ГЛАВА 38
Марица нежно улыбалась, в глазах – тепло влюбленной женщины. Волосы сплетены в косу, скромное платье до самых пят – никаких декольте и вырезов. Ни дать ни взять «мисс Целомудрие».
– Дорогой, ты не думай, мне от вас ничего не нужно, – мило вещала она. – Ты только не отвергай меня, и все у вас будет хорошо. Ты гонишь меня, ты делаешь мне больно…
– Больно делаешь ты. Начала с Титаника, закончила Шпаком. Им было больно, когда их убивали…
– Все, подобное не повторится… Если ты смиришься…
– Нет!
Я сделал свой выбор. И Марица больше не сможет меня провести… Она пытается взять меня жалостью, но ведь я знаю, кто она такая. Она – злоформер, злое внеземное существо. И с ней только один разговор.
Карабин лежал на кровати, в узком пространстве между стеной и моим бедром. Я схватил его, моментально навел на цель, нажал на спуск.
Грохот выстрела сжал барабанные перепонки, сила отдачи больно ударила прикладом в бок. Я не мог не проснуться. Не мог не увидеть искаженное страхом лицо Шарпа.
– Командир, твою муть! – выпалил он, рассматривая огромную дыру, которую оставила в двери моя пуля. – Еще бы чуть-чуть, и тунец!
Стрелял я в Марицу, но едва не попал в своего подчиненного. Пуля прошла у самого его уха… Неужели Марица знала, что я буду в нее стрелять? Похоже на то, если она подставила под выстрел моего боевого товарища… Но, к счастью, дрогнула моя рука.
– Командир! Тревога! – из пункта управления донесся голос Якута.
– Извини, брат!
Я растерянно хлопнул Шарпа по плечу и увлек его за собой в пункт управления. Не до выяснений сейчас.
За мониторами наблюдения сидели Якут и Вика… Была у меня мысль – разделить семейные пары. Якут бы дежурил с Баяном, а Вика с Юлей, тогда бы не тряслись по ночам кровати, не расшатывалась боевая готовность. Но решил не вредничать. Пусть любятся, голубки, пусть милуются, может, недолго им осталось. И нам всем…
На экранах мониторов я увидел вчерашнюю картину. Все те же зомби ни шатко ни валко надвигались на блокпост со всех четырех сторон. Но сегодня я точно знал, откуда взялись эти твари.
– Что будем делать, командир? – раздраженно спросил Якут.
Ему и самому не нравилось, что Марица держит нас за идиотов.
– Будем стрелять, – без колебаний ответил я.
– Так это же фикция!
– Виртуальные цели, виртуальный огонь.
Я сел за пулеметный монитор, поймал в прицел зомби, после чего перевел компьютер в режим тренажера. Цель не исчезла. Что и требовалось доказать.
Управлять виртуальным пулеметом было гораздо легче, чем боевым. Сектор обстрела увеличивался как по вертикали, так и по горизонтали, ствол не так сильно уводило в сторону от стрельбы очередями, трясло его гораздо меньше. К тому же ствол не перегревался, и не было опасений, что его может заклинить. Также не было нужды экономить патроны. И убойная сила огня впечатляла больше. Крупнокалиберные пули не просто дырявили трупы, они разрывали их изнутри, ошметки растерзанных тел разлетались далеко по сторонам. Занятное, надо сказать, зрелище. И когда бой закончится, мы все дружно скажем злоформерам «спасибо» за отличную тренировку.
Не жалея патронов, я без устали крошил виртуальных монстров. И даже засмеялся, когда один покойник упал на колени, будто почувствовав, что попал в прицел пулемета. Но его руки, с мольбой протянутые ко мне, не тронули меня, и голова мертвеца разлетелась на мелкие, окровавленные кусочки…
Оказывается, Марица не просто превосходный программист, она еще работает с выдумкой.
Зомби едва волочили ноги, но сила их рук впечатляла. Они с легкостью рвали проволоку, проникая за первую линию локального ограждения. И мины рвались под ними, как настоящие…
Я не сразу понял, что виртуальные разрывы мин из динамиков заглушают настоящий грохот, с которым вскрывалось наше минное поле. Мертвецы уже прорвали вторую линию, когда до меня вдруг дошло, что дело нечисто. Глянув на монитор наблюдения, я не увидел картину пулеметного боя. Зомби рвали проволоку, подрывались на минах, но я не замечал, чтобы их крошили пули.
– Твою муть!
Схватив каску с ночными очками, я выбрался на крышу здания. Прибор ночного видения не был подключен к компьютеру, и я мог верить своим глазам.
Зосы реально надвигались на блокпост со всех четырех сторон. Их было много, не меньше двух сотен. А с востока на заставу накатывала вторая лавина гниющих тел.
Одни зомби подрывались на минах, но этим они расчищали дорогу для других. Ужас положения состоял еще и в том, что с востока была прорвана вторая линия ограждения. А с этой стороны у нас всего два «Корда», причем напрямую мог бить только один. И еще два «Печенега» – на крыше восточного гаража и первого казарменного блока, где не так давно размещался пункт управления.
Я отдал запоздалый приказ открыть огонь на поражение. И еще распорядился беречь патроны. Потому что очень скоро зомби могли прорваться к дзотам, перекрыть к ним доступ.
Шесть человек я оставил за пулеметами, а сам вместе с Баяном со всей выкладкой поднялся на крышу. Там, в огневых точках, находились не только пулеметы с запасом патронов, но гранатометы и огнеметы. Оказалось, что мы не зря весь день вкалывали как проклятые. Пулеметные гнезда сейчас могли нам здорово помочь.
На восточном направлении зосы продвинулись опасно близко. Под ними рвались мины, но основная масса уже накатывалась на дзот, откуда по ним короткими, но частыми очередями отрабатывал «Корд». В реальности никто из зосов и не думал падать перед пулеметом на колени, просить пощады. Они все уже давно мертвы для будущего, им все равно, что в них стреляют. Они падали, скошенные очередями, некоторые из них поднимались снова, другие ползли на обрубках тел, немощно и на слепых инстинктах протягивая к нам руки. Их было так много, что у меня зарябило в глазах. Мины рвались под этой накатывающей лавиной, но взрывы, казалось, гасились множеством тел. Я слышал грохот, но почти не видел огненных всплесков – такую плотность создали покойники. Радовало одно. Это была уже не бесконечная лава; мертвая масса наконец обрела очертания. Зомби больше не вливались в нее из темноты. А это значило, что цель оформилась, можно было, говоря на военном языке, провести расчет сил и средств.
Но слишком уж много нам нужно было средств, чтобы осадить бурлящую толпу зосов, которые уже вплотную подошли к обваловке. Баян схватился за голову, глядя на это безобразие, но я толкнул его к установленному на сошке «Печенегу», и он намертво, как мне показалось, прилип к нему. Дослал патрон в патронник и выпустил в кишащую массу длинную очередь. Бил он по головам, наверняка. Одни зомбированные покойники валились с ног, но другие, напирающие на них, продолжали рваться к дзоту, откуда еще лупил по ним «Корд».
Как знал я, что нам придется сегодня держать оборону, поэтому заранее приготовил к бою ручные гранаты. Они лежали в ящике со вкрученными запалами, даже усики были отжаты – только дергай и бросай.
Я и дергал, и бросал – «РПГ-5» одна за другой влетали в толпу, рвались под ногами у зомби. Но уцелевшие мертвецы толкали вперед тех, кто уже не мог идти, и мне казалось, что общая масса зосов от моих стараний не уменьшается. Баян стрелял, но первые ряды покойников уже накатились на обва-ловку и для его огня были недоступны. Отстукивал свою быструю чечетку и «Корд», но эффективность его огня почти сошла на нет. Сразу трое зосов держали пулемет за ствол, не позволяя ему проворачиваться по горизонтали. Мотор поворотного механизма оказался сильней покойников, но все же он проворачивался с натугой. О прицельной стрельбе в такой ситуации не могло быть и речи.
Я схватил готовую к бою трубу реактивного огнемета, почти не целясь, загнал зажигательный снаряд в конец полумертвой толпы. Долбануло так, будто взорвался стопятидесятимиллиметровый фугас. Ударная волна расшвыряла ходячие трупы, а термическая смесь подожгла их, обугливая последние остатки гнойной плоти.
Зомби были так близко, а поражающая мощь огнемета обладала столь солидным радиусом, что мне приходилось стрелять в самый конец надвигающейся толпы. У нас бронежилеты и каски, но если оперенный снаряд взорвется на гребне обваловки, нас просто сметет с крыш…
Именно поэтому, когда на этом гребне появились первые зомби, я отбросил в сторону «Шмель», оттолкнул ногой трубу «Мухи». И взялся за карабин. Первый выстрел сделал из подствольника – гранатой оторвав голову зомби. Затем в ход пошли крупнокалиберные патроны. На этот раз я сразил зомби, забравшегося на обваловку метрах в пятидесяти от нашей точки. Глаз не подвел, рука не дрогнула, и разрывная пуля снесла зосу черепную коробку. Но, увы, расстояние не позволяло метиться и стрелять так быстро, как хотелось бы. Поэтому я оставил эту огневую точку на совесть Баяна, а сам переместился к другой, где также стоял пулемет с подстегнутой к нему патронной коробкой.
Это гнездо размещалось на крыше восточного гаража, под стенами которого, вдоль внутренней стороны обваловки тянулись могилы моих бойцов. Я не имел права подпустить к ним озверевших зомби.
Я снял «Печенег» с треноги, левой рукой взялся за верхнюю скобу, палец правой положил на спусковой крючок. Зомби один за другим вываливались на гребень земляного вала, с высоты крыши они у меня как на ладони. А стрелять навскидку из ручного пулемета я умею. Огонь!
Зомби валились как подкошенные, но некоторые, скатываясь на дорогу между обваловкой и стеной гаража, поднимались снова. Они стояли прямо подо мной, тянули ко мне руки, но высота сооружения не позволяла им добраться до меня. А я пытался сдержать очередную волну, накатившую на земляной вал.
Я опустошил одну коробку, нагнулся за другой, локтем коснувшись ящика с фанатами. Вот что мне нужно… Спрятавшись за низкий парапет из мешков с песком, я принялся бросать гранаты под стены гаража. Они взрывались буквально подо мной, сотрясая стены, воздух, высвечивая темноту.
Я бросил последнюю гранату, потянулся за карабином, лежащим возле ящика, когда заметил запрыгнувшего на крышу косорога. Моя рука легла на рукоять ятагана. И это было верное решение, потому что карабина у меня в руках не было, пока дотянешься до него…
Главное в рукопашном бою – постараться поразить противника с первого раза. Иначе вражеская кровь может стечь с клинка на рукоятку, сделать ее скользкой, катастрофически неудобной. А времени, чтобы просунуть кисть через прикрепленный к рукояти ремешок, у меня не было.
Увы, но я не смог убить косорога с первого удара. Бил из неудобного положения, без размаха. Зос успел подставить руку, и клинок моего меча вошел в мясистое и плотное плечо. Настолько плотное, что застрял в нем.
Монстр остался жив, но потерял несколько секунд, и это позволило мне дотянуться до ящика, за которым лежал мой карабин. Монстр устремился за мной, но оступился, упал на четвереньки, торчащим из плеча ятаганом зацепившись за брошенный пулемет. Поднялся он резво, но я уже навел на него ствол карабина. Пуля с грохотом вошла зосу в глаз, взорвалась в черепной коробке, расшвыряв по сторонам куски костей, ошметки мутировавшего мозга…
– Косороги! – крикнул я в эфир, надеясь, что Баян услышит меня.
Не успел распластаться по крыше один монстр, как тут же появился второй. Он тихонько подкрался ко мне со спины, выставив перед собой когтистые лапы и согнув ноги в коленях для прыжка. Только выработанная за годы реакция спасла меня от верной гибели. Выстрелил я почти мгновенно. И только после того, как безобразная тварь схватилась руками за развороченный пулей живот, поймал ее голову в перекрестье прицела… Ба-бах! Как следует, пораскинув мозгами, косорог решил больше не сопротивляться и замертво рухнул на бок.
Я осмотрелся через прицел, но косорогов, похоже, больше не было. Но не факт, что они не появятся. Зомби протаранили для них дорогу, сейчас эти несчастные толкаются под стенами сооружений, на крыши которых по их плечам взбираются косороги. Могут появиться и кенги…
Выдернув из мертвого монстра свой клинок, я отправился к Баяну, уже переставшему стрелять из пулемета. Почти все не утратившие подвижности зомби перебрались через обваловку, лишь некоторые, особо упорные, еще только переползали через нее на брюхе, руками хватаясь за траву. Следуя моему примеру, Баян бросал вниз ручные гранаты. Присоединившись к нему, я не полез в ящик за «эргэдэшками». Сев на вытянутые ноги, спиной опершись на мешки с песком, я осмотрелся. И, как оказалось, не зря. Со стороны только что покинутой мною огневой точки к нам неслись сразу три кенга.
Я криком предупредил Баяна об опасности, но, прежде чем он взялся за свой карабин, сам произвел два выстрела. И только третьего зоса убил мой подчиненный. Озверевший кенг уже перескочил в прыжке через линию мешков, еще мгновение, и он бы руками вцепился Баяну в горло. Но пуля все-таки опередила его и разворотила ему живот в каком-то полуметре от меня. Меня обляпало с ног до головы так, что жуть как захотелось выпить сто граммов спирта после жаркой парной…
Но до бани еще далеко. Зато прямо у нас под ногами закипал адский котел. Зосы прорвали оборону, и нам не жить, если Марица бросит против нас те силы, которыми уничтожила сорок второй-дробь-пятый блокпост. Косороги и кенги вырежут нас, а зомби дожрут все, что после них останется…
Живые мертвецы знали свое дело. Я слышал, как под их натиском громыхают ворота в автопарк. Если они с легкостью рвали колючую проволоку, то их не остановит и эта преграда.
Кенги и косороги больше не появлялись, и пока мы находимся в относительной безопасности, у нас есть возможность перебраться в бронетранспортеры, стоящие в автопарке. Это наше спасение, потому что в них мы, как черепаха в панцире.
С черепахами ловко расправляются орлы, они поднимают их на высоту и оттуда бросают на камни. Но у меня оставалась надежда, что Марица не догадается подгадить нам гравитационной аномалией, способной поднять в ночное небо многотонную машину. Слишком она много сделала за последнее время, чтобы расширить Аномалье, а силы ее небесконечны. Возможно, тысячная рать зосов – это последнее, на что она способна без дозаправки в метеоритной воронке. Если это так, то нам всего-то и осталось, что разобраться с покойниками. А когда Марица уберется из этих мест, мы решим, что делать дальше. Может быть, нам нужно продержаться всего одну ночь?..
«Корды» уже бесполезны, поэтому я распределил освободившихся людей по бронетранспортерам. Юля и Вика остаются в пункте управления, Якут и Шарп занимают места в бронетранспортерах, преграждающих путь в штаб. Баяна, Гуцула и Пуха я отправил к машинам, стоявшим в автопарке. И сам присоединился к ним.
Мы с Баяном забрались в старый бронетранспортер с пулеметной установкой. Я сел за руль, он занял место башенного стрелка.
– Готов? – спросил я, стронув машину с места.
– Как всегда!
Мы остановились метрах в пяти от ворот, и я дал команду оператору пункта управления, чтобы он привел в действие раздвижной механизм. Тихонько громыхнув, тяжелые ворота отъехали метра на два в сторону и остановились. Зомби, как тупые овцы, ринулись в образовавшуюся брешь и угодили под пулеметный огонь.
Танковый пулемет Владимирова калибра четырнадцать и пять с полукилометра пробивает пятисантиметровый лист броневой стали. И спаренный с ним пулемет Калашникова оказался для зомби такой же неприятной новостью. А обращаться с оружием Баян умел…
Вскоре к нам присоединился БТР-90 с пушечно-пулеметной установкой.
Я бы мог подавать Баяну полные патронные коробки, но через прибор кругового обзора мне пришлось контролировать подступы к бронетранспортеру. И как оказалось, не зря. Через бойницу мне удалось подстрелить из карабина двух кенгов, с крыши западного гаража спрыгнувших на машину Гуцула. Я метил в голову и тому, и другому, но их неуемная прыть не позволила мне точно прицелиться. Одному я всего лишь оторвал руку, другому разворотил плечевой сустав. Оба зоса в панике метнулись к воротам, чтобы через них покинуть поле боя, но попали под пулеметно-пушечный огонь.
Заметил я через детекторный прицел и косорога. Монстр мчался к нашей машине, но ему не хватало той резвости, которой отличались кенги, поэтому от встречи со мной, сраженный красотой моего карабина, он совершенно потерял голову…
Пулеметная установка замолчала, а спустя ка-кое-то время Баян обессиленно плюхнулся на сиденье стрелка.
– Кажется, все!
Я осмотрел пространство перед собой. Действительно, зомби больше не пытались преодолеть линию ворот. Их растерзанные тела громоздились зловонными кучами, из которых мало-помалу выползали растерзанные трупы.
– Ну что, проедемся? – спросил я.
– Куда? – не понял Баян.
– По дороге, вокруг последней линии, остатки зачистим.
– Может, лучше завтра? Все равно они через эту линию не переберутся.
– Они не переберутся, а косороги могут перелезть.
Я не исключал, что в некоторых местах зомби по-прежнему толпятся под стенами, своими телами создавая трамплин для кенгов и косорогов.
– Надо бы проехаться.
– Неугомонный ты, командир. Жизни не жалеешь, – с досадой произнес Баян.
– Никогда не жалел. Потому и жив до сих пор.
– И я жив. Но у меня жизнь только начинается…
– Тогда поехали.
Я смотрел вперед, размышляя, как лучше обойти залежи мертвых тех, где можно проехать по ним колесами, чтобы вырулить на круговую дорогу. Но не успел я принять решение, как вдруг что-то тяжелое с силой врезалось мне в шею под самый срез каски.
