Глава 35

Дверь не поддавалась. Хотя электромагнитные замки больше не держали, но Дэя все равно никак не могла разжать две сцепившиеся, словно спаявшиеся, створки. Лурийка обломала когти, до крови содрала пальцы и, окончательно исчерпав все запасы упрямства и злости, бессильно опустилась на пол.

Да, она хотела бежать. Куда? Женщина затруднилась бы ответить. Все равно куда. Подальше от этой жуткой комнаты, подальше от этих чудовищ, хладнокровно и методично превращающих ее в нечто отвратительное и ужасное. И пусть Дэе суждено умереть, но умрет она не в этой клетке. Ее тело, ее мозг никогда не станут их добычей, никогда не послужат их черному делу.

Отчаяние придало доктору новые силы. Совсем немного, совсем чуть-чуть, но их вполне хватило, чтобы вновь вспомнить о побеге. Ей следует чем-то разжать проклятые неподатливые створки. Чем? Затуманенным взором женщина обвела свою небольшую каюту. Основное освещение почему-то выключилось. Вспыхнувшие ему на смену два тусклых зеленых огонька погрузили помещение в мягкий призрачный полумрак. Такой, как бывает на Луре, в те безоблачные и тихие ночи, когда на небе сияют обе его луны. В этом царстве сумрака и теней все находящиеся в комнате предметы казались неясными и размытыми. Ни одной четкой линии, ни одной жесткой грани, короче, ничего, чтобы могло послужить инструментом, заветным ключом на пути к свободе.

Вдруг в глаза женщине бросился отблеск металла, маленькая, едва заметная звездочка. Что-то лежало возле ее изогнутого, как лепесток сцильской орхидеи, ложа. Что-то закатилось…

Доктор на четвереньках подобралась поближе и дрожащей рукой потянулась за непонятным, неизвестно откуда взявшимся предметом. Ажурная подставка из-под хрустальной матрицы памяти легла ей в руку. Лурийка задумчиво уставилась на небольшую чашу. Да, точно, подставка и впрямь напоминала чашу или кубок, выполненный в современном стиле: тяжелое массивное основание, длинная многогранная ножка и, наконец, несколько искусно переплетенных ассиметричных спиралей-держателей. Красивая игрушка, не более. Что в ней проку? Доктор задала себе вопрос и тут же на него ответила. Пожалуй, вот эта, выполненная из цельного стального прута, позолоченная ножка. Выглядит очень прочной. Если от подставки отломать верхнюю и нижнюю части…

Основание отделилось довольно легко. Оно просто удерживалось несколькими пружинными зажимами, разжать которые не составило особого труда. Что касается спиралей-держателей, то с ними пришлось повозиться. Доктор долго молотила ими по полу, пока наконец все три золоченных витка не отвалились один за другим. После всех своих стараний Дэя стала обладательницей металлического стержня размером и толщиной с карандаш. Эх, был бы он еще и заточен, как карандаш! Ведь паз между дверными створками такой узкий, попробуй воткни в него что-нибудь. Но она сделает, теперь точно сделает. Марк бы ею гордился.

Дэя с трудом поднялась на ноги и уже собиралась вновь двинуться к двери, как неожиданно снаружи послышались шорох и возня. Страшась потерять с таким трудом добытую отмычку, женщина быстро спрятала ее в карман своего грубого, скроенного по земной моде комбинезона. И сделала она это очень вовремя. Дверь ее темницы распахнулась, и в комнату вполз третий советник Хродуфуну.

– Здравствуйте, доктор. Вы даже нашли в себе силы, чтобы подняться с кровати? – В голосе цептаминога послышалось удивление.

Дэя промолчала. У нее и так недоставало сил, и она не собиралась тратить их на пустое состязание в остроумии.

– Я принес вам новую порцию халанита, – Хродуфуну не издевался, он просто информировал.

– Зачем? – Это был не вопрос, это был стон, вырвавшийся из груди несчастной пленницы.

От других гуманоидных рас цептаминоги отличались излишней прямолинейностью и неумением, а может, нежеланием разводить церемонии. Это было известно всем. Вот и сейчас Хродуфуну не стал тянуть и лукавить:

– Нам нужно, чтобы вы побыстрее дошли до кондиции.

– Кондиции?!

Дэя ужаснулась этому бездушному, будто взятому из поварского рецепта слову. А впрочем, с ней и впрямь поступают как с дичью, заготовленной для какого-то деликатесного блюда. Ее специально нашпиговывают специями для того, чтобы потом сожрать, причмокивая и с вожделением обгладывая кости.

– Главный советник Нуд не сказал вам… – Гость помедлил, вникая в ситуацию. – Он чересчур осторожен. Пожалуй, даже излишне осторожен. Может, и ваше сопротивление исчезло бы, знай вы все.

– Я знаю одно – вы используете меня для своих черных дел.

– Ошибаетесь.

Массивное создание с восемью конечностями переместилось в центр комнаты. Дверь, через которую вполз Хродуфуну, закрылась, но, правда, не до конца. Между створками осталась узкая, толщиной в палец, щель. Дэя отметила это чисто автоматически, без всяких планов или надежд на спасение. Убежать у нее все равно не получится. Цептаминог был значительно сильнее, а сейчас, когда лурийку истязали проклятые споры, то и проворнее. Без его согласия доктор не смогла бы сделать и шагу.

– Вернитесь в постель, иначе вы упадете. – Одной из своих конечностей Хродуфуну указал на мягкое, изогнутое под тело лурийки ложе.

– Конечно, вам так будет удобней впрыснуть в меня эти мерзкие споры. – У Дэи кружилась голова, подгибались колени, но она все же продолжала стоять.

– А вы слепы, доктор… невероятно слепы. Вы упорно не хотите замечать то, что мы предлагаем вам.

– И что вы предлагаете? Кем или чем я должна стать для вас?

– Вот в этом и заключается ваша главная ошибка. – Единственный глаз цептаминога уставился в упор на женщину. – Не кем-то или чем-то… вы должны стать одной из нас. Такой, как мы.

– Ну, а если я не хочу?

– К сожалению, выбор за вас уже сделан.

– Вот то-то и оно, что за меня.

– Вы не представляете, от чего вы отказываетесь. – В скрипучем голосе цептаминога послышались мечтательные нотки. – Сила, могущество, власть над измерениями и мирами.

Разговор с Хродуфуну давался лурийке с невероятным трудом. Ее мозг словно стягивала прочная, свитая из стальной проволоки сеть. Она жала и давила, нарушала кровоток, калечила нервные волокна. Как следствие всего этого, в сознании возникали пугающие мрачные провалы. И это были не просто пятна пустоты. В них шевелилось и ворочалось нечто… нечто свирепое, жадное и голодное. Должно быть, именно так выглядит безумие. Дэя понимала это и лишь огромным усилием воли сдерживала жуткое чудовище, захватившее ее мозг, ее душу. Только вот этот разговор с цептаминогом… Его голос, его будто шарящий внутри черепной коробки глаз… Они отнимали силы, они помогали черноте окрепнуть и разрастись.

– Я все равно не понимаю. – Инстинктивно защищаясь, доктор отступила на шаг.

– Что ж, объясню. Но прежде я хочу, чтобы вы почувствовали ее.

– Кого?

– Единую Мать.

– Кто такая Единая Мать?

– Вы поймете. Она уже в вас. Я это чувствую.

– Во мне?! – Дэя не знала, что думать, что предпринять. Вмиг ей стало так страшно.

– Хорошо… Очень хорошо, – Хродуфуну с вожделением закрыл свой мутно-голубой глаз. – Ваш страх поможет ей, подпитает ее, откроет ей путь.

Великий космос! Дэя замерла, ни жива ни мертва. Она даже не могла представить, чего ожидать. Как маленький испуганный зверек, женщина съежилась и затихла. Она прислушивалась к малейшему шевелению, к самому ничтожному шороху внутри себя. Именно в этот миг доктор и почувствовала.

Из темных провалов ее сознания поднималось, неспешно выползало нечто. Черная жидкая субстанция просачивалась прямо в мозг. Первые, уже успевшие прорваться туда жирные тягучие фолликулы извивались и корчились. На их поверхности то и дело проступали чьи-то искаженные жуткими гримасами лица, чьи-то пальцы то и дело скребли по черной лоснящейся пленке, тщетно пытаясь ее разорвать. В мозгу Дэи царила гробовая тишина, но тишина эта была наполнена стонами, криками и стенаниями тысяч, миллионов, миллиардов голосов.

– Что это? – только и смогла простонать доктор. Отвратительное видение пока не ушло. Оно потускнело, но все еще продолжало жить в сознании оглушенной, насмерть перепуганной женщины.

– Это энергия, – Хродуфуну снизошел до ответа.

– Энергия… энергия… энергия… – Дэя повторяла это слово, словно вспоминая его значение. – Откуда она взялась во мне?!

– Энергия ниоткуда не берется и никуда не исчезает. Она была, есть и будет, – напомнил третий советник. – Ее можно лишь ощущать или не ощущать, но от этого она не стает менее реальной.

– Но это же не просто энергия! Это… это… – Дэя задыхалась от волнения. – Это сама смерть! – Женщина выдохнула страшные слова, едва не срываясь в истерический крик.

– Вы совершенно правы, доктор, – цептаминог удовлетворенно кивнул. – Единую Мать часто называют именно так.

– Что вы хотите этим сказать? – Внутри лурийки все похолодело.

– Я хочу сказать, что смерть – это, если хотите, тоже жизнь, только ее другая форма. Совсем другая, не похожая ни на что известное нам, живым существам.

– Все это не новость. Подобные теории встречались в тысячах религий на тысячах планет.

– Разумные существа издавна подозревали об этом. Отсюда и почитание, поклонение смерти, ритуалы жертвоприношения. Древние подсознательно ощущали, что смерть – это сила, намного превосходящая все, что мы можем себе представить.

Дэе почему-то стало казаться, что ее опять, вот уже в который раз пытаются обмануть, одурачить. Доктор ни за что бы не поверила словам третьего советника, не будь этого чудовищного видения. Оно истязало ее сознание всего мгновение назад и было столь реально! Но все же в словах Хродуфуну имелась одна существенная неувязка.

– Смерть – это лишь краткий эпизод. Невозможно говорить о ней как о чем-то постоянном, существующем продолжительный отрезок времени. Это лишь событие, действие, но никак не материя, – возразила принцесса.

– В мире, окружающем нас сейчас, это действительно так. Смерть посещает его лишь на мгновение, но неужели вы думаете, что на этом все и заканчивается?

Сквозь страх, оторопь, панику, сквозь гул и боль в голове к лурийке стало приходить понимание:

– Вы хотите сказать, что смерть, или энергия погибающего живого организма, уходит из нашего мира? Уходит, чтобы где-то там, в другом измерении, слиться в единое энергетическое поле, в… – Дэя запнулась, пораженная неожиданным открытием, – в Единую Мать?

Хродуфуну гордо распрямился. Дэе даже показалось, что третий советник стал на голову выше. Под стать этой величественной позе прозвучали и его слова:

– Вы представляете, сколько живых существ когда-либо населяло эту вселенную? Все они там, в лоне Единой Матери. Все они образуют силу, которой нет и не было равной в этом мире. Мне, другим членам Совета, а в будущем и вам выпала великая честь служить ей, быть ее представителем и глашатаем.

– Так вы желаете установить контакт с нею?

– Контакт? – Хродуфуну заклокотал горлом. – К чему нам контакт? То, что мы ищем, это путь. И он ведет в этот мир.

– Вы хотите впустить смерть сюда?! – вскричала женщина. Она очень верно выразилась. Не энергию, не какую-то там Единую Мать, а именно смерть, самую настоящую, лютую, беспощадную, ненасытную смерть.

– Исчезнут миры, исчезнут цивилизации, исчезнет сама жизнь. Скоро здесь воцарятся только мрак и хаос.

Произнося эти слова, Хродуфуну вплотную подобрался к Дэе. В одной из его лап блеснул зловещий серебристый баллончик.

– Не будет мрака, не будет хаоса, и тебя, урод, тоже не будет, – с этим криком принцесса глубоко вогнала прочный золоченый стержень в большой, расширенный от удивления глаз.