Глава 19
Следующим вечером прибывшего в бар Степу как обычно встретил Равазов, который никогда не изменял привычке лично встречать их с Декстером.
Это было уже традицией. Сергей Равазов, управляющий клубом, который Декстер, а за ним и все остальные продолжали упорно называть баром, не пропускал ни одного появления ни Декстера, ни Степы. Тонкая фигура, всегда одетая по последней моде галактики, неизменно была первым, что видели они с Шойсом по прибытию. Со стороны могло показаться, что чрезмерное, иногда даже режущее глаз, внимание Сергея к своему внешнему виду говорило о его не совсем обычной ориентации, но Степе было глубоко плевать, в какой компании он проводит вечерние и ночные часы. Сергей, в противоположность своему внешнему виду, был более чем жестким руководителем. В его присутствии, казалось, даже стулья в баре стремились стать поровнее. Персонал, ведомый его железной рукой, являл чудеса аккуратности и исполнительности. И Степу с Декстером это более чем устраивало. У Равазова вообще было много различных черт характера, и удобных и не очень, но одного у него было не отнять: администратором он был, что называется, от КосмоБога.
Педантичный до занудства он всегда следовал им самим заведенному правилу, стараясь с самого начала доложить ситуацию. На самом деле, это было очень удобно. И поэтому утреннее молчание и явная внутренняя борьба, отражающаяся на его лице, яснее ясного говорили, что произошло что-то неординарное.
Донкат помотал головой. Не проснулся он что ли? «Что-то»? Да тут все прозрачно, как вакуум. На памяти Степы заставить Равазова молчать мог только один человек в галактике. Единственный человек, чей авторитет Сергей ставил почти на уровень своих нанимателей. И этот человек был Степе очень хорошо знаком.
– И где он? – расплылся в довольнейшей улыбке Донкат. – В кабинете, естественно?
Равазов улыбнулся несколько виноватой, совершенно ему несвойственной улыбкой.
– Он пообещал, что если я вас оповещу без его ведома, то это будет расцениваться, как противодействие представителю государства. Меня задержат и доставят на крейсер для выяснения всех обстоятельств.
Улыбка Равазова стала чуть напряженнее.
– И, мне кажется, он не шутил.
Степа с трудом сдержал смех, Равазова обижать не стоило.
– Сергей Петрович у нас такой, – подтвердил он предположения администратора. И вспомнил. – Доставят на крейсер? К нам пожаловал крейсер ФАФ?
– Насколько я понял, да, – осторожно предположил Равазов.
– Неплохо, – одобрил Донкат. – Значит, проездом к нам. Итак? В кабинете?
Степа указал на массивную дверь недалеко от парковочного люка.
– Да, они там.
– Они-с? – переспросил Степа, многозначительно подняв брови.
– Полковник Птах не один, – тонко улыбнулся Равазов, показывая, что он все-таки не настолько проникся образом значимой фигуры Соловья. И, не дожидаясь расспросов, пояснил. – В этом и заключался элемент сюрприза.
– Да? – заинтригованный Степа взялся за ручку двери.
И кто это может быть? Свои, кажется, все на месте. Профессор Петрухин? Так он, вроде на Земле должен быть. У него же отпуск вместе с Селеной. Или он приехал, чтобы забрать ее раньше времени? Это и есть «сюрприз» Соловья? Донкат нахмурился и сильнее стиснул ручку. Путь только попробуют. Это уже не лезет ни в какие рамки. И видал он Соловья с его крейсером….
Петрухина в кабинете не было. Правда и сюрприза никакого не просматривалось. Знакомого, во всяком случае. В кабинете на гостевых стульях сидели два человека, которых Донкат никогда раньше не видел.
– Добрый день, – крепкий, коротко стриженый мужчина в плотном свитере, широких штанах и мягких ботинках поднялся, встречая вошедшего. – Вы Степан Донкат?
– Да, – непонимающе нахмурил бровь Степа. – А кто вы? И чем обязан этому … «сюрпризу»?
– Капитан Мальцев, Юрий Юрьевич, – представился мужчина. – Инспектор ФАЭТ, Федерального Агентства Электронных Технологий. А это Олег Владимирович Неданков, мой коллега.
– Очень приятно, – с соседнего стула поднялся неторопливый задумчивый длинноносый молодой человек с вытянутым лицом и чуть поклонился. При ближайшем рассмотрении становилось, правда, видно, что молодым его назвать было нельзя, слишком много глубоких морщин на лице. Но сбоку и особенно сзади выглядел он довольно молодо. Или, может, это казалось из-за длинного хвоста из темных, чуть вьющихся волос?
– Мне пока сложно судить о приятности, – брови Донката не желали расходиться. – Что в моем баре делает ФАЭТ? Мы посетили какой-то не тот сайт…?
Степа осекся. Неужели? Шойс, паразит….
– Ничего личного, просто гости, – из-за широченного гостевого кресла, развернутого спинкой ко входу, наконец, появился тот, кого Степа и ждал. – Я надеюсь, ваше с Декстером гостеприимство сможет распространиться еще на пару-тройку новых лиц?
– Конечно, сможет, – Донкат расплылся в улыбке. – Здравствуйте, Сергей Петрович. Это и есть ваш сюрприз, о котором говорил Равазов?
Степа кивнул на фаэтовцев.
– Вообще-то Равазов был предупрежден о неразглашении, – фальшиво нахмурился Соловей. – Видно, придется еще раз провести воспитательную беседу.
– Пожалейте, – фыркнул Донкат. – Он и так вас боится как огня.
– Ладно уж, – добродушно проворчал Соловей. – Пусть живет. А насчет сюрприза….
– Степка! Малыш!
Кто-то налетел на Донката сзади, облапил его, сдавил и начал немилосердно трясти. Кто-то сильный: голова Степы моталась из стороны в сторону. Сквозь стук болтающихся зубов Донкат с ужасом начал вспоминать, кто из старых знакомых может называть его «малыш»? Родственники? Но какие? И зачем их сюда привез Соловей?
– Здоровой, родной, – взревело сзади. – Что, косу так и не отрастил?
И тут Степа вспомнил. Это не просто «малыш», это позывной «Малыш». Позывной для связи внутри подразделения космоштурма, который он сам себе выдумал на Бойджере в пику Соловью с Шойсом. И назвать его так может всего несколько человек, большинство из которых точно трясти его не будет. А налетать сзади и хватать в охапку (да еще с такой силой) может только ….
– Пенёк! – взревел в ответ Степа, выворачиваясь из объятий. – Пенёк, бродяга! Здорово! Жив еще!
– А то! – позади Степы улыбался во все свои тридцать два космоштурмовских зуба Кирилл Пеннек. Единственный выживший космоштурм из тех, кто сопровождал Донката и Декстера на Бойджере. – Шикарно вы с Декстером устроились.
Он радостно обвел рукой интерьер кабинета.
– А то, – в тон ему отозвался Степа. – Держись подальше от стратегических секретов галактики, – он кивнул на Соловья, – и тоже так сможешь.
– Увы мне увы, – попытался сокрушенно вздохнуть Пенёк. Не получилось. – Мне теперь обратного хода нет. Привязан я к ФАФ намертво. Веришь, шагу не могу ступить без разрешения начальства.
Он, как при прохождении строем вытянул подбородок в сторону полковника, отдавая честь.
– Жуть, – высказался Донкат. – Не начальник, а кошмар. Администраторов пугает, космоштурмов привязывает.
– Внештатных сотрудников строит, – напомнил ухмыляющийся Соловей.
– Короче, ужас просто, – подвел итог Степа. – Как жить дальше? Не-по-нятно….
– И не говори, – поддакнул Пенёк. – Ночами рыдаю от страха….
– Я так и знал, детки, что вам понравится, – Соловей удовлетворенно опустился обратно в кресло.
– Выпить нальешь усталым путникам галактических трасс? – донесся из кресла его голос.
– А что, никто так и не предложил до сих пор? – изумился Донкат. – Нет, точно вы Равазова до смерти перепугали. Серге-ей Петро-о-ович, Сергей Петрович….
Укоризненно качая головой, он нажал кнопку вызова. Дверь тут же распахнулась, и на пороге вырос официант с широченным подносом, уставленным различными бутылками и закусками. Сам Равазов появиться не рискнул. Умный.
– Угощайтесь, – широким жестом обвел рукой оставленный поднос Донкат, когда официант удалился.
Первым взялся за бутылку «Цефей VV» Соловей. Следующим начал наполнять бокал Пенёк, а затем уже и инспектора ФАЭТ, до этого с настороженностью наблюдавшие за странной манерой общения могущественного Птаха, начали открывать бутылки. Настороженность, кстати, из их глаз так и не ушла до конца.
– Ваше здоровье, – поднял бокал с пивом Степа.
Первые полбокала как обычно у всех вошли в полнейшей тишине.
– Хорошо, – промокнул, наконец, губы Соловей и потянулся за закуской. – Спасибо большое, очень у вас в гостях замечательно. А Декстер где?
Степа замер с бокалом в руке.
Все хорошо. Все как обычно. Нормальный вопрос. Что такого? Но ухо все равно дернулось, ощутив еле уловимую фальшь в тоне Соловья. Да ну, нет, наверное, показалось. Показалось? Ну, конечно же…. Хотя…. Степа мысленно сфотографировал все время, пока они здоровались, и рука вдруг сама захотела поставить бокал на стол.
Соловей первым делом должен был поинтересоваться, где Шойс. Как так, приехал в гости, привез толпу, и сел пиво пить, не спросив про хозяина? Но спросил только что. Как будто знал, что Декстера тут нет.
Фу, бред, что он несет? Причем тут это? Декстер может быть, где угодно. Хоть в туалете. Ну не спросил сразу и не спросил, что тут такого?
«Да?», тут же поинтересовалось подсознание, «А почему эти два фаэтовца так напряглись при имени Шойса?».
– Бродит где-то, – как можно безразличнее ответил он. Вышло, конечно же, более чем неестественно.
– А-а, – понимающе протянул Соловей, и Степа проклял всю эту свою подозрительность, двусмысленность и вообще всю эту ситуацию. – А появится когда?
Донкат выразительно посмотрел на Соловья и (будь проклята эта неловкость) немного демонстративно вызвал Шойса по суперфону.
Гудок, другой. Еще не хватало, чтобы Шойс не взял трубку. Вот будет ситуация.
– Здесь Декстер, – гулко бухнул в ухе голосище сакса.
– Привет, ты где? – с неимоверным облегчением спросил Степа.
– В боте, – отрубил Декстер. – Пробиваюсь через космические заторы. А они не пробиваются. Зажимают меня со всех сторон. Это не орбитальное пространство, это какое-то народное гуляние с астероидами под мышкой.
Степа себе представил Шойса на «Тарантуле» расталкивающего носом бота мешающие ему посудины с астероидами под мышкой, которые зажимают здоровенную посудину где-нибудь на орбите и фыркнул.
– Давай, пробивайся, ждем тебя.
– Кто это «ждем»? – теперь напрягся голос у сакса.
Да что происходит сегодня на Изюбре? Или это уже у Степы глюки?
– Я и сюрприз, – расплылся в улыбке Степа. – Приезжай, увидишь.
– Да? – с сомнением протянул сакс. – Что-то я перестал любить сюрпризы.
– И давно? – совершенно искренне удивился Донкат.
– Да как тебе сказать…, – ушел от ответа Декстер.
– Ладно, давай, ждем тебя, – Степа закончил звонок.
Так, вот эта вот вся ситуация Степе перестала нравиться окончательно. Напряженный Соловей, подозрительный Декстер, ничего не понимающий Степа. Два типа странных в их кабинете…. Бардак какой-то. И одно только светлое пятно – Пенёк.
– Шойс, скоро приедет, – вот что-что, а делать счастливое лицо, когда на душе воют все кошки галактики, Степа умел. Научился в торговле.
И пока Соловей не начал опять разговаривать в своей всезнающе-ироничной манере (сейчас она совсем не в тему, раздражает ужасно) Донкат повернулся к Пеннеку.
– Ну, что Пенёк, рассказывай, как живешь? Сто лет тебя не видел.
– Да так как-то, – Кирилл поджал плечами. – После Бойджера Сергей Петрович, – он кивнул на Соловья, – пригласил к себе, как единственного выжившего и с Белым Местом познакомившегося. Он тогда сказал: «Все равно на месте не усидишь»….
Соловей чуть улыбнулся, слушая их разговор, и кивнул головой. Улыбка вышла довольной.
– Ну и у меня был выбор, – продолжил Пенёк, – идти в новую команду или пристраиваться в ФАФ, как предлагали. Я выбрал ФАФ.
Он пожал плечами.
– До сих пор ни разу не пожалел. А вы-то как?
– Да вот, – Степа обвел рукой кабинет. – Я после Бойджера как все наградные и бонусы получил, с работы ушел. А Декстеру, сам понимаешь, в Сакс-Союзе после всего случившегося сидеть был не резон, и он сюда перебрался. Подумали мы, подумали и открыли бар. Вот и все, собственно. С тех пор так и живем. Жаловаться тоже грех.
Донкат сказал и усмехнулся про себя. Вот и встретились два приятеля, называется. Несколько предложений – и вся жизнь. «Как дела? – Нормально. Живем. А у тебя? – Да тоже ничего». Поговорили, в общем….
– Короче, чтобы по-хорошему все рассказать, тут бутылки пива, – он показал на бокал, – не хватит. Надо как-то посерьезнее посидеть. Вы к нам надолго?
– Как получится, – беспечно пожал плечами Пеннек. – Сам понимаешь, я человек подневольный. Как приказ будет, так и пойду.
– А чего приехали? – Донкат обвел взглядом всю четверку.
Пенёк заговорщически поманил Степу к себе. Донкат наклонился поближе.
– Да понимаешь, – шепот Пенька тихим назвать было сложно. – Пиво у нас на крейсере кончилось. До магазинов далеко, а Сергей Петрович возьми да вспомни, что тут неподалеку бар один есть…. Ай!
Пенёк весело скривился от удара кулаком в бок.
– Вот паразит, – ухмыльнулся наказавший его Донкат. – Тебе все шуточки. Приехал тут в провинцию, издеваешься над неторопливыми людьми….
– Да уж, – фыркнул Кирилл, – наслышан я как вы с Декстером тут неторопливо расслаблялись … на Технократии. Вся ФАФ на ушах стояла.
– А уж мы-то на чем стояли…, – Степу передернуло. – Я до сих пор как вспомню, так вздрогну.
Он сделал глоток пива, как будто запивая воспоминания.
– Ну да, – подал голос из своего кресла Соловей. – Ты еще скажи, что тебе с тех пор услуги психоаналитика понадобились.
– Что-то вроде того, – ухмыльнулся Степа. – Правда, надо отдать должное ФАФ. Наградные за ту операцию тоже вышли такие, что на аналитика вполне хватает. Каждому, по два раза…. Аж отдавать жалко….
Соловей сверкнул короткой улыбкой, и кошка, пробежавшая между ними всеми в начале встречи, благополучно сдохла. Вечер встречи пообещал, наконец, начаться. А фаэтовцы? Да что фаэтовцы, сидят себе и сидят. Соловей в курсе – и ладно.
За веселыми разговорами и короткими воспоминаниями прошло двадцать минут, три сигареты и еще один бокал пива. В кабинете заклубился сигаретный дым, фаэтовцы оказались не такими уж и буками….
Дверь кабинета распахнулась и все повернулись в сторону появившейся на пороге огромной фигуры, почти скрытой внушительной корзиной, из которой проглядывали горлышки бутылок, торчали упаковки….
– Ну что, начнем вечер? – погудел голос сакса откуда-то из-за корзины.
