46

Отряд противника остановился ярдах в трехстах от городской стены. Вперед выдвинулся небольшой разъезд из легкой кавалерии, а императорская гвардия — манукары и вспомогательные силы отряда — занялась обустройством небольшого лагеря.

Возов при них не имелось, все необходимое везли на себе мулы и вьючные лошади, поэтому привычной организации в лагере не было, лишь небольшое кольцо, ограниченное сваленными узлами.

— Что там у них? — спросил кто-то из молоканов, обращаясь к Питеру. Он теперь стоял на стене в стороне от защитника.

— Припасы. Еда, воды, стрелы, тряпицы для перевязок. Много всего…

— Ясное дело… — вздохнул орк и с уважением посмотрел на худенького защитника.

Тем временем разведывательная группа легкой кавалерии пронеслась мимо стены в каких-нибудь пятидесяти ярдах, однако не было в них ничего такого, чего Питер еще не видел. Именно с такими Корнелий разделался в лесу одной лишь палкой. Правда, здесь был не лес и у кавалерии имелся простор для маневра.

Свободно проехать разведке не дали, щелкнуло несколько арбалетов, однако никто из стрелков не попал. Потом выстрелил еще один, и Питер видел, как вылетел из седла один из всадников.

Орки радостно закричали и стали поздравлять соплеменника с точным выстрелом. Питер привстал на носочки, чтобы рассмотреть его, и неожиданно узнал Лусха. В последнее время они почти не пересекались, и временами Питер даже забывал о существовании своего бывшего мучителя.

Потеряв одного из своих, отряд разведчиков поскакал дальше, но лошадь раненого развернулась и побежала к хозяину, низко опустив голову. Тот ухватился руками за повод, и умное животное потащило его в сторону лагеря — подальше от вражеских позиций.

На Питера это произвело большое впечатление. Раньше он не задумывался, насколько хорошо могут быть подготовлены к войне лошади.

— Небось зубан бы не вернулся, — покачал головой орк, который задавал Питеру вопросы.

Пришлось ждать еще не менее двух часов, пока несколько манукаров верхом решились приблизиться, однако они не рисковали и не подъезжали ближе рубежа ярдов в восемьдесят, однако и с такого расстояния можно было определить их стать и размеры по сравнению с легкими кавалеристами.

Пригнувшись, чтобы его не видел противник, Питер подобрался поближе к Корнелию.

— Послушай, но ведь я видел туранов, они были куда меньше этих гигантов!

— А как близко ты их видел?

— На длину рогатки!

— Это разные тураны. Те, которых видел ты, пришли из-за реки Тивир, где одни лишь сухие пустоши. Пропитания там никакого, многочисленные туранские племена живут впроголодь. Только и спасаются набегами на другие, более благополучные земли. Дети растут плохо, часто болеют, вот и вырастают невысокие ростом и кривоногие. Совсем другое дело тураны из императорских казарм, их забирают из дома еще малыми детьми, часть захватывают силой, но в большинстве своем родители сами продают их императорским рекрутерам. Их хорошо кормят, учат читать, писать, понимать цифирь и теоремы. Присматривают за ними, обучают военным премудростям и упражнениям на силу, в результате вырастают богатыри ростом в шесть-семь футов. Вот тебе и другие тураны.

— А из карсаматов тоже можно высоких откармливать?

— Наверное, можно, но карсамат при хорошей жизни в торговлю идет. Сытыми они воевать не станут. Тураны же — прирожденные воины.

— А зачем туранам цифирь, неужто без цифири они воевать не смогут?

Корнелий улыбнулся:

— С цифирью, чистописанием и знанием древних языков человек даже меч держит иначе. И сила у него другая — умная. Императоры манукаров не одну сотню лет выводят, у них уже все просчитано — чему и сколько учить, чтобы для войны полезно было. Тот, кто сталкивался с манукарами, понимает разницу.