Часть 4
На Земле

Я знала, что повлечет за собой мое возвращение на Землю. Трудно возвращаться туда, откуда, как ты надеялся, ты ушел навсегда.

– Твою мать, вот мы и дома, – вырвалось у меня, когда мы сели на космодроме, и тут до меня дошло, что я все еще в наушниках с обратной связью.

– Довольно жизнерадостно, – заметил капитан, покидая свое кресло за нашими спинами.

Майкл позволил себе беглую улыбку и придержал свои комментарии при себе. И правильно. Я не в настроении.

Итак, мы ступили на Землю. Это было мое первое возвращение из космоса. Странно это, все-таки, межгалактические переходы. Еще недавно ты был с другой стороны галактики и вот ты снова здесь. И при этом не испытываешь ничего, кроме легкого чувства досады и непреодолимого желания запрыгнуть обратно в корабль и свинтить отсюда к чертовой матери. К тому же что-то конкретно попутано с гравитацией. Идешь как робот с несмазанными шарнирами, и твои ноги то и дело готовы тебя подвести.

– Это из-за искусственной гравитации на корабле. Там она чуть больше, скоро привыкнешь, – Майкл, как всегда вовремя, подхватил меня под руку и дал исчерпывающие объяснения происходящему.

Легче идти от этого не стало. Мы забрались в ждущий нас автобус и, отвернувшись к окну, каждый погрузился в свои мысли. Судя по всему, не одну меня тяготило возвращение в колыбель человечества. Каждый гонял в голове то, что ему предстояло сделать, и что их вообще ждало дома. Я закрыла глаза и откинулась на спинку. Бедный Генри. Вряд ли он вообще надеялся, что я вернусь. Он – один из немногих, кто обрадуется моему возвращению. Представляю, что с ним будет, когда я ему позвоню! Его же удар хватит… Но ничего, за неделю моей реабилитации он успеет прийти в себя и встретит меня уже во всеоружии. Сколько же всего мне предстояло решить и сделать! Об одном из предстоящих дел я даже думать отказывалась.

Неделя для всех прошла в состоянии мрачного погружения в себя. Один Бог знает, какие проблемы гоняли в голове остальные. Я не спрашивала, мне хватало своих, и я была благодарна, что никто не лез с вопросами ко мне. В таком состоянии компания не нужна.

Наконец, нас отпустили по домам, и я была рада оказаться одна в своей машине.

Я гнала «феррари» к особняку и составляла очередность действий. Сначала запустить в производство новый «Поллукс». Это был свет в конце мрачного туннеля. Только бы из него выбраться… Что ж, придется напрячься и найти выход. И чем более тупиковой мне казалась ситуация, тем сильнее я вдавливала педаль газа в пол.

Несколько дней Генри не мог поверить, что я вернулась, и никого не пускал, давая мне прийти в себя и собраться с мыслями.

Когда, наконец, мне это удалось, дядя организовал в главном офисе совещание глав подразделений. Выслушав их отчеты и просмотрев графики, я поблагодарила всех за работу и выложила на стол свои наброски нового «Поллукса».

Глава космического отдела тут же склонился над чертежами. Я отметила его беглый цепкий взгляд и машинальное движение руки к карандашу. Затем быстрый вопросительный взгляд на меня.

– Это только набросок, – сказала я, – забирайте, это требует доработки.

Он профессионально быстро, но бережно скатал мой чертеж и спросил, сколько у них времени. Классный мужик, он мне понравился. Надо бы запомнить его имя.

– Это приоритетное задание, мистер…

– Сэр Гилфорд, мэм, – мягко представился он.

– Сэр Гилфорд, – повторила я, – бросьте все, кроме госзаказов, и займитесь этим. Насколько я понимаю, из частных заказов ничего срочного нет? – я снова пробежалась взглядом по бумагам.

– Нет, мэм. Мы перебросим частные заказы в филиалы.

– Прекрасно, всем спасибо.

Когда все вышли, дядя повернулся ко мне.

– Тебя ждут на Совете клана, – напомнил он тихо.

Я поморщилась. Обязанности всегда тяготили меня. Привилегии нет, а вот обязанности…

– Поехать с тобой? – спросил дядя.

Я потерла ладонями лицо.

– Я справлюсь, – сказала я.

– Хорошо, если что, я на связи.

– Спасибо, – я встала и отправилась на встречу, которую так долго откладывала.

Я была единственным официальным отпрыском моего отца, и на мне лежала обязанность продолжения рода. От этой мысли я содрогнулась, я даже не знала, стоит ли вообще это делать. Может, лучше в целях общей безопасности пресечь этот род на мне?..

Они ждали меня в огромном кабинете за овальным столом. Место во главе стола свободно. Там раньше сидел отец. Когда я вошла, все встали, я приветствовала всех формальной фразой, и все вновь заняли свои места. Родственники со стороны отца. Раньше я избегала общения с ними и до сих пор об этом не жалела. Они смотрели на меня, как гиены на детеныша льва. Мне указали на пустующий стул, я молча заняла свое место.

Заговорил тот, что сидел справа от меня. Накануне я тщательно изучила все досье на них. Сэр Энтони Морган Мак-Кормик.

– Господа, мы собрались, чтобы решить несколько важных вопросов клана. Первый и самый главный – ваше вступление в брак.

Я откинулась на спинку стула и медленно переводила взгляд с одного лица на другое. Вот они, цвет нации, счастливые отцы семейств. Каждый из них в назначенный срок женился на тщательно подобранной девушке, осчастливил бедолагу парой детишек и… продолжил жить дальше как ни в чем ни бывало, ни в чем себе не отказывая и ни в чем себя не ограничивая. Похоже, я снова создала прецедент – наследница клана, связанная присягой с государством. Они совершенно искренне не знают, что со мною делать. Как все это будет проходить? Забота о детях полностью лежала и лежит на женщине. И что же делать в таком случае мне? Я здесь единственная женщина за этим столом. Я вообще такая единственная в клане, все мои ровесницы всю жизнь играли роль диванных кошечек и украшали интерьер сначала в родительском доме, а затем в доме своего мужа. Я ничего никогда собой не украшала и не собираюсь. Как они поступят, чтобы и овцы были целы и волки сыты?..

Сэр Энтони обратился к человеку, сидящему напротив него:

– Послушаем генетика. Сэр Колин.

– На данный момент есть четыре кандидата…

О боже…

Он нацепил очки и выложил передо мной четыре фотографии. Где-то в другом кабинете, на другом столе в таком же веере лежит мой снимок. Меня передернуло. Я пару минут смотрела на абсолютно чужих, незнакомых мне людей, ощущая полную пустоту внутри. Никаких эмоций. Ничего.

– Перспективность этих браков еще не просчитана. Вопрос встал немного неожиданно…

Ну да. Даже я до последнего надеялась, что не вернусь, а уж вы-то, наверное, просто молились об этом. Все уже разделили и переразделили, теперь все придется вернуть мне. Потому что все здесь мое. И я, и вы прекрасно об этом знаете. Но вам нравится чувствовать себя такими всемогущими и значимыми, вам нравится сама мысль, что вы можете мне что-то навязать. Мне, Фрэнсис Морган. Что ж, поиграем в ваши игры…

– Просчитайте, – услышала я свой холодный голос, – и не торопитесь. Поспешность в таком деликатном деле ни к чему.

– Да, мэм.

– Нам нужны здоровые дети. – Господи, что я несу?!

Они все кивали, глядя на меня. Следующий час мы решали спор о наследстве и вопрос об усыновлении осиротевшего ребенка ближними родственниками. Я сидела за огромным овальным столом, пребывая в каком-то ступоре. Еще вчера передо мной был весь космос, а сейчас передо мной гостеприимно распахнулись двери тюремной камеры. Иначе брак и не назвать. Впервые за последние месяцы я почувствовала настоятельную потребность выпить.

Пора в особняк, если повезет, окажусь там минут через сорок…

В особняке Генри подхватил мою куртку, внимательно считывая информацию с моего лица.

– Мэм, – он кивнул, и я поняла, что столик с виски ждет меня в галерее.

Я сразу направилась туда, привычно сползла по стене на пол напротив портрета отца и сделала большой глоток из горлышка бутылки.

Неужели ты этого хотел для меня, папа? Хотел бы ты, чтобы я повторила судьбу своей матери? А ведь генетики вам прочили троих сыновей. Правда, где теперь эти генетики, никто не знает, а сыновей тебе родили другие женщины. Что же мне делать, черт возьми?!

Рядом со мной уже пустая бутылка, а я до сих пор не понимаю, как из всего этого выбраться! Одно ясно, игры кончились. Только сейчас я поняла, от чего все это время закрывал меня отец. Один Бог знает, что он выслушивал на этих клановых сборищах, и чего ему стоило «отбить» мою летную академию и сам мой образ жизни. Если бы не он, они вцепились бы в меня еще лет пять назад. Он дал мне все, что только мог: он дал мне возможность жить так, как я хочу. Теперь пришла пора платить…

Я встала мучительно трезвая со звенящей головой. Я представления не имела, что делать.

– Генри, виски! – ввалилась я в особняк.

– Да, мэм.

Я была в бешенстве. Еще утром у меня был шанс свалить отсюда на другую сторону галактики, а теперь…

– Вас ждет сэр Сэйнфилд, мэм.

Майкл!

– Где он?

– В кабинете.

Я влетела в кабинет.

– Майкл!

Он крепко обнял меня – соскучился. Мы виделись впервые после прилета. Я вжалась в него, словно надеясь удрать от всего, что здесь творилось.

– Как ты? – спросил он.

– Не очень, а ты?

– Я тоже, – усмехнулся он, – что у тебя?

Я отошла к столику с бутылками и налила нам воды.

– Эти ублюдки вылечили мне плечо.

– Не понял, – он озадаченно смотрел на меня.

– Сегодня была медкомиссия, – терпеливо пояснила я, – они должны были меня списать, а они меня вылечили.

– И что? – он все еще не понимал.

– Мне придется отлетать минимум два года на Земле на истребителях.

– Никак не пойму, что тебя не устраивает, – честно сказал он.

– Я должна выйти замуж, Майкл, – наконец-то я сказала это, – выйти замуж и родить.

– Черт… – он даже сел.

Мягко сказано. За эти дни мой лексикон на эту тему уже иссяк.

Он отставил воду и подошел за виски. Взял бутылку, обнял меня за плечи и сказал:

– Пойдем.

Мы, не сговариваясь, двинулись в галерею.

– А у тебя, что?

– Умер мой дядя.

– Соболезную.

Он кивнул и продолжил:

– Я теперь глава клана.

– Твою мать!..

Похоже, для нас обоих наступили черные дни. Путешествие к Южному Кресту было теперь сладким сном.

Я уже была на месте Майкла – мое слово последнее, я наследница главы клана. И будь я парнем, так бы все и осталось. А так им осталось выдать меня замуж и провести рокировку в зависимости от моего выбора. Клан моего избранника сразу станет на несколько порядков выше по статусу. Место главы унаследует мой потомок мужского пола, а роль регента до его совершеннолетия будет исполнять его отец. Все будет вершиться его руками, но от имени наследника. Моя жизнь переместится в какой-нибудь будуар с баром, где я и проведу остаток своих дней, утопая в сожалении и пьяных слезах… Нет! Я даже тряхнула головой. Я найду выход. Я должна!

Я вернулась в реальность. Да, Майкл.

– И что теперь? – спросила я его, когда мы устроились на давно облюбованном месте.

Он покачал головой и глотнул прямо из бутылки.

– Один спор о наследстве, два развода, четыре брака… Я не знаю, – он потер лицо ладонью и сделал еще глоток, – все свалилось сразу. Я должен принимать окончательные решения. Что я могу решить?.. – он повернулся ко мне. – Что у тебя?

– Все, то же самое плюс четыре кандидата для вступления в брак. Проведут глубокий генетический анализ и мне конец, – теперь была моя очередь приложиться к бутылке, – тебя еще не хотят женить?

– Нет, – коротко отрезал он и спросил: – А твоя служба в армии?

– Это клановый брак. Клан превыше всего. Даже в уставе армии прописано. Не отмазаться. Была надежда на комиссию и побег, но теперь я здесь застряла на два года. Мне конец, – повторила я.

– Кто они? – тихо спросил Майкл.

– Канингем, Ланкастер, Мак-Артур, Сантана.

– Черт…

– Ты их знаешь?

– Немного.

– И?

Майкл поморщился, придержав свои комментарии, и глотнул из бутылки.

– «Поллукс» теперь можно забыть, – после длинной паузы сказал Майкл.

– Черта с два, – отрезала я и посмотрела на почти пустую бутылку, – и не через такое прорывались.

– Сколько времени они будут его делать? – спросил Майкл про корабль.

– К завтрашнему утру не успеют, – усмехнулась я, – я велела бросить на него все силы. Но в любом случае – год минимум.

– Год… – Майкл откинулся на стену и скользил взглядом по портрету отца, – представляешь, он всю жизнь тащил на себе это, и никто не спрашивал его – хотел ли он этого.

– И возможности бежать у него не было, – вставила я.

Майкл обнял меня одной рукой, моя голова привычно опустилась на его плечо.

– Год продержаться, а там – гори оно все!

– Ну, для меня-то – да, а ты?

– Надеюсь уже рожу, оставлю им их драгоценного отпрыска и свалю. Больше им от меня ничего не нужно.

– Ты не бросишь ребенка, – покачал головой Майкл.

– Я его уже ненавижу, – меня передернуло, – и я его не брошу, а оставлю любящим родственникам.

Майкл крепче обнял меня.

– Дождемся генетического анализа.

Я кивнула и, наконец, задала вопрос, который давно вертелся на языке:

– Ты видел кого-нибудь из наших?

– С момента высадки – нет. С капитаном и Джорджем была связь, Барт вообще пропал.

При имени Барта у меня все сжалось внутри.

– Я по ним скучаю, – сказала я туманно.

– Я тоже. Подожди, немного разгребу все и попробую всех собрать.

– Чертежи скоро будут готовы, и их надо будет обсудить, – встрепенулась я.

Я понимала, как по-детски звучит этот предлог, но ничего не могла с собой поделать.

– Обсудим, – мягко сказал он и поцеловал меня в макушку.

– Спасибо, – прошептала я.

– Обращайся, – улыбнулся он, – ты что-то ела кроме этого? – он кивнул на пустую бутылку.

– Нет.

– Пошли. Генри уже должен был накрыть.

Он помог мне встать и, придерживая, повел в столовую.

Со следующего дня началась круговерть. Дела на предприятиях требовали моего участия, в части требовалось мое присутствие, пресса требовала к себе моего внимания, а мне всех хотелось послать к черту.

Но мои предприятия – это киты, на которых зиждется мое благосостояние, и я терпеливо отсиживала на совещаниях. Справа от меня неизменно попыхивал трубкой мой дядя, мое доверенное лицо – сэр Финли. Он молча сидел во время докладов глав подразделений и начинал довольно покряхтывать, когда слово брала я. Этот ухающий за правым плечом филин начинал меня уже понемногу раздражать, но он был один из немногих, на кого я могла положиться, и кто мог меня надежно прикрыть.

На одном из таких совещаний, в очередной раз вогнав в ступор докладчика каверзным вопросом, я сказала:

– Мне нужен сканер на «Поллукс» для анализа атмосферы, поверхности и недр планеты. У нас есть какие-то разработки?

Сэр Гилфорд, глава космического отдела, отреагировал мгновенно.

– В разработке было три модели подобного рода аппаратов, но они были приостановлены сэром Морганом, мисс.

– Возобновите работы и пришлите мне спецификации по ним, я покажу их своей команде.

– Да, мэм. Сегодня же все вышлем.

– Спасибо, сэр Гилфорд. На сегодня все? – я обвела всех взглядом и обернулась к дяде. – Документы подписаны, мне пора на базу.

Дядя принял у меня из рук кипу бумаг, и я поехала на аэродром.

Мне нужна мертвая петля. Мне нужно вытряхнуть себя из этого ступора, лишь бы командира при этом удар не хватил.

– Я полетаю одна, – сказала я ему перед тем, как подняться в кабину своего истребителя.

– Хорошо, – обреченно кивнул тот, – только будь на связи и не снеси Башню.

– Да, сэр.

Я поднялась в кабину. Наконец-то. Но сорок минут чистого безумства не прочистили мне мозги. Я практически не контролировала свои действия. Все делалось машинально – маневры, переговоры с Башней.

Рельеф внизу сменился. Я уже над Техасом?! Надо бы обратно.

Я не понимала, что мне делать. Я никак не могла прийти к какому-то внутреннему решению. Да, я выдала Майклу возможный сценарий, но внутренней уверенности в нем у меня не было.

Я перевернулась через крыло… сколько раз? Не знаю… Кто-то орет в ушах. Велят вернуться на базу. Бедный командир. Что-то с горючкой. А что с горючкой?.. Твою мать!

Я спустилась вниз и глянула, где я. И где была моя голова? Дотянуть бы…

Что есть рядом? Я сделала дежурные запросы и определилась с запасным аэродромом. Хорошо. Дальше я летела строго по курсу, без выкрутасов, не сводя глаз с показателя горючего. Села я все-таки дома с чихающим двигателем и почти пустым баком.

Командир был уже даже не белый. Я ждала привычной выволочки, может, тогда бы мне стало легче, но командир молча развернулся и ушел, не сказав ни слова. Черт… Я с досадой стянула шлем и побрела разоблачаться.

На улице, присев на капот моего «феррари», меня ждал Майкл.

– Полегчало?

Я покачала головой и почувствовала, как задрожал подбородок. Майкл обнял меня, и я подавила подступившие слезы.

– Что случилось? Почему ты здесь? – спросила я.

– Хотел тебя увидеть, соскучился, – он улыбнулся, глядя мне в глаза, – поехали?

Я кивнула.

– Я поведу, – Майкл сел за руль.

Заведя мотор, он сказал:

– Я всех нашел. Они готовы собраться по первому звонку.

Он всех нашел. И Барта. А почему он меня не нашел? Почему не он ждет меня на моем капоте? Почему не он утешает меня? Почему он ни разу не связался со мной за это время? Наконец-то я смогла задать этот вопрос, хотя бы про себя. Ведь на корабле мы были уже вроде бы больше, чем просто приятели. Хотя, если вспомнить, где он работает, то кто знает, через какую мясорубку пропустили его за это время.

Майкл гнал машину к особняку, я впервые была пассажиром в собственной машине. Я могла просто уставиться на дорогу и погрузиться в свои мысли.

– И мистера Флинта? – спросила я бесцветно.

Майкл бросил на меня быстрый взгляд.

– Да, и его.

– Как он? – мой голос звучал на удивление равнодушно.

– У него тоже все непросто, Фрэн. Он постарается вырваться.

Я отвернулась и стала смотреть в сторону.

– Фрэнсис, пойми…

– Я понимаю. У всех свои проблемы, Майкл, и мы все решаем их в одиночку. Каждый сам за себя, – я помолчала и добавила: – Только отец закрывал меня от всех как Великая Китайская Стена.

– Я знаю, – голос Майкла звучал глухо, – я не могу тебя прикрыть, я из другого клана.

– Я и не прошу, – сказала я.

Неужели он думает, что я не изучила все возможности вдоль и поперек? Просто осознание неизбежности предстоящего было невыносимо.

Когда мы добрались до особняка, на столе в кабинете уже лежали спецификации на сканеры и чертежи нового «Поллукса» со всеми детальными техническими проработками. Я просмотрела чертежи и подняла глаза на Майкла.

– Собирай всех, чертежи готовы.

Майкл тут же взялся за телефон.

Они приехали на следующий день. Я скользнула взглядом по вошедшим и, не увидев мистера Флинта, ощутила внутри неприятный холод, но это не помешало мне совершенно искренне обнять капитана Белфорда и Джорджа. Майкл вошел последним.

– Прошу, – я пригласила всех в кабинет, где лежали чертежи.

Майкл раскатал рулоны на огромном отцовском столе, и они склонились над листами, тихо переговариваясь. Я плеснула себе виски и наблюдала за ними из кресла. Я изучила эти чертежи вдоль и поперек и могла воспроизвести их с закрытыми глазами, ведь первичный вариант был мой. Что ж, вроде все довольны. Они переходили от листа к листу, обсуждая и уточняя детали.

Заглянул Генри и кивнул. Ага, ужин накрыт, хорошо.

– Джентльмены, прошу к столу, – сказала я, – я приготовила всем по комплекту копий, так что чертежи можно будет забрать.

Они с трудом оторвались от бумаг и прошли за мной в столовую.

За ужином обсуждали детали нового корабля. Было такое впечатление, что я на учениях саперов – все тщательно избегали разговоров о личных делах, словно боясь наступить на мину и подорваться, старательно придерживаясь заданной темы. Словно не было у нас за спиной галактического перелета. Стена дружественного отчуждения. Ощущение было тягостным. Я понимала, что мимо них не прошли статьи о «принцессе клана», чье замужество теперь стало главной темой таблоидов. Одно дело первоклассный пилот без социального шлейфа за спиной. Они просто знали, что я богатая штучка. Другое дело «принцесса клана». Дочь и единственная наследница главы клана. Со всеми вытекающими. Они не знали, как со мной держаться, и сохраняли безопасную дистанцию. В таком режиме мы продержались до конца ужина, затем все взяли свои экземпляры чертежей и разъехались. Не так я представляла себе этот вечер, не этого я от него ждала.

Я стояла одна в пустом холле. В особняке все уже спали. Стояла гулкая тишина.

Стук в дверь вывел меня из ступора. Я открыла. На пороге стоял Бартоломью Флинт. Уставшее лицо осунулось, совершенно измученный взгляд.

– Я опоздал? – спросил он, и даже это, казалось, далось ему с трудом.

Да, не меня одну утюжили асфальтным катком последний месяц.

– Не особенно, заходи, – я отступила, пропуская его в дом.

Я всегда смотрю, как человек заходит в дом, это определяет его сущность и мое дальнейшее отношение к нему. Кто-то входит, оценивая масштабы и интерьер собственности, другие настолько придавлены осознанием того, куда входят, что наоборот не поднимают головы, но бросают вокруг косые взгляды все с той же целью оценки и дальнейшего живописания. И единицы заходят в дом так, что сразу видно – им все равно, что вокруг, они пришли к вам и только к вам.

Барт зашел так.

– А где все? – он моментально уловил тишину дома.

– Уже разъехались, – сказала я, все еще не веря, что он стоит здесь передо мной, – но я могу предложить тебе ужин, – я следила за его лицом. – Расстроился?

– Хотел всех увидеть, не мог вырваться раньше, – он не скрывал досады.

– Ну, я-то здесь, – улыбнулась я. – Ты не против, поесть на кухне? – спросила я, видя, что он валится с ног от усталости.

– Все равно, – он покачал головой и пошел за мной.

На кухне он сел на высокий табурет у стойки.

– Пиво?

– Нет, я слишком устал. Сразу вырублюсь. Лучше кофе.

– Хорошо, – я поставила перед ним кружку горячего кофе и начала доставать судки из холодильника.

Что-то можно было сразу поставить на стол, что-то надо было разогреть. Я сунула все, что надо, в духовку и поставила перед Бартом тарелку, приборы и салфетки.

– Спасибо, – он взял кусок холодной говядины и положил себе овощей.

Я пододвинула нарезанный хлеб. Он кивнул и принялся за еду, запивая все горячим кофе. Я смотрела на него, и сердце мое сжималось. Знает ли он то, что уже знают остальные? Не может не знать…

– Ты опять это делаешь, – улыбнулся он мягко.

– Что? – не поняла я.

Господи, я опять сижу, уставившись на него, когда он ест!

– Извини, – я встала к духовке.

– Ничего. Мне этого не хватало, – тихо сказал он.

– Мне тоже, – я поставила перед ним разогретый ужин.

– Непривычно видеть тебя на кухне, – он смотрел на меня прояснившимся взглядом, усталость отступила, он понемногу приходил в себя.

– Обычно я здесь не бываю. И, если честно, толком не знаю, что где лежит.

– До сих пор твои действия были точны и безошибочны.

Теперь усмехнулась я.

– А мне не хватало твоей непостижимой наблюдательности. Да, я знаю, где лежат приборы, как включить кофеварку и духовку, но и только. Обо всем остальном я представления не имею. На поиски кастрюль-сковородок ушло бы время.

Он накрыл мою руку на столе своей.

– Я скучал, – он смотрел мне в глаза, – прости, я не связался с тобой. Не мог.

– Я знаю, – я похлопала его по руке и встала за кофейником, – мы все были немного… заняты.

– Не то слово, – он рассеянно отрезал кусочек от бифштекса.

Я подлила ему кофе и налила себе, пытаясь понять, насколько он в курсе моих дел и как поставить его в известность. Я гоняла свои невеселые мысли в голове, цедила кофе и не заметила, что Барт уже некоторое время пристально смотрит на меня. Я перевела взгляд на его пустую тарелку.

– Еще кофе? – спросила я внезапно севшим голосом.

– Нет, спасибо, так вкусно я уже давно не ел.

– Тогда я все быстро уберу, и пойдем в кабинет.

Он наблюдал, как я запихиваю все обратно в холодильник, а посуду в посудомойку. Окинув критичным взглядом снова стерильный стол, я сказала:

– Пойдем в кабинет?

– Пойдем.

На огромном столе громоздились рулоны чертежей.

– Вот, смотри, как все будет выглядеть, – я устремилась к столу.

Но Барт осторожно перехватил меня за руку и обнял.

– Как ты? – спросил он меня почти шепотом.

– По-всякому, – я с трудом говорила, – дела на предприятиях, в части, в клане…

Его чуткое ухо уловило смену интонации в конце.

– Что не так в части? – спросил он.

– Меня не комиссовали, они вылечили мое плечо.

Он насторожился, осторожно отстранил меня, и заглянул мне в глаза.

– Почему тебя это расстраивает? – его взгляд блуждал по моему лицу. – Тебе будет, чем заняться, пока строят «Поллукс».

– Ну да…

– Так… Что случилось в клане? – глухо спросил он, безошибочно чувствуя ловушку.

– Барт, я…

Он сжал мои плечи.

– Фрэнсис, говори, как есть, – велел он.

– Я должна выполнить свои обязанности, – я смотрела в его глаза, чувствуя, как земля уходит из-под ног, не самое приятное чувство. – Я должна вступить в брак и родить наследника. Они подбирают мне пару…

– А, это… – Он медленно разжал свои руки, отпустив меня, и отошел к окну, сунув руки в карманы.

– Барт…

Он провел руками по лицу и волосам, встряхнулся и склонился над столом.

– Так что с чертежами?

В долю секунды я перестала для него существовать. Сердце заныло. В отчаянной попытке я положила ему руку на плечо, пытаясь заставить его посмотреть на меня.

– Барт…

Он повел плечом, сбрасывая мою руку.

– Это твои дела, Фрэнсис, – сухо сказал он.

– Неужели ты не видел? – мой голос задрожал. – Неужели ты не видел всего этого? – я бросила сверху на чертежи пачку газет и журналов.

Везде я на первой странице. Принцесса клана. Журналисты муссировали тему свадьбы века. Такое случилось впервые за сто лет.

Барт перебрал газеты с непроницаемым лицом.

– Нет, я этого не видел. Был слишком занят, – он отбросил газеты в сторону, – но я знал, – сказал он сухо, – я думал, у тебя не ладится с членами Совета. Хотел поддержать тебя как друг. А в этом, – он машинально кивнул на кипу газет, – моего участия не требуется, – он вышел в холл и взял куртку, – в любом случае мне пора.

Он вышел из дома, даже не взглянув на меня. Как друг?! К черту таких друзей! Я не знаю, что я чувствовала. В последнее время я вообще с трудом разбиралась в собственных эмоциях. Я задыхалась и почти постоянно ощущала ноющую боль в груди и отчаяние. Пора, наверное, привыкнуть к этому состоянию. Очевидно, это станет нормой для последующих двух лет. Как бы я ни хотела все изменить, дальше будет только хуже. И было смешно рассчитывать на что-то другое…

Отлетав с утра программу, я приехала в главный офис компании. Пока я распоряжалась отцовским кабинетом и принимала решения. После замужества все изменится.

На столе меня ждали документы, едва я села за стол, зазвонил телефон. Я сняла трубку.

– Слушаю.

– Мисс Морган, с вами будет говорить сэр Колин.

– Соедините, – у меня все оборвалось внутри.

– Мисс Морган, доброе утро, – начал генетик.

– Доброе утро, – сказала я машинально.

– Канингем не подошел, генетические отклонения уже во втором поколении, – голос ученого звучал отстраненно-бесцветно.

– Что дальше? – услышала я свой севший голос.

– Будем двигаться по списку. Запустим Ланкастера. Когда будут результаты, я вам сообщу, мисс Морган.

– Спасибо, сэр Колин.

Дрожащей рукой я положила трубку на рычаги и закрыла лицо руками. Черт… Надо взять себя в руки. Я снова взглянула на руки – дрожь унялась. Я взялась за бумаги, но мысли были в другой стороне.

Лиам Ланкастер. Мы были представлены друг другу на недавнем приеме. Прием был официальным, и я была в военной форме со всеми регалиями. Меня подвели к высокому, сухощавому парню лет тридцати. Светлые волосы тщательно зачесаны, бесцветные глаза, жесткая складка губ. Средоточие чопорности и высокомерия. Он скользнул по мне равнодушным взглядом и произнес формальную фразу приветствия. Я ответила тем же.

Я была рада, что отпал слабовольный и бледный Канингем, но и Ланкастер был не лучше…

Я заставила себя заняться делами, погрузившись в изучение бумаг. Закончив с документами, я отправила частное письмо на «Кентавр» доктору Генри Хейворду. Команда нового «Поллукса» должна быть полноценной, на борту нужен врач. Его услуги в предстоящих экспедициях будут неоценимы. Я не могла лишить себя этой мечты, только благодаря ей я еще не слетела с катушек. Мысли о «Поллуксе» были моим убежищем. Мое воображение вопреки всякой логике уже рисовало бравые десанты на невиданные планеты, тогда как разум предсказывал совсем другое. Все, что нас ждало – если мне удастся вырваться с Земли! – это черная бездна тоннелей и переходов в пространстве и времени от мира к миру и стычки с набирающими силы пиратами. Новости кишели сообщениями о дерзких нападениях на федеральные и частные корабли. Всем требовалось сопровождение. Нас завалили заказами на «Черную смерть». Мощностей для такого объема производства уже не хватало, мы едва справлялись с государственными заказами. Надо было спешно расширять производство. Короче, дел было невпроворот, а времени – месяц. Ровно столько у них уходило, чтобы просчитать все вероятные комбинации генов и выявить возможные отклонения на четыре поколения вперед.

Я снова потерла лицо. Я не позволяла себе думать о том, о чем хотела. Я не могла распускаться. Карандаш хрустнул в моих пальцах, и обломки разлетелись по кабинету.

– Ух, ты… – услышала я.

– Майкл!

– Привет, сестренка, – он обнял меня и, обеспокоенно окинув взглядом, спросил: – Что стряслось?

– Все то же самое, – хмуро сказала я и отошла к бару, – выпить хочешь?

– Нет, я летаю.

Я налила нам воды и, протянув Майклу стакан, сказала:

– Канингем, отпал. Они запустили Ланкастера.

По лицу Майкла пробежала тень, и щека дернулась. Он залпом выпил воду и поставил стакан на столик.

– Я не могу помочь тебе в этом, Фрэнсис, – глухо сказал он.

– Я знаю. Только отцу это было по силам, – я положила ему руку на плечо. – Майкл, я справлюсь, и больше не будем об этом говорить.

– Я должен тебе еще кое-что сказать, Фрэн, – начал Майкл.

– Что случилась? – я уже знала, что услышанное меня не порадует.

– Очередная командировка. Я все еще работаю на правительство, присягу никто не отменял. Мы уйдем на три месяца. Мне придется тебя оставить одну.

– Ясно, – я привалилась к стене, – все уйдете?

– Да.

– Когда?

– Через неделю.

– Ты еще заедешь? – звенящим голосом спросила я.

– Конечно, глупая, – он крепко прижал меня к себе.

Майкл приезжал ко мне каждый день. Мы говорили о предстоящей экспедиции, о кораблях, о моих предприятиях и ни словом не касались того, что отравляло мне жизнь. Я даже не пыталась расспросить его о Барте. После того вечера я его не видела и ничего о нем не слышала. Майкл же не проронил о нем ни слова. Накануне отлета Майкл заехал попрощаться, и, когда он уехал, я осталась одна.

Я загрузила себя работой и полетами так, что ночью едва хватало сил добраться до постели. Но какая-то часть сознания без конца продолжала думать о Барте. Никакие «мертвые петли» не моги вытряхнуть его из моей головы.

– Лучше бы тебя комиссовали, – сказал командир после моего очередного экстремального приземления, глядя мимо меня на мой истребитель.

– Он выдержит, он крепкий, сэр, – сказала я, снимая шлем.

– Я так долго не протяну, – сказал он и, развернувшись, пошел к Башне.

Я понимала, что должна сбавить обороты ради него. Он заботился обо мне, и мне хотелось ответить ему тем же. Но когда я поднималась в воздух…

– Сэр! – я побежала за ним.

– Да? – он обернулся.

– Дайте мне новичков, сэр, – я сжала шлем в руках так, что пальцы побелели, и, кажется, я услышала треск.

Я знала, на что обрекаю себя этой просьбой, но только желторотик на хвосте мог удержать меня от безумств в воздухе.

– У нас не так много курсантов, Морган, они скоро закончатся.

– Я возьму себя в руки, сэр.

– Хорошо, завтра дам тебе самых «зеленых».

– Да, сэр.

– Они еще ни разу не летали.

– Я поняла, сэр.

– Надеюсь. До завтра.

– До завтра, сэр.

Я отлепила руки от шлема и посмотрела на его матовую поверхность, пытаясь понять, что хрустнуло, но ничего не увидела.

В конторе меня уже ждали. В приемной подскочил со стула молодой человек.

– Мисс Морган…

– Это вам на подпись, мэм, – встала моя секретарша, – и мистер Грин ждет вас.

– Этот? – кивнула я на парня.

– Да, мэм.

– Заходите. – Мы вошли в кабинет. – Слушаю.

Парень мял в руках папку, подмышкой была зажата коробка.

– У вас пять минут, – подстегнула я его.

– Я слышал о вашем новом корабле и его оснащении, мэм…

Я сняла летную куртку, повесила ее в шкаф и протянула руку:

– Давайте.

Он тут же протянул мне папку с технической документацией и теперь держал в руках коробку.

– Это тоже, – я забрала коробку.

Сняв крышку, я увидела черный треугольник, отдаленно смахивающий на бумеранг.

– Что это?

– Я еще не дал этому названия, мэм, – он осторожно вынул прототип из коробки.

– Название – не главное. Что это? – я взяла в руки довольно увесистый прибор.

– Это… поисковик-разведчик. В него вмонтировано несколько камер, работающих в разных режимах. Им можно управлять вот с этого устройства, оно вмонтировано в браслет.

– Эта штука летает? – дошло до меня.

– А я не сказал? Ну да…

– Максимальная высота и скорость полета?

– Тысяча метров, сто сорок километров в час.

– Как далеко он может улететь от оператора?

– На расстояние радиосигнала…

– Неплохо, – я смотрела на прибор и понимала, что он бесценен. – Кто еще в курсе ваших разработок?

– Никто, мэм, это мое личное. Я делал это в свободное время…

– Засекретить. Вы получите лабораторию и штат, – я снова посмотрела на прибор в руках. – Страж-птица, – вспомнила я когда-то прочитанный рассказ.

– Нет, мэм. Это не робот, это наблюдатель, и он не вооружен.

– Вот именно. Доработайте. У него есть чип памяти?

– Да, он может снимать безостановочно в течение суток и все отснятое сохраняется.

– Мистер Грин, вы получите премиальные и все то, что я уже озвучила – лабораторию и штат. Доведите эту птичку до совершенства.

– Да, мэм, – выдохнул ошарашенный мистер Грин.

Он ушел, а я немедленно отдала все распоряжения. Этот парень еще сам не понял, что создал. Эта вещь станет незаменимой в исследовательских экспедициях, а уж как в нее вцепятся полицейские и службы госбезопасности… Вот от них я держала бы это подальше. Пожалуй, эта игрушка останется только моей, во всех ее модификациях.

Зазвонил телефон.

– Да?

– Мисс Морган, сэр Колин на первой линии.

– Хорошо, соедините. – И дайте мне пистолет, мысленно продолжила я и взяла трубку: – Слушаю.

– Сэр Ланкастер не подошел, мэм. Мутации уже в первом поколении, – его голос звучал равнодушно сухо.

– Кто следующий? – спросила я.

– Сэр Мак-Артур, мисс.

– Хорошо, – я положила трубку.

Еще месяц отсрочки. Какой странный у меня теперь календарь.

Дэвид Мак-Артур. Из череды лиц, промелькнувших в памяти, выделилось одно. Темные волосы, зеленые глаза, перебитый нос. Рослый, крепкий, с наследственной жестокостью и тягой к насилию. Учитывая мою родословную, классные у нас будут детки. Хотя, во мне есть еще материнский набор генов. Неизвестно, как поведут себя они. Для этого в кланах и существуют генетики.

Да, Мак-Артур. Нас представили на балу. Он скользнул по мне оценивающим взглядом, как наездник по норовистой кобыле. Я сжала сумочку до хруста содержимого, но улыбнулась, ответила на дежурный комплимент и позволила пригласить себя на танец. С первых же тактов стало ясно, какая жизнь ждет меня с ним. О полетах и даже о своем особняке можно забыть. Он запрет меня в своем доме как свою собственность, и никто ко мне туда не сможет пробиться. Он вел меня в танце твердо и властно. Я не сопротивлялась. Незачем сейчас показывать когти, буду действовать, когда придет время. Я податливо скользила по залу, убеждая себя, что в случае необходимости я смогу дать отпор. Столько лет военной подготовки не могли пройти даром.

Что ж, месяц у меня еще есть. Надо очень много успеть сделать.

Утром следующего дня я смотрела на троих новичков. Почти подростки. Неужели я была такой? Сейчас мне кажется, что я всегда умела всё. Я смотрела на их худые шеи, длинные руки и пунцовые уши. Щеки выбриты там, где начал пробиваться пушок. Мальчишки…

– Сегодня ваш дебют, джентльмены. Взлет и посадка. Я лечу дублером. Покажите мне, что вы что-то можете. Первый, пошел.

Я кивнула парню, стоящему первым, на истребитель для двух пилотов, и он побежал к самолету.

– Остальным ждать здесь, смотреть на нас и быть готовыми, – распорядилась я.

Мы заняли свои места, и я надела шлем.

– Мак-Аллен, чего ждешь? Заводи.

Он запустил двигатель, протестировал системы, связался с Башней и запросил разрешение на взлет. Вырулив на взлетную полосу, истребитель разбежался и взмыл в небо. Странно лететь пассажиром, обычно за штурвалом я. Мы поднялись над облаками, и солнце ударило в глаза, я на всякий случай подхватила штурвал, и не напрасно. Нас слегка занесло, я успела выровнять самолет.

– Держи машину, Мак-Аллен.

– Да, мэм, – он послушно перехватил штурвал.

– Ладно, на сегодня хватит, домой! Садись, – вела я.

Он связался с Башней, совершил ученически точный вираж и зашел на посадку. Я машинально положила руки на штурвал, инстинкт самосохранения такая штука, которую не истребить ничем…

– Ветер боковой, шквальный, держи машину! – рявкнула я, когда нас опять начало мотать.

– Да, мэм, – Мак-Аллен выровнял самолет.

Мы зашли над посадочной полосой, и шасси коснулись ее покрытия. Сначала одно, потом другое. Твою мать, зелень некошеная…

Я не выдержала и вмешалась в процесс, остановив самолет на взлетной полосе.

– Все, на сегодня ты закончил, – я подняла верх кабины и махнула второму курсанту. – На борт!

Первый выбрался из кабины явно недовольный собой. Ничего, так лучше. Будет старательней учиться. Второй забрался в кабину и надел шлем. Мы повторили всю процедуру, и я убедилась, что этот еще более неуклюжий, чем первый. Шон Финнеган, пилот аж в пятом поколении. Черт, он летает даже хуже первого. Что ж, похоже, мне будет чем заняться в ближайший месяц. Я не убирала рук со штурвала до момента полной остановки, настолько все было плохо. Парень выбрался из кабины чернее тучи, я махнула третьему. Тот с готовностью занял свое место и, опустив крышу кабины, запустил двигатели.

Самолет вырулил на взлетную полосу и рванул с места в карьер. У меня появилось какое-то странное чувство. Мы взлетели над облаками, я услышала довольный крик своего курсанта, и самолет покачал крыльями.

– Отставить, домой! – скомандовала я.

Самолет лихо зашел на вираж. И тут до меня дошло. Это я ТАК летаю. До сих пор мы летели так, словно я сама была за штурвалом. Вот что не давало мне покоя! Как зовут этого парня? Этот выскочка даже сел, как я!

Я выбралась из кабины с нехорошим чувством тяжести внутри.

– Первый, Второй, свободны, – скомандовала я, стоя через несколько минут перед маленькой шеренгой, парни тут же предпочли исчезнуть, я повернулась к оставшемуся курсанту: – И как тебя звать? – спросила я, глядя на его худое смущенное лицо.

– Патрик Дуган, мэм.

– Дуган?.. – колесики моей памяти закрутились.

Не может быть… Нет…

– Из клана Шона Дугана?

– Да, мэм, – он стал совсем пунцовым.

– Твоя мать – Шиннед? – решила я добить нас обоих.

– Да, мэм, – почти прошептал он.

Я смотрела на него. Сколько еще таких встреч меня ждет? Две, ответила я сама себе. Осталось двое. Я смотрела на трогательно торчащие уши на стриженой голове, стараясь не искать в его лице знакомые черты.

– И ты думал, что я не узнаю?

Он покачал опущенной головой.

– Ты все еще хочешь остаться в моей группе? – сухо спросила я.

– Я мечтал оказаться в ней, – он неожиданно храбро посмотрел мне в лицо.

Нет. Если Майкл был почти точной копией отца, то здесь такого очевидного сходства не было.

– Неужели? – усмехнувшись, спросила я.

– Да, мэм. Это мечта любого курсанта, – он смотрел мне в глаза.

– Вы сами не знаете, о чем мечтаете, парни… Свободен! – я развернулась и пошла с поля, больше я не могла на него смотреть.

Первым делом я разыскала командира.

– Что вы мне устроили, сэр? – спросила я.

– Я не знал, – покачал он седой головой, – я решил, что он твой фанат, изучивший твои записи. С одной стороны, так и есть. Я смотрю на него и с содроганием вспоминаю тебя, – он провел рукой по седым волосам, – но я не знал, что он твой брат. В личном деле в графе «отец» указано другое имя.

Конечно другое, отец не дал ему своего имени, а его мать вышла замуж.

– Ладно, – я махнула рукой, не в силах больше говорить об этом.

– Ты оставишь его? – спросил командир.

– Куда его девать? Он ведь мечтал оказаться в моей группе, – процитировала я слова Патрика, – что это вообще значит? Я что, уже такой «зубр»?!

– «Зубр» – это я, а ты – их новый герой.

– Серьезно? Я? У меня все личное дело в выговорах и взысканиях!

Командир посмотрел на меня и усмехнулся:

– Такие и становятся героями.

– Сэр, вы меня пугаете.

– Я хочу, чтобы ты испугалась. Эти мальчики смотрят на тебя открыв рты, они ловят каждое твое слово, будут копировать каждый твой жест и поступок…

– Как я ваши, – улыбнулась я.

– Как ты мои, – согласно кивнул он, – каждым седым волосом на моей голове я обязан тебе. Не моим детям. Тебе. Наш первый полет снится мне в кошмарах.

– А мне Атлантида, – тихо отозвалась я, – снится, что тросы рвутся, и мы теряем клети. Когда я просыпаюсь, я с трудом могу разжать руки, – я смотрела на свои ладони, – как будто в них снова рычаги управления. Потом вспоминаю, что на самом деле мы никого не потеряли…

Командир кивнул.

– Постепенно отпустит. Новые переживания вытеснят эти, и ты будешь видеть другие сны и другие битвы. Кстати, поехали в учебный корпус. Расскажешь нам о Южном Кресте. Нам переслали записи ваших боев у «Кентавра».

Впервые я не содрогнулась, мне вдруг до боли захотелось посмотреть эти файлы, чтобы хотя бы на краткий миг вернуться в то время, когда я принадлежала только самой себе, и передо мной был весь мир и вся Вселенная.

Через сорок минут мы были в учебном корпусе летной академии. Когда мы вошли, пилоты встали по стойке смирно. Командир кивком разрешил всем сесть. После краткой вступительной речи запустили записи со спутников «Кентавра». Наш прилет. Наш «проход» через поле астероидов.

– Ведь это я тебя учил, Морган, – тихо сказал командир, глядя на экран, – и я горжусь тобой.

– Командир, это говорит усталость.

– Это говорю я, – твердо сказал он и повернулся к пилотам. – Вопросы?

Запись закончилась, и включили свет. Меня действительно засыпали вопросами, и дальше мы смотрели все с моими комментариями. В полумраке я поймала восхищенный взгляд. Патрик. Он один не задавал вопросов, но жадно ловил каждое мое слово. И все сказанное явно воспринимает как руководство к действию. Надо следить за речью, убрать браваду и подчеркнуть суицидальность некоторых маневров, командир согласно кивал, слушая меня.

Брат. Младший брат. И я буду его учить. От того, чему я его научу, будет зависеть его жизнь. От двойного груза ответственности мне подурнело.

– Выпить бы, – сказала я в полголоса командиру.

– Морган, завтра полеты.

– Ладно, обойдусь водой, – послушно сказала я, глотнув из графина.

Дисциплина. Это первое, что он должен усвоить. Второе – ответственность за чужие жизни.

Мы уже смотрели на оборону каравана с вооружением для станции. Когда из последнего корабля хлынули истребители, аудитория взорвалась восторженными воплями. Поставив на стоп-кадр, мы обсудили некоторые нюансы, и командир отпустил пилотов. Мы остались одни в аудитории. Командир запустил пленку и какое-то время смотрел на экран.

– Даже сейчас в этом месиве я могу безошибочно показать, где ты, – сказал мне командир, и его палец уткнулся точно в мою «Черную смерть», – я знаю, как ты летаешь, я знаю твою манеру, Морган. Я не узнаю голос своей дочери по телефону, но тебя найду в любой заварушке. Вот ты, – он опять точно указал на мой истребитель, – эта жизнь забирает всё, Морган. Всё.

– Я знаю, – и я без сожаления все это время отдавала свою.

Я подавила тяжелый вздох. По молчаливому уговору мы не касались моей личной жизни, для командира я была просто солдатом, и я была этому рада.

– Ты понимаешь, что вы там сделали? – командир кивнул на экран.

– Не-е-ет, – протянула я, ощущая приступ паники.

– Вы разработали приемы космического боя.

– О боже… – я закрыла лицо руками, – нет…

– Эти записи строго засекречены. Здесь сидели самые надежные пилоты. В последнее время некоторые из пилотов стали наемниками у пиратов. Это секретная информация, – командир говорил сухо, – сейчас формируется отделение космической безопасности, мы должны будем готовить пилотов для рейдов и для охраны особо ценных грузов…

– Господи… – Как же я влипла!

Я знала, что он скажет дальше. Скоро я получу служебное предписание. Черт… Черт!

– Они хотят, чтобы ты стала офицером-инструктором. И сформировала, и натаскала первые подразделения.

– Сэр, я…

– Ты не сможешь отказаться. Лазеек нет, – командир быстро пресек эту часть моей мыслительной деятельности, потому что видел, что одна восьмая моего сознания уже ищет выход.

– Но как же моя грамота? Как же «Поллукс»? – я едва удерживалась на шепоте.

– Корабль еще не готов и будет готов минимум через год, ты сама это знаешь, – командир потер лоб. – Фрэнсис, лучше тебя с этим никто не справится.

– А как же Майкл? Ведь это он самый крутой пилот в галактике! – предприняла я еще одну отчаянную попытку.

– Его уже ждет предписание, – кивнул командир, – вы будете работать в паре. Как там, – он кивнул на экран, – у вас прекрасный тандем.

– Тандем… – я терла лоб, отчаянно пытаясь найти выход. – Когда они меня отпустят?

– Когда все звенья службы будут сформированы.

– Все? Космическая безопасность? Мы говорили о тактике боя и обороны.

– Фрэнсис, это звенья одной цепи, – терпеливо сказал командир.

Я подняла голову.

– Мистер Флинт тоже в деле?

Командир кивнул.

– Вы выстроили все это на «Кентавре». Теперь надо сделать это в масштабах Солнечной системы.

Я металась по аудитории, как тигр в клетке.

– Фрэнсис, чем быстрее ты примешь это, тем будет легче.

Одно дело, отлетать год на истребителях, натаскивая желторотиков, не имея больше никаких обязательств, ведя свои дела на двух фронтах – в компании и в клане. И совсем другое это. Такая ответственность… На «Кентавре» это был способ скоротать время, освоить новую технику, научиться летать в пространстве и… мимоходом разработать тактику космического боя и обороны каравана.

Сейчас я оказалась между крокодилом и львом. Государство и клан. И одно не спасает от другого. И еще – Барт…

– Сэр, я не справлюсь. Я…

– Фрэнсис, дело уже решенное. Я просто заранее ставлю тебя в известность. Это назревшая необходимость, а вы уже это делали и блестяще справились, – командир встал, давая понять, что разговор окончен, – пора по домам, завтра трудный день.

А меня ждал еще один одинокий депрессивный вечер наедине со своими проблемами…

Утром следующего дня я все еще пребывала не в лучшем настроении. Мы снова летали парами. И штурвал был в моих руках. Я составила график полетов и теперь муштровала каждого. Программы полетов были просты до предела, я видела, что Патрик недоволен. Но я игнорировала его эмоции. Научись ждать, детка.

Я гоняла своих подопечных и в хвост, и в гриву, не щадя и не давая спуску.

– Финн, мать твою! Где твои гены?! Твои предки сейчас дружно перевернулись в гробах! – это наш самолет опять чуть не завалился на вираже. – Держи машину! Чтоб тебя…

В Башне откровенно ржали, пуская наши переговоры на громкую связь. Пусть повеселятся, у них не так много радостей в жизни.

Если Мак-Аллен делал все по-ученически точно и аккуратно, а Финнеган был неуклюж и небрежен, то Патрика Дугана приходилось тормозить на каждом шагу.

Он уже получил прозвище Сорвиголова. Он был недоволен тем, что я его сдерживаю, недоволен нашими парными полетами, недоволен программой, но невероятным усилием воли подавлял свои эмоции и делал все, что я требовала. Он был хорош, он знал это, и я тоже. Но он был… как я пятнадцать лет назад, и это меня пугало.

Две недели пролетели незаметно. Мы отработали взлет и посадку, какие-то несложные маневры. И со следующей недели можно было уже летать двойкой. О чем я сообщила сегодня своему небольшому отряду и отправилась в офис, оставив их переваривать новость.

До конца отпущенного мне месяца оставалось две недели, а наши переговоры о поглощении двух подходящих предприятий зашли в тупик. Я должна была срочно расширить производство истребителей, на меня давили со всех сторон – правительство, военное министерство, командоры станций. Однако сэр Финли исчерпал все приемы дипломатии, а он умел вести дела. Что ж, пора пустить в ход тяжелую артиллерию. Меня. Я поехала на встречу в военной форме со служебным кейсом. В нем лежало крохотное фонирующее устройство, разработанное моими инженерами для «ослепления» радаров. Они ставились на «Черную смерть». Сейчас одна такая штучка была со мной, потому что то, что я собиралась сказать, должны были услышать только две пары ушей. Если они будут вести запись, у них в файлах окажется только белый шум, а на суде будет их слово против моего.

Они ждали меня в загородном клубе. Закрытое пафосное, тщательно охраняемое заведение со своей службой безопасности. На входе я прошла через рамку и открыла для досмотра кейс. Устройство еще не было активировано и на него ничего не отреагировало.

По дороге в зал я нажала кнопку на браслете, и, когда я вошла, телевизор над баром зарябил и вырубился. Сильная штука. Надо бы ее отладить.

При виде меня джентльмены встали и снова заняли свои места, когда я села. Кейс я поставила рядом. Бармен тряс телевизор.

– Добрый день, господа.

– Добрый день, мисс Морган, – кивнули оба, выжидающе глядя на меня.

Они считали себя всесильными и неуязвимыми. Они оба мысленно посмеивались надо мной и с любопытством ждали, что же еще могу им предложить. Что ж, наслаждайтесь, господа.

– Прошу прощения, я прямо из части, – я кивнула на свою форму.

– Ничего, – они снисходительно улыбнулись, – вы еще летаете? Довольно опасная профессия.

– Не очень. Истребители безопасны и, из боевых, самые надежные машины. А вот ребята с бомбардировщиков часто жалуются на неполадки в их машинах. Какой-то промышленный дефект, никак не могут разобраться, в чем дело. Воды, пожалуйста, – попросила я подошедшего официанта, тот исчез.

Я снова повернулась к своим собеседникам, они вежливо слушали вполуха. Прекрасно.

– Нет, – продолжила я, – двигатели у них работают идеально. Там проблемы с бомболюками. Иногда происходит самопроизвольный сброс, – я отпила воды из запотевшего стакана и замолчала, наблюдая за своими собеседниками и ожидая, когда до них дойдет.

Думайте быстрее, господа. Время поджимает. Я должна закончить это чертово поглощение.

Они медленно переглянулись.

– Вы хотите сказать, что сбросы боевых зарядов происходят сами по себе? – спросил один из них, слегка насторожившись.

– Да, редко, но случается. В самых разных местах. Пару раз над жилыми районами, раз шесть над промышленными зонами, тут не угадать. Никак не могут найти, в чем причина, – я сделала еще глоток, наблюдая, как бармен погнал техника на крышу к антенне.

– И что происходит тогда? – подал голос второй.

– Ничего. Это не вина пилота и не страховой случай. Правительство приносит соболезнования, инженеры-конструкторы получают очередной разнос, механики перебирают машины по винтику, но через какое-то время опять все повторяется.

Один из них встал.

– Мне надо позвонить, – сказал он.

– У меня тоже срочный звонок, – поднялся второй.

Наконец-то! Оба вышли. Да-да, звоните, выясняйте. Несколько минут на запрос о маршрутах бомбардировщиков. Два основных посадочных коридора переместили два дня назад на указанные мною координаты. По документам же они были там всегда. Еще десять минут на переговоры с юристами. Я подняла на стол кейс и вынула из него два договора. Теперь это были договоры не о слиянии с выплатой внушительных компенсаций, а договор о полном поглощении, с символическими цифрами отступных. Это было совсем не то, что предлагал им сэр Финли, но теперь у них не было выхода.

Они вернулись и сели за стол.

– Вы не посмеете, – резко сказал один из них.

– Я даже не понимаю, о чем вы, – я улыбнулась одними губами, – итак, вот последнее предложение. Поверьте, это лучше, чем полное разорение.

Они взглянули на указанные суммы и вскинули головы.

– Даже ваш отец не позволял себе подобное!

– Я – не мой отец, – я положила на стол две ручки, – дети всегда идут дальше своих родителей. Подписывайте…

– Это шантаж, я подам на вас в суд, – сказал второй.

– Это не шантаж, это здравый смысл, – я встала и снова раскрыла кейс, – мне пора, у вас ровно две минуты.

Я протянула руку за бумагами. Они переглянулись и поставили подписи, испепелив меня взглядами. Ради бога, на меня это не действует!

– С вами приятно иметь дело, господа. Деньги поступят на ваши счета в указанные сроки, – я положила документы в кейс и незаметно отключила устройство.

Телевизор над стойкой сразу врубился на максимальном звуке, бармен подпрыгнул от неожиданности, а я вышла, наконец, на воздух.

Запрыгнув в свой «феррари», я первым делом набрала сэра Финли.

– Дядя, мы расширяемся, – сказала я в трубку и услышала его довольное уханье.

Еще неделя вольной жизни мелькнула в режиме самостоятельных полетов моих курсантов. Сначала я летала в двойке с каждым из них, затем, убедившись, что парни справляются, я составила пары – Мак-Аллен – Дуган и Финнеган и я. Возможно, Патрик думал, что он будет летать со мной. Но нет, я поставила его ведомым к педантичному зануде, а к себе в двойку взяла неуклюжего Финна. Это была неделя ночных полетов, пора моим курсантам получить этот опыт. Что может быть лучше, чем нестись над облаками, залитыми лунным светом, и видеть звезды? Только мой неопытный ведомый омрачал мне эти полеты и еще одна двойка рядом с таким же безбашенным ведомым, как я.

Патрик стоически летал с Мак-Алленом, но каждый раз в его глазах я видела надежду на то, что сегодня мы полетим двойкой.

Нет, мой мальчик, не на этой неделе. На следующей.

Они научились ориентироваться ночью и находить аэродром из любого квадрата и при любых погодных условиях.

– Это должно быть на уровне инстинкта, как у лосося, – говорила я парням и слышала хмык в наушниках.

Это была фраза моего командира. Я тоже улыбнулась. Благо я была в своем истребителе, и мы неслись где-то над Огайо.

Я постепенно усложняла их летные планы, вводя фигуры высшего пилотажа, которые выполнялись исключительно под моим строгим контролем. Отрабатывали основные маневры при перехвате, обороне или нападении.

В понедельник последней недели я оглядела своих курсантов, вытянувшихся передо мной в струнку, и сказала:

– Сегодня вам придется испытать самое неприятное чувство в жизни пилота. – Они напряглись и неотрывно смотрели на меня, я продолжила: – Потерю самолета.

Они переглянулись.

– Отрабатываем катапультирование, джентльмены, – сказала я и кивнула на списанные истребители, стоящие у меня за спиной, – сегодня летаем на них. Для них это достойный конец.

Парни продолжали напряженно смотреть на меня. Это хорошо, незачем расслабляться.

– Механизм катапульты проверен и отлажен. Резерва по износу и горючего в них на один взлет, сесть уже не удастся. Так что прыгать придется в любом случае. По машинам!

Истребители один за другим взмыли в небо. Десять тысяч. Я задала координаты необходимого квадрата, и мы аккуратно легли на курс. Вот мы и на месте. Теперь спуститься на необходимую высоту и…

– Держать дистанцию! Первый – пошел!

Мак-Аллен катапультировался. Я проследила, как раскрылся его парашют, и проводила взглядом падающий истребитель в последний путь.

– Второй, пошел! Третий за мной!

Нам необходимо было совершить вираж, чтобы снова оказаться на нужной точке. Второй парашют белел под нами.

– Третий, пошел!

Патрик выполнил все безупречно. Моя очередь.

– Прощай, дружок, – я провела рукой по приборной доске и штурвалу и нажала кнопку катапульты.

Ненавижу этот момент. Все летит кувырком, самолет уходит из-под тебя вниз, а ветер рвет раскрывшийся парашют вверх. На несколько секунд полная потеря ориентации в пространстве и все противно сжимается и скручивается внутри. Я выровняла парашют и осмотрелась. Что-то их раздуло.

– Всем лететь в квадрат приземления, – скомандовала я в микрофон шлема.

Я-то там, где надо. Пусть подтягиваются. Салаги.

Однако, судя по последующим действиям, эти трое знали, что делать, и через несколько минут уже сгруппировались на моем пути снижения.

– Наслаждайтесь полетом, джентльмены, – сказала я, оглядевшись вокруг и сняв кислородную маску.

Ветер, солнце и невероятный простор неба!

– Первый сел, – услышала я в наушниках и посмотрела вниз.

А и правда, пора готовиться. Если все сделать правильно – мягкий толчок и легкая потеря равновесия. Земля встретила меня мягко. И тебе привет, мелькнуло у меня. Я отстегнула стропы и собрала парашют.

– Все живы? – я оглядела своих подопечных.

– Да, мэм.

– Дуган?

– Все в порядке, мэм.

Ну, да. Это я вижу, в лучшем случае вывих голеностопа. Треск вертолета прервал мои размышления.

– Всем на борт! – скомандовала я, и, едва колеса вертушки коснулись земли, мы не мешкая запрыгнули в вертолет и полетели домой.

Я доложилась Башне и придремала. Быстро же восстановился этот навык – спать при любых условиях. Глаза открылись в момент касания земли.

– На сегодня всё. Всем отдыхать, – отпустила я парней и направилась в раздевалку.

Я дождалась Патрика у выхода. Он шел, стараясь не хромать. Я посигналила ему и кивнула на сиденье рядом с собой. Он тяжело вздохнул и заковылял ко мне. Майкл бы плюхнулся на сиденье, запрыгнув через верх. Патрик открыл дверцу «феррари» и сел рядом. Я без слов нагнулась и подняла штанину его брюк. Нога опухла, отекла и была горячей на ощупь. Полный набор симптомов. Я рванула с места.

– Куда мы едем, мэм? – мрачно спросил Патрик.

– Тебя надо показать врачу.

– Меня отстранят от полетов.

Я знала, что Морганы – это диагноз, но не до такой же степени!

– Это другой врач.

– Ветеринар?

– Нет, – усмехнулась я, представив Адама на конюшне, – он – гражданский. Нам нужен снимок. Доверься мне.

И он доверился. Я привезла его к Адаму, и тот безропотно сделал снимок и осмотрел Патрика.

– Вывих.

– Вправь.

Он тяжело вздохнул.

– Хорошо.

Я взяла ногу Патрика под коленом и сказала ему:

– Только дыши.

И кивнула Адаму. Хруст, вопль и грохот. Это второй ногой парень саданул по столику с инструментами. Круто.

Адам наложил тугую повязку.

– Ногу беречь, неделю не вставать…

– Я знаю, спасибо, – перебила я его и, перекинув руку бледного Патрика через плечо, поволокла парня к машине.

Черт, сколько же он весит?

– Не вставай на ногу! – рявкнула я, когда он попытался идти.

– Да, мэм.

– Фрэнсис.

– Что?

Я свалила его в машину и с трудом разогнулась.

– Меня зовут Фрэнсис.

– Я знаю… – Он отключился от лошадиной дозы обезболивающего.

Я села за руль и поехала в особняк. Там Генри помог мне доволочь нашего гостя до комнаты и уложить его в постель.

– Как он вырос! – воскликнул старый слуга, умиленно глядя на Патрика.

– Ты всех их знаешь? – спросила я, вытерев лоб и поправив волосы.

Генри виновато потупился. Я шлепнула Патрика по щеке. Еще раз. Он застонал и открыл глаза.

– Живой, – я направилась к себе. – Генри, присмотри за ним.

У меня в углу шкафа стоял чемоданчик с «Поллукса», там было еще несколько ампул с чудо-сывороткой.

Когда я вернулась, Генри уже помог парню раздеться и устроил его в постели. Я без церемоний откинула край одеяла, разрезала и выбросила бинты. Нога выглядела жутко.

– Мэм, вы уверены?..

– Заткнись, Генри, – я заправила ампулу в «пистолет» и посмотрела в расширенные глаза Патрика. – Привет с «Кентавра», – сказала я и быстро обколола распухший сустав, – все, накорми и пусть спит.

– Да, мэм.

Я собрала чемоданчик.

– Завтра рано вставать, – сказала я, выходя.

– До завтра…

Окончания фразы я не услышала. В спальне я долго смотрела на чемоданчик, вызывая и тут же подавляя непрошеные воспоминания. Сколько я еще продержусь? Никогда и никому не сознаюсь, что сегодня мне пришлось заставить себя нажать кнопку «сброса», так велико было искушение рухнуть вниз вместе с самолетом…

Осторожный стук в дверь вернул меня в реальность. Я быстро задвинула чемоданчик в шкаф и сказала:

– Войдите.

Вошел Генри. Он встревоженно смотрел на меня.

– Мисс, вы в порядке?

– Относительно. Как наш гость? – я взяла в руки бутылку виски со столика.

– Он поел и уснул.

– Ну, слава богу, – я глотнула из горлышка, – хоть кто-то в этом доме в состоянии заснуть, – я сделала еще один глоток, игнорируя укоряющий взгляд. – Отец любил его?

– Да, мисс. Он любил всех своих детей, – Генри вздохнул и подал мне стакан.

– Всех. Сильное слово. Иди спать, Генри, – я налила виски в стакан.

– Вы не ужинали, мисс, – Генри не двинулся с места.

– Я уже, – я подняла бутылку.

Генри снова тяжело вздохнул и удалился. Меня же неотступно влекло в галерею. Я уже не могла прожить день, не побывав там. Устроившись на облюбованном месте, я скользила взглядом по лицу отца. Столько вопросов, и мне их уже никогда не задать. Как ты жил? На тебе было столько всего, и никто не ждал тебя вечером в этом проклятом особняке. Ты был один. Как ты выдерживал все это? Никак, ответила я за него. Инфаркт свалил его в самом расцвете. Дамы света все еще считали его выгодной партией. И я не стремилась облегчить его жизнь. Ни на йоту, ни на грамм. Дожимала последнее…

Я встала и побрела к себе, надеясь, что сон свалит меня, не дав окончательно погрузиться в мрачные раздумья.

Утро было тяжелым. Я сползала на кухню, стараясь не делать резких движений.

– Кофе, – попросила я.

Генри поставил передо мной стакан с мутной жидкостью, и под его укоряющим взглядом я выпила эту дрянь. Через пару минут я смогла сфокусироваться на нем, и тогда он поставил передо мной кружку кофе. Тут я заметила Патрика. Рука с омлетом замерла в воздухе на полпути ко рту, взгляд прикован ко мне.

Провались…

– Привет, – сказала я сдержанно, – как нога?

– Почти не болит, и я даже не хромаю.

– Я рада.

– Как вы сегодня будете летать, мэм? – осторожно спросил он.

– Молча, – я отпила кофе. – Ешь, – велела я, и он послушно продолжил жевать, – сегодня будем прыгать с парашютом. Где ты был, когда отрабатывали приземление?

Там же, где и ты, когда изучали скафандр, пронеслось у меня в голове голосом Майкла. Как же мне его не хватает!..

– Я не увидел камень, – пробормотал Патрик.

– Значит, теперь я знаю, какой квадрат выбирать для прыжков, – усмехнулась я, принимая у Генри тарелку со своим завтраком. – Я буду заставлять тебя делать то, что у тебя не получается, только так я смогу поручиться за тебя перед командованием, – я начала есть. – Да, и при приземлении выставляй вперед здоровую ногу.

– Да, мэм, – он опустил взгляд в тарелку и молча доел завтрак.

Так-то лучше.

Мы прыгали до тех пор, пока Патрик не приземлился безупречно, по меньшей мере десять раз подряд. Все это время я приземлялась рядом с ним на поверхность, покрытую осколочными булыжниками и валунами всех форм и размеров. Парень молча выслушивал и выполнял все указания. Остальных я тоже гоняла и в хвост, и в гриву, безошибочно определяя их слабые места. Теперь, в свете последних новостей, я по-другому смотрела на этих парней. Это будущее нашего отряда, который мы создадим. Я натаскаю их. Они будут помогать готовить других. Со дня на день я ждала конверт с предписанием. И уже начала делать кое-какие заметки и наброски.

После выполнения программы по прыжкам я отпустила парней и поехала в офис. Там, в кресле перед моим столом, попыхивал трубкой мой дядя.

– Дядя.

– Фрэнсис.

Я коснулась губами подставленной щеки и села за стол.

– Что привело тебя, – я быстро взглянула на часы, – на обед?

– Вот это, – дядя положил на стол конверт, я чуть не подпрыгнула, – проезжал через особняк: завозил бумаги, Генри отдал мне это. Видишь: срочно, лично.

Я взяла конверт и нож для бумаг. Дядя не двинулся с места. Я смотрела на него пару минут. Не прошибить, как и всех этих чертовых Финли!

– Вскрывай, – коротко велел он.

– Это секретно. Из министерства обороны.

– Хоть от самого господина президента, вскрывай.

Упертый ирландец! Я буквально вспорола конверт. Вот оно. Да, да, да! Руки мои задрожали от радостного возбуждения. Наконец-то!

– Полагаю, новости хорошие? – взгляд дяди неотрывно скользил по моему лицу.

– Да и нет, – я положила бумаги на стол, – мне снова придется сгрузить на тебя часть моих обязанностей в «Морган индастриз».

– Не в первый раз, – хмыкнул дядя, – что на этот раз?

– Прочитай сам и никому ни слова, – я подала ему бумаги.

Дядя внимательно изучил бумаги и молча отдал мне. Я тут же заперла их в самый надежный отцовский сейф. Информация сверхсекретна. Никто не должен об этом знать. До поры.

– Я горжусь, – тихо сказал сэр Финли, – горжусь, что это будешь ты.

– Пойдем, пройдемся.

Мне необходимо было поговорить, поделиться сомнениями. Майкла не было, командир был безапелляционен, а я вот не была уверена, что справлюсь. Но по молчаливому уговору мы никогда не говорили в офисе о делах – промышленный шпионаж еще никто не отменял, и, хотя каждый день все тщательно проверялось и вычищалось, лучше было говорить на берегу под шум волн.

Дядя внимательно выслушал меня и без лишних сантиментов и приемов психологического давления убедил меня, что я справлюсь и с этим.

– Нет такой высоты, которой ты не могла бы взять, Морган, – сказал он под конец, – я даже не могу представить себе такое препятствие.

У тебя скудное воображение, дядя. Брак и его последствия. Вот с чем мне не справиться.

– И хорошо, что Майкл будет рядом. Он стал тебе хорошей опорой.

Да, до определенного момента. Когда я влипла по-настоящему, он просто свалил и оставил меня одну.

– И этот мистер Флинт. Он тоже прекрасно проявил себя на «Кентавре» и в экспедиции.

Да, и тоже свалил.

– Команда подбирается неплохая, – он довольно заухал.

– Дядя, в письме говорилось только обо мне, – медленно сказала я, – откуда ты взял, что Майкл и мистер Флинт тоже в игре?

Я давно научилась фильтровать информацию, тщательно контролируя все, что говорю вслух. И сегодня я говорила только о себе и ни слова о других предполагаемых участниках проекта.

Сэр Финли тщательно выбивал табак из выкуренной трубки.

– Дядя, ты не ответил.

– Раз ты сложила два и два, поставь равно, – ухмыльнулся он и, сунув трубку в карман, заложил руки за спину и бодро зашагал по линии прибоя.

Чтоб тебя… Я побежала следом.

– Это ты им сказал?

– Они меня спросили, я разрешил.

Разрешил? Чего я еще не знаю о своих родственниках?!

– А мой брак ты можешь запретить? – услышала я свой голос.

Он остановился и, помрачнев, сказал коротко:

– Нет.

– Черт…

– Это еще не все, Морган.

– А что еще? – спросила я, думая, что еще могло случиться.

Дядя достал конверт из внутреннего кармана и протянул мне.

– Посмотри.

Я открыла конверт и достала содержимое. Я встала как вкопанная и почувствовала мурашки на затылке. Твою мать! Я быстро перебрала пачку фотографий. Везде я на полу в галерее с бутылкой виски в руках. Макет статьи. Заголовок: «Принцесса – алкоголичка?» Я подняла глаза, дядя безмолвно смотрел на меня.

– Что это? – выдавила я.

– Мои ребята перехватили вчера ночью. Сегодня с утра это было бы во всех газетах. Ты представляешь последствия?

Черт, конечно, представляю – это конец всему! Кроме того, что клан будет скомпрометирован и смещен со всех позиций, а меня проклянут все его члены и предадут анафеме, летать после этого я смогу разве что на дельтаплане…

– Кому это понадобилось?

– Ты думала поглотить две корпорации и не поперхнуться? – серьезно спросил дядя. – Я давно говорил тебе усилить охрану особняка. Репортер забрался на дерево у дома и без проблем выполнил заказ. Хорошо, что в редакции работает мой человек. Все негативы и материалы у меня.

Я не стала спрашивать, где репортер.

– Я усилю периметр и повешу шторы, – сказала я.

– Лучше, кончай пить, – резко сказал дядя.

– Хорошо, – тяжелый вздох вырвался из моей груди, я убрала фотографии в конверт и вернула дяде.

Тот убрал их обратно во внутренний карман.

– Ты должна взять себя в руки, Морган. Слишком много теперь зависит от тебя.

Да, это я уже поняла. Я кивнула.

Дядя пошел дальше, я поплелась следом…

Проще было сказать, чем сделать. Чем ближе был конец очередного месяца, тем труднее было себя сдерживать. Конечно, я загрузила себя делами под завязку, дни мелькали с бешеной скоростью. Но вся долгая ночь была моей. Оказывается, есть все же в мире вещи, которые могут выбить меня из состояния равновесия. Да еще так основательно…

Я изучила письмо с предписанием из министерства обороны вдоль и поперек. Там очень четко были сформулированы задачи и требования. Мозг запустил программу помимо моей воли. Голографическая карта сектора вокруг «Кентавра» навечно отпечаталась в моей памяти, и я сначала систематизировала все, что мы придумали там, а затем взялась за проработку вариантов. Я должна была явиться на совещание, которое созовут по возвращении моего брата и мистера Флинта в дополнительно указанные сроки. Я посмотрела на календарь – три месяца подходили к концу, а от них не было ни слуху, ни духу. Майкл за все это время ни разу не вышел на связь. Даже не передал ничего через диспетчеров…

Мои фантазии насчет «Кентавра» иссякли, и я повернулась к поисковику. Так, сколько всего у нас станций? Мне необходимо держать свои мысли подальше от бара в кабинете и от Майкла, потому что за Майклом тут же всплывает другое имя… К черту! Так, станция в созвездии Лебедя… Ух ты, это же Северный Крест! И там тоже есть Угольный Мешок, круто! Чем дальше я читала, тем больше восторгалась. Галактика Фейерверк – девять сверхновых!.. Шестнадцатая Лебедя – тройная система с двумя похожими на Солнце звездами…Что? Они отправляли туда радиосигнал с обращением к внеземным цивилизациям еще в… Господи, как давно! И что? Ответа не было? Вот было бы смешно!.. Мерцающая туманность… Туманность «Ведьмина метла»… Сколько всего интересного!!!

Я не заметила, как наступило утро. Просто стукнула по будильнику и вернулась к компьютеру. Я хочу туда! В глазах рябило от фантастических снимков Хаббла. Одно изображение затмевало собой другое, в душе возникло ощущение чистого восторга, и следом пришла мысль, что пора мне наведаться на завод и проведать свой «Поллукс». А еще мне нужна голографическая карта… Так, есть! И где у них там все же станция?.. Ага, как банально – у центральной звезды Садр. С другой стороны, это центр… Я с нетерпением включила скачанную голограмму и встала посреди нее. Кратные, переменные, двойные звезды, имеющие по одной или две планеты, два метеорных потока Октябрьские Цигниды и Каппа Цигниды. Каппа Цигниды несутся между Лебедем и Драконом, так, а Октябрьские… С ними надо еще разобраться, активны несколько дней в октябре…

Когда зазвонил телефон, я машинально взяла трубку, поглощенная зрелищем и мыслями, и даже не поняла, кто и о чем мне говорит. Через затуманенное бессонной ночью и открывшейся перспективой сознание пробилось имя генетика, и картина вокруг меня словно померкла.

– …Сэр Мак-Артур не подошел, мисс. Остался Сантана, – услышала я и безвольной рукой опустила трубку на рычаг.

Такое жесткое приземление выбило меня из того блаженного состояния, в котором я находилась всю эту ночь. Сразу навалилась усталость и захотелось спать. Я велела Генри меня не трогать и залезла в постель. Перед закрытыми глазами все еще стояло созвездие Лебедя. Туманности, метеоры, сверхновые… Сон накрыл меня плотной пеленой, унося сознание к моей новой мечте.

Проснулась я под вечер с головной болью. Ощущение восторга еще было где-то внутри, но что-то его глушило. Всплыло имя. Сантана. Рано располневший, потакающий всем своим прихотям, главная из которых – обжорство, единственный наследник пятого по величине состояния. Я села в постели и потерла лицо. Что ж, у меня есть еще месяц. Последний. Внутри все противно сжалось. Я достала из ящика в тумбочке список дел на этот месяц, заготовленный на тот случай, если я вдруг еще не выйду замуж. Первым пунктом был «Поллукс». Я машинально посмотрела на часы. Однако, учитывая круглосуточный график работ на предприятиях «Морган индастриз», временем суток я могла не загружаться. Я сходила в душ, перекусила и, запрыгнув в «феррари», помчалась на завод.

Четыре часа в пути, и вот я любуюсь безупречными линиями черного матового корпуса. Я положила на него ладонь и ощутила тепло металла. Живой. Мой. Сердце радостно застучало.

– Вы довольны, мэм? – спросил меня главный инженер.

– Да, – выдохнула я, скользя ладонью по слегка шершавой поверхности корабля.

– В цехе рядом собирают разные блоки систем жизнеобеспечения.

– Все составляющие наши? – я не могла оторваться от «Поллукса».

– Да, мэм. Все от «Морган индастриз».

– Замечательно, – я буквально отлепила себя от корпуса, – можно взглянуть?

– Прошу.

Мы облачились в специальные костюмы и, пройдя через «шлюз», оказались в стерильной зоне. Здесь собиралась вся электроника. Огромнейший цех. Шесть… Восемь… Двенадцать линий сборки.

– На этот раз заведется, сойдя с конвейера, – улыбнулась я.

– Да, мэм.

– А что с шаттлами?

– Они в другом цехе. Хотите взглянуть?

Конечно, я хотела, и через десять минут мы уже стояли перед двумя шаттлами в огромном ангаре.

– Отлиты по той же технологии, что и «Поллукс», – сказал главный инженер.

Я коснулась рукой дна шаттла. Тот же теплый металл. Безупречное исполнение. Взгляд не находил ни одного изъяна.

– Прекрасно, – выдохнула я.

Моя мечта наконец-то приобретала реальные формы, тем более что теперь у меня снова появилась конкретная цель.

– Спасибо, я буду к вам заезжать, – сказала я, выйдя из ангара.

– В любое время, мэм, – сказал главный инженер.

А что он еще мог сказать?

На улице совсем стемнело и похолодало. Я запрыгнула в машину и помчалась в особняк.

– Генри! Кофе, я замерзла!

– Он на кухне.

Я машинально повесила куртку и медленно повернулась. Майкл.

– Майкл! – через секунду я повисла на нем, а ведь совсем недавно хотела его прибить.

Он, слегка охнув, подхватил меня и крепко обнял.

– Почему ты не позвонил?!!!

– Зачем? Вот я сам здесь. Все равно из карантина не вырваться, а знать, что я здесь и не видеться – это же кошмар…

– Ты голодный? Генри!

– Он уже там что-то делает. Как ты? – он с тревогой смотрел в мое лицо.

– Еще не замужем. Мои ядовитые гены никому не подходят, – почти хохотнула я.

У Майкла на лице появилось какое-то непонятное выражение. Мелькнуло и исчезло.

– Ну, рассказывай. Где вы были?

– Созвездие Кита, – мы направились в кабинет, я крепко держала его за руку, словно он мог исчезнуть, – доставляли на местную станцию «Черную смерть». Чуть не потеряли груз, – он нахмурился.

– Покажешь? – почти без надежды спросила я.

– Смотри, – Майкл без лишних уговоров включил голограмму созвездия.

Какое-то время я озиралась внутри него, затем спросила:

– Где выход?

– Здесь, – он указал на сектор между Дзета Кита и звездой HD 11964, – самая стабильная точка.

Я сместилась влево.

– А где станция?

– Здесь, – светящаяся точка на полпути от HD 11964 к звезде Мира.

Я смотрела некоторое время на карту.

– Увеличь вот этот сектор, – попросила я, указав на точку выхода, и Майкл тут же выполнил мою просьбу, – не нравятся мне эти две луны…

Майкл обреченно кивнул.

– Оттуда они и напали.

– До станции далеко… – я все еще изучала пространство вокруг себя, – надо было зависнуть и рассчитать прыжок, а до этого выставить оборону. На чем вы шли?

– На «Фантоме».

– Тяжелая, инертная махина…

Майкл снова кивнул. Вошел Генри и невозмутимо вкатил столик с ужином на двоих.

– Почему не задействовали «Черную смерть»?

– У нас не было пилотов, они были на станции. Я еще должен был провести с ними инструктаж. Пираты знали, что мы идем, что мы везем и что мы необороноспособны.

– Опять утечка с Земли, – сказала я.

– Барт так и сказал.

– Мы должны готовить пилотов на Земле, – я потерла виски, – заводы работают круглосуточно, мы запустили новые предприятия, но едва успеваем выполнять заказы. Надо иметь хотя бы два звена для тренировки на Земле… Надо менять систему и доставлять истребители вместе с пилотами.

– Ты права.

– Ты получил предписание? – спросила я.

Майкл кивнул.

– Сразу, как прибыл.

– Очевидно, на днях нас соберут, – мой мозг уже систематизировал полученную информацию и прорабатывал тактику боя и обороны в условиях повторного прыжка.

Беда была в том, что для каждого корабля были свои параметры прыжка, и в любом случае в данных условиях была необходимость «зависания» для расчета прыжка в зависимости от мощности, размера и веса корабля.

– Как вы отбились? – спросила я Майкла.

– Бортовые орудия и маневры, – тот мрачно ел.

– Маневры на «Фантоме»? Потом покажешь? – усмехнулась я.

– Заткнись, – огрызнулся Майкл и отпил кофе, – ты будешь? Здесь на двоих.

– Да, перекушу.

– Можно выключить? – Майкл кивнул на голограмму.

– Да, убирай, – кивнула я, – основная мысль понятна.

Мозг работал, выдавая одно решение проблемы за другим. Систематизируя подход и определяя параметры при выборе алгоритма действия. Да, надо расписывать все как алгоритм, так будет проще. Опытный пилот сориентируется на месте, неопытных там быть просто не должно.

– Ну, все, загрузилась, – усмехнулся Майкл и осмотрел столик сытым взглядом, – пойдем, выпьем.

– Пойдем, – я поняла, что он хочет в галерею, – но пить я не буду, – мрачно сказала я.

– Не понял?

– Я не пью, – сдерживая раздражение, сказала я, – я бросила.

– А, ну, тебе явно на пользу. Спокойнее, главное, стала и спишь, видимо, лучше…

Я его треснула по спине, он охнул, но издеваться не перестал.

Мы устроились в галерее. Он с пивом, я с газировкой.

– Ты убрала стекло? – сразу заметил Майкл.

– Да, Генри устал его мыть, пришлось свинтить.

– Так лучше, – Майкл смотрел на портрет нашего отца.

– Да, так лучше, – тихо сказала я, – но иной раз приходится держать себя в руках.

Майкл усмехнулся, и мы чокнулись бутылками.

– Хорошо, что я вернулся, – он крепко обнял меня свободной рукой.

– Не то слово, – пробормотала я.

– Майкл? – решилась я через некоторое время.

– М-м?

– Как там… мистер Флинт? – окончание вопроса я почти проглотила.

– Не надо, Фрэн, – он крепче прижал меня к себе и продолжал тянуть пиво, задумчиво глядя на портрет отца. – Слышал, ты познакомилась с Патриком?

– Генри доложил?

Майкл усмехнулся.

– Он стал сентиментальным, – сказал он и продолжил: – Так как тебе Патрик? Как он летает?

– Как я в его возрасте, – ухмыльнулась я.

– Понятно, – он был явно доволен, – значит, из парня будет толк. Возьмешь его в первый отряд на «Черную смерть»?

– Надо придумать название подразделению, так звучит пугающе.

– Ты ведь так и хотела.

– Ну да. Но отряд надо назвать как-то более презентабельно…

– Так возьмешь парня?

– Это не мне решать.

– А кому? Вопросы новобранцев в твоем ведении.

– Где это написано? – вскинулась я. – Я помню свое предписание до последней запятой, и там такого не было.

– Тебе об этом сообщат на совещании.

Он всегда знал больше меня. Ну да, друзья-космонавты спешили поделиться слухами.

– Надо еще эмблему… – машинально продолжила я.

– Фрэнсис, твою мать, ответь мне уже на вопрос!

– А что, он хочет в этот отряд? – вышла я из раздумья.

– А ты как думаешь? – ядовито осведомился мой брат.

– Ладно, возьму.

– Ну, слава богу, – Майкл снова, крепко обняв, уложил меня к себе на плечо.

Так и мы и сидели с ним, пока я не отключилась. Потом Майкл перенес меня в мою комнату на кровать, а сам устроился в гостевой. Впервые за последние месяцы я спала глубоко, без снов и кошмаров. Готовая к испытаниям нового дня.

На следующий день меня вызвал командир Рейнольдс.

– Совещание через три дня. Вот твое приглашение и пропуск, – он вручил мне пакет, – форма одежды – парадная. Подготовься как следует.

– Я вас не подведу, сэр, – сказала я.

– Я знаю. Подготовь своих птенцов к показательным выступлениям. Они хотят знать, какой из тебя наставник.

– Никакой, я и сама знаю.

– Морган, пусть эти парни выложатся по полной.

– Слушаюсь, сэр.

– Можешь идти.

– Да, сэр, – я повернулась кругом и вышла из его кабинета.

В этот день моим ученикам досталось как никогда. Башня пребывала в истерике, мои курсанты в ауте, а я в бешенстве. Извергая проклятия, я гоняла их по поднебесью, требуя мыслимое и немыслимое, заставляя повторять тактику нападения и обороны. Мы поднялись, под завязку заряженные холостыми зарядами. Вскоре я, можно сказать, «расстреляла» всех своих подопечных, а на мне не было ни царапины.

– Пингвины безмозглые! Хотите вы попасть на «Черную смерть» или нет?! А ну, быстро перестроились и атакуйте! Дуган, командуй!

Я ушла в крутое пике и вынырнула со стороны солнца. Их ослепило. Я поймала на прицел истребитель Патрика. «Цель захвачена», – сообщила мне мигающая надпись на табло. Без тебя знаю. Ну, давай, Дуган, у тебя три секунды… Истребители легли на крыло и, резко уйдя вниз, разошлись в разные стороны. Ай, молодца! Ну, и где эти новоиспеченные асы?..

Через пару секунд я увидела, что уже мой самолет на прицеле. Кто этот камикадзе? Я дала запустить снаряд, сбросила тепловую обманку и ушла на вираж, снаряд взорвал обманку, а я увидела нападающего. Дальше было действительно горячо, они загоняли меня, а я их. Сели мы почти с пустыми баками, но когда они выбрались из кабин, я увидела их довольные улыбки.

– Построиться! – скомандовала я.

Они встали передо мной в маленькую шеренгу. Они изменились за это время, это было очевидно даже для меня.

– Через неделю, максимум через две, будет объявлено о формировании специального космического отряда пилотов-истребителей для полетов на «Черной смерти». Все знают, что это такое?

Глаза их загорелись.

– Я буду формировать первое подразделение. Вам устроят показательный экзамен, чтобы проверить ваше умение и мои данные как наставника. Если вы все провалите, я сама вас убью. Если же все пройдет как по маслу, вы будете первыми пилотами-истребителями службы космической безопасности, – я дала им переварить информацию. – Кто в чем не уверен, кто что хочет еще отработать, говорите сейчас. Я выкрою время, и мы все доработаем. Думайте.

Они мысленно перебрали все. Собственно, я с самого начала работала над их слабыми местами и, если честно, знала, что их уже нет. Им не хватало тактического опыта, но технически они были… ладно, безупречны. Гордость переполняла меня, они заставили меня сегодня попотеть.

– Итак, вопросов нет?

Они молча помотали головами, потом опомнились.

– Нет, мэм!

Так-то лучше, телята безмозглые. Субординация!

– Информацию держим при себе, – сурово сказала я, они посерьезнели, – свободны.

Мне пора в офис. Мне нужны истребители, мне надо готовиться к совещанию, мне надо продержаться этот месяц и не сойти с ума…

После часовых переговоров по видеофону с главами подразделений и решения нескольких проблем и конфликтов я засела за компьютер. Наконец, когда все стало выстраиваться в стройную схему, зазвонил телефон. Меня нет. Секретарша взяла трубку. Я продолжала выстраивать изящную и смертоносную схему обороны и последующей атаки… Опять телефон.

– Да? – рявкнула я в трубку.

– Фрэнсис, срочно, – голос Майкла звучал напряженно, – я не могу сейчас сорваться, вытащи Патрика из бара пилотов, он, похоже, влип.

– Сейчас, – я швырнула трубку и слетела вниз по лестнице под удивленными взглядами охранников.

Боже храни «Феррари», через пять минут я была на месте. Как раз, чтобы успеть сунуться в самую гущу драки, получить пару ударов, схватить своего брата за шиворот и выволочь на улицу, отбиваясь по дороге от разошедшихся пилотов. Я впихнула Патрика в машину и, не задерживаясь для выяснения ситуации, рванула с места. Время от времени я поглядывала на него. Сильно ему досталось. Парень-то, похоже, рассердился. Я потрепала его отросшие волосы, он недовольно мотнул головой. Ладно, больше не трогаю. Я привезла его в особняк, туда же уже приехал Майкл с незнакомцем. Судя по чемоданчику – врач. Отлично.

– Патрик, сядь, – Майкл безапелляционно усадил брата на стул и кивнул доктору.

Тот сначала проверил лицевые кости, вправил нос. Поднял парня, быстро проверил ребра, руки-ноги. Обработал сбитые костяшки, вправил выбитые пальцы. Наложил четыре шва на бровь и повернулся ко мне.

– Я в порядке, – махнула я рукой.

– У вас выбиты пальцы на обеих руках, я вижу это даже отсюда.

Я опустила взгляд и посмотрела на уже отекшие руки. А я ведь даже не почувствовала! Доктор без лишних слов железной рукой вправил мне пальцы и, молча кивнув Майклу и мне, удалился. Круто.

Майкл плеснул виски себе и Патрику. Тот отпил и поморщился, я же, глядя на них, ощутила вкус виски на языке и даже облизнула губы. Дядя был как всегда прав.

– И что же там произошло? – сурово спросил Майкл.

Хорошо, что не я на этом стуле. Патрик сидел, опустив голову.

– Я слушаю, – Майкл присел на край отцовского стола.

Патрик бросил быстрый взгляд на меня, потом снова уткнулся в пол.

– Я могу выйти, – сказала я, направившись к двери.

– Останься, – сухо сказал Майкл и обратился к Патрику: – Говори.

– Они…

Это слезы? Он быстро мазнул рукой по щекам и стиснул стакан в руках.

– Патрик.

Его нижняя губа задрожала. Мое сердце сжалось. Я осторожно забрала у него стакан и присела перед ним на корточки.

– Патрик, что случилось?

– Фрэн, он большой мальчик, – одернул меня Майкл.

– Майкл, заткнись, – огрызнулась я, глядя на крупные слезы, безостановочно катящиеся по лицу младшего брата.

Осторожно, обходя синяки и ссадины, я промокнула их.

– Патрик, я должна знать, что произошло.

– Они сказали, что я в этом отряде потому, что я и вы… – он снова быстро скользнул рукой по лицу, борясь с неловкостью.

– Потому что мы спим? – помогла ему я.

Он кивнул, и уши его стали пунцовыми. Мальчик мой, какой же ты еще чистый.

– Финнеган и Мак-Аллен?

– Нет, они уже ушли… это другие… которые не попали…

– И не попадут, – заверила его я, – узнай имена всех, кто там был, – бросила я Майклу, тот кивнул и взялся за телефон. – Никто не может обидеть Моргана, запомни это, Патрик, – а сама подумала, что с карьерой пилотов они теперь могут попрощаться, и небо они увидят, после этого, только задрав голову.

Тот кивнул и всхлипнул.

– Ты в этом отряде потому, что ты – классный пилот. Еще не ас, но уж на пути к этому. Я говорю тебе это не потому, что я твоя сестра, а потому что это действительно так, – я заглянула ему в глаза, – ты меня понял? – Он кивнул и порывисто обнял меня.

Я гладила его голову, он всхлипывал у меня на плече, и это было странное чувство. Он защищал меня. Бился со всей этой сворой. Младший брат. Я посмотрела на Майкла, тот уже положил трубку и задумчиво смотрел на нас. Он кивнул мне в сторону столовой. Правильно, хороший обед в этом возрасте способен излечить многое. Я поднялась на ноги, увлекая Патрика за собой.

– Пойдем, перекусим. Генри там уже с ума сходит. – И он безропотно пошел со мной в столовую.

Мы все сидели рядом. Я смотрела на Патрика и его руки. Какой красивый, тонкий мальчик.

– Какого черта тебя вообще понесло в армию? – вырвалось у меня. – У тебя руки пианиста или художника. Ты совсем другой.

Он грустно улыбнулся разбитым ртом.

– Я был. Я играл на фортепьяно. Но отец… Он с таким упоением рассказывал о вас, – Патрик бросил быстрый взгляд на Майкла, – что я решил, что позорю его, и пошел в летную академию.

– Как мудро, – я получила пинок под столом и взглянула на Майкла.

Тот смотрел на меня ледяным взглядом.

– Может, пришла пора бросить авиацию и вернуться к тому, что ты любил? – осторожно спросила я, игнорируя Майкла.

– Сейчас? Когда ты сказала, что я смогу летать на «Черной смерти»?! – Патрик отчаянно замотал головой и поморщился.

– Шею у него проверили? – быстро спросила я Майкла.

– Да, там ушиб, – ровно отреагировал он.

Я кивнула и посмотрела на Патрика.

– Ты уверен, что не хочешь вернуться к роялю? Пока не поздно?

Он улыбнулся, из рассеченной губы снова пошла кровь, я машинально обмакнула салфетку в виски и промокнула ему губу.

– Уже поздно. Я летал с тобой. Я не смогу после этого жить на Земле.

– Хорошо, ешь, – я не удержалась и снова погладила его вихры, он попытался вывернуть голову, но передумал.

Майкл довольно ухмылялся, глядя на нас.

После ужина мы отправили Патрика спать, а сами пошли в кабинет.

– Не ожидал, что возьмешь его под крыло, – сказал Майкл, плеснув себе виски.

– Я его не брала, его ко мне отправили, – я достала из ящика стола свои наработки.

Майкл открыл свой кейс, и мы без лишних слов сели за отцовский стол.

Нам надо было подготовиться к совещанию и свести воедино наши разработки. Мы работали над разными аспектами, и это помогло избежать ненужных споров, и детально проработать все вопросы.

На совещании было много народу. Это был Вудсток закрытых совещаний. По два-три представителя от каждого ведомства, хоть как-то связанных с проблемой. Все при регалиях и при полном параде. Я не пожалела, что надела свою парадную форму. Здесь мне нечего было стыдиться, и здесь оценили каждую планку и нашивку на моем мундире. Совещание открыл седовласый адмирал.

– Кто это? – почти беззвучно спросила я командира Рейнольдса.

– Адмирал Коллинз, глава космического отдела при военном ведомстве.

– У него есть сын? – фамилия была знакома.

– Да, классный пилот, не болтай.

– …Предоставляю слово майору Морган, – адмирал едва заметно кивнул мне.

Я встала.

– Господа, мне и майору Сэйнфилду было поручено продумать техническую и тактическую сторону безопасности в космосе. Мы вышли на два основных аспекта: обеспечение безопасности Земли и уязвимость наших кораблей при выходе из гиперпространства. Что касается Земли, то сейчас она фактически не защищена, – по залу словно прокатилась волна, – все, что сейчас есть – это мощные магнитные установки, которые просеивают все в кольце астероидов и имеют постоянные координаты. У нас восемь постоянных точек входа в гиперпространство, которые ничем не защищены. На орбитах вокруг Земли у нас сейчас находится больше десяти законсервированных станций. Они полностью функциональны, более того, при минимальной реконструкции смогут стать военными базами, которые можно разместить у точек входа и выхода постоянно действующих коридоров. Кроме этого, необходимо использовать магнитные установки. Их координаты должны постоянно меняться, и необходимо создать систему кодов для уведомления об их местоположении капитанов кораблей, идущих на Землю. Необходимо создать карантинную зону. Сейчас ее нет совсем. Мы летаем в дальний космос и возвращаемся домой. Да, при проходе через атмосферу Земли мы практически стерилизуем корабль, но прецеденты уже есть. Месяц назад при профилактическом осмотре были обнаружены внеземные микроорганизмы на обшивке корабля, вернувшегося из созвездия Льва. Нам необходима карантинная зона. Надо только решить перед или за кольцом астероидов, это пусть рассчитывают наши ученые. Для карантинной службы можно также расконсервировать и модифицировать уже существующие станции, что потребует минимум затрат, а затем вывести эти стации на необходимые позиции. Кроме того, я прошу правительство выделить нам одну космическую станцию под тренировочную базу для будущих пилотов «Черной смерти». И это надо сделать немедленно. У нас нет необходимого количества пилотов для уже выпущенных истребителей. Надо срочно проводить набор среди курсантов летных академий и действующих пилотов и провести их переподготовку на космической военной базе. Во-первых, они научатся ориентироваться в космосе, во-вторых, они освоят истребитель и, в-третьих, мы сможем отработать с ними тактику ведения боя в космосе, а также приемы обороны кораблей и даже караванов, выходящих из гиперпространства. Также необходимо обучить и подготовить инструкторов, которые будут в дальнейшем постоянно работать на космической военной базе и готовить пилотов.

Что касается безопасности космических станций и кораблей, идущих к ним, еще будучи на «Кентавре», я сделала запрос своему инженерному отделу и хочу представить вам. – На экране за мной возникло изображение, все поддались вперед. – Военная космическая база, способная разместить от сорока и более истребителей, пилотов и все необходимое для содержания и обслуживания машин и людей.

За столом прошел изумленный шепот.

– Такие станции необходимы, при условиях, когда точка выхода в созвездии находится на расстоянии еще одного кратковременного прыжка, как в созвездии Кита, например, – последовало несколько кивков, хорошо, когда есть осведомленные люди, – по моим данным, на сегодняшний день их шесть.

– Да, все верно, – кивнул адмирал Коллинз.

– Станции уже полностью разработаны и готовы к производству, дело за вами, господа. Далее, там, где точка выхода и станция находятся на достаточно близком расстоянии, как в созвездии Центавра, истребители могут базироваться на самой станции и обеспечивать встречу и защиту караванов по пути их следования. Мои инженеры также разработали стыковочные модули, способные разместить на себе до сорока истребителей, и модули с жилыми помещениями для пилотов. Это позволит избежать перепланировки уже существующих и работающих станций и потребует меньших вложений, ознакомьтесь с расчетами в ваших файлах. – Зашелестели листы, тихие переговоры за столом.

– Таким образом, речь идет о формировании целого ведомства космической безопасности со всей инфраструктурой, иерархией и субординацией.

Итак, я сделала это. Я поправилась, мы сделали это. Я быстро нашла взглядом в полутемном зале Майкла. Он был доволен. Мы озвучили все, что уже давно вызревало в нашем неугомонном сознании. Теперь они должны были все это переварить и принять решение.

Я закончила доклад, включили свет, и я вернулась на свое место рядом с Майклом. Он бегло сжал мне руку, и мы посмотрели на адмирала Коллинза.

– Майоры Морган и Сэйнфилд проделали огромную работу, – заговорил он, – мы действительно создаем новое ведомство, и я уже назначен его главой, – он усмехнулся и кивнул на приказ, лежащий перед ним на столе, – мистер Флинт будет отвечать за работу системы безопасности: секретные коды, уровни доступа к информации, кодированные команды и сообщения в случае захвата корабля или груза. Необходимо прописать всё. Будете работать одной командой, – адмирал посмотрел на нас с Майклом и кивнул на мистера Флинта.

Я ответила ему кивком, даже не взглянув на Барта.

– Я беру на себя отбор, – тихо сказала я Майклу, – а ты будешь работать с мистером Флинтом.

Майкл коротко кивнул.

Адмирал закончил совещание, распределив обязанности и установив для всех четкие сроки для проработки деталей.

– Все свободны, – адмирал встал.

Мы вышли из зала совещаний. Я повернулась к полковнику Рейнольдсу.

– Сэр, – обратилась я к нему, – поможете мне с отбором?

– Я даже знаю, с каких частей начать, – улыбнулся он, – вечером сделаю пару звонков, и завтра с утра будь наготове.

Обожаю своего командира, на него всегда можно положиться.

– Спасибо, сэр.

– Вечером еще тебе перезвоню, уточню, когда вылетаем.

– Да, сэр, – мы пожали руки, и он уехал.

Я повернулась и поискала взглядом Майкла. Он еще говорил с кем-то, держа фуражку подмышкой.

– Фрэн, – услышала я голос мистера Флинта.

Я повернулась к нему.

– Как у тебя дела?

– Решаю свои проблемы, – я надела фуражку и, коротко козырнув, направилась к своему «феррари».

Майкл запрыгнул в машину почти на ходу.

– Ты в порядке?

Все-то он видит…

– В полном, – я рванула с места.

Следующий месяц мы мотались по всему свету, отбирая лучших летчиков в военных частях. Добровольцев было много, но мы выбирали по одному-два пилота из части. Нам нужны были самые надежные, чтобы не было перебежчиков. С Ближнего Востока мы привезли пять асов, которые могли создать инструкторский костяк. Высоко дисциплинированные профессионалы, понимающие все с полуслова. В России и Японии нам повезло не меньше. Так, проредив кадровый состав воинских частей по всему миру, мы вернулись домой и стали готовиться к следующему этапу – запуск учебной военной базы на одной из орбитальных станций. Техники подобрали самую подходящую нам по параметрам, ее уже вывели на орбиту вокруг Марса и проводили внутренние работы. Десять учебных истребителей стояли наготове. Через пару недель все наши новобранцы соберутся, и можно будет приступать.

– Командир, – обратилась я к полковнику Рейнольдсу, – не хотели бы вы присоединиться к нам на станции? – решилась как-то я наконец.

– Я уже думал, ты никогда не попросишь! – усмехнулся он.

– Нам там нужен командир, – осмелела я.

– Командор.

– Что?

– На станции командор.

– Да, сэр.

– А когда мы посмотрим твоих птенцов?

– Э… Кого?

– Твоих парней, – терпеливо сказал командир, – разве ты им не обещала теплое местечко в космическом отряде?

– Вот трещотки, – рассердилась я.

– Они не болтали. Я предположил. Они все это время как одержимые отрабатывали все, что ты им дала, не трудно было сложить два и два. Парни с Башни сказали, что на них стоит взглянуть.

– Взглянем, – пробурчала я.

– У них вылет через час, поехали? Не предупреждай их, понаблюдаем с Башни.

– Хорошо, скажите диспетчерам, чтобы тоже не предупреждали их, никаких кодовых слов. Напортачат еще чего-нибудь с перепугу.

– Хорошо, – улыбнулся командир, – волнуешься?

– А вы не волновались, когда мы летали на аттестацию?

– Я до сих пор на нервах, когда ты в небе.

– Ладно вам.

– Поехали.

Мы смотрели на них с Башни. Мне это было непривычно. Обычно я была там, с ними. Мы слушали их разговоры, команды, наблюдали за маневрами. Они все время менялись ролями ведущий-ведомый, и каждый проявил себя неплохим лидером.

– Ты хорошо поработала, – сказал мне командир.

– Спасибо, сэр. Я не думала, что из этого что-то выйдет, – честно сказала я.

– Дуган хорош, – командир следил за самолетами, – остальные тоже прекрасно справляются, но парень летает…

– Как я, – обреченно вздохнула я.

– Как ты, – кивнул Рейнольдс, – и, как и ты, он далеко пойдет.

– Так, что скажете, сэр? – спросила я, кивнув на истребители, пронесшиеся мимо Башни.

– Берем всех. Я сделаю запрос в Академию. Итого, у нас десять потенциальных инструкторов, с которыми уже можно начинать работать и сорок курсантов, – он перехватил мой взгляд и сказал твердо: – Пока достаточно. Как только сообщат, что станция готова, отправимся туда первым же шаттлом. Сначала обучите инструкторов, затем прибудут остальные и займетесь ими.

– Да, сэр.

Итак, скоро мы улетим с Земли. Если бы не одно «но». Завтра сбор представителей клана. В особняке меня встретил сэр Финли.

– Дядя! – я сама не ожидала, что так соскучилась.

– Привет, детка, – дядя похлопал меня по спине и осторожно отстранил от себя, вглядываясь в мое лицо. – Ну, как ты?

– Я измотана, – честно сказала я, – месяц уже прошел, генетик молчит.

– Ну, плохие новости обычно не заставляют себя ждать, – дядя достал трубку и начал набивать ее табаком.

– Ты больше возишься с этой трубкой, чем куришь, – сказала я, наблюдая за его неторопливыми движениями.

– В этом весь смысл, – улыбнулся дядя.

– Дядя, есть кто-то в этой банке скорпионов, на кого я могу положиться? – задала я ему давно мучивший меня вопрос.

– Ты должна понять, Фрэнсис, если с тобой что-нибудь случится, они все будут возле тебя первыми и сделают для тебя все, что смогут. Ты – их кровь, они – твой клан. Ты можешь рассчитывать на каждого из них с закрытыми глазами. Они тебя никогда не подставят и не разорят.

Я изумленно смотрела на дядю.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Ты можешь рассчитывать на них в любой беде, вот только бедой вы считаете разные вещи. Для тебя твой брак катастрофа. Первое настоящее препятствие в твоей жизни, и ты ударилась в панику. Для них это просто дань клану, которую они уплатили однажды и забыли. Для них это не та ситуация, в которой надо идти на помощь. Но в остальном они бьются за тебя до последнего.

Я смотрела на дядю не в состоянии проронить ни слова.

– Как ты думаешь, откуда взялись твои истребители? Да, ты тоже приложила к этому руку, но на новых предприятиях только заканчивают реконструкцию, это же дело не пары месяцев. Они задвинули и заморозили все госзаказы, выбили для твоих истребителей статус приоритета, и сейчас все предприятия клана работают на тебя круглосуточно. Для отливки «Поллукса» собрали весь металл самого отборного качества, который смогли найти. Потому что этот корабль для тебя. Ты первая из Морганов, полетевшая в космос. Они страшно гордятся этим, но никогда тебе об этом не скажут. Ваш клан и так возвышался над остальными, но теперь он, можно сказать, вознесся, благодаря тебе. Вам дарованы невероятные привилегии и доступ ко всем ресурсам, потому что ты решаешь проблему планетарного масштаба, понимаешь? Ты знаешь, что в этом году четыре Моргана подали заявление в летную академию?

Я не знала. Все, что он сейчас сказал, было для меня откровением. Многому же мне еще надо учиться! Учиться разбираться во всем этом и понимать намерения людей. Ведь он прав. Он во всем прав. Сейчас я видела это. Но какая же я близорукая! Я даже почувствовала угрызения совести.

– Мне надо выпить.

– Ты бросила, – сухо сказал дядя.

Я согласно кивнула.

– Но… Ты же возишься со мной, почему никто из них не поговорил со мной вот так?

– Я из другого клана, я могу себе это позволить по отношению к тебе. Ты же не видела меня в моем клане и не знаешь, какой я со своими родственниками, – дядя не позволил и тени улыбки на лице, таким я видела его впервые.

То есть я понимала, что он чрезвычайно умен, дальновиден и коварен. Но я знала об этом абстрактно. Сейчас он словно показал мне на секунду свое лицо и тут же довольно улыбнулся:

– Видела бы ты сейчас себя.

Я зажмурилась и снова открыла глаза. Да, это опять он. Милый, заботливый толстяк с добродушной улыбкой на лице.

– С тобой я могу не скрывать свои чувства, как это принято везде, – снова заговорил он, – не думаю, что когда-нибудь мои дети смогут увидеть меня таким, каким меня видишь ты.

– Но почему?! Ты же любишь их!

– Они… я бы хотел, чтобы они были, как ты, но они другие, – он раскурил, наконец, трубку.

– Ты в них разочарован?

– Нет, они такие, какие есть. Я люблю их, но… Ты даешь возможность прикоснуться к великому, понимаешь? Поверить, что мы действительно можем всё. Что на самом деле нет никаких ограничений, кроме нашего приземленного сознания.

Он помолчал, попыхивая трубкой.

– Поэтому на совещании клана ты сложишь с меня мои обязанности и передашь их любому Моргану за тем столом, и они будут продолжать биться за тебя и твои интересы и дальше и с еще большим рвением.

– Любому?

– Любому, но лучше тому, кто сидит по правую руку от тебя.

– Сэр Энтони Морган Мак-Кормик.

– Верно, – дядя пару раз пыхнул трубкой, – и что касается твоего брака, ты достойно примешь любое их решение.

– Я поняла, – тихо сказала я.

Мы поужинали, дядя уехал к себе, крепко обняв меня на прощание. А я уснула, переполненная различными чувствами и эмоциями в ожидании завтрашнего дня.

На следующий день я приехала на заседание Совета клана при полном параде, внутренне готовая ко всему. Сантана так Сантана, черт с ним. Я вошла в зал и впервые ощутила эту мощь. Все повернулись ко мне и встали. Строгие, серьезные, холодные лица. Я встала у своего кресла во главе стола и, кивнув всем, села. Все заняли свои места вслед за мной.

– Сэр Энтони, что у нас сегодня? – спросила я.

– Сэр Финли заявил о своем желании сложить свои полномочия вашего полноправного представителя в правлении «Морган индастриз». Учитывая характер вашей службы, вам необходимо назначить нового представителя и поверенного.

– Надеюсь, вы не откажете мне в этой чести, сэр Энтони, – сказала я, глядя в его непроницаемое лицо.

Сэр Энтони кивнул, и сэр Финли, пожав ему руку и передав увесистую папку с документами, покинул совещание.

– Сэр Колин, теперь вам слово, – обратился сэр Энтони к генетику.

Рядом с генетиком сидел незнакомец и буравил меня взглядом. Я внутренне сжалась в ожидании вердикта.

– Вчера я встретился с генетиками четырех кланов. Мы зашли в тупик – ни один из претендентов не подходит.

Карандаш в моей руке хрустнул на две части, я осторожно положила их на стол. Никто не подал виду, что заметил произошедшее.

– Итак, – продолжил сэр Колин, – мы обратились к Независимому наблюдательному совету, и они, тщательно изучив и перепроверив все исследования, пришли к выводу, что пора обратиться к поправке о «свежей крови».

– Можете пояснить? – я уже ничего не понимала.

– Примерно раз в три поколения мы сталкиваемся с подобной проблемой невозможности подобрать пару, это следствие кровно-родственных браков, допущенных нашими предками. После первого прецедента была принята поправка о «свежей крови», согласно которой супруг или супруга может быть выбран, опираясь исключительно на генетическую совместимость и игнорируя его или ее социальный и финансовый статус.

Сэр Колин дал мне время усвоить информацию и продолжил:

– Я должен спросить, есть ли у вас уже какие-то предпочтения?

Я бросила взгляд на сэра Энтони, тот сделал едва заметное движение.

– Нет, – твердо сказала я, – я приму любое решение клана.

Генетик удовлетворенно кивнул, и они с незнакомцем покинули совещание. Дальнейшее их не касалось.

– Сэр Энтони, кто это был? – спросила я, когда двери за ними плотно закрылись.

– Представитель Независимого наблюдательного совета, который должен исключить сговор, подтасовку данных и любые другие недопустимые действия. Он же проводит окончательную генетическую экспертизу всех четырех генетиков, чтобы исключить малейшую возможность ошибки.

Я медленно кивнула. Я и не представляла, насколько все серьезно.

– А теперь введите нас в курс дел, которые вел сэр Финли, – сменил тему сэр Энтони.

Я раздала всем сидящим за столом увесистые файлы, и мы дотошно пункт за пунктом, страницу за страницей обсудили все документы.

– На этом всё? – спросила я и потерла глаза, когда мы перевернули последний лист в папке.

– Последний вопрос, который необходимо решить, как можно скорее, – сэр Энтони поднял на меня непроницаемый взгляд, – в своем завещании первыми в очереди наследников вы указали незаконнорожденных сыновей сэра Моргана – сэра Майкла Сэйнфилда и Патрика Дугана.

– Да, так и есть.

– Мы должны обсудить вопрос об их принятии в клан и разрешить им взять фамилию Морган.

– Как вы решите, так и будет, – я сама была в шоке от своей покладистости.

Сэр Энтони обвел взглядом всех сидящих за столом, и, получив от всех молчаливые кивки, сказал:

– Итак, сэр Майкл Сэйнфилд и Патрик Дуган получают право взять фамилию Морган и становятся членами нашего клана. Советы их кланов будут извещены о нашем решении завтра. На этом всё.

Все, кроме сэра Энтони, покинули зал. Я поняла, что тоже должна остаться.

– Мне жаль, что мы не были знакомы с вами раньше, сэр Энтони, – сказала я.

– Да. Ваш отец не стремился к этому, – сухо сказал он и встал, – давайте пройдемся по парку.

Мы вышли в парк.

– Я сейчас скажу вам то, что обычно не проговаривается ни в коем случае, но поскольку вы выросли вне наших правил и традиций, я проговорю это один раз. Мы не всегда сами бываем довольны предстоящими альянсами. Это не всегда самые лучшие кланы и не самые блестящие их представители. Но мы бессильны что-то предпринять. Вы представить себе не можете, под каким колпаком вы были. Вас неотступно «пасли» агенты четырех кланов, наш генетик работал под невероятным давлением, за ним наблюдало пять экспертов – четыре от кланов-претендентов и один от Независимого совета. Мы рады, что за все это время вы ничем не скомпрометировали себя.

Я поежилась, вспомнив фото, перехваченные дядей.

– Сейчас я еще раз задам вам вопрос, и теперь вы можете ответить прямо: есть кто-то, кого бы вы хотели видеть рядом с собой?

Я смотрела в глаза сэра Энтони. Что мне ответить? Бартоломью Флинт? А если я ему не нужна? Он за все это время даже не дал о себе знать.

– Пока вы думаете, можно ли мне доверять и насколько близко можно подпустить меня к себе, хочу предупредить – это последний шанс повлиять на свою судьбу и в этом вопросе.

– Дело не в этом, я не уверена, что я нужна ему, – ну вот я и сказала это вслух.

Сэр Энтони смотрел мне в глаза пару секунд и сказал:

– Предоставьте это нам.

– Нет, я не хочу так. Это должно быть его решение. Я не хочу жить с человеком, который будет ненавидеть меня до конца своих дней.

– Хорошо, – кивнул сэр Энтони.

– Спасибо.

Я протянула ему руку, и он осторожно пожал ее.

– До встречи, – сказала я.

– Да, до встречи, – задумчиво сказал сэр Энтони, и мы расстались.

В особняке к моей радости меня ждал Майкл. Я уже месяц его не видела. После бурных объятий я вывалила на него все новости, от перспективы принятия в клан даже он немного обалдел.

– Ничего себе, – пробормотал он и машинально потянулся к отцовской бутылке виски, сделав глоток из горлышка, он повернулся ко мне, – и за кого теперь ты должна выйти замуж?

Генри, вытирая глаза, поставил передо мной шипучку.

– Генри, успокойся. Мне пока ничего не грозит, – усмехнулась я, – им всего-то осталось перебрать всю мужскую часть населения от тридцати до сорока лет. Так что какое-то время у меня еще есть! Могу даже успеть слинять!

– Не сильно на это рассчитывай, – осадил меня Майкл.

– Майкл, не расстраивай меня, – я залпом выпила бутылку шипучки, – пойдем, поедим. Выпьем за Майкла Сэйнфилда Моргана, официально признанного члена клана. Они ведь тебя еще могут заставить жениться, ты давай тоже не расслабляйся! Я им подскажу эту мысль. Нам нужно больше Морганов!

– Генри, ты ей точно дал шипучку?

– Да, сэр, – слуга быстро проверил бутылку.

– Ладно, давай тебя накормим. Это, наверное, от голода…

Мы хохотали за столом до слез. Дозвонились до Патрика, и он присоединился к нам через пару часов. Мы выпили за Патрика Дугана Моргана, будущего пилота «Черной смерти», защитника Солнечной системы. Разошлись спать под утро, благо на следующий день никуда не надо было ехать.

Три месяца ушло у нас на освоение базы, обучение инструкторов и подготовку первого отряда пилотов. Патрик был в их числе. Майкл даже подумывал взять его в нашу маленькую команду на «Поллукс». Но теперь это стало какой-то аморфной далекой мечтой. Я три месяца не была на Земле, поддерживала связь с сэром Энтони. Он держал меня в курсе текущих дел, спрашивал, чем они еще могут помочь, но я не злоупотребляла просьбами. Сэр Финли был прав – Морганы стояли за мною стеной. Молча, ненавязчиво, но монолитно. Это внушало определенный трепет и накладывало неимоверную ответственность: теперь, что бы я ни делала, все тут же сказывалось на клане. Я не могла уже позволить себе роскошь жить без оглядки. Сэр Энтони постепенно занимал место моего советника и доверенного лица, являясь при этом полным антиподом сэра Финли. Но его непроницаемость и суровость постепенно перестали меня пугать, и я начала читать его эмоции под этой постоянной маской. Я знала, что у него две дочери, которые получили классическое светское образование и вопрос об их вступлении в брак тоже был не за горами. Поэтому, возможно, я ощущала это молчаливое, ничем не выражаемое сочувствие ко мне со стороны сэра Энтони.

Итак, через три месяца, когда все было запущено, отлажено и бесперебойно функционировало, меня отозвали на Землю.

– Вопрос о вашем браке решен, – сухо сообщил мне сэр Энтони.

– Я буду с первым же кораблем, – безропотно сказала я и сдержала слово.

Я не сказала Майклу ни слова, не стала рыдать и причитать у него на плече, хотя мне этого безумно хотелось. Хотелось услышать, что он меня никуда не отпустит, и пусть они там сами вертятся, как хотят. Но я понимала, что это малодушие. Поэтому я собралась и без лишних сцен и трагизма покинула базу.

После положенной реабилитационной недели я заехала в особняк и, приведя себя в порядок, отправилась на Совет клана. Сэр Энтони лично встретил меня в холле резиденции Совета клана и пригласил следовать за ним. Однако до зала совещаний мы не дошли.

– Перед тем как предстать перед Советом, зайдите сюда, – сэр Энтони остановился перед безликой дверью, – здесь вы можете говорить свободно, вас никто не слушает.

Он открыл дверь, и я шагнула внутрь. Комната была небольшой, стол и два стула. У узкого, идущего от потолка до пола окна, стоял мистер Бартоломью Флинт. Когда я вошла, он обернулся, и дверь за моей спиной закрылась. Я смотрела на него и не знала плакать мне или радоваться. Его лицо было непроницаемо, но голос и взгляд выдавали смятение.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – выдавила я, – чем обязана?

– Я должен был с тобой поговорить, – его руки сжали спинку стула, – пожалуйста, выслушай меня.

Я опустилась на второй стул и, не отрываясь, смотрела на Барта, замечая все – осунувшееся лицо, запавшие от усталости глаза, полный отчаяния взгляд.

– Фрэнсис, – начал он, – я всегда знал, кто ты. Ты знаешь, что кланы находятся под неусыпным контролем службы государственной безопасности, так как ситуации в кланах напрямую связаны с государственной безопасностью. Существует отдельное ведомство с несколькими подразделениями. Я служу в подразделении, которое наблюдает за твоим кланом. Ты не была моим объектом, – он машинально съехал на профессиональные термины, – я наблюдал за твоим отцом. Нас интересовал его будущий брак и вопрос преемника. Но неожиданно для всех он умер, и ты оказалась его единственной законной наследницей. Вот тут-то все и сфокусировалось на тебе. Я знал о тебе всё. И когда ты начала «пробивать» Южный Крест, я дождался, когда ты определишься с командой, и, к счастью, ты выбрала команду капитана Белфорда. Не знаю, что тобою двигало провидение или злой рок, но в этой команде летал твой брат. И я входил в нее из-за него, так как он был официально признанным сыном сэра Моргана и, даже не являясь наследником, мог претендовать на «престол». Ты и он оказались в одной команде на одном корабле. Это было больше, чем судьба. Когда я увидел тебя в первый раз, это было, как… ты оказалась другой.

Я медленно кивнула. Я слушала его, не сводя с него глаз.

– Газеты всегда все перевирают и преувеличивают, – сказала я.

– Газеты? – он сфокусировался на мне. – Да, они тоже, – кивнул он, – официальные отчеты искажали действительность. Ты была другой. И каждую минуту, каждую секунду я помнил, что ты «принцесса клана».

– А до меня тогда еще не дошло, – я усмехнулась, покачав головой.

– Это я тоже понял. Ты вела себя не как принцесса. Богатая, вздорная, самоуверенная умница, невероятный профессионал, не боящийся черной работы. Первым пал Майкл, но он твой брат, и это было не удивительно. Когда ты полезла с инструментами в машинное отделение и поставила там все с ног на голову, Джордж лишился дара речи, а после выписанных тобой деталей ты могла кормить его с рук. Капитан стал твоим с потрохами после нашего эффектного прибытия на «Кентавр».

Я кивнула, интуитивно я всегда знала это.

– А ты? – спросила я почти шепотом.

– Я… – он сел за стол и взял мои руки в свои, – я не должен был даже смотреть на тебя. Я всегда помнил, кто ты и кто я. Что между нами не то что пропасть – бездна. Но на корабле эти границы как-то стерлись, мы начали общаться. Потом, на станции, – он мягко улыбнулся воспоминаниям, – я уже подумал, что все получится, – он поднял на меня взгляд, – ты так смотрела на меня…

– Я была пьяная, – быстро сказала я.

– Ты была настоящая, – он покачал головой, – все было хорошо, а потом мы пошли на Землю, и ты закрылась. Стала чужой и холодной, как звезда в черном небе.

Перед моим внутренним взором возник космос, как мы его видели. Черная бездонная бездна с редко светящими одинокими звездами. Там чувствуешь себя невероятно одиноко и потерянно…

– Ты знал, что меня ждет на Земле? – спросила я, хотя уже знала ответ.

Он молча кивнул.

– И знал имена кандидатов?

Снова короткий кивок.

– Поэтому ты так ничего и не сказал мне? – я поймала его измученный взгляд.

– Я не имел на это права, – твердо сказал он.

Я знала, что он прав, но не могла простить его. Больше всего я хотела тогда, чтобы он поговорил со мной.

– Все, что я мог, это немного подправить твои генетические данные. Я не знал предпочтения твоего клана в этом вопросе, но я знал самих кандидатов, – меня передернуло от моментально всплывших в памяти образов, – я не мог этого допустить. Все могло раскрыться в любую минуту, все висело на волоске. По своим каналам я следил за происходящим и с ужасом ждал, что они решат обновить данные и снова возьмут кровь. Но представители твоего клана не отличились особым рвением, и я понял, что я не один саботирую этот брак.

– Все это время, – севшим голосом сказала я, – я была одна. Я чуть не сорвалась! – я вспомнила, как едва не решила разбиться вместе с самолетом. – Вы все улетели на три месяца!

– Все должно было быть чисто, чтобы не возникло ни малейшего подозрения. Я попросил полковника Рейнольдса и сэра Финли присмотреть за тобой, – он сжал мои руки так, что мои пальцы хрустнули, он тут же ослабил хватку, – когда мы вернулись на Землю, меня ждало сообщение от сэра Энтони. Он просил о приватной встрече. Я не знал, что меня ждет. Мы встретились в уединенном месте. В сухой и сдержанной манере сэр Энтони поблагодарил меня за оказанную помощь, сказал, что это избавило их от лишних хлопот, и что по прошествии определенного времени он хотел бы, чтобы я восстановил измененные данные. Потом он спросил, что я хочу за услугу. Я сказал, что ничего. Он пригрозил, что больше не задаст этот вопрос. Тогда я попросил, чтобы они позволили тебе самой решать свою судьбу. «Эту роскошь мы не можем себе позволить, – сказал мне сэр Энтони, – уж вы-то должны это знать». На этом мы расстались. Позавчера мне позвонили и назначили здесь встречу. И пришла ты. Если мы больше никогда не увидимся, пожалуйста, прости меня, – он уткнулся лицом в мои ладони, – я не мог позволить себе лишнего. Не имел права. Прости.

Дверь за мной открылась, и на этот раз секретарь Совета вежливо попросил меня следовать за ним. Я вышла из комнаты на ватных ногах. Я ничего не соображала. Внутри меня был хаос мыслей и эмоций.

Секретарь ввел меня в зал Совета, все встали. Я заняла свое место, и все сели. Сэр Энтони открыл совещание.

– Господа, начну с того, что вопрос о браке единственной наследницы главы клана сэра Моргана, мисс Фрэнсис Тианы Морган, решен. Наши генетики три месяца изучали все базы данных и нашли идеальный вариант. Результаты исследований были представлены на экспертизу генетикам Независимого Совета и получили безусловное одобрение. Мисс Морган через неделю вы будете представлены своему будущему мужу на ежегодном летнем балу. Бракосочетание состоится через месяц после оглашения.

Ну да, чего же время терять, пронеслось у меня в голове. Я сказала, что приму любое их решение, и я сделаю это. Мой взгляд скользил по лицам представителей Независимого наблюдательного совета, по лицам представителей кланов, и я понимала, что все уже решено и назад дороги нет. Я взяла себя в руки и досидела до конца совещания, даже смогла высказаться по паре важных вопросов, после чего уехала в особняк и впервые за много месяцев напилась. Прости, дядя, но это выше моих сил.

На бал меня сопровождал Майкл. Его должны были торжественно представить клану, и затем ему предстояло войти в Совет. Он заехал за мной в особняк.

– Первый раз вижу тебя в платье, – сказал он, скользнув по мне оценивающим взглядом.

– Надеюсь, что в последний, – отрезала я и, взяв его под руку, направилась к его машине.

– Ты и прическу сделала?

– Майкл, ты уймешься?! – я была в бешенстве.

– Все, больше не скажу ни слова, – он распахнул передо мной дверцу машины, и я скользнула в салон.

Меня трясло. Майкл сел за руль.

– Выпьешь? – тихо спросил он.

– Нет, – у меня разве что зубы не стучали.

– Ладно, поехали.

Майкл тронул машину, и до резиденции мы доехали в гробовом молчании. Так же, не проронив ни слова, мы вошли в бальный зал. Сэр Энтони приветствовал нас, и Майкла тут же увели в одну сторону, а меня в другую. Я в панике обернулась:

– Майкл!

– Позвольте мне сопровождать вас, мисс, – сэр Энтони твердо взял меня под руку и повел по залу, останавливаясь и здороваясь или представляя меня остальным членам клана. – Вы чудесно выглядите, – сказал он мне.

Еще бы. Это платье они мне прислали, а также туфли, парикмахера и визажиста. Генри приволок из сейфа мамину тиару и колье. Я шла прямо под оценивающими взглядами и слыша шепот позади себя.

– Они меня обсуждают? – тихо спросила я.

– Они впервые видят вас воочию, дайте им это переварить. К тому же из-за вас прибегли к поправке о «свежей крови», что в нашем клане происходит впервые. Тем более с невестой такого статуса, – невозмутимо пояснил сэр Энтони.

В зале все стихло. Когда мы оказались на постаменте посреди зала? Вот хитрая лиса…

– Леди и джентльмены, представляю вам мисс Фрэнсис Тиану Морган, единственную законную наследницу сэра Моргана.

Они действительно присели в реверансе и поклонились? Что происходит?!

– Так же позвольте представить вам сэра Майкла Сэйнфилда Моргана, официально признанного сына еще при жизни сэром Морганом. Нового члена нашего клана и нового члена Совета клана.

Опять поклоны и реверансы. Когда Майкл успел очутиться на постаменте?

– А теперь представляю вам будущего супруга мисс Фрэнсис Тианы Морган, – я нещадно вцепилась в руку несчастного сэра Энтони, – сэра Бартоломью Флинта.

Что?!!! Я ошарашенно посмотрела на Майкла, тот подхватил меня под вторую руку. Кто сюда идет? Это Барт?! Я с трудом разглядела знакомые черты в его суровом напряженном лице.

– Официальное бракосочетание состоится пятнадцатого числа этого месяца, – объявил сэр Энтони и, вывернув свою руку из моей мертвой хватки, уступил место рядом со мной сэру Бартоломью Флинту.

– Итак, объявляю ежегодный летний бал открытым!

Заиграла музыка, зал оживился. Майкл тут же рванул к какой-то дамочке.

Барт повернулся ко мне.

– Вы позволите? – он едва кивнул на танцующие пары.

– Да, – выдохнула я, и через минуту мы уже кружились по залу.

Он крепко держал меня, не давая сбиться с такта и не споткнуться на каблуках. После первого танца мы вышли на террасу.

– Что все это значит?! Ты знал?! – я смогла, наконец, говорить.

Его руки, держащие мои, едва заметно дрожали.

– Нет, я ничего не знал, – покачал он головой, – три дня назад меня посвятили в рыцари, а сегодня прислали за мной машину. Я до сих пор в себя не приду, – он машинально ослабил шейный платок, – я же думал, что потерял тебя… – он сжал мои руки, глядя на меня растерянным взглядом.

Я нервно хохотнула.

– Ну, дядя! Спецслужбы отдыхают, – я посмотрела в глаза Барта и сказала тихо: – Мне никогда не расплатиться с ними.

– Мне тоже, – он порывисто обнял меня.

Наконец-то! Он немного отстранился и заглянул мне в глаза:

– Фрэнсис, я…

– Вот они где!

– Черт тебя возьми, Майкл, проваливай! – Нет, я сейчас точно запущу в него туфлей.

– Я шампанское принес! – Майкл жизнерадостно помахал бутылкой и фужерами.

Барт развернул его обратно в зал, закрыл за ним двери и наконец-то… Зазвонил его телефон.

– Твою мать… – сорвалось у меня.

Барт не глядя выключил телефон, повернулся ко мне и…

– А они проверили мои настоящие данные? – осенило меня вдруг.

– Да, – его лицо было так близко, его взгляд заворожил и полностью подчинил себе мое сознание…

– А как же «Поллукс» и разрешение на дальнюю разведку? – Нет, с моей головой точно что-то не так, кто думает о подобном в такой момент?!

– Морган, заткнись, – и он поцеловал меня так, как я мечтала во время полета на «Поллуксе».

Да, теперь я могу признаться – я мечтала о нем! А «Поллукс»… Ну, его еще год будут монтировать, так что время у нас есть. Созвездие Лебедя снова стало моим прекрасным сном и кошмаром Барта. Сэр Энтони поклялся, что когда мы улетим, он глаз не спустит с нашего ребенка, который станет следующим преемником главы клана Морганов. Что ж, пока все складывается неплохо… Ладно, Северный Крест, готовься там, мы скоро…