жеребца, что может засвидетельствовать и он сам, и ведьма Раффи. Если бы не эта нелепая случайность, то никому бы и в голову не пришло, что вы превратили Жана в коня!

— Какого коня?! — вмешался Ансельм. — Что вы несете?!

— Ансельм, помолчи, — негромко попросил Поль и благодарно кивнул, когда тот заткнулся.

— Вы же понимаете, Мари, что теперь вы обречены, — продолжила я. — Думаю, если поискать, то найдется та книжка, по которой вы колдовали. Вряд ли вы такое сами сочинили, ведь правда? Да и барон Пибоди все подтвердит.

— Понятия не имею, о чем вы! — произнесла она сухо и встала. Надо признать, владела собой Мари просто великолепно. — Винсент, немедленно вынь палец изо рта. Адела, заберите молодого господина в детскую.

— Слушаюсь. — Нянька подхватила заоравшего ребенка на руки.

— Хороший мальчик, — сказала за моей спиной Раффи и сделала Винсенту козу.

Он засмеялся, мгновенно забыв о слезах.

— Винсент, — начала Мари резко, но ведьма ее перебила.

— Очень хороший мальчик, — повторила она опасно мягким тоном. Выступила вперед, усмехнулась, произнесла доверительно: — А вы знаете, госпожа, что снятое заклятие может вернуться к тому, кто его наложил?

И склонила голову к плечу.

— А я могу сделать так, чтобы оно пало не на самого заклинателя, а на его плоть от плоти… Вы понимаете меня, госпожа? У вас такой милый сын…

— Что?! — глухо произнесла Мари. — Ты смеешь мне угрожать?!

— Не вам, — отмахнулась Раффи, и черные волосы змеями зашевелились вокруг головы. — Не вам, госпожа, а тому, кто наложил заклятие на барона Жана. Если вы утверждаете, что ни при чем, то вам это не опасно, правда?

Голос ведьмы словно сочился медом. И только в прищуре глаз можно было разглядеть гнев.

Мари издала странный булькающий звук и схватилась за горло.

— Не смей его трогать! Слышишь, ты, ведьма?!

— Мари, что… — вмешался Ансельм.

— Заткнись! — окрысилась на него Мари.

— Я не трону твоего сына, если ты признаешься, — пообещала Раффи, глядя прямо ей в глаза. Отчего-то она перешла на «ты». — Если ты расскажешь, как все было.

Несколько долгих мгновений Мари глядела на нее, сцепив зубы.

Потом присела на стул у фортепиано и разгладила складки юбки.

— Я ни о чем не жалею, — произнесла Мари спокойно. — Да, я превратила Жана в жеребца. Согласитесь, это обличье всецело соответствует его натуре.

Настоящая леди, как в романах: идеально прямая спина, высоко поднятый подбородок, прическа волосок к волоску.

И потому дико было слышать, как эта леди признается в запрещенном колдовстве.

— Зачем? — только и спросил Поль, а Ансельм со стоном обхватил голову руками. Но на него никто не смотрел, и Ансельм затих, кусая губы и глядя в пол.

— Зачем?! — переспросила она, и вот теперь из-за маски спокойствия прорвались ее истинные чувства. Не ласковая кошечка сидела в этой продуваемой всеми ветрами гостиной, а яростная тигрица. И слова полились потоком с ее тонких бледных губ: — Вы еще спрашиваете?! Когда я выходила за Ансельма, Жан считался пропавшим без вести. А когда родился Винсент, Жан снова объявился. Видите ли, все это время был в плену у диких кочевников! И мой сын из наследника замка и баронства стал всего лишь безземельным сыном второго сына!

Она тяжело дышала, под серой тканью платья вздымалась и опадала грудь, а желтоватые пальцы комкали ткань юбки.

— И вы решили избавиться от Жана? — спросила я, потому что мужчины потрясенно молчали.

— Не сразу, — возразила она, поправив выбившуюся из гладкой прически прядь. — Жан ведь всегда клялся, что никогда не женится. Мол, не хочет связывать себя узами брака. Обещал, что все останется Винсенту…

— А потом привез невесту, да? — подсказала я тихо.

— Да! — словно выплюнула она. — Еще и смеялся, что его Ариопа не какая-то клуша, дети от нее сильными будут…

Тяжело дыша, она замолчала.

— И вы от него избавились. — Я с трудом сглотнула, представив, какую ненависть она, должно быть, испытывала к Жану. — Но почему таким странным способом? Почему просто не убили?

— Ансельм мне бы этого не простил. — Она подняла руку и сжала кулак, разглядывая обручальное кольцо. — Он же брата любит. Слабак!

— А так и волки сыты, и овцы целы, да?! — возмутилась я. — Жан живой, но для всех как будто умер?!

— У меня не было другого выхода! — сказала Мари убежденно. Глаз она не прятала. — Он сам меня вынудил.

— Пойдем, Мари. — Поль взял ее за локоть, кажется, жалея, что не захватил латы. Прикасаться к ней без железных перчаток было очень неосмотрительно.

— Нет! — Она напряглась, готовая обороняться до последнего, когтями скрючились пальцы, напряглись угловатые плечи. — Сначала скажите, что будет с моим сыном!

— Барон Жан объявит его своим наследником, — глухо, словно через силу, ответил рыцарь. — Все равно до конца снять чары нельзя, так что детей у них с Ариопой не будет.

Мари обмякла и улыбнулась. Так или иначе, она добилась своего!

— А что, Ариопа таки выйдет за Жана? — с интересом спросил старик, который до того молча наблюдал за драмой из своего угла.

— Выйдет, — вздохнула я, вспомнив, что она ответила мне на этот вопрос.

Ариопа тогда подняла на меня свои небесно-голубые глаза и сказала спокойно: «Я буду баронессой!»

«Но он же… жеребец!» — воскликнула я.

«Все они жеребцы, козлы или ослы, — пожала плечами прекрасная амазонка. — Мне же выгоднее — пусть за своими кобылицами гоняется и на лугу пасется».

М-да, везло этой семье на честолюбивых женщин!

Хотя Мари было даже по-человечески жаль. Не для себя же старалась, для сына…

Значит, она может рассчитывать на снисхождение на суде.

— Всякое бывало в нашем роду. — Старичок, кряхтя, поднялся. — Но чтоб баронессы на баронах катались, да в самом что ни на есть буквальном смысле, а не ночью в спаленке…

И, качая головой, засмеялся дребезжащим старческим смехом.

А я представила, как неистовая Ариопа мчится по полям на своем Жане… А что, даже романтично!

Так что они, можно сказать, созданы друг для друга!

— Да только мне-то такие наследники без надобности, — продолжал старик, картинно держась за поясницу. И объяснил, обращаясь почему-то ко мне: — Я ж сюда не просто так заявился, не чтоб чужие харчи задарма есть. У меня свой замок имеется, и этого не хуже. Я, так сказать, смену себе присматривал. Дальняя родня, само собой, но хоть какая. Ближе-то у меня никого нет. Предки мои давненько из-под майората и замок вывели, и земли. Так что я сам могу решать, кому все достанется.

— И что вы решили? — спросила я из вежливости.

— Да выбирать-то особо не из кого! — рассудительно ответил он и махнул рукой. — Времени-то у меня немного осталось.

— Почему?! — не выдержала я и залилась краской, сообразив, что прозвучало это ужасно невежливо. — Я имею в виду, что вы еще крепкий и… Ну, в здравом уме и ясной памяти…

И замолчала, окончательно смутившись.

— Ну, спасибо на добром слове. — Старик польщенно заулыбался. — Только прокляли меня. Давным-давно, тебя еще и на свете не было. Не дожить мне до семидесяти. А стало быть, всего-то месяц остался, никак не больше.

— Ясно, — сказала я, чтобы хоть что-то сказать.

— Вот я и присматривался, приглядывался… Да только выбирать-то особо не из кого. Не жеребцу же замок оставлять, ему и одного много. Второй брат подкаблучник редкий, да и разобраться еще надо, насколько он в курсе жениных дел был. Ну а ребятенок тем более не подходит. Мал еще, да и гнилое семя. Как говорится, яблоко от яблоньки недалеко падает…

Он сделал театральную паузу, явно наслаждаясь всеобщим вниманием.

— Так что, Поль де Лакруа, объявляю тебя своим наследником! — торжественно заключил старик, и в его согбенной фигуре вдруг проглянули былые мощь и величие.

Рыцарь замер, по-прежнему не отпуская острого локтя Мари. И было непонятно, огорчился он или обрадовался.

— Давайте обсудим это позже, — предложил он, когда наконец обрел дар речи. — А теперь, с вашего позволения…

И увлек прочь Мари, которая по-прежнему держалась прямо и даже надменно…

После всех этих приключений возвращаться в городок было как-то странно. Как будто на время весь мир сузился до старого замка!

Сопровождал меня в город Марко — непривычно молчаливый, но посматривающий на меня с явным почтением. И это было ужасно приятно!

А все-таки красивый мужчина: темноглазый, смуглый, гибкий.

Я смутилась и опустила глаза. Наверное, я действительно разлюбила Стэна, раз заглядываюсь на других!

Городок преобразился. Теперь от сонной тишины не осталось и следа. Даже странно, как пара сотен студентов могут превратить тихую заводь в бурлящий муравейник!

Хозяйка гостиницы встретила меня с явным неодобрением, которое при виде Марко превратилось в едва прикрытое презрение. Наверное, она решила, что я весело провела время с Полем, а потом подцепила нового поклонника!

Мне в кои-то веки не было дела до того, что думают окружающие. Я вдруг сообразила, что из головы совершенно вылетела юриспруденция, оставив только какие-то разрозненные обрывки сведений.

Но я же не могу ударить в грязь лицом, не могу посрамить родной институт!

И я засела за учебники, пытаясь за оставшийся вечер и ночь впитать как можно больше книжной премудрости…

Следующий день выдался солнечным. Но на душе у меня, когда я наконец сдала свою работу и вышла на крыльцо, было мрачно.

Нет, я все понимаю, но чтобы так откровенно?!

— Аля, — окликнул меня знакомый голос, и сердце подпрыгнуло в груди.

— Поль! — обрадовалась я. — Что ты тут делаешь?

— Тебя встречаю, — пожал широкими плечами он. — Как прошло?

— Не спрашивай, — помрачнела я.

— Неужели все настолько плохо? — не поверил рыцарь и взял меня за руку. — Пойдем, поговорим.

Сопротивляться не было сил, да и не хотелось. К тому же ночью я спала очень мало, так что глаза буквально слипались, а силы были на исходе.

— Так что случилось? — спросил Поль, когда я покончила с чем-то горячим и очень вкусным и принялась пить чай со свежими ватрушками.

— Да ничего. — Я прожевала кусочек и уставилась в окно. Смотреть на Поля было почему-то совестно. — Просто студентам из местного университета заранее дали вопросы. И на олимпиаду они пришли с уже написанными ответами. Так что, если честно, я даже не старалась. Все равно все заранее ясно.

— М-да. — Поль помолчал. — Это нечестно.

— Еще как! — взорвалась я. — Надо было что-то сделать! Но я так и не придумала, что…

— И теперь тебе стыдно? — догадался он. — Аля, посмотри на меня!

Я нехотя подняла взгляд.

— Что?

— Не всякого дракона можно победить, — серьезно сказал Поль. — И не всякую несправедливость можно побороть.

— И это говорит рыцарь?! — поразилась я и возразила запальчиво: — Но надо же делать все, что можно, чтобы несправедливости стало меньше! Ты же рыцарь, ты должен понимать!

Рыцарь улыбнулся чуть печально и накрыл своей рукой мою ладонь.

— Смелый маленький воробышек, — проговорил он негромко.

Я густо покраснела и отвела взгляд.

— Я тоже проигрывал, — продолжил Поль негромко. — И я помню, как это больно и обидно. И что такое безнадежный бой, я тоже знаю. Но… делай что должно…

— И будь что будет? — закончила я так же тихо. Глаза почему-то щипало. Наверное, от недосыпа?

— Именно, — подтвердил он и замолчал, крутя чайную ложечку.

— А у тебя как дела? — спохватилась я. Вывалила на него все свои переживания, а его проблемами даже не поинтересовалась!

— Сложно. — Рыцарь слегка поморщился. — В замке полный бедлам, сама понимаешь.

Я кивнула. Конечно, теперь местная милиция спохватилась и развила бурную деятельность: обыски, допросы, очные ставки.

— Мари и не думает отпираться, — продолжил Поль. — Оказалось, что когда-то она училась на магичку, но бросила институт ради замужества. При обыске нашли ее книги, записи… В общем, улик достаточно. Зато Ансельм упирается изо всех сил. Твердит, что ни о чем не подозревал.

— Да знал он все! — возмутилась я. — Может, в детали Мари его и не посвящала, но он же не слепой и не дурак!

— Не дурак, — согласился Поль хмуро. — Трус и слабак, но не дурак точно. Он же управлял поместьем в отсутствие брата. И, думаю, растратил его деньги на свою коллекцию.

— Боялся разоблачения? — предположила я. — Поэтому закрывал глаза на поступки Мари?

Поль кивнул и отвернулся. Представляю, как неприятно, когда родственники оказываются такими подлецами!

— А… что насчет наследства? — Я попыталась перевести разговор на другую тему.

Не помогло: Поль помрачнел еще больше.

— Сложно, — коротко ответил он.

— Расскажешь?

— Да, — кивнул рыцарь и наконец посмотрел на меня. Глаза у него покраснели, на щеках пробивалась светлая щетина. И морщинки у глаз. А он старше, чем кажется! — Знаешь, я устал. Устал совершать подвиги, устал жить одним днем. Я мечтал о собственном замке, а тут такой случай! Но…

— Но что? — тихо спросила я. — Он же сам хочет все оставить тебе!

— Хочет. — Поль дернул уголком рта. — Но я отказался от гражданства Альвии, когда вступил в орден. Таковы правила.

Поль отвлекся на мгновение и махнул проходящему официанту:

— Счет, пожалуйста!

И это позволило мне догадаться.

— Налоги, да? Раз ты не гражданин Альвии и при этом не состоишь с господином Рандом в ближайшем родстве, то налоги на наследство будут просто…

— Грабительские. Да. У меня нет таких денег.

А я смотрела, как невольно сжались у него кулаки. Сильные руки, совсем не изнеженные, как у Стэна…

И не придумала, что сказать, кроме:

— Мне жаль. Если я могу чем-то помочь… Ну, в законах порыться или спросить совета у госпожи Громовой…

— Можешь, — вдруг согласился Поль. Голос его отчего-то звучал странно. Неприятно просить о помощи? Но мы же друзья!

— Чем? — с готовностью откликнулась я.

— Ты можешь выйти за меня замуж, — сказал вдруг Поль, и мне показалось, что я ослышалась. Наверное, это все нервы и недосып!

— Прости, что? — пролепетала я.

— Выйти за меня, — повторил он так же спокойно. — Тогда я смогу быстро получить гражданство Альвии. И платить за наследство придется намного меньше.

Я молчала. Неужели он говорит всерьез?!

— Это выгодно и для тебя, — продолжал Поль. — Как моя жена, ты получишь значительно более высокий социальный статус. И когда начнешь работать, никто не попрекнет тебя тем, что ты попаданка.

Это звучало очень логично, очень рационально… и очень обидно. Я же думала, что в самом деле ему нравлюсь!

— Возможно, — согласилась я холодно, разглядывая свои пальцы. — Но я не могу принять такое серьезное решение, не взвесив все за и против. Кроме того, нам потребуется оговорить множество деталей. Например, вопрос о праве собственности на имущество, приобретенное в период брака…

Ледяные юридические формулировки привычно слетали с языка, и почему-то так было намного легче.

— Аля, послушай, — попросил Поль и взял меня за руку. — Клянусь, я не хочу ничего плохого. И не сделаю ничего, чего ты не захочешь. Аля, я предложил это именно тебе, потому что не знаю других девушек, на которых готов был бы жениться.

— Благодарю за предложение, — сказала я, стараясь подражать госпоже Громовой. Вот уж у кого отлично получается скрывать свои чувства! — Я подумаю.

Назад: ГЛАВА 14 О БЕЗОПАСНОСТИ ПОЛЕТОВ, ДЕМОНАХ И ВЫЯСНЕНИИ ОТНОШЕНИЙ

Дальше: ГЛАВА 16 О СОСЕДЯХ, СВАТОВСТВЕ И ТЕНТАКЛЯХ

ГЛАВА 15 О ЗАМКАХ, РЫЦАРЯХ И МЕЧТАХ

ГЛАВА 15
О ЗАМКАХ, РЫЦАРЯХ И МЕЧТАХ