Открыв глаза, Стефанель увидела Алехандро за столом. Он что-то писал. Она незаметно подкралась к нему сзади, неясно обняла и поцеловала в щёку.

– Привет, – неясно сказала она.

– Здравствуй, – сухо ответил Алехандро, сворачивая свою рукопись, чтобы Стефанель не смогла прочитать.

Девушка обвила Алехандро руками, села к нему на колени и страстно поцеловала.

– Смотри-ка, уже темно. Мы умудрились проспать весь день, – сексуально потягиваясь, сказала она.

– Да, и пора собираться. Ты в Биарритц?

– Ты знаешь, – выходя на балкон, сказала Стефанель, – я решила остаться на острове. Это единственное место, где я ощущаю себя счастливой, хочу остаться вороной, мне понравилось. Я уже договорилась снять небольшой домик у моря. Буду писать новые картины.

Алехандро в очередной раз не смог сдержать удивления. Его сценарий опять провалился. Он ощущал себя беспомощным, чувствовал полную потерю контроля над своей жизнью, будто она ему не подвластна более, будто всё уже решено за него. Алехандро вдруг почувствовал себя песчинкой в реке. Песчинка не может управлять ни течением, ни скоростью, ни направлением – она не может влиять вообще ни на что, она лишь следует за рекой, то уходя под воду, то выплывая на гребне волны. Ужасная метафора! От этого образа у Алехандро похолодело внутри. Он не мог допустить того, что за него уже всё решено, и что он ничего не может сделать. Неужели действительно Стефанель отняла у него бразды правления над жизнью? «Неужели вся оставшаяся жизнь пойдёт наперекосяк! Для чего тогда жить, если не можешь управлять жизнью и иметь то, что хочешь?» – Алехандро сидел за столом, и рой мыслей, как пчёлы, летал у него в голове, периодически больно жаля. Количество пчёл всё нарастало, они формировались в батальоны, нацеленные на захват мозга Алехандро. Зловредные насекомые, будто по команде, всем отрядом периодически устремлялись с обнажёнными копьями прямо в мозг, пронзая его насквозь ядовитыми наконечниками. От этих укусов начинала жутко болеть голова. Алехандро взялся за голову и потряс ей в надежде, что пчёлы вылетят через уши или, скажем, нос. Насекомые оказались живучими и настойчивыми, их яд начинал распространяться ниже по телу, доставляя мучительную ноющую и скручивающую боль.

– Ты считаешь, что можешь управлять моей жизнью. Да! – вдруг воскликнул он. – Знаешь что, ты ошибаешься! Управляй своей сколько хочешь, но тебе не дозволено управлять моей жизнью! Слышишь! – прокричал диким голосом Алехандро.

Он в бешенстве выскочил на балкон, схватил Стефанель, поволок её в комнату и с силой кинул на кровать. Его лицо и тело горели огнём от ядовитых укусов.

– Да кто ты вообще такая? С чего это ты возомнила, что мы с тобой связаны!? Что это, интересно, нас связывает?! Почему ты решила, что можешь пускать под откос мою жизнь? Почему ты решила, что можешь ломать её и расстраивать, то, что я настраивал всю жизнь? Да ты, ты, самая обычная девчонка, просто возомнила о себе не пойми что! Делай, что хочешь – меня это более не интересует!

– Хорошо, – тихо и спокойно сказала Стефанель, встала с кровати, оделась и вышла из комнаты.

Алехандро остался один в комнате. Количество пчёл и яда всё увеличивалось. Он не знал, что делать, и как избавиться от этой нарастающей боли внутри. Её приветливое лицо и непоколебимое спокойствие пуще прежнего вывели Алехандро из себя. Он был – огонь. «Почему она не выразила ни тени злости или недовольства? Неужели ей всё равно? Неужели она ничего не чувствует? Неужели я для неё – пустое место? А-а-а-а-а-а-а, о чём это я! Какого чёрта меня это волнует! Как я хочу сейчас вырезать её из моей головы! Вырвать с корнем, чтобы было адски больно, но чтобы её образ был навсегда стёрт из моей памяти! Я согласен на эту боль, только чтобы выкинуть её из головы, только чтобы стать прежним!» – кричал диким голосом Алехандро. Внутри волнение, уязвимость, страх.

– Мне не нужна эта жизнь без тебя, Алехандро! Я умираю, чтобы не жить без тебя!

– Приношу мою жизнь тебе в жертву, Алехандро! Тебе, мой Бог, тебе, моя любовь!

– Ты придал моей жизни смысл, твоя любовь – это самое важное, что у меня было! Меня нет без тебя, прощай!

– Ты – самое лучшее и самое худшее, что было в моей жизни. Вся моя жизнь – это ты! Без тебя нет и меня! Прощай!

– Наш ребёнок уходит в мир иной вместе со мной! Ты никогда о нём не узнаешь, если больше не любишь меня!

– Ты покинул меня, ты не хочешь больше меня, а я не хочу этой жизни без тебя, но люблю тебя безмерно!

– Пусть мои слёзы и страдания искупят твои грехи передо мною, пусть простят твою жестокость и холодность! Умираю за тебя, любимый! Бесконечно люблю!..

Алехандро проснулся посреди ночи в холодном поту. С тех пор, как его покинула Стефанель, он не мог спать. Каждый раз, закрыв глаза, он слышал голоса своих жертв, которые обращались к нему со своими предсмертными словами. Девушки являлись, как живые, и смотрели ему прямо в глаза, не отводя взгляда. Некоторые при этом держали в руках написанный Алехандро рассказ и с выражением зачитывали свою предсмертную речь. Холод пробирал до костей от этих снов. Причём они были непохожи на обычные сны: девушки были абсолютно реальны, живы и осязаемы. Алехандро не мог понять свои чувства при виде их. Нет, это была не жалость, ему не было их жаль, как это ни странно. А что же это тогда? Что же это тогда, и почему он не может спокойно спать, перевернувшись на другой бок? Почему он не может хладнокровно повернуться спиной к своим жертвам во сне или дать достойный ответ? Почему во сне язык немеет? Почему тело ему не подчиняется? В своих снах Алехандро не мог ни говорить, ни двигаться. Было ощущение, что он парализован для того, чтобы молча, не двигаясь с места, дослушать последнюю исповедь девушек, адресованную ему. Опять это ощущение бесконтрольности. Эти чёртовы сны лишили его возможности управлять своим телом. Потеря контроля над жизнью и собой всё больше и больше пугала Алехандро. Во сне некоторые девушки слегка касались его, некоторые нежно обнимали, некоторые целовали, а Алехандро при этом не мог пошевелиться, будто статуя. Проснувшись от ужаса, Алехандро думал, что, может, на самом деле это он умер, а не они. «Может быть, я – труп, а эти девушки являются, чтобы проститься со мной, а потом уходят в жизнь? Если так, то когда же я умер и от чего? Может, это кто-то из них меня убил? Какой ужас!» – думал, глядя в чёрное небо, Алехандро. Рядом с ним сладко спала Милена, очередная покорившаяся жертва. Она такая милая, нежная и любящая. От её присутствия молодой человек чувствовал себя ещё паршивее. «Может, она тоже пришла оказать мне последние ритуальные почести и помахать ручкой на прощанье? Бред!» – думал Алехандро. Для чего бы она ни пришла, но её присутствие было абсолютно невыносимо. Её милое личико, сладкие слова и нежные руки переворачивали его всего наизнанку. Алехандро встал, оделся, подошёл к столу. На столе лежал блокнот с наброском рассказа.

Алехандро обернулся на спящую Милену. Она спала с улыбкой на лице и без сомнений, во сне она видела их счастливую любовь, свадьбу и милых деток. При этой мысли лицо Алехандро исказилось гримасой отвращения, как будто он увидел стаю гадящих крыс на своей кровати. Он отвернулся, взял ручку и начал писать финал. Хотя эта ночь была лишь ночью первой их близости, и по первоначальному сценарию следовало знакомство с друзьями, родителями и прочее – в общем, всё для того, чтобы Милена уже не представляла своей жизни без него. Несмотря на незавершённость сценария, Алехандро больше не мог видеть Милену. Он бы в любом случае не смог доиграть сценарий до конца с необходимой для этого эмоциональностью и натуральностью. Полнейшая паника настигла Алехандро, когда он осознал, что не может писать финал, то есть вообще ничего не приходит в голову. «Да, похоже, что я действительно труп, – думал он. – Мои мысли меня не слушаются, моё тело мне не подчиняется, язык немеет! Что за чёрт!» – в ярости крикнул он в полный голос. Милена проснулась.

– Дорогой, у тебя всё в порядке? Тебе приснился кошмар, милый? Иди ко мне, я тебя обниму, любимый, – неясно защебетала Милена.

– Пошла вон! – не сумев сдержать ярости, крикнул он.

– Милый, это просто кошмар! – смутившись, но продолжая щебетать, сказала Милена.

Она подошла к Алехандро и обняла его.

– Сейчас всё пройдёт! – прошептала она.

Алехандро со злостью оттолкнул девушку. Он весь горел, его разжигал огонь ярости и беспомощности изнутри. Глаза были налиты кровью, а голос был подобен извержению огня изо рта факира. Он ринулся к девушке и начал трясти её за плечи, потом ударил по щеке. Удар был настолько сильный, что Милена упала, она ударилась об пол и потеряла сознание. Убедившись, что девушка жива, Алехандро начал её одевать, подбирая элементы и куски разорванной в порыве страсти одежды по всей комнате. Милена быстро очнулась от его грубых манипуляций над её телом.

– Милый, что происходит? Ты нездоров?

– Пошла вон! – яростно крикнул Алехандро.

Резким движением руки он поднял уже одетую Милену, поволок её к выходу, открыл дверь и вытолкнул девушку из дома, кинув сумочку вдогонку.

На улице послышались поспешные шажки и рыдание хрупкой девушки. Звуки затихали, растворяясь в темноте ночи, пока не наступила тишина.

«Что со мной происходит? Мне невыносимо это состояние! Я не могу жить, не могу спать, не могу думать! Всё время лезет в голову этот бред! Неужели это всё она? Может, она знала про мою жизнь и решила отомстить за всех девушек? Может, она колдунья и навела на меня порчу? Фу, бред! Бред! Бред!» – с этими мыслями Алехандро метался по дому из комнаты в комнату. Наконец он решил выйти на улицу. На нём не было одежды. Он пошёл на свой пляж. Было совсем темно, на небе не было звёзд. Небо смешивалось со слегка штормящим морем в единой чёрной устрашающей массе. Именно такая масса сейчас бурлила внутри у Алехандро. Волнующаяся и крутящаяся чёрная масса, без единого просвета, без единого проблеска, без единой надежды на понимание смысла происходящего. Алехандро бежал по пляжу по направлению к морю с закрытыми глазами, так ощущение внутреннего мрака усиливалось. В конце концов Алехандро достиг моря и с разбега упал в него. Оказавшись под водой, ощущение черноты усилилось отсутствием кислорода.

– Ты, самый лучший, Алехандро! Никто больше не достоин моей любви! Я никому на свете кроме тебя себя не отдам. Раз ты меня не хочешь, то я отдам себя богам и уйду к ним в мир иной! Прощай!

Перед Алехандро появилась Милена, которая ласково смотрела на него. Она поцеловала его в лоб и растворилась в черноте. Молодой человек в ужасе вынырнул из воды. Кругом была темень, берегов не видно – одна чернота и больше ничего. Паника нарастала, Алехандро увидел тусклый огонёк и поплыл в его направлении. На лбу холодил прощальный поцелуй Милены. В этот момент в голове у Алехандро не было мыслей, инстинкт самосохранения возымел верх и заставил его быстро грести к берегу. Берег оказался довольно далеко, поэтому, коснувшись суши, Алехандро испытывал настоящее физическое истощение и упал на песок. «Тело устало, значит, оно у меня есть, значит, я не умер, – лёжа на песке, думал Алехандро. – А может, тело и дыхание вовсе не являются признаками жизни? По каким критериям я могу понять, что действительно живу?» Изнутри его разрывала чернота, которая была в полной гармонии с окружающим пейзажем. Она сдавила горло – дышать было невыносимо. Хотелось кричать, но Алехандро не мог разомкнуть губ. Поцелуй Милены пробирал весь череп и просачивался до головного мозга, холодя и сжимая его. «Видимо, я действительно труп», – промелькнуло в холодеющем мозге Алехандро, и он без сил уснул.

Открыв глаза, Алехандро увидел перед собой её. Стефанель сидела рядом на песке и, видимо, ожидала, когда он проснётся. Было уже позднее утро, и солнце слепило глаза. Сквозь солнечные лучи её лицо казалось ещё более светлым и прекрасным. Она словно и была источником света. От этого света внутри у Алехандро разлилась знакомая теплота. Стефанель нагнулась и неясно поцеловала его, слегка касаясь губами губ. Поцелуй растёкся по всему телу радостным светом. Она улыбалась, не произнося ни слова, а он смотрел, не в силах отвести взгляд и собраться с мыслями. Она отняла у него мысли, но её поцелуй вернул душе покой и ощущение защищённости, ощущение дома. Алехандро сел на песок рядом и взял её руку, она была такой же нежной и тёплой, как прежде. Запах её тела распространялся повсюду. Он напоминал аромат мяты в апельсиновой роще – такой свежий, пробуждающий, но тёплый и манящий погрузиться в него без остатка. Алехандро в очередной раз доверился этому аромату – он обнял Стефанель и закрыл глаза. Как он скучал по этому моменту, по состоянию покоя и мира в душе. Сейчас было всё понятно – тревога, злость и прочие разрушительные чувства покинули Алехандро. Осталась только любовь, только спокойствие, только блаженство. Он ощущал это спокойствие каждой клеткой своего тела, плотно прижатого к телу Стефанель. Снова не существовало ничего вокруг – только он, только она, только жизнь. Тишина, слышен лишь плеск моря и крик редкой пролетающей чайки. Тишшшшшшшшшшшшина. «Кра-а-а! Кра-а-а! Кра-а-а!» – вдруг чайка закричала громко и враждебно прямо в ухо Алехандро. От этого крика он всем телом вздрогнул и откинулся назад, закрыв руками уши и зажмурив глаза. Было ощущение, что кто-то очень сильный взял всё его тело и хорошенечко потряс, отчего закружилась голова. Когда Алехандро открыл глаза, перед ним была Стефанель в чёрном платье. Она издавала эти страшные каркающие звуки и размахивала руками, будто крыльями. «Кра-а-а! Кра-а-а! Кра-а-а!» – зловеще кричала она. Её лицо было искажено гримасой, а тело с каждым криком оперялось, превращаясь в огромную черную птицу. Перед Алехандро была вовсе не Стефанель и не чайка, а огромная чёрная ворона, которая размахивала крыльями и своим криком звала его с собой в небо.

Алехандро от страха не мог вымолвить ни слова, не мог и пошевелиться – тело опять не слушалось. Ворона продолжала каркать, размахивать руками и манить его с собой. Тело парализовано, внутри страх и холод. Что-то вдруг возникло в сердце, какое-то еле уловимое ощущение теплоты и желания лететь с вороной. Тело по-прежнему не слушалось, и это тёплое ощущение было невероятно мало по сравнению с чувством дикого нарастающего страха, которое чёрной воронкой тут же засосало в себя эту теплоту и с усилием вырвалось извержением огня изо рта.

– Оставь меня в покое! Ненавижу тебя! – закричал Алехандро.

Мощное извержение огня долетело до вороны и прилично обожгло ей крылья. Птица начала сильнее размахивать ими, чтобы потушить огонь, тем самым распространяя его всюду вокруг себя. Через несколько секунд вокруг неё повсюду полыхали огромные языки огня, которые тянулись к Алехандро, пытаясь лизнуть его своим жаром. Освободившись от огня, ворона посмотрела на Алехандро и громогласно пропела, протягивая своё пернатое крыло: «Кра-а-а! Кра-а-а! Кра-а-а! Спасайся в небе от огня!» Алехандро закрыл глаза руками и сжался в тугой комочек на песке – он не владел собой. Тогда ворона взмахнула крыльями, которые уже полностью восстановились после ожогов, последний раз взглянула на Алехандро и поднялась в небо. В этот момент молодой человек осмелился открыть глаза. Его взгляд встретился с неясным взглядом Стефанель, которая тут же растворилась в небе. Алехандро почувствовал этот взгляд так, будто это были окна самого рая, которые приоткрылись ему ненадолго. Страх, ужас, отчаяние, беспомощность опять вернулись в его тело. Вокруг него всё пылало, языки огня периодически больно его жалили. Алехандро по-прежнему не мог пошевелиться. Казалось, что огонь теперь был со всех сторон, и внутри и снаружи. «А-а-а-а-а-а-а-а!» – вдруг неожиданно вырвалось у Алехандро. От собственного крика он опять вздрогнул и, казалось, при этом его тело оторвалось сантиметров на двадцать от земли. Алехандро открыл глаза. Огонь исчез. Солнце пылало высоко и уже нанесло его телу множество ожогов.

Это был сон. Сон, который окончательно разрушил ощущение реальности и нереальности происходящего. Алехандро укрылся от палящего солнца под своими роскошными деревьями. «Был ли это сон? Может, наоборот, я сплю сейчас, – думал Алехандро. – А что вообще есть реальность? Откуда я знаю, что не сплю всё время, которое я обычно называю жизнью? Быть может, эти яркие образы и события, которые так сильно заставляют меня их чувствовать, и есть моя реальность? В обычной жизни я вообще ничего не чувствую, а лишь иду по намеченному мною же сценарию. А мой ли это сценарий? Уффф! Кажется, я схожу с ума! А может, наоборот, начинаю обретать разум… Боже, как я запутался! Как же это мучительно!»

Да, стройный и отлаженный мир дал трещину, программа начала сбиваться, что, в общем-то, и неплохо. Проблема в том, что Алехандро оказался абсолютно неспособным всё воспринять, прочувствовать и вырваться из замыкающегося круга. Не хватило энергии. Ну и ладно, это тоже прекрасно! Как говорится, в следующей жизни. В этой же жизни ему отведена почётная роль палача, исполняющего смертный приговор. Надо сказать, мало, кто решится подписать контракт на подобную роль. Единственное, что хоть как-то скрашивало эту мерзкую работу, был прекрасный пол жертв, а то бы совсем тоска. Спасибо тебе, Алехандро! Вселенная тебя не забудет!