Глава 6

Дозвониться до Аркадия Викарьевича оказалось делом совсем непростым. Вася звонил этому персонажу раз за разом, но безупречно вежливый автоматический голос неизменно объяснял ему, что вот в данный конкретный момент времени установить соединение с абонентом решительно невозможно.

Ночевать Вася поехал к своей маме. Не то чтобы он боялся призраков, но… Но оставаться одному в пустой квартире, откуда еще совсем недавно вынесли его жену, ему как-то не хотелось. Мама немного поприставала к Васе, надеясь услышать от него рассказ о визите к Саяне. Но чувствуя, что сын сильно не в духе, быстро отстала. Вася не стал травмировать маму рассказом о смерти Ленки. Промолчал, скрыл на время правду.

Почему он это сделал? Ему было необходимо побыть в тишине. А он знал, что хотя мама и недолюбливала невестку, но чисто по-женски стала бы переживать, плакать, кинулась бы обсуждать или того хуже осуждать. А Васе хотелось немного покоя. Рядом с мамой он чувствовал себя почти так же хорошо и спокойно, как и рядом с Иринкой. Почти, но все-таки не совсем. И если бы ему предоставили право выбора, с кем из двух женщин ему быть, не задумываясь, он бы выбрал Иринку.

Вася все набирал и набирал заветный номер господина Чаркина, набирал его до поздней ночи, но результат по-прежнему был нулевым. Когда стрелки стали подбираться к полуночи, Вася оставил свое занятие и лег наконец спать. Ночь прошла беспокойно. Ему снилась покойница Ленка. Вид у нее был печальный. Она укоризненно смотрела на Васю, словно бы это он был виноват в том, что с ней случилось. Потом Васе приснился его тесть, тот выглядел еще более расстроенным, он даже качал головой, давая понять Васе, что тот совершенно не оправдал возложенного на него доверия.

После сна с привидевшимся ему тестем Вася проснулся в холодном поту и долго не мог снова уснуть. И как будто бы этих двух визитов ему было мало, Васе приснился еще и Отар Ревазович. Адвокат Васе привиделся уже под утро, когда потусторонним силам вроде бы следовало уже угомониться. Отар Ревазович ничего не говорил и вообще вроде как явился не лично к Васе, а так, наведался к нему мимоходом. Отар Ревазович явно куда-то спешил, на Васю он даже не глядел и выглядел очень озабоченным. Вроде бы все как обычно. Единственное, что смутило Васю в этом видении, так это то, что физиономия у адвоката была все того же интенсивного сине-багрового оттенка, который так хорошо запомнился Васе по случаю с Леной.

Проснулся Вася от телефонного звонка. Номер был незнакомый. Но Вася почему-то подумал, что ему звонит Аркадий Викарьевич, которого он накануне осаждал своими вызовами. Шутка ли, сто тридцать пять вызовов! И полный идиот бы понял, что звонившему позарез нужно пообщаться.

– Алло, – произнес Вася хриплым спросонок голосом.

– Господин Осинкин?

– Да, это я.

– С вами говорит Голубков.

Вчерашний оперативник! И что ему нужно от Васи сейчас? Остатки сна мигом слетели с Васи. Он почувствовал неладное. Такой ранний звонок полиции не мог сулить хорошего начала дня.

– Слушаю вас.

– Где вы находитесь?

Голос у оперативника был каким-то раздраженным. Вася молчал.

– Вы ведь не дома, – произнес Голубков утвердительно.

– Нет.

– А где? Где вы сейчас?

Вася хотел сказать правду, что остался ночевать у своей мамы, но почему-то произнес уклончиво:

– Так… в одном месте.

– Вы могли бы подъехать в отдел?

– Куда? К вам?

– Нет, не ко мне. Вас хочет видеть следователь Артамонов.

В принципе в желании следователя повидать главного свидетеля не было ничего странного, но Вася почему-то насторожился. Насторожил его тон Голубкина. И то, как настойчиво он допытывался, где сейчас находится Вася, и даже предлагал приехать за ним. А когда Вася решительно отклонил это предложение, еще раз повторил, что визит к следователю – это не простая формальность и отказаться от него невозможно.

– Иначе мы будем вынуждены вызвать вас для беседы повесткой.

– Похоже, следователю я понадобился просто позарез.

И на Васю нахлынули дурные предчувствия. К следователю без адвоката он даже не сунется. Мало ли известно случаев, когда людей и по меньшим подозрениям кидают в каталажку и держат там, пока они не признаются во всех мыслимых и даже немыслимых грехах. Нет уж, не на такого напали!

Так что следующий звонок был сделан Васей как раз адвокату. Но Отар Ревазович хотя и ответил, но каким-то не своим голосом.

Да еще и сказал:

– Следователь Артамонов слушает.

Вася оторопел. Он же звонил Отару Ревазовичу. Откуда взялся Артамонов? Возможно, произошел сбой в сети? Артамонов звонил Васе в то же время, когда сам Вася набирал номер Отара Ревазовича? И вот каким-то образом вместо одного соединения произошло совсем другое. Надо перезвонить. Вася отключился и снова набрал номер адвоката.

– Да, следователь Артамонов слушает, – услышал он все тот же голос, который ну никак не мог принадлежать адвокату.

– Э-э… – озадаченно протянул Вася. – А вы не скажете, где Отар Ревазович?

– Кто его спрашивает?

Вася хотел назваться, но какое-то неясное чувство удержало его от честного ответа. И он соврал:

– Петров Иван Иванович, – и добавил для значимости, – мне Отаром Ревазовичем назначено сегодня на полдень. Дело о разделе наследства. Могу я поговорить со своим адвокатом?

– Вот что, Иван Иванович, придется вам поискать другого юриста. Ваш адвокат не сможет больше с вами работать.

– Почему?

– Он умер.

Вася ошеломленно молчал в трубку.

– Это что, шутка?

– Хотел бы я видеть того шутника, кто так пошутил с беднягой. Я понятно излагаю?

– М-м-м…

Следователь не стал ждать, когда некий Иван Иванович сформулирует свою мысль, и первым нажал на отбой. Какое-то время Вася молча сидел и таращился перед собой в пространство пустым взглядом. А затем набрал номер консультации, в которой работал Отар Ревазович. Если Отар умер, то Вася жаждал подробностей. И подробности не заставили себя долго ждать. От Ласточки – секретарши в приемной Отара, милой девушки, с которой Вася был в дружеских отношениях, он услышал ужасающие новости.

Едва Ласточка сообразила, кто ей звонит, она тут же перешла на конфиденциальный шепот и жарко забормотала в трубку:

– Вася, Вася, что же ты наделал!

– Что? Что я наделал?

– Зачем ты так сильно поколотил Отара? Неужели нельзя было решить вопрос по-другому?

Вася молчал, не очень-то понимая, к чему клонит Ласточка. А она продолжала шептать:

– Я на твоей стороне, я понимаю, ты не хотел убивать Отара, просто так получилось. Ты не рассчитал своей силы. Так бывает.

И ободренная молчанием Васи девушка прошептала уже совсем интимным голосом:

– Поверь, мне все равно, что они говорят. Я вовсе не считаю тебя убийцей.

Только тут Вася отмер:

– Меня? Убийцей?! – воскликнул он. – Они считают, что я убил Отара?

– Ну да! Конечно, ты.

– Но почему я?

– Ты был последним, кто у него был. И наш сторож Сергей Степанович подтвердил, что слышал вчера вечером крики и какой-то шум с верхнего этажа. Вроде как что-то упало тяжелое. Он даже поднялся к нам наверх, но входная дверь была заперта, и он не смог войти в консультацию, чтобы понять, кто кричит.

Дверь в консультацию представляла собой ажурную решетку, которая при желании закрывалась, отрезая верхний этаж от лестницы и делая его практически недоступным.

– Сергей Степанович постоял у решетки, а потом спустился назад. Он даже хотел звонить в полицию, но тут появился ты.

– Я?

– Да. Он спросил у тебя, что за крики, и ты объяснил, что вы с Отаром Ревазовичем надумали передвигать шкаф, но не рассчитали, шкаф упал, полки рухнули, все дела высыпались на пол. Отсюда и шум, и крики. Все знали, какой у Отара темперамент, так что Сергей Степанович не удивился, что он так бурно отреагировал на проблему.

– И что было дальше?

– Дальше ты ушел. А Сергей Степанович просидел за телевизором почти до часа ночи и потом только спохватился, что Отара Ревазовича что-то уж слишком долго нет. Конечно, тот частенько задерживался на работе допоздна. Но чтобы до часа ночи, такого прежде с ним не случалось.

– И?..

– Сергей Степанович снова поднялся наверх, осмотрел все помещения, но Отара Ревазовича не нашел. Это ему показалось странным, он продолжил поиски. И наконец в туалете он обнаружил Отара Ревазовича. Тот был жестоко избит и находился уже при смерти. Сергей Степанович говорит, что несчастный весь распух от побоев, был покрыт ужасными синяками и вот-вот готовился испустить дух. Сторож вызвал врачей, они увезли Отара в больницу, но увы… Сегодня к семи утра бедного Отара не стало!

И Ласточка зарыдала. Вася не знал, что и сказать. Еще одна смерть. А под подозрением снова он. Но если в случае с Леной он еще мог понять, почему заподозрили в избиении именно его, то в случае с Отаром Ревазовичем все казалось самой что ни на есть реальной подставой.

– Ласточка, меня подставили! Я не убивал Отара.

– Да, я знаю. Ты не хотел. Просто ты очень сильный.

В голосе Ласточки слышалось затаенное кокетство. Только этого ему еще не хватало. Плохо дело, если даже эта дурочка ему не верит.

– Ласточка, я Отара и пальцем не тронул! Клянусь!

Девушка растерялась.

– Но кроме тебя тут никого больше не было. И камеры наблюдения у нас в консультации зафиксировали твое присутствие.

Ах, эти камеры! Черт бы их подрал!

– На них четко видно, как вы с Отаром разговариваете, а потом он убегает от тебя и прячется в туалете. И там видно, как ты ломишься к нему.

– Всего пару раз стукнул в дверь. Он не открыл, и я сразу ушел.

Ласточка недоверчиво переспросила:

– Сразу?

– Да.

– И к Отару в туалет ты не входил?

– Сразу же ушел.

– Но Сергей Степанович говорит, что ты появился внизу лишь спустя час. И следователь считает, что все это время ты избивал бедного Отара. И избил его до смерти.

– Я его не трогал. И… Постой! Но те же камеры должны были зафиксировать, как быстро я ушел.

Ласточка смутилась.

– Нет, почему-то запись на них обрывается в тот момент, когда ты атакуешь дверь туалета. Следователь считает, что исчезновение записи – это еще один аргумент против тебя. Ты избил Отара, а потом что-то сделал с записями, чтобы уничтожить улики.

– Внизу над постом охраны тоже висит камера. На ней тоже можно увидеть, когда именно я ушел. Там фиксируется время.

– Та камера была выключена. Запись на ней не велась.

Как будто бы нарочно кто-то старается подставить Васю! Вот положение. И за помощью обратиться не к кому. Единственный, кто мог его защитить в такой ситуации, был Отар Ревазович. Но он, если верить следователю и Ласточке, а Вася им почему-то верил, был стопроцентно мертв. На какое-то короткое мгновение Вася даже подумал, а не свихнулся ли он? Вдруг он страдает раздвоением личности? И покуда одна личность – законопослушная и примерная ведет себя прилично, вторая вытворяет черт-те что, совсем не координируя свои поступки с первой личностью.

От этой мысли Вася даже покрылся холодным потом и голова у него закружилась самым неприятным образом.

Но уже в следующую минуту он заявил самому себе:

– Нет, я не псих. И если кто-то избил Отара, то это не я. И Лену я тоже не бил.

Но тут же возник вопрос, если не Вася, то кто же тогда поколотил обоих настолько, что они отдали богу душу?

– И как этот тип проник к ним?

В первом случае ответ для Васи был очевиден. В спальню к Лене можно было попасть только через окно. Дверь была прочно закрыта, а вот окно предоставляло какой-никакой доступ к телу жены. Лена любила спать с открытым окном, путь в ее комнату был доступен для человека ловкого и физически хорошо подготовленного. Такой человек ночью залез к ним в квартиру и, пока Вася спал, забил Ленку до смерти.

Что касается Отара Ревазовича, то в кабинете Отара окна в теплое время года тоже плотно не закрывались. Но ведь тело Отара нашли в туалете. А там окон вообще не было. И в обоих случаях речь шла не о первом и даже не о втором этажах.

– Допустим, к Отару злоумышленник спустился с крыши, этаж-то последний. Залез через окно, и порядок. Но как быть с Леной? Мы с ней жили в середине дома. Что сверху, что снизу, к нам добираться одинаково. Он что, альпинист? Или кто?

В голову полезли мысли о человеке-пауке или монстре с присосками вместо лап, но Вася отверг эти идеи как бредовые. Гибрид человека с пауком пока что существует лишь в воспаленном воображении зрителя. А слой свежей штукатурки, которой месяц назад освежили фасад здания, где располагался кабинет Отара, вряд ли выдержал бы вес взрослого человека. На эту штукатурку лишний раз даже дышать не рекомендовалось и водой мочить тоже. Вопрос о том, как быть с осенними штормовыми дождями, которые должны были начаться уже очень скоро, управляющая компания деликатно обходила молчанием.

– Отбросим окна. А если этот тип проник обычным путем, через дверь?

Как через дверь? Да очень просто. В консультацию войти вообще раз плюнуть, днем тут проходной двор. Злоумышленник мог заранее спрятаться в укромном уголке, дождаться, когда Отар останется в одиночестве, и прикончить его. Правда, возникает вопрос, как злодей мог быть уверен, что застанет адвоката одного, без помощи и поддержки. Но это дело десятое.

– Теперь с Леной. У Лены был любовник? Был!

Хахаль, как его назвала Иринка, или кто другой, Вася не видел причины, почему бы ему не называть любого Ленкиного любовника также. Так что там было у Лены с ее Хахалем? А судя по всему, было много чего и в самых разнообразных позах. Могла Лена при такой близости отношений дать Хахалю ключ от своей квартиры? Могла! Зачем она дала ключ Хахалю, это опять же уже вопрос другой.

– Или любовник этот ключ у нее выкрал. Неизвестно ведь, что у Лены с ее кавалером приключилось. Вдруг они поссорились? Или он ее приревновал? Не всем же быть такими терпеливыми, как я.

Версию убийства Ленки из ревности нельзя было исключать. Лена могла по своей излюбленной привычке изменить Хахалю с кем-нибудь другим. А Хахаль мог оказаться существом темпераментным, заглянул на огонек да и поколотил Ленусика от души за эту ее шалость.

– Кстати говоря, это объясняет, почему Лена не кричала. Она не хотела привлекать мое внимание. Надеялась сохранить присутствие своего Хахаля от меня в тайне. Наивная!

Васе даже стало жалко жену, которая во имя сохранения его спокойствия пожертвовала собственной жизнью. Но хорошенько растрогаться ему помешала мысль об Отаре Ревазовиче. Если предположить, что убийцей адвоката и Лены стал один и тот же человек, то возникает вопрос, какого лешего понадобилось Хахалю от адвоката? Чем милейший Отар Ревазович мог помешать или повредить Хахалю? Как и где любовник Ленки вообще мог пересечься с адвокатом?

– И снова тот же вопрос, как Хахаль или кто там был вместо него подобрался к своей жертве? Отар Ревазович был тертый калач, он бы не стал принимать подозрительного субъекта один на один.

К тому же Васю всерьез волновал еще один вопрос. Он хорошо помнил свое расставание с Отаром Ревазовичем и понимал, что Сергей Степанович, ночной сторож, всерьез оболгал его. Единственное, что Вася не понимал, так это с какой целью симпатичный в общем-то мужик, с которым Вася к тому же был в приятельских отношениях, стал катить на Васю такую громадную бочку.

– Когда я уходил, мы с ним попрощались вполне по-дружески. Еще посмеялись над моими страхами, когда я боялся, что Отара нам больше не вернут.

Уходя от адвоката, Вася немного задержался на проходной, чтобы перекинуться парой слов со сторожем. Тот со смехом напомнил, как Вася накануне переживал по поводу исчезновения Отара Ревазовича, и добавил, что Отар при любых обстоятельствах не пропадет. Ни о каком шуме или криках, которые якобы доносились с верхнего этажа, сторож даже не упоминал. Да и не было никаких криков. А если бы и были, вряд ли сторож смог их услышать. Толстенные перекрытия в доме старинной планировки не позволяли звукам курсировать так свободно, как это бы кому-то хотелось.

– Сторож соврал полиции! Сознательно оболгал меня! Подставил! Но зачем ему это понадобилось?

На этот вопрос мог ответить только сам Сергей Степанович. И Вася решил пообщаться с этим дядькой лично.

– Пусть скажет, что за фигню он против меня затеял. Пусть объяснит!

Конечно, соваться к адвокатской конторе, когда там полным-полно следователей и оперативников, Вася бы никогда в жизни не стал. Да это было и не нужно, потому что сторож, отдежурив прошлую ночь, сегодня должен был наслаждаться заслуженным отдыхом у себя дома.

– Туда я к нему и съезжу.

Адрес Сергея Степановича он получил от болтушки Ласточки. Девушка до такой степени вжилась в роль Васиной защитницы, что даже дала ему совет поговорить со сторожем.

– Именно от его показаний зависит твое будущее, Вася. Записей камер видеонаблюдения у следствия против тебя, как я слышала, нет. Все обвинение основывается на показаниях Сергея Степановича. Скажет, что в здании были только вы двое и еще покойный Отар, которого ты избил, значит, так следователь и запишет. Но учти, действуй осторожно. Ты теперь в розыске.

Вася внял предостережениям Ласточки, хотя со своим добротным «Туксоном» он расстался не без сожаления. Пусть эта машина была далеко не такой шикарной, как белоснежный «Порше», на котором Васе приходилось раскатывать по городу в бытность свою зятем Осинкина, но зато новая машина служила Васе этот непростой год верой и правдой. А теперь, оказавшись без колес, Вася почувствовал себя совсем голым и беззащитным. Самому себе он напоминал улитку, которую лишили ее домика.

Пока Вася добирался на перекладных до дома сторожа, пока он искал точку продаж сотовой связи, где можно было бы приобрести левую симку, заполнив анкету с фальшивыми паспортными данными, пока менял сам аппарат, решив, что осторожности много не бывает, Вася успел хорошенько поразмышлять над этими словами простодушной Ласточки.

Если в здании были только он, сторож и покойный Отар, то не мог ли сам сторож и поколотить адвоката? Насколько был наслышан Вася, адвокат был изрядным ходоком и любителем женского пола. Несмотря на наличие у него молодой жены, Отар не пропускал мимо себя ни одной юбки. Вдруг он заглянул под юбку и к жене сторожа? Тогда тот мог воспылать законным желанием отомстить обидчику. И отомстил. А вину решил свалить на Васю, что в общем-то тоже легко объяснимо. Набить морду обидчику – это одно. А вот сесть в тюрьму на долгие годы за его убийство – это уже совсем другое.

Вася настолько уверился в этой версии, что даже вспылил в адрес сторожа:

– Бывают же такие гады!

Но когда перед Васей открылась дверь квартиры Сергея Степановича, он сразу же отбросил версию убийства сторожем Отара из ревности. Жена сторожа, которую он называл малюткой и заинькой, поражала своими габаритами всякого неподготовленного гостя. Ревновать эту помесь платяного шкафа и бегемота могло прийти в голову разве что сумасшедшему. И даже если сторож был именно таким сумасшедшим и ревновал бы свою жену, сам Отар никогда бы даже не взглянул в сторону этой громадной бабенции.

Вкусы покойного адвоката в отношении женщин были вполне стандартными. Он любил стройных блондинок не старше тридцати лет, с длинными волосами и еще более длинными ногами. Достойная же половина Сергея Степановича никак не подходила под этот образ. Она давно разменяла пятый десяток, волосы у нее на голове курчавились ядреной химической завивкой, а фигура занимала весь дверной проем, да так, что еще немножко выходило и за его пределы.

– Серега! – крикнула она зычным басом, Вася едва удержался, чтобы не присесть и не прикрыть голову руками, вдруг от этих звуков иерихонской трубы оторвется кусок потолка и рухнет на него. – К тебе пришли, слышь!

Сторож появился из дверей комнаты, на ходу подтягивая треники. Увидев Васю, он изменился в лице. Вид у него сделался до такой степени виноватый, что Вася понял: все его подозрения верны. Сторож свалял с ним подлянку и отлично это сознает. Но перед женой сторож никак не проявил своих чувств.

– Люсенька, душенька, знакомый ко мне пришел.

Он кивнул Васе и произнес:

– Сейчас выйду.

– Куда это ты собрался?

– Надо, Люсенька, надо подсобить молодому человеку. Это наш новый сотрудник. Его ко мне прикрепили для передачи опыта.

Но женщина не торопилась восторгаться и вместо этого сказала:

– Смотри лучше, как бы он тебя с твоего места бы и не подсидел.

– Ну что ты, Люсенька. Хороший мальчик. Надо же помогать молодежи.

– Ведро вынеси, учитель!

И Люся смерила гостя таким огнеметным взглядом, что Вася пожалел, что на нем нету огнеупорного костюма или хотя бы рыцарских лат. Какая ни на есть, а все-таки защита.

– На полчаса, – категоричным, не терпящим возражений тоном произнесла Люсенька.

Едва они вышли на улицу, как Сергей Степанович не стал дожидаться упреков Васи и заговорил первым.

– Ты уже все знаешь?

– Только что общался со следователем. Что происходит?

– Прости меня, парень! Прости! – воскликнул Сергей Степанович, покаянно прижимая руки к груди. – Подставил я тебя, признаю! Но я не мог поступить иначе!

– Серьезно?

– Ну да!

И сторож убежденно потряс головой.

– Я обязан защищать мою девочку. Это мой наипервейший долг.

– Кого защищать? Дочку?

– Детей у меня, к счастью, нет. Но ты же видел мою Люсинду, мою девочку, мой нежный цветочек.

Люсинда? Девочка? Нежный цветочек? Это он о том центнере живого веса, который встретил Васю? О том жиртресте на колонновидных конечностях, которые лишь по недоразумению называются женскими ногами?

Но, кажется, сторож не видел в своей жене никаких недостатков.

– Она у меня такая нежная, такая хрупкая, – восхищался он, а потом прибавил: – А эти типы обещали сотворить с ней невесть что.

– Что за типы?

– Ну те, что потребовали тебя оболгать. И еще сказали, что если я не послушаю, то они похитят мою Люсеньку, изнасилуют ее, а потом убьют.

Это еще большой вопрос, кто кого при таком раскладе. Но Вася спросил другое:

– И много их было, этих типов?

– Двое.

Двое против Люсеньки? Да они вдвоем бы Люсинду и с места не сдвинули! Сторож мог даже не дергаться. Нечему тут было и пугаться. Но ослепленный своей любовью сторож думал иначе.

– Прости, парень, но кому-то ты здорово насолил, – бормотал он. – Эти люди почти сразу за тобой явились. Один из них поднялся наверх, второй остался со мной. И что они там с Отаром наверху вдвоем делали, я не знаю. Где-то с полчаса его не было, и слышно ничего не было. Когда он спустился, то сразу же велел мне забыть об их визите. И про первый визит к нам тоже велел не заикаться.

– Какой еще первый визит?

– Так эти же ребята приезжали с тем… ну, на «Кадиллаке».

– То есть эти же типы и увезли Отара в первый раз?

– Да. Они.

Значит, эти люди работали на Чаркина! Прав был Вася, когда подозревал этого человека в причастности к происходящему.

– Только, сдается мне, в этот раз они без хозяина заявились, – продолжал Сергей Степанович. – Хотя рожи те же самые, я уверен. А вот машина другая. Я потом, когда они вышли, вслед за ними на улицу выглянул, никакого «Кадиллака» там и близко не было. А эти двое сели в обычную «Мазду», еще и не самую новую к тому же. И толстяка не наблюдалось. В салоне «Мазды», кроме них двоих, никого не было.

– Цвет у машины какой?

– Черный.

– Номера?

– Не запомнил.

– Что еще можешь сказать?

– Ну… – сторож задумался, а потом выдал: – Учти, я это только тебе говорю. Если следователь будет спрашивать, я от всего открещусь.

– Говори.

– Еще эти двое перед уходом сказали, что камеру с видеозаписью их посещения надо уничтожить. И про тебя было велено говорить следователю, что ты ушел позднее, чем на самом деле. Подставить тебя, одним словом, они хотели.

Вася это уже понял и сейчас думал совсем о другом.

Выходит, эти типы уже знали, что скорого визита следователя в адвокатскую контору будет не миновать. А привести туда следователя могло лишь серьезное преступление, такое… как, например, убийство. Что, если тот тип, прислужник Чаркина, который поднимался наверх, и отметелил Отара до смерти? Очень может быть, что и он. Даже наверняка, что он. Больше просто некому.

Но сторож это предположение решительно отмел.

– Не-е… – протянул он, – коли Отара бы били, он бы шум поднял. Кричал, на помощь звал. А ничего слышно не было.

– Ты мог просто не услышать.

– Скажешь тоже, – обиделся сторож. – Я и звук в телевизоре нарочно выключил, а тому, что со мной сидел, сказал, что звук сломался.

Они еще и телевизор на пару смотрели! Просто друзья-приятели какие-то.

– Телевизор молча работал, а ни звука слышно во всем здании не было. О чем бы Отар с визитером речь ни вел, они тихо разговаривали.

– Много ты с первого этажа бы услышал.

– Я под предлогом осмотра здания и на второй этаж поднимался, и на третий. Оттуда бы уж точно услышал.

– А тот парень, что с тобой телевизор смотрел, он тебе что-нибудь про себя говорил?

– Нет, – помотал головой сторож. – А я и не спрашивал. Меньше знаешь – крепче спишь.

– Но о чем-то ты с ними разговаривал?

– Ребята эти ясно дали понять, что подставить нужно именно тебя.

– Почему?

– Этого не объяснили. Но они не ушли, пока я не выучил слово в слово, что должен был на другой день сказать следователю. Оба со мной репетировали. А перед уходом сказали, чтобы я свою жену берег. Мол, если я следователю чего не то сболтну, то они об этом стопудово узнают. И тогда моей Люсеньке придется худо.

– Они и ее имя знали?

– Нет, откуда им имя знать.

– Так, может быть, они это просто так ляпнули? А ты им и поверил!

– Может быть, – не стал спорить сторож. – Только Люсеньку я все равно поберечь должен. А вдруг эти головорезы с ней что-нибудь сотворят? Нет, я этого точно не вынесу.

Вася смотрел на сторожа с отвращением. Мерзкий трусливый влюбленный идиот! Паршивее сочетаний качеств и не придумаешь.

– А когда они свалили, ты поднимался к Отару?

Сторож виновато отвел глаза.

– Они велели не соваться к нему еще часа два. Я для верности выждал даже в два раза подольше. Потом только пошел.

– И Отар, конечно, был уже мертв?

– Жив, но уже без сознания. Дышал, но в себя не приходил. И сказать ничего не мог.

Вася с ненавистью посмотрел на этого человека. Так вот по чьей вине умер обаятельный весельчак и балагур Отар! Этот горе-сторож струсил и вовремя не позвал на помощь врачей. Поднимись сторож несколькими часами раньше, и Отара еще можно было бы спасти. Охватившее Васю возмущение было столь велико, что выразить его словами даже не получалось.

И у Васи вырвалась лишь одна-единственная фраза, в которую он вложил все те чувства, которые переживал в эту минуту:

– Какой же ты гад!

И пошел прочь. Но сторож ничуть не устыдился и даже крикнул вслед Васе:

– Эй, парень! Ты там полегче!

И когда Вася, не оборачиваясь, показал ему средний палец, пробормотал:

– Я делал, что должен. Я защищал свою женщину. Желаю тебе, парень, встретить такую женщину, ради безопасности которой ты тоже сделаешь все что угодно.

Но Вася его уже не слушал и не слышал. Он шел дальше, твердо уверенный, что теперь он держит в руках ниточку, которая рано или поздно приведет его к убийцам Отара, а если совсем уж повезет, то и к убийце Лены.