Глава 6
Старт
Предстартовая подготовка прошла в таком сумасшедшем режиме, что воспоминания о ней у всех сохранились в высшей степени обрывочные. А майор Кэссиди вообще перестал чему бы то ни было удивляться еще за десять часов до старта.
Основной проблемой было — где всех разместить. «Отбой» рассчитан на экипаж из семи человек. Никаких мест для пассажиров на полицейском патрульном корабле, разумеется, не предусматривалось. Неделю назад появление на борту троих лишних и ненужных людей особых неприятностей не вызвало бы. Но сейчас, когда команда, можно сказать, уже укомплектована?
Полицейский патрульный корабль — это не грузовой транспорт. Стрелка, упоминая о каютах, всегда цитировала слова одного из древних астронавтов, заявляя, что места здесь хватает лишь на то, чтобы широко улыбнуться. Крошечные пенальчики, где половина места занята койкой и шкафчиком для личных вещей. В оставшееся пространство с трудом можно было впихнуть еще одного человека. Правда, свободного места (и — самое главное! — желания) улыбаться в этом случае уже не оставалось. Но Кэссиди решил, что уж без чего-чего, а без улыбок в этом рейсе они как-нибудь обойдутся.
Девушек-новичков Кэссиди загнал в одну каюту. Лейтенанта Саневара запихнул к Изе (чем тот был крайне недоволен). В освободившиеся две каюты Фил намеревался поместить подследственных и этого… следователя… то есть — как его там?.. По легенде-то… Майор планетарной полиции в отставке — во как! Оставалось определить хотя бы для себя, какого черта отставной майор делает на патрульном корабле, выполняющем спецрейс…
С вопросами субординации Кэссиди тоже разобрался довольно быстро — обозвал обоих новичков стажерами и определил Кристину Тейлор в подчинение к Туру, а Сару Тейлор — к Стрелке. И теперь уже проблемы были не у него, а у Тура со Стрелкой. Которые буквально через полчаса начали орать в голос на своих стажеров, постоянно путаясь в них.
Лейтенанту же Саневару Кэссиди с самым серьезным видом поручил произвести инспекцию медицинского оборудования. Ответный юмор он оценил, когда Саневар предоставил ему листок с одной-единственной записью: «Шов-5». Потому что, кроме приспособления, зашивающего легкие раны, иного медицинского оборудования на борту не было и в помине. Воспользовавшись онемением командира, Саневар предложил включить в этот список собственный пистолет — как самое последнее и действенное средство против тяжелых ранений. Кэссиди шутки не воспринял, на Саневара наорал и погнал того на склад. О чем буквально через два часа глубоко пожалел — пригнанный лейтенантом грузовик медицинских препаратов не мог поместиться на борт при всем желании. Саневар же, совершенно забыв о субординации, повышенным тоном объяснял Кэссиди, что все это им крайне необходимо в полете. Майору пришлось забросить все остальные дела и битый час сверяться со списком, категорически выбрасывая все, что ему казалось ненужным. Объем порошков, мазей, таблеток и коробок с совершенно уже непонятным содержимым уменьшился в четыре раза. Саневар остался крайне недоволен, а Кэссиди облегченно вздохнул и подумал, что этот новенький лейтенант, кажется, ничего, нормальный парень.
Помимо нервотрепки с медикаментами, Кэссиди пришлось уделить внимание также боеприпасам и программам полета. Дело в том, что окончательно ошалевшие от наездов Тура и Стрелки стажеры плюнули на все и начали приставать к командиру с какими-то вопросами.
Сара (или Кристина?..) заявила, что арсенал отказывается выдавать затребованный Филом список боеприпасов ввиду «нецелесообразного количества». А Кристина (или Сара?..) требовала какой-то подписи командира под каким-то совершенно необъяснимым документом, почему-то запрещающим использовать пилотам «Отбоя» собственные программы полета.
Насчет боеприпасов — Кэссиди уже и сам понимал, что погорячился. Не нужно было ему столько смертоносного железа, да и свободного места на корабле уже практически не оставалось. А вот идиотское требование по поводу программ полета он подписывать отказался наотрез. Когда же к нему с этим же вопросом заявился и Тур собственной персоной, он рявкнул на всех, кто был поблизости, даже на ни в чем не повинного Изю, которого в момент предстартовой суматохи вообще не было слышно. Тур плюнул, подписал сам какие-то бумаги, всучил их явно не своей стажерке с требованием немедленно доставить и спрятался в рубке управления. Что касается Стрелки, то она давно уже торчала в стрелковой рубке — чем меньше тебя видит командир, тем спокойнее.
Перед самым стартом Кэссиди выковырял всех из укромных закутков, построил возле трапа и заявил:
— Старт через сорок минут. Если не уложимся в расписание, одним пилотом станет меньше… Что такое?! — Кэссиди услышал приглушенное кислородной маской хмыканье. — Лейтенант Тейлор!!!
— Я!.. — хором ответили они.
— Запомните! — Фил старался не смотреть на девушек. — Я здесь — господь бог! А когда бог говорит, смертные должны молчать! Максимум, что вам разрешается, — тихонько про себя молиться! Ясно?
— Да, сэр!..
— Все! По местам! И… придумайте что-нибудь, чтобы вас можно было различать… — Кэссиди буркнул еще что-то себе под нос, развернулся и ушел к офису — подписывать очередные бланки и приказы.
— Слушаюсь, господи… — проворчала ему вслед Сара.
— Лейтенант!.. — презрительно бросила ей Стрелка. — Если вы хотите что-то сказать командиру, делайте это так, чтобы он слышал… похороны, кстати, за счет полицейского управления… И не надо тут цедить в спину. Ясно?
— Прошу прощения, — Сара опустила глаза. — Просто… просто это все как-то…
— Вы не на курорте, — строго заметил Тур, — запомните это. Обе! И — чтобы через пять минут были на своих местах!..
Поглядев вслед поднимающимся по трапу Туру со Стрелкой, девушки вздохнули и перевели взгляды на Изю. Лица его было не разглядеть, но сквозь стекла очков радостно улыбались раскосые глаза.
— А за что вы китайцу в морду дали? — неожиданно и весело спросил он.
— За дело, — буркнула Кристина.
— Приставал, — пояснила Сара.
— Ладно, давайте по местам, — усмехнулся Изя. — Насколько я знаю, вам в ближайшие три часа предстоит интересное времяпрепровождение…
* * *
Изя оказался прав, но только наполовину — интересное времяпрепровождение предстояло лишь Кристине. Она сама поняла это, лишь оказавшись в кресле второго пилота.
— Короче, — лениво заявил Тур, — вот это рычаги, это — клавиши, на них написано, для чего они… ну, почти на всех написано, кое-что уже стерлось… неважно! Короче, выйдешь на орбиту — разбудишь.
— А?! — Челюсть у Кристины едва не стукнулась об пол. — Как?!
— Что — как? — спросил Тур, поудобнее устраиваясь в кресле. — Ты пилот или не пилот?
— Я… я только два раза… — пролепетала Кристина, — на учебных… что, так сразу?
— А как ты хотела? — усмехнулся Тур. — Стажеру надлежит учиться, проходить стажировку, так сказать. Угробишь корабль — подам рапорт.
— Ага, интересно только — кому? — Кристина боязливо покосилась на панель управления.
— Слушай, а за что к вам в Академии так относились? — оживился Тур. — Хулиганили?
— Ничего мы не хулиганили, — нахмурилась Кристина. — Просто… я всегда на повышенной скорости стартую… топливо экономлю… а инструктор…
— Да ну?! — изумился Тур. — Молодец! Это правильно! Они там, в Академии своей… короче — поведешь корабль!..
Минут десять у Кристины Тейлор ушло на то, чтобы собраться с духом. И к моменту старта она уже либо успокоилась, либо поняла, что терять ей все равно нечего. Тур с интересом наблюдал, как она сжимает тонкими пальчиками рычаги, как она, закусив губу, задает параметры гравитационного луча…
Корабль дрогнул и плавно поднялся над стартовой площадкой. Крыши зданий ушли вниз, исчезли с экранов. Низким звуком ответили двигатели, превратив бездушную доселе груду железа в нечто живое, послушное… Послушное?..
Кристина вдруг поняла, что корабль «ведет», он как-то развернулся, начал заваливаться на бок — пока еще незаметно и неопасно, можно было выровнять…
Нет, нельзя!
Не получается!..
Корабль слегка качнуло, звук двигателей сделался слышнее…
Гравитационный луч? В норме… Тяга? В норме… даже ниже нормы…
Корабль дрогнул, выровнялся и замер. Гудение двигателей стало ровным и спокойным. Сейчас «Отбой» находился уже на высоте двух миль над стартовой площадкой и продолжал набирать высоту.
Кристина бросила торопливый взгляд на Тура и увидела, что он сидит в кресле, сжимая рычаги. И тут только она поняла, что сейчас кораблем управляет именно он.
— Все в порядке, — улыбнулся Тур. — Не переживай. И вытри… — он постучал указательным пальцем себя по подбородку.
Кристина растерянно прикоснулась к лицу и почувствовала на пальцах влагу. Некоторое время она недоуменно смотрела на ставшие ярко-алыми подушечки пальцев, а затем поняла, что прокусила губу.
Голос Тура доносился до нее, как сквозь слой ваты.
— Запоминай, — говорил он. — Третий двигатель у нас капризный. Никогда не грузи его на старте, он с норовом. Вообще лучше стартовать только на четных движках, для ровного подъема. В пространстве он ведет себя нормально, не дурит… Эй! Стажер!!!
— Да, сэр…
— «Сэр»! — передразнил ее Тур. — Давай, веди корабль! Я за тебя работать должен, что ли?!
Он выпустил рычаги. Корабль, почуявший свободу, попытался было взбрыкнуть, но Кристина уже держала его в руках.
— Ты — мой… — еле слышно прошептала она кораблю. — Ты будешь делать то, что я захочу. А я — что захочешь ты…
Кристина почувствовала, что сливается с кораблем. Это было необъяснимо, но это было так. Такого ей никогда не приходилось испытывать на тренажерах или даже тренировочных полетах, там все было иначе, чем здесь. Она слышала каждый звук корабля, чувствовала каждое его движение, даже те, которые он еще только собирался совершить. Он был живой, и он внимательно следил за новым пилотом, наблюдал и оценивал, достойно ли это хрупкое человеческое существо того, чтобы ему подчинялись. Кристина не могла объяснить, но она все это чувствовала. Она понимала, что нужно кораблю.
— Ты — мой… — выдохнула она. — Ты и я — мы…
И корабль поверил ей. Он почувствовал, что за пультом управления сидит пилот. Настоящий пилот. Пусть пока еще и неопытный, неумелый, но зато чувствующий его от поверхности укрытых пластиком рычагов управления до раскаленной глубины реактора.
Она поняла, что корабль хочет скорости, что ему мучительно тащиться сквозь атмосферу. И она сделала так, как хотел корабль.
Тяжесть увеличилась скачком, выдавив воздух из легких и вырвав из горла невольный всхлип. Но перегрузки были терпимыми. Пока еще терпимыми, пока еще можно было увеличивать скорость… еще немного, еще… стоп! Это не она решила так, это корабль. Он сам все превосходно знал, нужно было лишь делать то, что нужно. Вот индикатор крена моргнул, показания его начали увеличиваться, остановились, пошли обратно. Так, это уже не надо, надо слегка… еще чуть-чуть… вот, отлично!..
Только оказавшись на орбите, Кристина очнулась и огляделась по сторонам. Она вдруг поняла, что все это время рядом с ней находился лейтенант Туров.
Кристина почувствовала, как краска заливает ее лицо. Непонятно почему, но ей стало неловко от того, что все это время на нее смотрел посторонний человек.
Нет, не посторонний. Пилот. Пилот этого же самого корабля.
— Все в порядке, — кивнул Тур. — Это нормально. Ты чувствуешь корабль, молодец. Говоришь, только два раза летала?
— Ага… но… — она запнулась.
— Ничего не говори, — посоветовал Тур. — У каждого пилота это происходит по-разному. От корабля зависит.
— Со мной такого никогда не было, — призналась Кристина. — Даже на тренировочных полетах…
— Это нормально, — повторил Тур. — На учебных кораблях летает кто попало. А на этом… Это мой корабль… наш, — поправился он. — Наш? — он строго посмотрел на Кристину.
— А он захочет? — робко спросила она.
— Пока не возражает, — ответил Тур. — Но это хорошо, что ты спросила.
— Тогда — наш, — радостно улыбнулась Кристина.
— Молодец, стажер, — спокойно похвалил ее Тур. — Теперь запускай программу полета, переводи на автомат, и пошли в кают-компанию — крестить вас будем…
* * *
— Господин лейтенант! — Взгляд Кэссиди был полон возмущения. — До каких пор вы намерены издеваться над экипажем?
— А что такое?! — удивился Тур.
— Сколько раз вам говорить, что старт на повышенной скорости!..
— Прошу прощенья, сэр! — звонко произнесла (чуть ли не выкрикнула) Кристина. — Лейтенант Туров здесь ни при чем, сэр! Стартом управляла я, сэр!
Кэссиди запнулся и яростно посмотрел на стажерку.
— Вот без кого я совершенно спокойно могу обойтись на своем корабле, лейтенант, — грозно произнес он, — так это без адвокатов!
— Ясно, сэр! Больше не повторится, сэр!..
— Лейтенант Туров! Почему ваш стажер позволяет себе без разрешения открывать рот?
— Больше не повторится, сэр! — Тур непроизвольно подстроился под интонацию Кристины, и это прозвучало неожиданно. — Убью, сэр! — добавил он уже своим обычным тоном.
— Всем сесть, — уже намного спокойнее приказал Кэссиди. И когда все устроились, продолжил: — Старт прошел… хм… прошел успешно. Я не ошибаюсь?
— Пассажиры живы, — ответила Стрелка. — Я проверяла. Мой стажер, как видишь, тоже… В стрелковой порядок.
— Программа полета запущена, — сказал Тур. — Только… Фил, у них опять какие-то глюки там.
— Какие глюки? — спросил Кэссиди.
— Идиотские, — ответил Тур и пояснил: — Несколько витков по орбите… характеристики витков почему-то разные… затем почему-то пояс астероидов… А программу полета к Венере они использовали стандартную, из учебника.
— Разберемся, — кивнул Кэссиди и посмотрел на лейтенанта Густава Саневара.
— Медпункт в порядке, — отчитался он. — Погибших и пострадавших пока нет.
— Типун тебе на язык, — буркнула по-русски Стрелка.
— Что? — не понял лейтенант Саневар.
— Чтобы у тебя прыщик на языке выскочил, — перевел Тур.
— Зачем?! — изумился Саневар.
— Чтобы болтал поменьше, — миролюбиво пояснила Стрелка. — Не обращай внимания, это поговорка такая.
— А можно я скажу, что у меня в радиорубке тоже все в порядке? — вежливо поинтересовался Изя. — А то про меня почему-то все забыли…
— Можно, — разрешил Кэссиди. — Скажи.
— У меня в радиорубке тоже все в порядке! — не меняя интонации, повторил Изя и радостно улыбнулся.
— Молодец, — кивнул Кэссиди. — Все молодцы. Живите пока, — он поднялся с кресла. — Тур, подготовить отчет о программе полета. И свои замечания по нему. Будем решать, чего они там насочиняли…
— Письменный? — ужаснулся Тур.
— Устный, — успокоил его Кэссиди. — Стрелка, отчет о боеготовности стажера! Тоже устный…
— Какой боеготовности?! — поразилась она. — Как я его подготовлю?!
— Как хочешь, — отрезал Фил. — Будешь препираться — прикажу готовить письменный отчет.
— Есть, сэр! — мрачно откозыряла Стрелка.
— Изя, — продолжал Кэссиди. — Отчет о состоянии средств связи и наблюдения!
— Так они же все в порядке, — возразил Изя.
— Отлично, — кивнул Кэссиди. — Значит, подготовка к отчету много времени у тебя не займет!
— Разрешите доложить, господин майор! — Изя вскочил с места и отдал честь. — Состояние средств связи и наблюдения в норме!
— Молодец, — похвалил его Кэссиди и посмотрел на остальных. — Учитесь, лодыри! Ну, я пошел.
На все у вас — два часа… Ах да! Забыл… Лейтенант Саневар!
— Здесь, сэр!
— Подготовьте тоже какой-нибудь отчет… Стрелка посмотрела вслед ушедшему Кэссиди и с интересом повернулась к Кристине.
— Стажер! — громко произнесла она. — Почему у вас разбита губа? Лейтенант Туров врезал?
— Вот еще… — буркнула Кристина и потрогала кончиками пальцев губу. — Прикусила просто.
— Жа-а-аль, — протянула Стрелка. — Надо было… Густав! Вопрос к тебе! Как тебя звали друзья на прошлом месте службы?
— Густав Саневар, — пожал плечами Густав Саневар.
— Ага, ну да, оригинально… — кивнула Стрелка. — Но это слишком длинно. Вот, например, Изя! Он вообще-то Исана Кобо, но пока это выговоришь… Короче, Изя он! Я — Стрелка. Это — Тур. Это… это стажеры, им пока еще не положено… А ты?
— На прошлом месте службы, — Густав Саневар едва заметно улыбнулся, — был у меня один знакомый, который с большим трудом запоминал имена. И всегда называл сослуживцев странными словосочетаниями типа «рыжеволосый полицейский врач» и так далее.
— Разумно, — согласилась Стрелка, — но длинно. Точно отражает суть предмета, но весьма нерационально с точки зрения экономии времени. А вообще этот твой знакомый — молодец. К чему запоминать имя, если достаточно краткого описания внешности?!
— Не знаю, — пожал плечами Саневар. — Я, например, его имя запомнил… бедный Иенсен.
— Погиб? — осторожно спросил Тур.
— Нет, — снова улыбнулся Саневар. — Он, может быть, вообще даже еще жив. Долгое время он думал, что у него язва желудка (от скверных продуктов и нерегулярного питания), а потом выяснил, что виновата печень (от чрезмерного употребления алкоголя).
— Хорошие у вас на Земле врачи, — кивнула Стрелка. — Диагноз ты ставил?
— Не я, — возразил Саневар. — Тот самый «рыжеволосый полицейский врач», он тоже был в нашем участке. Я переводился с Земли как раз за неделю до операции Иенсена. Надеюсь, он выжил. И надеюсь, что стал меньше пить, — раньше у него дома на полке в шкафу был самый настоящий склад спиртного, замаскированный полицейскими фуражками.
— Хорошая идея, — согласилась Стрелка. — Но вернемся к нашим э-э-э… врачам. Так вот, «рыжеволосый полицейский врач» — это слишком длинно и, как я уже сказала, в данном случае не отражает сути предмета. Покороче ничего предложить не можешь?
— Когда-то очень давно меня называли «Рев» — это значит «лис», — пожал плечами Саневар.
— Это на каком языке?
— По-норвежски. «Рев», или просто «Лис».
— А ты разве норвежец?! — удивилась Стрелка.
— Я швед, — спокойно пояснил Саневар. — Просто меня в детстве подменили.
— Куда?! — опешила Стрелка.
Изя захихикал, Тур заржал, а Стрелка, растерянно посмотрев на них, тоже улыбнулась и махнула рукой.
— Ладно, будешь тогда «Гусь». Ничего?
— Как-то сразу неожиданно, — спокойно возразил Саневар. — Лиса и вдруг — гусь… Почему не Густав хотя бы?
— Так короче, — пояснила Стрелка. — А вдруг меня ранят? И я буду умирать? Пока произнесешь «Густав» — концы отбросишь. «Гусь» — короче.
— Тебя так часто ранят? — невозмутимо спросил Густав.
— Ага, в голову… — буркнула Сара.
Стрелка повернулась к ней и прожгла девушку взглядом.
— Стажер, — холодно произнесла она. — Немедленно в рубку. Будем проверять вашу боеготовность… со страшной силой!..
* * *
— …Боюсь, что это невыполнимо, — холодно возразил Кэссиди.
— Господин майор, они не просто пассажиры, — настаивал Стефан ван Кайл. — Они — подследственные.
— У меня нет людей для постоянной охраны, — отрезал Кэссиди. — И держать их под замком я не считаю возможным.
— А выполнять приказы старшего по званию вы возможным считаете, господин майор? — осклабился Стефан ван Кайл.
— Разумеется, — кивнул Кэссиди. — Но я совершенно не вижу здесь никого, кто был бы по званию старше меня. Господин майор. В отставке. Я верно понимаю?
— Но… но… — Стефан ван Кайл смешался.
— Всего хорошего, Стефан, — сказал Кэссиди. — И имейте в виду, что в данный момент вы являетесь гражданским лицом. А гражданским не рекомендуется шляться по моему кораблю без особой нужды.
И оставив совершенно растерянного Стефана ван Кайла в коридоре, Кэссиди направился в свою каюту.
«Тоже мне, — подумал он. — Круглосуточную охрану минимум из двух человек! Размечтался, следователь… его вообще инструктировали или нет?! Какого черта он лезет куда не надо?!»
Кэссиди плюхнулся на койку, отстегнул от стены клавиатуру и вызвал бортовой компьютер. Десять минут у него ушло на то, чтобы попасть в базу данных. И потом он принялся внимательно читать. И делать выводы.
Стефан ван Кайл. Тридцать пять лет. Полковник. Следователь генеральной прокуратуры Золотого Треугольника. Идиоты! Любой, кто сумеет добраться до базы данных…
Кэссиди мгновенно настрочил короткое, но полное яда сообщение, где порекомендовал немедленно изменить соответствующие записи в базе. Потом он вызвал списки находившихся на венерианском корабле «Утренняя Звезда».
Нил О'Хара, двадцать семь лет, ирландец, геолог; Каилос Никзараторс… черт!.. Умеют же люди выражаться… двадцать четыре года, грек, механик… Непонятно, почему они не сумели справиться с управлением? Хотя… ага, вот — механик «систем-три». Наверное, это какие-нибудь геологические буры, экскаваторы или еще что-то такое…
Кэссиди нахмурился. В составе экипажа «Утренней Звезды» было семнадцать солдат спецподразделения Венеры. С полным вооружением. Исследовательская экспедиция?! Так я и поверил… И вообще из сорока человек, находившихся на борту, тридцать восемь были военными. Другими словами, все, кроме двоих уцелевших. Это наводило на нехорошие размышления.
Кэссиди принялся просматривать послужные списки геолога и механика, находившихся сейчас на борту. Названия кораблей, должности, списки членов экипажа… что-то здесь было не так.
Эта парочка постоянно ходила в рейсы вместе. Если кто-то один оказывался в составе экипажа, буквально через месяц там же обнаруживался и другой. И четырежды корабли, где они служили, разбивались в поясе астероидов. Не везло ребятам…
— Разрешите, сэр? — спросил Тур, заглядывая в каюту.
— Что? А, заходи, — Кэссиди отложил клавиатуру в сторону и подвинулся, освобождая место на койке. — Садись. Чего тебе? Насчет программы?
— И насчет нее тоже, — согласился Тур, присаживаясь. В руках у него была пачка бумаги. — Но в основном я насчет новости.
— Хорошей?
— Где ты видел у нас хорошие новости?! — удивился Тур. — Новость у меня обычная — поганая. На Венеру мы не летим.
— Повтори, — попросил Фил.
— Я разобрался, что они тут понаписали, — Тур принялся перелистывать пачку бумаги, — вот, смотри, это вовсе не глюк, это программа посадки. То есть все остальное просто для вида, а ни на какую Венеру нас посылать и не собирались. Понял? Все эти идиотские витки, визиты в астероидный пояс и дилетантская программа перелета к Венере — все это фикция, бортовой компьютер до этой чуши даже и не дойдет, но совершит посадку после седьмого витка.
На несколько минут в каюте воцарилось молчание — Кэссиди изучал программу. Затем он посмотрел на Тура и спросил:
— Что это за координаты, выяснил? Куда мы садимся?
— Каньон Офир. Хочешь еще новость?
— Ну? — Ничего хорошего Фил не ожидал услышать. Новость о Каньоне Офир была, мягко говоря, не просто поганой, а очень поганой. Каньон Офир, Тим Рокуэлл…
— Я связался с ребятами, поболтал с ними, — сказал Тур. — Знаешь, что там же — в каньоне Хибиса, это милях в тридцати от Офира, — кроме нашего «Отбоя» будет еще куча народу. «Ласточка» и «Горн» уже там. И скоро там будут «Кассандра», «Гайка» и «Морда». Ходят слухи, что в Хибис отправляют все патрульные корабли. И каждый из них несет на борту от трех до пяти пассажиров.
— Кого именно?
— Не знаю, — покачал головой Тур. — Какие-то офицеры. Но не полиция.
— Откуда на планете офицеры, не состоящие в полиции?! — удивился Фил. — Я проспал создание на Марсе регулярной армии?
— Я не знаю, Фил, — повторил Тур. — Радист с «Ласточки» говорить не мог, они там все взяли под свой контроль. Он успел сказать, что форма какая-то странная и что по замашкам они все явно не простые полицейские. Или не полицейские вообще. Что происходит, Фил? Переворот?
— Ты с ума сошел, — ответил Фил. — Какой переворот?! С какой такой дури?!
— А что тогда? — не отставал Тур.
— Не знаю я, — нахмурился Фил. — Но похоже, что мы стали пешками в какой-то игре. Не знаю только, в какой именно.
— Что будем делать? — поинтересовался Тур. Фил молчал.
Что делать? А черт его знает, что делать!..
На борту два каких-то непонятных подследственных и один какой-то совсем непонятный отставной майор. «Отбой» садится в каньоне Офир, и в тридцати милях собираются все самые лучшие полицейские силы планеты. Вкупе с какими-то совершенно уже непонятными военными из неизвестного подразделения. Какая-то масштабная операция. Секретная. Настолько секретная, что не сочли нужным даже поставить в известность ее участников.
Что делать…
— Выполнять приказ, — решительно заявил Кэссиди. — Мы на службе, будем выполнять приказ. Когда посадка?
— Часов через двадцать… примерно.
— Значит, еще двадцать часов нам болтаться на орбите?.. Хм… забавно… Тогда, — решил Кэссиди, — всем отдыхать, через пятнадцать часов — быть в кают-компании в полной готовности. Передай остальным. И поесть не забудьте, кстати.
— Уже поели, — ответил Тур. — Только вы с Гусем остались.
— С кем?! — опешил Фил.
— А… ты же не знаешь… — улыбнулся Тур. — Стрелка новичка окрестила. Густав теперь у нас Гусь! Самое смешное, что на прежнем месте службы у него было прозвище Лис.
— Ладно, иди уж, — отмахнулся Фил. — Устроили тут, понимаешь… Зоопарк какой-то, а не корабль…
* * *
— Противник от нас на десять часов, атакуй!..Обзорный экран был пуст, никого. В черноте пространства лишь ярко горели звезды. На радаре тоже ничего подозрительного не было. Лейтенант Сара Тейлор до предела расширила параметры определения объектов — без толку, только космический мусор.
— Ты слышишь меня, стажер?!
— Нет контакта, — упавшим голосом сказала Сара.
— М-да… — поджала губы Стрелка. — Что, вообще ничего нет?!
— Камушек какой-то, — пролепетала Сара Тейлор, ухватившись взглядом за самый крупный объект на экране радара. — Диаметр примерно десять-пятнадцать дюймов, расстояние — пятьсот ярдов…
— Куда летит?
— Сюда…
— Сюда! — рявкнула Стрелка в гневе. — Отлично! Сюда летит! По лбу тебе врезать!! По бестолковому! Я же говорю — противник!! Огонь!!!
— По камушку?!
— Так, стажер, ты вообще как, жить хочешь? — поинтересовалась Стрелка. — Тогда стреляй!..
Сара торопливо опустила стекло стрелкового шлема, задала параметры объекта, навела на него пулемет… черт! Этот камушек едва превосходит своими размерами боевой патрон!
Корпус корабля едва заметно содрогнулся от серии выстрелов, почувствовать это можно было лишь руками, вцепившись в рычаги управления пулеметом.
— Мазила, — презрительно скривилась Стрелка. — Попадание только на пятнадцатом выстреле… Двойка, стажер!
Сара с ненавистью глянула на Стрелку.
— Посмотри тут еще у меня, посмотри, — пригрозила Стрелка. — Я тебе посмотрю… стрелок…
Сара отпустила взгляд. Стрелка ей не нравилась. Активно не нравилась. Заносчивая, воображает из себя непонятно что. Устроила тут тренировку… по камушкам…
— Противник на три часа от тебя, — быстро сказала Стрелка. — Доложить!
— Группа целей, — быстро сказала Сара. — Около десяти, размеры от пяти до…
— Все! Хватит! — взорвалась Стрелка. — Ты чего их считаешь?! Ты стреляй!!!
— Сами же сказали — доложить! — возмутилась Сара.
— О выполнении доложить, девочка! — ядовито-ласково улыбнулась Стрелка.
— А сами-то сможете? — с вызовом спросила Сара.
Стрелка не ответила. Она молча опустила стекло своего шлема и положила ладони на рычаги управления. Пальцы ее действовали словно хорошо смазанные рычаги — ни одного лишнего движения. Сара молча наблюдала, как крошечный рой исчезает в ослепительно-белых вспышках.
— Доложить обстановку, — приказала Стрелка.
— Двадцать пять попаданий из двадцати пяти, — тихо ответила Сара. — Группа целей полностью уничтожена.
Стрелка вздохнула и подняла стекло.
— Слушай, — уже совершенно другим тоном сказала она. — Ты не должна рассуждать, ты должна стрелять. Поняла? Неизвестно, что за цели — камушки, корабли. И неважно это. Тебе дают приказ — ты стреляешь. Зачем, почему, куда — не твое дело. Ты — стрелок! Думать за тебя будет командир.
— А не бывает так, чтобы самой приходилось думать? — Сара тоже подняла стекло шлема, ей очень хотелось, чтобы сейчас Стрелка видела ее взгляд, ее лицо. Чтобы эта стерва поняла, что Сара о ней думает.
— Бывает, — согласилась Стрелка, словно бы не замечая издевки в голосе и ненависти в глазах стажера. — Но тогда и думай, а не сейчас, когда тебе приказывают. И ничего не бойся, я же видела твои оценки, у тебя по стрельбе было «отлично», чего же сейчас-то?!
Сара промолчала.
Сейчас… Сейчас на экране было что-то невразумительное, мусор какой-то космический. На тренажере все иначе — там четко видно цели, там они двигаются, ведут огонь, там ты защищаешься и убиваешь. А тут Сара не чувствовала опасности, она не понимала, чем могут угрожать кораблю крошечные обломки, которые все равно скоро сгорят в защитном поле в ста ярдах от борта корабля.
— Ладно, — вздохнула Стрелка. — Будем тренироваться. Думаю, Фил нас не убьет за перерасход боеприпасов…
* * *
Есть не хотелось. Фил с трудом затолкал в себя совершенно безвкусный судовой паек и посмотрел на Гуся. Тот тоже ел без явного удовольствия.
— Скучный обед, — заявил Фил.
— На цепелинай похоже, — заметил Гусь.
— На кого? — задрал брови Фил. Он так и не понял до конца, похвалил Гусь паек или поругал — по его тону совершенно невозможно было этого разобрать.
— Есть такое блюдо, — пояснил Гусь. — Очень похоже по вкусу. Я его на Земле ел, на Марсе не готовят. Тут у мяса другой вкус. И у картофеля тоже.
— Хорошо на Земле? — спросил Фил. Времени еще было навалом, можно и поболтать.
— Глупо, — ответил Гусь. — Там все глупо. Там у полиции намного меньше полномочий, чем на Марсе. Оттого и преступности больше. Раз в сорок.
— А почему тебя Лисом звали? — вспомнил Фил.
— Я сам предложил, — ответил Гусь. — Это еще в детстве у меня приятель был. Норвежец. Он меня Лисом и прозвал. Говорил, что я на лисенка похож.
— Не похож, — возразил Фил.
— Я вырос немножко с тех пор, — заметил Гусь. Фил усмехнулся.
В этот момент в кают-компанию вошли Стрелка и Кристина, сопровождавшие пассажиров. Обедать по каютам Кэссиди категорически запрещал, и ему пришлось выбирать из двух зол — отменить свой запрет или же выделить временную охрану для подследственных. Он предпочел второе. Что не вызывало особого удовольствия у Стрелки и Кристины — это было заметно по их лицам.
Первым в кают-компании оказался Нил О'Хара. Он был высок и рыжеволос, такому бы в полиции хорошо служить или водителем в «Ташико-Морок». Гора мышц, а не человек. Его появление в кают-компании сразу же сделало помещение маленьким. Невольно возникала мысль, каким образом этот человек умещается в совсем уже микроскопической каюте, да еще не один, а со спутником? Рядом с О'Харой девочки выглядели крошечными, и невольно становилось страшно за них — как они смогут справиться с таким вот громилой в случае чего? Но Фил хорошо знал Стрелку и знал, что с ней эти самые «случаи чего» просто невозможны. Она стреляет без промаха, убить не убьет, а покалечить может так, что мало не покажется. И при звуке ее голоса, отдававшего команды, Нил О'Хара казался даже меньше ростом.
Вторым вошел Каилос Никзараторс — низенький темноволосый грек, едва достававший до плеча той же Стрелке. Этот вообще смотрелся несерьезно на фоне своего рыжего приятеля.
Перешагнув порог, грек обвел взглядом помещение, посмотрел на Фила, перевел взгляд на Гуся… и тут что-то произошло.
Кэссиди мгновенно напрягся и положил руку на кобуру. Пальцы его сомкнулись на рукояти пистолета, напряглись, готовые уже выхватить оружие. Стрелка отреагировала мгновенно — резкая команда «стоять!», ствол пистолета нацелен на рыжего (он опаснее, к тому же полностью заслоняет обзор, и грека из-за его широкой спины совершенно не видно).
Кэссиди впился взглядом в лицо Никзараторса, но сейчас выражение его было нормальным — ленивое, сонное. А вот буквально секунду назад…
Грек был явно изумлен тем, что увидел в кают-компании Гуся. Не изумлен даже — поражен. Краем глаза Кэссиди наблюдал и за Густавом, но тот был абсолютно спокоен. Он с интересом разглядывал подследственных, ничем не выражая своего удивления. Похоже было, что Гусь видит их впервые… чего нельзя было сказать о Каилосе Никзараторсе.
Кэссиди расслабился и отпустил рукоять пистолета. Поймав вопросительный взгляд Стрелки, майор кивнул, и она приказала пассажирам сесть. Кэссиди отодвинулся от стола, чтобы держать в поле зрения и Гуся, и грека. Но тот странный взгляд не повторялся, подследственный спокойно ел, ничем не выражая своих чувств. Что же касается Гуся, то он, внимательно изучив обоих, полностью потерял к ним интерес.
Не знаю, в чем тут дело, подумал Кэссиди, но в одном я уверен — Гуся я никогда не назначу в конвой к подследственным. Видимо, этот грек встречался уже с Сане варом. Полицейский, ясное дело, и не запомнит каждого, с кем сталкивался по роду службы. А вот преступник — очень даже может! Так что лучше не рисковать, мало ли какие у этого Никзараторса могут быть личные счеты с Гусем.
Подследственные уселись за стол (для громадного рыжего О'Хары это была довольно сложная задача) и принялись за еду. Ирландец поедал свою порцию с видимой обидой на лице, очевидно, и ему не особенно нравился вкус. Грек же ел спокойно, ничем не напоминая о своем недавнем волнении.
Кэссиди посмотрел на Гуся и встретил в ответ его взгляд. Гусь еле заметным движением качнул головой в сторону двери и вопросительно поднял брови. Кэссиди также едва помотал головой. Что-то неспокойно было у него на душе, пусть уж лучше пока тут, кроме Стрелки с Кристиной, побудут и еще двое вооруженных полицейских. Гусь понял, устроился поудобнее и с безразличным видом положил ладонь на кобуру.
Обед прошел вопреки ожиданиям Фила спокойно, без происшествий. Кэссиди внимательно наблюдал за Никзараторсом, но тот словно бы потерял интерес ко всему окружающему, кроме еды. Когда подследственные поели и были уведены в свою каюту, Кэссиди невольно вздохнул с облегчением — все-таки этот ирландец был ненормально большим. А грек — непонятно странным…
Кэссиди повернулся к Гусю и встретил его восхищенный взгляд.
— Как он на меня смотрел! — проговорил Гусь.
— Ты его знаешь? — быстро спросил Фил.
— Не помню, — ответил Гусь. — Но если он преступник и если он бывал на Земле, возможно, он знает меня.
Фил кивнул.
Возможно. И даже очень.
— Надо что-то придумать, — сказал Гусь. — Я не подозревал, что у нас на борту есть такой большой пассажир. Представляю себе, как ему тяжело приходится.
— Почему это тяжело? — не понял Кэссиди. Гусь несколько мгновений смотрел на Фила, потом брови его удивленно поползли вверх.
— Так он — астронавт?! — догадался Гусь. — Ни за что бы не поверил! С такими габаритами в пространстве делать нечего. Я думал, что он планетник…
— Ладно, — Фил поднялся с места. — Когда заступаешь на вахту?
— Через пять часов, — ответил Гусь. — В радиорубке.
Фил покивал головой, постоял еще немного в кают-компании, вспоминая, как тут выглядел этот рыжий ирландец, затем развернулся и пошел к себе в каюту.
Оказавшись в знакомом закутке, Кэссиди расположил подушку повыше, сел на койку и вытянул ноги.
«Не нравится мне это, — подумал Кэссиди, вспоминая сцену в кают-компании. — Густав вроде бы нравится, а вот то, что этот грек его узнал, — нет. А ведь Гусь грека видит впервые. Голову даю на отсечение, что впервые! Или, может быть, Гусь просто на кого-то похож?..»
Кэссиди отстегнул от стены клавиатуру, вошел в базу данных и вызвал личное дело Гуся.
«Густав Саневар, 23 года, швед, капитан космических полицейских сил Земли, врач, эмигрировал на Марс в 2370 году, восемь рапортов с просьбой о переводе в планетарную полицию Нью-Рима, отказано… зачислен в экипаж патрульного корабля «Отбой»…»
Ничего нового или необычного. Кроме восьми рапортов, разумеется. Хотя и это легко объяснимо — многие полицейские ищут местечко потеплее, а теплее, чем Нью-Рим, на Марсе просто не найти…
Кэссиди несколько минут сидел неподвижно, тупо глядя перед собой. Пальцы его зависли над клавишами, он и сам не понимал, что собирается делать. Неожиданно для себя Кэссиди зачем-то вызвал на экран списки экипажей погибших кораблей — тех самых, на которых ходили Каилос Никзараторс и Нил О'Хара. Он торопливо пробежал их взглядом, замер, протер глаза, перечитал еще раз. И почувствовал, как волосы на его голове шевельнулись.
«Густав Саневар, 25 лет, швед, второй пилот исследовательского корабля «Молния», погиб в 2365 году, тело не обнаружено…»
Кэссиди встал, потом опять сел на койку, вытер внезапно вспотевший лоб и опасливо посмотрел на экран. Там все оставалось без изменений. Тогда Кэссиди еще раз вызвал данные базы Золотого Треугольника по Густаву Саневару, которые он уже недавно читал.
«23 года… врач… восемь рапортов… отказано…»
Отказано… Восемь рапортов… Тело не обнаружено… Зачислен в экипаж патрульного корабля «Отбой»… Черт!!!
Кэссиди быстро наколотил запрос о рапортах Саневара и принялся их читать. В принципе, все восемь рапортов были похожи один на другой как две капли воды. Причины отказа были разные, но вот что касается последнего отказа…
«Наличие близких родственников в планетарной полиции Нью-Рима…»
Кэссиди посмотрел, что это были за родственники, и обалдел окончательно. Ему показалось, что это чья-то глупая шутка. Дело в том, что ближайшим родственником лейтенанта Густава Саневара был Густав Саневар, 24 года, швед, капитан второго полицейского участка Нью-Рима, переведен из девятого полицейского участка Олд-Сити в 2362 году, погиб при исполнении спустя четыре дня…
— Так! — вслух сказал Кэссиди. — Ясно!..
Хотя ничего ему ясно не было.
Он попытался сложить воедино все элементы мозаики, но этого не получалось. Никак не получалось. Единственным объяснением было то, что на борту вверенного майору Кэссиди корабля в составе экипажа в данный момент находится призрак.
* * *
Разговор с отставным майором планетарной полиции Нью-Рима произошел в кают-компании. Господин майор как раз изволили обедать, и Кэссиди посчитал это время самым подходящим для откровенной беседы. Направляясь в кают-компанию, Кэссиди про себя решил, что постарается быть как можно тактичнее с собеседником. Знание того, что перед тобой все-таки не отставной майор, а полковник, должно было тому помочь. Во всяком случае, Кэссиди подумал, что очень постарается. Он так и сказал, войдя в кают-компанию:
— Значит, на Венеру летим? Или все-таки в Каньон Офира?
Стефан ван Кайл едва не поперхнулся, закашлялся и быстро обежал слезящимися глазами помещение, проверяя, одни ли они тут.
— Так куда же летим-то, а? — очень вежливо поинтересовался Кэссиди.
Ван Кайл вытер слезящиеся глаза и сдавленно произнес:
— Ваша задача, господин майор, выполнять приказ…
Нехорошо это у него прозвучало, неубедительно. Кэссиди подумал, что ему бы сейчас окаменеть лицом и подпустить в голос холода. М-да… оплошал майор-полковник. И теперь главное — не дать ему опомниться.
— Разумеется, — кивнул Кэссиди. — Но я привык хотя бы знать заранее, какие приказы мне надлежит выполнять. А не выяснять это в тот момент, когда программа полета начнет преподносить сюрпризы.
— Я не уполномочен обсуждать эту тему, — отрезал ван Кайл. Он уже постепенно приходил в себя, даже ледяные нотки в голосе попытались прорезаться.
— Хорошо, пассажир, — согласился Кэссиди. — Пусть будет так.
— Именно, командир, — в тон ему ответил ван Кайл. — Я могу продолжать обед?
— Само собой, — кивнул Кэссиди. — Только вот еще что, Стефан… Мне нужно побеседовать с одним из подследственных.
— Это запрещено! — отрезал отставной майор. — Категорически! Вы можете навредить расследованию…
— А вы не боитесь, — прервал его Кэссиди, — что расследование может внезапно прекратиться? Например, ввиду гибели корабля «Отбой» вместе со всеми, находящимися на борту.
— А? — Стефан ван Кайл открыл рот.
— Мне нужно поговорить с Каилосом Никзараторсом, — Кэссиди взял ван Кайла за рукав. — Я должен знать, что творится на моем корабле.
— Запрещено, — пробормотал ван Кайл.
— Тогда я прикажу арестовать вас и приставлю к вам охрану. До возвращения. Так и быть, выделю для этого человека из команды. Решайте, господин следователь…
Видно было, как Стефан ван Кайл мучительно соображает. Едва ли не скрипя мозгами соображает. Наконец он сипло произнес:
— Но только в моем присутствии!
— И как вы объясните, что штатский человек присутствует при допросе? — поинтересовался Кэссиди.
— Черт! — Ван Кайл потер лоб и надолго замолчал.
— Я всего лишь задам несколько вопросов, не имеющих касательства к расследованию, — успокоил его Кэссиди.
— Откуда вы можете знать, что имеет отношение к расследованию, а что нет? — проворчал ван Кайл.
— Я вообще мог бы не ставить вас в известность, — заметил Кэссиди. — Это всего лишь дань уважения к вашему званию и должности. Легенда все равно связывает вам руки, Стефан…
— Ладно, — решился ван Кайл. — Но я должен знать, о чем вы будете говорить!
— Если бы я сам это знал, — вздохнул Кэссиди. — Разговор будет записан, я дам вам его прослушать, если хотите.
— Это лучше, чем ничего, — согласился ван Кайл.
— Приятного аппетита, — Кэссиди улыбнулся и вышел из кают-компании. Правда, ему показалось, что вслед майор-полковник вполголоса отпустил какое-то ругательство, но это не имело значения, своего Кэссиди добился. И субординацию не особо нарушил, получив разрешение от старшего. Да и тактичен он был в разговоре, тактичен… кажется… или нет? А! Плевать! Не развалится…
Каюты на «Отбое» — как, в общем-то, и на всех патрульных кораблях — не запирались. То есть, как правило, не запирались. Ключи в наличии были, но они постоянно находились в сейфе, и никому даже в голову не приходило запирать свою каюту. Наличие пассажиров не заставило Кэссиди изменить своим привычкам, хотя он и подумывал запереть каюту с подследственными. Но потом решил, что ничего страшного не произойдет. Устав на эти вопросы не отвечал, отдавая решение на откуп командиру. И Фил решил оставить все как есть. Хотя перед самым стартом и предупредил ван Кайла, чтобы подследственные по кораблю не разгуливали.
К вящему удовольствию Кэссиди подследственные оказались послушными, все приказы своего сопровождающего исполняли безукоризненно. И вообще, создавалось впечатление, что они в курсе того, кем на самом деле является Стефан ван Кайл. Очевидно, инкогнито его имело значение исключительно для команды «Отбоя»… идиотская конспирация…
Приоткрыв дверь в каюту, где находились подследственные, Кэссиди посмотрел на Каилоса Никзараторса и мотнул головой. Грек мгновенно понял, что от него требуется, и вышел в коридор, провожаемый явно встревоженным взглядом своего рыжего приятеля.
В очередной раз окинув взглядом громаду ирландца, Кэссиди вдруг решил изменить распорядок и запереть каюту, где находятся эти двое. Непонятно почему, но глаза Нила О'Хары вызвали в нем страстное желание лишить его свободы передвижения. А может быть, дело было не в глазах — Филу врезались в память движения его рук. Нил сидел на койке, оглаживая колени (очевидно, нервничал), — обычные движения, мало ли кто как проявляет свою нервозность? Кто за уши себя теребит, кто ногти грызет, кто в затылке чешет… Но движения неуклюжих, толстых и грубых пальцев ирландца почему-то убедили Фила в том, что пальцы эти только лишь на вид такие неуклюжие, толстые и грубые. На самом деле они на многое способны — движения их были какими-то необъяснимо мягкими и удивительно точными, ни суеты, ни дрожания. Словно пальцы музыканта, подумал Фил, хотя внешний вид этих грубых суставов утверждал совершенно обратное.
Каюта Фила находилась в трех ярдах от каюты подследственных, и туда-то Фил и направился. Усевшись на койку, он приказал сесть и Никзараторсу и без всяких обиняков прямо спросил:
— Вам знаком офицер, с которым вы столкнулись в кают-компании? — Кэссиди вдруг понял, что эти его слова звучат не как вопрос, а как утверждение.
— Я так и знал, что вы об этом спросите, господин майор! — обрадовался грек.
Кэссиди при этих словах внутренне напрягся.
— Нет, майор, не знаком, — продолжал Каилос Никзараторс. — Просто он похож очень.
— На кого? — настаивал Кэссиди.
— На одного знакомого, — уклончиво ответил Каилос. — Мы вместе ходили на «Молнии».
— Ложь, — спокойно возразил Кэссиди.
— Да нет, правда, — улыбнулся грек. — Что мне скрывать-то?! Тот приятель, он старше был, и погиб он давно, я сам видел. И потом, у него был шрам через все лицо, вот так вот, — Каилос показал, как, — от правого виска и до губы. Глаза — да, похожи. Лицо немного, когда сбоку смотришь…
— Вы видели тело? — Кэссиди напрягся. Вот сейчас он скажет, что не видел, и тогда что думать?
— Ну конечно!.. То есть не то чтобы видел, — спохватился Каилос, — но я видел, как его скафандр взорвался. На одном из астероидов это было. Случайный осколок и так далее…
— Имя? — Кэссиди уже немного успокоился. Все-таки ошибка, подумал он. А иначе и быть не могло, конечно же ошибка, очень похож…
— Имя? — переспросил Никзараторс. — Его? Ну не помню я уже! Мы вообще там друг дружку больше по прозвищам знали, — он рассмеялся.
— Ну и какое же прозвище было у того вашего похожего приятеля? — по инерции спросил Кэссиди.
— Лис…
