Сен-Уэн
Утром ей принесли женское платье и повезли на кладбище аббатства Сен-Уэн. Несмотря на ранний час, там было полно народу. Её телега остановилась у деревянного помоста. Солдаты, сопровождавшие её, помогли ей взойти на помост.
Она поднялась и очутилась высоко над толпой горожан. А по ту сторону толпы она увидела другой помост, огромный, высокий с ограждением с несколькими рядами ступеней, на которых сидели её судьи.
Прелат-обвинитель Жан Эстиве вышел вперёд и развернул большой лист:
— «Во имя господа, аминь! Мы, святейший трибунал в составе 130 священников, докторов права, философии и богословия, изучили дело о ереси Жанны-Девы, и решили признать её виновной. Так, названная Жанна объявила, что её посетили святые, якобы для передачи ей повеления господнего, чтобы она шла на войну. Однако всем известно, что святые, сходящие на землю, всегда действуют через Папу Римского; но, так как мы до сих пор не получили из Рима подтверждения о миссии Жанны, это даёт нам право признать её лжицей, самозванкой и еретичкой. Названная Жанна и сейчас утверждает, что её продолжает навещать архангел Михаил, ни никто из нас или охраны замка, ни разу не видел его и не слышал ничего постороннего в стенах Буврейского замка. На основании изложенного мы — святейший и справедливейший трибунал — приговариваем Жанну-Деву к смертельной казни через сожжение. Но, учитывая её искреннюю преданность церкви, мы решили обратиться к ней с увещеванием».
Эрар, стоящий рядом с Жанной, отступил на край помоста и, повернувшись к ней, заговорил:
— Жанна, твои заявления о посещении тебя святыми, наивны. Ты искренне заблуждаешься, так как стала жертвой злонамеренного обмана, жестокой шутки или болезненного воображения. Произошла ошибка, из-за которой ты можешь поплатиться жизнью. Подумай о своих родителях и отрекись!
— Подумай и отрекись! — громко сказал Жан Эстиве.
— Отрекись, Жанна, иначе тебя ждёт костёр! — повторил Эрар, и глаза его наполнились слезами.
— Отрекись! — крикнул Никола Миди.
— Отрекись! — повторил за ним Кошон.
Жанна окинула растерянным взглядом толпу горожан. Увидела палача рядом с тележкой, явно приготовленной для того, чтобы отвезти её к месту казни.
— Пожалей родителей и отрекись! — тихо повторил Эрар, опустив голову и глаза.
«Будь послушной и не серди их», — вспомнила она голос архангела Михаила.
— Отрекись, Жанна! — крикнул пристав Мессе.
Жанна опустила лицо в ладони, но, почувствовав чьё-то прикосновение, опустила ладони и, резко отшатнувшись, метнулась к невысокому барьеру. Перед ней стоял палач, в красном балахоне, с пустыми чёрными дырами вместо глаз.
— Я отрекаюсь! Отрекаюсь! Отрекаюсь! — прокричала Жанна, едва не вывалившись за барьер.
Эрар с палачом удержали её на помосте и повели вниз.
Обратно её везли по всем улицам Руана. Возили долго. Стоящий на телеге судебный пристав Мессе, кричал горожанам:
— Жанна отреклась! Жанна отреклась!!!
А она, уронив лицо на освобождённые от оков ладони, рыдала.
Наконец её привезли в замок. Во дворе, как и на кладбище, было много людей. Горожане, кто с осуждением и укоризной, а большинство с сочувствием смотрели на неё.
Жанна медленно поднялась в башню. Села на кровать. Потом увидела свою походную одежду, лежащую на полу возле ног. Она подняла её, положив на колени. Опустила в неё мокрое от слёз лицо. Потом выпрямилась. Отложила одежду в сторону. Поднялась. Прошлась по камере. Сняла с себя женское платье, надела мужское и, подойдя к двери, приложила к нему ухо. Дверь подалась. Жанна с удивлением обнаружила отсутствие замка. Вошёл монах. Поставил поднос с хорошей едой и, поклонившись, вышел, оставив открытой дверь. Жанна вышла в полутёмный коридор. Стражи не было. Жанна побрела по коридору. Дошла до лестницы. Постояла и пошла вниз по винтовой лестнице. В нижнем коридоре было совсем светло. Дверь наружу была тоже открыта. Жанна вышла на крыльцо и ступила на залитый солнцем и заполненный народом двор.
Но толпа шарахнулась от неё в сторону. Навстречу ей выскочил какой-то священник.
— Еретичка! Ты опять надела солдатскую робу!
Толпа загудела. Со всех сторон послышалось глухое:
— Опять надела мужское платье!
— Точно еретичка.
— Зачем она это сделала?
— Ничего не боится.
— Ни чёрта, ни Бога…
— Опять обрядилась.
— Нашла же…
— Надела.
— Жанна! — услышала она за спиной оклик и обернулась.
Навстречу ей шёл Эрар.
— Жанна, что ты наделала? Ты же опять впала в ересь!
Откуда-то появились прелаты-судьи, мэтры и другие участники трибунала.
— Еретичка! Ты совершила рецидив ереси! — выкрикнул Лемэтр.
— Ты опять впала в ересь! Безбожница! — с надрывом провозгласил Курсель.
— Стража! — заорал Кошон. — Взять её!!!
Подбежали солдаты. Они схватили её.
— Принесите ей женскую одежду из камеры! — распорядился председатель трибунала.
Появился монах с охапкой женской одежды.
— Снимите с неё всё это и переоденьте! — продолжал он командовать солдатами.
Солдаты прямо при людях сорвали с неё всю мужскую одежду, облачили в женскую, завели узницу в камеру и повесили на дверь огромный замок.
