Глава 37
– Вот, пришли. Это здесь.
Карлос Альфонсо Лопес указал на массивную дверь. Хотя дверью это можно было назвать весьма условно. Толстенная, сантиметров двадцать, бронированная плита надежно закрывала вход. Рядом с ней находилась прямоугольная тумба идентифицирующего устройства.
– Проверьте, майор. – Человек в глухом бронированном шлеме кивнул в сторону мертвого сканера.
Раненый майор подковылял к электронному устройству, открыл крышку сканирующей панели, разок-другой нажал на погасшие кнопки и с тоской констатировал:
– Покойник.
– Плохо. Значит, наши документы и личные коды здесь не пригодятся, – сделал вывод командир группы «Айсберг». – Придется постучать. Карлос, ты знаешь кого-нибудь из сотрудников центра?
– Всего нескольких человек, но меня знают многие. Я ведь всегда на виду.
– Тогда поговоришь с ними и все объяснишь. Представишь нас.
– Через такую-то дверь? – засомневался майор ВКС.
– Попытка – не пытка, – человек в шлеме кивнул одному из солдат. – Постучи.
Сам командир «Айсберга» держал руки в накладных карманах своего бронежилета. Со стороны казалось, что тяжелая кевларовая одежда не по размеру велика, и офицер поддерживает ее, чтобы она не сползала и не топорщилась.
Размеренные удары прикладом гремели в коридоре до тех пор, пока за дверью не послышалась негромкая возня.
– Твой выход, – майор Военно-Космических Сил подтолкнул уборщика поближе к двери. – Ори что есть мочи, иначе не услышат.
Карлос старался изо всех сил. И после десяти минут отчаянных, закладывающих уши воплей он все же донес до сознания находящихся за дверью людей свое имя. Возможно, оружейникам оно бы ничего не сказало… Но вдруг в их головах возник четкий образ маленького латиноамериканца с мохнатой щеткой в руках, который тщательно собирал пыль в одном из бесконечных коридоров уровня двадцать шесть. Работники центра легкого вооружения, должно быть, сами удивились своей великолепной зрительной памяти. Это же надо – запомнить то, что, может, и видели всего один раз в жизни! Ведь обычно уровень убирают совсем не люди, а быстрые и проворные, плоские, как сковородки, роботы. Еще в головах оружейников засела стопроцентная уверенность, что уборщик явился с какой-то необычайно важной вестью. Это выглядело чрезвычайно интригующе, а главное – правдоподобно. Как же еще передавать сообщения, когда вырубилась вся внутренняя связь? Поддавшись искушению, они решили приоткрыть дверь.
Как только между медленно отползающей бронированной плитой и косяком образовалась сантиметровая щель, Великий Мастер ринулся вперед. Обеими руками он вцепился в дверь и рванул ее изо всех сил. В шестернях и гидравлических цилиндрах запорного механизма что-то жалобно заскрипело, застонало, и тонна металла, готовая вот-вот остановиться, продолжила свое движение. Невиданная живая машина брала верх над машиной железной. От мощи, которую на их глазах демонстрировал Великий Мастер, всем стало не по себе, особенно Смиту и Карлосу. Если сержант просто съежился, прекрасно понимая, что от стихии не спрячешься, то уборщик все же попытался улизнуть. Он рванулся назад, но с ходу ударился в чью-то широкую, неколебимую, как скала, грудь.
– Куда это ты собрался? – проскрипел великан с лающим немецким акцентом. – С нами пойдешь.
Карлоса развернули и толкнули в уже открывшийся дверной проем, в море света, в которое один за другим прыгали готовые к бою «головорезы».
Внутри действительно оказалось светло. В центре легкого вооружения были готовы к потере энергоснабжения. Около десятка переносных неоновых ламп горели по периметру небольшого зала. Но это был лишь первый зал, можно даже сказать, холл, в глубине которого виднелись входы в другие широкие коридоры.
– Взять их.
Строгов указал на двух отброшенных от двери, растерянных техников в серых комбинезонах и тут же ринулся в глубь зала. Там находились еще трое людей, и они не казались столь обескураженными, как их коллеги.
Ближе других ко входу находился человек в камуфлированной униформе. Лейтенант, насколько успел разглядеть Строгов. Он уже тянулся к кобуре, да только не успел. Николай прыгнул и повалил офицера на пол. Несильный удар, и лейтенант затих в нокауте. Однако на этом угроза не исчерпалась. Мастера очень обеспокоили два других человека. Сообразив, что центр атакован, они попытались оказать сопротивление. Делали это оружейники весьма проворно и со знанием дела. Николай заметил, как на каком-то широкоствольном, похожем на здоровенный мегафон агрегате вспыхнула панель контроля. Даже используя всю свою скорость, Мастер не успевал. А это означало, что у него просто не осталось выбора. Через мгновение под низкими бетонными сводами прогрохотала короткая очередь.
Оружейная пальба послужила сигналом. Конец секретности, конец тайнам. Обе стороны знают друг о друге и готовы убивать. О том, что это именно так, Мастер убедился в ту же секунду.
Заметив в одном из темных дверных проемов блеск открытой оптики, Строгов, не раздумывая, бросился на пол. И сделал он это очень и очень вовремя. Тонкий красный луч пунктиром прочертил воздух в каких-то сантиметрах над его головой. Сзади послышалось змеиное шипение. Промазав мимо цели, лазерный луч плавил что-то за спиной у Мастера.
«Успел», – была первая мысль, которая со скоростью света пронеслась в голове у великого воина. Второй была – не дать противнику выстрелить вновь. И тут, словно выполняя приказ Мастера, по врагу ударили сразу несколько стволов.
Все еще находясь в одному лишь ему доступном мире сверхскорости, Николай как бы со стороны наблюдал за происходящим. Винтовки стреляли неправдоподобно медленно. Так же медленно летели пули. Они, одна за другой, входили в тело камуфлированной фигуры, которая пряталась в глубине тускло освещенного дверного проема. Солдат дергался всякий раз, когда в него вонзался кусок свинца, его колени стали подгибаться, а с плеча начала падать неширокая, похожая на базуку зеленая труба. Последним судорожным движением стрелок надавил на спуск, и лазер выстрелил еще раз. Вреда этот выстрел не причинил. Он просто вспорол одну из толстых стальных плит, покрывавших пол.
Стальные плиты на полу! Николай только теперь получил возможность оглядеться. Выходит, порядок! Выходит, нашли!
Мастер не стал оплакивать только что погибшего врага. Поселившееся в нем чувство неправильности всего происходящего замолчало, уступая место ярости человека, солдата, которого только что хотели убить.
– Рутов, Шредер, за мной! Микульский, Луиза, займитесь пленными и осмотрите здесь все. Вы знаете, что искать.
Николай прекрасно понимал, что в центре по разработке легкого вооружения должны работать десятки, может, даже сотни человек. Всех их в плен не возьмешь. Однако он должен зачистить хотя бы ближайшие помещения, взять хотя бы несколько нужных пленных, ведь поиски надо с чего-то начинать.
По своей планировке центр напоминал раскидистое дерево, ветви которого росли и вились от самой земли. Прямо от точки входа начинались несколько коридоров. Взявшись за осмотр первого из них, «головорезы» уже через несколько минут убедились, что углубляются в промышленную зону. Здесь в небольших цехах производились детали для опытных образцов вооружения. Процесс был полностью автоматизирован, поэтому обнаружить тут людей казалось маловероятным. Кроме того, все помещения имели гладкие бетонные полы. А это совсем не то, что искали корсиканцы.
Строгов решил здесь не задерживаться. Он не осмелился соваться в лабиринт незнакомых переходных туннелей, а поэтому принял решение вернуться к главному входу и попытать счастья в другом коридоре.
Второе направление оказалось куда более интересным. Все встречающиеся на пути помещения можно было смело причислить к лабораториям, офисам и проектно-конструкторским мастерским. Рабочие столы, заваленные кипами бумаг, мертвые теперь компьютеры и голографические кульманы… все на месте, все как положено. Все, кроме людей. Персонал исчез, и Строгов не без основания стал полагать, что люди ушли в глубь подземного научного центра, неся с собой весть о перестрелке, завязавшейся в районе входа. Было непонятно, на что надеялись славные оружейники. На то, что удастся уйти через другие резервные выходы или что нападавших кто-то встретит и остановит? Вопрос – кто?
Великий Мастер прислушался, впитывая в себя малейшие биения биоэнергетического поля. Есть! Где то поблизости все еще оставалась группа людей. Вот только как ее найти? Как разобраться в лабиринте многочисленных помещений и переходов?
«Головорезы» принялись прочесывать комнату за комнатой, зал за залом. Зоркие глаза профессионалов искали не только пропавший персонал, но и зацепки, улики. Естественно, главной деталью в поиске корсиканцев оставался металлический пол. Но, к сожалению, а может, и к счастью, помещения с таким покрытием практически не попадались. Везде лежала керамическая плитка. Только один раз в неясном свете аварийного освещения блеснули металлические плиты. Стальная чешуя покрывала пол длинного, словно стрелковый тир, помещения. В самом его центре обнаружился диковинный испытательный стенд, очень похожий на огромного стального паука.
На всякий случай Строгов запомнил местонахождение этого зала и повел своих солдат дальше. Он чувствовал, что люди, которых они ищут, уже совсем рядом, что вот-вот состоится их «горячая» встреча.
Встреча состоялась даже раньше, чем Николай ожидал. Очередной примыкающий коридор выплюнул на корсиканцев двух не совсем обычных прохожих. Один из них был одет в отливающие черным глянцем доспехи и держал в руках зловещего вида оружие. То, что это было именно оружие, становилось понятно с первого взгляда. Толстый, укутанный рифленым радиатором ствол, мощная, словно сложенная из десятка отдельных элементов казенная часть и короткий раскладной приклад. Чтобы облик зловещей машины смерти можно было сравнить с привычным автоматическим оружием, не хватало лишь торчащего снизу магазина. Но его не было и в помине, ибо стреляло это чудо техники явно не пулями. Источником его смертоносной силы была энергия, поступавшая по толстому, укутанному в бронированный экран кабелю. Кабель соединял установку с массивным ранцем. Именно его и тащил второй номер черного стрелка. В отличие от своего грозного напарника, это был обычный техник, немолодой, седоватый мужчина, одетый в рабочий комбинезон. Он тяжело дышал, изо всех сил стараясь не уронить тяжелую батарею.
На мгновение противники замерли. Их разделяло полторы дюжины шагов, не более. С этого расстояния обе стороны словно оценивали степень опасности, исходящую от врага. «Головорезы» были признаны опасными, и оружие в руках черного рыцаря стало поворачивать к ним свое зловещее жерло. Однако, если огневая мощь была явно на стороне оружейников, то скоростью полностью распоряжался Великий Мастер.
Стрелять крайне нежелательно. Рука великого воина сама собой ухватилась за ствол винтовки. Он вложил в бросок всю свою силу. Старинная русская забава под названием «Городки»! Когда кувыркающаяся «М-16» ударила черную фигуру в грудь, Строгов подумал, что в этом виде спорта он смог бы стать чемпионом. Противника снесло с места, как будто он был легкой фигуркой из пяти деревянных столбиков.
– Берем их! – проревел Великий Мастер и тут же кинулся на поверженных, деморализованных врагов.
Рутов со Шредером подоспели уже потом, после того как Мастер обезоружил человека в защитном костюме и вогнал носом в пол его подручного.
– Они пришли вот из того перехода, – Строгов указал на темный портал, видневшийся в двадцати метрах впереди. – В других направлениях пока тихо. Поэтому будем считать, что слышали нас только там.
– Я проверю, – предложил Рутов.
– Нет, идем все вместе. Нас слишком мало, чтобы распылять силы.
Николай как следует огрел пытающегося подняться техника и выдернул из кармана несколько длинных пластиковых хомутов, предусмотрительно захваченных в одной из мастерских. Удостоверившись теперь в полной лояльности двух связанных оружейников, Строгов потянулся за своей винтовкой. Но тут взгляд великого воина скользнул по неизвестному чудо-оружию…
Когда Строгов перекинул через плечо толстый ремень боевой установки, Рутов запротестовал:
– Нельзя, господин лейтенант. У вас нет защиты, а эта штука наверняка здорово излучает, или греется, или…
– Ранец мне на спину. Без разговоров! – Николай даже не стал слушать. И это не была эйфория от обладания новой сверхсокрушительной игрушкой. Лейтенант просто готовился к худшему.
Ранец оказался не таким уж и тяжелым, по крайней мере, для него. Великий Мастер застегнул ремни, поудобней перехватил установку и двинулся вперед. Индикаторы над рукоятью горели обнадеживающими зелеными огоньками, и Строгов подивился, что электромагнитный импульс от взорванной ими бомбы не нанес вреда этому оружию. А вообще чего тут удивляться, оружие должно выносить и не такие передряги. На то оно и оружие, чтобы быть всегда исправным и готовым к бою.
Темный переход привел «головорезов» к дверям одной из лабораторий. Не задумываясь, они вломились внутрь. Здесь тоже горели питающиеся от аккумуляторов лампы. Лаборатория занималась сборкой и подгонкой экспериментальных образцов оружия, и этого самого оружия здесь было полным-полно. Стеллажи, стенные шкафы, столы и верстаки – все было завалено самыми разнообразными орудиями убийства, их деталями и компонентами. Персонал лаборатории насчитывал человек семь-восемь. Все они оказались на месте, и все были при деле. Строгов сразу понял, чем занимаются работящие оружейники. Насмерть перепуганная компания в спешке собирала второе точно такое же устройство, как то, что он сейчас держал в своих руках.
– Все, работа закончена, господа. Фабрика закрыта, все уволены.
Чтобы его слова лучше дошли до ошарашенной технической интеллигенции, Николай навел на них свою пушку. Эффект, произведенный этим действием, заставил его зауважать штуковину, которой он обзавелся всего лишь пару минут назад.
– Командир! – Стоявший рядом Алексей Рутов негромко его позвал. – Здесь на полу тоже плиты.
«Да, я вижу, – мысленно согласился Мастер. – Это уже третье помещение с таким покрытием».
«Не так много. Будет легче искать этот лифт», – согласился капрал.
«Самим нам тут искать до скончания веков, так что без помощника…»
Подумав об этом, Николай тут же обратился к бригаде оружейников, которые зябко ежились под прицелом его оружия.
– Мы тут кое-что ищем. А посему будем вам очень признательны за помощь. – Строгов сделал паузу перед главной частью предложения. – Где-то здесь находится секретный лифт.
Ответа не последовало. Мастер чувствовал страх, пульсирующий в душах стоящих перед ним людей. Они слышали странные, отдающие металлом интонации его голоса, видели его мощную рослую фигуру, когтистые пальцы, напряженно сжимающие рукоять оружия. Все это леденило кровь, сбивало дыхание, заставляло бешено колотиться сердца. Но в мозгах гребаных патриотов все еще теплились гордость и упрямство, все еще жила надежда, что вот-вот сюда изо всех щелей полезет непобедимый американский спецназ. Дудки! Мастер заставит их распрощаться с иллюзиями, даст понять, что первой, кто войдет в это подземелье, будет костлявая старуха с длинной острой косой.
Строгов едва заметно поднял ствол, так чтобы смертоносный луч прошел аккурат над головами несговорчивых пленных, и надавил на спуск. Он думал, что давит на спуск. Но выстрела не последовало. Аппарат взвыл, и вой этот начал нарастать с бешеной скоростью. Зеленые индикаторы моргнули и тут же окрасились в желтый цвет. Через мгновение они стали оранжевыми, грозя с секунды на секунду запылать угрожающим алым огнем.
В тот же миг Мастера ударил шквал неистово вопящих голосов. Их не было слышно, они кричали лишь в его мозгу: «Он не знает… Он нас всех взорвет! Сделайте что-нибудь!» Это была паника, настоящая паника, которая, хотел того Николай или нет, передалась и ему. Сейчас он держал в руках бомбу, и та грозила рвануть каждую секунду.
«Сбросить заряд! Тумблер под индикаторами! Затем долгое нажатие на гашетку! Быстрее!» – В общем хоре обезумевших от страха голосов Мастер вдруг услышал чей-то отчаянный, но осмысленный возглас. И тут же один молодой техник рванулся к нему.
Он не успеет. Мастер имел в виду совсем не детонацию оружия. Для юноши куда более смертоносной стала реакция «головорезов». Короткая очередь прорезала тишину, и техник упал. Упал, сделав всего каких-то пару шагов. Спасибо. Николай щелкнул тумблером и со всей силы сжал гашетку смертоносного оружия, словно это была ладонь молодого оружейника, который их всех только что спас.
В наступившей тишине голос Строгова прозвучал необычайно громко и сурово:
– Повторяю вопрос. Кто знает, где находится секретный лифт?
События последних минут значительно поколебали крепость духа всех без исключения сотрудников лаборатории. Они вдруг осознали, что их жизнь хрупка и висит на волоске. Безумные инопланетяне уничтожат всех, не пожалеют и самих себя. Им нужна информация. Информация любой ценой.
Строгов великодушно простил перепуганным людям их ошибку. Пусть они не признали в нем человека, лишь бы только начали говорить или хотя бы думать в нужном направлении.
Первым подал голос немолодой уже мужчина, на шее которого почему-то висел медицинский фонендоскоп:
– Мы не знаем ни о каком секретном лифте. Мы занимаемся вооружением, только вооружением. Наша специфика – лучевое оружие, а совсем не лифты.
– Я точно знаю, что лифт здесь, в вашем центре. Лифт ведет наверх. Вход в лифт замаскирован под одной из стенных панелей. Возле входа в лифт у самого пола изображена эмблема: белый ромб со вписанным в него числом двенадцать. Я спрашиваю, кто-нибудь из вас знает что-либо об этом?
Николай нарочно повторял и повторял слово лифт, называл все известные ему приметы. Он отчаянно взывал к памяти этих людей. Как только они подумают, как только представят… он будет знать ответ.
Но нет, в головах оружейников всплывали обычные лифты общего пользования, стандартные надписи и обозначения, нанесенные на стены и двери. Все это даже близко не походило на то, что искал Николай. В отчаянной попытке пробить глухую стену молчания Мастер чуть ли не выкрикнул:
– Кто может знать?!
Оружейники промолчали, но большинство из них подумало: «Заведующий лабораторией должен знать. Он всегда все знает. Он ходит в фаворитах у начальства». Это бессознательное признание сопровождалось свежей, а от этого поразительно четкой картинкой – человек в черных доспехах вешает себе на плечо увесистую, облепленную ребрами радиатора трубу.
Черт, это же тот самый мужик, которого Николай сшиб на подходе к лаборатории! Строгов резко развернулся, крикнул своим людям: «Держать всех на прицеле!» – и тут же кинулся в полутемный коридор.
Две фигуры находились там же, где их и оставили «головорезы». Только вот человек в защитном костюме уже пришел в себя. Он стоял на четвереньках и делал судорожные вдохи, все еще не в силах восстановить дыхание после сильного удара.
– Подъем!
Мастер схватил заведующего лабораторией за шиворот и одним рывком поставил на ноги. Чтобы видеть лицо своего собеседника, Строгов сорвал с него шлем.
– Кто вы? – прохрипел скуластый светловолосый мужчина средних лет.
– Мы ищем вход в спецлифт, который курсирует между этим уровнем и резиденцией Верховной Лиги. Вы знаете, где он?
Николаю за сегодня уже порядком поднадоел этот вопрос, а еще больше его раздражал неизменный отрицательный ответ. Неужели и сейчас… Сейчас все вышло по-другому. В сознании пленника на секунду возникло какое-то замешательство, а затем Мастер ясно разглядел распахнутую стенную панель, а за ней сверкающую полированным металлом кабину. И самое главное – вся эта машинерия находилась в длинном, словно кишка, помещении, в центре которого замер паукообразный испытательный стенд.
Строгов долго и задумчиво смотрел на предупреждающую надпись, выведенную крупными красными буквами на стене лифта: «Пассажировместимость четыре человека. Предельный вес девятьсот фунтов. Перегрузка может привести к аварии!»
Ян Микульский перехватил взгляд командира и не преминул поинтересоваться:
– Девятьсот фунтов – это сколько же будет, если в килограммах?
– Около четырехсот, – невесело протянул Мастер.
– Да-а-а… как раз четверо. – Поляк призадумался, но через мгновение к нему вернулся утраченный оптимизм. – Фигня все это. Лифты всегда с запасом проектируют. Помню в детстве мы загружали кабину так, что она едва ползла. Полагаю, весу тогда было раза в полтора больше, чем дозволялось.
– Дубина ты, Ян. – К разговору подключился Рутов. – То был обычный лифт, а это летательный аппарат, ракета, только движется она не в открытом пространстве, а в шахте. А перегруз в авиации – дело смертельно опасное, можешь мне поверить.
– Понятно, ты ведь летун, тебе виднее, – понурив голову, согласился разведчик. – Так что из этого всего следует? Чего делать будем?
– Я поднимусь, – решительно заявил Мастер.
– А кто еще? – поинтересовался Микульский. – Ведь лифт потянет еще троих.
– Я вешу гораздо больше, чем обычный человек. Кроме того, хочу взять с собой еще и эту игрушку, – Николай показал на аппарат, захваченный у завлаба. – Плюс защита, плюс батарея, получается добавка килограммов так в шестьдесят. Так что… – Мастер призадумался. – Двое. Могу взять с собой только двоих.
– Ян ранен, выходит, мы со Шредером самые подходящие кандидатуры, – тут же сориентировался Рутов.
– Я хоть и ранен, но дам вам сто очков вперед, – огрызнулся поляк.
– Пойду я.
За спинами спорщиков прозвучал уверенный женский голос. Услышав его, мужчины расступились. Луиза вошла в образовавшийся круг и остановилась перед Великим Мастером. Девушка была по грудь каждому из солдат, изящная и хрупкая. Однако в ней чувствовалась такая сила, такое неоспоримое право на эту работу, что никто из мужчин даже и не пикнул.
– Ну как, ты берешь меня с собой? – Луиза лишь соблюла формальность, задав этот вопрос.
– А разве у меня есть выбор?
– По-моему, нет.
Девушка обняла Николая за шею и, никого не стесняясь, крепко прижалась к нему. Строгов чувствовал, Луизе очень хотелось поцеловать его, но только вот эта проклятущая маска… Она разделяла влюбленных, всякий раз напоминая о зыбком призраке, которым для них являлось счастье.
– Осталось еще одно вакантное место. Кинем жребий? – Рутов обращался совсем не к Великому Мастеру. Он спрашивал Микульского и Шредера.
– Мне было обещано, что, добравшись до резиденции Верховной Лиги, я получу возможность узнать правду. – Голос сержанта Смита прозвучал жестко и требовательно. – Если обещание вашего командира – не пустой звук, то третьим должен идти я.
– Размечтался. – В Микульском все еще жила неприязнь к Смиту, затаенная обида и злоба. – Ты ведь предашь при первой же возможности или облажаешься, увидев то, что видели мы.
– Ян… – окрикнул Строгов. И, когда разведчик обернулся к нему, укоризненно покачал головой.
Николаю следовало подумать, хорошенько подумать. Кто станет наилучшим дополнением к двум монстрам, какими являлись они с Луизой? Меньше всего шансов имел Микульский. Разведчик был ранен и все сильнее и сильнее тянул ногу. Ненамного лучше выглядел и Шредер. Мастер чувствовал, что после атаки морунгов баварец стал реагировать не так быстро, его мучили приступы головной боли. Хотя Георг делал все, чтобы этого никто не заметил, чтобы никто не обвинил его в слабости. Остаются Рутов и Смит. Свой и чужой, здоровый и раненый, преданный боевой товарищ и темная лошадка. Выбор здесь был очевиден. Николай внимательно поглядел сперва на одного, затем на другого, кивнул и глухо произнес:
– Идет Смит.
Почему Строгов выбрал именно сержанта, он сам бы затруднился ответить. Просто что-то почувствовал, что-то, а может, кто-то подсказал, словно шепнул на ушко: «Бери этого, он пригодится, он не подведет». Находясь под действием этого магического голоса, Николай снял с плеча свою винтовку и протянул ее Смиту.
– Командир, но как же так… – Ян Микульский попытался протестовать.
– Приказы не обсуждаются, солдат. – В словах Строгова не было нажима, словно это был и не приказ вовсе, а совет. И это далеко не все, что он собирался сказать трем хмурым «головорезам». – Вы остаетесь здесь, остаетесь всего втроем, на вражеской территории, без поддержки и, скорее всего, без связи.
– Без связи? – Рутов вопросительно поглядел на командира.
– Я больше не слышу Грабовского, не слышу Дэю, – протянул Строгов задумчиво. – Раньше слышал, а сейчас нет. Маловероятно, что они погибли одновременно, причем когда находились достаточно далеко друг от друга. Отсюда напрашивается вывод – в резиденции Лиги, а может, и на всех верхних уровнях вновь включили систему глушения. Так что, возможно, случая поговорить с вами у меня больше не представится. – Николай сглотнул, подкативший к горлу горький комок и внимательно посмотрел на последних из оставшихся в живых «головорезов». – И поэтому я приказываю вам: постарайтесь уцелеть, мужики!
С полминуты все стояли молча, пытаясь унять горечь от расставания, боль от предчувствия новых потерь. Николай первым нарушил тишину:
– Если у нас все получится и удастся захватить верхушку Лиги, то я дам вам знать. Прикажу отключить глушение и свяжусь с вами. Если операция провалится… Ну, тогда… – Строгов бессильно развел руками, – тогда действуйте по собственному усмотрению. Помните только одно: сдаваться живыми я вам не рекомендую.
– Веселенькое у нас получается прощание, а, командир? – горько усмехнулся Алексей Рутов.
– Да, ты прав, – лейтенант ободряюще похлопал земляка по плечу. – Но добавить могу лишь совет. Попытайтесь использовать вот их.
При этих словах Великий Мастер кивнул в сторону заведующего лабораторией лучевого оружия и того самого пожилого техника с фонендоскопом, который первым осмелился заговорить с корсиканцами. При их содействии легионеры вскрывали проход к лифтовому столбу. Теперь же эта парочка оружейников стояла невдалеке и настороженно прислушивалась к незнакомой речи. Судя по всему, они наивно полагали, что разговор агрессоров касается именно их дальнейшей судьбы.
– Главный инженер Самерсон мне показался вполне порядочным человеком. Его искренне напугал и одновременно возмутил рассказ об участи Кремера. Я слышал его мысли. Попробуйте с ним наладить контакт. Может, знаменитый стокгольмский синдром и сработает. В конце концов, что вы теряете? Они-то все равно знают о нас.
– Мы попробуем, господин лейтенант, – заверил Мастера Рутов.
– Как говорится, чем могу, – Николай кивнул своим товарищам.
На прощание Строгов обнял всех по очереди: Микульского, Рутова, Шредера. Луиза поцеловала каждого из солдат, а Смит пожал им руку. Всем. Даже Микульскому. Мастер слышал, как в момент рукопожатия поляк шепнул американцу: «Смотри у меня, предашь… на том свете сыщу». На что Смит спокойно ответил: «И тебе удачи, солдат».
Вот, кажется, и все! У Николая с души свалился тяжелый камень. Он почувствовал, что американский сержант не врет. Смит действительно искренне желал удачи своему бывшему врагу. Вернее, нет, не врагу. Сейчас сержанту было стыдно за то, что он когда-то считал этого человека своим врагом. Враг кто-то другой. Смит пока не знает кто. Но он уверен, что узнает, обязательно узнает.
– Грузимся!
Великий Мастер подвел итог прощанию. Он сделал несколько шагов в сторону и нагнулся к боевому дезинтегратору «Гурон-9», который мирно и тихо лежал возле стены. Первое, что Мастер сделал, так это накинул на плечи тяжелый ранец и принялся застегивать ремни.
– Стойте!
Испуганный крик заставил всех обернуться. Главный инженер Самерсон кинулся к невиданному, пугающего вида существу, которое именовало себя Мастером.
– Вы не можете применять боевой дезинтегратор внутри станции! – заявил он. При этом в глазах главного инженера горели возмущение, протест, неподдельное беспокойство, а может, даже и страх. – Вы уничтожите все вокруг, сотни людей и, вероятнее всего, самих себя тоже.
Странно, но на слова инженера сильнее всего прореагировал Смит. Николай увидел, как в мозгу сержанта возникла картинка: красная планета, на теле которой светилась, разгоралась огненная оспина. Представляя вскипевший участок поверхности, Смит инстинктивно съежился. Он явно знал, что имел в виду Самерсон. Он-то, может, и знал, но ни Строгов, ни его солдаты не видели «Гурон» в действии, а поэтому и страха у них эта штуковина не вызвала. Мастер продолжал мыслить четко и логично:
– Уважаемый господин Самерсон, а какого же дьявола вы сами кинулись нам наперерез вот именно с этой игрушкой?
– У меня не было выбора, – понурив взгляд, пробубнил оружейник. – Я полагал, что черное облако с поверхности проникло уже и сюда, в глубину станции.
– Но когда вы увидели, что это вовсе не облако, вы все равно навели дезинтегратор на нас.
– Я испугался, – честно признался инженер. – Испугался за себя, и тогда сработал примитивный, первобытный инстинкт самосохранения.
– Вот и прекрасно, – согласился Мастер. – Я возьму эту пушку с собой, и, быть может, там, наверху, ее вид заставит кое-кого кое о чем задуматься, сработает этот самый инстинкт. А палить из нее налево и направо я, уж поверьте, не собираюсь.
Больше Великий Мастер не хотел терять драгоценное время. Он надел на голову позаимствованный у Рутова боевой шлем, взял в руки громоздкую трубу боевого дезинтегратора и первым шагнул внутрь реактивного болида.
