Молоденькие солдаты, хрипя от натуги, упирались в дубовые спицы колес – каждое по плечо, а то и выше. Хадден сам, буквально собственной спиной, ощущал, насколько же им сейчас тяжело. Огромные орудия, установленные на лафеты со множеством усиливающих скоб и косынок, каждая из которых пробита десятками заклепок, невозможно было выкатить на позицию лошадьми, поэтому надрываться пришлось мальчишкам, недавно еще ходившим за плугом на отцовской ферме и знать не знавшим о такой вот муке. Капитан Филбер тоже сочувствовал своим солдатам – мог бы, так и сам встал к колесу, но, выдерживая субординацию, истуканом торчал возле стремени Хаддена.

Арвел молчал. Присланные Илком строители всего лишь за два дня полностью убрали старое игровое поле, оборудовали зарядные ямы – неглубокие, чтобы легче доставать, но зато огражденные с двух сторон небольшой кирпичной стенкой, вполне предохраняющей от шальной искры. Помимо этого они расчистили в парке дорогу для тягловых коней и даже вынесли горы мусора из княжеского дворца. Теперь городские бродяжки обходили усадьбу десятой дорогой: кому охота спорить с королевским солдатом!

Наконец, четыре пушки первой батареи встали на свои места, и старшины поднесли к губам маленькие рожки, подавая сигнал отдыхать. Расчеты, конюхи, повара – пушки толкали все до последнего – буквально рухнули на землю там, где стояли.

– Пусть старшины прикатят сюда бочку с водой, – разлепил губы Арвел. – Солдат не держат ноги.

Филбер, часто закивав головой, сорвался с места, подбежал к двум своим лейтенантам, указывая на провиантские фуры в глубине парка, а Хадден тем временем подъехал вплотную к ближайшей пушке. Некоторое время он пристально всматривался в разномастные прямоугольники крыш на холме под террасой усадьбы, а потом, к изумлению лежащих на земле солдат, одним прыжком переместился из седла своего огромного коня на ствол орудия, который, будучи задран вверх, находился почти вровень с крупом Кила. Устроившись поудобнее, Арвел достал из кожаного тубуса подзорную трубу.

– Эй, парни! – позвал он, не оборачиваясь, – А ну, наводи меня по вертикали!

Из расчета орудия встали четверо наводчиков и, испуганно переглядываясь, принялись очень осторожно крутить два больших маховика. Ствол медленно пошел вниз.

– Смелее, лодыри! – гаркнул Арвел. – Не ленись на чарку заработать! Теперь… С-стоп! По местам стоять, руки на ручках!

Он поднял трубу, прошелся по горизонту, потом уперся в светлую скалу Южного Рога, на которой неистово лупили молотами сотни каменщиков: если всмотреться в эту суету взлетающих и опускающихся спин, то в ушах сам собой появлялся звонкий стук…

– Вниз помалу! Стоп!

Ствол выровнялся. Теперь Хадден исследовал залив более тщательно. Застывшие у маховиков солдаты стали тихонько вздыхать, но никто не проронил ни слова, даже Филбер, незаметно подошедший к лафету. Через три минуты инженер сложил трубу, легко спрыгнул на землю и подбросил пальцами серебряную монетку, которая тотчас была поймана самым ловким из наводчиков.

– Молодцы, ребята! Господин Филбер, прикажите принести сюда счислительный столик и те таблицы, что вы показывали мне вчера вечером.

Из длинной желтой фуры, в которой возили всякое инженерно-техническое имущество, два лейтенанта принесли «стол академика Айро» – хитрую складную штуковину со множеством шкал, реек и передвижных планок, позволяющую артиллеристам быстро производить вычисления при смене позиций. Арвелу подали складной стульчик; поверх стола Филбер положил папку с бумагами.

Хадден достал из кармана свой любимый красно-синий карандаш:

– Всего две поправки, господа, – он порылся в папке, нашел нужный лист, – вот здесь и… Вот, угол горизонта. Вот так… Прошу эти поправки пересчитать заново – в конце концов, я могу ошибаться. На этом все. Удачи!

У ворот усадьбы его ждали солдаты личного конвоя под командованием коренастого старшины с длинным шрамом на левой щеке.

– Едем, ваша милость? – спросил старшина, берясь за стремя инженера.

– В лагерь, – кивнул Хадден. – Больше я уже ничего сделать не могу. Батареи на позициях. Сегодня к ночи закончат бастион Южного Рога… Теперь нам остается только ждать.

– Значит, послезавтра?..

– Я думаю, что да. Слишком удобный день, будь я проклят!

Конвой медленно проехал по застроенной цехами улочке, свернул на перекрестке налево, и Арвел негромко свистнул, веля остановиться.

– Донни, возьми-ка мне стакан вина, – попросил он старшину, указав на тележку с бочонком, стоящую возле цветочной лавки. – Пить что-то хочется, сил нет. А вроде и не жарко…

Старшина понимающе кивнул, подъехал к торговцу, поднял вверх один палец.

– Вы немного бледны, ваша милость, – Арвел взял в руку оловянную кружку, глотнул, поморщился, но все же допил до конца.

– Э-ээ, Донни, мы с тобой старые вояки, и ходить с невыспавшейся рожей – обычное дело. Переживем!

– Солдаты – это одно дело, а вот вы, господин инженер, – совсем другое. Без вас мы становимся простой пехотой!

Арвел отдал подбежавшему торговцу кружку и вдруг поднял голову: из-за поворота раздался стук копыт, потом появился и всадник – солдат в форме комендантского батальона Саллена.

– Ваша милость! Срочное донесение!

Старшина Донни и два солдата конвоя заступили ему дорогу, взяли из рук пакет и передали Арвелу.

Записок в пакете оказалось две. Одна – знакомый корявый почерк Гро валился из стороны в сторону, видимо, он писал на колене, – представляла собой типичное сообщение разведчика: «Ул. Гассита, 12, пст двр СинПес, втр эт, с Эсмой трое, все двр, ждут, охр нет» – и время… Арвел посмотрел на свой хронометр, охнул: полтора часа тому! – а вторую написал Саллен, более разборчиво, но так же лаконично: «Выдвигаюсь силами полутора рот, блокирую, без Вас принимать решение НЕ МОГУ».

– Я бы тоже не решился, – процедил сквозь зубы Хадден.

Он без слов передал бумаги Донни, кивнул – читай, мол! – а сам взмахнул рукой, подзывая толстенького седого виноторговца.

– Улица Гассита, постоялый двор «Синий пес» – где, почтеннейший? Где это? Быстро!!

– Отсюда к ратуше, все вверх, – забормотал торговец, – два квартала не доезжаем, поворот направо, сразу за храмом налево – она, Гассита и есть. А «Синий пес» там чуть выше будет…

– За мной! – рявкнул Арвел, ударив коня пятками. – Проверить оружие!

Давно соскучившийся по доброй скачке Кил рванул с места и помчался вперед с такой скоростью, что Донни и его солдаты быстро потеряли всякую надежду догнать своего командира. Несмотря на внешнюю громоздкость, кони этой породы обладали чуть не кошачьей прытью: особо ценилась их способность быстро вынести из боя раненого всадника в тяжелых латных доспехах. Долго держать такой темп они не могли, но этого и не требовалось, зато такая зверюга могла сутки напролет идти под тяжелым грузом, не выказывая признаков усталости.

По дороге Кил необыкновенно ловко зацепил две тележки с пирожками, грудью расколошматил бочонок вина на какой-то храмовой площади, втоптал в брусчатку передвижной лоток цветочницы и сам остановился в десяти шагах от улицы Гассита – потому только, что увидел впереди выскочивших наперерез солдат с пиками. Пик он побаивался.

Хадден спрыгнул с коня и, не заботясь о его судьбе, побежал к пикинерам.

– Где господин комендант?

Среди солдат оказался бывалый старшина, сразу понявший, с кем имеет дело.

– Ваша милость, – он выступил чуть вперед и поклонился, – господин полковник держат штаб вон там, в старом саду за водокачкой. Квартал велено перекрыть, но так, чтобы никого не было видно.

– Сейчас меня догонят мои люди… пусть идут за мной.

Арвел прошел темной подворотней и оказался в просторном дворе с круглым бассейном, сбоку которого стояла медная колонна городского водопровода с несколькими носиками. За бассейном начинался сад, старый, но любовно ухоженный; сад упирался в глухую стену какого-то высокого склада. Справа и слева виднелись провалы еще двух подворотен, выходящих в соседние переулки. Среди пожелтелых деревьев сновали фигуры солдат и офицеров, двое посыльных стояли возле своих лошадей. Едва Арвел сделал два шага к бассейну, раздался тихий свист. Свистку ответил рожок – Хадден застыл, понимая, что уже взят на прицел.

– Отставить! – крикнул кто-то. – Всем смирно!

Из сада выскочил рыжий Олс, вытянулся, не доходя двух шагов, потом коротко поклонился:

– Вашу милость ждут…

– Благодарение богам! – комендант Саллен уже спешил навстречу, придерживая ножны с мечом. – Я боялся, что посыльный не найдет вас. Ваш лейтенант Гро, – он завертел головой, – был тут, ему принесли перекусить, бедняга просто падает от голода и усталости. Ларо пока там, сидит в каком-то невидимом гнезде.

– Я здесь, ваша милость, – раздался знакомый голос, и из-за деревьев выступил Гро Атвиц. – Прошу простить, придавило по нужде!..

– Не оправдывайся, – быстро перебил его Арвел. – Ерунда… Рассказывай!

– Мы вычислили сучку, как, впрочем, и предполагалось – с самого утра сидели в таверне на северо-восточном тракте, возле окна. Она проехала не одна, с ней был мужчина благородного вида, седой, с мечом, на хорошей лошади, и эта ее телохранительница. Мы двинули следом. Они попетляли по городу, дважды заезжали в магазины с тряпьем, потом, у храма Дайенн, встретили еще двоих, тоже благородных, – изрядно, я вам скажу, расфуфыренных, прямо как на парад. У всех припрятаны пистолеты. Оттуда они поехали прямо на постоялый двор. Встречать их вышел сам Спарфор – долго целовал Эсму, раскланивался перед гостями, потом они поднялись наверх. Был заказан стол, пять разносчиков из таверны бегали – явно ждут кого-то еще, иначе столько жратвы не одолеть… Так… номер, который они заняли: судя по всему, две большие комнаты, где нужник – не понять, черного хода нет, есть длинная галерея, выходит во двор.

– Запасного выхода точно нет?

– Исключено, там глухая стена. А камин с другой стороны. Есть окна в соседний двор, но их легко блокировать. Я пошел бы по галерее во дворе. Так легче всего, и можно войти сразу нескольким… Подняться на галерею там совсем легко, вы увидите.

– Если бы мне не горело взять их живыми… – Арвел потер лоб.

– На заднем дворе я поставлю солдат, – вмешался Саллен, – и прикажу колоть, но не стрелять.

– Ваши пехотинцы заколют насмерть, ничего тут не сделаешь.

Через боковую подворотню во двор вбежал солдат, остановился, молча показал два пальца и исчез. Саллен запыхтел, сплюнул в сторону:

– Прибыли еще двое. Будем ждать дальше? Рано или поздно кто-то из моих неудачно высунется – они же почти дети, они в прятки играют! – и тогда ситуация вывернется не в нашу пользу.

– Возможно, эти двое уже увидели… Хорошо, надо решаться. У нас мало людей, и если они рискнут прорываться, вся операция пойдет псу под хвост. А вызывать моих саперов – это будет до утра. Итак, Гро: через галерею?

– Там виноград, забраться даже ребенок сможет. Господин Арвел – сейчас я сбегаю за Ларо, он сидит на чердаке в доме напротив и хорошо видит все происходящее. Нужно представлять обстановку на данный момент, иначе мы можем влететь не туда, куда хотелось.

– Он прав, – подержал разведчика Саллен, – тем более, что сыскарь на том месте уже и не нужен.

Арвел согласно кивнул. У него снова пересохло во рту, да еще и ни с того ни с сего появился какой-то звон в ушах – похоже, менялась погода. В последнее время он часто думал о том, что когда-нибудь, потом, если он останется жив, хорошо было бы осесть где-нибудь в теплом краю, не знающем зимы и бешеных ветров, леденящих кости. Потом… А сейчас в серой дали великого океана зрел шторм, способный изменить судьбы тысяч людей, и бежать от него было некуда.

– Дайте попить кто-нибудь!

Ему поднесли стакан какой-то кислятины, Арвел выпил и со вздохом посмотрел на солдат Донни, стоящих полукругом в нескольких шагах от него.

– Много людей мне не нужно, – тихо произнес он. – Кто самый ловкий?

Их было шестеро, и сам Донни – седьмой; парни тертые, не чета молодняку из комендантского батальона. Эти видели и штурмы, и осады, и гниль окопную. Им что резня на бастионах, что пьяная драка в придорожной таверне – все едино, хоть в крови по колено, но они не отступят.

– Да жиробасов мы как-то и не держим, – усмехнулся Донни, рассматривая свой кулак, обтянутый грубо заштопанной перчаткой. – Хошь не хошь, а похудеешь… Все мы тут ловкие, господин Арвел, нет других.

– Да уж знаю, – Хадден понимающе подмигнул солдатам, и те заулыбались в ответ. – Хорошо, пойдем все. Со мной, в первой волне – Донни, ты, Соллис, и – ты, ты алебардьером был, кажется?

– Фиргрец, ваша милость, капрал первого ранга Фиргрец. Так точно, служил алебардьером, потом перешел в саперы.

– То-то я тебя еще по Традде помню, страшно ты рубишь, видел… Значит, встанешь справа от меня и, если кто прыгнет, – палашом по ногам. Ты, Донни, прикрываешь Гро. Соллис, ты умеешь обращаться с пикой. Возьмешь копьецо у любого малого, твоя задача – не подпускать никого к господину коменданту. Отвечаешь за него головой!

– Комендант пойдет с нами? – прищурился Донни.

– Куда ты от него денешься, он мужчина могучий.

Из подворотни появился Гро. Рядом с ним шел сутулый оборванец, в котором Арвел не сразу узнал бывшего сыщика Ларо. Приблизившись, тот сорвал с себя древнюю суконную шляпу и весьма изящно поклонился.

– Отлично выглядите, старина! – восхитился Хадден. – Ну, что там?

– Девять человек, включая двух женщин. Сидят за столом, много пьют, о чем-то очень громко спорят. Я слышал только обрывки слов, не понять пока ничего. Двое наших «монашков» явно нервничают, что-то у них там не идет. «Большого дяди» нет, и это меня, если честно, немного удивляет. Мы ни разу не видели их вместе с ним. Да и его самого – тоже.

– Весьма возможно, что у него свое задание. Один раз сорвалось, а времени уже нет, и к нам особо не подберешься. Хорошо! Я вижу, вон идет господин комендант. Ларо, ваше место – в подворотне, в прикрытии. Возьмите у кого-нибудь еще пару пистолетов.

Саллен уже раздобыл себе легкий офицерский шлем, сразу придавший ему боевой вид. За плечами у него висело на ремне короткое пехотное копье.

– Не дайте им себя убить, – коротко сказал ему Арвел.

Они вышли из подворотни, быстро пересекли узкую и пустую улочку и нырнули во двор напротив. Гро остановился, поднял руку. Арвел подошел к нему, выглянул из-за угла. Справа, в десятке локтей, стояла двухэтажная пристройка с острой черепичной крышей. Низкий первый этаж полностью закрывали старые, толстые плети винограда, тянущиеся через галерею второго этажа к самой крыше. Хадден кивнул, давая знать Гро, что он понял его замысел. Человек пять-шесть и вправду могли одновременно заскочить на галерею, а дальше все решали секунды…

– Донни, – прошипел он, подталкивая старшину к кирпичному внутреннему углу подворотни, – ты понял?

– Все все поняли, – ответил тот.

– Тогда за мной.

Плащ и шляпу он оставил еще в саду, отдав кому-то из вестовых коменданта, так что двигаться было легко. Скользнув к середине пристройки, Арвел подпрыгнул, ухватился за виноградную плеть – теплую, шершавую, – та спружинила, подалась вниз, но он уже забросил ногу на витую балясину галереи, перехватился, цепляясь левой рукой за брус, и достал правой за край ограждения. Алебардщик Фиргрец оказался ловчее, он взлетел по лозе, словно кот, и, приземлившись на галерее, без лишних слов выдернул Хаддена за плечо. Слева Соллис вытолкнул наверх коменданта, легко взобрался сам, а вот Гро поднимался на галерею с ее торца, воспользовавшись оконным откосом первого этажа.

Саллен мгновенно смахнул с плеча копье и врезал его тупым концом в середину оконного переплета. Рама с грохотом рухнула внутрь комнаты. Свое окно Арвел высадил ударом сапога. Где-то в глубине двора раздался пронзительный женский визг, показавшийся в тот момент донельзя комичным. Хадден ввалился в комнату вслед за выбитой оконной рамой, в правой руке он уже держал меч, в левой – многозарядный пистолет.

То, что произошло дальше, не походило ни на штурм крепости, ни на кабацкую драку.

Из всей компании, сидевшей за длинным столом, покрытым нарядной вышитой скатертью, отреагировать на вторжение успели трое. Крупная, с грубым лицом женщина в дамском доспехе – знакомая уже телохранительница Эсмы – выдернула пистолет раньше, чем поднялась на ноги. Арвел успел увидеть черный зев ствола за миг до того, как кремень выбил искру: пуля глухо ударила в стальное плечо Фиргреца, и тот рухнул на разбитые стекла. Вторым оказался сам Колло Спарфор, которого Арвел легко узнал по описаниям. Он тоже поднял пистолет, целя в Арвела, и, наверное, попал бы, но нож Гро оказался быстрее, и Спарфор свалился на пол, задергался, хватаясь за левое бедро. Третий – высокий, с залысинами мужчина в синем плаще с каймой – умудрился бросить в Саллена длинный узкий кинжал, однако пробить панцирь тот не смог, зато полковник в ответ метнул копье тупым концом вперед, да с такой силой, что храбрец ухнул под стол без единого звука.

Арвел повернулся, помня, что у телохранительницы должно быть как минимум два пистолета, но она уже лежала, скрюченная, в углу комнаты с отрубленной ниже колена ногой. Копье, позаимствованное Соллисом у кого-то из солдатиков коменданта, смахнуло на пол сразу троих гостей, а старшина Донни с большим знанием дела приложил рукоятью палаша молодого парня с косым шрамом во весь лоб – того самого, как вспомнил Арвел, что остановил у лагеря фуру несчастных мясников. Господин комендант тем временем вернул себе свое копье и загнал в угол истошно верещащую Эсму. Сзади хрустнуло стекло: Фиргрец, очухавшийся после удара пули, поднялся и рванул с палашом вперед, разрубив для затравки стол, с которого повалились тарелки и кувшины. Рубил он и в самом деле страшно.

– Уймись! – рявкнул Арвел, глядя, как Гро, пригнувшись, бьет своим палашом – упорно плашмя, – по ляжке рослого седого мужчину с очень серьезным мечом в руках.

Удар заставил того вскрикнуть и отступить на шаг, но Арвел видел, что дело плохо, из правого плеча Гро уже течет кровь, и если ему не помочь, следующим выпадом противника он лишится головы. У Арвела не было времени даже броситься на выручку, дистанция не позволяла, а он, как опытный фехтовальщик, понимал, что сейчас произойдет. Понимал это и сам Гро. Не выпрямившись еще, он повернул голову к Арвелу, и инженер увидел, как мелькнула смерть в его глазах. Седой пришел в себя от болезненного удара, чуть отклонился – видно было, что нога его почти не слушается, однако контролировал он себя просто великолепно, – и повел руку с клинком влево от плеча. Гро выставил перед собой палаш, неспособный его спасти, и тогда Арвел дважды выстрелил.

Тяжелые пули отбросили седого мечника к стене, он всхрипнул и сполз по крови вниз. Пару секунд Арвел смотрел, как дергаются его ноги, потом он затих.

Комендант, все еще держа в левой руке копье, наконечник которого почти упирался в живот Эсмы, правой вытащил из-под панциря свисток и засвистел что было мочи. На галерее тотчас же зашумело, загремели доспехи, понеслась чья-то ругань, и снова заскрипело под сапогами битое стекло.

Фиргрец стоял над скрюченным на полу Спарфором, держа в руках два пистолета, а Донни лил вино на белое лицо второго «проповедника», заботливо придерживая его за ухо.

– Ты его хоть не угрохал? – спросил Арвел, переступая через разломанные стулья.

– Не-а, я свою руку знаю, – меланхолично ответил старшина. – Пить, кстати, хотите?

– Что, не все побилось? Фиргрец исполнил, скажу я вам… трюк, понимаешь, на канате. Сроду такого не видал.

– Он вашу пулю поймал, господин Арвел.

– То дело особое… дай-ка кувшинчик.

Старшина протянул ему кувшин, в котором еще что-то булькало. Арвел опустошил его одним глотком и подошел к Спарфору.

– Пуля глубоко у тебя? – спросил он у рубаки Фиргреца, доставая из кармана тонкий ремешок.

– Нет, – мотнул он головой. – Кровь почти не идет. Доспех в два слоя, ваша милость.

– Ясно. С меня причитается.

Фиргрец отвернулся – ну, дела, мол! Мало ли кто в кого попал, о чем тут болтовню разводить…

Спарфор, бледный до синевы, смотрел на Арвела немигающими серыми глазами – сейчас только Хадден понял, насколько же он молод, этот мальчишка с запавшими щеками. Арвел оттолкнул его руки, сжимающие кровоточащую рану, из которой торчал короткий ножик Гро Атвица, ловко затянул ремешок, сплюнул в сторону.

– Пить дадите, господин Хадден? – шевельнул серыми губами Спарфор.

– Я-то дам, а вот как ты у палача попросишь – то вопрос.

– До палачей я вряд ли доеду, – усмехнулся юноша.

– Доедешь, куда ты денешься. Или ты думаешь, что блистательный Руччи тебя вытащит? Нахлебается он водички, герой твой, сам увидишь. Послезавтра и пробулькнет, поминай, как звали.

Глаза молодого аристократа непроизвольно расширились, и Арвел понял, что попал в точку. Спарфор задрожал, поднес к глазам окровавленную ладонь.

– Послезавтра, – повторил Хадден. – А тебя немножко распотрошат, милый мой, и супругу твою, Эсму – туда же. Видел, как это делается? Не хочешь, чтоб потрошили? А что ж я могу теперь сделать? Разве что пристрелить ее при попытке к бегству? Попробуем? А ты и от ран умереть можешь, я в медицине хорошо разбираюсь, истечешь кровушкой, как миленький, – разойдутся швы темной ночкой, да и все дела.

– Вы можете помочь Эсме?! Вы обещаете ей пулю?

– Да, но тут все будет зависеть от тебя. Ты ведь любишь ее. Правда? Тебе будет страшно смотреть, как ей выпускают кишки. Ну, что ты решил? Поговорим, пока твоих гостей вяжут? Потом мне уже трудно будет, народ кругом всякий, сам понимаешь. А мне сейчас надо, чтобы я уверен в тебе был, понял? Ну? Два слова буквально, и я свое – сдержу. Умрешь спокойно.

– Вы обманете, Хадден… Вы обманули Хирца, вы король обмана…

– Я ему что-то обещал?

Арвел поднял голову, и мысль созрела у него моментально. Саллен стоял у дверей комнаты, все еще придерживая острием копья Эсму, которую не то что не связали, ее даже не обезоружили. Девушка содрогалась в беззвучной истерике, руки ее скользили то по лицу, то по животу, и если бы не присутствие полковника, она не устояла бы на ногах.

– Саллен!!! – пронзительно вскрикнул Арвел. – У сучки пистолет!

И прелестная белокурая головка Эсмы Спарфор разлетелась на куски. Комендант ударился спиной об дверь, выронил копье и повернулся к Арвелу. Лицо его было забрызгано кровью.

– Ты что, не видел, она схватилась за пистолет?! – продолжал орать Арвел. – Ты не видел? Слепой, дурак?

– Нет, – пробормотал Саллен. – Да ее трясло всю… Нет.

Донни с изумлением уставился на Хаддена и протянул ему кувшин вина.

– Как вы заметили, ваша милость… Я сам за ней приглядывал… да, она вроде за рукоятку хватанулась, но…

– Так смотреть надо! – рявкнул Хадден и спрятал свой пистолет. – Ищите носилки для этого! Идите, ищите, что вы тут топчетесь? Малая шавка чуть не прибила коменданта, а они с веревками разобраться не могут! Вяжите всех намертво! Два слова, – прошептал он, протягивая кувшин Колло Спарфору.

– Да, – едва слышно ответил тот.

– Убийца – кто?

– Отравитель с дальнего Юга. Он не наш, его прислали в последний момент. Никто не знает, кто он и как его зовут. Для нас – дядюшка Рул, и все. Ему лет шестьдесят, может, чуть меньше. Как этот дядюшка выглядит, даже я не скажу… по-разному. Густые волосы, серые глаза. Очень большого роста. Руки всегда в перчатках, всегда. Больше ничего… Цель – не вы, а лавеллер. Лавеллера боятся, очень боятся.

– Почему?

– Не знаю. Его считают настолько опасным, что мне приказали даже не пытаться к нему приблизиться.

– Хорошо, оставим его. Вы должны были подать сигнал где-то южнее по берегу?

– Нет, Руччи это не нужно, он придет в любом случае и будет драться до смерти. У него нет другого выхода. Он… Он в немилости. Слишком много болтал, с ним так бывает. Мы должны были захватить все четыре почтовые станции на королевских трактах и держать их до прихода десанта, больше ничего. Я полагал, что смогу собрать человек двести, но… – Спарфор провел рукой по лицу, прерывисто вздохнул, – не вышло.

– Сколько сейчас у Руччи кораблей?

– Не скажу точно. Если Динк решился помочь ему, то четыре, если нет – только три.

– Это что, – поразился Хадден, – вообще инициатива самого Руччи?

– Конечно, нет, просто князю предложили на выбор: этот штурм с шестью тысячами пехоты или отправка на Север в самое пекло, а там шансов почти нет. Он выбрал штурм. Никто не думал, что сюда пришлют вас, Хадден. Про лавеллера – тоже не знали, но предполагали. В столице говорят, будто бы у вашего Уллы дела совсем плохи. Когда дела плохи, он посылает вперед себя лавеллера.

– Он всего лишь пушкарь!

– Какой пушкарь, Хадден! – юноша приподнялся на локтях, делано застонал и быстро огляделся по сторонам. – Вы давно не в курсе дел! Его пытались убить пять раз, пять раз, Хадден, и все убийцы просто исчезли, а он прокрутил дело с князем Лоймом, да так, что тот утопился в собственной ванне – сразу после того, как ему принесли какое-то письмо от Уллы. Он не человек, он призрак… А может, оживший мертвец, я видел таких далеко на Юге – это те, что побывали в могилах многоруких демонов… для него все наши дела – только игра ума, а что ему надо от Пеллии на самом деле – этого никто не знает… Послушайте меня, Хадден: никогда не принимайте от него никакой помощи… его недаром выгнали с родины, ему грозила смерть. В Ла-Велле никого не казнят просто так, для этого нужно совершить что-то страшное!.. Все… Кажется, я теряю сознание. Спасибо… Спасибо вам за Эсму.

– Постарайся умереть, маленький ублюдок, – прошептал Хадден и незаметно пошевелил нож в ране, а потом чуть ослабил узел ремня, перетягивающего бедро.