Глава 8
Поощрение было двояким. С одной стороны мы получили то, что хотели. С другой…
С едой всё нормально, а вот девчонок нам привели, когда начало смеркаться прямо в клетку. Уж не знаю, толи орки так по-изуверски пошутили, толи кормы дословно выполнили команду, а возможно и то, и другое. На просьбу о перемещении нас на ночь в яму, Пидрот только рассмеялся.
Из наших, в смысле бывших в прошлый раз, пришли только Свайла, Ива и на удивление Линака — та, что была с Ларком. Ещё две рабыни нам были не знакомы, в смысле знакомы внешне, но не по именам.
— А что ж Палка и Экна? — спросил Чустам.
— Побоялись, — одним словом всё разъяснила Свайла.
— А что мы хуже? — произнесла одна из «новых» рабынь.
— Нет, лучше, — улыбнулся бывший Корм, — особенно ты. Меня Чустам зовут, а тебя Оника. Да?
Девчушка кивнула. Её глаза слегка хитро и задорно сузились. Удивительно, но я раньше не видел такого задора в глазах девушки…. Да что там, я вообще в этом мире не видел такого весёлого взгляда. Ямочки на щеках девчонки вспыхнули от улыбки:
— А мне так больше Толикам нравится.
— Ну…, — Чустам не мог найти слов для ответа.
Новенькие в голос засмеялись. Они были чем-то неуловимо похожи.
— Да ты не переживай, мы с сестрой не жадные — потом поменяемся, — ответила вторая, и они ещё больше захохотали.
Рабы в соседних клетках, аж привстали, наблюдая за нами, вернее за ними. Ладно, рабы, даже орк на охране и тот заинтересовался весельем, царившим у нас. Оно было всё бы всё вообще хорошо, если бы не то светлое чмо, которое было в соседней локации, а теперь через клетку от нас. Он, прижавшись к решётке, заорал в нашу сторону:
— Слышь, кривоногий, а я её, куда только можно имел, всяко разно!
Я хотел встать, но меня опередил Чустам:
— Ты это, сморчок, не бахвалься. Мы видели, как ты вылизывал, потому как промеж ног у тебя, как у воробья — ничего нету! Девчонки рассказывали!
— Сядь, — резко сказал Толикам. — Вон орк идёт. Сейчас и тебе и ему перепадёт. И девчонок уведут. Он нас специально выводит, а ты ему помогаешь. Пусть слюной давится.
Только Чустам сел, встала Оника. Она оголила грудь, и очень эротично провела по ней, а за тем ткнув пальцем в светлого, изобразила жестом онанизм. Соседняя с нами клетка вспыхнула смехом.
— Молодец девка, — раздался голос молодого парня оттуда. — Я только из-за тебя теперь выиграю, и жить буду. Замуж пойдёшь?
— Ну, ты потом приходи свататься, только это, я разборчивая, за кого попало не пойду, так что выкуп готовь.
Они ещё шуточно перекинулись парой фраз, и Оника присела обратно к Толикаму.
— Зря, — осудил он её.
— Ага, орков бояться, любви не видать, — ответила она ему, и провела пальцем по носу раба.
Не, ну может я такой озабоченный, но это было так возбуждающе…
Дикого и безрассудного секса не получилось, но, не смотря на крайне неблагоприятствующие условия, он был у каждого из нас. Пусть прикрытый юбками и застенчиво замаскированный равнодушием, но был. Ива была прекрасна и чудесна…
Идиллию рабских утех прервал Жирный в самый сонный час, когда даже орк где-то затерялся:
— Всё выходим.
— Пидрот, но ведь до утра…, — попытался возразить Чустам.
— Тихо, — цыкнул корм. — Одну можете оставить, Хромой накинь.
Жирный кинул мне одеяло. Рабство приучило всех уже давно при таких ситуациях не задавать лишних вопросов. В смысле не в ситуациях с кормами, а когда пахнет каким-либо запретом. Это впитывалось с первой ложкой каши. Сказали тихо, значит тихо. Вместо меня осталась Свайла.
Мы с девчонками дошли до их ям, где их кормиха приняла подопечных. Меня же повели обратно.
— Пидрот мы….
Довольно увесистый кулак перед лицом, прервал моё излишнее любопытство. Остановились мы перед неказистым домом одного из низших орков. В домике даже дверей не было, лишь шкура, как в пещере. Корм подтолкнул меня в спину:
— Иди.
— Ага, щас. К оркам в дом?
— Иди, — Пидрот сгрёб меня и просто забросил в двери.
Ненавижу толстых. Не смотря на их рыхлые мышцы, они обладают такой силой…
В домике были Хрындомыр, наградивший меня, и самый страшный на свете орк — шаман.
— Садись, — Хрындомыр указал на коврик в углу.
Перечить я не стал. То, что зеленомордые не замыслили ничего хорошего для меня, и так было понятно. Непонятна была их перепалка, длившаяся минут десять. В смысл разговора меня никто посвятить не удосужился, а понять, поскольку разговор был на орочьем, я не мог. Единственное что было ясно — я ссу, очкую, боюсь…. Но самое страшное было впереди, по итогу, эта магическая тварь подошла ко мне и протянула руки к голове. Я дёрнулся. Тут же на меня было послано какое-то не то заклятье, не то плетение, которое меня обездвижило. Дальнейшее я помню, но словно это происходило не со мной. Шаман покрутил какой-то палкой вокруг головы, потом затолкал мне в горло три клубка визуально сделанных из каких-то трав и скреплённых в шарики явно жиром. Я послушно глотал, хотя крайне не хотел этого. Дальше часть не помню.
Очнулся я уже на подходе к своей клетке, где меня поменяли на Свайлу. Меня что-то спрашивали, я что-то отвечал…
Первую половину дня я отвечал рабам тупо — да, нет. Сознание появилось, когда бился N— нный по счёту раб. Я один сидел в дальнем углу. Остальные сгрудились на стороне арены.
— Клоп.
Раб не отреагировал, зато обернулся Ларк. Подскочив ко мне, он помог подняться. Тело предательски дрожало.
— Ты пока посиди, — Ларк усадил меня обратно. — Там мечи….
— Как будто нас спрашивать будут, — отвлёкся Чустам.
Может, конечно, это психология…. По какому-нибудь местному Фрейду…. Но мне очень захотелось втащить корму, так как подспудно я прочитал в его фразе — а не пустить ли его первым. Я был зол. Беспомощен, но зол.
Первым выгнали не меня. Первым был… Толикам. Ткнув в него мечом, орк вальяжно удалился. Раба увели. Минут через пятнадцать послышался удар полубубна — полубарабана, используемого орками. Я кликнув Ларка, и оперевшись на его руку встал. Ларк, помог мне подойти к передней части клетки.
Толикам вышел с коротким копьём. Может, оно и было коротким, но, однако явно длиннее меча противника. Ходили они вокруг друг друга долго, по крайней мере, мне так показалось. Мечник регулярно проверял Толикама. Тот реагировал на его попытки атаковать шагом назад. И вот в очередной набег, Толикам вдруг шагнул в сторону и нанёс удар. Попал он всего лишь по руке, но морально все были уже на его стороне. Взрыв крика орков был подхвачен и нами.
— Не торопись голубой, не торопись, — шептал рядом со мной Чустам.
Второй выпад сделал уже не мечник. Укол, отбитый мечом, ещё один… и вдруг Толикам просто бросил копьё в лицо сопернику. Пока мечник пытался отбить предмет, Толикам нанёс ему удар ногой в грудь. Полностью встать тот уже не смог, поскольку Толикам подхватив выброшенное копьё с земли, пробил ему ногу, а затем методично стал колоть лежачего врага….
Встречали мы его как героя, хотя почему как, он и был в наших глазах героем, я решил тоже взять копьё….
— Клоп, а как это убивать? — когда все вернулись на сидячие места, спросил я.
— Ну-у-у. Не знаю. Обычно…, — раб явно был обескуражен вопросом.
— А ты чего же ни разу…? — спросил Чустам.
— Нет.
— А чего же ножичек таскаешь?
Я даже оборачиваться не стал. Тут привели нашего «голубого» и всё внимание переключилось на него.
Следующими, бились неизвестный мне раб и один из лафотов. Лафот был с цепью, на конце которой был камень, а его противник с длинным мечом. С одной стороны хотелось крикнуть лафоту: придурок, возьми кистень, с другой… тот, что с мечом, не мог приблизиться к парню с раскрученной цепью. В конце концов, мечник, кинувшись вперёд, и сосредоточившись на отбивании цепи рукой, был повержен ударом изменившего направление камня, ну и впоследствии просто забит ногами. Зрелище довольно жуткое, когда один человек, убивает второго, даже не оружием….
— Хрру, — перст орка ткнул в меня.
А я ведь только-только что и мог, так это встать. На вялых ногах я вышел из клети. Орк пошёл, не глядя на меня. Корм не из наших, просто толкнул меня в спину задавая направление. Проходя мимо клетки тварей насиловавших наших девчонок, я туманно посмотрел на орущих мне что-то рабов. Насколько смешны они были. Они пытались оскорбить меня! Я даже не удостоил их нормального взгляда. Да кто они такие! Мразь. Челядь, проскальзывавшая сквозь пальцы моих ног. Я гордо шёл следом за зелёной тварью раздвигающей мне дорогу.
Передо мной на ристалище стоял этот мелкий белёсый червяк. Дальнейшее всплывает в голове отрывками. Я стою с оружием рыцарей — мечом, ничего более не достойно меня. Раздаётся удар в орочий барабан, и я просто иду вперёд. Тварь что-то кричит, пытаясь запугать меня, но по мере моего приближения его голос становится менее уверенным. Я во время своего шествия смотрю в его мерзкие глаза лягушки. Он начинает метаться, хотя внешне это не видно. Когда остаётся шагов пять, он кидается на меня….
Не помню. Очнулся я, стоя над телом с вскрытым горлом. Вокруг звучали крики этих мерзких клыкастых собак. Твари. Я выдвинулся к ближайшей, стоящей перед клетками с мерзкими отребьями. Диапазон звуков сзади сменился. Повернувшись, я увидел, как зеленомордые режут зеленомордых. Обратив взгляд обратно, я понял, что одна из этих тварей бежит в сторону свары остальных, мимо меня. Наверняка хочет смочить свои клыки в крови этих низших. Я кинул в неё меч, эта тварь увернулась, изменив направление бега. Она замахнулась на меня своей мерзкой лапой. Ты думаешь, что сможешь противиться богу…
Разум вернулся резко. Несколько секунд ушло на восприятие действительности и понимание происходящего. Половина лица, подправленного орочьим кулаком, горела адским пламенем. Кровь с рассечённой скулы всё ещё стекала по щеке. Я встал и поковылял к клеткам. Мельком брошенного взгляда на «трибуны», хватило, чтобы оценить степень заинтересованности моей персоной. Орки пластали друг друга с дикой яростью. Хромая по дороге я машинально поднял брошенный меч — вот это «заточка»!
Достигнув своих, я заставил вялые мышцы попытаться разрубить одну из жердин. Клинок, ввиду моих жалких ударов был вырван Чустамом, который буквально за десяток махов снёс преграду. Парни, протиснувшись через жердины, начали исчезать промеж клеток. Клоп, приостановившись, повернулся на меня с взглядом виноватого щенка. Я махнул рукой. Конечно, я всё понимал, но… Обидно, самка кобеля.
Мышцы ног предательски тряслись. Вяло, прихрамывая, я побрёл вдоль клеток, на одной из них меня поймала рука. Волосатый представитель лафотов жалобно произнёс: «Помоч». Лафотов в клетке было всего двое, ещё пара были обычными замызганными рабами. Я, оглянувшись, подтащил палку, при помощи которой мы попытались сломать их клетку. Понимая бессмысленность, я проковылял до оружейной площадки, где мне выдавали меч. Оружейная, ввиду разборок орочьих кланов не охранялась. Изъяв из упорядоченных кучек топор, направился обратно.
Волосатые, справились гораздо быстрее, чем мои, и так же исчезли в темноте. Почему-то в голову пришёл хрумз. Я, игнорируя тянущиеся ко мне из клеток руки, направился к загонам.
Зверь был там же. Справившись с первыми воротами, я остановился перед внутренними:
— Ну…, ты тоже беги, — скинул я петлю.
До сих пор не знаю, чем было спровоцировано замешательство зверя, но за те мгновения, что он замер напротив меня, я принял, и самое главное реализовал спасшее меня решение. Оттолкнувшись здоровой ногой, я вцепился ему в шерсть. Толком сесть на него я не смог, просто прыгнув, вплёлся в ранее расчёсываемые космы.
Скорость зверя была поражающей, и селение орков, всё дальше удалялось, сверкая в опускающемся на степь мраке разведёнными кострами. Когда селение уже казалось лёгкой полоской света на горизонте, мои пальцы стали сдавать. Они просто не повиновались, и моё тело, частично висевшее на спине хрумза, стало предательски скатываться вниз. Несколько минут я пытался подгибать колени, но в какой-то момент они коснулись земли, и шерсть зверя выскользнула из рук. Я мешком упал на скудный ковёр степных трав.
Я не знаю куда я шёл. Вспомнив про правило более длинной правой ноги, я делал поправки. Раза два-три за ночь я ложился отдохнуть, и эти промежутки, не смотря на моё дикое желание уйти подальше, превращались в часы. Меня лихорадило. Понимая, что состояние далеко не нормальное, я винил во всём шамана. Глупо, но я даже пару раз показал средний палец в ту сторону, от которой шёл.
Утро я встретил лёжа. Уговорив себя картинками из прежней жизни, я встал и поковылял дальше. Не понимаю, как я не услышал их. Обернувшись, в какой-то момент, я заметил две приближающихся точки всадников. Осознавая, что уже обнаружен, я упал в одну из впадин — а вдруг?
Это только кажется что степь абсолютно ровная. Нет, она имеет, пусть и не явные, но очень, очень пологие и невысокие холмы, этого оказалось мало….
Незнакомый говор, раздавшийся над моей спиной, известил, что я пойман. Я готов был умереть, но не возвращаться. Сложность была в одном — я был живым.
— Жив? — прозвучал обескураживающий голос с акцентом.
«Не орки! Не орки!» — внутренний голос только от одного этого ликовал. Я повернул голову: «Лафоты! Сволочи! Как напугали».
— Жив.
— Тавай лошад ссаду.
Да если честно, не то, что лошадь, ежа готов… Усилием воли я заставил себя встать. На круп меня уже подсаживали. Не скажу, что скачка на лошади чем-то особо отличалась от хрумза, но я пытался. Постоянно съезжая вбок, мне приходилось собирать все оставшиеся силы, чтобы не упасть и перебором заднего места и бёдер вернуться в вертикальное положение. Я, вцепившись в спину незнакомого мне мужика, сквозь накатывавшую тошноту, ликовал: «Дважды! Дважды за день мне повезло». К вечеру мы проезжали мимо небольших колков деревьев, отдалённо напоминающих берёзы, разве что стволы более темные.
Остановились мы только к вечеру. Руки одеревенели, зад — вообще ничего не ощущал, но самое мерзкое это тошнота. Лафот помог мне спуститься и усадил спиной к дереву.
— Ранан?
Я помотал головой:
— Нет, шаман чем-то накормил. Шарики такие тёмно зелёные.
Лафоты стали переговариваться между собой. Через пару минут меня стали снова засаживать на лошадь.
— Может, отдохнём? — тело протестовало против скачки.
— Нет. Тебе вода надо. Много вода. Может не смерт. Мы здесь трава не знат, помоч не помоч.
Знаете притчу о еврее и козле, ну когда раввин, заведи там козла в дом… Так вот в обратную сторону этот принцип тоже работает. Если тебе долгое время отбивали седалище, а потом дали отдохнуть, то ехать становится в два раза больнее. Очень помогала терпеть мысль о «может не смерт». Долго ли, больно ли, но мы нашли реку.
— Пей вода, потом обратно пей, потом опять пей, — инструктировал меня лафот, подведя к реке.
Мне если честно было никак не до шуток:
— Как обратно пей?
Лафот сунул три пальца в рот и наклонился. Я изначально его слова интерпретировал немного по-другому, и больной разум предполагал что-то вроде клизмы. Наверно в моём положении она не была лишней, но вот не было ни нормального способа её сделать, ни желания этим заниматься при зрителях (воспитание рабства — сдохни, но вот к этой части никого нафиг), поэтому, отойдя пару шагов от берега, я упал на колени и стал всасывать воду. Когда желудок отяжелел, я попытался вылезти обратно, но сделав несколько движений, понял, что не успеваю. Оценив направление течения, вывалил всё из себя прямо в реку. Течение около берега было не очень быстрым, в смысле отсутствовало. Лафот, зайдя в воду, отогнал ногами то, что вышло из меня, и помог развернуться обратно к реке:
— Пей вода, много пей.
С каждым разом мне становилось всё хуже. На пятый или шестой, я упал лицом в спасительную своей прохладой воду. Всё остальное, происходило как во сне. Меня вытащили и уложили на бок. Ещё несколько раз меня рвало, пока в желудке не остался лишь желудок, извергающий тягучую желчь или что там в нём. Земля приятно дарила прохладу голове. Через какое-то время я понял что засыпаю.
