ГЛАВА 14
Соню охватило волнение. Работая у Лидии Мантовани, она успела уже повидать многих мужчин — богатых, красивых, блестящих, но все они оставили ее равнодушной. Джулио де Брос, едва она взглянула на него, вызвал сладостную боль, по телу горячей волной прошла дрожь. Ей казалось, что у нее подкашиваются ноги, и, вместе с тем, возникло ощущение полета, точно за спиной выросли крылья.
Джулио с деликатной настойчивостью повлек ее по нескончаемым коридорам. В голове у Сони вертелись обрывки фраз, сказанных когда-то Вирджинией: «Женщины буквально вешаются на него… хозяйка злится, что он не хочет жениться… он исчез… странная история…»
Уж кого она совсем не ожидала встретить на этом балу, так это Джулио де Броса, тем не менее он здесь, рядом с ней, и она будто вернулась назад, в свою юность, когда, влюбившись с первого взгляда в незнакомца, мечтала о счастье.
— Вот и сад, который вы искали, — сказал Джулио, открывая стеклянную дверь в ночь, откуда ворвался порыв холодного ветра.
— Как там холодно, — вздрогнув, сказала в ответ Соня.
Джулио закрыл дверь и повернулся к ней лицом. Он был выше ее на целую голову. Положив руки на ее обнаженные плечи, он спросил:
— Вы и в самом деле искали выход в сад?
— Может быть, я искала тебя, — ответила она, как во сне, — я давно уже ищу тебя.
Джулио посмотрел на нее внимательно, с каким-то серьезным любопытством. Его губы были совсем близко, и Соню обожгла ревность, когда она представила себе, сколько женщин их целовали. Его руки, скользнув по спине, притянули ее, и, когда Джулио наклонился к ее лицу, Соня почувствовала запах его духов, свежий и немного резкий, новый, незнакомый ей запах. Соня опустила веки, ожидая поцелуя, но Джулио вдруг начал тихо читать стихи:
Уезжая против воли,
Об одном тебя молю,
Вспоминай меня без боли,
Я тебя не разлюблю.
— Кто это написал? — спросила Соня.
— Герцог Валентино. Мне лучше не выразить тех чувств, которые ты вызываешь у меня, желанная моя Лукреция.
Он поцеловал ее в щеку и ушел чуть раскачивающейся походкой. Соня еще некоторое время стояла, не в силах шевельнуться. Потом она опрометью бросилась бежать. В ее душе было смятение, в ней боролись самые разные чувства, и только одно она знала наверняка: она несчастна, очень несчастна. Почему встреча с этим человеком так подействовала на нее? Откуда у него такая власть над ней?
Соня вбежала в зал, ища глазами Пиппо Мелеса: она хотела, чтобы он немедленно отвез ее домой. Бал был в разгаре, и Соня сразу же очутилась в объятиях какого-то кондотьера, который увлек ее танцевать ча-ча-ча. К счастью, Пиппо пришел ей на помощь.
— Увези меня поскорей из этого сумасшедшего дома, — попросила Соня.
Время приближалось к полуночи, когда Соня переступила порог квартиры Лидии Мантовани. Хозяйки дома не было. Они с Командиром развлекались на другом светском приеме. Соню встретили супруги Стелио и Мади — верные слуги Лидии, славные люди.
— Ваша комната готова, синьорина Соня, — сказала Мади, но, заметив, что Соня расстроена, участливо поинтересовалась: — Что-нибудь случилось?
— Все в порядке, — ответил за Соню Пиппо Мелес. — Скажи Стелио, чтобы приготовил мне свой знаменитый травяной отвар, а сама помоги Соне переодеться. Я подожду в гостиной.
Соня чувствовала себя совершенно разбитой. В элегантном темно-зеленом платье она устало вошла в гостиную, волоча за собой по полу черное норковое манто, и, небрежно бросив его на кресло, подошла к Пиппо, который ждал ее со стаканом виски в руке. Следом вошел Стелио и, подавая графу отвар, спросил Соню:
— Не очень веселый был бал, синьорина Соня?
— Просто я устала, Стелио, — ответила ему Соня.
Пожилой слуга вышел, и Пиппо спросил:
— Зачем тебе манто? Разве ты не останешься здесь ночевать?
— Нет, я поеду домой.
— Что случилось, детка?
Вместо ответа Соня вдруг весело расхохоталась.
— Час от часу не легче. Что тебя так рассмешило? — с беспокойством спросил граф Мелес.
— Ты даже не представляешь себе, как забавно смотреть на папу Александра VI Борджиа, потягивающего виски в этой современно обставленной комнате!
— Мне много известно, ведь я старый опытный царедворец, — с грустной иронией сказал граф. — Ты даже не представляешь себе, как хорошо я ориентируюсь в той среде, к которой принадлежишь теперь и ты. Без ложной скромности могу заверить тебя, я крупнейший специалист по высшему обществу. Так что спрашивай, не стесняйся! Что тебя беспокоит?
— Я хочу все знать о Джулио де Бросе, — прямо сказала Соня.
Граф Мелес немного помолчал, потом покачал головой:
— Это совсем не то, что тебе нужно, — с уверенностью в голосе сказал он. — Когда ты с ним познакомилась?
— Я увидела его в первый раз еще девочкой, когда пришла в гости к своей школьной подруге. Ее родители работают в доме де Броса на улице Бильи.
— Он тебе не подходит.
— Сегодня вечером я снова увидела его, и хотя прошло несколько лет…
— Забудь.
— Он и не подозревает, что я существую на свете, но мне, пусть это глупо, хочется знать о нем все. Скажи, Федерика Ровести — его любовница?
— Вокруг него всегда полно женщин, но он не воспринимает их всерьез, так что выброси его из головы.
— Советы будешь мне давать потом, а сейчас расскажи все, что ты о нем знаешь.
— Он вращается в самых высоких кругах, но светскую жизнь не любит. Много работает. Несмотря на молодость, уже известный юрист. Как-то я встретил его на охоте в Богемии. В другой раз — на приеме у герцога Марлбрука в Лондоне.
— В миланских барах он тебе не попадался? — попробовала пошутить Соня.
— Несколько месяцев назад у него, похоже, были проблемы. Он вдруг исчез. Поскольку в то время он занимался каким-то мафиозным преступлением, поговаривали даже, что его похитили. Потом он появился — так же неожиданно, как и исчез. Это все, что я знаю. С тебя достаточно?
— И на том спасибо. А поскольку больше ты ничего не знаешь, то я еду домой.
Когда на «Роллс-Ройсе» графа Мелеса она подъехала к остерии, то увидела перед входом фургон для перевозки лошадей.
— Я никак не пойму, что надо этому типу, — явно обрадованный появлением Сони, сказал отец.
— Я привез Мандрака, — объяснил человек, стоящий около фургона. — Вам прислал его синьор Савелли.
Даже здесь бросались в глаза следы отшумевшего карнавала: мостовая была засыпана конфетти и бумажными пакетиками, несколько гуляк в женской одежде приставали со своими шутками к запоздалым прохожим.
— Передайте, пожалуйста, синьору Савелли, что я очень тронута его вниманием, но, к сожалению, не могу принять такого подарка. Спокойной ночи, — сказала Соня человеку у фургона и обратилась к отцу: — Пойдем домой, папа, а то при такой погоде и простудиться ничего не стоит.
Фургон отъехал, а отец с дочерью вошли в пустой зал остерии, где было тепло и уютно, и сели за стол друг против друга.
— Что это за история? — спросил отец, который только сейчас перевел дух: он никогда не слышал, чтобы люди делали такие подарки.
— Ты о чем?
— Я говорю о лошади.
— Ах, о лошади! — с равнодушным видом ответила Соня. — Вирджиния когда-то сказала мне, что все богачи чокнутые. Наверное, она была права.
— Ты очень изменилась. Я смотрю на тебя и не узнаю. Куда делась моя маленькая девочка, которая принимала все так близко к сердцу, моя дочка, которой я когда-то подарил Боби?
— Я такая же, как была, папа, — постаралась успокоить отца Соня. — Только внешне, может быть, изменилась. Сядь лучше поближе к рефлектору, а я пока подогрею молоко.
Она слукавила, потому что знала, что очень изменилась. Особенно после встречи с Джулио де Бросом.
