Мапингуари
После такого опасного приключения команда катамарана решила больше не рисковать и продолжить путь, не пытаясь снова приготовить себе обед на бережке. Можно перекусить и на борту!
Кус поднял парус, Джимми встал у руля, и судёнышко бойко, перескакивая с волны на волну, побежало вдоль негостеприимного берега в сторону следующей точки, намеченной для остановки, – устья реки Рио-Гранде, или, как её называют в Мексике, Рио-Браво-дель-Норте. Эта река станет в будущем естественной границей между Мексикой и Соединёнными Штатами Америки, на протяжении более ста лет из-за своего переменчивого русла становясь в районе Эль-Пасо причиной частых раздоров между государствами, пока её не закуют в бетонное русло.
Всем этим словоохотливый Кетцаль с удовольствием делился с мальчишками, которые географию Ирэны знали намного лучше, чем – Земли. Да и какое представление о современной географии могли иметь древние атланты?
– А знаешь ли ты, наш учёный друг Кус, что когда-то эта река впадала не в Мексиканский залив, а в озеро Кабека-де-Васа? – ревниво вмешался в разговор Джимми, который в отличие от мальчишек когда-то неплохо учился в земной школе и знал географию Америки не хуже, чем какой-то там островитянин. – Она подмыла один из берегов, вырвалась на волю и помчалась к Мексиканскому заливу всего каких-то пятьдесят тысяч лет тому назад.
– Какая-то дикая река, – удивился Кус, – не течётся ей спокойно, всё мексиканские страсти подавай…
– А сам, – не остался в долгу Джим, – тоже не очень-то любишь сидеть в клетке, сколько раз дядюшка Чарли тебя из тюрьмы выручал…
– Свободу реке Рио-Браво! – шутливо провозгласил боцман, подняв вверх руку с пальцами, сжатыми в кулак. – Кус Кетцаль, защитник всех обиженных и угнетённых, приветствует тебя!
Мо-Атл и Но-Атл выскочили из рубки и, тоже подняв руки в приветственном жесте, принялись маршировать по палубе, скандируя: «Вива Рио-Гранде, да здравствует Рио-Браво!»
К ним конечно же подключились и призраки. Как они вышагивали по палубе, конечно, мог увидеть бы только Торп, они же были элмами, вот их пронзительные вопли, подкреплённые залихватским оханьем и уханьем, услышали все.
Под эти приветственные крики катамаран и достиг устья реки. Конечно, в такое засушливое лето её и рекой-то назвать оказалось трудно. Так, речушка в десяток метров шириной!
– Может, это не Рио-Гранде, – почесал затылок Кус, – что-то не слишком похожа она на строптивую реку, которая смогла размыть берег озера!
– Ты бы посмотрел на неё после дождей или весеннего снеготаяния! – засмеялся капитан. – Так близко к ней не подойдёшь!
– Может, сходим посмотрим на это озеро, как его, Кабека-де-Васа? – оживились ребята. – А там махнём напрямую в Канзас. Судя по карте, оттуда в два раза ближе…
– А вы не обратили внимания, какая там местность? – разочаровал их капитан. – Горка на горке и горкой погоняет! Катамарану там нипочём не пройти! Нет уж! Сейчас вот погуляем немножко по берегу, разомнём косточки и отправимся дальше. По водичке-то привычней будет! В отличие от болот Веракруса и Тампико, здесь местность и в самом деле была более гористой. Вдали, вверх по течению реки, даже виднелась отвесная стена, сквозь которую строптивица, по своей давней привычке, образовав узкий каньон, пробила себе русло напрямик.
– Будем надеяться, что здесь не водятся такие гигантские крокодилы, как щитокрок! – воскликнул Кус.
– Насколько я помню историю с географией, здесь в эти давние времена вообще не должно водиться крупных хищников, – задумчиво произнёс Джимми. – Типа всяких там динозавров. Они давным-давно вымерли. Разве что мамонты сохранились?
– А о саблезубых тиграх и пещерных медведях, которые на этих мамонтов охотились, забыл? – напомнил Кус.
Мальчишек, которые с любопытством начали оглядывать окрестности в поисках мамонтов и прочей живности, заинтересовало какое-то тёмное пятно у подножья стены.
– Может быть, это вход в пещеру, где живут медведи? – прошептал Но-Атл. – Вот бы взглянуть поближе!
Он умоляюще взглянул на капитана:
– Сэр, разрешите обратиться?
Джима позабавил этот тон, так не свойственный для этих сорви-голов.
– Разрешаю, юнга! – в том же духе ответил он.
– Позвольте нам сбегать взглянуть на во-о-н то отверстие в скале! – попросил Но-Атл. – Мы быстренько! Вы не успеете и оглянуться…
– А вдруг там прячется какой-нибудь хищник? – предположил капитан. – Нет уж, одних я вас не отпущу! Пусть боцман занимается хозяйством, а мы пойдём на разведку.
Кус попытался было возразить, но капитан пресёк бунт на корабле:
– Это приказ, боцман Кетцаль!
– Не стоит оставлять катамаран без присмотра, – подсластил он пилюлю объяснением главной причины, почему Кус должен остаться на борту.
– Есть, сэр! – несколько обиженным тоном ответил Кус и пошёл на борт за канистрами под свежую воду, давно пора было пополнить её запасы!
– Возьмите с собой фонарь! – окликнул он Джима. – Знаю я вас, непременно полезете в пещеру посмотреть, что там да как…
Джимми с мальчишками отправились к скале. Тёмное пятно и в самом деле оказалось входом в пещеру.
Оттуда тянуло холодом, пугало мраком и… манило тайнами.
Капитан зажёг фонарь и первым шагнул внутрь. Вход в подземелье был достаточно большим, метров десять на десять в поперечнике. Впору хоть на катамаране заезжать! Поэтому его и можно было заметить от самого берега. Но по мере продвижения ход постепенно, чуть ли не вдвое сузился и начал петлять, а в одном месте вообще раздвоился. Дальше продвигаться было опасно, можно и заблудиться в этих подземных лабиринтах.
Постояв немного на развилке, они уже повернули было обратно, как вдруг за одним из входов послышался странный звук, похожий на кошачье мурлыканье, только намного-намного громче. Наши доморощенные спелеологи насторожились, и не напрасно. Вот только уберечься не успели! Из темноты высунулись две громадные когтистые лапы. Каждая из них ухватила себе по мальчонке и скрылась в темноте. Капитан, рванувшийся следом, успел разглядеть огромную шестиметровую фигуру, покрытую длинной коричневой шерстью. Чудовище оглянулось, в свете фонаря сверкнули глаза, блеснули зубы в угрожающем оскале. По пещере раскатилось эхо мощного рёва: «Отстань, а то хуже будет!»
Джимми замер. Преследовать монстра без оружия, с одним только складным ножичком в кармане, по тёмным закоулкам пещеры, которые сам-то зверь знал, как свои три когтистых пальца, было бы, конечно, верхом безумия.
Но отважный капитан замер не от нерешительности, его остановил голос, зазвучавший в голове:
– Что случилось, кэп?
Это был голос Кетцаля.
– Кус! – изумлённо воскликнул Джим. – Как ты узнал, что что-то случилось? И как тебе удалось со мной связаться?
– Сам не знаю! Просто вдруг почувствовал что-то неладное. Потом разберёмся, как да почему! – прокричал в ответ Кетцаль. – Лучше скажи, что у вас произошло!
– Ребят утащило в нору какое-то чудовище: громадное, лохматое, – отозвался капитан. – Когти – сантиметров по двадцать…
– Лечу! – закричал боцман.
Капитан и впрямь услышал рёв реактивного двигателя, сжигающего последние запасы топлива, и через пару минут в пещеру на полном ходу, как ракета, влетел катамаран. Боцман едва успел загасить скорость, опустив до отказа А-диск. Как ему удалось в одиночку справиться с управлением яхтой, одним богам острова Куру-Кусу, наверно, известно.
– Я очень сильно за мальчишек испугался! – объяснял он потом.
– Ребята, всё под контролем! – вдруг услышали они весёлый возглас Оох. – Оказывается, эта шестиметровая мамаша недавно потеряла двух своих малышей и очень обрадовалась, увидев в пещере детёнышей.
– Теперь мне будет, о ком заботиться! – решила она.
– Видели бы вы, как нежно эта мапингуари прижимает мальчишек к груди, – добавил Уух. – Жаль будет их разлучать!
– Мапингуари? – недоумённо переспросил Кус. – Это что ещё за зверь такой?
– Загадочное существо из индейских легенд! – пояснил Джимми. – Не то гигантский ленивец – мегатерий, не то древний гуманоид.
– Оох, вы с Уухом можете убедить мапингуари отдать наших мальчиков? – спросил Кус. – Или придётся отбивать их силой?
– Попробуем по-доброму! – отозвались духи.
На некоторое время в пещере установилась тишина. Чтобы не испугать это загадочное существо, Джим с Кусом даже выкатили катамаран из пещеры вручную. Теперь им оставалось самое трудное – ждать! На всякий случай Кетцаль зарядил карабин патронами, снаряженными сильнейшим снотворным. Чего только не было в запасе у рачительного боцмана!
Минут через двадцать, показавшиеся морякам несколькими часами, в боковом проходе раздался шорох, и взглядам Джимми и Куса предстала картина, которую трудно себе и представить. Из пещеры на задних лапах вышел такой монстр, которого, однажды увидев, невозможно забыть.
Гигантский зверь ростом не меньше шести метров и весом, пожалуй, до двух тонн, неторопливо, вразвалочку, поддерживая равновесие широким у основания мощным треугольным хвостом, вышел на свет, щурясь от яркого света. На сгибе каждой лапы, так и хочется сказать, руки, сидело по мальчишке. Ленивец издавал рокочущие звуки, похожие на шум автомобильного двигателя, работающего на холостых оборотах.
– Спокойно, Мапи, спокойно! – приговаривал Уух. – Это свои!
Существо взглянуло на моряков добрыми коричневыми глазками и даже растянуло губы в добродушном оскале.
– С нами всё в порядке! – поспешили успокоить друзей мальчишки.
– У неё шерсть такая густая, что можно с головой в ней утонуть, – восхищённо добавил Мо-Атл.
– Ага, если и не утонуть, то задохнуться. И запашок ещё тот, почище, чем у скунса будет! – засмеялся Но-Атл. – Похоже, она никогда в жизни не мылась!
– Ну и напугали вы нас! – выдохнул Кус. – Я за несколько секунд от побережья до пещеры домчался. Прямо на реактивной тяге!
– Мы и сами сначала до полусмерти испугались! – честно признались мальчишки. – Одна надежда на духов была, что они успеют научиться управлять этой зверюгой, прежде чем она начнёт нами завтракать.
– А мапингуари вдруг начала нам какие-то корешки предлагать, чуть ли не насильно в рот засовывать. Пришлось-таки попробовать! Не обижать же гостеприимную хозяйку! – рассказывал Мо-Атл.
– А они и ничего, сладкими оказались. Только грязные очень, видно, прямо из земли, – хихикнул Но-Атл.
– Уух, а можно как-то сделать, чтобы эта Мапи Нгуари мальчишек на землю поставила? – поинтересовался Джимми. – Или нужно ей пару уколов со снотворным всадить. Правда, непонятно, где у неё уязвимое место. Как бы не рассердить…
Вместо ответа Мапи подошла к борту катамарана и аккуратно ссадила ребят с рук на палубу. Заметно было, что делает она это крайне неохотно, через силу, подчиняясь чужой воле. Бедная мамаша то тянула руки к ребятам, жалобно поскуливая, как будто зовя к себе, то по команде духов отдёргивала их. Наконец, она напоследок бережно, словно погладила, коснулась мальчишек когтистыми лапами, отошла в сторонку, уселась на задние лапы и хвост, словно кенгуру, и понуро опустила голову. Из опечаленных глаз зверя даже выкатилось несколько слезинок. И у совсем несентиментального Куса из племени бывших людоедов при виде такого искреннего горя защипало в носу. А уж о мальчишках-то чего говорить! Они не выдержали, спрыгнули с палубы, подбежали к убитой горем Мапи и принялись поглаживать её по мохнатым лапам, беспомощно опущенным вниз, на колени. Она подняла голову, взглянула на мальчишек, не сразу поверив своим глазам, и осторожными движениями тоже стала поглаживать их по спинам.
Но-Атл и Мо-Атл беспомощно оглянулись на моряков, словно спрашивая, что же им делать с этой ласковой громадиной, а потом решительно потянули её за кончики когтей, приглашая подняться. Мапи легко вскочила на ноги и послушно пошла за мальчишками к морю.
– Заметьте, мы здесь ни при чём! – раздался в ушах моряков тихий шёпот кого-то из духов. – Она сама пошла с ними…
– Вы только контролируйте её, пожалуйста, – попросил Джим, – чтобы она не передумала и не решила снова прибрать ребят к рукам. Или к лапам?
– Похоже, что всё-таки к рукам… – задумчиво произнёс Кус. – Пожалуй, Мапи следовало бы всё-таки отнести к разумным существам!
– И это – правильно! – подтвердили Оох и Уух. – В её мыслях мечется такое нежелание расставаться с мальчишками! Кажется, она готова пойти на что угодно, лишь бы не остаться одной. На такое способно, наверно, только разумное существо!
А Мапи брела себе вразвалочку, совершенно счастливая, что идёт рядом с детишками. Как она за такое короткое время успела так к ним привязаться? Она безропотно вошла вместе с мальчишками в воду и, глядя на ребят, принялась копировать их движения. Постепенно Мапи вошла во вкус. Оказывается, она, как, например, и медведи, на которых была похожа, совсем не боялась воды. Она натиралась песком и илом, перебирала шерсть, удаляя из неё комки земли и травы. Глядя на мальчишек, кругами плавающих вокруг неё, Мапи стала плавать и нырять вместе с ними. Ребята освоились настолько, что даже взобрались к ней на спину. Мапи сразу угомонилась, стараясь двигаться осторожней, чтобы нечаянно не уронить своих наездников. Джим с Кусом только диву давались, глядя на это взаимопонимание.
– Я читал, что существовали морские мегатерии, которые жили в воде! – произнёс Джим. – Наша Мапи тоже уверенно чувствует себя как на суше, так и в море. Может, и она относится к таким амфибиям?
Когда спустя час все они вышли из воды, это свежевымытое существо не было похоже на прежнюю лохматую грязнулю. С мокрой шерстью Мапи даже выглядела намного меньше. Только не вздумала бы вываляться в прибрежном песке? Тогда вся помывка насмарку! И мальчишки принялись взапуски бегать по берегу наперегонки с этой многотонной громадиной, только земля дрожала. Нужно заметить, что Мапи оказалась довольно проворным существом, ничуть не уступающим мальчишкам. Наконец, устав, ребята уселись на камни, посадив Мапи рядышком между собой.
– Я – Мо! – громко произнёс Мо-Атл, показав на себя.
– Мо! – неожиданно вслед за ним негромко проревела она.
– Это – Но! – указал Мо-Атл на брата.
– Но! – послушно повторила Мапи.
– Ты – Мапи? – спросил Мо-Атл, коснувшись собеседницы.
– Ма-пи! – согласилась она.
И уже по своей собственной инициативе продолжила, поочерёдно показывая на Мо-Атл, на Но-Атла и на себя: Мо… Но… Ма-пи!
– Ты смотри, смышлёная какая! – восхитился Кус.
– Оох! – обратился Но-Атл к своему духу. – Ты можешь сказать, о чём Мапи сейчас думает?
– Она вспоминает своих малышей! – ответил дух. – Их унесли люди, пришедшие из-за гор. Они же убили и её друга Нгуари…
– Мапи думает, что в следующий раз они и её убьют! – добавил Уух.
Мальчишки умоляюще взглянули на Джонни.
– Даже и не думайте! – предупредил капитан, правильно поняв взгляды ребят. – Если катамаран и выдержит её вес, то нам не прокормить такого огромного зверя. Да и вообще, женщина на корабле – к несчастью…
– Кстати, а что она ест? – поинтересовался Кус у призраков.
– Корешки, ягоды, мелких грызунов, рыбу, устриц, мидии, – принялся перечислять Оох. – Но основной пищей являются листья деревьев!
– А ты откуда знаешь? – удивился Джим.
– Я спросил у Мапи, а она мне всё это показала в голове, – объяснил дух.
– Ну, значит, голодной не останется! – заключил Джим. – Вокруг полным-полно еды. Леса пока ещё столько, что ей не на сотню лет хватит. Это много позднее всё вырубят и распашут. Может, поэтому гигантские ленивцы и вымерли, что питаться стало нечем.
– Скорей всего, их самих съели! – не согласился Кус. – Удивительно, но при таких громадных размерах ленивцы такие беззащитные…
– Юнги, прощайтесь с мамочкой! – скомандовал капитан. – Мы отправляемся в Хьюстон, ну, или что там сейчас на этом месте находится…
Но-Атл и Мо-Атл в последний раз прижались к зеленоватой, теперь уже чистенькой и ничем не пахнущей меховой шубке Мапи, погладили её по шелковистой шёрстке и отправились на катамаран. Приказы капитана юнгами не обсуждаются!
Ленивец растерянно переводил взгляд с одного человека на другого, как будто отказываясь верить, что его бросают. Мордочка сразу погрустнела.
Джим встал у руля, Кетцаль поднял парус. Катамаран скользнул с берега в море и сноровисто пошёл вдоль берега. Мальчишки стояли на корме, с грустью провожая взглядами понуро сидящего на берегу ленивца.
Вдруг Мапи резво вскочила на ноги и «помчалась» по берегу вслед за яхтой. Конечно, её неуклюжую походку трудно было назвать бегом. Но она так старалась не отстать! Ленивец протягивал к уплывающей яхте лапы, прижимал их к груди, как бы показывая, что Мапи нужно взять с собой. Его пронзительный крик: «Ай-ай!» походил на плач.
У ребят сердца кровью обливались, даже у не очень-то сердобольного капитана на душе кошки заскребли.
Джим, оглянувшись на мальчишек, только покачал головой, вздохнув:
– Ну, что мне с вами делать?
– Ладно, уговорили, – во всеуслышание объявил он, улыбаясь. – Не можем же мы оставить эту симпатичную «малышку» на съедение злым дикарям!
– Кус, спустить парус! – приказал он боцману.
Кетцаль опрометью, пока капитан, чего доброго, не передумал, бросился выполнять приказ. Тем временем Джим включил электродвигатели и развернул катамаран в обратную сторону. Через несколько минут яхта снова выскочила на берег, прямо под носом у опешившей от неожиданности Мапи.
– Ура! – закричали мальчишки и духи оглушительным хором. – Мапи, ты поедешь с нами?
Она посмотрела на вышедшего из рубки капитана своими преданными глазёнками и вдруг облизала его длиннющим языком, выскочившим из пасти чуть ли не на метр, с ног до головы.
– Поняла, кто в доме хозяин! – засмеялся Джимми.
Плоская мордочка Мапи выглядела такой довольной, что казалось даже, будто она улыбается. Понятно, что после такой ласки пришлось и Джиму перейти к водным процедурам. Но он ничуть не расстроился и даже, уже вернувшись на борт, продолжал растерянно покачивать головой и усмехаться.
– Давненько меня никто не облизывал, – думал Джимми. – Помню, последний раз это сделала моя собака лет… цать тому назад. Приятно, забери меня голубая каракатица, делать добро!
Тропический циклон
– По местам стоять! – наконец нарочито строго скомандовал капитан. – Боцман, покажи Мапи её постоянное место и определись с обязанностями на судне!
Кус указал ленивцу на палубу позади рубки. Он шустро вскарабкался на борт. Катамаран тут же просел и улёгся на песок отдохнуть от непосильной нагрузки. Уговорить его сдвинуться с места удалось только, выдвинув до отказа А-диск. Когда по команде капитана боцман начал поднимать парус, Мапи принялась с любопытством наблюдать за ним. Она, сидя на месте, даже забавно повторяла все его движения.
– Интересуешься? – засмеялся Кетцаль. – Пожалуй, стоит научить тебя этому нехитрому делу! Сила есть, а ума большого и не надо!
Ветер наполнил парус, и яхта побежала вдоль берега, унося Мапи прочь от родной пещеры. Но она нисколько об этом не сожалела. Ведь там случились такие ужасные события, о которых лучше навсегда забыть. А здесь, на этом странном плавучем двойном дереве у мапингуари появились настоящие друзья, которые не бросили её одну-одинёшеньку на съедение.
Благодаря новому пассажиру осадка яхты заметно увеличилась, теперь она уже не прыгала с волны на волну, как дикая козочка с камня на камень, а солидно рассекала воду носами своих двух корпусов. Качка стала совсем незаметной, как у подводной лодки в крейсерском положении. Это пришлось по нраву всему экипажу.
– Вот и для Мапи нашлось дело! – весело воскликнул Мо-Атл. – Будет работать живым балластом.
– Это ещё что, скоро я научу её работать с парусом! – вполне серьёзно пообещал боцман. – Девочка очень этим делом интересуется. С её-то силищей управиться с такелажем в любой шторм не составит никакого труда.
Кетцаль как в воду глядел! К вечеру ветер усилился настолько, что Джим, опасаясь за мачту, даже приказал Кусу уменьшить площадь паруса. Боцман вышел на палубу. Снасти басовито гудели: «Буря! Скоро грянет буря!»
Боцман обратил внимание, что Мапи настороженно глядела на горизонт. Кетцаль перевёл взгляд в том же направлении. Вокруг размытого диска солнца образовался радужный круг – гало.
– Циклон надвигается! – нахмурился боцман и, взглянув на ленивца, добавил: – Боюсь, тебе на палубе не поздоровится, как бы за борт не смыло!
Мапи улыбнулась ему в ответ:
– С вами мне ничего не страшно!
Кус попытался натянуть трос, чтобы уменьшить парус, но силы явно не хватало.
– Придётся звать на помощь Джимми, – решил он. – А на руле и мальчишки постоят…
Но тут Мапи, не сходя с места, протянула лапу и потянула за «верёвочку». Парус тут же сложился чуть ли не втрое.
– Хватит, хватит! – придержал её лапу боцман. – Рано ещё полностью убирать. Хотя… При твоих-то габаритах и при таком ветре катамаран и без него будет иметь приличную парусность… А ну-ка, давай попробуем!
Кус показал Мапи на трос. Она сразу же поняла, что от неё требуется, и слегка дёрнула за него ещё разочек. Парус, как миленький, весь свернулся в трубочку, а скорость катамарана и в самом деле почти не уменьшилась. Боцман морским узлом закрепил снасть и вернулся в рубку.
– Я же говорил, что научу нового юнгу управляться с парусом! – радостно закричал он. – Мало того, она теперь сама работает парусом!
– Похоже, шторм будет, – посерьёзнел он. – Что будем делать, кэп?
Джим вышел на палубу осмотреться. Солнце уже наполовину утонуло в море, окрасив краешек неба в зловещий багрово-красный цвет. Перистые облачка прямо на глазах скучились и превратились в небольшое, но всё увеличивающееся и быстро движущееся тёмное облако. Такую тучу моряки называют: «Бычий глаз». А за ней следом надвигалась и тяжёлая артиллерия: мощные кучевые облака, разбухшие, переполненные водой, готовые вот-вот разразиться ливнем. Катамаран стремительно настигал самый что ни на есть настоящий, тропический циклон. Ветер и без паруса сейчас гнал катамаран с такой бешеной силой, что яхта больше находилась в воздухе, чем в воде. Волны увеличились до двадцати метров. «АРЗАК» камнем падал с гребня одной, чтобы тут же стремительно вознестись на следующую. Мапи уже не сидела на палубе, а вся распласталась по ней. Она изо всех сил обхватила рубку передними лапами, а когтями задних лап крепко-накрепко вцепилась в борта.
«Разлучить с катамараном Мапи теперь не сможет никакой ураган, – подумал боцман, выглянув из рубки наружу. – Так вместе и загремим под фанфары…»
Кус едва успел задраить дверь рубки. Яхту настигла стена такого проливного дождя, что, кроме воды, вокруг вообще не стало ничего видно, даже бедолагу-ленивца, лежащего в двух метрах от входа. Её зеленоватая шерсть мгновенно промокла. Теперь Мапи стала похожа на клубок водорослей, разбросанных по палубе. Со стороны, при вспышках пронизывающих мрак зигзагов молний, размером в полнеба, можно было подумать, что катамаран и впрямь уже оказался на дне морском.
Джим старался держать катамаран поперёк волн. Если «АРЗАК» опрокинется, им не выжить! А уж Мапи в первую очередь! Они потеряли счёт времени, когда циклон наконец-то начал ослабевать: ветер стих до штиля, а сквозь просветы в облаках показалось голубое небо. Мальчишки, в первый раз попавшие в такую серьёзную переделку, вздохнули с облегчением.
– Похоже, и на этот раз беда нас миновала! – обрадовался Но-Атл.
– Оох, как там Мапи? – первым делом поинтересовался он.
– Жива-здорова, только перепугалась сильно, – успокоил дух.
– Она держится за катамаран мёртвой хваткой! – добавил Уух.
Но Кус-то с Джимми понимали, что опасность совсем ещё не миновала. Просто они оказались в эпицентре циклона, в так называемом «глазе бури», и минут через двадцать на катамаран набросится задний фронт урагана. Да и волны нисколько не уменьшились. Наоборот, они теперь набегали на катамаран, казалось, со всех сторон, устроив вокруг настоящую свистопляску: яхту то швыряло вниз, то вздымало на гребень волны, то беспорядочно крутило во все стороны. Судёнышко стало неуправляемым. Единственным, кто теперь боролся за его устойчивость, оказался ленивец. Распластавшись по палубе, он балансировал всеми лапами, противодействуя любому крену. Однажды катамаран оказался лежащим совсем на боку, на мгновение застыв в положении неустойчивого равновесия. Если бы Мапи не сместилась на верх левого борта и не уцепилась когтями за киль правого корпуса, судно наверняка бы перевернулось.
Неизвестно, как бы яхта перенесла вторую фазу урагана, но её ожидало испытание не менее ужасное. В центре циклона сформировался смерч. Из чёрного облака к воде опустилась огромная крутящаяся с бешеной скоростью, никак не меньше двухсот метров в секунду, воронка. Она выдвинула свой ненасытный хобот, коснулась им воды, с шумом втянула воду и двинулась вперёд, как слепой тростью исследуя этим ненасытным щупальцем бушующее море. Наткнувшись на катамаран, хобот остановился и попытался засосать его внутрь. Но добыча, в несколько тонн весом, оказалась для смерча слишком тяжёлой. Тогда он просто приподнял яхту за шкирку и поволок за собой, как нашкодившего котёнка на расправу. Теперь беспорядочная болтанка сменилась бешеным хороводом торнадо. Хрен редьки оказался нисколько не слаще! Так продолжалось несколько часов, пока циклон не добрался до Галвестонской бухты. Там смерч оставил в покое свою изрядно потрёпанную, изрядно надоевшую ему игрушку и умчался на материк, в сторону Канзаса. Только тогда путешественники наконец смогли прийти в себя, пересчитать синяки и шишки и привести в чувство едва живую Мапи. После нескольких ласковых шлепков и поглаживаний она приоткрыла глаза, дёрнулась бежать, но, взглянув на мальчишек, опомнилась и попыталась лизнуть их.
– Ну, теперь-то всё будет в ажуре, – засмеялся Кус. – Я вижу, она снова к нам вернулась!
Джимми, определившись с местоположением катамарана, был немало удивлён. Они оказались как раз в том месте, куда и хотели попасть. Сами того вряд ли желая, сначала циклон, а потом и смерч сослужили отважным морякам хорошую службу.
Галвестонская бухта Мексиканского залива не в первый раз подвергалась разбойничьему нападению тропического циклона. Как известно, в 1900 году Великий шторм унёс жизни почти двенадцати тысяч человек. Каким таким своим геологическим особенностям обязана она такому повышенному вниманию со стороны циклонов, никто до сих пор так ещё и не выяснил. Но чтобы впредь подобных несчастий больше не случалось, в настоящее время для защиты от ураганов вдоль побережья будет сооружён самый длинный в мире мол, протяжённостью целых одиннадцать километров.
Катамаран причалил к берегу и экипаж наконец-то смог обрести под ногами твёрдую почву. Первой сошла на берег, слегка постанывая и пошатываясь из стороны в сторону, Мапи. Она огляделась по сторонам и направилась к ближайшему леску, чтобы немедля восстановить силы после такого изнурительного морского путешествия. Никто и глазом не успел моргнуть, как ближайшая рощица из летней статной красавицы с обильно осыпанными зелёной листвой деревьями превратилась в дряхлую осеннюю старушку с понуро повисшими, голыми, надкусанными и надломленными ветвями. Объев листья снизу, Мапи, недолго думая, обхватывала лапами дерево, расшатывала его и вырывала прямо с корнем из земли, чтобы ничего не мешало ей обглодать его до самой макушки. Пока ребята приходили в себя, а Кус с Джимми осматривали катамаран, определяя размер повреждений, ленивец уже скрылся из глаз. Но найти её было несложно по просеке, ведущей от катамарана до самого синего моря.
– Во, проголодалась! – засмеялись мальчишки. – Даже и о нас думать забыла…
– Оох, как она там? – поинтересовался Но-Атл. – Как бы не потеряла бдительность с голодухи?
– Да всё в порядке! – услышал он в ответ. – Она даже под водой продолжает жева…
Внезапно он замолчал на полуслове, как будто сам воды в рот набрал.
– Как под водой? Что у вас там происходит? – встревожился Мо-Атл. – Уух, хоть ты нам ответь!
Но в ответ было лишь гробовое молчание. Все бросились по просеке к морю. На поверхности моря никого не было видно. Но из-под воды наружу вырывалось множество пузырьков воздуха, как будто там, в глубине, происходила ожесточённая борьба.
– Неужели кто-то напал на Мапи? – встревожился Но-Атл.
– Она же ещё такая слабенькая… – охнул Мо-Атл.
– И духи почему-то молчат? – удивлялись Кус с Джимми.
Только спустя полчаса, показавшиеся им вечностью, из-под воды показались… головы двух мегатериев.
– Откуда вторая голова-то? – ахнули моряки.
– А мы в подводном кипарисовом лесу, который тянется на несколько километров под водой, встретили ещё одного мегатерия. Оказывается, хвойные ветки для гигантских ленивцев – самое настоящее лакомство, – наконец услышали они возбуждённые голоса духов. – На всякий случай, мы решили их контролировать. Вдруг местный вздумает наказать Мапи за проникновение на чужую территорию? Но всё обошлось мирно! Извините, но ответить вам никак не могли. Все силы уходили на работу с клиентами…
– Знакомьтесь, это Талан! – воскликнул кто-то из духов, заставив громадного ленивца поклониться.
Мапи держала Талана за лапу и выглядела совершенно счастливой, обретя друга.
– «АРЗАК» не увезёт двоих! – вздохнул Джимми. – Это же не Ноев ковчег…
– А Мапи и не собирается плыть с нами дальше, – заявил Уух. – Ей ужасно не понравился последний шторм, который чуть-чуть не смыл её в море. А кроме того, она встретила соплеменника, который поможет ей защититься от врагов. Талан сам предложил ей остаться…
– Та-лан! – вдруг произнесла Мапи, указав на приятеля.
Все дружно рассмеялись.
– Поняла, о ком идёт речь! Ишь ты, смышлёная какая! – умилился Кус. – Жалко будет с ней расставаться…
– Так будет лучше для всех! – утешил его Джимми. – Ей будет уютней в своём привычном мире. А нам пора собираться в дальнейший путь.
– Да, а почему кипарисовый лес оказался под водой? – вдруг вспомнил Мо-Атл.
– Я думаю, это наша Мисс Миссисипи постаралась! – не замедлил с ответом Кус. – Да и все другие речки тоже. С тех пор, как метеорит проделал ямку в земной коре на месте Мексиканского залива, она непрерывно пополняется водой. Берег вынужден всё отступать и отступать. Когда-нибудь и Новый Орлеан окажется под водой…
– По местам стоять, с якоря сниматься! – скомандовал капитан Талл.
Все заняли места на борту.
– Поднять парус! – приказал Джим.
– Есть, сэр! – откликнулся боцман.
– Ленивца-то теперь нет, придётся самому не лениться, – с сожалением подумал он.
Через несколько минут яхта, осторожно лавируя между поваленными деревьями, по просеке имени Мапи, пробралась к берегу моря. Мапи и Талан шли впереди, разгребая завалы перед катамараном на труднопроходимых участках. Вскоре яхта оказалась в воде, прямо над вершинами подводного леса, и увлекаемая слабеньким попутным ветром не спеша направилась к устью Великой реки. Долго ещё экипаж мог видеть на берегу гигантских ленивцев, машущих им своими когтистыми лапами. Они, конечно, не знали, что это были одни из самых последних мегатериев Северной Америки.
Мисс Миссисипи
Катамаран резво бежал вдоль болотистого берега, густо поросшего лесом. Он скрывал такое множество речушек, заливов, лагун и озёр, что порой было трудно разобраться, что это, уже суша или ещё море. На борту было непривычно тихо. Экипаж переживал расставание с юнгой Мапи, которая за это недолгое время, проведённое вместе, стала им по-настоящему дорога. Она оказалась не просто живым балластом или палубным матросом. Вопреки поговорке, что женщина на корабле – к несчастью, Мапи даже сумела спасти их от кораблекрушения. Если бы катамаран перевернулся, А-диск увлёк бы его на дно и превратил в подводную лодку. Правда, всплыть было бы не суждено! Когда-нибудь, в далёком будущем, аквалангисты, обнаружив яхту с превратившимися в мумии членами экипажа, долго недоумевали бы, откуда в то первобытное время взяться современному катамарану. А хрустальный череп, найденный в рубке? Он ведь, считалось некоторыми учёными, был изготовлен атлантами? Может быть, прав Лафкадио Хирн, экстравагантный журналист и писатель девятнадцатого века, считавший, что строителями древних курганов в штате Огайо, колыбели древней американской цивилизации, являются атланты?
Так, в молчании, прошли целые сутки. Но к утру лёгкий береговой бриз унёс их печаль далеко в море. Пора было возвращаться к радостям повседневной жизни, тем более, что грязно-жёлтый поток по курсу яхты возвестил о том, что они подошли к дельте Великой реки – Миссисипи. Да, прав был повелитель скатов Торп, мимо такой не пройдёшь! Теперь оставалось надеяться, что попутный ветер и электродвигатели, пока ещё действующие, помогут катамарану справиться с её течением. Впрочем, ширина реки позволяла идти галсами даже и против ветра. А если уж станет совсем невмоготу, можно идти по суше. Третью часть огромной, триста на триста километров, дельты Миссисипи занимали болота и мелководные озёра, соединяющиеся между собой бесчисленным множеством ручьёв. Да ещё и сама река впадала в Мексиканский залив не одним, а целыми пятью рукавами. Есть где порезвиться такому вездеходу, как «АРЗАК»!
Капитан Талл даже не стал искать главное русло, а просто повёл катамаран напрямик, туда, куда гнал ветер. Теперь-то, без Мапи на палубе, яхта скользила одинаково легко, что над гладью реки, что над болотом, перемежающимся редкими полосками суши. Свежий морской бриз позволял катамарану двигаться со скоростью не меньше десяти – пятнадцати километров в час.
Огромные, трёх-пяти метровые тупомордые аллигаторы, которыми кишмя кишели болота, весьма неохотно уступали дорогу этому невиданному в здешних краях зверю. Они недовольно шипели, широко разевая громадные, полные кривых, торчащих во все стороны зубов, пасти, со злобой поглядывая на пришельцев своими серыми глазами. Много, мол, таких желающих, как вы, на всё готовенькое приплыть! Мы тут и норы вырыли, и места расчистили для засады…
А вот в озёрах чувствовали себя полноправными хозяевами уже рыбы-крокодилы. Эти существа тоже были отнюдь не маленькими, достигая в длину до трёх метров и больше сотни килограммов живого веса, закованного в прочную чешую. Их вытянутая пасть была сплошь усажена длинными тонкими зубами, а маленькие, но зоркие глазки всё замечали даже в самой мутной воде. Почему эта рыба – крокодил? Да потому, что используя плавательный пузырь в качестве лёгких, она могла дышать воздухом!
Сопровождаемый на всём пути от побережья полчищами морских и болотных птиц, катамаран к концу дня наконец добрался до основного русла Миссисипи шириной в пятьсот – семьсот метров. Здесь капитан Талл решил остановиться на ночлег, пришвартовавшись к берегу одного из многочисленных островков. Впотьмах можно было запросто наткнуться на громадную корягу или пропороть днище о камень, едва выступающий из-под воды. Остров выглядел вполне себе необитаемым. Кроме стаи каролинок, красноглазых и жёлтолапых уток с необычайно пёстрой окраской и топырящимися над шеей хохолками, в воде и разноголосых пересмешников в кустах, больше никакой живности не наблюдалось. Кус развёл костёр, чтобы приготовить чего-нибудь горяченького. А Джимми, ставший за время морских скитаний заядлым рыбаком, взялся за спиннинг. Через час в садке уже била хвостами дюжина крупных оливково-зеленых большеротых окуней. Ужин получился на славу. А потом весь экипаж, за исключением призраков, которым впервые доверили самостоятельно нести вахту, отправился в кубрик спать.
Наутро катамаран с хорошо отдохнувшим экипажем вновь отправился вверх по реке, петлять между её многочисленными островами и путаться в ложных руслах. Если бы катамаран не мог передвигаться по суше, ему пришлось бы то и дело возвращаться из тупиков к развилкам русла. Не зря Марк Твен называл Миссисипи великой обманщицей. Она так часто меняла свой путь, что порой целые посёлки, выстроенные на берегу реки, оказывались у «разбитого корыта», рядом с полностью сухим руслом.
Любопытные атлантята, как всегда, стояли на носу судна, с восхищением рассматривая живописные берега. Рощи цветущих магнолий изредка сменялись лугами, покрытыми жёлтыми ромашками-кореопсисами и обильно усыпанными бабочками-парусниками.
Мо-Атл обратил внимание на кроваво-бурый ручей, выделявшийся среди серо-голубой ленты воды, и позвал Джимми.
– Кэп, посмотрите-ка! – воскликнул он с недоумением. – Откуда это в реке? Может, где-то вверх по течению на берегу идёт грандиозное кровопролитное сражение кого-то с кем-то?
– Это значит, всего-навсего, что мы приближаемся к месту впадения в Миссисипи Южной Красной реки, – объяснил Джим. – Она протекает по землям с большим содержанием красной глины, которая и окрашивает воду в такой необычный цвет.
Через пару часов и в самом деле катамаран миновал устье Красной реки, так поразившее Мо-Атла. После этого вода на всей километровой ширине Миссисипи снова приобрела свой привычный серо-голубой цвет.
Скорость движения воды в её среднем течении не превышала четырёх – пяти километров в час. Поэтому даже при слабом ветре яхта успешно с ним справлялась, потихоньку продвигаясь всё вперёд и вперёд.
– Я думаю, что теперь мы можем идти и по ночам! – объявил экипажу капитан. – Похоже, мели, подводные камни и островки остались позади! Тогда уже через пару дней мы достигнем места слияния Миссисипи и Миссури. В наше время там будет стоять город Сент-Луис. Не исключаю, что там и сейчас устроили стоянку наши далёкие предки. Они любили селиться на стрелках рек, где удобнее всего защищаться от врагов. Я заступаю на вахту первым. Через четыре часа меня сменят юнги, затем дежурит боцман.
Капитан умышленно не стал ставить мальчишек исключительно только в дневное время, чтобы не ущемлять их самолюбие. Тем более, с ними, как всегда, будут дежурить и духи. Как показал опыт, уж эти-то не проворонят опасность!
Плавание в целом протекало довольно скучно. Берега реки были сплошь поросшими лесом с редкими прогалинами в устьях речушек и ручьёв, впадающих в Миссисипи. А сквозь чащу было невозможно разглядеть, кто скрывается в его глубине. Только однажды Мо-Атл смог увидеть стадо белохвостых оленей, пришедших на водопой, а Но-Атл разглядел на полянке семейку рыжих лисиц. Парочка проказливых лисят гонялась друг за другом, пытаясь выяснить, кто шустрее.
Однообразие путешествия сыграло плохую шутку с путешественниками. Оно сумело притупить бдительность даже самого Джима, этого старого морского волка. И когда катамарану попалась очередная речная развилка, он, нимало не сомневаясь, выбрал её более широкий, правый по ходу яхты, проток. Тем более, что повернув налево, катамаран поплыл бы вниз по течению реки. Джимми подумал, что это просто очередная проделка великой обманщицы Миссисипи: «Знаем мы этот твой трюк с ложными руслами».
Он заблуждался! На этот раз в роли великой обманщицы выступила река Огайо. Не зря говорят, что яблоко от яблони недалеко падает! Впрочем, её название в переводе с индейского тоже означает «Великая река». Да и немудрено было впасть в заблуждение. В месте слияния рек Огайо гораздо полноводней, чем Миссисипи. А иной раз, после дождей, она даже поворачивает вспять воды Миссисипи. Так оказалось и на этот раз. И «АРЗАК», не дойдя двести пятьдесят километров до впадения в Миссисипи её великовозрастного притока Миссури, пересекающего Канзас, направился по Огайо, в ту сторону, где будет заложен город Цинциннати. А до него было столько же, сколько и до того места в Канзасе, куда они так стремились – около пятисот километров.
К вечеру они добрались до местечка Оуэнсборо, откуда было рукой подать, около ста пятидесяти километров, до знаменитой Мамонтовой пещеры, карстовой подземной системы в толще известняка, расположенного под мощным пластом песчаника. Протяженность пещер насчитывает больше шестисот километров! Вот где Джимми, под впечатлением приключений Тома Сойера, с детства мечтал побывать!
Только миновав излучину Огайо в районе будущего города Цинциннати, Джимми заподозрил что-то неладное. Вместо с детства знакомых ему пейзажей канзасских прерий, вокруг простиралась холмистая равнина, к востоку переходящая в поросшее лесами Аллеганское плато.
– Мы заблудились! – был вынужден честно признаться себе капитан.
И не только себе. Стоило Джимми подумать об этом, как на комингсе, пороге рубки, возник боцман.
– Что я слышу? – весело воскликнул он. – Капитан Талл, морской бродяга, заблудился на речных просторах?
– Как это ты смог услышать? – подозрительно прищурился на него Джимми. – Я сам только-только успел об этом подумать…
– Ты знаешь, – вдруг посерьёзнел Кетцаль, – после того, как мы вернулись с Биармии, я постоянно ловлю себя на мысли, что слышу тебя, даже если мы находимся в разных местах. Мне кажется, лабиринт сделал меня телепатом…
– Со мной творится то же самое! – признался Джим. – Похоже, мы можем разговаривать с тобой мысленно, без слов, точно так же, как духи.
– Ура! – вдруг раздался весёлый голос Ооха. – Нашего полку прибыло!
– Добро пожаловать в мир призраков и привидений! – тут же подключился Уух.
– Да ну, вас, балаболки! – отмахнулся Джим. – Нам сейчас не до шуток! Похоже, что мы заблудились. Вместо того, чтобы подняться вверх по Миссисипи до Миссури, мы свернули в другой её приток, Огайо, и теперь оказались в тысяче километров от Канзаса.
– Мы давно знаем, что плывём в другую сторону! – откликнулись духи.
– Так чего же вы раньше-то молчали! – упрекнул Кус. – То болтаете по делу и без дела, а то молчите, словно воды в рот набрали.
– Не наше это дело, указывать капитану, куда рулить, – отозвался Оох. – У него карты, а у нас – только хрустальный череп. Кому веры больше?
– Кроме того, нам почему-то кажется, – несколько неуверенно добавил Уух, – что катамаран должен плыть именно туда, куда сейчас и плывёт…
– На то вы и призраки, чтобы вам казалось, – проворчал Джим, – а нам, людям, хотелось бы знать точней, почему это он должен туда идти. Когда же вы наконец запомните, салажата, что корабли не плавают, а ходят…
– Так хрустальный череп показывает, – растерянно пояснил Уух.
– И что он тебе показывает? – заинтересовался Кус.
– Великого морского змея Глуа! – выпалил дух. – Он лежит на берегу какой-то речушки и ждёт нас.
– Мы бы обязательно подняли тревогу, если бы зов змея стал ослабевать или пропадать! – воскликнул Оох. – А так, чего зря шуметь…
– А вы что, сами змея не слышите? – вдруг спросил Уух. – Вы же теперь телепаты, дети лабиринта!
– Чьи, чьи дети? – переспросил Джим.
– Лабиринта! – настаивал на своём дух. – Раз после прохождения лабиринта у вас появились телепатические возможности, значит, вы стали иными, лабиринт изменил вас…
– Вот мы, например, дети синхротуннелля! – поддакнул Оох. – Он сделал нас элмами.
– Мутантами, значит, стали, допрыгались из одного мира в другой, – охнул Кус.
– Жаль, что лабиринт не дал нам возможности ещё и путешествовать из одного времени в другое! – воскликнул Джим.
– Как это не дал! – вдруг услышали они знакомый голос. – А как бы вы оказались в этом далёком прошлом, если бы сами не захотели?
– Глуа! – закричали моряки в один голос. – Ты нашёлся!
– Да я и не терялся! – недоумённо ответил змей. – Это вы потерялись во времени, еле-еле вас нашёл.
– Впрочем, это я во всём виноват! – повинился Глуа. – Я как-то не подумал, что дракон Драго не рассказал вам о возможностях, которые предоставляет лабиринт своим детям, как метко назвал вас Уух. Но лучше поздно, чем никогда! Объясняю главные правила лабиринта:
Лабиринт всегда соединяет два мира.
В этих мирах вы можете общаться друг с другом без слов.
Там, где встречаются миры, вы можете перемещаться из одного в другой, мысленно представив себе время и место.
– Правда? – обрадовался Джим. – Значит, мы сможем вернуться домой без залёта на Биармию?
– Конечно, сможете! – обнадёжил змей. – И даже вместе с катамараном. Он ведь теперь тоже – дитя лабиринта. Но вот ребятам, как новичкам, всё-таки придётся побывать там. И их духам тоже.
– Значит, до лабиринта в Эллирии будем добираться все вместе. А там уж, кто куда! – уточнил Кус. – Кто – домой, в своё время, а кто – через Биармию на Ирэну… Ну что ж, вперёд в Канзас, в Волшебную страну!
– В Нижний мир Волшебной страны есть путь и покороче! – загадочно произнёс змей. – Через Огайо…
– Чего ж ты раньше-то молчал? – проворчал Джим. – Опять эти твои драконовские штучки?
– Вот именно! – усмехнулся Глуа. – Вы же знаете, драконы никогда не делают того, о чём их не просят! Так уж мы устроены!
– Тогда позволь спросить, где начало этого пути? – поинтересовался Джим. – А то, как бы снова не проскочить нужный поворот…
– На реке Огайо-Браш-Крик, правом притоке реки Огайо, – пояснил Глуа. – У тебя же есть карты?
– Конечно, есть! – подтвердил капитан Талл. – Как же морякам без карт? Только они морские!
– А по звёздам слабо? – усмехнулся Глуа.
– Можно и по звёздам! – согласился Джим. – Только в наше-то время я знал, что на север указывает Полярная звезда, которая находится на кончике хвоста созвездия Малой Медведицы, а сейчас – где она, а где север?
– Да, время Медведей ещё не настало, Драконов – уже прошло… – задумался Глуа.
– Пойдёте по хрустальному черепу атлантов! – наконец придумал змей. – Сделайте из него компас: возьмите котелок, налейте в него воды и положите в воду деревянный или пенопластовый кружок, на который и поставьте череп. Я сделаю так, что его глазницы будут указывать на меня…
– Так просто? – удивился Кус.
– Просто? – обиделся змей. – А ты попробуй на таком расстоянии заставить силой мысли череп вращаться, каким бы он хрустальным-расхрустальным не был!
– Да ты не обижайся! – добродушно произнёс Кетцаль. – У нас говорят, что всё гениальное – чаще всего самое простое!
– С кем это вы разговариваете? – заинтересовались Но-Атл и Мо-Атл, ворвавшись в рубку. – Мы что-нибудь интересное проспали?
– Всё самое интересное ещё впереди! – успокоили их духи. – Нам скоро предстоит встреча со старым приятелем, морским змеем Глуа.
– Глуа нашёлся! – обрадовались мальчишки. – Теперь-то мы точно попадём на Ирэну!
– Попадёте, попадёте! – обнадёжил их Кус. – А пока айда со мной, из хрустального черепа компас делать. Будем по нему курс на змея держать!
Встреча с Глуа
Задумка Глуа сработала безукоризненно. Когда катамаран стал проходить мимо очередной речушки, впадающей в Огайо, хрустальный череп повернулся и посмотрел пустыми глазницами на её устье.
– Работает! – загорланили мальчишки, которые, приняв самое деятельное участие в создании этого своеобразного «компаса», теперь справедливо считали его работоспособность и своей заслугой.
Джимми повернул яхту в устье небольшой речки, ширина которой составляла не больше двух десятков метров. К счастью, ветер пока был попутным, и можно было идти под парусом. Капитан старался экономить топливо и заряд аккумулятора. Кто знает, что им ещё впереди предстоит?
Пройдя вверх по реке несколько десятков километров, в течение которых череп, в полном соответствии с изгибами фарватера, с любопытством поглядывал туда-сюда, катамаран наконец достиг утёса на обрывистом берегу речки. С него-то на катамаран и взирал морской змей Глуа.
– С прибытием, ребята! – весело приветствовал он экипаж яхты. – А я уж, признаться, заждался. Хотел было на выручку плыть. Рад, что вам удалось не заблудиться!
«АРЗАК» пришвартовался к берегу. Капитан, боцман и ребята-атлантята один за другим вскарабкались на утёс. Прежде, чем приступить к взаимным расспросам, хозяйственный боцман предложил сначала позаботиться об ужине. Он отрядил ребят собирать хворост для костра, Джима – со спиннингом на рыбалку, а сам занялся холодными закусками из имеющихся на яхте продуктов.
После ужина все расположились у костра, и змей рассказал, почему и зачем они собрались здесь.
– Это место примечательно тем, что именно здесь триста двадцать миллионов лет тому назад упал крупный метеорит, образовав довольно приличный по размеру кратер, диаметром километров восемь, – поведал Глуа. – И сейчас мы находимся на разломе земной коры, скрытом глубоко под землёй. Он образовался после того, как метеорит воспламенил газ, скопившийся в подземных пустотах. Да и последующее извержение вулкана через этот разлом немало поспособствовало образованию многочисленных трещин. Так в Северной Америке появилось, пожалуй, самое уникальное место, как по количеству разломов земной коры, так и по климату. Здесь даже оледенения не было! Так, небольшое похолодание…
– Ну как, теперь догадались, зачем мы здесь? – закончив рассказ, поинтересовался Глуа.
– Будем здесь лабиринт строить? – первыми сообразили духи.
– Вы, наверно, подслушали мои мысли, – недовольно проворчал змей.
– А для чего бы иначе ты нас сюда пригласил? – воскликнул, поддержав духов, Джим. – На лекцию по геологии, рассказать о разломах земной коры? Ты нас за дуболомов-то не держи!
– Ладно-ладно! – мотнул головой змей. – Вижу, что сами догадались!
– А почему нельзя было воспользоваться лабиринтом в Нижнем мире, в Эллирии? – спросил Кус.
– А вы пробовали попасть в лабиринт в кратере вулкана на атолле? – вопросом на вопрос ответил водяной змей.
– Пробовали, ничего не получилось! – развёл руками Джимми. – Мы думали, потому что тебя там не было…
– Это потому что мы попали в это время через чужой лабиринт, через Воронку дьявола, сооружённую биармами. Теперь мы все – его дети! Мы сможем напрямую попасть в Эллирию только через их лабиринт. Уиды-балланагары, – это ведь потомки биармов, ушедшие от потопа из Северной Бьярмии в Нижний мир. А здесь находится уникальное место Силы, где сходятся сразу несколько миров. Сюда проецируются созвездия Плеяд, Ориона, Дракона… Это совсем новая Волшебная страна, Страна Слоистых миров. А чтобы вернуться в измерение Встречного мира, я должен построить новый лабиринт из проекции созвездия Дракона.
Кус развёл руками:
– Что ж, подождём, когда ты сделаешь его!
– Тогда, если больше вопросов нет, завтра с утра и начнём стройку века. Не думайте, что я один буду трудиться. Вам тоже дело найдётся! – многообещающе пригрозил змей.
Но наутро строительство лабиринта пришлось временно отложить. Экипаж катамарана разбудили отдалённые человеческие крики и трубный рёв какого-то, похоже, сильно рассерженного животного. Джимми доводилось раньше слышать подобные вопли. Ему даже вспоминать об этом ужасе не хотелось. Так может кричать раненый слон… Ну, слоны-то или мамонты здесь должны были водиться. Но вот что это за люди…
– Они появились здесь пятнадцать – двадцать тысяч лет тому назад, – услышал он голос Кетцаля. – Охотники на мамонтов! Из Азии, через будущий Берингов пролив посуху перебрались вслед за ними.
– Ты скоро мне и рта раскрыть не дашь, – недовольно проворчал капитан. – Ходячая энциклопедия! Страшиле бы такую…
Он спрыгнул с палубы катамарана и единым духом взлетел на утёс.
Поодаль, в долине, разворачивалась настоящая американская трагедия. Огромный, до пяти метров, королевский мамонт преследовал кучку людей, топая так, что земля дрожала под его десятитонным весом. Хотя зверь и был весь утыкан копьями, как подушечка для иголок, похоже, они не причинили ему какого-либо серьёзного ущерба, зато вот разозлили не на шутку. А у него было чем припугнуть этих несносных надоедливых людишек, веками преследующих его род от самой Евразии. Длинный хобот, прижатый на бегу к груди, размашисто рассекал воздух, то слева направо, то справа налево, пытаясь сбить с ног кого-нибудь из убегающих. Громадные бивни то и дело нацеливались на очередного отставшего от толпы аборигена, пытаясь поддеть его на громадные вилы и заставляя того в панике метаться из стороны в сторону. Толстые, как колонны, ноги тоже были при деле. Они так и норовили растоптать обидчиков. Хотя мамонты и слывут вегетарианцами, им травку, корешки, да листья подавай, но вряд ли найдётся кто-нибудь страшнее раненого слона.
Вслед за капитаном на утёс вскарабкались боцман и мальчишки. Какой уж тут сон? Когда Кус успел прихватить с собой пару карабинов, один из которых протянул Джиму, никто не понял. Наверно, они у него всегда наготове. На островах Куру-Кусу все мужчины испокон веков ложились спать с оружием под рукой.
Медлить было нельзя! Ещё несколько гигантских прыжков разъярённого животного, и все его смертельно опасные точки будут недоступны для меткого выстрела. Джиму приходилось охотиться на слонов, он знал все их уязвимые места. Сейчас можно было попасть только в два из них: в хобот, на полметра ниже глаз, и в лоб. Но калибр его карабина мелковат для того, чтобы пробить лобовую кость. Поэтому оставалось только сквозь хобот попасть в мозг мамонта. Капитан Талл пропустил мимо толпу туземцев, оказавшись прямо перед мамонтом, вскинул карабин и тщательно прицелился. Мальчишки, издали наблюдавшие за происходящим, оцепенели. Кус не успел опередить своего друга, но был наготове, чтобы помочь ему в случае неудачного выстрела. Если мамонт проскочит мимо, он ещё может успеть выстрелить в последнюю доступную точку – перед прижатым к голове ухом. Но Джимми не оплошал! Его меткая пуля пробила хобот. Мамонт по инерции пробежал еще несколько шагов, затем рухнул на колени и упал, неуклюже завалившись набок, недвижимый, но всё ещё такой страшный! Несмотря на то, что он уже несколько минут лежал совершенно неподвижно, люди всё ещё недоверчиво, с опаской, издали смотрели на мамонта, боясь к нему приблизиться.
Кус подошёл к другу и приобнял за плечи:
– Ну, ты и напугал меня! Нельзя так рисковать! Неужели не страшно было?
– Я просто не успел испугаться! – честно признался Джимми. – Ты же знаешь, в таких случаях время не ждёт!
Он подошёл к поверженному исполину. Глядя со стороны, трудно было поверить, что этот вот маленький человечек, ниже ростом даже лежащего на боку мамонта, умудрился с одного выстрела уложить его наповал.
Толпа первобытных людей окружила моряков. В их слегка раскосых глазах сквозило непомерное изумление, щедро разбавленное страхом перед этими необычными двуногими, умеющими поражать мамонтов каким-то непонятным оружием. У него даже и наконечника-то не было!
– Нет, наконечник, однако, был, дырка-то от него в палке осталась, – решил вождь аборигенов Егеви. – Просто он, как стрела из лука, вылетел из этой дырки и улетел в мамонта…
В чём-чём, а в сообразительности Егеви не откажешь. Не зря он был избран вождём племени.
Вождь подошёл к капитану Таллу, оказавшись всего на полголовы его ниже, присел перед ним на корточки и, взяв его руку, положил себе на голову. Этим он показывал, что признаёт незнакомца главней себя и готов отдать ему власть над племенем.
Джим взъерошил жесткие волосы вождя и легонько потянул за них, как бы предлагая встать на ноги. Егеви решил, что чужеземец хочет снять с него скальп и с готовностью протянул ему кремневый нож. Капитан, подумав, что абориген делает ему подарок, взял нож, повертел его в руках, рассматривая со всех сторон. Толпа замерла в ожидании. Затем Джим решительно поднял вождя, достал из ножен, висевших на бедре, свой кортик и протянул его аборигену.
Егеви взял оружие, внимательно осмотрел, провёл лезвием по ладони. На ней тут же выступила кровь. Джим взглянул, по какому-то наитию проделал то же самое со своей ладонью и протянул окровавленную руку вождю. Тот нерешительно взглянул на белого человека, оглянулся на своих людей, перевёл взгляд на мамонта и тоже протянул незнакомцу руку. Они крепко пожали их друг другу, тем самым став кровными братьями.
Джимми решил, что теперь самое время представиться. Он отошёл на пару шагов назад, ударил себя в грудь кулаком и воскликнул:
– Талл!
Вождь старательно повторил маневр Джима, проорав, в свою очередь:
– Егеви!
– Мы поняли друг друга! – обрадовался капитан.
Чтобы закрепить успех, Джимми встал рядом с Егеви и, ударяя в грудь то себя, то вождя, повторил несколько раз:
– Талл-Егеви, Талл-Егеви, Талл-Егеви!
Толпа одобрительно загудела, взметнула над головой копья, у кого, конечно, они ещё остались, и принялась скандировать, притопывая в такт ногами:
– Талл-Егеви, Талл-Егеви, Талл-Егеви…
Постепенно племя вошло в раж, ритм речёвки становился всё быстрей и быстрей:
– Таллегеви, таллегеви, таллегеви…
Кус быстро смекнул, как с пользой использовать ситуацию, подбежал к людям племени, взял одного из них за руку и потащил за собой, жестами показывая, чтобы и все остальные следовали за ними. Боцман пританцовывая помчался вокруг мамонта, ведя за собой всё племя. Вернувшись назад, Кетцаль втащил в круг и мальчишек. Теперь уже все присутствующие в едином порыве кружились в танце вокруг поверженного гиганта, с упоением горланя:
– Таллегеви, таллегеви, таллегеви!
Они поначалу даже не обратили внимания, как хоровод танцующих окружило второе кольцо, из тела Глуа. А когда увидели, бежать, куда глаза глядят, стало поздно. Никто из местного населения не отважился бы по доброй воле приблизиться к гигантскому змею.
– Это ты здорово придумал, побрататься с местным вождём, – одобрительно прошипел Глуа. – Нам рабочие руки будут, ой, как нужны!
– Хватит плясать! – скомандовал он. – Пусть эти американские индейцы, или как их называют, америнды, разбираются с мамонтом, а мы пойдём на место будущего лабиринта. Я расскажу, как будем действовать…
И Глуа, нимало не сомневаясь, что друзья последуют за ним, пополз к утёсу над рекой.
– Так это америнды? – воскликнул Кус. – То-то, я смотрю, этот Егеви напоминает мне Чингачгука – Большого змея…
– А ты что, как Лафкадио Хирн, думал, что здесь поселились атланты? – на ходу, не оборачиваясь, ответил Глуа. – Так здесь их на всю Северную Америку всего двое: Мо-Атл да Но-Атл. Правда, есть мнение, что америнды – отдалённые родственники… японцев. Так что не зря Хирн в Японию подался, наверно, японские корни америндов искать…
– А кто такой этот Лафкадио? – крикнул вслед Кетцаль.
– Да так, один местный проницательный журналист XIX века! – уже на ходу ответил змей, не вдаваясь в подробности. – Кстати, он и о Великом шторме в Новом Орлеане писал, как будто навстречу катамарану по вашим следам прошёлся! Автор удивительно-необычных фантазий о волшебстве, духах и привидениях. Он многих заставил поверить, что жизнь полна таинственного, загадочного! Я думаю, что он мог путешествовать во времени с помощью лабиринта и встречал в Слоистых мирах героев своих историй…
Змеиный курган
Глуа торопился.
– Скоро наступит самый благоприятный момент для пуска лабиринта, а у нас ещё и конь не валялся, – ворчал он, скользя своим знаменитым гусеничным ходом, при котором брюшные щитки змея цепляются за грунт, как гусеницы трактора, подтягивая за собой тело. – Разве что мамонт неподалёку разлёгся, но он к нашему делу отношения не имеет…
Он дополз до утёса, нависающего над речкой, свернулся в позу отдыха, высоко приподняв голову над сложенными в пирамидку кольцами тела, и внимательно оглядел долину, окаймлённую рощицами конских каштанов. В густых ветвях пересвистывались-перещёлкивались красные кардиналы с торчащими над головками задорными хохолками, которые придавали им забавный сердито-удивлённый вид.
– Знаю-знаю, что эта территория уже занята вами, – правильно понял змей вызывающе-настороженный посвист. – Потерпи немного, не баламуть всю округу, мы здесь ненадолго. Так своим друзьям и передай, нечего тут демонстрацию возмущения устраивать.
Может быть, кто-нибудь другой только и заметил бы эту цветущую зелень поляны, но змей Глуа, биармианский дракон, отчётливо видел, что скрывается глубоко под землёй, как в этом месте проходит линия разлома земной коры. И ему нужно было так расположиться вдоль долины, чтобы не пропустить ни одного из семи изгибов, не миновать ни одного из семи колен. Иначе проекция созвездия Дракона на Землю не будет соответствовать своему оригиналу, и связь между мирами через лабиринт Биармии может не возникнуть…
– Парни, подойдите поближе, – наконец прошипел змей, обращаясь к экипажу катамарана, стоящему поодаль и внимательно наблюдающему за выкрутасами змея.
Джим фыркнул:
– Очень уж твоё приглашение напоминает мне предложение, сделанное удавом Каа бандерлогам, от которого те оказались не в силах отказаться. Ты тоже собираешься нас загипнотизировать, чтобы потом «ам» и проглотить?
Глуа взглянул на капитана и серьёзно ответил:
– Обязательно, но потом!
Змей ещё раз тщательно примерился, выбрал какую-то ему одному ведомую точку на утёсе, отметил её камешком, приложил рядом голову и разинул рот так широко, как будто и впрямь собирался проглотить друзей, причём всех сразу. Они от неожиданности испуганно отшатнулись, на мгновение решив, что и в самом деле настало время стать добычей.
– Да вы что, совсем одичали! – негодующе прошипел Глуа. – Не собираюсь я вами завтракать. Лучше начертите вокруг того, вон, камешка круг, метров сорок диаметром. Надеюсь, вас не нужно учить, как это сделать.
– Не нужно! – буркнул Джим. – Ребята, тащите сюда из рубки тросик, тот самый, с помощь которого мы скатов доили.
– Оригинальное решение! – восхищённо воскликнул Глуа, без труда уловив картинки, промелькнувшие в памяти духов. – Кто это придумал?
Кус смущённо улыбнулся, пустяк, мол, такое каждый сможет, стоит только чуточку пошевелить извилинами.
– Не скажи! – возразил змей. – Такое вытворить даже у меня смекалки бы не хватило.
Мальчишки тем временем уже вернулись и теперь разматывали тросик, отмеряя шагами двадцать метров. Затем Мо-Атл с одним концом канатика встал у камешка Глуа, в центр будущей окружности, а Но-Атл, натянув тросик, как бычок на привязи, пошёл вокруг брата, одновременно чертя по земле острым концом ветки.
Глуа одобрительно кивнул, примерился и, ловко перехватив палку кончиком хвоста, несколькими точными движениями превратил круг в овал, вытянутый по ходу ложбины:
– Ну, а теперь выкопайте по моей отметке канавку и выложите её плоскими белыми камешками, чтобы было заметней, где проходит линия.
– Ты что, отметил место своей будущей кладки? Решил яичко снести? – продолжал подтрунивать капитан.
У него с Глуа ещё со Змеиного острова, когда Джим чуть-чуть не забросил в пасть гранату-лимонку, сложились обострённо-дружеские отношения, временами переходящие в пикировку. О таких говорят: «Вместе тесно, а врозь – скучно!»
– Нет, это стартовая площадка! – вполне серьёзно ответил Глуа. – Отсюда «АРЗАК» отправится в Слоистые миры.
Капитан понял, пора отбросить шутки в сторону, и возглавил работу по созданию яхтодрома. Дело-то касалось его детища! Но-Атл и Мо-Атл помчались на берег. Вскоре один вернулся с лопатой, а другой – с ведёрком, полным камней. Чего-чего, а этого добра на берегу речки хватало. Работа закипела. Всем надоело сидеть без дела, а тут хоть какое-то занятие. Вскоре на утёсе появился почти идеальный овал.
Пока команда капитана Талла занималась всей этой геометрией, змей с разинутым ртом улёгся рядышком с овалом, как будто намеревался проглотить его. Для беспрепятственного прохождения этого «яйца» прямо в желудок Глуа вытянул часть своего тела в струнку вдоль ложбины, если говорить о проекции созвездия Дракона на долину, то где-то от звезды кси до звезды эпсилон.
– Ага, кто-то работает, а кто-то развалился на солнышке погреться, – пробурчал про себя капитан.
– Обведите меня палкой, включая раскрытый рот и метров пятьдесят прямого участка тела! – невозмутимо скомандовал змей, хотя прекрасно понял Джимми.
– Мы так в детстве на бумаге пятерню обводили, – хихикнул Но-Атл.
– Значит, опыт имеется! – добродушно прошелестел змей. – Имейте в виду, чем точней мы воспроизведём абрис моего тела, тем качественнее выйдет лабиринт. Надеюсь, вы понимаете, что нам ни к чему обвалы и землетрясения, если что-то пойдёт не так!
Это замечание так подействовало на строителей фигурного кургана, что дальнейшая работа пошла как по маслу, без сучка и задоринки. Змей тщательно выбирая место, намечал собой очередной кусок трассы, мальчишки с двух сторон обводили контур, Джимми прокапывал канавку, а Кус таскал камни с берега речки и укладывал их в бороздку. Так продолжалось довольно долго, до тех самых пор, пока работу не прервали громкие вопли америндов.
– Кому не пропасть! – насмешливо воскликнул змей. – Джим, слышишь, твой побратим вернулся? Пойди посмотри, что это они там так раскричались! Мамонт ожил, что ли?
Глуа как в воду глядел! Америнды, вдоволь наплясавшись вокруг мамонта, убежали, вскоре вернулись, приведя с собой ещё пару десятков человек, в большинстве своём женщин и детей, наверно, чтобы похвастать добычей. Налюбовавшись вдоволь, они всем скопом приступили было к разделке туши. Однако при первой же попытке откромсать кусок хобота, мамонт вздрогнул, открыл мутные глазки и попытался подняться. Толпа окруживших его, в надежде полакомиться свежей мамонтятиной, америндов, с громкими воплями отхлынула. Эти-то крики и донеслись до строителей змеиного кургана.
– Что там ещё стряслось? – забеспокоился и Джим. – Мамонта, что ли, не поделили? И в самом деле нужно сходить посмотреть, в чём дело!
– Я думаю, не успели поделить! – с улыбкой ответил Кус. – Наверно, он уже просыпаться начал! Судя по времени, давно пора!
И в ответ на немой вопрос, застывший в глазах капитана, боцман ответил весело:
– Карабин-то был заряжен патронами со снотворным. Помнишь, мы хотели Мапи усыпить, чтобы отбить у неё ребят. Вот с тех пор они и остались в магазине.
– Ну, некогда перезаряжать было, схватил, что под руку попалось, – добавил он извинительным тоном. – Время же не ждало!
– Что ж ты раньше-то не сказал? – возмутился капитан. – Люди Егеви могли бы его заживо раскромсать на кусочки…
– Не могли! – отрицательно покачал головой боцман. – Там духи дежурят. Я просил их сразу предупредить, если что-нибудь не так пойдёт…
– Сговорились, чертяки, да! – сердито воскликнул Джим, но, не выдержав, и сам рассмеялся. – Представляю себе лица индейцев! – еле выговорил он. – Пойдёмте скорее спасать этих таллегеви.
– Как ты сказал – таллегеви? – переспросил Кус. – А что, звучит, подходящее название для нашего нового племени!
– Это не я сказал, это вы так кричали, когда вокруг меня и мамонта плясали, – прыснул Джимми. – Ты как думаешь, духи справятся с мамонтом?
– Уже справились! – услышали они в ответ торжествующий крик Ооха и Ууха. – Он у нас теперь, как шёлковый, по струнке ходит!
Подбежав к толпе америндов, плотной стеной окруживших ожившего колосса, Джимми с Кусом успели увидеть, как мамонт неуверенно встаёт на колени. Передохнув немного, он поднялся полностью, посмотрел вокруг, увидел Джима и, с трудом переставляя непослушные ноги, побрёл к нему. Толпа в страхе расступилась. Мамонт подошёл к капитану и… протянул ему кончик хобота. Таллегеви, так теперь все стали называть америндов, застыли. Джимми, как ни в чём не бывало, протянул руку и дружески пожал мамонту хобот, другой рукой погладив его по ворсистой, на удивление шелковистой коже.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Мэм? – переспросил он, как будто не расслышал, что ему ответил мамонт. – Ну, что ж, пусть будет Мэм!
Мамонт, как будто соглашаясь, громко, но без ноток злости в голосе, протрубил в ответ. А потом, бережно ухватив Джимми поперёк туловища, ловко, как будто сотни раз уже это проделывал, посадил его к себе на спину.
Америнды ахнули. По их изумлённым глазам было видно, Талл не просто оказался верхом на мамонте. Он поднялся на такую недосягаемую для простых смертных высоту, что они были готовы, не сходя с места, объявить его своим Богом, Говорящим с мамонтом, или, в дальнейшем, просто Говорящим Богом.
– Эй, духи! – мысленно обратился к Ооху и Ууху боцман. – Вы мне капитана не угробьте!
– Всё под контролем! – радостно загорланили они. – Мы же – самые лучшие укротители ископаемых животных в мире! Ты бы попросил таллегеви вытащить копья из Мэма, больно же…
И в самом деле, было заметно, что каждый шаг причиняет животному страдания. Он вздрагивал, щурился, изредка даже взрыкивал.
Кус сам решительно подошёл к мамонту и стал осторожно выдёргивать дротики и оставшиеся в теле их наконечники. Тут же следом подбежал и Егеви.
– А этот вождь – не из робкого десятка! – отметил Кус. – Я бы с ним на мамонта пошёл!
Мэм вздрагивал, но не предпринимал никаких попыток огрызнуться. Может, духи прочно держали его в узде. А может, он и сам понимал, что ему не хотят причинить вреда.
Кус и Егеви вдвоём быстро очистили шкуру от стрел и копий. Мэм протянул к ним хобот и похлопал по плечам, как будто благодаря за помощь. Вождь гордо оглянулся на соплеменников. Толпа одобрительно заулюлюкала.
Мамонт аккуратно ссадил Джима на землю, приветственно помахал хоботом, развернулся и не спеша потрусил в расположенный неподалёку лес. Женщины таллегеви, недовольно судача промеж собой, зря, мол, нас мужики позвали, несолоно хлебавши отправились в поле, собирать корешки, а мужчины – в селение, обсуждать случившееся.
– После такой переделки самое время подкрепиться! – прокомментировали их решение духи и вернулись в карманы ребят, в ласточные камни, которые с давних пор служили им постоянным жилищем.
– А не попросить ли ваших таллегеви помочь нам с земляными работами? – неожиданно раздался голос змея. – Длина-то лабиринта будет больше четырёхсот метров. Замучитесь сами копать, да камни таскать не ближний свет…
– А что, хорошая идея, – с готовностью поддержал его Кетцаль. – Уух, слетай-ка, приведи сюда Егеви. Он смышлёный малый, посмотрит на нас и сообразит, что к чему…
Не успели строители выложить очередное звено, от эпсилон до каппы Дракона, как появился Егеви, которому духи тут же растолковали, какая почётная миссия предстоит его племени.
– Вы получите доступ к телу самого Маниту – гигантского водяного змея! – соблазнял вождя Оох.
– Согласен! – кивнул Егеви. – Мы будем счастливы помочь Говорящему богу и Счастливому человеку!
– А кто это у нас – Счастливый человек? – полюбопытствовал Кус.
– Ты, кто же ещё! – засмеялись духи. – Кто у нас человек-праздник, всё время улыбается и любит плясать до упаду?
– Конечно, я! – согласился Кетцаль. – Говорят, уныние – самый страшный грех!
Пока мальчишки рисовали на земле кроки очередного участка созвездия, от каппы до теты, в ложбине уже появились два десятка америндов. Егеви объяснил им, что предстоит делать. Большая часть тут же направилась на берег реки, собирать плоские белые камни, а несколько человек, особо приближённых к вождю, наверно, принялась сажать камни в бороздку, уже выкопанную самим Егеви.
– Шустрые ребята! – похвалил индейцев Глуа. – С ними, пожалуй, мы дотемна управимся с разметкой.
Так и случилось. Правда, пришлось повозиться с хвостом змея, который Глуа закрутил в залихватскую спираль, внешним диаметром метров сорок, сделав пару витков вокруг её центральной точки, лямбды Дракона.
– Её ещё называют Джансаром, – вспомнил капитан Талл, увлекавшийся когда-то астрологией.
И понятно, почему! Что за капитан, если он не интересуется астрономией. Так в открытом океане и заблудиться недолго. А от астрономии до астрологии всего один шаг…
– По теории интерпретации звёзд Джансар соотносится со стихией Воздуха, символизирующего полёт, всепроникаемость, безграничность, и означает ментальную активность и способность к завязыванию контактов, – продолжил он, выложив всё это с закрытыми глазами, словно в сне.
– Смотри-ка, как всё сходится! – поразился Кетцаль. – Может, и в самом деле улетим…
– Кус, ты опять подслушиваешь мои мысли! – грозно воскликнул Джим, вынырнув из забытья.
– Да ты что, кэп! – возмутился боцман. – Просто ты говоришь вслух…
Джим оглянулся по сторонам и обнаружил, что все смотрят на него с удивлением.
– Глуа, это твои шуточки? – обратился он к змею, сразу догадавшись в чём дело. – Хочешь показать, что твой приятель явно спятил…
– Что уж, и пошутить нельзя, – не стал отпираться Глуа. – Ты, вон, меня с яйцом как поддел… А кроме того, я хотел напомнить всем вам, что мы строим не мой памятник, а будущую дорогу к звёздам.
Он подхватил приятеля хвостом и взметнул его высоко вверх, ещё раз подтвердив индейцам, что Говорящий Бог – птица высокого полёта!
– Да ладно тебе, не оправдывайся, я же не обижаюсь! – замахал руками и ногами Джимми. – Ты оказался прав, признаю. Заблуждаться – можно, вот упорствовать в заблуждениях – грех! Верни меня на землю, аспид!
– Кус, а не устроить ли нам по случаю окончания строительства праздник, – воскликнул капитан, вернувшись с небес на землю. – Покажи таллегеви, на что ты способен! А то завтра улетим, и они так и не узнают, какого Счастливого человека потеряли.
– Всегда готов! – весело отозвался Кетцаль. – А хороводы водить вокруг Говорящего Бога будем?
– Вот-вот, я так и знал, – засмеялся Джимми. – Тебя хлебом не корми, дай поплясать…
– А у нас, людоедов с островов Куру-Кусу, все такие прыткие, – не полез за словом в карман Кус.
– Ура, даёшь праздник! – запрыгали ребята-атлантята. – Ух, как мы их любим!
Капитан Талл подошёл к Егеви.
– Духи, объясните побратиму, что мы затеваем! – обратился он к призракам-элмам. – Скажите, что это в честь нашего завтрашнего отлёта на небо.
Егеви сложил руки перед собой ладошками вместе, в умоляющем жесте, и что-то произнёс.
– Что он говорит, Уух? – недоумённо спросил Джим.
– Просит взять его с собой! – удивлённо произнёс Уух. – Говорит, что он готов стать пылью у твоих ног.
Как бы в доказательство своих слов индеец лёг ничком на землю и попытался поставить ногу капитана на свою голову.
– Ну, это уж слишком! – сердито воскликнул Джимми, поднял Егеви и дружески обнял его. – Прекрати валять дурака, мы же с тобой братья!
Прощальный пикник было решено устроить на утёсе, прямо в овале стартовой площадки.
– Ты не против, Глуа? – спросил Джим. – Это не нарушит связи с космосом?
– Вовсе нет, наоборот, придаст дополнительную силу! – ответил гигантский водяной змей, ставший для америндов племени таллегеви богом Маниту.
– Вот и ладушки! – обрадовались мальчишки. – Отсюда такая картина открывается, всю округу видно!
Егеви оставил соплеменников собирать дрова для костра, а сам по просьбе экипажа катамарана повёл их знакомить с селением, где жило его племя, рассказывая на ходу о своей жизни. Он уже привык говорить без слов, отвечая на вопросы, которые сами собой возникали в его голове.
– Чего ж тут удивительного? – ответил бы он, если бы кто-нибудь спросил его об этом. – Мы же беседуем с Говорящим Богом!
Они жили большой дружной семьёй, занимая с три десятка жилых семейных полуземлянок, называемых хоганами. Они имели круглую форму в основании и коническую – в высоту. Вход их всегда был направлен на восток – навстречу солнцу.
– А почему некоторые землянки не имеют входа? – спросил Мо-Атл. – Как в них люди-то попадают?
– В них лучше не попадать! – ответил Егеви. – Там живут духи предков. Если человек умирает, его хоронят прямо в хагане, а вход замуровывают.
Побродив по селению, они отправились обратно. Кусу пора было приниматься за подготовку праздничного ужина, а ребята вызвались стать поварятами.
Праздник удался. Вдоволь было всего: и вкусной еды, и плясок вокруг костра. И что особенно понравилось таллегеви, у костра не было водяного змея, которого они побаивались. Он по своему обыкновению уполз спать под воду, хотя, честно говоря, речушка была ему явно маловата. Глуа с нетерпением ждал, когда же они выберутся на широкие просторы Тёмной реки. А капитану Таллу снился бескрайний океанский простор…
Прощайте, таллегеви
Наутро с первыми лучами солнца катамаран «АРЗАК» покинул берег Огайо-Браш-Крик. Капитан Талл, выбрав подходящую песчаную отмель чуть выше по течению, выбрался в лощину с нанесённым на неё накануне контуром змея. Краешком, по-над речкой, стараясь не задеть рисунок, он провёл судно к овалу – месту старта. Глуа лежал на противоположной стороне лощины и мешал капитану, указывая, что и как нужно делать. Конечно, они всё оговорили заранее, но, что делать, он тоже волновался, получится ли, как задумано.
В конце лощины, поодаль от магического рисунка собрались все без исключения таллегеви, притащили даже грудных детей. И что стало уж совсем полной неожиданностью, притопал королевский мамонт Мэм. Он горой возвышался над людьми племени, положив кончик хобота на плечо Егеви, и не проявлял никаких признаков агрессии к вчерашним обидчикам. Иногда, когда шумное дыхание мамонта слишком уж сильно щекотало ухо америнда, тот осторожно брал хобот и легонько дул в него. Мэм смешно чихал. Тогда по толпе, ероша волосы людям и заставляя трепетать листву, пробегал шквал ветра.
– Мы думаем, они с вождём станут друзьями не разлей вода, – заявили духи, на минуточку заглянув в мысли того и другого и тут же поспешно вернувшись обратно.
– Чего доброго, ещё катамаран исчезнет в лабиринте без нас! – беспокоились духи.
– Это будет первый ручной мамонт за всю историю их существования на Земле, – засмеялся Кус.
Джим выключил двигатели. Одним из непременных условий прохождения лабиринта было передвижение только под парусом.
– Неизвестно, как поведут себя чуждые природе механизмы при переходе в другой мир! – вспомнил он предупреждение Глуа. – Может, электродвигатели начнут крутиться в противоположную сторону, а то и вообще откажутся это делать…
Катамаран встал носом к хвосту змея, закрученному в спираль вокруг лямбды Дракона, и замер, как бегун на старте, напряжённо ожидая команды змея: «Марш!»
– Кус, подними четвертушку паруса! – приказал он боцману. – Пойдём на самом малом ходу…
– И это правильно! – услышал капитан голос Глуа. – Постарайся пройти дистанцию чисто, за линии, выложенные камешками, не заступать, а то лабиринт может вас дисквалифицировать. Снова попадёте совсем не туда, куда нужно!
Талл гордо вздёрнул подбородок:
– Мы с яхтой, как одно целое! Где смогу пройти я, сможет и «АРЗАК». У нас расстояние между скулами, самыми выступающими частями обвода – пять метров. Ширина лабиринта – целых шесть метров. В запасе – по полметра с каждой стороны! А длина в пятнадцать метров за глаза и за уши позволит мне вписаться в повороты. Тем более, что у меня есть возможность притормаживать А-диском…
Словно в доказательство своего умения и способностей катамарана, капитан, на чуть-чуть приподняв А-диск, лихо крутанул яхту не месте, при этом ни на йоту не выскочив за пределы стартовой площадки – овала.
– Посмотрим-посмотрим, – прошептал змей, – как вы справитесь с прохождением трассы. Это – круче, чем Олимпиада в Сочи! Тут ставка – большая, чем жизнь. Ты в ответе за всех, включая духов…
– А ты нас не пугай! – подключился к разговору Кетцаль. – Знаешь, какие мы пуганые? Где наша не пропадала!
– Да-да! – поддакнули близнецы. – Мы от золотых скатов Торпа ушли, от черепахи Тан-Ки с её щитокроком, не знаем, как его по имени, не успели близко познакомиться, тоже ушли. Ленивца Мапи приручили, с мамонтом Мэмом подружились…
– Расхвастались тут мне, – проворчал капитан. – Хватит, как сороки, трещать! Не отвлекайте, дайте сосредоточиться!
– Есть, кэп, – тут же вытянулись по струнке юнги, – отставить трещать!
– Ну, попутного ветра вам! – выдохнул Глуа. – Пора!
Капитан Талл поднял А-диск, служивший катамарану якорем, и «АРЗАК» плавно и спокойно вошёл в широко разинутый рот змея, как в тихую речную заводь. Все зрители замерли в ожидании, что будет дальше.
Сначала ничего не происходило, яхта просто скользила по покрытой утренней росой траве, как по маслу. Но ближе к концу участка, на подходе к эпсилон Дракона, присутствующие заметили, что катамаран мало-помалу начал погружаться в землю, прямо-таки как в воду. По крайней мере, килей корпусов уже не было видно. Толпа ахнула.
– Сработало! – прошептал змей. – Лабиринт ожил!
Капитан Талл, конечно, тоже обратил внимание на то, что уровень горизонта стал плавно понижаться, словно яхта и в самом деле скользнув по невидимым стапелям, стала входить в воду. Правда на ходовых качествах яхты это пока не сильно сказалось, скорость уменьшилась на какую-то только ему заметную чуточку. Джим слегка выдвинул А-диск, горизонт на одну, только им увиденную капельку приподнялся.
– Значит, маневренность пока сохраняется, – обрадовался капитан. – Молодец, «АРЗАК»!
– Кэп, ты заметил, мы погружаемся? – счёл своим долгом нарушить тишину эфира боцман.
– Молодец, что заметил, Кус, спасибо! – ответил Джим. – Пока всё в порядке, катамаран потихоньку шлёпает вперёд и слушается руля. Прибавь-ка немножко паруса…
– Стоп! Пока хватит, но по-прежнему будь начеку! – одобрил он действия боцмана.
И впредь такие действия повторялись после прохождения каждого виража. Когда катамаран добрался до спирали, окружающей лямбду Дракона, звезду Джансар, он оказался погружённым в землю по самую палубу. Сверху оставалась только рубка, леерное ограждение и кормовой флаг – гюйс.
Теперь силы ветра, чтобы преодолевать сопротивление лабиринта, уже не хватало. Катамаран полз еле-еле, как черепаха, хотя боцман уже давно поднял полный парус, а Джим до отказа убрал А-диск. Преодолеть же им предстояло ещё целый виток спирали.
– А что будет, когда под землю уйдёт и парус? – подумал капитан. – Пока мы проиграли только в скорости, а ведь можем вообще потерять управляемость. Тогда, клянусь голубой каракатицей, мы просто-напросто застрянем в лабиринте.
– Хоть бы ветер, что ли, немного усилился, тысяча чертей ему в глотку! – нервно воскликнул Джим, от волнения вспомнив крепкие словечки из лексикона капитана Чарли Блека.
И словно обидевшись на его восклицание, вдруг, как-то неровно, порывами, но ветер усилился.
Капитану было некогда оглядываться по сторонам, но Кус со смехом объяснил ему, что произошло.
Королевский мамонт Мэм, которого чуть не убил Джимми (и убил бы, если бы патроны оказались не со снотворным, а настоящими, боевыми), пришёл на помощь. Он подошёл почти вплотную к спирали и, двигаясь вдоль её полукруга, изо всех сил дул на парус, когда катамаран поворачивался к нему боком или кормой.
– Спасибо, Мэм! – закричал в восторге весь экипаж.
– Не стоит благодарности, вы же не позволили таллегеви меня съесть! – со смехом ответил… Оох. – Долг платежом красен!
Оказывается, дух услышал обращение капитана к ветру, слетал к Мэму и попросил его помочь Говорящему Богу, научив, как это лучше сделать.
– Молодчина, Оох! – воскликнул Но-Атл. – Не ударил в грязь лицом, не подвёл папочку…
– Вот прилетим на Ирэну, разберёмся, кто из нас папочка, а кто – сыночек! – в шутку пригрозил дух.
Тем временем катамаран вышел на финишную прямую, уже добравшись до площадки в середине спирали. Теперь уже и рубка, и гюйс полностью оказались под землёй. Сверху оставался только флагшток на самом верху мачты со звёздно-полосатым флагом Соединённых Штатов Америки. Он гордо реял под действием отрывистых, ставших какими-то всхлипывающими дуновений уставшего Мэма. Но и этого хватало, чтобы катамаран продолжал крутиться вокруг своей оси, штопором ввинчиваясь в землю, пока наконец совсем не исчез.
Таллегеви радостно закричали. Ведь прямо на их глазах Говорящий Бог, Счастливый человек и Близнецы ушли в Иной мир. Егеви подошёл к мамонту и ласково похлопал его по боку. Мэм легонько дунул ему в ухо, отчего волосы таллегеви встали дыбом, и подхватил его хоботом.
Змей, внимательно наблюдавший за всем происходящим, замер.
– Не проткнул бы бивнями, – встревоженно подумал он. – Еще отомстит за прошлую охоту!
Глуа уже приготовился прийти, в случае чего, на помощь. Он ведь был очень сильным телепатом и сам мог управлять любым живым существом не хуже любого элма.
Но его вмешательство не понадобилось. Мэм одним махом посадил Егеви себе на шею и победно протрубил, как бы объявляя об окончании представления. Глуа облегчённо вздохнул.
– Пора и мне отправляться в путь, – решил змей. – А то, как бы ребятишки не заплутали в Ином мире. – Этот лабиринт не такой простой, как наш спиральный. Может и не выпустить…
Он ловко перекатился с обочины, из тени раскидистых конских каштанов, на дорожку, окаймлённую белыми камешками. Примерившись, Глуа аккуратно уложил себя в контур созвездия Дракона, от кси до лямбды, от Грумиума до Джансара. Теперь ему оставалось только широко разинуть рот, от гаммы до беты, от Растамана до Этамина, самой яркой звезды в этом созвездии, и стартовать. Он мысленно представил себя с другой стороны этого Верхнего мира, в первом слое Слоистых миров, куда в первую очередь должен был попасть катамаран, и стал медленно погружаться.
– Злой Маниту уходит от нас! – зашумели таллегеви. – Говорящий Бог берёт его с собой.
Это радостное событие непременно нужно было отметить ритуальным танцем. Егеви похлопал по холке мамонта. Мэм, сообразив, что от него требуется, осторожно ссадил наездника на землю. Вождь погладил его по хоботу, поблагодарив, и показал на землю, предложив Мэму ожидать его здесь. Мамонт выполнил и эту команду. Соплеменники с восхищением смотрели на своего вождя.
– Да здравствует Егеви, Повелитель мамонта! – хором завопили они.
Вождь поднял руку, требуя тишины.
– Тише, тише, Повелитель мамонта, друг Говорящего Бога, просит слова! – зашикали америнды друг на друга.
– Воины племени таллегеви! – торжественно обратился он к толпе. – Так впредь мы сами и воины всех других племен будут называть нас. Это великая честь – носить имя Талла, Говорящего Бога, друга Великого водяного змея – злого Маниту. Великий змей остался доволен нами, не причинил никакого зла и сам ушёл вслед за Говорящим Богом.
– Сегодня – хороший день, чтобы воздать им должное! – воскликнул он. – Все согласны?
Толпа в едином порыве вскинула вверх руки и прокричала:
– Согласны!
– Я предлагаю построить для Великого змея и Говорящего Бога дома-хаганы, куда они всегда смогут вернуться! Все согласны? – спросил Егеви. – Внутри их всегда должны ждать еда и питьё. Там мы будем разговаривать с ними, прося удачи перед охотой или сражением с врагом!
– Согласны, согласны! – подтвердили воины.
– Хаган Говорящего Бога будет на том месте, откуда отправилась в путь его большая лодка – в Священном яйце, а хаган Великого водяного змея – в извилистой насыпи с завитком на кончике хвоста! – предложил вождь.
– Согласны, согласны, согласны! – троекратно прокричали воины.
Это была клятва, после которой отказаться от предложенного вождём дела было уже преступлением, за которым может последовать и наказание.
Создание таких больших хаганов потребовало много времени и сил. Ведь нужно было ещё и охотиться, чтобы добывать себе и семьям пропитание.
Если бы не мамонт, племени таллегеви долго бы ещё не управиться с задуманным делом. Мэм обламывал с деревьев и подтаскивал к месту строительства ветки, необходимые для изготовления каркаса хаганов. Мамонт так активно участвовал в работе, что казалось, что он не менее разумный, чем сами таллегеви. А может, так оно и было? Ведь слон, его далёкий потомок, входит в пятёрку самых умных животных, наряду с дельфинами, медведями и собаками. У них великолепная память и музыкальный слух.
Слоны понятливы, у них существуют свои симпатии и антипатии. Им ведомы любовь и ненависть, боль и радость. Слон способен долгие годы помнить о событиях, которые произвели на него наибольшее впечатление.
Таким, самым большим событием в жизни мамонта было появление катамарана с его экипажем и водяного змея. Конечно, он был бы рад встретиться с ними снова, поэтому и помогал увековечивать их память. Были бы рады этому и таллегеви. Впоследствии они часто посещали хаганы своих кумиров, делясь с ними своими бедами и обращаясь с разными просьбами. Иногда желания америндов даже сбывались. И тогда над рекой Огайо-Браш-Крик до поздней ночи на утёсе горел костёр, можно было увидеть ритуальные танцы и услышать песни в честь Великого водяного змея Глуа и Говорящего бога – капитана Талла. Не забывали и о Счастливом человеке и Близнецах!
Но что же случилось с катамараном и его экипажем в Слоистых мирах, куда исчезло племя таллегеви? Клянусь голубой каракатицей, вы обязательно об этом узнаете, но уже как-нибудь в другой раз…