62
Сидевшие на дубе беглецы ожидали, что оставшиеся без вожака чудовища снова попытаются как-то отомстить им, но те лишь подняли вой и стали в панике носиться по лагерю, срывая ветки и разнося уцелевшие шалаши.
Так продолжалось минут десять, но потом эртадонты затихли и собрались вокруг чадящего в костре тела вожака. Посидели тихо еще пару минут, затем разом вскочили и с воем помчались к тропе.
Какое-то время еще были слышны их жуткие, разносимые эхом крики, треск сучьев в лесу и тяжелый топот, но вскоре и эти звуки затихли и лес понемногу начал успокаиваться. В траве стали попискивать мыши, деловитые ежи отправились по своим делам, а маленькая сова возобновила охоту.
— Думаю, что на лошадей мы рассчитывать уже не можем. Так, ваше благородие? — спросил Крафт.
— Боюсь, что так, друг мой, теперь там не найти даже целой уздечки. Кстати, Питер, я в жизни бы не подумал, что из этого арбалета можно сразить такого здорового, мощного зверя.
— Я и сам не был уверен, но настроился и выстрелил.
— Молодец, что и говорить, — поддержал капитана Крафт. — Вот только повалил ты его не в ту сторону, ветра почти нет, и мы здесь скоро совсем задохнемся.
— Да, запах от него премерзкий, — согласился фон Крисп и закашлялся.
— Можно спуститься и оттащить его в сторону, — предложил Питер.
— Нет уж, лучше мы немного потерпим. Скоро начнет светать, а там и ветер поднимется, тогда будет проще. Вот я сейчас пристегнусь поясом к ветке и попробую подремать.
— Подремать в такой вони? — поразился Крафт.
— Если нет другой возможности, дремать приходится и в вони.
— В трюме галеры, бывало, и похуже пахло, — вспомнил Питер.
— Это — да, — согласился Крафт и стал привязываться к ветке.
Вскоре все трое уже спали. Прилетевший с востока ветерок слегка разогнал зловонный дым, и дышать стало легче.
Беглецы проспали на ветках часа три, жизненный опыт приучил их отдыхать в любых условиях. Когда небо на востоке чуть посветлело, первым проснулся фон Крисп.
— О-хо-хо! Я даже ног не чувствую! — пожаловался он.
— А они есть? — зевнув, поинтересовался Крафт.
— Есть, я их вижу, но не чувствую.
Наверху зашевелился Питер и тоже принялся со стонами растирать онемевшие ноги и поясницу.
— Ужасно, давно не спал в таких условиях, — жаловался фон Крисп. — Ой, теперь еще хуже стало, кровь побежала по жилам, и ой, как колет в ногах!
Несколько минут прошли в стонах и кряхтении, наконец капитан признался, что ему сильнее, чем накануне, требуется отлить.
— Но я не хочу больше повторять этот опасный трюк, стоя на ветке. Мы же люди, господа, мы не воробьи. Я предлагаю спуститься.
— Хорошо, ваше благородие, но вы — первый, — заметил Крафт.
— Что ж, подам личный пример, а храбрость мне заменит желание облегчиться.
Капитан стал осторожно спускаться и вскоре оказался на земле. Посмотрел по сторонам и, отойдя от дуба, принялся справлять малую нужду.
— Вроде спокойно, а, Питер? Тебе там сверху лучше видно? — поинтересовался Крафт.
— Все в порядке, спускайся.
Вскоре все трое оказались на земле, стоять на ней после полуночного сидения на ветках было как-то непривычно.
— Нужно забрать казну и поскорее убираться отсюда, — сказал капитан.
— Еще лошадей купить, — напомнил Крафт.
— Никаких лошадей мы здесь теперь не достанем, нужно прямиком, безо всяких обходов, двигаться на север, только там мы сможем найти и лошадей, и припасы.
Прислушиваясь к каждому шороху и держа оружие наготове, они стали выбираться на территорию лагеря из переломанного эртадонтами леса.
В потухшем костре тлел вожак, дым от него поднимался над деревьями. Питер направился к нему.
— Эй, зачем он тебе? — спросил Крафт.
— Я сейчас…
Питер подошел к распластанному на земле гиганту, но входной раны в сумерках было не разглядеть, тогда он сел на корточки и там, где тлеющие угли еще распространяли красноватый свет, увидел острые грани торчавшего из тела чудовища острия. Еще немного — и болт прошел бы навылет.
— Вот это выстрел! — послышался голос капитана, который тоже присел рядом, чтобы рассмотреть наконечник. — Должно быть, болт прошел мимо костей, такое редко, но бывает.
— Должно быть, — согласился Питер.
Они поднялись и поспешили к командирскому шалашу, который, как и другие шалаши, был полностью разрушен.
— Какое варварство, — покачал головой фон Крисп и принялся разбирать остатки своих пожитков.
— К сожалению, запасов солонины и вяленого мяса уже нет. Однако серебро… — Капитан ухватился за мешок и выдернул его из земли. — Серебро сохранилось, господа.
— А ведь его много — в смысле, тяжелый мешок, — заметил Крафт.
— Каких-нибудь четырнадцать фунтов, если распределить на троих, нести будет не так уж и тяжело.
— О да, — согласился Крафт, принимая у капитана мешок с казной, а тот снова принялся рыться в мусоре, вылавливая то погнутый болт, то сломанную стрелу.
Мешок для воды оказался вспорот когтями, запасная пара штанов изорвана в клочья. Сыр исчез вместе с вяленым мясом, зато уцелела одна-единственная конфета из кленового сахара.
— Вот, Питер, это твое, — со вздохом произнес капитан, отряхивая руки. — Итак, должен вам заметить, что запасов у нас негусто. Три болта на единственный арбалет, двенадцать стрел для нашего лука и никаких запасов еды и воды.
— Зато полно денег, — заметил Крафт.
— На которые в округе ничего не купить, — добавил Питер. — К тому же и не у кого, ведь эти твари подчистят в руинах даже бродячих собак.
— Итак, господа, — на север, а север — это… — Капитан покрутился, посмотрел на светлеющее небо и, наконец, указал верное направление: — Нам туда, вперед!
