14

Карсаматы расположились чуть выше пленников, разожгли на склоне костер, чтобы при свете лучше их видеть. Дозорных поставили на вершине холма, правда, было непонятно, что они там в темноте могут разглядеть.

Несмотря на неудобство и отсутствие привычки ночевать на голой земле, Питер спал хорошо, лишь изредка вываливаясь из сновидений, когда перекликались часовые или рядом проходил Теллир.

К утру стал мерзнуть, однако великоватый, с чужого плеча кафтан очень помог, им удалось обернуться почти дважды.

— Вставай! Вставай, знаешь, дурак-собака! — стали кричать охранники, когда еще не рассвело. Питеру как раз снился страшный сон, будто великан в два человеческих роста поймал его за ноги и, держа вниз головой, сильно встряхивает, что-то при этом крича. Питер пытался вырваться, но у него ничего не получалось, а проснувшись, обнаружил, что самый злой из конвоиров дергает веревку, на которую были нанизаны пленники, и кричит:

— Вставайте! Вставайте, шакалы-собаки, знаешь!

Когда ему надоело это развлечение, он швырнул конец веревки на землю и потребовал, чтобы пленники распутывались сами.

Питер не был знаком с кочевыми узлами, и у него ничего не вышло, но Эрик быстро развязал петли на своих ногах и помог Питеру.

— Где можно отлить, ваша милость? — спросил кто-то из пленников.

— Отливай в штаны, знаешь! — ответил конвоир, и все карсаматы дружно рассмеялись, потряхивая нечесаными головами.

Пока кочевники ловили спутанных лошадей, пленники дружно справляли нужду.

Питер осторожно повел плечами. Под утро опустился туман, и вся одежда оказалась сырой от росы, непривычные к ходьбе ноги болели, а исполосованная плетьми спина саднила. Тем не менее он чувствовал в голове ясность и понимал, с кем, куда и зачем идет, — он трезво осознавал свое положение и был благодарен помогавшему ему Эрику.

— Не простудился? — спросил тот. — В дороге это самое дрянное.

— Нет, даже сам удивляюсь.

— Пошли, знаешь, шакал-собака! — закричал один из конвоиров, взмахивая для острастки плетью.

Пленники двинулись по склону к дороге, где стоял ночевавший здесь обоз. Ломовые лошадки как ни в чем не бывало встряхивали длинными гривами, им было все равно, кто теперь их хозяин.

Обоз тронулся, и следом за ним погнали пленных.

Пока взошло солнце, мимо неоднократно проезжал Теллир. Питер старался не смотреть в его сторону, но чувствовал на себе тяжелый взгляд хозяина.

Еще до обеда они вышли к развилке. К удивлению Питера, обоз продолжил движение на юг, а Теллир и конвоиры с пленниками свернули налево.

Получив от хозяина какую-то команду, эртадонт унесся в сторону большой рощи и больше не появлялся.

— Куда это мы? — негромко спросил Питер.

— В Датцун, невольничий рай, — ответил Эрик.

— А обоз?

— Обоз пойдет в Пешехар, как и планировал твой дядя, там за товар дадут самую большую цену.

— Сволочи...

— Ругайся не ругайся — ничего уже не сделаешь.

— А каково быть рабом? — спросил Питер после небольшой паузы.

— Ты что, ни разу рабов не видел?

— Не видел, наш герцог не велит торговать людьми.

— Ах, ну да — ты же из Гудбурга. Ну в общем... это зависит от того, к какому попадешь хозяину. Бывает, что рабы живут не хуже вольных, а бывает, что и месяца не вытягивают.

— Да ты что? — ужаснулся Питер.

— Именно поэтому главное — приглянуться хозяину.

— А что для этого нужно делать?

— Хорошо выполнять положенную работу.

— Но я ничего не умею делать — у дяди было много слуг!

— Значит, будешь учиться... Только ты не думай сейчас об этом, голову сломаешь, а толку — чуть. Может, тебе повезет и попадутся добрые люди, выкупят тебя и сразу дадут волю.

— Такое бывает? — Глаза Питера засветились надеждой.

— Люди рассказывают, значит, бывает. Придет на торги какой-нибудь блаженный богач, купит десяток невольников да и даст им вольную, чтобы поминали его добрым словом.

— Эх, хорошо бы...

Питер надолго замолчал.

— Брешет он тебе, а ты уши развесил, — вмешался угрюмый Биркамп. — Рядом с Датцуном море, значит, все попадем на галеры.

— Будет тебе про галеры-то! — раздался сзади недовольный голос. — Накаркаешь еще, тупая башка.

— Чего ты сказал? — обернулся Биркамп.

— А то и сказал — тебе хочется на галеры, ну так и поезжай, а другим, может, пожить еще охота.

— Эй вы, перестань орать, знаешь! — крикнул охранник. Свистнула плеть, и на голову Биркампа обрушился удар. Тот взвыл и, поскольку не мог ответить конвоиру, бросился на собрата по несчастью — суховатого пожилого наемника из Индзора. Несмотря на разницу в весе, завязалась драка, конвоиры заработали плетьми, полосуя всех подряд, пленники расступились, и на земле остались только молотящие друг друга соперники.

— Если сейчас же не подниметесь, лично отрежу вам головы... — прозвучал властный голос Теллира. Драчуны вскочили и испуганно уставились на хозяина.

Питер осторожно скосил глаза и увидел красивого, невиданной светлой масти коня, сапоги с золотой вышивкой и острые шпоры — так близко Теллир к нему еще не подъезжал.

— Еще подобное затеете, зарежу!

Сказав это, Теллир развернул коня и поехал по дороге.

— Вперед, гуирские свиньи!

— Вперед, шакал-собака, знаешь! — заорали конвоиры, подгоняя пленников.