Глава 7

Разведывательный отряд в два десятка орков бежал по дороге. Вокруг поднимался сосновый лес, вся земля была в желтой хвое. Путь воинам перебегали шустрые ящерицы. Одна зазевалась, не разобравшись, откуда исходит эта ритмичная дрожь земли, и была тут же раздавлена ногой в черном грязном сапоге. Орки спешили, им надо было занять какое-то мелкое поселение, в случае если оттуда не ушли все жители, вызнать у них – ведет ли этот путь к реке, на Карстольд, или забирает все севернее и севернее?

Вот небольшой открытый участок. Впереди деревня. Рубленые крепкие дома были совсем не похожи на мазанки южной Эрафии, здесь были по-настоящему холодные зимы, а снег порой лежал по полгода. Щели между бревнами тщательно выложены мхом, над каждой крышей поднималась печная труба. В конце деревни у единственного двухэтажного дома, стены которого были обмазаны белой глиной, была развилка.

Дорога извивалась: войдя в деревню с одного края, нельзя было увидеть другой. Орки, вместо того чтобы сперва осмотреть все село, сразу же бросились выбивать двери в домах в поисках жителей и добычи. Но зеленокожим грабителям достались только убогие рубища и несколько забытых в спешке кур.

Почти во всех домах печи не успели остыть, на дороге были видны следы недавно проехавших телег и множества копыт. Крестьяне старались угнать всю крупную скотину. Орки нашли трех коз, и тут же разорвав их на части, съели сырыми. Одному из них ничего не досталось, и озлобленно урча, он двинулся к другому концу деревни и тут неожиданно увидел человека. Тот был в легком доспехе, с какой-то палкой наперевес. Отблеск на ее конце подсказал кревландцу, что это не палка, а острое копье. Орк собирался завыть, подавая другим сигнал к действию, тут человек размахнулся и, ловко запустив копье, разом пригвоздил к земле незадачливого противника. На кревландце был только кожаный нагрудник, и орудие без труда насквозь пронзило его. Солдат обернулся:

– Командир, тут орки!

На зов откликнулся десяток солдат: двое мечников, остальные копейщики. Они бросились на выручку товарищу, вытаскивавшему оружие из подыхавшего орка. Но с другого конца уже спешили остальные дозорные, и когда они столкнулись с отрядом людей, закипело сражение. Эрафийцы построились в линию посреди дороги, вперед были уставлены восемь копий. Два мечника-гвардейца встали на флангах. Орки на бегу доставали свои сабли, огромные кривые ятаганы. Они налетели в самый центр этой крошечной баррикады, и сразу шестеро полегли, наколотые на острия копий. Мечники рубились профессионально. Каждый держался на своей позиции и не отступал назад, одним выпадом отражая удары нескольких сабель. Тут сзади послышался топот, и орки, увидев, что еще полтора десятка людей спешат на выручку своим, бросились бежать. Из всего разведывательного отряда до леса добрался лишь один. Люди же потеряли одного человека убитым, и двое были легко ранены.

– Командир, – один из гвардейцев-мечников подбежал к рослому бородатому рыцарю (единственному в отряде, кто имел настоящие, тяжелые латы), – передовой отряд орков уже был в деревне! Скоро подойдут их главные силы, нужно уходить, скорее!

– Лошадей не нашли? – рыцарь смотрел на двухэтажное здание с какой-то тревогой в глазах. Подошел, захотел отколупнуть часть глины, но стена была гладкой, как в городе.

– Нет, сэр, лошадей нет! Жители всех угнали с собой.

Этот отряд прибыл в Карстольд с дальней южной заставы на рассвете, и их сразу отправили на север – по мосту через Праду. Им следовало оповестить жителей, кто еще оставался на месте, что времени нет и нужно бежать в Карстольд, бросая все. Зная, что орки наступают очень быстро, командир отряда Бреннус убеждал встречных крестьян бросать обозы, коров и овец, спасаться только самим.

– Вам не в Карстольд, вам до Кастелатуса еще бежать! – говорил он.

Сейчас бородатый рыцарь осматривал самое высокое строение в селе.

– Что здесь было?

– Не знаю, сэр, люди болтали: цирюльник заезжий и лекари.

– Ясно, скажи остальным осмотреть здание, всю мебель вниз. Лучникам и арбалетчикам занять второй этаж и чердак!

– Но, сэр, мы должны возвращаться в город… – в голосе гвардейца появился страх.

– Нет, – ответил командир, – ты видел жителей?! Они выехали пару часов назад, с огромным обозом. Орки догонят их еще до Карстольда!

– Уберите с дороги трупы этих ублюдков, вынесите все, чтобы следов крови не было! – крикнул Бреннус солдатам, столпившимся у орочьих тел.

– Но мы погибнем!

– Возможно… – Бреннус смерил их взглядом, посмотрел в небо, – возможно, но так просто им нас не взять! А ну, ребятки, выбрасывайте тела за деревню, в овраг. Всем занимать дома на этой развилке.

С дрожащими губами молодой гвардеец командовал лучниками и арбалетчиками, те вошли в бывший дом лекарей. Бреннус отправился осматривать позицию. На площадь и развилку выходили шесть домов. У него было всего тридцать воинов, среди них двенадцать стрелков.

– Так, остальные, вот эти три дома занимаем. Вырубите в заборах проходы, чтобы можно было отступать, доски гвоздями вверх положите рядом, заложите подходы к домам.

Солдаты на миг замешкались, но все же пошли исполнять приказ командира, кто-то начал ломать забор.

– Что у вас?

– Нашли серпы и острые колья. В кузнице два тяжелых молота.

– Тащите все сюда, найдите веревки, привяжите поперек дороги, но без натяга. Присыпьте песком. Твою мать, их видно, получше положите!

Люди бегали как заведенные. К удивлению гвардейцев, у солдат не просыпался страх, наоборот, росла уверенность в себе, в своем командире. Когда приготовления были кончены, Бреннус собрал всех на том месте, где дорога расходилась на запад и юг, к переправе, ведшей к Карстольду.

– Кто уцелеет в этой схватке, бегите в лес, но только не на юг. Орки повернут туда, их цель – Карстольд и Кастелатус. Бегите, но сторонитесь дорог. В лесу могут быть отряды повстанцев, говорят, они настроены против орков, но доказательств нет. Лучше сдаться им, чем попасть в плен к оркам. Будем же вместе! Солдаты, вы мне как братья. Не устрашимся же! С нами Велес и все его светлое воинство Небесное! Считайте себя уже мертвыми, вас ждет хрустальный дворец! За Эрафию, за короля Эдрика, будем биться!

– Да, да, все будем биться! Да! – кричали мужчины.

– По местам, – Бреннус отошел к двухэтажному зданию. Вся неброская кряжистая мебель была свалена на первом этаже, у двери замерли два мечника. Лучники наверху. Бреннус постучал по плечу молодого гвардейца.

– Иди вперед, на тот конец деревни, затаись. Смотри на дорогу и на лес. Их будет много, сразу услышишь. Как покажутся – беги сюда. Я буду ждать тебя, потом заваливаем вход, – командир указал на два сундука и мешки с крупой, подтащенные к массивным дверям. – Храни тебя Велес, давай!

Он подтолкнул парня, и тот побежал вперед.

На небольшом холме была ямка, сразу за ней – забор, в котором гвардеец сделал себе щель для отхода. Он упал на влажную землю и притаился. Прямо перед ним, в траве, на длинном стебельке висела гусеница. Лес шумел на ветру, но ничего не происходило. Сердце гвардейца забилось ровнее, кровь отлила от висков. Он лежал уже десять минут, но было тихо. Большие желто-красные муравьи устроили дорожку прямо у него перед носом. Они тащили какие-то палочки, травинки, даже мертвого огромного жука. Тут из лесу донесся шум, как будто подул сильный ветер. Потом стихло, и все повторилось вновь, но к этим гудящим звукам прибавился мерный, жуткий, тяжелый рокот.

Гвардеец похолодел, муравьи бросили жука и разбежались в разные стороны. В голове все поплыло. Солнце в самой середине синего неба стало ослепительно большим. Лай, чавканье, шелест и звуки падающих, ломающихся стволов. Совсем рядом падает лес. Гвардеец высунулся из своей ямки. Не только по дороге, но по всему лесу мелькали черно-зеленые фигуры – десять, двадцать, сотни… Он сбился со счету, их было очень много. Следом падает лес, идут какие-то массивные твари. Бреннус велел бежать, и вот ползком, как только мог незаметно, гвардеец добрался до забора. Там привстал и обернулся, взглянул на лес, из которого высыпало множество орочьих фигур. Надо уходить. В голове юноши стучало, он бежал огородами, спотыкался, падал и бежал вновь. Вот наконец и дома, развилка! Двери двухэтажного дома открыты, окна завалены, только щели на уровне глаз. Он бросился внутрь.

– Бреннус, они здесь!

– Знаю, давай помоги нам сдвинуть эти мешки, – бородатый рыцарь закрыл дверь на засов, и они вчетвером стали закладывать ее мешками. Шум на том конце деревни усиливался, но никто не шел.

Дело было в том, что передовой отряд орков, к которому прибился выживший разведчик, боялся входить в селение без поддержки. Уцелевший орк верещал, что в домах не менее пятидесяти рыцарей. Кто-то рвался в бой, кто-то хотел отдохнуть от долгого ночного перехода. Тут посреди орочей колонны показался командир с золотой цепью на шее. Он снова собрал ее из кусков, порванную его вождем Брудерлингеном. Ему подчинялась тысяча орков и огры. Командир и трое его телохранителей были верхом на огромных гиеноподобных волколаках с длинными шипами на ошейниках.

– Что стоите, вы нашли этот проклятый мост? – рявкнул урук.

– Там в деревне большой отряд людей, они перебили разведчиков, – доложил ему тот, что был рангом ниже, введенная Брудерлингеном система военной иерархии приносила свои плоды.

– Возьмите несколько пленных, остальных убейте! Пусть покажут, как они перешли реку. Живее!

Он, не слезая с волколака, пнул ногой зазевавшегося орка, тот упал, и все остальные с криками бросились вперед.

– Селение сжечь! Мы тут жить не будем, – заявил орочий командир.

– Идут, готовьтесь, лучники! – крикнул Бреннус. – Цельтесь лучше, стрел мало, и каждая должна найти цель! – он подошел к окну, заваленному мешками с крупой. Молодой гвардеец и два здоровых мечника были рядом.

– Они, – показал парень. Из-за поворота ровными рядами по десять – двенадцать воинов выходили орки, и конца колонне не предвиделось.

– Конных нет, веревки зря натянули, – сплюнул стоявший рядом с Бреннусом рыцарь.

Орки рылись в домах, выносили все. Тот конец деревни уже горел. Сизый, чадящий дым подымался высоко к небу.

– Целься! Пропустите несколько шеренг, – крикнул Бреннус. Тут в одном из домов, что выходил на развилку, закипел бой.

– Залп!

Лучники осыпали орков стрелами. Следующая шеренга тут же подняла корявые деревянные щиты, обитые кожей. Как запруженная река, орки рассыпались с улицы, валили заборы, лезли к домам. В одном из домов солдаты не смогли сдержать сразу натиск такого количества врагов. Мечи, пики застревали в телах убитых, орки бросались в бой с голыми руками. Солдаты гибли один за другим, их тела выбрасывали на улицу, а там разрывали на части. Два дома еще держались. На дороге у самой развилки уже лежали два десятка убитых, и к двухэтажному строению, где засели защищающиеся, пока никто прорваться не мог.

Несколько солдат покинули один из домов, через лазы и огороды отступали в другое подворье, выходящее к лесу. Орки бросились за ними и попались на доски с гвоздями, которыми были уложены лазы, кто-то упал, за тела запинались другие, один из солдат с коротким мечом обернулся. Впереди маячил лес, но он рванулся к мельтешащей куче зеленых тел и заколол пять или шесть орков, прежде чем сам был зарублен. Обошедшие большой дом слева орки провалились в подготовленную яму с кольями. Их стоны и рев долетали до ушей Бреннуса.

Командир достал арбалет и сквозь тонкие щели в заложенных окнах сразил уже троих нападающих. Но новые все прибывали и прибывали. Почти все дома на улице занялись огнем. Орки нашли где-то огромное бревно и с ним, как с тараном, наперевес бросились к дверям дома. Лучники положили шестерых, но их место занимали другие. Появились орочьи арбалетчики, они сразу взяли на прицел второй этаж дома. Двое лучников погибли и выпали наружу. Один с тяжелой раной плеча сполз внутрь.

Страшный рев огласил площадь. Огры высотой в две сажени каждый, с огромными дубинами, шли посреди орочьей толчеи прямо на дом, где засели последние защитники селения. Их дубины были из железного дерева со стальными шипами в пол-ярда длиной.

– Они снесут дом, держите двери! – крикнул Бреннус и бросился на второй этаж. Рыцари и гвардеец припали к двери, та была уже сильно разбита ударами снаружи и держалась благодаря их усилиям и баррикаде. Одно из окон вылетело, мешок упал и порвался, крупа с громким шелестом посыпалась на пол, а в проеме показался орк. Рыцарь, державший дверь, бросился на него, в пару ударов зарубил, но в окно уже лезли другие. Дверь разлетелась в крошево, с той стороны не меньше десятка длинных копий проникли внутрь. Орки резали мешки и спускали муку, поднимая тучи белесой пыли. Рыцарь схватил копье одного из орков, вырвал его и бросил. Невидимый противник захрипел и упал, но в ответ полетели арбалетные болты. Рыцарские латы отражали их, лишь один попал в горло. Мечник упал. Молодой гвардеец отступил в центр комнаты и, обнажив меч, осмотрелся. Их было двое против огромного количества орков, но те вдруг с визгом бросились вон, оставив развороченные оконные проемы. Снаружи раздался грозный рев.

Бреннус на втором этаже видел, как огры с дубинами шли прямо на них.

– Стреляйте в них, убейте! – крикнул он. Лучники стреляли, но тщетно. Стрелы впивались в тела монстров, но только приводили их в большую ярость.

– Дай, – крикнул Бреннус, он выхватил большой лук и стал целиться. Остальные прикрывали его, отстреливая на площади пытавшихся поразить командира орочьих арбалетчиков. Огры были рядом. Они одновременно замахнулись, чтобы разом снести второй этаж дома. Бреннус выстрелил и попал в глаз одному из монстров. Следом ушла стрела другого лучника. Монстр ревел и, падая на колени, со всей силы ударил дубиной по шее второго огра, тот завертелся и рухнул как подкошенный, задавив несколько орков посреди площади. Кровь хлестала фонтаном. Ослепший монстр прикрывал морду руками, ревел, лучники дали еще несколько залпов, и утыканная стрелами туша повалилась в овраг, обрушив край соседнего дома.

Гвардеец и рыцарь, с мечом и саблей, отобранной у орков, сражались на лестнице, ведшей на второй этаж.

– Они выбили двери, заняли первый этаж! – крикнул юноша Бреннусу. Тот видел, как на крыше соседнего дома пал последний защитник, что держал оборону на той стороне улицы. Его сбросили прямо на копья нахлынувших со всех сторон орков.

– Кажется, конец! – крикнул один из лучников. – Стрел нет, помирать так помирать!

Он с коротким мечом бросился на лестницу, где последний мечник пал, вцепившись руками в горло навалившегося орка. Остался один молодой гвардеец.

– Мост! – крикнул Бреннус. – Надо дать сигнал!

Он выхватил с пояса кожаное крепление и вытащил специальный арбалет, созданный в ордене Фавела. Уворачиваясь от сыпавшихся в разгромленные окна стрел, он засадил внутрь желоба арбалетный болт желтого цвета. Трое оставшихся вместе гвардейцев сдерживали кревландцев совсем рядом, отражая и сталкивая вниз все новых и новых врагов. Шум треск и рев сражения глушил его, снизу поднимался устойчивый запах гари – орки подожгли здание.

– Командир, сзади! Бреннус обернулся и засадил меч во влезшего через окно второго этажа орка. Тот выронил широкий тесак, булькнул и вывалился назад. Бреннус все же схватил арбалет, ударом наотмашь сбил лезшего на него орка.

– Сзади! Бреннус замер у окна, обернулся и увидел, как сперва одно, а потом еще несколько стальных лезвий пронзили юношу, которого он отправлял с дозором на край деревни. Сильный толчок, резкая боль – в его левое плечо вошел арбалетный болт. Орки отталкивали тела, лезли вперед. Боясь обвалить оконную раму или выпасть, командир встал на подоконник и, насколько смог, высунулся наружу. Бреннус поднял свое оружие и нажал спусковой крючок. Дымящей оранжевой стрелой арбалетный болт ушел в небо, где взорвался ослепительно яркой вспышкой.

«Теперь они сожгут мост, успеют», – подумал Бреннус. На него налетели сразу пятеро, сбили с ног и втащили в комнату второго этажа. Меч лязгнул по орочьему доспеху и отлетел в сторону. Он упал, пытался встать и получил несколько резких ударов. Ноги скользили, сознание угасало. Пол был залит кровью и каким-то жиром, стоял запах гари. Орки обступили его и принялись избивать ногами. Рыцарь потерял сознание и не видел, как последнего защитника дома сбросили из соседнего окна на копья и пики наступающих орочьих колонн.

Бреннуса схватили за руки и за ноги. Стащили на первый этаж и выволокли во двор. В дом полетели еще несколько факелов. Слышались вой и треск раздуваемого ветром пожара.

Через два часа начальник отряда верхом на волколаке осматривал пепелище на месте селения. Обломки двухэтажной мастерской выделялись особенной обезображенностью. Тут не сгорела часть стен, и второй этаж провалился на первый. Тела убитых огров сдвинули в сторону, и новые колонны, шедшие на запад, обтекали их, как вода обтекает случайный камень.

– Это ваш пленный? – рявкнул командир с золотой цепью.

– Остальных перебили, он был их командиром. Давайте отрубим ему голову! – орк взмахнул широким мечом. – Люди боятся, когда мы носим их головы на копьях!

– Да, это хорошо, но голову ему отрубят завтра, а сейчас отправьте его в тыл к вождю! Он сам хотел допросить пленных.

Бреннуса привязали, перекинув через круп волколака. Полковник вместе с телохранителями двинулся в лес. По дороге его настигла новость о том, что люди сожгли мост, и теперь перебираться через реку придется вплавь.

– Валите деревья, стройте плоты или перебирайтесь на ограх. Ни одного часа задержки! – рявкнул рассерженный командир.

На опушке леса паслись огромные кадои и стоял шатер Брудерлингена. К нему и принесли пришедшего в себя рыцаря. Достав из костра раскаленную кочергу, один из телохранителей вождя прикладывал ее к окровавленным ранам Бреннуса, а сам зеленокожий гигант спрашивал одно и то же:

– Сколько людей собралось в Карстольде? Есть ли там подземный ход, какой толщины стены?

Рыцарь стонал и кричал от боли, но ничего не отвечал.

– Лучше его убить, – заявил орк с цепью, – у меня из других мест еще полтора десятка пленных, они будут сговорчивее, если его изрубить у них на глазах.

Брудерлинген рванулся и схватил пленного за горло, одной рукой приподняв от земли.

– Ты сейчас мне не отвечать, я вырвать тебе глаза этим вот рукам! – зарычал он на плохом эрафийском.

Снаружи шатра послышался шорох, какой-то лязг, и внутрь вошел человек в темно-сером камзоле и черном плаще. У него были длинные черные волосы до плеч, а на поясе сверкал меч с рукоятью, осыпанной брильянтами. Резкие движения и большие глаза. Брудерлинген отбросил пленника, так что тот прокатился по коврам и тяжело захрипел.

– Синкат, ваши шаманы полное дерьмо! Их убивают первыми, а они ни черта не умеют, даже прочесть мысли пленного!

– А что, раскаленный металл больше не развязывает языки? – холодно спросил сумеречный маг и прошел внутрь шатра. Один из телохранителей вождя подал ему кресло.

– Поднимите его! Ближе! – орки схватили Бреннуса под руки и поставили на колени рядом с колдуном.

Синкат положил тяжелую руку в черной перчатке на окровавленный лоб рыцаря. Брудерлинген хотел что-то сказать, но Синкат осек его. Бреннус приготовился к смерти, но почувствовал, что вместо боли по его телу растекается целебное тепло. Раны сами собой затягивались, перебитые кости срастались, ожоги иссекались рубцами.

«Держись, ты станешь рабом, это лучшая участь из всех, что я могу тебе предложить, – услышал он в своей голове ровный высокий и мелодичный голос, – сейчас будет больно!»

В голове что-то взвизгнуло. Бреннус раскинул руки и потерял сознание.

– И что вы узнали?

– Все, что нужно, я сам доложу королю!

– Но мне важно знать! – Брудерлинген был в ярости, было видно, как его унижает зависимость от мага-человека.

– Ладно, вы и так узнаете, – встав, маг отер пот со лба. – В Карстольде не меньше семи сотен солдат, еще около пятисот крестьян и ремесленников, вооруженных чем попало. Стены тонкие, гроссы могут легко их проломить. Вам больше знать нечего…

– Нет, послушай… – Брудерлинген схватил мага за рукав, но будто уколовшись, отдернул пальцы.

– Послушай лучше сам. В твоих войсках самые высокие потери, а ведь вы не взяли ни одного крупного города людей!

– Потери очень малы, – гордо заявил орк.

– Значит, сто двадцать воинов и два огра против двадцати гвардейцев в легких доспехах – это нормально? Чего тогда нам вообще от вас ждать? Вы не смогли захватить мост, который чрезвычайно важен для продолжения наступления. У вас самое слабое обеспечение снабжением и провиантом!

– Мои солдаты работают не покладая рук. Мост будет готов к завтрашнему утру. Мы строим новый. Гроссы валят лес, огры укладывают, я сам все контролирую.

– Ладно, надеюсь, к завтрашнему утру мост будет, и мне не придется расстраивать Крага Хака, – тихо сказал Синкат, – а этого, – он поставил ногу на тело Бреннуса, которого погрузил в лечебный сон, – продайте в рабство в Азахарею.

Маг остановился у самого выхода и бросил через плечо:

– Это приказ!

Покинув расположение вождя дрегонспирских орков, Синкат не поехал в стан короля, как обещал. Поднявшись по горной дороге на вершину каменистого холма, маг стал ждать, когда появится мистический глаз, коих в Кревланде было несколько десятков. Астральное око должно было связать его с Колдсоулом. Пока ничего не происходило, и Синкат, оставив своего великолепного, белого в яблоках жеребца, присел на траву.

Впереди у самой реки поднимались столбы дыма – четыре, пять, шесть. Наконец, над лесом показалось прозрачное облачко, размером с человеческую голову, будто полную прозрачной воды. Но призвать глаз – это было полдела. Надо было дождаться связи с учителем, и Синкату пришлось продержать зонд на месте более трех часов, пока в огромном зале с черными колоннами и троном не появился его мрачный хозяин.

Моандор только что прибыл с острова Красный, где оставил Вокиала до окончания встречи правителей южных стран. Главе разведки демонстрировали новый экран связи шириной в пару сажен. Тончайшая поверхность из стааховой пыли поднималась из узкой щели подле стены и по одному мановению ока властелина исчезала. Моандор похвалил лича связи за номером шестьсот пятьдесят семь и тут же решил использовать нововведение. Он вызвал изображения с зондов Кревланда. Экран на мгновение подернулся дымкой, и тут же изображение прояснилось. Несколько конных рыцарей бежали от воздушного орочьего патруля, и гигантские орлы, пикируя, хватали всадников, где-то горели деревни. На излучине реки орки строили переправу, и весь берег был устлан черным муравейником их тел. Моандор тут же заметил, что его бывший первый ученик, Синкат Гарди, сын Гуннара Гарди – правителя Зейлота, убитого нойоном в этом зале два года назад, ждет его внимания.

– Учитель, у меня для вас важные новости… – Моандор кивнул, у Синката перехватило дыхание, когда перед ним в хрустальном глазе возникло лицо и глаза его темного ментора. – Верные мне люди донесли, что границу на севере Лордарона пересекла большая армия эльфов. Они идут вдоль гор и будут здесь через пару недель. С юга Эрафии подтягиваются основные силы людей. Они в то же время достигнут Кастелатуса. По слухам, командиром назначен генерал Велеск, он опытный командир и ненавидит орков. Учитель, я уверен, кревландцам не справиться с поставленной задачей! Объединенные силы эльфов и людей скоро будут в районе Кастелатуса и разобьют кревландцев на голову. Я считаю, нужно немедленно прекратить эту операцию и перейти к обороне. Можно полностью захватить Лордарон и держаться в горах долгое время. Атака в лоб против объединенных сил Эрафии и Авлии – это самоубийство. Мы погубим войска, что могут еще нам пригодиться! Нужно отменить наступление!

– Я знаю обо всем, что ты сказал, Синкат, – стальным голосом ответил Моандор. – Мне жаль, но ты так ничего и не понял. Все мертвые – это наши солдаты. Цель похода не укрепление Крага Хака на троне Боосса, чем больше он под ним зашатается, тем лучше… Тем быстрее он обратится к нам вновь. Главное – это наступать на Кастелатус, как тебе и говорили нойоны-воины. Это их решение, и не мне его менять. Кроме того, есть еще одна важная задача. Карстольд – главная крепость на пути к Кастелатусу. Маленький город, но мощный гарнизон, там находится маг Гримли Фолкин, по глупости не принятый еще арагонцами. Ты слышал о нем, возьми юношу в плен и доставь ко мне. Надеюсь, на это сил у орков хватит.

– Да, владыка! Я сделаю все!

Изображение померкло, и крупная капля, висевшая в воздухе перед Синкатом, развернулась и со свистом понеслась куда-то на запад, показать владыке нойонов, как продвигается наступление. Обратно с холма в лагерь орков Синкат возвращался в мрачном расположении духа. Он был в раздумьях и не замечал, как с ним здоровались, ему кланялись. Поклонился и раб с колодкой на шее – пленный рыцарь Бреннус, которому чародей недавно спас жизнь.

«Я прежде не понимал, чего он хочет, и сейчас не понимаю. Как помешать, как саботировать, если не знаешь, чему мешать и как саботировать?» – злился маг сумрака. Не доехав до боевых шатров Крага Хака полмили, он заметил Ориса, вождя птероптархов, едущего верхом на кадое в свой лагерь.

– Я приветствую владыку горного неба, да пребудет твоя душа в Чертоге Воинов, – обратился к нему чародей. Молодой вождь поклонился. Синкат заявил, что для дел экстренной важности ему нужен быстрый транспорт, птица-рух.

– Вы с ней управитесь? Или дать вам наездника? – вопросом на вопрос ответил Орис.

Через два часа, огорчив короля орков тем, что отбывает в Кревланд на несколько дней, Синкат уже летел верхом на огромном горном орле. Его не надо было учить полету – управление волей животных он знал назубок еще при жизни на Зейлоте. Синкат направился в окрестности Дрегонспира. Он видел, что сильно запутался и без совета друга ему не разгадать планов своего учителя. Он летел к единственному человеку, кому мог довериться, к высшему чародею сумрака – Аджиту Мудрому.

Толин, свесив ноги, сидел на высокой стене и смотрел вперед. Обычно яркий летом, свет звезд сегодня был бледен. Рваные серые облака заволокли небо, лишь отблески красной луны, висевшей у горизонта на юге, пробивались сквозь них. Ее старшая сестра почти полностью скрылась. Мрачный лес на востоке шумел под налетевшим ветром. Гном второй день был в дозоре, ждал плохих новостей. Пока на восточном тракте было тихо, но дела у защитников Карстольда шли не совсем гладко.

Вчера, спустя два дня после возвращения Гримли Фолкина из экспедиции на границу, их первый раз побеспокоили орки. Над городом пролетело пять громовых орлов – рухов. Птицы кружили на высоте, делавшей их недосягаемыми для лучников, и сбросили вниз камень с тряпкой. Это был флаг Эрафии, перемазанный запекшейся кровью. Надпись на знамени указывала, что защитники города видят штандарт заставы у восточного моста. Раз пожара или взрыва не было, значит, защитники не успели подорвать мост, и теперь он в руках Крага Хака. В знамя были завернуты пять отрубленных кистей рук. По гарнизону пошли пересуды. Говорили, что надо было бежать в Кастелатус вместе с отправленными вперед беженцами. Почти четыре тысячи женщин детей и стариков со всех окрестностей на сотнях телег ушли на запад, их охраняла вся тяжелая кавалерия гарнизона и лучники. Страх начал овладевать остававшимися в городе людьми. До генерала Венка доходили слухи, что рядовые солдаты назвали его безумцем, готовым ради собственной славы погубить их всех. В то, что с ними сильный колдун, который может изменить ход ожидаемого сражения, верили только те, кто лично знал Гримли.

Венку и Торребору приходилось менять планы по нескольку раз на дню. Дабы избежать захвата северного моста через Праду и быстрого окружения города, на тот берег был отправлен отряд под руководством известного рыцаря Бреннуса. Вечером, перед тем как заступить на дежурство, Толин слышал, что из отряда вернулось семеро бойцов. Они сожгли мост перед самым носом прорвавшихся к реке орков. Бреннус с большей частью отряда ушли прикрывать отступление беженцев с деревень на том берегу и не вернулись – успели лишь подать сигнал о прорыве врага. Было ясно – северный берег Прады на двадцать миль в глубь страны захвачен варварами.

Гном пристально смотрел на восток. Привычный к подгорному мраку глаз выхватывал скрытые от людей детали и очертания. Предыдущий дозор показал, что ни один стрелок гарнизона не мог во мраке ночи ориентироваться лучше Толина, в соревновании на зоркость гном выиграл у старшего дозорного офицера пять кружек лучшего эля. Однако до получения трофея еще следовало дожить, и гном дерзко предлагал новые пари на первую сотню убитых орков.

Красный диск малой луны исчез за горизонтом. Шапки высоких гор сверкали белизной на фоне сумрачного неба. Но вот заалела заря, и тучи начали понемногу очищать небо. Когда вершины Великого Хребта уже вовсю розовели, на дороге показались двое всадников, они во весь опор гнали к стенам города. Затрубили тревогу, кто-то побежал к магистру Торребору, просившему извещать его о малейших событиях. Большие ворота со скрипом открылись, рыцари въехали во двор, и площадь, на рассвете обычно безлюдная, быстро наполнилась народом. Это действительно были защитники каменного моста. Они сообщили, что орки в нескольких часах ходу от города. Подорвать мост не удалось, среди орков появились какие-то шаманы, делающие зеленокожих еще более яростными и бесстрашными. Уже утром, уходя со стен, Толин все-таки увидел то, чего так ждал и чего, в отличие от людей, не боялся. Из-за холма показалась длинная черно-зеленая колонна.

В небе замельтешили какие-то твари, они летели не к городу – на север. Это были невиданные в этих местах виверны, на спине каждой был орк-погонщик и несколько воинов. Этот десант был направлен Орисом на помощь Брудерлингену в наведении нового моста далеко к западу от города, взамен сожженного вылазкой Бреннуса.

Толин покинул укрепления и направился в замок – срочно принести на стену все оружие, привезенное из Клекстона. По пути его встретили Гримли и Илирвен Мэй.

– Говорят, орки уже на равнине перед городом, сколько их? – Илирвен говорила быстро, с придыханием, она торопилась на стену, как и большинство защитников города.

– Творец не милостив к нам. Там черным-черно! – утер лоб Толин.

– Нам надо к Торребору, не знаешь, где он? – спросил Гримли.

– Он был в бывшей резиденции епископа Моззли, но говорил, что направится в замок.

– А ты куда бежишь? – Илирвен посмотрела на гнома: в его глазах не было страха. Казалось, он заражал этой уверенностью других.

– Я в замок, надо взять на стену все оружие, какое есть. Орки пойдут на приступ сегодня до вечера. Уверен. Так что теперь я уж точно отправлю пару десятков зеленокожих в бездонные гроты!

– С чего ты так решил?

– Те, спасшиеся с каменного моста, говорят, что смогли бежать лишь потому, что армия орков встала на привал. Они отдыхали после перехода вблизи самого города не для того, чтобы просто пройти двадцать миль. Они отдыхали перед боем!

– Давайте все вместе вернемся в замок, – предложил подбежавший к ним Марк Нестецки. – Надо узнать у генерала диспозицию! И с провиантом понять, что где! Потом некогда будет разбираться!

– Он дело говорит, сейчас все завертится, вообще никого не найдем! – поддержала Марка эльфийка.

– Ладно, давайте быстро вернемся, – согласился Гримли. У него защемило сердце. Вспомнился прошлый год: встреча с Ивором, стальной оскал вампира Саллека, стоящего ногой на груди эльфа, и стилет у горла Аделаиды. Это опять они. Гримли чувствовал дух темной магии, шедший с востока, вместе с армией Крага Хака.

В башне они застали Венка и Торребора, но на спешный военный совет опоздали. Магистр был далек от веселого оптимизма, излучаемого Толином.

– Ну что, ребята, вот он и пробил, ваш час, надеюсь, я научил вас хоть чему-то полезному…

– Не говорите так, мастер, вы научили нас лучшему! Мы не подведем, – ответила за других эльфийка, а Гримли молча поклонился учителю, в душе которого он видел страх не за себя, но за других. Генерал Венк тоже решил ехать на стену и еще раз строго заметил молодому Фолкину:

– По первому моему зову вернешься ко мне, по первому! Не забывай, ты мой телохранитель!

Венк бросил старшим офицерам еще несколько указаний и, не прощаясь, выехал к восточной стене в сопровождении двадцати тяжелых рыцарей ближнего круга. Монахи, бывшие в подчинении епископа Моззли, ждали во внутреннем дворе. Когда мимо проехали конные Торребор и Илирвен, ничего не происходило, но с появлением Гримли фигуры в бледно-сиреневых сутанах разом повернулись и замерли, выстроившись в две шеренги. Один из них вышел вперед и заявил:

– Мы ждем ваших приказов, рыцарь Фолкин!

– О, ты уже большой командир, – улыбнулась Илирвен.

«Она слишком красива, как это все неудобно, вот бы заставить ее не смотреть на меня. Выдерживать и не поддаваться ей, или все же…» – мысли вихрем вертелись в голове Гримли. Его лицо исказилось, и монахи подумали, что прогневили юного мага.

– Мы рады служить вам, мастер Фолкин, по приказу генерала Венка! – дружно заявили они.

Гримли не мог выбросить из головы прощание с Аделаидой. Как он почти силой отправлял ее в Кастелатус, как убеждал оставаться там, пока не подойдут подкрепления с южной границы! Она сказала, что запишется в добровольцы хоть бы и переводчиком, если губернатор Йонсон не будет против. Губернатор должен позаботиться о ней, сопроводительное письмо от его брата – генерала Венка – открыло эту дверь. Кроме того, говорили, что Йонсон Орханси настоящий рыцарь и не может грубо поступить с дамой, тем более имевшей успех при дворе Грифонхатов. «Мне точно найдется работа! Едва ли многие воины разбираются в орочьих диалектах, для них все это собачий лай!» – вспомнил Гримли ее слова. Он умолял ее не искать опасности.

– Если все пойдет плохо, беги в Энроф, в Авлию, уходи на север. Как можно дальше! Я всюду тебя найду, – наказывал он Аделаиде.

– Скажи, что мы справимся! Ведь ничего такого не будет, – шептала она.

– Конечно, милая, все будет хорошо! – он поцеловал ее и усадил на коня, закрепив за седлом их скромный скарб.

Теперь Аделаида была на пути к Кастелатусу.

Все эти воспоминания отвлекли Гримли, и монахи, как в астрале, так и в реальности, наблюдали смятение и скрытую мощь своего нового предводителя.

Илирвен тронула его за плечо, и Фолкин очнулся. Послушник, ожидавший перед строем, был одного с ним возраста, но не решался нарушить замешательства нового командира.

– Все на стены к восточным воротам. Там распределимся по обстановке, но в строю всегда держаться меня, чтобы у меня были фланги, ясно?!

– Да, сэр! – отрапортовал старший послушник. Блестящие хитоны монахов уже двинулись на улицу со двора, как со стены цитадели раздался истошный крик:

– Птицы, громовые птицы, рухи!

Все уставились вверх, и с восточной стороны города раздались звуки первых разрывов. Адепты ордена бросились в разные стороны, кони Илирвен и Торребора встали на дыбы.

– Быстрее к стене, к стене! Они начали штурм! – кричал старый мастер.

– А Толин?

– Потом, он сам доберется, скорее! – они обуздали коней и понеслись прочь от замка. Монахи, прижимаясь к стенам дворовых построек, не смели двинуться вперед, поглядывая на небо.

На дороге подле ворот остался лишь Гримли. В астрале он решил дотянуться до первого руха, сбить его, но в реальности птица была стремительна и, лишь на мгновение мелькнув в небе, прошла над замком. Юный чародей не мог сосредоточиться, попытался зацепить, но все было тщетно. Следом показалась вторая. Птероптарх-погонщик отстегнул ремень, и бочка с разрывной водой полетела вниз, со свистом набирая скорость. Взрыв – и несколько всадников, возвращавшихся в замок после дневного разъезда, оказались придавлены обломками. Соседний дом наполовину обрушился, мелькнуло пламя, пошел густой сизый дым.

Двадцать птиц бросил в бой Орис. Раньше в схватках с варварами у людей всегда было преимущество в воздухе, теперь все изменилось. Орки с бесноватой радостью сбрасывали бомбы, которые разрушали и поджигали дома, ранили и разрывали на части защитников Карстольда. За спиной многих погонщиков сидели птероптархи-лучники. Стреляли они не очень метко, но защитники в легких доспехах получали ранения и погибали под их огнем. Добровольцы бежали из домов, с перекрестков улиц. Офицеры и гвардейцы силой принуждали их не поддаваться панике. Где-то на западной окраине крепости, около самых ворот, лучники удачно засыпали стрелами одного руха. Серьезно изранив огромную птицу, они заставили орла с жалобным клекотом упасть, не долетев до стены. Туда со всех сторон бросились добровольцы и стражники. Так появились первые пленные орки в этой войне.

На две возвышавшиеся над городом башни центральной цитадели сбросили больше десятка зарядов, но некоторые из них не взорвались, а остальные не принесли серьезного ущерба.

В этот момент один из птероптархов, отстрелявших все бомбы, решил рискнуть – пленить или растерзать зазевавшегося конного рыцаря во дворе, у самых ворот цитадели. Наездник стеганул руха и направил вниз. Орел хищно раскрыл когти, сложил за спиной гигантские крылья. Гримли понял, что птица падает именно на него. Конь дернулся в сторону, но всадник удержался в седле. «Сейчас тот момент, сейчас нужно испробовать, на что я способен», – твердо решил он. Ведь не только яблоки мыслью со стола поднимать!

Гримли вышел в астрал. Небо над ним стало ярко-красным, с черными завихрениями на периферии зрения. Тела птицы и орка на этом фоне казались стремительно приближающимися серебристыми облачками. Гримли протянул астральную руку, прочувствовал мысли врагов. Голова руха была полна зверских инстинктов, да и орк в своем развитии не далеко ушел от животного. Рыцарь попытался усыпить зверя, произнес «сон» на эрафийском языке, на эльфийском – в нескольких наречиях, но ничто не возымело действия. Огромный рух был рядом, птица раскинула крылья, притормаживая падение, и выставила вперед ужасные золотистые когти. Времени практиковаться в магическом искусстве больше не было. Гримли схватил разум птицы и разорвал его в клочья, сам удивляясь простоте и легкости содеянного. На высоте десяти ярдов из ушей гигантского орла хлынула кровь, глаза закатились, и он рухнул на каменную брусчатку двора цитадели. Птероптарх, никак не ожидавший подобного, при ударе вылетел из седла и кубарем откатился к одному из входов в южную башню.

Толин, наблюдавший за битвой из окна, кричал Гримли, чтобы тот скрылся под балконом стоящего рядом здания, как это сделали монахи ордена. Он побежал на выручку к другу, и тут на его глазах юный рыцарь поднял вверх правую руку. На кончиках пальцев Гримли гном заметил яркие белые отблески. Они исчезли в тот миг, когда огромный рух без единого всхлипа или судороги камнем повалился на площадь, как огромное чучело. Орк-погонщик вылетел из седла прямо навстречу гному, и тот недолго думая ударил его коротким топором в бок. Брызнула черная кровь, и мерзкий птероптарх забился в конвульсиях. Но Толину было не до него. Он бросился к Гримли, который чуть не упал с коня, когда прямо перед ним распласталось гигантское крыло руха. Юноша спрыгнул на землю, прикрывая лицо рукой.

– Ну, ты как, живой?!

– В общих чертах, – Гримли утирал нос, пальцы были в крови.

Из-под обломков обрушившегося от попадания бомбы барака вылезли несколько гвардейцев и монахов. Прочие, ожидавшие его приказа перед налетом, также покинули свои убежища и окружили юношу плотным кольцом. Другие бросились помогать своим товарищам, лежавшим на другом конце двора, придавленным балками и битым кирпичом с одной из обвалившихся пристроек у южной башни. К гному и опиравшемуся на него рыцарю подбежал старший монах, совсем недавно рапортовавший на построении.

– Вы великий мастер! Ни я, никто другой в ордене никогда не смогли бы сделать подобное! Вы истинный маг!

– Успокойтесь все, – Гримли осмотрелся. На лицах окружавших был суеверный восторг и благоговение. – Скорее на стену, живее! Это только начало.

Монахи, боязливо обходя тушу огромной птицы, двинулись к воротам.

Гном, поддерживавший Гримли под руки, мгновение колебался, но все же спросил:

– А там, на стене, еще раз так сможешь?

Юноша не знал, как ответить. После сотворения колдовства он чувствовал внутреннюю опустошенность и приятное тепло наслаждения своей силой.

– Смогу. Давай, запрыгивай сзади, мой конь двоих снесет. К воротам!

Он так крепко дал шенкеля своему жеребцу, что гному оставалось только вцепиться в его доспех и молиться Творцу, чтобы не вылететь на каком-нибудь повороте. Гвардейцы оттащили тушу руха к стене башни, снимали вооружение и упряжь, по пути облегчив страдания неудачливого птероптарха. О случившемся было немедленно доложено генералу. Венк был рад, он не ошибся – этот юный колдун действительно превосходил всех, о ком ему когда-либо приходилось слышать.

По пути к восточным воротам Гримли и Толин наблюдали результаты налета. Многие дома горели. Улица постоялых дворов, где прежде останавливались знатные караванщики и все дома имели дорогие цветные окна, была усыпана битым стеклом. Где-то вместо отдельных домов возвышались груды развороченных балок и бревен, с многих крыш осыпалась черепица. Над всей восточной частью поднимался сизый дым и стоял резкий запах гари. На площадке перед воротами собралось тридцать – сорок человек.

Рыцари, конные и важные, гвардейцы в синих мундирах, ополченцы с пиками и дубинами. Незваных гостей ждал жаркий прием: вдоль стен стояли котлы, в них кипятили воду и смолу. По поднятому справа от ворот штандарту они заметили место расположения мастера Торребора. Пробегая сквозь толчею спешащих вверх и вниз защитников, Гримли слышал за спиной: «Это он! Он убил руха одним взглядом! Маг, с нами белый маг!»

После этих слов люди бежали, переносили неподъемные грузы, поднимали стрелы, запасы еды и лекарственных трав с еще большим усердием. Гримли не мог понять, радоваться этому или нет. Ведь хорошо, что одно его присутствие поднимает боевой дух, но с другой стороны, он тоже мог ошибиться, и тогда его поражение может стать поражением всех, а это было недопустимо. Тут друзья продрались-таки сквозь ряды стражей и оказались на самом верхнем ярусе шестидесяти футовых стен.

Вид, открывшийся отсюда, ужаснул обоих. До самого горизонта, до реки, скрывавшейся в лесных холмах, все было черным-черно от орков. Было видно, что задние ряды и колонны еще появлялись и прибывали откуда-то с востока, а передние уже охватывали город с севера.

Они пробились к Торребору. Вокруг было несколько старших офицеров, Илирвен Мей и знаменосец.

– Я слышал, это ты убил того руха над башнями замка? – спросил старый мастер.

– Да, учитель, и я могу больше! Сколько же их тут набежало! Нелегко будет!

– У них четкая организация, колонны, отряды, группы. Строй держат, дистанцию, не смешиваются. Это явно лордаронское влияние. Раньше орки так не ходили…

– А может, у них из нойонов помощники? – спросил Гримли.

– Велес знает. Смотри, я вижу осадные орудия, вон там, у дороги сгрудились. Вон большой таран и, наверное, камнеметы. Но все сложено и к городу не тащат!

Было видно, что пехотинцев оттесняют под стены города, а огромный вал волчьих всадников мерно движется вдоль дороги, также не сворачивая к городу.

– Огры! – заметил кто-то из офицеров. Впереди отрядов простых орков выходили двухсаженные великаны, сплошь закованные в сталь с огромными молотами и палицами в руках.

– Они будут брать ворота, – крикнул Торребор. – Лучники, – указал он стоявшим по соседству офицерам, – сколько у нас человек?

– Тридцать!

– Всех на ворота, выбивайте огров в первую очередь!

– А они не предложат нам сдаться? – спросила эльфийка.

– Не знаю! В любом случае они встали, значит, ждут приказов. Всем быть начеку!

Толин присел на бочку. Гримли с Илирвен отошли в сторонку, что-то обсуждали. Торребор оперся на зубец стены и задумчиво смотрел в пол. Снаружи надвигался гул барабанов и рев передних рядов армии Крага Хака. Напряжение росло. Над городом поднимались два мощных столба дыма. Не все пожары удалось легко потушить. Снизу на стену поднялся какой-то незнакомый Фолкину рыцарь.

– Я от генерала Венка. У западных ворот показались орочьи отряды, видимо, они обошли город с севера, по берегу Прады. Или проложили новый мост и перебираются с того берега.

– Новый мост не успели бы, – размышлял мастер. – Они подходили на расстояние выстрела?

– Нет, сэр, стоят на холмах или прячутся в лесу. Их очень много, это не разъезд.

– И тут, видишь, не меньше тридцати тысяч тварей! Стоят, ждут чего-то…

– Переговорщики! – закричали на стенах. Все сразу обернулись, взгляды защитников Карстольда блуждали по шелестящему морю закованных в доспехи врагов. Передние ряды орков, стоящие всего в четырехстах ярдах от крепости, разошлись, и на простор вырвались несколько всадников. На древке пики одного из них был прикреплен белый развевающийся треугольник.

– Это не варвары! – крикнул кто-то.

– Да, не варвары и не орки, – бормотал под нос Торребор. Рыцари подъехали к самым стенам, чуть южнее ворот. Оборонительного рва у Карстольда не было. Многие стрелки натянули тетивы луков, но Торребор и Гримли быстро их успокоили. Стрелы еще понадобятся для серьезного боя, грех тратить их на безоружных послов. Снизу затрубил рог, к нему примешался вой многотысячной орочьей орды и низкий рев огров.

– Защитники крепости, к вам обращается барон Футор из Тиссома! – крикнул трубач и вперед выехал низкорослый, коренастый рыцарь в легком доспехе и шлеме на лысой голове.

– Солдаты Эрафии! Вы готовы к сражению, но у вас нет шансов победить! Ваш король Эдрик предал вас и заключил сделку с орками! Эти земли до самого Кастелатуса отданы им в обмен на мир. Если вы покинете крепость, мы не причиним вам вреда и разрушения городу. Можете идти в Кастелатус, можете идти на юг. Вы свободны, что скажете?

– Лжешь, лордаронская собака! – крикнул со стены могучий гвардеец. – Знаем вашу честность, откроем ворота – всех перебьете!

– Если вы не сдадитесь, то все до последнего человека будете убиты, а пленные проданы в рабство, вы этого хотите? Мы готовы пощадить вас, сдайтесь! – гневно крикнул Футор и отъехал чуть назад от стены. Придвинувшиеся телохранители сразу загородили его широкими черными щитами.

– Барон, с тобой говорит мастер Клекстонской академии, рыцарь и кавалер шести крестов доблести Эвандер Торребор. Уезжай, тебе не обмануть нас! – в своей речи магистр обращался скорее к соратникам по оружию, чем к лордаронцам. – Король знает о нашей беде. Сюда уже идут многотысячные армии генерала Оррина. Мы никогда не сдадимся, а ты, если и дальше будешь подбирать падаль за орками, умрешь как последняя собака! Иди к своему хозяину Крагу Хаку и скажи: Карстольд не боится его!

– Ты умрешь, старик! – крикнул Футор, и отряд лордаронцев в кавалерийском строю двинулся назад и через пару минут исчез в колышущемся черно-зеленом море орочьих тел. Орки не поняли, о чем шла речь на переговорах, видели только перекошенное лицо Футора, когда он повернул назад.

– Вот и все, мосты сожжены, – прошептал Торребор.

– Солдаты! Враг перед нами! Впереди доблесть и сияние славы! Бейтесь смело, крушите врага, не дайте им войти в город! За Эрафию, за короля будем биться! Я призываю вас! Будем биться!

– Да, да, биться насмерть! Стоять будем, за короля! – раздалось со всех сторон. Когда этот общий возглас отчаянной храбрости разорвал небо над городом, в передних рядах орков появились всадники-гонцы, летевшие от скрывавшегося в дымке шатра Крага Хака. Сразу возникло движение, гул… Многочисленные колонны тихо, не переходя на бег, двинулись вперед, вдоль всей восточной стены. Вдали глухо завыли трубы, заухали барабаны.

– Лучники, гото-овсь! – крикнул полковник, стоявший подле Торребора. И наклонившись к мастеру, спросил: – Откуда вы знаете, что к нам идет помощь?

– Он почувствовал, – указал на Гримли магистр.

Молодой рыцарь-маг сперва не понял, но когда лучники обступили его, он сочувственно посмотрел на старого мастера и ответил:

– Я знаю! Войска идут сюда, держитесь и ждите! Чтобы дождаться, надо выстоять!

– Ребята, вы слышали? – бодро сказал полковник. – По местам! Отправим зеленокожих в преисподнюю! Точно бей, братцы!

Торребор знаком подозвал к себе учеников. Гримли, Толин, Илирвен и подоспевший Марк смотрели на него и ждали. Вой и рев под стеной все нарастали. Орки были рядом. Стало видно, что огры несут большие лестницы, которые достигают самого верха стен. Не меньше тридцати огров с огромными молотами и дубинами рванулись к воротам. Над лагерем орков в сторону города разворачивался клин птиц рух.

– Держитесь вместе, друзья мои! Будете вместе, тогда спасетесь! Вы уже дрались не раз, и мне нечему вас научить. Стойте твердо! – потом магистр отдельно подошел к Гримли: – Не трать силу впустую. У них нет гроссов в этой атаке, но будут в последующих. И не забывай о черных колдунах, они также могут быть здесь.

– Я все сделаю, учитель. Вы говорили, мы – острие меча!

– Да, Гримли, мы на передней позиции битвы с вечной ночью. Но главное сражение идет здесь, – пальцы мастера уперлись в висок. – Да хранит тебя Велес! Ты – острие меча!

– Залп! – раздался крик командира лучников. Шелест стрел, вой и хрип внизу, но навстречу им с низким гулом, одна за другой, взметнулись десятки тяжелых лестниц.

– Залп! – уцепившиеся за лестницы орки падали вниз, как гнилые яблоки на сильном ветру. Были тяжело ранены и убиты несколько огров. Три лестницы оцарапали камень стен и полетели вниз, давя своих.

– Бейте точнее, берегите стрелы! – командовал Торребор. Илирвен прицелилась, и магическая стрела эльфов понеслась вперед. Вспышка – и огромный огр повалился на спину с головой, залитой расплавленным металлом шлема.

– Мей! – крикнул на нее Торребор. – Не трать эльфийские стрелы, бей обычными!

Илирвен закинула черный авлийский лук за спину. Взяла стоявший рядом обычный – натянула тетиву, положила стрелу и отпустила, все за пару секунд. Стрела ушла далеко и сразу двое орков пали в толчее нападавших.

Еще какое-то время лучники сдерживали натиск и не давали врагам лезть по лестницам, но запасы стрел иссякали, а новые не успевали подносить.

Очень быстро орки оказались на стене. Огромный зеленый урук возник прямо перед Гримли. Молодой рыцарь резко вытащил меч из ножен – шелест стали, и незваный гость с дырой в кожаном нагруднике полетел вниз.

– Сбрасывайте лестницы! – отступив вместе со знаменосцем к небольшой башенке, Торребор командовал сражением. Орки подошли так быстро, что доставали свои небольшие луки и корявые арбалеты. Они разили защитников стен, беря числом, а не меткостью.

Толин ударами большой двуручной секиры крушил концы орочьих лестниц, и те, скрежеща о камни, падали вниз, погребая десятки врагов. Но орки лезли без устали, уверенные в скорой победе. И вот на одном участке стены они прорвали строй защищающихся и смогли кое-как закрепиться и обезопасить подъем остальных.

– Илирвен, Гримли, – скомандовал Торребор, – сбросьте эти лестницы!

Фолкин вышел в астрал, стоило все-таки показать, на что он способен. В тот же миг к отвлекшемуся чародею прорвались двое врагов, орк и варвар, однако Толин и безвестный гвардеец тут же сразили их, не дав заколоть погруженного в параллельный мир юного мага. Гримли протянул астральную руку и, как спички, как детские поделки, переломил три огромные лестницы. Орки, оказываясь под его огромными невидимыми пальцами, чувствовали, будто их сжимали лапы дракона. Внутренности лезли у них изо рта, многих разорвало на части. Оставшиеся на стенах долго не продержались. Люди вокруг сражались с нарастающей яростью и силой. Они видели, что численность врага не является гарантией победы, что можно бороться и есть шанс победить.

Вскоре все лестницы были сброшены вниз. Орки в первом натиске потеряли несколько сот бойцов, а люди не более двадцати.

– Рухи! – крикнули в задних рядах.

Добивая последних оставшихся на стене орков, Гримли и остальные увидели, что клин гигантских птиц, выстроившийся над лагерем орков, достиг города, поднимается на высоту и вот-вот начнет сбрасывать бомбы.

– Ложитесь, в сторону, со стены внутрь! – крикнул полковник.

– Нет! – перебил его Торребор. – Стоять здесь! Они хотят отпугнуть нас и подобрать лестницы.

Бомбы начали рваться. Как и полагал магистр, точность удара была невелика, большинство бочек не попало в стену. Несколько зарядов поразили копошащихся у обрушенных лестниц варваров и орков.

И тем не менее в некоторых местах каменная кладка сильно пострадала. Были обрушения и наружу, и внутрь, в некоторых участках провалы достигали пары ярдов глубины и, по сути, разделили отряды защитников.

– Балки, кладите балки! – командовал Торребор. Город горел. Тушить было некому – все, кто мог, стояли на восточной и северной стенах.

– Они снижаются, лучники, товсь! Сбивайте рухов!

Птицы грома шли вниз, на бреющем полете раскрывая огромные когти, целили прямо в защитников крепости. Орки внизу оживились, снова поднимали лестницы. Огры прорвались к самым воротам и стали молотить с такой силой, что было ясно – долго дерево не выдержит. Птицы заходили со стороны города. Гримли развернулся к ним лицом, его доспехи были перепачканы черной кровью, в руке был средний меч. Толин прикрывал его спину и без жалости бил вновь прорывавшихся на стену орков и варваров. Марк также дрался отчаянно. Илирвен стояла на обрушавшейся груде камней и стреляла в упор, потом бросила чужой лук и выхватила свой – черный эльфийский.

Торребор крикнул:

– Держитесь, я к воротам!

Илирвен спустила огненно-желтую тетиву, и магическая стрела попала в крыло руха. Объятая пламенем птица забилась и, потеряв скорость, врезалась в стену с внутренней стороны. Птероптархи вылетели со спины и были переколоты защитниками. Лучники тяжело ранили еще трех птиц грома, и те рухнули, уже перелетев стены города. Гримли бросил меч и протянул вперед две руки – жаль, что в астрале у него их тоже только две. Дотягиваясь до разума своих жертв, он разрывал в клочья головы монстров. Один рух был сбит баллистой с площади перед воротами. Однако несколько птиц все-таки достигли стены. Рухи в ярости выпускали когти, хватали рыцарей и гвардейцев, рвали на части, сбрасывали вниз. Строй людей был нарушен, а орки на лестницах вновь были рядом. Защитники оказались меж двух огней.

– Пиками! В строй, выравнивайтесь! Встретьте их пиками! – кричал полковник. Тут кто-то из птероптархов вскинул арбалет, и черный болт пробил грудь старшего по званию защитника стены. Полковник рухнул как подкошенный, строй бойцов стал рассыпаться. Гримли согнулся – над ним пролетел рух. Молодой рыцарь уже чувствовал боль в висках, солоноватый привкус во рту. Он все равно колдовал и жалел лишь о том, что не обучался магии. Вот бы их ослепить или усыпить. Это не отняло бы столько сил, как рукопашная бойня в астрале. Он сбил еще двух рухов. От навалившейся усталости взгляд выпал из мерцающей дымки параллельного мира, у юноши подкосились ноги…

Орки вновь были на стене, под прикрытием рухов, отвлекавших защитников, они пытались закрепиться и лезли вперед. Вскоре на той башенке, где до того стоял флаг генерала Венка, был поднят красный влаг с черной горой – знамя Крага Хака из рода Кровавого Ущелья. Но и рухов все-таки били, они не были так сильны в защите, как гроссы. Конечно, огромные плотные перья с трудом поддавались мечу, отбивали большинство стрел, но некоторые, смазанные ядом, делали свое дело. Вскоре над укреплениями людей осталось всего две птицы. Наездники-птероптархи в отчаянии повернули обратно, это будто стало сигналом для орков. Их натиск сразу ослаб.

Гримли, уже лежа на камнях стены и плохо соображая, что происходит, увидел над собой орка. Толин сбил врага с ног, потом другого, и тут прямо рядом с гномом завис один из последних гигантских горных орлов. Его когти были измазаны кровью разорванных гвардейцев. Илирвен выстрелила, но из-за навалившихся врагов промахнулась и пустила стрелу себе под ноги. Марк был ранен и лежал на ступенях, ведущих вниз со стены. Рух хотел разнести гнома ударом гигантского клюва, но тот дважды смог увернуться. Гримли, обжигая руки о какие-то дымящиеся балки, начал творить свое заклятие. Из-за соседних зубцов гвардейцы, отбив очередную вылазку противника, дали пару арбалетных залпов. Птероптархи-лучники со стонами покатились вниз.

Но погонщик уцелел, он очень хотел задавить этого проворного гнома – тот лежал на земле и казался легкой добычей. Когда огромные когти пронеслись мимо, Толин со всей силы ударил птицу двуручным топором и по самую рукоять засадил его в лапу зверя. Рух яростно заклекотал, раскрыл крылья и поднялся вверх. Гном зацепился кожаным ободком перчатки за древко секиры, дернулся в сторону, но было поздно. Внизу мелькнули желтые когти орла и, вцепившись в ногу птицы, перетянув затянувшимся кожаным ремнем кисть руки, гном взмыл вверх. Громко проклиная весь мир, Толин видел, как быстро удаляется стена, сражавшиеся орки и гвардейцы. Прислонившийся к груде обломков Гримли остался далеко внизу. Гном летел в воздухе на высоте двухсот футов, и орел с каждой секундой набирал скорость.

– Толин! – закричала эльфийка. Гримли бросился к Мей, силы вновь возвращались к нему. С одним мечом, без щита, он налетел на десяток солдат Крага Хака, отвлекая их от Илирвен.

Торребор на укреплении над воротами видел, что бой идет по всей восточной стене. На их позицию рухи не сбросили ни одной бомбы – видимо, боялись повредить своим. Огры яростно колотили ворота своими молотами и дубинами. Ни стрелы, ни арбалетные болты не брали их толстенные грубые доспехи. А попасть в щели чрезвычайно сложно. Деревянные ворота, хоть и были обиты железом, начали поддаваться. Около магистра оказались несколько монахов ордена:

– Где Гримли Фолкин? Нам надо к нему!

– Нет, не надо! Остановите этих проклятых огров! – закричал на них магистр. – Они выломают ворота! – и тут же понизил тон. Стрела, пущенная из-под стены, попала в грудь монаху, к которому он обращался. Молодой человек охнул и повалился на спину.

– Убейте их, убейте! – скомандовал магистр и сам припал спиной к зубцу, глядя на восточную стену. Ему показалось, один из последних рухов выхватил из рядов защитников низкорослого рыцаря и понес в сторону лагеря кревландцев. Он еще миг вглядывался туда, старался различить, кого именно унес рух, как тут к нему пробился простолюдин из ополченцев.

– Мы принесли котлы со смолой и кипятком, здесь можно лить?

Торребор вышел из оцепенения, посмотрел на горожанина, на стоящих сзади людей и котлы, над которыми поднимался пар. В висках отдавались ритмичные удары огров, готовых высадить ворота крепости.

– Вниз, туда! Лейте на огров! – крикнул он.

Горожане и ремесленники поднимали огромные, в половину человеческого роста котлы и опрокидывали их у края стен. Орки обстреливали защищавшихся, несколько человек упали, кто-то обварился. Монахи разили орков маленькими жгучими шаровыми молниями. Даже закованные в броню огры падали замертво, пораженные несколькими такими ударами. Огонь и вода сделали свое дело. Огры падали, ревели, из тел возник целый холм, штурмующие ворота начали запинаться друг об друга. Кипяток и смола проникали сквозь доспехи. Наконец кревландцы не выдержали и побежали. У орочьих стрелков также кончались стрелы, но в возникшей у ворот сутолоке новых не подносили. Управление отрядами рушилось, ведь наученные Торребором стрелки моментально выхватывали из толпы орочьих офицеров. Внезапно огры бросили оружие и с яростным воем бросились прочь, затаптывая других солдат Крага Хака.

В то же время флаг с красной горой полетел вниз с восточной стены. Гвардейцы и рыцари, впереди которых шли Гримли и Илирвен, сбрасывали со стены последние орочьи отряды. Те на глазах таяли, превращаясь в ощерившиеся копьями мелкие кучки. Штурм захлебывался.

Толин висел на ноге руха, и тут его сильно ударило в спину. Орел, чувствуя боль, старался другой лапой содрать этого мелкого паразита. Гном понял: еще мгновение, и его разорвут в клочья эти огромные, толщиной с руку желтые когти. Он выхватил короткий меч и всадил его в ногу над своей головой. Подтянулся и полез дальше, забираясь под крыло птицы. Рух заклекотал, и сидящий на шее птероптарх потерял контроль над птицей. Гигантский орел завис в воздухе над полем битвы и раз за разом пытался клювом содрать это мелкое кусающееся существо. Но Толин очень хотел жить, он втыкал в тело птицы метательные ножи, цеплялся за огромные перья, и отчаянно карабкался на спину чудовища. Птероптарх заметил противника, но при большой скорости полета не мог встать в полный рост. Он пытался дотянуться до гнома кривым ятаганом, но лишь делал птице еще больнее. Толин оперся на бочку, привязанную к боку орла. Это была одна из трех бочек, почему-то не сброшенных птероптархом при налете на город. Погонщик чувствовал ярость верткого гнома, от него нужно было избавиться, и он отпустил ремень. Бочка ушла из-под тела Толина. Но тот ловко извернулся на ремнях и продолжил карабкаться вверх. Наездник не заметил яркой вспышки внизу, а бочка попала прямо в колонну волколаков вождя Креллиона, на расстоянии мили от стены. Взрыв был мощным: восемь всадников полегли на месте, и не менее трех десятков были посечены мелкими каменными шариками, которые заполняли часть бочки.

Люди, добивавшие орков на стене, встретили взрыв радостным криком. Это был первый удар по оркам с воздуха в этой компании.

– Он жив, он там, на орле! – кричала Илирвен прямо в ухо Гримли, который стоял, опираясь на утопленный в кучу тел двуручный меч, как на посох. Орки сползали вниз по собственным лестницам и бежали прочь, туда, где их не могли достать стрелы противника.

Толин оказался на спине руха. Птероптарх ударил противника ножом в плечо, но оружие застряло в кольчуге, лишь оцарапав гнома. Толин вцепился в шею орка. Сильным рывком он выдернул погонщика из мягкого кожаного сиденья и отбросил в сторону. Тот успел пнуть гнома, и оба противника раскатились в разные стороны. Но Толин зацепился за оплетавшие бок крепежные ремешки и вновь полз наверх, а орк с воплем полетел вниз. Его тело мешком рухнуло под ноги волколаку подъехавшего генерала Креллиона.

Толин оказался в седле погонщика, его лицо исказила гримаса. Это была не боль, а отвращение – все вокруг пропахло орочьим смрадом. Гном выдернул нож из разбитого доспеха и сунул за пояс. «Ну, – подумал он, – управлять им, наверное, не сложнее, чем лошадью». Рух начал снижаться над лагерем орков. «Видимо, кровь из раны на ноге так и хлещет. Устал, бедненький!» – гном похлопал по спине птицу, которую только что проклинал. Перед седлом было сплетение загадочных ремней, шедших за спину и под брюхо зверя. Толин дернул за один из них, и какой-то тяжелый груз оторвался и полетел вниз. Орел взял вверх, а на земле полыхнула яркая вспышка.

– А-аа! Поглоти их всех земля! – взревел Креллион. Его выбросило со спины волколака в дорожную пыль. Двоих телохранителей вообще разорвало на части.

– Ориса, зовите Ориса, собаки! – ревел на своих подчиненных важный орк. – Пусть собьет своего взбесившегося руха, или я ему кишки выпущу!

– В сторону генерал, бегите! – оттолкнули его орки. Толин отстегнул последний балласт, и бочка со свистом ушла вниз. Взрыв – много зеленокожих пехотинцев полетели вверх тормашками. Рядом с Креллионом упали горелые черные куски плоти, он поежился. Однако птероптархи также поняли, что с их рухом что-то не так, и подняли в воздух трех виверн с лучниками. Они взмыли из лагеря Ориса на правом фланге армии Крага Хака.

Толин держал поводья, тянул вправо, влево, бил топориком, но раненый рух продолжал снижаться. Внизу тысячи орков, а до Карстольда еще полмили. «Не дотянем», – понял гном. Им овладело не отчаяние, а спокойная уверенность. Он будет драться и не дастся в руки живым. Гном откинулся в кресле птероптарха и наслаждался видом – как же это здорово, как красиво летать. Вот бы попробовать в мирное время! Тут он ногами почувствовал какие-то стремена. Раньше он просто не доставал до них из-за своего небольшого роста. Стремена прятались в перьях на шее птицы, и к ним крепились особые колющие шпорки. Толин почувствовал, что птица начинает ему подчинятся. Гном дернул поводья, поддал шпорами. Получается! Рух развернулся к городу и на бреющем полете шел к стене.

«Лишь бы свои не убили», – думал гном. Действительно, когда круживший на лагерем орков рух на бреющем полете двинулся обратно к стене, десяток лучников подняли свои орудия. Илирвен смотрела во все глаза и поняла, что всадник не похож на орка.

– Не стреляйте, не стреляйте, там Толин! Гримли, скажи им!

Фолкин развернулся и громким, неведомо откуда взявшимся командирским тоном крикнул:

– Убрать оружие!!! Это наш рух!

Виверны набрали скорость и с мерзким воем бросились в погоню. Зеленые шеи болотных змиев извивались в такт ударам погонщиков, розоватые перепонки крыльев так и мелькали. Ужасные отродья фолийских болот стремительно приближались. Они были так близко, что птероптархи открыли огонь из арбалетов. Толин пригнулся. Бедная птица приняла на себя еще несколько острых болтов, и на последнем дыхании перелетев стену, рухнула на площади перед воротами, огромными крыльями разворотив чердак двухэтажного дома. Виверны постарались в последний момент отвернуть от стены, но оказались в радиусе поражения. Гвардейцы засыпали стрелами трех дракончиков, с всхлипами и шипением рухнувших под стены Карстольда. Туда, где из тел варваров, орков, переломанных лестниц, рухов и огров уже застыли целые холмы.

Посадка была жесткой. Толин вылетел из седла и потерял сознание. «Он жив, он жив», – повторяла Мей, быстро перебирая ступени ведшей со стены лестницы. Гримли шел медленно. Он знал, что Марк Нестецки ранен и его унесли в центр города. В бараках при цитадели и под резным сводом храма Велеса был устроен временный госпиталь, туда же отправили Толина, от которого не хотела уходить Илирвен…

Гримли оставался на укреплениях до вечера, когда орки отошли от стен на полмили и встали лагерем. К нему подошел усталый мастер Торребор. Он очень хотел спать, выглядел усталым и раздраженным. Гримли хотелось поддержать учителя.

– Мы выстояли! Если это возможно сегодня, значит, возможно и завтра!

– Посмотри, – Торребор указал на трещины и обвалившиеся места, куда угодили бомбы птероптархов.

– Эти стены выдержат еще пару таких атак, не более. К тому же я не увидел того, что ожидал. Это можно отнести на самонадеянность Крага Хака, но больше он так не поступит.

– Вы о гроссах?

– Да.

В лагере орочьего короля царило уныние. Взять Карстольд с ходу не получилось, прорыв в глубь провинции затягивался. Армия Брудерлингена, почти половина всех сил, к штурму так и не поспела. Построить мост за один день, как обещал Синкату дрегонспирский вождь, не удалось.

К тому же в руководстве армии возник конфликт. Орис и Креллион чуть не подрались на глазах у солдат. Их растащили телохранители. Когда Креллион приехал к золотому шатру короля Кревланда, навстречу вышел Тазар. Вождь варваров нервно втягивал воздух широкими красными ноздрями.

– Слышал новость? Синкат бежал из лагеря. Я говорил, магам нельзя доверять! Заварят бойню и сбегут.

– Надо повесить Ориса, – пробубнил в ответ старый урук. – Совсем обнаглели горцы, сволочь!

Но он опоздал, вождь птероптархов уже был у короля.

– У меня погибло восемнадцать рухов, и мы ничего не добились! Так города не берут! Где тараны, где катапульты? А тут еще и этот больной! – Орис указал на вошедшего Креллиона.

– Я тебе голову сейчас смахну, тварь! – взревел орк. Его ярость можно понять: не вступив в бой, его войска потеряли пятьдесят отборных всадников.

В целом военный совет прошел нервно. Крагу Хаку пришлось кричать на своих генералов и барона Футора. Защищать Синката. Объяснить, куда он улетел в самый ответственный момент, было сложнее всего. Многие приближенные были в ярости, и она не прошла с окончанием совещания. В итоге Краг Хак велел войскам Тазара не задерживаться тут, а идти дальше вдоль реки, через мелкий город Местрель, и за пять – шесть дней выйти к Кастелатусу. Часть осадных машин, что предназначались для штурма мощных стен столицы восточной провинции, пришлось оставить здесь.

– Может, эти люди в городе и храбро сражаются, но это лишь признак отчаяния. Сообщите всем, город нам не нужен! Все разрушайте, все сжигайте! Убейте всех защитников до последнего человека, у нас и так слишком много рабов, нет времени на жалость! – заявил в конце орочий король и велел наступать, как только Брудерлинген и его гроссы покажутся у западных ворот города.

Следующим утром дозор западной стены проснулся от странного звука. В рощах к северо-западу от города валились деревья, вдоль реки к дороге двигались серовато-седые живые холмы. Орки готовились к новому штурму.