ГЛАВА 5
В укрытии

Маленький домик из красного кирпича утопал в зелени сада. С дороги догадаться, живет ли здесь кто-нибудь, или жилище заброшено, не представлялось возможным. Высаженные в сложном математическом порядке кусты вымахали выше человеческого роста. Ярко-зеленые растения с большими листьями торчали высоченными пышными пучками, закрывая окна от чужих глаз. Терраса сплошь поросла культурным вьюнком, который оплел стены с приделанной к ним деревянной решеткой до самой крыши. Длинные усики побегов закручивались вокруг сливного желоба, заползали на черепицу. Крупные лиловые и белые цветы благоухали, привлекая мелких насекомых, похожих на пчел. При всем буйстве зелени домик производил впечатление благообразной ухоженности.

– То, что нужно! – объявил Лукас, когда они выбрались на полянку перед домом и залегли за одним из пышных кустов. – Здесь и укроемся – если, конечно, домик пустует. А я почти уверен, что он пустует. Никаких признаков присутствия обитателей! Хватит нам носиться по лесу и по городу, искать приключений на свою… голову. Влезем в дом, подключимся к Сети – и сможем затаиться на некоторое время. Лечь на дно, как ты изящно выражаешься, Глеб Эдуард.

– Надолго ли? – засомневался Жмых. – Вот так нагло вломиться в первый попавшийся дом… Ну хорошо. Это я понимаю, опыт имеется. Нежить в нем? Рангуны же нас мигом вычислят.

– Не вычислят. Я об этом позабочусь.

– Ишь ты, позаботится он. Очень интересно как… А об Алисе ты забыл?

– Да, – кивнул лемуриец. – И вообще, при чем здесь Алиса?

– То есть как это при чем? Она ведь тебе нравилась.

– Нам было хорошо вместе, – согласился Лукас. – На кладбище.

– И ты забыл ее? Не хочешь, чтобы она была с нами?

– Не пойму, с чего тебе вдруг так захотелось ее увидеть. По-моему, она первая передаст наши координаты людям Лысого, чтобы получить вознаграждение за наши головы.

Глеб задумчиво почесал подбородок.

– Да, пожалуй, ты прав… И все же вы, лемурийцы, очень непостоянны.

– Алиса проявила себя ветреной особой, – с заметной назидательностью в голосе проговорил Лукас. – Мы с ней так приятно купались в шампанском… А потом она сбежала к тебе. Это ведь, по сути дела, предательство! Но пусть даже так – даме позволено многое… Как бы наши с тобой отношения не испортились из-за нее…

– Ах, вот о чем ты. Подумаешь, Алиска! Правильно про нее Накнак базарил. Шлендра она и есть шле…

– Осторожнее, Глеб Эдуард, – выкрикнул лемуриец, – ты ступаешь на скользкую почву! И близок к тому, чтобы оскорбить даму в моем присутствии. Как ты знаешь, я этого не терплю.

– Ты же сам сказал, что она безнравственная шлендра. Ну ты и лицемер! В который раз в этом убеждаюсь.

– Ты снова произнес это отвратительное, ранящее меня в самое сердце слово, – расстроился Лукас.

– Лицемер?

– Нет, другое. Шлендра, – с кислым выражением лица произнес Лукас. – Я его не говорил.

– Но имел в виду, что наша подруга…

– Прекрати!

– Ладно, если это тебя так ранит. Но я убежден…

– Увы, мой друг, я вынужден в очередной раз заметить, ты груб и невоспитан. Такому высокоморальному существу, как я, твоя невысокоморальность крайне претит.

– Придется потерпеть! – насупился Жмых. – Не могу же я следить за базаром всякий раз, когда мне на ум приходит удачная мысль?! Так недолго поехать рассудком. И все из-за того, что некоторые получили отличное воспитание… в приюте для дефективных. Ладно, пошли, что ли, высокоморальное существо? – Он огляделся по сторонам. – Вроде бы пусто…

– Постой, необходимо разработать план, что мы будем делать, если в доме окажутся хозяева. Мне показалось, что там никого нет, – но, может быть, там скрываются такие же беглецы, как мы с тобой!

Жмых усмехнулся:

– Свяжем их по рукам и ногам и кинем в кладовку! Будешь пытать их своими стихами. Как будто в первый раз.

– Значит, стихами пытать?! – насупился Лукас.

– Ладно, не обижайся, у меня тоже полно недостатков. Люблю, к примеру, кошек. Часто влипал из-за них в весьма крупные неприятности.

– И холодильники, – мстительно заявил лемуриец. – Они тоже доставили тебе в жизни мало радости, но ты не можешь отказаться от своего пагубного пристрастия!

– Тьфу на тебя! Я совсем другое имел в виду! – Жмых сплюнул с досадой и зашагал к домику, не оглядываясь на спешащего следом Лукаса.

Дверь была оборудована современной интеллектуальной системой замков. То есть вроде бы и не заперта, но в то же время откроется не каждому.

Лукас достал из кармана какую-то карточку и сунул ее в едва заметный разъем рядом с дверной ручкой.

– Приветствую вас, техник-наладчик, – заявил электронный секретарь.

Жмых с удивлением воззрился на приятеля.

– Когда же ты успел поступить на работу?

– Главное – не терять даром времени, – усмехнулся лемуриец. – Да никуда я, собственно, и не поступал. Обычная универсальная флэш-отмычка. У меня таких с десяток.

Лицо Глеба вытянулось, он указал глазами на дверь:

– Можно ли говорить об этом при нем? При ней? Лукас расхохотался.

– Да это же просто дверь, Глеб Эдуард! Дерево! При нем можно говорить все что угодно.

– А искусственный интеллект?

– Он рассчитан на решение вполне конкретных задач.

– Чисто конкретных?

– Чисто конкретных, – согласился Лукас. – Например, на поддержание беседы. Но самостоятельных выводов дверь не сделает. И холодильник тоже.

– При чем здесь холодильники?

– Да так, к слову пришлось…

– Жду команд, – произнес механический голос автосекретаря.

– Перезагрузка системы в тестовом режиме, – приказал Лукас. – Готовность принять новых владельцев жилища.

Послышалось недовольное бормотание секретаря и электронный шум, напоминающий радиопомехи на коротких волнах.

– Выполнено, – доложил механический голос через пару секунд.

– Принять двух субъектов, опознанных камерами как новые хозяева.

– Выполнено, – повторил секретарь.

– Больше он не будет нам досаждать, – удовлетворенно заметил лемуриец, – чуть позже я настрою замки, чтобы их не могли открыть посторонние. Даже имеющие служебные карты. Всякие там техники-наладчики… Вроде меня. А мы спокойненько расположимся здесь и заживем по-королевски.

– Кто нам позволит?! – проворчал Жмых. – Ты, конечно, ловок открывать двери – знал бы я такое дело, закорешился с тобой еще в Мамбасу. Но рангуны будут здесь в лучшем случае через пару часов. А в худшем – уже выехали к нам с визитом вежливости.

– Поверь мне, Глеб Эдуард, так быстро нас не найдут. К тому же у меня есть интересная идея. Если удастся ее осуществить, мы заживем здесь вполне спокойно, не нарушая закон.

Жмых скривился:

– Сколько ни пытался, у меня никогда не получалось не нарушать закон. Так уж законы устроены, что, если их не нарушать, можешь с голодухи загнуться. И уж, во всяком случае, жить очень тоскливо.

– Это все твой буйный темперамент, да еще издержки неправильного воспитания, – пожурил его Лукас. – На самом деле любой умный человек нарушает закон только один раз в жизни. Два – максимум. Или три, если он не совсем интеллектуал, а только стремится им стать… И всегда по-крупному. А в остальное время изображает законопослушного гражданина. Негодует, когда узнает о каких-то правонарушениях. Требует ужесточения законов. Да ему ведь это и на руку… В тюрьмах сидят неудачники – тебе ли этого не знать?

Жмых даже опешил от таких откровений. Действительно, на астероидах он сталкивался все больше с разной тупой и агрессивной сволочью. А сенаторы, мэры, начальники полиции и просто ушлые дельцы, уворовавшие общественных средств не на один миллион рублей, загорали на своих шикарных виллах, но никак не на астероидах и не на планетах с плохим климатом под жестким излучением голубых гигантов, куда так любили отправлять на исправительные работы закоренелых преступников.

Идея занять дом Глебу все еще не нравилась, но он слишком устал, чтобы спорить с лемурийцем, и решил, что большой беды из-за того, что они перекантуются в этом невзрачном домишке, не случится. Лукас, дока в электронных системах, наладит сигнализацию, установит внешние камеры слежения. И они окажутся в относительной безопасности, с гораздо большими удобствами, чем в лесу. Может даже так статься, что благодаря системам слежения им удастся убраться до появления рангунов. А в лесу рангун с излучателем или автоматической винтовкой может появиться из-за каждого дерева. Да что там рангун – в их ситуации не приходится радоваться и человеку. Каждый может состоять на службе у Лысого.

– Ладно, посмотрим, как тебе удастся обеспечить нашу безопасность. Ты, в конце концов, заинтересован в сохранении своей шкуры не меньше, чем я, – объявил Глеб и отправился изучать дом.

В одной из комнат он обнаружил мощный телескоп. Жмых немедленно решил использовать оптику для более практичных целей, чем наблюдение за звездным небом, и припал к окуляру, разглядывая окрестности. Соседей оказалось немного – и все какие-то темные, медлительные личности. Один из местных жителей, человеческого происхождения, подстригал кусты, другой, с лохматыми таргарийскими ушами, копался на огороде.

Устав наблюдать за однообразными действиями соседей, Жмых направился в комнату, смежную с компьютерным терминалом, активировал систему стереовидения и, пощелкав каналами, увлекся одной из эротических программ. Показывали, к счастью, уроженок Земли, а не бородавчатских дамочек. Однажды Глеб случайно наткнулся на эпизод брачных игр бородавочников, демонстрируемый по стереовидению. Желание снова заниматься сексом у него появилось только спустя пару недель.

Лемуриец времени даром не терял. Среди безличных кредиток, которыми Анисимов заплатил им за андроидов, оказались два тысячерублевых чека, деньги с которых можно было без проблем перевести на электронный счет с любого компьютера, подключенного к Сети. Лукас активировал компьютерную Сеть и сразу же обзавелся счетом на придуманное им с ходу имя Алекса Пеховича, с которого можно было оплачивать все, что угодно. После этого он приступил к заметанию следов: задним числом осуществил платеж за дом, чтобы любой заинтересовавшийся историей вопроса чиновник или хакер на службе у бандитов мог убедиться, что дом куплен за два месяца до их прилета на Дроэдем. Стало быть, здесь живут тихие дроэдемские граждане.

Затем Лукас выяснил, что служба доставки на Дроэдеме более чем развита. С помощью компьютерной Сети здесь можно было заказывать налом практически любые продукты и вещи. Оплатив товар, оставалось только дождаться, когда служба доставки выполнит запрос. Согласно рекламе, для обработки заказа и доставки требовалось от получаса до трех часов. Лемуриец заказал множество всякой всячины – как предметов первой необходимости, так и абсолютно, на первый взгляд, ненужных вещей. Помимо вместительных ящиков с пивом, на приобретении которых настоял Жмых, и гор вегетарианских продуктов, хакер внес в заказ газонокосилку, корм для собак, ползунки и набор детского питания, женское белье, косметику. Таким образом он имитировал присутствие в доме обыкновенной семьи с маленьким ребенком, а не двух головорезов, скрывающихся от преследования бандитских кланов.

– Здорово ты моими деньгами распоряжаешься, – буркнул Жмых, – ясное дело. Твои-то лежат себе в банке. А мои, значит, можно швырять на ветер? Да?! Нет чтобы садовые ножницы заказать, – ему газонокосилку подавай! И трусики дорогие купил – не какие-нибудь мамбасуанские уцененные товары, а заказ прямо из Парижа! Не иначе, сам собираешься их как-то использовать! Носить будешь или Алиске подаришь?

Лемуриец хмыкнул и углубился в изучение систем, встроенных в электронную структуру дома.

– Нет, ты ответь на мой вопрос!

– Мы должны представлять людей определенного социального статуса, – пояснил с неудовольствием Лукас. – Тогда к нам будет меньше претензий. Нищие всегда подозрительны.

Глеб прикусил язык. Да, в дешевом прикиде на дело лучше не ходить – это он и сам знал прекрасно.

Заказ доставили к полудню. Жмых встречал машину доставки в кустах, опасаясь, что какие-нибудь залетные коски могут позариться на их имущество. Он едва не подпрыгнул, когда из кабины грузового катера выбрались огромные рангуны и принялись выгружать из кузова на лужайку перед домом мешки и ящики. В довершение ко всему они осторожно поставили на траву сияющего стальной полировкой монстра – промышленный холодильный агрегат. К жильцам доставившие заказ рангуны не проявили никакого интереса – ведь за товар было заплачено заранее, – сразу после разгрузки сели в свой потрепанный грузовичок и укатили.

Жмых ворвался в дом и напустился на Лукаса:

– Ты на что намекаешь опять, графоманище дефективное?

– В чем дело?! – Лемуриец на мгновение оторвался от экрана, при этом пальцы его продолжали проворно бегать по клавишам.

– Ты заказал холодильник! – выкрикнул Глеб.

– Почему ты решил, что я заказал его для тебя? – поинтересовался Лукас.

– Для кого же еще ты мог его заказать? Ведь ты даже пиво не пьешь, что, вопреки твоему мнению, не делает тебя лучше и культурнее! Твои грязные намеки, Лукас Раук, меня уже достали! Понял? – Ноздри Глеба гневно раздувались, лоб пересекли глубокие вертикальные морщины. Так он и стоял, пыхтя, сжимая и разжимая кулаки. – К тому же ты швыряешься моими бабками!

– Прости меня, Глеб Эдуард! – неожиданно попросил лемуриец. – Я всего лишь хотел сделать тебе приятное. Думал, что сам ты не решишься обратиться ко мне с просьбой доставить тебе еще одного стального друга. Вот я и сделал заказ…

– Нет, нам, конечно, не помешает холодильник… Пиво там охладить… Еду поставить, – начал остывать Глеб, пораженный до глубины души извинениями лемурийца – раньше никто не просил у него прощения так искренне и с такой душевной теплотой. – Даже удивляюсь, дружище, как ты догадался… – пробормотал он. – Теплое пиво – это и не пиво вовсе!

– Вот видишь! И тебе приятнее…

Жмых зашел за спину хакера, заглянул на экран. Чем все время занимается этот безумный лемуриец?! Порнографические картинки рассматривает?! Или играет в «Червячий Армагеддон-2200»? На мониторе светилась «живая» картинка. Улица, по которой неспешно шли люди. Вот проехал грузовик с продуктами, открылась дверь магазина – оттуда высыпали девочки весьма соблазнительного вида. Юбочки короткие, ножки длинные.

– Что это у тебя за канал? – заинтересовался Жмых. – Неплохая программа вроде бы. Правда, девочки могли бы быть одеты и полегче. А то все как в жизни.

– Так это и есть жизнь, друг мой! Я подключился к системе полицейского слежения за городом, – сообщил Лукас.

– То есть как это?! – поразился Жмых. – Здесь ведь нет копов! Какая же может быть система слежения?

– Копов, может, и нет. А система слежения – весьма совершенная. Тысяча двести сорок голографических камер, расставленных по всему городу. Работают в режиме реального времени. Почти все рассчитаны на круговой обзор.

– Ну и ну, – удивился Глеб. – Кто же соорудил все это, если не копы? И зачем?

– Я так полагаю, камеры находятся в ведении отрядов самообороны, с которыми, к счастью, мы пока не сталкивались, – пояснил лемуриец. – Система слежения оборудована интеллектуальным устройством определения важности событий. Я обнаружил интересную штуку. Если где-то начинается драка или перестрелка, система сразу сообщает об этом на диспетчерский пульт. Вот, кстати, загорелся значок – значит, кого-то где-то сейчас убивают…

Лукас провел какие-то неуловимые манипуляции с мышкой, и картинка на мониторе сменилась. Двое рангунов избивали ногами корчащегося на земле человека.

– Елы-палы, да это ж Хмурый! – выдохнул Жмых.

– Ты его знаешь?

– Знаю. И ты должен знать. Мы встречались с ним у Лысого. Не последний человек среди тамошней братвы. И какие-то отморозки буцают его своими копытами, как мешок с корнеплодами!

– Да, действительно, сейчас я вспомнил Хмурого…

Избиение продолжалось довольно долго. Потом один из рангунов, видимо, устав колошматить человека почем зря, вынул из-за ремня пистолет и выстрелил Хмурому в голову. Тот дернулся в последний раз и затих.

– Во беспредел махровый! – возмутился Жмых. – Ну, не ожидал я! Думал, они его только поучить хотят. И где эти хваленые отряды самообороны? Почему не прибыли, раз могут отследить, что кому-то нужна подмога? Точнее, и не подмога даже – его ведь просто замочили!

Еще минут пять тело Хмурого лежало на тротуаре. Спешащие по своим делам местные жители почти не обращали на него внимания – обходили, как обходили бы куст или выехавшую на тротуар машину. Потом подъехал катафалк, из которого выбрались несколько парней в черных комбинезонах. Они закинули тело в специальный отсек автомобиля и покатили прочь. Ни опроса свидетелей, ни следственных мероприятий. Словно мусор с тротуара забрали.

– Вот и поехал парень на стекольный завод, – заметил Лукас.

– Куда-куда?

Жмых взглянул на лемурийца диким взглядом. Неужели сцена убийства в реальном времени так подействовала на его утонченную психику? Но Лукас был на удивление спокоен.

– В погребальную контору, – пояснил он. – Они ведь всех в стекло заливают. Забыл? А оттуда на стеклянное кладбище.

– Ах, вот ты о чем! Я это стеклянное кладбище никогда в жизни не забуду, – ответил Жмых. – Ух, сволочи! Если мы не выберемся с этой планеты в ближайшее время, я, пожалуй, начну с симпатией относиться к копам! Может, даже любить их.

– Как…

– Нет, не как холодильники! – заорал Жмых. – Ох и допек ты меня своими намеками! Я уже знаю, что ты скажешь в следующую минуту. А любить я их буду, как добрых корешей, которые могут вытащить твою задницу из беды! Вот ведь нездоровый крен! Не понимаю я – как народ здесь вообще живет?! Я, закоренелый коск, и то боюсь на улицу выйти. Того и гляди шлепнут. И даже фамилию не спросят напоследок. Жизни тут для косков никакой нет… Свиню надо в землю зарыть и утрамбовать хорошенько за все его добрые советы!

Жмых задумался. Лемуриец, решив, что разговор окончен, снова начал перебирать картинки, когда Глеб вдруг схватил его за плечо.

– Слушай, Лукас Раук, а в районе хаты Лысого камеры наблюдения есть?

– Да! – отозвался лемуриец, вздрогнув от неожиданности. – Их там очень даже много. Некоторые направлены так, что можно рассмотреть происходящее в Доме. Наверное, главы отрядов самообороны подозревают о роли, которую Лысый и Стира играют в преступном мире Дроэдема. И следят за ними особенно тщательно.

– Покажи! – потребовал Жмых.

Несколько щелчков мышью по пунктам меню – и на мониторе появилось крупным планом жилище Лысого. Помимо основного окна на мониторе открылись маленькие окошки, на которых можно было наблюдать картинку с других камер: за домом, в тенистом саду, возле гаража на четыре автомобиля. Можно было даже заглянуть в гостиную, где бугор принимал посетителей и где когда-то довелось побывать им.

– Елки зеленые! – восхитился Жмых. – Нельзя ли вывести изображение на стереовизор?

– Нет проблем. Можно и микрофоны подключить…

– То есть мы можем узнать, о чем они болтают?! – воодушевился Глеб.

– Ну да. Полицейские системы весьма совершенны.

– Так почему ты до сих пор этого не сделал?! Лукас нахмурился.

– Ты не помнишь, какой скандал ты мне устроил час назад?! Сначала орал, что тебе нужно посмотреть сериал «Вопли в борделе». Потом начал кричать, чтобы я убрал звук на лэптопе – тебе было, наверное, плохо слышно, как вопят герои этой эпической постановки…

Глеб покраснел.

– Ну, бывает… Увлекся я фильмом. Хорошее кино. Жизненное. А теперь вот хочу понаблюдать за жизнью Лысого и его корешей!

– Вопли ты там вряд ли услышишь, – язвительно заметил Лукас. – Да и контингент все больше непривлекательный.

– Настраивай аппаратуру! – заорал Жмых. – У меня родилась великая идея.

– Набрать компромата?

– Лучше! У Лысого то терки, то разборки. Так?! Дома он частенько не бывает. А общак в хате хранит – это я точно знаю, так у всех бугров заведено. Держатель общака – бугор, и от народа он его не прячет.

– Странная традиция, – заметил Лукас.

– Ничего не странная. Люди ему доверяют, вот он и хранит их бабули. Сам живет богато и другим на лапу отстегивает по мере необходимости. Он же их прикрывает, дает им жить, так что все в порядке.

– Чего же ты тогда не захотел в банде Лысого состоять? – поинтересовался лемуриец.

– Потому что не по мне такие законы, – Глеб помрачнел, – и вообще, я по натуре одиночка, привык по лезвию пера ходить.

– Звучит поэтично.

– Мне кажется, – продолжил Жмых излагать свою идею, – нужно грабануть то, что они здесь наворовали – а наворовали они немало, – и рвать с планеты когти. И тогда два миллиона, которые ты в Мамба-банке хапнул, будут для тебя как мелочевка!

Лемуриец задумался, пожевал тонкими губами.

– Общак наверняка охраняют!

– Конечно, охраняют. Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Ты вот в компьютерах хорошо разбираешься, я по жизни очень умный, буду мозгом операции. Обставим скок так, что любо-дорого поглядеть. Зато если выгорит – заживем, как короли. Не то что в этом паршивом домишке, а в трехэтажных виллах на берегу океана. Не здешнего, конечно. Там, где достаточно полиции и поменьше бугров. Где все сделки проворачиваются честно, а всякие подонки не покушаются каждый час на твою собственность…

– Но ведь с этой планеты нельзя улететь! – напомнил Лукас.

– Ты что, старому козлу Седому поверил? Да он дедок уже. Ему в завязку давно пора было уходить. Вот ты его в завязку и отправил, хе-хе. Вечную. Я так думаю: что не могут сделать деньги – сделают очень большие деньги. Втыкаешь?! За десять-двадцать тысяч отсюда, может, и не свалишь. А за миллион наверняка можно убраться даже с набитого охраной астероида. За миллион можно купить любого копа, любого коска и, понятное дело, любого фраера. Вот грабанем мы общак, допустим, на десять лимонов. Один кинем в зубы служивым из космопорта – пусть подавятся, – а с остальной капустой смоемся. Куда – посмотрим. Я верю, что есть еще в Галактике хорошие места! Полетим на Гнут. Там, говорят, тот еще курорт. Климат мягкий, людей немного, правит закон и порядок. Сильная полиция.

– Да, я про Гнут тоже слышал, – кивнул лемуриец.

– Вот видишь. Не пропадем. Главное, все с умом обставить. Да, кстати, надо бы оружия заказать побольше. Пистолеты, автоматы, гранатометы. – У Глеба снова всплыла в памяти кровавая картинка из казино. – Хорошая вещь! – констатировал он. – Ну и пару памперсов, чтобы не подумали, что здесь какие-то боевики скрываются. Это ты хорошо придумал – всякую лабуду к ценным вещам в придачу заказывать. Купил, к примеру, танк, мешок орехов – и каждому ясно, что танк тебе не для стрельбы, а чтобы орехи гусеницами давить!

– Памперсы нельзя, – покачал головой Лукас. – Решат, что боевики собираются на опасную операцию, связанную с риском для жизни. Товары надо подбирать с умом.

– Тогда закажи слюнявчики, ползунков побольше. Я, вообще, в детях не разбираюсь. Но знаю, что им много всего надо. Была у меня одна сумасшедшая мамаша в Мамбасу. Все бабы как бабы, норовят в твой карман заглянуть да выяснить, сколько у тебя наличности, а эта психопатка только о своем дитятке и говорила. Я от нее через неделю сбежал.

– Безнравственный ты человек, Глеб Эдуард, как же ты мог бросить женщину с ребенком? Это подло и гнусно.

– Фильтруй базар, – вскинулся Глеб.

– Ты считаешь по-другому? Думаешь, что поступил честно и благородно?

– Само собой. Не то чтобы благородно, но не глупо – это уж точно. А сбежал я очень даже запросто. Ребенок-то был не мой, а Васи Рваного. Вот я и подумал: пока Рваный не вышел, надо когти рвать. Ты бы этого ребеночка видел. Сам вот такусенький, а по фене ботает, как взрослый. Мне говорит: «Ты, дядя, сявка поднарная и больше никто. Ты на меня бочку не кати. Помоги лучше материально. А не то мой предок борзый выйдет и тебя моментом мочканет». Деньги вымогал, гаденыш. Я пару раз давал ему по рублю, но аппетит у пацаненка рос с каждым днем.

– Сколько же ему было лет, – удивился Лукас, – что он так складно излагал? Мало того, что в совершенстве знал уголовное арго – так он ведь должен был что-то понимать во взаимоотношениях взрослых. И деньги – как он тратил деньги? Неужели заботливая мать отпускала его самого в магазины?

– Взаимоотношения взрослых он еще как понимал. И в магазины бегал – аж пыль из-под башмаков летела. Все больше за сигаретами и газированным пойлом. Хотя мусор вынести его не заставишь – самому приходилось к мусоропроводу чапать… А было маленькому негодяю ни много ни мало пятнадцать лет.

– Ничего себе малыш! – опешил лемуриец.

– Да нет, совсем маленький. Он пьянящие колоски жевал лет с пяти, да еще и курил табак. Поэтому вырос не выше метра. Росточком вот такусенький, а морда грубая и небритая. Со спины его все за пай-мальчика принимали, а как обернется – женщины, что организацией душевной потоньше – как ты совсем, – так и падали в обморок. Не выносила их организация его физиономии. Совсем как правоохранительная организация Мамбасу моего личика не выносит, – Жмых хмыкнул.

– Пьянящие колоски очень вредны для детского организма, – заметил Лукас. – Не говоря уже о никотине, содержащемся в табаке. Жаль мальчика.

– А мне нет… Я, между прочим, от этого его курения страдал очень. Он же как, сволочь, делал. Раздобудет где-нибудь колосков, пожует, заплюет весь пол. Потом трубку набьет, сядет прямо посреди квартирки и дымит, и дымит, пока все вокруг вонючим дымом не пропитается. От дыма этого в мозгу легко становится и в окошко хочется сигануть головой вниз. Помучился я, помучился, покантовался там немного и понял, что пора валить. И свалил. Потому, наверное, жив до сих пор. Как бы в другом случае судьба повернулась – кто его знает? Вышел бы Вася Рваный. Вася – калач тертый. И беспредельщик в придачу. Он и сейчас, говорят, на меня сильно обижается. Вроде как я на его сына бочку катил. А я его пальцем ни разу не тронул и деньги давал. Вот такие дела.

Глеб походил по комнате, заглянул в холодильник, вытащил бутылку, откупорил ее и припал к горлышку. Холодное, освежающее пиво потекло в горло. Жмых погладил отполированную до зеркального блеска дверцу и заявил:

– Знаешь, что можно заказать к гранатометам?! Маленькие такие передвижные холодильнички на колесиках. И не надо на меня так смотреть! Мы в них оружие спрячем и спокойно сможем к резиденции Лысого подкатить с холодильниками, так, чтобы нас никто не остановил. Все будут думать, там пиво. Там и будет пиво – дорога не близкая. А под ним – железки с «маслинами», которыми мы охрану, что у Лысого в берлоге, запугаем до чертиков. Или положим – что уж там стесняться? Как ты говорил – один раз в жизни можно закон по-крупному нарушить? Вот и нарушим.

Лицо Лукаса не выразило бурного энтузиазма, поэтому Глеб пристально взглянул в глаза лемурийца и строго спросил:

– Ну как, согласен?!

– У меня, друг мой, имеются некоторые сомнения… Одно дело – провернуть какую-нибудь аферу, которая вполне безопасна, если уровень риска тщательно просчитан. И совсем другое – совершить налет на офис главаря преступной группировки.

– Думаешь, вдвоем не управимся? – по-своему понял опасения приятеля Жмых. – Ну, ладно. Давай Алиску к делу привлечем. Она девка шустрая. Правда, ее в долю придется брать. Но кто делиться не хочет – долго не живет. Это я по опыту знаю.

– Что-то ты часто в последнее время вспоминаешь нашу бывшую соседку, – заметил Лукас. – К чему бы это?

– Да ладно тебе, – хмыкнул Жмых. – Можно подумать, ты не вспоминаешь… Сколько по лесам тремся с тобой вдвоем. Да только ты мне совсем в этом плане неинтересен.

– В каком? – удивился лемуриец.

– В каком, в каком… В таком, как Алиса! Она ведь все-таки…

– Осторожней! – закричал Лукас. – Или я за себя не ручаюсь!

– Женщина видная, я хотел сказать, – продолжил Жмых. – А ты думал – шлендра?

– Ничего я такого не думал.

– Думал-думал! Не напрасно же ты заорал как резаный!

– Предлагаю оставить этот разговор, – с достоинством проговорил Лукас.

– Правильно, – одобрил Глеб, – нам дело надо обсудить, а не о бабах базарить.

– Полагаю, – заметил Лукас после короткой паузы, – неплохо было бы заручиться в этом деле поддержкой кого-нибудь с рангуньей стороны.

– Это еще зачем?! – посуровел Глеб.

– Мне почему-то кажется, что рангуны отнесутся к идее украсть общак людей с большим интересом. К тому же они обладают…

– Знаю я, чем они обладают! – выкрикнул Жмых. – Шерстью по всему телу и большой спесью! Скажи-ка, Лукас, ты меня специально злишь?!

– Вовсе нет, но, если взять с собой на дело Рангуна, то…

– Я с рангунами дело иметь отказываюсь! – заявил Глеб. – Они общак подломят с удовольствием, не вопрос. Только нас потом порешат с больши-и-им кайфом. К собственной выгоде. Нет уж, без рангунов обойдемся.

– Ладно, как скажешь, – не стал спорить поэт.

– Хотя… – Жмых задумался. – Есть у меня одна рангунья кандидатура. Доктор Кротов.

– Кто?

– Кротов. Тот тип, у которого я свой пиджак в супермаркете забрал. Он же, кажется, с рангунами тусовался. Поверь мне, пойдет с нами на скок как миленький. Знаю я рангуньи повадки – они наверняка достали его вконец, и он только и мечтает о том, как бы от них смыться. На положении домашнего животного небось у них живет. И даже хуже. Это они сначала вежливые да обходительные. Потом наглеют. Высшая раса, как же. А ну, почисти мне ботинки. Вымой туалет! Чеши пятки перед сном! Расчесывай шерсть на спине! Знаю я их повадки!

– Что, приходилось шерсть расчесывать?

– Расчесывать не приходилось. Но наезды случались – как без этого? Если бы не мой удар с правой – чесал бы им пятки, как пить дать чесал.

Лукас забарабанил длинными пальцами по столу.

– Ладно, я согласен, Кротова они достали. Но, позволь, Глеб Эдуард, какой нам прок от человека в этом деле? Я имел в виду существо с мощной животной силой, сообразительное и ловкое.

– Кротов подойдет! – отрезал Жмых. – Он тупой и неуклюжий, но силушки ему не занимать. Накачается стимуляторами, если на то пошло. У него большо опыт в смысле наркотиков.

– Откуда?

– Да он же ими торговал! Ты что, забыл?

– Меня мало интересовало его прошлое.

– К тому же делиться с ним не придется, – продолжал разглагольствовать Жмых. – Этого слизняка мы попросту кинем. Он еще радоваться будет, что жив остался. Пока не поймет, что все концы на него повесили. Мы из него крайнего сделаем. Понял?! Ну-ка пощелкай по кнопочкам. Обнаружится там Кротов где-нибудь или нет?

– Крайнего? – переспросил Лукас, – То есть ты предлагаешь его подставить, насколько я понимаю?

– Именно, подставить, – Глеб широко улыбнулся, – мы с планеты свалим, а люди Лысого станут трясти доброго доктора, чтобы выяснить, куда этот рангуний прихвостень дел общак. Вспомнят, что он с рангунами тусовался. Подумают, что это все рангуньи происки. Потом начнется такая заваруха, что никому мало не покажется. Стекольный завод будет круглые сутки трупы в гробы закатывать. Как подумаю об этом, так на душе теплеет. Веришь ли, старина Лукас? Но для начала его нужно найти!

Лукас придвинул к себе лэптоп и принялся оживленно стучать по клавишам:

– Это как раз не проблема.

– Неужели ты его найдешь, не выходя из дома? – не поверил Жмых. – Я-то думал, придется лазать по вражьей территории… В лучшем случае вызывать его по телефону…

– Разумеется, мы все сделаем, не сходя с места! Самому бы тебе, конечно, пришлось бегать по рангуньему району, стучаться в каждый дом и спрашивать: «Извините, я могу найти здесь доктора Кротова?»

– Действительно, лажа какая-то, – согласился Глеб. – Но просмотреть картинки с тысячи камер тоже, наверное, работенка та еще!

– Зачем смотреть картинки с камер самому, когда есть сканеры, идентификаторы, базы данных? Досье, в конце концов?

– Опомнись, какие еще досье?! Здесь же нет копов!

Лемуриец с многозначительным видом поднял вверх указательный палец.

– Ты знаешь, меня это тоже очень удивляет… Невероятно, но факт. Полиции на Дроэдеме нет, а досье – есть. Причем на самых разных личностей, как ныне живых, так и покойных. С соответствующими указаниями.

– Гонишь! – не поверил Глеб.

– Вот как? – обиделся Лукас. – По-твоему, я говорю неправду?

– Именно. Не может быть, чтобы на всех были досье.

– Хорошо. На кого ты хочешь получить информацию? Допустим, на Хмурого?

– Ладно, не будем тихого покойничка беспокоить… Вот на Лысого – дело другое. Или на Седого. Интересно узнать, правду он заливал про Бетельгейзе или нет?

– Но Седой тоже покойник, – заметил Лукас.

– Его не жалко! – проворчал Глеб и вспомнил с содроганием, как ему пришлось целовать ладошку преступного авторитета. Хорошо, что все, кто был при этом, уже на том свете. Кроме Лукаса, а он считает, что подобное безобразие ему просто привиделось.

Лемуриец принялся за хакерскую работу. И уже через пару минут Жмых увидел на экране фотографию Седого. Человек на экране выглядел моложе и благообразнее, чем потрепанный жизнью коск, которого они встретили в лесу. Шикарный черный костюм с жемчужными запонками, пестрый галстук с золотой булавкой, белоснежная хлопковая рубашка – на голограмме из досье Седой представлял собой прямо-таки воплощение респектабельности и достатка.

– Вот, пожалуйста, номер А45835, прибыл на Дроэдем пассажирским лайнером полтора года назад…

– Пассажирским лайнером? – оживился Жмых.

– Ну да. Здесь так написано. Что тебя удивляет? По-твоему, бандиты обязательно должны путешествовать на угнанных космических кораблях?!

– Нет, дело вовсе не в этом. Но если пассажирские суда летают сюда – должны же на них продавать обратные билеты? Не идут же они в обратный рейс порожняком? А Лысый заливал, что выбраться с планеты невозможно. Не иначе, у него у самого были проблемы со служащими космопорта или отрядами самообороны – вот он и наводил тень на плетень. Втыкаешь?!

– Зайдем в файл «История», – невозмутимо продолжил Лукас. – Вот здесь все о нем расписано с самого раннего детства. Привод в полицию за кражу трех килограммов конфет.

– Взял конфет, а мне сказали, не воруй, – напел Жмых, – вот так, зараза, враз я попадал на сро-о-к…

– Хулиганская драка с поножовщиной, – продолжил Лукас.

– Быстро рос пацан, – констатировал Глеб.

– Угон воздушного катера – и исправительная Колония.

– Покататься захотелось. Узнаю родственную душу. Сам много раз по малолетке катера угонял.

– Да только колония ему на пользу не пошла – как только вышел, убил рангуна.

– Это я могу понять, – буркнул Жмых. – Познакомился с лохматыми небось на астероидах. Они и мне немало крови попортили.

– Потом – убийство двоих людей.

– О как, вошел во вкус, не иначе…

– И Седой отправился на астероиды сроком на двадцать лет. Несоблюдение внутреннего распорядка, конфликты с заключенными, отказы от работы – и его переводят в систему Бетельгейзе, в заведение усиленного режима. Где он и участвует в бунте. Даже ухитряется сбежать оттуда вместе с четырьмя другими косками. Дальше большой провал в досье, сведения только предположительны – в руки полиции он больше не попадал.

– Фартовый коск, стало быть.

– И вот – прибывает сюда. Идентифицирован прямо в космопорте.

Жмых почесал затылок, пробормотал:

– Авторитетного коска ты мочканул, поэт. Хорошо, подписки у него не осталось…

– Хорошо, – с довольным видом улыбнулся лемуриец.

– Чего скалишься? – поинтересовался Жмых. – Небось думаешь, всех бы так мочить, чтобы без подписки, без лишних сложностей. Убил кого-нибудь, закопал и вышел сухим из воды. Неплохо, да? А еще вегетарианец… Мне вот что интересно – на меня ведь тоже досье в полиции было? Выходит, и меня индент-ни… имнедтни…

– Идентифицировали, – без запинки выговорил Лукас.

– Да, то есть уже в космопорте просекли, что я за птица? – продолжил мысль Жмых.

– Конечно же! – воскликнул поэт. – Я с большим интересом изучил твое досье, Глеб Эдуард… Всегда, знаешь ли, необходимо знать, с кем имеешь дело. Может, ты не только к холодильникам проявляешь интерес…

– А к чему же еще?

– Ну, разные случаются отклонения, – замялся Лукас.

– Например?

– Меня больше всего интересовало, не испытываешь ли ты особых чувств к лемурийцам. Недавно ты рассказал мне, что нет. Но прежде я ведь этого не знал!

Глеб нахмурился.

– Сдурел, что ли?

– Да нет, просто пошутил.

– Ясно, смешно. Интересно, что копы обо мне пишут! Небось, и снимки мои в голом виде у них имеются. Копы – жуткие извращенцы, скажу я тебе. Им меду не надо, чтобы сфотографировать человека в душе. Или, скажем, в туалете… Будто там можно заняться чем-нибудь необычным…

– Действительно, – на этот раз лемуриец разделил негодование товарища.

– Так что они пишут?

– Да больше про ходки твои. Про драки на астероидах. Даже есть запись одной – где ты дерешься обломком пластикового ящика.

Жмых задумался.

– Это когда же? Когда мы мочили рангунов – десять против троих? Нет, тогда мы их камнями забросали… Или когда бешеный лемуриец завалил двух парней, а мы бросили предъяву лохмоухим таргарийцам и мочили всех подряд чем ни попадя?

– Да, ты бил таргарийцев, – кивнул Лукас.

– Славное было время, – Жмых мечтательно улыбнулся, его охватили ностальгические воспоминания. – Ты мне запиши эту драку на диск. Буду детям показывать – не лох у вас папа был, правильную жизнь вел.

– Хорошо, запишу, – пообещал Лукас. – Там еще много всего интересного. Все твои неблаговидные делишки…

Жмых отошел в угол комнаты, ударил кулаком в стену.

– Какие-то проблемы? – участливо осведомился Лукас.

– Знаешь, кое-что вспомнить приятно. Но как-то нехорошо, когда чужие люди читают о твоей жизни… Смотрят записи. Сделал ты глупость по молодости лет – а потом всю жизнь тебе тычут ею в лицо. И говорят: он преступник, рецидивист… А я просто работать не люблю. Понимаешь? А жить красиво мне нравится. Вот я и нарушал закон много раз. Потому что кругом – одни подонки!

– Да, да, это написано в досье, – согласился лемуриец, глядя на монитор. – Завышенная самооценка, пренебрежительное отношение к окружающим.

– Чего?! Ах они, подонки! Да я… Договорить Жмых не успел – послышался гулкий удар гонга. Лицо Лукаса исказилось, а Жмых даже подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Это что?! – прошипел он так тихо, как только мог. – Кто нагрянул к нам в гости? У, техник-изобретатель! – Он по глядел на лемурийца изничтожающим взглядом. – Тут нас никто не найдет…

– Подожди паниковать. Сейчас поглядим, – ответил поэт, активируя систему внешнего видеонаблюдения. – Мы немного увлеклись полицейскими мониторами и забыли о своих… Но они работают в автономном режиме.

Перед дверью топтался одинокий человек, из-под расстегнутого на груди комбинезона которого выглядывала грязная серая футболка. На туповатом лице застыло унылое выражение. В руках человек держал потрепанный черный чемоданчик.

– Выглядит он безобидно, – заметил Жмых, внимательно изучая гостя. – И этим внушает мне большие подозрения. Не иначе, в кустах прячутся жлобы из отрядов самообороны. Как только мы откроем дверь этому дурику – они ворвутся в дом, выбьют нам все зубы, переломают кости и пристрелят нас. Или просто бросят в реку. Выплыть в таком состоянии мы не сможем. Только представь себе эту душераздирающую картину. Оплакивая выбитые зубы, ты гребешь к берегу сломанными руками. А эти подонки стоят на берегу и гогочут. Неприятно становится, как только подумаю об этом.

– Ты пессимист, Глеб Эдуард, – заметил Лукас.

– Сам ты писи-миси, графоманская твоя морда, – обиделся Жмых. – Как будем сваливать? Через окна? Дом оцеплен наверняка… Почему мы до сих пор не заказали оружие? Ах да, это привлекло бы лишнее внимание… Но должен же нормальный отец семейства на этой бандитской планете иметь автоматическую винтовку, пару гранатометов, зенитную установку, ядерную боеголовку в подвале и какую-нибудь бронемашину с выдвижными пулеметами, чтобы защитить свою нежную, любящую жену и детишек?

– Не надо паники. Необходимо обдумать эту ситуацию.

– Я паникую?! Не надо грязи. Паника – это не про меня. Но сидеть сложа руки и дожидаться смерти – тоже не по мне. Может, вылезти на крышу, подползти к краю и скинуть ему на голову что-нибудь тяжелое? Кажется, в тренажерном зале я видел подходящую гирьку.

Удар гонга повторился. Человек с чемоданчиком проявлял явное нетерпение. Он толкнул запертую дверь, открыл рот и выпалил скороговоркой:

– Откройте, пожалуйста, дверь! Я знаю, что вы дома. Мне нужно пройти внутрь, чтобы заняться ремонтом.

– Старая полицейская тактика – притворяться водопроводчиками, сантехниками, специалистами по ремонту бытовой техники, – заметил Жмых. – Знаешь что, мы будем делать вид, что нас нет дома или… может быть, скажем ему, чтобы убирался? Нам некогда. Мы заболели. Или просто не в настроении. Это ведь наш дом!

Лемуриец пробежался чуткими пальцами по клавиатуре и сообщил:

– Ты знаешь, Глеб Эдуард, датчики движения, установленные по всему периметру дома, показывают нулевую активность. Никто, кроме него, не подходил к нашему жилищу в последние шесть часов. Этот тип и правда пришел один. В кустах никого нет.

– Он-то, ясное дело, один. Значит, в небе висит полицейский катер, который спикирует сюда, как только мы откроем дверь…

– Но на этой планете нет полиции!

– Значит, его подкупили рангуны. Зависли над нами и ждут, когда мы совершим какую-нибудь ошибку. У, гады лохматые! – Глеб погрозил кулаком потолку.

– Но почему бы нашим врагам просто не взорвать дверь?

– Об этом я не подумал, – опешил Жмых. – Ладно, пойду открою ему, а ты изображай плач младенца в закрытой комнате. Понял?

– Я не умею изображать младенцев!

– Не младенцев, а всего одного крикливого маленького негодника. Постарайся, Лукас! От этого зависит наша безопасность. Не зря же ты заказывал ползунки!

– Может быть, лучше я ему открою, а ты будешь изображать младенца?

– Нет! – отрезал Жмых. – Ты не умеешь разговаривать с людьми. Все эти «здравствуйте» и «извините» совсем ни к чему. Особенно в разговоре с тупыми халдеями, которые вообще на цырлах должны перед клиентом ходить. «Изви-и-ините», – передразнил он поэта. Да большинство людей после употребления таких вот словечек начинают думать, что имеют дело с дебилом. В лучшем случае олухом. Да ты и есть олух, Лукас Раук. Несмотря на то, что шаришь в компьютерах! Короче, плачь, я пошел!

Жмых широкими шагами направился в коридор. Перед тем как открыть, он набрал в грудь побольше воздуха, сжал правую руку в кулак, расправил плечи – и только потом резко распахнул дверь, едва не ударив ею человека в комбинезоне.

– Чего надо?! – рыкнул Глеб, сверля незнакомца свирепым взглядом.

Из дома послышался дикий, душераздирающий вопль, мало похожий на плач ребенка – скорее это напоминало крик боли человека, которому отпиливали ногу исключительно тупой ручной пилой.

Но гость на «мастерски изображенный младенческий ор» никак не отреагировал. Лишенным эмоций голосом он сообщил:

– У вас барахлит охранная сигнализация. Мне надо проверить и переустановить камеры наблюдения.

– Не понял, – удивился Жмых. – Мы ремонтника не вызывали! Все у нас в порядке!

– Ремонтника вызывать не нужно. Я прихожу сам. Безопасность граждан – целостность общества. Целостность общества – покой граждан. Спокойные граждане – богатая планета. Богатая планета – работа для всех. Работа для всех – всеобщее благосостояние. Всеобщее благосостояние – безопасность граждан. Безопасность граждан…

– Стой! – заорал Глеб, чувствуя, что ремонтник пошел по второму кругу. – Я понял! Только не втыкаю – что за упокой? Зачем упокаивать граждан раньше времени?

– Я сказал «покой», – спокойно поправил его ремонтник. – На центральный пункт слежения за порядком поступил сигнал – камеры вашего дома работают некорректно. Мне необходимо их исправить или заменить.

– И во сколько нам обойдется эта радость?

– Работы бесплатны, включены в стоимость страховки за дом.

– А… м-м-м… Понятно. И долго ты будешь возиться?

– Пятнадцать с половиной минут.

Жмых смерил рабочего взглядом. Ишь, юморист!

– Ну, смотри, если задержишься дольше – я тебя из дома вышвырну, – пообещал он. – И не шуми. У меня ребенок спит. И жена ненормальная… в смысле, отдыхает.

– Я буду вести себя тихо. Но через пятнадцать с половиной минут только закончится ремонт. Уйти я буду вынужден несколько позже.

– На чай, что ли, собираешься остаться? Или пива хочешь выклянчить?

– Нет, мне потребуется некоторое время, чтобы покинуть дом.

– Какие проблемы-то?! – начал закипать Жмых.

– Дорога от последней камеры до двери займет определенное время. Полагаю, около минуты.

– Ты загадками не говори! От какой еще камеры?! Здесь не тюрьма!

– От камеры видеонаблюдения, – уточнил ремонтник…

– Ну, давай шуруй, – предложил Жмых. – Семнадцать минут и десять секунд у тебя. Постарайся уложиться.

Человек в комбинезоне деловито двинулся внутрь дома. По пути он без спросу схватил табурет – видимо, чтобы добраться до камер. Глебу такая наглость не понравилась.

– Стремянку с собой носить надо, – буркнул он. Но ругаться с туповатым ремонтником не стал. Удивительно, как такому типу доверили обслуживать страховые случаи! Это ведь не лопатой грязь в канализации ковырять! Камеры – тонкое электронное оборудование. Недоразвитых лучше на такую работу не ставить!

Сам Жмых поспешил в комнату к «жене и детям».

– Ты почему так паршиво рыдал?! – накинулся он на лемурийца. – Дать бы тебе по роже! Мы ж едва не засыпались! Хорошо, что этот даун ничего не заметил.

– Иначе не умею, – нахмурился Лукас. – Послушай, я следил за вашим разговором…

– Вместо того, чтобы рыдать! – вставил Глеб.

– И сделал кое-какие выводы.

Жмых подождал продолжения, но его не последовало.

– Ну и? – после паузы спросил он.

– Что «ну и»?

– Какие выводы ты сделал?

– Не нужно было мне закрывать объективы внутреннего обзора камер слежения, – ответил хакер. – Я решил, что камеры должны работать только на осмотр двора.

– Так это ты во всем виноват?

– В общем-то да.

– Вот подлец!

– Но я хотел, как лучше. Отрядам самообороны лучше не знать, что творится у нас в доме.

– Отрядам самообороны?! – едва не подпрыгнул Жмых.

– Ну да. Ведь они ведают всей системой слежения. И прислали этого человека исправить камеры. То есть восстановить систему слежения за тем, что происходит в доме.

Глеб даже крякнул от досады.

– Вот и пожили по-королевски. Значит, так, слушай мою команду. Собираемся и немедленно сваливаем отсюда!

– Куда?

– Да хоть куда, хоть в лес, хоть в горы!

– Зачем?

– Чтобы нас не нашли. Лукас заглянул в глаза Жмыху:

– Нас уже нашли. Неужели ты не понял? Но те, кто нас нашел, не собираются делать нам ничего плохого. Иначе они прислали бы не монтера, а вооруженный до зубов отряд. Мне кажется, нам нужно остаться в доме. Здесь удобно. Уютно. Есть техника. Мы сможем жить здесь спокойно. Наблюдать за городом.

– Чего-то я не понял? – поразился Жмых. – Кто именно нас нашел?

– Не знаю. Те типы, что сидят по другую сторону камер слежения. Я думаю, это отряды самообороны. Но это всего лишь предположение.

– И почему они нас не накрыли?

– Может, они не знают, кто мы такие, и дожидаются удобного момента, чтобы это выяснить, – пожал плечами Лукас, – а может, мы им для чего-то нужны.

– Для чего-то нужны… – повторил Глеб. – Где-то я это уже слышал. Ладно, – он махнул рукой, – не хочу перегружать голову. Пойду посмотрю, что там этот тип делает, а ты пока думай, как найти Кротова.

Он вышел в коридор, посмотрел, как монтер, установив табуретку в угол, влез на нее прямо в обуви и копается в небольшом ящичке, который Глеб прежде и не заметил бы. Теперь стало ясно – из этого ящичка за ними следят глаза. И видят каждый их шаг. Не слишком приятное ощущение.

– Проклятая планета! – выругался Жмых.

– Извините, не расслышал, – откликнулся ремонтник. – Повторите, пожалуйста.

– Я говорю – тебе здесь нравится?

– Да, работа очень интересная.

– Давно живешь на Дроэдеме?

– Два года.

– И как, тебя ни разу не грабили? Не пытались убить?

– Как-то раз я случайно оказался в самом центре перестрелки. Пуля пролетела прямо перед моим носом. Но в остальном все было спокойно. У меня ничего нет, поэтому я не представляю интереса для бандитов.

– Что, жены тоже нет?

– Жены нет.

– И как же ты без жены?

– Мне не требуется жена, – ответил монтер. Произнес он это с такой спокойной уверенностью, даже гордостью, что Глеб как-то растерялся. В самом деле, что можно сказать, если кто-то утверждает, что ему даже жена не требуется – и даже гордится этим.

Закончив работу, странный техник ушел, и не подумав проститься. Глянул на часы и быстро зашагал по коридору. В семнадцать минут он явно уложился. Жмых распахнул дверь в комнату, где отсиживался лемуриец:

– Можешь выходить. Он убрался. Правда, теперь его дружки видят все наши движения… Ну да и ладно. Мы ведь здесь никого не убиваем?

– Думаю, их наше поведение не трогает, – задумчиво пробормотал Лукас. – Они просто ведут статистику… Так чем мы займемся в первую очередь? Почитаем твое досье? Разыщем доктора Кротова? Или узнаем, чем занимается Алиса?

– Алиску найдем, – хмыкнул Жмых. – Она, поди, уже соскучилась. Да и я, признаться, соскучился по ее безнравственному поведению. Кстати, ты придумал, как нам встретиться с Кротовым побыстрее и без лишнего риска?

– Я работаю над этим вопросом.

– Пока ты работаешь, у меня возникла одна идея, – Жмых заговорщицки улыбнулся. – Выйти отсюда мы не можем, так?

– Не совсем, но…

– Не можем, – отрезал Жмых, – потому что мы вне закона. Сюда пригласить Алису и доброго доктора – тоже весьма проблематично, потому что мы не знаем, как с ними связаться. Но зато знаем, как выглядит эта парочка и где они могут находиться. Так почему бы нам не заказать их доставку сюда. Доставляют же местные власти холодильники, так почему не могут доставить людей?

– Но, Глеб Эдуард, – опешил Лукас, – где это слыхано, чтобы кто-то доставлял людей…

– За деньги возможно все. Или абсолютно все. Вот увидишь. Стоит тебе соединиться со службой доставки и назвать сумму, и нам привезут их, как миленьких. Да еще спасибо скажут. Большое спасибо! Это же, по сути дела, такси. Что такого необычного в заказе такси для своих друзей?

– Странная идея. Но я готов попробовать воплотить ее в жизнь, – согласился лемуриец, – сформулировать заказ по доставке, указав точное местонахождение интересующих нас объектов. Но для начала мы должны обнаружить их сами.

– Только пусть везут в собранном виде. Это важно. А то привезут по частям. С них станется. – Жмых расхохотался. – Вот умора. Доктор Кротов по частям… Туловище в салоне, а голова в багажнике.

– Не вижу ничего смешного, – наблюдая за приятелем с сочувствием, заметил Лукас. – Твое чувство юмора, Глеб Эдуард, никогда не отличалось изяществом, но в последнее время оно начинает меня волновать. И вообще, мне кажется, что Алисе лучше просто позвонить.

– Глупее ничего не придумал? – поинтересовался Жмых.

– А что я такого предложил? Ее номер телефона я узнаю в считаные секунды.

– Ага, позвонишь ей, представишься, назовешь адрес и попросишь приехать?

– Примерно так. Точнее, ты представишься. Как мне кажется, к тебе она поедет с большей охотой.

– Гм, ну, не знаю, – с довольным видом улыбнулся Глеб. – Наверное, ты прав. Меня она явно любит больше.

– В любом случае, ты более толково объяснишь ей, что хочешь от нее.

– Это уж точно, – кивнул Жмых, потом опомнился и заорал: – По телефону?!

– Да.

– Люди Лысого будут здесь еще раньше, чем она закончит брить ноги! Даже если я не буду рассказывать по телефону, что мы собираемся бомбить их общак. Одно мое появление очень их обрадует.

– Я не понял насчет ног, – заметил Лукас. – Это такое образное выражение? Прежде не замечал за тобой склонности к образной речи…

– Какие уж там образы? Надо ей перед тем, как ехать в гости, побрить ноги? Непременно. Уверен, что она это делает регулярно. А тут – встреча со старыми друзьями. Вот она и достанет специальный станочек с розовой рукояточкой – я видел у нее в сумочке – и вжик-вжик, вжик-вжик…

– О, Глеб Эдуард! Нельзя ли избавить меня от таких подробностей?

– Я же сказал – ноги. Можно подумать, ты ничего не бреешь, лицемер?! Ногти не стрижешь? Ну, если тебе не нравится, скажу по-другому: люди Лысого будут здесь раньше, чем Алиса закончит пудрить носик. Потому что ее телефон наверняка прослушивают. Уж для этого не надо быть великим хакером. Прослушивать телефон – это и я смогу. А Лысый и подавно.

– Пожалуй, ты прав…

– Поэтому наш выход – доставка. Мы посылаем Алисе букет цветов, она сразу соображает, что ее доставляют к друзьям, и не поднимает шума. Надо придумать, какой милый сувенир преподнести Кротову.

– Флакон димедрола? – предположил Лукас.

– Димедрола? С чего вдруг?

– Димедрол – старое, проверенное лекарство. До сих пор выпускается на Земле на многих фармацевтических заводах. Я слышал, его очень любят наркоманы.

– Но Кротов не наркоман. Он всего лишь торгует наркотиками! А это – большая разница.

– Тем более, он воспримет наш подарок как намек. Как бонус. Бесплатное подношение. Ну и сам может употребить, для повышения настроения. Ты же говорил, что рангуны, по-видимому, сильно ему досаждают!

– Но димедрол не веселит, а убаюкивает! Видел я, как один тип проглотил пять таблеток димедрола и зажевал пьянящими колосками. Проснулся, а все его вещи из дома унесли по-тихому. И даже не совсем по-тихому. Когда диван из-под него вытаскивали, он на пол грохнулся, как железный метеорит на здание конгресса США. Перевернулся на другой бок и захрапел.

– Как же так получилось? – удивился лемуриец. – Зачем он принял такую дозу?

– Еще, гад, не хотел глотать таблетки, – скривился Жмых и посмотрел на свои руки, – запихивать пришлось практически насильно. Ладно, ты меня убедил. Кротову успокоиться не помешает – пошлем ему димедрол. Пусть глотает, особенно когда его схватят и начнут грузить в такси. Завязывай болтать, пора работать!

Лемуриец повернулся к терминалу, в глазах его зажглись веселые огоньки.

– Ага, вот и Алиса, – заметил он через некоторое время. – Между прочим, принимает душ!

Жмых даже подпрыгнул.

– Где?! Покажи! Почему ты не дашь изображение на большой экран?

– Пожалуйста, – не стал спорить лемуриец. – Вот. Стереовизор показывал спальню в доме, который купил Глеб. На туалетном столике стояло несколько пустых бутылок из-под шампанского. На заднем плане слышался шум воды и пение девушки.

– И где же Алиса? Не вижу.

– В душе, я же объяснил, – сказал Лукас.

– А картинку ты не можешь дать?

– Техника не всесильна. Камера настроена только на спальню.

– Жаль, – расстроился Глеб. – Гляди-ка, она поселилась у меня… Чувствует себя, похоже, как дома! Шампанское мое пьет. И в ус не дует.

– Девушка не дует в ус? – удивился лемуриец.

– Кто ее знает, – пожал плечами Жмых, – я раз в цирке на Земле видел бородатую женщину. Не знаю, пила ли она шампанское в таких количествах, как эта стерва? Была ли такой же наглой? Нет, ну надо же! Живет себе в моем доме, и дела ей ни до чего нет!

– Тебе что, жалко, Глеб Эдуард?

– Нет, просто обидно. Меня нет. Она поет. Откуда она знает, может, меня уже давно в стекло закатали и на кладбище свезли. А она поет себе. И валяется на моей постели. Которая еще не остыла от тепла моего тела…

– Остыла уже.

– Тем более. На моей остывшей постели!

– Так уж устроены женщины, – вздохнул лемуриец, – с глаз долой – из сердца вон. В моей любовной лирике я много пишу об этом. Послушай вот, например, это стопятнадцатистишие…

– Не время сейчас для стиший, – отрезал Жмых, – заказывай скорее доставку Алиски и доктора.

– Почему бы тебе самому не заказать?

– Я – мозг операции! Я ставлю задачи! Подсказываю тебе, что нужно делать. А уж как делать – это твоя проблема. И вообще, я в компьютерах не разбираюсь. Так что давай шевели извилинами, стучи по клавишам!

– Ладно, – буркнул Лукас.

– Кстати, еще идея! На идеи я богат! Мне думается, они будут меньше кричать и сопротивляться, если за ними приедут люди.

– Как знать, – не согласился лемуриец, – Кротов, по всей видимости, привык к обществу рангунов, так что за ним лучше всего выслать рангуний катер с рангуньей службой доставки.

– Петришь, – согласился Глеб. – Вот что значит хороший исполнитель! Ладно, я пойду посмотрю кое-что, а ты займись делом…

Жмых вернулся в комнату со стереовидением, включил привычный канал, но эротическое шоу «Вопли в борделе», к его огорчению, завершилось. Вместо него показывали малоинтересную научно-популярную программу о размножении гермафродитов с планеты Склен.

– Тьфу ты, мерзость какая, – скривился Жмых и принялся переключать каналы.

Лукас тем временем углубился в изучение местных сервисных служб, дабы найти оптимальный способ доставки. На Дроэдеме действовало довольно много организаций, призванных улучшить жизнь граждан. При желании здесь можно было существовать, не выходя из дома вовсе.

В конце концов, пораскинув мозгами, лемуриец остановился на брачном агентстве «Неумолимый купидон», обслуживающем в основном людей, лемурийцев и таргарийцев. Брачные ритуалы рангунов были весьма сложны и запутаны – у них для такого случая имелась своя контора. «Купидон» привлек лемурийца еще и тем, что в его прайс-листе значилась услуга, в которую входил выезд представителя фирмы к объекту страсти клиента. Услуга предназначалась для особо робких воздыхателей: агент «Купидона» выполнял за них всю работу, делал комплименты, клялся в вечной любви – а уж потенциальной невесте оставалось лишь дать ответ. Причем она могла передать его жениху как через того же агента – и перед женихом он разливался соловьем уже бесплатно, – так и выехав сама в роскошном воздушном лимузине.

Лукас решил, что Алиса вряд ли откажется принять предложение руки и сердца – во всяком случае, захочет узнать, кто его сделал, и прилетит на всех парах. И прикрытие хорошее. Подумаешь, собралась девушка замуж – разве Лысый и его ребята что-то заподозрят?

Заманить в ловушку доктора Кротова, который произвел на него впечатление личности с параноидальными наклонностями, представлялось делом более сложным, но Лукас справился и с ним. Он влез в компьютер местной экологической службы и написал от их имени письмо на фирменном электронном бланке, с предписанием получателю немедленно явиться для дезинфекции. В противном случае, значилось в письме, будет проведена принудительная дезинфекция более высокого уровня.

Выглядело послание с поддельной подписью директора весьма достоверно. В оригинальном письме речь шла о жилище, в котором время от времени заводились какие-то местные жучки-древоеды, пришлось, конечно, его немного подправить. В конце Лукас указал адрес, по которому надлежало явиться Кротову. Вряд ли он посмеет ослушаться столь грозного документа. Тем более в качестве наказания за неявку указывалось «уничтожение носителя паразитов». Зная нравы Дроэдема, Лукас сам бы ничуть не усомнился, если бы его попытались сжечь живьем из-за нескольких невыведенных вовремя блох.

Все расчеты оказались верны. Доктор примчался даже раньше Алисы. Девушке потребовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок и одеться в соответствии с торжественным случаем.

Пользуясь мониторами слежения, лемуриец с удовольствием наблюдал, как допытывалась Алиса у представителя брачного агентства, кто именно прислал ей предложение руки и сердца. Тот отвечал односложно, согласно инструкции, полученной от лемурийца. Кандидата в мужья он рисовал в самом лучшем свете, говорил, что это очень влиятельный и богатый человек, знакомый девушке, но большее сообщать отказывался. Сгорая от любопытства, Алиса наводила красоту и все время щебетала, рассказывая, что и представить не могла, что кто-то из ее многочисленных знакомых окажется столь благородным и порядочным, что сделает ей предложение.

Удар гонга заставил Глеба оставить интереснейшую познавательную передачу «Интеллектуальные холодильные установки промышленного назначения» – неожиданно для себя он увлекся созерцанием производственного процесса. Жмых прошел по коридору, толкнул дверь и втащил доктора в дом. Увидев, кто перед ним, Кротов едва не упал в обморок, хотел закричать, но крепкая ладонь зажала ему рот.

– Спокойно! – прорычал Глеб. – Подотдел по очистке! Без паники!

– Кого же вы собираетесь очищать?

– Я больше по кошкам, – хмыкнул Глеб. – Но и тебя очистим – заказ поступил.

– Только не убивайте! – попросил Кротов.

– Кому ты нужен, – ухмыльнулся Глеб и заорал: – Лукас, наш подельник прибыл.

– Подельник?! – от ужаса Кротов затрясся всем телом. – Ч-ч-что это такое? П-п-простите меня. Отпустите меня!

– Успокойся, я сказал, – глядя на него с презрением, проговорил Жмых. – Тебе повезло сегодня, слизняк. Потому что я беру тебя в долю. Прежде ты и мечтать о таком не смел. А тут раз – и счастье привалило!

– К-какую долю?

– На дело пойдем! – сообщил Глеб. – Мы долго думали… И, наконец, придумали. Поняли, что ты нам подойдешь. – Он схватил доктора под руку и потащил по коридору. – Дело такое, что внакладе не останемся, – приговаривал он.

– Но я… Мне показалось, вы на меня злы…

– Из-за пиджака, что ли? – хмыкнул Глеб. – Или из-за подлых ударов, которыми ты награждал меня в больнице Мамбасу? Да, больно было, надо заметить! – Глеб едва подавил желание садануть доктора по скуле. – Ну да ладно, прощаю! Пиджак я вернул, тебе тоже накостылял там, помнится. В расчете.

– Тогда что вам от меня надо? У меня же ничего нет!

– Ты деньги любишь?

– Люблю, – признался Кротов.

– Вот и я люблю. И денег у нас скоро появится столько, что нам девать их некуда будет. Хочешь, чтобы у тебя было много денег? Можешь не отвечать. Я по выражению твоего лица вижу, что хочешь. Очень хочешь.

Лукас повернулся на крутящемся кресле от компьютерного терминала и приветствовал появление гостя широкой улыбкой.

– Добрый день, – поздоровался он. – Мы ждали вашего прибытия…

– Я пришел… – начал Кротов.

– Для дезинфекции, – кивнул лемуриец, – знаю,я отправлял это письмо.

– И когда приступим? – промямлил Кротов.

– Это был только предлог, уважаемый доктор, – ответил Лукас.

Кротов поник и осунулся, сообразив, что попал в обычную ловушку, которой вполне мог бы избежать.

– Да успокойся ты! – прикрикнул на него Жмых, крепко держа Кротова под руку. – Сказали же тебе, ничего с тобой не будет. На дело с нами пойдешь – фарт тебе привалил. Уже, наверное, не терпится на дело сходить, а?! Соскучился по настоящей работенке, прихвостень рангуний?!

– Нет, нет, не хочу, – заныл доктор, – отпустите меня, пожалуйста. Я домой хочу. Не надо мне никаких денег!

– Врешь, деньги всем нужны. И нет у тебя дома! – отрезал Глеб. – Забыл, слизняк, ты не в Мамбасу! Ты у рангунов на побегушках. Так?

– Так, – горестно кивнул Кротов и чуть не заплакал. Видно, вспоминал, как его заставляли расчесывать шерстистые пятки.

– Мы тебя, между прочим, для того и взяли с собой, чтобы от их опеки избавить, – продолжил Жмых. – Ведь ты человек! А человек – это звучит гордо! Втыкаешь? Так что хватит нервничать. И вникай, что к чему. На дело пойдем – никто облажаться не должен. Ты – в первую очередь. А я в тебя пока не верю.

Доктор кротко глянул на своего мучителя.

– А что… я должен… делать?

– Ну, вот, – обрадовался Глеб, – совсем другой разговор. А то «пустите меня домой, к маме…». Так дела не делаются. Ты ж теперь – член преступного сообщества. Не понял еще?! Коски рассусоливать не будут. Если ты слабый, мочканут тебя, и вся недолга.

– Я понял, – обреченно кивнул Кротов. – А коски – это кто?

– Коски? – задумался Глеб. – Ну, коски – это мы. Чтобы не пугать тебя раньше времени, я не говорю, что мы тебя замочим. А выражаюсь более обтекаемо, как любит мой друг-поэт. И сообщаю: тебя замочат коски. Когда это случится и как – это уже от тебя зависит. Втыкаешь?

– Да, – жалобно всхлипнул доктор.

– Итак, – заговорил Лукас, – мы собираемся стырить бандитские деньги, так называемый общак, у главаря людской шайки Дроэдема…

Доктор на мгновение затих, ошарашенно глядя на своих мучителей – не шутят ли они, потом понял, что они настроены серьезно, и запричитал:

– Ой-ой-ой, горе мне, горе… Я не могу! Не могу! Отпустите меня, прошу вас! Таких денег мне уж точно не надо!

– Ну вот, опять запел, – помрачнел Жмых и хватил с досадой Кротова кулаком поперек спины. Тот коротко вскрикнул и замолчал. – Ты давай не зли меня! – потребовал Глеб. – У меня кулаки так и чешутся тебе вломить как следует. Мне слизняки никогда не нравились. Я тебе еще эпизод в больнице в Мамбасу припомню!

– Зачем же вы тогда меня с собой тянете?

– Потому что больше никого нет!

– Алиса прибыла! – сообщил Лукас. – Выходит из катера. Представитель брачного агентства оставил ее одну. Сам не идет.

– Пойдем, встретим, – предложил Глеб и потащил Кротова к входной двери. Лукас поднялся, пригладил пиджак и пошел следом.

Благоухающая духами девушка вплыла в дом, как прекрасная фея, и остановилась на пороге, разглядывая мужчин лучащимися счастьем глазами.

– Ну, – проговорила она наконец, – кто из вас тот счастливчик, которому пришла в голову такая романтичная идея?!

Лукас тут же кивнул на Жмыха, а Жмых – на Лукаса.—Не поняла, – разочарованно протянула Алиса. Тогда Глеб и Лукас одновременно указали на Кротова. Тот взвизгнул и закрыл лицо руками.

– Это что значит? – нахмурилась Алиса. – Что это за гадкий толстяк? Да я его и не знаю вовсе.

– Вообще-то, идея позвать тебя была моя, – сознался Жмых.

Девушка взвизгнула и собиралась уже кинуться ему на шею, но Глеб остановил ее жестом:

– Но позвали мы тебя не затем, чтобы на тебе жениться. Это был только предлог. Мы собираемся на дело, и хотим, чтобы ты была с нами.

– Что-о-о?! – Алиса надула губки и отвернулась, закрыв лицо ладонями. – Разве можно так шутить с девушкой, которой уже не восемнадцать лет? Да если бы и восемнадцать… Брак – это самое светлое, самое прекрасное…

– Ну, для кого как, – осторожно откликнулся Жмых.

– Она права, – неожиданно вступился за девушку Лукас. – Мы с тобой негодяи, Глеб Эдуард! Обманули девушку!

– Вот и женишься на ней. Как честный человек. Когда все закончится. А сейчас – к делу!

Девушка резко выпрямилась, убрала руки от лица. В глазах ее стояли слезы.

– Все мужики – козлы! – резюмировала она. Достала из сумочки платок и промокнула глаза. – Даже лемурийцы – хотя они вовсе и не мужики.

– А кто же? – заинтересовался Глеб.

– Ну, они скорее коты, – фыркнула Алиса. – Ну и… что за дело у вас?

– Мы собираемся реквизировать деньги у преступной группировки Лысого, – ответил Лукас, решив уйти от скользкой темы особенностей физиологии лемурийцев.

На мгновение воцарилась тишина. Девушка захохотала. Смеялась она так громко и пронзительно, что Жмых поежился. Ему отчего-то сделалось неуютно.

– Чего смешного?! – проворчал он.

– Конечно, это смешно, – продолжая улыбаться, заметила Алиса. – Вы, мальчики, хотите общак Лысого подломить, но не понимаете простой вещи – это просто невозможно. Не одни вы такие ушлые. Общак охраняется в забетонированном подвале, как золотой запас Межпланетного сообщества. Лысый не доверяет никому. Дом все время стерегут четверо-пятеро бойцов. И стоит им свистнуть, прибудет еще человек тридцать, живущих поблизости.

– Значит, общак хранится в подвале, – удовлетворенно кивнул Лукас, – очень хорошо. Хоть какая-то ясность. Уж способ, как забраться в подвал, мы найдем. Так ты пойдешь с нами на дело, Алиса?

– А у меня не было выбора! – пискнул Кротов.

– Потому что ты дебил, – отрезал Жмых, – дебилам выбор не положен! К тому же отпустить тебя мы уже не можем – ты проболтаешься.

– Я не проболтаюсь!

– Завянь. – Глеб замахнулся кулаком, и доктор отскочил в сторону. – Так что ты думаешь, Алиса? Ты с нами или против нас?!

– Возможно, с вами, но только если у вас имеется Достойный план, – капризным тоном ответила девушка. – Изложите?

– М-м-м, – замялся Глеб.

– Вы хотите сказать, что у вас даже плана нет? – изумилась Алиса. – И вы думаете, что я пойду на такое дело? Испорчу отношения с Лысым ради вашей бредовой идеи? Да и вообще, я слабо представляю свое участие в данном проекте. Не с автоматом же наперевес мне бегать?

– Зачем же с автоматом, – ответил Жмых. – Ты могла бы отвлечь внимание охранников.

– Вот еще! Их много, а я одна. И вообще, вы можете меня кинуть. Нет, так дело не пойдет!

– Мы ведь предлагаем тебе потрудиться не ради нас, – вкрадчиво улыбнулся Лукас, – ради тебя самой, моя дорогая. С такими деньгами, которые мы возьмем в том подвале, мы сможем улететь с Дроэдема.

– Кто вам сказал, что я хочу улететь?

– Ты меня-то не парь, подруга! – попросил Жмых. – Всякий; кто провел тут больше недели, только и мечтает о том, как бы отсюда свалить. Потому что за нашу жизнь на этой дикой планете не дашь и ломаного гроша.

Алиса поглядела на Глеба задумчивым взглядом.

– Ты прав, гаденыш, – прошептала она, – в проницательности тебе не откажешь. Последнее время я только и думаю о том, как бы убраться с Дроэдема. И даже предпринимала некоторые попытки. Но все они закончились ничем.

– А чего ты кипешишься? – возмутился Жмых. – За что обидку кинула?! Я ведь тебя ничем не доставал. С брачным агентством – это вот его была идея. – Он кивнул на Лукаса.

– Мы считаем, что с большими деньгами у нас появится шанс улететь отсюда, – лемуриец приподнял бровь.

Девушка помолчала немного.

– Ну, хорошо, – согласилась она, – я с вами. Только все должно быть просчитано до мелочей. Я не собираюсь идти на бессмысленный риск…

– Никто не собирается! – обрадовался Жмых. – Не боись, подруга! Сделаем все в лучшем виде!

– А мне… Мне позволено будет сказать? – забеспокоился Кротов.

– Говори, только недолго, – разрешил Жмых.

– Да это я так, на будущее. Пока мне нечего сказать…

– Ты что, идиот? – поинтересовался Глеб, с самым свирепым видом разглядывая доктора.

– Нет. То есть не совсем. То есть совсем не идиот. Я дипломированный врач. А дипломированный врач не может быть идиотом.

– Ты дипломированный идиот. Зачем встреваешь, если тебе сказать нечего?!

– На самом деле я бы хотел принять участие в планировании операции. Я знаю много всяких уникальных составов, которыми можно отравить… Вообще, я увлекался химией еще до того, как поступил в медицинскую академию! И сейчас, возможно, мы придумаем что-то, что позволит нам прибрать к рукам воровской общак без применения оружия. Такая мысль не приходила вам в голову?

– Разговорился, – проворчал Глеб, – в Мамбасу тоже болтал без умолку, пока не получил по пузу. Умный ты больно, как я погляжу!

– Не дурак, – заметил Кротов, на всякий случай отступая от Жмыха подальше, – во всяком случае, свое дело знаю. И умею кое-что еще.

– Мое мнение о вас, доктор, становится все лучше! – сказал лемуриец. – А поэзией вы, случайно, не интересуетесь?

– Очень интересуюсь! Очень и очень! – Кротов заискивающе улыбнулся.

– Даже так? И стихи пишете?

– Нет, я больше читаю… И слушаю… Обожаю слушать стихи, знаете ли.

Жмых отнесся к неожиданно проявившемуся поэтическому увлечению доктора с подозрением.

– Ну ты, гнида зеленая, – проворчал он, – подольститься хочешь?!

– Что вы, что вы, – залебезил толстяк, – вовсе Нет. Я действительно увлекаюсь поэзией. Я обожаю, Например, эти строчки. – Он затараторил:

Милая, песню любви ты послушай
И о грусти навеки забудь,
Я люблю, как никто,
твою душу и высокую сильную грудь.

– Неплохо, – заметил Лукас. – Если не ошибаюсь, это написал Зыков.

– О, да, – закивал Кротов, – певец любви Виталий Зыков, чьи стихи известны по всей Галактике и даже за ее пределами. Истинный сын матери-Земли, Виталий Зыков в своей поэзии прославляет красоту родного края, исконных традиций, воспевает радость труда на благо отечества, пишет поэтические циклы о любви к прекрасной женщине, подруге и матери…

– Ну все, хватит нахваливать этого бездаря, – помрачнел лемуриец, – и конъюнктурщика. Его ведь интересуют только деньги. Он же ура-патриот…

– Вы абсолютно правы, – закивал Кротов, – что касается поэзии Зыкова, то она меня совершенно не привлекает, куда больше я люблю стихи новодекаданской школы…

– Оставим стишата, – прорычал Глеб, которого начали всерьез раздражать разговоры на тему литературы. – У меня есть предложение – перекусить. И отдохнуть до вечера. А ночью начнем следить за домом Лысого. Закупать необходимые материалы… И за остальными я буду пристально следить. Так и знайте. Вас из виду упускать нельзя.

– Почему?! – удивился Кротов.

– Каждый может оказаться крысой! Ну, положим, себе я доверяю… А вот остальным – не очень.

– Даже мне? – с видом оскорбленной добродетели поинтересовался Лукас.

– Даже тебе, – заявил Жмых. – Потому как из нас всех ты самый толстый.

– Что? – удивился лемуриец и бросил взгляд на доктора.

– Я имею в виду не вес, а твои башли, – проворчал Глеб. – Два лимона на счету – не шутки. И что-то не заметил я, что ты хочешь их побыстрее заполучить!

– К сожалению, в нынешних условиях получить их практически невозможно!

– Но ты даже не пытался. Сидишь и расходуешь мои бабки, хорек.

– Мне Лукас сразу показался очень порядочным человеком… – вмешался доктор Кротов. – То есть, я хотел сказать, разумным существом… Точнее, очень умным, порядочным лемурийцем…

– А я так вообще его люблю! – воскликнула Алиса, с лету заскакивая на колени ошалевшего от неожиданности Лукаса. – Ты – мой герой!

Жмых скривился.

– Что, два лимона на счету сразу сделали его героем?!

– Не деньги красят человека, а человек деньги, – нашлась Алиса. – За тебя, Глеб Эдуард, я бы замуж не пошла, даже если бы ты имел десять миллионов. Другое дело – мой котеночек. У нас с ним и интересы похожие, и чувство прекрасного. Нам же было так здорово на кладбище. Не правда ли, милый? А что ты понимаешь в кладбищах, Глеб Эдуард?

Жмых сплюнул на пол и, игнорируя девушку, обратился к Лукасу:

– Пиццы закажи побольше, котеночек. По две больших на каждого. Еще ящик пива. А то голова начинает болеть. Соку – себе. Этой безумной – шампанского. Кротову – димедрола!

– Позвольте, почему мне димедрола? Я тоже хочу шампанского! Или, на худой конец, пива!

– Не заработал ты еще на пиво. Тем более на шампанское. А димедрол тебя успокоит. Ты слишком нервный и разговорчивый в последнее время. Кстати, Лукас, не забудь заказать детское питание! И молока побольше. О, кажется, я нашел выход, как и конспирацию соблюсти, и доброго доктора порадовать. – Жмых обернулся к Кротову и скривился в усмешке: – Будешь молоко пить! Для конспирации!

– У меня от молока изжога!

– Мешай его с содой и димедролом. Что нам, выливать это пойло, что ли? Выпьешь. И вообще, молоко полезно для детского организма. Ты – доктор, должен знать!

– Но я не ребенок.

– Знаю, ты свиненок. А свиные дети молоко пьют с удовольствием.

– Прекрати эти издевательства, Глеб Эдуард, – попросила Алиса, не покидая колен Лукаса. – Ты забыл?! Он теперь член команды! Хочешь, чтобы он все облажал?!

– Заткнись! – Глеб ткнул в Алису указательным пальцем. – Я тебе слова не давал!

– А кто тебя назначил главным?

– Меня назначать не надо. Я и так главный. Алиса повернулась к Лукасу и принялась щекотать его за ухом.

– Котик, скажи этому нехорошему коску, что он тут не главный. Что тут ты главный, и больше никто…

– Я не думаю… – начал Лукас, но девушка его перебила:

– Немедленно скажи, или я выхожу из дела.

– Ну, хорошо, хорошо, я тут главный.

– Что-о-о?! – взревел Жмых, выходя из себя. – Совсем сдурел, Лукас?! Будешь теперь делать то, что тебе эта шмакодявка скажет?

– Ты кого шмакодявкой назвал? – Алиса вскочила с колен лемурийца, уперла руки в бока и уставилась на Глеба. – Может, без меня обойдешься в этом деле?

– Может, и обойдусь! – проорал Жмых.

Он был вне себя от ярости. Чтобы случайно не двинуть девушке в челюсть, а кулаки так и чесались, он выбежал из комнаты и хлопнул дверью. Надо же, спелись. Все против него. Неблагодарные, злые, ничтожные людишки…

– Вали, вали! – заорала вслед Алиса. – Туда тебе и дорога…

Сломав о стену стул и оторвав дверцу шкафа, Жмых немного успокоился и присел в кресло. Из-за двери показалась голова доктора Кротова.

– Чего тебе?! – буркнул Жмых с неудовольствием.

– Ты сказал, что мы не должны выпускать друг друга из виду!

– Ко мне это не относится. Я – босс. А за вами пусть последит рифмоплет. Оставь меня в покое, лекаришка. Мне надо побыть одному!

С этими словами Жмых резко встал и направился к стереовизору. К счастью, шоу «Вопли в борделе» возобновилось на одном из каналов. Наблюдая за аппетитными дамочками, Глеб смог хоть немного расслабиться.

Время от времени его отвлекали от интересной программы звучащие в комнате с компьютерным терминалом разговоры, но он принципиально отгонял от себя мрачные мысли о заговоре против него, все больше погружаясь в созерцание округлых девичьих прелестей. В конце концов он заснул на диване, обнимая подушку. Во сне Глеб причмокивал губами и бормотал ласковые слова.

Дверь распахнулась неожиданно, вырвав его из объятий сна и эфемерных девиц, которые как раз приступили к самому интересному. Жмых рывком сел на диване, сверля взглядом «заговорщиков».

– Глеб Эдуард, у нас есть план, – торжественно объявил Лукас.

– Как это?! – удивился Жмых. – Я же мозговой центр операции. Забыли?! Что вы могли без меня придумать?

– У доктора Кротова родилась очень неплохая идея, – заметил Лукас.

– Мы ее доработали, – подхватила Алиса, – и вполне можем реализовать, как мне кажется.

– Да ну, – Жмых нахмурился. – Ты чего там понапридумывал, толстяк-затейник?

– Вам понравится, – пообещал Кротов.

– Не знаю, не знаю, – сварливо заметил Жмых и, потирая глаза, предложил: – Ну ладно, излагайте, что ли.

– Значит, так, – Лукас присел в кресло. – Доктор предлагает следующее – отравить всех, кто будет в доме Лысого, усыпляющим газом. А потом, когда все заснут сладким сном, спокойно пройти в подвал и взять наличные…

Лемуриец замолчал, ожидая реакции.

– О чем-то таком я уже размышлял, – сообщил Глеб, не показывая виду, что идея его заинтересовала. – Но как вы собираетесь войти в подвал, если все будут спать?

– Мы подумали об этом, – заговорил доктор, – применяемый мною газ имеет обратимые последствия. Мы пропитаем платок специальным взбадривающим составом и дадим Лысому подышать им, после чего он очухается. Тогда мы натянем на него респиратор и поведем его в подвал. Там он введет код и откроет нам доступ к деньгам. Але-оп, и общак уже у нас в кармане. – Кротов улыбнулся.

– А если он не захочет вводить код?

– Твоя задача в этом и заключается, Глеб Эдуард, – сказал лемуриец. – Надо сделать так, чтобы он захотел.

– Это я могу, – согласился Жмых, с удовольствием представляя, как будет прессинговать бугра, который попортил ему столько крови. – А охрана возле входа?! Что насчет нее? У дома Лысого постоянно трутся на улице какие-то темные личности.

– Я займусь ими, – сообщила Алиса. – На улице никого не будет.

– У тебя получится? – засомневался Глеб. – Может, лучше положить их на месте? Бах-бах – и все дела.

– Слишком опасно, – покачал головой Лукас. – Можем привлечь лишнее внимание, и к дому подтянется толпа бандитов. Не забывай, люди Лысого тщательно следят за тем, чтобы общак не утащили. Они ведь в этом кровно заинтересованы.

– Но каким образом она отвлечет всех сразу?

– Это уже моя забота, – потупилась девушка. – Поверь мне, Глеб Эдуард, я умею обращаться с мужчинами.

– Не сомневаюсь. А как мы вывезем деньги?! Подгоним катер с маленькими холодильничками, как я и собирался?!

– Без холодильничков, – ответил Лукас. – Оружие нам не понадобится.

– Я без оружия в дом Лысого не полезу! – отрезал Жмых. – Еще чего не хватало. Всякие случайности бывают. Кстати, как вы собираетесь закачать туда газ? Что-то мне подсказывает, что это будет непросто.

– Да, ты прав, это самая уязвимая часть нашего плана, – сказал лемуриец, – ведь надо сделать так, чтобы газовые шашки кто-то пронес в дом, кинул их во всех основных помещениях и, надев противогаз, встретил гостей…

– Может, ты? – Глеб обернулся к Алисе.

– У нее своя миссия, – покачал головой Лукас, – к тому же она вызовет подозрение, если заявится в берлогу к Лысому с сумкой, набитой газовыми шашками. Нет, тут должен быть кто-то, кто может беспрепятственно пройти внутрь. Причем пройти так, чтобы охрана не изъяла шашки на пороге.

– Вот и амба вашему плану, – заметил Жмых, – так я и думал, что вы чего-то недотумкали. Ну, кто у нас мозг операции?

– Шашки пронесу я, – сообщил лемуриец.

– Как это?! – удивился Глеб. – Хочешь сказать, что тебя беспрепятственно пропустят в дом к Лысому?

– Во всяком случае, я попробую.

– Да ты же вне закона. Ты еще до дома дойти не успеешь, а тебя уже пристрелят. И труп Лысому притащат, чтобы порадовался. У тебя с головой как?

– Моя голова в порядке. – Лукас улыбнулся. – Потому что я пойду туда под видом техника, который должен починить канализацию.

– Да Лысый же тебя в лицо знает!

– Надену галогеновую маску. Я проверил, здесь ее можно заказать. Она меняет внешность на некоторое время – от получаса до суток. Полагаю, мне хватит времени на то, чтобы закрепить шашки в доме, надеть противогаз и активировать детонаторы.

– А если тебя обыщут на входе?

– Чемоданчик будет заперт. Я скажу им, что там мои инструменты, к которым нельзя прикасаться.

– А если они будут настаивать?

– Скажу, что уйду, и канализация не будет работать. Думаю, к тому времени Лысый успеет так намучиться, что даст им указание пропускать ремонтника с чем угодно, даже с ядерной боеголовкой в заплечной сумке.

– Ты сможешь приготовить такой газ? – Жмых поглядел на Кротова. – Что-то я сомневаюсь.

– Безусловно, смогу, – с достоинством ответил доктор.

– Люди Лысого будут в отключке несколько часов, – сообщил лемуриец. – За это время можно выгрузить все деньги и ценности из подвала и увезти их.

– Звучит складно, – согласился Глеб, – но по опыту знаю, что так, как задумано, никогда не получается. В последний момент все обязательно пойдет наперекосяк. Или газ не подействует, или кодовый замок заклинит. Или отряды самообороны нагрянут. Что еще хуже.

– За газ я ручаюсь! – запротестовал Кротов. – Каждый, кто окажется в зоне его действия, обязательно потеряет сознание.

– Тогда возникает такой вопрос, – озадачился Глеб, – почему раньше никто такого не провернул, если все так просто?!

– У них не было специалиста-химика, – предположил Лукас, – да и потом, отважиться на столь рисковое дело решится далеко не каждый. Если что-то пойдет не так, можно лишиться жизни.

– И стать легендой преступного мира Дроэдема, – заметила Алиса.

– Удовольствие так себе, – проворчал Жмых. – Предпочитаю быть живой легендой из Мамбасу. А вообще не в легендах дело, – рассвирепел Глеб, – с этим общаком мы будем вести обеспеченную жизнь до глубокой старости. Знаешь, Лукас, я никогда не был по-настоящему богат!

– Стало быть, Глеб Эдуард, сейчас мы закупим необходимые ингредиенты, оборудуем химическую лабораторию, – деловито заявил Лукас. – И доктор займется приготовлением газа. Алиса проследит за тем, чтобы не случилось ничего дурного в процессе его работы. Так? – обратился он к девушке.

– Безусловно, – ответила Алиса и окинула Кротова таким взглядом, что тот поежился.

– А мы с тобой осуществим предварительную подготовку, – продолжил Лукас.

– Угу, – кивнул Жмых, порядком ошалевший от обилия информации.

Да уж, пока он прохлаждался, наблюдая эротическое шоу, остальные времени не теряли. Его всерьез покоробило, что при разработке плана они обошлись без него. Но, пораскинув мозгами, Глеб решил, что концентрироваться на этой мысли не стоит. В конце концов, предложенное подельниками решение отличалось изрядной проработанностью деталей и дерзостью, которая необходима для реализации любого ограбления.

– А что конкретно мы будем готовить?! – спохватился он. – Я надеялся, что газовые бомбы смастерит толстяк. Для того мы его и взяли. Я это… в химии вообще не разбираюсь. Меня учительница по химии бестолочью звала. Пришлось ее расписарить.

– Вы полоснули ее ножом по лицу?! – ужаснулся Кротов, который успел нахвататься выражений косков.

– Не-а, – с неудовольствием проворчал Глеб, – я тогда маленький был, простой шариковой ручкой расписарил. Ну и поперли меня из школы за хулиганку. Так что в химии я не секу.

– Тебе и не требуется знание химии. Пока Кротов будет делать газовые шашки, мы с тобой подготовим канализацию! Место это для нас уже знакомое…

– В каком смысле? – удивился Глеб. – Что-то я не втыкаю.

– Ну, как же, согласно нашему плану, канализация в доме Лысого не должна функционировать! Мы же излагали…

– Ну да. Он должен намучиться порядком к приходу техника. Это я воткнул.

– Разумеется, если канализация будет работать, Лысый и его ребята могут просто-напросто не пустить техника в дом.

– Резонно, – кивнул Жмых. – Так ты предлагаешь пойти и покоцать ему все унитазы? Забить их туалетной бумагой, что ли? Я не совсем соображу, почему нам тогда сразу не заявиться к нему с газовыми шашками? И с чемоданами для денег? Или он пускает к себе в туалеты всех, кого не лень? Нам нужно будет только постучать в дверь и крикнуть: эй, Лысый, нам приспичило! Пусти-ка нас в свой санузел!

Алиса громко расхохоталась, а Лукас посмотрел на Жмыха печально.

– Твоя идея не лишена некоторого остроумия, Глеб Эдуард… Но, увы, лишена реалистичности. Поэтому мы пойдем под землей. По тоннелям.

Жмых хмыкнул.

– Ну, допустим… Идем мы по тоннелям. Приходим к дому Лысого с его расчудесным подвалом. И что дальше? Насколько мне известно, канализационные трубы не снабжаются кранами, которые можно перекрыть. А разбить их – толку не будет. Загадим тоннель, и все.

– Похоже, ты уже смыслишь кое-что в ассенизаторской работе, – улыбнулся Лукас. – Мне, например, пришлось запрашивать информацию поданному вопросу в электронной энциклопедии. Кранов на трубах нет, это точно. Поэтому мы вобьем в трубу чопик.

– Что?!

– Чопик. Так называется деревянная затычка, которой чинят трубы, если нет возможности их заменить. А мы возьмем особый чопик – с разбухающим концом. Пробьем им трубу, он разрастется внутри, и труба окажется забитой.

– Ты страшный лемуриец, Лукас Раук! Какое коварство!

– Вообще-то, идея с чопиком моя, – подал голос Кротов. – Потому что я хорошо разбираюсь в свойствах материалов. Лукас хотел распилить трубу и забить чем-то спил. Но это более трудная и грязоемкая операция. То есть я хотел сказать – более трудоемкая и грязная операция.

– А ты, что ли, тоже подрабатывал ассенизатором? – нахмурился Жмых.

– Нет. Я просто умею извлекать полезные знания из учебной литературы, – сообщил Кротов.

– Молодец! – похвалил его Глеб. – Хорошо хоть кто-то из нас умеет извлекать полезные знания из книг… – И заорал неожиданно: – Хочешь сказать, мы читать не умеем, слизняк?!

– Что вы, что вы?! Я вовсе…

– Я тебя по стенке размажу, чтобы понял, как хорошо я умею извлекать полезные знания!

– Глеб, успокойся, пожалуйста, – попросил Лукас, положив ладонь на плечо друга, – сейчас не время для конфликтов.

– Вот именно! – пискнул Кротов.

Лемуриец бросил на него многозначительный взгляд – мол, вам лучше помолчать.

– Идти нужно немедленно, – обратился он к Глебу. – Ведь понадобится какое-то время, чтобы труба заполнилась. Чтобы жильцы почувствовали некоторые неудобства…

– Некоторые – это слабо сказано, – оскалился Жмых. – Не позавидуешь бедолагам!

– Одним словом, сейчас я заказываю все химические ингредиенты, лабораторию, снаряжение для путешествий по тоннелям, материал для чопика… Ну и, конечно, ассенизаторский инструмент и одежду. И, как только заказ доставят, мы идем!

– Заказывай!

– Проблема в деньгах! Глеб Эдуард, дай, пожалуйста, денег! – попросил лемуриец. – Те две тысячи на электронных векселях, которые мы получили от Анисимова, уже закончились! Придется платить наличными!

– Так вот в чем дело, – усмехнулся Жмых. – Деньги вам мои нужны! А все потому, что ты газонокосилки покупаешь…

– А ты – пиво ящиками, – перебил Глеба Лукас. – Дашь ты денег или нет?!

– Даже не знаю.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что наша операция не состоится вовсе, если ты сейчас же не дашь мне денег?

– Ну, ладно, – Жмых помялся, полез под диван, извлек оттуда ячейку, отсчитал несколько крупных купюр.

– Этого хватит?

– Должно хватить…

– А кто будет расплачиваться? Наличные ведь передают из рук в руки.

– Алиса. Это не вызовет подозрений.

Жмых нахмурился, но промолчал. Девице он совсем не доверял, но, учитывая, что на кону была гораздо большая сумма, плюс два миллиона, которые она надеялась получить в комплекте с завидным женихом – Лукасом Рауком, спалить их бывшая подружка Факира не должна.

– Ладно, действуй.

Лукас начал выстукивать на клавиатуре заказ, не забывая у каждого пункта делать пометку «срочно».

Спуск в канализацию отыскался в соседнем домике. Такая же аккуратная белая будочка, как везде. Кто не знает ее предназначения, нипочем не догадается, что в ней скрывается вход в подземные тоннели.

Хозяин дома – лохмоухий таргариец выпалывал сорняки на огороде. Он обернулся к непрошеным гостям.

– Слышь, ты, – крикнул ему Глеб, – мы не к тебе, мы в твою будочку. Ты нас не видел. Понял? Иначе ты покойник.

Таргариец медленно кивнул.

– Еще один тормоз, – хмыкнул Жмых, – вся планета колонизирована дефективными. Диаспора кретинов, елки зеленые.

Первый раз в жизни Глеб спускался в канализацию почти что с легкой душой. На нем были отличные резиновые сапоги выше колен, каска с закрепленным на ней мощным фонарем, прорезиненная накидка, Удобный рюкзачок, в котором лежало несколько чопиков, молоток и саперная лопатка. А еще электрошоковая дубинка на боку – на всякий случай. Лукас тащил лом и портативный компьютер, на экране которого высвечивалась схема подземных тоннелей.

Они могли не бояться, что заблудятся, не было необходимости считать повороты – на экране компьютера в постоянном режиме горела стрелочка, указывающая, куда им нужно идти, где они находятся и какое расстояние отделяет их от дома Лысого.

– Хорошо здесь. Сухо, – сказал Жмых. – Не то что в космопорте Мамбасу. Тут, наверное, и крыс-мутантов нет.

– Крысы есть везде, куда прилетают космические корабли, – заметил Лукас. – Так что не забывай о дубинке. Если что, сразу бей. Укус крысы может вызвать необратимые последствия. Вплоть до смертельного исхода.

– Эй, дубинки при вас?! – крикнул Жмых и расхохотался. – Помнишь, как я озадачил тех типов в Мамбасу? До сих пор небось боятся спускаться в тоннели. Думают, там, под землей, все еще бродят психованный лемуриец и его мозговитый друг.

– Они, наверное, вышли на пенсию. Или сменили работу, – предположил Лукас. – Тем более это не та работа, которой человек обычно дорожит.

– На пенсию по инвалидности? Вполне возможно, – Жмых усмехнулся. – Кстати, ты слышишь – что-то гудит.

– Вода шумит в трубах. Или транспорт мчится сверху. Под землей работает какой-нибудь реактор. Да мало ли что?

Жмых остановился, взглянул на экран лэптопа Лукаса.

– Сколько уже прошли? Два километра?

– Тысячу девятьсот метров.

– А топать еще четыре километра?

– Да, примерно. Мы выбрали себе дом в непосредственной близости от жилища Лысого.

– Ничего себе непосредственная близость! Шесть километров!

– Малоэтажные города сильно растянуты по поверхности. Можно сказать, что мы с Лысым практически соседи.

Глеб поежился:

– Врагу не пожелаешь такого соседа.

– Да уж, – откликнулся Лукас.

– Ты-то чего?! – накинулся на него Жмых. – Ты же Лысого даже не знаешь. Видел всего два раза в жизни. А я с ним давно-о-о знаком.

– Мне его лицо сразу очень не понравилось. Такой маму родную прирежет, если потребуется, и даже не будет испытывать душевных терзаний.

– Это точно, – помрачнел Глеб, – ты как в воду глядел, Лукас. Говорят, он мамашу свою пристрелил из обреза. Правда, сам Лысый эти разговоры не приветствует. Если услышит, что речь идет о его покойной мамаше, – можно крупные неприятности огрести.

– Нам теперь все равно, – отозвался Лукас, – можем говорить о его маме хоть круглые сутки, – и широко улыбнулся.

– Ладно, пошли, говорилка, – скомандовал Жмых и зашагал по тоннелю первым. – Я бы Лысого, будь моя воля, самого из обреза укантропупил. А еще лучше из гранатомета.

– Полагаю, тебе представится такая возможность, – заметил лемуриец. – Скоро поворачиваем.

Вскоре действительно появилась развилка. Они свернули в левый коридор. Глебу он показался очень тесным. Потолки низкие, так что приходится пригибаться, всюду трубы, причем из некоторых торчат старые вентили, цепляющиеся за одежду, по стенам текут зловонные ручейки, создающие на полу глубокие лужи.

– Теперь, когда мы с тобой наедине, нужно обсудить кое-какие вопросы, – предложил Жмых.

– Слушаю тебя очень внимательно.

– Я еще не решил, брать ли нам с собой Алиску… Это как ты захочешь. Но, имей в виду, делиться будем пополам – половина общака моя, половина – ваша. А Кротова кинем, разумеется.

Лукас возмущенно засопел.

– Мне он понравился! Любит поэзию. И вообще, образованный малый. Такого редко встретишь среди бандитов! Я бы дал ему миллион. Или даже пару миллионов.

– Ишь ты, как ты ловко капустой разбрасываешься! На кого мы дело повесим тогда?! Или ты хочешь, чтобы нас искали не только на Дроэдеме, но и по всей Галактике? По большому счету, Кротова мочкануть надо бы. Чтобы он нас не сдал при первой возможности. Но, боюсь я, у меня рука не поднимется. Я хоть и мокрушник теперь, но эдакого увальня завалить не смогу. Потому как душа у меня добрая. Другое дело, если ты…

– Ты хочешь, чтобы я его убил?! – вскричал Лукас.

– Не скрою, обдумывал такой вариант.

– Да ни за что!

– Посмотрим, – проворчал Глеб. – Тебе бы только в боевой раж войти, а там ты и сам не заметишь, что доброго доктора больше нет…

– Ни за что! – повторил лемуриец.

– Ладно, оставим пока пустой разговор. С деньгами нужно будет куда-то убираться. Перекантоваться где-то, пока мы не… – Жмых поскользнулся в жирной мазутной луже, упал, едва не пропахав носом по бетонному полу, и разразился долгой матерной бранью:-Ешкин-конь-козлиная-твоя-рожа-будь-ты-не-ладен-ексель-моксель-шоп-тебе-сгореть-пад-лючая-ты-и-пакостная-гадюченция!

– Под ноги надо смотреть, – фыркнул Лукас. – Не пойму – чем тебе не нравится наш домик? По-моему, вполне достойное укрытие.

– Там рано или поздно нас найдут. И тогда за наши шкуры никто не даст ломаного гроша! Кроме того, нам нужно избавиться от Кротова. И от Алиски тоже… Стало быть, лучше улететь отсюда подальше. Ты карту местности хорошо изучил?

– Я исследовал в основном окрестности города.

– И что там есть, кроме кладбища?

– Два завода по утилизации отходов. Три пищевых комплекса. Химический комбинат. Несколько промышленных предприятий – что они производят, на интерактивной карте не указано. Золотой рудник неподалеку. Вроде бы заброшенный. Точно сказать не берусь.

– Стоп! – воскликнул Жмых. – Заброшенный золотой рудник?! Это же то, что нужно! Если мы укроемся на золотом руднике, никто нас там не найдет. И деньги спрятать там будет просто.

– Почему? – поразился Лукас.

– Где лучше всего прятать лист?' Среди других листьев. Где прятать камень? На морском берегу, среди других камней. И совсем недурная идея спрятать деньги среди золота! Кто их там найдет?

– Хм… Но золото не имеет здесь большой ценности. Полагаю, Лысый держит наличность в кредитных билетах Межпланетного банка. Или в алмазах. В «Левом береге», если ты помнишь, даже унитазы были из золота!

– Анисимов умеет постоять за свое добро. Мы в этом с тобой убедились. Почему же ему не вложить деньги в унитазы? И ему спокойнее – не так-то просто упереть этот унитаз, да и не каждый захочет унитазного золота, – и клиентам приятно. Но, все равно, мне кажется, рудник – лучшее убежище. Нужно тайком от остальных купить быстроходный катер, загрузить его едой и Напитками, взять несколько портативных холодильников на автономном питании – и мы прекрасно проведем время. Даже заняться будет чем – пороемся в старых отвалах, может, намоем золотишка!

Лукас зацепился за неожиданно выросшую на дороге трубу и упал, врезавшись головой в выступ на стене. Хрясь! Лэптоп упал на бетон.

Жмых болезненно застонал.

– Под ноги смотри, рифмоплет проклятый!

– Спасибо за заботу, – выдавил Лукас, поднимаясь и отряхиваясь. – Хоть она и выглядит несколько странно.

– Не обольщайся, на целостность твоих высокоинтеллектуальных мозгов мне наплевать. Но как мы выберемся из-под земли без компьютера, точнее, без карты?

Лукас бережно поднял с земли лэптоп и осторожно взглянул на экран.

– Работает, – облегченно выдохнул он. – Даже не перезагрузился. Никогда нельзя экономить на технике, Глеб Эдуард! Никогда! Я это давно понял. Еще с тех пор, как мне не хватило двухсот гигабайт оперативной памяти для того, чтобы вскрыть основной сервер полиции Мамбасу.

Глеб едва не подпрыгнул от этой новости.

– Ты вскрывал основной сервер полиции Мамбасу?

– Пытался вскрыть, – ответил Лукас, – у меня было предположение, что на меня завели кое-какое дельце. Обычная паранойя, как выяснилось впоследствии.

– Так ты вскрыл его или нет?!

– Я же говорю, памяти не хватило. Моя попытка провалилась. К сожалению.

– М-да, никогда не нужно экономить на технике и… – Жмых споткнулся и едва не упал… – всегда нужно смотреть под ноги, – завершил он фразу. – Проклятье! Далеко еще нам шкандыбать?!

– Осталось сто метров, – сообщил Лукас.

– Как думаешь, они канализацию тоже сторожат?

– Не вижу в этом смысла. В общий колодец из дома выходит всего одна труба. По ней человеку не пролезть. А от самого тоннеля до дома метров пятьдесят. Можно даже бомбу заложить – жилищу она не сильно повредит, если, конечно, заряд не будет такой, что разнесет полгорода. Ну а полгорода разносить – так и в канализацию лезть не надо.

– Так, может, нам надо было бомбу заложить? Подорвали бы всю эту шайку-лейку разом и домик Лысого, чтобы от него гвоздя не осталось.

– А вместе с домиком и общак, – кивнул лемуриец, – хорошая идея, нечего сказать.

– И все же как было бы хорошо, – мечтательно улыбнулся Жмых, – только представь, есть Лысый, бах, и он уже на небесах. Объясняет ангелам, что во всем виновато его дурное воспитание, и просит пропустить в рай. И ведь уболтает крылатых. Он это может. Знаешь что, Лукас, давай-ка потише! Мало ли что?! С Лысого станется, может выставить тут запросто пару громил. Вот парни радуются, наверное, что бугор поселил их в канализации.

Жмых приглушил яркость фонаря на каске. Лукас последовал его примеру – не столько в целях безопасности, сколько для того, чтобы лишний раз не препираться с Глебом.

– Где-то рядом подвал с десятью лимонами, – шептал Жмых. – В каких-то ста метрах… Чувствуешь запах денег, Лукас? Я чувствую… У меня даже морозно коже идет!

Лэптоп в руках Лукаса пискнул, экран зажегся ярче.

– Пришли, – сообщил поэт. – Вот это место! Жмых присвистнул.

– Но здесь же четыре трубы!

Лемуриец нахмурился. Действительно, в основную бетонную магистраль из стен выходили четыре трубы, а вовсе не одна.

– Хитро придумано, – заметил Лукас. – Это трубы от нескольких домов? Да, скорее всего, так. Но как мы найдем нужную? По запаху?

Жмых не ответил. Хотя он много лазал по канализации в последнее время, его знания в сантехнических коммуникациях были поверхностными.

– А может, это резервные трубы? Как раз на такой случай? – предположил он.

– Будем глушить все! – объявил Лукас. – Как хорошо, что я взял несколько чопиков – на всякий случай. Я предполагал, что нам не удастся сразу забить один, и поэтому подумал о запасных. Но теперь у нас нет права на ошибку! Доставай инструменты!

Жмых выудил из рюкзака пять деревянных колышков с желто-зелеными нашлепками на заостренных концах и кувалду.

– Держи, а я буду забивать, – предложил он.

– Может, лучше ты будешь держать? – поинтересовался осторожный Лукас.

– У тебя руки от волнения сильно трясутся. Я не хочу, чтобы ты вместо колышка меня по лбу звезданул. Нет уж!

Лемуриец на вытянутых руках приставил первый кол к трубе. Жмых размахнулся тяжелым молотком, ударил. Чопик соскользнул по трубе, ударился о бетонный пол и сломался.

– Минус один, – прокомментировал Лукас. – Надо было держать более отвесно. А ты не лупи так сильно! Он войдет хорошо – для этого и предназначен наконечник – пробивать трубы!

Жмых покачал головой.

– Мы с тобой идиоты, Лукас Раук. Точнее, ты идиот! Эти чопики предназначены не для того, чтобы пробивать трубы, а для того, чтобы заделывать дырки! Нужно сначала проделать в трубах дыры, а потом уже вбивать в них чопики!

– Резонно, – кивнул Лукас. – Иногда и ты соображаешь, Глеб Эдуард.

– Что значит иногда?! Я мозг операции. Забыл?

– Да, да, конечно. А чем бы нам проделать маленькие, аккуратные дырочки в этой трубе?

Жмых усмехнулся, вытащил из-за пояса пулевой пистолет…

– Я говорил, без оружия на этой планете – никуда! Лукас даже уши не успел заткнуть. Отраженный от стен и потолка грохот был ужасен. Бабах! Бабах! Бабах! Бабах! В каждой трубе появилось ровно по две аккуратные дырочки – сверху и снизу.

– Теперь можно забивать, – прокомментировал Жмых, когда звон в ушах немного стих. – И держать ничего не нужно. В дырку этот колышек и ребенок забьет.

Вся работа заняла не больше пяти минут. Чопики без труда входили в трубы. Легко можно было представить, как нашлепка под действием зловонной влаги, полной органических соединений, начинает разбухать, расти – и заполняет всю трубу…

– Все, потопали обратно, – пробурчал Глеб. – Думай пока, как нам купить катер. И где его держать, чтобы Алиса и Кротов не пронюхали раньше времени. Сам понимаешь – катер нужен двухместный!

– Но мы же будем использовать его для перевозки денег, – запротестовал Лукас. – Что, если их окажется слишком много?

– Ты абсолютно прав, – кивнул Жмых, – заказывай двухместный грузовичок. Набьем кузов под завязку наличностью и пивом и полетим на золотой рудник.

– Интересно, как там Алиса с Кротовым? Справился ли толстяк с поставленной задачей? – проговорил Лукас, когда они уже были возле выхода из тоннеля.

– Под ее чутким присмотром, конечно, справился, – Жмых скривился, – у нее такой вид был, когдамы уходили, словно она его вот-вот изнасилует. Слизняк трясется от ужаса, когда оказывается с ней наедине. Небось, работал все это время не покладая рук.

Распахнув дверь домика и протопав по коридору, Глеб замер на пороге лаборатории, ошарашенно обозревая открывшуюся его взору картину. В стеклянных колбах кипела и булькала прозрачная жидкость, из перегонного аппарата струился сиреневый дымок, наполняя подвешенную к потолку десятилитровую емкость. На полу лежал истерзанный доктор в рубашке с оторванными пуговицами и с блаженной улыбкой на лице, а рядом с ним, царапая коготками волосатую докторскую грудь, нежилась полуголая Алиса.

– Ой, – вскрикнула она, увидев на пороге Жмыха, и сделала попытку прикрыться покрывалом, – вы уже вернулись, мальчики…

Назад: ГЛАВА 4 Вне закона

Дальше: ГЛАВА 6 Под колпаком

ГЛАВА 5 В укрытии

ГЛАВА 5
В укрытии