В темноте Натали нащупала телефон. Номера она помнила наизусть: 911 — городская полиция, 888 — дежурная служба на случай взлома и повреждения сигнализации. Диск аппарата при снятии трубки должен был слабо осветиться. Не было ни света, ни гудка в трубке. Телефон был мертв. Опершись на локоть, она замерла, борясь с подступающей паникой. Уоллес был предусмотрителен и, как раньше казалось Натали, излишне заботился о мерах безопасности против чьего-либо нежелательного вторжения. Теперь она была ему благодарна — в ящике ночного столика был дублирующий аппарат и кнопка экстренного вызова охранной службы. Она выдвинула ящик. Сердце ее стучало, словно подковы по булыжной мостовой. Кнопка должна была светиться зеленым светом. Она не светилась. На всякий случай Натали с силой нажала на нее, заранее зная, что все это не даст никакого результата. Провода были перерезаны. Если это сделал вор, то сигнализация должна была тут же сработать автоматически. Это было заложено в программу — так говорилось в инструкции. Но обещания остались обещаниями. В эту ночь автоматика почему-то отказала.

Натали сползла с кровати на пол. Ей казалось, что она производит ужасный шум. Простыни шуршали, как листва в бурю. Под кроватью Уоллес держал галогенный фонарь. Тяжелый металлический предмет в руке придал Натали мужества. Она положила его рядом с собой на постель, палец она держала на выключателе. Затаив дыхание, она вновь прислушалась. Может быть, ночной посетитель удовлетворился столовым серебром из комода и отправился восвояси? А если он не один? Если грабители вздумают обойти все комнаты и поднимутся наверх?

В подтверждение скрипнули перила у подножия лестницы в холле. Они всегда скрипели, когда кто-то брался за них рукой. Натали вскочила с постели. Кровать тоже жалобно скрипнула. Пес продолжал тихонько рычать. Натали отворила шкаф и достала оттуда мелкокалиберное ружье с оптическим прицелом, которое Уоллес купил когда-то для войны с мускусными крысами, разрывающими цветочные клумбы. Им очень нравились сладкие корни, и Натали безуспешно пыталась подстрелить хоть одного вредителя. Махнув рукой, она оставила эту затею и не притрагивалась к оружию уже второй сезон. Оно оказалось на месте. Там же хранилась коробка с патронами. Она расстегнула «молнию» на пластиковом чехле, зарядила на ощупь полный магазин. Теперь она была во всеоружии: в одной руке тяжелый фонарь, в другой — ружье.

Скрип на лестнице повторился. Натали вернулась к кровати. Управиться одновременно с фонарем и огнестрельным оружием было трудно. Она выдернула пояс из своего халата и накрепко привязала тяжелый фонарь к ружью. Теперь она могла включить фонарь и сразу же нажать на курок. Она направила ствол в сторону двери, но тут ее охватили сомнения в правильности своих действий. Если грабитель тоже вооружен, он станет стрелять, как только она включит свет. Значит, она должна выстрелить первой. Ну, а если она не решится? Она-то и в крыс не решалась стрелять, она не могла нажать курок, видя перед собой хоть и мерзкое, но живое существо.

В щели под дверью мелькнула полоска света. Грабитель пользовался ручным фонариком и, вероятно, водил лучом по лестнице. Будет ли он обыскивать все спальни? Скорее всего будет. Когда он откроет дверь, то прежде всего посмотрит на кровать. Значит, надо спрятаться от него, не выдать ему своего присутствия. Она накрыла стеганым одеялом смятые простыни и подушку. Потом она вместе с собакой прокралась в угол комнаты рядом с дверью. Дверь открывалась наружу, и они имели возможность спрятаться за ней, но Натали надеялась разглядеть ночного гостя прежде, чем он заметит ее.

Дверная ручка повернулась. Дверь открылась. Желтое пятно упало на ковер, потом поднялось, осветило кровать и поползло по стенам.

Натали включила свой фонарь. Яркая белая вспышка мгновенно залила всю спальню нестерпимым для глаз светом. Будто взорвался сгусток раскаленной солнечной материи. Человек, стоящий на пороге, пошатнулся и издал сдавленный крик. Натали пыталась нажать курок, но палец ее не слушался. Она не могла пересилить себя. Неясная фигура в дверях как-то странно изогнулась. Рука взметнулась вверх, прикрывая лицо от слепящего света. Человек отступил на лестницу и тут же раздался грохот. Он споткнулся и покатился вниз по ступенькам. Пес вдруг разразился бешеным лаем и кинулся в погоню.

— Возьми его! Возьми! — крикнула зачем-то Натали.

Ярость победила в ней страх. Она последовала за псом. Собака уже лаяла на крыльце. Входная дверь была распахнута, и ледяной ветер гулял по дому. Отчаянный вопль прозвучал в саду. Освещенный белым потоком света из галогенного фонаря, грабитель бежал по лужайке, потом, продираясь через кустарник, скрылся из виду. Натали услышала, как хлопнула дверца машины и завыл мотор. Она подняла ружье с привязанным к нему тяжелым фонарем, прижала приклад к плечу. Шины буксовали на сырой земле. С грохотом разлетался мелкий гравий. В оптическом прицеле Натали увидела, как машина наконец сорвалась с места. Момент был упущен. Она так и не смогла заставить себя спустить курок. В последнюю секунду она высветила лучом номерную табличку над задним бампером машины — ZIN 369!

— Запомни номер, песик, запомни! ZIN 369! — Натали задыхалась от бега и волнения. — Мы поймаем этого мерзавца! Мы его выследим. Мы с тобой его здорово напугали…

Она опустилась на колени прямо на мокрую траву и обняла разгоряченного ночной охотой пса. Бока старого сеттера возбужденно вздувались. Он тоже тяжело дышал, вывалив из разинутой пасти длинный язык, с которого стекала слюна.

Они вдвоем вернулись в дом. Заперев дверь на засов, Натали сделала несколько шагов по прихожей и вновь побежала к двери проверить, заперта ли она. Натали и в третий раз возвратилась в прихожую и опять тщательно обследовала засов. Уже никакие запоры не казались ей надежными. Боясь тишины, она говорила вслух, обращаясь к единственному слушателю — рыжему сеттеру:

— Z означает, что машина взята напрокат в Нью-Йорке. Воришка из Коннектикута вряд ли стал бы арендовать и гнать автомобиль из Нью-Йорка. Весьма странный вор! Что ты об этом думаешь, псина?

Белоснежный сверкающий фургон без каких-либо эмблем и надписей на стенках припарковался возле универмага «Ральф Лорен» на Медисон-авеню. Перед ним остановились две маленькие автомашины без опознавательных знаков, и две точно такие же машины стояли позади фургона в то время, как водитель и его помощник сняли замки со стальных дверей, открыли двери, протянули ленту транспортера через тротуар и начали переправлять запечатанные тюки с меховыми изделиями в складское помещение отдела верхней одежды универмага. Люди, наблюдавшие за разгрузкой, были снабжены радионаушниками подобно агентам секретных служб.

Пятая автомашина была припаркована чуть в стороне. Когда из нее по радио поступали указания, некоторые из охранников, следуя им, передвигались, меняя свое местоположение на улице… Командовал всем этим Кенни Уилсон. Он был очень удивлен, когда вдруг увидел склонившуюся к его машине Натали Стюарт-Невски. Она постучала по стеклу. Он тут же отпер дверь и впустил ее в машину.

— Приветствую вас!

— Не возражаете, если я чуть понаблюдаю за разгрузкой?

— Конечно. Почему бы нет, миссис Невски? Извините, одну секунду!

Он поднес к губам передатчик.

— Пит, сделай внушение этому новичку. Он глазеет на девушек, а должен наблюдать только за перекрестком с Пятнадцатой улицей.

Отключив передатчик, он с улыбкой повернулся к Натали.

— Рад вас видеть! Приехали в Нью-Йорк за покупками?

— Кенни, — серьезно спросила Натали, — тебе нравится работа в «Котильоне»?

Уилсон немного растерялся.

— Разумеется…

— Ты не собираешься ничего менять в своей жизни?

— Говорите яснее, миссис. Может, я не располагаю той же информацией, что и вы?

— Я объясню тебе, почему я так спросила. Мы с Уоллесом кое о чем беседовали как раз накануне его гибели. Последнее время у нас не было порчи и хищений товара, как раньше. Мне нравится, как ты организовал охранную службу.

Кенни Уилсон опустил голову. Он всегда смущался, когда его хвалили.

— Мы тогда решили — и я не отказалась от этой мысли — организовать при фирме особую охранную службу, услугами которой за плату пользовались бы все меховщики, поддерживающие связь с «Котильоном». Самостоятельно содержать солидную охрану им не по карману. От потери мехов мы все равно терпим убытки. Я хочу знать твое мнение!

— Это значит — нанять еще людей?

— Конечно. Если ты согласен, изложи на бумаге свои соображения и составь примерную смету дополнительных расходов и доходов от аренды. Я уверена, что мы в любом случае не прогадаем!

— О'кей!

— Договорились. Теперь у меня к тебе личная просьба.

Кенни не без лукавства глянул на Натали.

— Опять что-нибудь по поводу оплаты за телефон?

— Нет. Возникла другая проблема.

— Я готов ради вас на все, миссис Невски… если… это в пределах закона.

— Я не прошу тебя нарушать законы. — Она помолчала. — У тебя сохранились друзья по твоей прежней работе?

— Да, мэм.

— Они согласятся тебе помочь?

— Смотря что надо сделать. Адреса, номера телефонов, счета в банках — это в их компетенции…

— Я оплачу все расходы… Я думаю, тебе понадобятся наличные.

— Для начала не так много. Я, правда, не догадываюсь, в чем ваша проблема. Может быть, вообще деньги не нужны. Мы не делаем друг другу подарков, но и не торгуем услугами. Каждый коп или агент знает, что когда-нибудь наступит его черед уходить со службы, а я тот человек, который может дать работу.

— Прекрасно. Вот номер автомашины. Я хочу знать, кто пользовался ею вчера.

— Похоже, ее брали напрокат. Если это как-то связано с убийством мистера Невски, вы должны обратиться в полицию.

Он пристально посмотрел на Натали, словно пытался прочитать ее скрытые мысли.

Натали раздраженно вздернула голову.

— Я сама решаю, как мне поступить. Ты знаешь, Кенни, какую войну я веду, как мне нужна поддержка инвесторов. Если газетчики пронюхают, что у полиции есть какие-то новые сведения, мы снова попадем на первые полосы. И свистоплястка вокруг «Котильона» возобновится с новой силой…

Уилсон покачал головой.

— Я сделаю для вас то, что вы просите, хотя мне это не душе.

— Спасибо, Кенни. И не забудь про мое предложение. Мы будем черпать деньги пригоршнями.

Кенни не тратил лишних слов, а был человеком дела. Уже в середине дня Натали получила от него записку.

«Голубой «форд» ZIN 369 Нью-Йорк. Прокатная контора «Авис». Клиент — Марго Клейн. Адрес: 13-й жилой комплекс Барбазон, Лондон. Телефон: 248-35-48. Машина возвращена утром. Претензий не имеется».

Опять женщина. Сердце Натали бешено забилось. Она сразу же подумала о женщине, стрелявшей в Уоллеса. Она не разглядела человека, вторгшегося к ней в дом, увидела только широкое пальто и низко надвинутую шляпу. Это вполне могла быть женщина.

В Лондоне было десять вечера.

— Алло! — откликнулся женский голос.

— Пожалуйста, позовите к телефону Марго Клейн.

— Она все еще в Нью-Йорке. Не смогла вылететь.

— Почему?

— А вы не знаете? Бедняжка попала в больницу.

— Что с ней?

— Кажется, поскользнулась на какой-то лестнице.

— Я навещу ее. Где она?

Название госпиталя было знакомо Натали. Она навещала там одного из своих многочисленных родственников — дядюшку Норберта, который периодически укрывался в госпитале, чтобы уйти от мирских соблазнов и освободить организм от чрезмерного количества выпитого им спиртного. Это было спокойное приличное заведение. В просторном холле отделения «Скорой помощи» царила тишина. В регистратуре подтвердили, что Марго Клейн находится здесь, но, когда Натали, дрожа от волнения, отворила дверь в палату, то сразу решила, что Кенни Уилсон ошибся.

Женщина лет шестидесяти дремала перед телевизором с выключенным звуком. Она была плотного сложения и крепка на вид, но невозможно было представить ее крадущейся по темным комнатам с револьвером в руке. Натали сверилась с карточкой у изголовья кровати. Действительно, Марго Клейн. Ее соседка по палате выглядела еще старше и храпела вовсю. Марго Клейн пробудилась внезапно, но никакой тревоги не отразилось на ее лице. Она с невинным удивлением разглядывала Натали, явно не узнавая ее.

— Что? Уже время принимать лекарства?

Натали протянула ей листок бумаги с текстом, отпечатанным Кенни Уилсоном.

— Что это такое, дорогая? Я не вижу без очков.

Ее английский был безупречен, но чувствовалось, что это не родной ее язык. Очевидно, она явно старательно изучала его где-нибудь в Оксфорде, пытаясь овладеть самым совершенным произношением.

— Это сведения о найме вами машины, на которой вы приехали в Коннектикут, чтобы вломиться в мой дом.

— Прошу прощения?..

— Вы обратились в госпиталь по поводу ушибов и двух сломанных ребер… Вы получили эти травмы, упав с лестницы в моем доме.

— Представления не имею, о чем вы говорите! — Оксфордское произношение стало еще более оксфордским. — Сестра! Сестра!

— И я рада была узнать, что моя собака все-таки здорово покусала ваш зад!

Марго Клейн выдала себя, нечаянно бросив обеспокоенный взгляд в сторону спящей соседки.

— Я ничего пока не сообщала полиции. Честно говоря, ваш возраст меня удивил… Но, если вы мне не скажете, зачем вы пробрались в мой дом, то я…

Старая женщина вздохнула.

— Миссис Невски. Я все вам скажу. Я миссис Невски!