Книга: Ассасин. Возвращение
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

Пожелтевшая на солнце трава, чьи жесткие верхушки то и дело хлестают по сапогам, доставая почти до седел, сухой ветер в лицо, палящее солнце, распластанные в небе черные «крестики» каких-то птиц и дрожащая в мареве, бесконечно далекая полоска гор. Тонкая змейка их каравана практически растворилась в степях, и если слезть с лошади, то могло показаться, что вокруг во всем мире, кроме этой травы, ничего и не осталось. Монотонный скрип колес, тихое всхрапывание лошадей, хруст сминаемой травы, далекие вскрики птиц над головой, шелест разговоров…
Адрия мотнул головой, отгоняя нахлынувшую сонливость, и, облизав высохшие губы, потянулся к висящей на поясе фляжке. Открутив крышку, он припал к металлическому горлышку. Вода была теплой, противной и почему-то отдавала горечью.
«Жарко, дай мне тоже».
От неожиданности Сагер поперхнулся, закашлялся и с укоризной посмотрел на Расрака, неожиданно появившегося невесть откуда и теперь идущего рядом с его лошадью. Волк скосил глаза на археолога и придал морде виноватый вид.
«Пить, не жадничай», – жалобно прозвучало в голове.
Адрия вздохнул и, притормозив лошадь, опрокинул флягу в призывно распахнутую пасть, с невольным содроганием смотря на огромные белые клыки, подрагивающие буквально в нескольких сантиметрах от его руки. Опустошив ее, он демонстративно вытряхнул последние капли и, закрутив крышку, повесил обратно на пояс.
«Спасибо. – Расрак облизнулся. – Иду снова, искать, пока тихо, вонючек нет».
Он оскалил зубы в некоем подобии улыбки и одним прыжком скрылся в траве.
– А я смотрю, вы с ними подружились, господин ученый, – сказал Гувер, догоняя Сагера и пристраивая свою гнедую лошадь рядом. – Не боитесь?
– Кого? Расрака? – Он отрицательно мотнул головой. – Нет, не боюсь. А вот Наскра опасаюсь, какой-то он… – Адрия на миг замялся. – Ну не знаю, более злой, что ли. Смотрю на него, и такое ощущение, что он всех ненавидит и только и ждет момента, чтобы напасть. Жутковатое ощущение.
– А у меня, признаюсь, мурашки, что от одного, что от другого. Особенно как вспомню про их собратьев, что на том судилище головы преступникам откусывали, так аж передергивает.
– Ну, теперь они на нашей стороне.
– Пока что, господин Сагер, пока что, – усмехнулся полковник. – Кто знает, как дальше повернется, особенно когда мы дойдем до этих ваших развалин. В один прекрасный момент наши услуги могут им вдруг больше не понадобиться, и тогда этот же самый Расрак оторвет вам голову.
– Вы что-то предлагаете? – Адрия хмуро посмотрел на Гувера, не понимая, к чему тот клонит.
– Просто хочу дать совет… – сказал тот тихим голосом. – Не стоит сближаться с теми, кого, возможно, придется потом убить, рука может дрогнуть.
– Знаете, давайте я с этим сам разберусь, с кем мне дружить, а с кем нет, – раздраженно бросил Сагер, одновременно понимая, что полковник в чем-то прав.
Впрочем, судя по виду Гувера, этот всплеск гнева его совершенно не задел, а лишь вызвал легкую понимающую улыбку. Наклонившись к молодому ученому, он лишь шепнул:
– К тебе снова гости, – и, ободряюще хлопнув его по плечу, пришпорил лошадь.
Адрия непонимающе обернулся, чтобы через секунду утонуть в бездонной небесной голубизне знакомых глаз.
– Рад вас видеть, энала, – выдавил он из себя, тут же спешно отводя взгляд.
Сегодня эльфийка была одета в тонкую светло-зеленую кофточку, а очередной налетевший порыв ветра буквально облепил ее стройное тело шелком, довольно четко очертив небольшую крепкую грудь. Заметив его смущение, Неллара непонимающе опустила глаза, оглядывая себя, и неожиданно звонко рассмеялась, заставив озираться едущих впереди солдат. Из травы появилась голова Расрака, он вопросительно посмотрел на хозяйку, затем на раскрасневшегося Сагера, раздраженно фыркнул и снова исчез.
– А вас, оказывается, так легко смутить, господин ученый, – сказала она отсмеявшись. – Или, может, все человеческие мужчины впадают в ступор при виде очертаний женского тела. А если мне снять рубашку…
Ее пальчики скользнули к шнуровке.
– Перестаньте!
Адрия сам поразился, насколько резким получился его невольный окрик, заставивший девушку вздрогнуть и отдернуть руку от завязок. Тонкие брови эльфийки сошлись к переносице, а в глазах мелькнули огоньки гнева.
– Простите меня, госпожа, – поспешил извиниться Сагер. – Просто не стоит так шутить. Я все же мужчина, а женщины у меня уже давно не было… к тому же вы очень красивы, так что я… Демон дери!
Он замолк, не зная, что сказать, и, нервно закусив губу, легонько пришпорил лошадь, заставив ее идти быстрее.
– Нет, это вы меня простите, – сказала Неллара, догоняя его и направляя свою кобылу по параллельной колее, промятой в траве колесами идущих впереди повозок. – Просто постоянно забываю, что вы не эльф. У нас в культуре нет табу на тему обнаженности, а мужчины и женщины не стесняются своих тел. Я, конечно, слышала, что у людей это не так и только один вид обнаженного тела представителя другого пола вызывает сексуальное влечение, но не думала, что этому могут способствовать даже его очертания. – Адрия почувствовал, что краснеет еще сильнее.
– Ну, это смотря какого тела, – смущенно пробормотал он. – На некоторых я даже после литра вина не среагирую.
– Вот как. – Взгляд эльфийки на мгновение стал задумчивым. – Знаете, господин Сагер, а ведь вы тоже мне довольно симпатичны.
Адрия опешил, не зная как реагировать на эту откровенность, но, похоже, Неллара ничего от него и не ждала.
– Став «Голосом» царицы, – продолжила она, – я поклялась служить ей душой и телом, отказалась от своего прошлого и будущего. Теперь я всего лишь ее слово, ее воля и ее гнев, а моя семья – это Расрак и Наскр. Они мои отец и мать, они мои братья и мои мужья, только они, и никто другой. Так что мы можем быть лишь друзьями, но не более. Надеюсь, вы меня понимаете…
Эльфийка замолчала и посмотрела на Сагера глазами, полными затаенной печали, а тот растерянно уставился перед собой, пытаясь осознать услышанное и не зная, что сказать в ответ. Его руки судорожно сжимали и разжимали повод.
– Но они же дикие звери, – наконец выдавил он из себя сиплым голосом. – Как могут… мужьями…
Неллара отрицательно покачала головой.
– Не звери, – сказала она, отводя взгляд. – Они потомки эркиртогаров – существ, пришедших к нам из другого мира, и, если надо, могут принимать человеческий облик.
– Так они оборотни? – удивился Адрия. – А я-то все гадал, почему это волки умеют разговаривать. Хотя все равно странно. – Он нахмурился. – Знавал я нескольких оборотней, так вполне себе респектабельные господа, а если и оборачивались, то только по ночам и исключительно для развлечения или во время охоты. К тому же в своем зверином обличье их рост куда меньше, чем у твоих подручных. Они у тебя что, великаны?
– Нет, просто они эркиртогары, а не оборотни, – ответила эльфийка, успокаивая свою постоянно рвущуюся вперед лошадку ласковым похлопыванием по холке. – В отличие от обычных «перевертышей» они могут оборачиваться в любое время суток, а не только по ночам или на полную луну.
– Вот как. – Сагер озадаченно потер подбородок, машинально отмечая, что забыл утром побриться. – А почему тогда твои спутники никогда не оборачиваются?
– Потому что некогда они выбрали «Путь Зверя» и стали воинами, или, как они сами себя называют, регринами, а регрины редко ходят в людском обличье.
– А есть и другой путь? – спросил Сагер заинтересовавшись.
– Да, – кивнула Неллара. – Оставаться человеком…

 

Расрак вздохнул и, проводив долгим взглядом проезжавших мимо всадников, недовольно сморщил нос, подумав, что Неллара слишком уж беспечна в общении с чужаком. Нет, никаких особых секретов она ему не рассказывала, но все же следовало быть осторожнее и не болтать лишнего, ибо никто не мог предсказать финала их путешествия. Слишком все было неопределенно, даже приказы царицы.
Дождавшись, пока последний всадник скроется из виду за стеной травы, он улегся на землю, положил тяжелую голову на лапы и, прикрыв глаза, навострил уши. Отстать Расрак не боялся. Нагнать едва ползущие по бездорожью телеги и подстраивающихся под их скорость всадников не составляло для него особых проблем, а вот создаваемые караваном шумы и запахи отвлекали, притупляли чувствительность, глушили далекие звуки. Нужно было остановиться, послушать шепот степи, ибо враг был хитер и осторожен. Он дернул ушами и повел носом, одновременно стараясь отстраниться от всего, что его окружало, услышать невидимое: тихое шебуршение полевки, занимающейся своими мышиными делами под слоем пожухлой травы, шум далекого ручейка, шорох ветра, тонкий манящий запах молодой лани… Расрак недовольно фыркнул, сетуя на себя, что отвлекся; потрескивание сухих веток под чьими-то быстрыми шагами, едва «слышимый» противный запах гнили и затхлости, странные пощелкивания то и дело сменяющиеся быстрыми пересвистами.
«Они совсем рядом», – раздался в его голове хриплый голос.
Наскр возник рядом, словно появился из воздуха. Ни одна травинка не хрустнула под его могучими лапами.
«Я знаю, – ответил Расрак, не открывая глаз и продолжая вслушиваться. – Однако пока они просто следуют за нами».
«Их стало больше. Нужно сказать нелюрнане».
«Серый» дернул ухом, не соглашаясь.
«Лучше коммандеру».
«Ты просто не хочешь их прерывать. Почему ты позволяешь ей общаться с человеком?»
«Ревнуешь». Верхняя губа Расрака приподнялась, обнажая белоснежные клыки.
«Она наша нелюрнана, только наша. – Черный волк зарычал, вздыбив на загривке шерсть и роняя из пасти слюну. – Не позволю».
Расрак приоткрыл правый глаз и, покосившись на стоящего рядом Наскра, коротко рыкнул.
«Владычица приказала не трогать чужаков. Против воли пойдешь?»
«Черный» как-то сразу сник, прижал уши, заозирался, словно боясь, что его услышат, и, покосившись на своего лежащего собрата, поджал хвост.
«Но она наша…» – снова раздалось в голове Расрака, но уже неуверенно.
«Она молода, дай время, успеешь. Пока надо так. Новые «вонючки»? – Он резко вскочил на лапы и, повернув голову вправо, шумно втянул ноздрями воздух. – Да, идут, много, куда больше, чем раньше. Сигнал дай, предупреди, а потом идем, надо сдержать».
Наскр понимающе оскалился и, задрав морду к небу, издал громогласный вой.

 

Эндрис быстрым шагом взбежал по лестнице и ударом ладони распахнул закрытую дверь, за мгновение до этого превратив язычок запирающего ее замка в мелкое металлическое крошево.
«Пляшущее» на широкой кровати цветастое одеяло замерло, затем его край откинулся, и оттуда появилась взъерошенная физиономия Варка-младшего. Бросив на отца мутный взгляд, он расплылся в улыбке и вальяжно махнул рукой, приветствуя вошедшего.
– А вот и мой папочка пожаловал, наверно, соскучился по своему дорогому сынуле, – сказал он заплетающимся языком, заставив Эндриса гневно нахмуриться. Однако Нуран совершенно не обратил на это внимание, продолжив: – Дорогая, знакомься, это мой папа, кстати, большая местная шишка, ажно прокурор. Да вылазь ты, будь вежливой.
Он резко дернул одеяло, открыв взору отца лежавшую под ним обнаженную женщину, чей возраст явно давно перешагнул за третий десяток. Та приподняла голову, окинула Эндриса оценивающим взглядом и, ощерившись в улыбке, кокетливо предложила:
– Господин желает присоединиться к нашему веселью?
– Господин желает, чтобы ты отсюда убралась, – бросил Варк в ответ. – И как можно быстрее.
Женщина пожала плечами, слезла с кровати и принялась неторопливо собирать разбросанную по комнате одежду, то и дело бросая в сторону Эндриса многозначительные томные взгляды. Однако тот лишь угрюмо наблюдал за ней, не двигаясь со своего места, а когда она подобрала последнюю вещь, неожиданно шагнул к ней, ухватил за плечо и, не обращая внимания на гневные вскрики, буквально вышвырнул за дверь. Вернувшись в комнату, он застал Нурана сидящим на кровати с бутылкой вина в руке.
– Ну и зачем было нас прерывать? – буркнул тот, прикладываясь к горлышку. – Или наш папочка действительно по нас соскучился?
Он ехидно захихикал, но, натолкнувшись на взгляд отца, в котором плясали искры едва сдерживаемого гнева, поперхнулся, выронил бутылку и потянул на себя одеяло, словно надеясь спрятаться под его защитой. Эндрис молча прошелся по комнате, стараясь не обращать внимания на испуганные взгляды своего никчемного отпрыска, и, поморщившись от стоявшего внутри стойкого запаха пролитого спиртного, распахнул окно.
– Смотрю, ты уже опустился до дешевых припортовых шлюх, – сказал он, поворачивая к себе ногой стоявший рядом стул и скидывая с него лежавшие там трусы кончиком своей трости.
– А что мне еще прикажешь делать, – огрызнулся Нуран, – я молод, и мне нужно как-то спускать пар, а тех денег, что ты мне даешь в последнее время, только на этих шмар и хватает.
– Пить меньше не пытался? – Варк катнул тростью валяющуюся на полу бутылку. – Глядишь, деньжат бы и хватало.
Лицо парня недовольно скривилось, а губы изогнулись в ехидной ухмылке.
– А может, папаня, ты просто перестанешь лезть в мои дела, – сказал он. – А то ведь твои соглядатаи мне прохода не дают, скоро уже вместе со мной спать будут и этих шлюшек шпилить.
Он хрипло рассмеялся своей шутке, заставив Эндриса поморщиться. Варк нервно хрустнул пальцами, стараясь успокоиться, а его отпрыск, неожиданно расхрабрившись, продолжил:
– И вообще, папань, что ты там за хрень придумал с этой женитьбой. Какого демона я должен брать в жены эту потыканную су…
Глаза демона на набалдашнике Варковой трости полыхнули красным, и лицо Нурана резко побледнело, словно от него в одно мгновение отхлынула вся кровь. Он пронзительно захрипел, схватившись руками за горло, а его взгляд помутнел от охватившего его безумного ужаса.
– Послушай меня, дитя неразумное. – Голос Эндриса был холоден, как снег с ледника. – Ты женишься на дочери Ривза, мало того, все те два дня, что остались до вашей свадьбы, ты будешь вести себя как подобает юноше твоего сословия. То есть будешь вежлив, благороден, галантен и по-демонически обаятелен, а на свою суженую будешь смотреть самым влюбленным взглядом, на который только способен. Ты меня понял… сынок?
Варк-младший в ответ заворочал глазами, попытался что-то сказать, но из горла вырвалось лишь неразборчивое шипение.
– Что ж, будем считать, что ты меня понял.
Маг щелкнул указательным пальцем по набалдашнику, и Нуран тут же обессиленно рухнул на скомканное одеяло, судорожно хватая ртом воздух. Впрочем, продолжалось это недолго, и уже через несколько минут он сидел на кровати, массируя горло и буравя отца ненавидящим взглядом. В ответ Эндрис лишь презрительно ухмыльнулся и, поднявшись со стула, приказал ему одеваться.
– Приводи себя в порядок и спускайся, я жду тебя в самобеге, – сказал он и, остановившись на пороге, добавил: – До твоей свадьбы не так много времени, так что дел у нас хватает, поторопись. Или хочешь что-нибудь возразить?
Последние слова были произнесены таким ледяным тоном, что Нуран отрицательно замотал головой, неожиданно почувствовав буквально животный ужас.
– Вот и хорошо.
Маг аккуратно затворил за собой дверь, оставив ошарашенного сына наблюдать за тем, как осколки сломанного замка собираются со всей комнаты к замочной скважине, втягиваясь в нее тонкой, блестящей металлом струйкой.

 

Повозки магеров совершенно не походили на те, что я видел здесь раньше. Крепко сбитые, обшитые на бортах листами металла, они напоминали мне этакие бэтээры на конной тяге в два тяжеловоза. Причем, судя по неспешности нашего передвижения, бедным лошадкам приходилось тяжко с подобным грузом, особенно учитывая тот факт, что они и сами везли на себе не меньше пуда брони, из-за чего весьма смахивали своим видом на коней каких-нибудь средневековых рыцарей. Вечером повозки ставили по обе стороны дороги, как бы отгораживаясь ими от леса, а саму дорогу с обеих сторон частично перегораживали снятыми с бортов щитами (броня повозок оказалась навесной), превращая стоянку в некое подобие небольшого форта. Даже лошадей и тех заводили внутрь этого ограждения – получалось несколько тесновато, но никто не жаловался. Конечно, на мой взгляд, все это построение давало больше психологическую защиту, чем реальную, но задавать вопросы, а уж тем более лезть с советами, я не стал. Если уж делают таким образом, то, значит, на это есть свои веские причины, чай, не первый день здесь ходят. Впрочем, на все обустройство лагеря уходило чуть больше получаса, и это учитывая, что группа Корина состояла всего из пятерых человек (включая его самого), точнее, гномов. Ну, тут надо заметить, что ребята у него были как на подбор: ростом мне до подбородка, бородатые, коренастые, широкоплечие и все как один покрыты шрамами, словно их по нескольку раз на дню драли кошки, причем это были очень большие кошки. Увидев их в первый раз, я даже подумал, что имею дело с родными братьями (так они были похожи, ну прям как китайцы на рынке), однако Корин сразу же опроверг мою догадку, хотя и признал, что в каком-то смысле все члены его группы дальние родственники, так как происходят из одного тейпа. Однако не прошло и полдня, как я стал различать по лицам своих новых спутников и уже сам себе удивлялся, как это еще каких-то пару часов назад они могли казаться мне практически однояйцевыми близнецами.
Возьмем того же Дорафа. Этот вечно что-то бухтящий себе под нос гном был уже довольно стар. Его добродушное загорелое лицо избороздили сотни морщин, сделав похожим на сморщенное моченое яблоко, вот только возраст никак не сказался на его недюжинной силе. Этот старик в одиночку таскал тяжеленные ящики с припасами и только с доброй улыбкой посмотрел на меня, когда я невольно выругался, поднимая один из них. В противовес ему Ронар был, наоборот, очень молод и, по словам Корина, его возраст всего лишь пару лет назад перешагнул тридцатилетний рубеж, что являлось для гномов порой вступления в полноценную взрослую жизнь. Как потом я узнал, в магеры юный гном решил податься по причине неразделенной любви, когда его избранница предпочла отдать руку и сердце более богатому сопернику. Тогда он в сердцах поклялся ей, что разбогатеет назло всему и уже более года ходил на промысел с кориновской группой, бережно откладывая все полученные за артефакты деньги в местный банк.
– У меня там уже больше пяти тысяч номов, – хвастался он мне, разоткровенничавшись во время очередной остановки. – Так что, думаю, еще пару ходок и завяжу, а там либо вернусь в тейп, либо осяду здесь в Надии, открою мастерскую. Отец у меня, пока жив был, неплохим ювелиром считался, да и меня много чему научил. Здешние-то мастера так, ни рыба ни мясо, поэтому думаю, что торговля у меня неплохо пойдет, а нет, так в столицу подамся, там и денег больше, и порядку.
А были еще: Горд, являющийся в команде чем-то средним между шаманом и лекарем, и Берн – суровый гном, постоянно таскающий с собой короткоствольную винтовку и повадками живо напомнивший мне киношного ковбоя с Дикого Запада. Этакий прожженный одиночка мужлан, вечно что-то жующий и иногда смачно схаркивающий себе под ноги.
И все же приняли нас хорошо, возможно, из-за того, что Гаю в команде знали и любили, считая чем-то вроде крестницы, а может, потому, что, несмотря на всю свою гномью брутальность, ребята они на самом деле были хорошие и всегда готовые помочь тем, кто нуждается. Пожалуй, только Берн сперва отнесся ко мне с каким-то недоверием, но и он отошел после того, как я, используя свои навыки, помог отыскать им пару небольших «плывунов» с хорошим выбросом.
Тут, кстати, пожалуй, стоит пояснить несколько подробнее.
Помнится, раньше магеры были в основном проводниками, подряжавшимися переводить путников и караваны через усеянные гибляками земли, за артефактами других миров они не охотились, ибо считали их не особо нужными безделушками, а если что и подбирали, то лишь по случайности. Это были отчаянные ребята, буквально искатели обширных приключений на свою пятую точку, готовые за звонкую монету залезть черту в глотку и вернуться обратно. Сейчас же все изменилось, а поиск артефактов стал основным занятием магеров, причем к делу они подходили основательно и старались особо не рисковать, придерживаясь негласного девиза: «лучше вернуться пустым, чем не вернуться вообще». А выглядело это примерно так: группы магеров курсировали по старому тракту туда-сюда, надеясь на выход «плывуна» рядом с дорогой и выброс из него артефактов. Причем «плывуны» засекались при помощи некоего прибора, напоминающего гибрид компаса и будильника, то есть он показывал направление на аномалию и начинал дико дзинькать при приближении к ней. Ну а дальше дело техники, так сказать: магеры вычисляли границы «плывуна» с помощью этого же «компаса» и заточенных палочек с ленточками, после чего дожидались, пока он схлопнется (обычно на это уходило от пары часов до нескольких суток), а уж потом прочесывали отмеченную территорию в поисках артефактов. Насколько я понял из рассказов, путного находили не так уж и много, но даже за любую безделушку из иного мира местные скупщики платили хорошие деньги, так что дело было прибыльным, если, конечно, сильно не нарываться и не лезть невесть куда сломя голову. Что интересно, прямо на тракте «плывуны» никогда не образовывались, да и вся обитающая в гибляке нечисть старалась особо на нем не светиться, словно эта древняя дорога была огорожена какими-то неведомыми защитными чарами. Вот только, по словам моих новых друзей, никаких чар ни один маг на ней почувствовать не мог, но это не значило, что их тут не было.
Гая рассказала, что за прошедшие века изменился сам подход к магии, в результате чего многие заклинания были безвозвратно утрачены или же были заменены другими по структуре, но подобными по эффекту. Это позволило упростить магическое искусство, сделав его более доступным для всех существ, наделенных хоть какой-то силой, но именно из-за этого сложные плетения стали уделом избранных. Увы, в подобном упрощения не всегда идут на пользу, и зачастую теперь нельзя повторить многое из того, что описано в магических трактатах древности.
Хотя Гая могла бы мне и не разжевывать, ибо за время своего путешествия я это и сам уже понял. Магией теперь баловались все, кто только мог, хотя в основном была она какая-то повседневная, ничего глобального, ну типа тех же движущихся карт или блажи того очкастого чудака профессора, при любом случае старающегося заключить понравившееся ему насекомое в некое подобие магического кристалла. А вот если вспомнить старину Тавора… м-да, тот на подобные мелочи, помнится, не разменивался, и если ему приспичило колдануть, то делал это буквально в эпических масштабах. Хотя признаю, битва Гаи с волками тоже выглядела довольно внушительно. Не знаю, мог ли так Райзен, но помню как-то, для того чтобы проделать дорогу сквозь скалу, ему хватило одного движения бровью, и гора буквально треснула пополам. С другой стороны, раньше и деревья были выше, и небо голубее, и у девушек гру… глаза куда больше.
В общем, на дороге было относительно безопасно, но именно что относительно. Иногда некоторые твари выбирались на тракт, да и сам окружающий лес мог преподнести некоторые сюрпризы. Например, заманить и превратить в древня, как это некогда случилось с Гаей. Поэтому сопровождением караванов магеры тоже занимались, но, как я уже сказал выше, на нынешний день это не было их приоритетным занятием.
– Все течет, все изменяется, – пробормотал я, выныривая из пучины полудремных размышлений и потягиваясь.
Сегодняшняя ночь прошла на удивление спокойно, хотя две предыдущие заставили всех нас изрядно помучиться. Нет, на лагерь никто не нападал, просто к вечеру воздух вокруг наполнялся каким-то странным басовитым гулом, от которого противно ныли зубы и мутилось в голове. Создавалось такое впечатление, что где-то за деревьями завис огромный рой разозленных пчел, готовый в любой момент обрушиться на наши головы. Это сильно нервировало, тем более что ничего подобного Корину и его друзьям до этого встречать не приходилось, и они банально не знали, как на этот звук реагировать. Мое инозрение тоже особо не помогло, хотя пару раз я и замечал среди деревьев невидимое обычному взгляду странное призрачное свечение, вот только благоразумно решил не проверять, от чего или кого оно исходит. К счастью, этот назойливый звук как появился неожиданно, так и пропал, не причинив особого вреда, если, конечно, не считать наши несколько потрепанные нервы.
– Лекс, ты уже поднялся?
Голос Гаи, прозвучавший откуда-то из-за узкого окна, больше напоминающего стрелковую амбразуру, прогнал последние остатки моей дремы, заставив протяжно зевнуть меня и осторожно усесться на узкой откидной полке, по ночам играющей в этой бронированной повозке гномов роль кровати, а днем пассажирского сиденья. А вообще внутри довольно тесно и неудобно, словно в реальном бэтээре, и спать приходится скрючившись в три погибели, ибо полки явно не рассчитаны на мой рост. Впрочем, я не привередливый, хотя, если бы не заморосивший ночью противный, мелкий дождик, предпочел бы ночевку на земле у костра, чем в этой деревянно-металлической консервной банке.
– Ле-е-екс!
– Да встал я, встал, – буркнул я, массируя затекшее предплечье. – Что-то случилось?
– Нет. – Голова Гаи просунулась в приоткрытую дверь повозки. – Просто Корин хочет поговорить о дальнейшей дороге.
– Да вроде все уже обговорено. – Я поднялся и, подойдя к двери, спрыгнул вниз, не опуская подножку.
К моему удивлению, лагерь был пуст, ну если, конечно, не считать моей спутницы и стреноженных лошадей, которые деловито жевали насыпанный в торбы овес. В ответ на мой вопросительный взгляд магичка кивнула в сторону леса, пояснив:
– Они тут недалеко. Нашли какой-то крупный «плывун», Корин заодно хочет, чтобы ты посмотрел.
– Понятно. – Я протяжно зевнул.
Блин, как же спать хочется. Дежурить нас с Гаей не заставляли, но все равно выспаться всласть никак не удавалось, то этот проклятущий гул, то еще что-нибудь, да еще эти хреновы «нары», не могли их сделать хотя бы сантиметров на двадцать длиннее. Я повертел головой, буквально слыша, как мои шейные позвонки со щелчками встают на свои законные места, и, зевнув еще раз, посмотрел вверх. Солнце еще только встало, и его лучи едва пробивались сквозь сомкнувшиеся над древней дорогой кроны лесных великанов. Судя по всему, дождя сегодня можно было не ожидать, и это не могло не радовать. Кстати, вот ведь странная ситуация, над головой сплошной полог из веток и листьев, причем такой плотности, что неба практически не видно, но от дождя все это почему-то не защищает. Такое впечатление, что дождь формируется где-то среди ветвей либо листья деревьев специально поворачиваются так, чтобы пропускать воду. Вроде как я о чем-то подобном читал, причем еще в нашем мире… хотя там листья отворачивались от солнца. Не помню. Да и неважно, если честно.
Искать Корина долго не пришлось. Пройдя буквально пару десятков метров по лесу, мы наткнулись на Дорафа, который лишь молча махнул в сторону замшелого пня, на котором и сидел Корин, с задумчивым видом рассматривая свой компас аномалий.
Чуть правее стоял Ронар, сжимая в ладонях пучок заостренных палок с ленточками. Увидев нас, молодой гном расплылся в улыбке и, продемонстрировав мне одну из палочек, мол, «смотри сюда», метнул ее вперед. Палка пролетела метров пять и вдруг повисла в воздухе, после чего начала быстро раскручиваться вокруг своей оси, чтобы через мгновение с легким щелчком разлететься на мелкие осколки.
– Здорово, правда, – сказал Ронар, подходя к нам. Глаза гнома просто блестели от восхищения. – Я такое впервые вижу. Интересно, а если туда что-нибудь железное кинуть, кинжал например.
– Не стоит, – покачал я головой, – рванет не хуже небольшой мины, поверь.
Я усилием воли перешел на инозрение и мысленно присвистнул: аномалия была не одна. Средь деревьев вращалось с десяток темно-серых смерчей различных диаметров. От небольших и могущих причинить вред разве что полевке, до огромных, вздымающихся под самые кроны. Давненько я такого не видал и, если честно, не думал, что увижу.
– Где остальные? – спросил я, стараясь сдержать дрожь в голосе.
– Да тут недалеко, – ответил вместо молодого гнома Корин. – Границу мы примерно определили, но что-то не сходится, вот ребята и уточняют забросами. А компас как с ума сошел, дергается во все стороны. Сломался, что ль.
Гном со злостью встряхнул металлический кругляш.
– Тут просто не одна аномалия, а несколько, – сказал я, продолжая следить за воронками. – Причем некоторые довольно большие.
– Встречался с такими?
Я молча кивнул.
– Тогда понятно. Где самая опасная, можешь сказать?
– Думаю, что вон у того дерева, – указал я на огромную замшелую сосну. – Воронка больно здоровая, к тому же не стабильная, гнется туда-сюда у основания. Если пойдет на увеличение, то лучше тут не находиться.
– Так это что-то типа воздушного водоворота, что в пустынях образуются?
Я непонимающе скосил глаза на гнома, затем понял, что тот просто не знал слова «смерч», и коротко кивнул.
– Ну, что-то похожее. Мы их так и называли «крутилки». Гадость еще та, если начнет разрастаться, нам лучше тут не находиться. Я видел, как щепками от взорвавшегося дерева косило людей хлеще, чем из пулемета, причем ребята были закованы в железо с ног до головы, но, поверь, это им нисколько не помогло. Так что я предпочел бы отсюда убраться, и как можно скорее.
– Хм. – Гном крепко задумался.
Сомневаться в моих словах Корин явно не собирался, за эти дни я уже смог ему доказать, что знаю об аномалиях вполне достаточно, а когда он узнал, что я их еще и вижу… В общем, почти каждый вечер мне приходилось по сотне раз повторять всей их честной компании, что я ни капли не заинтересован в поисках артефактов, а если все же и решу заняться данным промыслом, то уж никак не раньше того момента, как завершу все свои дела. Так что, скорей всего, на данный момент Корин обдумывал целесообразность риска. «Плывун» был крупный, а значит, и выброс мог быть довольно большой. Уже за минуту до того, как он принял решение, я все понял, и когда он повернулся к нам, я лишь поинтересовался:
– Уверен, что хочешь рискнуть. Здесь ведь и правда может стать опасно, а вы с «крутилками», как я понял, еще не встречались.
– В нашей жизни вообще все опасно, – усмехнулся он в ответ. – Однако если бы мы каждый раз тряслись за свою шкуру, то и наша белокурая красавица не стояла бы сейчас тут, а шелестела листвой где-нибудь у дороги.
Я скосил глаза на расплывшуюся в улыбке Гаю и лишь молча развел руками. Крыть мне было нечем. Действительно, они ведь охотники за артефактами, и риск – это их работа, а тут может быть такой куш.
– Кстати. – Гном извлек из-за пазухи куртки знакомую карту. – Давай покажу, куда вам дальше идти.
– Дядя Корин, а вы разве с нами не идете? – Гая с удивлением посмотрела на несколько смутившегося бородача. – Вы же обещали довести до реки.
– Обещал, – кивнул тот. – Но тут уже недалеко, вы и сами дойдете, не маленькие. Вперед по дороге, а там, через пару лиг, будет развилка и указатель. Лес сейчас спокоен, так что можешь не волноваться, да и спутник у тебя человек знающий. А как мост перейдете, так вообще в обычном лесу окажетесь.
Он ободряюще улыбнулся и, пристроив на пне карту, ткнул в нее своим узловатым пальцем.
– Значит, идете так, а затем сюда, до Горбатого моста, а уж после…
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9