Осер
Через несколько дней в полдень армия остановилась под стенами Осера.
— Месье Паскерель… Мои помощники учат меня военному делу, помогают мне составлять военные послания. Герольды переводят речь английских пленников. Почему же вы не обучаете меня наукам? Я не против того, чтобы научиться читать и писать, — сказала Жанна своему капеллану.
— Я тоже не против этого, просто мне казалось, что ещё не прошло время. То есть некогда.
— Времени у нас не будет никогда, поэтому заниматься грамотой будем между боями.
— Что ж, тогда прямо сейчас и начнём.
— А с чего?
— Вообще-то начинают всегда с алфавита…
— А это ещё что такое?
— Алфавит — есть свод знаков, из которых состоят слова.
— Тогда давайте начнём сразу со слов, точнее, покажите мне, как пишется моё имя.
— Вот так, — Паскерель взял дощечку и углём вывел на ней два слова: «Жанна-Дева».
Занятие прервал подошедший солдат.
— Жанна, меня послали спросить, что же это за война на голодное брюхо? Со вчерашнего дня ничего не ели, а сегодня уже полдень…
— Потерпите ещё немного, прошу вас, я ведь тоже ещё ничего не ела. Обозы опаздывают.
Подъехал Мишель Картуш, с выборным горожанином городя Осера. Тот протянул Жанне письмо. Она взяла и передала его Паскерелю.
— Читайте.
Капеллан развернул скрученный в трубочку лист.
— «Сеньора Жанна-Дева! Мы, мэр города Осера Рауль де Маске и архиепископ Альфонс де Кюли, получили и прочли ваше письмо, посланное из Буржа. Удовлетворить ваше требование в полной мере, к сожалению, не можем! Город принадлежит брату дофина Карла герцогу Бургундскому Филиппу-Красивому, с которым нам ссориться ни к чему, тем более, что в городе стоит гарнизон из бургундцев и англичан. Сеньора Жанна-Дева, мы не испытываем ненависти ни к вам, ни к дофину Карлу и хотели бы сохранить нейтралитет. Поэтому просим вас не проливать крови. А мы со своей стороны готовы оказать посильное снабжение вашей армии».
Жанна выслушала и повернулась к выборному.
— Продайте нам провианта и фуража. Но не дорого.
Затем повернулась к оруженосцу.
— Жан, пошлите за президентом счётной палаты и казначеем королевства.
— А много ли вам надо? — осторожно спросил парламентёр.
— Мессир Бертран, — Жанна обернулась к Пуланжи, — сколько нам сейчас необходимо?
— На сегодня и ближайшие дни похода до Труа — двадцать быков, двадцать возов хлеба и столько же возов овса. Желательно недорого, чтобы не вызывать взаимного раздражения. И ещё, сверх всего, десять возов пороха.
— Хорошо, я тотчас передам и думаю: мы осилим такую контрибуцию, — ответил горожанин и, поклонившись, отъехал к группе горожан, ожидавших его возле городских ворот.
Подъехали Симон Шарль и Эдмонд Рагье. Жанна сказала им, показав на городские ворота:
— Мы выставили им наши пожелания, они готовы недорого продать нам продовольствие и фураж.
Опять возвратился парламентёр.
— Мы согласны поставить вам то, что вы требуете, и сверху пять возов пороха под видом овса. Но всё бесплатно.
— Сколько времени ожидать? — спросила Жанна.
— Нисколько, — ответил горожанин и махнул рукой.
Ворота Осера открылись, и из города навстречу армии Жанны направился караван телег, запряжённых быками.
— Монсеньёры, принимайте обоз. И проверьте, чтобы порох не был подмочен, — сказала Жанна и обернулась к помощникам. — А вы готовьте письмо коменданту Труа с требованием о сдаче крепости.
