80
Едва в курятнике при трактире в третий раз пропел уцелевший петух, Крафт поднялся с кровати и, пританцовывая, стал обувать сапоги на босу ногу. Нужник находился на улице, а терпеть уже не было сил.
— Должно… зас-студился… — приговаривал он, спускаясь по лестнице. Затем выбежал во двор и, заметив сложенное из старого камня отхожее место, заспешил к нему, охая и мыча, задевая некстати понаставленные телеги.
Заметив его подозрительное поведение, сторожевые псы зарычали.
— Да пошли вы! — ответил им Крафт. В таком состоянии он их совсем не боялся.
Благополучно облегчившись, Крафт вышел из нужника, посмотрел на небо и, вдыхая прохладный предутренний воздух, пошел в трактир — досыпать.
Поднявшись в комнату, он добрался до своей кровати и с ухмылкой отметил, что фон Крисп спит в обнимку с мечом.
«Чего тут бояться? Уже, считай, в Гудбурге…»
Прежде чем лечь, Крафт подошел к окну, чтобы еще раз вдохнуть утренней свежести, но тут послышался частый стук копыт, и с дороги во двор, ряд за рядом, стали сворачивать всадники. Да много! Не один десяток!
— Ваше благородие! — негромко позвал Крафт, затем подскочил к капитану и толкнул его в бок. — Ваше благородие!
— Чего голосишь? — спросил капитан, приподнимаясь.
— Солдаты во дворе — кавалерия!
— Какие солдаты? — спросил фон Крисп, но уже в следующее мгновение отшвырнул пыльное одеяло и оказался возле окна. — Буди Питера, похоже, у них здесь что-то вроде привала. Нужно выбрать подходящий момент и сбежать, а то начнут выяснять, кто да откуда… Стой!
Фон Крисп увидел, как во двор заворачивает черная карета. При ее появлении кавалеристы стали спрыгивать на землю и расталкивать спавших на возах людей. Половина двора была заставлена подводами, и они мешали проезду сановного экипажа, запряженного четверкой лошадей. Видно было, что кирасиры пытались будить людей без лишнего шума, однако из этого ничего не вышло, сбитые с толку собаки окружили их и подняли лай.
— Вот и все… — сказал фон Крисп. — Это за нами.
— Кто за нами? — спросил надевавший сапоги Питер.
— Мой старый враг, граф Авентир. Судя по сопровождению, он за эти годы преуспел. А вот и он сам — мерзавец.
Крафт сунулся к окну и увидел выходящего из кареты человека в черной одежде с выпущенными поверх черных перчаток белыми манжетами.
— Мы могли бы покончить с ним выстрелом из арбалета.
— Это так, но тогда весь остаток жизни нам придется провести в бегах.
— Мы и так в бегах, ваше благородие.
— Нет, приятель, это еще не настоящие бега, это только прогулка. А вот когда мы подстрелим одного из высочайших чиновников имперской прокураторской системы, вот тогда под нашими ногами загорится земля. Питер, пойди запри двери, да так, чтобы ни одна крыса не смогла проскочить!
— Слушаюсь, капитан!
Питер подхватил свой меч и выскочил в коридор. Здесь уже было неспокойно, разбуженные постояльцы выходили в исподнем и спрашивали друг у друга, что случилось и откуда во дворе солдаты.
Питер сбежал по лестнице и перехватил хозяина, собиравшегося выйти во двор.
— Стой! — приказал ему Питер. — Другие выходы из трактира есть?
— Нет, ваша милость, это единственный, — ответил озадаченный трактирщик.
Питер с лязгом задвинул крепкий засов и потребовал веревку.
— Но зачем, ваша милость? Я как раз хотел выйти, чтобы узнать, что за важные люди при…
— Веревку тащи! — закричал Питер, и хозяин убежал на кухню.
Со стороны улицы кто-то дернул за ручку. Дверь не поддалась, тогда в нее стали стучать — сначала кулаками, а потом, судя по звону шпор, в ход пошли каблуки.
— Открой, сволочь! Именем императора мы требуем открыть эту дверь!
— Ваша милость! Ваша милость! — забормотал трактирщик, подавая Питеру веревку. — А может, не надо? Ведь именем императора… Они же нас… Это же государственная измена!
Но Питер не обращал на его стенания никакого внимания, он деловито заматывал петли засова, чтобы никто не смог открыть его быстро.
Сделав дело, Питер повернулся к собравшимся на лестнице постояльцам и трактирщику со слугой и, достав из ножен меч, сказал:
— Если кто-то попытается открыть — я его убью. Поэтому лучше спрячьтесь подальше, всякий, кто появится в коридоре или зале без моего ведома, будет заподозрен в попытке неповиновения!
И для подкрепления своих угроз Питер одним ударом разрубил дощатый стул.
На лестнице охнули, трактирщик попятился в сторону кухни, и через минуту в зале и на лестнице стало пусто.
Питер поднялся в комнату и успел к началу представления во дворе. Поняв, что попытки взломать или хотя бы поколебать крепкую дверь трактира ни к чему не привели, граф Авентир решил сказать свое веское слово:
— Йоган фон Крисп! Отзовитесь, я же знаю, что вы здесь!
— Да, ваше сиятельство, я здесь, — отозвался капитан, впрочем, не особенно высовываясь из окна, так как у ограды за телегой двое арбалетчиков заняли позиции.
— Сэр рыцарь, вы должны спуститься и дать себя допросить.
— По какому поводу, ваше сиятельство?
— Ну, старым приятелям всегда есть о чем поговорить, — с усмешкой произнес граф Авентир.
Возле нужника залаяла собака, но один из кирасиров замахнулся на нее, и та убежала. Другие псы вели себя тихо, видимо, понимая, что здесь решаются серьезные человеческие проблемы.
— Не нужно паясничать, граф, у вас против меня нет никаких обвинений, за исключением личной обиды! Неужели вы желаете при своих подчиненных обсуждать наши обиды?
— Полно, сэр рыцарь, — отмахнулся граф Авентир, прохаживаясь перед запрудившими двор кирасирами. — Вы же знаете за собой вину.
— Ах вот как? В чем же она? В том, что я не сгинул при Аруме?
— О нет, уверен, что при Аруме вы вели себя как настоящий герой!
Здесь Авентир сделал паузу, на его бледном лице появилась издевательская улыбка.
— Но вот после битвы вы, то ли попав в плен, то ли пойдя на поводу своих порочных устремлений, вызвались служить врагам его императорского величества и подробно рассказали визирям туранского мурпазы о военном устройстве наших крепостей и количественном составе их гарнизона.
— Но вы же понимаете, что это полнейшая чепуха, граф! — отозвался фон Крисп. Несмотря на попытки сдерживать себя, он начинал злиться.
— У нас есть свидетели, — театрально развел руками Авентир с выражением крайнего сожаления на лице.
— Но я служил начальником стражи в городе Исфагане! И тому тоже могут быть свидетели!
— А вот об этом я тоже хотел с вами поговорить, сэр рыцарь. Исфаган разрушен, жители истреблены, какая роль в этом отводилась мурпазой именно вам? А, сэр рыцарь?
Чувствуя свое преимущество, граф Авентир уже откровенно издевался над фон Криспом.
— Вот что я вам скажу на это, ваше сиятельство, идите в задницу или попытайтесь взять меня!
— Первое — едва ли, — покачал головой Авентир. — А вот второе — вернее. У меня здесь пятьдесят отборных солдат, они все равно возьмут вас живого или мертвого, сэр рыцарь. Так зачем устраивать эту комедию? Или вы не верите в справедливость суда его императорского величества? Ну посидите немного в холодной, пока разберут ваше дело, а потом с честью отправитесь в отставку, если вы действительно чисты перед законом.
— Вы забыли упомянуть, граф, что в ожидании суда в прокураторских застенках можно провести десять лет!
Авентир смущенно улыбнулся и, посмотрев себе под ноги, признался:
— Ну, может, пару раз такое случалось, но это же случайность — просто кому-то не повезло…
Граф не удержался, чтобы не скосить взгляд, и фон Крисп приметил это.
— Скажите своим слугам, чтобы они слезли с крыши, граф, потому что, если им помогу я, они могут покалечиться!
Произнося эти слова, фон Крисп показал в оконный проем свою шляпу, и тотчас метко пущенный болт вырвал ее из рук.
Ударившись в стену, болт согнулся и застрял между камнями.
— Никто не пострадал? — быстро спросил фон Крисп, вставая к стене.
— Мы… вроде в порядке, — отозвался Крафт. Он с потерянным видом сидел на кровати, а Питер стоял в дверном проеме и поглядывал, чтобы никто не приближался к трактирной двери.
— Ну что, Гриппен, ты покончил с ним? — донеслось со двора. Это был голос Авентира.
— Не знаю, ваше сиятельство, но я попал в него — это точно.
— Я тоже видел, что ты попал… Эй, фон Крисп, вы живы?
— А если мертв, вы уедете?! — спросил капитан.
— Нет, конечно, я должен буду убедиться в этом. Но вы хотя бы ранены, сэр рыцарь?
— Увы, граф, мне нечем вас порадовать, однако стрелки у вас хорошие.
— Ну так, может, выйдете? Не хотите же вы, чтобы мы выкуривали вас огнем и дымом, как крыс?
В других комнатах при этих словах загомонили. На дороге перед трактиром стали скапливаться зеваки, а также те, чьи телеги с товаром еще оставались во дворе. Все пространство перед трактиром теперь занимали стрелки и кирасиры, державшие на прицеле окна.
— А что, ваше благородие, наши лошадки сейчас под седлами? — спросил Питер.
— Чего ты о лошадках печешься, с нами сейчас знаешь что будет? — произнес Крафт трагическим голосом.
— Думаю, что никто их не расседлывал, возможно, лишь слегка отпустили подпруги. Приезжих здесь хватает, поэтому обслуга не напрягается, — сказал капитан. — А у тебя что, план есть?
— Есть. Подождите, я сейчас вернусь…
— Ты куда? — крикнул ему вслед Крафт.
— На кухню! Сейчас буду!
Питер бегом спустился по лестнице, вбежал в кухню и застал там только стряпуху.
— Старые тряпки собирай!
— Чего? — переспросила та, испуганно пятясь.
— Старые тряпки, которыми со столов вытираете, — жирные, сырые, драные!
— Дык вона, в углу.
— Веревку какую-нибудь…
— Хозяин забрал — дверю закрутили.
— Это я знаю, но давай поищи другую — сгодятся любые обрывки!
На мысль о методе успешной обороны Питера натолкнул сам Авентир, и вот теперь он взялся за дело, поливая старые тряпки оливковым маслом и сворачивая их в плотный клубок. Каждый новый слой укреплялся обрывками веревок, что подносила стряпуха, размеры шара росли, а перепачканные маслом руки Питера так и мелькали.
Вскоре получился увесистый, пропитанный маслом тряпочный шар размером с арбуз, и Питер тотчас отправил его в печку, сбросив с нее чугунную плиту.
Перепуганная стряпуха убежала, кухню стало затягивать дымом и копотью. Шар горел жарким пламенем, Питер торопливо прокалывал его огромным кухонным ножом.
«Пора!» — скомандовал он себе. Сунув под мышку лопату для закладки пирогов, Питер подхватил ухватом огненный шар и, роняя искры, побежал через зал на второй этаж, где капитан еще пререкался с графом.
— Питер, ты что?! — испуганно воскликнул Крафт, вскакивая с кровати. От пылающего шара исходил жар, как из кузнечного горна.
— Держи ухват! — крикнул Питер, передавая ему огненный снаряд.
— Какой с него толк, он даже через решетку не пролетит? — возразил Крафт, однако ухват взял.
— Капитан, посторонитесь… — сказал Питер, поудобнее перехватывая деревянную лопату. — Давай, Крафт, поднимай его на уровень головы!
Сощурившись от сильного жара, Крафт выполнил приказание, и Питер со всего размаху ударил по пылающему шару лопатой плашмя. От сильного удара тот разбился на сотни пылающих осколков, и они, вылетев из окна, стали падать во двор огненной ревущей лавиной, оставляя в воздухе дымные следы.
Не ожидавшие подобной атаки кирасиры бросились врассыпную, но лишь посбивали друг друга. Лошади стали рвать поводья, верховые полетели на землю. Каретная четверка понесла через двор, налетела на телегу и, шарахнувшись в сторону, опрокинула карету. Люди, лошади, собаки заметались в сплошном дыму, обжигаясь и рассыпая искры.
— Уходим, господа! — скомандовал фон Крисп, и, похватав мешки, все трое выскочили из комнаты.
— Что там с товарами? — обеспокоенно спросил кто-то из постояльцев, выглянув в коридор.
— Спасайте товары, горят товары! — крикнул им Питер. — Бегите скорее, я открою дверь!
Купцы только того и ждали, они разом выскочили из своих комнат и побежали вниз беспорядочной орущей толпой. Едва Питер успел рассечь веревки и распахнуть дверь, они вылетели на дымный двор, смяв пятерых поджидавших под дверью солдат и обожженного графа Авентира.
Питер, Крафт и фон Крисп выскочили за ними следом, первые двое побежали к конюшне, а капитан задержался.
— Ну что, ваше сиятельство, кончено дело? — спросил он, приставив острие меча к горлу графа.
— Пощади, Йоган… Пощади, — стал просить тот, судорожно сглатывая.
— Ладно, но это последний раз. В другую нашу встречу, если она состоится, я снова увижу тебя первым и просто убью из арбалета — как вора.
