Глава 14
С первого взгляда было ясно, что Иринка не симулирует, ей и впрямь худо. Но, к огромному облегчению Васи, синих пятнышек на ней не было. Ни одного! Ни единого! Даже самого крохотного. Вася без всякого стеснения отогнул ворот рубашки, исследовав шею в области сонной артерии. Именно там, как он помнил, появлялись первые признаки отравления.
Несмотря на слабость, Иринка попыталась сопротивляться.
– Что ты делаешь? – лепетала она, отводя руки Васи от своей груди и шеи.
Он ее не слушал. До церемоний ли тут!
– Я должен посмотреть!
Но нет, Иринка была чиста. Единственный синяк у нее красовался на ноге, но он был явно велик и уже проходил, контуры были размыты, а цвет варьировался от зеленого к желтому. Совершенно старый и не опасный потому синяк. Вася едва удержался от желания поцеловать его. Милый, милый, желанный синячок!
Закончив осмотр, он наконец спросил:
– Что с тобой случилось?
– Я не знаю, – простонала в ответ Иринка. – Я спала. А когда проснулась, почувствовала себя просто ужасно.
– Говори конкретнее. Какие у тебя симптомы?
– Дикая головная боль. Мне кажется, температура. И еще тошнота. Что это? Вирус?
– Вряд ли. Ты долго спала?
– Часа три.
– А засыпая, чувствовала себя хорошо?
– Да. Все было в порядке. Я выпила глоточек виски…
– Ты же не употребляешь алкоголь.
– А тут захотелось. Я что-то нервничала, захотелось расслабиться. Так вот, я выпила, заснула и…
– Стоп! – перебил ее Вася. – С этого места поподробнее. Что это за виски?
– Там… в бутылке было.
– Откуда взялась бутылка? Ты же не пьешь! У тебя дома и спиртного-то никогда нету.
– Бутылку принес ты.
– Я?!
И тут до Васи стало мало-помалу доходить, что случилось. Из их с Ленкой квартиры помимо открытки и фотографии он также захватил бутылку виски. Ту самую, отведав из которой он и сам наутро проснулся поздней обычного и с диким похмельем. И симптомы у самого Васи в тот раз были очень похожи на те, что испытывала сейчас Иринка.
– Говоришь, ты сделала всего один глоточек?
– Совсем малюсенький. С чашечкой кофе.
– И заснула?
– Да.
Итак, Иринка заснула, несмотря на выпитый перед этим кофе. И о чем это могло говорить? Только о том, что в виски было добавлено такое сильное снотворное, что его действие перебило эффект от принятого вместе с ним кофеина. Неизвестно почему, Вася вспомнил рассказ своего ночного знакомого. Таксист жаловался ему на гулящую жену, которая подсыпала ему в питье снотворное, от которого мужику на утро бывало неизменно хреново.
Так, может быть, в виски тоже что-то добавлено?
– Что со мной, Васенька? – прошептала между тем Иринка. – Скажи мне, я умираю? Как Лена и Отар?
– Нет, нет, что ты! Ты просто отравилась какой-то дрянью, которую другая дрянь подмешала в это виски. Ничего страшного, я это виски пил и выжил, значит, и ты выживешь. Пойдем, надо промыть тебе желудок.
Ирина смущалась и отказывалась. Ей казалось, что промывание желудка – это слишком интимная процедура. Но Вася настоял на своем. Потом он заставил выпить теплого чаю с молоком и щепоткой морской соли. Может, и не самое вкусное, но зато отличное подкрепляющее силы средство, лучше которого может быть только мясной бульон. Но времени, чтобы варить бульон, у Васи не было, пришлось использовать зеленый чай.
После выпитого чаю Иринке и впрямь стало полегче. А таблетка болеутоляющего почти совсем привела ее в чувство.
– Огромное тебе спасибо, – с чувством поблагодарила она Васю. – Если бы не ты, то я не знаю, что бы и делала.
– Да ерунда. Ты и без меня бы выжила. Отлежалась бы, и все прошло.
– Но я очень испугалась. Лежала тут одна и думала, что сейчас умру, как они – Лена и Отар. Бедные! Как мне их жаль.
– Кстати, у нас появился еще один покойник.
Глаза у Иринки расширились, и в них заплескался страх.
– Кто?
– Моя теща.
– Нина Ивановна? Мама Лены? Что с ней случилось?
– Насколько я мог судить, сидя в шкафу, то же самое, что и с остальными.
– Синие пятна? Ее избили!
– Отравили.
– А… а синяки?
– Были и синяки. Но не от ударов. Это подкожные кровоизлияния, вызванные неким отравляющим токсином, которые убийца дает своим жертвам.
И Вася изложил Иринке те новости, которые сам сегодня услышал от следователя. Иринка слушала его очень внимательно, не перебивая.
А потом сказала:
– Погибло уже четверо. Трое – это члены семьи Осинкиных и сам Осип. И еще один – это близкий друг семьи, фактически давно превратившийся в родного человека, родственника. Все они умерли, и из ныне живущих Осинкиных в живых остались только ты и я.
– А прежние жены Осипа?
– У них другая жизнь, другие семьи, они потому и не пострадали.
– Точно?
– Я проверяла. Сегодня утром, когда я подумала, что убийца целенаправленно избавляется от членов семьи Осипа, я позвонила всем его бывшим женам. Они немного удивились моим звонкам, но все как одна утверждали, что они в полном порядке. И знаешь, почему я думаю, что их не коснулась отрава?
– Почему?
– У всех этих женщин теперь уже другие фамилии.
Это была правда. Прежние жены господина Осинкина, исключая Иринку и Нину Ивановну, давно снова вышли замуж, сменили фамилию Осинкина на другие и жили счастливо, не вспоминая о том недолгом периоде, когда они были замужем за этим человеком.
– Значит, в живых из Осинкиных остались лишь мы с тобой.
– Вася…
Голос Иринки прозвучал нерешительно. Но она справилась с замешательством и продолжила:
– Вася, я давно хотела тебе сказать, что есть еще один человек… Он тоже Осинкин. И он…
Договорить она не успела. В дверь раздался звонок. Иринка в испуге вскочила. А громкий властный голос прокричал из-за двери:
– Открывайте! Это полиция!
Иринка дернулась, но тут же замерла в страхе, глядя на Васю.
– Это за тобой, – прошептала она. – Они тебя все-таки вычислили!
– Да, похоже.
Вася был очень напуган, но старался не подавать виду.
– И что делать?
– Ничего. Сделаем вид, что никого нету дома.
Иринка послушно вернулась на свое место. Между тем стук в дверь не прекращался. А следом послышались предупреждения, какие обычно делает полиция, когда подозревает кого-то в помощи опасному преступнику. Когда и это не возымело своего действия, начались увещевания о том, какой опасности Иринка подвергает свою жизнь, помогая убийце, на счету которого жизни уже троих человек.
Но Иринка держалась стойко. Она зажала руками уши, чтобы не слышать страшных слов, которыми полицейские клеймили Васю и пугали саму Иринку статьей за соучастие.
Потом все стихло. Видимо, полиция пришла к выводу, что стараются напрасно и отошли на дальние позиции. Но они были тут, Вася был в этом уверен.
– Так что ты говорила про еще одного Осинкина?
Но Иринка уже утратила желание исповедоваться.
– Вася, что нам делать? – с тревогой произнесла она. – Они же тебя схватят.
– Не схватят. Думаешь, я им так легко дамся? Нет, меня так просто не возьмешь.
– Разумеется, пока ты у меня дома, то в безопасности. Вряд ли полицейские решатся штурмовать мою квартиру, для этого нужно хоть какое-то основание помимо подозрений в моей причастности. Но мы не сможем сидеть тут всю жизнь. Рано или поздно кому-то из нас придется выйти из дома, и тогда все! Они ворвутся и схватят тебя.
– Не надо паниковать раньше времени. Я кое-что придумал.
Иринка смотрела на Васю с восторгом. И он прибавил:
– Безвыходных ситуаций не бывает.
– Что же ты придумал?
То восхищение, которое светилось сейчас в глазах женщины, надо было оправдывать. И Вася принялся шевелить мозгами. Входная дверь не рассматривается, за ней караулит полиция. Стоки канализации тоже отпадают. Во-первых, противно. Во-вторых, слишком узко. Были бы они с Иринкой бескостными сущностями вроде осьминогов, тогда дело другое. Осьминоги, говорят, и из закрытой бутылки в состоянии удрать, используя свои многочисленные щупальца и редкостную подвижность всего тела. Но людям нужно куда больше пространства для маневра.
И внезапно Васю осенило.
– Соседи!
– Предлагаешь позвать соседей нам на помощь?
– Нет. Предлагаю мне уйти через соседей. У тебя ведь в квартире есть балкон?
Иринка кивнула.
– И рядом с ним соседский?
– Да. Но соседи эти из другого подъезда. Просто балконы рядом.
– То, что нужно! С твоего балкона я переберусь на соседский, а потом покину дом через другой подъезд. Там полиция меня не ожидает, у меня появится шанс смыться.
Теперь от восхищения, которым светилась Иринка уже целиком, стало больно глазам. Вася даже зажмурился. В данный момент, несмотря на угрожающую ему опасность, он был почти счастлив и мечтал лишь об одном, чтобы Иринка всегда вот с таким восторгом реагировала бы на все его предложения.
– А если у соседей дверь будет закрыта и ты не сможешь пройти через их квартиру?
Признаться, об этом Вася не подумал. Даже неловко как-то стало за себя и досадно за Иринку. Не могла помолчать, что ли? Так все было хорошо, а она влезла со своими комментариями.
Но Иринка все исправила сама.
– А, знаю, что ты задумал! – воскликнула она, хлопнув в ладоши. – Если там, у соседей, будет закрыто, ты просто отсидишься у них на балконе.
– И?..
– Спрячешься, конечно, хорошенько, чтобы тебя не было видно. А я в это время приглашу к себе полицию, пусть убедятся, что я никого у себя в квартире не прячу, и сваливают с концами.
– Так мы и сделаем.
Вася обрадовался тому, как ловко он все придумал. Он даже ни на миг не усомнился в том, что эта мысль пришла в голову первому именно ему. Иринка ведь сказала, что он первый все это придумал. И смотрит она теперь на него прямо как на героя.
Но когда они вышли на балкон и Вася измерил на глаз расстояние до него, бравады в нем несколько поубавилось. Это лишь из комнаты казалось таким легким делом прыгать с балкона на балкон. И хотя балконы примыкали друг к другу почти вплотную, но между ними имелось некоторое расстояние, перешагнуть которое было еще как-то надо. А шагать над темной пропастью, которой зиял двор под ногами у Васи, было страшновато. Как уже говорилось, героизм не числился среди почетных качеств нашего героя.
И он решил потянуть время:
– Ты хоть немного знакома с ними?
– Милейшие люди, – заверила его Иринка. – Пожилая семейная пара. Муж и жена. Очаровательные старички. Оба на пенсии. Сейчас они на даче, закрывают летний сезон. Ну, знаешь, всякие там кабачки-помидоры.
– Очень хорошо, что твоих соседей нет дома.
– Просто прекрасно.
Тянуть волынку дальше было невозможно. И Вася сказал:
– Ну, я пошел.
И остался стоять. Иринка молча смотрела на него своими чудесными глазами. Нет, надо было уже решаться. Чем дольше стоишь, тем страшней. И Вася прыгнул. Он не волновался, что его могут увидеть снизу. К этому времени на улице уже совсем стемнело. И его прыжок остался без лишних свидетелей. Его видела одна лишь Иринка, собственно, ради нее Вася и старался. Увы, красиво прыгнуть не получилось. Вася приземлился на какие-то ящики, в которых хранились те самые заготовки. Ящики упали. При падении ящиков хранящиеся в них банки тоже разлетелись во все стороны и, кажется, кое-что разбилось и даже потекло что-то такое сладкое и липкое.
– О-о-о… мед!
– Ты как там?
– Порядок.
Про себя Вася подумал, что надо будет ему компенсировать старикам их запасы. Разбитая трехлитровая банка меда – это вам не копеечки. Так что возместить ущерб пенсионерам нужно было обязательно. Вопрос возникал лишь со временем, когда Вася сможет это сделать. Если Васю посадят, старички могут и не дожить до этого светлого мига, когда на их пороге появится Вася, обвешанный банками с солеными огурцами, малиновым вареньем и медом.
Увы, балконная дверь в квартиру пенсионеров была плотно закрыта. Ломать еще и ее Васе не захотелось. Не совсем уж он был бессовестный, достаточно и того, что он напортил, натоптал и разбил на балконе, потрудился как слон в посудной лавке. Так что пришлось принять к исполнению второй план, по которому Васе надлежало отсидеться в своем укрытии до ухода полиции. Что он и сделал, уведомив Иринку о том, что придется прибегнуть к плану «Б».
– Я сообщу тебе, когда они уйдут, – откликнулась Иринка. – Сиди тихо и жди.
Ждать Васе пришлось долго. Ему было скучно. Один раз на Иринкин балкон высунулся кто-то из полицейских. И Вася понял, что их с Иринкой план сработал. Но полицейский исчез, а Иринка все не появлялась. От нечего делать Вася принялся подъедать заготовки из поврежденных банок. Чего им пропадать? Чем помидорчикам тухнуть на балконе, пусть уж лучше окажутся у него в животе.
Рассол из разбитых банок вытек, но хрустящие огурчики и весьма вкусные помидорчики уцелели. Надо было лишь тщательно очищать их от крошек стекла, чем Вася и занимался, борясь со скукой. Банка с медом, оказывается, уцелела, она лишь перевернулась, крышка открылась и немного меда из нее вытекло. На десерт Вася слизал и мед. И даже не порезался.
Но когда закончились и огурцы, и помидоры, и мед, Васе стало скучно. По его подсчетам, прошло уже больше часа с того момента, как он сидит тут.
Сперва он испытывал лишь раздражение.
– Что можно так долго делать?
Прошло еще какое-то время, и Вася стал тревожиться.
– Не случилось ли чего?
К тому же стало холодно. И захотелось пить. Маринованные закуски и мед – это хорошо, но пить хотелось все сильнее. Вася уже перестал бояться, для тепла и безопасности он зарылся в пустые ящики, а уцелевшие банки поставил в ряд вдоль балкона. Навел порядок, одним словом, как мог. Но чем заняться еще, не представлял.
Наконец появилась Иринка.
– Они ушли, – прошептала она. – Возвращайся назад.
Вася вылез из-под ящиков, размял конечности. Ноги у него свело, руки слиплись от рассола и меда.
– Как бы не свалиться мне во время прыжка.
Но все прошло благополучно. Он даже сумел довольно ловко приземлиться и ничего не разбил и не сломал. Наверное, набрался опыта.
Иринка оглядела его как триумфатора.
– Пошли, напою тебя горячим чаем. Ты, наверное, замерз.
– Еще бы. Что вы так долго возились?
– Ну, ты же знаешь полицейских. Пока осмотрели всю квартиру, пока выяснили, почему я не открывала. Кстати, я им объяснила, что плохо себя почувствовала, выпив виски, которое ты принес.
– Зачем?
– Надо было привлечь их внимание к этому виски.
– Значит, ты им призналась, что общалась со мной?
– А как я могла это скрыть? Надо было дать им понять, что я вовсе не намеревалась помогать преступнику. Сказала, что ты выманил у меня машину обманом. Ахала и ужасалась, а потом обвинила тебя в том, что ты пытался меня отравить. Они восприняли мою жалобу с большим энтузиазмом.
Вася оторвался от чашки и уставился на Иринку.
– Что-то я не пойму, ты за меня или за них?
– За тебя, конечно.
– Зачем же ты меня обвинила в том, что я хочу тебя отравить?
– А как иначе мне было привлечь их внимание к той бутылке? Ведь ты сам говорил, что она неспроста появилась у тебя дома. Кто-то хотел, чтобы той ночью ты крепко спал. Иначе ты мог услышать, как стонет Лена, мог позвать на помощь, а помощь могла приехать вовремя. Но так как ты был одурманен снотворным и пришел в себя, когда было уже поздно, план преступника сработал.
Вася молчал. Действительно, бутылка с виски очутилась у них дома весьма странным образом. Ленка сказала, что это презент от какой-то женщины.
– Какая-то тетка сунула ее Ленке, подкараулив возле нашего дома. Женщина сказала, что это презент в память о великом человеке, каким был Осинкин. Дескать, он помог этой женщине, и она ему очень благодарна. Узнала о его смерти и просит, чтобы мы – близкие этого великого человека – выпили бы за упокой его души. Ленка и выпила. Прямо у меня на глазах отхлебнула из бутылки. А потом ушла. Ну а следом за ней и я выпил. И вырубился до середины следующего дня.
– Видимо, в этой бутылке было сильнодействующее снотворное. Полицейские тоже со мной согласились. Сказали, что, будь там яд, я бы так легко не отделалась. Они составили протокол об изъятии этой бутылки, зафиксировали все, что я могла рассказать о ней, а потом еще долго разговаривали.
– О чем?
– Понимаешь, они тоже пришли к выводу, что нашу семью кто-то целенаправленно уничтожает. И они думают, что это делаешь ты. Правда, их смущает отсутствие имущественной составляющей. Все эти смерти не принесли лично тебе никакой выгоды.
Вася задумался. Действительно, смерть Ленки его не обогатила ни на копейку. Они были фактически банкроты, и лишь неимоверные усилия Васи позволяли это скрывать от жены. Смерть Отара Ревазовича также не могла принести Васе никакой материальной выгоды. Ну а смерть Нины Ивановны могла бы сделать Ленку обеспеченной дамой, вот только сама Ленка к этому моменту была уже мертва. И значит, наследство после Нины Ивановны получит ее сестра. Вася в данном случае опять проигрывал.
– Это заставляет их чуточку усомниться в твоей виновности. Но все равно, пока у них нету более реального подозреваемого, они думают на тебя. Особенно после сегодняшней смерти Нины Ивановны, как они сказали, носящей явно насильственный характер.
– Спасибо, утешила.
– Но я верю в твою невиновность. Несмотря на то что в живых остались лишь ты и я. А про себя я точно знаю, что никого не убивала.
Вася про себя это тоже знал. Хотя в последние дни ему все чаще приходила в голову ужасная мысль о собственном безумии. Вдруг он убивает, даже сам того не осознавая? Очень давно Вася смотрел фильм с Микки Рурком, назывался «Сердце ангела». Так там преступник весь фильм весьма активно расследовал многочисленные убийства, уверенно шел по следу преступника, а потом в последних кадрах вдруг выяснилось, что убийца – это он сам. Что он одержим дьяволом, который и заставлял его совершать все эти чудовищные преступления.
Чтобы исключить этот вариант, Вася решил завтра же прямым ходом сходить в ближайший храм. Пока он думал, куда лучше завтра обратиться, в большой собор или, наоборот, в маленькую церквушку, Иринке позвонили.
Звонок Васю насторожил. И не сам звонок, а то, как отреагировала Иринка. Очень тепло, надо сказать, она отреагировала.
– Да, да, я тебя слушаю. Могу я разговаривать. Могу.
Голос у Иринки звучал почти нежно. Словно бы она разговаривала с ребенком или кем-то ей очень дорогим. При этом лицо у нее приобрело то самое выражение, какое Вася уже подмечал в ней. И он догадался, что Иринке звонит тот самый мужчина, с которым она один раз уже разговаривала при нем. А потом той же ночью отправилась на кладбище на Пороховые.
– Ну, солнышко мое, Игорек, – проворковала Иринка. – Перестань ревновать. Это же глупо. И с чего ты взял, будто бы я не одна?
Вася насторожился еще больше. Выходит, этого мужчину зовут Игорь. Игорь – это Гарик. Это же какой такой Игорь звонит Иринке? Уж не тот ли самый, что крутился возле Ленки-покойницы?
Почему-то это соображение наполнило Васю такой тревогой, что он еле дождался окончания разговора Иринки. Впрочем, конец наступил быстро. И как понял Вася, собеседник не стал слушать оправданий Иринки, а бросил трубку. Иринка выглядела опечаленной.
И частично, чтобы ее отвлечь, а частично, чтобы проверить свою догадку, Вася произнес:
– Я сегодня видел дома у Нины Ивановны одну ее фотографию. Она там с молодым человеком. Говорят, это ее новый садовник. Хочешь взглянуть?
Иринка взяла фотографию без всякого интереса. Но, едва взглянув, так и окаменела. Вася был готов поклясться, что она узнала молодого светловолосого юношу с лазурным взглядом, который улыбался рядом с покойницей тещей.
С трудом переведя дыхание, Иринка спросила:
– Где, говоришь, ты взял эту фотку?
– Она стояла рядом с кроватью Нины Ивановны. На ней она сама и ее новый садовник.
– Ты лжешь!
Слова Иринки, а еще больше ее тон несказанно поразили Васю. Никогда еще Иринка не повышала при нем голоса. А уж на него и подавно. Но сейчас из-за этой фотографии она пришла в такое волнение, что прямо кричала.
– Ты знаешь этого человека с фотографии?
Но Иринка не ответила. Вместо этого она решительно поднялась из-за стола и сказала:
– Давай спать.
И ушла, ничего не пожелав объяснить Васе. Пришлось ему устраиваться на ночлег на знакомом диване. Он слышал, как Иринка несколько раз звонила кому-то, но всякий раз нарывалась на автоответчик и наговаривала на него жалобные покаянные сообщения. Слышать, как она унижается, было для Васи невыносимо. Кулаки так и сжимались, чтобы начистить этому «солнышку» рожу.
Так как уснуть он все равно не мог, то взял планшет и влез в Интернет. Вася хотел найти подходящую церковь, к священникам которой мог бы обратиться завтра за помощью в своем трудном вопросе. Большие и маленькие храмы мелькали перед ним. Лица священников были самые разные – пухлые, худые, бледные и, напротив, румяные. Но Вася никак не мог остановить свой выбор на ком-то одном. Все они казались ему недостаточно компетентными для его непростого дела.
Прыгая от одной ссылки к другой, он внезапно оказался на занятном сайте, не имеющим ничего общего с православной церковью, но зато заполненном молитвами к древним богам – Перуну, Мокоши и Даждьбогу. Но не эти имена заинтересовали Васю. Он прямо оцепенел, когда ему в глаза бросились четыре цифры.
– Вот оно что! – прошептал Вася. – 7524 год от сотворения мира.
И хлопнув себя по лбу, он воскликнул:
– Я понял! 7488 – это никакой не код от сейфа, это дата! Как я с самого начала и думал.
Он поспешно вытащил фотографию пухленького младенца и сверился. Точно. Тут первые четыре цифры были 7488. Значит, на фотографии и впрямь дата. И родившемуся в этом году мальчику сейчас должно было исполниться… Если отнять от семи тысяч пятисот двадцати четырех семь тысяч четыреста восемьдесят восемь, то получится…
– Тридцать шесть лет!
Но кто сейчас считает свою дату рождения по такому устаревшему календарю? Давно весь мир живет от Рождества Христова. И Россия в том числе тоже. Только какие-то сектанты, которым нет дела до того, как живет современный мир.
– Понимаю, что имела в виду Пупсик, когда говорила, что у Гарика с головой непорядок. И он ведь тоже считал свое рождения восьмым тысячелетием!
Разумеется, как всякий более или менее образованный человек Вася знал, что смена летоисчисления произошла в стране при третьем из Романовых. Тогда император Петр, круто развернув землю русскую в сторону Запада, принял вместе со всем прочим и западное летоисчисление. Если прежде русичи по своему календарю жили в восьмом тысячелетии и прекрасно себя чувствовали в нем, то волею самодержца они вдруг одним махом помолодели почти на шесть тысячелетий. Стало ли кому-то от этого лучше, неизвестно.
Но зато Вася чувствовал себя победителем.
– Если взять 7524 и отнять от него 7488, то получается, что родиться этот тип должен был в восьмидесятом году прошлого века 11 ноября. Все! У меня есть дата его рождения.
Теперь Вася знал, когда родился мальчик на фотографии. Но что проку, если он не знал, где произошло это событие? Вася вновь взялся за изучение старой фотографии. Теперь он изучал ее очень пристально с помощью мощной лупы. И ему показалось, что он различает в окне за спиной мальчика знакомый вид пожарной каланчи. Такую каланчу Вася видел на Садовой улице. Она сохранила свой исторический вид и находилась на Садовой улице, как раз напротив дома 63.
А чтобы увидеть ее под таким ракурсом, нужно было проживать где-то в районе третьего или четвертого этажей. И Вася почувствовал, как его буквально подмывает поехать в этот дом и пробежаться там по подъездам. Авось и найдется парочка старых жильцов, которые смогут сказать, что за ребенок запечатлен для истории на фотографии. Вася с трудом удержался, чтобы не поехать прямо сейчас. Но он опасался, как бы в его отсутствие Иринка не предприняла еще какую-нибудь ночную экспедицию. И поэтому Вася решил подождать утра.
