59

После того как Морелис оповестил разбойников о готовящихся переменах, возле командирского шалаша стала собираться вся шайка. Когда собрались, наружу вышел Крафт и объявил, что его благородие будет проводить расчет, поэтому следует разобраться в очередь, не шуметь и по одному заходить в шалаш.

Разбойники загудели и принялись выстраиваться в очередь, тут же возникла потасовка, но Морелис сунул одному-другому в зубы, и порядок был восстановлен.

— Прозвище? — спрашивал Крафт, когда очередной разбойник заходил в шалаш.

— Глюка!

— Глю-ка… — старательно выводил в составленной ведомости Питер как самый грамотный и знакомый с финансовой дисциплиной человек.

— Получи, Глюка, — говорил фон Крисп и выкладывал на стол столбик из семидесяти серебряных монет. После этого Питер ставил напротив прозвища галочку, поскольку, кроме Морелиса, грамоте среди простых разбойников никто обучен не был.

— И скока же тута? — обычно спрашивал очередной расчетный, хотя уже знал, по скольку выдает капитан.

— Семьдесят рилли, — говорил фон Крисп.

— Эх-ма! Ну и загуляю!

— Без разрешения лагерь не покидать, как всех рассчитаю, объявление сделаю.

— Так мы ждем, ваше благородие! Не расходимся! — обещал очередной счастливчик, не в силах скрыть распиравшей его радости. Шутка ли дело — семьдесят рилли, при том, что в самые сытные времена капитан выдавал разбойникам по три рилли в неделю.

Последним, как и положено хорошему сержанту, зашел Морелис. Ему фон Крисп выдал целую сотню монет, чем вышиб из сержанта благодарственную слезу.

— Я так понимаю, ты с нами не поедешь? — сразу спросил фон Крисп.

— Не могу, ваше превосходительство, баба у меня здесь, в Малбурге. Присушила, видать, даже ночью снится.

— Ну, дело вольное. Баба так баба. Собери людей, я кое-чего сказать хочу.

— Никто не расходился, ждут.

— Ну, пойдем.

Капитан вышел вслед за Морелисом и окинул взглядом солдат своей армии, похожих теперь на детей в праздник. Одни со счастливыми лицами пересчитывали свое богатство, другие с завистью посматривали на чужие деньги, спрятав свои подальше.

Кроме карсаматов, Муката и Гафура, здесь были все.

— Солдаты мои! — произнес капитан, и все, притихнув, повернулись к нему. — Расчет вами получен, больше нас ничто не связывает. Я понимаю, что вам не терпится начать скорее тратить свои деньги, поэтому сильно не задержу. Скажу лишь, что, если кто-то из вас хочет отправиться со мной в дальний поход, пусть завтра к вечеру будет в лагере. Вот и все, прощайте.

Капитан повернулся и шагнул в шалаш, а разбойники, радостно гомоня, стали разбегаться по холму. Кто-то желал спрятать часть денег на черный день, другие сразу поспешили в Малбург.

— Ну и сколько из них вернутся к завтрашнему вечеру? — спросил Крафт.

— Думаю, пятерых наберем, — безо всякой уверенности сказал фон Крисп, но не успел он сесть на топчан, как откуда-то со склона донесся крик:

— Зукеля зарезали-и-и! Зарезали Зукеля!

— Ну вот, а я-то надеялся на их порядочность! — воскликнул фон Крисп. — Где мой меч?

— Да вот же он! — указал Питер.

Капитан схватил оружие и скомандовал:

— Питер — за мной! Крафт — охраняй казну!