51

Небольшой сундук лежал на подрессоренном возке и был тщательно прикрыт кожаными пологами, да еще завален разной поклажей, не имевшей к сопровождавшим его двадцати всадникам никакого отношения. Вне всякого сомнения, там было золото, которое доставляли из императорского казначейства для выплаты жалованья войскам. Фон Крисп понял это с первого взгляда, ему и самому случалось сопровождать такие грузы в далекие времена лейтенантской юности.

— Что скажешь, хозяин? — спросил сидевший рядом с фон Криспом карсамат Мукат, присоединившийся к шайке капитана всего неделю назад.

Всего под началом фон Криспа состояло пятнадцать человек, в том числе два-три карсамата. Основную же часть составляли стражники из разрушенного портового города Исфагана, в окрестностях которого все еще происходили столкновения войск императора Рамбоссы с посланниками Хиввы — туранами и орками-молоканами.

— Что скажу? Нужно заставить их поделиться.

— Зачем делиться? Давай убьем всех и эта… заберем все золото!

Фон Крисп посмотрел на Муката, в глазах которого светилась алчность, а на лбу от волнения даже выступил пот, хотя к жаре карсаматы были привычны.

— И что, прикажешь за это золото весь отряд положить? — строго спросил капитан. — Мы ведь не тураны, это для них важно подраться, а для нас жизнь у дороги — заработок. Понял?

— Понял, — после некоторой паузы ответил карсамат.

— Тогда — в седла, нужно приготовиться. Возок идет быстро, времени у нас совсем мало.

Они выбрались из кустарника, откуда вели наблюдение за дорогой, пробежали через пустошь и спустились в балку, где были спрятаны их лошади.

— Ты, Мукат, слушай меня и запоминай: когда мне надоест шляться в этих местах, я оставлю отряд тебе.

— Вай-мей! — воскликнул пораженный Мукат.

— Вот именно. Но к тому времени ты должен познать все военные хитрости, иначе потратишь людей зазря.

— Я буду учиться, хозяин! — горячо заверил карсамат и как был — сидя в седле — поклонился, приложив руку к груди.

— Ладно, поехали.

В двух милях к востоку, там, где дорога делала крутой поворот и почти утыкалась в склон мелового холма, в зарослях цветущего иргиса дожидалась своего командира маленькая армия дорожных разбойников.

Они лежали в тени и, вдыхая ароматы весенних цветов, пожевывали придорожный щавель. За всю зиму им не попалось ни одной хорошей добычи, а того, что удалось добыть, хватало лишь на сухари и кленовый сахар, сильно вздорожавший из-за непрекращавшейся войны.

— Капитан едет! — сообщил наблюдатель, и разбойники стали обуваться. Появление командира давало надежду на то, что в их жизни что-то изменится.

Они все вместе поспешили с пологого склона навстречу фон Криспу и Мукату, скакавшим на единственной паре переживших зиму лошадей. Других съели еще осенью, поскольку кормить их было нечем.

Бросив поводья подскочившему разбойнику, капитан подошел к основной массе своих солдат и, оглядев их, сказал:

— Итак, господа, сейчас сюда едет обоз с казной для выплаты жалованья. Попрошу не орать! — тут же добавил он, предупреждая бурное выражение радости. — Они могут услышать ваш вой, и дело будет сорвано.

Те, кто уже собирался закричать, испуганно прикрыли рты ладонями.

— В охране двадцать кирасир, без боя они не сдадутся. Поэтому будем блефовать. Завалим дорогу старыми деревьями, что приготовили накануне, а потом я начну переговоры и заявлю, что у меня под началом сотня арбалетчиков. После этого скажу: «Первое отделение — поднимись!» И тогда из кустов выглянут наши арбалетчики — все пятеро. Понятно?

— Понятно, капитан, — отозвался бывший сержант-стражник из Исфагана.

— После этого офицер отдаст мне часть денег, и мы убираем деревья. Все поняли?

— Хозяин, пачиму мы не убьем всех и не заберем себе все, а? Гафар хочет пустить им кровь! — воскликнул земляк Муката, но тут в разговор вступил сам Мукат и, выразительно жестикулируя, протараторил несколько фраз на карсаматском.

— А-а-а, — протянул Гафар. — Панятна.

— Сержант, ты со своими людьми закрываешь дорогу деревьями, арбалетчики пусть прячутся в акацию, остальные на обычных местах.

Маленькая, но уже обученная армия фон Криспа тотчас разбежалась, и стало тихо.

Фон Крисп удовлетворенно хмыкнул, сорвал распустившийся тюльпан и пошел в гору, чтобы потом спуститься у самого поворота — там, где, выйдя на дорогу, он будет прикрыт от остальных кирасиров их лейтенантом.