59
Через три дня отсутствия капитан появился, заметно приободрив не только лейтенанта Горна, но и всю роту вместе с сержантом Уэйтом.
Играл радость и Гудьир. За три дня он оправился от травмы, однако под обоими глазами носил, словно ордена, огромные лиловые фингалы.
Под руководством капитана рота отработала до обеда все те же приевшиеся упражнения, однако теперь с куда большим рвением.
— Когда Рафтеру серебро понесешь? — спросил У Спироса Крафт во время обеда.
Тот прожевал кашу, почесал в затылке и сказал:
— Думаю, сегодня вечерком. Завтра истекает срок расплаты, поэтому если сегодня подмазать мерзавца, возможно, он согласится на новую отсрочку.
— Давай сходи к нему — давно пора подмазать, а то я уже побаиваюсь, молодцы Рафтера так глазами зыркают. будто только и ждут случая побить, — пожаловался Густав.
— Ничего, отмажу, я везучий.
День прошел недаром, капитан фон Крисп делал нужные замечания, швырял, для проверки твердости строя, мешок с шерстью, устав бросать сам, приказал продолжать лейтенанту Горну, а когда и тот упарился — сержанту Уэйту.
Тяжелый мешок со свалявшейся шерстью бил крепко, и если кто плохо держал в руках рогатку, то мог и упасть, а уж защитников с их щитами сшибали и того чаше. Эта игра всем понравилась, вызывая азарт. Теперь уже все без исключения смотрели на капитана преданно, как собаки.
В завершение занятий капитан всех похвалил и сказал, что с завтрашнего дня у него будет еще две роты новичков, однако Первая рота будет играть роль показательной.
— Так что не подводите меня, завтра вы должны показать вовсе неумелым людям, что такое настоящий строй пехотинцев.
Перед ужином Спирос побежал к Рафтеру — отдать серебряную пряжку и вести разговор об отсрочке.
К ужину его не дождались и, чтобы возвратить чашку, которые выдавались по счету, переложили кашу на чистый обрезок доски и прикрыли сухой травой. Крафт и Питер пошли искать товарища, ориентируясь на складские палатки.
Уже смеркалось, но в лагере было многолюдно. Кто-то шел попить воды, кто-то по нужде — к яме.
— Вон он, — сказал Крафт, хватая Питера за локоть. — Видишь?
— Да.
Спирос полз вдоль вала, преодолев шагов пятьдесят от складских палаток, видимо, били его под их прикрытием.
Люди Рафтера как ни в чем не бывало сидели вокруг небольшого очага, готовя для себя особое угощение.
— Давай обойдем, напрямую нельзя, заметят, — сказал Крафт. Они вернулись и уже вдоль вала быстрым шагом добрались до Спироса.
Питер бросился к товарищу, но Крафт его придержал:
— Погоди, нужно проверить, целы ли кости.
Питер посторонился, внимательно наблюдая за тем, как осторожно ощупывает Крафт руки и ноги Спироса, осматривает разбитое в кровь лицо.
— Ну что?
— Вроде все цело, но, возможно, ребра поломали, это сразу не определишь.
Крафт приподнял на Спиросе рубашку, все тело бедняги было в кровоподтеках.
— Крепко отделали, сволочи. Ну давай, помоги поднять.
— А он нас слышит?
— Не думаю, ему ведь и по голове досталось.
Спироса подняли и, держа под руки, повели, голова его болталась, но он пытался переставлять ноги самостоятельно.
Стараясь держаться подальше от людей и пройти незаметно, Крафт с Питером дотащили раненого до шатра и внесли внутрь. Едва его уложили на тюфяк и прикрыли циновкой, вокруг собралась почти вся рота — хотели узнать, что случилось.
— Ничего страшного, упал, малость зашибся, со всяким может случиться, — пояснил Крафт. — Идите отсюда, дайте отлежаться человеку.
Питер сбегал к бочке и принес в свернутом из коры стаканчике воду. Спирос сумел сделать несколько глотков и болезненно сморщился.
— Нутро отбили, — сделал вывод Крафт. — Лишь бы кровотечения не было.
— А то что? — спросил Питер.
— А то — все.
Раненый что-то прошептал.
— Чего? Как ты себя чувствуешь, что болит?
— Жить буду... Мне теперь посчитаться надо... с ними.
— Это ты правильно сказал, посчитаться надо. За что били — сказали?
— Рафтер говорил... мы теперь... двадцать рилли ему... должны... Иначе, говорит... забьем всех...
— Эй, а меня-то за что! — взвизгнул Густав. — Где ж я такие деньги взять могу?
— Успокойся, не будем мы им платить, — сказал Крафт.
— Как не будем? А ну как убьют? А мне еще на хутор нужно возвратиться — там родственники без меня скот делят!
— А жену не боишься, что поделят? — криво усмехнулся Крафт.
— Жена что! Обыкновенная баба, ее не убудет. А калтинские коровки по два золотых за голову идут! Э-эх-х! — Густав всхлипнул, но вдруг взбодрился. — Эй, Крафт, я съем пайку Спироса? Ему не нужно, он, может, до утра не доживет...
— Да ты что, сволочь?! — Крафт схватил его за грудки и резко притянул к себе. — Ты за пайку холодной каши человека согласен похоронить?!
— Отпусти, отпусти, я же не так сказал, Крафт, отбеги, — начал ныть Густав. — Я думал, что до утра каша пропадет — испортится.
— Ну и пусть портится, ты свою уже сожрал.
— Я не прав, Крафт, я был не прав, Питер, ну скажи хоть ты ему!
Однако Питер даже не пошевелился. Если бы Крафт удавил этого скользкого Густава, он бы ничего не сказал. Но тот не удавил, просто отшвырнул в сторону и словно забыл о нем.
— Ну не обижайтесь, ребята, мы же все вместе. Крафт, ну хочешь я завтра Спиросу всю свою кашу отдам?
— На — подавись. — Крафт ткнул в живот Густава дощечкой с кашей. Тот схватил ее и торопливо выполз из шатра.
— Мне кажется, он сильно изменился, — произнес Питер. — Раньше, в бараке у Гудьира, Густав казался мне лучше.
— Едва ли, — отмахнулся Крафт. — Он и раньше такой был, просто там делить было нечего. Там мы просто пропадали, а здесь он, видишь ли, планы строит, как на хутор сбежать.
Они помолчали, прислушиваясь к хрипловатому дыханию Спироса. Кажется, он спал.
— Что будем делать? — шепотом спросил Питер. — Они ведь нас всех могут переловить.
— Могут, — согласился Крафт. — Поэтому мы должны их упредить.
— Как упредить?
— Мы должны показать им, что избивать наших очень опасно.
— Как же мы покажем? Их с Рафтером десять человек, они едят сколько хотят, да и ростом вон какие...
— Как учили меня в армии, для победы не обязательно иметь численное преимущество, главное — создать его на отдельном участке фронта.
— Это как? — все еще не понимал Питер.
— Там, возле новых шатров, колья лежат толстые. Возьмем по одному и пойдем к палаткам Рафтера.
— Что, прямо так и нападем? — испугался Питер.
— Нет, дождемся, когда кто-то из них отлучится, и уделаем его, как они Спироса.
— План хороший, только не покончат ли они с нами прямо этой же ночью?
— Питер, дрейфить уже поздно, война объявлена, и мы должны что-то сделать, чтобы защитить свои жизни. Никто из начальства нам тут не поможет, эта сволочь Рафтер умеет примазаться. Они весь день в котле баранину варят и раздают сержантам, коменданта угощают, сам видел.
Питер молчал: решиться на такое было трудно. Хорошо Крафту, ему уже за тридцать и в армии побывал, а Питер даже никогда не дрался. Получал от уличных мальчишек, но сам сдачи дать не мог.
— Ты готов отомстить за товарища, как он отомстил бы за тебя, случись такое с тобой?
Питер кивнул, не в силах говорить. Действительно, Спирос обязательно бы ввязался за него в драку, а значит, и его долг отомстить за Спироса.
— Я готов, Крафт, веди меня, только... ты говори, что делать.
