Часть 5
Война кланов

А все так хорошо начиналось… Выйдя замуж за Барта, я думала, что отделалась малой кровью и дальше все будет так, как мне надо. Ничего подобного!

Я швырнула в дверной проем очередную вазу. Я готова была его убить, но ограничилась битьем тысячелетней посуды. Не услышав грохот битого фарфора, я навострила уши, и тут же раздался голос Майкла:

– Морган, какого?.. Китайский фарфор?! Ты рехнулась?!!

– Двойня!!!

– Что?

Я услышала голос Барта и в нем ни капли раскаяния или сожаления!

– У нас разнополые близнецы по мужской линии.

– Мужик, ты попал.

Я швырнула следующую вазу.

– Династия Мин, твою мать! Угомонись, Морган!

– Угомонись?! Не ты скоро будешь похож на пивную бочку! – я швырнула что-то не глядя, надеясь, что, хотя бы зацеплю его осколками.

– Муранское стекло! Ты уймешься, наконец?!!!

– Сэр, я заменил оригиналы на дубликаты, когда милорд любезно перезвонил мне из клиники, – услышала я голос Генри.

Старый предатель!

– Морган, дай нам войти, и мы поговорим, – Майкл машинально снова перехватил запущенный мной фарфор. – Морган, мы входим.

Я, тяжело дыша, озиралась вокруг. Утренняя тошнота? Черта с два! Меня выворачивало и мутило так, что все решили, что я неслабо чем-то траванулась, пока один гений не догадался сделать еще один анализ крови. Надо было видеть Барта, когда ему сказали, что я беременна! Таким я его еще не видела и, клянусь, я тоже была счастлива, пока мы не пошли на УЗИ. В клинике я впала в ступор, реакция началась уже дома.

Я рухнула в кресло и закрыла лицо руками, из глаз полились слезы. Кто-то присел передо мной на корточки. По одеколону я узнала Майкла. Он осторожно обнял меня.

– Ну что ты, Фрэнсис?

– Двое, Майк, понимаешь? Двое… Это же… конец, понимаешь?..

– От полетов в случае беременности тебя бы все равно отстранили, ты же это знала? Знала, – он гладил меня по голове и говорил, как с ребенком, – все будет так, как ты и планировала, только с двумя детьми, хорошо?

Я подняла на него глаза.

– Ты сам-то веришь в это? – спросила я.

– Нет силы, способной привязать тебя к Земле, Морган, – мягко улыбнулся он, – кстати, поздравляю вас, – Майкл повернулся к Барту и снова посмотрел на меня, – я рад, что скоро стану дядей.

Потом мы вышли на террасу, где Генри накрыл обед, чтобы ветер раздувал запахи еды, от которых меня мутило, и я грызла сухари, а эти сволочи на моих глазах уплетали один деликатес за другим.

Токсикоз и вечное чувство голода было еще половиной беды. Два месяца мой мозг еще функционировал, но потом шквал гормонов окончательно захлестнул остатки моего разума, и я совершенно отстранилась от дел.

Барт был по горло загружен работой. Что-то там происходило, но я уже не вникала, я впала в какой-то странный ступор. Все мое существо было направлено на то, что происходило внутри меня. На смену токсикозу пришел дикий аппетит. Я ела и спала. Барт дал Генри жесткие указания два раза в день выгонять меня на прогулки в сад, хотя бы на полчаса. Я ходила, пока была в состоянии, последние два месяца я с трудом перемещалась даже по дому. Барт перенес спальню на первый этаж, чтобы мне не приходилось ползать наверх по лестнице. Я чувствовала себя беспомощной, тяжелой и неповоротливой калошей, пускающей слезы по любому поводу.

Когда, наконец, начались роды, я была настолько этому рада, что даже не охнула ни разу. Ладно, я немного поорала. И не совсем цензурно. И мне было плевать на врачей, которые крутились возле меня. Барта я выгнала, незачем ему было на это смотреть. Майкл связывался с ним каждые полчаса откуда-то из созвездия Дракона.

Дети родились один за другим. Мальчик и девочка. С хорошими легкими. Очень хорошими. Черт, у меня аж в голове зазвенело от их воплей.

Через пару дней я пережила очередной гормональный удар. Организм вновь перестроился, и у меня пошло молоко. Я и сама раньше не понимала, что это такое. Но каждый раз, когда думаешь, что все худшее ты уже пережил, мать-природа подкидывает тебе очередной сюрприз. И каждый раз он не совсем приятен. Меня захлестывали полярные эмоции: то я беспричинно счастлива, то я в глубокой депрессии. Меня саму это жутко измотало, но я ничего не могла с собой поделать. Оставалось только посочувствовать Барту и позавидовать его нервам. Если бы кто-то истерил так при мне, я бы его прибила. Каждую свободную минуту он проводил с детьми, я и не знала, что он может быть таким… мягким.

Через месяц к нам зарядили родственники – все спешили поздравить нас и увидеть наследников клана.

Я же осознала одно – я не смогу оставить этих детей. Уже нет. Я и не знала, какой мощный у меня материнский инстинкт.

Год прошел в гормональном тумане. Дни мелькали один за другим, и я совершенно выпала из времени. Я до сих пор не знаю, что понесло меня к шкафу с формой. Брюки натянулись только до колена. Какого черта?!!

Я вытряхнулась из пеньюаров и взялась за себя. Начала с пробежек по саду, пока дети спали. Когда удалось побороть одышку – ничего себе я расклеилась! – я добавила еще и тренажеры, понемногу возвращаясь в свои параметры. Когда вернулся Майкл, он застал меня за очередной примеркой формы. Он окинул меня оценивающим взглядом и обнял:

– Привет, классно выглядишь.

– Еще тесновато, – пробормотала я в него.

– Ничего, вернешься к полетам и быстро сгонишь остальное.

– К полетам?

– Ты ведь планируешь вернуться?

– Ну… да… – я отступила от него в растерянности.

– А где же мелкие? Элиот! Маргарет! Дядя приехал! – он безошибочно нашел детскую и подхватил обоих малышей на руки.

Они замерли, глядя на незнакомца. Потом Элиот медленно протянул ему игрушку, которую держал в руке.

– А ты смелый парень, да? Защищаешь сестренку?

– Еще не от кого, – сказала я, улыбаясь.

Майкл осторожно опустил их обратно на ковер и посмотрел мне в глаза.

– Ты нужна нам, Фрэн. Пора вникать в дела и вернуться к полетам.

Я не отрываясь смотрела на детей.

– Теперь они могут играть без тебя, – он развернул меня к себе. – Морган, «Поллукс», помнишь?

Я медленно кивнула. Только сейчас я увидела, что он чем-то не на шутку встревожен. Розовая пелена начала спадать с моих глаз.

– Со следующей недели ты возвращаешься к полетам и делам.

– Хорошо, – услышала я свой бесцветный голос.

Я не хочу уходить из дома и оставлять детей с незнакомыми людьми.

– Фрэнсис?

– Я уже сказала, Майкл, я буду.

Это было трудно. Но Майкл был прав – сейчас или никогда.

Первый же полет на моем истребителе смыл с меня остатки гормонального безумия, и я «вернулась в седло». Когда я окончательно протрезвела, я, наконец, увидела, что вокруг что-то происходит.

Началось все с моего визита в офис компании. В отцовском кабинете я застала сэра Энтони и сэра Финли. Выглядело все так, словно они уже давно работают вместе.

– Дяди, – сказала я оторопело.

– Фрэнсис, ты вовремя. Садись, – сэр Финли кивнул мне на свободное кресло возле стола.

И никакого бреда насчет молодой мамочки?! Да что происходит?

– Что-то с компанией? – севшим голосом спросила я.

– С компанией все в порядке, потом можешь взглянуть на отчеты, – сэр Энтони кивнул на пухлую папку, – ты уже видела свой «Поллукс»?

– Нет, – я все еще переводила взгляд с одного дяди на другого.

– Это твой приоритет на сегодняшний день. Твоя задача номер один, – сэр Энтони смотрел на меня без тени улыбки.

– Хорошо, – я машинально приняла папку с документацией по «Поллуксу».

– Чем быстрее ты этим займешься, тем лучше, – сэр Финли раскурил, наконец, свою трубку, – вопросы?

Масса, но я знаю, кому их задать.

Итак, полдня я провела в ангаре, где доводили до ума почти готовый корабль. Шаттлы были уже собраны. Хорошо, теперь неплохо бы повидаться с мужем. Телефонный номер не отвечал. Я сделала универсальный видеозвонок. Где бы он ни был, система найдет его.

– Барт, привет!

– Привет! – только сейчас я увидела, как неважно он выглядит.

– Ты где? – я пыталась рассмотреть, что у него за спиной.

– Я на тренировочной базе «Марс». Жду тебя здесь с Майклом. Вылетай первым же шаттлом, тебе надо пройти переподготовку.

Пере… Какого черта?!

– Ты о чем вообще?

– Объясню, когда прилетишь, – его взгляд на секунду изменился, – как дети?

– Нормально, – машинально ответила я.

Я вдруг особенно четко осознала, что что-то раз и навсегда изменилось в нашей жизни, что-то неотвратимо и неизбежно надвигалось или уже настигло нас.

Я вызвонила Майкла.

– Шаттл чрез два часа, – сказал он без лишних сантиментов, – жду тебя на космодроме.

Не заходя в особняк, я взяла из рук Генри свою огромную армейскую сумку и рванула на космодром. Я пыталась узнать у Майкла, что происходит, но он сказал, что устал, и проспал весь полет.

Мы шли по станции в офис Барта, и с каждым шагом все больше сжималось у меня внутри от дурных предчувствий. С каких пор здесь столько тренировочных залов для рукопашного боя? Это не школа ниндзя, что происходит?!

– Барт, с каких пор пилотам нужна подготовка спецназа? – спросила я без приветствий, едва переступив порог его офиса.

– Привет, – он едва коснулся губами моей щеки, – устала?

– Барт, завязывай. В чем дело? Что здесь происходит?

Майкл буквально силой усадил меня на стул и сел рядом.

– Все изменилось за те два года, что тебя не было.

– Что изменилось? Почему пилотов тренируют инструкторы с Ближнего Востока?

– Потому что они – лучшие.

– Барт!

– Наших пилотов похищают, – сухо сказал он.

– Сколько? – выдохнула я.

– Десять за последний год.

Я подавила приступ дурноты.

– Патрик? – спросила я одними губами.

– Я перестал выпускать его, когда это началось. Перевел в инструкторы. Он меня ненавидит, но он жив.

– Спасибо, – я дрожащей рукой потерла висок, – что же все-таки творится, Барт?

– Пираты теперь не простые маргиналы. Это обученные наемники, которых кто-то финансирует и снабжает информацией, кто-то с Земли. Там утечка на очень высоком уровне, мы пока не можем выйти на след и определить, к кому именно все тянется. На определенном уровне все нити обрываются. Их пилоты, которых удалось захватить живыми, доступа к информации такого уровня не имеют.

– «Черная смерть»? – еле слышно спросила я.

– Они очень хотят ее заполучить и тех, кто может на ней летать. Наши пилоты до сих пор успевали уничтожать машины, нам пришлось встроить в истребители механизм самоуничтожения, который автоматически срабатывает при катапультировании пилота. Но рано или поздно они получат то, что хотят. Мы должны покончить со всем этим до того, как это произойдет.

– Зная тебя, могу предположить, что у тебя уже там есть твои люди, – я смотрела на Барта.

– Да, есть. С прекрасной легендой, но они не имеют достаточного уровня доступа к информации. Мне нужна там рыба покрупнее, – он смотрел мне в глаза.

Я поняла. Майкл.

– Нет.

– Да, Фрэн, – твердо сказал Майк.

– Что требуется от меня? – хрипло спросила я.

– Готовь «Поллукс» и экспедицию. У нас на борту будет четыре «Черные смерти». Все сверхсекретно. Утечка все равно будет. Нас накроют у точки выхода, и мы «потеряем» Майкла.

– Почему именно он?

– Он пилот «Черной смерти», он – член Совета самого мощного клана и он твой брат. Они будут шантажировать им тебя, – сухо сказал Барт.

– Ты просишь слишком много, – я встала.

– Это не просьба. Это приказ.

– Меня ты тоже пропустишь через эту мясорубку? – я кивнула на тренировочный зал внизу.

– Тебя в первую очередь, – холодно сказал он, – другого выхода нет.

Я вышла, не сказав ни слова. Внизу я застыла у стеклянной переборки. Я не люблю, когда меня бьют. Я вообще не хочу через это проходить. Я посмотрела наверх. Барт и Майкл еще о чем-то говорили и лица у обоих были более чем озабоченные и серьезные. У меня возникло ощущение, что я сегодня получила хорошо дозированную часть информации. Но и того, что я услышала сегодня, пока было более чем достаточно. Что ж, если надо, я пройду и через это. Я с содроганием смотрела на безжалостные схватки за стеклом. Главное пережить первый удар…

У меня болело всё. Даже мозг. Барт приставил ко мне самого жесткого инструктора с мягким именем Иосиф. Черт, это была единственная мягкая вещь в его личности. Поручая меня его заботам, Барт сказал два слова: «Никаких поблажек». Всё.

Иосиф на тренировках развил мысль. Для врага ты не женщина, ты – трофей. Пилот, который им нужен любой ценой. Не думай давить на жалость – бесполезно. Сопротивляйся, сколько сможешь – физически, эмоционально. И весь следующий месяц был сплошным побоищем. Побоищем в зале, побоищем в космосе, битвой разумов на психотренингах. Утешало только одно – Майкл проходил со мной через этот кошмар.

Методы инструкторов были садистскими, но они лишили меня последних иллюзий насчет серьезности ситуации. Они учили нас держаться при любых условиях. Даже когда у тебя на глазах избивают брата. Молчать, когда используют твою сестру в качестве боксерской груши.

Так меня не корежило еще ни разу в жизни. Мысли о детях я заперла в самый дальний угол моего сознания, но, когда становилось совсем тяжело, вызывала в памяти их мордашки, и это давало мне силы держаться и повод выжить любой ценой.

Мой нехитрый прием не укрылся от Иосифа. Он безошибочно заметил «уход сознания».

– Вот, – сказал он, – вот это не даст сойти тебе с ума. Держись за это, это твоя нить Ариадны.

Я мрачно кивнула, и мои мучения продолжились. Как бы я хотела сказать, что этот месяц мелькнул. Нет, он не мелькнул. Дни тянулись как резина, стирая грань между реальностью и бредом.

– Мы должны блокировать ваши самые ценные воспоминания, чтобы у них не было оружия против вас, – голос Иосифа звучал бесцветно, когда он цеплял бесчисленные электроды к моей голове, – теперь думайте. Майкл… – он не отрываясь смотрел на экран монитора, фиксируя границы вспыхнувшей зоны, – дети… – пальцы снова пробежали о клавиатуре, – Барт…

Он определил и зафиксировал параметры трех зон, и после этого мы кирпич за кирпичиком стали возводить вокруг них высоченные стены с помощью глубокого психотренинга.

– Воспоминания останутся доступны для вас, но недосягаемы для них.

– Для кого, Иосиф? Вы знаете, для кого?

– Для тех, кто может захватить вас в плен. Мы знаем, как они работают. Мы знаем, что у них есть специалисты нашего класса и нашей школы, знаем, какие методы они используют.

– Но… это же война…

Иосиф пропустил мимо ушей мое высказывание и повернулся ко мне со шприцем.

– Теперь проверим крепость ваших стен.

– Что это?

– Это то, что они используют при допросах, – без лишних слов он воткнул мне эту дрянь в руку, – три, два, один.

Последнее, что я помню – моя голова падает на грудь…

– Фрэнсис…Фрэнсис…

Я медленно открыла глаза и с трудом сфокусировалась на Иосифе.

– Ну, что? – язык у меня заплетался.

– Вы мне не сказали даже день вашего рождения.

– Хорошо, – я рухнула со стула.

В следующий раз я открыла глаза уже у себя в отсеке. Рядом сидел Барт.

– Выпей воды, – он поднес стакан к моим губам.

Во рту было сухо, как в песочнице. Я осушила стакан и откинулась на подушку.

– Фрэнсис…

– Сколько еще, Барт?

– Основное сделано, – он прижал мою ладонь к губам, – прости меня. Я надеялся, что этого удастся избежать. Я не справился.

– Это не твоя вина, – я закрыла глаза, что толку сейчас выяснять, кто и в чем виноват? – Черт, я ведь просто хотела улететь в дальнюю разведку… – Слезы скатились у меня из-под век.

Он снова уткнулся в мою ладонь.

– Прости…

– Пилот. Простой пилот… Ладно, не простой, но кто мог подумать, что кончится этим?

– Все к этому шло, Фрэн. Давно шло. Все началось еще до появления «Черной смерти».

– О чем ты? – я с трудом насторожила часть своего сознания.

– Мы потом с тобой поговорим, я обещаю. Как только ты отдохнешь и придешь в себя.

– Барт, – сказала я уже отключаясь.

– М-м-м?

– Пообещай мне, что я увижу детей перед отлетом…

– Ты их увидишь, – он убрал мне волосы со лба, – отдыхай.

Я еще хотела спросить про Майкла, но не успела, провалившись в тяжелый сон.

Пробуждение было нелегким, но Иосиф был непреклонен, и следующий день прошел по устоявшемуся расписанию: с утра – полеты, после обеда – бои без правил, потом психологические тренинги.

В промежутках между всем этим я умудрялась связываться с сэром Энтони. Тот невозмутимо вводил меня в курс дел на Земле, его не смущали ни мой заплывший глаз, ни разбитая губа. Похоже, он был в курсе происходящего. После отчета о делах он рассказывал мне о детях. Он перевез их в свою резиденцию. О, не волнуйся, девочки в восторге от детей и с удовольствием возятся с ними, да и старый Генри при них. Еще две дипломированные няньки, так что они под неусыпным присмотром. Я смотрела на них в песочнице, в бассейне, на качелях, на лужайке, в каком-то невероятном клубке с огромным лохматым псом. Чистые, сытые, довольные. С улыбками от уха до уха. Слезы текли у меня из глаз, и сердце сжималось от тоски. Еще раз подхватить их на руки, уткнуться в шелковые, пахнущие молоком макушки…

После этих сеансов связи я всегда была в некотором раздрае и рассеянна, Иосиф был мною недоволен. Однажды я шла к Барту. Дверь его офисного отсека была приоткрыта и я, невольно услышав голоса, притормозила и прислушалась. Говорили обо мне.

– …Я не могу ей запретить спрашивать о детях, – голос Барта звучал напряженно.

– Если даже это выбивает ее из колеи, что будет, когда она их увидит? Вся работа пойдет насмарку.

– Иосиф, что ты хочешь?

– Она не должна видеться с детьми перед отлетом. Слишком много поставлено на карту.

– Ты сказал, что она готова.

– Готова. Настолько, насколько это возможно за такие сроки.

– Я обещал ей, что она их увидит.

– Если бы мы не прошли с тобой одну школу, я бы еще попытался тебе что-то объяснить…

– Я все прекрасно понимаю, но она – моя жена, а это наши дети.

– Барт…

– «Никаких исключений», я знаю. Я не могу с ней так поступить, я и так не смог защитить ее от всего этого.

– Ты не в силах изменить мировой порядок, Барт. Ты и без того дал ей два года мира и покоя. Это много и при таких обстоятельствах – непозволительно. Сочувствие и жалость в нашем деле плохой союзник. Мы и так бережем ее правое плечо, а его выбьют в первую очередь. Ты знаешь.

– Это не сочувствие и жалость, это…

– Я знаю, что это. И это мощный рычаг давления. Ты должен всегда об этом помнить.

– Поверь мне, я помню.

Иосиф вышел из отсека и кивнул мне.

– Он вас ждет.

Я вошла к Барту на ватных ногах, все еще переваривая услышанное. У него подготовка, как у Иосифа? Чего еще я о нем не знаю? О каком мировом порядке они говорили? В офисе Барта я увидела экраны от камер наблюдений и одна как раз была направлена на коридор, где я только что стояла. Они меня видели. Прекрасно. Больше никаких тайн.

– Посвятишь меня, наконец? – я села на стул у его стола.

– Да, видимо, пора, – его взгляд скользил по моему лицу, – через час жду вас с Майклом.

– Хорошо.

Я отправилась к Майклу. Выглядел он еще хуже меня. Когда я вошла, он с трудом встал с койки.

– Привет, сестренка, – он осторожно обнял меня.

– Привет, – я тоже не стиснула его в объятиях, зная, как крепко ему недавно досталось, – Барт нас ждет через час. Решил посвятить в детали.

– Да, думаю, пора.

– Ты ел? – спросила я озабоченно.

– Не помню.

– Пошли, перекусим. На сытый желудок любые неприятности воспринимаются легче.

Мы поели в общей столовой и отправились к Барту.

Тот серьезно подготовился. Появился огромный экран с выведенными на него данными. Барт кивнул нам на стулья. Мы сели, и он начал.

– Итак, нападения пиратов начались шесть лет назад и фиксировались как единичные бессистемные случаи. Затем они начали объединяться, отслеживать конкретные грузы и у них даже появилась собственная тактика. Ко времени нашего полета к Южному Кресту мы уже имели дело с неплохо подготовленными командами. Нам удалось выйти на командора и, отправив его на Землю, я надеялся, что остальное дело техники и все само утихнет. Но нападения не прекратились. Они продолжались с прежней дерзостью и регулярностью. В разных точках галактики. Я провел тщательный анализ данных и вышел на одну странную закономерность. Все нападения были направлены на суда и караваны, так или иначе имеющие отношение к «Морган индастриз», – на экране появилась более чем выразительная диаграмма, у меня все сжалось внутри, – ваш клан понес больше всех потерь от этих нападений, – красная зона занимала девяносто процентов круга.

– Твою мать… – выдохнула я.

– Я предоставил все данные экспертной комиссии правительства, и они пришли к тем же выводам, добавив еще некоторые данные с Земли. Кто-то поставил перед собой совершенно очевидную задачу – свергнуть ваш клан с ваших позиций. Такое положение дел не устраивает никого. Никому не нужен новый перераздел, до сих пор все безупречно функционировало, все ниши экономики были поделены и заполнены. Было собрано экстренное совещание отделения по проблемам кланов. Мы проанализировали ситуацию, надеясь определить, кому выгодна новая дестабилизация существующего и устоявшегося порядка. Мы вышли на проблемы, о которых раньше даже не думали – еще чуть-чуть и для охраны собственности кланы начнут формировать собственные армии. У них уже есть разветвленная и высокотехнологичная служба безопасности, добавим сюда профессиональные армии и получим хаос на Земле. Новая мировая война будет не гипотетической идеей, а свершившимся фактом. Этого мы допустить не могли. Правительство и наш Совет пошел на беспрецедентные меры, чтобы избежать кризиса на Земле. Несколько выгодных контрактов другим кланам, несколько новых привилегий и острота момента была снята. Но ситуация в космосе накаляется. Когда начали реализовывать программу, разработанную вами, оказалось, что пропала одна станция.

– Что?! Это же станция! Ты представляешь, сколько надо техники, чтобы отбуксировать ее? Как это можно было сделать незаметно?!

– Это старые, законсервированные станции. Никто за ними не следил и не пересчитывал, никому и в голову не пришло, что кто-то может украсть одну.

– Какую они забрали? – моя голова лихорадочно работала.

– «Мираж».

– Черт, я должна была догадаться! Она оснащена двигателями и планировалась как перевалочная база для шаттлов. Там полно ангаров, ремонтных боксов и жилых отсеков. Как база она идеальна. Хоть что-то вам удалось выяснить? Там полно телескопов на орбите и вообще довольно оживленно, такое движение не могло остаться незамеченным!

– В том-то и дело. Нам удалось найти пилотов, которые видели, как станцию буксировали, но они решили, что это очередное перемещение для реализации программы, и не обратили на транспорт особого внимания, у них было свое задание, которое они должны были выполнить. Словом, нам так и не удалось выяснить, кому именно выгодна новая дестабилизация, и кто из кланов так рвется к власти. Это ситуация, где у каждого есть мотив и возможность. Я склоняюсь к тому, что все больше похоже на личную месть. Но все наши изыскания с сэром Энтони так и не пролили свет на этот вопрос. Я думаю, что, проведя нашу операцию, мы получим, наконец, все ответы на вопросы.

– Это война… – я смотрела на экран.

– Это война, – кивнул Барт, – и мы должны победить.

– Ловля на живца, – я посмотрела на Майкла, тот коротко кивнул, – но… если вы рассчитываете, что они будут шантажировать им меня, то, значит, им нужна я. Моя власть, мои деньги. Зачем рисковать Майклом?

– У него тот же статус, возможно, даже уже выше, так как ты выпала из обоймы на пару лет. Мы не знаем, кто из вас им нужен больше.

– Черт возьми, Барт, почему ты так долго молчал?

– Надо было тебя подготовить.

– А как дети? – всполошилась я.

– У сэра Энтони они в полной безопасности. Там настоящий форт Нокс, я лично наладил систему безопасности и службу охраны.

– Это утешает, – пробормотала я, но руки еще дрожали.

Майкл мягко сжал мою ладонь.

– Все будет хорошо, Фрэн, – он улыбнулся, – и не через такое прорывались.

– Через такое еще ни разу, – мрачно сказала я.

– Значит, постараемся и сделаем это, – твердо сказал он.

– Сделаем подонков, – я встала, – никто не смеет трогать Морганов, – я хлопнула ладонью по красному полю диаграммы.

Барт усмехнулся.

– Узнаю кровь Морганов. Теперь ты знаешь, ради чего все это, знаешь, куда направить энергию. Свободны.

Мы вышли. Барт прав. Теперь, когда я видела четкую цель, все обретало смысл и имело определенную направленность. Это придало уверенности и решимости. Не для того мои предки поколение за поколением, не гнушаясь ничем, выстраивали свою империю, чтобы сейчас это все так бесславно накрылось. Черта с два!

Теперь я с удвоенной энергией взялась за тренировки. Мы с Майклом гоняли пилотов в хвост и в гриву, как волкодавы стадо овец. Затем инструкторы боя сгоняли с нас семь потов в залах, шлифуя и оттачивая технику боя. С оружием и без. Я добилась неплохих результатов за следующий месяц. Конечно, я не стала ниндзя – чудес не бывает, – но я могла продержаться против Иосифа пятнадцать минут. А это было не так уж мало. В конце этого месяца в зале впервые появился Барт.

– Сегодня показательные выступления? – спросила я, глотнув воды из бутылки и вытерев полотенцем пот.

– Что-то вроде того, – он коротко улыбнулся.

Черт, мы с ним почти не виделись!

– Ну, и как я?

– Свалишь Майкла, и я скажу, как.

– Нет, у него сломано ребро. Дай мне того, кто не знает про плечо, и не подпускай к нему Иосифа. Я должна понять, что я могу на самом деле.

Барт пару секунд смотрел мне в глаза и затем сказал:

– Уолли, – короткий кивок на центр зала, – Морган, – короткий кивок мне.

Иосиф было направился к Уоллесу, но Барт становил его взглядом. Ух ты… А он крут.

Ладно, соберись и выложись.

До первого удара Уоллесу пришлось побегать за мной. Я постоянно уклонялась и маневрировала, нанося точечные, довольно болезненные удары. Иосиф сказал, что уклонение – это моя сильная сторона, и мы довели это искусство почти до совершенства. Но Уоллес был обучен не менее классным инструктором, и вскоре досталось и мне. Против парня двухметрового роста и девяноста килограммов живого веса я продержалась десять минут. До первого перехвата и заворота руки. Я услышала хруст и собственный вопль. Я успела подумать, что здесь все совершеннолетние и наверняка они не услышали ничего нового. И боль застелила мне разум.

И снова я в руках доктора Хейворда, который так любезно откликнулся на мое предложение работать на меня. Иосиф стоял рядом, сложив руки на груди.

– Есть логичное объяснение вашему поступку?

– Это плечо слишком долго оставалось на месте, пора ему вернуться в привычное состояние.

Иосиф сунул руки в карманы, наблюдая за манипуляциями врача.

– Вы сможете восстановить плечо? – спросил он доктора Хейворда.

– Да, – флегматично сказал тот, – процедура знакома, – доктор смотрел на экран сканера, – вывих, разрыв связок, перелом ключицы в том же месте.

– Можно сделать так, чтобы связки не порвались в следующий раз? – спросила я.

Доктор смотрел пару минут на снимок, потом сказал:

– В принципе можно. Увеличим эластичность в несколько раз, это решит половину проблем… Да-да, вы правы… Вот только ключица…

Иосиф смотрел на нас как на маньяков. Очевидно, что такого он не ожидал.

– Я люблю, когда все козыри у меня, – сказала я ему.

Он медленно кивнул.

– Связки будут держать сустав, – продолжал бормотать доктор, – вывихи, даже если будут, то будут скорее подвывихами, и вы сможете вправлять плечо самостоятельно, я покажу как… – идея все больше захватывала его, но вот он вышел из транса и сказал буднично. – Ладно, давайте вправим его.

– Давайте, – кивнула я, с трудом терпя токающую боль.

Тут же подошел ассистент. На этот раз я держала себя в руках. Доктор усмехнулся, очевидно, вспомнив подобную ситуацию на «Кентавре», обколол мне плечо и, наложив повязку, подвесил руку и дал привычные инструкции.

– Командор Флинт ждет нас, – сухо сказал Иосиф, когда мы вышли в коридор из медотсека.

Через несколько минут я стояла перед Бартом. Он оторвался от бумаг и, откинувшись на спинку кресла, пару минут задумчиво смотрел на меня. Иосиф терпеливо ждал.

– Садитесь, – Барт кивнул на стулья, очевидно, что мысль придушить меня собственными руками уже покинула его.

Мы сели на стулья перед его столом. Я не переставала удивляться и завидовать ему. Никто бы сейчас, и я в первую очередь, не смог бы сказать, что между нами вообще есть какая-то связь. Он умел так отстраняться и отгораживаться, что порой мне почти вслух приходилось напоминать себе, что вообще-то он мой муж и у нас даже дети есть. У меня такого качества не было. Когда дело касалось Майкла или Патрика, я была готова забыть обо всем. Даже в служебных делах я была, мягко говоря, субъективна.

Сейчас я смотрела через стол на совершенно чужого человека с холодным, непроницаемым взглядом.

– На сколько она выбыла из строя? – спросил он Иосифа.

– Док сказал, на неделю.

– Ты можешь мне объяснить, что это было? – теперь он смотрел на меня.

Я объяснила. По мере того как я говорила, его зрачки расширялись, а брови ползли наверх.

– Это безумие, – сказал он и перевел взгляд на Иосифа.

– Это было ее единственным слабым местом, если все получится, о лучшем и мечтать не придется, – невозмутимо сказал тот.

Барт потер лоб.

– Ладно, – он посмотрел на меня, – я знал, что ты безумна, но, чтобы настолько…

– Мы – Морганы, безумие у нас в крови, – я была под лошадиной дозой обезболивающего, и мне было море по колено.

– На сегодня, я полагаю, вы все закончили. Иди, отдыхай. Иосиф, останься.

Я направилась прямиком к Майклу. Мы нагребли в столовой разной еды и засели у меня с фильмами, как в старые добрые времена.

Когда мне доложили, что «Поллукс» готов к пробному запуску, Барт велел нам с Майклом добрать еще пару пилотов для «Черной смерти», которая будет на борту, и лететь на Землю. Патрик, которого мне удавалось избегать все это время, взял меня в клещи.

– Фрэнсис, я должен лететь с вами! – Он что, кричит на меня?

– Патрик Шимус Дуган Морган, ты останешься здесь, – твердо сказала я.

– Майкл!

– Фрэн, возьми парня, – Майкл, посмеиваясь, наблюдал за нами, попивая кофе.

– Черт, Майкл, не вмешивайся!

– Патрик, выйди на пару минут, – Майкл кивнул на дверь моего отсека.

Парень послушно вышел.

– Фрэн, он даже сейчас тут вечно лезет на рожон, если мы оставим его без присмотра, кто знает, что он может натворить? А там я смогу его прикрыть, и все будет нормально.

– А кто будет прикрывать меня? – буркнула я.

– Я и не знал, что ты такая ревнивая, – он, смеясь, обнял меня.

– Я не ревнивая.

– Ну да, – он чмокнул меня в макушку, – не переживай, я глаз с тебя не спущу, – он снова взялся за кофе, – так ты определилась с еще одним пилотом?

– Я решила, что ситуация чрезвычайная и хочу взять инструктора, – начала я издалека.

Майкл задумался, мысленно перебирая действующих инструкторов. Интересно, угадает?

– Марк Леви?

– Да. Как ты догадался?

– Мы же родственники, мы думаем одинаково…

– Хватит заливать!

– Я видел, что ты не спускала с него глаз во время полетов, даже подумал, не пора Барту начать волноваться, – ухмыльнулся Майкл.

– Ну ты свинья, – я запустила в него подушкой, и он, ловко перехватив ее, запустил ее мне обратно.

Словом, следующий шаттл вез нас на Землю.

– Я приеду через пару дней, – сказал мне на прощание Барт, – как раз к пробному запуску.

– Хорошо, – кивнула я, и мы поднялись на борт шаттла.

С нами был еще один новый член экипажа – доктор Хейворд. Ему предстояло подготовить и оснастить медицинский отсек. Многое уже было сделано по его указаниям, но оставалось еще много работы.

Я еле досидела до конца реабилитационного периода, когда нас, наконец, выпустили, то рванула прямиком на космодром, где на верфи уже красовался «Поллукс».

– Морган, «Поллукс» – это модель корабля, ты не думала над именем собственным? – спросил меня Майкл, когда мы тестировали системы.

Нет, я над этим не думала, было не до того.

– А есть какие-то идеи? – рассеянно спросила я, – Это ведь и твой корабль.

– Назовем его «Celestial Carpat», – подал голос в наушниках Патрик.

– А ты какого черта влез? – я все еще была недовольна, что они практически шантажом заставили меня взять парня в команду.

– Это и мой корабль, – невозмутимо сказал маленький паразит, – я тоже член семьи.

– Да неужели? И что эта хрень значит? – спросила я.

– «Небесная колесница», с ирландского, – с готовностью пояснил он.

– Мне нравится, – отозвался Майкл.

– Может, надо спросить команду? – не сдавалась я.

– Вообще-то это собственность семьи, и мы вправе дать ему имя без участия команды, – флегматично заметил Майкл.

– Кончится тем, что нас будут звать «Селеста», а я не люблю это имя. Давайте, отложим этот вопрос до прибытия команды.

– Название должно быть указано в документации и написано на борту до отлета, – напомнил Майкл.

– Сама знаю, – буркнула я. – Патрик, проверь переборки в машинном. Буду закрывать их одну за другой…

Через пару дней к нам присоединились Джордж и капитан Белфорд. Джордж тут же занялся проверкой двигателей, через пару часов они с капитаном поднялись на мостик.

– Как дела? – спросила я, проверяя систему подачи кислорода.

– Этот корабль – совершенство. Мне даже не пришлось ничего делать, мы просто послушали работу двигателей и все, – Джордж выглядел слегка растерянным.

– Тебя это расстроило? – ухмыльнулся Майкл, возясь вместе со мной с точной настройкой навигационной системы.

– Сильно не расстраивайся, – подала я голос, не переставая вводить необходимые координаты в систему, – нам понадобятся запчасти к шаттлам, «Черной смерти», и посмотрите еще раз внимательно в машинном отделении «Поллукса», может, найдете, с чем лучше подстраховаться.

– Если ты дашь кораблю имя собственное, как тогда назовешь шаттлы? – спросил меня Майкл, когда капитан с механиком ушли.

– Я смотрю, ты прямо зациклился на этой идее, – я не скрывала своего недовольства, не люблю, когда на меня давят, – меня все устраивает. «Поллукс» останется уникальным кораблем, его конструкция не для поточного производства. Поэтому это и модель, и название в одном лице. И закроем тему.

– Ладно, закроем, – Майкл пожал плечами и подмигнул насторожившемуся рядом с ним Патрику.

– Меня больше заботит другое, – тихо сказала я.

– Что? – насторожился Майкл.

– Где Барт? – произнесла я одними губами.

– Передает дела на станции, ты же знаешь, какая это тягомотина.

– Да, знаю…

Мы продолжали комплектацию корабля. Доктор Хейворд занимался медотсеком. Я подписывала накладные с такими словами, которые я даже прочитать-то с ходу не могла.

– Нам это на самом деле надо? – спросила я, глядя на очередную накладную.

– Меня ввели в курс дела, поверьте, это не лишнее, – устало сказал доктор Хейворд.

– Ладно, – я расписалась на бланке, – вы хоть немного отдыхаете?

– Да. Просто хочется учесть все. Боюсь что-нибудь упустить, – он забрал бланк и свободной рукой потер лоб.

– Хорошо.

Он ушел. Я перебрала бумаги на столе. Мы сделали всё. Все запасы были пополнены, боевой арсенал загружен. В конце недели можно было стартовать. От Барта не было ни слуху ни духу.

– Майкл, что происходит? – я уже не скрывала своей тревоги.

Он лишь качал головой, пока, наконец, Барт сам не вышел на связь. Майкл вызвал меня в офис на космодроме. Мы синхронно присели на край стола перед огромным экраном, Барт на экране поднял голову от бумаг и усмехнулся, глядя на нас.

– Привет, – сказал он.

Выглядел он неважно.

– Барт, что происходит? Почему ты все еще на станции? Старт назначен на послезавтра, – сказала я, скользя взглядом по его лицу и замечая каждую новую морщину.

– Вам придется лететь без меня.

– Какого?!. – я была на грани срыва, я подавила поток вопросов и пыталась удержать слезы.

Как он может бросить меня в такое время?! Зная, что нам предстоит! Как я пройду через все это без него?

Майкл метнул на меня быстрый взгляд и повернулся к экрану.

– Барт, черт возьми, лучше бы тебе быть здесь, – мрачно сказал он.

– Я отправил к вам Иосифа. Он в курсе всех деталей и… он прекрасный механик, – голос Барта звучал холодно-монотонно.

Я вылетела из офиса.

Он пришлет Иосифа! И что?! Черт! Черт!! Черт!!!

Я не помню, как оказалась на корабле. Металась по рубке, открывая и закрывая панельные блоки систем управления, ничего не видя и ничего не соображая, пока Майкл не остановил меня.

– Успокойся, Фрэн, – тихо сказал он, крепко обхватив меня и лишая возможности двигаться.

– Майкл, – только и смогла сказать я, слезы хлынули из глаз и вместе с ними поток слов, – я отказалась от встречи с детьми… я могу потерять тебя… мне надо уберечь Патрика… и я буду совершенно одна. Я не знаю, вернусь ли я вообще… Мне страшно, Майк. Он мне нужен, он нужен мне здесь!

– Фрэн, ты всегда была сама за себя, помнишь? – он как следует встряхнул меня. – Ты никогда ни от кого не зависела, ты жила и до него, помнишь? Ты справилась на Новой Атлантиде, справилась сама, Фрэн, – он говорил это, держа меня за плечи и глядя мне в глаза, голос звучал холодно и твердо, никаких уговоров, – я хочу, чтобы ты взяла себя в руки. Я хочу быть уверен, что рядом со мной профессионал, а не хныкающая девчонка. Иначе ты останешься на Земле. Ты меня поняла?

Я почувствовала, как эмоции покидают меня, и я возвращаюсь в привычное состояние отстраненного цинизма. И почувствовала облегчение. Эмоции – не самое лучшее качество для летчика-истребителя. Видимо, что-то у меня изменилось в лице, потому что взгляд Майкла прояснился, и он, едва заметно улыбнувшись, выпустил меня из рук.

– Другое дело. Старт послезавтра. Сегодня последняя проверка и корабль выводят на стартовую площадку. За дело.

Под командованием капитана Белфорда мы проверили еще раз весь корабль, и капитан дал добро на его вывод на старт.

– Завтра всем спать. Послезавтра не опаздывать. Свободны.

Мы разошлись. У всех были еще дела. Патрик побежал прощаться с матерью, капитан проведет завтрашний день с детьми, Майкл… Майкл встретится с сыном и вторую половину дня проведет с Советом клана. Моего клана. А я… Я позвонила сэру Финли.

– Как ты? – спросил он меня без обиняков.

– Завтра последний день на Земле. Ты занят? – я была уверена, что он мне откажет.

– Нет. Для тебя я всегда свободен, – сказал он без какого-либо раздумывания.

– Точно?

– Фрэн, я могу себе это позволить. Жду тебя сегодня к ужину в Доме на утесе. Не опаздывай, не люблю есть холодное.

– Уже выезжаю, – я улыбнулась его безапелляционности и пошла в машину.

Ехать три часа, полпути по серпантину. Лучше выехать засветло. Зазвонил мой телефон. Я посмотрела на экран – Барт. Я сбросила звонок. Я уже взяла себя в руки и не собиралась расклеиваться вновь. Хочет что-то сказать, пусть приезжает. Я бросила куртку на сиденье рядом, запрыгнула в «феррари» и помчалась к дяде.

Итак, мы стартовали без Барта. Чуда не произошло, он не появился в последнюю минуту перед стартом. Какая-то часть меня надеялась на это до последнего. Но… Мы взлетели, легли на курс до точки входа в гиперпространство. Затем, пережив не самые приятные моменты, мы вошли в тоннель, и все вошло в штатный режим. Мы перешли на вахтовый распорядок, остальные жили по своему расписанию. Кто остальные? Астрофизик для расчетов точек выхода и входа в гиперпространство, наш старый знакомый Тайлер Вульф, и астрогеолог, для анализа данных о составе планет и астероидов. Астрогеолог прибыла на корабль в день старта одновременно с нами. Да, это была женщина, я не стала напрягать свою память ее именем. Ее оборудованием до старта занимался мистер Вульф, так как на тот момент дама была занята. Моего возраста, самоуверенная воинствующая феминистка. Из тех, что любят быть единственной женщиной на борту. Сюрприз! На борту моего корабля я – номер один. Ты – номер два. Но брата я, похоже, потеряла. Я поняла это, как только Майкл ее увидел. Он едва успевал к началу своей вахты, мы почти не общались. Ну и черт с ним. Зато неожиданно раскрылся Патрик. В этот раз я полетела слегка неподготовленная – ничего с собой не взяла, ни фильмов, ни книг. Коротала время за изучением голографического изображения точки выхода нашего корабля. В один из таких моментов ко мне влетел Патрик.

– Чем занимаешься? – он быстро огляделся внутри голограммы. – А, ясно. Пошли со мной, мы там такую штуку на симуляторе с Марком сделали, обалдеешь! – И рванул из моего отсека в коридор с прытью молодого терьера.

Я выключила голограмму и направилась за ним. Что они могли там придумать? В симуляторной было четыре кресла и шлемы с сенсорными датчиками. Марк Леви, наш инструктор с «Марса», уже подключал Патрика. Он кивнул мне и указал взглядом на второе кресло.

– Садитесь, я сейчас вас подключу, – он уже застегивал на руках Патрика перчатки.

Я не очень люблю симуляторы и по возможности их избегаю. Мне не нравятся те штуки, которые они делают с нашим разумом, но делать было все равно нечего, и любопытство взяло верх – что нашел в этом Патрик?

Я села в указанное кресло, и Марк тщательно экипировал меня.

– Сейчас я подключусь, и начнем, – сказал он спокойно.

А как же он все это на себя наденет? Этот вопрос остался без ответа. Перед моими глазами был бледно-голубой свет, больше ничего. Неожиданно я оказалась в рубке «Черной смерти», сотрясаемая вибрацией при выходе из гиперпространства и, черт возьми, по мне стреляют?! Какого?!

– Второе крыло, за мной, – услышала я голос Марка.

Черт, вот они игры разума – иллюзия полного присутствия, которую мозг отказывался воспринимать как иллюзию.

Я направила истребитель за Марком и нашла взглядом истребитель Патрика. На борту его машины четырехлистный клевер. Милое дитя, как предсказуемо…

Итак, Марк нас перестроил, и я увидела нападающих. Четыре «Корвета», два «Соляра». Бортовые компьютеры сообщили, что истребитель на прицеле. Твою мать! Началось…

Я не знаю, сколько времени это длилось, но когда мы с ними покончили, мне казалось, что меня отжали. Картинка перед глазами разом исчезла, и снова все залил бледно-голубой цвет. Я дождалась, пока Марк снял с меня шлем, и тут же увидела подпрыгивающего от нетерпения младшего братца.

– Ну, как тебе? – спросил он возбужденно.

– Круто, – кивнула я и перевела взгляд на Марка, – почему они нас видят?

– Потому что при визуальном контакте даже «Черную смерть» можно взять на прицел.

– При наших скоростях?

– Да. У них теперь хорошие специалисты, они не успевают за истребителями, но умеют рассчитать траекторию и выстрелить вдогонку. Прошло два года, Фрэн, они научились.

Да, много же произошло за время, что меня не было.

– Сколько сценариев?

– Я прописал уже все, что вы проработали с Майклом, – сказал он.

Да, я узнала один из составленных нами вариантов.

– Хорошо, возможно, даже выплывет что-нибудь новое, – задумалась я, – учитывая, как им нужен груз… Мы можем усложнить задачу? – я перевела взгляд на Марка.

– Что вы хотите добавить?

– Увеличить флот нападающих. Допустим, они бросят на нас всех. У нас четыре пилота и четыре «Черные смерти», и бортовые орудия. Попробуете?

– Увеличить вдвое?

– Начнем с этого, потом увеличим еще, – я встала с кресла, – спасибо, Патрик. В следующий раз я с вами, – я посмотрела на часы, – ладно, мне пора на вахту.

Я все еще была под впечатлением. Мозг продолжал анализировать и снова и снова прогонял программу.

– Привет, – я вошла на мостик, – все нормально?

– Да, – Майкл встал, – корабль работает как швейцарские часы, даже непривычно.

– Хорошо, – я села в свое кресло, надела наушник, перевела управление на свой пульт и связалась с машинным отделением. – Иосиф, привет. Как слышишь меня?

– Слышу, привет, – отозвался мой напарник.

Я помахала Майклу рукой и развернулась к обзорному экрану. Майкл развернул мое кресло к себе и снял с меня наушник.

– Что с тобой происходит? – спросил он.

– Что? – я сделала вид, что не понимаю, о чем он.

– Ты со мной почти не разговариваешь. Что случилось?

– Тебя ждут, – холодно сказала я и надела наушник обратно, объявила по громкой связи: – Посторонним просьба покинуть мостик.

Майкл ушел, не сказав больше ни слова. Мы в пути уже пять суток. Осталось десять. Я погрузила взгляд в черноту обзорного экрана, и мои мысли унеслись к Земле…

Иосиф собрал нас после нашей вахты. Я впервые видела его в форме. Полковник. Почему меня это не удивляет? За столом сидели Марк, Патрик, Майкл и я.

– Итак, Марк усложнил симуляции, и с этого момента все занятия на симуляторе будут проводиться для четырех пилотов. Вахты возьмут на себя капитан и мистер Вульф. Работать с обязательными перерывами. Марк, проследи.

Инструктор коротко кивнул.

– Мистер Леви – старший, – Иосиф посмотрел на меня и перевел взгляд на Майкла.

Мы кивнули. Черт, когда мы перестанем делать все одновременно?

– Приступайте, – сказал Иосиф, и мы покинули кают-компанию.

Теперь нас было четверо.

– Фрэн, Патрик на тебе, – сказал мне Майкл.

– Сама знаю, – я села в свое кресло и сунула руки в перчатки.

– Я все сделаю, мисс, – Марк подошел ко мне.

– Миссис, – поправила я, да, черт с ним, – Марк, зови меня Фрэнсис, не до церемоний уже.

– Хорошо. – И снова перед глазами бледно-голубой свет, но я-то знала, как все это внезапно кончится.

– Всем слушать только меня, – услышала я твердый голос Марка, – никакой самодеятельности. Фрэн?

– Я поняла.

– Майкл?

– Все ясно, Марк.

– Так, Патрик, ты ведомый Фрэн. Майкл, за мной. Поехали…

И снова мы вынырнули в созвездии Лебедя. Я никогда не привыкну к этому. Марк быстро оценил обстановку и, перестроив нас, повел в бой. Прописанные программы запускались в самопроизвольном порядке, и он сам не знал, какой вариант запустится. Но соображал он быстро, надо отдать ему должное.

Я не смотрела за всеми. Мне хватило своих проблем. Я отбивалась от нападающих и следила за Патриком, который так и лез на рожон. К середине боя я уже совсем не фильтровала, что говорю.

– Патрик, держись за мной, мать твою! – его только что чуть не сбили. – Слева!

Я рухнула в пространство и расстреляла «Соляр», направивший орудия на истребитель моего брата. Датчики вопили, что я под прицелом трех «Корветов» и четырех шаттлов.

– Патрик, шаттлы! – я снова сделала вираж и расстреляла ближний «Корвет»…

Когда бой кончился, мою одежду можно было отжимать. Марк снял с нас шлемы и перчатки, и я вцепилась в Патрика.

– Какого черта ты там вытворял?! Тебя пять раз чуть не подбили! Куда ты лез? У меня не будет возможности нянчиться там с тобой!

Марк спокойно оторвал меня от парня.

– Разбор полетов через полчаса, всем в душ, – велел он и кивком указал на дверь.

Только сейчас я увидела, что все в таком же плачевном состоянии, как и я. Я развернулась и вышла. После душа, когда все освежились и поостыли, мы собрались в кают-компании. Там висел большой экран, и Марк запустил запись боя. Это можно записывать? Здорово…

– Патрик, начнем с тебя. Вот полная картина, – он показал нам сектор боя так, чтобы мы увидели расстановку кораблей и позиции сброшенных шаттлов, – вот мы.

Я невольно залюбовалась «Поллуксом», он выглядел так… элегантно на фоне всех этих калош.

– Фрэнсис, ты с нами? – вернул меня обратно Марк.

– Да, – встрепенулась я.

– Итак, Патрик… – И дальше пошел такой подробный разбор, что мне уже даже нечего было добавить.

Марк говорил спокойно, профессионально, указывая на ошибки, тут же выдавая правильные варианты действий. Патрик сперва нахохлился, но потом понял, что никто его не отчитывает и стал внимательно слушать.

– Фрэнсис, – Марк посмотрел на меня.

У меня-то что не так?!

– Ты не можешь биться за всех. Иногда надо защищать только себя. Ты подставилась четыре раза, – он сменил картинку на экране, – здесь… здесь… здесь… и вот, здесь.

Ну да, это были моменты, когда подставился Патрик.

– Я должна была дать его сбить? – я кивнула на Патрика.

– Да, – холодно сказал Марк, – пусть он переживет это и отработает на симуляции, чем совершит ту же ошибку и погибнет в реальном бою.

– Я справилась, – упрямо сказала я.

– Справилась, – кивнул Марк, – но мне с трудом удалось удержать Майкла на его позициях.

– Мне его помощь не требовалась, – холодно сказала я.

– Я не знаю, что между вами происходит, – сказал Марк, – но это влияет на слаженность наших действий. Поговорите и уладьте все. Сейчас. Патрик, – Марк кивнул на дверь, и они вышли.

Майкл потянулся через стол и взял мои руки в свои.

– Фрэн, что с тобой творится?

– Я живу, рассчитывая только на себя, – бесцветно сказала я.

Майкл поморщился.

– Фрэн, я не это имел в виду, – сказал он.

– Неужели? – я смотрела на него непроницаемым взглядом.

– Ну, перестань, пожалуйста, – он встал, обошел стол и сел рядом со мной.

– Майкл, мне предстоит тебя потерять, – я с трудом произнесла это слово, – я не знаю, как переживу это, и что последует за этим, а ты не можешь найти для меня время. Для тебя это, видимо, ничего не значит, поэтому я хочу, чтобы для меня это тоже стало пустым звуком.

– Господи, Фрэн, – он обнял меня, – ну, как ты можешь? Мне не все равно, я не знаю, как я сам с этим справлюсь. Я не знаю, что меня вообще там ждет. Я боюсь оставить тебя одну, зная тебя, и на что ты можешь быть способна, я боюсь, что ты решишься на какое-нибудь безумство, и последствия этого будут фатальны. Пообещай мне, что ты четко будешь следовать инструкциям Иосифа, пожалуйста, – он убрал волосы с моего лица и пристально смотрел мне в глаза, – обещаешь?

Я покачала головой.

– Фрэн, – твердо сказал он.

– Ладно, – выдавила я.

– Фрэнсис Тиана Морган.

– Я буду слушаться Иосифа, – выдохнула я.

– Вот и умница, пошли. Еще один бой.

Мы вошли в симуляторную.

– Так, хорошо. Теперь так, Майкл и Фрэнсис. Посмотрим, как вы работаете в паре, Патрик – со мной.

Марк облачил нас, и вновь мы оказались под огнем. Теперь все было не так. Другая расстановка сил, и мне не надо было пасти младшего брата. Это было, как возвращение домой. Когда бой кончился, и Марк нас вытащил, он пару минут молча смотрел на нас.

– Я думал это байки, – заговорил, наконец, он, – я слышал, как вы летаете в паре, но… Пошли, посмотрим, – он повернулся к Патрику, – в этот раз – молодец.

Мы просмотрели бой. Марк прав. Это где-то граничило с мистикой. А ведь мы почти не переговаривались! Майкл не сдержал улыбки и, повернувшись ко мне, подмигнул:

– Как в старые добрые, Фрэн.

Я не сдержалась и улыбнулась в ответ:

– Да, Майкл, как в старые добрые.

Мы просмотрели бой. На этот раз ляпов не было. Осталось скоординировать действия двоек.

– Марк, ты сможешь вести Патрика и координировать нас? – спросил Майкл.

– Не попробуем, не узнаем, – Марк встал, – еще один бой выдержите?

– Сколько можно по инструкции? – спросил Майкл.

– Четыре симуляции в сутки.

– Что ж, еще один бой. Пошли.

Этот бой мы провели почти идеально. Когда Марк вытащил нас, я задала, наконец, мучивший меня вопрос:

– Когда они попытаются отбить Майкла?

– Это будет какая-то ловушка, маневр, – медленно сказал Марк.

– Мы можем просчитать ее? – спросила я, уже зная ответ.

Марк покачал головой:

– Это будет что-то непредсказуемое. Моя цель, чтобы вы с Патриком вернулись на «Поллукс» целыми и невредимыми.

– Ясно, – кивнула я.

– На сегодня всё. Завтра попробуем бои с огневой поддержкой «Поллукса».

Вечером Майкл зашел за мной, и мы провели время в кают-компании за ужином и просмотром фильмов, которые захватил Патрик.

К моменту выхода из гиперпространства мы отработали все прописанные Марком симуляции. Ключевым моментом нашей операции было то, что мы покидали корабль на истребителях практически в момент выхода из гиперпространства. Мы подошли к точке выхода. Капитан оглядел нас.

– Пора, – коротко сказал он, и мы направились к ангарам.

По два истребителя с каждого борта. Нас встретил Иосиф.

– Полная амуниция, – сказал он, и сначала они с Майклом упаковали нас с Патриком, затем Иосиф экипировал их с Марком.

Иосиф надел наушник.

– По машинам, – кивнул он, мы медленно двинулись к истребителям.

Наконец, я в кабине своей «Черной смерти». Совершенство… Я провела рукой по панели. Ты им не достанешься. Никогда. Уж я постараюсь…

За это время закрылись внутренние переборки и открылись внешние шлюзы в космос. У меня все скрутило внутри, сердце стучало так, что я боялась не услышать команды Иосифа.

– Пошли, – раздалось у меня в ушах, и мой истребитель тут же рванул в черную бездну.

Вибрация и да, черт возьми, нас уже атакуют. Корабль едва высунулся из туннеля, а его уже обстреливают. Марк скоординировал действия, и мы отошли от корабля.

– Знакомая картина, Морган, – услышала я голос Майкла в ушах.

– Да, мы продумывали что-то похожее… – я расстреляла шаттл и увернулась от тепловой ракеты с «Соляра».

Надо его снять, от прямого попадания ни один корабль не застрахован, «Поллукс» мне слишком дорог.

– Майкл, «Соляр».

– Понял, пошли, – мы перестроились. – Марк, мы к «Соляру».

– Принял, берем «Корветы».

Мы неслись по пространству на бешеных скоростях.

– «Соляр» на прицеле, – сообщила я Майклу и открыла кнопку.

Майкл прикрывал меня.

– Получай, – я нажала на кнопку на рычаге, и через пару минут пространство озарилось вспышкой и снова чернота.

– Морган, развернулась бы, – снова Майкл.

Я ухнула вниз и через секунду, уже зайдя над его истребителем, присоединилась к бою.

– Марк, еще два «Соляра»! Черт, подтягиваемся ближе, Майкл!

– За мной. – Мы рванули на выручку.

Шаттлы шныряли по пространству, располосовывая его тепловыми снарядами.

– Они наугад палят? – я увернулась от очередного снаряда. – Патрик, сзади! – я едва успела снять очередной шаттл.

– Морган, не отвлекайся! – это Марк. – Снимите «Корветы»! Два справа.

– Хорошо. – Мы сделали вираж, и вот уже каждый держит на прицеле по кораблю.

Шаттлы с них уже сброшены, но у них мощные бортовые орудия, да и шаттлы без них далеко не улетят.

– Огонь, – скомандовал Майкл.

Короткие вспышки, из-за которых вынырнули новые «Корветы».

– Они подставились, это ловушка, – Майкл пошел на вираж.

Ловушка… Я ринулась за Майклом.

Новые шаттлы. Много. Мы носились по пространству и палили во все, не щадя никого.

– Майкл, нас оттирают, – я заметила неладное, – мы слишком далеко от «Поллукса».

– Давай подтянемся поближе, – мы расчищали себе дорогу «огнем и мечом», но их было слишком много.

– Марк! – позвала я.

– Слышу, мы пробиваемся!

Я увидела их и увидела, что «Поллукс» открыл огонь из бортовых орудий.

Вдруг меня тряхануло так, что зубы стукнули.

– Какого… – я огляделась, приборы не работали, мигала кнопка тревоги, – Майкл…

– Некогда.

– Майкл!

– Что?!

– Меня подбили? – спросила я, не веря своим глазам.

– Да, – Майкл облетел меня вокруг, прикрывая от подтянувшихся шаттлов, – катапультируйся, я тебя подхвачу.

– Ладно. – Машина падала в пространстве, странное чувство.

Я закрыла крышку капсулы и катапультировалась. Истребитель взорвался почти мгновенно. Ничего они не получили! Это было последнее, что я запомнила…

Я открыла глаза. Где это я? Темно. Холодно. По гулу и типу вибрации двигателя это не корабль, скорее… станция? Я попробовала поднять руку. Не может быть, чтобы здесь было такое притяжение… нет, это не притяжение… Черт! Я привязана. Значит… Это пропавший «Мираж». Так. И что? Темно и довольно прохладно, значит, у них режим экономии энергии. Или это для того, чтобы свести на нет тепловые показатели сектора пространства, и тогда станция будет невидима для радаров. Вот почему ее не смогли найти, не удивлюсь, если здесь еще и невесомость! Шаги в коридоре показали, что гравитация все же включена. Уже лучше. Шаги замерли у двери в мой отсек, я закрыла глаза. Звуковой код и дверь отъехала в сторону. Человек вошел и встал возле меня. Яркий луч света ударил мне в глаза. Я не шелохнулась. Спасибо Иосифу, он натаскал нас и на это. Нас. Где Майкл? Надо было его позвать, вдруг он здесь. Нет, не надо, тут же одернула я себя. Они могут прослушивать отсек. Человек с фонариком, наконец, угомонился и вышел. Так, сколько-то времени у меня еще есть. Я открыла глаза и повернула голову. Черт! От этого света зайчики в глазах, ничего не вижу… Я моргнула несколько раз, чтобы «сбросить» световые пятна. Ничего не вижу…

Опять шаги. На этот раз свет вспыхнул в отсеке, а не был направлен лучом в глаза. Меня пару раз ударили по щекам, пришлось открыть глаза. Проклятье, после темноты зрачок моментально с болью сузился, пришлось зажмуриться, что ж, по крайней мере, все выглядит натурально… Так, трое, нет. Четверо.

– Как вы себя чувствуете, мисс Морган?

– Миссис Морган Флинт, – я скользнула взглядом по форме говорившего, – для вас майор.

– Как скажете, – усмехнулся он.

– Сказать я могу что угодно. А это факт. Где я и кто вы?

Он усмехнулся и переглянулся с остальными.

– А вы как думаете?

– Это пропавшая станция «Мираж».

– И вы это поняли за пару минут?

– Да.

– Что ж, тогда и остальное не будет проблемой. Отвяжите.

Меня отвязали от операционного стола – вот на чем я лежала – и поставили на ноги, защелкнув руки за спиной. Все поплыло перед глазами и меня сильно качнуло. Четыре руки подхватили меня.

– Что с ней? – скорее раздражение, чем озабоченность.

– Возможно сотрясение… – Нет, опять этот чертов фонарь!

– Уберите, все со мной в порядке. Ведите, – я кивнула на дверь.

Тот, что всеми командовал, снова усмехнулся и кивнул державшим меня людям. Мы вышли в коридор. Да, они даже ничего не меняли. Это был «Мираж». Но я пока была где-то на его задворках. Скудное освещение, коридоры скорее технические, всюду какие-то мотки проводов, детали, трубы. Словно эти коридоры еще используют и под склад. Босые ноги постоянно ступали на какие-то обломки и, похоже, осколки стекла. Черт! Что-то воткнулось в ногу… Да, быстро по этим коридорам не пройти… Наконец, меня втолкнули в какой-то отсек.

За столом сидит незнакомец. Меня усадили на стул.

– Мисс Морган, рад видеть вас в добром здравии.

– Да неужели? – я скользнула взглядом по безликому отсеку – ничего, никаких деталей, зато я заметила кое-что интересное в моем собеседнике.

На несколько секунд он скосил глаза вниз и влево, это машинальное действие слушающего человека. У него раковина в левом ухе. Мне нужен тот, кто говорит с ним.

– Итак, наши условия…

– Никаких условий. Я буду говорить только с тем, кто здесь на самом деле главный. С тем, кто смог без проблем забрать космическую станцию, с тем, кто говорит вам прямо сейчас, что надо делать. И уверена, его я буду знать лично.

Короткий кивок, и меня снова вывели в коридор. Пара поворотов и наконец-то мы в центральном хорошо освещенном коридоре. Очередная дверь отъезжает в сторону. Очередной кабинет с отвернутым к стене креслом. Мне видно плечо и бумаги в руках. Меня снова придавливают к стулу. Да что у них за мания? Все вышли за дверь. Мы остались одни.

– Ну, ладно, – бумаги отброшены, и кресло поворачивается ко мне лицом.

Как театрально, подумала я. Следующей мыслью было – проклятье!

Я ожидала увидеть Мак-Артура, и, клянусь, лучше бы это был он. По мне лучше явное насилие, чем скрытый садизм.

– Сэр Лиам Ланкастер, – я откинулась на спинку стула.

Он довольно усмехнулся и свел вместе тонкие пальцы.

– Мисс Морган, – он едва заметно кивнул, – каково это стать женой простолюдина?

Я пожала плечами.

– Я подчинилась решению Совета. Но думаю, принципиальной разницы нет.

– У вас премилая двойня, как я слышал.

– Да, близнецы. Мне повезло, – я сама удивилась, насколько бесцветно звучал мой голос, – итак, сэр Лиам, вы можете объяснить мне, зачем я здесь?

– О, ну, все просто, и проблем, думаю, не возникнет, – он довольно улыбнулся, – мне нужны ваши истребители, эта ваша «Черная смерть». Теперь, думаю, дело пойдет.

– Зря вы так думаете, сэр.

– О, нет. Все просто: вы звоните, – плавный жест в сторону экрана видеосвязи, – они присылают машины. Вы возвращаетесь к простолюдину-мужу, и все довольны.

– Я смотрю, мой муж вам прямо покоя не дает.

Его щека дернулась, но он тут же взял себя в руки. Я его реально недооценивала.

– Мой клан должен был, наконец, подняться. Древнейший благородный клан Ланкастеров. Ради этого я готов был вступить в брак с вами, – брошенный на меня взгляд был полон неподдельного презрения, – с вами, чей клан поднялся из воров и убийц.

– А ваши, конечно, не утопили в крови целую страну, – ровно сказала я, – я тоже хорошо знаю историю, сэр Лиам. Ваше состояние добывалось, как и все остальные – огнем и мечом, грабежами и убийствами. Только прикрывались вы при этом щитами с фамильными гербами, вот и вся разница между нами.

В глазах его мелькнула чистая ненависть, но он снова подавил свои эмоции. Как же он силен.

– Итак, звоните, миссис Флинт. Никаких имен, – он нажал кнопки на панели, экран сначала зарябил, и появилось лицо сэра Энтони.

– Фрэнсис? Что с тобой?

– Это Ланкастер! – крикнула я и получила сильный удар по лицу.

Когда он встал? Черт, вкус крови во рту мне никогда не нравился.

– Фрэнсис! Ланкастер, вы ответите за это!

– Перед кем? – он вытер руку белоснежным платком и выбросил его в мусорную корзину. – Ваши дни у власти сочтены. Говорят, вы сильно привязались к ее ублюдкам, что ж, посмотрим, насколько. Я свяжусь с вами, позже, – он выключил экран и нажал кнопку на столе.

В отсек вошли двое.

– Увести в карцер, – он бросил им что-то черное – мешок.

– Ты очень доволен собой, Ланкастер, – сказала я, когда меня подняли со стула, – посмотрим, надолго ли. Ты уже нарушил с десяток законов: клановых, федеральных и международных, и, клянусь, я не знаю, что хуже…

Мне накинули мешок на голову и повели. Сначала я пыталась считать повороты, как учил Иосиф, но мы шли так долго, что я сбилась. Вот мы остановились, лязгнула дверь, и меня втолкнули в выстуженный отсек, сдернув мешок с головы. Я упала на грязный, вонючий пол. Вот дерьмо! Руки так и остались сцеплены за спиной наручниками, которые сжимались еще больше при малейшем движении. Все равно придется сделать это. Иосиф, как многому ты меня научил! После пяти мучительных минут руки у меня были уже спереди. Но на запястьях была кровь – наручники сжали запястья так, что в паре мест прорезали кожу. Ладно, ничего. Я с трудом села и огляделась. Мои ноги уперлись в противоположную стену. Ни раковины, ни койки. Только сток в полу, и на том спасибо. Свет был слабым, гудел и все время мигал, доводя до исступления. Скоро он либо ярко вспыхнет, либо погаснет вообще. Иосиф был прав, эти люди знали, как работать. Безумно яркий слепящий свет залил крошечный отсек, я едва успела закрыть глаза. Но этот свет слепил даже сквозь веки. Ледяной воздух начал прогреваться. Скоро здесь станет, как в микроволновке. Я снова сползла на пол и отвернулась к стене, пытаясь прикрыть глаза руками. Немного легче, но долго мне так не продержаться – руки мне еще пригодятся, а еще чуть-чуть и я услышу хруст костей на запястьях. Я подавила все ощущения, как учил Иосиф, и стала размышлять. Лиам Ланкастер. Я успела сказать дяде его имя, тот уже поднял всех на ноги на Земле. Ну и что? Никто не знает, где он засел. Я должна определить, где находится станция, и дать знать об этом дяде. Но как мне это выяснить? Барт сказал как-то, что на станции есть свой человек с прекрасной легендой, но без нужного уровня доступа. Возможно, ему удастся связаться со мной. Барт сообщит ему, что я на станции, и он выйдет на меня. Что ж, это похоже на план. Дядя уже, наверное, сказал Барту, у кого я. Плохо, что я ничего не знаю о Майкле. Они захватили только меня или его тоже? Если только меня, у нас есть шанс, если и его, то…

Я лежала, обливаясь потом, жар уже плавил мозги, и мне не удавалось сосредоточиться на мыслях. Ладно, пусть организм отключится, не буду ему мешать. Через пару минут глубокий обморок поглотил меня. Это тоже был один из освоенных приемов. Очнулась я в темноте, от стука собственных зубов. Так, теперь темно и холодно. Круто. Я в футболке и легких штанах, которые надеваются под скафандр. Ступня болела. Я осторожно дотянулась до нее онемевшими руками. Пальцы ничего не почувствовали, но ногу пронзила боль. Черт, похоже, осколок стекла. Я подвигала пальцами рук, пытаясь восстановить кровообращение. Затем попробовала снова нащупать осколок. Опять неудача. Ладно, пока оставим это до включения света. У меня проблемы посерьезнее. Сколько здесь сейчас? Около ноля? Вдруг с потолка брызнула ледяная вода, заливая все. Вот ублюдки! Но я должна попить. Я подставила лицо и открыла рот. Черт! Соленая! Десять минут тугие струи лупили меня по голове, я максимально сгруппировалась, но мне все равно досталось. Потом все прекратилось. Едва я отдышалась, как почувствовала, что температура опустилась еще на несколько градусов. Здорово. Сейчас моя одежда покроется ледяной коркой, а у меня будет термальный шок. Потом они снова включат этот свет, и надо будет улучить момент, когда я уже оттаю, но еще не сварюсь, и попробовать достать чертов осколок. Глаза начали слипаться. Спать, очень хочется спать… Когда я почти провалилась в бездну, вспыхнул свет. Это подтвердило мои подозрения, что за мной наблюдают. Я начала согреваться и села на полу. Один плюс, вода немного смыла грязь. В том числе и с меня. Я подтянула ноги и, чуть приоткрыв глаза, посмотрела на ступню. Мои неумелые действия почти загнали стекло внутрь. Торчал небольшой уголок. Но он был в крови, и подцепить его будет трудно. Ладно, руки начали отогреваться. У меня одна попытка, я пошевелила посиневшими пальцами не задействуя запястья. Кончики начало покалывать. Хорошо, значит, минимальный кровоток еще есть. Так, соберись. Одежда на мне уже высохла и покрылась коркой от соли, чудно. Так, я снова подтянулась к ступням. Еще подвигала пальцами. Одежда похрустывала от моих движений, по виску скатилась первая капля пота. Скоро он зальет глаза. Я итак могу смотреть только сквозь узкие щелочки, глаза ломит от боли из-за яркого света, если еще польет пот, я вообще ничего не увижу. Так, еще раз. Я осторожно потянулась к ступне и аккуратно взялась пальцами за торчащий уголок стекла. Сжав их из всех сил, я потянула, боже, как больно! Но через минуту осколок был на полу, и из ступни полила кровь, черт с ней, пусть льет, промоет рану. Я снова сползла на пол и отвернулась к стене. Очнулась я оттого, что кто-то обрабатывал мне ногу. Не особо церемонясь, но тщательно. Значит, я им еще нужна. Хорошо. Меня окатили водой, на этот раз пресной.

– Готовы говорить?

– По словам моего слуги, я говорю с года и довольно успешно, так что, думаю, да, готова.

Я получила короткий, но сильный пинок в бок.

– Ты знаешь, кого ты пнул, ублюдок? – пора бы генам Морганов заткнуться, но инстинкт самосохранения им был явно чужд.

– Прекрасно, знаю, принцесса, – еще один удар сильнее предыдущего.

Черт!

– Когда я выйду отсюда, я сломаю тебе обе ноги, сволочь, – прохрипела я, едва отдышавшись.

– Серьезно? А руку? – и он врезал мне по лицу.

– Бойлд! Прекратить!

Я открыла глаза и посмотрела прямо в лицо смертника.

– Я тебя запомнила, ублюдок…

– Бойлд! Вон отсюда!

Я снова закрыла глаза. Я устала. Я не ела не знаю сколько времени. У меня была уже полная дезориентация.

– Поднять!

Меня подняли с пола. Ноги подкашивались, раненая нога болела и не давала вставать на ступню. Голова звенела, и я с трудом соображала. Меня усадили на стул. Руки опять застегнули за спинкой стула. В камеру вошел Ланкастер, я узнала его одеколон.

– Прикрываешь белоснежным платочком нос, Ланкастер? – спросила я, не открывая глаз. – Настоящая война не для тебя – боишься запачкать свои нежные ручки.

Прямой четкий удар выбил мне плечо. Проклятье! Я чуть не задохнулась от боли. Но искры в глазах померкли, дыхание восстановилось. Я открыла глаза. Открыла, насколько смогла. Один глаз затек. Так и есть, стоит, держа платок у носа. Я усмехнулась разбитым ртом. Бьет другой, уже не Бойлд.

– Тебя я тоже убью, – пообещала я парню, тот быстро оглянулся на хозяина, я продолжила: – Любишь бить женщин, Ланкастер? Чертов извращенец. Как подумаю, что ты мог стать моим мужем, меня аж выворачивает…

Снова кивок и снова удар. Кажется, ребро только что воткнулось мне в легкое.

– А еще я найду твоих родных, и им будет так же хорошо, как и мне сейчас, – снова сказала я, глядя в глаза тому, кто меня бил. – Что ты хочешь, позор своего клана? – я опять обратилась к Ланкастеру.

– «Черную смерть» и твою долю в «Морган индастриз».

– На каких основаниях? – усмехнулась я.

– Передашь мне долю, основания придумают юристы.

– А, ну, эти придумают, конечно, – да, дышать все труднее, – только, вот, как ты это сделаешь, если я сейчас умру здесь от легочного кровотечения? – сказала я, сплюнув пузырящуюся кровь. – И скажи мне имя этого смертника, – я кивнула на громилу возле меня.

– Врача сюда! – самообладание ему изменило, – Нокс, отстегивай ее быстро.

Нокс. Отлично. Бойлд и Нокс. Я уже хрипела, но оставалась в сознании. Меня вкатили в операционную.

– Господи, что…

– Заткнитесь, доктор, и работайте!

– Для начала ее надо хотя бы вымыть…

– Ну, так действуйте!

Хотела бы я в этот момент отключиться, но нет. Сестры аккуратно раздели меня и так же аккуратно обмыли на специальном столе, осторожно обходя места кровоподтеков и окровавленные запястья, и бросая друг на друга тревожные взгляды. После чего накрыли простыней, переложили на каталку и перевезли в операционную, там за меня взялся анестезиолог, и вот тут-то я уже отключилась.

Пришла в себя в небольшом послеоперационном отсеке. Тепло, сухо. Стерильный воздух. Дышать трудно.

– Как вы?

Я скосила глаза.

– Дышать трудно.

– Вы пока практически на одном легком, – врач быстро взглянул на дверь и повернулся ко мне, – вы можете мне сказать, кто вы? Здесь нет прослушки.

– Фрэнсис Морган Флинт, майор ВВС США. Похищена Лиамом Ланкастером с целью шантажа и захвата власти.

– Хорошо, вас скоро навестят. У вас тут есть друзья, мисс. Но он не мог пробиться к вам в карцер, – искреннее сожаление.

– Ничего, на какое-то время я задержусь здесь, – сказала я, – спасибо вам, доктор.

– Хейворд, Макс Хейворд.

– Хейворд? На меня работает один Хейворд.

– Мой старший брат, – быстро кивнул он, – медицина – это у нас семейное.

– Ясно. – Глаза мои закрывались.

– Вам надо отдохнуть, мисс.

– Миссис, – поправила я, проваливаясь в сон.

– Извините.

– Ничего… – Я провалилась в забытье.

Я проснулась. Темно. Горит дежурный свет. Аккуратно забинтованное запястье пристегнуто к кровати наручником. Я прислушалась к себе. Плечо вправлено и зафиксировано повязкой. Дышать трудно из-за тугой повязки на ребрах. Две капельницы. За стеклянной переборкой дежурит медсестра, но она заполняет документы на компьютере. Кто-то в белом халате стремительно идет ко мне в палату. Я закрыла глаза.

Почти бесшумно открылась и закрылась дверь отсека.

– Фрэн…

Нет, о боже!

– Фрэн, милая… – он осторожно взял меня за правую руку, – Фрэн…

Я открыла глаза.

– Ты здесь откуда? – холодно осведомилась я.

Он сказал кодовую фразу. Все идеально. Пилот с безупречной легендой. Ему даже врать ничего не надо было. Джозеф Паркер. Мой бывший. Тот, кого Барт выслал с «Кентавра».

– Господи, – только и смогла сказать я.

– Я не мог пробиться к тебе раньше. Это было слишком опасно.

– Я знаю, – мне было трудно говорить.

– Как только ты окрепнешь, я смогу действовать. У нас есть несколько дней. Док на нашей стороне, мечтает удрать отсюда подальше. Больше половины народа оказалось тут по контракту, они и представить не могли, где окажутся, их нанимали для работы на экспериментальной станции.

– Я поняла. Ты связался с Бартом? Что с Майклом?

– Они взяли тебя одну. Барт давно в курсе, сэр Энтони сообщил ему. Они готовят операцию, потом скоординируем действия и будем выбираться отсюда, – он перебирал мои пальцы.

– Как они узнали координаты, если ты сам не знал, где базируется станция? Объяснишь мне потом, как это возможно.

– Очень просто. Здесь нет ни обзорных экранов, ни иллюминаторов. На мостик доступ ограничен, компьютерные сети под такой защитой, что туда невозможно пролезть незамеченным. А во время вылета нас грузят в «Корветы», и мы летим, не зная куда. Я понимаю, где я, только когда вылетаю с борта на шаттле.

– Умно. И как найдут нас теперь?

– Помнишь своего инженера? Ты дала ему лабораторию…

– Страж-птица…

– Поисковик, – кивнул Паркер, – так вот, он разработал разные модели и для безвоздушного пространства в том числе. Один такой летел за тобой до самой станции, у тебя есть чип, который испускает сигнал, доступный только его восприятию. Он сопроводил тебя до станции и передал координаты на «Поллукс».

– Они готовят масштабную операцию…

– Да, и мы должны уйти со станции до ее начала.

– Ясно. Что на Земле?

– Имущество Ланкастеров арестовано. Они все под следствием, но, похоже, что они скорее отрекутся от своего отпрыска, чем сознаются в попытке переворота, – он усмехнулся.

– Джо, я должна тебе сказать…

– Тебе нельзя много говорить.

– Подожди, потом может не представиться случай или я передумаю, – я слабо сжала его руку своей, – прости.

Он удивленно смотрел на меня.

– За что?

– Я не понимала… Я поняла потом, когда сама оказалась в такой же ситуации… Прости, я не знала, что делал мой отец.

Он грустно улыбнулся и покачал головой.

– Забудь. Все в прошлом.

Медсестра за переборкой подала знак, и Паркер быстро встал.

– Стой! А что будет с ними? – я кивнула на медсестру.

– Постараюсь их вывезти, мы думаем. – Он ушел так же стремительно, как и появился.

Какое это теплое слово «мы». Но боюсь теперь, когда Ланкастеру поджаривают пятки, он не будет со мной церемониться, и у меня нет даже трех часов, не то, что дней. Он пойдет ва-банк. Похоже, ночь будет короткой.

Они пришли через два часа и, подняв меня с кровати, поволокли в коридор. Я еще не отошла после наркоза, и ноги меня не держали, поэтому я просто повисла между двумя громилами и бросила короткий взгляд на напуганную медсестру. Она едва заметно кивнула мне в ответ.

Опять голый абсолютно белый отсек. Посередине прикрученное к полу кресло, если бы я еще не ловила кайф от наркоза, это меня если бы не напугало, то хотя бы насторожило. Меня плюхнули на это кресло и пристегнули ремнями. Я была в тугой повязке от подмышек до пупка и в больничных штанах. Правая рука подвешена, плечо тоже в тугой повязке. Вошли еще трое, громилы передвинулись к дверям.

– Я-то все гадала, когда снова тебя увижу, – усмехнулась я, глядя на Ланкастера.

Во втором я узнала Нокса, третий был лицом новым.

– Ты подпишешь бумаги о передаче мне своей собственности, немедленно.

– А если нет?

– Он начнет ломать тебе пальцы.

– И чем же я тогда это подпишу? Правая рука уже не работает. Подпись левой надо будет подтверждать, – я не могла сдержать сарказм, – одно ребро сломано, бить правильно он не умеет, поэтому любой удар по корпусу чреват разрывом внутренних органов, а это смерть в течение нескольких минут, – я смотрела на белого от ненависти ко мне Ланкастера и думала, что с инстинктом самосохранения у меня точно проблемы.

– Остаются ноги.

– После только что перенесенной операции я загнусь от болевого шока, – я заметила, что третий все время почти беззвучно подтверждал мои слова, – похоже, мы зашли в тупик.

Тот, что нашептывал на ухо Ланкастеру, вышел и вернулся, катя столик, накрытый белой тканью. Подкатив столик к креслу, он отогнул ткань. Я увидела на его руках резиновые перчатки, а на столике разные шприцы и инструменты.

– Будем играть в доктора, Лиам? – спросила я, глядя прямо в бесцветные глаза Ланкастера. – Я думала, ты уже вышел из этого возраста.

– Просто подпиши бумаги, Морган, – протянутая ко мне рука с документами едва заметно дрожала.

– Вы знаете, что у меня не выветрился наркоз? – спросила я парня у столика.

– Да, мэм. На это и рассчитываю, – он выпустил пузырьки из шприца и поднес к моей руке.

– Подождите, – сказала я, – пусть он выйдет, – я кивнула на Ланкастера, – зрелище будет не для слабонервных.

Ланкастер бросил на «доктора» вопросительный взгляд, тот коротко кивнул, Ланкастер оставил бумаги и вышел.

– Начинайте, – сказала я, глядя в холодные глаза за стеклами очков, – как, вы говорите, вас зовут?

– Вам это ни к чему, мэм. – Игла вошла в вену.

– Ладно, у меня хорошая память на лица. – Все поплыло перед глазами, и я провалилась в какой-то бесконечный непрекращающийся кошмар.

Перед глазами мелькали образы. Отец, мать в психиатрической клинике, Атлантида, снова отец. Все мои детские страхи ожили и гипертрофировались в сознании. Все, чего я боялась, вылезло теперь из закоулков души. Я словно пробиралась через черный дремучий лес. Кто-то тянул ко мне руки, кто-то дергал за брюки, пытаясь остановить, далекий заунывный голос звал меня по имени… Я оборачиваюсь и сквозь клочья тумана вижу маму, она стоит посреди какой-то трясины и зовет меня: «Тиа, Тиа, детка, не бросай меня…Тиа…» Я снова отворачиваюсь и продираюсь сквозь чащу, разводя ветви, которые потом оказываются руками каких-то мертвецов: «Это ты… Ты убила нас… Ты оставила нас там, в воде…» «Я никого не оставляла», – бормотала я и пробиралась дальше. Я не знала, куда я иду, но было какое-то четкое ощущение направления. Прорвавшись сквозь очередные заросли, я уткнулась в высоченный кирпичный забор, я пошла вдоль него, перебирая руками по стене, пока не наткнулась на калитку. Красивая крепкая дубовая калитка со старинным надежным замком. «Тиа… Я знаю, где ты… Тебе не скрыться, детка…» Я сунула руку в карман штанов и достала оттуда ключ. «Тиа… Я уже рядом… Мы всегда будем вместе, ты больше не оставишь меня…» Черта с два! Я открыла замок, юркнула в калитку, захлопнула ее и повернула ключ на три оборота. Переведя дыхание, я открыла глаза. Солнце залило лужайку перед домом. Это наш особняк. Двери дома распахнуты и оттуда выходит Генри. «Мисс, ваш брат ждет вас в кабинете, – говорит он и проходит мимо с огромным подносом, – я накрою вам чай на террасе, мисс». «Спасибо, Генри», – я бегу в кабинет. Там Майкл с Бартом о чем-то оживленно спорят. Барт! Какой он… Они оборачиваются и почти одновременно обнимают меня: «Вот и наша принцесса!» «Майкл, мы договаривались! Больше никаких принцесс!» «К тому же у нас уже есть принцесса, верно, Марго?» – Барт подхватил на руки вошедшую девочку. «Папа», – сказала девочка и повернулась ко мне. – «Мама», – сказала она и одарила меня двузубой улыбкой. Сердце мое подпрыгнуло от счастья, моя девочка меня не забыла. «Ну, где один, там второй», – смеется Майкл и подхватывает на руки Элиота, – привет, парень». Элиот счастливо улыбается и протягивает ему свою облизанную конфету. «Я уверен, что это просто ужасно вкусно, дружище», – зря он это, Элиот воспользовался тем, что он открыл рот и сунул ему леденец. Мы все засмеялись…

Свет ударил в глаза, я еще слышала свой смех. Но перед глазами были другие лица. А да, «доктор» и ассистенты. Я бросила взгляд на бумаги – ничего. Значит, у них ничего не вышло. Я перевела взгляд на «доктора». У меня еще двоилось в глазах, и было как-то нехорошо. «Доктор» вытер себе лоб марлевой салфеткой.

– Что, не вышло? – спросила я сочувственно. – Доктор, мне бы тазик, меня сейчас вырвет…

Он едва успел подставить какую-то миску. Меня просто вывернуло. Ну и отходняк. Что он мне воткнул?

– Что за дрянь вы мне ввели, доктор? Так все в штатном режиме, но вот на выходе… – меня вывернуло еще раз.

А вот теперь бы воды, иначе будет совсем плохо.

– Пить, – внятно сказала я.

Они дали мне стакан воды. С учетом вышедшего мне полагался минимум литр, ну да ладно, и на том спасибо.

«Доктор» взялся за другой шприц.

– Эй, док, осторожней с химией, если я начну пускать слюни, я уже вряд ли что-то подпишу, – сказала я, наблюдая за его действиями расфокусированным взглядом – никак не удавалось собраться.

Он замер и потянулся к другому шприцу. Затем вернулся к первому. Потом решительно взял третий шприц и, уже не раздумывая, всадил мне в вену. Вот, сволочь…

Туман. Я пошла вперед, а, может, назад – не знаю. Только тронуться с места я не могла – мои ноги увязли в трясине. Я достала одну ногу, в это время вторая ушла еще глубже. Я огляделась вокруг. Да провались же все на свете! Откуда эта идея с болотом?! Нет, чтобы пустыня – песок, солнце, оазисы… Так ведь нет – болото. И чем больше я трепыхалась, тем глубже увязала в нем. Руки шарили вокруг в тщетных поисках, за что бы ухватиться. Мокрая, грязная, в зловонной жиже, я почувствовала, что впадаю в отчаяние. «Тиа… Детка, я иду… Деточка, я рядом…» О, черт! Я с удвоенной скоростью начала по новой обшаривать кочки вокруг себя. Не хотелось мне встречаться с мамочкой. Не в этот раз. Вдруг одна рука налетела на сук, я схватилась за него обеими руками и начала подтягиваться, почему-то я решила, что это правильно. Из тумана проступило лицо отца: «Давай, Фрэн, ты сможешь!» Какой у него решительный взгляд. Он выволок меня почти за шкирку и швырнул на едва заметную тропу. «Ты знаешь, что делать, – сказал он и повернулся к болоту, – я задержу ее». Я пошла по тропе, спотыкаясь и падая, пока не оказалась на твердой земле. Вот и лес. Снова руки и синие лица мертвецов. «Да-да, вы мне уже говорили, я вас всех убила, но это чушь полная», – я шла, отпинывая и отбрасывая их тянущиеся ко мне руки. Вот он! Кирпичный забор. Я почти пробежала вдоль него и, запустив руку в карман, достала ключ. «Поспеши, Фрэнсис!» – услышала я голос отца и шум погони в лесу. Проклятье! Я открыла калитку и быстро закрыла на ключ с другой стороны. Я с нетерпением огляделась вокруг. Солнце залило лужайку перед особняком, и там, на одеяле для пикников, возятся мои дети. Кругом воздушные шары, Генри что-то несет на стол, который накрыт тут же на лужайке. Из дома выходит Барт: «Фрэн, ты на удивление вовремя! Какое вино хочешь? Есть сладкое красное и сухое белое». Барт… Счастливый, с пыльными бутылками в руках. «Майкл сказал, что ты будешь виски, – Барт улыбнулся и, поставив бутылки на стол, повернулся ко мне, – я так соскучился»…

Меня вращало. На секунду мне показалось, что я в падающем вертолете, но потом я услышала голос Ланкастера, и все встало на свои места.

– …Вы уверены, что больше ничего не сделать? – его по-крысиному вытянутое лицо наклоняется ко мне, я хочу отстраниться, но не в силах даже издать звук.

– Сэр, это самое сильное средство. Больше пока ничего нельзя сделать. Но мы можем использовать ломку. Она будет в сознании и сможет сама поставить подпись.

– Накачай ее еще.

– Сэр, уже достаточно. Сердце не выдержит, даже такое сильное.

– Тогда делай что-нибудь! Она должна это подписать в течение трех часов.

Почему их голоса звучат как на старой заезженной пластинке, если ее еще пустить на малых оборотах? Как жарко… Все горит… Нестерпимо ломит от света глаза… Почему меня вращает? Господи, сейчас вырвет…

– Какая мерзость!

– Ну так выйдите, сэр!

Когда эта чертова карусель остановится? Жарко… Что за вибрация? Мы на «Поллуксе»? Выходим из гиперпространства? Ого, вот это тряска…

– …Что это?

– Судороги! Хейворда сюда, быстро!

Трудно дышать… Не могу сделать вдох… Легкие раздуваются, но воздух не идет… Боже, я сейчас взорвусь…

– Что здесь?.. Вы рехнулись, Джонс?! Вон все отсюда, кретины! Вон, я сказал! Каталку! Кэтрин!

– Но сэр Ланкастер…

– Вон, я сказал! Вы уже убили ее, если я ее откачаю, это будет чудом!

Меня отстегивают от кресла и кладут, потом катят, но я все это воспринимаю какой-то крошечной еще не затухшей частью мозга. Сознание рассеяно, кажется, по всей Вселенной и никогда мне себя не собрать… Кто я?..

– Кэтрин, быстро! Интубируем…

Здорово, наконец-то я дышу, как-то странно, но легкие работают… Меня мутит, Боже, как меня мутит…

– Только этого не хватает, уроды… Сейчас, потерпите, сейчас… Кэтрин, капельницу! Сейчас, ну же… Вот… Хорошо… Дышите, только дышите… Не сдавайтесь, слышите?..

Он хороший доктор, надо сказать ему. Он слишком нервничает…

– Пульс?

– Сто восемьдесят!

– Давай, девочка, давай… – Еще одна игла входит в вену на другой руке – еще капельница. – Только не отключайся… Сейчас будет легче, сейчас…

Я знаю, доктор, хотела сказать я, но меня стало клонить в сон. Залитая солнцем лужайка, как хорошо, что я сразу оказалась здесь. Барт качает детей на маленьких качелях, Майкл собирает на крыльце что-то розовое… Велосипед… Генри подставляет мне кресло и заботливо укрывает пледом. Да, спасибо, я что-то действительно устала…

– Фрэн… Фрэн, милая… Док?

– Сейчас, Джо, подожди… Ну, вот видишь? Фрэнсис, вы меня видите?

– И слышу вполне отчетливо… – сказала я, но оказалось, что прошептала – голоса не было.

О нет! Только не этот чертов фонарик!

– Реакция на свет прекрасная, – похоже, он доволен.

В глазах у меня прояснилось, и я сфокусировалась на их лицах.

– С возвращением, – слабо улыбнувшись, сказал мне доктор Хейворд, – как вы себя чувствуете?

– Лучше, спасибо. Что происходит? – я перевела взгляд на Паркера.

– Флот на подходе. У нас пара часов, чтобы привести тебя в норму.

– Зачем?

– Гражданских набирается на два «Корвета», и то битком.

– Кроме меня пилотов нет?

– Все наемники, рассчитывать придется только на себя. Макс, сделаешь ее дееспособной хотя бы на пару часов?

Доктор Хейворд задумчиво смотрел на меня, явно мысленно перебирая все мои повреждения и думая, что за препараты мне водили, и как их можно нейтрализовать на короткое время. Я знала, что мне ввели последним, но сказать ему не могла – тогда он не решится поставить меня на ноги, а я должна встать!

– Кое-что сделать можно, – кивнул он, наконец.

– Давайте, – с готовностью отозвалась я, – у меня еще есть незаконченные дела.

– Фрэн, лучше оставь, – тихо сказал Джозеф.

– Нет, – сухо сказала я, и доктор Хейворд намешал мне чудо-капельницу, – как ты незаметно соберешь людей на «Корветы»? – спросила я Паркера.

– С этим проблем не будет. Информация запущена, всех гражданских сейчас перемещают на нижние палубы.

– Хорошо, есть кто-то надежный? Надо, чтобы кто-то неотступно следил за Ланкастером. Этот ублюдок не должен уйти.

– Сделаю.

– Не трогать. Я просто должна знать, где он.

– Хорошо, – он ответил с обреченностью человека, который знает, что спорить бесполезно.

– Док, вроде уже действует, – я почувствовала прилив сил, боль по всему телу отступила.

– Учтите, это временно и «выход» будет неприятным, – предупредил доктор Хейворд.

– Джо, мне нужен синий неприметный комбинезон и обувь, я не могу ходить по станции в бинтах и пижамных штанах.

– Понял. – Паркер вышел из отсека.

Через сорок минут я была бодра и полна сил. Пока в меня вливали чудо-жидкость, я изучила планы станции и нашла то, что мне нужно.

– Фрэн, ты уверена?

– Джо, я буду через час в двадцать шестом ангаре, и мы валим отсюда. Доктор, собирайте свой персонал и тоже в ангар.

– Вообще-то я должен быть возле вас, – Макс Хейворд бросил в сумку еще пару капельниц, затем подумав пару секунд, еще три.

– Все будет настолько плохо? – усмехнулась я.

– Не знаю, – честно сказал он.

– Ладно, мне пора.

Я вышла в коридор и, не скрываясь, прошла на нужный мне уровень. Личные жилые отсеки. Прекрасно. Первый мистер Бойлд. Я открыла кодовый замок и вошла внутрь, из рукава комбинезона скользнул обрезок трубы и удобно лег в руку в резиновой перчатке.

Я не ошиблась, как и все наемники, он не собирался умирать за кого-либо. Он спешно сбрасывал свои трофеи в две огромные сумки. Мой приход ввел его в ступор.

– Я обещала переломать тебе ноги, – сказала я и, подпрыгнув, сбила его с ног, ударив обеими ногами в грудь – Иосиф бы мог мной гордиться, даже в зале у меня не было такой прыти, вот что делает злость.

Затем, перехватив поудобнее трубу, саданула ею по его коленям.

– Чашечки раздроблены, ты больше никогда не будешь ходить, – сказала я, нагнувшись к его лицу и скользя взглядом по его искаженному болью лицу, – но это не страшно, потому что часть осколков кости и кусочки костного мозга попали в кровоток – твоя смерть будет мучительной и одинокой… Да, и еще, – я распрямила на полу его правую руку и ударила по ней трубой несколько раз, пока предплечье не стало одним кровавым месивом, – это тебе напоследок. Я говорила, что убью тебя. Я сдержала слово.

Он уже даже не стонал, впав в болевой шок, а может, осколок кости действительно уже добрался до его мозга. Мне было плевать. Странно, но мне было плевать, и не было никаких угрызений совести. Он бил меня. Он бил меня ногами, когда я была связана и лежала на полу. Я вышла, не оборачиваясь и заправив трубу обратно в рукав.

Теперь мистер Нокс. У этого даже с замком не пришлось возиться, дверь в его отсек была приоткрыта. Он явно кого-то ждал. Тоже раскрытые сумки, разбросанные вещи. Крысы бегут с тонущего корабля. Я вошла и заблокировала дверь, чтобы нам никто не помешал.

– Ты уже пришла, милая? Все взяла? – он вышел из душа, вытирая волосы.

– Да, я уже здесь, – труба снова скользнула из рукава в руку, – я тебя не задержу.

Он метнулся к койке. Но я сбила его с ног подсечкой. Он упал на пол, попытался сгруппироваться и откатиться, но полотенце ему помешало. Я придавила его шею трубой к полу, пристегнула наручником одну руку к ножке, намертво прикрученного к полу, стола и встала.

– Удобно?

В его глазах была ненависть. Я подпрыгнула и всем весом обеими ногами приземлилась на его грудную клетку.

– Четыре ребра, – сказала я, услышав хруст и вопль, – знаешь главный закон клана Морганов? Челюсть за зуб.

Он хрипел, в уголках рта появились кровавые пузырьки.

– Легочное кровотечение это плохо. Трудно дышать, – я подпрыгнула еще раз и приземлилась аккуратно на плечевые суставы, снова хруст и стон, – я обещала убить тебя и твою семью, помнишь? Я сдержу слово. Я найду их всех, – я смотрела в его расширившиеся от ужаса и боли зрачки и снова не чувствовала ничего, кроме мрачного удовлетворения, – я бы понаблюдала за твоей агонией, но мне пора. Еще одно дело.

Я швырнула обрезок трубы в угол, она больше не понадобится. И открыла дверь. На пороге стояла девушка.

– О, прошу, – я пропустила ее внутрь и снова закрыла дверь, – невеста?

Она с ужасом смотрела на парня на полу. Тот бился в предсмертной агонии.

– Еще раз. Невеста?

Она медленно кивнула.

– Он сломал мне ребра и выбил плечо. Нокс, ты еще с нами? – я увидела, что он перевел взгляд на нас. – Он сделал это вот так, – коротким прямым ударом я сломала ей ребро и, заломив руку за спину, выбила руку из плечевого сустава. – Нокс, ты все видел? – он бессильно хрипел, я повернулась к девице. – Может, ты ни в чем не виновата, а может, да. У меня двое детей, а твой жених хотел убить меня, – я смотрела в ее полные ужаса глаза, – я всегда поступаю с другими так, как поступили со мной. Поблагодари своего жениха за это. – Я вышла.

Оставался последний. Я встала перед дверью и без труда открыла кодовый замок. Та же картина. Раскрытые сумки, разбросанные вещи. Он вышел из второй комнаты отсека с парой пакетов в руках и замер, увидев меня.

– Привет, доктор.

Он потянулся к карману, но я в долю секунды была возле него и, быстро перехватив руки, завернула их за спину и защелкнула наручники.

– Вы меня не били, доктор. Вы были предельно вежливы, – я достала шприц с бледно-зеленым содержимым, – узнаете?

– Нет, не надо…

– Нет? А вы меня спрашивали, хочу ли я?

– Я лишь выполнял приказ…

– Но с каким рвением и удовольствием, – я сняла с иглы колпачок, – я видела ваше лицо, ваши глаза. Вам нравилось то, что вы делали со мной, – игла вошла в его руку сквозь одежду, – вы знаете, что это, доктор. Это будет очень долгий сон. До конца вашей жизни. Приятных кошмаров.

Я отшвырнула пустой шприц и вышла не обернувшись.

Коридоры были полны людей, надрывалась сирена, я прошла незамеченной в ангар. Паркер скользнул взглядом по моим рукам и отвел глаза. Ни на моих руках, ни на моей одежде не было ни капли крови.

– Как у нас дела? – спросила я.

– Флот на позициях. На станции объявлена тревога, у нас всего несколько минут.

– Ясно, все на борту?

– Да.

– По машинам! Я свяжусь с «Поллуксом», предупрежу.

– Хорошо.

Я поднялась на борт «Корвета». Впервые я видела его изнутри. Господи, сколько народа! Вероятно, они знали, что я пилот, и расступались передо мной. Наконец, я добралась до рубки. Доктор Хейворд был уже там с сумкой наготове.

– Пристегнитесь, док. – Я села за пульт управления и, надев наушник, настроилась на нужную частоту.

Люди Паркера открыли нам шлюзы.

– Паркер, я готова!

– Я тоже.

– Морган вызывает «Поллукс»! Морган вызывает «Поллукс»! – вызвала я по открытому каналу.

– «Поллукс», подтвердите личность, – я узнала голос капитана Белфорда и назвала свой кодовый номер, – слушаю вас!

– Мы покидаем станцию на двух «Корветах», двадцать шестой шлюз. Повторяю, два «Корвета», двадцать шестой шлюз. Обеспечьте заградительный огонь, эвакуация гражданских. Повторяю, обеспечьте заградительный огонь, эвакуация гражданских!

– Вас понял, двадцать шестой шлюз, два «Корвета». Заградительный огонь обеспечим, выходите!

– Паркер, пошли! – И мы, наконец, покинули станцию.

И оказались в самом пекле.

– Паркер, не отставай!

– Мне сообщили, Ланкастер покидает станцию на шаттле из девятнадцатого шлюза, – отозвался Паркер.

– Мы возьмем его, – услышала я сквозь помехи голос Майкла. – Патрик, за мной!

– Майкл, взять живым! – крикнула я, маневрируя посреди поля боя.

– Хорошо, – сухо сказал он.

– «Поллукс», прикройте же нас, наконец! – Корабль тряхнуло от касательного попадания.

– Морган, мы здесь, – услышала я голос Марка, – все в порядке, следуйте за мной, – он перестроился, оказался передо мной и покачал крыльями, включив габаритные огни.

– Вижу тебя, иду следом. Паркер?

– Меня ведут, порядок.

Так, под мощным прикрытием «Черной смерти», мы вывели с поля боя два «Корвета» с людьми. Оказавшись в тылу земного флота, мы легли в дрейф.

Я с облегчением отстегнулась от кресла и встала, но тут же осела обратно. Каждая мышца мелко дрожала.

– Доктор…

Он тут же оказался возле меня.

– Немного раньше, чем я рассчитывал, но вы все сделали, – он раскрыл сумку, – сейчас, – он достал пакеты с капельницами.

– Перевезите меня на «Поллукс», там ваш брат, там оснащенный медотсек. Свяжитесь с ними, пусть меня перевезут, – только и смогла сказать я.

После этого меня не слушалась ни одна мышца. «Выход» был не то что неприятным. Он был жестким. У меня до боли вибрировала каждая клетка. Но я не отключалась, и это было самое мучительное. Я слышала и видела все. Слышала, как док связался с «Поллуксом». Как Иосиф сказал, что сам заберет меня на шаттле. И как он давал пошаговую инструкцию доктору для открытия шлюза. Мне казалось, что все происходит чудовищно медленно. Я лежала на полу и обливалась потом, меня безбожно лихорадило и трясло. Когда шаттл состыковался с «Корветом», доктор, наконец, занялся мной и подсоединил пару капельниц. Я видела, как вошел Иосиф, нагнулся, взял меня на руки и понес на шаттл, доктор бежал следом, держа пакеты капельниц. В рубке остались два пилота земного флота, они должны были вести корабль дальше.

Следующие трое суток я мечтала отключиться, но пребывала в полном сознании. Жутко болели все нервные окончания, все мышцы. Токсины слишком медленно выходили из организма, хотя оба брата делали все, что могли.

– Макс, отключите меня, я больше не выдержу, – взмолилась я на четвертые сутки.

Макс обернулся на брата. Тот задумчиво смотрел на мои показатели.

– Организм на пределе, – сказал он.

– Парни, отключите меня, – я еле держалась.

– Я не знаю, что он ей ставил. Ей не должно было быть настолько плохо, – сказал Макс.

– Фрэнсис, потерпите еще несколько часов. Я скоро определю, что вам вводили.

– Там был коктейль, – сказала я, стуча зубами, – остатки наркоза плюс какая-то болтушка, – даже в таком состоянии я не могла им сказать, что мне вогнали в кровь.

– Ты помнишь, что ей вводили перед операцией? – спросил Генри Хейворд брата.

– Да.

– Тогда за дело, – они взяли пару шприцов крови, и засели за столы в лабораторной зоне.

Возле меня неотступно дежурила медсестра. Ко мне никого не пускали, я и сама никого не хотела видеть. Но я знала, что «Мираж» был успешно захвачен, зачищен и отбуксирован к Земле силами флота. «Поллукс» двигался по туннелю к Земле в этом караване.

А я лежала, не будучи в состоянии ни думать, ни смотреть.

– Вот ублюдок! – услышала я из лаборатории через несколько часов голос Генри Хейворда.

– Что? – тут же отозвался Макс.

– Посмотри, что он ей ввел – CX–XV…

Наконец-то они докопались до истины.

– Черт… У тебя здесь есть антидот?

– Нет, препарат запрещен конвенцией, кто мог знать, что кто-то его использует?! Придется делать. Я помню формулу, надо спешить, пока не произошли необратимые изменения.

– А что сейчас делать? – я видела, как Макс кивнул на меня.

Генри потер лицо руками и отдал распоряжения медсестре.

– Мы работаем, Фрэнсис, держитесь, – он вытер мне лицо.

Даже прикосновение салфетки причиняло невыносимую боль.

– Простите, – он отступил, – хотите видеть Майкла или Патрика?

– Нет, я не хочу, чтобы они видели меня такой. Поторопитесь, доктор, я долго не протяну, – мне с трудом давались слова, и я едва удерживала нить разговора.

Скоро я вообще не смогу ни на чем сосредоточиться. Лучше бы вам поспешить, парни… Возле меня сменилось три сиделки, когда, наконец, совершенно измученный Генри подошел ко мне, держа в руке шприц.

– Надеюсь, я не напортачил с дозой, – пробормотал он, поднося шприц к капельнице.

– Так или иначе, конец все равно один, – прошептала я, – вводите.

Он ввел препарат через клапан и тут же взялся за мое запястье. Я напряженно смотрела на него.

– Пять минут – полет нормальный, – сказала я осторожно.

Он коротко взглянул на меня с нерешительной улыбкой и снова сосредоточился на пульсе. Макс устал ждать в лаборатории и тоже подошел ко мне.

– Ну? – он не отрываясь смотрел на брата. – Мы молодцы?

Генри выдержал еще пару контрольных минут и, посмотрев на меня, сказал:

– Мы – молодцы.

А у меня закрылись веки. На залитой солнцем лужайке играли дети. Майкл сидел за столиком на террасе и пил кофе, Барт повернулся ко мне, обнял и сказал: «Ты сделала это…»

Я спала трое суток. Мне меняли капельницы, вводили очередную дозу антидота и оставляли спать дальше. Когда я открыла, наконец, глаза, я увидела Генри Хейворда, который внимательно изучал мои жизненные показатели.

– Доктор, я еще жива? – улыбнулась я.

Он чуть вздрогнул от неожиданности, потом посмотрел на меня и улыбнулся.

– А вот и наша спящая красавица, как себя чувствуете?

– Дикая слабость, даже руки поднять не могу.

– А боль прошла?

– С тем, что было – не сравнить.

– Это хорошо. Есть хотите?

– Что мне можно?

– Всё. Только скажите, что хотите, и Джордж вам тут же все приготовит, – улыбнулся он, – команда дождаться не может вашего выздоровления.

– Хорошо. Попросите бульон. И мне бы умыться.

Он снова улыбнулся:

– Конечно, Кэтрин вам поможет.

Через час ко мне пришел Майкл, катя красиво сервированный столик.

– Майкл!

– Фрэн, – он осторожно обнял меня, – как же ты всех напугала! – он отстранился и снова посмотрел на меня. – Выглядишь хреново.

– Ну, спасибо! Принес поесть? – от запаха еды у меня уже голова шла кругом.

Майкл накрыл меня салфеткой и начал кормить.

– Дожили, – сказала я, усмехнувшись.

– Ешь осторожно, – голос у него дрожал.

После еды мне стало еще лучше. Мы просто сидели и молча смотрели друг на друга.

– Майкл, – заговорила, наконец, я, – где Ланкастер?

– В целях безопасности его перевозят на другом корабле, – сухо сказал Майкл, и его щека дернулась, – в целях его безопасности, – добавил он.

– Спасибо, – я слабо сжала его руку, – спасибо, что не убил его.

– Видит бог, я хотел, – он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза, – и сейчас хочу.

– Он велел ввести мне си-экс, – сказала я.

– Я знаю. Все документально подтверждено и будет представлено суду.

– Решение уже принято?

– Да.

– Хорошо, – я откинулась на подушки, – это хорошо. Пусть все кланы знают. У него должны были быть соучастники.

Майкл кивнул:

– Несколько кланов из низшей лиги. Те, чьи предприятия ты поглотила.

– Никак не могли успокоиться? Затеяли практически мировую войну ради пары заводов?

– Да, – Майкл бережно перебирал мои пальцы, – я так рад, что ты жива, и я проклинаю тот день, когда позволил этому случиться. Прости, – он уткнулся в мои ладони.

– Майк, перестань. Я была его целью. Барт был прав – это личная месть, – я перевела взгляд на Майкла. – Где он?

– Здесь, на «Поллуксе», пришел вместе с флотом. Он раскрутил все на Земле и пришел за недостающим звеном. Мы все были уверены, что они возьмут меня, – снова повторил он.

– Почему он не пришел?

– Он…

– Майкл.

– Он изучает записи, – с заминкой сказал Майкл.

– Записи?

Майкл потер лицо руками – плохой знак.

– Этот ублюдок делал записи.

– Меня это не удивляет, – усмехнулась я, – извращенец… Что еще?

– У него были камеры по всему кораблю.

Опять пауза.

– Говори, – велела я.

– Группа зачистки нашла двух жестоко убитых людей. Двое мужчин, еще был третий. Формально он был жив, но на самом деле… Гуманнее было бы его пристрелить.

Мы сидели и смотрели друг другу в глаза. Я ввела ему си-экс. Чистый си-экс. Но даже сейчас меня не мучила совесть.

А о девушке ни слова, стало быть, невеста успела скрыться. Хорошо, одним телом меньше…

– Как Барт? – спросила я.

– Держится, насколько это возможно. Мы все держимся. Эти записи…

– Мне жаль, что они существуют. Я бы никогда никому не рассказала.

– Я знаю.

– Кто их видел?

– Барт, я и представитель Совета кланов.

– Этого достаточно, больше никому не показывать.

Майкл кивнул.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он.

– Нет. К тому, что ты видел, мне добавить нечего, – я смотрела на него и думала, что пережили эти парни, когда увидели, что там случилось со мной?

Даже представить страшно. Поэтому Ланкастер на другом корабле. Поэтому я должна быстрее встать, чтобы не быть для них жертвой. Я не выдержу такого отношения к себе. Я не знаю, как я смогу сейчас встретиться с Бартом. Как я посмотрю ему в глаза. Он видел все, что со мной происходило. Все мои мучения, и теперь всегда при взгляде на меня у него перед глазами будут всплывать эти картины.

– Он не хочет меня видеть? – глухо спросила я.

– Он не может себя простить.

– Лучше бы этих записей не было.

– Но они есть. Вы через это пройдете.

– Я через это прошла и оставила за спиной, – сказала я твердо, – не надо меня жалеть, Майкл. Иначе я наберу другую команду и улечу на другой конец галактики к краю Вселенной и никогда не вернусь. Я забуду, что у меня был брат и забуду, что у меня был муж, ты понял меня?

– Детей тоже забудешь? – раздался голос Барта.

Он стоял в дверях отсека и смотрел на меня.

Я смотрела на него. Майкл осторожно встал с моей постели и тихо удалился.

Барт встал у стены, выпуская его, и там и остался.

– Я была уверена, что это будет Мак-Артур, – сказала я, откинувшись на подушку и глядя на его чужое лицо.

– Когда сэр Энтони показал на экстренном Совете запись разговора с тобой, где Ланкастер тебя ударил, сэр Мак-Артур первым встал и предложил любую помощь и весь флот клана. За ним поднялись остальные, – Барт говорил бесцветно, скользя по мне непроницаемым взглядом, – ты не представляешь, что там было.

– Нет, не представляю, – я покачала головой. – Я потеряла тебя? – спросила я, глядя ему в глаза.

– На записях ты угрожала расправой трем людям. Двух из них нашли мертвыми, третий им завидует. Еще на записях ты избиваешь девушку и обнаружен обрезок трубы. Это предумышленное убийство со всеми вытекающими.

– На обрезке есть мои отпечатки? – спросила я бесцветно.

– Нет, только кровь двух жертв.

– Тогда почему ты решил, что это я?

– У меня есть записи. Там везде были камеры. Я успел забрать из них чипы до прихода федералов. Но они есть.

– По прибытии на Землю я подам прошение на развод, – сказала я, глядя мимо него, – тебе не придется со мной жить. Договор на разведку в дальнем космосе будет расторгнут с выплатой всех компенсаций. Дети останутся в моем клане.

– Ты этого хочешь? – он холодно смотрел на меня.

– А чего хочешь ты? – я не отрываясь смотрела в его глаза.

Он мне был так нужен. Я так ждала, что придет он, и кошмар закончится. А сейчас он стоит здесь, смотрит на меня так, что я чувствую себя самым распоследним человеком во Вселенной. Он даже не показал, что я нужна ему. Не обнял меня, не взял за руку.

– Ты все видел, Барт. Видел, что делали со мной, видел, что делала я. Что ты еще от меня хочешь? Услышать, что я сожалею? Единственное, о чем я жалею, это что пришлось действовать быстро. Я предстану перед трибуналом. Это все. Я устала.

Я отвернулась к стене и закрыла глаза. Я не знала теперь, что хуже, когда тебя пинают на полу связанную, или когда на тебя смотрят вот так. Мне нужен Майкл. Я открыла глаза. Барт ушел.

Вошла медсестра, проверила капельницу.

– Пожалуйста, если Майкл там, позовите его.

– Конечно, мисс.

Я не поправила ее.

Майкл вошел почти сразу после ее ухода, видимо, ждал за дверью. Он опустился ко мне на кровать, я села, превозмогая боль и слабость, и прижалась к нему. Он осторожно обнял меня и начал шептать на ухо что-то утешительное. Я уже не сдерживалась. Вся боль, все пережитое за эти дни выходило из меня со слезами.

Когда я немного успокоилась, он сказал:

– Я прошу тебя только об одном – не руби с плеча.

– Нечего рубить, Майк, он все уже срубил. Я не хочу втягивать тебя еще и в это.

– Дай ему время, это все, что я прошу.

Я смотрела на него и вдруг усмехнулась.

– Что? – встрепенулся он.

– Так, ерунда, пришло в голову.

Эту мысль я оставлю при себе. Я подумала, что вот теперь я стала настоящей Морган – мои руки по локоть в крови, как у всех моих достойных предков. С этой мыслью я и провалилась в целительный сон.

Верховный судья Совета кланов встал, и все в зале смолкли. Я перевела взгляд на человека на скамье подсудимых. Раздавленный, уничтоженный. Хотела ли я еще его смерти? Не знаю.

– Итак, Лиам Ланкастер признан виновным в похищении миссис Фрэнсис Морган Флинт с целью шантажа; пытках с применением запрещенных международной конвенцией средств; создании армии наемников и развязывании межклановой войны. В связи с этим с него снимается статус члена клана и все соответствующие этому статусу привилегии и его дело будет передано в международный суд, где мы будем требовать самой суровой меры наказания. Лиам Ланкастер признал, что все его действия были одобрены Советом клана. В связи с этим клан Ланкастеров лишается данного статуса без дальнейшего права восстановления, все имущество клана, личное в том числе, отчуждается в пользу государства и будет выставлено на торги. Все члены бывшего клана в данный момент находятся под следствием, которым будет установлена степень причастности каждого. Ни дети, ни внуки, ни все последующие поколения не могут быть восстановлены в своих правах как на статус, так и на наследство. Решение суда окончательное и обжалованию не подлежит.

Удар молотка гулко прокатился по залу. Вслед за ним – гул одобрения. Я сидела здесь как зритель. Меня не вызывали для дачи показаний – им хватило пленок с записями, которые им пришлось изучать в закрытом режиме, так как они опасались, что Ланкастера порвут в зале суда. Теперь мне предстояло посетить другой судебный процесс. Семьи Бойлда и Нокса требовали возмездия и компенсации. Я встала со своего неприметного места и хотела исчезнуть под шумок незамеченной.

– Миссис Флинт.

Я вздрогнула, так неожиданно прозвучал голос за спиной.

– Простите, я не хотел вас пугать.

Я обернулась. Сэр Мак-Артур.

– Добрый день, – мягко сказал он.

– Добрый.

– Я лишь хотел…

– Вы простите, я спешу. Еще одно заседание, на этот раз по поводу меня.

– Я лишь хотел выразить вам свое глубокое восхищение, – он склонился к моей руке, – жаль, что у нас не получилось. Вы необыкновенная женщина.

Он серьезно это сказал?

– Да, – я мягко забрала свою руку, – вы простите, но мне надо идти.

– Конечно, – он почти улыбнулся мне.

Что происходит с людьми? Я еще не совсем оправилась и ходила, опираясь на трость. Вот и зал суда клана Морганов. Я открыла тяжелую дверь и все в зале обернулись ко мне. Судья Малколм Морган указал мне на мое место в зале и открыл заседание.

– На данном заседании мы должны определить статус дела и решить, какой суд будет рассматривать его в дальнейшем. Так как, миссис Флинт еще находится на военной службе, в зале есть представители трибунала. Если ее действия будут расценены как военное преступление, она перейдет под их юрисдикцию. Так же я вижу представителей судейской коллегии государственного департамента, на тот случай если будет доказан факт уголовного преступления, носящего внеклановый характер. Итак, начинаем. Слово сэру Моргану Йорку.

После напряженных дебатов стало ясно, что вопрос не так прост, как казался на первый взгляд. Суду предстояло определить статус моих действий, но именно это и вызывало кучу дебатов. Дело обещало быть долгим. Поздно вечером судья объявил перерыв до утра следующего дня, и мы, наконец, разошлись.

Майкл отвез меня в особняк. Я устала и мечтала об отдыхе – организм очень долго восстанавливался после разрушительного действия си-экс. Но отдыхать было некогда. В доме засели наши юристы и адвокаты. Я тяжело опустилась в кресло у камина, и до меня долетали какие-то обрывки фраз.

– …Она обещала истребить всю семью, может, сослаться на кровную месть?..

– Нет, нет! Она угрожала не Ланкастеру, а его исполнителю, которого видела в первый раз, на кровную месть не тянет. У них нет истории вражды между семьями…

Господи… Я расстегнула китель, Генри беззвучно возник рядом и помог мне снять его. Я встала и подошла к сэру Энтони и сэру Финли, которые стали уже просто неразлучны.

– Я подвела вас, – сказала я, переводя взгляд с одного озабоченного лица на другое.

– Не понимаю, о чем ты, – пробормотал сэр Финли.

– Фрэн, – вступил Майкл, – если бы ты это не сделала, это сделал бы я.

От его тона у меня мурашки поползли по коже. Я с трудом перевела взгляд на сэра Энтони.

– Дядя, надо будет еще подготовить развод.

– Чей? – не понял он.

– Мой. Барт ушел от меня.

– Не знаю, о чем ты. Он в соседней комнате, со своим коллегой. Они изучают записи со станции.

Я направилась туда, никто не попытался меня остановить.

Они сидели перед экраном, подавшись вперед. Я не смотрела на экран, я и так помнила, что там произошло.

– Генри, мы работаем, – не оборачиваясь, сказал Барт.

– Я не Генри, – я подошла к ним. – Иосиф.

Он встал и обнял меня.

– Молодец.

– Да? Мой муж так не считает.

– Фрэн.

– Барт, – я одарила его ледяным взглядом и повернулась к Иосифу. – Итак. Три предумышленных убийства. Что скажешь?

Он пару секунд смотрел на меня и повернулся к экрану.

– Кое-что есть, – он взял пульт, – вот мы с тобой на тренировке в зале, отрабатываем этот прием – удар в прыжке обеими ногами в грудь.

На экране появилась запись со станции.

– Я помню, у меня не получалось, – я смотрела, как безуспешно падаю на маты снова и снова.

– Смотри здесь, – снова переключение картинки, – видишь? Труба в руках, ты подпрыгиваешь, молниеносный удар в грудь, мягкое безупречное приземление без малейшей потери координации.

– Что это нам дает? – спросил Барт.

– Она под действием препаратов.

– Это и так известно.

– Нет, это препараты, меняющие физическую и психическую реакции, смотри, – Иосиф увеличил мое лицо до того, что на экране остался один глаз, – зрачок расширен. Как бы она ни стояла по отношению к свету – зрачок статичен. Максимально расширен.

– Нам нужны братья Хейворд, – сказала я.

– Я их уже вызвал, – отозвался Барт.

– Неужели? – я не могла сдержать сарказм, не отрываясь глядя на экран, я сказала Иосифу: – У меня была удивительная ясность мысли и никакого сожаления. Ни тогда, ни сейчас. А сейчас я не на препаратах. Это не прокатит, Иосиф. Я виновна и не отрицаю это.

Барт бессильно развел руками, выразительно взглянув на Иосифа, и, хлопнув себя по бокам, вышел на террасу.

– Ты не помогаешь, Фрэн, – сурово сказал Иосиф.

– Он тоже, – я смотрела на Иосифа, – спасибо тебе. Это убежище… Эта стена… Спасибо, – слезы все же скатились у меня из глаз.

– Все позади, – он обнял меня, – ты справилась, даже лучше, чем можно было бы предположить.

Приехали братья Хейворд и сразу разложили свои бумаги.

– Так, последовательность введения препаратов. Формулы основных компонентов, формулы возникших в крови соединений, описание их воздействия на организм…

– У вас есть то, что может нам помочь? – остановил Барт этот поток сознания.

– Да, – Макс Хейворд выдернул из огромной папки очередную схему, – это последний состав, который я ввел, чтобы поставить миссис Морган на ноги. Это то, что уже было в ней. Убираем то, что ввел я, и получаем… – мы уставились на четыре формулы.

– И на что мы смотрим? – не выдержал Барт.

– По крайней мере, два соединения могли оказать на организм описанное вами действие. Вот это и вот это, – Генри Хейворд подчеркнул маркером две формулы.

– Вот такое действие? – мы снова просмотрели мои «успехи» в зале на тренировочной станции, а затем то, что произошло на «Мираже».

– Да, именно, – братья одновременно кивнули и повернулись к нам.

– Что вы имеете в виду? – встрепенулся Барт.

– У этих парней не было шанса. В другой ситуации они уложили бы ее в два счета, простите, миссис, но при таком… измененном состоянии они были обречены.

– Значит, они оба могли себя защитить, у них были все возможности к этому, но из-за действия препаратов ее физическая сила и скорость реакции не позволили им сделать это? – еще раз сформулировал вопрос Барт.

– Да, вы же видели. Пистолет у парня лежал на кровати – только протяни руку. Второй по весу и телосложению мог уложить ее одним ударом, простите, миссис.

– А девушка? – сухо спросил Барт.

Иосиф запустил пленку дальше.

– Они правы. У нее было достаточно времени, чтобы оценить ситуацию и убежать, – он отследил показатели времени на пленке, – видишь?

– Да, – Барт провел рукой по лицу, – это уже что-то, – в его голосе послышалось облегчение, – у нас есть линия защиты.

– Ты почувствовал себя лучше, поняв, что они тоже могли спокойно меня убить? – осведомилась я и, круто развернувшись, вышла.

– Морган! – Барт вышел за мной следом, я на это не рассчитывала.

В кабинете все обернулись на нас.

– Простите нас, мы ненадолго, – Барт жестко подхватил меня под локоть и вывел в сад.

Лужайка уже была залита солнцем. Уже утро. Маргарет и Элиот возятся с огромным псом. Я замерла.

– Что? – моментально насторожился Барт.

– Именно это не давало мне сойти с ума и впасть в отчаяние. Майкл был там, – я кивнула на веранду, – здесь ты… – я подняла руку, чтобы показать, где стоял он, но он перехватил мою ладонь.

– Морган, – он едва сдерживал свои эмоции, – я знаю, что тебе было тяжело. Я никогда даже представить не смогу – насколько, понимаешь? Я не враг тебе.

– Но ведешь себя так, – я мягко вывернула руку, не сводя взгляда с детей.

– Я не смог защитить тебя тогда. Я хочу сделать это сейчас, я делаю все, что могу.

– Ты можешь просто быть рядом? Просто обнять меня и сказать, что все будет хорошо? Даже если это не так и клану грозит разбирательство? Я не знаю, как они поведут себя по отношению ко мне. Они могут оставить меня один на один со всеми проблемами.

– Они не враги тебе, когда ты поймешь это? Они никогда от тебя не откажутся, даже под угрозой лишения статуса и всего их имущества. Они готовы глотки рвать за тебя, и не только они. Другие кланы тоже. У всех есть дочери, при одной мысли, что такое могло случиться с любой из них, у них словно тормоза слетели! Здесь такое творилось… – он снова потянулся к моей ладони, я позволила взять себя за руку. – Сэр Энтони кричал, что убьет этого сукиного сына своими руками, а сэр Финли сказал, что с удовольствием подержит Ланкастера, пока сэр Энтони будет это делать. Мак-Артуры, Йорки, Дуганы, остальные… Все как с ума посходили. Пришлось вмешаться правительству, чтобы хоть как-то охладить их пыл и направить их действия в более-менее законное русло. Они чуть не линчевали всех Ланкастеров на Земле.

– Ну, да. Йоркам это только давай, – усмехнулась я.

– Ланкастеров пришлось изолировать и взять под охрану до суда, – он сжал мои руки и смотрел мне в глаза. – Морган, я на твоей стороне. Мы все на твоей стороне. Дай нам тебе помочь и окончательно разрешить кризис.

– Документы на развод не готовить? – спросила я.

– Давай пока повременим, – наконец, он обнял меня.

Что ж так долго-то? Я прижалась к нему, вдыхая его запах и слушая глухое биение сердца.

– Я так соскучился… – прошептал он мне в ухо.

Мои ноги меня подвели. Опять. Я повисла на Барте.

– Давай-ка, – он ловко перекинул мою руку через плечо и повел к дому, – скоро это прекратится?

– Врачи говорят, это последствия си-экс. Нервы восстанавливаются, но медленно. Я не знаю, смогу ли я еще летать, – тихо сказала я.

– Господи… – Барт даже остановился, – но как ты…

– Я не знаю… Я просто надеюсь, что все восстановится. Говорят, что шансы есть.

– Черт… – Барт поправил мою руку на плече и повел, точнее поволок, дальше, – нет, давай так, – он подхватил меня на руки и внес в дом.

– Ну, слава богу, – с облегчением пробормотал Майкл, провожая нас взглядом.

Остальные молчали, но испытывали те же эмоции.

– Развода не будет? – не поворачивая головы от бумаг, спросил сэр Энтони.

– Пока нет, – Барт устроил меня на кушетке, – ну как?

Я подвигала ногами.

– Вроде отпустило.

– Хорошо, я пойду еще поработаю, – он коснулся губами моего лба и скрылся за дверью, где его ждали Иосиф и братья Хейворд.

Ко мне подсел сэр Финли.

– Знаешь, твой парень неплохо показал себя, – сказал он, покряхтывая и набивая трубку, – когда мы тут все немного… вышли из себя, сэр Энтони грозился убить ублюдка, я клялся, что засуну ему эту трубку прямо в… ну, неважно, – он посмеялся над своими воспоминаниями.

– Весело у вас тут было, – сказала я.

– Это был прецедент, Морган, и его надо было пресечь на корню. Никто не может поднять руку на членов наших семей, на наших женщин. Твой парень утихомирил нас, и, все время до отлета флота метался между нами и правительством, решая и регулируя возникающие проблемы. Сэр Энтони подумывает о вхождении его семьи в клан.

– Серьезно?

Сэр Финли кивнул с довольной ухмылкой.

– Этот судебный процесс, который нам пытаются навязать, тоже прецедент, Морган. Эти люди решили, что могут пойти на клан. Мы можем довести это до суда, и мы выиграем…

– Но?

– Никто не должен видеть нас поверженными, Морган, никто. Нельзя отдавать патрициев на растерзание толпе, это породит хаос и больше ничего. Если будет суд, то он будет открытым. Даже если ты готова, чтобы весь мир увидел эти записи, я не уверен, что хочу этого. И они тоже, – сэр Финли кинул на сэра Энтони и остальных членов клана, работающих за столом.

– Что тогда?

– Нам дали разрешение на демонстрацию записей, которые будут представлены в суде в качестве доказательства, представителям семей, и, если еще после этого они будут настаивать на процессе, нам придется придать их огласке.

– Я хочу наблюдать за ними во время просмотра.

– Хорошо.

– И пусть подпишут документ о неразглашении.

– Безусловно, но вряд ли они захотят похвастать перед кем-то увиденным, – сэра Финли передернуло.

– Если они отзывают иск, что остается?

– Ничего. Ты была под действием запрещенных препаратов, введенных тебе насильно, и не отвечала за свои действия.

– И всё?

– Всё. Тебя представят к награде за проявленное мужество и героизм и повысят в звании.

Я провела рукой по волосам.

– Круто.

– Не то слово. Скажи спасибо своему парню, – сэр Финли встал.

– Он мой муж, дядя, – улыбнулась я.

– Что? – прячась в клубах дыма, переспросил сэр Финли.

– Он мой муж.

Сэр Финли кивнул, но взгляд его был устремлен куда-то в пространство.

– Что тебя беспокоит, дядя? – спросила я, глядя на него.

– Это прецедент, Фрэнсис. Когда-нибудь кто-нибудь подготовится лучше… – он задумчиво пыхтел трубкой.

– Мы тоже будем готовы, – тихо сказала я.

– Ну да. Ну да… – сэр Финли вернулся за стол к сэру Энтони.

Через три дня я сидела в небольшой комнате с двумя мониторами, Барт, скрестив руки на груди, присел на край стола рядом.

В двух комнатках сидели два мужчины пожилого возраста перед такими же мониторами.

– Справа отец Бойлда, слева Нокса, – пояснил мне Барт и запустил два диска, – каждый увидит подвиги только своего сына. Твое лицо скрыто, голос заглушен. Им сказали, что это еще одна жертва, личность которой установить не удалось.

– Хорошо, – у них на экранах появилась картинка, я подалась вперед, следя за выражением лиц мужчин.

Поджатые губы и глухая решимость оправдать все и вся уступили место чистому отвращению к происходящему. Один из мужчин отвернулся от экрана, второй закрыл лицо руками.

– Выключите! Выключите!

Экраны погасли. В комнаты вошли адвокаты. Оба задали один и тот же вопрос:

– Вы узнали вашего сына?

Безмолвные кивки в обоих случаях.

– Вы все еще готовы настаивать на судебном процессе, на котором в качестве доказательства будут представлены эти записи?

Замешательство, смущение, стыд.

– Нет… – ответил один.

– Нет… – ответил второй.

– Вы отказываетесь от выдвинутого вами иска против клана Морганов, в частности против Фрэнсис Морган Флинт?

– Да… да.

– Да…

Я посмотрела на Барта.

– Сэр Энтони выплатит им компенсацию?

Барт покачал головой.

– Он сделает больше.

– Что?

– Он оставит их жить, – Барт выключил мониторы и посмотрел на меня, – поехали домой.

– Поехали.

Он помог мне встать, и я, опершись на его руку, дошла до машины.

– Иосиф просил передать, что он может закрыть эти воспоминания.

– Закрыть? Заманчиво. Но я лучше буду помнить.

– Хорошо, пусть будет так, – Барт помог мне сесть в машину и сел за руль.

Итак, вопрос с иском решился не начавшись. Трибунал удовлетворился предоставленным медицинским заключением ведущих экспертов в области фармакологии и химии.

Теперь мне надо восстановиться. Дети перестали поглядывать на меня издали и начали понемногу со мной общаться, возвращая к жизни и восстанавливая состояние покоя внутри меня. Сэр Энтони с трудом переносил разлуку с ними и приезжал каждый день, они летели к нему из любой точки дома, едва заслышав его голос.

– Дядя, – сказала я как-то раз, поцеловав подставленную щеку, – я даже ревную.

– Так и должно быть, это нормально, – он подхватил обоих малышей и пошел с ними в детскую. – Что у вас нового? – спросил он их.

– Вы с ними ловко управляетесь.

– У меня две дочери, Морган.

– Кстати, мне показалось, или между вами и сэром Финли что-то происходит? Я имею в виду между вашими семьями.

– Да, генетики закончили проверку наших детей. Они влюбились. Слава богу, анализ положительный. Скоро объявим о помолвке. Только немного пыль уляжется.

– Ваша старшая дочь? Софи? Красавица, – кивнула я, – и Питер. Круто. Классная пара.

– Мне тоже нравится, – кивнул сэр Энтони, невозмутимо собирая пирамидку с Маргарет и подавая кубики Элиоту. – Как у вас с Бартом?

– Все хорошо, – кивнула я, он поднял на меня проницательный взгляд, – честно, все хорошо.

– Я рад.

Через три месяца господин президент на торжественной церемонии, на которой присутствовали все высшие кланы, лично вручил мне медаль Почета за операцию «Мираж» и присвоил мне звание полковника ВВС США, а также разрешил уйти в почетную отставку с военной службы. Зал взорвался аплодисментами, и все встали. Я смотрела на них со сцены. Они стояли плотно, полный зал. Я впервые в полной мере ощутила их мощь и поддержку. Господин президент уже награждал Майкла, за ним Патрика. За героизм, проявленный во время боевых действий в ходе операции «Мираж». Они встали рядом со мной, и аплодисменты не смолкали. Благодаря нам с пиратством было покончено, космос стал одним из объектов выгодных вложений, и у нас был карт-бланш. Наши кланы ликовали. Отдав честь президенту, мы покинули сцену, и на нее взошли другие участники операции.

Нас обнимали, пожимали нам руки, похлопывали по плечу. Сэр Мак-Артур лично пожал мне руку.

– Поздравляю, – сказал он, – в этом году двое Мак-Артуров подали заявление в летную академию.

– Это хорошая новость, – улыбнулась я искренне, – спасибо вам за поддержку.

– Вы всегда можете на меня рассчитывать, – он галантно кивнул и отступил в сторону, пропуская меня.

– Спасибо еще раз, – успела сказать я и продолжила пожимать руки и принимать поздравления.

После приема, на котором, ко всеобщей радости, объявили о помолвке дочери сэра Энтони и сына сэра Финли, мы наконец-то добрались до особняка.

– Устала? – Барт взял у меня китель и повесил на плечики.

– Не то слово, – я опустилась в кресло у камина.

– Что теперь?

– Спать…

– Нет, – улыбнулся Барт и опустился на ковер рядом со мной, – что теперь? Ты в отставке, чем займешься? – Его глаза лукаво блестели в свете камина.

– Помнится, я так и не добралась до одного созвездия, – сказала я.

– Неужели? – он поцеловал мою ладонь.

– О, да. До Лебедя и дальше…

– И дальше… – он целовал мои пальцы, – мне нравится…

– Мне тоже, – улыбнулась я, – наконец-то я принадлежу только сама себе. Куда хочу, туда лечу. Даже не верится!.. – я мечтательно закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла.

– Да, действительно здорово. Только есть одна просьба господина президента…

– Они никогда не отпускают просто так, да?

– Нет, ты же знаешь…