На пороге древесного схрона бесшумно появилась и сидела на корточках лесавка. Выпрямившись, это зонное создание будет выглядеть человекообразной фигурой, засунутой в снайперский маскировочный комплект по типу ходячей груды листьев и травы. Только это не лохматые одеяния из обрывков верёвочек, сеточек, лоскутков и крашеных бинтиков, а стебли и листочки растений-симбионтов, спутавшиеся в сплошной защитный покров, способный скрыть, растворить в лесу. Не одежда, а неотъемлемая часть тела.

– А я-то сижу, гадаю, сколько мне ещё томиться, пережидая ваши нудные сюсюканья! – звонким, совершенно девчачьим голосочком сообщила гостья.

– Замечательно, что ты была поблизости, Арва! – обрадовался ей Пёс. – Залезай, эти люди не опасны. Они хотят помочь и сами ищут помощи.

– Нам нет дела до желаний обычных людей, мы не для того от них отдалялись, чтобы сейчас проникаться. – Совершенно человечески звучащий голос в сочетании с обликом монстра по контрасту впечатлял невероятно. – В расчёт мы берём только тебя.

– Нас также мало заботят желания обычных людей, – парировал Несси. – Мы к ним не относимся. Вы нам куда ближе.

По большому счёту, подавляющему большинству обычных людей наплевать на желания других, и это всем производным от человека тварям по наследству от них досталось…

Несси решил избрал тактику «своего парня», поэтому встал в нарочитую позу существа, тоже не входящего в человечество. По одобрительному взгляду Пса понял, что правильно поступает. Великим предком всех существ, преобразованных из людей, показываться нельзя. За такое отношение ребятки из лесного народца могли в лучшем случае послать куда подальше, а в худшем – атаковать.

Осталось надеяться, что разговор получится результативным. Только бы Удав или Реверс не проговорились, ляпнув что-нибудь не то. Но Удав помалкивает, молодец, а Реверс тоже не по книжкам учился вести себя в Зоне, подставить не должен.

– Забавно ты, человек, рассуждаешь. – Лесавка сверкнула гляделками из-под края растительного «капюшона». – Получается, что ты не доволен тем, что ты есть. Но ты всё ещё человек и можешь ходить только тропами людей, хочешь того или нет.

Сказав это, она издала булькающий звук. Может быть, так лесавки смеются? Своё зелёное волокнистое личико мутированная чмошница не показывала, просматривались только серебристые пятна-кругляшки глаз, полностью лишённых зрачков. После появления она даже ни разу не шевельнулась.

– Ты ироничная, – похвалил собеседницу Несси, внутренне приоткрываясь ей ровно настолько, чтобы не сомневалась в чистоте помысла. – Я люблю иронию.

От лесной обитательницы повеяло в ответ эманацией удовольствия. Но вызвали реакцию не его слова. Преобразившиеся, но сохранившие полную разумность мутанты имеют иные критерии восприятия мира. Их крутой соперник не испугает, они не боятся вызовов, напротив, несказанно рады.

Энергетически сильные особи трансформированных из людей мутантов способны видеть внутренний лик живых существ, в том числе и людей. А среди паранормальных творений Зоны лесавки едва ли не самые сильные. Однако Несси рискнул раскрыться, снять защитные блоки и теперь выглядел тем, кем является по сути. Он показал истинное лицо, подлинную внутреннюю силу.

Несомненно, Арва прекрасно поняла, что перед ней не просто крайне матёрый сталкер, способный на зонную чуйку и эпизодическое взаимопроникновение с информационным полем Трота. Она отдала себе отчёт, что этот человек гораздо сильнее любого из присутствующих, если не вообще любого из человеков, с которыми ей доводилось сталкиваться в жизни. Арву удалось заинтриговать, теперь она дослушает до конца.

Если нет открытого противостояния, лучше всего убедить в том, что честен и открыт. Не сыскать лучшей тактики, когда хочешь потенциального партнёра привлечь на свою сторону во что бы то ни стало. При этом кое-что припрятав за этой впечатляющей честностью…

– Ты рассуждаешь верно, но с точностью наоборот, – намеренно неторопливо, обстоятельно продолжал Несси. – Я горжусь тем, что остаюсь человеком, более того, тебя я также считаю человеком. Просто ты попала на ту дорогу, где ради познания необходимо было кардинально измениться. Меня поражают жертвы, которые вы приносите на своём пути, и восхищает ваше упорство. И я уверен, ты лукавишь, отзываясь о тропах людей как о чём-то таком… ущербном, что ли. Уж тебе-то, Арва, как никому известно, что в этой абнормальной круговерти никто не имеет такого богатого разнообразия выбора дорог, какое есть у людей.

– Мне нравится, что ты говоришь, – ответила лесавка. – Я сразу поняла, что ты крут, и не ошиблась.

Несси многозначительно покивал собеседнице. Но главное показал внутри: мы с тобой одного поля ягоды, и это замечательно.

– Если ты считаешь себя таким же, как мы, – продолжила Арва, – а я чую, что ты действительно так считаешь, тогда мы отнесёмся к тебе как к одному из нашего племени. Мы поможем. Что нужно?

От Пса исходила волна одобрения, хотя он старался внешне не показывать своего глубокого удовлетворения результатом переговоров. Договориться с девами леса почти невозможно! Несси был в курсе, что даже непримиримые Изначальные выдерживали нейтралитет с лесавками, не стремились уничтожить. Не то чтобы узаконили право на существование, но признали равными себе.

– Расскажи о круглых летунах, которые портят деревья, – попросил Несси. – Откуда они взялись? Нам очень нужно знать, что за сила их направляет.

– Этот враг может оказаться не по зубам даже тебе и твоим помощникам. – Лесавка наконец соизволила пошевелиться. Она подвинулась с порога внутрь и плавно перетекла из положения сидя на корточках в положение сидя на полу. Не далее чем в полуметре от входа. Ближе к человекам не захотела находиться.

– И всё же поделись тем, что тебе известно, – мягко настаивал Несси. Уговорил. Сильная не проигнорировала просьбу сильного.

– Наросты на деревьях, летучие ежи, подкожная слизь в животных, – заговорила она, – загадочные ловушки, которых не определить, пока не вскочишь в них, и аморфные пузыри, которые жрут наше пространство… Всё это порождения врага. Он вторгся извне, он проникает и расползается, и мы не знаем, каким оружием с ним бороться. Нам по силам только убивать его тварей и надеяться, что отец наш Трот как-то справится, наведёт порядок.

– Если бы… – Удав прокомментировал очень тихо, и услышать его мог бы только Пёс, сидящий ближе остальных. Однако даже обычные органы чувств у Несси на порядок сильнее воспринимают, когда он хочет не пропустить ни звука, ни дуновения, ни кванта света… Он услышал. Но пока что просто поставил отметину в «личном деле» неразгаданного бродяги.

Вслух же обратился как раз к нему:

– Покажи отравленный наконечник.

Тот вынул из «сохранника» и протянул переделанное для стрелы лезвие ножа.

– Очень далеко от ближайшего болота на него напал кикимор, – вставил Пёс, когда лесавка взяла обломок из руки Удава. Человек и лесавка не соприкоснулись пальцами, но в момент, когда произошла передача предмета, кусочек железа их связал на миг материально, и Арва дёрнула головой, сверкнула на большого серебристыми гляделищами, а затем перевела их на Пса.

Что-то озадачило Арву, и она внутренне обратилась к наиболее знакомому здесь существу. Хорошо хоть, не возбудило в ней ощущение опасности, иначе реакция была бы молниеносной и отнюдь не такой мирной.

– Стрела Триза, – вслух сообщила лесавка, пока что не дав хода озадаченности. – Он стал жертвой слизняка, его разум ему не принадлежит. Где это произошло?

– Я шёл по первому уровню, – ответил Удав. – Отсюда прямо на восток.

– Ничего себе Триз потерялся, к границе большого мира его понесло! Спасибо за наводку, мы найдём его и попытаемся освободить из плена.

– А такое уже случалось? – вставил Несси, услышав интересную деталь.

– Случалось. Если вовремя заняться подконтрольным и выгнать слизняка…

– Ты точно уверена, что это возможно? – перебил Пёс.

Кроме него, никому из присутствующих не стоило задавать лесавке вопрос такого рода, подвергая сомнению её слова. Но это было необходимо. Чмошники, бывает, искажают смысл, и то, что в их понимании свершившийся факт, на поверку оказывается лишь намерением.

– Да, – коротко подтвердила Арва. – Если ты решил сражаться с этим врагом и собираешь бойцов, – продолжила она, уже обращаясь к Несси, – тебе дорога в один конец, обратного пути не будет.

В этот миг раздалась ещё одна реплика потихоньку, но уже от Реверса. Одно короткое словечко. «Уже…»

– И в чём этот путь, по-твоему, должен выражаться? – спросил Несси.

– Трот самый сильный, – ответила Арва, – он сильнее чужака. Но чужак скользкий и подвижный, он может увиливать от ударов Трота. Становиться нераспознанным. Используя ваши человеческие ассоциации, они находятся на разных диапазонах бытия. Необходимо нащупать волны вражеского диапазона, запеленговать и сообщить их Троту… Конвертировать, скажем так. Далее уже сила отмщения сметёт захватчика. Всё вернётся на круги своя. С окружающим миром и его человечеством мы так и будем противостоять, но это уже другая история.

– А если получится наоборот, и враг снесёт Трот? – спросил вдруг Удав, и все посмотрели на него; пользуясь общим вниманием, он продолжил: – Вы прикидывали, как это повлияет на остальной мир?

У Несси возникло ощущение, что Удава на самом деле интересует вторая часть вопроса, о возможном следствии. Причина, поражение Трота, ему до лампочки. Он пристально всмотрелся в большого бродягу. Этот загадочный незнакомец вынуждал задумываться о себе всё сильней и сильней.

– Исключено! – отрезала Арва. – Но тебе я даже не буду пояснять почему. Ты ещё слишком человек, твоей личной силы недостаточно, чтобы усвоить это знание. Ты совсем недавно перебрался через границу, и я пока не спрашиваю зачем.

– Уж извини, какой есть, – буркнул Удав.

– Погоди, до этого вопроса доберёмся чуть позже, – быстро сказал Пёс.

– Мы всё, что можем, делаем для ареальности, Арва. – Несси поспешил отвлечь лесавку от дерзкого новичка. – Но сейчас нам нужна помощь.

– Скажи, – лаконично ответствовала лесная дева.

– Ты верно заметила, – продолжил Несси, – что новый враг не по зубам никому из нас, обитающих в Троте. Более того, мы не одолеем вторжение, даже если выступим против него все вместе. В этом нет ничего позорного, это факт, который стоит признать. Я это понял ещё в начале пути… А от карающей длани Трота посланцы чужака пока что ускользают, он их если и подмечает, то боковым зрением, так сказать, опосредованно, с помощью нас и таких, как мы, и не успевает развернуться, чтобы прихлопнуть…

– Образно и нудно, как любите рассусоливать вы, медленные человеки, но верно, – согласилась Арва. На лесном языке всё сказанное действительно заняло бы гораздо меньше времени: серия щелчков, скрипов, трелей, писков – и готово.

– Спрашивается, а что делать, когда врага тебе самому одолеть не под силу? Нужно врагу найти такого врага или врагов, которые смогут с ним справиться.

– Почему нет, – согласилась лесавка. – Главное, чтобы враг твоего врага не сожрал тебя самого после победы.

– Вот именно! Понятно без лишних слов, что раз уж мы здесь, то обязаны Троту тем, какие есть и какими будем. Но сущность его безжалостна и ненасытна. Он словно огонь, греет и спасает от холода, но если подойти слишком близко, может сжечь…

– Ты ударился в человечью болтовню, – перебила его лесавка. – Что конкретно предлагаешь?

– Станьте посредниками между Тротом и всем остальным миром, – выложил карты Несси. – Я шёл к Изначальным с предложением, но теперь понимаю, что они слишком нетерпимы к конкурентам в борьбе за любовь Трота. Болезненно ревниво относились к соперникам, поэтому не годятся, хотя и первыми из всех нас встали на путь преобразования из обычных людей в любимчиков необъяснимости.

– Я не ослышалась? – спросила лесавка. – Ты предложил это нам, монстрам, выродкам, чмошникам, тварям, уродам?

– Не ослышалась. Только все вместе, по-настоящему вместе. Но для того, чтобы человечество вступило в союз, необходимо людей оградить от посягательств Трота на время войны до победного… Что будет после, посмотрим после победы. А вас Трот не станет карать, вы уже его часть, его дети. Но и придётся вспомнить, кем были раньше.

– Как же, позабудешь об этом… Я слушаю, слушаю, продолжай.

– Подключите меня, внедрите в суть. Только так я смогу обозреть всю картину вторжения целиком, и…

– То есть речь идёт о получении возможности контактировать с каждым элементом? – уточнила лесавка.

– Да, именно. Что для этого нужно? Если нужно куда-то пойти с тобой, идём…

– Ты думаешь, что человеки годятся в такие союзники Трота, которые способны устрашить врага?

– Я в это верю.

– Ты думаешь, мы согласи-и-имся?!.

Высокий звонкий голосок превратился чуть ли не в ультразвук.

– А вот на это я могу лишь надеяться, – твёрдо ответил Несси.

– И при этом ты думаешь, что такое человечество достойно спасения? То самое, которое навыдумывало себе миллион правил, каждое из которых миллиард раз нарушается? То самое, которое состоит из противоречивых сущностей, сломя головы бегущих по кромке между добром и злом, и часто кажется, что злейшего врага человеку, чем он сам, изобрести невозможно… – Арва, явно иронизируя, выдавала образные периоды, получалось это у неё, как у самой настоящей человеческой особи.

– А я люблю его, какое есть. Любовь – она такая необъяснимая, вопреки всему и вся. Постараюсь для людей в судьбоносный момент, а уж потом буду решать, стоило ли корячиться ради сборища эгоистичных сволочей…

– Идти никуда не понадобится, достаточно установить контакт со мной, – призналась лесавка, и в этот момент голос её внезапно снизился, стал почти контральто, зазвучал бархатисто и многообещающе.

Несси без колебаний сдёрнул перчатку и протянул руку открытой ладонью кверху. Сделал древний как мир людей жест, символизирующий отсутствие оружия.

Его рука зависла. Лесавка не сразу протянула руку в ответ. В эту минуту и решалась, возможно, судьба всех людей и бывших людей мира.

Лесавка наверняка, не сходя с места, связалась с теми, кого условно можно было назвать элитой «человечества Трота». Можно было только попытаться представить, какой неистовый множественный крик сейчас ураганом проносится в лесной «почте»…

Несси мог бы тоже подключиться по своему желанию и услышать, но не стал делать этого. Ему в отличие от Арвы требовалось очень большое усилие для проникновения. Слишком человек, она ведь права, лесная чертовка…

Решающая минута завершилась. Лесавка выпростала из вороха стеблей и волокон тонкую ручку. Голую, тоненькую, трогательно-девчачью… Это был символ особого доверия – стебли-симбионты сдвинулись и обнажили часть тела, подвергнув риску внешней агрессии.

Мужчина от человечества большого мира и женщина от Зоны.

Мужская, заскорузлая, мозолистая, широкая и большая ладонь встретилась с узкой, хрупкой, изящной женской ладошкой, и они сомкнулись…

– Достаточно, – тонкая зелёная конечность разомкнула контакт и скользнула обратно, спряталась под защитой, – скоро наш творец полыхнёт языками огня, как ты выразился, и чтобы Захват не утянул нас раньше, чем мы поможем костру не угаснуть, давайте спрячемся от отцовского буйства… Мы подключим тебя. Только будь осторожен, враг коварен и способен подобраться вплотную, а ты и не заметишь предательского клинка, двинувшегося для удара в спину.

Она не сверкала очами, но у Несси почему-то возникло видение, что Арва покосилась, так сказать, на Удава и словесно предупредила не его, а Пса. Захотела, чтобы об этом узнал именно он, напарник новичка, давний союзник лесного племени.

После чего дева леса просто выпрыгнула из своего положения сидя, спиной вперёд, совершила кувырок в проём и канула за ним, скрылась в металлизированных ветвях дерева-мутанта.

– Мы достигли поставленной цели? – первым решился спросить Пёс после долгой мучительной паузы, в течение которой никто не решался заговорить.

– Надеюсь, – коротко ответил Несси. Надо же что-то ответить.

– Скоро Захват, у нас есть где переждать? – спросил Реверс, возвращая спутников с небес на землю, к ближайшим насущным проблемам.

– Да, спускаемся.

– Встретимся внизу, – бросил Удав, успевший по ходу разговора полностью экипироваться, и последовал за лесавкой. Сталкер не прыгнул, конечно, он воспользовался креп-тросом.

Трём старожилам Зоны понадобились считаные минуты, чтобы завершить экипирование перед ходкой. Никто не произнёс ни слова, все разговоры ждали впереди. Один за одним они покинули схрон и тоже ушли вниз. Пёс спустился последним, чуть задержавшись наверху; наверное, напоследок осмотрел внутренность домика. Возможно, у него могло возникнуть ощущение, что в последний раз…

– Куда? – спросил Реверс, когда все спустились и собрались у основания дерева.

– Вон туда. – Пёс указал направление. – За мной.

– Зверушки, – сказал Реверс, сканирующий окружающую местность, – уже начали прятаться.

– Сколько до Захвата? – поинтересовался Удав. – Я уже чую, но пока не могу определиться с оставшимся временем…

– Часа два есть, – заверил Несси. – Веди, должны успеть.

– Вперёд, сталкеры! – бодро скомандовал Пёс; на правах проводника он выступил в авангарде и повёл группу к ближайшему известному ему убежищу.

Пёс выбрал средний по трудности и протяжённости маршрут. Несси тоже бы так поступил. Короткие пути обычно излишне сложные, а длинные отнимают слишком много времени. Откровенных опасностей на пути следования он не наблюдал и не улавливал. Сталкеры шли, действуя в отработанном до автоматизма крейсерском режиме.

Несси шёл замыкающим. Он понимал, что Пёс по ходу напряжённо обдумывает полученную информацию. Реверс и Удав тоже, само собой, усиленно шевелят извилинами, но сейчас именно размышления Пса представляли наибольшую ценность. Почти наверняка старый друг встречался и с пузырями, и с наростами на деревьях, и со слизняками… Только знать не знал, что это всё фрагменты одной и той же мозаики…

Попытки разобраться в думах Пса пришлось прекратить. Несси обнаружил, что за ними увязался «хвост». Целая группа, вооружены до зубов. Он приотстал, отпуская спутников вперёд, спрятался в кустах, высмотрел, определил, пересчитал.

Догнав своих, передал по цепочке, что за ними увязались преследователи. Реверс, шедший перед ним, проинформировал Удава, а уж тот – проводника Пса.

Они о чём-то коротко переговорили, и Пёс прибавил темп. Они четверо и без того почти бежали, а теперь движение стало бегом стопроцентно. Собственно, перед Захватом бегать даже удобней, чем красться, мутанты и люди заняты поисками убежищ, а не охотой.

Относительно лёгкий участок миновали без осложнений, и проводник увёл ведомых в дремучую чащу. В густых дебрях только знающим открыт путь, зато очень удобно оторваться от преследования…

Углубившись на сотню шагов, Пёс решил дать им передышку.

– Почему встали? – спросил Несси, поравнявшись с Псом, Удавом и подтянувшимся к ним Реверсом.

– Да хочу удостовериться, что обнаруженный тобой «хвост» не потянется за нами сюда, – ответил Пёс.

– А если пойдут, что тогда? – задал вопрос Реверс, настраивая свой сканер для отслеживания возможной погони. Ох уж эта наивная надежда Реверса на помощь техники!

– Тогда плохо будет, – угрюмо посулил Пёс. – Для них, конечно, хех, – хмыкнув, уточнил он. – Кончать придётся, иначе в схрон залезать слишком стрёмно.

– Это почему? – спросил Удав. – Может, они тоже знают о том убежище и просто хотят спрятаться…

– А ещё очень даже может, что они следят за нами, ну или за кем-то из нас. Мы добровольно влезем в каменный мешок, им останется только прихлопнуть там, как вискунов каких-нибудь. Выжгут на хрен, и все наши грандиозные намерения пойдут прахом.

– Не нагоняй жути, – осадил его Несси, – кто ж им даст прихлопнуть! Спрашивается, мы сталкеры или где? К тому же, насколько я чую, они повернули, пошли доступным маршрутом и в заросли за нами не попёрлись.

– Получается, они действительно шли не за нами, – подал голос Реверс, высмотревший местонахождение несостоявшихся преследователей. – Правда, углубляются в заросли там, дальше, и куда сейчас ломятся, непонятно. Мы-то знаем, где укрыться, но получается, что эти тоже имеют схрон поблизости… Проследить бы за ними.

– У нас другие задачи, – напомнил Несси.

– Тебе что, одного схрона мало? – спросил Удав.

– Как может быть много схронов в Троте? – парировал Реверс.

– Много не может, а лишнее брать не стоит, – стоял на своём странный бродяга.

– Извечная дилемма всех игроков, – сказал Реверс, продолжая сканирование. – Подфартило, что делать? Остановиться или на волне удачи снять банк…

– Когда в казино пойдёшь, там расскажешь, – усмехнулся Пёс.

– Я бы не прочь сходить, но только в Лас-Вегас, – поделился желанием Реверс.

– Там сейчас тоже не разгуляешься по игровым залам, – напомнил Удав.

– Вот-вот, – согласился Реверс, – зато, говорят, в этих заброшенных залах можно толковым хабаром разжиться.

– А при чём тут это? – удивился Удав.

– Я слыхал, – просветил Реверс, – что аура многолетних игр, миллионов выплесков азарта, очень устойчива, и она по-своему изменила абнормальность в залах. Теперь такие места притягивают к себе толковые артефакты, и они периодически появляются там. Может, шестой Ареал тоже любит покрутить колесо фортуны, заразился азартом.

– Досужая болтовня, – обрезал Несси, которому надоело в который раз слушать популярную байку, – поверьте, я там бывал, и никакой особой ауры нет и в помине. Груды хлама, разломанные столы и автоматы, и толпы одержимых бросаются на всё, что движется.

– Я слышал, что эти одержимые есть только в Вегасе и что они вовсе не мутанты, – сказал Удав.

– Правда, – согласился Несси, – но, как всегда, неполная. Одержимые – это люди, которые попали под облучение американского Ареала в тот злополучный день, когда первоначальная абнормальная отчуждёнка выплеснулась и захватила огромные территории вокруг себя. Звёздно-полосатые вояки решили поэкспериментировать и распылили над городом вирус. В итоге одержимые – то, что вышло после эксперимента.

– Люди приехали поиграть и остались в столице развлечений до конца дней своих, – задумчиво отозвался Удав. – Многие из них, наверное, об этом мечтали, но не таким способом.

– Бойтесь заветных желаний, они иногда сбываются, – философски прокомментировал Реверс и сообщил: – Я посчитал, в группе четырнадцать чмошников.

– Многовато для обычной группы сталкеров, – сказал Удав.

– В другой ситуации мы бы выясняли что к чему, но не сейчас, – напомнил Несси.

– Пёс, идём дальше, – Удав с опаской посмотрел на небо в просветах между древесными кронами, – а то застигнет нас…

– Не ляпай языком, и всё будет хорошо, – проворчал Пёс.

– Далеко до схрона? – спросил Реверс, тоже поднимая взгляд, но смотря через сканер.

– Мы почти на месте, – заверил Пёс, – давайте за мной.

Но квад успел пробежать от силы десяток метров. Несси вдруг почувствовал жутчайшую боль, она пронзила его насквозь, от макушки до пяток, одновременно его сдавило со всех сторон, будто в сеть попал! Обездвиженный, на ходу подсечённый, он издал короткий сдавленный вскрик и рухнул, как подстреленный очередью в упор. Сознание при этом не потерял совсем, хотя окружающую действительность заволокло мутной пеленой, словно ветром принесло дым от пожарища. Он помнил себя, понимал, что происходит, пытался рассмотреть сквозь мглу, расслышать, однако не мог ни на миллиметр сдвинуться, не мог издать ни звука, ни пальцем шевельнуть, ни веками дрогнуть…

Он слышал, как Реверс окликнул бегущих впереди, и трое сталкеров нырнули в траву, залегли в ней. Что произошло, никто из них не понял. Они могли только экстренно подползти к Несси, что и сделали.

– Что с… ним?.. – испуганно выдавил новичок. Из троих спутников именно он больше всех испугался, что Несси может сдохнуть вот так, прямо на бегу окочуриться.

– Поди догадайся! – зло бросил Реверс. – Бежал – и брык, отрубился. Хорошо хоть, жив…

Он шарил рукой где-то под бородой Несси и, видимо, нащупал биение пульса.

Младшего напарника Несси случившееся привело в ярость. Он шёпотом, но очень злобно и витиевато начал материться.

– Хватайте под руки и тащите за мной, – распорядился Пёс, – до схрона недалеко, там разберёмся. Вперёд.

– А что с ним может быть? – не унимался Удав.

– За мной, я сказал! – велел проводник.

Несмотря на своё состояние, Несси ухитрился сообразить, что без внимания Пса не осталось, что новичок резко забеспокоился. Но разбираться старый друг будет потом, а первым делом ему надо установить, что стряслось с учителем. Для этого требовался детальный осмотр, а сделать это можно, вначале обезопасив себя от угрозы попасть в загребущие лапы Захвата.

Пёс почти без петляний довёл квад к укромному схрону. Это убежище давно не использовалось, однако наследник Изначальных явно не сомневался, что здесь порядок. Деревья-мутанты оберегали тайник от посторонних.

– Дерево, под которым вход, страшно ядовитое, – сказал Пёс двум ведомым, с натугой тащившим тяжеленного Несси (основную часть нагрузки взял на себя Удав, взваливший тело на спину, Реверс в основном придерживал ноги, чтобы не волочились), – и нам по-любому надо использовать дыхательные маски. Но только на входе, внутри дышать можно свободно.

– Ты что, с ним не дружишь? – спросил Удав, натягивая маску.

– Не в этом дело. Прекратить выделять ядовитые пары оно просто не в состоянии. Все остальные степени защиты я, скажем так, отключил.

Реверс сначала закрыл фильтрующей маской лицо обеспамятевшего Несси, а потом и сам защитился от вредных примесей в атмосфере.

– За мной! – скомандовал Пёс.

Вход оказался ещё одной подземной норой, по которой требовалось продвигаться ползком или на четвереньках. В узком пространстве Удаву как наиболее физически сильному из оставшихся при памяти троих сталкеров пришлось тяжелее всего. Он тащил за ворот Несси… Но большой сталкер справился, и все четверо, преодолев лаз, очутились в подземном схроне.

Несси очень хотелось поблагодарить новичка, но тело по-прежнему оставалось недвижимым, как каменная статуя. К счастью, основные внутренние процессы всё же проистекали, огонёк жизни тлел.

– Круто! – похвалил Реверс, посветив вокруг. – Это же подвал многоэтажки, – определил он, осмотрев стены и потолок. – Откуда здесь?

– Да хрен его знает, – пожал плечами Пёс, разжигая пару фонарей и разнося их в разные стороны; установил источники света на полу, в трёх шагах друг от дружки. Несси спутники положили между ними, недалеко от западной стены и ногами в сторону эпицентра, об этом Пёс позаботился. Не хватало ещё, чтоб элементарно макушкой приложился, когда начнётся Захват.

Удав изнеможенно опустился на пол; он переводил дух и молчал.

– Я думаю, что это подвал жилого дома, – продолжил Пёс, – который стоял в одном из населённых пунктов, накрытых Зоной Посещения. Надстройка над землёй канула один Трот знает куда, а подземная часть, как видите, уцелела.

– Что будем делать с Орлом? – спросил Реверс.

– Надеяться на чудо, – буркнул Пёс.

– У меня есть кое-что из другого Ареала, – вдруг предложил Удав. – Можно дать Орлу. Яд, энергия или что там в него вторглось, нейтрализуется, организм очистится… Может быть. Я на себе пробовал, сработало, живой, как видите.

– Вот именно, может быть. Нет, обойдёмся без подарков других Зон, – категорически не согласился Реверс. – Раз на раз не приходится.

– Он прав, что-то давать Орлу без его ведома слишком опасно, – присоединился к мнению Пёс.

Правильно, правильно, старый друг, отозвался мысленно Несси; он уже почти ничего не видел, но продолжал слышать.

– Что с ним, что? – с возрастающим беспокойством твердил Реверс; теперь он перехватил эстафетную палочку волнения за жизнь учителя. – Пёс, что с ним, как ты дума…

– С ним всё будет хорошо, – убеждённо ответил Пёс. – Должно быть.

Он попросил у Удава третий фонарь и зажёг его. Склонился, внимательно изучая неподвижное тело бесчувственного наставника.

Выглядел Несси явно не ахти, почти трупом. В поле зрения неподвижных глаз на миг попало лицо Пса, и выражение его не предвещало ничего хорошего. Он зачем-то поднял руку неподвижного тела, и вдруг…

– Бли-ин, мы придурки! Это ж его начали подсоединять, как Арва обещала!

Пёс в сердцах смачно выматерился, опуская руку Несси на пол.

– А повременить не могли?! – раздражённо выкрикнул Реверс. – Или в их мохнатые головёнки не влазит, что у человека может сдать организм, а если ещё приступ наложится на воздействие Захвата…

– Не вздумай ляпнуть что-то в таком духе при лесавке, – сказал Пёс. – Слабость – это порок.

– Да уж постараюсь! – нервно отреагировал Реверс. – Спасибо, что напом…

Договорить он не успел. Начавшийся даже раньше предчувствованного срока Захват накрыл всех. Да так мощно, что лишил сознания трёх спутников Несси.

Ещё три тела повалились на пол, а потом, вместе с четвёртым, уже распростёршимся, покатились, устремились к западной стене, чтобы впечататься в неё. И улетели бы в эпицентр как миленькие, не в силах противиться неумолимому притяжению «биомагнита»… не будь преграды в виде толщи бетона и земли между ними и пятым кругом.

Пока они тут заключали тактические союзы в её же интересах, Зону Посещения колбасило и расшатывало всё яростней и беспощадней. Она-то вела свою бесконечную войну без привалов и перерывов. Как-то не до каникул и отгулов сверхсущности, обложенной со всех сторон и вдобавок угрызаемой изнутри…

Что самое странное, Несси сознание не потерял. Это было необычно, мягко выражаясь, но разум человека, почти полностью утратившего контроль над собственным телом и не чувствовавшего даже боли, оставался при ясной памяти.

Чего нельзя было сказать о мутной, затемнённой картине мира, которую пусть с неимоверным трудом, но продолжали улавливать неподвижные немигающие глаза.

…Первым у него над головой с душераздирающим воем пронёсся мутаволк. Зверь отбился от стаи, не нашёл, куда закопаться, или нору, чтобы в неё влезть.

Началось. С этой секунды в эпицентр понесутся не только отламывающиеся куски растений, но и живые существа, по каким-то причинам не успевшие спрятаться, схорониться, зашхериться. Одним словом, поставить между собой и пятым кругом непреодолимый барьер, лишить своё тело возможности поддаться биомагнитному притяжению.

Надрывный рёв хлестнул Антею по ушам. Сорвавшийся винни-пух практически катился по земле, набирая разгон, перед тем, как взлететь. Тяжеленный мутант пытался за что-нибудь уцепиться, но безуспешно. Захвату вес его многотонной туши нипочём, биомагнит с корнем огромные деревья выдёргивает, случается и такое.

Антей отпрыгнул, убираясь с траектории разгона мутанта, чтобы не угодить под ревущий живой каток. Ещё живой. Ненадолго. Даже сорванные от внешнего края, выхваченные у самого Периметра трофеи проскакивают полсотни километров за десяток минут, ускоряясь с каждой секундой полёта. Этот подготовительный предзахватный цикл, нарастание и зарождение урагана, занимает часы. В течение которых, к счастью, можно успеть спрятаться или закрепиться. Сам Захват длится минуты, ураган яростен и жуток, однако недолог.

Да уж, «немагнитному» объекту, не подверженному притяжению Трота, более чем непросто уцелеть, лавируя в разразившемся хаосе. Антей не подвластен силе Захвата, в эпицентр против воли не сорвётся, но разминуться с живыми разгоняющимися «пулями»… тот ещё безумный танец.

Причём большие, «крупнокалиберные», не так опасны, как те, что помельче массой и размерами. Вроде маленькие, зато скорость! Стайка крохотных птичек способна сбить летящий реактивный самолёт не хуже пулемётной очереди, а во время короткого, но интенсивного «обстрела» при Захвате все эти очереди, одиночные, залпы и серии «выстрелов» порождают такую канонаду, такой массированный рой «снарядов», свистящих в сторону эпицентра, что артиллерийским системам и не снилось.

Потому от мутированного медведя увернуться гораздо легче, чем от мутакрысы или жука-грызунца, например. Хорошо хоть, что мелкие твари куда более изобретательны в умении прятаться, да и больше у них вариантов вовремя найти вожделенный «барьер».

Коротко говоря, даже если удаётся от влечения эпицентра экранироваться, куда-нибудь в убежище, от греха подальше, всё равно лучше бы забиться. Да поглубже, чтоб не отбегать, не скакать, не отпрыгивать… Но в этот раз просто нет возможности. Необходимость находиться в нужном месте в нужное время вынудила Антея подвергаться риску. Зато у него появилась эксклюзивная возможность собственными глазами наблюдать, что творится на поверхности при Захвате. Воочию лицезреть смертельную жатву, противопульным зигзагом проскальзывая между когтями ураганного ветра, хватающими всё, что плохо лежит. Хотя такой жуткий бардак лучше б глаза и не видели…

Только деваться некуда, глаз да глаз нужен, чтобы уворачиваться, прыгать, пригибаться, вжиматься в землю и снова вскакивать. Залечь в углубление – не вариант, сверху может свалиться сломавшийся ствол или прокатиться живой камень или мутированная туша. Антей, хоть и поднабрался сил и способностей, чтобы противостоять давлению необъяснимости, всё-таки не пожелал превратиться в неуязвимое сказочное чудище, и шанс погибнуть всегда остаётся, хоть и гораздо меньший, чем для обычных людей… Так что «танцуй, если хочешь жить», а танцевать сподручней под музыку, и Антей напевал.

Чтобы помочь себе выдерживать ритм или чтобы подбодриться. Факт, что он неподвластен Захвату, не отменил другого факта, что вокруг бурлит смертельная опасность.

Воздух пронзают разной величины летящие, рушащиеся, скачущие объекты, и столкновение с любым из них грозит фатальными последствиями. У выписывающего пируэты Антея возникло ощущение, что он превратился в мишень для множества расстрельных команд одновременно, и потому он запел быстрей и громче:

– Солнце моё, взгляни на меня! Моя ладонь превратилась в кулак! И если есть порох, дай огня! Вот так!

Сейчас эта незабытая песня «Кино», группы Виктора Цоя, точнее всего отображала состояние его духа. К началу Захвата Антей прокрался поближе к цели этого перехода, возможно, апофеозного в череде эпизодов его беспримерной рекрутинговой операции. И сейчас, после начала, держался поблизости, чтобы не упустить. Захват кончится, и четыре сталкера, забравшихся в убежище, не задержатся в спасительном схроне. Они могут покинуть нору тотчас же. Тем более где-то поблизости схоронилась целая группа бродяг, и есть риск столкновения с ними. Те, из большой банды, перед Захватом могли засечь четвёрку, ускользнувшую в дыру у основания дерева, ведущую в недра.

Да уж, сейчас там, под землёй, настоящее сокровище! Богатейший улов. Четверо великих сразу. Как раз те самые недостающие «элементы», увенчивающие компоновку. Другие части «сборки» подведут и закрепят их в нужной точке, а им четверым предстоит непосредственно обхватить и держать «резец», который изменит параметры реальности…

О том, сумеет ли он справиться со всеми, охотник не думал. Это для Антея не проблема. На порядок сложней было пеленговать и разыскивать. Но любые трудности оправданны, когда обнаруживается и изымается хабар, ценнейший во всех Зонах.

Люди в массе своей слишком эгоистичные создания. Получив силу тем или иным способом, они предпочитают применить её для того, чтобы получить власть над другими, слабыми. Исключение – человек, способный приобретённую силу не применять против слабых, а употребить во благо. Использовать её только против равных себе, сильных.

Такой сильный не обидит слабого, потому что, кроме силы властвования, существует для него ещё кое-что, не менее, а то и более важное.

Совесть. Редчайшее на самом деле человеческое свойство. Объяснять, в чём его суть, бесполезно тем, кто им не обладает. То есть большинству людей.

Потому неудивительно, что попробуй отыскать человека сильного, но имеющего совесть… И всё же они есть, к счастью для человечества. А если больше одного разыскать? И собрать их, таких, вместе…

УСП. Универсально-сборные приспособления.

Это название Антей сам избрал, чтобы обозначить термином задачу поиска. Позаимствовал аббревиатуру из собственной памяти. Тогда же и начал мысленно называть себя Сборщиком.

Вполне можно было обойтись без слов, но эти напоминали о детстве. Тогда они звучали удивительно таинственно, с особым значением. Технологический, специальный набор элементов, различные конфигурации которых компоновались с единственной целью: установить заготовку в единственно верной, нужной точке или нужном объёме пространства для обработки и получения готовой детали.

Система УСП применялась в машиностроении для производства нестандартных деталей. Кроме обычных, не требующих дополнительной фиксации станочных работ, существуют куда более сложные операции; и заготовку необходимо как-то подвести к резцу, фрезе, сверлу или другому инструменту, а голыми руками ведь не удержишь кусок металла в необходимой позиции. Отход от стандартных схем требует уже не простого следования заданным технологиям, а неповторимых решений. Каждая сборка по этой причине превращается в уникальный акт творения. Из одних и тех же стандартизированных элементов требуется создавать совершенно разные приспособления, в зависимости от текущей задачи.

Отец будущего Антея, инженер-конструктор от бога, с уникальным талантом загодя видеть, что должно получиться в итоге, и способным с лёту изобрести, как именно воплощать желаемое в реальность, всю жизнь отдал этому творчеству.

Верой и правдой служил папа избранному раз и навсегда делу. Незаметному вроде бы, но на поверку абсолютно незаменимому там, где у станочников возникает необходимость сотворить нечто более сложное, чем втулка, винт, пластина, гайка или стержень. Подросший сын не понимал увлечённости отца, по юношеской глупости считая, что тот занимается чем-то скучным, рутинным. И только когда папы не стало, осознал, насколько ошибался. Вот тогда он больше всего на свете пожалел, что утрачена возможность сказать об этом человеку, которого любит.

Истинная безнадёжность – не успеть договорить с человеком, которому действительно нужно было услышать тебя, но – не дождался… Судьба позже ещё раз наказала за глупость и недальновидность, когда второй раз не удалось успеть, вовремя поговорить с мамой.

Слишком поздно он понял, что они не обыватели, закопавшиеся в быту, а добрые, светлые люди, честно прожившие нелёгкие жизни, со своими мечтами и надеждами. Выросшие «на земле» и лишь потом уехавшие учиться в вузах и жить в городе, они сохранили любовь к земледелию, поэтому, когда появилась возможность, большую часть года проводили не в квартире, а в посёлке неподалёку от железнодорожного вокзала.

Дача стала вторым домом, благо располагалась совсем недалеко от первого. Можно было съездить на трамвае туда-обратно за час с небольшим; сорвать зелени, чтобы бросить в борщ, оставленный на плите вариться… А мимо домика по стальным рельсовым путям колёсами постукивали поезда, на которых родители не уезжали, оставаясь на своём участке земли, но могли бы уехать, и звуки дороги постоянно напоминали об этом. Папа и мама довольствовались тем, что имели, и любили то, что им было отмерено судьбой… но, возможно, мечтали о чём-то большем?

Ещё и потому Антей, когда появилась развилка вероятностей, избрал именно такой путь. Помогло желание получить шанс на что-то большее – не только для себя одного.

Чтобы ходка человечества не прервалась, была удачной, каждый из идущих должен вносить свой вклад в дорогу. Только одному, как папе, выпало всю жизнь металлические элементы совмещать в единственно верном варианте. Другой судилось вкладывать сердце в больных детей, как маме, учительнице-дефектологу вспомогательной спецшколы, чтобы эти разумы, обделённые от рождения, потом окончательно не превратились в овощи, смогли прожить хотя бы относительно полноценные жизни.

А вот их сыну суждено было превратиться в сборщика человеческих душ. Он понял, как организовать необходимую комбинацию силы. Чем и занимался, компонуя уникальную сборку не артефактов, но людей; как слесарь высшей квалификации, инструментальщик, выполнял точнейшую, прецизионную работу. Руководимый инженером-конструктором замысла, воплощал в реальность с целью смастерить единственное в своём роде оружие, способное одолеть противника.

Да, секрет успеха – в точности. Чтобы сошлись все частицы компоновки. Без которой не достичь цели. Эх, кто бы подсказал ему в детстве, что выросший мальчик однажды вспомнит три слова, складывающих эту аббревиатуру, чтобы обозначить ими апофеоз дела, которому он сам посвятит свою жизнь… Теперь он «слесарь», которому предстоит сработать «ключ», способный закрыть и открыть «замок» врат, ведущих в нужное место в нужное время.

Для тех, кому предстоит стать частью команды и открывать врата, его появление, конечно, становится полнейшей неожиданностью. Они прокладывают собственные маршруты для продолжения ходки, а тут вдруг столь резкий поворот!..

Но оставалось лишь верить, что поймут и примут. Потому что и они к человечеству испытывают чувства не менее сильные, чем он сам. Потому что им не всё равно, что будет с людьми. Им не плевать, удастся ли уцелеть в этом противостоянии сверхсущностей, в круговерти космических сил… Ну, даже если поймут не сразу, придётся вначале рекрутировать против воли. Тот самый случай, когда цель воистину оправдывает любые средства. За исключением одного. Но об этом никто никогда не узнает.

Про себя самого он точно знал, что ему лучше не оказываться в ситуации, когда встанет выбор между защитой и нападением. Поэтому для себя им был обозначен главный, определяющий признак. Человек становится сильным в тот миг, когда впервые испытывает чувство долга перед другими людьми. Особенно перед теми, кого любит и кто не может сам за себя постоять.

Истинная сила защищает, а не нападает. Вот по какой причине себя он не считал сильным по такому критерию. Но вот что он оказался способен сделать, так это разыскать, собрать и скомпоновать воистину сильных.

Пока хотя бы у одного человека заветным остаётся желание отдуваться за всех и спасти человечество, оно не исчезнет с лика Вселенной. Не дождутся.