Глава 17
Посиделки в сауне, две бутылки водки на троих, задержание мошенников, общение с Осиповым, поиски Наримана – и все это за одну ночь. А на сон всего несколько часов. Мало, очень мало. Семь утра уже, пора подниматься и ехать в отдел – заниматься Самантой, а если точней, Сагайдак Александрой Николаевной. Если она еще жива…
Мысль о том, что Саманту могут убить, разбудила и подняла Олега на ноги. Он потому и боялся сдать Розу и Егора в участок, что их могли убрать как опасных свидетелей против Красухиной.
Он разбудил Жилина и Свиягина, принял холодный душ, оделся, спустился на кухню, включил кофемашину, настрогал сыра, колбасы, нарезал хлеба, пропустил все это через бутербродницу. Сейчас подойдут опера, будут им горячие бутерброды. А потом им придется отрабатывать начальственную заботу о подчиненных. Пахомов нутром чуял, что день сегодня будет жарким.
На кухне появилась Знаменова. Олег ее не будил, ей и самой пора честь знать. Она тоже приняла душ, даже высушила волосы и навела макияж, но вид у нее, мягко говоря, несвежий.
– И где такой коньяк делают? – угрюмо кивнув ему в знак приветствия, спросила она.
– Не знаю. Я пил водку.
– Ты же Наримана собирался искать.
– Он же проститутками заведует. Через них и искал. Сняли сауну, заказали девочку, – иронично усмехнулся Пахомов.
– И? – насторожилась Татьяна.
– Не переживай, нормы Уголовно-процессуального кодекса не нарушили. И санитарно-гигиенические требования тоже. В «обезьяннике» она, сейчас поедем, официально допросить нужно.
– Мне кажется, я многое пропустила.
– Кинуть нас хотели, пришлось принять меры. И проститутку закрыли, и сутенеров. И Наримана искать ездили. Нет его, правда. Но, думаю, найдем. Повод для задержания вроде бы есть. Если Осипов не передумает.
– Осипов?
– Он пытается нам помочь, но я не уверен, что это его желание – искреннее… Такой вот у нас газ. А у вас?
Татьяна распахнула глаза, набрала полные легкие воздуха и резко разжала губы.
– Пфф!
– Что так?
– Кофе?
Она принюхалась, взяла готовую чашечку с капучино, сделала глоток-другой, в блаженстве зажмурилась.
– Что там тебе Красухина наговорила? Сколько раз я к ней приставал?
– Скажи, могло быть так, что пока ты искал Мулярова по улицам, он побывал у себя дома?
– Исключено. У меня на двери закладки.
– А во двор зайти мог?
– Только во двор? Зачем?
– Ну-у… Ева к тебе через забор лезла. А там, возле бассейна, Дима мог быть. Может, они вместе ушли. А сережка просто упала.
– Куда?
– В бассейн.
– Ушли куда?
– У Димы есть другой дом.
– Где?
– А может, и не один. Может, несколько… И машина у него есть с водителем. «Крузер» в гараже стоит, а есть еще другая машина…
– И зачем ему скрываться от меня? Из-за Евы? Так она для меня ничего не значит.
– Может, разыграть тебя хотел…
– Разыграть?.. Коньяк, говоришь, тяжелый? Заметно.
– Может, у тебя проблемы с ним были.
– Проблемы? А зачем он меня, по-твоему, к себе пригласил?
– Потому что дружите вы. А почему вы дружите? Может, ты ему с бизнесом помогал.
– Крышевал, в смысле?.. Далеко вы заехали, Татьяна Сергеевна. Вы бы остановились, там впереди обрыв… Не было у меня с ним проблем. А с бизнесом я ему помогал. Немного. И практически бескорыстно.
Возникали у Димы моменты, когда ему нужна была помощь. Найти кого-то, пробить по базе данных. Возникали проблемы с мелким криминалом, и Олег их решал. Не всегда, правда, бескорыстно, но Дима отстегивал ему по своей воле и по своему разумению. Сам Олег у него ничего не просил. Поэтому совесть его чиста.
Однажды, правда, Олег не смог помочь Диме. На него очень серьезно наехал ОБЭП. Олег выяснил, что беда случилась по наводке со стороны конкурента, но вытащить Диму из-под катка не смог. Не хватило для этого сил и возможностей. Муляров два месяца провел в следственном изоляторе, прежде чем его адвокаты развалили дело.
– И с Евой Дима не был знаком, если это тебе интересно.
– Ну, знаком не знаком. Видела я, сколько у него фотографий в кабинете. Бабник он еще тот…
– Имеет право.
– И право имеет, и любовниц. И Ева могла стать одной из них. Может, живет с ним сейчас в каком-нибудь доме.
– А я ничего не знаю?
– Может, у него есть какая-то причина держать тебя в неведении.
– А какая у него причина жить где-то, а документы держать здесь? Здесь у него все – паспорт, документы на машину, банковские карточки…
– Ну, карточек у него может быть много, а паспорт…
– Ты когда пила, закусывала? Или, может, что-то не то съела?
– Ну да, мои предположения не выдерживают критики…
– Ты съела то, чем тебя накормила Красухина. Чем она тебя еще грузила? Почему Роза и Егор погибли?
– Возможно, это сделал Бамут.
– Зачем?
– Чтобы подставить Красухину.
– А почему Бамут, а не я? Со мной номер не прошел, решили на Бамута переключиться?
В кармане у Олега зазвонил телефон. Он отозвался и услышал голос Осипова.
– Олег Степанович… Если вам это интересно, – взволнованно проговорил Осипов. – Труп у нас. Возможно, это как-то связано с вашим делом…
– Нариман?
– Бамут… Может, слышали?
– Что-то пролетало… – кивнул Олег. – Где труп?
– Да есть одно место, недалеко от поселка. Там уже работает группа, если вам интересно…
– Интересно.
Осипов объяснил, как добраться до места, и положил трубку.
– Что случилось? – Татьяна внутренне подобралась, как ласточка, готовая свалиться из гнезда в свободное падение и воспарить затем в небо.
– Зачем Бамуту подставлять Красухину? Они были на ножах?
– Что-то вроде того.
– Ее нож ударил первым. Бамута больше нет… Жилин! Свиягин! – гаркнул Олег.
Околокурортный режим работы расхолаживал, и с этим нужно было что-то делать. И это касалось не только Жилина и Свиягина.
* * *
Бамута расстреляли вместе с телохранителем. Их тела нашли у крутого поворота, на горном пятачке с видом на море. Они на черном «бумере» подъехали к месту, вышли из машины и нарвались на автоматную очередь.
И у Бамута был пистолет, и у его телохранителя, но никто даже не успел достать оружие.
– Я думаю, стрелял кто-то из своих, – сказал Осипов.
– Телефон смотрели? – спросил Пахомов.
Осипов кивнул.
– Предположительно смерть наступила в районе двадцати трех часов. А в двадцать один тридцать четыре Бамуту звонил Нариман. Или человек под его именем. Будем выяснять, он звонил или не он.
– А Нариман был для него своим?
– Был, – уверенно кивнул Осипов.
– А я слышал, что Нариман работал на Красухину.
– От кого?
– От Егора Корбылева. Нариман был его шефом.
– Вы говорили, что Корбылева больше нет.
– Нет. Ни Корбылева нет, ни Розы Клевер. Судя по всему, погибла подружка Корбылева и его друг.
– Где трупы?
– Их увезли убийцы. Это очень хорошо организованная группа. С автоматическим оружием.
– И вы ищете убийц?
– Пытаемся.
– В обход нас?.. Надо доверять друг другу, – недовольно сказал Осипов, с осуждением глянув на Пахомова.
– Боюсь, что у нас нет другого выхода, – сказал Пахомов, кивком показывая на труп Бамута, который укладывали на носилки.
Ситуация осложнялась внутренними разборками между представителями криминального бизнеса. Нариман мог позвонить своему шефу, вызвать его на «стрелку» и там хладнокровно убить. Но кто дал ему «добро» на это дело? Что, если Красухина?..
* * *
Проститутки умеют играть на публику, это, можно сказать, часть их профессионального мастерства. Но Саманта не играла, на Пахомова она смотрела с искренней обидой. Она открыла ему в сауне и тело, и душу, а он взял и закрыл ее в «обезьяннике».
– У Корбылева были отношения с Викой, которая ранее состояла в любовной связи с Нариманом, так я понимаю? – уточняя, спросил Олег.
– Ну, так, – буркнула проститутка.
– И у Галашина были отношения с бывшей девушкой Наримана?
– Ну да.
– А с кем сейчас живет Нариман?
– Я откуда знаю? Он меня к себе в постель не приглашал.
– Кто такая Люба Горелова?
– А-а, Горелая… Да, видела я их вместе… Они что, сошлись?
– Кто такой Дмитрий Муляров?
– А кто такой Дмитрий Муляров?
– Не знаешь?
– Не знаю.
Интересная складывалась ситуация. И Корбылев, можно сказать, наставил рога Нариману, и Галашин. И Дима в этом отличился. Но мог ли Нариман им за это отомстить?.. Все возможно.
Нариман мог отличиться и сегодня ночью. Расстрелять криминального авторитета с его телохранителем – дело нешуточное… И все равно Пахомов продолжал грешить на Красухину.
– И вместе с Полиной Красухиной его никогда не видела?
– С Красухиной? – Саманта глянула по сторонам – как будто в поисках двери, за которой можно было скрыться.
Вчера она спаслась от этого вопроса в парилке, но сегодня этот номер у нее точно не пройдет.
– Знаешь такую?
– Ну, знаю…
– Откуда?
– Знаю… Она тоже сауну хотела открыть, девчонок искала…
– Сауну?
– Но Бамут ей отказал… Вроде как разговор серьезный был…
– Бамут?
– Бамут.
– А на кого Нариман работал?
– На Бамута…
– А Егор Корбылев на кого работал?
– Он с Нариманом был…
– Значит, на Бамута?
– Выходит, что так…
– А Красухина тоже в банно-прачечный бизнес хотела влезть? Прачек искала, да?
– Искала… Ну, говорили…
– Кто говорил?
– Да так, слухи ходили…
– А Бамут на Красухину наехал?
– Вроде того…
– А он мужик серьезный. И сила за ним есть?
Пахомов не столько спрашивал, сколько рассуждал. Бамут в авторитете, у него свой бизнес, значит, и бригада вооруженная имелась. Возможно, состояла она из тех самых «иксменов», которые натворили дел. Если так, то у Бамута были причины подставить Полину. Но зачем ему нужно было разводить такие сложности, если он мог просто ее убить? Может, он пытался сыграть тонко?..
А может быть, Роза и Корбылев охотились вовсе не за Евой? Может, они собирались убить саму Полину?.. Но зачем они тогда следили за Пахомовым? Зачем тогда пытались подставить его?.. Или не они пытались его подставить?..
Вопросов много, и все они переплетены, как лианы, вьющиеся вокруг ствола. Есть и ответы, но нет уверенности в том, что они верны. Нужно искать «дерево», вокруг которого вьются «лианы». И это дерево – Нариман. Найти его, допросить, возможно, тогда пазлы сложатся в единую картинку.
* * *
События развивались с лавинообразной стремительностью. Не успел Пахомов допросить Саманту, как поступил сигнал об очередном трупе. Но добропорядочная гражданка позвонила не оперативному дежурному, а Жилину.
Жительница Юговки гражданка Поливайнарепейничук обнаружила труп возле дома Вики Егуновой, позвонила Жилину, который не так давно допрашивал ее, сигнал дошел до Осипова. Вместе с дежурной группой на место преступления выехал и Пахомов.
Возле дома стоял черный «Паджеро», который, как оказалось, и привлек внимание гражданки Поливайнарепейничук.
– А я подхожу, смотрю, лежит… И машина черная, и сам в черном…
Морщинистая, с горбом старушка стояла, опираясь на клюку. То ли она успела сходить домой, после того как обнаружила труп, и переодеться, то ли черный траурный платок был на ней изначально. Впрочем, этот вопрос Пахомова волновал сейчас меньше всего.
В покойнике он узнал Наримана. Мужчина лежал на спине с раскинутыми в стороны руками, а во лбу темнела маленькая точка. Глаза открыты. Земля под головой залита кровью.
Черная водолазка на нем, поверх нее надет такого же цвета бронежилет. А рядом – автомат «узи» с глушителем.
А лежал он у самого порога, на тропинке, которая тянулась от крыльца к калитке. Похоже, он выходил из дома, когда ему выстрелили в голову со стороны машины. Один раз выстрелили, но очень точно.
– Ты говорил, что у «иксменов» были черные бронежилеты и «узи», – сказала Знаменова.
– Кто такие «иксмены»? – вдруг откуда ни возьмись появился Осипов.
Он не улыбался, как это обычно делают, когда испытывают чувство неловкости. Он подслушал чужой разговор, но это его совершенно не смущало. Деловой, предельно серьезный.
– «Иксмены» – это неизвестные, которые застрелили жильцов этого дома, – ответила Знаменова.
Ее, похоже, ничуть не смутила невежливость начальника криминальной полиции.
– Вику Егунову и Романа Галашина, – уточнил Пахомов.
И он постарался скрыть свое недовольство.
– Здесь застрелили? – спросил Осипов.
Знаменова подошла к стене, показала на выбоины, оставшиеся после пуль.
– Пули вытащили, – сказала она. – Но гильзы забрали не все. Одну гильзу мы нашли.
– И где она?
Осипов осторожно взял пистолет-пулемет, передернул затвор, выщелкнул патрон.
– У нас гильза.
Знаменова достала из папки два пакетика, в каждом из которых лежало по гильзе. Все равно было, какой раскрывать. Гильзы были идентичны по своему происхождению.
– Такая? – Осипов показал ей патрон.
Татьяна достала гильзу, сравнила.
– Такая.
– Такие же гильзы нашли возле Бамута… Думаю, баллистическая экспертиза подтвердит мое предположение.
– Думаете, Нариман Бамута застрелил?
– Телефон, с которого звонили Бамуту перед смертью, принадлежит Нариману.
Пахомов ничего не сказал. Он подошел к джипу, поднял крышку багажника. С одной стороны от него встала Знаменова, с другой – Осипов. Они с интересом наблюдали за ним.
На дне багажника под сумкой с вещами он заметил пятна, похожие на кровяные потеки. Неужели в этой машине и вывезли трупы Галашина и Егуновой? В нее же могли потом упаковать тела Розы Клевер и Корбылева… Но выводы делать было еще рано. Сначала нужно было установить, чем испачкан багажник. Может, это кетчуп из пакетов с продуктами разлился или гранатовый сок.
– Вы должны мне подробно рассказать, как было дело, – строго глянув на Пахомова, сказал Осипов.
– Да, конечно.
– Не сейчас, потом…
Осипов ушел, Татьяна и Олег остались вдвоем. Отошли в сторонку, чтобы их разговор никто не подслушал.
– Что скажешь? – спросила она.
– У Наримана были основания поквитаться с Корбылевым и Галашиным. А заодно наказать и Вику Егунову, которая изменила ему с Корбылевым. Возможно, он поэтому и устроил охоту на них. Вместе со своими «иксменами».
– А зачем убил Бамута?
– Я озвучила одну версию. Есть и другая. Бамут играл против Красухиной, пытался ее подставить с помощью Корбылева и Клевер. Может, подставить, а может, и убить. Может, они поджидали ее в гостинице, чтобы убить… Чтобы убить в номере Селюгина…
– Зачем же они пытались подпоить тебя?
– Меня подпоить, а Клевер убить… Может, вместе с телом Розы в номере должны были обнаружить и тело Красухиной…
– Слишком сложно.
– Вот и я так думаю. Но версию двигаю дальше. Корбылев и Клевер облажались, за это Бамут их приговорил. А Нариман исполнил приговор. Но, возможно, Бамут решил зачистить и Наримана. Может, натравил на него своих «иксменов», с которыми работал Нариман. Здесь они его и накрыли. Но сначала Нариман расправился с самим Бамутом…
– Жестоко. Но вполне возможно.
– Есть и другая версия. Нариман был заодно с Красухиной. Он и его люди работали против меня, но потом настал момент, когда от них нужно было избавляться. В итоге – четыре трупа. И меня чуть не убили… Эта версия многое объясняет.
– Например?
– Красухина могла дать отмашку на Мулярова, и Нариман его похитил. Потом появился я, начал копать под Красухину, ее это обеспокоило, от меня решили избавиться. Сначала похитили Еву, но поняли, что это не сработает, и дали отбой. А меня решили обвинить в убийстве Розы Клевер. Меня бы обвинили в этом убийстве, повесили бы еще Диму и Еву. Но не обвинили. Я выкрутился из ситуации, потому и началась вся эта катавасия… И так все гладко…
– Что гладко?
– Да все гладко… – поморщился Пахомов. – Кто мог похитить Мулярова? Нариман мог это сделать. Почему? Потому что у него был конфликт с Димой на любовной почве. Нариман застал Диму в постели со своей любовницей. Кто мог расправиться с Корбылевым, Галашиным и Егуновой? И снова у Наримана есть мотив. И опять ревность и обида. А тут вдруг появляется его труп. Черный бронежилет, «узи», следы крови в багажнике… Все указывает на него. Но возникают вопросы. Зачем пытались подставить меня? Зачем похитили Еву? Зачем убили Бамута?..
Эти вопросы порождали версии, которые имели право на существование. И они существовали, наслаиваясь одна на другую, топтались на месте, создавая ощущение тупика. Так скульптор может сбрасывать в кучу неудачные фигуры. Хотел сделать скульптуру, потратил на нее время и силы, но, допустив изъян, выбросил одно творение, взялся за другое, потом за третье. А куча растет. Но вот, наконец, скульптор доводит фигуру до совершенства. Но можно ли считать ее совершенством? Если критика отнесется благосклонно, то да.
А критиком выступает майор Пахомов. Это под него создавали первую фигуру – похитили Еву, в бассейн подбросили сережку, возможно, собирались выставить на обозрение труп жертвы, чтобы обвинить Олега в убийстве. Но Пахомов тогда жестко предупредил местную полицию, чтобы из него не пытались сделать козла отпущения, иначе в Кефаль прибудет усиленная группа из Москвы.
Но «скульптор» не успокоился. Он начал создавать вторую фигуру, итогом стали четыре трупа. Следы преступления замели, но Пахомов продолжал розыск, его нужно было сбить с толку. В итоге погибает Бамут, а затем и Нариман, который его убил. Но одобрит ли Пахомов эту вроде бы законченную фигуру?..
– Теперь мы должны искать убийцу Наримана, – продолжал Олег. – А кто его мог убить? Кто-то из людей Бамута. Зачем он это сделал? Месть это или заказ? С этим нам и надо разбираться. А кто похитил Мулярова и Еву? Так их никто как бы и не похищал. Живы они и здоровы. Это пыталась тебе внушить Красухина?
– Говорила. И сама Ева звонила.
– Из этого дома, – Пахомов кивнул на хату. – И Наримана здесь убили… Что это все значит? А то, что Наримана пытаются привязать к Еве. Улавливаешь мысль? Сначала Еву пытались привязать к Диме, который мог жить в этом доме, о котором я знал. И к Диме привязать, и ко мне. А теперь ее привязывают к Нариману…
– Я не совсем тебя понимаю.
– Кто-то постоянно меняет правила игры. И делает это на ходу… Тебя вчера обрабатывала Красухина, а нам вчера подсунули Саманту, которая могла оговорить Наримана, потом спровоцировали наезд со стороны ее сутенеров. Мы задерживаем их, доставляем в полицию, появляется Осипов, мы едем к Нариману, узнаем, что его нет дома. Сегодня находят труп Бамута, а чуть погодя и труп самого Наримана. А Красухина остается в стороне…
– Слишком сложно. Я бы сказала, неосуществимо сложно.
– А кто сказал, что замысел осуществился? Мистификацию провели, но мы-то не поверили… Или ты поверила?
– Не знаю, – пожала плечами Знаменова.
– Я не вижу ясной картины, я вижу нагромождение версий.
– Да, и у меня такое же ощущение… – Татьяна устало провела рукой по лбу, давая понять, что у нее сегодня плохо соображает голова.
И посмотрела на него виновато.
– И у меня ощущение. Ощущение того, что Осипов дирижирует всем этим оркестром. Вместе с Красухиной.
– И что нам делать?
– Для начала больше не пить с Полиной Юрьевной, – усмехнулся Пахомов.
– А во-вторых?
– Делать вид, что мы принимаем ту версию, которую нам предложили. А поскольку мы не разыскали Мулярова, мы должны связать его исчезновение с убийством Наримана и принять меры к розыску убийцы. Это в-третьих. А во-вторых, мы должны работать в прежнем направлении. То есть искать Мулярова. Но втайне от Осипова и Красухиной. Нам предложили Наримана, мы его и разрабатываем. Причем со всей серьезностью. Убийцу, я думаю, мы не найдем, потому как его, скорее всего, уже нет, но что-нибудь да накопаем…
Пахомов уже понимал, что имеет дело с очень серьезной организацией, которая не просто следит за развитием ситуации, но и активно влияет на нее. И если они с Татьяной не примут «фигуру», которую им предложили, следующим этапом запросто может стать их физическое устранение. А убийц найдут мертвыми, после чего дело благополучно закроют.
– А может, нет никакой мистификации, – в раздумье сказала Знаменова.
– А что есть?
– Что, если Ева действительно была в этом доме? – Она указала в сторону хаты, на пороге которой возле трупа стоял Осипов. – И Муляров был с ней. И Нариман.
– Что ты хочешь сказать? – нахмурился Пахомов.
– Что, если ты не знаешь своего друга? Что, если он вовсе тебе не друг, а враг? – Татьяна пристально смотрела на него. – Может, это он хочет отправить тебя за решетку, поэтому и заварил всю эту кашу…
– Я хорошо знаю Диму. – Олег задумался.
– Вспоминай.
– Что вспоминай?
– Свою вину перед ним.
– Нет за мной никакой вины… И зря он тогда на меня наехал… – пожал плечами Пахомов.
– Когда наехал?
– Да разобрались мы, он извинился…
– За что?
– ОБЭП его закрыл, а я вытащить его не смог… Он из СИЗО какой-то помятый вышел…
Пахомов озадаченно поскреб за ухом. Что, если в СИЗО Диму опустили? Первое время он там сидел в камере с уголовниками, это потом Олег помог ему с нормальной «хатой»…
– Давно это было?
– Лет пять назад. Он с тех пор свой бизнес потихоньку сворачивать стал.
– И в этом был виноват ты?
– Нет, конечно.
– В этом виноват был его грязный бизнес.
– Ну, не такой уж он и грязный…
– Но виноватым остался ты… Дима приглашал тебя к себе раньше?
– Нет.
– Он пригласил тебя после того, как врос в эту землю корнями.
– Да нет, Дима не такой… – Олег и сам уловил слабость в своем голосе.
– Я ничего не утверждаю… – смягчилась Татьяна.
– Почему он тогда документы дома оставил?
– Я всего лишь предполагаю…
Пахомов набрал в легкие воздух и затаил дыхание. Если Дима хотел его подставить, то это объясняло все. И версии не нагромождались, а дополняли одна другую, выстраиваясь в логическую цепочку. Если, конечно, Нариман работал на него… Но все-таки не верилось, что Дима способен на такую подлость. Или все-таки способен?
