Дождь прекратился внезапно – только что отряд ехал по размокшей пастушьей тропе, вьющейся среди заросших лугов, и серая мокрая муть заслоняла собой горизонт, – и вдруг, за очередным холмом, впереди показалась долина под светлым, забытым уже небом.

Арвел снял с головы шляпу, несколько раз тщательно встряхнул ее, а потом подвесил за ремешок к седельной сумке. Последний раз он мылся четыре дня назад, в заброшенном домике старого лекаря, и сейчас его волосы слиплись в противные космы. Ничего не поделаешь, после этого самого домика ночевали они исключительно в лесах. Отряд двигался быстро, гораздо быстрее, чем предполагал Хадден в начале пути. Иногда Арвел начинал думать, что Черныш ведет их не столько по карте, сколько по какому-то одному ему ведомому чувству, наитию – уж слишком ловко он находил тропы и позабытые за военные годы дороги, лежащие в стороне от все еще населенных мест. Сегодня утром, снявшись с места за полтора часа до рассвета, отряд незаметно просочился через линию, охраняемую передовыми полками Претендентов – впрочем, Хадден понимал, что именно теперь опасность возрастает многократно, потому что всегда можно налететь на конный разъезд или, скажем, на колонну тылового снабжения.

Черныш остановился и, повернувшись в седле, вежливым жестом позвал Хаддена.

– Вы видите это? – спросил он, указывая вперед.

Арвел достал подзорную трубу. На горизонте, словно замыкая собой выход из размокшей зеленой долины, торчало нечто, похожее на устремленный в небо немного согнутый палец.

– Скала? – спросил Хадден. – Странное дело…

– Желтый Клык, – туманно пояснил проводник. – в очень давние времена там была обитель каких-то отшельников. Местные жители обходят эту скалу десятой дорогой – да, собственно, никаких дорог тут и нет. Там, в скале, вырублено нечто вроде молельни. Для нас это лучшее место, чтобы залечь до полуночи. Теперь нам придется передвигаться только по ночам.

Хадден согласно кивнул.

Не утруждая себя дальнейшими пояснениями, Черныш ударил лошадь коленями и поскакал вперед. По взятому им темпу Хадден понял, что юноше не терпится укрыться в невидимой пока обители. Арвел дождался, пока к нему подъедет Трир, который до сих пор демонстративно сторонился всякого общения с проводником, и протянул капитану свою трубу.

– Черныш говорит, что под скалой нам удобно отсидеться до ночи. Раньше там вроде святоши какие-то болтались…

– Дым будет виден издалека, – поморщился Трир, вернув прибор инженеру. – Ну, придется жрать холодное. Что уж делать?

– Да до зимы вроде бы еще долго, – парировал Хадден и отправился по следу Черныша.

Через пару минут он смог разглядеть скалу как следует – и немного удивился открывшейся ему картине. То, что Черныш назвал «обителью», на самом деле представляло собой скальный храм древнего, допеллийского еще культа Нталлу – Каменного бога, повелителя недр и полых холмов. О таких храмах, иногда встречающихся в безлюдных горах островов Юга, Хадден читал, но ни разу еще не видел собственными глазами. Многие давние культы, павшие с воцарением первой пеллийской династии, отличались кровавыми ритуалами, так что храмы их считались «дурными», и люди не желали о них даже помнить.

– Если это то, о чем я думаю, – услышал Хадден голос лекаря, – то местечко может оказаться весьма интересным.

– Гм, – отозвался инженер, повернувшись в седле, – думается мне, что там все разграблено до нас. Уж больно много времени прошло.

– Как знать, как знать… Мой учитель когда-то лечил одного старого грабителя древних могил, и тот рассказывал ему удивительные вещи. До нас на этих островах происходило много странного, такого, что никак не укладывается в наши представления о мире.

– Мне странно думать, что вы суеверны, господин Гай.

– Суеверен, я? Да помилуют нас луны! Мы с вами люди ученые, господин Арвел, не то, что некоторые, однако ж нам ли не знать, что природа мира на самом деле куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Тот человек, о котором я толкую, подцепил когда-то на Юге странную болезнь, которая мучила его несколько десятилетий и от которой он в итоге и умер. У нас о таких хворях никто даже и не слышал, а вот южане вроде бы сторонятся всех этих руин из самых практических рассуждений.

– И что же это была за болезнь, если с ней можно прожить двадцать лет?

– Почти тридцать, ваша милость. Этот грабитель могил когда-то оказался далеко на Юге, на одном из островов Пенного Клыка, и там, в горах, ему посчастливилось найти никем не тронутый склеп. Очень старый склеп, старше, чем все, к чему он до того прикасался, – и все, о чем ему приходилось слышать. В первой камере он нашел серебряную посуду очень тонкой работы и мечи, невесть кем созданные, но сохранившиеся в отличном состоянии, а вот когда он попытался вскрыть следующую, в лицо ему ударил поток какого-то ядовитого, по его словам, воздуха, и лишь чудом тот человек унес ноги… Он говорил, что его преследовали летающие демоны – крохотные, но не менее от этого жуткие. Они танцевали в воздухе какой-то танец, и там, где тень от пляшущих фигурок несколько раз пала на его тело, остались глубокие рубцы, неспособные зажить много лет.

– Так может, он просто отравился чем-то? – возразил Хадден, заинтересованный рассказом лекаря. – Вам же приходилось слышать о том, как гибнут иногда бедняги рудокопы? Подземный мир всегда таит в себе опасность.

– Отравления рудокопов не приводят ни к потере мужской силы, ни к ослаблению зрения, и главное – раны! По словам моего учителя, никогда ни до, ни после не видел он таких странных ран. Плоть на месте удара будто бы стала древесной корой, которая тем не менее проросла кровеносными сосудами…

– Бр-р… Давайте договоримся, Гай, что ни в какие склепы мы с вами не полезем! Наше дело – досидеть в тишине до полуночи, да при том как следует выспаться. Вы спросите меня: нервирует ли меня перспектива продвижения по враждебной территории? – так я вам скажу: да, нервирует, и еще как. И если честно, ни о чем другом я сейчас даже думать не хочу.

Вблизи Желтый Клык оказался еще более величественным, чем при взгляде с северного края долины. Причудливо изогнутая скала, словно отполированная миллионами ветров, могла и впрямь показаться рукотворной, особенно для древних, с их мистическим страхом перед окружающим миром. Травы здесь было совсем мало, грунт стал желтым, песчаным, а лошадям теперь приходилось осторожно обходить встречающиеся под ногами камни. С северо-западной стороны скальная «подошва» была превращена в некое подобие портала с высеченными из камня спиральными колоннами и множеством овальных окошек по бокам широкой каменной лестницы в пять ступеней. По краям ее высились две фигуры из коричневого гранита: неестественно широкоплечие, с приплюснутыми головами и короткими толстыми руками, опущенными к земле, – ветер смазал их лица, но именно так, как понял Арвел, давно забытые скульпторы видели своих идолов, Каменных богов Нталлу.

– Так вот ты каков… – негромко произнес инженер, подъезжая к правой статуе.

– Это не он, – вдруг отозвался Черныш, стоящий возле своей лошади в нескольких шагах от Арвела.

– Кто – не он? – дернувшись от неожиданности, резко обернулся Хадден. – Кого ты имел в виду?

– Если вы решили, что перед вами – Каменный бог, то вы ошиблись, – невозмутимо повел плечом проводник. – Эти – всего лишь Хранители. Алтари там, у нас под ногами.

– Ну да, ведь ты уже был здесь… И все же, откуда такие познания?..

– Именно здесь я как раз и не был. Мне рассказывали… А что касается знаний, – Черныш снова пожал плечами, – так у меня было время для чтения. Раньше, – добавил он, – раньше было. В другой жизни. У всех когда-то была другая жизнь, не правда ли?

Арвел угрюмо кивнул в ответ. Спрыгнув с лошади, он передал повод Биззи и первым шагнул на лестницу. В углублениях на серых ступенях стояла вода, перед сводчатым входом поблескивала большая лужа. Все вокруг него выглядело не просто заброшенным, а позабытым напрочь, так что, если сюда кто и заезжал, случалось это очень нечасто.

– Справа, – услышал он голос Черныша, – должно быть что-то вроде ворот, заводим лошадей туда. Вроде и колодец там, но что с ним сейчас, я знать не знаю.

У щербатого порога, за которым начиналась тьма, Арвел вдруг ощутил позабытое мальчишеское волнение – правда, в детстве, прошедшем среди улиц и площадей веселого города Юлиха, тайны и загадки являлись всего лишь плодом воображения, тогда как сейчас нога его стояла в полушаге от мрачного наследия древности, ушедшей в века, но не менее от этого реальной.

«Думал ли я, – спросил себя господин королевский инженер, – что судьба однажды приведет меня на этот порог?»

Он шагнул – и вскоре понял, что темнота оказалась обманчивой. Из нескольких узких окон под самым потолком, которые Арвел почему-то не заметил, стоя снаружи, лился серый свет, кое-как освещая середину огромной, уходящей вдаль залы. Пол ее покрывали тщательно пригнанные друг к другу плиты под слоем грязи: дождь и несущий пыль ветер проникали сюда почти беспрепятственно. Чавкая сапогами, Хадден прошел несколько шагов. Свет остался за его спиной, но глаза, уже привыкшие к сумраку, без труда различили несколько темных прямоугольников в стенах – то были проемы коридоров, ведущих куда-то в глубь скалы. Над одним из этих черных провалов Арвел заметил барельеф в виде человеческого лица, искаженного мукой… Слепые каменные глаза едва не вылезли из орбит, рот приоткрыт в беззвучном крике отчаяния.

Брови Хаддена сошлись у переносицы. В небольшой поясной сумке он всегда держал фонарь в завинчивающемся бронзовом корпусе; достав его и сняв крышку, Арвел щелкнул огнивом. Довольно яркий свет фитиля, пропитанного лучшим древесным маслом, осветил страшное лицо на стене, сделал его контрастнее, и тогда инженер Хадден ощутил весь тот ужас, что творился тут много столетий тому. Этот проход, как подумалось ему, вел под землю, именно туда, где умирали на скользких от крови алтарях несчастные, предназначенные в жертву Каменному богу, Нталлу, повелевающему недрами и скалистыми горами. Арвела передернуло. У него, человека не только другой эпохи, но и совершенно иной цивилизации, сама мысль о существовании подобных культов не могла вызвать ничего, кроме омерзения.

За спиной раздались шаги, и Арвел резко обернулся. В зал вошли Гай Сач и Дали. Завидев Хаддена, они остановились, при этом Гай непроизвольно взмахнул рукой, отгоняя нечистых духов. Этот его жест вызвал у инженера неожиданную улыбку – выходило, что семья лекаря поклонялась Дайен, милосерднейшей богине злаков, стоящей на страже равновесия людей и небес.

– Отвратно, да? – поинтересовался Хадден, поднимая свой фонарь над головой.

– Если это то, о чем я успел подумать… – Гай скривился и сделал шаг вперед, но дальше не пошел, остановился, разглядывая жуткий барельеф. – Вот туда, я думаю, нам ходить совсем не стоит.

Грязь у входа чавкнула под сапогами нового гостя. Опустив фонарь, Хадден увидел Черныша.

– Здесь нам делать нечего, господин мой лекарь, – произнес юноша, с загадочной улыбкой рассматривая троицу у стены. – Там, внизу, алтари и костница, так что туда не нужно соваться без особой нужды. Отдохнуть мы сможем в более светлом помещении. Господин капитан уже велел проверить колодец, и с ним пока все в порядке, так что особых проблем у нас не будет. Идемте со мной… Или вы все же решили исследовать это нечестивое место до самого дна? Мудрые люди говорили, что оттуда можно и не вернуться.

В голосе проводника Арвелу почудилась самая настоящая насмешка. Резким движением руки он задул фонарь и слегка подтолкнул в спину Дали, которая стояла посреди зала, глядя на Черныша с обычной своей ухмылкой, то ли презрительной, то ли просто задумчивой.

– Будь оно все проклято! – выдохнул Гай. – Неужели тут найдется приличное местечко для ночлега?

– Чуть сбоку, – покачал головой проводник, – есть нечто вроде молельной обители куда как более позднего времени. Там есть вода, и там вполне сухо. Лошадей мы уже спрятали самым наилучшим образом. Здесь же, повторюсь, нам делать совершенно нечего.

Сач вышел первым, за ним все так же молча последовала Дали, а Хадден все же задержался на мгновение уже у самого входа. Обернувшись, он поискал глазами отвратительный барельеф, но разглядеть не смог ничего – туда слабый свет не доходил, и все, что находилось дальше середины зала, тонуло во вселенском мраке.

Правее лестницы, в трех десятках шагов, Хадден увидел высокий и широкий проход, грубо – куда грубее, чем храм, – вырубленный в толще скалы, а за ним что-то вроде каменной галереи со множеством неровных окон. В одном из них виднелись лошади, жующие овес. Черныш прошел мимо лошадей, уверенно нырнул в еще один проход, втрое меньше размерами: в большой полукруглой комнате с рядом окон на высоте в два человеческих роста света оказалось вполне достаточно, чтобы разглядеть насупленные лица людей, распаковывавших сумки с провизией, и за их спинами – выгрызенные из плоти скалы ниши, явно предназначенные для сна. Ниш этих оказалось много, десятка два, так что Хадден вздохнул с некоторым облегчением.

Надоевший ему плащ Арвел разложил на каменном ложе в ближайшей ко входу норе, там же поставил и сырые сапоги. Как это ни странно, но в каменной берлоге оказалось и в самом деле сухо, видимо, где-то наверху находились вентиляционные каналы, не дающие сквозняка, но в то же время избавляющие от проклятой сырости.

Старшина Гро протянул Арвелу флягу с вином.

– Обойдемся без похлебки, – хмыкнул он. – Копченого мяса да всяких разносолов у нас полным-полно. Надо их поберечь, конечно, но…

– Скоро мы уже будем на месте, – покачал головой Хадден.

– Будь я поглупее, так спросил бы, что ждет нас там.

– Будь я помоложе, я нашел бы, что тебе ответить, старина.

Хадден налил в свою кружку темно-красного сладкого вина, взял сухарь с парой ломтей вяленой свинины, бумажный пакет сушеных овощей, и отошел к выбранной им нише. Посреди комнаты темнела широкая фигура Трира, затеявшего гадание – диски, мелодично позвякивая, ложились на каменный пол перед ним, а из-за спины сидящего капитана высовывались Гро, Биззи и лейтенант Эйно. Трир сметал диски, бормоча что-то себе под нос, потом ловким движением снова раскладывал их спиралью. Эйно кивал и недобро щурился – похоже, решил Арвел, он разбирается в этом деле не хуже старого кавалериста.

– Что они говорят? – спросил наконец Биззи Дунн.

– Молчи, – оборвал его Эйно. – До завершения круга еще далеко, и нет уверенности, что одного круга нам достанет. Луны стоят низко… В это время года их влияние особенно сильно, разве ты не слышал?

Снаружи ударил неожиданно сильный порыв ветра, влетев в помещение через окна. Арвел поежился, устроился у стены поудобнее и помимо воли прикрыл глаза. Он никогда не воспринимал всерьез все эти дурацкие гадания, так что забавы Трира его интересовали мало. Проклятая сырость, казалось, пропитала его насквозь, отбирая силы – единственное, чего он сейчас желал, – это хоть как-то обсохнуть.

– Третья стража в верхнем доме, – внезапно прогудел Трир. – Очень интересно, такого я еще не видел.

– Это… – начал Эйно, – это значит, что мы обрели неожиданную силу?

– Именно. Она уже с нами, но ничего больше я сказать не могу: с учетом расположения лун, верхний дом гарантирует удачу, хотя препятствие на нашем пути по-прежнему выглядит неодолимым. Ох, знать бы, что это за сила среди нас!..