Глава 20

Степу отдельно порадовали лица фаэтовцев, которые попытались уложить в картину своего мира заявление о том, что вечер только пора начинать. Ха, знай наших. Не куда-нибудь – на Изюбр, в «Мамкин валик» приехали….

– Мистер Декстер! – Пенёк выскочил из-за стола навстречу саксу.

– Пенёк! Пропажа! – от рева сакса, казалось рухнет потолок.

Кирилл подлетел к Шойсу и они закружились вокруг корзины, не зная, как с ней быть. Выручил Степа.

– Пенёк, пропажа! – Декстер облапил космоштурма и невысокий Пеннек просто потерялся в его медвежьих объятиях.

Откуда-то из их глубины глухо раздались его приветствия.

Наобнимавшись с Пеньком, Декстер направился к Соловью. Облапил и его. Степа, напряженно ожидавший чего угодно, мысленно проклял свою мнительность. Ничего особенного не произошло. Все, как обычно.

– А вот он, – вырвавшись, наконец, от сакса, сообщил Декстеру Соловей, показывая на Донката, – со мной обниматься отказался, между прочим.

Степа расплылся в улыбке, чувствуя неимоверное облегчение. Все его страхи оказывались полнейшей глупостью. Он полез через стол, дабы выказать запоздалые чувства. Выказал.

– Не обращай внимания, командир, – прогудел сакс, довольно улыбаясь. – Это у него от не сложившейся личной жизни. Парнишка становится желчным.

– Что…?! – возмутился до глубины души Донкат.

Пенёк с фаэтовцами заулыбались.

– По твоей вине, между прочим, – Декстер укоризненно посмотрел на Соловья, не давая Степе разогнаться. – Кто у него Селену постоянно забирает? У бедняги недо… хронический.

Донкат поперхнулся.

– Шойс, – сглотнул он, справившись с изумлением, – после таких заявлений, у меня такое ощущение, что я сейчас останусь единственным владельцем этого бара. В связи с трагической гибелью партнера.

– А я чего? – невинно хлопнул глазами сакс. – Я, между прочим, о тебе забочусь.

– Ты…, – начал Степа.

– А у меня как раз по этой теме еще сюрприз есть, – не дал разгореться сваре Соловей. – Селена с Элечкой будут сегодня?

– Обязательно, – заверил Декстер. – Я уже вечернюю сторону на «Вершине» заказал, они прямо туда приедут. Знаю я ваши сюрпризы.

Он хитро подмигнул Степе, мол, ты тут не один умный, сверился с часами, сравнил время орбитального сектора со временем на поверхности.

– У нас час до старта.

Посмотрел на Пенька, демонстративно оценивая его одежду, и вынес вердикт:

– Тебе переодеваться не надо, так подойдет.

Кирилл с улыбкой кивнул.

Декстер перевел взгляд на фаэтовцев.

– Вас мы тоже будем рады видеть.

– Спасибо, – открестился за обоих молодой-немолодой фаэтовец. Как его, Неданков, кажется? – У вас слишком дружная компания. Мы тут лишние. Если не возражаете, мы по своей программе….

– Не проблема, – не стал спорить Декстер. – Вы, кстати, можете остаться здесь, я предупрежу администратора, весь бар к вашим услугам.

– Наверное, это хорошая идея, – принял предложение фаэтовец. – Спасибо.

– Договорились, – удовлетворенно потер руки Декстер и предупредил. – Но это позже, а теперь за встречу.

– Наливай, – поддержал его сбоку Пенёк.

Когда встреча была обмыта, закуски опробованы, все удобно расположись в кабинете, Декстер достал коробку сигар, к которым пристрастился в последнее время, вытащил одну, обрезал кончик и начал ее раскуривать.

– Так вы не рассказали, с чем пожаловали, – пропыхтел он между клубами дыма. – По делу или отдохнуть?

– Как обычно, – отозвался из гостевого кресла Соловей.

– Обычно – это по делу, – раскурил, наконец, свой снаряд Декстер. – Отдыха обычно у вас нет, не умеете вы отдыхать.

Краем глаза Степа заметил кривую усмешку фаэтовца Неданкова. Что, прав Шойс?

– Ну, тогда ты все правильно угадал, – не стал перебрасываться пустыми фразами Соловей. – Дело есть, а раз уж мы в ваших краях, то грех было в гости не заехать.

– Расскажете? – полюбопытствовал Донкат.

Собственно, любопытства тут было ноль. Соловей не тот человек, который будет просто так языком трепать. Шойс прав, этот визит неспроста. Внутри Донката вновь ожили все его дурацкие сомнения.

– Расскажу, – неожиданно кивнул Соловей.

И тут Степино настроение вдруг начало делать крутое пике. Соловей просто так не будет вводить их в курс идущего дела. Кто они такие, чтобы знать об операциях, проводимых ФАФ? А значит…? Значит, они уже внутри. Внутри этого дела, и Соловей приехал, чтобы опять засунуть их в какую-то задницу. Черт, нет!

Донкат коротко глянул на Декстера. Судя по выражению лица, партнера обуревали те же мысли.

А Соловей, казалось, не замечал ничего. И это уже говорило само за себя.

– Вы вообще как к миру информационных технологий относитесь? – поинтересовался он.

– Мы там воюем, – изо всех сил стараясь поддерживать легкость беседы, отозвался Донкат. – Вернее, Шойс.

– То есть? – чуть отставил бокал Соловей.

Степа заметил, как вновь напряглись оба фаэтовца. Да уж, «заехал в гости старый друг», нечего сказать.

– В игрушки мы играем, – пояснил Донкат. – Про «Парад Монстров» слышали?

– Да уж, – неожиданно усмехнулся … Неданков. – И слышали и видели.

– Играешь? – развернулся к нему Декстер.

Степа закатил глаза. О нет, только не это. Еще один «собрат по разуму»?

– Бывает, – уклончиво согласился фаэтовец, кося глазом на Соловья. Ага, спалился?

– Шойс его третий раз насквозь проходит, – пожаловался Неданкову Донкат. – Теперь за гритигов воюет.

Нашел, кому жаловаться…. Фаэтовец даже как-то оживился.

– Правда? А за яссетов играл?

– Играл, – Декстер кивнул. – Уже закончил.

– Слушай, – Неданков даже сел попрямее, – а как там на выходе из лабиринта проходить? Никак у меня не идет.

– А-а-а, – удовлетворенно загудел сакс. – Ты, наверное, через проход в скале идешь, да?

Фаэтовец кивнул.

– Неправильно, – покачал головой Шойс. – Там надо отращивать крючки на щупальцах. Питание для них в подвалах находишь, и идешь по потолку. Только там нет яда, и не все простреливается. Но все равно, половины от тебя на выходе не будет. Имей в виду. И встретят там тебя трое….

– А, так вот зачем эти наросты на стенах внизу, – догадался Неданков. – А я смотрю, они индицируются витальностью, набираю их полные сумки, а куда девать – не знаю.

– Они как раз для крючков и нужны, – важно сообщил сакс. – Перекатываешь там железу на шее….

Они погрузились в дальнейшее обсуждение непростого процесса выживания в мире монстров, а Степа посмотрел на Пенька и усталым жестом провел рукой по лицу.

– И это два взрослых человека, – пожаловался он Кириллу. – Вот ты веришь, что они нормальные?

Второй фаэтовец, коротко стриженый крепыш, неожиданно понимающе усмехнулся. Донкат перевел на него страдальческий взгляд.

– Ты тоже понимаешь, о чем я говорю? Тема близка?

– О да, – фыркнул тот.

– А никто не хочет послушать дальше мой рассказ? – негромко поинтересовался Соловей и возродившаяся, было, легкость общения, умерла вновь. Напрочь.

Неданков замолчал мгновенно. Декстер – чуть погодя.

– Спасибо, – Соловей по-прежнему делал вид, что ничего особенного не происходит, и это лишь добавляло ощущения надвигающихся проблем. – Так вот, я о чем хотел поведать. Мы тут как-то неожиданно в ходе одного дела столкнулись с какими-то странными вещами, которые непонятно как происходят в «Вакууме», слышали про него?

– Как не слышать, – усмехнулся Степа. – Слышали.

Он весело посмотрел на Декстера и заметил вдруг, что Соловей перехватил его взгляд. А Шойс напрягся. Нет, сторонний наблюдатель не заметил бы ровным счетом ничего, но Донкат уже достаточно хорошо знал своего друга и партнера, чтобы увидеть, как зацепили его слова Соловья. Оп-паньки, а что происходит?

– Так вот, – Соловей, не прерывая рассказа, подался вперед, открыл еще одну бутылку с пивом и начал неспешно наполнять свой бокал. – Там периодически появляются разные странные группы, от полусумасшедших до террористов, ну и их, естественно, отслеживают.

Он слегка качнул головой в сторону фаэтовцев, и Степа понял, чему они обязаны появлению тут этой парочки.

– … А тут как-то нашлись несколько групп, ветеранов космоштурма, которые собирались какие-то гадости делать. И КосмоБог бы с ними, – Соловей прикурил и откинулся на спинку кресла, держа одной руке зажженную сигарету, а в другой бокал с пивом. – Но после того как их всех проверили….

Он сделал паузу.

– … Оказалось, что в каждой группе не хватает по одному-два человека.

– И что? – не понял Степа.

– Нет, они не сбежали, – усмехнулся Соловей. – Их просто никогда и не было.

– Это теперь проблема галактического масштаба? – подал голос Декстер.

Это Степе кажется, или голос сакса звучит как-то напряженно? Но, с другой стороны, а что тут необычного?

– И правда, – поддержал Декстера Степа. – Что тут такого? Я тоже могу прямо сейчас создать личность в «Вакууме», которой никогда не существовало. Мало того, я так делал. В позднем детстве – ранней юности. Замечательно, кстати, с девушками знакомиться. Тебе тринадцать, в жизни на тебя и не посмотрит никто, а фото красавчика вешаешь, и давай с девчонками старшими знакомиться. Что интересно, им нравилось….

– Нет, – Соловей посмотрел на Шойса. – Тут немного не так. Во-первых, эти личности (как правило, лидеры групп) не знакомиться космоштурмами хотели. Для чего им с псами космоса-то знакомиться, в кино вместе сходить?

Короткие смешки показали, что шутка прошла.

– … Они на дело их подбивали, – продолжил Соловей. – На серьезное дело. Там, где стрелять надо. Но это полбеды. А проблема глубже….

Он вздохнул.

– Когда начали искать, а кто это такой воинственный объявился, то очень быстро поняли одну очень странную вещь. Страницы этих лидеров не создавались никем.

Он замолчал, обводя взглядом сидящих.

– Это как? – первым не выдержал Донкат.

– Вот так, – развел руками Соловей. – У них нет фиксированных адресов, с которых запускались данные, инициирующие создание страниц. Получается, что страницы возникли сами собой.

– Может, глюк программы? – предположил Донкат.

– Который полноценно общается со всеми участниками в реальном времени? – криво улыбнулся Соловей. – Увы, нет. Проверяли.

Возникла пауза.

– И что дальше? – не понял смысл сообщения Степа.

– А дальше ничего. Дальше мы заехали узнать, вдруг вы в курсе? – Соловей вздохнул и вдруг повернулся к Декстеру. – Шойс, ты ничего не можешь нам сказать по теме?

– Я? – сакс вздрогнул. Бокал, который он держал в руках, накренился, пиво плеснулось на штаны. – Причем тут я?

Донкат разом вспомнил все страдания Шойса по погибшим друзьям, его странные отлучки, оружие в боте, обещание все рассказать. Нет, подождите, не может же быть, чтобы Шойс…. Нет, бред какой-то. Даже думать об это он не будет. До паранойи все же доходить не следует….

– Ты-то как раз ни при чем, – успокоил его Соловей. – Но, может, ты знаешь что-нибудь про подобные группы? Ты у нас ветеран все-таки. Почти.

– А поближе у вас никого из ветеранов не нашлось? – Декстер подозрительно посмотрел на Соловья. – Нужно было лететь в восьмой про-слой, чтобы узнать мое мнение?

– Нет, – усмехнулся Соловей. – Я тебя, конечно, люблю, но ради того, чтобы просто спросить твое мнение, мне не нужно лететь через полгалактики. Я могу и позвонить. У нас еще есть дела в девятом слое, на Бойджере и дальше.

Он отхлебнул из бокала.

– Так что про группы, можешь просветить?

– Да там особо нечего просвещать, – пожал плечами сакс. – Ну, собираются старые друзья, вспоминают, как все было. Рассказывают, кто, где. Что делают….

Сакс вздохнул.

– На самом деле грустное зрелище. И дело не в том, что у кого-то хорошо, у кого-то плохо, а в том, что находя людей, создавая группу, ты надеешься, что вот оно, вот то время, когда было все здорово, все впереди. Пытаешься вернуть то ощущение беззаботности, которое тобой владело. Ощущение огромного мира, который лежит у твоих ног, и ты можешь все, ты всемогущ. … А потом ты понимаешь, что все прошло. Ушло то время, ушел тот мир. Остались только имена и образы в твоей памяти. Даже не люди – символы. Тот – драчун, этот скромник, вон те двое так и остались балбесами, а у того и так было ясно, что все получится. А мира нет. Ты один. Вернее, не один, а сам по себе. И твой нынешний мир никто, кроме тебя не удержит, не создаст и не сможет навести в нем порядок. Это … разъедает тебя изнутри. И иногда становится страшно….

Сакс замолчал, и в кабинете повисла тягостная тишина. Все задумались. Про кого говорил Декстер, не про них ли в том числе?

– Но тут есть и другая сторона, – Шойс вдруг залихватски улыбнулся своей разбойничьей улыбкой. – Ты начинаешь критически оценивать свою жизнь … и вдруг понимаешь, что все очень даже неплохо. Ты по-прежнему силен, умен и красив. У тебя огромный опыт, который выручает тебя там, где ты раньше садился в лужу. У тебя появилась куча других возможностей, о которых ты мог только мечтать. Ты создал себе другой, ничуть не худший мир, в котором тебя окружают те, кого ты хотел видеть рядом с собой. Не это ли называется счастьем?

Он оглядел воспрянувших слушателей и опять немного погрустнел.

– Правда, к той, прежней жизни это не имеет никакого отношения. Она прошла и не вернется….

Сакс поднял бокал, словно провожая жизнь, о которой говорил, и посмотрел на Соловья.

– Я ответил на твой вопрос, командир?

– Да уж, – Соловей несколько оглушенно поставил на стол свой бокал. – Ответил, нечего сказать. Тебе, друг мой, не баром управлять, тебе стихи сочинять надо. Лирику.

– Там денег мало платят, – отмахнулся сакс. – И скучно все это.

– Ну, как посмотреть, – не согласился с ним Соловей. – Творчество скучным не бывает. А про деньги…. Если сможешь выйти на галактический уровень, то денег у тебя будет столько, что, к примеру, бюджет нашего управления может вполне пойти поплакать в углу от зависти.

– Так туда пока доберешься, до этого уровня…. Не, я стал старый, толстый и ленивый. Мне бы где-нибудь в теплом месте посидеть с пивком, и все. Декстер демонстративно развалился в кресле, наглядно показывая, до какой стадии лени и старости он дошел.

– Ну-ну, – фыркнул Соловей. – Старый, говоришь, толстый, говоришь? Задницу не поднять?

Что-то в тоне Соловья опять не понравилось Донкату. Да уже задолбали эти приступы подозрительности. Может, он и правда, головой немного, того…? Но ведь на самом деле происходит что-то не то. Не говорил Соловей с такой интонацией, никогда не говорил. Даже когда был злой жутко, даже когда вокруг были одни проблемы. А сейчас что случилось? Или он просто перед фаэтовцами такой?

– Да, кстати, – Соловей как будто только что вспомнил. – Шойс, а ты в курсе, что большинство из этих групп планирует начать свои шевеления как раз не сегодня-завтра, а?

Он развернулся вдруг всем телом и в упор посмотрел на сакса. Сердце Донката ухнуло куда-то в ботинки. Вот таким Соловей точно никогда не был. Что-то все-таки произошло. Что-то определенно произошло. Но что? Неужели что-то с Шойсом?

Сакс замер на секунду под взглядом Соловья и набычился, медленно наливаясь дурной кровью.

– Не в курсе, – проговорил он, отвечая на взгляд Соловья таким же прямым взглядом. – А должен был быть? К чему эти вопросы?

– Да так, – вдруг совершенно беззаботно пожал плечами Соловей. Степа помнил у него эту привычку. Р-раз, и другое настроение. И не придерешься. Хотя, раздражает. Весьма и весьма. – Ничего особенного просто вспомнилось.

– А-а, – протянул Декстер, вдруг тоже становясь почти прежним. А вот за ним, как раз подобной привычки и не водилось. Да что происходит в обитаемой части галактики? – Ну, раз так, тогда все в порядке….

Раздавшийся с ком-центра сигнал прервал упражнения в актерском мастерстве.

– О, – встрепенулся Декстер. – Время. Нам вниз пора. «Вершина» заказана, девушки, наверное, уже там. Поехали?

– Конечно, поехали, – обрадовался Соловей, как будто и не было только что никаких обменов взглядами и туманных намеков. – Юрий, Олег, вы здесь остаетесь?

– С позволения хозяев, – чуть поклонился в сторону Декстера Юрий.

– Нет проблем, – сакс тоже делал вид, что никакого напряжения не было в помине. – Я сейчас предупрежу Равазова. Степа, – он повернулся к Донкату. – Заберешь командира с Пеньком? Я через дом проскочу, одну штуку хочу забрать, показать нашим гостям, чтобы больше вопросов не задавали.

– Это какую? – заинтересовался Соловей.

– Увидите, – пообещал сакс. – Вам понравится.

– Ну ладно, – Соловей долгим взглядом посмотрел на Декстера. – Езжай, мы на Степе как-нибудь доберемся. На самый уж крайний случай, не пропадем, – он сделал какую-то непонятную паузу. – В конце концов, у нас целый крейсер под боком. Там средств передвижения много.

Донкат сжал зубы: опять начинается?

– И я тоже так думаю, – веско отозвался Шойс.

Так, пора эту парочку разводить по сторонам, пока они друг друга не перекусали.

– Давай, стартуй, – Степа взял Декстера под локоть и повел к выходу. – Приезжай быстрей, и, пожалуйста, в хорошем настроении.

– Я постараюсь, – что-то в лице сакса неуловимо изменилось. Он пожал руку Степе. – Ты тоже, ну, пока меня не будет, разберись тут…. Ну, со всем.

– Да ладно, Шойс, разберусь, ты не переживай так, – усмехнулся Степа. – Тут делов-то.

– Ага, ну да, – Декстер чуть заметно вздохнул. – Спасибо тебе.

– За что? – удивился Донкат.

– Ну, за все, за то, что ты…. Ну, за все короче…, – Декстер замолчал.

– Шойс, – Степа осторожно, чтобы Соловей с его вопросиками не заметил, заглянул в лицо сакса. – Шойс, у тебя все в порядке?

– А? Да, – немного рассеянно кивнул сакс. – И ты еще Элечке передай…. Хотя, нет, не надо, я сам все скажу. Ну, бывай.

Декстер несильно толкнул Степу в плечо кулачищем и пропал за дверью. Степа вздохнул не хуже сакса и развернулся к гостям, которые в этот раз как-то не очень радовали.

– Ну что, собрались? Поехали, нас ждут.

– Уже, – на ходу дожевывая последний кусок, Пенёк влез из-за стола.

– Детство твое космоштурмовское голодное, – подначил его Степа. – Ни крошки врагу, да? Понимаю. Тяжелые железные игрушки, скользкий люк на десантной палубе.

– Иди ты, – невнятно сообщил Пенёк. – Я за целый день первый раз нормально поел, можно сказать.

– Не кормят вас на «Павлине», что ли? – удивился Донкат. И пожалел. – Бедный, голодный. Ну, ничего, в «Вершине Мира» знаешь, как готовят? У-у, Шойс лично выбирал, а у него со вкусом все хорошо, можешь поверить.

Он повернулся к Соловью.

– Сергей Петрович, мы едем…?

Соловей смотрел долгим взглядом на дверь, за которой скрылся Декстер.

– А? Что? – очнулся он. – Да, конечно. Я правильно помню, у тебя в боте курят?

– И курят, и пьют, и еще много чего делают, – заверил его Степа.

– А в подробностях? – заинтересовался Пенёк.

– В подробностях из галанета скачаешь, – ухмыльнулся Степа. – Там все то же самое. Тронулись?

Выйдя из кабинета и поручив фаэтовцев заботам Равазова, Донкат направился к боту. Равазов пытался ему что-то сказать, делая значительное лицо, но народу в тесном коридорчике было много, Степа никак не мог разобраться в своих предчувствиях и поэтому только отмахнулся от администратора, пообещав кивком, что выслушает позже.

Когда люк «Параболы», наконец, опустился, отрезая их от шумной суеты, Пенёк, поерзав на мягком заднем сиденье бота, осмотрел интерьер и одобрительно заметил.

– А неплохо живут владельцы баров.

– Одного из лучших орбитальных баров Изюбра, – уточнил Степа. – И все благодаря Шойсу. Это у него нюх на такие вещи.

– Расскажете потом.

– Шойс вернется и расскажет, – пообещал Степа, вбивая в автомат бота маршрут до «Вершины», чтобы руки были свободны. Он собирался провести полетное время со вкусом и пользой. – У него на эту тему баек – не переслушаешь.

– Если вернется, – не к месту вставил Соловей.

– Да куда он денется, – отмахнулся занятый автоматом Донкат. И тут же распрямился. – В смысле?

– Да так, – чуть усмехнулся Соловей. – К слову пришлось.

– Да? – подозрительно переспросил Степа. – К слову? К какому?

– Поехали, – попросил Соловей. – Я по девушкам соскучился. Очень хочется поболтать.

– Поехали, – пожал плечами Степа.

Так бывает, привяжется какая-то мысль, и ничего ты с ней не сделаешь. Она вертится, вертится в голове, жужжит назойливой мухой, не дает сосредоточиться. Мысль гнусная, ты ее гонишь, но она не отвязывается, напоминает о себе, лезет в голову. И в итоге она сбывается.

И перед тем самым моментом, когда она вот-вот сбудется, тебя охватывает непередаваемое чувство бессилия. Еще ничего не случилось, а ты уже все знаешь. И руки опускаются, и ноги отказываются идти. Ты их гонишь вперед, заставляешь совершать какие-то действия, а голова уже все знает. И ничего поделать нельзя….

Степа ненавидел это чувство. Чувство полного отсутствия выхода, безнадежности, обреченности.

Короче, Шойс не приехал….

Через час сидения на роскошно убранной (Декстер в честь приезда дорогих гостей накачал управляющего «Вершиной» будь здоров) закатной стороне ресторана, стало очевидно: что-то все-таки произошло.

Первой забеспокоилась, как ни странно, Селена.

– Слушайте, а может, позвоним Шойсу? – она беспокойно оглянулась, как будто Декстер должен был валяться где-то поблизости. – Он уже давно должен был приехать.

– Позвоните, – флегматично отозвался Соловей, выуживающий из очередного блюда кусочек чего-то вкусного.

Донкат внимательно присмотрелся к полковнику. В очередной раз за этот вечер. Соловья, казалось, ничуть не беспокоит отсутствие сакса. Как будто он сам его куда-то послал. Пенёк? Пенёк не видел перед собой вообще ничего. Как только они вошли на террасу, он вдруг замер, воткнулся взглядом в Элечку и с того момента мир для него перестал существовать. Он так и просидел весь этот час, невпопад отвечая на вопросы, и оживлялся, выныривая из мира своих иллюзий, только тогда, когда к нему обращалась сама Элечка. Например, просила подать соль.

Пеньковский ступор ни от кого, естественно, не укрылся, и Степа первым делом попытался объяснить Кириллу, что ловить тут нечего: в этом лунном море рыбы нет. Тщетно. Степа еще раз намекнул, что рука и сердце Эльвиры Семеновны Ассендорф, скажем так, уже законтрактованы, и штрафы за попытку перебить контракт будут, ну … более чем серьезные. Без толку. Пеннек улыбался, как придурок, и смотрел сквозь Степу.

У Донката и так в душе было не все в порядке, в связи со всем, творящимся вокруг, и еще одна проблема ему не нужна была ну никак. И в конце концов он не выдержал.

– Пенёк, скажи, ты правда ничего не соображаешь, или просто так ловко идиотом прикидываешься? – Степа вытащил Пеннека из-за стола под предлогом осмотра видов, открывающихся с крыши, зажал в дальнем углу и разве что за грудки не взял. – Ты что творишь?

– А что? – Пеннек, наконец-то, изволил вынырнуть из своего розового транса. – Что я делаю не так?

– Эля – невеста Шойса, – Степа начал вколачивать слова, пытаясь донести до непонятливого космоштурма трагизм ситуации. – У них любовь. Причем такая, что Декстер за нее в пыль разнесет любого. И ид-код спрашивать не будет. И тебя закопает, и меня и Соловья.

– И что? – прикинулся дурачком Пенёк.

– Да ничего, – сорвался Донкат. – Кроме того, что ты гость, приехал сюда, как дорогой друг. И что ты творишь?

– Да я же ничего и не хочу делать, – как-то несмело улыбнулся Пенёк. На его обветренном лице смотрелась эта улыбка несколько странно. – Я ведь ни на что не претендую. Тут все понятно. Но могу я просто полюбоваться. Это же …. Это же ….

В его глазах засветился отблеск золотых волос Элечки, как обычно уложенных в безупречную прическу.

– Богиня, – лицо Кирилла стало вдохновенным. – Степ, я обещаю, ничего делать не буду, даже постараюсь не дышать в ее сторону. Но любоваться-то можно? А то я так и буду весь вечер к вам спиной сидеть.

Вся Степина злость куда-то делась.

– Любуйся, – разрешил он, но уже без прежнего напора. – Но учти. За эту парочку я тебе и без Декстера….

– Обещаю, – кивнул Пеннек, обогнул Донката, выходя из угла, и направился к столу.

Степа посмотрел ему вслед и вздохнул. Ну где черти носят этого сакса?

Он вернулся за стол и оглядел собравшихся. Индифферентный Соловей, очарованный Пеннек, ерзающая на месте (что случилось, любимая?) Селена, неподвижно сидящая уже несколько минут Элечка, думающая про себя какую-то очень серьезную думу. Да уж, веселая встреча старых друзей в полном разгаре. А венчает это все сам Степа, издерганный, ничего не понимающий и готовый уже, чтобы произошло хоть что-то, что изменит эту вывернутую наизнанку картину.

И вот тут Селена и произнесла эту фразу про звонок Декстеру.

– Слушайте, а может, позвоним Шойсу?

– Позвоните.

Степа присмотрелся к демонстративно спокойному Соловью и тронул пластину суперфона.

– Установить соединение с абонентом не представляется возможным, – бархатным женским голосом сообщил ему автомат.

– Выключен, – озадаченно сообщил Степа.

Соловей не отреагировал никак, Пенёк и подавно. Элечка нахмурилась еще больше, а Селена (ну естественно) посмотрела на Донката.

– И что?

– Что «и что»? – не понял он.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась Селена.

– Я? – удивился Степа. – А что я должен делать?

– Вообще-то Шойс твой друг, – взгляд Селены стал обвиняющим. Она ткнула в бокал, который Степа только что взял, чтобы промочить горло. – Его нет, а ты так спокойно сидишь тут и пьешь свое пиво.

Донкат моргнул и тут же поставил бокал на стол. Потом моргнул еще раз, осознал что-то и демонстративно забрал его обратно.

– А что, я должен умереть от жажды, если Шойс решил где-то зависнуть? – он сделал глоток. Мы так не договаривались, да и я не думаю, что это хоть чем-то ему поможет. И вообще, он большой мальчик.

– Зависнуть? – переспросила Селена и Степа начал готовиться. Еще не знал к чему именно, но начал. Он помнил этот тон Селены. Это называется: «побуждение к действию». – Может, ты сделаешь что-нибудь? И не надо меня спрашивать, что именно. Например, съездить за ним. Мы сегодня не на простую пьянку, в конце концов собрались….

– А на сложную…, – фыркнул, было, Степа, но тут его взгляд остановился на Соловье.

При просьбе Селены съездить за Декстером полковник подался чуть вперед и уже открыл, было, рот чтобы сказать что-то Селене…. Но вдруг его взгляд изменился, он закрыл рот, остро и даже как-то заинтересованно глянул на Донката и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Мол, пусть идет, как идет.

Режиссер хренов.

Весь этот вечер со всеми его странностями и нестыковками вылился для Степы в этот взгляд. Загадки, раздражение, пропавший Декстер, влюбленный Пенёк, все это спрессовалось в один комок, который хотелось разрубить одним ударом. Визит к Шойсу как раз таким ударом и выглядел. Тем более что ему на самом деле нужно поговорить с Декстером наедине.

– Хорошо, – Степа поднялся, стараясь, чтобы это не выглядело раздраженно. Тут сегодня и так хватает напряжения. Добавлять не надо. – Я съезжу и посмотрю, как там у него.

– Только не долго, ладно? – попросила Селена.

– Я постараюсь, любимая, – Степа наклонился и поцеловал ее в щеку. – Ты только не переживай.

– Не буду, – пообещала она и тут же (женщины, женщины) вдруг предложила. – А, может, не надо? Куда он и правда может деться?

Вот что-что, а менять планы, на которые он уже настроился, Степа ненавидел. Решили, так решили, чего метаться? Так недолго и с ума сойти. То туда, то сюда….

– Нет, – негромко, но твердо отказался он от новой идеи. – Я решил, я поеду. Найду, позвоню. Все, а вы давайте веселитесь тут.

Коротко махнув рукой остающимся, Донкат пошел к выходу.

– Степа, – окликнул его почти в дверях Соловей.

– Да? – обернулся Донкат.

– Удачи, – что было во взгляде полковника, разобрать невозможно. – Удачи вам. Обоим.

– Спасибо, – недоуменно пожал плечами Степа.

И зашел в прибывший лифт.

Оживившийся после ухода Степы Соловей, как единственный оставшийся мужчина (влюбленное тело по имени «Пенёк» за личность считать было трудно) полтора часа честно развлекал дам рассказами из бурной юности. А рассказать ему было что.

Селена не менее честно улыбалась, то и дело поглядывая на часы, а Элечка по-прежнему смотрела куда-то вглубь себя, с каждым получасом хмурясь все больше и больше.

Вечер, не сказать, чтобы совсем задался. А тут еще поднялся ветер, чьи порывы лишь добавляли тревожности ситуации. Он гнал по небу подсвеченные красным закатным солнцем тучи, обещая ненастье, завывал на высоте, срывая со стола белоснежные листья салфеток, гулко хлопал многочисленными гирляндами, украшающими террасу. Прошло почти два часа. Официанты опустили защитные экраны, Соловей замолчал, и с его молчанием на террасу пришла гнетущая тишина, прерываемая только бьющимися в экраны глухими порывами ветра, набирающего все большую силу.

– Не появляются, – нарушил, наконец, молчание Соловей, глянув на часы. – Ну, что, будем ждать, или потихоньку соберемся?

– Наверное, собираться будем, – неловко улыбнулась Селена.

Она начала подниматься.

– Эля, – негромко позвал Соловей, переведя взгляд на Ассендорф. – Ты сейчас к Шойсу поедешь?

– Да, – кивнула Элечка.

Соловей вздохнул.

– Я думаю, что тебе сейчас лучше поехать домой.

Он замолчал на секунду и добавил ровным, ничего не выражающим тоном.

– И когда приедешь, посмотри, пожалуйста, сообщения на ком-фоне.

– Так это все вы…? – вскинулась Элечка, но Соловей не дал ей закончить.

– Увы, – в его глазах появилось искреннее сожаление. Если не сочувствие. – Увы, но это не я. Мои слова, это всего лишь предположение. Мысли, которые я пока не могу облечь в дела. Сейчас я могу лишь предполагать, всего лишь предполагать…, что тебе нужно посмотреть свои сообщения.

Он вздохнул, посмотрел на часы и перевел взгляд на прислушивающуюся к разговору Селену.

– Прости, девочка моя, но, по-моему, тебе – тоже….