ИЗ МІРА БОЖЕСТВЕННОЙ ТАЙНЫ
К 200-летию кончины Святителя Митрофана
I.
В старых рукописях, в которых одно время довелось мне рыться, в поисках святых воспоминаний о великом молитвеннике за грешную Русскую землю, преподобном Серафиме Саровском, я нашел один документ величайшей важности для православно-христианских упований.
Документ этот — письмо некоей генеральши Ефимович к рославльскому помещику, Михаилу Николаевичу Семичеву. Письмо это помечено октябрем 1834 года, и касается оно благодатных чудес Святителя Митрофана, со времени святой кончины которого 23 ноября 1903 года исполнилось ровно 200 лет.
Привожу это письмо в подлиннике.
«Любезнейший братец!
Спешу сообщить вам существеннейшее событие в жизни нашей. Какие чудотворения милосердия Божия явлены нам! Какой явной благодати удостоены добродетельные Соколовские!
У них в селе Преображенском было сие святое событие.
Дочь Василия Азанчевского воспитывалась в Смольном монастыре и десять лет была одержима ужаснейшими болезнями: у нее были припадки беснования; была слепота на один глаз, и имела ногу изболевшую. Обе монархини — покойная и нынешняя — приложили о ней многомилостивейшие попечения, но все искусство докторов было бессильно и для нее бесполезно, и она оставалась в лазарете безнадежных. Там удостоилась она видеть во сне три раза Святителя Митрофана, который, явившись в последний раз, исцелил ей ногу. Она проснулась, попробовала булавкой онемевшее место, с восторгом почувствовала боль и могла, с помощью ленты, ступить на ногу и ходить. Но она не решилась тогда исполнить приказание Угодника объявить сие чудотворение, боясь неверия своих подруг.
Год, как она отпущена из монастыря. Не имея матери, она в Москве просила родственницу свою свозить ее в Воронеж, но болезнь этой родственницы (ее уже нет ныне в живых), воспрепятствовала сему. Болящая Азанчевская крайне сему огорчилась и непременно пожелала, чтобы отвезли ее в Преображенское к Соколовским.
Добрая сестра, Анна Андреевна Соколовская, не щадя своего здоровья, берегла ее дни и ночи, но припадки ее становились так сильны, что во время их самые сильные мужчины не могли ее удерживать.
II.
10 августа было начало чудотворений.
Дочь Соколовского, Елена Павловна Лыко- шина, везла малолетнего сына в Смоленск к доктору и заночевала в своем имении в шестидесяти верстах от Преображенского. Там она нашла одного своего слугу умершим; и в ту же ночь видит во сне, что он воскрес и говорит ей:
— Не удивляйся! Это ничего против тех чудес, какие ты увидишь в доме твоего отца. Спеши туда, как можно, к ночи.
Проснувшись в сильном волнении, она тотчас уехала к отцу, куда уже, оказалось, съехались и много родных, сами не зная почему.
В 10 часов вечера начались у болящей припадки сильнее прежних и продолжались до 12 часов ночи... Вдруг она воскликнула:
— Верую, Святый угодник, верую! Но без ленты ходить не могу!..
Говорила отрывисто, как будто кому-то отвечала, а затем — опять:
— Верую! верую!..
С этими словами она вскочила и, кинувшись как бы к ногам Угодника, целовала пол и как бы за кем читала молитву...
Все были в таком волнении, что никто не собрался с силами за нею писать...
Потом болящая села и говорила:
— Не могу открыть глаза — уже десять лет закрыт... Верую, верую! — И кинулась к ногам Угодника; затем наклонилась, как бы под Евангелие подходила под благословение; раскрыла грудь, на коей была рана и в которую еще утром Анна Андреевна вкладывала много корпии, и вдруг вскрикнула:
— Помазал, помазал!
Каково же было поражение всех предстоящих, когда увидели, что рана исчезла...
В четыре часа пополуночи она упала на кровать в сильной слабости и, отдохнувши, спросила:
— Видели ли вы угодника Божьяго святаго?
Отвечали ей:
— Нет, мы недостойны видеть такой благодати.
Она опять сказала:
— Он придет завтра и послезавтра... И другой был с ним Тихон Задонский, но я не могла его рассмотреть — так было от него светло. Он принимал Евангелие от Святителя Митрофана.
Болящая передала слова, которые ей сказал Святитель:
— Вот и я — на помощь твоих страданий! Я прислан от Бога исцелить тебя для прославления Его Имени. Терпи, мужайся и не унывай духом. Много тебе будет искушений, а потом получишь исцеление, не будешь иметь никаких болезней, но будешь страдать за имя мое.
На это приветствие она ответила ему:
— Угодно тебе исцелить меня — я буду прославлять благодать, милость и имя твое; угодно тебе прекратить жизнь мою — я, на одре смерти лежащая, в изнеможении сил скажу: да будет воля твоя!
Потом она рассказывала, что Святитель Митрофан выговаривал ей за то, что она не объявила никому в Смольном монастыре о происшедшем исцелении ее ноги, которое посему было приписано лечению лекарей. Она отвечала, как было выше сказано, что боялась неверия.
Угодник ответил:
— Кто не верит, пострадает более тебя...
III.
В тот день — это было 11 августа — она получила исцеление глаза, ноги и рана ее закрылась, но припадки к 11-му часу стали еще сильнее, и она начала упрекать, что брат ее и Лыкошина не истинно верующие, что они хоть и верующие, но вера их пополам с любопытством, и что она оттого сильнее страждет.
В двенадцатом часу ночи явился ей Святитель Митрофан. Опять было то же моление. Когда пришла в себя, сказала, что Угодник объявил ей, что в следующую ночь он ей откроет жизнь, смерть и Царствие Небесное. К третьему часу ночи спросила себе чистое белье и сказала:
— Рубашка будет освящена нынешнюю ночь.
В десятом часу утра с нею были необыкновенные припадки, продолжавшиеся до трех часов дня.
Следующую ночь явился Святитель Митрофан, открыл ей книгу ее жизни, в коей от самого ее детства вписаны все ее дела, добрые и дурные, ее чувства и помышления. Потом он показал ей смерть. Она закричала:
— Как темно! — и с ужасом искала себе защиты у Угодника, и опять кричала:
— Заступи, помоги, выведи! — и как бы оборонялась от кого-то. В это время тело ее местами вспухало и покрывалось синими пятнами. Потом в трепете и исступлении воскликнула:
— Ах, как хорошо и светло!.. Господи! Ты очистил мою душу!
На ее лице был виден необыкновенный восторг... Потом, вдруг опечалившись, воскликнула:
— Для чего же мне еще здесь жить? Кому нужна жизнь моя?.. Да будет воля твоя, святой Угодник!.. Молю тебя благословить всех, кого я назову.
И стала называть с расстановкой, как бы давая Угоднику повторять, имена всех предстоящих, многих отсутствующих и всех православных христиан.
Тут все с воплем кинулись под ее руки, которые она держала так, как бы получала благословение. А она все время явления хватала Анну Андреевну Соколовскую: видно было, что ей хотелось подвинуть ее к Угоднику.
Потом Святитель Митрофан помазал ее миром. Она подставляла для помазания руки и ноги и отирала их рубашкой. После того как Святитель возложил на ее голову руки, тогда она поспешно велела разбудить всех детей, говоря, что лишь их невинные уста должны прикоснуться к сему освященному месту.
По ее словам, Святитель ей сказал так:
— Вступая в новую жизнь, старайся приобретать нетленные богатства: смирение, кротость, терпение, любовь и несомненную надежду на милосердие Творца и да будет твоим путеводителем вера!
Пришедши в себя, она тотчас попросила везти себя в Смоленск к Божией Матери. Велела снять с себя рубашку, так как Святитель сказал:
— Ты ею будешь исцелять больных.
А затем сказал:
— Тебе явится Ангел-Хранитель.
IV.
18-го числа, в сопровождении всех тогда бывших, поехали в Смоленск; без затруднения и помощи всходила и сходила по лестницам и несколько дней была совершенно здоровою, но часто задумчива, молчалива и сонлива.
Ровно за неделю до Покрова дня — в понедельник — она ослабела, и когда уснула, то вдруг стала ясновидящею: отвечала на мысли каждого, кто сидел дома в третьей комнате. Мучилась, если вдруг чувствовала, что кто- либо искушает каким-нибудь неверием. Говорила такие слова, каких никогда не умела говорить. Потом сказала:
— Не думайте, чтобы это я вам говорила. Нет! я внушена Ангелом — он при мне. Вот он!.. Α в самый день Покрова Пресвятыя Богородицы Пречистая покроет меня Своим святым омофором и все предстоящие будут видеть эти чудеса.
Тут все в великой радости хотели послать к своим знакомым, но она не позволила, говоря:
— Довольно будет тех, кому нужно быть. Богу угодно избрать для прославления сих чудес Леонида, ректора Смоленского, Павла и Платона Егоровичей Соколовских и Платона Рачинского.
Эти дни в Смоленске больная была в отрадном положении — и дни и ночи, и говорила:
— Ах, как бы я желала, чтобы вы все могли хотя минуту насладиться этим небесным сном, которым я теперь насладилась!.. Ах, как сладостно, как приятно!..
Она вставала поминутно, переходила из комнаты в комнату; потом опять засыпала и опять во сне начинала говорить. По всему было видно, что она желала освятить весь дом сопутствующим ей Ангелом, потому что переходила из комнаты в комнату по всему огромному дому.
Она чувствовала, ежели кто подъезжал к дому, и говорила:
— Вот еще едут верующие!
Непонятно, по какой причине съехалось шестьдесят человек, хотя никто не был извещен.
Когда кто входил с малою верою, она начинала страдать тоской и говорить с такой убедительностью, что каждый трепетал и приходил в должное чувство.
Иные боялись, чтобы она именно их грехов не обличила. Она чувствовала их мысли и говорила:
— Боятся иные (не говоря именно кто), чтобы я не объявила их грехов, а забывают, что Спаситель будет судить всех явно, а не тайно и что сей страх означает совесть нечистую.
И в прекраснейших изречениях начала говорить, как мы должны очищать совесть нашу, подобно садовнику, очищающему сад от дурных растений: он не вдруг, но всякий день понемногу их вырывает. Так и мы понемногу должны искоренять наши пороки.
Многие хотели записывать ее слова, но она не позволила, говоря, что эти слова должны быть у каждого в сердце, а не на бумаге...
Одна особа, приехав в тот дом, почувствовала такой неизъяснимый трепет, что не могла оставаться вместе со всеми и ушла в верхний этаж. Болящая хотя и во сне, но явно сказала:
— Бедная! она страдает, и я страдаю.
На другой день она почувствовала, что та молится Богу и сказала:
— Погибающая душа скоро обратилась.
Потом велела позвать ее к себе, стала над нею молиться, чтобы Бог обратил ее к добродетели, обняла ее нежно и начала говорить:
— Другие думают, что мы достойнее ее, а того не знают, что она была последняя, а теперь первая.
Затем обратилась к Соколовским и с восторгом говорила:
— Добрые души! Они не воображают, как часто Ангел записывает их добрые дела. Они вникли в положение Анны Андреевны Соколовской. Милая и кроткая! Душа ее страдает о сыне и молчит, — до сих пор мне ничего не сказала, а он провинился и наказан. Но, слава Богу, что он имеет испытание это в молодых летах.
Сейчас не могу описать вам всех ее разговоров, но скажу о последнем важнейшем происшествии.
V.
По возвращении обратно в дом Соколовских, Ольга Васильевна (больная Азанчевская) начала говеть к будущему воскресенью, то есть к 23-му числу, и в этот день удостоилась причаститься Святых Таин.
В числе посетивших ее во время болезни был Смоленского Авраамиева монастыря архимандрит Леонид, который приезжал 25-го числа, а потом вторично посетил ее 30-го числа, ночевал в доме и на Покров день после обедни уехал. Также был того же монастыря эконом и Болдина монастыря игумен Никодим, и она, сонная, рассказывала каждому о чудесном своем исцелении от Угодника в таком точно порядке, как описано выше...
Можете себе представить, в каком находились все мы волнении в день Покрова Пресвятыя Богородицы!
30-го к вечеру она стала слабеть и велела положить себя в спальне Анны Андреевны, на ее кровать; и тут начались страдания — тоска о неверующих; и так она металась, что боялись, как бы у нее не отвалилась голова. Многие не могли смотреть и вышли из комнаты, кроме Анны Андреевны Соколовской и Елизаветы Андреевны Храповицкой, которых она от себя не отпускала.
К девятому часу вечера опять все собрались около нее, но она так ослабела, что более походила на мертвую, чем на больную. Тут мы заметили, что она начинает вытягиваться, как при последних минутах жизни, с хрипотой в груди, и, наконец, видим непостижимые для человека чудеса: она поднимает руки вверх и так оставляет их в распростертом положении. Потом опускает ноги с постели и делает земной поклон, опуская голову до полу без помощи рук; потом привстает, и по движениям рук, которыми она обнажает грудь и спину, протянутием оных, равно и ног, мы заключаем, что она помазуется Царицей Небесной. При сих действиях говорит:
— Радуйся, Радосте наша! покрый нас честным Твоим омофором.
Сие повторила два раза. Потом становится на ноги и от слабости падает на постель, а ноги ее уже мы должны были положить на постель при помощи других, близстоявших. Затем мы увидали, что сложила руки, как будто для получения благословения. Тут она начала говорить имена всех родных, всех здесь присутствовавших, отсутствующих и всех христиан, верующих во Имя Божие, — и все это очень внятным языком... Потом, помолчав немного и все продолжая держать руки в том же положении, она сказала:
— Еще прикажешь?.. Не угодно?.. — Приняла руки и положила их на грудь со словами:
— Да будет воля Твоя!
Немного погодя она воскликнула:
— Свершилось, свершилось! — и с сими словами села на постель и уже в полном сознании сказала:
— Прославим единым сердцем и едиными устами чудеса Божии!
Засим начала с нами обниматься, а мы — ее поздравлять с благодатию исцеления...
Во все время происходившего мы все стояли на коленях в великом страхе и рыдали.
Исцеленная после этого осталась в постели. Сидя в постели, совершенно здоровая, спросила просфоры, а потом горячего чаю, который ей и подали. Она в этот день ничего не пила и не ела... В постели она оставалась до следующего дня.
В восьмом часу утра 1 октября призван был священник отслужить благодарственный молебен и акафист Божией Матери. Затем она встала, и мы все пошли пешком — также и она с нами — в церковь, где отслушали Литургию и молебен угоднику Божию Митрофану.
Теперь Ольга Васильевна совершенно здорова.
При исцелении были:
1) Архимандрит Авраамиева монастыря Леонид;
2) поручик Александр Васильевич Азанчевский и сестры его, гвардии капитана дочери — девицы, Анна и Екатерина;
3) жена штабс-ротмистра Елена Павловна Лыкошина с малолетним сыном, Николаем;
4) живущая в доме Азанчевских из дворян девица, Авдотья Семеновна Азанчевская;
5) генерал-майор Иасон Семенович Храповицкий с женой, детьми, с живущей в их доме девицей, Александрой Алексеевной Курашевой, и гувернаткой, Елизаветой Егоровной Доланд;
6) полковник Василий Иванович Рачинский с братьями своими Платоном, Иваном и сестрой Александрой;
7) Павел и Платон Егоровичи и Анна Андреевна Соколовские и прочие, подробно в письме поименованные».
Самому міру не вместить описания всех чудес, источаемых милосердием Божиим над грешным человечеством через святых Своих угодников. Наши Четь-Минеи, Прологи — неистощимое море чудес и знамений, совершенных и до наших дней совершаемых благодатью Святаго Духа по истинной и нелицемерной вере в Господа нашего Иисуса Христа. И если приблизилось к нам тяжкое и лютое время, когда, видимо для всех верующих истощается чаша долготерпения и милосердия Божия, а с истощением ее сокращаются и чудесные явления Духа Милующаго, то не на Бога вознесем мы хулу нашу за жестокие язвы, на нас налагаемые, а на самих себя: мы — отступники от веры Христовой, мы — тати и разбойники, ставящие в безумной гордыне своей престол свой выше Божьяго, самих себя — на место Творца всяческих. Безумцы мы, жалкие мы, ослепленные миражом устроений земного нашего благополучия, разрушители старого и внутри себя творческого духа для создания нового не имеющие! Куда мы идем, в какую бездну стремимся очертя голову? мы, дерзающие признавать христианство дискредитированным, отвергающие Того, Кто один только и есть и Путь, и Истина, и Жизнь и без Кого мы не можем творить ничего ни в духе, ни в истине?! Откуда же, откуда же возьмем мы дар творчества, когда Первоисточник всякого творчества нами отвергнут, алтари Его повергаются, храмы поруганы, а призванные быть сосудами благодати Духа Святаго — священство царское — стадо Христово и его пастыри и учители предались не устроению Небеснаго Царства в душе человеческой, а царства плоти, противления Духу Христову, всякой мерзости, хищения и лицемерного обмана в деле, в слове, в помышлении? Можем ли мы требовать у Бога Его милостей, Его чудотворений, Его знамений к нашему благу, к нашему спасению и здесь на земле и там — на небе, когда доходим и уже почти дошли до полного отрицания Самого Всевышнего?.. Так не говорите же, хулители Духа, остатку верных и тем, чья вера под злодейским и братоубийственным вашим натиском изнемогает: где Бог ваш и где явления Его Духа, подобные описанному? Не говорите, не дерзайте кощунственно глумиться над достоверными свидетелями веры, бросая в них грязь вашей клеветы, что свидетельство их — лживые легенды, сказки, плод нафанатизированного воображения. Вы требуете, чтобы эти чудеса и знамения были вами запротоколены, вашими отступниками, лжецами и клеветниками засвидетельствованы, вашему суду предоставлены, и тогда только вы им поверите, а святым вселенского христианства всех веков вы не доверяете... Хорошо сказал про вас Спаситель: «если Моисея и пророков не слушают, то, если бы кто и из мертвых воскрес — не поверят...»
Так пусть слова, запечатленные верой этого рассказа будут вам, отступники, во свидетельство, чтобы не сказать вам в день Судный: не было во времена наши свидетелей милости Твоей, Господи!
Христос — вчера, днесь и во веки Той же. Аминь.
Николо-Бабаевекий монастырь 22 июня 1906 года