52

Через полчаса, когда сошел туман и выглянуло солнце, тарахтящий дизелем автомобиль выкатился из ворот хутора.

— Сегодня мы поздно, не опоздаем? — спросил Джек.

— Нет, просто они поздно начинают работать… Ну как тебе машина?

— Очень мягко едет! Вот только тарахтит очень!

— Это временно! Я уже прикинул, как усовершенствовать глушитель, но его надо будет делать сразу на два дизеля. Смотри, всего двадцать лошадиных сил, а как разгоняется!

Джек невольно представил повозку, запряженную двадцатью пони. Наверняка бы они стали мешать друг другу и кусаться. Пони бывали очень драчливые и не выносили никого из сородичей, а еще могли поддать копытом хозяину, если подходил пьяный.

— Ну как тебе? — снова спросил Ферлин.

— Очень мягко! — гнул свое Джек, не зная, как еще оценить этот автомобиль. Вместе с тем он положительно отметил отсутствие картриджей, а Ферлин его заверил, что бутыли, которая стояла рядом с мотором, хватит на неделю ежедневных прогулок в Нур и обратно.

Зачем Ферлину ежедневно ездить в Нур, Джек не понял, но из вежливости покивал головой и похвалил экономичность новой машины.

В город они въехали с другой, нежели обычно, стороны, попав на пустынные северные окраины. Пригородов здесь не было, их место занимали разрушенные и почти полностью растасканные промышленные и складские корпуса. Все станки Ферлина были родом из этих мест, а половина домов северного Нура поднялась благодаря грабежу этих развалин.

Проехав по укатанной грунтовой дороге, Ферлин и Джек попали на городскую улицу, которая оказалась слишком пыльной.

— Смотри, птица! — воскликнул Джек, показывая на висевшую в проеме окна клетку.

— Попугайчик! — ответил ему Ферлин. — Волнистый!

— Волнистый? — переспросил Джек и оглянулся, однако они уже проехали дальше.

На пересечении с другой улицей их пропустил настоящий автомобиль, сидевшие в нем двое молодых людей стали покатываться со смеху, тыча пальцами в сторону тарахтевшего монстра.

Джека это задело, а Ферлин остался невозмутим.

— Придурки какие-то! — прокричал Джек, но Ферлин и на это не обратил внимания. Лишь пару минут спустя он нагнулся к Джеку и сообщил:

— Через два поворота будем на месте!

— Хорошо! — прокричал в ответ Джек, и в животе у него закрутило от нового приступа страха.

Вскоре они остановились перед металлическим ангаром, невесть как уцелевшим после стольких лет разграбления промышленной зоны. На его жестяных стенах размочаленной кистью и какой-то бурой краской было выведено: «Прием разн. металлов».

Чуть пониже и подальше имелись и другие надписи, но к деятельности приемного пункта они отношения не имели.

Ферлин заехал на грунтовую стоянку, развернул машину так, чтобы было удобно выезжать, и, сойдя на землю, достал из кармана две пары очков, одну из которых подал Джеку.

— Зачем это? — спросил тот.

— От бликов.

— От каких бликов?

— Да, может, и ни от каких. Там видно будет.

Джек надел очки, затем дотронулся до кобуры, проверяя, на месте ли револьвер, и они направились к воротам ангара.

Ферлин открыл одну из створок, и компаньоны зашли внутрь, застав в большом помещении двух приемщиков, которые сидели в углу на железных стульях и курили.

— Эй, вам чего? — крикнул один из них, даже не поднимаясь.

— Вы работаете? — спросил Ферлин.

— Работаем… — Приемщик поднялся и направился к клиентам, а его напарник закинул ноги на освободившийся стул.

— Что у вас? — спросил приемщик, переводя взгляд с одного посетителя на другого.

— У нас минатурит, — сказал Ферлин.

— Минатурит? Он же давно кончился!

— А это что у вас висит? — спросил Ферлин, указывая на большой щит, на котором были написаны расценки на прием различных металлов. Был среди них и минатурит.

— Нет, ну мы его, конечно, принимаем, только сейчас мало кто носит и совсем по чуть-чуть… А у вас сколько?

— Больше ста кило.

— Больше ста кило? — не поверил приемщик. — И где он у вас?

— В машине. У вас есть тачка?

— Тачка? Да, у нас есть тачка… — растерянно ответил приемщик. Он повернулся к напарнику и крикнул:

— Ференц, тут люди привезли больше ста килограммов минатурита, мы пойдем привезем его на тачке!

— Понял! — ответил Ференц и, бросив сигарету, поднялся и вышел через массивную стальную дверь.