Часть II
ЗЕМЛЯНЕ
Немало храбрых воинов нашли здесь свою смерть, пытаясь завладеть крепостью.
А. Задорожный, Д. Близнецов «Опасное предприятие»
Виктор с трудом разлепил тяжелые веки и, к своему огромному удовольствию, обнаружил, что лежит на просторной кровати, широкой, как грузовой причал на Тароке, и мягкой, как тина в могильном колодце. По сравнению с размером этого необозримого лежбища, комната, в которой стояла кровать, выглядела очень маленькой, а полное отсутствие окон и низкий потолок делали ее похожей на склеп. Голые стены, окрашенные в угнетающий серый цвет, наводили на грустные мысли о замурованных заживо узниках.
Витя скосил глаза и обнаружил, что не всё так уж плохо под луной: рядом с ним, уткнувшись носом в помятый валик подушки, сопела вчерашняя блондинка по имени Мульетта Кронк. Приятный презент от добрых друзей. Как любой настоящий мужчина, Виктор первым делом приподнял край одеяла и убедился, что на его новой собственности полностью отсутствует одежда. Обидно, но в его голове не осталось совершенно никаких воспоминаний о том, что произошло после ужина. Скорей всего дело было так: вчера он заснул в самом начале Элькиного повествования и гостеприимные хозяева перенесли его в отдельную каюту, не забыв про подарок. А вот вел ли он себя дальше как джентльмен, или рудники окончательно превратили его в скотину, Витя не знал. Похотливо облизнувшись, он еще раз внимательно осмотрел соблазнительное тело рабыни и тяжело вздохнул: наяву врожденная порядочность победила здоровые инстинкты. Секс с невольницей казался ему сейчас чересчур аморальным, но он решил, что вернется к размышлению над этим сложным этическим вопросом позже, когда хорошенько отдохнет и подкормится. Возможно, от хорошей еды и безделья его нерушимые принципы несколько смягчатся.
Спустив ноги на холодный пол, Виктор вяло и неторопливо натянул комбинезон. Потом еще разок полюбовался своим обольстительным имуществом, вздохнул и грубовато тряхнул рабыню за плечо.
— Мулька! — Виктор сам удивился, откуда у него вдруг появился такой нагловатый барский тон.
— Да, господин. — Мульетта томно протерла заспанные глаза. Она была прекрасна. Тонкие руки, грива волос, гладкая кожа и ни капли застенчивости.
— Где я могу найти Элеонору? — спросил Витя самым строгим голосом, на который был способен.
— А я вас не устрою, господин? — Красавица откинула одеяло и продемонстрировала свои умопомрачительные прелести.
Виктор с усилием отвел глаза.
— Не сегодня, хорошая моя, мне нужно к тебе немного привыкнуть.
— Земляне — странные существа, — сказала Мулька таким голосом, словно досконально изучила всех обитателей Земли. — Пойдешь по указателям, — она зевнула и уронила голову на подушку, — тебе нужен центральный пост, там спросишь про свою Элеонору.
Мадам Кронк закрыла глаза и сразу же заснула, а Виктор, аккypaтно прикрыв за собой дверь, отправился изучать ржавыe таблички на стенах коридоров, выискивая нужное направление и по пути размышляя о том, что землян в космосе расплодилось больше, чем китайцев в Китае. Удивительно, что и он сам воспринимает свое пребывание на межзвездном корабле совершенно спокойно, будто ничего из ряда вон выводящего не происходит и всё так и должно быть. Он бредет о выложенным черными плитками переходам, приветливо кивает встречным матросам и чувствует себя так, словно гуляет по кабинетам в родной конторе.
Несколько раз свернув и поднявшись на пару уровней, он окончательно заблудился. Пришлось прибегнуть к помощи встречных аборигенов, но их рекомендации были столь противоречивы и запутанны, что достижение Виктором центрального поста можно объяснить только счастливой случайностью.
Элеонора сидела в рубке управления у одного из штурманских мониторов. Виктор подошел к ней сзади и заглянул через плечо. На экране эскадрилья самолетов с красными звездами на крыльях громила Вашингтон. Очень хорошо был виден проломленный в нескольких местах купол Капитолия.
— Выспался? — спросила Элька не здороваясь.
— Ага. Откуда игрулька?
— Из дома. Жак нашел мои вещи на корабле гридеров. В кармане куртки завалялся диск. — Над Капитолием взметнулся русский триколор, и Элеонора убрала руки с кнопок. — Дэну пришлось повозиться, чтобы настроить местную операционную систему. Есть будешь?
— Нет. Со вчерашнего вечера сыт по горло. Куда сейчас держит путь наша бригантина? — спросил Виктор, осматриваясь вокруг.
— Черт его знает. Бежим, как всегда. Империя не простит нам ограбления гравитронных шахт на Тароке — нужно купить новый корабль, чтобы замести следы. За «Эльсидорой» теперь охотится всё, что способно летать в этой галактике. — Элька с хрустом потянулась. — Мы летим в систему, контролируемую Красной Конфедерацией. Они воюют с Империей и с удовольствием продадут нам приличную посудину.
— Понятно. Пойду проведаю доктора. — Виктор ногтями поскреб рукав. Рана под повязкой ужасно чесалась.
— Обед через два часа в кают-компании. — Элеонора отвернулась к монитору и, запустив следующую серию своей патриотической игрушки, утратила интерес к реальному миру.
Виктор уже собрался отправиться в медпункт, но призадумался о том, как лучше попасть туда, сократив до минимума путь по корабельным лабиринтам. Элеонора уже захватила Берлин и осадила Лондон, а он так и не смог сообразить, как всё-таки нужно идти. Осознав, что его мучения напрасны и без провожатого он не сможет даже вернуться в свою каюту, Виктор плюхнулся в свободное кресло рядом с Элеонорой и тупо уставился на кнопки и переключатели пульта управления. Он еще не совсем освоился на корабле мусорщиков и чувствовал себя немного скованно. Надо было попросить вызвать Дэна, который с удовольствием провел бы его в нужное место, но почему-то Виктору не хотелось прибегать к чьей-либо помощи.
Безо всякого интереса он осмотрел ряды кнопок на пультах. Лампочки рядом с ними иногда помаргивали, а на экранах непрерывно бежали потоки маловразумительных цифр. Виктор всегда втайне считал, что большое количество приборов в самолетах или в диспетчерских на электростанциях — это чистая декорация для обывателей. На самом деле персонал пользуется двумя-тремя циферблатами, из которых и черпает всю необходимую информацию. Витино внимание привлекла только небольшая черная клавиша с изображением черепа. Она была упрятана под стекло, и сверху ее защищала небольшая красная перемычка. Спрашивать увлекшуюся игрой Элеонору он не стал и решил получить разъяснения у дежурившего в рубке вахтенного.
— Друг, не подскажешь, зачем нужна эта зверская кнопка? — Виктор хлопнул по плечу матроса, сидящего в соседнем кресле. Но тот промолчал и даже не пошевелился. Витя толкнул вахтенного посильнее, и тот, не изменяя позы, свалился скресла, звонко стукнувшись головой о металлический пол. Его руки остались согнутыми под углом к телу, так, будто они до сих пор опирались на подлокотники. Глаза не моргая смотрели на валявшиеся рядом кусачки, оставленные техником из предыдущей смены.
Витя склонился над матросом, заглянул в бледное, застывшее, как маска, лицо, проверил пульс и убедился, что сердце бьется нормально, дыхание тоже вроде в норме и парень, похоже, просто потерял сознание.
— Зачем ты убил вахтенного? — плоско пошутила подошедшая Элеонора и сдавила двумя пальчиками запястье матроса. — Он вырубился! Ничего не понимаю. Сейчас вызову Дифора или Жака.
— Лучше доктора, — посоветовал Виктор. — Пусть поставит ему клизму.
— Кого найду, — огрызнулась Элька и занялась подробным изучением кнопок на пульте. Она еще очень плохо в них ориентировалась и никак не могла найти включатель громкой связи. Виктор с удовольствием помог бы ей, но и сам понимал в системах управления звездолетами не больше, чем свинья в апельсинах. К тому же его внимание привлек экран, где, по-видимому, отражалось местоположение их корабля.
— Скажите, коллега, зеленая точка — это мы? — спросил он Элеонору, которая вроде бы нашла нужный переключатель, но никак не решалась им щелкнуть.
— Нашел время для повышения образовательного уровня, — прошипела она, занося палец над переключателем. — Корабль без управления! Вахтенный без сознания!
— Если зеленая точка — это мы, — рассуждал Виктор вслух, — тогда что есть такое красная точка?
— Где?
Элеонора подбежала к экрану так быстро, что Виктор даже не заметил момента ее перемещения. Ему показалось, будто она исчезла у пульта и сразу же появилась рядом с ним.
— О ё-о! Нас кто-то преследует! А вахтенный отключился! Надо найти Дифора и поднять тревогу! Бежим!
— А громкая связь для чего?
— Ну не знаю я, где она включается! Бежим!
Они выскочили из рубки и побежали так быстро, как только могли. Элеонора мчалась впереди. Виктор следовал за ней, не теряя из вида ритмично напрягающиеся ягодицы своей подруги. Почему-то именно их было лучше всего видно при скудном освещении.
В кают-компании они не нашли никого. Точнее, не нашли никого, кто мог бы предпринять какие-нибудь полезные действия. Все матросы находились в том же безмятежном состоянии, что и вахтенный в рубке. Они с блаженными рожами сидели за столами, склонившись над наполовину опустошенными кружками. Некоторые лежали на полу, обильно политом бульоном из выроненной коком кастрюли. Все были без сознания, и все радостно скалились, очевидно, смеясь над чьей-то удачной шуткой.
Виктор ударил одного из матросов по щеке, но это не помогло, и он беспомощно оглянулся на Элеонору. Она махнула рукой и выскочила в коридор. Виктор бросился за ней, боясь отстать и заблудиться на внезапно омертвевшем корабле. Несколько раз он упал, споткнувшись в темноте о валявшиеся повсюду безжизненные тела членов экипажа. Элеонора бежала, ловко перепрыгивая через неподвижных людей. Похоже, она могла обходиться без света не хуже летучей мыши. Она грациозно лавировала, обходя препятствия и неожиданно сворачивая в поперечные переходы. Виктор торопился изо всех сил и старался не замечать новых шишек и синяков, появлявшихся у него каждый раз, когда ему не удавалось вписаться в поворот. Единственной частью тела, о которой он сейчас заботился, была раненая рука. Остальное — неважно. Голова вообще сплошная кость — всё выдержит.
Куда они так спешили, он понял, только когда Элеонора открыла дверь в каюту капитана, но и здесь их ждало разочарование: хозяин «Эльсидоры» уткнулся носом в разложенную на столе карту, а капитан лежал по стойке «смирно» рядом с дверью. Он, как и все на корабле, сохранил именно ту позу, в которой его застала странная эпидемия.
От скучного и безысходного созерцания тел Жака и Дифора их отвлек громкий топот.
— Дэн! — хором завопили Виктор и Элеонора, когда однорукий появился в каюте.
— Капитан тоже готов? — деловито осведомился тот.
— Да! Что происходит, Дэн? — Элька очень обрадовалась, что появился наконец человек, которому можно задать этот вопрос.
— Был психотронный удар, но я не могу понять, почему не сработала защита?
— Почему мы в норме, Дэн?
— Не знаю!
— Кто отключил защиту?
— Не знаю!!!
— Господа, — вмешался в их разговор Виктор. — Вы не против, если выяснение вопроса «Кто виноват?» мы оставим до лучших времен, а всей душой обратимся к вопросу «Что делать?».
«Эльсидора» вздрогнула всей своей многотонной тушей, заскрипели шпангоуты и корабельные перекрытия. Несколько раз моргнул свет в капитанской каюте и в коридоре. Трое людей испуганно переглянулись.
— Пристыковались, — беззвучно прошептал Дэн.
— Кто? — спросил Виктор, но ему никто не ответил.
— Воевать с ними, кто бы они ни были, мы не сможем. — Элеонора беспомощно посмотрела на свои пустые руки. — Надо спрятаться. Может быть, когда всё утихнет, мы сможем что-нибудь предпринять.
— Мы даже не знаем, кто это, — воскликнул Витя, но друзья опять его проигнорировали.
— Язнаю одно шикарное потайное местечко, — хитро улыбнулся однорукий, — только я не уверен, что оно вам понравится.
— Веди! Только тихо и быстро! — Элька на правах ближайшей подруги хозяина «Эльсидоры» взяла на себя общее руководство.
Виктор промолчал. Он решил не открывать рот до тех пор, пока два этих надменных мусорщика сами не обратятся к нему за помощью.
На этот раз ведущим был Дэн. Путь оказался неблизким, но теперь они старались не шуметь и пробирались к цели очень осторожно. Поэтому Виктор не добавил к своей богатой коллекции ни одного нового кровоподтека.
Было хорошо слышно, как в корпус корабля вонзаются гидравлические абордажные крючья, как стонет взламываемая обшивка под лазерными резаками. Когда Дэн наконец произнес долгожданное — «Пришли», несчастная «Эльсидора» была уже практически захвачена. Грохот десантных ботинок и отрывистые команды захватчиков слышались уже из соседних коридоров, и Виктору казалось, что сейчас они столкнутся нос к носу с какой-нибудь штурмовой группой.
— Почему так воняет? — тихо поинтересовалась Элеонора, когда за их спиной щелкнул замок и Дэн включил свет.
— Естественный запах человеческих испражнений не может быть неприятным, — ответил Дэн. — Здесь нас искать не будут.
— Ты думаешь, они не проверят это помещение? — Витя зажал себе нос и говорил смешным гнусавым голосом.
— Обязательно проверят, но мы спрячемся не здесь. — Однорукий зацепил своим крюком кольцо люка, вделанного в пол, и, с усилием дернув, открыл квадратное отверстие. — Там они нас точно не найдут!
— Это же контейнер для дерьма, — печальным голосом констатировала Элеонора. — Мы утонем!
— Всё учтено могучим ураганом! — напыщенно изрек Дэн и открыл стенной шкаф. — Скафандры к вашим услугам, их обычно используют матросы, когда их посылают чистить гальюн. Мы облачимся в них и спрячемся на дне контейнера. По-моему, это гениальный план!
— Их только два! — Виктору не хотелось разочаровывать товарища по несчастью, но действительность была безжалостна: одного скафандра не хватало.
— Не учел, — прошептал Дэн, понурившись. — Я не думал, что какой-то ублюдок украдет списанный скафандр. Раньше их было три. — Вдруг он оживился. — Витя, Эля, одевайтесь. Я помогу вам спуститься и закрою люк, а потом попробую скрыться где-нибудь на корабле. Тут много закоулков.
— Только не надо жертв. — Виктор понял, что нужно брать ситуацию под свой мудрый контроль. — Элька, надевай скафандр и прыгай в дерьмо. Наверх поднимешься, когда закончится дыхательная смесь. Если понадобишься раньше, я тебя вытащу.
— А вы?
— Мы будем дышать через одну трубку по очереди. Дэн, отдирай баллон и тащи сюда!
Однорукий еще хотел поспорить, но шаги, раздавшиеся за дверью, остановили его. Всё-таки лучше выжить, наглотавшись человеческого кала, чем геройски погибнуть без всякой пользы. Вместе с Виктором они быстро упаковали Элеонору в защитный костюм и помогли ей погрузиться в фекалии. Следом за ней спустился и Виктор в обнимку с баллоном. Дэн потушил свет и присоединился к компании, принимавшей необычные «экскрементные» ванны. Некоторое время они плавали по поверхности, подтверждая народную мудрость «дерьмо в дерьме не тонет», но это состояние длилось недолго.
Дверь скрипнула и открылась. Замок не остановил пришельца, он воспользовался универсальным общекорабельным ключом. Дэн точно знал, что такой ключ есть только у Жака и Дифора и они всегда носят их с собой. Значит, эти ублюдки уже нашли тела хозяина и капитана!
Не сговариваясь, Дэн и Виктор зажали носы, зажмурились и нырнули в теплую смрадную тьму. Первым к дыхательному шлангу потянулся Дэн. Он затолкал его в рот, стараясь проглотить как можно меньше противной органики. Он изо всех сил прижал трубку к губам и всосал в себя воздух. Потом на ощупь отыскал руку Виктора и вложил в нее конец шланга. Дэн подумал, что их положение хоть и не назовешь замечательным, но оно имеет определенные преимущества. Например, у них есть маленький шанс остаться в живых.
Виктор был не склонен предаваться размышлениям, он уже считал вдохи и выдохи и старался забыть, где он находится. Его желудок грозил взбунтоваться и вывернуться наизнанку. Стоило огромных трудов удержать власть над собственным организмом и не выдать своего присутствия гуляющему, возможно, где-то рядом с люком врагу. Когда счет дыхательных движений перевалил за три сотни, а ротовая полость стала похожа на засорившийся унитаз, Виктор рискнул высунуть голову из бугристой каловой массы. Затаив дыхание и сдерживая бешеный стук сердца, он прислушался к окружающей тишине. Только убедившись, что вокруг всё спокойно, он позволил себе глубоко вдохнуть воздух ассенизационного контейнера, который казался теперь таким чистым и свежим.
Тихо ругаясь и отплевываясь, Виктор отыскал в темноте люк и, подтянувшись, выбрался наружу. Изгаженные ботинки скользили по полу, и, чтобы добраться до выключателя, ему пришлось ползти на четвереньках. Тусклая желтоватая лампочка скупо осветила комнату и самого Виктора, похожего на гигантскую живую какашку. Фекалии лились из всех складок одежды, ноздрей и даже ушей. Витя фыркнул, и жестокий спазм скрутил его желудок. Корчась, он опустился на колени.
— Обтекаешь? — Из люка высунулась трудно узнаваемая голова Дэна. На его лице светились счастливые глаза, контрастируя ясными синими зрачками с омерзительным коричневым фоном.
— На себя посмотри, умник, — вяло отреагировал Виктор. — Нам теперь до второго пришествия не отмыться.
Вдвоем они выудили из контейнера Элеонору, которая, сбросив скафандр, смотрелась рядом с ними как конфетка в ярком фантике. С улыбкой, оценив их внешний облик, она зажала нос и гадко захихикала.
— Если скажешь хоть слово, — Виктор направил ей в нос свой испачканный палец, — я тебя поцелую.
Элька заткнулась и помогла им хоть немного счистить грязь, но их усилия не имели никакого успеха. Отчаявшись избавиться от прилипших к телу и одежде фекалий, Виктор сбросил комбинезон. Оставшись в одних трусах и ботинках, он почувствовал себя гораздо лучше. Дэн последовал его примеру и в своем полосатом нижнем белье, с блестящим крюком вместо руки, стал похож на сумасшедшего маньяка из голливудского триллера.
— Ну и какой у нас дальнейший план? — спросила Элеонора свою ароматную команду.
— Ходячие коровьи лепешки против неизвестно кого, — сварливо пробурчал Виктор. — По-моему, надо сначала выяснить обстановку.
— Обстановку я тебе и так доложу. — Дэн решил присоединиться к разговору в качестве эксперта. — Паучок сцапал муху и волочет ее в укромное местечко.
— И что сия аллегория означает? — Элька насмешливо посмотрела на однорукого. Сейчас она находилась в состоянии труднообъяснимой эйфории. Ей казалось, что всё ей по плечу и со всеми трудностями она легко справится.
— Нас взяли на буксир и тащат на базу, скорей всего имперскую. Только имперский или скитмурский крейсер способен на такое. Но скитмуры редко охотятся в открытом космосе. Густонаселенные планеты — вот их профиль. Так что скорей всего нас взяли на абордаж имперцы. Сейчас они не будут возиться с «Эльсидорой». Отволокут на базу и уже там, в тишине и покое, они без спешки выпотрошат наше суденышко.
— Психотронные излучатели еще работают? — спросил Виктор.
— Безусловно, — ответил Дэн с видом знатока, — скорей всего они начнут собирать тела обездвиженных членов экипажа, когда окажутся в безопасном месте. Запрут всех понадежнее и вырубят излучатели.
— Почему излучение не действует на нас и на имперцев? — поинтересовалась Элька, тревожно прислушиваясь к звукам и дверью. Пока всё было спокойно. Штурмовая группа покинула эту часть звездолета.
— Насчет нас — не знаю, — однорукий задумчиво пожевал губами, — а солдаты наверняка облачены в скафандры высшей защиты, поэтому и нападать на них без оружия — глупо. Они — неуязвимы. Мы втроем не сможем справиться и с одним.
— Как ты думаешь, какие места на «Эльсидоре» находятся сейчас под их пристальным вниманием? — У Элеоноры, кажется, появилась спасительная идея. Это было видно по ее лицу. Хитрый носик зашевелился, чуя удачу, а глазки забегали из стороны в сторону.
— Под их контролем центральный пост, арсенал, — Дэн крюком загибал пальцы на руке, — вроде всё. Ну, еще по коридорам бродят патрули. А что?
— А вот что. — Элеонора обхватила своих друзей за грязные шеи и притянула их головы поближе к своему лицу. Так обычно делают дети, когда сговариваются об условиях интересной игры. — Слушайте: мы достанем оружие и через гиперпереход переместимся на центральный пост имперского крейсера. Там нас не ждут. Захватим его и отключим психотронные излучатели, тогда Жак и Дифор смогут нам помочь.
— Дурацкий план! — категорично заявил Виктор.
— Точно! — согласился с ним Дэн и начал опять загибать пальцы. — Во-первых, мы не достанем оружие. Во-вторых — ЦП крейсера хорошо охраняется. В-третьих — наши очнутся не сразу, а когда это произойдет, что они смогут сделать против вооруженных до зубов солдат? Ведь почти ни у кого нет оружия.
— Пессимисты вонючие, — изрекла Элька. — Придумайте что-нибудь получше. Они же убьют Жака!
Виктору показалось, что девушка сейчас заплачет, ее глаза покраснели, а в носу подозрительно захлюпало. Скорость, с которой у нее изменялось настроение, всегда его изумляла.
— Господа, я не уверен, что нам удастся выйти победителями из этой гнусной ситуации. — Виктор потер подбородок, подсыхающее дерьмо щипало кожу. — Но, кажется, я знаю, как мы зададим перца имперцам.
— Ну?! — Заинтересованные лица Элеоноры и Дэна обратились к Виктору.
— Мы забросаем этих гадов планетарными бомбами через гиперпереход!
— Я же сказал, что арсенал — охраняется. Где мы возьмем бомбы? — Дэн разочарованно махнул рукой.
— Скорей всего охрана стоит снаружи, — Виктор заулыбался, — а кто нам мешает сразу оказаться внутри хранилища? Они ведь не догадываются, что мы умеем ходить сквозь стены.
Все переглянулись и радостно оскалились вслед за Виктором. Идея понравилась — мертвый звездолет атакует врага. Скорей всего никакой пользы для экипажа «Эльсидоры» от этого мероприятия не будет, но они уже представили себе, какая кутерьма поднимется на крейсере, когда они начнут посылать планетарные бомбы в самые уязвимые отсеки вражеского корабля, и были не в силах отказаться от такой соблазнительной перспективы. В любом случае это было лучше, чем сидеть по уши в дерьме и ждать, когда тебя схватят, или чем самим нападать на могучего противника, не имея ни одного шанса нанести ему хоть сколько-нибудь значимый ущерб. Теперь у них был шанс если не одержать победу, то хотя бы добиться ничьей — пускай погибнут оба корабля, но над ними не одержат верх. Неприятель поплатится за всё!
— Чего мы ждем? — спросила Элеонора и открыла дверной замок.
Осмотрев коридор, она махнула рукой мужчинам и бесшумно растворилась в темноте. Дэн и Виктор просочились вслед за ней. То и дело останавливаясь и с волнением прислушиваясь, они прокрались по переходам до самой шлюзовой камеры. Несколько раз они видели в переходах грозные силуэты в скафандрах высокой защиты, но солдаты слишком громко топали, и земляне успевали затаиться до того, как враги приближались на опасное расстояние. К счастью, в шлюзе никого не было, и Дэн сумел достаточно быстро настроить гиперпереход.
— Значит, так, как только отправлю вас в арсенал, я переключу свой конец перехода в рубку «Эльсидоры», — сказал однорукий. — Сбросите туда небольшой заряд.
— Зачем? — Эля подозрительно посмотрела на Дэна.
— На пульте сейчас высветилось сообщение о том, что гиперпереход включен. Когда они заметят это, мы — трупы. Поэтому надо их немного отвлечь.
— Принимается.
— Потом я настраиваюсь на крейсер, а вы сбрасываете в гиперпереход всё самое большое и смертоносное.
— Удачи, — пожелала Элеонора всем присутствующим и прыгнула в пылающий серебристый шар.
Виктор сиганул вслед за ней, надеясь, что Дэн правильно настроил гиперпереход и они не превратятся в кровоточащий фарш, как штурмовая команда на Тароке, которую переместили через дробильный цех.
Помещение арсенала оказалось на удивление хорошо освещено, что избавило их от необходимости искать выключатели. Элеонора сразу бросилась к входным дверям и заблокировала их, точно так же, как когда-то сделал капитан Керин, прятавшийся здесь от мести Жака. Теперь они были абсолютно неуязвимы для имперцев и в то же время сами могли наносить сокрушительные удары. Только бы Дэн не сплоховал.
Выждав пару секунд, Элька отправила в пасть гиперперехода несколько противопехотных гранат, затем она бросилась к ящикам с более серьезными боеприпасами, но открыть их не смогла. Они были надежно заколочены, а фомки или ломика поблизости не наблюдалось. Виктор поспешил ей на помощь и, сдирая кожу на пальцах, выломал дощатые крышки, не обращая внимания на боль в раненой руке. Страх и ярость — самое сильное обезболивающее средство в мире.
Виктор беззвучно молился за Элеонору, которая в отличие от него имела представление, что нужно делать со всеми этими адскими железяками. Когда она только успела научиться всем этим премудростям? Он с удовольствием наблюдал, как девушка одной из самых мирных профессий на Земле, всегда свято следовавшая лозунгу «Любовь лучше войны», ловко и невозмутимо активирует взрыватели на временную задержку и помогает забросить смертоносные болванки в переход. Спустя ровно пять секунд они с удовлетворением почувствовали приятную вибрацию от разорвавшегося на крейсере заряда, доходившую до них по переборкам и буксировочным тросам, и бежали за следующей порцией подарков.
К сожалению, они не могли воочию увидеть результатов своей разрушительной деятельности, но предполагали, что всё идет так, как задумано. Если переход работает, значит, Дэн еще жив, а если он жив — то не промахнется и направит бомбы туда, куда нужно.
* * *
Капитан Гоппо важно восседал в своем личном кресле в главной рубке имперского крейсера. Надежно защищенный бронированными бортами звездолета и индивидуальным силовым полем, он, не сходя со своего места, контролировал все детали операции по задержанию судна грабителей. На небольшом трехмерном мониторе, расположенном прямо перед его глазами, высвечивалась вся необходимая для управления экипажем информация. Капитану оставалось только принять решение и отдать необходимый приказ подчиненным.
Гоппо уже двое суток не покидал центральный пост и ужасно устал, но операция была слишком ответственной, и он не решался поручить управление крейсером старшему помощнику. К тому же такая удача бывает только раз в жизни: совершенно случайно им удалось обнаружить грабителей, находящихся под номером тридцать четыре в списке врагов Империи, и делить плоды этого везения с кем-либо ему совершенно не хотелось.
В секретной инструкции Министерства военного космоплавания было написано, что эти преступники овладели сквозным диффузным телепортом, который позволил им преодолеть мощнейшую систему защиты Тарока и похитить большое количество ценностей. Но все сокровища Тарока были жалкими стекляшками по сравнению с могучей технологией, оказавшейся в нечистоплотных руках злоумышленников. Приказ министерства гласил, что необходимо задержать «Эльсидору», личный корабль принца Дкежрака, с минимальными разрушениями конструкций и желательно без жертв среди пиратов. Показавшаяся Гоппо практически не выполнимой, операция прошла на удивление легко. Когда радары дальнего обнаружения засекли «Эльсидору», ни одно защитное поле бандитской шхуны не работало. Не веря своему счастью, капитан Гоппо приказал нанести психотронный удар, который полностью исключил возможность сопротивления. Заарканить пиратскую шхуну оказалось проше простого, и теперь капитан Гоппо проводил немногочисленные относительно свободные минуты в размышлениях о том, на какую награду он может рассчитывать.
Наверное, теперь он получит пенсию высшего табеля и спокойно уйдет в отставку. Его дочери будут учиться в лучших университетах, а он сам безмятежно встретит старость в тихом домике на берегу реки. Денежного довольствия капитана четвертого класса, которое он сейчас получал, не хватало даже на то, чтобы снять приличную квартиру. Его семья ютилась в небольшой комнатке самой дешевой гостиницы, какую только можно найти в пригороде имперской столицы, но теперь всё изменится к лучшему.
— Господин капитан! Разрешите обратиться? — Перед Гоппо вытянулся третий помощник штурмана — мерзавец и неисправимый карьерист.
— Слушаю. — Капитан царственно наклонил голову.
— Зафиксирован взрыв в рубке арестованного судна.
— Отправьте на место происшествия штурмовую группу.
— Уже отправил!
— Пошлите еще одну и снова прочешите «Эльсидору» от машинного отделения до гальюнов. — Гоппо на мгновение задумался. — И отключите их энергетическую установку.
— Это вызовет сбой системы жизнеобеспечения и повлечет смерть всего экипажа «Эльсидоры», — проинформировал егo помощник, сохраняя на лице послушно-покорное выражение. Ему не хотелось, чтобы господин капитан подумал, что он сочувствует злоумышленникам.
— Знаю, — отмахнулся Гоппо. — Действуй, под мою ответственность.
— Слушаюсь! — Третий помощник козырнул и по уставу развернулся через левое плечо.
Гоппо повернул лицо к монитору главного компьютера. Неожиданное осложнение нисколько не огорчило его — не может всё пройти гладко, должны быть и какие-нибудь небольшие накладки, иначе что он будет рассказывать внукам о своем боевом прошлом.
Имперский крейсер тряхнуло. На капитанском экране зажглось сообщение о разгерметизации силового отсека.
— Выяснить причины неполадок! — Гоппо отдал приказ невозмутимым командирским тоном.
«Количество проблем нарастаст. Похоже, что у пиратов есть боевые роботы, которые выдержали психотронный удар, — подумал капитан. — Интересно, что будет дальше?» «Дальше» не заставило себя долго ждать. Следующий взрыв произошел прямо в рубке. Силовой экран защитил капитана, но вся вахта, дежурившая в эту смену, погибла. Гоппо совершенно точно определил это по данным своей вычислительной машины. Он быстро перевел всё управление на себя и попытался выяснить источник опасности. Гибель подчиненных не вызвала в нем никаких эмоций: в конце концов, они все военные и знали, на что шли, когда подписывали контракт. Капитан обязан волноваться только за живых, и еще он должен выполнять приказ. Взрывы грохотали уже и в машинном отделении, и в боевой ракетной части. Казалось, что бомбы возникали из ничего прямо внутри крейсера, не разрушая внешнюю обшивку, а выгрызая корабль изнутри. Вот оно, таинственное оружие пиратов, против которого не устояла сверхмощная защита Тарока. Что делать в такой ситуации, Гоппо не знал.
Неизвестно — где враг, непонятно — кого атаковать или от кого бежать. Уже четвертая бомба взрывалась в реакторном отсеке. Еще немного, и крейсер погибнет.
— Сквозной телепорт, — прошептал капитан и спустя мгновение заорал в микрофон, связывающий его со штурмовыми группами: — Всем вернуться на борт!!!
Гоппо защелкал манипуляторами управления, стараясь переместить свой крейсер подальше от ставшей слишком опасной «Эльсидоры», но многие системы уже не работали. Приходилось подключать дублирующие схемы, а без помощников это отнимало много времени. Очень помогло притяжение оказавшейся неподалеку планеты. Использовав его как дополнительную силу, Гоппо в одиночку сумел расцепить корабли. Взрывы прекратились, но было уже слишком поздно — в реакторах началась необратимая реакция. Капитан устало стер пот со лба и произнес в микрофоны всеобщего оповещения:
— Приказываю оставить корабль. — Помолчал секунду и добавил: — Да поможет вам бог!
Сам он решил остаться на капитанском мостике. Если он геройски погибнет в сражении, то его семья получит приличную компенсацию и его дочери будут учиться в университете.
* * *
Забросив очередную планетарную бомбу в гиперпереход, Виктор и Элеонора не почувствовали ответной взрывной вибрации. Нетрудно было понять, что крейсер отчалил от «Эльсидоры» и позорно бежал. Они одержали временную, но весьма воодушевляющую победу. Теперь нужно было срочно вывести свой корабль из зоны поражения бортовой артиллерии крейсера и бежать, уноситься на всех парусах прочь от этого проклятого места. Оторваться от погони у них скорей всего получится — «Эльсидора» почти не была повреждена.
На всякий случай Элька активировала еще парочку дьявольских машинок, и они послали их в никуда с дружеским приветом к побежденным.
— Хорошая работа. — Элеонора уселась на растерзанный Виктором ящик и довольно потерла ладошки.
— Да, неплохо повеселились. Что дальше?
— Сейчас все наши воскреснут, и очень вероятно, что, разъярившись, они пойдут на штурм имперского крейсера, а ты в это время хорошенько вымоешься в душе.
— Лучше в море или в океане. Боюсь, мне понадобится очень много воды. — Виктор с отвращением осмотрел себя.
— И не мечтай! Где я тебе достану океан?
Щелчок включения громкой связи прервал их мирную беседу. В динамиках раздался голос однорукого Дэна.
— Элеонора и Виктор, надеюсь, вы меня слышите, — сказалон. — Приготовьте самую большую бабахалку, которую только сможете найти. У вас есть пять минут.
Шорох, хруст, связь прервалась.
— Не понял… — Виктор меланхолично выковырял из волос неаппетитный коричневый кусок. — Мы что, еще не всех победили?
— Сейчас выясним. — Эля подбежала к переговорному устройству и нажала несколько кнопок. Минуту подождав, она тяжело вздохнула. — Обратная связь не работает. Придется сделать так, как попросил Дэн. Пойдем, я видела в том углу здоровенную чушку, очень похожую на атомную бомбу.
* * *
Когда крейсер отцепился от многострадальной «Эльсидоры» и вибрация от взрывов бомб прекратилась, Дэн уже был на пути в рубку управления. Контролировать гиперпереход можно было и оттуда, а заодно там можно получить информацию о происходящих вокруг событиях. На капитанском мостике, возможно, уцелело хоть какое-то оборудование, после того как туда телепортировали гранату.
В рубке не было никого, если не считать тяжелораненого имперца и истекающего кровью вахтенного. Хладнокровно добив вражеского солдата, Дэн склонился над матросом, про которого они совершенно забыли в пылу сражения. Жить вахтенному осталось недолго, но однорукий не стал брать на свою душу еще один грех. Он вколол иссеченному осколками и почти разорванному на две части мусорщику обезболивающее и сердечный стимулятор. Большего он для него сделать не мог.
Оказав посильную первую помощь, он бросился к единственному уцелевшему после взрыва монитору. Знаний, которые у него были, вполне хватило, чтобы определить — дела «Эльсидоры» обстоят очень печально. Контроль над двигателями отсутствует, ни одна система не работает. Кроме того, судно находится в опасной близости от неизвестной планеты и уже минут через десять войдет в плотные слои атмосферы и неминуемо разобьется. Бортовой компьютер предлагал воспользоваться спасательными капсулами, но Дэн не внял этому совету: собрать всех лежащих без сознания членов экипажа и разложить их по капсулам за десять минут было совершенно нереально. Сейчас однорукий Дэн решил подчиниться главному принципу летчиков, управляющих терпящими бедствие самолетами: или все люди погибнут, или спасутся, но опять же все. В душе он был очень привязан к мусорщикам и совсем не представлял, как будет жить дальше без их веселого общества.
Еще раз внимательно осмотрев разрушенный и залитый кровью пульт, Дэн понял, что здесь искать спасение бесполезно. Отсюда можно получать только скудную информацию об окружающем «Эльсидору» пространстве. Например, можно узнать, что раненый крейсер всеми силами старается убраться подальше, но жить ему осталось недолго. Или вот полезные данные: до поверхности планеты осталось 120 километров и дистанция ежесекундно сокращается. Ориентировочное время столкновения: через девять минут пятнадцать секунд.
— Рассуждать! Рассуждать! Наверняка что-то можно предпринять. — Дэн постучал себя крюком по лбу. Иногда такой способ активизации умственной деятельности ему помогал. - Запустить двигатели я не могу, — удар по лбу, — значит, нужно создать движущую силу без использования реакторов. — Еще один могучий удар по черепу. Дэн почувствовал, что извилины в его мозгах слегка сместились с предназначенных им природой мест. — Что у меня для этого есть? Только бомбы, и ничего, кроме бомб. Точно! Взрывная волна!
Дэн передал по громкой связи Виктору и Элеоноре сообщение о том, чтобы они готовили новый заряд. Проверять, услышали они его или нет, времени не было. Он едва успевал рассчитать оптимальное время и место взрыва. Перегруженный и поврежденный бортовой компьютер работал очень медленно и постоянно капризничал. Наконец он выдал результат, и Дэн в ярости расколол дисплей подвернувшимся под руку пожарным топором. Оказывается, надо было подорвать бомбу за шесть минут до падения на поверхность, и тогда «Эльсидора» вышла бы на устойчивую орбиту вокруг планеты. Но у них оставалось всего четыре минуты!
— Установите задержку в сорок секунд и бросайте, — закричал Дэн в микрофон громкой связи, одновременно настраивая расстояние от корпуса судна до второго конца гиперперехода на пятьсот метров.
Теперь оставалось только ждать и верить в лучшее, хотя шансов выжить у них практически не было. Огромная черная масса «Эльсидоры», объятая багровыми языками пламени, неудержимо рушилась сквозь газовую оболочку планеты, разбрасывая вокруг себя пылающие обломки конструкций и надстроек. Если бы какой-нибудь неудачник имел несчастье увидеть эту демоническую картину со стороны, он запомнил бы ее навсегда. При условии, что ему самому удалось бы избежать гибели. Вечернее небо озарилось бешеными отблесками сгорающих в плазменных облаках антенн. Нестерпимая жара опалила землю. Вековые деревья вспыхнули, как спички, и расплавившаяся почва стала черной и гладкой, как взлетная полоса военного аэродрома. Под оглушительный лязг раздираемой горячим воздухом обшивки и визг ветра в разгерметизированных отсеках «Эльсидора» неумолимо приближалась к поверхности. Казалось, безумный космический путешественник готов расколоть на куски древние тектонические плиты планеты и погрузиться в огнедышащую магму.
В огне и дыме, охватившем терпящее бедствие судно, невозможно было различить маленькую черную точку, выпавшую из серебристого зева гиперперехода. Планетарная бомба, прозванная космонавтами «убийцей городов», проворно устремилась вниз, впереди «Эльсидоры», и, когда до катастрофического столкновения остались считаные секунды, прогремел взрыв. Могучая взрывная волна обрушилась на землю и попыталась вырасти в ядерный гриб, но тяжелая туша звездолета расплющила зародившийся гигантский сморчок в лепешку.
Судно мусорщиков снизило смертельную скорость падения. Все люди, находящиеся в этот миг на борту, были вдавлены в пол чудовищной перегрузкой. Виктору показалось, что на его грудь с размаху уселся слон и начал прыгать на ней своей толстой тяжелой задницей. В ушах слышался стук работающего на пределе сердца. Хруст собственных костей и скрежет переборок корабля слились в единую симфонию близкой смерти. Виктор пытался вспомнить какую-нибудь молитву, но в голове упорно вертелось только «Рок-н-ролл мертв!».
Элеонора стонала, распластавшись между ящиками, сейчас ей впервые за последнее время захотелось домой — на тихую, спокойную и такую провинциальную Землю. Даже ревнивый муж казался отсюда, с гибнущей шхуны, добрым и милым чудом Вселенной. Слон на груди Виктора подпрыгнул еще разок, и напряжение неожиданно спало. В наступившей тишине слышался звук падающих по всему кораблю предметов. Элеонора, когда смогла немного вздохнуть, надсадно просипела:
— Господи, что это было?
Словно в ответ на ее вопрос из динамиков раздался издевательский голос Дэна:
— Уважаемые пассажиры, командир корабля и экипаж поздравляют вас с мягкой посадкой на неизвестную планету. Температура за бортом 34 градуса по Цельсию, кислород в норме, воздух на планете пригоден для дыхания, радиация снизится до безопасного уровня через четыре часа, биологическую обстановку и наличие опасных организмов выяснить невозможно. Наше прибытие сюда сопровождалось полной стерилизацией окружающей среды. В любом случае выбора у нас нет, все системы корабля разрушены при падении, и скоро нам придется дышать забортным воздухом. Если кто-нибудь притащит в рубку аптечку, моя благодарность не будет иметь границ. Я распорол себе ногу своим крюком.
Виктор помог Элеоноре подняться на ноги, и, поддерживая друг друга, они медленно добрались до центрального поста. По пути они по-прежнему натыкались на неподвижные тела своих товарищей и старательно обходили их, стараясь не наступить кому-нибудь на пальцы. О том, чтобы помочь своим друзьям, они не думали. Сейчас они сами нуждались в помощи.
— Вы целы? — первым делом спросил у них Дэн, когда они вошли в рубку.
— Как твоя рана? — безучастно поинтересовалась Элеонора.
— Нормально, я нашел бинт. — Дэн показал на перевязанную ногу.
— Все остальные погибли? — Виктор задал вопрос, который не решалась задать Элька.
— Нет. — Дэн поудобнее устроился в пилотском кресле. — Я послушал сердце у троих. Тех, что лежат в соседнем отсеке. Пульс слабый и редкий, но устойчивый. Приблизительно два удара в минуту. Это кома. Психотронный удар был слишком мощным и продолжительным.
— Они умрут? — Элеонора остановившимся взглядом смотрела на разбитый монитор. Про погибшего вахтенного она не спросила, наверное, вообще не заметила его, хотя и наступила на его внутренности.
Дэн замялся и потупил глаза.
— Они умрут? — Элька повторила свой вопрос, не меняя интонации. Казалось, что говорит не она, а робот в ее обличье.
— Не сейчас, — ответил Дэн. — Нужно специальное медицинское оборудование, чтобы вывести их из состояния, в котором они находятся. Погибнуть они могут только от голода.
— У нас есть необходимое оборудование? — спросил Виктор, пытаясь присесть на покореженное кресло, но оно, жалобно скрипнув, развалилось прямо под ним.
— У нас его нет и никогда не было, — вздохнул однорукий.
— Они умрут? — Элеонора, как заевший проигрыватель, снова повторила свой похожий на заклинание вопрос. Виктор знал, что на самом деле ее интересует жизнь только одного человека на корабле — Жака.
— Есть вариант, но, боюсь, он вам не понравится, — пробормотал однорукий.
— Ты говорил то же самое перед тем, как мы начали нырять в дерьмо, — заметил Виктор и сел на пол, прямо в лужу крови. Ноги совсем не держали его, а испачкаться он уже не боялся.
— Когда человек находится в состоянии комы, — Дэн решил не реагировать на едкую реплику, — его легко погрузить в сходное с комой состояние анабиоза.
— У нас нет анабиозных камер. — Элеонора уже неплохо выучила, что есть на «Эльсидоре», а чего на ней нет и быть не может.
— У нас есть холодильник. — Дэн потер повязку на ноге и поморщился от боли. — Сегодня был тяжелый день, идите умываться, переодеваться и спать. А то мы все сейчас похожи на клоунов, побывавших в гестапо.
— Я пойду к Жаку. — Элеонора повернулась и вышла из рубки.
— А я останусь здесь. — Виктор заложил ногу за ногу и прислонился к утыканной мертвыми переключателями стене. — Дэн, как ты считаешь, эта планета обитаема?
— Узнаем утром. Если тут есть хоть какая-то цивилизация, завтра мы увидим толпы любопытных журналистов, ученых и военных. Как бы не пришлось отстреливаться.
— Может, они нам помогут?
— Это не Земля, Витя. Никто нам не поможет. — Голос Дэна стал безразличным.
Из троих землян он больше всех болтался по Галактике и лучше Элеоноры и Виктора представлял истинное положение вещей. Дэн не питал иллюзий относительно будущего. Планета, на которой они оказались, не занесена в реестры, а значит, во-первых — здесь нет разумных существ, а если и есть, они еще не додумались даже до радио. Во-вторых, сюда никто и никогда не прилетит. Работорговцам и вольным добытчикам гравитрона вполне хватает уже разведанных неосвоенных планет, и никто не станет тратить деньги на поиск новых. Попавшим сюда людям суждено остаться в этом мире навсегда.
Размышляя обо всех этих очень нерадостных вещах, Дэн незаметно для себя заснул, и он был единственным на корабле, кто спал в эту ночь обычным человеческим сном.
Густые сумерки далекого мира окутали дымящиеся обломки корабля. Тяжелые тучи пришли с моря и закрыли небо от горизонта до горизонта. Пошел дождь. Лежащая недалеко от побережья «Эльсидора» долго не хотела признавать свою принадлежность к этой планете. Раскаленный корпус отказывался вступать в контакт с прозрачной влагой. Дождевые струи шипели и испарялись, отвергнутые горячей обшивкой. Груда искореженного металла, в которую превратился звездолет, окутывалась облачками пара. Казалось, это душа корабля покидает свое пристанище, чтобы отправиться в путешествие по бескрайним просторам Галактики без обременительного тела.
Элеонора всю ночь проплакала над Жаком. Умом она понимала, что любимого уже не воскресить, но отказывалась в это верить. Пока он еще жив, пока удается уловить редкие удары сердца и нечастое поверхностное дыхание, она будет надеяться, и никто не посмеет отнять у нее эту призрачную надежду. Не важно, что сейчас Жак где-то далеко, с ним нельзя поговорить и к нему страшно прижиматься, его тело стало холодным и твердым, но он всё равно вернется к ней. Глотая слезы, Элеонора поклялась, что сделает всё возможное и невозможное для спасения любимого. Она умоляла господа вернуть ей Жака и готова была для этого на всё, даже продать душу дьяволу.
Виктор тоже не мог спать. Он всю ночь слушал, как стучит дождь по обшивке корабля и грохочет гром в небесах чужой планеты. После Тарока и Земли это был третий мир, в котором ему довелось очутиться. Завтра он увидит другое, неземное небо, солнце, бывшее для него раньше просто звездой. Вдохнет другой воздух и пройдется по иной земле. Со времен великих географических открытий это счастье было доступно очень немногим.
Дэн проснулся, когда бортовые часы показывали утро, а за продырявленной во многих местах обшивкой «Эльсидоры» только начал заниматься нежно-розовый рассвет. Сварганив легкий завтрак из растворимых продуктов, он разыскал одежду для себя и Виктора и вызвал по громкой связи Элю. Дэн надеялся, что совместный завтрак добавит оптимизма его друзьям. Насчет Вити он не очень беспокоился, но состояние Эльки… Она пришла с красными от слез и недосыпания глазами и, едва притронувшись к своей порции, отодвинула тарелку.
— Ну-ка ешь сейчас же, нам понадобится много сил сегодня. — Дэн строго постучал ложкой по столу.
— Спасибо, отец родной, не хочется. — Элеонора кисло улыбнулась. — Лучше посмотри, что у меня есть.
Она протянула Дэну маленький блестящий медальончик на тоненькой гравитронной цепочке.
— Жак подарил? — Дэн с видом знатока и ценителя прекрасного взял украшение и приблизил его к своему носу. — Неплохо! Пульт управления яхтой. К сожалению, он нам не пригодится.
— Почему?! — В голосе Элеоноры послышалось разочарование. — Жак мне говорил, что с помощью этой игрушки можно вызвать космическую яхту, где бы я ни находилась. Мы вызовем яхту, слетаем за нужным оборудованием, врачом и воскресим Жака вместе с остальными.
Дэн отрицательно покачал головой.
— Детка, без антенны твой кораблик можно позвать, только если он болтается на орбите, а для того, чтобы вызвать его с Зена… Он ведь на Зене, не так ли?
Элеонора кивнула.
— Вот чтобы достать его оттуда, нужна хорошая гравитационная антенна.
— На «Эльсидоре» ее нет? — упавшим голосом спросила Элеонора.
— Нет. Это довольно дорогая игрушка. С ее помощью можно разговаривать со всей Галактикой. Жак собирался купить ее после нападения на Тарок.
— А заменить ее можно? — поинтересовался Виктор.
— Молодец, мыслишь по-русски! Конечно, можно. Представь себе пирамиду Хеопса, это и есть примитивная гравитационная антенна без использования чудесных свойств гравитрона.
— Прекрасно, осталось только найти несколько тысяч невольников, которые лет за сорок нам ее построят! — подвела итог Элька. — А что ты говорил насчет холодильника?
Дэн осторожно отхлебнул горячий бульон из большой белой кружки.
— На «Эльсидоре» есть прекрасная морозильная установка. За две минуты дает абсолютный ноль по всему объему. Этого вполне достаточно, чтобы избежать кристаллизации воды и разрушения клеток замораживаемого организма. Машинка очень хорошая: встроенный ядерный реактор, гарантия на пять тысяч лет непрерывной работы, все трубки и провода — золотые. Делалось это чудо для полетов к другим галактикам на ракете с химическим двигателем. — Дэн принялся вылавливать из остатков бульона кусочки засушенных овощей. — Хозяин выменял этот холодильник на поломанный луппер. Удачная была сделка. Мы хранили в нем мясо, и оно никогда не портилось.
— Жак — не мясо! — обиделась Элеонора.
— В философском смысле, безусловно, не мясо, но в медицинском…
— Пошел ты знаешь куда?
— Уже иду. Ты дослушай, прежде чем посылать. Однажды я совершенно случайно запер в этом холодильнике своего кота. Он забрался туда, когда я доставал продукты для камбуза, а этот хитрюга, пока я не видел, полез тырить рыбу. Температура там была не очень низкая, я ее довел до плюс пяти, перед тем как открыть дверь. А когда закрывал, не заметил внутри кота, и он замерз с селедочной головой в зубах. Заморозился дотвердокаменного состояния, хоть на полочку ставь в виде сувенира. Симпатичная скульптурка получилась, натуралистическая. Яуж думал: конец кошаку — отправился он в свой кошачий рай. Ан нет! Доктор откачал. Так что, я думаю, и с ребятами выйдет то же самое. Если, конечно…
— Доктор мог бы нам сейчас помочь? — прервала Элеонора разглагольствования однорукого.
— Без вопросов! Только его самого перед этим надо оживить.
— Может, попробуем? — неуверенно спросил Виктор.
Дэн пододвинул к себе нетронутую Элькину миску и вопросительно поднял брови. Элеонора кивнула, и он занялся поглощением второй порции жиденькой корабельной похлебки.
— Попробовать, конечно, можно, и в медпункте наверняка есть все необходимые препараты, — прочавкал Дэн, стирая культей суп с подбородка. — Но я не знаю, какие именно лекарства нужно применять, а в гридерских справочниках сам черт мозги вывихнет. По-моему, рисковать не стоит — угробим айболита.
— Ты меня убедил, — поддержал его Виктор. — Зачем нам лишний покойник?
— Мое мнение, похоже, никого не интересует, — возмутилась Элька. — Вы — перестраховщики. Вы просто трусите. Нужно использовать любой шанс!
— Пока мы будем разгадывать головоломки в медицинских гроссбухах — все умрут, — веско произнес Дэн и отодвинул опустошенную посуду. — Кстати, ты зря отказываешься от еды. Нормальное пищеварение гарантирует ясность мысли.
— Козел! — выкрикнула Эля.
— Вот-вот, я про это и говорю. Ты утратила чувство реальности. Можешь ты понять, что твой Жак — жив и у него сейчас гораздо больше шансов остаться в том же состоянии, чем несколько часов назад.
— Головой понимаю. Сердцем — нет.
— Интеллектуальная мощь сердечной мышцы — это отдельный разговор. Мыслить надо нервными клетками. — Дэн поднялся из-за стола и потер руки. — Итак, господа, приступим к печальному обряду погребе…
Злобный взгляд Элеоноры заставил его замолчать на полуслове, и Дэн торопливо поправился:
— К замораживанию, я хотел сказать.
Оговорка Дэна попала точно в цель. То, чем они занимались, больше всего походило именно на похороны погибших воинов. Трое выживших после кровавого побоища друзей обстоятельно прочесывали темные коридоры, выискивая бесчувственные тела, вслушивались в слабые биения их сердец, отделяли живых от мертвых. Даже бравый оптимизм Дэна пожух и испарился, когда они принесли к внешнему шлюзу четвертого покойника. Психотронную атаку и жесткую посадку пережили не все, но холодные и закоченевшие тела погибших мало чем отличались от тел условно живых, которые они складывали в холодильной камере, среди висящих на крюках коровьих туш.
Двух человек найти так и не удалось. Имперцы, по-видимому, освободили из карцера капитана Керина, и он погиб на взорванном крейсере. Матрос Лукаш затерялся где-то в корабельных лабиринтах, и утомительные многочасовые поиски ничего не дали. Когда физические и моральные силы спасателей были исчерпаны, все трое собрались в холодильнике. Элеонора зачем-то принесла теплое одеяло, немного потоптавшись среди неподвижных и равнодушных ко всему окружающему тел, она смущенно накрыла Жака.
— Надеюсь, так тебе будет не очень холодно, родной мой, — тихо прошептала девушка и поцеловала любимого в губы. Она не видела, как Дэн повертел пальцем у виска, и спокойно продолжила: — Спи спокойно. Я обязательно вернусь и разбужу тебя. Клянусь, что, пока я жива, с тобой ничего не случится.
Глаза Элеоноры были сухи. Ночью она выплакала все слезы. Бросив последний взгляд на Жака, девушка решительно повернулась и вышла из морозильной камеры, на полу которой нашел приют почти весь экипаж несчастной «Эльсидоры», почти все, кто выжил после штурма тарокских рудников.
Дэн захлопнул дверь холодильника, и Элеонора услышала в этом звуке грохот опускаемой на могилу тяжелой плиты.
— Смотрите внимательно, — провозгласил Дэн вместо надгробной речи, — неизвестно, кто из нас доживет до того времени, когда можно будет наконец открыть эту морозилку. Большую рукоятку нужно повернуть до упора вправо. — Лицо однорукого покраснело от напряжения. — Туго идет, зараза!
— Вот так! Ждем пять минут, — он перевел дыхание, — если нет часов, то досчитайте до трехсот.
В полной тишине томительно капали минуты. Шепот Дэна, отсчитывающего время, был нестерпим, как шорох комьев земли по крышке гроба. «Это происходит не со мной, — думал Виктор, закусив нижнюю губу. — Я маленький человек, немножко инженер, немножко счетовод, немножко раб. Я не хочу оставлять после себя могилы друзей и врагов. Я не хочу убивать и спасать, не хочу участвовать в этом кошмаре».
— Теперь ставим экономичный режим. — Дэн передвинул влево торчащий из стены ржавый штырь. — Там внутри сейчас минус сто девяносто градусов по старику Цельсию. При разморозке эту же ручку повернуть влево и открыть дверь. Всем ясно?
— Так точно, товарищ старший матрос, — буркнул Витя и с трудом поборол в себе желание сбегать в кают-компанию и принести к двери «могильного склепа» охапку искусственных цветов.
Похороны «настоящих», несомненных мертвецов получились скомканными и совсем не торжественными. Никто не хотел растягивать неприятную процедуру, поэтому яму решили не копать. Дэн зарыл в еще теплый и немного радиоактивный после катастрофы грунт рядом с кораблем противопехотную гранату и подорвал ее, дернув за привязанную к запалу леску. В образовавшуюся воронку они столкнули трупы, насыпали невысокий холмик и поставили простой православный крест с именами погибших, которые никто никогда не прочитает.
— Пора в путь, — сказал Дэн, закончив утаптывать землю вокруг креста и немного помолчав. — Уже смеркается, а я хочу засветло дойти вон до того леса.
Он ткнул крюком в сторону зеленеющих на горизонте зарослей.
— Может, переночуем здесь, — предложил Виктор, но Дэн уже закинул приготовленный заранее рюкзак за спину и направился к покрытому белым песком пляжу.
— Пошли, — Элеонора потянула Витю за руку, — мы свихнемся, если проведем еще одну ночь на этом кладбище.
— Однорукий не свихнется! Его нервная система изготовлена из того же железа, что и крюк.
— Ты несправедлив. Оборони нас господь оказаться здесь без Дэна. — Элеонора помогла Вите приладить на спину тяжелый мешок. По распоряжению однорукого у каждого из них была своя поклажа. Виктору досталось больше всех. Он нес лучеметные обоймы, палатку и баллон с керосином.
— Аминь, — пробормотал Витя. — Харе Кришна великому Дэну.
— Дурак ты, Блин.
— Всю жизнь такой.
Нагрузившись необходимым скарбом, они последовали за Дэном, оставляя глубокие следы в рыхлой и всё еще теплой земле. Предзакатное солнце отбрасывало оранжевые блики на печальные руины корабля и отпечатывало на угрюмой обугленной поверхности сутулые тени землян, бредущих вдоль полосы прибоя. Ласковое пенистое море униженно облизывало им подошвы, и казалось, оно пытается утешить людей, подавленных свалившимися на них несчастьями.
— Мы назовем планету «Надежда», — сказала Элька очень тихо, но все ее услышали и молча согласились. Надежда была единственным чувством, которое еще были способны испытывать измотанные до предела путешественники. Только вера в лучшее будущее давала им силы жить дальше.
Окончательно стемнело, и небо превратилось в черный полог, во многих местах пробитый звездами, но люди, не останавливаясь, продолжали плестись дальше, ориентируясь на слабый свет фонарика, предусмотрительно захваченного Дэном. Тяжелые ботинки путников оставляли рубленые отпечатки на песке, которые сразу заливала слабо фосфоресцирующая морская вода. Неожиданно Виктор остановился и, с наслаждением сбросив надоевшую обувь, вдохнул полной грудью прохладный, пахнущий гарью воздух Надежды. Сощурившись, он полюбовался россыпью ярких звезд на небосклоне. Ему почему-то вспомнилось избитое клише из фантастических романов: «В небе светились незнакомые созвездия, и главный герой понял, что находится в мире, далеком от Земли». Витя совершенно не разбирался в сочетаниях звезд, и для него небо выглядело вполне по-земному. Если бы сейчас у него случился приступ амнезии и он забыл, как он здесь очутился, то, наверное, решил бы, что находится на одном из островов Океании или на побережье Африки в туристической поездке. Именно так должны были выглядеть, по мнению Виктора, нормальные земные тропики. Чужая планета оказалась на редкость доброй и нежной к своим незваным гостям.
Так зачастую женщина, не способная рожать сама, становится по-настояшему любящей матерью для приемных детей.
— Катитесь все к чертям собачачьим! — заорал вдруг Дэн настолько оглушительно, что даже хрипло закашлялся. — Устроили траурную процессию, понимаешь! Рановато помирать собрались! Айда купаться!
Отбросив в сторону рюкзак и неуклюже стянув с себя здоровой рукой комбинезон мусорщика, он бросился в светящиеся жизнью волны. Не сговариваясь, Виктор и Элеонора последовали его примеру и, без сожаления расставшись с одеждой, побежали в незнакомое море, смешно задирая ноги и перепрыгивая через бурунчики волн. Все трое бесились и прыгали на мелководье, взметая ввысь огненные брызги и плеская солоноватой водой друг в друга. Доброе море смывало с их пропитанной грязью и потом кожи страдания и ужас последних дней. В бушующих светом всплесках они стали похожими на тройку свихнувшихся привидений. Хохоча и улюлюкая, они пытались хотя бы на время стереть из памяти крушение «Эльсидоры», ледяной саркофаг и братскую могилу. Они пытались превратиться в счастливых детей на берегу моря. Их радостное безумство осветила взошедшая луна. Дэн немедленно окрестил ее Любовью. Вслед за Любовью появился еще один спутник, не такой большой, как первый, но тоже очень яркий.
