О чём молчали амфибии

В этот вечер кресло у камина первой удалось занять Виоле. Мама Ви задержалась на кухне, отдавая ценные указания кухонному комбайну. Его ласково называли Кубик, когда еда была – пальчики оближешь, Куб, когда её было слишком уж много, и Кубышка, если он экономил на чём-нибудь вкусненьком.

Виола не возражала, если кто-то иногда попользуется этим уютным местечком. Но, похоже, её добротой стали злоупотреблять! Подумать только, на этой неделе девочке пришлось однажды довольствоваться стулом и дважды – каминной скамеечкой. Зато во все остальные дни – ковриком на полу, как какой-нибудь дворняжке.

Однако её торжество оказалось недолгим. Когда мама, предоставив кухню Кубику, уселась на скамеечке, поближе к огню, дочке и это место показалось привлекательным. Упрямая девчонка, правда, всем своим видом продолжала подчёркивать преимущества мягкого кресла перед какой-то там жесткой скамейкой. Она сворачивалась клубочком, потягивалась, как довольная киска, поворачиваясь, то одним, то другим боком к огню. Казалось, стоит только почесать за ухом, и девочка замурлыкает.

– Ма-а! – протянула Виола, как маленькая капризулька.

– Ну и чего ты мамкаешь? – неодобрительно вопросила мама Ви. – Прямо детский сад, штаны на лямках. Ты же уже большая!

– Почему папы так долго нет? Не мог ли он во время испытаний заблудиться в Стране элмов? Ведь в этой стране элмы могут не только возникать, но и исчезать! – поинтересовалась девочка.

Папа Ол был занят испытаниями вартмалёта – машины времени для путешествия по Стране элмов, оборудованной прямо в комбинезоне.

– Вот и я об этом же думаю! – ответила Ви.

– Я научилась подслушивать чужие мысли! – обрадовалась Виола.

– Не знаю, как подслушивать, а вот подглядывать ты точно научилась! Не завидую ли я твоему месту в кресле? – пошутила Ви, стараясь спрятать свое беспокойство за мужа.

– А разве я кому-то не даю им попользоваться? – намекнула девочка.

– Правда-правда? – улыбнулась Ви и устремилась к креслу.

Перехитрившая сама себя Виола и пикнуть не успела, как оказалась в крепких объятьях матери, очень даже не возражавшей поменять скамейку на кресло. После упорной возни, пыхтенья и сопенья они оказались сидящими рядышком, в обнимку.

– Победила дружба! – удовлетворенно выдохнула Виола.

– Это кресло обладает удивительной способностью располагать к тесной дружбе! – со смехом провозгласила Ви. – Однажды в нем разместилось целых пять человек! И ни одной царапинки!

– У друзей? – поинтересовалась Виола.

– Да нет, у кресла! – возразила Ви.

Обе старательно засмеялись, притворяясь, что им смешно.

– Что же все-таки могло задержать папу? – снова спросила Виола. – Опаздывать – не в его правилах. Война – войной, а обед по расписанию!

– Ничего с ним не может случиться! – авторитетным тоном заявила Ви, хотя и у самой на душе, как говорится, кошки скребли. – На моей памяти ещё ни один исследователь не пропадал…

– Ну тогда пойдем посмотрим, не исчез ли сам элминг! Ведь там находится выход из синхротуннеля? – предложила девочка. – Я думаю, что только это и могло задержать папу. Он ведь знал, что на ужин будут его любимые отбивные?

– Даже не думай! – строго произнесла Ви. – Это – запретная зона! Неизвестно, что за чудовища-элмы могут в любой момент из него вылезти и вселиться в тебя…

– А если они нападут на папу? – встревожилась Виола.

– Ничегошеньки с нашим папой не случится! – засмеялась Ви. – Он сумеет найти общий язык с кем угодно. Даже с тем, кого не существует!

– Правда? – живо заинтересовалась Виола. – Даже с драконом?

– Ты мне зубы не заговаривай! – строго взглянула Ви. – Превратишься в дракона, домой не прилетай, не пущу!

– Прекрасный способ у взрослых объяснять, что такое хорошо, а что такое – плохо! – сердито пробурчала Виола. – Нельзя, и всё тут!

Выбрав момент, когда Ви отлучилась, чтобы накрыть на стол, Виола всё-таки улизнула из дома, чтобы её не привлекли к общественно полезной работе. Ну и для того, конечно, чтобы добежать до элминга и проверить, на месте ли он.

На случай, если мама уже её хватилась, девочка сначала спряталась за угол дома, а оттуда по-пластунски проползла вдоль аллеи кустарника, усеянного колючками «Держи меня». Кинув осторожный взгляд на окно кухни, выходящее в парк, Виола одним прыжком преодолела открытое пространство дорожки и оказалась на берегу пруда. Чтобы не оставлять времени для боязни, она заставила себя сразу же сигануть в холодную воду и через несколько минут уже выбиралась на противоположный берег. Отжимая на ходу одежду, упрямая девчонка помчалась прямиком к элмингу. Через полчаса бега рысью одежда стала если и не сухой, то, хотя бы, тёплой изнутри. Это позволило ей пережить неприятное холодящее ощущение, как будто от нечаянно попавшей за шиворот лягушки.

По дороге Виола перебирала возможные варианты проникновения в элминг. С некоторых пор его окружили двойным силовым экраном, чтобы защитить вход в синхротуннель как от элмов, так и от не в меру любопытных ирэнцев. Она уже и забыла, что хотела только проверить, не исчез ли элминг.

– Может, попробовать с разбега? – подумала Виола.

Не тут-то было! Девочка отскочила от экрана, как мячик от стенки. Земля оказалась достаточно жёсткой, чтобы с первой же попытки заработать несколько ссадин.

Тогда Виола попробовала просочиться внутрь, прижавшись изо всех сил к экрану. Эта попытка оказалась менее болезненной, но тоже бесполезной.

– Неужели нет никакого выхода, то есть, входа в элминг? – приуныла девчушка.

Незадачливая лазутчица побрела вдоль барьера, время от времени проверяя, на месте ли преграда. И вот оно – чудо! Когда Виола в очередной раз приготовилась отлететь от невидимого батута, его не оказалось на месте. Она кувырком вкатилась внутрь элминга. И не беда, что локоть оказался немного ссажен, а коленка – слегка ободрана! Виолу даже не насторожило, почему это элминг вдруг сжалился и пропустил девочку не-элма внутрь!

Ви, конечно же, сразу заметила потерю бойца кухонного фронта. Выглянув в окно, она только покачала головой, обнаружив, с какой самоотверженностью Виола бултыхнулась в холодную воду пруда. Сама-то она тихо-спокойно пошла по дорожке. Потом, правда, пришлось пробежаться, чтобы не потерять беглянку из виду.

– Совсем большая дочка-то стала, – думала на бегу Ви, – скоро за ней и не угонишься!

Нехорошее предчувствие, преследовавшее в этот день Ви и Виолу, не обмануло. С испытателем действительно случилась беда! Нет, сам он не потерялся, зато потерял память, как будто нахлебался Усыпительной воды!

Очнулся ирэнец от щекочущих покалываний во всём теле. В этом иглоукалывании Ол уловил и определенный смысл, как будто кто-то его звал: «Ол-Ол, Ол-Ол!»

– Да, это меня так зовут! – с трудом вспомнил он. – Имя, конечно, красивое, но уж не настолько, чтобы использовать для татуировки. Я же вроде не папуас?

Ирэнец с трудом приоткрыл глаза. Пространство перед ним было заполнено причудливой смесью из всякой всячины: из кресла пророс кухонный комбайн, экран телевизора протаранил сдвоенный нос катамарана…

– Что это за перепутаница? – поразился Ол.

Наверно, подлизываясь за содеянное безобразие, неизвестный абстракционист позаботился о том, чтобы окутать ноги ирэнца пушистым пледом кучевого облачка.

– Если там внизу облако, то сверху должна быть земля! – предположил Ол.

Хоть логика-то ему не отказала! В самом деле, над ним вниз тормашками расположилась лужайка, на которой уютно устроилась симпатичная девушка в венке из луговых цветов. Правда, вверх тормашками! И венок, и девушка…

– Вспомнить бы ещё, что такое тормашки! – озадачился ирэнец.

Как будто почувствовав взгляд, она приветливо улыбнулась и помахала рукой:

– Здравствуй, Ол! Наконец-то ты пришел в себя! А я уж думала, что случилось непоправимое…

Ирэнец ласково улыбнулся в ответ:

– Здравствуй, красавица! Не ты ли это занималась со мной иглотерапией, пытаясь обратить внимание на свои художества?

На радостное личико девушки набежало легкое облачко растерянности. – Ол, разве ты меня не вспомнил? Я же Ви!

Память Ола встрепенулась, попытался всплыть чей-то образ. Нет, лица не разобрать, всё как в дымке…

Ви взглянула на мужа, добросовестно, но безуспешно пытающегося её вспомнить. Потом отвернулась, прошептав чуть слышно: – Меня же сейчас нет в его памяти…

Ол сочувственно посмотрел на огорчённую незнакомку: – Что случилось, Ви? Почему тебя нет, когда ты есть?

Он в растерянности обвел взглядом окружающее:

– Где мы? Здесь такой ералаш, как в голове школьника после лекции по высшей математике. Ничего не понятно, но очень интересно!

– Мы в Стране элмов, – ответила Ви, с надеждой взглянув на Ола, вдруг всё-таки вспомнит!

– А как мы сюда попали? – не вспомнил вартмалётчик. – Нет, об этом потом. Как нам отсюда выбраться?

– Если ты этого не вспомнишь, придётся остаться здесь навсегда… – огорчилась девушка.

Ол помрачнел: – Какой ужас! Я же терпеть ненавижу абстракционизм!

Он глубоко задумался, изо всех сил напрягая извилины, старательно морщил лоб, хмурил брови, бормоча про себя:

– Страна элмов… Что же это за ерунда-то такая?

Внезапно лицо испытателя прояснилось.

– Ты вспомнил? – облегченно всхлипнула Ви. – Ты вспомнил!

И действительно, Ол вспомнил всё, что с ним произошло! И всех, кроме самой этой девушки!

– Нам пора возвращаться домой? – спросил потеряшка и забывашка, надеясь выяснить хоть что-нибудь из ответа Ви.

– Всё в порядке, Ол! – как бы поняв его мысли, ласково улыбнулась Ви. – Тебе и в самом деле пора отсюда выбираться!

Она махнула рукой, её фигура стала терять четкость очертаний, превращаясь во что-то прозрачное, призрачное, а затем и совсем исчезла. Последнее, что запомнил Ол, были глаза. Два бездонных карих озерца смотрели так пронзительно, словно хотели о чём-то напомнить…

Ол посмотрел по сторонам. Полянка, облачко, даже сломанный телевизор остались! А девушка растаяла, словно Снегурочка…

– Как-то нехорошо получилось, – покачал головой Ол, крайне недовольный сам собой. – Здесь – помню, здесь – не помню… Похоже, пока я был без сознания, по волнам моей памяти кто-то прошёлся, и не босоножками, а коваными сапогами. Нужно уносить ноги, пока хоть что-то вспомнилось!

Ол вынырнул из Страны элмов прямо перед своим домом. Он открыл входную дверь, прошёл в гостиную. Перед камином стояло кресло, в точности такое же, как в Стране элмов. Над камином висел экран телевизора. Ещё одна находка! В детской – разбросанные тут и там игрушки: Страшила из Волшебной страны, во всей своей соломенной красе; ирэнская амфибия, похожая на огромный автомобильный баллон; рамерийский Пушистый; дракон-космополит. Легенды о них существуют на всех известных планетах, но откуда они родом, так никто не знает.

Ол побрёл на второй этаж, вошел в спальню, окинул её рассеянным взором.

На стене висела большая фотография… незнакомки из Страны элмов! На той же полянке, в венке из луговых цветов.

– Кто же это? – Ол бросил перчатки на кровать, снял со стены портрет, перевернул его в поисках ответа. На обороте нашлась надпись: «На память Олу от Ви!»

– Вот же она, разгадка! Вот почему девушка показалась такой знакомой? Как же она сумела выбраться из глубин моей памяти наружу, в Страну элмов, заставила прийти в себя и всё-всё вспомнить! Всё, кроме неё самой!

Ну это-то как раз понятно! Как говорят китайцы, трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, если её там нет! Но что же могло случиться с вартмалётом? – озадачился учёный.

Ол в задумчивости, на автопилоте спустился вниз. По пути он запнулся о ножку стула, вежливо извинился перед ней, полагая, что наступил кому-то на ногу:

– Извините, пожалуйста, но кто не спрятался, я не виноват!

Тем не менее, учёный изменил курс автопилота. Это помогло ему не вписаться в дверной проём и набить на лбу приличную шишку. Отскочив в сторону, Ол всё-таки сумел выпасть в кухню. Там он, как учили, на лету сгруппировался и оказался прямо на своём стуле.

На столе ожидал приготовленный Ви ужин. Ирэнец оживился и попытался отправить отбивную в рот. Не тут-то было, помешал шлем, который Ол до сих пор так и не удосужился снять. Ирэнец быстренько устранил помеху, воодрузив её на Кубика, который поджидал распоряжений рядышком со столом. Робот приосанился, вытянулся во весь рост и гордо покрутил квадратной головой по сторонам, видит ли всякая-разная кухонная мелюзга оказанное ему доверие. Стаканы на стойке одобрительно позвенели: «Дзинь-дзинь, видим-видим!»

Постепенно энергичное движение челюстей Ола замедлилось, учёный снова впал в задумчивость. Его взгляд устремился в какую-то невидимую точку на скатерти. Ол даже потрогал её. Масляный отпечаток пальца тут же выдал невидимку. Он удовлетворённо кивнул головой, взял кусок хлеба, намазал на него несъедобно-толстый слой горчицы и принялся аппетитно жевать. Покончив на этом с ужином, Ол встал, сказал Кубику «Большое спасибо» и вернулся в спальню.

На глаза попалась всё та же фотография. Учёный качнул её, как маятник. Поколебавшись немного, Ви вернулась в состояние равновесия… Стоп! Олу наконец, удалось поймать за хвост ту самую мысль, за которой он безуспешно, с риском для ног и лба, гонялся весь вечер.

– Конечно же, сбой вартмалёта вызван поломкой синхротуннеля! – понял учёный. – Только в этом случае моя память могла потерять меня! Мы же изгрызли, как мыши сыр, и мир, и антимир. Умудриться сохранить энергию в таких условиях – всё равно что носить решетом воду! – продолжал рассуждать учёный. Скорей всего, синхротуннель просто не смог больше удерживаться в реальном времени планет. И теперь на Земле он удаляется во всё более и более тёмное прошлое, а на Ирэне убегает в наше светлое будущее.

Ол даже замурлыкал какой-то незамысловатый мотивчик. Как, оказывается, просто открывался ларчик! Он вскочил и сломя голову помчался прочь из спальни, чтобы поделиться с кем-нибудь своим замечательным открытием. Учёный с радостным воплем и грохотом скатился по лестнице в гостиную. И никого там не обнаружил.

– Куда это все подевались? – удивился Ол. – Может, Ви и Виола не смогли меня дождаться и, пока я в Стране элмов собирался с мыслями, пошли встречать меня к элмингу? А ведь сдвиг синхротуннеля мог нарушить его защиту! И тогда девчонкам не сносить своих безрассудных голов. Ещё полбеды, если в них попробует кто-нибудь вселиться. Я думаю, этот кто-то там и дня не проживёт. Одна – вопросами замучает, а другая – дисциплиной! Ведь таких вредин ещё поискать! А что будет, если они сами станут элмами? Если по-честному, мне ведь тоже без них и день прожить скучно!

Ирэнца как ветром сдуло. Он выскочил из дома и напролом прорвался сквозь колючую аллею, украсив ветки кустов, как шаман-деревья, лоскутками, ленточками и кварцевыми нитями, с корнем выдранными из комбинезона. Те же клочки, которые колючкам не удалось оставить на память, торопились вслед за владельцем, стараясь не отстать. А скорость-то была, ну никак не меньше двадцати узлов.

– Прощай, вартмалёт! – на бегу подумал ученый-лоскутоносец и мысленно поставил крест на дальнейшей судьбе аппарата. – Восстановлению не подлежит!

Ещё неизвестно, чем бы закончилась погоня, если бы Ол не настиг беглецов как раз в тот момент, когда Виоле удалось попасть внутрь элминга. Ви, уже догнавшая было её, никак не ожидала предательского толчка в спину. Поэтому Ол, который не успел резко затормозить, смог легко и непринужденно смахнуть на землю и жену, и дочку. Сам же он, перемахнув через них, как при игре в чехарду, неплохо устроился немного поодаль на травке.

– Папа? – обрадовалась девочка. – Я тебя нашла!

Взгляд Ви выражал не менее красноречивое изумление.

– Приветики! – помахал им Ол. – Давненько я так не бегал! Вот что значит поддерживать хорошую спортивную форму! Думаю, мы смогли бы победить в конкурсе «Папа, мама, я – спортивная семья!»

– Да уж, форма у тебя самая что ни на есть спортивная, – скептически оглядела мужа Ви. – Наверняка, не жарко! Смотри, сколько вентиляционных отверстий!

И в самом деле, наряд Ола своими многочисленными прорехами перещеголял бы и любимые лохмотья Гека Финна. Ол с любопытством взглянул на своё одеяние и громко расхохотался:

– Вот так же, наверно, выглядели массары Нел с Дином, когда дракон Кузьмич смахнул их крылом с нашего крыльца прямо в колючки! – Потом, посерьёзнев, добавил: – В следующий раз, когда вздумаете прогуляться к элмингу, дождитесь меня. Мог ведь и не догнать! Синхротуннель – это вам не игрушки, тем более такой вот, взбесившийся…

Словно услышав слова Ола, туннель решил подтвердить свою новую репутацию. Воздух вокруг ирэнцев стал уплотняться. Ви и Виола застыли в растерянности. А атмосфера всё сгущалась и сгущалась, притворно ласково сжимая пленников в своих удушающих объятьях.

Ол с невероятным трудом притиснулся поближе к жене и дочке, обнял за плечи. Ему было не впервой выходить сухим из воды. Он пока ещё не нащупал брода, но уже представлял, что выбраться из синхротуннеля назад может оказаться трудным делом.

– Не зря, видно, предупреждают, не зная броду – не суйся в воду! – вспомнил Ол. – А то забредёшь до крышки с ручками. Так, кажется, ребята о глубоких местах говорят, дочка?

Виоле оказалось под силу только слегка повернуть в его сторону голову и кивнуть, но взгляд оказался красноречивей слов!

Ол понял: «Долго такую перегрузку ей не выдержать!»

К счастью, ирэнцев мало-помалу воздушным потоком сносило внутрь, где давление было еще терпимым.

– Долго нам ещё придётся здесь торчать? – смогла выговорить Ви, облизывая пересохшие губы. – Попить бы, а то так есть хочется, что даже переночевать негде!

– Я думаю, не очень! По моим расчётам, следующая остановка – через неделю, – «успокоил» её Ол.

– Целую неделю жить, как мухи в янтаре? – ужаснулась Виола.

– Потерпим! – уверенным тоном заявила Ви. – Человек без воды может не меньше недели продержаться! А без еды – так вообще больше месяца…

Виола насторожилась. Ей совсем не хотелось жить целую неделю без воды и месяц – без еды.

– Ой-ой-ой! – заволновалась девочка. – Нельзя ли нам выйти пораньше?

– Поезд идёт без остановок. Конечная станция – будущее Ирэны! – пробормотал Ол невнятной скороговоркой машиниста электрички. – Или прошлое Земли! – задумчиво добавил он.

– Пап, а ты не знаешь, где у синхротуннеля стоп-кран? – начала терять терпение девочка.

В это время «мухи» почувствовали, что кусок янтаря остановился и начал потихоньку выпроваживать их на поверхность, приехали, мол, чего разлеглись! Когда воздушная пробка на входе, чуть не придушившая воздухоплавателей, исчезла вместе с пеленой с глаз, они поняли, что время, проведённое в синхротуннеле, шло гораздо медленнее, чем снаружи.

– Глаза бы мои этого не видели! – в сердцах воскликнул ирэнец.

Что обычно радует глаз? Оранжевое солнце, зелёная трава, синяя вода. Так рисуют мир дети. Ну и, конечно, где-нибудь рядышком – смешной человечек. Точка, точка, запятая – вышла рожица кривая. Ручки, ножки, оборотик – вот и вышел обормотик…

Так вот, в будущем Ирэны ничего этого и в помине не было! Вместо солнца – какой-то вылинявший диск, вкривь-вкось приколоченный к серому, наводящему скуку небосводу. Он-то уж точно не был способен похвастаться шустрыми солнечными зайчиками. Да и с чего бы им шустрить? Вода и та перестала искриться и переливаться, став просто болотной жижей! Все было серым, безрадостным, то ли покрыто плесенью, то ли затянуто паутиной. А может быть, и тем, и другим сразу?

А самое главное, нигде и намёка не было на тех самых обормотиков, придающих планете обжитой вид: где – дымок, где – огонёк, а где – звонкий детский смех?

Как будто в округе похозяйничал злой гигантский дракон, оставив после себя выжженную пустыню. Здесь перекусил тем, что не успело убежать, тут дыхнул-полыхнул огнём, там подмял под себя рощицу, сям выдул единым махом подвернувшееся озерцо.

И обветшали, заплесневели окрестности! А в таких антисанитарных условиях всегда заводятся подозрительные хмурые мародёры, вроде гигантских амёб. Они всегда готовы стащить всё, что плохо лежит, и скорее переварить это всё. От этого амёбы становятся ещё больше и ещё проглотистей. Если их вовремя не остановить, вся поверхность планеты может превратиться в один большущий рот, а недра – в один громадный желудок…

Такие вот безрадостные мысли роились в голове Ола, пока синхротуннель продолжал легонько, но очень настойчиво подталкивать ирэнцев к выходу.

Виола и Ви, которым намного реже, чем синхронавту Олу, приходилось видеть родную планету со стороны, были не так удивлены и озадачены. Но и они отметили про себя, что она какая-то унылая.

Намерения синхротуннеля не остались без внимания Ола. Сейчас никакого защитного барьера уже не существовало. Поэтому вроде бы можно не опасаться, что в случае опасности не получится вернуться назад…

Но похититель, не оставив времени на размышления, выходить или не выходить в это скучное будущее, вышвырнул пленников прямо в пустыню. Благо, что падать оказалась невысоко!

Посадка оказалась мягкой, но очень грязной. Поднялась туча пыли. Каждый отфыркивался, отплёвывался и отряхивался, как только мог. Когда облако пыли улеглось и ирэнцы смогли разглядеть друг друга, их внешний вид уже полностью соответствовал окружающему миру, был таким же невзрачным. Вот, похоже, и разгадка, почему местность имеет такой серый вид – виноваты пыльные бури, причесавшие всё и вся под одну гребёнку!

Члены нечаянно-негаданной экспедиции в будущее собрались в кружок, чтобы решить, что им в этом будущем и с этим будущим делать.

Ол огляделся по сторонам:

– Прежде всего, нужна вода!

Во все стороны простиралась, словно приглаженная гигантским катком, пустынная равнина. Правда, ему показалось, что в одном месте утюг всё-таки не сумел справиться со складочкой. Может быть, там рощица или лесок? Тогда не исключено, что найдётся и вода! Ол прикинул расстояние. Придётся брести по пыли не меньше двух часов. Ви тоже обратила внимание на то единственное, за что можно было зацепиться взглядом. А Виола-Соколиный глаз разглядела даже, что над холмом в воздухе что-то висит. Это что-то иногда даже немного смещается туда-сюда, сюда-туда. Она поделилась своими наблюдениями с Ви и Олом.

Учёный предположил, что это просто-напросто марево:

– Поднимающийся вверх тёплый воздух создаёт иллюзию колеблющегося предмета!

Друг за другом, впереди – Ол, следом – Виола, замыкающая – Ви, они двинулись в путь. Ноги проваливались в пыль не глубже, чем по щиколотку. Но при каждом шаге она поднималась кверху, постепенно окутывая новоявленных бедуинов по самое дальше некуда. По дороге Ол то и дело оглядывался назад, пытаясь запомнить место, откуда они начали путь.

Синхротуннель, как живое существо, выдавал себя дыханием, раздувая во все стороны пыль, которая постепенно образовала вокруг входа кольцевой вал, похожий на атолл. От него и тянулась цепочка их следов.

В отличие от земных песчаных пустынь было нежарко. Может быть, не хватало солнечного тепла, а может, лучи солнца рассеивались на пылинках, которыми был пронизан весь воздух?

Ол с ужасом думал, что будет, если поднимется ветер? Пыльная равнина превратится в сплошное облако, в котором невозможно станет дышать! Сразу пропадут все ориентиры: и валик вокруг входа в синхротуннель; и цепочка их следов; и холм, к которому они стремятся. Он оглядывал горизонт, пытаясь угадать, ждать ли беды или уловить малейший намёк на неё. К их счастью, пока стояла тихая безветренная погода.

Наша троица молча шлепала по пыли. В горле стоял такой сухой ком, что было не до разговоров. Сейчас бы по глотку воды! Они находились уже на полпути к цели. Теперь можно было различить, что это – небольшой, поросший кустарником холм высотой несколько метров. Но если есть кусты, то можно надеяться, что будет и влага. А то, что заметила Виола, оказалось громадной, метра три в диаметре, баранкой приятного серо-голубоватого цвета.

– Амфибия! – восхищённо воскликнул Ол. – Самое удивительное существо Ирэны! Она похожа на громадный автомобильный баллон, разделенный перегородками на секции. Через специальные сифоны они могут наполняться водой или воздухом, позволяя амфибии чувствовать себя, как рыба в воде или как птица в воздухе. По горизонтали амфибия двигается, выпуская из себя через сопла струи воздуха или, как кальмар, воды. Но у неё есть и крылья – два веера, которые могут поворачиваться под различными углами к горизонту. Амфибия может махать ими или сложить, прижав к телу.

– Теперь я просто уверен, что здесь есть вода! – воскликнул Ол. – Амфибиям она нужна больше, чем другим, сухопутным существам.

Изнывающие от жажды путешественники бросились вперед. И совершенно напрасно это сделали! Пыль обрадованно взметнулась в воздух. Виола, стартовавшая первой, успела убежать. Но те, кто остался позади, вдоволь наглотались этой гадости.

Ол, вынырнув из пылевого облака, как чертик из коробочки, пригрозил взять одну слишком шуструю девчонку на короткий поводок. А Ви, отплёвываясь и отфыркиваясь, многозначительно погрозила дочке пальцем, что наверняка означало: «Смотри, дождёшься у меня!». Виола присмирела, но её, на всякий пожарный, всё равно перевели в арьергард: пусть там эта нетерпеливая лошадка гарцует и пританцовывает без ущерба для здоровья окружающих!

Возле холма и в самом деле обнаружилось болотце. Оно заросло осокой и затянулось ряской так, что и воды-то не было видно. Но именно над болотом и висела амфибия, наслаждаясь, видимо, влажными испарениями. Они же, по мнению некоторых учёных, рептилии.

Ноги сами понесли Ола к воде. Ноги остальных тоже не отставали. Похоже, неделя выживания без воды была уже на исходе. Раздвинув ряску, они пригоршнями пили и пили живительную влагу.

– Не пейте из болотца – амфибиями станете! – нарочито строго прикрикнул Ол. Правда, сам он пристроился тут же, рядышком и так же жадно наслаждался столь необходимой для жизни влагой. Ведь люди по количеству жидкости в организме не уступают даже огурцам!

Вода, к их удивлению, была не застоявшейся, затхлой, как обычно в болоте, а прохладной и свежей. Наверно, где-то здесь был подземный родник, даруя этому небольшому оазису жизнь. Может быть, он остался единственным на всю округу, поэтому-то здесь и нашла пристанище амфибия? А неприхотливому колючему кустарнику, как земному придорожному репейнику, нужно было совсем немного, чтобы буйно и цепко оплести всё вокруг своей бахромой.

Вдоволь испив водицы, народ заметно ожил и принялся с любопытством разглядывать окрестности. Вот так всегда! Кажется, ещё минутку назад Виола всё на свете отдала бы за глоток воды. А теперь она вдруг почувствовала такой зверский аппетит, что не отказалась бы позавтракать, пообедать и поужинать одновременно. Что бы отдать за это?

Виола выдернула с корнями несколько стеблей осоки и, очистив их от ила и грязи, принялась хрустеть сочными луковицами. Это лакомство только раздразнило желудок, которому хотелось переварить что-нибудь посущественней.

Ви сначала последовала её примеру, а затем принялась разглядывать что-то в воде. Похоже, решила заняться рыбалкой.

Что касается Ола, который дома опрометчиво ограничил свой завтрак всего одной порцией отбивной и куском хлеба с горчицей, то он с явно гастрономическим интересом разглядывал амфибию. Она, наверное, из любопытства, снизилась почти до уровня поднятой вверх руки. Однако сознательность ученого всё-таки пересилила инстинкт голодного охотника. Он с нарочито безразличным видом отвернулся от соблазна и направился к холму. Может, там тоже окажется что-нибудь съедобное, но менее ценное для планеты.

Пока Ол пробирался сквозь кустарник, его не покидало странное чувство, что ему уже приходилось бывать в этом месте. В своё время любознательный учёный облазил почти все мало-мальски интересные уголки Ирэны.

– Не исключено, что сейчас мы оказались в одном из таких закоулков, – предположил он. – С другой стороны, есть такое заболевание. Человеку кажется, что всё с ним происходящее уже когда-то случалось…

Ол покрутил головой, пытаясь определить, всё ли с ней в порядке. В самом деле, он бывал здесь раньше или голова выдумывает, что место ей знакомо?

Пока голова пыталась оправдываться, ноги сами принесли его к склону холма. Ол, заподозрив неладное, внимательно осмотрел их. Ноги как ноги! Досталось им в последнее время, правду сказать, немало! Но ноги до сих пор служили исправно и никаких претензий хозяину не предъявляли. Случаев, свидетельствующих об их полной самостоятельности, ирэнец тоже припомнить не смог. Бывало, конечно, когда голова сама пускала ноги на автопилот, уповая, что сапоги дорогу знают…

– Так-так, – соображал Ол, – голове эта местность знакома, ноги, похоже, тоже здесь когда-то бывали…

Тем временем руки уже раздвигали кусты, пытаясь разобраться, куда это их привели ноги.

– Дверь! – изумленно воскликнул ирэнец. – Всё ясно, значит, под холмом находится дом, где я когда-то побывал. Тогда всё встаёт на свои места. Голова вспомнила, ноги привели, руки показали. Молодцы!

Самому Олу оставалось только войти внутрь. Он толкнул дверь, не рассчитывая, что она откроется. С той поры, когда дом был обитаемым, прошло столько времени! Замок мог сломаться, косяки перекоситься и накосячить.

– Насчёт замка, – поспешил исправиться Ол, – я не прав. Это исправный замок не должен впускать в дом, а вот испорченный – может и забыть о своих обязанностях…

Дверь открылась!

Ол изумлённо посмотрел на неё. Из-за спины выглядывали не менее удивленные Ви и Виола, которые отчаялись выудить что-нибудь из болотца и успели догнать его. Впрочем, грех обижаться, оно спасло их от жажды. А без пищи худо-бедно ещё пару недель можно протянуть, прежде чем совсем опустятся руки и протянутся ноги.

– Замок оказался неисправным! – объяснил ученый.

– Перегрелся! – переглянулись Ви с Виолой. – Заговариваться начал…

– Попробуем заглянуть внутрь! – решился Ол.

Вовремя ухватив змейкой скользнувшую было мимо него дочку, папа приструнил ее:

– Куда поперёд батьки в пекло? Стоять здесь и изо всех сил подслушивать и подглядывать! В случае чего, будете меня откапывать!

Запрограммировав Виолу и Ви, Ол осторожно заглянул в дверной проём. Помещение имело вполне жилой вид. Воздух был не затхлым, как в подземелье, а свежим, как в доме с кондиционером. Потрогал косяки, которые незаслуженно оскорбил подозрением. Материалу, из которого они сделаны, и десять тысяч лет – пустяки! Он смело вошёл в дом. И вот тут-то у ирэнца исчезли все сомнения, что голова с ногами были правы. Он вошёл не в дом, а домой!

Учёный увидел свою гостиную с лестницей, ведущей наверх, в спальню, любимый камин и дверь в детскую. А вот кто оттуда катит на него баллон? Ирэнец отпрянул от неожиданности, запнулся пятками о порог и сделал великолепное обратное сальто. Правда, на соревнованиях судьи сняли бы с него несколько очков, так как он не устоял на ногах.

– Все равно неплохо получилось, для без разминки! – успел подумать ирэнец, прежде чем баллон приземлился на него и Ол оказался во внутреннем отверстии, как в дырке от бублика.

Амфибия застенчиво прижалась к ученому и знакомым голосом атлантенка Мо произнесла: – А я уж думал, что мы потерялись навсегда…

Мама с дочкой, потеряв дар речи, наблюдали за трогательной сценкой. Ви вывела из столбняка другая, вторая амфибия, которая не менее ловко, чем первая – Ола, сумела её окольцевать.

– Привет! Думали улизнуть от нас! – услышала она энергичный возглас атлантенка Но.

После радости неожиданной встречи, когда взаимные ахи и охи вполне заменяют речь, Виола вспомнила, что просто умирает от голода. Ол, хотя и горел желанием выяснить, как же ребятам удалось попасть в будущее, был готов разделить участь дочери.

Поэтому было решено погодить умирать, а совместить приятное с полезным и встретиться за «круглым столом». Правда, от стола пришлось отказаться и расположиться на полу, у камина. Амфибии и стол, тем более круглый, не очень сочетались друг с другом. Даже Ви согласилась на перекус в гостиной. Хотя, по её глубокому убеждению, этого только и ждали всякие разные мелкие существа вроде мышей, тараканов и прочих брр-существ, которых Ви панически боялась. В считанные минуты она с помощью близнецов-элмов накрыла на полу поляну. Тарелки и ложки, чашки и блюдца, стайками и поодиночке моментально перелетели из кухни в гостиную.

– Здорово! – не уставал восхищаться Ол. – Из принцев крови могли бы получиться неплохие официанты…

В ответ одна из чашек с чем-то горячим угрожающе накренилась прямо над его умной головой.

– Уж и пошутить нельзя! – пошёл на попятную Ол. – Чем баловаться, лучше расскажите, что без меня там, в прошлом, с планетой произошло!

Исчезновение Ола в синхросе, так учёные называли Страну элмов, обеспокоило не только его домашних. Синхронавтика, или наука об этом самом синхросе, очень не любит таких неожиданностей. За ними, как правило, скрываются серьёзные неприятности!

Директор Центра синхронавтики Ор, а по совместительству ещё и Главный массар, глава тайной организации по завоеванию чужих миров, вызвал Нела и Дина, своих помощников по щекотливым делам.

– Доброе утро! Присаживайтесь, ребята! – ласковым тоном предложил он массарам, так называли членов его организации.

– Начало разговора не предвещает ничего доброго, – отметил Дин.

– Чем ласковее начальник, тем трудней задание! – сообразил Нел.

– Ну как, соскучились по настоящему делу? – продолжал подслащивать пилюлю начальник. – После последней облавы на землян-элмов вам в наказание пришлось всласть пошуршать бумажками в Конторе. Надоело, наверно? Не пора ли заняться оперативной работой?

Нел и Дин неопределенно пожали широкими плечами.

– Предлагается небольшая увеселительная прогулка к дому Ола! – жизнерадостным тоном завзятого экскурсовода воскликнул Ор.

Дин сморщился, как будто пожевал лимон без сахара. Он ещё не забыл, как они с Нелом кувыркались в кустах возле дома учёного, а потом с трудом нашли дорогу в свою родную лабораторию. – Какая нелёгкая занесла их тогда на чердак Центра?

– Опять этот Ол! – недовольно пробурчал Нел, узнав о цели вызова на ковёр. – Ох, не нравится мне это осиновое гнездо…

– Осиное, хочешь сказать, – поправил Ор. – Вот и вбейте в стену его дома осиновый кол, чтобы всякие разные призраки перестали там появляться!

Дин согласно кивнул, но подумал, что осиное гнездо лучше не ворошить ни осиновым колом, ни берёзовым веником. Хотя веником, по крайней мере, можно отмахиваться от роя этих так больно жалящих насекомых!

– Ваша задача, – прервал невесёлые размышления своего подчиненного начальник, – следить, чтобы ни одна мышь не прошмыгнула незаметно. Можете подглядывать и подслушивать с применением всех видов техники… Послушайте, – оживился вдруг он, – а может быть, вас вообще в элмов превратить? Тогда вы сможете даже поселиться в доме Ола!

– Лучше не надо, шеф! – замахал руками Дин.

– Мы же тогда к оперативной работе будем непригодны! – вовремя сориентировался и придумал отмазку Нел.

– И то правда! – согласился директор. – Ну ладно, оставайтесь пока в том виде, в каком вас мама родила, а там посмотрим…

Спустя некоторое время Нел и Дин уже развернули около дома Ола наблюдательный пост. Машина-шпион была оборудована такими приборами, что массары могли контролировать даже запахи.

А пока не было ничего достойного внимания, Нел и Дин играли в шахматы, перемывая в промежутках между очередными ходами начальству косточки. Они так увлеклись игрой, что когда из громкоговорителя раздался грохот, Дин испуганно подскочил и нечаянно сбил фигуры. Нел, правда, посчитал, что приятель сделал это умышленно.

Партия-то была им практически проиграна. Но дальнейшее развитие событий так и не позволило им восстановить позицию и установить истину. Взглянув в экран монитора, массары заметили Ола, катящегося по лестнице, ведущей из спальни в гостиную.

– Бедный парень! – пожалел поднадзорного сердобольный Дин. – Оступился, наверно!

Однако когда Ол как ни в чём не бывало вскочил на ноги и с громким воплем помчался на кухню, теперь уже Нел одобрительно воскликнул:

– Смотри-ка, ему всё нипочем! Ну прямо ураган!

А когда учёный, не подозревая, что стены тоже имеют уши, начал на ходу излагать воображаемым слушателям только что созданную им теорию неустойчивости синхротуннеля, Дин тут же включил трансляцию в кабинет директора Центра.

Ор сначала не сообразил, кто это орёт у него в кабинете на него самого, но, узнав голос Ола, стал внимательно вслушиваться.

– Гениальное – всё просто! – с восхищением пробормотал директор. – Молодчина всё-таки этот Ол!

Идея была немедленно проверена вычислительным центром. Оказалось, что действительно, вход синхротуннеля всего за неделю должен сместиться на десять тысяч лет! Более того, он движется и по поверхности планеты, непрерывно увеличиваясь в размерах! Мало того, сейчас элминг движется прямо к Центру синхронавтики, чтобы его поглотить.

Как раз когда вычислители обо всём этом докладывали, Дин взволнованным голосом сообщил, что Ол, как ошпаренный, сам мчится к элмингу…

– А где Ви и Виола? – грозно спросил Ор.

– Когда мы приступили к слежке, их уже не было дома, – виновато пролепетал Нел.

– Зато ни одна мышь не прошмыгнула незамеченной! – бодро отрапортовал Дин. – А они ведь то и дело туда – сюда, туда – сюда…

Учитывая нехватку времени для того, чтобы придумать более серьёзное наказание, начальник ограничился обещанием оставить своих помощников на Ирэне до второго пришествия.

– Клянусь синхросом, вы на собственных шкурах испытаете все возможные последствия своего разгильдяйства!

– Пришествия кого? – заинтересовался Нел.

– Пришествия за чем? – задумался Дин.

– Покажите мне Ола, олухи! – устав слушать их глупости, на весь Центр проревел Ор.

И он успел увидеть, как Ол и вся его семья исчезли в синхротуннеле.

– Пожалуй, мы с ними больше не увидимся! И с вартмалётом, наверно, тоже… – с лёгкой грустью произнёс директор. – А жаль, он бы мне сейчас пригодился. Порой умные враги лучше глупых друзей!

– На нас, наверно, намекает! – приуныли Нел с Дином. – Что ж, одним умным врагом меньше. Прощай, Ол!

Разведчики с чувством глубокого удовлетворения вернулись в Центр. Там происходило что-то непонятное. У одних ворот стояла колонна порожних грузовиков, из других – непрерывно выползали доверху груженные машины. Такая же суматоха происходила и в воздухе. Аэродром на крыше Центра то и дело принимал и отправлял самые разнообразные летательные аппараты.

Массары, не переставая удивляться тому, что произошло за их недолгое отсутствие, вошли в здание.

Лифт, весело подмигивая огоньками, указывающими на этажи, через которые он проносился, никак не хотел реагировать на настойчивые призывы остановиться. Нел и Дин вынуждены были добираться до кабинета директора, как в старые, ещё долифтовые времена, пешком. Хорошо ещё, что нужно было спускаться, а не подниматься.

Вот и двадцать седьмой этаж! Пошатываясь на ватных от усталости ногах, массары добрались до заветной двери. Оттуда доносился хорошо поставленный командирский голос Ора, распекающего на чем свет стоит своих нерадивых подчинённых:

– Если до конца дня всё оборудование не будет вывезено, я прикажу приковать вас к нему цепями! И летите, голуби, летите, элмами на Землю, на Рамерию, к черту лысому на кулички!

Нел и Дин съёжились, полагая, что головомойка и их тоже не минует.

На робкий стук в дверь Ор так рявкнул: «Войдите!», что входить совсем расхотелось.

Однако директор встретил их на редкость приветливо.

– Проходите, ребята, проходите! – тоном гостеприимного хозяина пригласил Ор своих помощников. Он даже встал, сделав шаг навстречу и широко раскинув руки.

Ласковый тон директора редко предвещал что-нибудь приятное, вроде долгожданного отпуска или хотя бы премии. А разведенные руки могли означать как странное желание обнять, так и страстное стремление ухватить за шиворот и встряхнуть как следует! Чего греха таить, и такое бывало!

Нел и Дин переглянулись:

– Не убраться ли подобру-поздорову?

Но Ор уже радушно рассаживал их по креслам.

– Сегодня утром я предложил вам прогуляться к дому Ола. И, как оказалось, не зря! Оказывается, к нам в гости вот-вот пожалует сам синхротуннель. Более того, если его вход убегает в будущее Ирэны, то выход-то – в прошлое Земли!

Взглянув на массаров, которые с недоумением таращили на него глаза, Ор по-отечески спросил: – Что, не дошло, олухи вы мои?

Нел и Дин поняли, что лучше бы им не приходить. Ор понял, что они ничего не поняли, и продолжил:

– Стоит только высадить наш десант в прошлое Земли, и мы встанем у руля земной цивилизации, как говорится, «с колыбели»!

Директор окинул подозрительным взглядом кабинет, не подслушивает ли их кто-нибудь посторонний.

– Я собираю отряд, готовый отправиться вместе со мной на десять тысяч земных лет назад. – Как вы на это смотрите?

Нел и Дин в нерешительности заёрзали в креслах. Последовала минута молчания. Затем Дин первым почтил свою память вставанием:

– Мы давно работаем вместе, шеф, я уже ко всему привык…

– А я привык, – успел принять самоотверженное решение Нел, – делать это всё в паре с Дином…

– Вот и отлично! – обрадовался Ор.

Зная свой вспыльчивый характер, он, честно говоря, сомневался, что эти ребята пойдут с ним в такую разведку. Ведь им нередко доставалось на орехи, и не всегда за дело. Иногда просто попадали под горячую руку.

– Кто старое помянет, тому глаз вон! – искренне покаялся директор, намекая, что не стоит удлинять плохое.

– А кто старое забудет, тому два – вон! – дружно продолжили массары, имея в виду, что старая дружба не ржавеет.

На этот раз они прекрасно поняли друг друга.

– Сколько человек будет в отряде? – деловито осведомился Нел.

– Вот это я как раз и хочу обсудить! – отозвался Ор. – Мне кажется, что нам будет приятней находиться на Земле в своих собственных шкурах, а не в виде элмов. Это лишило бы нас многих прелестей жизни: ни тебе поесть-попить по-человечески, ни… Впрочем, чего вам объяснять, сами были элмами, все понимаете! Вы согласны со мной?

– Согласны! – бодро отозвались Нел и Дин, приятно осознавая себя равноправными участниками обсуждения.

– Значит, чтобы остаться людьми, синхротуннель придётся преодолеть синхролётами, для того они и были придуманы! – продолжил Ор. – Но, к сожалению, даже самые вместительные корабли с учётом необходимого нам багажа не возьмут на борт больше пяти человек. А если вспомнить, что у нас всего шестьдесят кораблей, то отряд, которому предстоит создать на Земле нашу новую цивилизацию, составит…

– Триста человек? – неуверенно похвастался Дин знанием математики.

– Правильно, – похвалил его Ор. – Садись, пять! Значит, будешь в синхролёте пятым…

– А кто ещё те двое, которые полетят в нашем синхролёте? – взял быка за рога Нел.

Ему не терпелось узнать, принят ли он в команду флагманского корабля.

– Ал и Вик! – утвердил Ор основной состав. – Ребята способные, у вас ведь с ними есть совместный, правда печальный, опыт работы! – напомнил директор о неудачной операции по захвату землян в Стране элмов.

– Если нет возражений, я их сейчас приглашу, – предложил он.

Директор подошел к столу включить громкую связь и с удивлением обнаружил, что трансляция уже и так работает. Ор понял, что их секретный разговор слышал весь Центр. Он озабоченно потёр переносицу, соображая, не наговорил ли чего лишнего. Потом беспечно махнул рукой, мол, какие сейчас секреты между своими, и скомандовал:

– Разведчики Ал и Вик – ко мне!

Через несколько минут, которых было явно мало, чтобы спуститься на двадцать седьмой этаж, приглашённые влетели в кабинет. Всем сразу стало ясно, что разведчики вели свой «незримый бой» прямо под дверью.

– Ребята! – обратился к ним директор. – Я предлагаю вам вместе со мной, Нелом и Дином в одном корабле прогуляться в прошлое Земли. Да что тут объяснять! Вы, наверное, слышали весь разговор?

– Не до конца! – возразил Вик. – Мы, как только услышали начало, сразу же бросились к вам, чтобы попроситься в отряд.

– Нет, вы посмотрите на них! – продолжал подтрунивать над добровольцами Ор.

– Вместо того, чтобы засучив рукава заниматься эвакуацией Центра, мои помощники, развесив уши, ждут, что я на них навешаю.

– Что скажете? – обратился начальник к разведчикам.

Они молча, кивками, подтвердили, да, мол, ждём.

В это время из коридора донесся такой грохот, словно туда ненароком забежал табун диких лошадей.

– Что это там происходит? – удивился Ор.

– Наверно, остальные добровольцы торопятся записаться? – предположил Вик. – Мы их ненамного опередили!

За дверью послышался шум борьбы, а затем в кабинет влетело сразу несколько человек, изрядно потрепанных в схватке за право быть первыми, но очень довольных, что им это удалось.

– Мы п-просим з-зачислить нас в отряд! – слегка заикаясь, не то от волнения, не то от придверных интриг, выпалил один из добровольцев.

Ор бросился к двери. Под весом его грузного тела, приумноженного скоростью, она с трудом, но открылась. Кто-то, прижатый дверью к стене, жалобно пискнул. Однако дальше даже самому директору Центра пройти не удалось. Весь коридор, до самого выхода на лестничную площадку, был забит его сотрудниками.

– Вы с-соображаете, что т-творите? – закричал Ор, сам начиная заикаться от волнения и гнева. – К ночи синхротуннель доберётся до Центра. И тогда уж вы, безо всякой очереди, можете стать элмами, синхрос вас забери!

Эта гневная отповедь слегка остудила пыл кандидатов в Страну элмов. Толпа слегка подалась назад.

– Марш по местам! – воспользовался заминкой Ор, в душе, впрочем, довольный, что оказалось так много добровольцев. – Выбирать буду из самых дисциплинированных!

Толпа начала редеть прямо на глазах. Скоро её бурный поток схлынул, образовав ручейки, по пять человек в каждом.

– А вы что расселись? – проворчал Ор, обращаясь к своему экипажу. – Живо за работу! Не вздумайте и подумать, что если я позвал вас в свою команду, то можно ждать поблажек. Вик и Ал – за вами подготовка кораблей! Дин и Нел – готовьте списки экипажей! Добровольцы вон уже сами разделились на кружки по интересам.

К ночи, после некоторой неразберихи, суеты и суматохи, все синхролеты были подготовлены и могли стать на крыло по первой команде Ора.

Желающих проводить массаров в полёт собралось много. У всех нашлись родные и близкие, или друзья и знакомые. Пришли друзья и знакомые родных и близких, а то и родные и близкие друзей и знакомых! Как всегда, было невпроворот любознательных и любопытных, представителей власти и прессы.

Ор гоголем прошёлся вдоль эскадрильи, подбадривая соратников. – Ну что, ребята, никто не надумал отказаться от пикника на обочине древней Земли? Я думаю, многие из тех, кто остаётся, не прочь бы поменяться с вами местами!

– Хотеть не вредно! – буркнул Ал.

– Пусть продолжают хотеть! – поддержал друга Дин.

– Не дождутся! – выступили с совместным заявлением Вик и Ал.

Поняв, что с настроением команды всё в полном порядке, начальник экспедиции дал команду на взлет.

Толпа провожающих загудела, как растревоженный рой. Криками и свистом, размахиванием рук и киданием в воздух головных уборов она провожала и подбадривала, осуждала и проклинала будущих основателей ирэнскоземной цивилизации!

Элмы Мо и Но, конечно же, были среди провожающих. Кто бы знал, как им хотелось оказаться в команде Ора! Не для того, конечно, чтобы стать отцами-основателями новой цивилизации. Им бы в свою вернуться! А пока ребятам пришлось вернуться в опустевший дом Ола.

– Ну и что мы теперь будем делать? – приуныл Мо.

– Может, тоже в синхротуннель сиганём? Куда-нибудь кривая дорожка да вывезет! Может быть, как раз в то самое прошлое, где наша Атлантида ещё не погибла! Вдруг и Ола где-нибудь встретим?

– Ну что ты всё, Ол да Ол? – рассердился на брата Но. – Пора бы уже и своей головой жить! Мы как-никак принцы крови, атланты. По легендам, некоторые из наших предков небо на поднятых руках держали, а мы пока его только коптим! В синхротуннель прыгнуть, конечно, можно, как в омут головой. А вдруг совсем не в то время попадём, и на Земле никаких атлантов ещё и в помине нет? Или уже нет?

– Но на Земле же? – вздохнул Мо. – Все-таки, родина! А «времена не выбирают, в них живут и умирают!»

– Молодец, братишка, уважаю! – согласился близнец. – А вдруг всё-таки домой попадём? Надежда умирает последней!

– Хорошо бы! – согласился Мо. – Мечтать – не вредно!

– Продолжайте мечтать! – на лету подхватил присказку Но. – А ты знаешь, что такое – голубая мечта? Это мечта, которая посинела от долгого ожидания!

– Нам бы с тобой не перепутаться, когда будем в людей превращаться! А то станем сиамскими близнецами или каким-нибудь неизвестным науке монстром, вроде двуликого Януса, – пошутил Мо. – Тогда все мечты будут на двоих. «Если радость на всех одна, на всех и беда одна»! Ну, что, поехали!

– А что это за Янус такой? – спросил Но.

– Это бог всех дверей, всех входов и выходов, – объяснил брат. – Одно лицо обращено в прошлое, а другое – в будущее. Один открывает дверь, а другой – закрывает.

– Ну, понятно, швейцар, значит, – кивнул близнец.

– Сам ты швейцар! – рассердился на непонятливого брата Мо. – Я говорю, бог…

– А что, ты думаешь, у богов швейцаров не бывает? – невинно поинтересовался братец и, не выдержав серьёзного тона, рассмеялся. – Да ладно тебе сердиться, шучу я…

Им пришлось догонять вход синхротуннеля, который неторопливо полз по поверхности планеты, как гигантский пылесос, всасывая в себя всё. Это всё он трудолюбиво забрасывал сразу в два адреса: на Землю и в Страну элмов. Представляете, какой там сейчас творился кавардак! Та перепутаница, которую увидел Ол, была просто детским лепетом по сравнению с посвистом Соловья-разбойника. Хорошо ещё, что на Земле это был элм-кавардак! Иначе бы все окружающие за голову схватились, каким ветром им это всё надуло.

Ребята-элмы с опаской смотрели на такое форменное безобразие.

– Я чувствую себя дрессировщиком, которому нужно засунуть голову в пасть льву! – признался Мо.

– А я предлагаю просто встать на пути синхротуннеля! – решительно предложил Но. – Делай что можешь, и будь что будет!

– Честно сказать, страшновато, – поёжился братец Мо.

– Помнишь, я тебе рассказывал об одном рыжем котяре? – решил приободрить брата, а заодно и самого себя Но. – Ему весной страсть как хотелось вырваться из дома на волю, поучаствовать в кошачьих концертах. Может быть, даже и с сольной программой выступить! Но хозяева почему-то не верили в его талант и не выпускали на улицу. Оставался только один путь: через форточку на балкон, а после, как получится. Кот хотел было сразу прыгнуть вниз, но в последний момент резко затормозил всеми четырьмя лапами.

«Высоковато! Так и разбиться можно! – наверно, подумал он. – Почесал лапой за ухом, еще раз взглянул вниз. – Страшновато! Может, мы пойдем другим путем?»

Кот потихоньку, задом, стал сползать с края балкона, пока не повис на передних лапах. Скоро лапы стали уставать, хватка стала ослабевать. Нужно было на что-то решаться: из последних сил вскарабкаться назад или собраться с духом, разжать лапы, и будь что будет!

– А как же кошачья гордость? Вдруг снизу наблюдает какая-нибудь рыжевласка? Стыда не оберёшься! Да я же сам себя уважать перестану! – в сердцах мяукнул котяра, решительно разжал лапы и полетел.

– Как птица? – размечтался Мо.

– Как камень! – вернул брата на землю Но.

– Разбился? – охнул близнец.

– Кот? С второго-то этажа? – засмеялся атлантёнок. – Вскочил как ни в чём не бывало и помчался на гастроли!

– Так что не так страшен чёрт, как его малюют! – заключил маленький храбрец, истошно мяукнул и ринулся прямо в пасть синхротуннеля. Брату ничего не оставалось делать, как рвануть следом.

Многие годы атлантята мечтали вернуться домой, но не предполагали, что встреча с землёй будет такой жёсткой. Они упали на что-то очень твёрдое. И судя по неприятным болезненным ощущениям – уже не элмами, а людьми! У элмов ведь синяков на лбу не бывает? Оказалось, что синхротуннель вышвырнул ребят прямо на каменистый склон утёса. Он оказался недостаточно крутым, чтобы сразу отправить непрошеных гостей вниз, к подножью. Но если бы близнецы не поспешили зацепиться за что-нибудь, подвернувшееся под руку, скатиться получилось бы обязательно! Этим «что-нибудь» для Мо оказался куст, а для Но – камень. Поглядев вниз, мальчишки поспешили ухватиться каждый за своё ещё крепче. Всего-то в нескольких шагах склон скалы внезапно и круто обрывался. А там, внизу, с ревом бились об утес волны.

– Нет-нет, нам туда не надо! – единогласно решили непрошеные гости и поспешили вскарабкаться повыше.

С трудом преодолев несколько десятков метров вверх, ребята выбрались на относительно плоскую вершину утёса. Здесь тоже оказалось несладко. Ураганный ветер, хотя и шумел тише волн, но, похоже, испугать и прогнать пришельцев хотел не меньше.

Они не могли сказать, куда угодили. Но ясно было, что не вовремя!

– Н-н-ам здесь не р-р-ады! – стуча зубами, выразил общее возмущение близнецов Мо.

– Я тоже не ожидал такого прохладного приема после столь долгой разлуки, – поддакнул Но. – Пожалуй, пора поискать более гостеприимный уголок!

– И как можно скорее! Пока синхротуннель не сбежал от нас, – воскликнул Мо.

К их счастью, ребята успели вскочить на подножку уходящего поезда – вернуться назад, внутрь синхротуннеля.

Ветер, казалось, завыл ещё более зловеще: «Держи их, держи их!» Волны забухали в скалу еще более мрачно: «Куда же вы? Куда же вы?» Они уже подступили к самому краю вершины скалы, грозя вот-вот завоевать обрыв и склон, по которому ребята карабкались наверх. Похоже, волны, подгоняемые ветром, решили совсем поглотить этот кусок суши, который, как кость в горле, мешал им катиться по своим волнистым делам, куда глаза глядят или, скорее, куда господин Ветер пошлёт. Ветер, довольный своими успехами, выл уже не тонко и пронзительно, а басовито и уверенно, пренебрежительно швыряя пеной в поверженного противника.

Мо и Но инстинктивно отодвинулись назад, вглубь синхротуннеля. Теперь весь просвет выхода, казалось, ушёл под воду. Ребята оказались как будто перед иллюминатором океанариума. И с той стороны на них уставился чей-то громадный любопытный глаз.

– Бежим! – закричал Но. – Некогда нам тут в гляделки играть!

Мо не нужно было долго уговаривать. Долгие проводы – лишние слезы! Они опрометью бросились вглубь туннеля, судорожно помогая себе всеми руками и ногами, словно насмерть перепуганные ловцы жемчуга при виде настигающей их акулы. Не успели ребята опомниться, как синхротуннель выплюнул элмов прямо в эпицентр пылевой бури.

– Ну вот, мы опять и элмы! – сообразили близнецы, не поняв еще сгоряча, радоваться им или огорчаться. – Правда, падать стало не больно!

Будь они людьми, буря причинила бы ребятам немало хлопот, но сейчас пыль только принарядила их в призрачные одеяния с зыбкими нечёткими очертаниями.

– Мы с тобой сейчас как настоящие привидения, – засмеялся Мо, представив себя со стороны.

– Виола наверняка упала бы в обморок, увидев нас!

– Нет, для привидений мы слишком уж бестелесные, – авторитетно заявил Но, – мы, пожалуй, больше похожи на призраков! Знаешь, они лучше всего получаются из сырого кладбищенского тумана и лунного света. Конечно, неплохо, если под рукой окажутся парочка светлячков или светящихся гнилушек.

– Бр-р-р! – поёжился Мо. – Терпеть ненавижу кладбища!

– Почему? – удивился Но. – Живых нужно бояться, а не мертвых! Покойники-то совсем безобидные! Не зря – от слова «покой». А помнишь, нам Ол рассказывал о своём прапрадеде, которому как-то на старом кладбище призрак встретился, хотел его напугать. Новенький был, наверно, не знал, что старик ни бога, ни чёрта не боится. Ол тогда ещё и стишок о нём придумал Я его, как сейчас, помню, слово в слово:

И атлантёнок Но весело захохотал-заухал, не хуже любого призрака.

– Подожди радоваться! – спохватился Мо. – Лучше подумай, откуда здесь столько пыли взялось? Я что-то не припомню ни одной ирэнской пустыни.

– И в самом деле! – удивился Но. – Что же произошло с планетой? Ола бы сюда, он быстро разобрался бы, что к чему!

– Мне показалось, – неуверенно произнес Мо, – что, когда мы из синхротуннеля вылетали, я видел на песке какие-то следы…

– Уверен, что это – наши друзья вернулись! – радостно воскликнул Но.

– Это может быть кто угодно, – неуверенно возразил брат, боясь и верить, и сомневаться.

Ему тоже хотелось встретиться с Олом, Ви и Виолой.

– Нет-нет, – продолжал настаивать на своем Но. – Это точно они! Если кто и может спастись и спасти других, то – только Ол.

– Тогда нам нужно вернуться в дом и дожидаться их там! – предложил Мо – Если, конечно, дом до сих пор сохранился.

– А что ему сделается? – беспечно отозвался Но. – Он ведь сделан из сверхпрочных материалов.

– Ну так давай проверим! – предложил Мо.

Пацаны сказали – пацаны сделали! А рядом с домом ребята обнаружили болотце и трех амфибий, висящих над ним.

– Смотри-ка, амфибии! – удивился Мо.

– Откуда они здесь взялись? По-моему, по всей Ирэне их было днём с огнём не сыскать.

– Амфибиям нужна вода! – вспомнил Но. – Это что же? Неужели на всей планете нигде не осталось воды, кроме как в этом болоте? Впрочем, местный водопровод, по рассказу Ола, был подключён к водоснабжению Центра, который имел свою автономную аварийную сеть. И своя система обеспечения воздухом тоже имелась…

– Да это не дом, а целая крепость! Не зря Ол часто повторял: «Мой дом – моя крепость!» – восхитился Мо. – Я не удивлюсь, если он ещё и летать может!

– Насчёт летать, не знаю, – задумался Но, – а вот передвигаться – вполне может быть!

Элмам попасть в дом не составило труда. Но тайная надежда, что ирэнцы окажутся уже там, не оправдалась.

– Надеюсь, что твоя надежда не умрёт, а моя мечта не посинеет! – пожелал им обоим терпения один из близнецов.

Потянулись дни томительного ожидания. Непоседа Но, терпеть ненавидящий сидеть на одном месте, занялся обследованием планеты. Он ещё раньше вместе с Олом облазил все уголки и закоулки Ирэны и теперь, возвращаясь с очередной экскурсии, с удивлением рассказывал брату, как она изменилась. Некогда зеленая поверхность планеты сейчас представляла собой сплошную пустыню. Лишь местами попадались оазисы, в основном там, где земля сохранила хоть немного влаги. Произошла настоящая катастрофа! Они никак не могли понять, что случилось, так как больше не нашлось живых очевидцев событий, произошедших на Ирэне. А амфибии, которые могли бы пролить свет на все произошедшее, молчали как рыбы в пироге. Иногда Но всерьёз сомневался, можно ли вообще считать их живыми, а иногда ему казалось, что они всё понимают, только не могут ничего сказать. Как собаки!

Мо за время вынужденного безделья накоротке сошёлся с этими странными существами. Он чистил шкуры, промывал сифоны, герметичность которых нарушалась вездесущей пылью, делая баллоны похожими на спущенные колеса. На таких, сами знаете, далеко не уедешь. И тем более не улетишь! Амфибии, как биомеханические игрушки, безропотно позволяли Мо вытворять с собой всё что угодно.

Атлантята не единожды наведывались к входу синхротуннеля, находящемуся теперь в полной неподвижности. Долгожданные гости всё не появлялись и не появлялись, а самим лезть в логово как-то не очень-то хотелось. Вдруг выплюнет снова на ту же самую скалу. А у любопытного глаза вполне могут оказаться и любознательные острые зубы. Вдруг захочет попробовать, каковы они на вкус? Полетят клочки по закоулочкам!

За время долгого и томительного ожидания над планетой не раз проносились пылевые бури. И если амфибии не успевали спрятаться в доме, их сифоны начинали хрипеть и свистеть, как у больных бронхитом. Приходилось им устраивать чистку. Поэтому дверь всегда оставалась незапертой, только толкни. Элмам бури были не страшны, но однажды дверь осталась настежь открытой… Мама не горюй! Близнецам пришлось приложить немало своих элмовских способностей, чтобы удалить пыль из всех уголков дома, оставив в целости и сохранности имущество ирэнцев.

Атлантята даже дежурили по очереди у входа в синхротуннель: вдруг пылевая буря застигнет ирэнцев в пути? За считанные минуты она спрячет их так надёжно, что можно будет ждать возвращения друзей до скончания элмовских дней. А сколько это лет, одному синхросу известно. Этого даже и сам Ол не мог им сказать!

Амфибии оказались превосходными буревестниками, предсказывающими бурю задолго до её наступления. Они начинали беспокойно метаться и летели прятаться в дом, прекрасно усвоив, что там им пыль не страшна.

«Буря! Скоро грянет буря!» – понимали элмы.

И вот, в один прекрасный день случилось то, чего близнецы ждали всё это долгое время. Из синхротуннеля, совершив мягкую посадку на толстую пыльную подушку, выпали три человека. Мо и Но радостно и недоверчиво замерли, боясь обмануться. Неужели синхротуннель, лапушка, не обманул их ожиданий? За это ребята с радостью простили бы ему многое, кроме, конечно, душегубства. Хотя, если посмотреть в корень, люди сами породили этого монстра!

Но и Мо сочувственно наблюдали, как ирэнцы недоумённо озирались, пытаясь сообразить, куда же они попали?

– Молодцы, правильно сориентировались! – обрадовались ребята, когда Ол повёл свою чумазую команду прямо в сторону дома. – Только бы не разыгралась буря!

Но день выдался прекрасным, с какой стороны ни посмотри! Ирэнцам удалось беспрепятственно вернуться домой.

На этом история одиночества близнецов закончилась. Теперь с ними – тот, кто всё за них решит. Троекратное, два коротких, третий длинный, с переливами и перекатами, ура, ура, ура!

В эти минуты безудержного ликования по поводу встречи в открытую настежь дверь дома вкатилась третья, пока ничейная амфибия. Она нерешительно приостановилась у порога, видимо, соображая, стоит ли опасаться новых существ. Убедившись, что с другими амфибиями не произошло ничего страшного, она мягко спланировала на пол.

– Ну вот, и мне подружка нашлась, – обрадовалась Виола, – а то у папы с мамой баллоны есть, а я одна-одинёшенька!

Она подбежала к «подружке» и забралась в серединку. Амфибия забеспокоилась было, но Виола ласково обняла ее и принялась поглаживать по туго натянутой бархатистой прохладной коже. И амфибия успокоилась, видимо, согласилась подружиться с этим беспокойным существом.

– Амфибия-то не зря пожаловала в дом! – предположил Мо. – Думаю, сейчас начнётся пылевая буря!

Ол опрометью помчался к двери. Нет-нет, не закрывать, как, было, подумали остальные, а чтобы посмотреть на это новое для Ирэны природное явление. За любознательным учёным последовали не менее любопытные мама с дочкой.

– Смотрите, не прозевайте приближение бури, – крикнул им вслед Но, – а то и пикнуть не успеете, как она вас захороводит. И сами вдоволь пыли нахлебаетесь, и нам морока опять целый день её из дома выметать!

Впрочем, атлантята не замедлили составить друзьям компанию. Они уже не раз видели пылевые бури, но каждый раз всё равно дух захватывало.

В безветренные дни, когда штиль держался достаточно долго для того, чтобы осела вся пыль, воздух становился особенно прозрачным. Он отчётливо проявлял самые отдалённые отдельные неровности рельефа: гряду камней, овраги, холмики. Но господствовали среди них родные детишки бури и песка – подвижные песчаные барханы.

Настоящий, подвижный бархан – это тот сорванец, который убежал в поисках приключений от своего родителя – солидного, твёрдо стоящего на земле песчаного бархана. Отпрыск представлял собой небольшой песчаный холмик высотой всего метра полтора. На Земле про таких малышей говорят: «Метр с кепкой!»

По форме он похож на молодой месяц, с крутым подветренным и пологим наветренным склоном. Рожки «месяца» всегда обращены в ту сторону, куда дует ветер.

А ветра, подлинные хозяева пустыни, редко заставляют себя долго ждать. Сначала вдали появляется пыльная дымка. Она быстро разрастается, пополняемая миллионами и миллиардами, Онами и Ардами песчаных частиц. Подвижные барханчики, умеющие держать нос по ветру, как по команде перестраиваются, указывая рожками на направление ветра и передвигаясь вместе с ним в поисках новых приключений. Вскоре землю застилает сплошная пыльная мгла, поглощающая и барханы, и дневной свет, а заодно и всех тех, кто зазевался и застрял посреди пустыни.

Ирэнцы всего за несколько минут любования успели досыта наглотаться пыли и вынуждены были поспешно отступить в дом, на заранее приготовленные позиции. Благо, в отличие от несчастных путешественников, им было где укрыться!

Последние живые обитатели планеты вновь собрались в гостиной.

Ол не уставал задавать себе одни и те же вопросы: что случилось с родной планетой? куда исчезла жизнь?

И в конце концов понял: синхротуннель не просто передвигался по поверхности Ирэны, не забывая при этом убегать в её будущее. Его вход непрерывно расширялся, захватывая все большую и большую часть планеты, пока не стал, наконец, размером с всю Ирэну!

При этом синхротуннель старательно, как учили, превращал в элмов все живое на своём пути. Фильтр Кирлиан, установленный на его входе, никогда не ошибался.

Всё, что подавало признаки жизни, светилось не ровным однородным светом, а переливалось и пульсировало, подлежало превращению в элмов! Зачистка планеты продолжалась целых пять тысячелетий! Только потом синхротуннель стал возвращаться в свои берега. А ещё через такой же срок он снова якобы стал паинькой, белым и пушистым. Это был самый настоящий конец света, хоть и длился он всего-то семь дней!

Ничего не случилось только с близнецами Но и Мо. Они уже и так были элмами. А вот почему выжили амфибии, было совсем непонятно. Какая-то странная форма жизни, которую не распознал даже синхротуннель? Похоже, у неё – не ирэнское происхождение! В своё время у биолога Лу руки так и не дошли разобраться хорошенько с этими загадочными существами. Теперь им и синхротуннель – не указ, даже в элмов не превратиться! Ничего не остаётся, как научиться жить в новых, антисанитарных условиях. «И для нас остаться на Ирэне, значит, смириться и тоже обречь себя на борьбу за выживание! – размышлял учёный. – Нужно во что бы то ни стало найти путь в прошлое планеты, разобраться, почему сломался синхротуннель, и устранить неисправность. Только так можно вернуть всё живое на нашу планету!»

– Похоже, нужно перебираться на Землю, – принял решение Ол. – Единственная неприятность, ожидающая нас там, это навсегда остаться элмами! Ну да, не мы – первые, не мы – последние… Ребята-атлантята вон сколько лет были элмами?

– Кстати, а с ними-то что будет? – всполошился учёный, стукнув себя по лбу.

Виола с состраданием посмотрела на отца:

– Пожалуй, скоро он начнет и лбом в стенку биться. Так и до совсем свихнуться недалеко…

– Вам придётся ещё немного побыть элмами, пока я не выясню, что там, в прошлом, на Земле творится! – виновато попросил Ол ребят.

– А мы тоже не лыком шиты, не лаптем щи хлебали тут у вас! – похвастался Но. – На Землю-то мы уже успели слетать…

Мальчишка не успел до конца насладиться триумфом, так как заработал от братишки увесистый подзатыльник.

– Мы же договорились не болтать? – прошептал Мо. – Ну теперь держись!

И Ол, конечно, оправдал доверие близнецов. Он высказал всё, что думает об их инициативе. – Вы думаете только о… забывая о…

Короче, на орехи досталось всем, в том числе, до кучи, и Виоле за её давнишнюю вылазку в запретную зону. А она-то радовалась, что всё позабыто за давностью преступления.

Виола сердито сверкнула глазами на ребят:

– Ну, погодите, принцы крови, я вам такую вендетту устрою, мало не покажется!

Однако сам не в меру любознательный, если не сказать, любопытный, учёный не стал удлинять плохое. Да и, честно-то говоря, что ребятам оставалось еще делать, когда на планете не осталось никого в живых, в том числе и самого Ола. Он ведь и сам не знал, удастся ли вернуться на Ирэну или придётся куковать на Земле. Ирэнец сменил гнев на милость:

– Колитесь, шантрапа, успели на Атлантиду взглянуть?

– Не успели… – поник головушкой Мо.

Он хорошо знал, что повинную голову и меч не сечёт! Пришлось рассказать о неудачной попытке приземления: и о скале в океане, и о любопытном глазе под водой.

– Это вам от страха померещилось! – съехидничала Виола. – Когда боишься, всегда кажется, что за каждым кустом кто-то прячется. Вот-вот, как выскочит, как выпрыгнет – полетят клочки по закоулочкам!

Мне Костя рассказывал, что как-то раз в деревне у деда Григория за ним бык погнался. Так он одним махом по углу дома на крышу взлетел. А крыша эта на полметра над углом нависает! Чтобы на неё вскарабкаться, нужно, как говорят альпинисты, под отрицательным углом над землёй зависнуть, – пояснила она для тех, кто не понимает. – Сколько потом в спокойной обстановке он ни пытался повторить этот трюк, ничего не получалось! До крыши по углу влезет, а как начнет руками перехватываться за край, сразу срывается и падает. Так и отступился!

– Ничего не померещилось! – настаивали на своем ребята. – Говорят вам, кто-то смотрел на нас, как из океанариума. А быка мы бы не испугались, не то, что этот твой горе-тореадор. У нас на Атлантиде коррида – старинная забава.

– Аквариум – понятие двустороннее! – засмеялся Ол. – С одной стороны мы смотрим на подводных обитателей. С другой стороны они смотрят на нас. И кто находится в океанариуме – ещё вопрос. Кстати, вы не обратили внимания, глаз не подмигивал вам?

– А почему он должен нам подмигивать? – удивился Но. – Мы же незнакомы!

– Да потому, что иногда по одному взгляду можно определить, кому он принадлежит! – пояснил ученый. – У осьминогов, например, веки имеют кольцевую мускулатуру. Закрывая глаза, они задёргивают шторку со всех сторон, как бы подмигивают. Змеи, наоборот, совсем не имеют век. Поэтому и взгляд у них – немигающий…

– Вот-вот, он и был, как раз, немигающим, таким пристальным! – поёжился Мо. – Значит, это – змей?

– Может, и змей… – задумался учёный. – По легендам, на Земле встречались такие колоссальные экземплярчики морских змеев!

– А почему это наши ребятишки так заинтересовали змея? – полюбопытствовала Ви.

– Голодный, бедняжка, наверно, был? – в шутку пожалела Виола змея, кровожадно взглянув на братьев. – А тут вкуснятина подоспела…

– Неправда! – возмутились мальчишки. – У нашего змея был не кровожадный, как у тебя, а любопытный взгляд!

– Это он вас гипнотизировал, чтобы заманить, – продолжала настаивать на своем вредная девчонка, – а потом, ам, ам и нету!

«Не думал, не гадал он, никак не ожидал он такого вот конца», – пропела она вредным голосом.

– Ладно, может быть, скоро выясним, кто был прав и кто чего не ожидал! – прервал её вокал, пожалев атлантят, Ол. – Нам всё равно на Землю лететь…

Виоле сразу как-то расхотелось быть правой.

– Ну всё! – подвёл черту Ол. – На Ирэне нам больше делать нечего! Всё, что могли, мы уже в прошлом понаделали! Отправимся на Землю и будем там элмами до тех пор, пока я не придумаю, как вернуться домой, прежде, чем началась вся эта катавасия с синхротуннелем. А вам, мальчишки, придётся подождать нас здесь…

Но мальчишки, до сих пор всегда и во всём соглашавшиеся с учёным, неожиданно заартачились:

– Мы – категорически против! Нам до чёртиков надоело быть элмами!

– А за что тогда голосуете? – заинтересовался Ол.

– Мы снова полетим на Землю! – заявил обычно более благоразумный Мо.

– И всё-таки доберемся до Атлантиды! – решительно поддержал брата Но.

– Но ведь Атлантида погибла? – удивилась Виола.

– Ты забываешь, что сейчас синхротуннель забросит их в прошлое Земли, когда она, возможно, ещё существовала! – напомнила Ви.

– Да, теперь мы попадём домой задолго до её гибели и попробуем спасти атлантов. Нужно будет только убедить их покинуть остров и переселиться в другое место, – пояснил рассудительный Мо.

– А одинокий утёс в океане? А змеиный глаз? – напомнил ученый.

Атлантята призадумались, это были серьёзные аргументы.

Задумался и Ол: «Конечно, мальчишкам не терпится вернуться домой. А если ещё удастся спасти народ Атлантиды, то такая овчинка стоит любой выделки! Но отпускать ребят в такое опасное путешествие очень бы не хотелось…»

– Сделаем так! – обнародовал он своё мнение. – Мы полетим первыми, на разведку. И если вдруг обнаружим что-нибудь опасное, вроде змея или потопа, сразу же вернёмся и предупредим вас! Подождите хотя бы сутки…

Конечно, учёный не знал, куда попадут они и сами. Но они-то станут элмами, им сам чёрт не страшен. А вот ребята, наоборот, из элмов превратятся в людей, беззащитных перед лицом любой опасности, от чего или кого бы она ни исходила: от природы, от людей или от хищных зверей.

На какой утёс синхротуннель выбросил ребят во время их неудачной попытки вернуться? И что это был за гигантский змей, поджидающий их в воде у подножья утёса? Может быть, мы увидим подстерегающую атлантят опасность хотя бы издали, пока синхротуннель ещё не доставил пассажиров до конечной станции назначения. Тогда у них самих ещё будет возможность вернуться, как это успели сделать мальчишки.

А почему они не попали на Атлантиду? Можно предположить, что тогда выход синхротуннеля ещё не достиг нужного ребятам прошлого, и утёс – это всё, что осталось от несчастного острова после его гибели!

– Ну, что вы на это скажете? – обратился Ол к атлантятам. – Вы всё поняли! И, ради синхроса, не торопитесь покидать синхротуннель, пока не убедитесь, что на месте приземления окажетесь в полной безопасности!

– Мы поняли! – ответил за двоих Мо. – Не беспокойтесь, всё будет хорошо!

Ви на прощание мысленно ласково потрепала мальчишек за косички: «Летите, голуби, летите!»

Виола тоже протянула атлантятам пальмовую ветвь мира:

– До свидания, пацаны! Я буду рада встретиться с вами в прошлом Земли!

Если бы мальчишки были людьми, сразу стало бы заметно, как они смутились и даже покраснели. Бронзовый загар на щеках сделался бы блестяще-коричневым, похожим на глазурованные пряники.

– Добро пожаловать на Атлантиду! – весело загалдели ребята, стараясь скрасить горечь расставания.

Амфибии, спокойно лежавшие на полу, вдруг зашевелились, забеспокоились.

– Буря прекратилась, – пояснил Мо, – на волю просятся!

Ол приоткрыл дверь. И в самом деле, ветер перестал вздымать пыль и гонять барханы по пустыне. Сквозь ещё слегка мутноватый воздух уже можно было разглядеть окрестности.

Амфибии выкатились наружу, взлетели и стали парить над домом восходящими и нисходящими кругами, как будто проверяли исправность своих форсунок.

Следом за ними высыпали на улицу и остальные оставшиеся жители планеты, всего-то два близнеца-элма и семья ирэнцев. Не густо!

Олу, Ви и Виоле пора было в дорогу. Им предстояло повторить судьбу атлантят: прожить на чужой планете многие и многие годы, прежде чем знания ученого или счастливый случай позволят вернуться домой самим и вернуть всё живое на планету.

– Долгие проводы – лишние слезы! – бодрился Ол.

Ему уже столько раз приходилось покидать Ирэну и благополучно возвращаться назад, что эта очередная разлука представлялась просто следующей, пусть даже и очень длительной, экспедицией.

Амфибии, словно поняв, что их все покидают, закружили над головами, а потом опустились прямо на ирэнцев, словно предлагая отвести на стартовую площадку.

Виола первой подала пример. Она бесстрашно уселась на свою «птицу», как на качели, и легонько погладила по баллону. Амфибия плавно взмыла в воздух, так и полетев плоскостью баллона вперёд. Получается, они и так ещё могут! Ол и Ви последовали примеру дочери. Оказалось, что амфибиями можно легко управлять, просто касаясь нужной стороны баллона.

– Удивительные существа! – не переставал восторгаться учёный. – Жаль, что молчат. Они нам столько всего интересного бы могли рассказать!

Необычная эскадрилья направилась к входу в синхротуннель. С высоты птичьего полёта пилоты амфибий – этих странных воздушных судов – увидели под собой на песке какие-то линии. Чёрточки складывались в рисунки, в прямоугольный лабиринт, в спираль. Ничего подобного никогда раньше Ол здесь не видел, хотя ему частенько приходилось летать и над домом, и над всей округой.

– Наверно, рисунки были спрятаны под слоем земли, – решил ирэнец. – А теперь ветер обнажил всю подноготную этого непонятного места. Очень похоже на космодром для межпланетных кораблей. Но что-то я не помню, когда в последний раз Ирэна принимала такие корабли. Мы уже давным-давно не пользуемся реактивной тягой. Сжигать углеводороды – деньги на ветер! Правильно я говорю? – обратился он к амфибии. – Ну, если вернёмся – разберёмся!

Та вздрогнула, как будто услышала, и вместо ответа ещё быстрее припустила к синхротуннелю.

– На голос реагирует, – отметил для себя на будущее учёный. – Значит, слышит! Вот только понимает ли?

Ол, то ли отвлекшись на наземные рисунки, то ли углубившись в свои размышления об амфибиях, опустил на какое-то мгновение руки и соскользнул с баллона. Высота была такой небольшой, что лететь до земли предстояло считанные секунды. Но чтобы разбиться, её вполне должно было хватить. Ви с Виолой даже и ахнуть не успели. Амфибия, кажущаяся такой медлительной, неповоротливой, как дирижабль по сравнению с самолётом, вдруг мгновенно оказалась под падающим ирэнцем и успела подхватить его собой, как сачком. Олу показалось даже, как он потом вспомнил, что отверстие в середине баллона как по волшебству затянулось плёнкой, которая и не дала ему провалиться насквозь. Сейчас же он сумел только изо всех сил обхватить руками баллон и так лететь до самой посадки, боясь даже шевельнуться.

Долетев до пылевого кольца, безошибочно указывающего на вход в синхротуннель, ирэнцы спешились, ласково простились с амфибиями, крепко-накрепко обняв их напоследок. Ол долго ещё поглаживал слегка шершавую и бархатистую прохладную кожу амфибии, которая без преувеличения спасла ему жизнь.

– Я этого тебе никогда не забуду! – шепнул он как будто на ухо, прижавшись щекой к баллону. – Спасибо!

– Всегда пожалуйста! – как будто услышал он в ответ.

Ол вздрогнул от неожиданности. Ему почудилось или амфибия сказала?

Ирэнцы не спеша подошли к пылевому валику, отделявшему Ирэну от неведомого – входа в синхротуннель, оглянулись, окинули на прощание такой родной и такой незнакомый кусочек планеты, взялись за руки, чтобы не растеряться в пути, и бесстрашно шагнули внутрь, навстречу новой жизни, жизни элмов на Земле.

– До свидания, ребята! – мысленно попрощался Ол с близнецами, оставшимися дожидаться весточки от него дома, для элмов сутки – это не срок. – Даже большой мир порой бывает тесным для таких непосед, как мы с вами. Может быть, нам ещё удастся встретить вас, маленьких атлантов, отважившихся на такое большое дело – попытаться спасти свой народ!

Проводив последних живых ирэнцев, амфибии гуськом, первой летела самая крупная, направились назад к убежищу. Только двигались они как-то странно, как будто по прямоугольному лабиринту, то приближаясь к дому, то удаляясь от него. Так резко, под прямым углом, поворачивать в воздухе на полном ходу мало какие летательные аппараты могут! На Земле их сразу бы окрестили НЛО – неопознанными летающими объектами. Ближе к воображаемой середине лабиринта поведение амфибий изменилось. Теперь они полетели по плавной круговой, сходящейся к центру спирали и наконец закрутились на одном месте, одновременно снижаясь, как будто заходя на посадку. Первой приземлилась самая большая амфибия, остальные – поочерёдно упруго плюхнулись на неё пирамидкой, мал мала меньше. Но вращаться эта акробатическая фигура так и не прекратила! Больше того, прямо в её центр из земли ударил фонтан голубого света, сделав пирамидку похожей на голубую новогоднюю ёлку. Осталось только дождаться, когда кто-нибудь появится и расскажет стишок. И что бы вы думали! Если бы рядом оказался кто-то из элмов, то услышал бы телепатический шёпот, обращённый явно не к кому-то из местного населения. На Ирэнето никого уже не осталось!

Закончив переговоры, пирамидка-ёлка погасла, как будто кто-то выключил её до следующего Нового года. Баллоны амфибий начали сливаться друг с другом в единое целое. Оно стало прозрачным. В нем теперь можно было разглядеть какое-то странное существо, напоминающее змею, вцепившуюся в собственный хвост. Эта змея увеличивалась в размерах прямо на глазах, стало видно рогатую голову, хвост с шипами-наростами, чешуйчатое тело. Развернулись перепончатые крылья, обёрнутые вокруг тела, показались четыре когтистые лапы. Дракон! Вот тебе и секрет ирэнской амфибии, кто бы мог такое подумать! Дракон с шумом взмахнул крыльями, оттолкнулся от земли всеми четырьмя лапами и взлетел. Чешуйки цвета червонной меди во время полёта позванивали, как медали на груди, занимая свои привычные места. Дракон сделал круг над посадочной спиралью, мягко приземлился и исчез, как будто растаял в пыльном ирэнском воздухе. Наверно, как обещал, отправился домой, на Биармию!