В Читу они приехал утром. До Катиного дома добрались на такси. Возле подъезда Полина придержала спутника за локоть:

– Андерс, я хочу ненадолго очутиться в прежнем, спокойном, таком предсказуемом времени, давай забудем обо всех последних событиях – мы Катины друзья и приехали просто погостить.

– Можно даже объявить им, что мы жених и невеста, – оживившись, предложил он.

– Твоё воображение не слишком разыгралось?

– А что? – удивился Андерс.

– Ничего! – подхватив сумку, промолвила Полина и направилась к лестнице.

– Сумку отдай, – он забрал на ходу тяжёлую ношу.

Катя не спала. Дверь открыла сразу, словно поджидала их у порога. Долго и шумно обнимала, приговаривая:

– Проснулась ни свет ни заря, сердце чует, должна ты сегодня подъехать. Встала, чтобы не мешать Олегу, ушла на кухню, а потом слышу – шаги по асфальту, выглянула в окно, а это вы. Ой! Что же это я вас в прихожей держу, – проговорила, спохватившись, – не топчитесь здесь, проходите в зал. Душ примите, переоденьтесь, а я стол накрою, Семёныча подниму, – хлопотала радостно она.

– Да не беспокойся ты, и Олега не трогай, пусть спит, – попыталась угомонить её Полина.

– Нет, ему уже всё равно на работу пора вставать. После того, как меня на Сохондо отыскали, вы для него самые дорогие гости.

Полина, по опыту знала, что, когда Катерина в таком состоянии, спорить с ней бесполезно, оставалось одно: безропотно подчиняться.

Пока они приводили себя в порядок, Катя приготовила завтрак, накрыла стол в просторной, уютной кухне, разбудила мужа. За завтраком все бурно обсуждали последние события, делились новостями. Через некоторое время Олег, взглянув на часы, заторопился на работу. Андерс, побыв ещё немного с женщинами, перебрался в гостиную поближе к телевизору.

Полина поведала Кате о путешествии в заононскую степь, умолчала только о битве в пещере и гибели Янычара. Катя в свою очередь рассказала последние городские новости: сразу после Сохондо ушла в отпуск, муж, после всех треволнений, вообще настаивает, чтоб она уволилась с работы, но она, конечно, сопротивляется. Олег, когда узнал о беде Полины, предложил пока пожить у них, благо места хватало для всех.

– Цени, – усмехнулась Полина, – любит он тебя, даже под одной крышей со мной готов жить.

– Да ладно тебе, – отмахнулась от неё Катя, – добрый он у меня и к тебе хорошо относится, только дружбу нашу близко к сердцу принимает, ревнует. А ты-то сама, что решила? Дальше-то как?

– Я? Не знаю… Хочу просто отдохнуть, устала от всего. Мы с Андерсом с недельку погостим у тебя, а дальше даже загадывать не буду. Ты как, не против этого?

– Ещё спрашиваешь? – возмутилась Катерина. – Конечно, «за». Ты с дороги не очень устала?

– Нет, я в поезде выспалась.

– Тогда у меня предложение, пошли в магазины и на рынок. Мне нужно кое-что к обеду купить, заодно и тебе что-нибудь из одежды присмотрим. Я твои отпускные и зарплату на днях получила.

– Я бы пошла, да не в чем. Всё сгорело.

– А вот тут ты меня недооценила, – улыбнулась Катерина. – Я пока вас ждала, обновы тебе накупила.

Она потянула Полину в отведённую ей комнату. Порывшись в платяном шкафу, достала коробку и несколько пакетов. Полина открыла их, разглядывая покупки. Шелковое бельё, такое, какое она любила. Босоножки из мягкой кожи, на удобном высоком каблучке, искрящееся платье зелёного цвета из натурального шёлка.

– Катя! Вот ты меня обрадовала! Спасибо! – Она поцеловала подругу в щёку. – Ты не представляешь, как я по всему этому соскучилась. Пока по горам да степи скиталась, уже и женщиной чувствовать себя перестала.

– Чего же ты смотришь? Примеряй! Думаю, должно быть впору, я твои размеры знаю, пойду тоже переоденусь, – довольная произведённым впечатлением, Катя ушла.

Полина надела наряды, скользящий шёлк приятно холодил кожу. Малахитового цвета платье, с открытыми рукавами, облегающее талию и свободными складками ниспадающее до колен, выгодно оттеняло золотистый загар кожи и подчеркивало цвет глаз. Полина тщательно расчесала щёткой волосы и заплела в косу, уложив её на голове как корону.

Катя заглянула в комнату, узнать, готова ли Полина.

– Ну как?

– Выйдешь на улицу, все мужики твои будут, – озорно засмеялась Катерина.

– Ну, тогда вперёд, за победой! – обняв её за талию и горделиво вскинув голову, ответила в тон ей Полина.

– Куда это вы собрались воевать? – услышав их громкие голоса, оторвавшись от телевизора, спросил Андерс.

– Полина с тобой и Кимом, совсем лесной дикаркой стала. Вот уговорила её посидеть с друзьями в ресторане, давно звали. Пообщаемся, кое-какие дела обсудим, – серьёзным деловым тоном объяснила Катя.

Полина, стоявшая за её спиной, от неожиданности поперхнулась и громко закашляла. Катя, схватив её за руку, быстро протащила мимо Андерса и выставила на площадку. Вернувшись в комнату, извинилась перед гостем:

– Андерс, мы ненадолго, часа на три. С собой не зовём, потому что будет своя, узкая компания. А ты не скучай. У мужа хорошая библиотека, и кассеты есть неплохие, – попрощавшись, добавила она.

– Зачем ты сочинила про ресторан? Что он сейчас обо мне подумает? Бросили одного, а сами… – первым делом спросила поджидавшая её у подъезда Полина.

– Не расстраивайся! Подумает то, что надо, что не один он такой, красавчик, и другие имеются, – выговорила ей Катерина, направляясь вниз по улице, в сторону площади Ленина.

– Что это на тебя накатило? Покажи хотя бы одного, кто в нашу сторону глянул, – с иронией промолвила Полина, торопливо шагая следом.

Катя оглянулась вокруг и обрадованно сказала:

– И покажу, видишь, толпа у киоска стоит, – Полина оглянулась. Возле газетного киоска действительно стояла группа хорошо одетых мужчин.

– Неужели не узнаёшь? – удивилась Катя.

Полина глядела, не отводя глаз. Если бы не подруга, она бы его не увидела.

Илья изменился, поредели когда-то густые, вьющиеся волосы, лицо слегка оплыло, появился животик, но глаза, озорные, всегда смеющиеся глаза, остались прежними. Она стояла не шевелясь и не делая шага навстречу. Он кинулся к ней первым.

– Полина! А я уже не надеялся, что увижу тебя, – протянул руки, чтобы обнять, но что-то в её взгляде остановило его. Так и не притронувшись, стоял, пытливо разглядывая.

– Мы не виделись с тобой двадцать лет, а ты ничуть не изменилась, – произнёс удивленно.

– Восемнадцать.

– Что? – недоумённо переспросил Илья.

– Мы расстались с тобой ровно восемнадцать лет назад, тоже в июне.

– И ты меня так и не простила?

– А разве это было нужно?

– Да. Я ведь так и не смог тебя забыть.

– Ну и напрасно, – легко улыбнулась ему Полина. – Всё это было в молодости, чего тогда не случалось.

– Зря ты так, Полина, у тебя и характер прежний остался, – промолвил с досадой.

– Может, хватит вам после стольких лет разлуки на улице беседовать? – не выдержав, вмешалась Катерина. – Пойдёмте к нам, встречу отметим. Столько лет не виделись. Здравствуй, Илья, – промолвила она, подойдя ближе. – Или не узнаёшь?

Он внимательно присмотрелся к высокой статной женщине с пышной, черноволосой причёской. Потом, облегчённо засмеявшись, обнял, приговаривая:

– Катя, Катюша! Какая же ты стала большая!

– Да и ты вроде тоже не маленький, – шутливо ткнув его кулачком в живот, парировала она.

– Ты права, – добродушно засмеялся Илья, – расту помаленьку, только над нашей Полиной, смотрю, время не властно. – Ну, девчата, раз мы встретились, это дело нужно отметить, – он озабоченно взглянул на часы.

– Сейчас не могу, через двадцать минут заседание в правительстве края, сами понимаете, опаздывать нельзя. Говорите, где и когда вас найти? – оглядел он подруг.

– У меня. Приходи к ужину, ждать будем в шесть вечера, – Катерина назвала свой адрес.

– Всё, договорились, – согласился он и пошёл к поджидавшим его коллегам.

– Как ты это подстроила? – подозрительно глядя на Катю, спросила молчавшая до сих пор Полина. – Таких совпадений не бывает.

– Ты что, Полина! Откуда я могла знать, что вы сегодня приедете? – искренне удивилась Катя. – Видно судьбе так угодно – встретиться вам сегодня.

– Может, и судьба, – неожиданно легко согласилась подруга. – А ну их всех! Посмотри, лето в город пришло.

– Соскучилась по Чите?

– Очень!

Полина шла, с жадностью разглядывая похорошевший за лето город. Яркое солнце било в глаза. Ослепительная синева неба и метель из отцветающих лепестков диких яблонь кружили голову. Праздничное настроение создавала музыка, звучавшая из раскрытых окон домов и от расположенных прямо на тротуарах под разноцветными зонтиками летних кафе. Максимально раздетые и уже загорелые девчонки и парни стайками толпились возле них, сидели за яркими пластмассовыми столиками.

Полина соскучилась по городской суете, по говорливой человеческой толпе, по шумному потоку машин. Даже запах бензина, смешанный с запахом разогретого асфальта, не раздражал её. Она шла, разглядывая город, словно встретила после долгой разлуки старого друга. На площади установили красочный надувной шатёр, оттуда слышался смех детворы, прыгавшей на батуте. Ребята постарше играла возле фонтана, по очереди ныряя в его холодные струи. Важные малыши, под присмотром взрослых, катались на электромобилях, взятых напрокат. Город жил и успевал радоваться такому короткому в Забайкалье лету.

«Жаль, что Андерса нет с нами», – вдруг подумала Полина. И тут же мысли перенеслись к Илье.

– Зачем ты его позвала? – спросила она ворчливо Катю.

– Кого, Илью? – переспросила удивлённо Катерина. – Ты что, не рада? Я помню, когда-то ты была от него без ума. А он-то, Полина, как обалдел, когда тебя увидел. Пусть теперь себе локти кусает, когда поймёт, от чего в своё время отказался.

– Ты ради этого пригласила его в гости?

– Ну, не только. Всё-таки бывший однокурсник, и твой несостоявшийся жених. Интересно поговорить, узнать, как ему в Москве живётся. Ты читала про него? Он теперь стал светилом в нейрохирургии.

– Читала.

– А Илюшка-то, мужик ещё хоть куда, видный. Интересно, женат он или нет? – прищурив чёрные глаза, задумчиво произнесла Катя.

– Катерина! – Полина остановилась и сердито уставилась на подругу. – Ты снова за старое, всё пытаешься меня замуж пристроить?

– Дура ты, Полинка! – в сердцах выругалась Катя. – Я же ради твоего блага стараюсь. Представь, он приходит, красиво ухаживает, как это умеет делать Илья. Твой пришелец неглупый, поймёт, что ты в девках просидела не потому, что никому не нужна была, а потому, что копалась в мужиках, как принцесса на выданье, вот и докопалась.

– Господи! Катя, Андерс-то здесь причём? И не называй его так, он такой же человек, как ты и я.

– Ты мне честно скажи, нравится он тебе? – глаза подруги светились неуёмным любопытством.

– Интриганка, – не удержавшись, рассмеялась Полина, – скучно тебе без меня было?

– Конечно! Семёныч совсем озверел, на шаг одну из дома не отпускает, боится за меня.

– А мне жалко было его тогда. Боялась, как бы инфаркт не схватил, слава Богу, обошлось. Любит он тебя.

– Я знаю. Только мало мне его общества! Помнишь, как Раневская в сказке говорила: «Жаль, королевство маловато, разгуляться мне негде».

– Поэтому ты сегодня и проявила такую буйную фантазию? – глядя на Катю смеющимися глазами, спросила Полина.

– Ты, главное, не мешай! Отвожу тебе на сегодня роль невесты. Пошли выбирать наряд.

Они долго бродили по городу, заходили в магазины, бутики, наконец добрались до рынка. Катя остановилась возле знакомого китайца, хорошо говорившего на русском языке, и оживлённо стала обсуждать с ним какие-то особенности их национальной кухни. Полина отошла в сторону и от нечего делать стала рассматривать пёструю толпу, заполнившую узкие проходы между прилавками.

Она не сразу поняла, что произошло. Мираж нахлынул внезапно. Вместо мирных людей вокруг неё бесчинствовала обезумевшая от ненависти толпа. Город горел. Чёрный дым стлался над землёй, а над ним летели чернее самой тьмы размазанные силуэты, собирая страшную дань. Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Полина замерла, ошеломлённая.

– Полина! Да что же это с тобой? – донесся до неё голос Катерины.

Она растёрла ладонями лицо, словно сдирая липкую паутину.

– Ничего, сейчас всё пройдёт, что-то голова закружилась.

– Это ты на солнце перегрелась, – всполошилась Катя, – пойдём вон к тем столикам, в тени посидим, минералки холодной выпьем.

Она потянула её в сторону расположенного под тенистыми тополями летнего кафе. Усадив её за красный пластмассовый столик и пристроив на соседний стул пакеты с покупками, ушла к стойке бара, вскоре вернувшись оттуда с двумя пластиковыми стаканами и запотевшей бутылкой с холодной минеральной водой. Они сидели, потягивая шипучую, отдающую в нос воду. Любопытные глаза подруги изучающе рассматривали лицо Полины.

– Что ты на меня так смотришь? – не выдержала та.

– А тебе путешествие на пользу пошло, похудела слегка, загорела, а главное глаза, так и сияют, – Катя наклонилась через столик к Полине и негромко спросила:

– Скажи, Андерс и правда такой же, как мы?

– В каком смысле? – отодвинулась от неё Полина.

– Ну, в каком… как мужик, конечно.

– А я откуда знаю? – растерявшись, спросила та.

– Всё скрытничаешь, – с осуждением покачала головой Катя. – А чего же голова кружится?

– Если бы ты не была моей лучшей подругой, и я не знала тебя с детства… – Полина покраснела до корней волос и, задохнувшись от возмущения, не закончила фразу.

Поняв её смущение по-своему, Катя принялась утешать:

– Не переживай, ты всё правильно сделала, прости меня, что сразу не поняла. Я жизнь прожила пустоцветом, так теперь твоего ребёночка вместе растить будем. А Семёныч-то как обрадуется!

– Катюша! – Полина смотрела на подругу округлившимися от удивления глазами. – Катюша! – Она похлопала по её руке ладонью, привлекая к себе внимание. – Ничего нет, – и для убедительности пощёлкала перед её глазами пальцами. – Понимаешь? Нет, Катя, никакого ребёнка. Потому, что между нами ничего не было.

Катя, с неохотой вернувшись в реальность, разочарованно спросила:

– Ты с ним не спала?

– Спала, под одним спальником спала, но между нами ничего не было, – ещё раз с нажимом произнесла Полина и весело улыбнулась, глядя на искренне расстроенную физиономию подруги.

– Ничего смешного не нахожу, – заметив улыбку на её лице, серьёзно сказала Катя. – Как врач говорю: бросай его, пока не поздно. Если он устоял против тебя в одной постели, с ним не всё в порядке. Хорошо, что я Илью в гости позвала.

– Ты же ничего о нём не знаешь и не смей так говорить, – Полина, не выдержав чепухи, что несла подруга, сорвалась, не заметив в запальчивости, что почти кричит. С соседних столиков на них начинали оглядываться.

– Тише! Что ты так расшумелась, пошли отсюда, где-нибудь в уединённом месте поговорим, – Катя собрала пакеты и заторопилась к выходу из рынка. Какое-то время они шли молча, потом, заметив скамейку в тенистом скверике, не сговариваясь, свернули туда.

Катя, поставив пакеты, присела, Полина устроилась рядом.

– Жара сегодня градусов под сорок, – сказала подруга, глядя перед собой.

– Ты меня прости, что я на тебя накричала, – виновато попросила Полина, – нервы совсем не к чёрту стали. Только объясни мне, пожалуйста, почему ты так настойчиво решила выдать меня замуж?

– Помнишь, ещё в начале всей этой истории ты мне сказала: «Что бы ни случилось, я для тебя самый близкий человек». Ты для меня тоже как родная сестра. Я не хочу перед тобой лукавить, только порою мне становится жутко от того, что я вижу в глубине твоих глаз. Боюсь за тебя. Поразмышляла я тут и поняла, что всё это от одиночества. Выйдешь замуж, глядишь, ребёнок появится, остепенишься, некогда будет дурью маяться, – произнесла, не глядя на неё, Катя.

– Спасибо тебе, – Полина обняла её и прижалась щекой к горячему плечу. – А я-то уж испугалась. Решила, что ты от наших приключений умом тронулась, а тут ещё и ребёнка приплела. Ну, думаю, всё! Доигрались!

– Не слишком ли часто мы друг друга психопатками считать стали? Хотя от такой жизни недолго и свихнуться!

Они несколько минут смотрели друг на друга, представляя сцену в кафе, а потом громко расхохотались.

– Пошли домой, – вытирая набежавшие от смеха слёзы, – позвала Катя, а то до гостей ничего приготовить не успеем.

– Мне так хорошо с тобой и легко, веришь, нет, я про весь кошмар этого месяца забыла.

– Вот и забудь его. А сегодня ты должна быть королевой. Когда ещё выпадет такая удача, сразу двум мужикам нос утереть, – подмигнула ей Катерина. – Заболтались мы с тобой. Вот и наш троллейбус, поехали.

Андерс после ухода подруг не находил себе места. С момента встречи с Полиной он ни разу не задумался о том, что у неё может оказаться другая жизнь, о которой он ничего не знал. Все его попытки сблизиться с ней она решительно отвергала. Он считал её холодной, неспособной отозваться на его чувства женщиной, а ларчик открывался просто: у неё был другой.

Он ходил по комнате, включал и выключал телевизор, пытался даже заснуть, ничего не получалось. Каким же дурнем он выглядел в её глазах, когда, распушив павлином хвост, считая себя совершенно неотразимым, домогался её близости. Там, в Делире, для любой невесты он был завидной партией, прибыв сюда, считал, что делает одолжение своему другу, дав согласие жениться на его дочери. Увидев впервые Полину, Андерс укрепился в этой мысли. Разве могла она сравниться с утончёнными красавицами Делира. Но чем больше он её узнавал, тем тусклее становились их образы.

Андерс представил, что она сидит сейчас в ресторане с кем-то другим, глядит на этого незнакомца своими ясными, зелёными глазами, и заскрипел от досады зубами. А может, они уже и не в ресторане: что им там делать, когда её так долго не было в городе? Он застонал, схватившись за голову от впервые испытанного удушающего приступа ревности.

«Так нельзя, – попытался он успокоить себя. – Полина – лишь средство, необходимое для достижения главной цели, безопасности его мира, таких, как она, в Делире у него будет столько, сколько он захочет». И понимал, будут всякие, и столько, сколько захочет, но не такие.

– Я попался в ту же ловушку, что и Алекс, – сказал вслух сам себе. – Влюбиться в «изменяющую» из Проклятого мира! Глупее ситуации невозможно придумать. В мои чувства к ней не поверит ни один нормальный чародей. Только Алекс. Но ему хотя бы отвечали взаимностью. «Где она сейчас может быть?!», – он стукнул с досады кулаком по подоконнику. «Я даже не могу сказать, что недоволен таким её поведением. Она просто поставит меня в смешное положение. Я для неё никто. Теперь понимаю Алекса!», – мысли одна неприятней другой роились в голове.

Он снова начал ходить по комнатам, как загнанный в клетку зверь. Услыхав звонок в дверь, Андерс с радостью кинулся открывать.

– А вот и мы, – улыбаясь, сообщила ему Катя.

Но Андерс никак не отреагировал на её слова. Едва Полина вошла в прихожую, он схватил ее за руку и увёл в комнату. Впервые увидев его в таком состоянии, она безропотно пошла за ним. В комнате он посадил её на кровать и закрыл дверь.

– Где ты была?

– Что случилось, Андерс? Прорвались дарги?

– Причём здесь дарги! Я спрашиваю, где вы были так долго? Почему ты не сказала мне, что у тебя есть мужчина?

Глаза Полины похолодели.

– А ты меня об этом спрашивал? Ты же был настолько уверен в себе, в своей неотразимости, что подобная информация была для тебя лишней. Как ты можешь вести себя так в доме моей подруги? Я для тебя никто, ни невеста, ни жена, и отчитываться перед тобой не обязана.

Она выдернула руку, за которую он её до сих пор держал. Андерс понял, что зашёл слишком далеко. Подняв руки, он произнёс:

– Сдаюсь! Ты во всём права. Извини меня, пожалуйста. Только ответь мне на один вопрос. У тебя кто-то есть?

«Он её ревновал!» – Полина сидела, едва сдерживая себя, чтобы не расхохотаться. Она понимала, что никаким её объяснениям Андерс не поверит, тем более, что вечером должен прийти Илья.

– Андерс, ты сейчас покинешь эту комнату, – Полина прикрыла глаза, чтобы он не увидел в них смешинок, и добавила: – И никогда, слышишь, никогда больше не будешь задавать мне таких вопросов.

Андерс помедлил несколько секунд, развернулся на каблуках и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Полина осталась сидеть на кровати, уставившись в стену перед собой. Тихо скрипнула дверь, вошла Катя и присела рядом.

– Вы что, поссорились?

– Нет.

– А что же он вышел отсюда, как пришибленный? И ты сидишь, статую из себя изображаешь. Что происходит?

– Не знаю, – Полина недоумённо пожала плечами. – Что-то, Катя, происходит, а что, не пойму, – задумчиво сказала она, продолжая рассматривать стену.

– Понятно, – вздохнула глубоко Катя. – Я пошла на кухню, ты туда не ходи, не люблю, когда под ногами путаются, а ты иди в ванну, полежи, сделай маску.

Полина последовала её совету и теперь сидела перед зеркалом, приводила себя в порядок. Она слышала, как пришёл гость, как хозяйка восхищалась подаренными цветами. Потом Катерина знакомила мужчин. После этого прошло не меньше получаса, но Полина не торопилась выходить. Катя уже два раза что-то шипела в запертую дверь, она не реагировала. Заколов последнюю прядку, придирчиво оглядела себя в зеркале с ног до головы.

«Кажется, ничего», – подумала она, оставшись довольной осмотром.

Она и раньше часто представляла их встречу с Ильёй. Ей всегда хотелось увидеть в его глазах раскаяние и сожаление о том, что он потерял. Холодное стекло отразило торжествующий взгляд женщины, дождавшейся своего триумфа.

Илья чувствовал себя неуютно. Уже минут сорок, как он пришёл в гости. Катя провела его в просторную гостиную, представила мужу и ещё одному гостю. Сейчас она с преувеличенной заботой хлопотала вокруг накрытого стола, поминутно поглядывая на дверь, а Полина всё не появлялась. Она могла вообще не выйти из комнаты, сославшись на головную боль или ещё на что-нибудь. Илья знал это по опыту прошлых лет. Он внимательно посмотрел на сидевшего напротив двери второго гостя. «Кто же он? На родственника не похож. Может, это её ухажёр? Молод. Впрочем, и она выглядит совсем девчонкой. За эти годы расцвела и похорошела. Столько лет не виделись… может, это ему в первые минуты показалось?» – размышлял он, стараясь не показывать своего волнения.

– А вот и мы! – громко произнёс Семёныч.

Полина стояла в проёме двери, опираясь на его руку, как настоящая королева, глядя на присутствующих в комнате слегка надменным взглядом. Солнце, бившее из окна напротив, золотило уложенные в высокую причёску волосы, выбивало искры из изумрудов оттенявших зелёный цвет глаз. Длинное платье с глубоким вырезом облегало тонкую талию и мягкими складками ниспадало до носков маленьких, на высоком каблуке, туфель. Серебристо-серая ткань подчеркивала золотисто-тёплый загар гладкой, шелковистой кожи. Все, кто был в комнате, замерли. Такую Полину из них ещё никто не знал. Андерс поднялся со своего места. Ему не положено было сидеть в присутствии наследной Принцессы, каковой являлась Полина, по законам его страны. Он стоял и смотрел на неё во все глаза. Ему теперь было понятно, за что чародейки Делира не любили вспоминать про исчезнувший клан, наделяя его в легендах всякими неблаговидными свойствами. Сейчас в Полине чувствовалась порода, и любая из придворных дам выглядела бы рядом с ней плебейкой.

Полина не стала извиняться за своё опоздание. Она только нашла глазами Илью и поприветствовала его кивком головы.

– Ну, все в сборе, – опомнившись от ошеломляющего вида подруги, заговорила Катя, – прошу всех к столу.

Андерс отодвинул стул и подождал когда сядет Полина. Потом устроился по левую от неё руку. Олег и Катерина сели рядом. Илье досталось место между подругами. Глаза Полины сияли, она не могла да и не хотела скрывать своих чувств. Сегодня был её день. Она чувствовала себя Золушкой на балу, только принцев, в отличие от сказки, было два. Причем один – настоящий!

Возникшая неловкость быстро исчезла. Гости хвалили кулинарные способности хозяйки. Семёныч, добродушно усмехаясь в усы, наблюдал, как кавалеры, соперничая между собой, наперебой ухаживали за Полиной. А она, кокетничая вовсю, уделяла каждому внимание поровну, не давая никому из них почувствовать себя победителем. Катя, поглядывая в их сторону, радовалась за подругу, удивляясь таким, неожиданно возникшим у неё талантам.

Вечер удался. Много было студенческих воспоминаний и шуток. Андерс, взяв у хозяина гитару, пел на незнакомом языке под красивую мелодию песни, не сводя своих лучистых глаз с Полины. Илья тоже в долгу не остался и исполнил несколько романсов. Потом танцевали танго и вальс. Полина удивлялась, что Андерс так хорошо умеет вальсировать. За окном давно уже стемнело, Илья заторопился в гостиницу. Семёныч неожиданно вспомнил, что он взял из-за гостей отпуск на неделю и договорился с базой отдыха на озере Арахлей. Завтра всё будет готово и можно с утра туда выезжать. Он начал приглашать Илью, но тот с сожалением отказался, у него уже были взяты билеты на самолёт до Москвы.

Прощаясь в прихожей, Илья спросил Полину:

– Ты меня чуть-чуть не проводишь?

– Конечно, провожу, – с улыбкой согласилась она.

Они вышли в пустынный двор и заняли скамейку под развесистыми кустами акации. Илья осторожно взял Полину за руку. Она не отняла её.

– Я всё время справлялся у общих знакомых о том, как ты живёшь. Последнее время всё не удавалось побывать в Чите. Ты сейчас одна, или у тебя кто-то есть?

– Одна, – коротко ответила Полина.

– Я тоже один. Мы с женой развелись три года назад. А детей у нас не было.

– Нашему ребёнку было бы сейчас восемнадцать.

– Ты никогда не простишь мне этого?

Она смотрела на него, и прошлое, так старательно забытое, вспомнилось, словно это было вчера.

На их курсе Илья был первым парнем. Все девчонки сходили по нему с ума, она тоже не оказалась исключением. Первая влюблённость переросла у неё в большую и светлую любовь. Только на пятом курсе заметил Илья рыжеволосую девчонку с большущими зелёными глазами. Они стали встречаться. Все считали, что с завершением учёбы будет свадьба. В тот день оба шли на свидание, чтобы сообщить друг другу радостную весть. Каждый из них думал, что осчастливит другого.

– У нас будет ребёнок, – первой, сияя глазами, сказала Полина.

Илья растерялся. Такой новости он не ждал.

– Ты не рад? – встревоженно спросила она.

– Рад, – ответил он осипшим голосом.

– Я знала, что ты будешь счастлив услышать это, – восторженно заговорила Полина. Она радостно обняла и поцеловала Илью. – Почему ты молчишь? – наконец заметив состояние своего друга, нахмурив брови, поинтересовалась она.

– Я тоже хотел сообщить тебе новость. Мой дядя приглашает нас обоих на работу в Москву, и там нам дают общежитие, конечно, пока раздельно. Полина, мы же мечтали заняться наукой!

– Что же нам теперь делать? – озадаченно спросила она. – может, пока останемся в Чите? Здесь тоже много работы.

– Да ты что! Это же Москва! Такой шанс выпадает раз в жизни, – Илья вскочил со скамейки, на которой они сидели, и возбуждённо начал ходить взад и вперёд.

– Ты должна была со мной посоветоваться, прежде чем заводить ребёнка, – возмущённо произнес он, остановившись напротив.

– Ты так говоришь, словно в этом виновата только я одна, – рассердилась Полина.

– Ты же врач, и знала, что нужно было делать… Полина, подумай, это же Москва! Мы с тобой будем учиться у светил нашей медицины. Ты тоже этого хотела. Ребёнка можно завести и позже, когда встанем на ноги. У меня есть друг, договоримся, он сделает аборт под наркозом. Да тысячи женщин каждый день избавляются от нежелательной беременности, планируя свою жизнь. Я же не стану от этого любить тебя меньше.

– Ты уже всё решил? – глаза Полины смотрели холодно и отстранённо.

Илья понял, что нужно было говорить с ней иначе, убедить, уговорить, сделать так, чтобы она сама пришла к такому решению, но было поздно.

Полина встала и пошла. Илья пытался остановить её, как-то объясниться, но она шла, ничего вокруг себя не замечая.

Он так и уехал, не повидавшись с ней, потому что Александр Иванович через некоторое время нашёл его и предупредил, чтобы он не смел подходить к ней близко. Полина после их разговора тайно сделала аборт и чуть не умерла от кровотечения. Она не хотела иметь ребенка от негодяя – так объяснил её поступок Александр Иванович.

– О чём ты задумалась? – прервал её мысли Илья.

– Вспомнила всё. Какими мы были тогда молодыми, глупыми и жестокими, Илюша. Мы даже не задумались, что убивали своё будущее, своё продолжение. Сделать аборт, как просто! – горько усмехнувшись, произнесла она. – Словно выкинуть на помойку ненужную, мешающую нам вещь. Я не знаю, кто это был… Я убийца! Из глупого упрямства, только для того, чтобы доказать, что ты неправ, – убила своего ребёнка, – Полина говорила глухим безжизненным голосом, и светлые дорожки блестели у неё на щеках. – Мы думали, что жизнь можно переписать или начать с новой страницы, как же мы ошибались. У нас сейчас есть всё, кроме самого главного. Господь наказал нас обоих.

Илья слушал её, низко опустив голову, крепко сжав её ладони в своих руках. Он понимал, что все годы их разлуки Полина несла эту боль в себе.

– Полина, в нашей стране делают миллионы абортов. Почему свой случай ты превратила в трагедию и несёшь её через всю жизнь? Тебе сделали операцию?

– Нет, но детей, сказали, у меня больше не будет.

– Ещё не поздно. В Москве делают чудеса. Мы поедем туда вместе, ты ещё молода, и у нас всё ещё может быть.

– Нет, Илья, у нас с тобой ничего не может быть.

– Ты обиделась на мои слова?

– К сожалению, мне даже обижаться не на что. Чтобы удобней устроить свою жизнь, мы избавляемся от своих детей, как от мусора. Вы, мужчины, сделали нас такими, не желая брать на себя лишнюю заботу. Между нами ничего не может быть, потому что теперь я стала другой. Мы живём с тобой в разных измерениях, и у каждого своя правда.

Она замолчала, долго, внимательно вглядываясь в его глаза, потом добавила:

– Может быть, ты это поймёшь, когда в глубокой старости будешь доживать свою жизнь не в семье, среди близких, родных людей, а в казённом, пусть и комфортабельном доме престарелых. Мой тебе совет: найди себе молодую жену, и заводите детей, пока ещё есть время.

– Мне никто не нужен кроме тебя.

– Если бы ты мог представить себе, насколько ты опоздал, – печально глядя на него, сказала она.

– Ты совсем меня разлюбила? – с горечью спросил он.

– Да, – не задумываясь, ответила она.

– Лучше бы мы не встречались. Ты словно вложила в меня свою боль, и я не смогу теперь жить так же легко и просто, как раньше.

– Не вини меня, Илья, это слетела скорлупа, которой, как бронёй, стала покрываться твоя совесть. Мы все стали жить слишком просто и многое себе прощать.

– Ты изменилась. Вначале я подумал, что ты осталась прежней, но это только внешне.

– Может быть. Мне пора. Андерс, наверное, совсем замёрз, поджидая меня в подъезде.

– Ответь мне на последний вопрос: кто он тебе?

– Я бы сама хотела это узнать, – пожала она плечами.

– Может, передумаешь? Я оставлю свой номер телефона.

– Не нужно. Я не передумаю. Прощай, – она встала и пошла в сторону подъезда.

– Я всё равно буду ждать твоего звонка. Мой номер есть у Кати, – крикнул он вслед.

Полина, не оборачиваясь, подняла вверх руку и прощально помахала.

– Давно здесь? – спросила она Андерса, стоявшего в темноте подъезда.

– Я вышел почти сразу следом за вами.

– Ты что, решил за мной следить?

– Он звал тебя с собой? – вместо ответа спросил Андерс.

Полина оглянулась на скамейку. Там, где только что сидели они с Ильёй, уже никого не было.

– Да, он звал меня в Москву. Пойми, он был мне не просто другом, нас, оказывается, до сих пор многое связывало.

– Ты что-то решила?

– Скажи мне, Андерс, что я могла сказать Илье? Подожди, мне ещё нужно разобраться с даргами, спасти этот мир, и заодно всю Вселенную. И за кого бы он меня принял? Теперь я понимаю, почему мама не хотела, чтобы дар пробудился во мне здесь, в этом мире. Познав свою сущность, я стала изгоем.

Андерс неожиданно порывисто привлёк её к себе:

– Давай уйдём в Делир, твой отец Правитель, я его наследник, потому что там, в нашем мире, у него нет детей.

Если ты пойдёшь со мной, то станешь наследной Принцессой нашей страны.

– Не надо, Андерс, не зови меня, даже если бы я решилась, то не смогла этого сделать.

– Ну почему? – с отчаянием воскликнул он.

– Мы, кажется, договорились на время обо всём забыть. Мы поговорим с тобой об этом, только не сейчас. Хорошо?

Полине не спалось. Она подошла к распахнутому окну, вгляделась в ночной город. Разноцветные огни реклам, оранжевый, желтый, голубой свет фонарей, даже ночью не стихающий шум машин. Чита стала совсем современным городом. Илья звал в Москву, Полина понимала, какие перспективы открывались перед ней в столице. Он помог бы найти ей престижную работу и стал бы неплохим мужем. Не коротать же, в конце концов, остатки дней одной. Здесь уже ничто её не держало. Дом сгорел, родных не было. Они бы каждое лето ездили отдыхать на море, за границу, или завели дачу…

– А через месяц ты сбежала бы в Читу. Не выдержав без ребят из Центра, без Катерины, Кима, Таволги, без тайги, наконец, – царапнул кто-то в душе мягкой лапкой.

– Точно, не смогла бы, ностальгия замучила, – усмехнулась она про себя.

– Тебя приглашают ещё дальше, а это приглашение ты смогла бы принять? – всплыл в голове незваный вопрос.

– Поздно, – ответила она сама себе. – Поздно думать о возвышенных чувствах, о принце на белом коне и тешить себя напрасными иллюзиями, когда юность и молодость прошли. Нет, это уже не для меня, – Полина решительно задернула плотнее шторы на окне и вернулась в кровать. – Пора спать, завтра договорились выезжать на рассвете.

Она устроилась удобней в постели, закрыв глаза, заставила себя расслабиться.

Выехали ранним утром. День обещал быть солнечным, ясным, над городом висела голубоватая дымка. Добираться до Арахлея решили на машине Кима, которую перед вылетом на Сохондо они оставили в гараже у Семёныча. Поездка выпала на субботний день. Дорога была заполнена плотным потоком машин, горожане стремились выбраться из душного города на дачи, кольцом окружавшие Читу. Как только путь стал свободнее, Полина нажала на педаль газа, и джип, набрав скорость, стремительно понесся по серому асфальту на запад.

Часа через полтора у подножья сопок, поросших берёзовыми рощами, появилась узкая полоска воды, постепенно она расширилась, открывая взору путников неширокие, но довольно длинные озёра. Озёра Иван и Торей, излюбленные места отдыха читинцев. Их берега были усеяны разноцветными палатками, возле которых стояли машины, вился дымок от костров, бегали ребятишки и собаки.

– Приедем, лодку возьмём, окуньков надёргаем, ушицы сварим, – мечтательно произнёс Олег, потирая руки от предвкушения. – Андерс, вы любите рыбалку?

– Я впервые познакомился с этим занятием здесь, и оно мне очень понравилось, – ответил тот, оторвав задумчивый взгляд от окна.

– Я считал, что в Прибалтике все заядлые рыбаки, – удивился Катин муж.

– Я не из Прибалтики, но там, где я живу, тоже ловят рыбу. Только я никогда этим не занимался, – честно ответил Андерс.

– Я не знаю, успеем ли мы сегодня наловить рыбы, – вмешалась в разговор Катерина, чтобы отвлечь внимание мужа от гостя, – лучше купить её сейчас. Смотрите, сколько продавцов вдоль дороги.

– Можно и купить, – легко согласился Семёныч.

Полина притормозила возле одного из импровизированных прилавков и, не выбираясь из машины, протянула сотню загорелому до черноты мужичку в белой полотняной кепке.

– Давайте на все, – мужичок обрадованно сгрузил ей в пакет приготовленный к продаже улов.

Дорога вилась между сопок, поросших березняком. Вскоре они достигли перевала через Яблоневый хребет, спустились вниз, свернули с асфальтированной дороги на просёлочную, ведущую в сторону озера. Пропетляв между заборов, отделяющих одну базу отдыха от другой, выбрались наконец к большим железным воротам.

На базе их поджидали. Приготовили три домика: один для семейной пары и два для Полины и Андерса. Уютные дачки, глядевшие застеклёнными верандами на озеро, прятались в густой зелени деревьев. Влажный ветер, дующий с Арахлея, смешивал запах водорослей со смолистым запахом хвои одиноких сосен, причудливо изогнутых ветрами. За полосой песка бледным золотом плавилась на солнце водная гладь озера, уходящего к самому горизонту, и только голубая линия далёких гор слегка обозначала противоположный берег.

За обедом решили, что Олег и Катя возьмут лодку и поедут рыбачить, а Полина с Андерсом останутся на пляже. Полина пошла переодеваться. Андерс поджидал её под большим кустом черёмухи, растущей у дачного домика.

– Смотри, Полина, она вся в цвету, – осторожно трогая пушистую веточку, удивлённо сказал он.

– Озеро огромное, в наши морозы промерзает глубоко. Весна приходит сюда, когда сойдёт лёд и прогреется вода.

– Удивительный край, три часа езды на машине, и вернуться из лета снова в весну. Просто чудо!

– Пошли купаться, – позвала она. – Озеро такое восхитительное, а мы ещё на берегу не были.

Горячий песок обжигал ступни даже сквозь подошвы резиновых шлёпок, Полина нетерпеливо скинула их с ног и, пробежав по шершавым, скрипучим доскам пирса, уходившего далеко от берега, с разбегу нырнула в обжигающе холодную глубину.

Андерс, обманутый нещадно припекающим солнцем и ласковым видом воды, пронизанной лучами до самого дна, нырнул следом за ней. С криком вынырнул и быстро поплыл к берегу.

– Андерс, ты куда? – громко хохоча, закричала вслед Полина.

– В такой ледяной воде купаться нельзя, выходи!

– Можно! Андерс, иди сюда, посмотри как тут здорово! – она подняла ногами тучу сверкающих на солнце брызг.

Весь остаток дня они провели на пляже. Сначала купались в холодной, захватывающей дух воде. Потом выбрались на прокалённый солнцем песок погреться. Андерс задумчиво глядел на озеро, подбрасывая обкатанные волной камешки. Лёгкий ветерок растрепал светло-русые пряди волос, распахнул расстегнутую на груди белую рубашку. Почувствовав её взгляд, оглянулся и улыбнулся своей неповторимой, озорной улыбкой.

«Как он хорош! – замерев от восторга, не отводя от него восхищённых глаз, подумала Полина. – Какая же я глупая, всё пытаюсь себя обмануть!»

– Иди ко мне, – Андерс протянул руки, и она шагнула босыми ногами на горячий песок. Мир вспыхнул ослепительными красками, сумасшедший июнь закружил вокруг них зелёную карусель.

– Полина, – горячий шёпот жёг сильнее солнечных лучей, – ты самая удивительная, волшебная женщина.

– Мы никогда с тобой не расстанемся?

– Никогда.

– Я люблю тебя! – и солнце хочет поджечь этот мир своим золотым сиянием.

– Я люблю тебя! – и синева небес сливается с голубым озером, а шалый ветер срывает горько-сладкие лепестки черёмухи и как белым снегом засыпает их с головы до ног.

– Что случилось с нами? – глядя на него счастливыми глазами, спросила она. – Почему вокруг всё стало другим?

– Ты не смогла запретить себе любовь, твоё сердце поверило, что она существует, и мир изменился.

– Но так не бывает.

– Наверное, бывает, раз это происходит с нами.

Они не заметили, как пролетел день, и солнце, словно огромный оранжевый апельсин скатилось за едва видимую линию гор. Тёмно-синее, усыпанное удивительно яркими звёздами небо отразилось в зеркальной глади воды, и словно мерцающий шатёр укрыло влюбленных от неосторожных глаз.

– Я боюсь быть такой счастливой. Боги не позволят нам этого.

– Глупая, пусть завидуют, им такого счастья не дано, – улыбаясь, промолвил он, неясно целуя пушистый завиток на виске.

Андерс перебрался жить в домик к Полине. Словно предчувствуя скорую разлуку, каждый миг они стремились провести вместе, прикоснуться друг к другу, встретиться взглядом. Они жили в своём мире, с трудом замечая окружающих. По утрам Полина вставала с пьяными от счастья глазами.

– Я не думала, подруга, что ты способна на такие сильные чувства. Я всегда считала тебя снегурочкой. Ты всех нас оставила ради этого пришельца, – как-то вечером сказала Катерина, когда они сидели вдвоём на веранде, наблюдая закат.

– Ты прости меня, Катюша, что я забыла о тебе. Не поверишь, каждое утро просыпаюсь и страшно открыть глаза-а вдруг его нет рядом.

– Не обращай внимания на моё ворчание, это просто ревность. Я ни с кем тебя никогда не делила раньше. Пройдёт. Лучше скажи, что дальше?

– Даже загадывать не хочу. Впереди ещё столько проблем. Скорее всего, мы уйдем отсюда к нему, в Делир.

– И мы никогда с тобой не увидимся?

– Не знаю. Одно только чувствую, Катя, что жить без него не смогу.

– Уходи с ним. Даже не раздумывай, – подруга ласково погладила руку Полины, глубоко вздохнула и добавила:

– А я буду стариться здесь со своим Семёнычем, варить по утрам его дурацкую овсяную кашу, иногда посещать их унылые корпоративы и скучать по тебе.

Так они и жили, наслаждаясь ранним летом, солнцем, тишиной и покоем. Семеныч с Катериной упивались рыбалкой, а Полина с Андерсом – друг другом.

В один из вечеров Полина осталась на дачах одна. Катя с Олегом, как всегда, уплыли на лодке, Андерс куда-то исчез. Синие сумерки уже начали спускаться на землю, с озера потянулся тонкой паутиной туман, когда скрипнули доски крылечка. Полина, соскучившись в одиночестве, кинулась открывать дверь.

– Где ты так долго был?

– Идём, – не отвечая на вопрос, позвал он. – Я кое-что тебе покажу.

По узкой тропинке, петлявшей между заборами, они пошли в сторону берёзовой рощи. За деревьями заблестела вода, и взору Полины открылось небольшое озерцо, берега которого заросли ирисом, цветущим крупными, удивительно неясными, фиолетовыми цветами.

– Я хочу подарить это тебе, – торжественно сказал он, – я нашёл его недавно, хотел нарвать букет, но почему-то стало жалко трогать такую изумительную красоту, вот и решил подарить всё целиком.

– Спасибо, но ты, видно, забыл, что мы скоро уедем, и возможно никогда сюда не вернёмся? – растерянно улыбаясь, промолвила она.

– Я подумал, если вдруг нас разлучит судьба, ты сможешь возвращаться сюда в июне и вспоминать обо мне.

Сердце Полины сжалось в горьком предчувствии:

– Уже настала пора возвращаться? – тихо спросила она.

– Нет, я остаюсь здесь, с тобой. Если не понравился подарок, забудь о нём, – перебил он, стараясь спрятать промелькнувшую в глазах тоску за веселой улыбкой. – Лучше пошли на соседнюю базу покатаемся на скутерах, – он взял её за руку и быстро увёл от своего странного подарка.

С этого момента тревога поселилась в душе Полины. Она мучительно искала разгадку тайны, неожиданно приоткрывшуюся ей, но ничего не приходило на ум. Андерс вёл себя по-прежнему. Днём они купались и загорали, а вечерами все четверо собирались у костра и пели под гитару песни.

Сон казался Полине явью, она хотела проснуться и не могла:

Они сидели в парке на скамье. Она такая же молодая, полная жизни, и Андерс, седой, сгорбившийся, утративший свою энергию и молодость.

– Мне пора, Полина, – он смотрел на неё поблёкшими, ставшими стального цвета глазами. – Моя жизнь заканчивается, я рад, что провёл это время рядом с тобой, и не о чём не жалею.

– Нет, Андерс, это несправедливо, я по-прежнему люблю тебя, ты не можешь уйти, оставив меня одну, – горькие слёзы текли по щекам.

– Не вини никого, я знал, на что шёл, когда оставался в твоём мире. Здесь время бежит для нас слишком быстро.

Полина с усилием вырвалась из плена сна и, приподнявшись на локте, со страхом стала разглядывать любимого. Он крепко спал, чему-то улыбаясь во сне.

– Сколько ему лет? Он сказал как-то, что старше её. Вот в чём крылась тайна его подарка. Оставаясь здесь, он терял свою молодость и защиту от времени, что действовала в Делире. А как же отец и Ким? С Кимом понятно, он из тотемного клана, и запрета на его магию в этой земле нет. У отца был амужт мамы, она прошла все инициации и владела тайной пятого магического камня.

Страх поселился в сердце Полины. Ведь она может искать этот источник избранных годами, за это время Андерс станет глубоким стариком. Полина тихонько выбралась из-под одеяла, оделась и вышла из дома.

Погода резко изменилась, серые тучи, набухшие от дождя, подгоняемые ветром, неслись с востока на запад. Она медленно пошла к озеру. Вчера солнечное и ласковое, оно встретило её сердитым шумом прибоя. Водяные валы, с белыми гребнями пены на верхушках, с силой бились о берег. Полина стояла у кромки воды, ветер трепал выбившиеся из косы пряди волос. Душа плакала от боли, и небо, словно угадав её настроение, дождём заплакало вместе с ней.

Андерс подошёл совсем неслышно, она только почувствовала его присутствие рядом.

– Ты совсем промокла, пошли в дом, – Полина отрицательно покачала головой. Он повернул её к себе лицом, заглянул в глаза.

– Почему ты плачешь?

– Это дождь, – и не в силах больше сдерживаться, уткнувшись ему в грудь, глухо зарыдала. Взбесившийся ветер налетел на воду. На озере начался настоящий шторм. Чёрные тучи стремительно понеслись по небу, струи дождя хлестали ни в чём не повинную землю.

– Полина, скажи, что случилось? – он сжал ладонями её лицо, пристально глядя в тёмно-зелёные глаза, она смотрела на него, не отводя взгляда.

– Ты решил остаться в этом мире?

– Тебе не нравится моё решение?

– Сколько сможет продержаться твоя магическая защита, что прикрывает тебя от разрушительного действия времени?

– Не знаю. Никто, кроме Алекса, не пробовал испытать это.

– Но ему помогала мама, а она была посвященной в тайну своего источника силы.

– У меня есть ты. И я люблю тебя не меньше, чем Алекс любил свою жену.

– Ты забыл о том, что я не завершила посвящение, и в случае разрушения твоей защиты ничем не смогу тебе помочь.

– Я не уйду без тебя в Делир, – упрямый огонёк зажёгся в его глазах. – Мы покинем этот мир вместе.

Полина подставила ладошку под капли дождя, быстро наполнившего её водой.

– Ты знаешь, что это такое?

– Дождь, – недоумённо ответил Андерс.

– Вчера было солнце, и ничто не предвещало плохой погоды, даже птицы и насекомые. Сегодня на озере шторм. Так будет до тех пор, пока я не найду пятый магический камень и не замкну на нём силы стихий. Сейчас они замкнуты на мне. Так мне сказали стражи магических источников.

– Значит, я остаюсь с тобой. Я знаю, как исполняют долг хранительницы, и не хочу разделить судьбу твоего отца.

– Мне не нужна такая жертва, – Полина вырвалась из рук Андерса. – Как ты мог всё решать без меня? Если ты уйдёшь, у нас останется надежда, что мы, когда всё закончится, останемся вместе. И тогда уже никто не сможет нам помешать. Если ты, ради нескольких месяцев, останешься здесь, то я потеряю тебя навсегда. Мы сегодня же уезжаем в Таволгу.

Она повернулась и пошла в сторону дач.

Андерс догнал её уже в домике. Полина сбрасывала на кровать вещи, готовясь к отъезду.

– Подожди, – удержал он её за руку. – Если я сейчас уйду отсюда, то у меня никогда не будет возможности посетить вновь твой мир. Мне останется только ждать. Ждать бесконечные дни, недели, а может, и годы, когда ты сможешь прийти в Делир.

– Я сделаю это, как только у меня появится такая возможность.

– Полина, – он смотрел на неё полными тоски глазами. – Ты не прошла своего главного испытания. Источник «избранных» может тебя изменить, и ты, подчиняясь долгу хранительницы, навсегда останешься здесь. И еще… Пройдя вместе с тобой по пути посвящения, я разгадал одну из тайн этой земли: её магия настолько сильна, что она держит в своем плену даже тех, кто не принадлежит этому миру. Алекс, Ким, теперь я почувствовали силу её притяжения. Боюсь, что даже наша любовь не поможет тебе её преодолеть.

– Я знаю, как мне трудно будет уйти отсюда. Но, клянусь, я приду к тебе в Делир, чего бы мне это ни стоило. Ты мне веришь?

Крепко прижав её к себе, он горько произнёс:

– Мне только и остаётся верить. Ты же всё равно не изменишь своего решения.

Сборы были грустными и быстрыми. Дождь постепенно прекратился, хотя небо по-прежнему затягивала серая пелена.

– Погода завтра изменится, к чему такая спешка? Когда ещё сможем вот так все вместе собраться, – пыталась отговорить Полину Катя.

– Не обижайся, родная, так надо, – обняла она подругу.

– Вы что, поссорились?

– Нет, – Полина горестно покачала головой. – Если бы поссорились, ещё можно было что-то исправить. Просто у Андерса заканчивается время, ему пора в Делир.

– А как же ты? – испуганно прикрыв рот ладонью, спросила Катя.

– Я не могу, – Полина отвела от подруги полные тоски глаза. С серого неба заморосил дождь. Она с тревогой взглянула на небо, сделав над собой усилие, улыбнувшись, произнесла:

– А я останусь, мне нужно кое-что завершить здесь.

– Возьми хотя бы ключи от квартиры, – спохватившись, предложила подруга.

– Не нужно, мы не будем заезжать в город, поедем в Таволгу.

Они обнялись на прощание, хлопнула дверца машины.

– Когда увидимся? – вспомнив, что не спросила главное, крикнула в след Катерина.

– Не знаю… – донес в ответ ветер.

В Таволгу приехали под вечер. Ким был дома. Он искренне обрадовался их приезду. Сам загнал машину в гараж. Верный своей привычке, ни о чём не расспрашивал, ждал, когда расскажут обо всём сами. Пока он готовил нехитрый ужин, путники решили сходить на реку, смыть дорожную пыль. По молчаливому уговору о предстоящем отъезде не говорили.

Спустившись с крутояра, подошли к воде. Нерча уже давно вошла в свои берега, успокоилась, её прогретая за день вода ласково плескалась у ног. Скинули всю одежду на поросшую гусиными лапками лужайку и, взявшись за руки, медленно вошли в тёплую, как парное молоко, воду. Словно ласковая мать река приняла их в свои объятья. Лунная дорожка пролегла по воде, будто указывая путь. Андерс отпустил руку Полины и поплыл по этому, призрачному пути. Облитый лунным светом, посеребрившим его мокрое тело, он походил сейчас на неведомого Бога, сошедшего на землю. Она смотрела на него с чувством восторга и мистического ужаса. Только сейчас до конца осознав, что он, на самом деле, не совсем человек.

– Иди ко мне, – позвал Андерс.

Полина отрицательно покачала головой. То ли колдовской свет луны, то ли ничем не нарушаемая, таинственная тишина ночи не позволяли ей сбросить с себя внезапное наваждение.

– Я лучше ополоснусь у берега.

Андерс не стал возражать. Перевернувшись на спину, раскинув руки, он отдался плавному течению реки. Над ним сияли уже знакомые созвездия, ковши Большой и Малой медведиц, Полярная звезда. Скоро, совсем скоро, он увидит родное небо и другие созвездия. Андерс почувствовал, как соскучился по Делиру, по друзьям, по Алексу. Полина подплыла к нему, улыбнувшись, спросила:

– Ты уже не боишься наших холодных рек?

– Нет, – ответил он, пристально разглядывая слегка скуластое лицо с большими, немного раскосыми глазами, таинственно мерцающими в лунном свете, маленький, слегка вздёрнутый нос, четко обрисованную линию неясных губ. Распущенные волосы от водяных струй шевелились, как живые, и делали её похожей на русалку.

– Эта ночь колдовская, её подарила тебе на прощание река. Чтобы ты ничего не забыл, – тихо сказала Полина.

– Такое забыть невозможно, – он отвёл с её лица прядку принесённых водой волос, долго, словно запоминая навеки, смотрел на неё, потом сказал:

– Хотя я и знаю, что скоро почувствую на себе разрушающее действие времени, мне легче остаться здесь с тобой, чем вспоминать каждый счастливый миг, проведённый вместе, и ждать, имея лишь призрачную надежду на встречу.

– Я поклялась тебе, ты должен мне верить.

За ужином говорили о многом, но не о том, что сейчас всех волновало. Ким заговорил о главном, только тогда, когда Полина ушла в дом, оставив их вдвоём.

– Ты решил возвращаться?

– У меня осталось времени меньше суток, до завтрашнего заката.

– Полина знает?

– На этом настояла она. Ким, ты можешь мне не верить, но я не хотел уходить, я люблю её.

– Она правильно сделала. Женщины мудрее нас. Кому стало бы легче от твоего геройства. А то, что вы полюбили друг друга, было видно уже после битвы в пещере. Вы уходите вместе?

– Тогда, у костра, Полина не сказала нам о том, что пока она не найдёт пятый Источник, все линии стихийных сил будут замкнуты на ней. Теперь ты понимаешь, что она вынуждена остаться. Ким, я боюсь, что мы повторим судьбу её родителей. Хранительницы никогда не нарушают свой долг. Поэтому я не хочу уходить без неё.

Ким долго молчал, хмуро разглядывая сидевшего напротив него Андерса, потом, ободряюще похлопав его по плечу, сказал:

– Долг, долгу разница. Вы всё делаете правильно. За неё не беспокойся, в обиду никому не дам. А ты верь. Если она дала тебе слово, она его выполнит. Я её знаю ещё с пелёнок. Иди. Ждёт она тебя.

Ким постучался к ним на рассвете. Небо было снова затянуто серыми тучами, моросил мелкий дождь. Андерс обнял Полину одной рукой, привлёк к себе.

– Ты плохая хозяйка, – шутливо сказал он. – Разве так провожают гостей? Неужели ты хочешь, чтобы я запомнил ваш солнечный край таким пасмурным?

– Хорошо, я постараюсь, – через силу улыбнулась она и совсем по-детски вытерла ладонями мокрое лицо.

Андерс отвернулся и, глядя на серую, покрытую лужами дорогу, всё пытался и не мог проглотить сухой ком, вдруг застрявший в горле.

– Вот видишь, – она показала рукой на небо, где появились голубые проталинки, – всё будет хорошо, – и заглянула в ставшие родными глаза.

– Можешь, когда захочешь!

Пока они прощались, улыбка не сходила с его губ, но неизбывная тоска, застывшая в глубине её глаз, отражалась в его глазах.

Ким, видя их состояние, собирался в дорогу один.

– Пора выезжать, иначе до заката не успеем, – позвал он Андерса.

– Может, я с вами, – попросилась Полина.

– Нет, если ты будешь там, мне не хватит сил создать портал, – отрицательно покачал головой Андерс.

– Прощайтесь, – поторопил Ким.

Полина стояла перед любимым, безвольно опустив руки. Он сжал её в объятьях, маленькую, хрупкую, такую сейчас беззащитную.

– Береги себя, умоляю, береги себя. Как же я тебя оставлю здесь одну! – он смотрел на неё сухими горячими глазами. – Я не знал, что так больно расставаться. Я теперь буду жить в вечной тревоге за тебя. В бесконечном ожидании.

Андерс ещё крепче прижал её к себе, зарылся лицом в пушистые волосы. Руки не хотели добровольно разжиматься и отпускать от себя самое дорогое.

– Уходи, – он слегка оттолкнул Полину и пошёл, не оглядываясь, к машине.

Повинуясь порыву сердца, готовая закричать и кинуться за машиной, она сделала шаг ему вслед.

– Полина, – сухонькая ладонь легла на плечо, карие глаза смотрели на неё с тревожным, требовательным вопросом:

– А как же мы?

– Но я не могу без него, Стеша, – судорожный спазм сдавил горло, глухие рыдания клокотали в груди.

– Твой долг не выполнит за тебя никто, – скорбные глаза старой няни смотрели на неё, как смотрят с русских икон глаза Богородицы.

Машина скрылась из глаз. Две женщины долго смотрели ей в след.

– Пойдём, – Стеша обняла Полину и повела в дом.

Полина, потрясенная прощанием с Андерсом, даже не удивилась, что няня знала о долге, который она должна была выполнить.