Глава II.
Вот компания какая...
Высадив Тимофеевну у ворот, занёс во двор её пожитки. Поставил возле лежащего на траве брезента. На брезент были свалены мешки с мукой и коробки с консервами.
Двойняшки кинулись обниматься с Тимофеевной. Она вручила каждой по тряпичной кукле в роскошных нарядах. Сама делала, в магазине таких не купишь. Даша и Маша были в восторге. Тут же вытащили из дома кукольную посуду и мебель. Теперь до обеда их будет не видно и не слышно.
И в третий раз за утро я влез в уазик. Но теперь дорога была совсем короткой - только с подъёма скатиться. Внизу стояли Лёшкины "Жигули". Перегрузили поклажу в УАЗ, Леонидовы уселись в мою машину, и, натужно ревя мотором, УАЗ стал взбираться к заимке. Несмотря на рёв двигателя, крошечная Надежда Алексеевна спокойно спала на руках у мамы.
Машину, наконец-то, загнал во двор. Началась процедура знакомства. Сначала новых жителей заимки обнюхали лайки. Приняли в стаю. Затем подошла знакомиться Даша, за руку тащила более робкую Машу.
Пока женщины знакомились, пока Наташа показывала Вере дом и усадьбу (Тимофеевна бывала у нас в гостях несколько раз), я и Лёшка принялись за работу. Надо было перенести мешки с мукой и куриные консервы в бункер. Другого места для них не было. И сарай, и подполье, и овощехранилищенабиты под завязку.
На строительство бункера ушло всё позапрошлое лето. И почти все оставшиеся швейцарские франки. Всего лишь сто тысяч франков положил в швейцарский банк. И то, не ездил в Швейцарию, а просто перевёл туда деньги из московского банка. Некогда было по заграницам разъезжать.
Котлован под бункер занял часть огорода. Деваться было некуда. Возводить бункер за забором я не хотел. Но, по завершению строительства, над бункером соорудили курятник, свинарник и маленький ангар, где стояла автоматическая линия по переработке мяса. Оставшегося огорода нам вполне хватало на ежегодные нужды.
Вход в бункер был из надземного тамбура - чтобы снегом не завалило. Сначала открывалась наружу тонкая дощатая дверь, которую, при необходимости, легко выбить. Следом, уже вовнутрь, надо было открыть металлическую дверь от железнодорожного вагона. При этом автоматически в тамбуре загоралась лампочка. Не очень яркая, но хорошо освещавшая ступени, уходящие вниз. В конце спуска находилась дверь корабельная. Она открывалась вовнутрь, запиралась рычагом. Но дополнительно, абсолютно герметично, задраивалась кремальерой - металлическим штурвальчиком. Сейчас дверь была нараспашку и мы спокойно занесли в бункер два мешка с мукой. У стены лежали две европаллеты - на них и будем складировать муку.
Лёшка окинул опытным взором наш бункер. Четыре двухъярусные деревянные койки, очень широкие. На одной сложены запаянные в полиэтилен матрацы, подушки, комплекты постельного белья. Всё пространство под нижними койками забито банками. С мясными, овощными, фруктовыми консервами. В дальнем конце бункера - крошечная душевая кабинка и туалет. Раковина - у входа. Рядом стоит кухонный стол с портативной двух конфорочной газовой плиткой. Баллоны с газом - под столом. Над столом повешен шкафчик с минимальным набором посуды: миски, ложки, кружки. В проходе между койками стоят два лёгких стола. Табуреток и стульев нет, подразумевается, что столы пододвигаются к койкам. Довершал оборудование бункера дизель-генератор и несколько герметичных канистр с соляркой.
- Автономность?- спросил Лёшка.
- Всей командой месяца три спокойно продержимся.
- Значит, если припрёт, с полгода выдюжим.
- Трудновато, но возможно.
Забот хватало. Когда перенесли продукты в бункер, занялись мебелью. Кровати двойняшек перенесли в нашу спальню. Здесь же поставили кроватку для Вовчика, доставшуюся ему в наследство от одной из сестрёнок. Вторую кроватку, то ли Дашину, то ли Машину, отдали Надюшке. Леонидовым отвели дальнюю спальню. Все осознавали, что тесновато будет жить. Но, куда деваться на данном этапе? Я и хотел, чтобы Леонидовы обжились на новом месте пока стоит ещё нормальная погода, пока дети играют во дворе.
После сборки и перестановки мебели повёл Лёшку-старшего по усадьбе. Объяснил-показал, где-что находится. А там и обед подоспел, сооружённый общими усилиями Наташи и Тимофеевны. Ларису пока от готовки отлучили. "Ребятёнка расти",- хихикнула Наталья.
Вот когда нам пригодился наш громадный стол в горнице. Всем места хватило. На столе всего полно. И свежие овощи с зеленью с огорода, и соленья, вынутые из подполья. А уж борщ и рассыпчатая гречка из русской печи!.. За маленьким столом, где сидели трое ребятишек, раздавался неумолчный стук ложек по тарелкам. Знатно отобедали.
После обеда пошли с Лёхой подымить под навес во дворе. Детвору на улицу не пустили.
- Почитаю вам сказки часок, и пойдёте баюшки,- объявила им Наташа.
Пока дети укладываются и спят, шуметь нельзя. И мы с Лёшкой занялись тихим, чисто мужским делом. Я слазил в подполье и извлёк на свет божий весь арсенал. Тот, что был спрятан в самом дальнем углу. Вынес во двор и РПК, и коробку с "лимонками", и обе "Мухи".
- Ого!- коротко, но экспрессивно изрёк Лёха при виде всего вооружения,- у меня поскромнее.- И стал разматывать простыню, в которую была завёрнута разобранная СВД. Я уж до кучи, вынес из дома и мелкашку, и "Сайгу" с "Тигром". Принёс пузырёк с ружейным маслом, ветошь, шомпола.
Мы увлечённо чистили, протирали и смазывали оружие, когда в калитку негромко постучали ногой. Лёшка вопросительно поднял на меня глаза.
- В звонок не звонит, потому что знает, что дети спят. Это к нам гость.
Не ошибся - открыв окошечко в калитке, увидел улыбающегося Василича. Отодвинул щеколду, распахнул калитку, впуская лесника во двор. Карабин у него висел на плече, а в руках были два больших эмалированных ведра. Оба с верхом наполнены белами груздями. Поднёс их Василич к столу под навесом. Окинул взглядом разложенное на столе оружие.
- Это с кем же война намечается?
Я уже успел узнать, что Василич, хоть и изображает из себя человека донельзя простого, но очень даже умён и начитан. Поэтому ответил ему не попростому:
- С привходящими обстоятельствами.
- А именно?- поднял бровь Василич.
Но поговорить не дали. Вышедшая из дома Наташа, поздоровавшись с Василичем, предложила ему борща. Василич охотно согласился, так как к борщу полагался 'бальзам'.
Но поесть не дали. Вышедшая из дома Лариса, принялась демонстрировать Василичу Вовку. Получила свою порцию поздравлений и похвал. Потом Василич знакомился с Лёшкой-старшим, с Верой, разглядывал Надюшку.
Наконец, Наташа поставила перед Василичем тарелку с хлебом и зелёным луком, рюмку, бутылку с коричневой жидкостью. Ещё от Полынникова осталась самогонка. Я нагнал 80 литров, так две сорокалитровые бутыли у меня в подполе стоят. Настаиваются уже второй год. Василич же и обучал меня, какие травы натолкать в бутыли надо.
Василич налил себе рюмашку, поднёс ко рту, резко выдохнув из себя воздух. И застыл. К столу подошла Тимофеевна, с тарелкой борща. В кроваво-красном озерце плавал белый островок сметаны. Поставив тарелку на стол, Тимофеевна пожелала приятного аппетита своим певучим, тёплым голосом.
Хотя и Василич, и Тимофеевна неоднократно бывали у нас в гостях, но как-то до сих пор не доводилось им встречаться. Я представил их друг другу. И непроизвольно вырвалось у меня:
- Ты погоди, Василич, пусть Ирина Тимофеевна уйдёт сначала. Шибко она это дело не любит - когда при ней выпивают.
- Так я же только рюмочку, для аппетита.
- Вот и муж мой покойный начинал с рюмочки для аппетита. А закончил 'белочкой',- печально промолвила Тимофеевна.
Василич хмыкнул, решительно взял бутылку. И аккуратно перелил в неё содержимое рюмки, не пролив ни капли. Закрутил пробку. Пододвинул к себе тарелкус борщом и, размешивая ложкой сметану, попросил Тимофеевну:
- В таком разе, Ирина Тимофеевна, не спроворите ли стакан чайку покрепче.
- Со всем моим удовольствием, Николай Васильевич,- улыбнулась ему Тимофеевна.
Из дома вышла Наталья с ножиком в руке и с полиэтиленовым мешком.
- Так, вояки, убирайте свои железяки. Нашли где разложить! Мы сейчас с Ирой грибы будем чистить. Володя, достань из подполья бочонок маленький. В котором грузди солили. И гнёт где-то там же должен лежать. Ира, ты соли пачку прихвати из дома, пожалуйста.
- Не хочет меня Тимофеевной называть,- пожаловалась на Наташу наша 'бабушка',- говорит, что я ещё не состарилась до Тимофеевны. А я уже привыкла, что все Тимофеевной зовут. По имени как-то непривычно...
- Наташа совершенно права. Выглядите Вы весьма даже молодо, Ирочка,- неожиданно изрёк Василич. И я его поддержал, хотя несколько своеобразно:
- Конечно, вы с Натальей Владимировной на одни года и смотритесь. Она женщина солидная, мать двоих детей.
Лариса кусала губы, чтобы не расхохотаться, но не удержалась.
- Смейся, смейся, малолетка. Как бы плакать не пришлось. Сейчас мы с тобой станем вдовушками, а Вовчик твой - безотцовщиной,- показала нож, зажатый в кулачке.
- Нет, Наташенька,- Лариса отрицательно помотала головой,- рука у тебя не поднимется. И двойные яшки тебя за папку загрызут. Они у хаски научились.
Волчок, стоявший у стола, вдруг покивал головой, словно соглашаясь с Ларисой. Тут уж все не удержались.
- Да тише вы хохочите, детей же разбудите,- сквозь смех сказала Наташа.
Я вытащил из сеней Машину-Дашину коляску, туда уложили спящих Вовку и Надю. Женщины в четыре ножа мгновенно набили груздями бочонок. Пока слабая половина населения трудилась, сильная - курила на лавочке, обсуждая тактику и стратегию бытия.
Василич согласился, что лучше ему перебраться на заимку. Его походы в город за продуктами и куревом теперь отменялись. Запасов у него особенных не было. Можно, конечно, прожить охотой, но ещё неизвестно, что будет со зверьём после катаклизма. Решили, что он, не спеша, дня за два-три перетащит на заимку своё нехитрое барахлишко. Пару бочонков с соленьями я перевезу на вездеходе.
- Тесно нам всем в доме-то будет. Может, я в баньке поселюсь?- поинтересовался Василич,- раньше иногда жили в банях и ничего. Печь затопил - тепло.
- Ага. А как мыться? Народа больше стало, баню чаще будем использовать. Но! Боюсь я, что когда пепел донесёт до нас, придётся нам всем в бункер переселиться. На какое-то неопределённое время. Потом снег повалит, после похолодания, пепел укроет, тогда и вылезем. Короче, предстоят неприятные денёчки. Ещё дождями кислотными грозились.
Встал, прошел в дом и вынес шесть бутылок пива из холодильника.
- Давайте, мужики, хлебнём напоследок. Жизнь впереди нелёгкая. Надо ловить последние минуты благолепия земного.
Женщины, глядя на нас, решили попить чаю с тортом и конфетами под навесом во дворе. Младенцы спали сном младенцев. Счастливы в своём неведении. Мама рядом, молоко дают. Чего ещё желать?
Двойняшки и Лёшка-маленький вышли во двор. За командира была Даша. Они тихонько подошли к столу.
- Спят?- шёпотом спросила Даша, показав пальцем на коляску.
- Спят,- ответили ей, тоже шёпотом,- тортика хотите? Тогда надо умыться после сна.
Даша снисходительно пояснила:
- Табуретка возле умывальника стояла - только чуть подвинуть. Кран я крутить умею. Так что мы уже умылись. Чуть-чуть намокли, но высохнем на солнышке.
- Молодцы. Вот вам по куску торта. Сейчас чаю налью.
Покой, тишина и благодать царили на заимке.
