Рано-рано утром, когда только начинало светать, прибежали Кайсын и наши космонавтки. Я уже поджидал их возле гаража, переминаясь с лапки на лапку. Мы затолкали в коляску мешок с собачьим кормом, там еще осталось достаточно места для Мушки и Пчелки. Они уселись рядышком, я накрыл их траченным молью бабушкиным пледом. Было зябко, и собачки дрожали как цуцики. А может быть, они не от холода дрожали, а от волнения.

В таких предутренних сборах есть что-то очень волнующее. Все снуют в сумраке туда-сюда, пакуют вещи, спешат, серьезные и молчаливые. Холодно и никак не согреться. Сонно, но заснуть невозможно. Тянет в желудке, как будто хочется есть, но кусок в рот не лезет. И, кажется, что собираешься не просто к Бабушке на дачу, или в лес по грибы, или в отпуск на море. Или даже на космодром в далекой тайге. Кажется, что собираешься в путешествие в другой неизведанный мир, в сказку, где все такое чудесное и незнакомое, что и представить себе невозможно. И что-то внутри тоненько дрожит. Совсем не от холода, а от предчувствия чудес.

Кайсын забрался на пассажирское сиденье и сказал:

– Ну, пора.

Я умостился перед ним, положил лапы на руль и подумал: «Как хорошо, что я умею летать, и мы полетим на мотоцикле в небе, а не поедем по дорогам. Машин я все-таки до сих пор побаиваюсь. Они так рычат и воняют! Ехать с ними рядом – противно и страшно. А если вдруг какой-то автомобиль решит нас обогнать или выскочит навстречу? Я собака не из трусливых, но неизвестно, куда могу дернуть руль с непривычки. Ведь водить я совершенно не умею. Это очень сложная задача, требующая внимания, хорошей реакции и большого опыта. Когда Папа ведет машину, Мама всегда говорит девочкам:

– Папе не мешать и не отвлекать его! И вообще сидеть тихо, не баловаться. Папа ЗА РУЛЕМ! – и сама всегда молча волнуется.

Но Папа водит машину уже много лет! Наверное, даже Кайсын еще на свет не родился, а Папа уже умел отлично водить. А я ни дня не учился, и некому меня было научить. Поэтому очень здорово, что мы будем в небе лететь. Там ни машин, ни дорог, ни пешеходов. А птицы, как только меня издалека заметят, разлетаются в стороны как ошпаренные.

Я сосредоточился, вдохнул побольше воздуха, и – мотоцикл задрал переднее колесо и плавно оторвался от земли. Чтобы вылететь со двора, я заложил небольшой вираж над домом. Мушка и Пчелка тихо взвизгнули и высунули носы из-под шали. Они не привыкли летать по небу на мотоцикле. Им привычнее было летать в ракете. Кайсын за моей спиной заворчал, но ему, победителю «Кубка мэра», бояться не пристало. Поэтому он сказал хриплым голосом:

– Хорошо летим!

И правда, было хорошо. Мы поднялись над заснеженным городом. Солнце уже показалось над горизонтом, оно было большое, приплюснутое. Красное и совсем не яркое. На него можно было смотреть не жмурясь. По белым пустым улицам протянулись длинные розоватые тени. Мои уши трепетали на ветру, как разноцветные флажки над детским «Космическим городком», где лежал наш «Буран». Вот гирлянды из этих флажков мелькнули под передним колесом. Город кончился, и я повел мотоцикл выше и выше к облакам, чтобы хорошенько разогнаться.