Глава 13
Оказавшись внутри, Вася огляделся. В прошлый раз он был тут зимой, вокруг лежал снег, так что он не смог по достоинству оценить красоту и прелесть разработанного Ниной Ивановной ландшафта. Но сейчас был август, вокруг цвели георгины, астры и ранние хризантемы, так что Вася смог по достоинству оценить усилия своей тещи и понять, за что люди платят ей большие деньги.
– А вот когда мы с Ленкой купили дом, мамочка к нам что-то со своими советами не приехала.
Озеленение они заказывали в частной фирме, хотя сад собственной матери Ленки буквально распирало от обилия посадочного материала. И это тоже показывало, что за человек была Нина Ивановна. По своей собственной воле она никогда и ни во что не вмешивалась. Копалась себе в земле, сажала цветочки и знать не хотела, что там делается во всем остальном мире.
– Может, она и про смерть Ленки до сих пор ничего не знает.
Кто мог сказать Нине Ивановне о смерти дочери? Если следователь с ней не общался, возможно, что и никто. Насколько Вася знал, электронной почты у этой оригиналки не было. Телефоном она пользовалась по своему усмотрению. Нужен ей был человек – звонила ему. Находило желание побыть в тишине и одиночестве, телефон выключался. Иной раз такое настроение у Нины Ивановны могло длиться неделями напролет. Одиночество эту женщину совершенно не тяготило. И ей ничего не стоило прервать разговор на середине фразы, исчезнуть из эфира на месяц, а потом позвонить и продолжить общение с того места, где она же его сама и прервала.
И вот в доме этой оригинальной особы Вася сейчас и находился. Со двора он легко проник в дом, он также был не закрыт. В доме было тихо и пусто.
– Нина Ивановна! Где вы?
Вася не стал искать в доме. Он догадывался, где в такую пору может находиться его теща. Конечно, на клумбах. Если парадная часть двора перед домом поражала глаз обилием красок, то на заднем дворе у Нины Ивановны был своего рода питомник, или детинец, как она его сама называла. Тут подрастали и формировались все те растения, которым было уготовано вскоре украсить собой фасадную часть двора.
Но и тут, к Васиному немалому удивлению, Нины Ивановны не оказалось. Фигура тещи не просматривалась ни за кустами жимолости, собирающейся цвести по второму разу. Ни за грушами, чьи мягкие желтые плоды уже успели усыпать газон под деревьями. Вася наклонился и поднял с травы крупный плод. Он не ел с самого утра, в кафе с Пупсиком пришлось ограничиться чашкой черного кофе. А груша пахла так сладко, что он, не обращая внимания на подпорченный бочок, впился зубами в сочную мякоть.
– Ай!
Вася выронил грушу и схватился за губу. Он мгновенно почувствовал укол, а затем понял, что нижняя губа отчаянно пульсирует и стремительно пухнет.
– Оса!
Ужалившее его насекомое, сделав свое дело, улетело прочь с возмущенным жужжанием. Наверное, на месте осы Вася тоже был бы разозлен. Сидел себе, поглощал вкусную трапезу, а тут вдруг кто-то лезет, все портит.
– Но мне-то что же делать?
Васю в детстве уже кусала оса. Укус пришелся на голень, которая увеличилась у него почти в два раза. А что будет с губой? С лицом? Он не может себе позволить распухнуть в два раза. Его в таком виде и любимая теща не узнает.
И Вася кинулся в дом. Он помнил, что лучшее средство от всяких укусов – это холодная, лучше так и вовсе ледяная вода. Холодный компресс замедлит кровообращение, остановит распространение яда в организме. А потом надо будет приложить к ранке что-нибудь кислое. Оно нейтрализует или, по крайней мере, снизит воздействие яда, снизит зуд, уменьшит опухоль.
Вода полилась из-под крана именно нужной температуры. Какое-то время Вася постанывал, прикладывая воду в пригоршнях к распухающему лицу. Облегчение все не наступало, оса здорово постаралась, и одной водой тут было явно не обойтись. Метнувшись к холодильнику, Вася нашел там кубики льда. Вот теперь стало немного полегче. Губа от холода быстро онемела, и боли почти не чувствовалось. Но все же Вася понимал, надо добавить что-то еще кисленькое.
Он принялся шарить в холодильнике дальше.
– Лимон? Нету. Груши? Нет уж, увольте! Хватит с меня. Что тут еще есть? Яблоки! Антоновка. То, что нужно!
Кисленькие и еще не вполне созревшие яблочки подошли идеально. Вася руками раздавил яблоко о стол, а потом принялся жадно наносить на губу кисловатую жижицу. Наконец боль стала утихать, покалывание стихло, и Вася смог снова задуматься над поисками своей тещи. Все это происшествие с осой и укушенной ею губой возымело для Васи лишь одно положительное действие, обедать ему расхотелось совершенно.
Он обошел дом, но лишь для того, чтобы убедиться, что Нины Ивановны нет.
И Вася решил:
– К соседкам, наверное, пошла.
Вася присел на табурет и приготовился ждать. Когда на тещу находило настроение посплетничать, она могла болтать часами. Человек настроения – так называла ее Ленка. Минуты ожидания текли медленно. Время от времени Вася трогал губу, иногда ему казалось, что опухоль уже немного спала. Тогда он вскакивал и бежал к зеркалу, которое говорило ему, что нет, ничего подобного, рожа пухнет и становится все более и более кривой.
– Скоро я на самого себя не буду похож.
Вася пытался себя утешить тем, что в его положении это было скорее плюсом, чем минусом. Но такое утешение помогало слабо, потому что вместе с отеком увеличивалась и боль. Вскоре Васе уже казалось, что осы искусали ему всю голову. А потом и рука, которой он трогал губу, начала болеть и вроде как даже пухнуть. Это уже был явный психоз. Но чтобы от него избавиться, надо было принять лекарство, а для этого надо было найти аптечку.
Ни на кухне, ни в ванной комнате искомого предмета не обнаружилось. Где еще держат нормальные люди аптечку? Но то нормальные, а то Нина Ивановна, которая запросто могла в масленку насыпать сахар, если ее форма казалась ей удачной, а цветы поставить в обрезок оставшейся после ремонта трубы, если цветовое решение казалось ей привлекательным. Могла запрятать аптечку где угодно.
– Посмотрю у нее в гостиной.
Упаковка антигистаминного средства нашлась на трюмо среди кремов, лосьонов и прочих дамских баночек-скляночек. Вася выпил таблетку, а потом, подумав, выпил еще одну. Не повредит. Через некоторое время губе стало легче, зудящая боль утихла, но зато захотелось спать. Минут десять Вася стоически сопротивлялся подступающей сонливости, а потом не выдержал и сдался.
– И что это я мучаюсь? В конце концов, она моя теща. Пусть и бывшая, но все равно не чужой человек. Лягу на диванчик, подремлю с полчасика.
Но стоило Васе прилечь, как сон навалился на него и разом без всяких церемоний отправил в нокаут. Проснулся Вася не скоро. Когда он открыл глаза, солнце уже висело над горизонтом совсем низко. Наступал вечер. Сколько же времени он проспал!
Но не наступивший вечер разбудил Васю. Его разбудили посторонние голоса. В доме кто-то был. Тут определенно раздавались человеческие голоса, и ни один из них не принадлежал Нине Ивановне. Напротив, голоса явно хотели повидать хозяйку дома, поскольку громко выкликали ее имя.
Как скоро понял Вася, это были охранники с поста. От поднятого ими шума Вася и проснулся. На душе у него стало холодно и тревожно. Сам не зная зачем, он поднялся с диванчика и тихонько, на цыпочках прокрался к стенному шкафу, в котором и спрятался. Сделал он это вовремя. Почти в следующий момент в комнату вошли двое охранников.
– Я тебе говорю, парень приехал еще около полудня, – произнес один из них, продолжая начатый ранее разговор. – А сейчас уже седьмой час вечера. Что ему тут делать так долго? И сама Нина на вызовы не отвечает.
– Ты же ее знаешь, она чудачка.
– Так-то оно так, чудачка, верно. Вот только неспокойно у меня. Чуйка подсказывает, что парень тут этот к беде.
– Ладно тебе.
– Нет, не ладно. Если он ее зять, как говорит, чего один примотался, без жены? Ты, например, один к теще ездишь?
– Если жена посылает или отвезти ей чего надо, езжу, конечно.
– Ну, ты у нас известный подкаблучник. А я вот не езжу. А если езжу, то через пять минут уже стараюсь улизнуть. А этот сказал, что максимум на час-полтора, а сам больше шести часов тут сидит. Ты бы стал у тещи шесть часов кряду сидеть?
– Нет. Если только чего сделать надо, прибить там или передвинуть.
– Для этого у Нины с управляющей компанией договор заключен. Все ей сделают. Ни к чему зятя к таким работам привлекать.
– Иной раз мы с женой у тещи до ночи сидим. Ей приспичит с матерью языком почесать, ну, я и сижу, жду, когда они наговорятся, чтобы сокровище свое назад домой везти.
– Вот то-то и оно, что ты с женой томишься. А тут парень один приехал к теще. Он должен был еще пять часов назад свалить, а машина его до сих пор у дома.
– Значит, и он тоже тут.
– Тут-то он тут, поселок не покидал, мы бы зафиксировали. И Нина тоже где-то тут. Но где они оба?
И охранники продолжили свои поиски. Настроены они были решительно. И Вася понял, что рано или поздно они его обнаружат. Так не лучше ли выйти прямо сейчас? В конце концов, он ничего плохого не делал, никакого вреда имуществу Нины Ивановны не причинял. Так чего ему бояться?
Но прежде чем он успел сделать хотя бы одно движение и заявить о себе, из соседней комнаты раздался громкий крик.
– Мама родная! – истошно завопил один из охранников. – Глянь сюда!
Второй, видимо, глянул, потому что тоже завопил:
– Вадька, это же чем ее так!
– Как это чем? Кулаками! Вот чем!
Сам еще не зная почему, Вася в своем шкафу похолодел. И неспроста, потому что уже через секунду он услышал подтверждение самым худшим своим мыслям.
– Ванек, да она же вся синяя!
– Вот подонок! Похоже, он ее несколько часов кряду избивал!
От этих возгласов охранников Васе сделалось прямо худо. Он пятой точкой чувствовал, что вновь нарвался на большие проблемы. И как ему от них уходить, еще неизвестно.
– Ванек, надо врачей звать.
– Какие врачи, Вадька? Врачи тут уже не помогут. Она уж и не дышит, кажись, бедная.
– Пульса нет, – подтвердил приятель. – И холодная вся. Остыть уже успела наша Нина Ивановна. Ох беда-то какая! Убил он ее, вот что!
Вася в шкафу тихо сполз по стенке. Если до этого момента у него еще оставалась надежда, что пострадала какая-то другая женщина, допустим, подруга хозяйки дома, случайно заглянувшая к ней на минутку, то теперь и эта надежда растворилась в эфире. Его теща погибла. И судя по выкрикам нашедших ее людей, смерть ее была насильственной. И к тому же она была очень похожа на другие два случая летального исхода. Нина Ивановна тоже казалась кем-то жестоко избитой.
И снова, как и в случае с гибелью Лены и смертью Отара Ревазовича, наш бедный злополучный Вася оказался крайним. Ну кто мог подумать, что он вновь окажется рядом с местом преступления как раз незадолго или даже в момент совершения оного.
– Вот это я попал!
Вася был в отчаянии. Шансов объяснить полиции, что это сделал не он, оставалось все меньше. Если в первый раз полицейские ему отчасти поверили и задерживать не стали, то в случае с Отаром Ревазовичем следователь держался с Васей уже куда более категорично. Ну а если Васю задержат сейчас, то судьба его очевидна. Прямой ход ему за решетку. И ничего и никому он оттуда уже не объяснит.
Васе стало от страха совсем холодно. И вдруг он услышал голос Ванька.
– Слушай, а где садовник?
– Не знаю. Должен был быть здесь.
– Может, он чего видел?
– Надо поискать возле цветников.
Садовник? Что еще за садовник? Впрочем, теперь Вася смутно припоминал, что его жена упоминала о том, что Нина Ивановна взяла себе в помощники садовника, молодого парня, и была очень довольна его трудолюбием и воспитанностью. Но эти мысли промелькнули у Васи в голове и улетучились. Он подумал о более насущном, пока охранники искали садовника в саду, у самого Васи появлялся шанс исчезнуть из этого места.
И словно горячая волна затопила его, обдав с головы до ног и прогнав стылый холод. Так и надо поступить. Не отступать, не опускать руки, а бороться и победить.
– Нет! Я им так просто не дамся. Я поступлю иначе.
Мозг Васи заработал, просчитывая детали побега.
Машину придется бросить. Но плевать! Никуда машина не денется. Пусть тачка пока что остается в поселке. Уехать на ней у Васи все равно не получится. А один он еще имеет шанс найти в ограде лазейку и удрать из поселка. Сейчас для Васи самым важным было унести отсюда ноги, не попавшись полиции в руки.
И все же, уходя из дома своей тещи, он не выдержал и потратил несколько драгоценных секунд, заглянув в комнату, где лежала покойница. Увиденное лишь подтвердило его подозрения. Нина Ивановна явно пострадала от рук того же убийцы, который уже отправил на тот свет ее дочь и адвоката. Все признаки были тут. И лицо, и тело, и конечности женщины густо покрывали сине-багровые пятна. Вася постоял над телом тещи несколько секунд, отдавая дань ее памяти, и чуть не заплакал.
Нину Ивановну ему было искренне жаль. Она не сделала ему лично ничего плохого. И в отличие от многих тещ, никогда не совалась в их с Ленкой личную жизнь. Только за одно это Вася испытывал к покойнице глубокую благодарность.
– Простите меня, Нина Ивановна, – прошептал он. – Простите, что не успел вас предупредить. Но клянусь, я найду вашего убийцу. Отомщу и за вас, и за Ленку, и за старика Отара. Только бы мне до этого гада добраться!
Его взгляд задержался на фотографии, которая стояла на тумбочке. На ней был изображен молодой мужчина лет двадцати – двадцати пяти и Нина Ивановна. Еще живая и здоровая она смотрела в объектив камеры и смеялась. Да, да, теща, которая обычно была словно скала, тут хохотала во весь рот. И Вася был готов поставить в заклад свою голову, что причина жизнерадостного смеха была именно в том парне, который стоял на фотографии рядом с женщиной.
Фотография была сделана тут же, фон за спиной этих двоих Вася узнавал. Это был сад Нины Ивановны, ее цветы, ее кустарники, которые он сегодня уже видел. Вот и живописная спирея, вся покрытая темно-розовыми, собранными в крупные соцветия цветами. Одеты эти двое по-будничному. На обоих брюки, заляпанные травой и землей. В руках у Нины Ивановны лопата, парень держит триммер для стрижки травы. Все ясно, они наработались, нашутились, насмеялись, а потом сняли на фото этот счастливый для них двоих миг.
Во всяком случае, счастливым он был для Нины Ивановны. В чувствах парня Вася затруднялся определиться. Несмотря на привлекательную внешность, светлые кудри и голубые глаза парень ему не понравился. Тощенький, словно мальчик, и маленький, а тяжелый триммер держит на вытянутой руке, словно пушинку. Но совершенно очевидно, что это и был тот самый садовник, которого наняла Нина Ивановна незадолго до своей смерти.
Сам не зная зачем, Вася вынул фотографию из рамки и сунул ее к себе в карман.
– Прощайте, Нина Ивановна.
И с этими словами Вася покинул дом своей тещи. Оба охранника метались на улице, открывая ворота и явно ожидая приезда полиции. Васе было нельзя тут оставаться. Крадучись, согнувшись пополам, он побежал к фруктовым деревьям. Вот и раскидистые яблони, и стройные груши. Они создавали надежный живой щит, укрывая Васю от взглядов охранников.
Добравшись до забора, Вася подтянулся на руках и перебрался на дорогу. Слава богу, никого! Теперь прочь из поселка!
Уходить через пост охраны нечего было и думать. Там Васю взяли бы сразу, хоть на машине, хоть пешего. Оставалось одно, снова лезть через забор, на этот раз ограждающий поселок от леса и полей. Васе повезло и на этот раз. На улице было по-прежнему безлюдно. Никто его не увидел и не стал преследовать. И уже одно это сказало Васе, что провидение на его стороне.
Наверное, в любой другой момент своей жизни Вася бы ни за что не преодолел трехметровую высоту, какую представлял собой этот сложенный из бетонных блоков забор. Но тут неведомая сила, вселившаяся в него еще в доме, помогла снова. Вася штурмовал забор, словно какой-нибудь гибрид олимпийского прыгуна и паука. Цеплялся за малейшую впадинку, малейшую неровность. Прилипал всем телом, но достиг своей цели, добрался до верха, сел на заборе и огляделся по сторонам.
Он успел вовремя. С противоположного конца к поселку уже подъезжали две машины, одна из которых была с полицейскими проблесковыми маячками. Медлить было нельзя.
– Ходу!
Спускаться вниз было легче. Вася просто сполз, повисел на руках, потом разжал пальцы. Земля встретила его мягко, он даже не особо почувствовал удар от столкновения с ней. Устоял на ногах, снова огляделся и кинулся в лес. На ходу что-то снова заставило его поступить вопреки всякой логике и здравому смыслу. Вася достал сотовый и позвонил следователю.
– Товарищ Артамонов, – выкрикнул он, едва следователь ответил. – Вам будут говорить, что это я убил свою тещу, но вы не верьте, пожалуйста. Я там был, это правда, но я ее не убивал. Меня оса укусила, я таблетку выпил и заснул. Просыпаюсь, а все вокруг кричат, что она уже синяя. Как Ленка! Как Отар!
Следователь отреагировал куда спокойнее, чем можно было ожидать.
– Что-то много вокруг вас трупов, вы не находите? – произнес он.
Несмотря на язвительный ответ, было что-то такое в голосе следователя, что заставило Васю продолжить разговор.
– Я не виноват! Я никого не бил!
– Успокойтесь. Я вам верю.
– Верите?
От удивления Вася даже притормозил. На короткое мгновение у него появилась нелепая надежда, что преступника уже поймали. Бывают же чудеса на свете. Взяли и поймали без всякой Васиной помощи. И теперь он может вернуться домой к своей обычной и такой привычной жизни. Но все оказалось совсем не так хорошо.
– Я вам верю, что вы их не били. Вместо этого вы их травили!
– Как травил? – ахнул Вася. – Чем?
– Ядом. А вот откуда вы его взяли, мне бы хотелось с вами потолковать более подробно. Откуда у вас этот яд?
– Нет, – запротестовал Вася. – Я никого не травил.
– Очень жаль, что вы не хотите нам помочь в расследовании. А ведь мы и без вашей помощи узнали уже очень многое. Смерть у пострадавших вызвал некий токсин растительного происхождения. Он был обнаружен нашими экспертами в крови обоих потерпевших.
– Значит, Отара и Лену никто не бил?
– Этот токсин, попадая в кровь, обладал способностью вызывать многочисленные внутренние и подкожные кровоизлияния, схожие с гематомами от ударов.
– Так вот почему тела были покрыты кровоподтеками. Это не от ударов у них синяки образовались, это от яда!
– Причем эксперты заявили, что принятие даже небольшой дозы алкоголя многократно усиливало действие этого токсина.
А Ленка хлопнула полстакана виски, отправляясь на боковую. И Отар Ревазович любил выпить. Как насчет тещи, Вася не знал. Но ему всегда казалось, что в этих многодневных уходах тещи от реальности было что-то странное. Небось квасила себе потихоньку, отгородившись от всего мира, чтобы никто извне не мешал бы процессу.
– Но зачем я вам все это рассказываю? Вы же и сами все лучше меня знаете про этот токсин.
– Я не знаю, что это за яд такой.
– Вы уверены?
Голос следователя звучал недоверчиво.
– А между тем исследования с этим токсином проводились в нашей стране всего в нескольких местах, – сказал он. – В частности, в лаборатории при НИИ медицинской промышленности. Знакомо вам такое название?
Вася вздрогнул. Так называлась лаборатория, которой заведовал его отец.
– Название я знаю. Там работал мой отец.
– Рад, что вы в этом сами признались. Так что с токсином?
– Но я ничего не знаю о работе отца.
– Да? Серьезно? А как же токсин попал к вам?
– Я ничего об этом не знаю.
– Хм.
В голосе следователя Васе послышалось опять же огромное недоверие.
– Приезжайте, – сказал следователь затем. – Приезжайте ко мне как можно скорее. Это в ваших же собственных интересах.
– Обязательно. Как только пойму, кто убийца, сразу же приеду.
И Вася выбросил телефон в ближайшую канаву. Нисколько не жаль! Все равно телефон больше не пригодится. Номер Вася засветил. А сам телефон был барахло и дешевка. Все время его глючило и крючило, он отрубался по собственному капризу, словом, работать нормально упорно не желал. Да и вообще, сейчас вокруг Васи было так жарко, что он избавился бы от любого гаджета, пусть даже он был бы самой последней модели.
Между тем удача продолжала сопутствовать Васе. Он благополучно вышел на шоссе, по которому неслись машины и маршрутки. И первый же автобус остановился, приглашая подвезти путника до города.
О том, что оставленная в поселке машина была записана на Иринку, а значит, теперь Васе соваться к ней было опасно, он сообразил, лишь подъезжая к городу. И все же какое-то неясное чувство заставило Васю обратиться к Иринке. Для этого он разыскал таксофон и с него позвонил подруге.
Иринка ответила ему, но голос у нее был какой-то странный.
– Вася, мне очень плохо, – скорей простонала, чем произнесла она. – Наверное, я умираю.
Воображение Васи тут же нарисовало ему ужасную картину. Тело Иринки покрыто отвратительными мелкими синими пятнышками, которые, увеличиваясь в размерах, приобретают причудливую схему, потом разрастаются и вот уже угрожающая синева становится багровой. Проклятые пятна! Теперь Вася знал причину их появления. Это было действие яда, которым убили Лену и Отара Ревазовича. Да и отправивший на тот свет Нину Ивановну яд было такого же действия.
– Господи, только не Иринка!
Как только Вася понял, что Иринке может грозить смертельная опасность, тут же всякие сомнения, ехать к ней или нет, оставили его. Он не стал даже много думать, а ноги тут же помчались к ней. Наплевать на то, что возле дома его могла уже поджидать полиция. Наплевать на все. Главное, опередить смерть. Главное, успеть спасти Иринку.
В том, что полиция может оказаться возле дома Иринки, не было ничего сверхъестественного. Ведь оставленная Ваней в поселке Лучезарном, во дворе убитой тещи, машина принадлежала Иринке и была зарегистрирована на ее имя. А для полиции выяснить, кому принадлежит машина, на которой приехал подозреваемый, а потом сложить два плюс два, не представляло особого труда.
Но Васе повезло и тут. То ли он переоценил способности полиции, то ли те не рассчитывали на такую Васину наглость, то ли элементарно людей не хватило, но возле дома Иринки никакие неприятные сюрпризы Васю не застали врасплох. Он взлетел по лестнице, открыл дверь ключом, который еще утром дала ему Иринка, и подбежал к лежащей на полу без чувств женщине.
