Глава 21
Лицо было как будто чужое. Губы не двигались, брови не поднимались, челюсть ворочалась с трудом. В общем, с мимикой были серьезные проблемы. Работать мышцы отказывались напрочь. А пришлось. Канал бот-подразделения Степа оставил прежний, но у космоштурмов была теперь своя задача, а у него своя. И взаимодействовать теперь приходилось не с бойцами, а с Селеной, Петрухиным (профессор как раз кивнул из угла, принимая настройки) и пилотами «Жабы». Так что, хочешь не хочешь, пришлось перенастраивать каналы связи. Вернее, добавлять новые. Декстер, справившийся с задачей в секунды, скупо объяснил, что надо делать, и мстительно заткнулся, дуясь на странный Степин сон. Дальше, мол, сам. На глюки ума хватило, тут тоже должно получиться. И, скорее всего, он был бы прав, если бы не проклятая бойджа. Как и обещал Пенек, после пробуждения Степа был никакой. Голова не соображала. Из обещанных двух часов вот такого состояния прошло сорок минут посадки и столько же полета. Принимая за данность слова Пенька, до нормальной жизни терпеть оставалось не так уж и много, но подлетное время равнялось примерно полутора часам, и на получение и хоть какой-то анализ информации времени было в обрез. Так что страдающему организму пришлось заткнуться. Степа как мог постарался включиться в работу.
– Закончил? – после истории с радио Степа решил дать Шойсу третий приоритет после Соловья и Крылова. Мало ли что. Поэтому сейчас сакс свободно вклинился в сумрачные попытки Степы закончить настройку.
– Закончил?
– Вроде да.
– Тогда пожалуйте на инструктаж, молодой человек, – это уже профессор, оставшийся на настроенном канале.
Селена с профессором и коллегами, как Степа уже догадался, и были теми самыми учеными, ради которых и затевалась эта эпопея с контрактами. Это и для них тоже в строжайшей тайне на Бойджер перебрасывались «Жабы». Это и для них тоже со всех концов галактики разрозненными группами стекались бойцы космоштурма. И это на них в том числе последние полгода работала вся агентура разведки РФМ, которой напичкали никому в принципе до этого не интересный мир Авангарда. А все потому, что на всех остальных мирах по очереди полыхнули странностями такие же «белые места». Сейчас пришло время мало кому известной, расположенной на окраине обитаемой галактики планеты.
Теперь пора бы Степе узнать, а что же такого этакого эти ученые нашли в этих «белых» местах. Эх, вот бы еще немного здоровья. А то даже обидно: ему сейчас будут рассказывать разные страшные истории, а ему по фиг. Ну нет сил никаких совершенно.
Донкат вздохнул, попросил голову хоть немного включиться в работу и начал пробираться по небольшому пространству за спинами пилотов, выделенному ученым. Сзади поднялась несуразно огромная в маленьком пространстве фигура Декстера. Десантные помещения, в которых они путешествовали в прошлый раз, сейчас были заняты космоштурмами Крылова. Поэтому Селене, Петрухину, Шойсу и Степе приходилось довольствоваться небольшим пространством, из которого выгнали двух коллег профессора. Коллеги, естественно, были недовольны, и, видимо, что-то из их недовольства все-таки осталось витать в очищенном воздухе бота: без приключений Степа до профессора добраться не смог.
Коротко пискнул какой-то сигнал на приглушенно светящейся панели пилотов. Последовала короткая команда, второй пилот перебросил какие-то тумблеры, и бот рванулся вниз и в сторону. С глухим стуком Степа впечатался в переборку. Он бы полетел и дальше, к пилотам, если бы не железная рука Декстера, удержавшая его на месте.
– Держись.
– Буду, – Степа попытался распрямиться, но тут первый пилот каркнул очередную команду, и бот вздрогнул. Его мотнуло из стороны в сторону, и тут же последовал резкий набор высоты. Донкат полетел назад. Ни о каком удобстве пассажиров речь, естественно, не шла.
– Я же сказал, держись, – Декстер в очередной раз спас Степу от близкого знакомства с травматологией.
– Да за что? – отчаянно оглянулся Степа.
– За воздух, – сакс сильно пихнул Донката в спину.
Сработало. Степа пролетел оставшийся до профессора метр и судорожно вцепился в спинку его сиденья. Спинка предательски хрустнула, но выдержала.
– Есть приземление, – пробормотал Степа и посмотрел на профессора. – Здесь всегда так?
– Нет, – Петрухин чуть подвинулся, освобождая проход для подтянувшегося Декстера. – Обычно мы летали гораздо мягче.
Бот вдруг выровнялся, полет стал ровным. Второй пилот обернулся через спинку кресла и поведал, обращаясь почему-то к Селене:
– Входим в зону, покрытую саксами с орбиты. Они отслеживают любое перемещение, поэтому будем прятаться сколько сможем, а потом придется либо маневрировать под огнем, либо прилепляться к какому-нибудь их объекту. С орбиты прицел не очень, так что по своим они стрелять не будут. Но вы лучше по салону не ходите, в любой момент можем прыгнуть куда-нибудь.
– Спасибо, молодой человек, – поблагодарил его профессор и повернулся к Степе с Шойсом. – Ну, как бы то ни было, я полагаю, что на качество полученной вами информации это не повлияет.
Декстер степенно кивнул. Степа повторил движение сакса, не чувствуя и сотой доли его уверенности. Ну что же, попробуем послушать умных людей. Только надо покрепче пристегнуться, а то вдруг опять «маневры».
Как ни странно, за первые двадцать минут профессорского вещания ничего принципиально нового Степа не услышал. Все те же страшилки про паранормальные явления, мистические случаи и необъяснимые феномены. Ни он, ни Шойс профессора не перебивали, но по разным причинам. Декстер, похоже, придерживался мнения: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы прицел не сбивало», а Степа просто наслаждался энергией, с каждой минутой вливавшейся в исстрадавшееся тело. Пенек не обманул и тут: по мере истечения пресловутых двух часов голова становилась все яснее и яснее. Даже более того, такого энергетического подъема внутри он не чувствовал давным-давно. Бойджа и вправду не только отбирала, но еще и давала. Мысли становились все конкретнее. Зрение четче. В руки и ноги возвращались сила и координация. Сейчас Донкат был готов в одиночку выйти против того «Крокодила». Он сфокусировался наконец на лекции профессора.
– …самом деле, это переворачивает все существующие на сегодняшний день постулаты науки. Только вдумайтесь, преобразование одного вещества в другое без ограничений по выбросу энергии. Это же революция в современной физике…
– По мне, так это больше смахивает на крышку гроба для этой самой физики, – пробормотал себе под нос Декстер. – Всю жизнь учили, что ничего не может возникнуть из ничего, а тут на тебе.
– Да что вы, – замахал руками Петрухин.
Бот еще раз бросило в сторону. Сильно. Пилоты положили его под сорок пять градусов. Из десантного отсека раздались какие-то звон, грохот, скрежет. Декстер сочувственно скривился. Секунда почти свободного падения. Выровнялись.
К чести Степиной головы, на сей раз ничего страшного не произошло. Он вовремя, быстрее даже Декстера, отреагировал на бросок и удержался на месте. И еще успел поддержать Селену, сползшую со своего кресла. Ай да бойджа, ай да препарат.
– Да что вы, – намертво пристегнутый ремнями Петрухин будто не заметил маневра. Видимо, не в первый раз такое, Селена постаралась. – Это же не волшебство из сказок. Это же просто новый, неизвестный на сегодняшний день вид энергии. Позволяющий абсолютно по-новому посмотреть на окружающий нас мир.
– И как вы собираетесь использовать эту энергию? – подозрительно нахмурился Декстер.
– А вот это к моей коллеге, – Петрухин улыбнулся и указал рукой на Селену.
– Коллеге? – игриво улыбнулся Степа. Нет, понятно, что Селена тут не официантка, но со стороны научный тандем «Профессор Петрухин – Селена» выглядел несколько необычно.
– Кто как называет, – пожала плечами Селена. Убээс она тоже сменила на русский, и теперь уже не выглядела столь женственно. Ее, скорее, можно было назвать валькирией. И пожатие плечами вышло каким-то мужским. – Но я одна из двух человек, которые на сегодняшний день хоть как-то могут воздействовать на эту субстанцию.
– Какую субстанцию? – не понял Донкат.
– Ты ее видел, – просто ответила Селена. – В своем сне. Белый туман, окутывающий эти места.
– Эти? – прогудел Декстер. – Их что, много?
– Четыре, насколько нам известно, – вернул себе слово профессор. – На каждом из миров, где произрастает бойджа и где обнаружены следы так называемых «четвертых». Я считал и считаю, что эти два явления взаимосвязаны.
Степа вдумался и сглотнул, прислушиваясь к ощущениям. А не слишком ли много бойджи он ел? Если профессор прав, то внутри него сейчас болтается некоторое количество энергии неизвестных существ. Ой. Он с трудом подавил в себе желание проверить, не растет ли у него лишняя пара ног или хвост.
– А как ты с ней взаимодействуешь? – Донкат постарался побыстрее задать вопрос, чтобы не развивать этот бред, а то до такого можно додуматься…
Селена внимательно посмотрела на него. Секунда, другая. В ее глазах промелькнуло то самое странное выражение, которое Степа увидел после лифта. Там, в гараже. Как будто она не была уверена, что ее поймут. Она медлила. Степа вдруг удивленно поднял брови. Боится? Не-ет, это ему кажется.
– Ты знаешь, – Селена невесело усмехнулась, – для этого описания мне, наверное, больше всего подойдет слово «ведьма»…
Степа даже усмехнуться в ответ не успел…
– Противник! – коротко и как-то буднично доложил второй пилот.
– Внимание, атака! – первый пилот переключился на общий канал. – Всем пристегнуться, начинаем маневрирование.
И «маневрирование» началось. «Жаба», как живая, натурально прыгнула в сторону. Содрогнулась, как будто сбрасывая с себя что-то. Рухнула вниз. Выровнялась и начала набор высоты с немалым креном. Перегрузка вдавила Степу в сиденье. Чуть слышно зашипели компенсаторы. Не поймешь, какие: кресла или убээса?
Донкату «повезло», он остался сидеть лицом к пилотам. Издалека много не увидишь, но и того, что было, хватало для приблизительного понимания обстановки. Хоть что-то, а то сидеть в глухом ящике и прыгать с ним в разные стороны, не понимая ничего из происходящего, было как-то слишком тускло.
Второй пилот, отвечающий за движение, напряженно держался за небольшой штурвал на приборной панели. Перед ним висела трехмерная сфера, на которой метались разноцветные точки. Ярко-зеленая была одна. Она двигалась вперед в окружении трех бледно-красных, в данный момент пытающихся взять ее в клещи. На самом верхнем краю сферы висели еще три красноватых точки. Одна побольше, две поменьше.
Вот от большой отделилась совсем маленькая, фиолетовая, и пошла вниз, к «Жабе». Второй пилот выждал полсекунды и бросил бот в боковую петлю. Степу вжало в кресло. Фиолетовая точка, чуть задержавшись, тоже сменила траекторию. «Жаба» чертила дугу, которая должна была пересечься с полетом одной из бледно-красных точек. Ближе, ближе, еще ближе. За неширокими лобовыми бронестеклами бота Степа вдруг увидел приближающиеся огни. Они возникли ниоткуда. Только что за смотровыми стеклами чернела ночь, и вдруг резкий прочерк огней. Ярко-зеленая точка на сфере на секунду почти совместилась с одной из бледно-красных. Бот тряхнуло. И две точки разошлись опять. Ярко-зеленая закончила дугу, разминувшись с фиолетовой, встала на прежний курс. Маневр позволил ей выскочить из замыкающегося бледно-красного треугольника.
Степа посмотрел на первого пилота. Тот колдовал что-то над панелью управления.
– Приготовиться, – негромко бросил он.
Степа на всякий случай вцепился в подлокотники. Оказалось, зря. Это не им. «Жаба» встала на ровную траекторию, первый пилот застучал по панели, бот еще раз судорожно дернулся, и зеленых точек в сфере мгновенно стало больше.
– Есть обманки, – сообщил он.
Полет бледно-красных стал несколько хаотичным. Ночь озарилась вспышками. В воздухе замелькали раскаленные огненные стрелы и разряды.
Степа ждал, что сейчас они рванут вперед, но «Жаба» продолжала полет все с той же скоростью, прячась среди десятка таких же точек, которые стали жить своей отдельной жизнью.
Все это представление незамеченным не прошло. От верхних точек отделилась небольшая группа фиолетовых, рванувшаяся вниз. Они падали, ориентируясь на разные цели. Зеленые точки и не думали уклоняться. Ближе, ближе. Есть контакт. Фиолетовые частично исчезли, а частично продолжили снижение, уходя из обзорной сферы. «Своих» маркеров на экране сильно убавилось. Их осталось всего четыре штуки. Где-то среди них пряталась и «Жаба». Сдвоенная вспышка за бронестеклом бота – и точек стало три. У противника получилось. Бледно-красные, используя сработавшую тактику, тут же разошлись в стороны, и ночь озарилась беспрерывными выстрелами.
И из правого края экрана на мгновение выдвинулась еще одна точка, светящаяся зеленым. Резко увеличив скорость, она проскочила почти треть сферы, сблизившись с одной из бледно-красных, и остановилась. Раскаленным астероидом промелькнула секунда тягостного ожидания, и за окном на мгновение стало светло. Бледно-красная точка исчезла с экрана, а зеленая рванула обратно, прочь из сферы. И уже на самом краю она вдруг превратилась в жемчужную россыпь. Степа только краем глаза успел заметить, как от красной точки сверху в эту россыпь нацелился очередной фиолетовый рой.
– Есть! – воскликнул второй пилот. – Молодец, Сашка!
И тут же замолчал, потому что оставшиеся две точки, видимо, решившие перестать играть в интеллектуальные догонялки на экране сферы, с заметным ускорением пошли на сближение с «Жабой».
– Зажим, – напряженно проговорил первый пилот.
– Вижу.
Лицо второго стало напряженным, он чуть наклонился вперед, как будто подталкивая бот. Помогало не очень.
– Не хватает, – дернул он углом рта в сторону напарника. – Они быстрее.
– Обманки ход забрали, – так же напряженно отозвался тот. – Они еще минуту будут быстрее.
Степа сжался. Даже не понимая, о чем идет речь, все равно стоит бояться. Неважно, о чем они говорят. Все равно, если противник будет лучше, чем ты, ничего хорошего ждать не приходится.
– Выпускаю еще. Ближние, – сообщил первый. – Все равно у них преимущество в скорости.
«Жаба» в очередной раз содрогнулась. В сфере появились еще четыре точки. Бледно-красные приостановили свое уверенное движение.
– Замедляюсь, – доложился второй. – Начинаем набор энергии в двигатели.
– Принято, экономия, – эхом отозвался первый.
Половина освещения в кабине погасла. В полумраке остались светиться только приборы, да мерцала сфера, на которой продолжались «цветные» гонки.
Бледно-красные точки с разгону проскочили сбавившую ход группу. Почти остановились и начали неспешный разворот по широкой дуге.
– Умные, гады, – прошипел сквозь зубы первый, держащий руки на рычагах со множеством кнопок. Оружейные? – По самому краю идут. Знают, что не хватит нам на нормальные выстрелы.
Степа по-другому посмотрел на разворачивающееся действо. Противники присматривающимися к добыче волками немного разошлись в стороны. Зеленый рой продолжал ровное движение вперед. Ни намека на маневр уклонения.
– Десять секунд до штатного энергорежима, – нейтрально доложил второй пилот.
Степа уже понял, что он отвечает только за движение, всем остальным, от маскировки до стрельбы, ведает первый.
– За три секунды они начнут, – первый пилот замер, глядя перед собой остановившимися глазами. Точно, как же Степа не догадался, перед ним точно такая же сфера. Это просто из-за спинки сиденья не видно. – Готовь правый нырок вперед на четыре.
– Есть.
– Шесть, пять, четыре, три…
Он не ошибся. Ровно за три секунды до того, как «Жаба» восстановила свой потенциал, растраченный на производство ложных целей, бледно-красные точки рванулись вперед, прошивая зеленый порядок.
«Жаба» в долгу не осталась. Надсадно взревев двигателями (Степа представил, каково сейчас космоштурмам в глухом отсеке рядом), бот и в самом деле нырнул вперед и вниз. Как раз по направлению четырех часов на циферблате. Вместе с ним на сфере сдвинулись еще две точки. Остальные остались на прежнем курсе. Хотя сейчас уже они никакого интереса ни для кого не представляли. Охота пошла за ушедшими.
«Жаба» разминулась с нападавшими практически десятками метров, ее даже качнуло воздушной волной. Уходя от преследователей, пилоты заставили бот нырнуть носом, а потом резко выстрелили свечкой в нависающее звездное небо. Степа практически лег на спину в своем кресле. Из отсека космоштурмов опять донесся глухой стук.
– Прид-дурки, – в сердцах прошипел второй пилот.
Перегрузка затмевала глаза. Убээс с каждой секундой наливался тяжестью, заставляя пугаться. А вдруг не выдержит каркас и вся эта масса добавится к вдавливающей в кресло силе?
Выдержал. Нос «Жабы» опять смотрел вперед, и Донкат смог насладиться своим обычным весом. Это приключение зря не пропало. Степа первым делом постарался высмотреть, что происходит в сфере пилотов. Рассмотрел и порадовался. Теперь они оказались выше преследователей.
Но бледно-красные точки сдаваться не собирались, и преимущество «Жабы» в высоте, судя по всему, их нисколько не обескуражило. Где-то сбоку полыхнуло два взрыва, и одна из зеленых обманок перестала существовать.
– Гонки, – бросил первый. – Не стреляю.
– Понял, – плечи второго пилота напряглись. – Поехали.
Донкат только и успел, что вцепиться в кресло, вперившись в сферу, видневшуюся из-за спины второго пилота.
«Жаба» рванула с места спятившим метеоритом. И пошел аттракцион. Вбок, вверх, вбок, вниз. Опять вверх, кувырок. Переворот. Почти стоп. Рывок. Кувырок…
Сколько это продолжалось, Степа сказать не мог. Минута, три, час? Время остановилось. Теперь существовали только эти бесконечные прыжки.
– Стреляю! Падай! – вдруг заорал первый пилот.
Бот тяжело содрогнулся, где-то снаружи тяжело ухнули орудия. Еще. Нос бота вдруг осветился чередой вспышек, и вперед ушла череда маленьких солнц. Яркие точки пролетели совсем немного. Почти тут же они выделили из ночной темноты большой овал, смахивающий на ракетную головку, и взорвались, рассыпав вокруг море сверкающих в темноте искр.
– Есть попадание, – нарочито сдержанно доложил то, что все и так видели, второй пилот. – Падаем.
И бот рухнул. На самом деле. Просто взял, отключил все тяги и рухнул. Полетел вниз, как обыкновенный кусок железа, который случайно оказался в воздухе. Наушники заполнил визг. Селена?
– Тихо! – громовой гавк Декстера обрубил визг напрочь, и стало слышно, как отсчитывает секунды первый пилот.
– Двадцать три, двадцать две, двадцать одна, двадцать, девятнадцать…
– Три секунды до нормы, – раздался голос второго. Первый остановился. – Две, одна… Проснулись.
«Жаба» взревела двигателями, и Степу как будто кто-то пнул по заднице, отправляя в полет. Кресло решило, похоже, его раздавить. Из-за стенки опять раздался громкий стук. На сей раз пилоты не снизошли до комментариев.
– Берем последнего, – скомандовал первый, но не тут-то было.
Шахматный размен не прошел для «Жабы» даром. Да, полное выключение двигателей позволило ей быстро набрать необходимый запас энергии, растраченный на уничтожение одного из противников, но второй за это время успел подготовиться. На сфере бледно-красная точка висела точно над зеленой и отпускать ее не собиралась.
Бот вдруг сотряс удар. Ночь полыхнула огненной вспышкой.
– Наше попадание, – бесстрастно зафиксировал второй пилот и так же бесстрастно продолжил: – Идет второе. Больше трех не выдержим. Делаю вертикаль.
– Точка на орбите над нами, – с каким-то непонятным отчаянием выдавил из себя первый. – Двойное усиление. Инфра!
– Вижу, – все так же бесстрастно отозвался второй. – Но нам надо его убрать сверху. Иначе нам конец. Так хоть вы справитесь.
Горло первого пилота издало какой-то стон, но больше ничего. Он только откинулся на спинку кресла и еще крепче обхватил руками свои рычаги.
– Начали, – доложил второй. – Передаю дубль управления. Гаси сферу.
– Держись там, – с непонятной грустью попросил первый. И окреп голосом. – Я его положу. До орбиты не знаю, дотянусь ли, а этого положу.
Второй не ответил, выворачивая штурвал. «Жаба» опять встала на дыбы. Теперь направление движения бота просматривалось четко – на таран с бледно-красной точкой, зависшей ровно над ними. А еще выше, на самом краю сферы (первый пилот не ошибся), висела еще одна точка. Прямо над ними.
Первый пилот судорожно сжал обеими руками все гашетки, до которых смог дотянуться, и вокруг наступил день. Бот осветился вспышками выстрелов, огненная стена встала перед его носом и пошла вперед. Туда, где уже зажглись огни двигателей противника.
Перегрузка прекратилась. Нет, они не свернули в сторону, просто теперь «Жаба» шла вверх с минимальным ускорением. Убээс не давил, не было и надсадного скрипа компенсаторов. Степа просто лежал на спине и ждал, чем все это закончится, отчаянно кося глазом на сферу. А там не происходило ничего необычного. Вообще. Зеленая точка ползла вверх, а красная точно так же – вбок. Донкат перевел взгляд на лобовое бронестекло.
Огненная стена уже должна была смести последний саксовский бот, но не снесла. Ушла, исчезла, сгинула, растворилась в непроглядной темноте ночи. А взамен нее где-то высоко-высоко родилась искра. Маленькая и какая-то невзрачная с виду. Вот только летала она как-то быстро. Миг, и она уже превратилась в тонкую нить ослепительно белого света, упиравшуюся точно… в бронестекло «Жабы».
– Уводи-и-и-и! – раздался крик первого пилота.
Второй уже почти начал движение штурвалом, как вдруг закричал, схватился руками за голову и… бросил штурвал. Как ни жалко Степе было пилота, но первое, о чем он подумал, это было управление. Он даже рот раскрыл, чтобы сказать, но бот вдруг выровнялся и медленно поплыл в ночи. Донкат закрыл рот, чтобы не орать, и вдруг понял, что орет-то не он. Второй пилот дергался в кресле, не отпуская голову.
– Вытащите его, – скомандовал первый, и к пострадавшему тут же бросились Декстер и Селена. Вернее, бросился Декстер, а Селена попыталась всунуться куда-то между креслами и необъятной талией сакса. Не получилось.
Шойс развернулся, аккуратно, словно ребенка, держа на руках скорчившегося второго пилота.
– Что с ним? – через плечо сакса спросила Селена, приподнимаясь на цыпочки.
– Инфра-удар, – донеслось из-за Декстера. – Поражение органов обоняния, слуха и зрения. Наводится по лобовому зонд-сигналу навигационной сферы.
– Он выживет? – подняла голову Селена.
– Не знаю, – первый пилот зажег обратно свою сферу. – О, черт.
Степа выглянул из-за плеча Декстера. На сфере ядовитым драконьим глазом светилась красная точка. Из ловушки они вырвались, но охотник все еще был как минимум жив.
Тяжелый удар сотряс бот, и пилот заложил очередную петлю с креном на правый борт. Пострадавший второй пилот не улетел в стену только из-за того, что его удержал сакс, всей массой прижавший его к полу.
– Мы в него попали, – первый пилот присмотрелся к данным, выводимым на монитор. – Его теперь только добить, – в его голосе просквозило отчаяние. – Только некому. А так он нас будет гонять.
– Почему некому? – спросил через плечо Декстер.
– Я не могу одновременно быть и там и там. Из вас кто-нибудь может вести бот?
– Я.
– Я.
Степа с Декстером ответили одновременно и переглянулись.
– Вам нельзя, – бросил Декстеру пилот, внимательно присматриваясь к приборам. – Вам его держать, – он кивнул на распростертого на полу второго пилота, – а то ему трогать глаза нельзя: можно вообще потом ослепнуть. Его надо держать. Да и при маневрах может сломать себе чего-нибудь.
И, словно в подтверждение его слов, тело второго пилота дернулось, он застонал и попытался дотянуться руками до лица. Сакс тут же перехватил его руки. Удержал. Селена принялась гладить его по лицу, успокаивая.
– Что я говорил, – начал пилот, но его прервали.
Вспышка за бортом, запоздалый рывок «Жабы», и еще один удар.
– Ур-рою, – с бессильной ненавистью выдавил сквозь зубы пилот. – Дай добраться.
Степа сам не понял, что его туда понесло. Неповоротливый в громоздком убээсе, никак не предназначенном для акробатических упражнений в тесном помещении, Донкат все же протиснулся мимо Декстера и забрался в кресло второго пилота. Ох ты, приборов-то сколько.
– Тебе сейчас нужен только штурвал и скорость хода, – пилот принял его появление как данность. – Видишь?
– Вижу, – Степа присмотрелся к приборам. И в самом деле, если не углубляться, то немногим более сложно, чем его изюбровский «Пионер». – Поехали.
И тут же пожалел об опрометчивом решении. Гораздо сложнее. По крайней мере, вначале. «Жаба» уже на штурвале весила как десять «Пионеров». И чуткость у нее была на порядок выше. Бот завалился набок.
– Осторожнее, – прикрикнул на него пилот. – Не дрова везешь.
Степа покраснел, попытался выровняться… и свалился в еще один крен. Пилот открыл было рот… И тут мимо бронестекла прочертил мохнатую огненную линию сгусток плазмы.
– Да и хрен с ними, с дровами, – пробормотал пилот.
Немного ошалевший Степа все-таки выровнял бот. Попробовал прибавить тяги. Нормально. Получается. Он чуть утопил штурвал, заставив бот наклонить нос к земле, и выдал приличное ускорение. Выровнялся, поднял нос вверх. И форсаж! Крик первого пилота умер, не родившись. Перед мордой «Жабы» пронесся огромный темный силуэт. Воздушная волна швырнула бот в сторону. Степа, плохо понимая, что он делает, поймал его маневровиками, каким-то чудом поняв, где они находятся.
– Ну ты даешь, – пилот с трудом справился с ругательствами. А потом посмотрел долгим взглядом на свою сферу, где удалялась бледно-красная точка, и фыркнул. – Вот, наверное, там пилоты вешаются: свалился профессионал на их голову. Два таких финта.
Степа не отреагировал. Он пытался вести бот по прямой. А где, кстати, его сфера? Летят-то они в какую сторону?
– Клавиша с буквой «Н», – пояснил пилот, правильно угадав причину Степиных метаний. Степа кивком поблагодарил его и ткнул пальцем в указанную клавишу. Перед ним тут же возник голубоватый шар. В его центре все так же светилась зеленым точка, показывающая их местоположение. Сзади надвигалась красная, наверху как приклеенные висели еще три.
– Сбрасываю обманки, сейчас тяга уйдет, – предупредил пилот.
– Готов, – доложился Степа.
«Жаба» в очередной раз вздрогнула, и на сфере высветилось несколько новых зеленых точек. Единственная красная упорно старалась зайти с хвоста.
До свидания. Степа придавил тягу и… и… и… А тяга придавливаться не захотела. Бот ровно шел по прямой. Гудя двигателями, которым отчаянно не хватало энергии.
– Сорок секунд до нормы, – донесся до Степы голос пилота.
Красная точка заходила сзади, от верхних в очередной раз отделился фиолетовый рой.
– Когда будет полная тяга, мне будет нужно две секунды неподвижного прицела, – сообщил первый пилот. – Как только ты мне их дашь, открываю огонь. У него, по данным сенсоров, сильно выбита защита кормы, и он растягивает на нее все остальное. Много ему не надо. Мне тоже. Две секунды неподвижного прицела.
– Сделаю, – Степа наконец нашел, где отсчитываются секунды восстановления тяги, и теперь как приклеенный следил за ними.
Тем временем фиолетовый рой приблизился к ним вплотную.
– Не дергайся, – предупредил пилот. – Мы должны выглядеть идентично. Тогда есть шанс, что не заметят.
– Да я и не дер…
Бот содрогнулся всем немаленьким телом. Оглушающий взрыв рубанул по барабанным перепонкам даже через шлем убээса. Половина мониторов погасла разом, лампы потолка устроили какое-то световое представление. Из-за постоянного моргания сосредоточиться стало невозможно. Сфера пошла помехами, вспышками. Но светилась. И на ней четко отслеживалось красное пятно, все-таки пристроившееся в хвост единственному зеленому.
Еще удар. «Жаба» накренилась, рыскнула в сторону. Еще чуть-чуть, и свалилась бы на землю, теперь уже безо всяких маневров. Донкат сам не понял, как он ее поймал. Крен. Сильный крен. Бот повело в сторону. Степа вернул его на курс. Бот опять увело. Еще одна коррекция. И опять.
– Держишься? – хрипло спросили слева.
– Держусь, – Степа не видел ничего, кроме штурвала, рябящей сферы и рыскающей «Жабы».
– Немного осталось. Подлетное время восемь минут.
Удар в корму. Бот прыгает вперед. Его опять ведет. Но он летит, и Степа не выравнивает его. Тяги двигателей хватает на то, чтобы лететь боком. И Степа летит.
– Выравнивайся, – это пилот.
– Не буду, – Степа, сконцентрировав все внимание на ставшем враз непослушным штурвале, помотал головой. – Он бьет в корму, а там наши. Пробьет броню, они поджарятся.
– А так он нас на куски разнесет. Только половина двигателей рабочие, остальные сдохли.
– Выкинем их в крайнем случае над поверхностью, – упрямо наклонил голову Степа. – Знаешь, как?
– Нет, – фыркнул пилот, – никогда о таком даже не слышал. Да и откуда пилоту-то знать, что его машина может?
Еще один удар сотряс ковыляющую боком «Жабу».
– Энергия в норме, – доложил Степа. – Быстрее лететь все равно не получится. Может, стрельнешь?
Ответом ему было молчание. Рабочее молчание. Пилот, отпустив рукояти управления огнем, бешено выставлял какие-то параметры на панели. Вот он закончил и опять схватился за гашетки.
– Готов? – хрипло бросил он Степе. – Сейчас тяги вообще не будет. Держись.
– Держусь, – непонятно, что он там придумал, но если бы Донкат мог, он бы зажмурился.
Тяги и так практически не было, а если и еще забрать…
Бот тяжело вздохнул. Как человек. Сначала наполнился силой, а потом выдохнул. Степа замер. И ничего не произошло. Только «Жаба» почти остановилась в воздухе, продолжая движение, видимо, исключительно из чувства долга. Обескровленные двигатели не могли придать и видимости ускорения. Степа мазнул взглядом по сфере, с тусклой тоской уставился на приборную панель, ища там непонятно чего… и вернулся к сфере. Она была пуста. Ну, не то чтобы совсем пуста: три красных точки наверху и одна зеленая в центре… Одна! Зеленая – одна! Тягостный вздох искалеченной «Жабы» все-таки сделал свое дело. Охотников больше не было.
– Есть! – заорал Степа. – Есть! Попали, сбили, его больше нет!!!
– Вижу, – подрагивающим от напряжения голосом проговорил пилот. – Есть поражение.
Он с трудом отцепил руки от рычагов и с силой встряхнул кистями, сбрасывая адреналин. Сзади раздались одобрительные голоса Селены, профессора и Декстера. Степа улыбнулся: как же давно он их не слышал.
– Три минуты до точки сброса, – проморгавшись, сообщил пилот как ни в чем не бывало.
– Держим, – бодро доложил Степа.
Но его бодрости суждена была недолгая жизнь. В сферу медленно, как будто издеваясь, вползли три бледно-красных точки. Донкат неверяще смотрел, как они приближались к почти выровнявшейся зеленой. Он медленно повернулся к пилоту. Тот точно так же смотрел на предательски изменившуюся сферу.
– ………, – ругань была какой-то даже равнодушной. Сил после такой встряски и, что самое обидное, победы, не осталось совсем.
– Что делаем? – вопрос дурацкий донельзя. А то так не ясно?
Но пилот ответил. Коротко и ясно. Без вариантов.
– Падаем.
Степа на удивление безразлично вздохнул про себя. Опять высотные эксперименты, да сколько можно…
– Надо космоштурмов предупредить.
Пилот, колдуя нал панелью управления огнем, кивнул.
– Предупреждай.
Донкат дернул углом рта, переключаясь на первый канал.
– Сергей Петрович, – убейте, не мог он по званию к Соловью обращаться. – Приготовьтесь, пожалуйста, сейчас падать будем.
Вышло настолько по-петрухински, что Соловей не был бы Соловьем, если бы не съязвил по этому поводу…
Но падать тем не менее пришлось все равно. И очень скоро.
