Страна ква

По серому унылому небу, тоскливо нависшему над Чёрным Болотом, беззвучно, как «Летучий голландец», пролетело парусное судно и со всего размаха уткнулось в болото.

– С прибытием! – чавкнула трясина.

Катамаран «АРЗАК», накренившись, стоял на большущей болотной кочке. Таких кочек, буро-зелёных, покрытых увядающей осокой, свесившей свои острые листья в чёрно-коричневую жижу, которую и водой-то назвать язык не поворачивается, вокруг было хоть пруд пруди. Похоже, что яхта из лета перелетела в позднюю осень, так всё вокруг было серо и грустно. Парус уныло обвис, став похожим на грязную и мокрую тряпку. Ветра не наблюдалось совсем, а вот устойчивого запаха затхлой воды и гниющей травы было хоть отбавляй. Или, как в таких случаях говорят, хоть топор вешай. И болото настойчиво предлагало: «Выбирайте, гости дорогие, кому как больше нравится, отбавить или повесить!»

К несчастью для экипажа яхты, хотя им, может, и впору было бежать куда глаза глядят, но запах, даже такой противный, не мог сдвинуть её с места. А вот то, что могло сдвинуть, почему-то не работало. Не включался не только электродвигатель, отказал даже реактивный. Наверно, порох в пороховницах отсырел, или керосин водой кто-то разбавил.

– Бывает ещё, искра в баллон уходит… – вспомнил Джимми, перебрав все мыслимые и немыслимые причины отказа двигателей.

Он выдвинул вниз до предела А-диск. «АРЗАК» приподнялся и сумел съехать с кочки, сразу обоими своими корпусами плюхнувшись в чёрную жижу.

– Хоть что-то работает! – обрадовался капитан. – Правда, если бы творец этого мира и законы гравитации отменил, капельки грязной воды уже вовсю в воздухе бы летали, как это бывает в невесомости. Вот уж нахлебались бы вдоволь…

– И так теперь замучаемся отмывать судёнышко, – вздохнул Кус. – Юнги, приготовьтесь к мокрой уборке! Как только выберемся на чистую воду, придётся вам всласть швабрами помахать…

– Да разве мы против того, чтобы поработать, только где она, эта чистая вода? – воскликнули ребята-близнецы Но-Атл и Мо-Атл. – Куда ни глянь, везде грязное чёрное болото…

– Теперь я могу понять собаку Баскервилей! – вздохнул Кус. – В таких антисанитарных условиях поневоле взвоешь!

– Я читал, что когда-то в этих краях и в самом деле было болото, которое в наше время досуха осушили и стали использовать под пастбища и поля. Оно так и называлось – Чёрное болото, – вспомнил Джим.

– Жаль, что в это время, в которое нас занесло, оно ещё не осушено! – хором воскликнули близнецы.

– Парни, хватит жаловаться на судьбу! – решительно прекратил уныние на борту капитан. – Давайте лучше подумаем, куда теперь дальше двинемся. Змея-то нигде не видно! Скомандовал «Погружение» и пропал…

– Не только куда, но и как двинемся? – подал голос Кетцаль. – Ветра нет, двигатели не работают…

– Значит, займёмся хозяйственными делами, – бодро продолжил капитан Талл. – Кстати, кок Кус, не пора ли нам перекусить?

– Будет сделано, кэп! – отозвался Кетцаль.

– Давай, я тебе помогу бутерброды готовить! – вызвался Джимми. – На это моего умения как раз хватит. Всё равно мне пока в рубке делать нечего. Пусть юнги подежурят!

– Заодно и обсудим, что да как, – добавил он чуть слышно.

Мальчишки послушно выстроились на носу катамарана и стали внимательно обозревать окрестности, тщетно пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь живность.

– Должен же здесь кто-нибудь жить! – воскликнул Но-Атл. – Такая мёртвая тишина стоит, лягушек и то не слышно. Тоже мне, болото, никакой живности!

– Наверно, это потому, что комаров нет, вот лягушкам и нечем питаться! – скорчив умную рожицу, глубокомысленно заключил братец. – Но зато никто в ушах не звенит и не кусается!

– Насчёт звона это ты зря! – тут же поправил его всезнайка Мо-Атл. – Москиты, например, кусаются молча…

– Нам бы Глуа найти! – вздохнул Но-Атл. – Он бы наверняка придумал, как быть и что делать…

Он перевёл взгляд на серое небо и подтолкнул брата локтем, кивнув вверх. Там, в вышине, парила птица. Она кружила над катамараном, словно приглядываясь к новой, до сих пор невиданной кочке, вдруг, откуда ни возьмись, появившейся посреди болота. Птица то снижалась, то взмывала вверх. Наконец, наверно, убедившись, что катамаран не представляет для неё никакой опасности, она решилась спуститься с небес и даже набралась нахальства усесться на верхнюю перекладину мачты. Птица оказалась крупным полуметровым вороном с чёрным, слегка зеленоватым отливом, с блестящим оперением. Сантиметров двадцать от всей длины птицы приходилось на хвост, похожий сейчас, в её сидячем положении, на сложенный веер. Клюв и лапы были, как смоль, чёрными.

Ворон наклонил голову, посмотрел чёрным блестящим глазом на мальчишек и хрипло, зловеще каркнул: «Кар-р-р!»

– Вот тебе и живность! – воскликнул Но-Атл. – А раз есть ворона, то должны быть и лягушки с ящерицами. Должны же птицы чем-то питаться!

– Сам ты ворона! – сердито каркнула птица. – А я – ворон, Ворон Йель!

Мальчишки с изумлением посмотрели на него.

– Да он говорящий!

– И что же в этом такого удивительного? – как ни странно, ответила и на этот бессловесный вопрос птица. – Даже на Земле полным-полно говорящих воронов, чего уж говорить о нашей Стране Ква? Тут вообще все существа – Говорящие без слов! А что это духи прячутся у вас по карманам, света белого боятся, что ли?

– А откуда ты знаешь о духах? – подозрительно взглянул на Йеля Но-Атл. – Я слышал, конечно, что вороны – птицы вороватые, но чтобы на расстоянии по карманам шарить, это уже слишком.

Ворон, раскинув свои метровые крылья, спланировал с перекладины мачты на палубу и насмешливо каркнул:

– Вы что, пацаны, меня и в самом деле за настоящую птицу приняли? Своих не узнаёте! – Это же я – Глуа!

– Интересно, как мы могли умудриться узнать в этом комке перьев водяного змея! – подумал Мо-Атл.

В это время между мальчишками и пернатым змеем прямо из воздуха возникли два сгустка тумана: полупрозрачные, непрерывно переливающиеся из пустого в порожнее и то и дело меняющие цвет от белого до тёмно-серого.

– Вот и мы! – слегка смущённо воскликнули призраки Оох и Уух. – Ты, Глуа, о нас спрашивал?

– Да вы совсем видимыми стали! – удивлённо каркнул ворон. – Прямо настоящие кокопелли!

– Это такая парочка местных духов, – пояснил он. – Одного звать Коко, другого – Пелли! Забавные существа, такие же шустрики-мяустрики, как и вы. Любят пошалить, постоянно всех задирают, но как дело до драки доходит, сразу в кусты. Кстати, они существуют в виде единого целого, совсем как вы, когда Уух свои глазки-святлячки в череп Ооха вставит…

– Это мы-то сразу в кусты! – задорно воскликнули духи-«кокопелли» и ринулись в атаку на ворона.

Им даже удалось слегка взъерошить ему перья. Для ранее совсем бесплотных духов и это было огромным достижением.

– Глуа, что это случилось с нашими призраками? – наконец смог выговорить один из близнецов. – Они же теперь даже драться могут!

Йель неторопливо попрыгал по палубе туда-сюда, как человек, находящийся в раздумье.

– Рискну предположить, – наконец отозвался вселившийся в ворона змей, – что в этой стране не действуют электромагнитные силы. А раз нет электричества, нет и элмов, – они же электромагнитные волны! Вот они и превратились в призраков, какими они были на Ирэне до перелёта через синхротуннель на Землю.

– Вот здорово! – обрадовался Но-Атл. – Век бы этот синхротуннель не видеть. Сколько он пакостей натворил!

– Так-то оно так! – вздохнули бывшие элмы. – Но перестав быть элмами, мы потеряли способность мгновенно перемещаться с места на место и вселяться во что угодно…

– Думаете, почему мы в карманах-то до сих пор сидели? – жалобно ухнул Уух. – Нас теперь даже ласточные камни в себя не пускают. А ведь мы их родным домом считали…

– Вот мы и боялись на свет показаться! – охнул Оох. – Кому средь бела дня призраков увидеть понравится?

– А вот мне нравится! – услышали они голос Кетцаля, появившегося на палубе с целым подносом бутербродов. – Как-то привычней, когда видишь, с кем говоришь.

Следом из трюма поднялся и Джим. Он с удивлением увидел, что по палубе катамарана, как у себя дома, прогуливается громадный чёрный ворон, над которым зависла парочка привидений.

– У нас, оказывается, гости? – воскликнул капитан. – Прочему вы, юнги, мне сразу не доложили, тоже мне часовые…

– А зёрнышек у тебя нет? – невозмутимо поинтересовался у боцмана Йель. – Впрочем, и хлеб сойдёт!

Ворон подскочил к Кетцалю и, подпрыгнув, ухватил с подноса кусок хлеба.

– Полдня ничего не ел! – прокаркал он с набитым хлебными крошками клювом. – Всё вас по болоту разыскивал…

– Глуа? – по ироничной манере разговаривать узнал старого знакомого Джимми. – Какой ты стал…

Он щёлкнул пальцами, пытаясь подобрать слово.

– Какой? – взъерошился ворон. – Хочешь сказать – смешной?

– Да нет, что ты! – смутился Джимми. – Пернатый, вот какой! Хотя, наверно, каким ты был, таким ты и остался. Помнишь, как тебя уиштотины называли? Кетцалькоатл – пернатый змей!

– «Но ты нам дорог и такой!» – со смехом добавил Кус.

– Отставить разговоры! – сердито каркнул Ворон Йель. – Что вы всё обо мне, да обо мне? Нашли развлечение! Нам нужно поскорей из этого Чёрного болота выбираться. Очень странное место, доложу я вам, никогда раньше такого не видывал, чтобы законы электричества не работали. Элмы вон видимыми стали! Я же, наоборот, похоже, элмом стал, могу в других вселяться. Неизвестно ещё, как это на вас отразилось…

– Пока вроде бы люди как люди, только вреднее стали, – хмыкнул он, пристально оглядев с ног до головы мальчишек. – За воришку меня приняли, по карманам, мол, шарю.

– Похоже, что взрыв, последовавший за падением метеорита, о котором я вам в долине рассказывал, оказался таким мощным, что расслоил время. И теперь в этом мире времена года не следуют одно за другим, как положено, а находятся вместе в одно и то же время, – задумчиво продолжил он. – Вот мы и перенеслись из середины лета, которое стоит сейчас в долине Змеиного вала, в позднюю осень этого Чёрного Болота. И я думаю, что нам придётся пройти через все остальные времена года по очереди. А через что предстоит пройти мне, биармианскому дракону из клана Голдов…

Он строго посмотрел на мальчишек, невольно прыснувших смехом и теперь смущённо прикрывающих улыбающиеся мордахи руками, с любопытством осмотрел себя, как будто в первый раз увидел, и продолжил смущённо:

– Вот он я – Ворон Йель, прошу любить и жаловать.

– Не расстраивайся, мы в любом виде будем тебя любить! – воскликнул Кетцаль. – Ворон, так ворон! Внутри-то ты всё равно тот самый Глуа…

– И жаловать! – добавил капитан, придав своей веснушчатой разбойничьей физиономии самый смиренный вид, на какой только был способен. – Ворон знает, куда нам сейчас нужно плыть?

– Он знает! – отозвался Глуа. – Нам нужно пересечь Чёрное болото, идя на юго-запад…

– Почему на юго-запад? – поинтересовался капитан.

– Потому что туда! – ответил Йель.

– Ну вот, раз объяснил, и сразу ясно стало! – хмыкнул Джим.

– Как каркнешь, – поспешил он согласиться, взглянув на крепкий клюв подскочившего к нему ворона. – На юго-запад, так на юго-запад!

– Кэп! – обратился к капитану боцман. – А на чём двигаться-то будем? Может, на вёслах?

– А у нас что, есть вёсла? – обрадовано воскликнул Джимми.

– У Куса, как в Греции, всё есть! – хвастливо ответил боцман.

– Откуда? – удивился капитан.

– Помнишь лодку мальчишек, которую пришлось оставить в селении уиштотинов? – спросил Кус. – Так вот, оттуда, из неё родимой…

– Ну, ты и жучара! – восхитился капитан. – Где б ни был, ты – не гость, унесёшь хотя бы гвоздь… Может, и багры есть?

– И багры есть! – ответил боцман.

– Да не позаимствованные, наши собственные! – поспешил он ответить на невысказанный вопрос капитана. – На свои в Новом Орлеане покупал. Пожарный инспектор, понимаешь ли, пристал как банный лист, почему у нас пожарные щиты не оборудованы как положено? Вот и пришлось у боцмана с соседнего корабля прикупить…

– А зачем тебе багры? – перевёл Кетцаль разговор, принявший нежелательное для него направление, на другую тему.

– Не мне, а нам! – с улыбкой поправил его Джимми.

Хитрость Куса была шита белыми нитками.

«К гадалке не ходи, вместо оплаты угостил соседа чем-нибудь…» – подумал он.

– Экипаж, слушай мою команду! – объявил капитан. – Юнги становятся на нос катамарана и гребут своими родными вёслами, как найденными. Мы с боцманом встаём по бортам и отталкиваемся баграми от всего, до чего дотянемся: от дна, кочек, воздуха. Видите, вон там, справа по курсу, какой-то зелёный островок виднеется. Туда и гребём!

– А нам чем заняться? – загалдели привидения. – Мы что, теперь никому не нужны?

– Вы будете разведчиками: нашими глазами и ушами! – утешил призраков капитан.

– Есть, кэп! – обрадовано пискнули они и взвились в воздух.

– Далеко не улетайте, заблудитесь ещё, – добродушно проскрипел Йель. – Ищи-свищи вас потом…

– А чем мне заняться, я, похоже, знаю! – подумал змей, прислушавшись к себе. – Кажется, и в этой стране я кое-что могу…

Он напыжился и стал увеличиваться в размерах, скоро превратившись в огромную чёрную громадину, чуть ли не с катамаран величиной. Пристроившись на корме и крепко вцепившись когтями в край палубы, ворон энергично замахал крыльями. Парус сразу наполнился ветром. Яхта так рванулась вперёд, что Кус с Джимом, налегшие в этот момент на багры, потеряв точки опоры, едва не нырнули за борт.

Оглянувшись, они чуть не потеряли и дар речи при виде такого необычного судового двигателя – пернатого.

Капитан развёл руками:

– Удивил, ничего не скажешь!

– Закрой рот и ступай к штурвалу, – усмехнулся Глуа, – пока во что-нибудь не врезались на такой-то скорости!

Совместными усилиями уже через час катамаран достиг острова, который капитан заметил впереди по курсу. С трудом добравшись до него поросшей камышом протокой, катамаран прибился к берегу. Боцман отдал якорь. Хотя глубины там было с гулькин нос, метра два, но печальный опыт знакомства с черепахой Тан-Ки подсказывал, что судно в незнакомом месте лучше без привязи не оставлять. Может, и этот остров вздумает куда-нибудь сбежать? Кто её, эту Страну Ква знает?

Экипаж с удовольствием высадился на сушу. Корявые, уродливо изогнутые деревья прибрежной болотной мари на берегу сумели объединиться в рощу, приятно радующую глаз своей зеленью. Вверху деревья: рябины, ольхи, берёзы – поддерживая друг друга, чтобы не упасть, образовали единую крону. Внизу землю покрывал ковёр из разноцветного мха.

Эта местность живо напомнила мальчишкам джунгли Тамоанчана, где остались дорогие сердцу атланты: вождь Ко-Атл и флотоводец Со-Атл. Да и жрец Шо-Атл оказался не таким уж плохим, хрустального черепа вон не пожалел. А мог бы ведь и припрятать…

– Смотрите, не провалитесь в какую-нибудь яму. Их подо мхом может быть полным-полно! – заботливо предупредил их Кетцаль. – И змеи любят такие укромные местечки. А то и какая-нибудь болотная кикимора на вас позарится…

– Не заблудимся! – весело откликнулись мальчишки. – Что мы, маленькие? Джунглей не видывали?

Шаг за шагом, постепенно всё отдаляясь и отдаляясь от берега, они поднялись на пригорок.

Вдруг из чащи послышался чей-то испуганный дрожащий голосок: «Помогите, помоги-и-те!»

Мальчишки переглянулись и, позабыв об осторожности, рванулись на зов. Деревья хлестали мокрыми ветками по лицам. Под ногами хрустели сучья. С трудом продравшись сквозь чащу, они по инерции едва не выскочили на лужайку какого-то неестественного зелёного цвета, слишком яркого, чтобы быть похожим на настоящую траву.

– Осторожно, Но-Атл! – испуганно предупредил брата Мо-Атл, придержав его за рукав. – Похоже, впереди трясина. Помнишь, у нас в джунглях такие заманихи тоже попадались!

Ребята огляделись по сторонам. Никого, кому бы мог принадлежать голосок, зовущий на помощь, который они недавно слышали, поблизости не было.

– Ерунда какая-то! – растерянно воскликнул Мо-Атл. – Пойдём обратно, а то ещё и в самом деле заблудимся…

Они повернули назад, пробираясь, казалось, сквозь те же деревья. Но те, да не те! Мальчишки брели уже с полчаса, а чащоба всё не кончалась и не кончалась. Берега с катамараном и в помине не было…

– Неужели всё-таки заблудились! – ахнул Но-Атл. – Отошли-то всего ничего, метров на двести-триста…

– Давай остановимся и оглядимся! – предложил Мо-Атл. – Может быть, костёр увидим или голоса услышим…

– Услышали уже один, хватит на сегодня, – буркнул братец. – Чтобы я ещё кому-нибудь когда-нибудь на помощь помчался…

Осмотревшись по сторонам, они и впрямь увидели впереди, между деревьев, какие-то всполохи, неясное бормотанье, а затем донёсся и свист.

– Это Кетцаль нас зовёт! – обрадовался Но-Атл. – Есть у него такая боцманская дудка…

– Бежим! – предложил он брату и сорвался с места.

– Бежим! – согласился Мо-Атл и направился… совсем в другую сторону.

– Ты куда это? – удивился Но-Атл, оглянувшись. – Звук-то вон с той стороны доносится!

И он указал направление, в котором нужно было, по его мнению, двигаться.

– Да ты что? – возмутился близнец. – Совсем оглох, что ли!

Они закрутились на месте, размахивая руками и громко споря, куда нужно бежать. Ребята так долго и увлечённо препирались, что не обратили внимания, как над лесом сгустились сумерки. Не заметили они и того, что за ними из-за деревьев со злорадной усмешкой наблюдает, тихонько насвистывая, какая-то ведьма. Огромная, метра два ростом, с взлохмаченными космами, зеленоватой кожей, длинными руками с громадными когтями ярко-медного оттенка. Трудно поверить, но это ей принадлежал тонкий и звонкий серебристый голосок, позвавший на помощь.

– Попались, голубчики! – прошептала она. – Не хотели в трясину, попадёте в корзину…

Ребятам не повезло. Они встретили местную колдунью Бастинду, дочь духа Чёрного болота Дсоно Ква. Она была вампиршей. От злобы на всех и вся Бастинда непрерывно усыхала, вместе с весом теряя и свою магическую силу. Восстановить её могла только кровь, живительно действующая на вампиршу, как, например, вода на цветы, кусты или деревья.

Бастинда неслышно подкралась к ребятам, стукнула их головами друг о друга, чтобы не брыкались, схватила и засунула в берестяной короб. Одним махом вскинув ношу на спину, колдунья потащила добычу к себе домой. Силищи-то у неё пока ещё было немерено, как раз недавно подкрепилась.

Мальчишки очнулись в кромешной тьме, куда ни ткнись, повсюду преграда. Они принялись кричать, стучать руками и ногами в стенки темницы, но всё оказалось бесполезным.

– Выпустите нас, – завопили Мо-Атл и Но-Атл во весь голос, – а то хуже будет!

– Зря кричите! – услышали они хриплый голос. – В моём лесу вас всё равно никто не услышит.

– Чужие здесь не ходят, – раскатисто расхохоталась вампирша. – У меня ведь не забалуешь, быстренько приберу к рукам!

– У кого это у тебя? – со страхом в голосе спросил Мо-Атл.

– Я – Бастинда – Злая колдунья Запада, дочь духа Дсоно Ква, может, слышали? – с гордостью произнесла вампирша.

– Нет, никогда не слышали! – признались ребята. – И не видели…

– Ну, кто меня увидит, и дня не проживёт! – рассмеялась колдунья. – А вот почему не слышали? Вы что, не местные, не из кваков?

– Не местные, – признались ребята. – Мы из Тамоанчана…

– А вы хоть съедобные? – забеспокоилась вампирша. – Может, кваки вас нарочно мне подсунули, чтобы отравить?

– Совсем-совсем не съедобные! – принялись уверять её мальчишки.

– Знала бы ты, сколько нам лет? – ещё сильней сгустил краски Но-Атл. – Мы такие жёсткие, что зубы сломаешь!

– Тётенька, отпустила бы ты нас! – в свою очередь, принялся канючить Мо-Атл.

– Смотри, дождёшься, наши друзья придут, мало не покажется! – решил перейти к угрозам Но-Атл.

– Проснёмся – разберёмся! – не поверила ни единому словечку мальчишек Бастинда.

Ей было не привыкать ни к просьбам, ни к угрозам! Как только её не умоляли и как только ей не угрожали?

– Попробую глоточек-другой иноземной кровушки, не понравится – выплюну, – решила колдунья. – Смотри-ка ты, за приятной беседой мы уже и до дома добрались.

– Эй, еда, что замолчала! – постучала Бастинда по коробу. – Укачало, что ли, уснули?

Хижина колдуньи находилась в самой чащобе, там, где ветви деревьев смыкались над головой настолько плотно, что в ней даже и днём был полумрак. Она занесла короб в дом, поставила на земляной пол, приоткрыла, совсем немного, чтобы пленники не выскочили, крышку и засунула туда руку. Ребята увидели, как из приоткрытой щели к ним тянутся четыре громадных красных когтя. Они попытались увернуться, прижаться к стенке, спрятаться в углу короба, но ни одна уловка не помогла. Колдунья выцарапала их, одного за другим, наружу, на всякий случай связала, чтобы не вздумали сбежать, и принялась разглядывать.

– Не так уж сильно эти дети отличаются от наших, кваковских, – решила она. – Та же голова два уха… наверно, всё-таки съедобные! На всякий случай утром позову Ворона Йеля, пусть первым отведает. Он ведь и падалью питается, думаю, не отравится. А отравится – туда ему и дорога, одним жадным ртом меньше… Совсем от рук отбился в последнее время. Через раз на мой зов является…

Бастинда пока ещё не знала, что этого помощника она уже лишилась: в Ворона Йеля вселился змей Глуа.

– Что-то я сегодня устала, – зевнула вампирша. – Тяжёленькие оказались эти мальчишки! Зато надолго хватит! После такой удачной вылазки пора бы и отдохнуть…

Колдунья улеглась на кучу сена в углу и тут же захрапела. А вот Мо-Атл и Но-Атл не сомкнули глаз всю ночь, безуспешно пытаясь освободиться. Но Бастинда связала их на совесть. Оставалось только надеяться, что друзья найдут их и спасут от клыков вампирши прежде, чем она соберётся приступить к трапезе.

Оох и Уух первыми спохватились, что ребята что-то слишком долго не возвращаются. Они слетали к тем деревьям на опушке, откуда мальчишки услышали голос, но забираться в чащу одни не рискнули.

– Это не Ирэна, где мы каждый уголок кладбища знали! – прошептал Уух.

– Да, какие-нибудь местные упыри раздёргают саван на кусочки и скажут, что так и было! – поддержал приятеля Оох.

– Давай вернёмся к катамарану и поднимем тревогу! – дружно решили призраки.

Кус, под натиском духов, которые вились над ним, как мухи над мёдом, с сожалением оторвался от приготовления первого горячего ужина в этом сыром заплесневелом мире.

– Плесень бывает хороша в сыре, – вздохнул он. – А то, что в этом болоте скоро все продукты плесенью покроются, совсем не есть хорошо…

– Ну что случилось? – обратился он к призракам, которые наперебой пытались сообщить ему что-то, по их мнению, крайне важное. – Рассказывайте, липучки!

– Мальчишки не отзываются? – встревожился он. – Джимми, ты слышишь!

– Слышу! – отозвался капитан, безуспешно пытающийся узнать у хрустального черепа хоть что-нибудь о той стране, в которую они попали.

Джим никому не рассказывал, но во время ночных вахт, когда он оставался наедине с черепом-компасом, ему иногда удавалось уговорить амулет атлантов показать, что делается вокруг катамарана.

– Просил ведь далеко не убегать! – воскликнул капитан. – Всё как о стенку горох! Ну, погодите, шельмецы, завтра вы у меня в наказание весь катамаран языками вылижете…

– Нужно срочно идти искать! – решительно заявил он, тут же, не откладывая в долгий ящик, решительно выскочил из рубки и спрыгнул на берег.

– Уже смеркается, скоро в лесу вообще ничего не увидишь… – добавил капитан уже на ходу.

Ворон, дремавший на перекладине мачты, услышав о пропаже мальчишек, тоже снялся с насеста и начал кружить над островом, внимательно рассматривая каждый тёмный уголок.

Кус и Джим шли в нескольких метрах друг от друга, стараясь не пропустить ни одного следа, указывающего на то, что здесь могли проходить мальчишки. Это было не очень сложно! Продираясь сквозь чащу, ребята наломали столько дров, что, казалось, там прошли не два человека, а протопало целое стадо. Нашлось даже несколько обрывков одежды, подтверждающих, что это были именно их следы. Мальчишкам ведь было не до пустяков, они бежали спасать человека. Выйдя по следам к трясине, моряки тщательно осмотрели берег и ядовитую зелень топи. Вблизи топи, к их радости, не оказалось ни единого следочка.

– Не настолько же они у нас глупые, чтобы прыгать туда с разбега! – проворчал Джим.

Они несколько раз громко позвали ребят, но им даже эхо не удосужилось откликнуться.

– Наверно, голос потеряло от сырости, – невесело пошутил Кус.

Спустившийся с небес Ворон Йель тоже не смог сказать ничего утешительного. Мальчишки как сквозь землю провалились.

– Нужно возвращаться на берег, – наконец признал капитан безуспешность дальнейших поисков. – Разведём костёр и будем поддерживать его до рассвета. Вдруг мальчишки сами на огонь выйдут! В темноте его издалека должно быть заметно…

Они просидели у костра всю ночь, до рези в глазах всматриваясь во тьму, ловя каждый ночной шорох и время от времени громко окликая мальчишек. Но они так ничего и не увидели и никого не дождались.

То, что укрылось от глаз моряков, сумели обнаружить призраки. Отлетев от костра немного в сторону, они увидели над болотом какие-то бледно-голубые мерцающие огоньки на высоте около метра. Эти огоньки не висели неподвижно над одним и тем же местом, а словно плясали, дергаясь, подпрыгивая, выделывая самые замысловатые вензеля.

– Смотри, Уух, огоньки-то совсем как твои! – воскликнул Оох.

– Может, это местные призраки, нашего роду-племени? – предположил Оох.

– Давай слетаем к ним, поговорим? – предложил он. – Вдруг они видели наших мальчиков?

– Как бы чего не вышло? – засомневался Уух. – Кто их знает, местных-то, какие у них здесь повадки. Ещё утащат с собой! Помнишь, у нас на Ирэне случай был?

– Какой же ты после этого разведчик? – возмутился Оох. – Я вот кэпу расскажу, какой ты трус! А ведь Мо-Атл и Но-Атл надеются, что мы их не бросим…

– Скажи, чьими мы будем духами, если они пропадут? – выдвинул Оох последний аргумент, оказавшийся решающим.

Пристыженный и озадаченный Уух молча направился к огонькам. Подлетев поближе к хороводу искорок, Оох окликнул их:

– Привет, ребята! Мы – Оох и Уух, призраки двух мальчишек. А вы чьи будете?

Огоньки шарахнулись в сторону и сначала было спрятались под мох, но потом любопытство, присущее, наверно, всем призракам на свете, пересилило. Голубоватые искорки снова выглянули на поверхность и даже набрались смелости ответить.

– Мы – из племени кваков, – услышали призраки несколько звонких детских голосков. – Бастинда утащила нас из деревни и выпила всю кровь.

– А мы убежали в лес и заблудились, – прозвенели ещё два голоса, похоже, постарше.

– А кто такая Бастинда? – спросил Уух.

– Злая колдунья и вампирша, дочь духа Дсоно Ква! – испуганно пролепетали голоса. – Она живёт в самой чаще посреди острова.

– Уж не она ли захватила Но-Атла и Мо-Атла? – переглянулись призраки.

– Мы видели Бастинду сегодня вечером, – загалдели огоньки. – Она бежала к себе в хижину, согнувшись в три погибели под тяжестью короба.

– Вы покажете, где она живёт? – спросил Оох. – Нам нужно спасти наших друзей!

Огоньки покружились молча, словно колеблясь.

– Нет-нет, мы боимся возвращаться туда, где у нас выпили кровь! – наконец ответили они.

– Бедняжки! – пожалел их Уух. – Но теперь-то чего вам бояться? Двум смертям не бывать…

– Мы можем показать! – решились два других огонька, подлетевших позднее. – Если бы кто-нибудь в своё время показал дорогу к убежищу колдуньи нашим родителям, которые день и ночь нас искали, мы, может быть, остались бы в живых…

– Полетели! – поманили они за собой пришлых призраков.

Немного поколебавшись, остальные огоньки тоже двинулись следом. Наверно, им стало страшно оставаться одним.

Проплыв сквозь чащу, огоньки оказались почти возле самой хижины Бастинды.

Оох и Уух, найдя щёлку, заглянули внутрь и увидели спящую колдунью и своих драгоценных мальчишек, впавших в забытьё. Подлетев к ребятам, они ласково коснулись их лбов: – Спите-спите, утром мы вас обязательно спасём. А пока сон для вас – лучшее лекарство!

Измученные попытками высвободиться, мальчишки не проснулись от прикосновений духов, только заулыбались во сне. Наверно, им стало сниться что-то очень хорошее!

Духи решили разделиться. Оох остался в избушке, чтобы приглядывать за колдуньей, а Уух стремглав полетел на берег, к катамарану.

– Делай, что угодно, но убереги ребят от вампирши до нашего возвращения! – умоляющим тоном попросил Уух. – Хочешь, песни пой, хочешь волком вой.

– Я постараюсь! – бодро ответил Оох. – Только вы уж поторопитесь.

Вернувшись из леса, призрак от всей души поблагодарил блуждающие огоньки:

– Спасибо, ребятишки! Мы отомстим за вас, Бастинда ответит за все свои злодеяния!

– А вы знаете, как справиться с колдуньей? – поинтересовались огоньки.

– Мы надеемся, наши друзья что-нибудь придумают! – не очень-то уверенно ответил Уух. – Знаете, какой змей Глуа умный?

– На всякий случай послушай одну нашу легенду, – предложили огоньки и рассказали, как по древнему поверью кваков, передающемуся из поколение в поколение, можно справиться с вампиршей. – Вдруг пригодится!

Расставшись с новыми знакомыми, призрак поспешили к костру. Он утешил друзей, сообщив, что мальчики живы, но и огорчил тем, что ребята находятся в плену у колдуньи. Не передать словами, как все обрадовались и расстроились. Моряки решили прямо тотчас же бежать спасать ребят, вдруг Бастинда проголодается и решит среди ночи перекусить. Это был тот самый случай, когда промедлением может оказаться смерти подобно.

Все повскакали с мест, кто – на ноги, кто – на крыло и помчались следом за Уухом. Найти хижину ночью оказалось совсем непростым делом даже и для духа, знающего дорогу. Йель на бреющем полёте летел над ними, цепляясь своим острым глазом за каждый камень и за каждый бугорок. Именно он сумел первым обнаружить хижину. Она была так искусно встроена в чащу: стены – из живых деревьев, крыша – выложена зелёным дёрном, что с нескольких шагов не вдруг разглядишь!

– Скорей сюда! Идите к тому месту, над которым я кружусь, – позвал он Куса с Джимом.

Увидев, что друзья обнаружили избушку, Йель осторожно присел на травяную крышу.

– Спрячьтесь в кустах, – предложил он, – а я посмотрю, что творится внутри.

Ворон заглянул в дымовое отверстие, прикрытое от дождя пластом дёрна, лежащим на четырёх костях, воткнутых в землю крыши.

– А косточки-то человеческие, – пробормотал он про себя.

Йель проскользнул в дыру. Сказать, что стенки дымохода оказались сильно закопчёнными, значит, ничего не сказать! Похоже, колдунья никогда не пользовалась услугами трубочиста. Ворону волей-неволей пришлось оказать ей эту услугу, перепачкавшись от кончика клюва до кончика хвоста и вдоволь наглотавшись сажи. Хорошо, что он был чёрным, как… ворон. Или как трубочист?

– Ладно, потом пёрышки почистим, – проворчал Йель. – Сейчас самое главное – ребят найти.

Бесшумно влетев в избу, ворон уселся на суку, торчащем из стены, и осмотрелся. В углу на охапке сена он обнаружил сладко спящую колдунью, над ней – сторожа Ооха, а посредине землянки, возле громадного берестяного короба, связанных по рукам и ногам, но уже бодрствующих мальчишек.

– Тише-тише! – удержал он их от громких проявлений радости. – Потерпите ещё чуточку, сейчас мы вас освободим.

Ворон тем же путём вернулся к морякам, чтобы ещё раз обсудить, как справиться с вампиршей, хотя предварительно они и сделали это ещё на берегу, попросив духа немедленно сообщить о малейших признаках пробуждения колдуньи.

Всем известно, что простые пули магических существ не берут, а серебряных пуль у боцмана, несмотря на всю его запасливость, не оказалось. Кто же знал, что придётся встретиться с Тёмной силой! Не знали они и насколько быстро подействуют на вампиршу пули со снотворным, а рисковать жизнью мальчишек совсем не хотелось. Осилить же её врукопашную даже двум таким здоровым мужчинам как Кус и Джимми тоже вряд ли сходу получится! А кто знает, какое секретное оружие у колдуньи может быть припасено в загашнике? Поэтому главной и практически единственной у них по-прежнему оставалась надежда на легенду, которую рассказали призракам блуждающие огоньки. По их словам, как только вампирша склонится над пленником, чтобы приступить к восстановлению сил кровью, над ней сам собой раскроется огромный волшебный зонт, подаренный ей духом Дсоно Ква. С одной стороны, он спрячет колдунью от посторонних глаз, с другой – в случае опасности может мгновенно перенести её в другое место. Но если вдруг кто-то застанет вампиршу на месте преступления, зонт почему-то не срабатывает. Мало того, с краёв зонта до самой земли опускается невидимая, но чрезвычайно прочная сеть. Колдунья окажется в ловушке, из которой ей самой без посторонней помощи уже не выбраться. Бастинда пустится в переговоры, будет просить человека, заставшего её на месте преступления сложить этот проклятущий зонт, предложит все свои сокровища в обмен на свободу! Но если он не поддастся на уговоры и поднесёт к сети огонь, как та сразу же вспыхнет, а вампирша превратится в рой чёрных пчёл. Правда, чтобы колдунья исчезла навсегда, пчёл нужно уничтожить всех, до единой, иначе колдунья сможет снова из них возродиться…

– Это слишком рискованно! – воскликнул Джимми. – А вдруг заклятье не сработает? Не слишком ли замысловато придумано для обычного болотного духа!

– А кто тебе сказал, что Дсоно Ква – обычный дух? – возразил Глуа. – Или что этот зонт – его собственность? Он вполне может быть артефактом другой цивилизации, у которой имелись свои заморочки, связанные с кровопролитием или свои счёты с Дсоно Ква…

– Кроме того, нам ничего не остаётся, как руководствоваться этим древним преданием! – вздохнул Ворон Йель. – Ну а если уж заклятье не сработает, тогда и мы вступим в бой. Главное – сразу же отбить мальчишек! Так что кортики держите наготове! Да и моё оружие: стальной клюв и острые когти – пригодится…

Кетцаль и Талл осторожно пробрались внутрь хижины и затаились в уголочке, надеясь, что Бастинда спросонья их не сразу заметит. Ворон снова уселся на суку, который заранее облюбовал, а призраки зависли под потолком, прямо над вампиршей, чтобы их, пусть слабенький, но всё-таки свет не бросился Бастинде в глаза.

Колдунья не заставила себя долго ждать. Не прошло и часа, как она проснулась, потянулась и, вспомнив о пленниках, сразу же вскочила на ноги.

– Ну я и засоня! Завтрак-то меня совсем заждался! – воскликнула вампирша, потирая руки от предвкушения. – Сейчас попробуем, каковы эти мальчики на вкус. На язык-то они вчера были страсть, как остры…

– Ах, да, я же хотела пригласить первым отведать добычу Ворона Йеля, – вспомнила она. – Впрочем, ну его, падальщика, не буду я с ним делиться. Может, всё обойдётся, не отравлюсь…

Бастинда сглотнула слюнки и подошла к Но-Атлу. Он был крупнее брата и поэтому показался ей более лакомой добычей. Вампирша склонилась над мальчишкой и совсем уж было вонзила клыки в горло несчастного атлантёнка. В полном соответствии с легендой кваков, над ней тотчас же, стеснительно прикрывая злодейку от посторонних глаз, со свистом раскрылся волшебный зонт.

– Остановись немедленно, дьявольское отродье Дсоно-Ква! – в этот самый неподходящий для вампирши момент изо всех сил каркнул ворон.

Бастинда замерла, машинально придержав свои занесённые над жертвой когти на полпути, и оглянулась. Перед ней стояли два незнакомца с кинжалами в руках. Они были совсем не похожи на тщедушных местных жителей из племени кваков. А над ними, на суку, торчащем из стены, сидел Ворон Йель.

– Жадность тебя погубит, Бастинда! – не отказал себе в удовольствии поиздеваться над колдуньей ворон. – Позвала бы меня, глядишь, и договорились бы…

«Крепкие ребята! – с полувзгляда оценила противников колдунья. – И ножички у них серьёзные, не чета кремневым. Но в схватке со мной они вряд ли выстоят…»

– Не каркай, предатель! – буркнула Бастинда и спросила зловещим голосом, не предвещавшим ворону ничего хорошего. – Это ты их привёл? Ну, погоди, я сначала с ними разберусь, а потом и за тебя примусь…

Она рванулась было вперёд, но сразу же уткнулась в невидимую сеть, магической бахромой свисающую с краёв зонта, которая с силой отбросила её назад.

«Эх, а об ограничении-то, наложенном на колдовство Дсоно-Ква иноземным магом, я совсем позабыла!» – запоздало вспомнила колдунья.

Мальчишки не упустили свой шанс на спасение. Заметив, что вампирша отвлеклась, они тут же откатились в сторону, оказавшись за пределами ловушки. К счастью, им сеть зонта позволила это сделать!

– Ура! – закричал Глуа. – Победа!

Кус склонился над мальчишками и мигом перерезал верёвки. Ребята с трудом поднялись на затекших ногах и виновато посмотрели на друзей.

– Нас позвала на помощь какая-то девчонка, вот мы и бросились в лес, – поспешили они оправдаться. – А потом, на обратном пути, заблудились…

– Это я вас позвала, – злорадно засмеялась Бастинда. – А вы, глупышки, поверили, бросились помогать неизвестно кому. И по лесу я вас кружила…

– Да мы знаем, что вы не виноваты, – крепко обнял Кус мальчишек. – Ваши духи свели дружбу с местными призраками, и блуждающие огоньки рассказали о вампирше, живущей в этом лесу…

– Сколько детишек загубила, проклятущая! – замахнулся Кетцаль кинжалом на колдунью.

– Ну ничего! – торжествующе воскликнул капитан. – Сейчас отольются кошке мышкины слёзки!

Он достал спички, чтобы поджечь сеть.

– Подождите! – взмолилась Бастинда, поняв, что незнакомец не шутит. – Я же не успела сделать вашим ребятишкам ничего дурного…

– Йель, прости меня! – обратилась колдунья к своему бывшему помощнику. – Ну, погорячилась! Я ведь не знала, что они – твои друзья. Думала, залётные какие-то…

– Возьмите все мои сокровища, только не губите! – наконец, скрепя сердце, выложила она свой последний козырь.

В Йеле сразу же встрепенулся дракон Глуа из клана Голдов. Ничего не попишешь, драгоценности всегда были их самым уязвимым местом.

Он с интересом взглянул на вампиршу:

– Сокровища, говоришь!

А взглянуть на них можно? Если они стоят твоей жизни, то можно и отпустить…

– Ты меня за дуру-то не держи! – воскликнула Бастинда, почуяв слабину. – Я тебе скажу, где они лежат, а ты всё заберёшь и поминай, как звали. Нет уж, пойдём вместе!

Моряки с беспокойством взглянули на ворона. Они знали непреодолимую тягу драконов к сокровищам. Глуа, к сожалению, не был исключением.

«Ещё, чего доброго, не устоит и выпустит вампиршу, – подумали они. – А мы сами с ней вряд ли справимся. Вот оно, тайное оружие колдуньи! Мало кто может устоять перед таким соблазном…»

Йель тяжело вздохнул, посмотрел на мальчишек, на Джимми с Кусом.

«Эх, был бы я сейчас драконом или хотя бы водяным змеем, – читалось в его глазах. – Никуда бы эти сокровища от меня не делись. По запаху бы нашёл…»

– Ладно, хватит разговоры разговаривать, заканчивай с ней, Джимми! – каркнул он. – А сокровища я найду, куда бы она их ни припрятала…

Капитан чиркнул спичкой, свисающая с зонта невидимая сеть вспыхнула, как порох. Бастинда исчезла в клубах чёрного, как её душа, дыма. Не зря она всю жизнь боялась темноты. Она напоминала вампирше об очень болезненном превращении из могучей колдуньи в рой чёрных пчёл. Ведь не всегда колдунье удавалось вернуться на этот свет в целости и сохранности. Всё зависело от того, скольким пчёлам удавалось скрыться с места преступления. В прошлый раз обошлось только потерей одного глаза…

Как всегда, вместо колдуньи пространство внутри избушки заполонил громадный рой чёрных пчёл. Они закружились над людьми, собираясь их насмерть закусать, пусть даже и с потерей части бойцов. Бастинде не терпелось отомстить пришельцам. Но на помощь вовремя пришёл ворон.

– Вот я вас! – что было мочи каркнул он и бросился склёвывать насекомых прямо из воздуха. Облако стало заметно редеть.

Чёрные ядовитые убийцы в страхе ринулись прочь, устремившись из избушки на улицу во все щели, какие только удавалось найти.

– У меня не забалуешь! – подмигнул Йель людям. – Пойдёмте на улицу. Там сейчас начнётся такая потеха!

На воле пчёл уже поджидала туча болотных птиц, заранее призванных вороном на подмогу. Кого там только не было: куропатки и кулики, чибисы и утки.

Но и это было ещё не всё. Вокруг избушки собралась целая армия лягушек, подбадривающих себя и пугающих противника оглушительным, разнообразным по исполнению кваканьем. Одни, подпрыгивая на несколько метров вверх, ловили пчёл прямо на лету широко разинутым ртом, другие выстреливали в насекомых липкими длиннющими языками, третьи прыгали на них с деревьев, пролетая в воздухе добрый десяток метров…

– Ешь – не хочу! – с удовлетворением глянул на старания своих помощников Йель. – Постарайтесь, друзья, ни одной пчёлки не упустить…

Он и сам в азарте рванулся было в погоню, ловя пчёл своим громадным клювом сразу по несколько десятков за один присест, но потом махнул крылом:

– Разве всех их переловишь! Ну и ладно, хоть какое-то время кваки поживут спокойно, пока колдунья снова в вампиршу не превратится. К сожалению, зло неистребимо, но бороться с ним нужно, иначе оно быстренько весь мир под себя подомнёт!

– Нужно заметить, у тебя неплохая компания помощников подобралась! – воскликнул Джим, обращаясь к Йелю. – Я думаю, если действовать так вот, как они, всем вместе и дружно, можно с любым злом справиться!

– А как ты думаешь, почему её Бастиндой зовут? – поинтересовался у змея Кус.

– Может, от слова «баста», «конец» по-другому! – ответил змей. – Она же старается всех, до кого дотянется, прикончить!

– А хотите, я вам одну забавную историю о дружбе расскажу? – предложил Кус, когда они двинулись в обратный путь. – Веселей идти будет!

– Я тоже хочу послушать! – заявил Йель и уселся на плечо Кетцаля, неси меня, мол.

Боцман и не возражал. Он ласково пригладил взъерошенные пёрышки ворона и направился к берегу.

– Дело было в Москве, в то время, когда я учился в Университете дружбы народов, – приступил он к изложению обещанной истории. – Только можно, я буду рассказывать от имени одного знакомого воробья, точь-в-точь так, как он мне её прочирикал, – попросил Кус, хитро взглянув на ворона.

Все дружно согласились.

– Во дворе дома номер семь по улице Лесной находится самое замечательное место на свете. Называется оно – Кусты. Там живёт наша большая и дружная воробьиная Семья. Мой папа Воро-Бей – большой начальник. Он возглавляет Семью. Может быть, я, когда вырасту, тоже стану Беем. А может, и не стану! Потому что это не передаётся по наследству. У нас самым главным становится самый умный, хитрый и ловкий воробей. И не обязательно – самый сильный, хоть люди иногда и говорят: «Сила есть – ума не надо!» Надо, и чем больше, тем лучше! С некоторыми существами одной только силой нипочём не справиться! Возьмите вон рыжего кота Чуба, живущего на балконе второго этажа в доме напротив Кустов. Его хлебом не корми, дай на нашего брата, воробьёв, поохотиться. Правда, ему и хитрости не занимать, он ведь только в марте становится ошалелым. Орёт во всю Ивановскую, район такой в Москве есть, если перелететь из наших Кустов через Большую дорогу. Но там только сам Воро-Бей однажды побывал, по каким-то важным воро-бейным делам. Конечно, и на кота нашлась в нашем дворе управа! Прямо под балконом, у входа в подвал, живут две собаки: Шар-ик и Боб-ик. Они, конечно, давно бы уже сбежали куда-нибудь в поисках крыши над головой. Но совсем рядом с ними стоит большой зелёный ящик, на котором написано: «КУСОР». Я-то всегда думал, что те люди, которые надпись рисовали, ошиблись, они ведь по-русски не очень хорошо говорят, а уж пишут, как курицы лапой. И по правде, там должно быть написано: «МУСОР». Оказывается, нет! Умный Чуб, он же с людьми живёт и много чего о них знает, однажды снисходительно объяснил нам, что эта надпись значит: «Комплекс управления и сбора отходов Реутова». Правда, ясней не стало, слишком уж много непонятных слов. Я только одно понял: «Реутов». Это так наш город называется, по имени колокола, который когда-то здесь звонил, если беда надвигалась. Вот бы нам такой колокольчик, хотя бы самый малюсенький! Тогда мы бы сразу знали, когда на нас Чуб надвигается или Голу-Бей со своей стаей. У Голу-Бея свой колокол-то, похоже, есть. Не зря его сидящим на колоколе рисуют. Поэтому их никто не может врасплох застать. Зато самый главный начальник в области из наших! У него даже фамилия – Воробьёв. О Голу-Бее я вам чуть позже доскажу! А сейчас вернёмся к нашему зелёному кусорному ящику. Шар-ик и Боб-ик ни за какие коврижки с ним не расстанутся. Слишком много чего вкусненького люди туда выбрасывают. Для них это, может быть, и отходы, а для беспризорных собак – источник сытой жизни! Вы уже, наверно, догадались, откуда у собачьих имён такие смешные добавки появились: «Ик». От обжорства, конечно! Но мы с ними не фамильярничаем и зовём уважительно: «Шар и Боб». Они же наши Кусты защищают не хуже колокола. Как гавкнут своими хриплыми голосинами: «Гав-гав»! Но это уж в самом крайнем случае, если прозевают опасность, люди ведь за такой шум и прогнать могут! А так-то у них острых зубов и быстрых лап за глаза и за уши хватает, чтобы какого-то рыжего кота от нас отвадить.

Вообще-то мы на людей не в обиде, нам то один, то другой хлебных крошек принесёт, а то и зёрнышек насыплет. Вот уж когда на нашей Лесной улице праздник, такой «Чик-чирик» поднимается, куда там собачьему: «Гав-гав!»

Эти-то вот зёрнышки и стали однажды причиной свары между нашими и голубиной стаей с Комсомольской улицы. Они там живут на чердаке девятиэтажного дома, который сами про себя называют Комсо-молом.

Что такое «комсо» понятно, по-французски «комсикомса» – это «так себе», «с серединки на половинку», это тоже наше большое спасибо Чуб Айсу, как-то снизошёл, не поленился объяснить.

– Кстати, молы тоже бывают разные, – заодно рассказал он. – Бывают торговые, морские, а у них такой вот, голубиный…

Голу-Бей, вожак стаи, обычно сидит на крыше своего «так себе – мола» и смотрит по сторонам, где бы чего стащить. Он-то и увидел в просвете между домами (Комсомол и Кусты рядом находятся, через улицу), как нам зёрнышек насыпают. Он сразу взвился, крыльями замахал, заворчал: «Ур-р, ур-р!»

Им-то обычно только хлебные крошки перепадают. А голуби вон какие здоровенные, это сколько же крошек нужно насобирать, чтобы досыта наесться? А может, не сам увидел, а домашние голуби ему уркнули? Рядом с нами Голубятня находится, дом такой, для голубей специально построенный. Везёт же некоторым! Для них и голубятни, и скворечники. Хоть кто-нибудь бы и для нас воробьятню или воробейчик сделал! Мы – рыжие, что ли? Хотя при чём тут окрас? Вон у рыжего кота свой балкончик-то есть…

Так или иначе, голуби во главе с Голу-Беем прилетели к Кустам и давай наши зёрнышки клевать. Мы, конечно, не уступили, пока неповоротливый голубь одно зерно клюнет, воробей с пяток подберёт. Не съест, так хоть закусает! Шум поднялся! Они на нас своим «Ур-ур» ворчат, а мы им нашим «Чик-чирик» отвечаем. Может, и до драки дело бы дошло, но внезапно небо над пятачком двора потемнело и совсем другая песня до нас донеслась: «Карр-карр». Подняли мы все: и голуби, и воробьи – головы вверх, а там стая ворон. И возглавляет их сам Вор-Он! Заложил вожак крутой вираж над нашими разинутыми от удивления клювами и как каркнет:

– Эй, вы – голь перекатная, заморыши – замкадыши! А ну, посторонись! Дайте коренным жителям досыта наклеваться, а вам уж не обессудьте, то, что останется…

Воронья стая жадно набросилась на еду, а их предводитель есть не стал. Хищно мотнув головой с выдранным клоком перьев, он подхватил меня своим громадным клювом, взлетел и потащил куда-то. Не думаю, что хотел воробьиного мясца отведать, хотя вороны, бывает, и этим не брезгуют. Скорей всего, Вор-Он хотел отвлечь на себя внимание воробьиной стаи.

– Наших бьют! – неожиданно зауркал Голу-Бей и бросился за ним вдогонку. Он слёта так наподдал мясоеду, что Вор-Он от неожиданности выпустил меня из клюва, и я вверх тормашками полетел вниз. Но Голу-Бей не растерялся. Он ловко поднырнул под меня, «приголубив» меня прямо на свою широкую спину. Вор-Он хотел было отбить добычу, но тут уж и домашние голуби не выдержали, вступились. Они всей стаей вспорхнули с насестов Голубятни и так наподдали вороньему предводителю, что он ещё не одного клочка пуха на голове лишился. Пожалуй, если так и дальше дело пойдёт, скоро совсем бритоголовым станет! А Голу-Бей плавно, стараясь не уронить ношу, приземлился, как на взлётную полосу, на асфальтовую пешеходную дорожку.

Видели бы вы, что во дворе происходило, пока Голу-Бей меня спасал! Шар и Боб с громким злобным лаем на ворон набросились и ну их трепать. Даже Чуб с балкона спрыгнул, не побоялся лапы отбить, и с оглушительным мявом обрушился на врагов.

Воронья стая еле головы унесла. Подоспевший Вор-Он сражался как лев. Он едва не выклевал Шару глаз, но, в конце концов, был вынужден, подняв на крыло всю свою свору, отступить за Большую дорогу.

Воро-Бей подскочил ко мне и обнял сразу обоими крыльями, чего давненько не случалось. Пожалуй, с тех самых пор, как я из яйца вылупился.

Потом он повернулся к Голу-Бею и дружески стукнул своим крылом о крыло голубя.

– Спасибо! – чирикнул он. – Можете теперь хоть каждый день к нам прилетать. Наши зёрна – ваши зёрна!

– Все согласны? – обратился он к столпившимся вокруг обитателям двора.

– Согласны! – дружно ответили все: воробьи, собаки и даже рыжий кот Чуб. – Мир, дружба, жвачка!

– Хорошая история! – одобрил Йель. – Только, к сожалению, наши там не совсем в правильном свете показаны…

– Ну, это же про ворон, – хитро заметил Мо-Атл, – а ты же, как сам говорил, Ворон, птица совсем другого полёта…

– Твоя правда! – приосанился Йель. – А этому Вор-Ону я бы сам глаз бы выклевал, чтобы маленьких не обижал. Пусть в народе и говорят, что ворон ворону глаз не выклюет…

Неизвестно откуда, но весь болотный ква-мир узнал о победе над Бастиндой, дочерью Дсоно-Ква. То ли шаманы догадались, то ли блуждающие огоньки разболтали, а может, сороки на хвостах разнесли. Но когда победители вернулись на берег, к своему катамарану, вся вода перед островом, свободная от кустов, кочек и ряски, оказалась заполнена целой флотилией пирог. При виде людей воздух потряс оглушительный хор кваков:

– Джанг! Джанг! Джанг!

Одна из лодок выдвинулась вперёд и пристала к берегу. Из неё вышел нарядно одетый квак. Одежды его были расшиты речным жемчугом, на голове – убор из перьев болотной цапли. Внешне квак здорово смахивал на очень большую лягушку, вставшую на задние лапы. Но если рост самой крупной земной лягушки-голиафа даже с вытянутыми ногами не составит и метра, то у кваков он достигал, пожалуй, не меньше полутора метров. На приплюснутой серовато-оливковой голове выделялись крупные выпуклые глаза. Кожа на шее непрерывно пульсировала, как будто квак что-то непрерывно сглатывал. Это так он дышал, проталкивая воздух изо рта в лёгкие. При каждом глотке глаза квака на мгновение прикрывались, прячась в глазницах и проталкивая таким образом воздух внутрь себя. Между пальцами рук и ног были перепонки, позволяющие быстро плавать. Кожа у квака была влажной, словно он только что из воды, своей родной стихии. Они, набрав воздуха, могут часами, а то и днями, сидеть под водой, прячась в случае опасности. Квак подскочил к выступившему вперёд капитану Таллу и важно произнёс:

– М-м-м-джанг-ооу-р-рам!

Это означало примерно следующее: «Вождь Кваки Ква приветствует вас, храбрые воины, победившие злую колдунью Бастинду! В вашу честь я на всех островах объявляю потлач! Просите, что хотите, все наше – ваше!»

– Ты знаешь, что такое потлач? – тихонько поинтересовался Кус у Джима.

– Потлач с одного из индейских языков переводится как дар! – так же шёпотом пояснил капитан. – Чем больше раздастся подарков, тем большим уважением будет пользоваться вождь. А если от даров отказываются, их просто-напросто уничтожают! Может, и здесь такой же обычай?

Боцман Кетцаль оживился.

– Нам просто необходимо пополнить съестные припасы и запасы питьевой воды! – шепнул он капитану.

Джим приветствовал вождя, протянув вперёд руки ладонями вверх, показывая тем самым, что ему нечего скрывать: – Капитан Талл приветствует великого вождя кваков. Мы нуждаемся в воде и пище…

Пока экипаж катамарана драил палубу, начищая до ослепительного блеска медяшки и смывая грязь с бортов, эскадра пирог успела вернуться с соседнего острова, где находилось селение вождя. Она привезла с собой такое количество провизии и корчаг с водой, что всё это едва уместилось в трюме яхты.

Штиль сменился свежим ветерком. Можно было отправляться в путь. Кетцаль по команде капитана поставил полный парус. Ветер играючи подхватил его и понёс судно вперёд. Джим едва успевал лавировать между крупными островами. Мелкие же островки «АРЗАК» форсировал напрямую, удивляя такой своей проходимостью сопровождающие его пироги.

Впрочем, они вскоре отстали, не в силах тягаться с катамараном в скорости. Но из-за каждого попадающегося навстречу острова появлялись всё новые и новые лодки. Кваки призывно махали руками и головными уборами, показывая на разложенное вдоль бортов богатство, предлагая взять его в дар. Когда же яхта проплывала мимо, часть даров демонстративно выбрасывалась в воду. Там была одежда и кухонная утварь, пища и даже украшения. Каждый стремился перещеголять другого, показывая, что для дорогих гостей ничего не жалко. У боцмана сердце кровью обливалось, когда он видел такое расточительство. Но потлач – это… потлач!

Постепенно ветер усилился настолько, что мог запросто порвать парус. Кусу пришлось сначала наполовину, а потом и на три четверти спустить его. Температура так резко упала, что местами вода подёрнулась ледком. А потом начался такой мощный снегопад, что стало ни зги не видно.

– Ты уверен, что мы идём правильным курсом? – с тревогой в голосе спросил капитан у Ворона Йеля, перебравшегося с перекладины мачты в рубку. – У меня такое впечатление, что мы идём не на юго-запад, а на северо-восток, и совсем скоро доберёмся до Северного полюса…

– Слоистый мир! – хрипло прокаркал Йель. – Я предупреждал, что нам, может быть, придётся пройти через все времена года…

Мальчишки тоже давно сбежали с палубы и теперь наблюдали за окружающим ландшафтом через иллюминаторы. Для них-то это было совсем в диковинку. Им ни на Атлантиде, ни на Ирэне, а уж тем более в Тамоанчане, Стране дождей и туманов, никогда не довелось видеть снега. А здесь он прямо-таки валом валил!

Когда снегопад наконец закончился, ребята выскочили на палубу и зачерпнули по пригоршне этих удивительных кристалликов замёрзшей воды. Вместе с ними наружу вылетел и ворон. Йель уселся на любимый насест, нахохлился, чтобы не транжирить накопленное тепло, и стал молча наблюдать за мальчишками. Но, видя такое непосредственное удивление этому привычному для него природному явлению, он не выдержал и пустился в объяснения.

– Это – снег! Он образуется, когда капли воды в облаках замерзают, превращаясь в лёд, – принялся он объяснять, что это за белое чудо такое. – Шестиконечные кристаллы льда под своей тяжестью падают вниз, но по дороге на них осаждаются всё новые и новые капли влаги. Так и получаются эти необычайно красивые пушистые звёздочки.

– А почему они такие лёгкие? – спросил любознательный Мо-Атл. – Лёд же не летает?

– Потому что это замёрзший воздух! – коротко ответил ворон, но, поймав недоумённый взгляд мальчишки, пояснил: – Снежинка на девяносто пять процентов состоит из воздуха, попавшего в водяной плен.

Но-Атл улучил момент, когда братец, как завороженный, загляделся на этот странный, замёрзший на лету воздушный дождь, и опустил ему за шиворот комок снега.

Мо-Атл завопил так, что на крик из рубки на палубу, как ошпаренный, выскочил Кетцаль.

– Кто кричал? Что случилось? – спросил он обеспокоенно.

Вместо ответа Но-Атл нагнулся, слепил очередной снежок и швырнул в боцмана, угодив прямо в лоб. Островитянин, хотя и жил в тропиках, но шатаясь с капитаном Таллом по морям и океанам, успел побывать и на Крайнем Севере. Поэтому, чем-чем, а игрой в снежки его было не удивить.

– Ах, вы так! – закричал он и, присев, с неуловимой быстротой, как автомат, принялся лепить снежки и кидать их в близнецов. Мальчишки не успевали уклоняться от ледяных снарядов. А когда рядом снега не осталось, Кус пошёл врукопашную. Он подхватил ребят под микитки, покружил в воздухе, потом уложил на мокрый свежевыпавший снежок и принялся катать их, одного за другим, по палубе. Мальчишки с нетерпением дожидались своей очереди превратиться в снежный ком.

– Это вам снежное крещение, вместо купания в океане при первом прохождении экватора, – приговаривал он. – Жаль, снега маловато, а то бы мы сейчас такую снежную бабу сваляли…

Но началась непогода, и им пришлось снова спрятаться в рубке.

Ветер всё усиливался и усиливался, вскоре превратившись в настоящий снежный буран. Видимость упала до нуля, уже в двух шагах ничего не было видно. Капитан приказал боцману полностью убрать парус и отдать якоря.

– Идти вслепую опасно, можно наскочить на валун и перевернуться, – пояснил он. – А снова поставить катамаран на кили у нас вряд ли хватит силёнок.

Несмотря на дикое завывание ветра и басовитое натужное гудение канатов, удерживающих катамаран на якорях, все, кроме вахтенного, уснули, как убитые. День и ночь выдались очень уж беспокойные… Да и Кус, вызвавшийся подежурить, то и дело клевал носом. А за иллюминатором продолжала бесноваться пурга. Так продолжалось целые сутки! Мальчишки, не привыкшие сидеть в четырёх стенах, все измаялись, несмотря на то, что неугомонный боцман без устали развлекал их морскими байками. Когда же вьюга наконец прекратилась, и экипаж высыпал на палубу, ни катамаран, ни окрестности было не узнать. Всё вокруг стало белым-бело, а «АРЗАК» превратился в громадный снежный сугроб.

Джимми, поёживаясь от холода, взглянул на своего теплолюбивого приятеля-островитянина, у которого уже зуб на зуб не попадал, и воскликнул:

– Зря мы меховую одежду у кваков не взяли…

– Зря обижаешь, – в тон ему отозвался боцман. – Ещё как взяли, на всех хватит. Есть и унты, и малахаи, и парки… Я ведь что тогда подумал, не зря же кваки нам всё это предлагают. Если меховые одежды у них считаются ценными вещами, значит, это им зачем-то нужно, значит, это необходимо. Вот и прихватил по комплектику на каждого! Всё равно кваки это добро в болоте бы утопили, если бы я не взял…

– Ну, раз так, поднимай народ, одевай-обувай, обеспечивай лопатами и выводи на палубу! – весело воскликнул Джим. – Будем откапываться! Кстати, что-то я давненько нашего ворона не видел и не слышал…

– Последний раз я его видел на мачте, когда мы с ребятами в снежки играли, – отозвался боцман, взглянув на пустую теперь перекладину. – Может, полетел дорогу разведать?

– Найдётся, не иголка в стоге сена… – махнул рукой капитан.

Через часок-другой народ, больше смахивающий на разномастных и разнокалиберных медведей, чем на экипаж морской яхты, с удовольствием рассматривал дело «лап» своих. Выкопали-таки судёнышко из сугроба! Катамаран, умытый снегом, чистенький и похорошевший, посреди снежной пустыни смотрелся диковато, совсем как подводная лодка в степях Украины!

– По местам стоять, с якоря сниматься! – приказал капитан Талл. – Кус, поднять парус!

– Есть поднять парус! – весело откликнулся боцман.

– Полный вперёд! – сам себе скомандовал Джим и до отказа выдвинул А-диск, приподняв катамаран над землёй.

Яхта белой птицей понеслась по заснеженным просторам, по-прежнему держа курс на юго-запад. А куда же ещё? Ведь никаких новых указаний не поступило…

– Сколько нам ещё плутать по этому Слоистому миру, из лета в осень, из осени в зиму? – вздохнул он.

– Думай о хорошем, Джимми! Например, о том, что после зимы наступит весна! – подслушал его мысли Кус. – Слышал такую поговорку: «Держи хвост пистолетом!»

– Насчёт хвоста, – поддержал шутку капитан, – это к змею Глуа! При его-то длине он может хвост не то что пистолетом, пулемётом держать… Как тебе такое выражение: «Держи хвост пулемётом!»?

– Впечатляет! – согласился боцман.

– Кстати, ты не знаешь, что означает слово «ква»? – спросил Джим.

– Не знаю, что это значит на лягушачьем языке, – засмеялся Кетцаль, – но на нашем языке «ква» – просто люди!

– Тогда Страна Ква – это Страна Людей! – сделал вывод Джимми. – Может и на языке кваков – это так! Простенько и со вкусом!

А мороз за бортом катамарана тем временем продолжал крепчать. Леера подёрнулись бахромой инея, с козырька рубки, откуда истекало тепло от людей, повисли гроздья сосулек. Несмотря на тёплую одежду, в рубке, где собрались все члены экипажа, стало студёно. Чтобы хоть немного обогреться, боцман собрал все, скопившиеся в каптёрке катамарана за годы дальних плаваний всякие-разные штуковины, хотя бы чуть-чуть способные давать тепло: примусы, керогазы, спиртовки и масляные лампы. Обогреть весь катамаран они были не в состоянии, но с небольшим помещением рубки вполне справились. Заодно они давали и свет, слабенький, но вполне позволяющий людям видеть друг друга. Вот только запах стоял, как говорят, хоть всех святых выноси.

Снаружи стало совсем темно. Пора было становиться на ночлег. Идти ночью по снежной пустыне было бы полным безумием.

– Спускай парус, боцман! – со вздохом сожаления приказал капитан.

Катамаран замедлил бег. Джим поднял А-диск и аккуратно, как на перину, опустил катамаран на снег.

– Как думаешь, может быть, не стоит отдавать якоря? – посоветовался он с Кусом. – А то они за ночь так вмёрзнут в снег, что утром замучаемся выбирать их на палубу.

– Не стоит! – согласился боцман. – Странно, однако…

– Что в этом такого странного? – насторожился Джим. – Думаешь, что якоря не смогут за ночь в снег вмёрзнуть?

– Да нет, я свист какой-то услышал, когда парус крепил. Как будто, кто-то к себе подзывал… Ветер, наверно, – махнул рукой Кетцаль.

– А кто же ещё в чистом поле будет насвистывать! – фыркнул Джим. – Привык сам боцманской дудкой команды отдавать, думаешь, и другие свистом разговаривают…

– А ты иди, послушай, если не веришь! – обиделся Кус.

– А что, сейчас вот пойду и послушаю! – согласился Джим. – А может, все вместе пойдём, свежим воздухом перед сном подышим. А то от чада этих твоих керосинок и угореть недолго… Эй, народ, как вы на это смотрите?

Народ дружно согласился, встрепенулись даже призраки, которые бледнели на глазах, видимо, влага из тумана вымораживалась.

Столпившись на носу катамарана, моряки прислушались. И в самом деле, справа по курсу, примерно на три часа, кто-то насвистывал какую-то знакомую мелодию. Но как они не напрягали зрение, разглядеть свистуна не удавалось. И чем дольше они прислушивались, тем нестерпимей становилось желание увидеть, кто же это свистит.

– Может, подойдём поближе? – предложили мальчишки.

Капитан с боцманом, хотя это и выглядело странным, куда-то идти посреди ночи, почему-то согласились. Они гуськом спустились по трапу, который услужливо откинул Кус, и двинулись на свист. Ветер пытался сорвать одежды, от дыхания скоро заиндевели брови и ресницы. Джимми с его бакенбардами, усами и бородой стал вообще похож на деда Мороза, бредущего на встречу со своим очередным Новым годом. Шёпот ветра перешёл в такой вой, что стало уже не разобрать, откуда доносится этот таинственный и манящий свист. Капитан остановился, не понимая, в каком направлении дальше идти. Все остальные столпились вокруг него, как овцы вокруг вожака. Закружила позёмка, забивая, куда ни повернись, рот и нос своим колючим снегом. Резкий пронизывающий до костей ветер охотно помогал морозу отбеливать людям щёки, делая их твёрдыми, словно мраморными.

Слабый огонёк, едва заметно выглядывающий из иллюминаторов рубки катамарана, уже давно скрыла белая круговерть метели. Над головами людей нависли мрачно-чёрные тучи, осыпая их колючими ледяными иголками. И вдруг из метели вырисовалось существо, которое казалось её продолжением и выглядело ужасающей пародией на человека. Высокий, лысый, с черепом, обтянутым морщинистой кожей, в кухлянке из белой, комками свалявшейся шерсти, монстр был похож на заиндевелую мумию. Маленькими красноватыми глазками голодного вампира, до безумия жаждущего крови, он пристально уставился на людей.

– Что же вы остановились, – провыло чудовище, – уши заложило? Хорошо ещё, что я биение ваших испуганных сердечек издали услышал. А то бы так и пропали зря, ни себе, ни людям.

– Не верите, что я человек? – ухмыльнулся монстр, взглянув исподлобья на удивлённых моряков. – И правильно делаете! Когда-то я, вождь племени алкон-ква, попросил Итха Ква, Бога Белого Забвения, дать мне Силу, чтобы спасти своих людей от гибели. Спасти-то спас, но сам превратился в виндиго, кровожадного зверя с ледяным сердцем, стал Бегущим Ветром, сыном Итха Ква.

– Что-то я разболтался! – монстр оскалил зубы и протянул длинные, висевшие до земли, когтистые руки к людям. – В горле совсем пересохло, пора промочить его глоточком свежей крови.

– Везёт нам на вампиров последнее время! – одновременно подумали Кус и Джим, заслоняя собой ребят.

Но что они могли поделать с виндиго голыми руками? Ведь торопясь на свидание с Бегущим Ветром, моряки даже кортики с собой не захватили…

Казалось, расплата последует незамедлительно. Но неожиданно из белого мрака выскочил какой-то громадный, не меньше двух метров в длину, зверь: мощный, приземистый, с серой заиндевелой шерстью.

– Хигг! – выдохнул виндиго. – Что тебе надо?

– Ты встал на мой след! – провыл зверь. – Оставь этих людей, они мои!

Ужасный Волк оскалил зубы, не менее впечатляющие, чем у Бегущего Ветра:

– Или будем драться?

Виндиго перевёл взгляд на людей, словно оценивая, стоит ли овчинка выделки, и прошипел: – Согласен, они твои! Но за тобой – должок!

И сын Итха Ква исчез, словно растворился в метели.

– На том свете угольками посчитаемся! – хмыкнул Хигг.

Он развернулся всем корпусом к окоченевшим людям и, пристально уставившись на них, провыл:

– Ну, что вы, прямо как маленькие, на минутку одних оставить нельзя!

– Глуа! – ахнули они. – Как же ты вовремя!

– Скажите спасибо Ооху и Ууху! – проворчал Ужасный Волк. – Почувствовав неладное, они подняли такой трамтарарам! Я мчался, как ошпаренный. Никогда в жизни так быстро не бегал! Сами-то призраки в этом Снежном Поле Итха Ква что-то стали совсем уж тяжелы на подъём, как будто в несколько раз в весе прибавили. Чем вы их кормили?

– В основном, обещаниями! – отшутился Кетцаль.

– А где же Ворон Йель? – поинтересовались ребята. – Исчез по-английски, не попрощавшись…

– Это не его охотничьи угодья! – ответил волк. – В Снежном Поле я – главный!

– Если, конечно, не считать Бегущего Ветра, – самокритично добавил он. – Можете называть меня Хиггом. Ну что – на катамаран?

– А ты знаешь, куда идти? – спросил Джимми.

– Конечно, здесь я знаю всё, даже куда нам следовать дальше…

Обратный путь был долгим и утомительным. Люди брели вслед за Хиггом почти вслепую, держась друг за друга, по колени увязая в рыхлом снегу. Они то и дело оглядывались, не преследует ли их Бегущий Ветер, блудный сыночек Итха Ква. Им слышались шорохи, казалось, вокруг мелькают неуловимые глазом тени…

– Не бойтесь, это моя стая охраняет нас от виндиго! – пояснил Ужасный Волк, заметив беспокойное поведение спутников.

Только спустя несколько долгих часов впереди замаячили тусклые огоньки в иллюминаторах рубки катамарана. Эта едва различимая сквозь пургу подсветка показалась им красивей всех новогодних фейерверков. Ведь это был свет надежды на спасение!

Призраки встретили заплутавший в Снежном Поле Итха Ква экипаж радостными возгласами. Они бросились к мальчишкам чуть ли не целоваться и даже попытались растереть им побелевшие щёки. Было заметно, что каждый шаг даётся им с большим трудом. Оох и Уух двигались, словно в замедленном кино!

– Мне показалось, или я и в самом деле почувствовал прикосновение, – шепнул Но-Атл брату.

– Мне тоже так показалось, – ответил Мо-Атл.

– Значит, это или массовая галлюцинация, или наши галлюцинации приобрели массу, – глубокомысленно заключил братец.

– Того и гляди, призраки настоящими людьми станут! – хихикнул Но-Атл. – Сначала из элмов в призраков превратились, теперь вес обрели. А там, глядишь, и тела, откуда ни возьмись, объявятся. Интересно бы посмотреть на них! Они же, если хрустальный череп ничего не напутал, наши призраки. Представляешь, стоят перед нами ещё по одному Мо-Атлу и Но-Атлу? Вот потеха! Представляешь, я буду един в двух лицах: Но-Атл старший и Но-Атл младший…

– Или Мо-Атл Первый и Мо-Атл Второй, – подхватил близнец.

– Вам смешно, – проворчали Оох и Уух, – а мы с непривычки еле-еле двигаемся. И как только вас ноги носят?

Тем временем Кус уже хлопотал у спиртовки. Скоро обжигающе-горячий чай вернул людей, промёрзших, как говорится, до самых костей, к жизни.

Хигг со своей стаей остался снаружи, охранять подступы к катамарану. Волки расселись вокруг вожака и, задрав морды к небу, завыли.

– Ничего себе, многолосье! – ахнул Кетцаль.

– Песнь снегов! – беззвучно ответил довольный похвалой Хигг, оскалясь в улыбке. – Куда там художественному свисту Бегущего Ветра до нашей самодеятельности!

Между тем ночь нехотя уступала права хмурому серому утру.

– Пора в путь! – поторопил Глуа капитана. – Поведёшь катамаран за мной след в след. И, что бы ни произошло, никуда не сворачивай! Отобьётесь от стаи, сами не заметите, как снова потеряетесь. Ищи-свищи вас потом…

Джим поднял А-диск, Кус – парус. Катамаран, напрягшись, клюнул носом, покачался, обретая устойчивое равновесие, и сдвинулся с места. Ужасный Волк отбежал немного и уселся, поджидая яхту. «АРЗАК», скрипя рангоутом, словно старый дед костями, и подвывая такелажем, как волк на луну, с трудом догнал его. За яхтой осталась глубокая и широкая снежная колея. Хигг отмерил новую дистанцию, длиной метров сто. Но на этот раз катамаран уже не смог доползти до волка, увязнув в громадном сугробе по самое дальше некуда. Одна только палуба осталась наверху.

Ужасный Волк как-то совсем по-собачьи почесал лапой за ухом:

– Так мы до морковкиного заговенья до реки не доберёмся!

– Ты, волк, ешь морковку? – страшно удивились мальчишки.

– Это я, наверно, у русских поднабрался таких странных поговорок! – ответил за Хигга змей Глуа.

– Ты был в России? – удивился Джим. – А у меня там как раз сейчас жена с сыном, Элли с Крисом, языковой практики поднабираются, тоже, наверно, каких-нибудь словесных паразитов подхватят и домой притащат…

– «Эх, где я только не был, чего я не отведал»… – нараспев ответил змей, наверно, от волков желанием петь заразился.

Может, кто и не понял, но Кетцаля-то русским фольклором было не удивить.

– «Берёзовую кашу, крапиву-лебеду», – подтянул он Глуа.

– Спелись! – засмеялся Джим. – А как тебя в Россию-то занесло?

– Ну, не совсем в Россию, в древнюю Русь, – ответил змей. – Там на Ярославщине в одном симпатичном омуте в древности был один из лабиринтов Биармии. Кстати, это благодаря ему твой сынок Крис и его приятель Костя смогли выбраться из первобытного времени сначала на Биармию, а затем и вернуться на Землю…

– Как же, как же, помню эту историю! – подтвердил капитан. – Мы же на Биармии встретились. С ними ещё такой странный человечек был, колдун или шаман, Урф, кажется…

– Этот Урф и показал мальчишкам и элмам-ирэнцам, вселившимся в медведей, где лабиринт находится.

А вообще-то люди местного племени кваки-ути, которое в Пограничной Воде Мос Ква живёт, являются потомками славян. Они ведь через наш лабиринт сначала в Шотландию перебрались, а затем через курган Каирнпапл, Дымящуюся Пирамиду, в Америку эмигрировали. Но это давно было, много тысячелетий тому назад…

– Боцман, у тебя верёвка есть? – неожиданно поинтересовался он у Куса.

– Конэчна, ест! – шутливо ответил Кетцаль, коверкая фразу на свой, островной манер. – Кус всё ест… Кого вязать будем?

– Волков запрягать будем, однако, катамаран к реке тянуть надо, – в том же духе ответил Глуа. – Буря, скоро грянет буря…

Боцмана как ветром в трюм сдуло. Минут через десять он уже вернулся с огромной верёвочной бухтой в руках. А ещё минут через двадцать перед катамараном выстроилась семёрка волков во главе с Хиггом, готовых стать бурлаками. С такой тягловой силой судно сразу перестало застревать в сугробах, да и парус наполнился ветром, который из умеренного потихоньку-полегоньку дотянул до сильного.

Ужасный Волк мчался впереди, мощной широкой грудью, как ледокол, раздвигая сугробы. Казалось, он не знает устали, хотя прошло уже не меньше семи часов.

– Хигг, может сменимся, отдохнёшь немного! – предложил волк, бегущий в упряжке вторым и лишь немного уступающий вожаку по стати.

– Время не ждёт, Бозо! – не оборачиваясь, провыл вожак. – Если не будем останавливаться, через пару часов сможем добраться до реки.

Вскоре дорога пошла под уклон. Катамаран начал наступать на пятки упряжке. Пришлось Кусу, взяв рифы, уменьшить площадь паруса. А ещё через полчаса упряжка вынесла яхту на речной лёд, вылизанный ветром до зеркального блеска. Если бы капитан не успел опустить А-диск, а боцман полностью собрать парус, волкам пришло бы несладко. Несмотря на когти, лапы разъезжались по льду. Ещё немного, и яхта поволокла бы их за собой.

«АРЗАК» остановился, Кус спрыгнул на лёд и выпряг волков. Они глухо ворчали, поджимая хвосты, вздыбливали шерсть на холках, угрожающе скаля зубы, но напасть на человека не посмели. Хигг обещал порвать, как Тузик грелку, любого, кто прикоснётся к человеку. Оказавшись на свободе, волки отбежали в сторонку и уселись на лёд, ожидая дальнейших приказов вожака.

– Ждите меня на берегу! – приказал Хигг стае. – Я скоро вернусь…

И он следом за Кетцалем перемахнул через борт на палубу катамарана.

– Отчаливай! – махнул Ужасный Волк капитану лапой. – Мы должны засветло успеть добраться до Пограничной Воды Мос Ква.

Кетцаль поднял парус и катамаран на своих двух килях легко, как буер на коньках, заскользил по льду. Постепенно голубой звонкий лёд становился серым, ноздревато-рыхлым. Кус заметил, что за судном тянутся две глубокие колеи, заполненные водой.

– Если так и дальше пойдёт, – обрадовался он, оглянувшись на Хигга, – скоро поплывём.

Но волк исчез с палубы, как будто его там никогда и не было.

– Наверно, Глуа отпустил его к своей стае! – решил он. – Интересно, кем змей предстанет перед нами в следующий раз?

– И успеет ли предстать, чтобы спасти нас от очередной напасти! – услышал он голос Джима.

Пошёл противный моросящий дождь, изредка перемежающийся мокрым снегом. Стемнело. Капитан принял решение остановиться на ночлег прямо посреди реки.

– На открытом месте проще заметить, если кто-нибудь вздумает напасть на катамаран, – пояснил он. – Кус, сегодня будем дежурить не в рубке, а на палубе!

– А вы останетесь держать вахту внутри, – опередил он попытавшихся возразить ребят. – По тревоге сразу поднимайте А-диск и «полный вперёд» вдоль реки. Хватит нам испытывать судьбу! Два раза уже на вампиров нарывались, сначала на Бастинду, потом на Бегущего Ветра, третьего раза хотелось бы, вопреки поговорке, миновать.

Ночь прошла спокойно. Но под утро раздался резкий и громкий, как пушечный выстрел, треск, мгновенно поднявший весь экипаж на ноги. Лёд пошёл трещинами, змейками расползаясь во все стороны от катамарана. Потом где-то впереди словно прорвало запруду, уровень воды понизился. От ледового поля стали откалываться и уплывать по течению огромные куски льда. Это начался ледоход. Скоро дошла очередь отправиться в самостоятельное плавание и катамарану. Правда, он оказался не в воде, а на одной из льдин.

– Так-то ещё и лучше! – обрадовался Джим. – Корпуса целее будут!

Мальчишки выбежали на палубу и заняли свои привычные места на носу яхты. На льдинах им тоже ещё не доводилось плавать. Ледовые пластины с шумом и треском сталкивались, кололись на части, наезжали друг на друга. Некоторые льдины, как норовистые лошадки, вставали на дыбы, сверкая на солнце бело-голубоватыми изломами. В воздухе стоял сладковатый запах весны, будоражащий ноздри, оставляя на губах почти осязаемый привкус сосулек. А эти проказницы, кружевной бахромой свисающие с козырька рубки, уже вовсю соревновались, чья капель звонче. И как бы аккомпанируя им, с крыши донеслись чарующие звуки. Мальчишки взглянули наверх. Там, с флейтой, устремлённой к небу, стояло необычное существо. Это оно извлекало из своего музыкального инструмента нежные, берущие за душу трели. Очарованным слушателям хотелось смеяться и плакать одновременно. Необычно выглядевшее существо было больше всего похоже на муравья, вставшего на дыбы, с огромными глазами, с членистыми усиками-антеннами над головой. Верхними двумя лапками оно держало флейту, а двумя нижними – дирижировало само себе, отбивая такт одной из ножек. За спиной у «муравья» висел рюкзачок. По его округлому пухлому виду нетрудно было догадаться, что он далеко не пустой. На звуки музыки из рубки вышел капитан.

– Кто это у нас так душевно играет? – воскликнул он.

Мальчишки указали ему глазами на крышу рубки. Джим поднял голову и широко раскрыл от удивления глаза.

– Привет, друзья! – радушно обратилось к ним существо. – Когда нужно осмотреться по сторонам, Правильные Люди выходят на крыши, туда, где повыше. Давай сюда, Джимми! Поздравляю тебя, моряк! Наконец-то мы добрались до воды…

– Глуа! – недоверчиво воскликнул Джим. – Во что ты превратился на этот раз. Что это за огромный муравей?

– Я – не муравей, – гордо произнёс бывший водяной змей. – Я – кокопелли! Местные люди, которые называют себя Правильными Людьми или кваки-ути, считают кокопелли богами дождя и воды. Вы можете называть меня по дружески – Коко-Пелли, поскольку я един в двух лицах…

– Не та ли это Тёмная река, которая протекает по Среднему миру, расположенному под Волшебной страной? – воскликнул Джим. – Я познакомился на Биармии с девочкой Аидой, родом из Долины уидов, находящейся как раз на берегу Тёмной реки…

– Может быть, когда-нибудь она и станет Тёмной рекой, если хватит воды до Среднего мира, – согласился змей.

– Тёмная река – это та самая река, на берегу которой в Стране Нижнего мира Эллирии находится нужный нам лабиринт, который поможет мальчишкам попасть сначала на Биармию, а потом и на Ирэну? – уточнил капитан в свою очередь.

Коко-Пелли кивнул.

– Нормальные герои всегда идут в обход! – засмеялся Но-Атл. – Тамоанчан – Змеиный Вал – Страна Ква – Средний мир – Нижний мир – Биармия – Ирэна. Ничего себе получится маршрутик!

– Честно сказать, я и сам не знаю, куда нас кривая Змеиного Вала вывезет, – признался Глуа. – Я лишь предположил, что подводный лабиринт биармов должен был выбросить меня к тому месту, откуда можно вернуться на Биармию. Логично?

– Логично! – согласились близнецы.

– В конце-то концов, я же не бог, а обычный дракон, – добавил Глуа.

Такое признание само по себе уже являлось подвигом. Драконы, страх, как не любят признаваться в своей слабости.

– Не расстраивайся, дружище, мы понимаем, что ты и так делаешь для нас всё, что в твоих силах, – успокоил змея Джим.

– Я покопался в памяти Коко-Пелли и выяснил, что в Стране Ква кроме нашей, биармианской, существуют и иные магические Силы, – задумчиво произнёс Глуа. – Правильные Люди хранят в своей памяти легенду о пришельцах с Голубой Звезды, находящейся в созвездии Ориона, а вот своей прародиной они считают созвездие Плеяд. Кокопелли в заплечном мешке всегда носят качину – куклу, изображающую пришельца с Голубой Звезды. В то же время у местных племён существует и культ Змеи, напоминающий тот, который был у атлантов. Предания квакиути гласят, что когда-то атланты и их предки жили в этом мире по соседству. Что это за Страна Ква такая, куда все цивилизации, как земные, так и инопланетные, слетались, как мухи на мёд?

Словно в подтверждение слов Глуа Коко-Пелли двумя свободными лапками снял заплечный мешок и достал оттуда деревянную куклу высотой сантиметров двадцать. Она изображала танцора в маске, с шаром вместо головы, и была раскрашена в сине-зелёный цвет.

– Это цвета юго-запада, – объявил Глуа, а затем повернул куклу тыльной стороной. Зрители увидели, что сзади она – угольно-чёрная.

– Этот цвет соответствует направлению вниз – в подземный мир, – пояснил Коко-Пелли.

– Я правильно тебя понял, наш дальнейший путь на юго-запад лежит через подземный мир? – уточнил Джим.

– Ты всё правильно понял! – подтвердил он.

В это время катамаран так сильно тряхнуло, что он накренился и едва не перевернулся. Это льдина под яхтой, подтаяв, не выдержала её тяжести и раскололась на части. «АРЗАК» наконец-то оказался в своей родной стихии, на воде. Коко-Пелли пошатнулся и выронил куклу в воду. Простым совпадением это было или нет, но в это самое время над рекой, как прощальный залп, прозвучал оглушительный раскат первого весеннего грома.

Тем временем река становилась всё шире и шире. В неё вливались всё новые и новые речки, ручьи и ручейки. Половодью помогал и ненастный дождь, который как зарядил с самого утра, так всё никак и не мог остановиться. Он жадно подъедал рыхлый ноздреватый снег, как сластёна сахар. На полях по обе стороны реки уже показались первые проталины.

Скоро стемнело, но капитан решил не причаливать к берегу, а продолжать плавание и ночью. А наутро, когда мальчишки выглянули в иллюминаторы, от снега уже и следов не осталось. Впрочем, как и от берегов! Катамаран плыл по безбрежному морю, в которое превратилась разлившаяся на все четыре ветра река. Только кое-где виднелись островки, но и они уменьшались, как будто подтаивали или подтапливались.

Капитан Талл почувствовал себя в своей тарелке.

– Ну наконец-то, до настоящей воды добрались! – закричал он весело. – Есть где развернуться. Держитесь, а то упадёте!

И он заложил такой крутой вираж, что экипажу и в самом деле пришлось ухватиться, кому за что.

– Ты не забывай за курсом следить, а то берега попутаешь, лихач! – воскликнул Коко-Пелли, едва устояв на ногах. – И помни, направление на юго-запад!

– Я помню, Глуа, помню, – подтвердил капитан примирительно.

– А что это за остров прямо по курсу? – поинтересовался он.

Коко-Пелли сквозь сетку дождевых капель вгляделся в лобовой иллюминатор.

– Это курган Утиное Гнездо, священное место квакиути, – возвестил он тихо, загадочно и торжественно.

– Что это за место такое, что даже сам дух воды притих, как будто испугался чего-то? – заинтересовался Кус.

– А вот сейчас пристанем к нему, сам увидишь, – продолжал нагнетать таинственность Коко-Пелли.

Экипаж катамарана во все глаза разглядывал этот таинственный курган: склоны, плавно сбегающие к самой воде, оставаясь возвышаться над ней не больше, чем на пару метров; громадный камень в центре, похожий на семиугольную цилиндрическую призму.

Катамаран пришвартовался к берегу, боцман отдал носовой якорь.

– Не спешите высаживаться на берег, – вдруг окликнул их Коко-Пелли. – Пойдёмте на крышу рубки, я вам кое-что покажу…

Он молниеносно вскарабкался наверх по узенькому трапу.

– Хорошо тебе, с шестью-то лапками! – позавидовал Кус.

Впрочем, ему, с его-то ростом, понадобилось всего пару шагов, чтобы оказаться рядом.

Не отстал от него и Джимми, с детства привыкший летать по трапам яхты, почти не касаясь поручней. Юнги тоже не ударили в грязь лицом, ловко, как обезьянки на пальму, единым махом взобравшись на многострадальную крышу.

– Как бы не проломилась! – страдальчески поморщился капитан, относившийся к яхте, как к живому существу, и переживающий за любую царапину на её корпусе, как на своём собственном теле.

– Да она и мамонта выдержит! – успокоил друга боцман. – Сделана на совесть!

– «Как вверху, так и внизу!» – прошептал Коко-Пелли.

– Что ты там шепчешь? – не выдержал любопытный Мо-Атл.

– Это древний обет Правильных Людей! – пояснил Глуа. – Он означает, что земная проекция созвездия Плеяд соответствует небесной.

– Посмотрите туда! – Коко-Пелли указал на горизонтальный кольцевой уступ на склоне кургана с целым рядом каких-то углублений.

– Эти чаши соответствуют семи главным звёздам созвездия Плеяд, от Атласа до Астеропы, – объяснил Глуа. – Кваки-ути, считая жителей одной из планет созвездия своими предками, полагают, что Плеяды являются обителью душ людей, отлетающих туда после смерти. В этих ритуальных ямах-чашах местные жители проводят свои похоронные обряды. Чаши, как колодцы в славянских поверьях, объединяют три стихии: воздух, землю и воду…

– Пойдёмте, посмотрим на них вблизи! – предложил Кус.

Его всегда интересовали древние магические обряды.

Коко-Пелли вместо ответа проворно спрыгнул с катамарана и остановился поодаль, поджидая остальных. Капитан решил не оставлять вахтенного на борту. Духи мальчишек не выказали желания высаживаться на берег. Вот они, в случае опасности, и позовут на помощь! Да и кто может угрожать яхте на необитаемом кургане?

Моряки спустились на землю и пошли по кругу, осматривая поочерёдно одну чашу за другой. Стенки углублений были выложены камнями, а на дне маслянисто поблескивала чёрная вода.

– Откуда на воде радужная плёнка? – недоумевающе произнёс Джим. – Может, нефть близко к поверхности? Вдруг удастся топливом для двигателя разжиться? Он ведь у нас работает на всём, что горит!

– Это всё, что осталось от погребённых! – таинственным шёпотом пояснил Коко-Пелли. – Похоже, здесь совсем недавно проходила ритуальная церемония…

– Да не дрожите вы так! – засмеялся он, взглянув на мальчишек, испуганно прижавшихся друг к другу. – Я пошутил. Это всего-навсего – утиный жир! Курган ведь не зря носит название Утиное гнездо. Кваки-ути считают, что души умерших улетают в загробный мир в виде уток. Их-то и приносят в жертву, чтобы усопшему было на чём улететь…

Мальчишки ещё раз подозрительно взглянули в ближайшую чашу и побежали вслед за Кусом, который решил взобраться на камень в центре кургана, чтобы осмотреть окрестности с его самой высокой точки.

– Не стоит этого делать! – предупредил кокопелли. – Священный камень может обидеться на такой непочтительный поступок…

Но Кетцаль только рассмеялся в ответ.

Боцман подошёл к камню, легко взобрался на него и с удивлением обнаружил, что в середине валуна имеется углубление в виде следа громадной медвежьей лапы.

– Камень-следовик! – присвистнул он.

Словно в ответ раздался короткий рык. Все обернулись на звук. Возле катамарана стоял огромный медведь. Высота в холке была не меньше двух метров, и весил он, пожалуй, с тонну. А когда он встал на задние лапы и вытянулся во весь рост, моряки ахнули. Таких громадных медведей, ростом не менее четырёх метров, им никогда раньше не доводилось видеть. В отличие от любых ранее виденных ими мишек у этого морда была намного короче. Она даже немного смахивала на человеческое, обросшее шерстью лицо. Учёные так и назвали его – короткомордый. Из полуоткрытой пасти виднелись огромные клыки, не уступающие, пожалуй, и тигриным. Да и лапы у Короткомордого были длиннее, чем у обычного медведя.

Чудовище грозно зарычало и сердито ударило себя лапами в грудь, которая, как барабан, послушно отозвалась громкими гулкими звуками. Медведь, не спеша, вразвалочку, двинулся в сторону людей. Обгоняя его, из рубки катамарана вылетели два погрузневших облачка тумана. Один со спрятанным в складках призрачного одеяния черепом, другой – сверкая бледно-голубыми огоньками глаз. Уух и Оох, тоже заприметившие зверя, не захотели отсиживаться в стороне и поспешили к друзьям, чтобы встретить опасность вместе с ними.

– Как говорится, на миру и смерть красна! – услышал Мо-Атл восклицание своего духа.

– Ты что, ещё раз умирать собрался? – удивился Оох. – Забыл, что двум смертям не бывать…

– А одной не миновать! – вздохнул Но-Атл.

– Эй, вы, покойнички! – окликнул Глуа друзей-приятелей. – Что-то вы рано панихиду заказываете!

– Сколько нас? – пересчитал он всех членов экипажа, включая себя. – Как раз – семеро!

– А ну-ка, все по ямам! – скомандовал он и подал пример, вскочив в ближайшую из них. – Да поторапливайтесь, медведь ждать не будет…

Мо-Атл и Но-Атл нехотя спустились в чаши. Воды оказалась немного, всего-то по колено. Но какая же она была холоднющая! Да ещё и жирная…

– Хорошо вам, – позавидовали они призракам, которые и не подумали опускаться в воду, а просто зависли над ней на уровне краёв чаш.

– Нашли, чему завидовать! – воскликнул Оох. – Может, хотите телами поменяться?

– Как-нибудь потом, в другой раз, – хихикнул Но-Атл, представив себя и брата туманными сгустками. – Ещё успеем, вот медведь сейчас нас слопает, тогда и будем вместе летать…

– Быстрее, быстрее! – поторапливал змей капитана с боцманом, которым достались самые дальние ямы.

Увидев, что все заняли свои места, Коко-Пелли принялся быстро-быстро бормотать заклинание: «Что внизу, то и вверху! Что внизу, то и вверху! Что внизу, то и вверху!»

Несколько мгновений, казалось, ничего не происходило, но затем земля вздрогнула. Часть кургана, с камнем-призмой и уступом с ямами-гнёздами, поползла вверх. Медведь остановился, словно не веря глазам, даже протёр их лапами и упустил драгоценное время. За эти несколько секунд курган успел подняться ещё на несколько метров вверх, обнажив отвесные каменные грани, до сих пор прячущиеся под землёй. Медведь рванулся к скале. Его когти скользнули по совершенно гладкой поверхности камня, не дав ему возможности зацепиться за какую-нибудь щель. Громила сердито рыкнул, высоко подпрыгнул, чтобы зацепиться за верхний край, но не успел. Земля испуганно вздрогнула под пятнадцатью центнерами веса, но подбросить медведя вверх, как батут, не смогла. А скала тем временем продолжала всё расти и расти.

– Башня дьявола! – ахнул Джим, слышавший когда-то древнюю индейскую легенду о башне и медведе.

– Медвежья башня! – строго поправил его змей.

– А что ты там шептал? – полюбопытствовал неугомонный Кус, взглянув вниз и убедившись, что беда миновала.

– Это древнейшее заклинание, призывающее семь сестёр – семь звёзд созвездия Плеяд спасти нас, взяв к себе.

– Надеюсь, не насовсем? – нахмурился Джим. – Вернуться-то мы хоть сможем?

– Что, испугались? – весело засмеялся Глуа. – Надеюсь, что сможем! Пусть только медведь сначала уйдёт…

Но зверь и не думал так легко расставаться со своими пленниками.

Он потоптался на месте, прошёлся вокруг скалы, как бы выбирая себе место, и улёгся у подножья.

– Я думаю, эта осада – надолго! – прокомментировал Кетцаль его действия. – Медведи могут сутками поджидать добычу в засаде. Терпения им не занимать!

Неизвестно, сколько времени пришлось бы ждать людям ухода медведя, если бы не бог дождя и воды Коко-Пелли. Может, так бы и погибли бы от истощения, без еды и без воды…

Он вскочил на задние лапки, взял в передние флейту, до поры до времени висевшую на ремне за спиной, и заиграл. Медведь недовольно повёл ухом и рыкнул сердито. Кто это там, мол, спать мешает?

А кокопелли продолжал наигрывать свою волшебную мелодию. И вода вдруг стала на глазах прибывать. Вскоре она уже подобралась к самому подножью скалы, заставив медведя вскочить на лапы.

– А как там наш катамаран? – забеспокоился капитан. – Он же – на якоре, который может утянуть его под воду…

– Не сможет! – успокоил его боцман. – Я же не зафиксировал трос в лебёдке! Поэтому катамаран будет всплывать вместе с прибывающей водой.

Джим уважительно взглянул на своего догадливого помощника:

– Как это ты догадался?

Кетцаль скромно пожал плечами: – Как-то само собой осенило, что вода может продолжать прибывать. Половодье ведь!

А Коко-Пелли всё продолжал и продолжал наигрывать свою мелодию дождя. Вскоре он хлынул, как из ведра. Через несколько минут на всех сидящих по ямам нитки сухой не осталось. Не считая, конечно, призраков, которые только набухли, превратившись из перистых облачков в кучевые. Вода поднялась уже чуть ли не до середины скалы. Медведь, которому, похоже, не по душе пришлось купанье в ледяной воде, недовольно пофыркал, поглядывая на так некстати разразившийся дождь, и наконец сдался. Он в последний раз взглянул на курган, прикидывая, не сможет ли допрыгнуть до верха, понял, что вряд ли, и поплыл в сторону катамарана. Джим затаил дыхание: «Не ужели зверь решил спрятаться от дождя на борту? Ему там найдётся, чем поживиться!»

Капитан оказался прав. Доплыв до троса, удерживающего судно у берега кургана, медведь зацепился когтями за канат. Перебирая лапами по тросу, он добрался до борта и, одной лапой уцепившись за отверстие-клюз, из которого был спущен трос, другой ухватился за край борта. Затем, перекинув на борт вторую лапу, медведь попытался подтянуться и взобраться на палубу. Но взгромоздить свою полуторатонную тушу, да ещё и с насквозь намокшей шерстью, он, как ни старался, так и не смог. В конце концов, медведь снова повис на тросу и, покачавшись немного, плюхнулся в воду, оставив на память на борту катамарана глубокие следы от когтей. Недовольно и грозно зарычав, он вплавь отправился на юго-запад. Туда, куда собирались плыть и моряки. Похоже, именно там находился далёкий берег этой разлившейся без конца и края Тёмной реки.

Джим болезненно поморщился и передёрнул плечами, как будто это в его спину вонзились, оставив глубокие кровавые борозды, страшные медвежьи когти.

– Давай, скорей спускай нас вниз! – обратился он к Коко-Пелли. – Ещё, чего доброго, простудим мальчишек. Вон они уже посинели от холода.

Коко-Пелли прекратил музицировать и снова забормотал своё заклинание, но теперь уже в обратном порядке: – Как вверху, так и внизу! Как вверху, так и внизу! Как вверху, так и внизу!

Скала вздрогнула и медленно-медленно поползла вниз. Джим, не дожидаясь её возвращения на прежнее место, спрыгнул в воду и поплыл к катамарану. За ним, не раздумывая, бросился в воду и Кус. Они последовали примеру медведя и тоже ухватились за трос. Морякам, в отличие от медведя, удалось вскарабкаться на палубу катамарана. Наверно, сказался многолетний опыт. Пока боцман поднимал якорь, капитан уже успел поставить парус. Половодье позволило подвести яхту к самой скале. Кус спустил трап и принял на борт дрожащих от холода ребят.

Катамаран снова отправился в путь. Вскоре курган уже остался далеко позади. По мере продвижения яхты на юго-запад становилось всё теплее и теплее. Воду окутал туман, сначала отдельными горизонтальными слоями, а потом и сплошной пеленой. Пришлось плыть вслепую, по компасу.

– А где же живут Правильные Люди? – поинтересовался Кетцаль у Коко-Пелли. – Сколько плывём, а до сих пор никого не встретили!

– Я думаю, что на время половодья они откочевали в те места, которым не грозит подтопление, – объяснил Глуа.

– А как называется страна, где мы сейчас находимся? – поинтересовался Мо-Атл.

– Это тоже Страна Ква! – ответил Коко-Пелли. – Эта местность называется Пограничной Водой! Здесь хозяин – медведь, сын духа Мос Ква. Он – Страж Пограничья, оберегает страну от чужаков. Почему Вода, надеюсь, понятно? Её здесь вон сколько! А Пограничная, потому что этот слой Страны Ква расположен на границе с подземной Страной Семи Пещер, куда мы и направляемся.

– Серьёзный Страж! – поёжился Но-Атл, вспомнив могучую фигуру медведя.

– Это особый вид, таких больше нигде нет, кроме Пограничной Воды, – похвастался Коко-Пелли. – Издали они больше похожи на древних людей-великанов, чем на зверей. А может, они и есть древние люди, хозяева этих мест. Не зря же они так рьяно защищают эту территорию. И сильней всего Короткомордые почему-то не любят, когда кто-то появляется из Утиного Гнезда, священного места потомков пришельцев с Плеяд. Похоже, у выходцев с этого созвездия издавна непростые отношения с медведями. По поверьям кваки-ути, яркое свечение Плеяд предвещает удачную охоту на медведя. И в верности друг другу они клянутся на медвежьей лапе! Может, медведи были когда-то пришельцам с Плеяд соперниками в борьбе за власть на Земле?

– А вдруг Короткомордые – это те самые биармы, которые превратились в медведей, чтобы пережить Последнее Оледенение? – предположил Кус. – Может, это о них рассказывала нам белуха Берма?

– Мне об этом ничего не известно! – пожал плечами Коко-Пелли. – Наверно, раса короткомордых медведей – постарше нашей будет.

После нескольких часов плавания в тумане они миновали разливы и вошли в старое русло реки. Видимость намного улучшилась. Течение теперь стало таким стремительным, что уже и парус стал не нужен.

– Далеко ещё до Страны Семи Пещер? – спросил капитан, обернувшись к Коко-Пелли.

Но того уже как водой смыло…

– Значит, недалеко! – вздохнул Кус. – Эти местные духи, что Ворон Йель, что Ужасный Волк Хигг, обычно исчезают перед переходом в другой слой, в другое время года…

– Ну, вот, только-только познакомились! – расстроились ребята. – Он нам бы ещё столько интересного мог рассказать…

– Зато я появился! – рассмеялся кто-то, и над бортом катамарана показалась… голова водяного змея.

– Я тебя поздравляю! – воскликнул Джим. – Наконец-то ты смог снова стать самим собой.

– Надолго ли? – вздохнул Глуа. – Страна Ква, наконец закончилась, но впереди – Страна Семи Пещер.

Катамаран всё плыл и плыл по реке. Постепенно местность по обеим сторонам становилась всё более холмистой.

– Я читал, что реки в Северной Америке появились раньше гор, – произнёс подошедший к глазевшим по сторонам ребятам Джим. – А горы уж потом пристроились, где и как смогли! Поэтому реки и текут, как и где хотят, то вдоль, то – поперёк, то между горами, то под ними…

Словно в подтверждение его слов река нырнула в узкое ущелье, стены которого вскоре полукруглым сводом сомкнулись над их головами.

– Похоже, что мы добрались до Страны Семи Пещер, – заметил Кетцаль. – Пожалуй, следует разобрать мачту. Парус нам под землёй вряд ли понадобится, ветра-то здесь нет…

– Понадобится! – услышал он голос Джима. – Будем им тормозить, когда течение окажется слишком быстрым.

– Тормозить парусом? Никогда о таком не слышал, – хмыкнул Кус. – Где ты, приятель, такого нахватался? На Миссисипи? На такое только речники, наверно, и способны!

Капитан Талл только ухмыльнулся. Не мог же он сказать, что эта мысль посетила его умную голову только что сейчас.

– Погоди, ещё успеем разобраться с мачтой! – махнул он рукой. – Сначала посмотрим, что там, впереди! Вдруг снова в половодье окажемся? Этот Слоистый мир такой непредсказуемый!

– Смотрите, смотрите, какая красота! – закричали мальчишки. – Вот она, Страна Семи Пещер!