Глава 16
Майор Осипов достал из шкафа бутылку водки, три стакана.
– Я бы коньяку предложил, – бравурным тоном сказал он. – Но вы, я так понял, водку пили.
Он и сам был «под мухой», но Пахомов не стал ему на это указывать. Ни к чему нагнетать ситуацию. Тем более что Осипов не задирал нос перед ними. Узнав о происшедшем, он бросил все и приехал в отдел. Задержанных закрыли в камере, а Пахомова и Жилина Осипов позвал к себе в кабинет.
Это был крепкого сложения мужчина с жестким взглядом, но с детским, как могло показаться, выражением лица.
Осипов налил выпить, разрезал на блюдечке яблоко, развернул и раскрошил прямо на обертке шоколадку.
– Нехорошо получилось, – качая головой, с сожалением сказал он. – Мошенничество чистой воды.
– Дело не только в паразитах, – тяжело глядя на него, сказал Пахомов. – Важно, на ком они паразитируют.
– Проституцию не искоренить. Так же, как и преступность. Мы, конечно, боремся…
– Кто такой Нариман? – прямо спросил Пахомов.
Ему нужно было знать, как отреагирует на это имя Осипов. Нариман и Красухина – одного поля ягоды. А Осипов может быть заодно с Красухиной.
– Я понял, о ком речь, – деловито кивнул майор. – Нариман держит у нас тот самый бизнес, услугами которого вы пользовались.
– Пользовались, – усмехнулся Пахомов. – Это ненаказуемо.
– Так никто и не собирается вас в чем-то упрекать. И тем более наказывать. И вы правильно сделали, что обратились в полицию.
– Наримана нужно задержать, – коротко сказал Олег.
– Основание нужно, – цокнул языком Осипов.
– Допросите задержанных, будет основание.
– Если они назовут его имя. Но это вряд ли.
– Надо, чтобы назвали…
– Ночью допрашивать запрещено.
– Допросите утром.
– Утром может быть поздно. Нужно ехать прямо сейчас.
Осипов резко поднялся, выпил, закусил. Вынул из кобуры под пиджаком пистолет, выщелкнул обойму, глянул, все патроны на месте, вернул в исходное положение.
– А зачем тянуть? Этот Нариман у меня уже вот где!.. – Осипов резко провел ребром ладони поперек горла. – Вы со мной?
Он взял с собой дежурного оперативника, а для подстраховки – экипаж патрульно-постовой службы. Пахомов и Жилин составили ему компанию.
Олег позвонил Знаменовой, но трубку никто не брал. Тогда он связался со Свиягиным. Оказалось, Татьяна спала мертвым сном после плотного общения с Красухиной. Пока Осипов собирал группу, Свиягин подробно все рассказал. Напилась Татьяна в компании с Полиной. Свиягину пришлось нести ее в дом из машины на руках. Что она там выпытала у Красухиной, Татьяна довести до сведения не смогла: язык ее не слушался.
Олег не стал трогать Свиягина. Пусть остается в доме и смотрит за Татьяной. Кто знает, может, Красухина напоила ее неспроста. Может, отравила… А может, сама наговорила такого, что нужно было срочно зачищать Татьяну вместе со всей ее базой данных.
– Вы, товарищ майор, наверное, думаете, что у нас тут бардак? – в машине спросил Осипов.
– Это вы о чем?
– Да ладно, как будто я не знаю… Сигнал поступил, что пропала женщина, муж ее на вас показал. Мы же должны были принять меры.
– А Дмитрия Мулярова ищите?
– Да, конечно.
– И как?
– Вы говорили, что его похитили. А где подтверждение? Может, он сам в машину сел?
– Пропал Муляров, пропала Ева Селюгина.
– А разве Селюгина не звонила мужу?
– А вы откуда знаете?
– Вот видите, товарищ майор, вы нас не информируете. Самим приходится узнавать… Кушаков Селюгину звонил… – Осипов кивком через плечо показал на своего подчиненного, который ехал на заднем сиденье рядом с Жилиным.
– Звонил, – подтвердил парень.
– Дима там какой-то фигурировал, – сказал Осипов. – Может, Муляров?
– А я Еву преследовал?
– Может, Селюгин ее не так понял. Может, они с Муляровым от вас бегают. В смысле, скрываются… А может, это Муляров Селюгиной голову морочит, – усмехнулся Осипов. – Вроде как скрывает Еву от вас, а сам возит ее туда-сюда…
– Зачем?
В ответ Осипов глянул на Олега с насмешливым упреком. Дескать, он эту версию придумал, чтобы его самого моралью туда-сюда по асфальту не возить, а Пахомов еще придирается.
Какое-то время они ехали молча, наконец Осипов сказал:
– Нехорошая ситуация сложилась у нас. Вы, товарищ майор, разыскиваете друга, вызвали группу из Москвы. Работаете параллельно с нами. А нам нужно объединяться…
– Наримана возьмем, тогда поговорим.
– Ну, возьмем, а толку?
– Поговорить с ним нужно.
– О ком? О Розе Клевер и Егоре Корбылеве?
Пахомов резко и вопросительно глянул на Осипова.
– Полина звонила, жаловалась… – с укором во взгляде усмехнулся тот. – Кем она мне приходится, вы уже узнавали…
– Странные дела у вас, майор, творятся. Два человека пропали, четырех убили… Что, если за всем этим стоит Красухина?
– Вряд ли.
– А вдруг?
– Одно я вам скажу точно, покрывать я ее не стану…
Осипов резко остановил машину.
– Приехали!
Машина стояла на самой дальней от моря улице. На самой дальней и самой высокой. Отсюда было видно темнеющее под луной море. Набережная светилась огнями, а на дальней улице фонарей раз, два и обчелся. Но двор дома, к которому они подошли, был залит светом. Только вот окна темные.
А дом большой, двухэтажный, с высоким кирпичным забором. Здесь и жил Нариман. Если, конечно, можно было верить Осипову. Может, в доме засада. Сейчас заманят московских оперов, нашпигуют их свинцом. Преступление спишут на каких-нибудь террористов, а Пахомова и Жилина потом причислят к лику национальных героев.
К дому подходили вдоль заборов, так, чтобы Нариман не смог увидеть полицейских из окна. Но их учуяли собаки, поднялся бешеный лай. В такой ситуации майор не рискнул брать дом штурмом. Он просто позвонил в калитку.
– Я вас слушаю, – сонным женским голосом отозвался динамик домофона.
– Открывайте, полиция! – грозным голосом повелел Осипов.
– А на каком основании?
– Горелова, ты, что ли?
– Ну, я Горелова…
– Ты у меня сейчас Погореловой станешь! Открывай!
– Сейчас, – буркнул голос.
– У тебя всего минута, Горелова! – сказал Осипов.
Но громкая уже отключилась – женщина в доме не могла слышать его.
– Знакомая? – спросил Пахомов.
– Люба Горелова. Та еще девочка! – Осипов закатил глазки, давая понять, что скучать ему Горелова не давала.
– Проститутка?
– Аферистка. Мужики от ее красоты голову теряют, а она этим пользуется. Снимет богатенького, с мамой его познакомит. А мама при смерти, операция нужна, но денег нет…
– Барс, фу! – донеслось из-за ворот.
Горелова загнала пса в клетку, открыла калитку, недовольно глянула на Осипова.
– Что надо?
Голос у Любы густой, грубоватый, как и ее поведение. На Осипова она смотрела дерзко, с вызовом, но при этом не собиралась оказывать сопротивление.
А девушка она действительно красивая. Высокая, стройная и чертовски соблазнительная. Шелковый халат так и норовил разъехаться, обнажить грудь и живот.
Глянув на Любу, Олег понял, что уже видел ее где-то. Но где?
– Да спросить хотел, почему тебе не спится, Люба? – усмехнулся Осипов.
– Да ходят всякие козлы, спать не дают…
– Нариман где?
– Где-где! В гнезде!
– Где именно?
– Откуда я знаю! Я тебе не гинеколог, чтобы по чужим гнездам шариться!
Ее красота была пронизана пороком и вульгарностью, как сочное наливное яблоко – червоточиной. Съешь такое яблоко, потом плеваться будешь.
– А если он дома?
– Смотри! – Горелова распахнула калитку и отошла в сторону, освобождая путь.
Осипов кивнул, прошел во двор, увлекая за собой своих людей. Жилин последовал за ним. А Пахомов задержался. Он смотрел на Любу, пытаясь вспомнить, где же она попадалась ему на глаза.
– Да не сюда смотри!.. – хмыкнула она, запахивая халат. – Чего встал? Баб не видел?..
Пахомов ничего не сказал и пошел в дом.
– Ходят тут всякие, – донеслось вслед.
Видно, Нариман поднимал серьезные деньги. Дом у него большой, богатый, в гараже на две машины стоял новенький «Лексус». И еще он мог позволить себе иметь роскошную любовницу и даже изменять ей. На кроссовере, как выяснилось, ездила Люба. Вторая машина отсутствовала. Так же, как и сам Нариман.
В доме, на самом видном месте, красовалась большая, высотой в человеческий рост картина, на которой был запечатлен хозяин дома. Пахомов узнал его. Это с ним Вика стояла в обнимку на фотографии, которую он видел в Юговке.
А на память пришли другие фотографии, те, которые висели на стене в кабинете у Мулярова. Олег насчитал на этих снимках семнадцать девушек. И среди них была Люба.
Горелова стояла у входных дверей, выражая нетерпение. Она не прогоняла незваных гостей, но всем своим видом давала понять, что видеть их больше не может.
Олег шел к девушке, пристально глядя на нее. Она или не она?
– Хочешь, чтобы я распахнулась? – спросила Люба, движением рук показывая, как она может снять с себя халат.
– Я видел тебя на одной фотографии.
– «Вог», «Космополитен»? – сострила она, глянув на Осипова, который также подходил к ней.
– С Димой Муляровым.
– Ты мне фамилию не говори, я в фамилиях не разбираюсь.
– Ты ей скажи, на какую сумму она его поимела, сразу вспомнит, – усмехнулся Осипов.
– Ой как смешно! – скривилась Люба.
Пахомов ничего не сказал, он просто достал фотографию Мулярова.
– А-а, Дима!
– Знаешь его?
– Кто он такой? – спросила Люба у Осипова, кивком показав на Олега.
– Майор Пахомов, из Москвы.
– В Москве что, все такие тупые?.. Ну а что? Если он видел меня на фото с Димой, зачем спрашивает? Если меня сняли с кем-то на фото, значит, меня конкретно сняли. А если меня сняли… Ну, конечно, я знаю Диму!.. А где он? Я хочу его увидеть! – Горелова хищно сощурилась, как женщина, которой в голову пришла коварная мысль.
– Зачем? – сухо спросил Олег.
– Да надо бы повторить… – уже совсем не так бодро сказала Люба.
– Что повторить?
– Проехали! – Она махнула рукой, отказываясь от разговора.
– Что повторить? – настаивал Пахомов.
Он смотрел на Любу, как волк на болонку, которая вдруг возомнила себя пантерой.
– А чего он на меня так смотрит? – глянув на Осипова, растерянно спросила Горелова.
– Если сказала «а», говори «б».
– А зачем так смотреть?
Девушка попробовала пересмотреть Пахомова, но быстро отвела взгляд с таким видом, будто обожглась.
– Ну, я с Нариком крутила, все серьезно было. А тут Дима… Нарик нас в постели застал… Нарик за волыну схватился, а Дима на него кресло толкнул. Нарик упал, Дима его ударил, и наутек…
– Когда это было?
– Мы с Нариком потом два месяца не разговаривали… В мае сошлись… Типа простил. А сам по бабам!.. Вот я и говорю, что мне Дима нужен… Слушай, а может, с тобой? – Обласкав Олега взглядом усмиренной кобылицы, Люба вдруг прильнула к нему.
А тело у нее упругое, наэлектризованное, не удивительно, что Пахомов ощутил себя до предела заряженным конденсатором. Так вдруг захотелось разрядиться…
– Да, я завтра подъеду, – сказал он, с трудом отрываясь от нее.
– Я буду ждать! – Она призывно смотрела на него.
– Ну что, едем? – спросил Осипов, насмешливо глядя на Олега.
Если останешься, не пожалеешь, всем своим видом говорил майор, и никто не осудит.
– Едем, – решительно сказал Пахомов.
Кушаков не вернулся в машину, но это не помешало Осипову отправиться в путь.
– А где старлей? – все еще под впечатлением спросил Олег.
– Остался с Гореловой. Ты же не захотел… Вдруг Нариман появится.
– А Кушаков справится?
– С Любой?
– С Нариманом.
– Я патрульного с ним оставил. Справятся. А с Любой вряд ли. Она баба упертая. И в постель без выгоды не ляжет. А какая с мента выгода?.. Если только дело закрыть. Так нет на нее ничего. Да и не приветствуется это у нас… Но разве ж перед такой устоишь? Огонь-баба, да?
Олег выразительно промолчал. Редко какая баба могла ошеломить его так, как Люба.
Но удивительное дело, сильное, казалось бы, впечатление почти улетучилось к тому времени, когда он вернулся домой. Знаменова лежала на кровати в одежде, накрытая простыней. Свиягин не стал раздевать ее и правильно сделал. Раздеть Татьяну мог только сам Олег. Потому что она была его женщиной. В прошлом была. Но может вернуться к нему в настоящем и остаться в будущем. Он долго стоял и смотрел на нее. Красивая она женщина, желанная…
Если бы она проснулась от его взгляда, он бы рассказал ей, как прошла ночь. Но Татьяна спала как убитая. И он оставил ее.
Открывая дверь в свою спальню, он подумал о Любе. И усмехнулся. Ему совершенно все равно, чем она там сейчас занимается с Кушаковым.
Развеялись ее чары, и он явственно чувствовал это. Но в кабинет к Диме заглянуть не решился. Нельзя смотреть на ее фотографию…
