Глава тринадцатая
в которой речь пойдет о пакостях разного калибра

– Собственной персоной, – не стал скрывать я, поражаясь тому, что даже здесь бродят люди, которые меня знают. – Мы знакомы?

В отличие от своего собеседника, я его голос не узнал и теперь гадал – с кем меня свела судьба в этом забытом всеми богами месте? И чем эта встреча кончится?

– Не сказал бы, что накоротке, но да, – человек в черном подошел ко мне поближе и скинул с головы капюшон.

– Мастер Витольд, – охнул я, увидев на самом деле знакомое мне лицо. – Вот же! А мы только-только с братом Юром вас вспоминали!

– Надеюсь – тихим, незлобивым словом? – засмеялся он. – Старину Юра, надеюсь, потешило мое падение с высот горних?

– Да нет, – то ли расстроил, то ли порадовал я его. – Напротив, он мне показался даже немного расстроенным этим фактом. Вы же с ним друзья, насколько я понимаю, причем давние.

– Знаешь, Хейген, в этой жизни все так запутаться может, что не сразу и поймешь – то ли ты с человеком дружишь так же, как и в юности, то ли он тебя ненавидит, делая вид, что ты ему дорог и только ждет момента, чтобы свести с тобой счеты. Как говорила одна моя юная… Э-э-э-э-э…. Помощница – все сложно.

Он оглянулся на своих людей, подал им какой-то знак и те убрали мечи в ножны. Мои спутники сделали то же самое даже без моей подсказки.

– Побеседуем? – предложил Витольд и сделал несколько шагов в сторону, явно не желая, чтобы его и мои люди слышали наш разговор. Я счел это разумным и последовал за ним.

– Брат Юр не такой, – с уверенностью сказал ему я, когда мы остановились. – Он, если захочет человека на фарш пустить – так и пустит, без особых реверансов.

– Ну-ну, – Витольд похлопал меня по плечу. – Блажен, кто верует. Я вот тоже думал, что все, что между мной и Анной когда-то было, осознано и прощено, но не тут-то было. Ничего эта стерва не забыла, ничего не простила. Почти двадцать лет прошло, а она все помнит. Больше того – чужие грехи на меня перенесла, причем частично – свои же собственные. Понятное дело – из тех, кто некогда в одну очень скверную историю был замешан, почти все померли, причем большей частью не своей смертью, в живых остались только я да Юр. Ну и она, с этим своим малахольным наследником. Юр как всегда не при делах, про наследника вообще говорить не имеет смысла, тем более что он в ту лихую ночь у нее еще в животе был. И кто крайний? Витольд, кто же еще!

Мне на самом деле уже интересно стало – что же случилось тогда, двадцать лет назад, в королевском дворце Эйгена? Профессиональное любопытство взыграло, так сказать.

Я даже призадумался – а не принять ли этот квест? Но потом все-таки отказался от него. Нет у меня на подобные вещи времени, дел сильно много. Да и потом – лезть в дела давно минувших дней, да еще и связанные с венценосными особами… Ну ее, эту «Санта-Барбару», к лешему.

– Так оно обычно и бывает, – согласился с ним я. – У меня-то дела не лучше. Я тоже в розыске, хотя знаком с этой дамой, в смысле с Анной, куда меньше вашего.

– Да, я слышал, что она тебя видеть хочет, – Витольд криво улыбнулся. – Но не думаю, что с той же целью, что и меня. Как по мне – ты вообще зря от нее бегаешь, дружок. Зла ты ей не делал, мстить ей тебе не за что. Скорее всего, она просто хочет с тобой пообщаться на какую-то тему, которая достаточно интимна, вот и все.

– Интимна? – перед моим взором пробежал ряд картин достаточно фривольного содержания.

– Приватна, не предполагает обнародования, – немного разозлился бывший казначей. – Что у вас, молодых, за мысли сразу появляются при упоминания обычного, по сути, слова? Надо ей с тобой с глаза на глаз переговорить, а ты где-то бегаешь. Вот она и дала указание страже тебя задержать сразу же, как ты появишься. Обычное дело, так часто поступают.

– Вы в этом уверены? – опасливо спросил я.

– Я сейчас ни в чем не уверен, кроме одного – мне ей в руки точно попадать нельзя, иначе моя персона уменьшится ровно на одну голову, – мрачно сказал Витольд. – Но в отношении тебя – думаю, что так оно и есть на самом деле. Хотя, если тебе от Анны ничего не надо, то лучше не проверяй правоту моих слов. Береженого боги берегут.

– Надо же, – задумчиво почесал затылок я. – Просто у меня сложилось такое впечатление, что королева последовательно убирает всех, кто помог ей на трон вскарабкаться.

– Не твои это слова, – проницательно заметил Витольд. – Уж не Юр ли тебе это сказал?

– Он, – не стал скрывать я.

– Наш заика в своем репертуаре, – тихонько засмеялся бывший казначей. – Все слышат от него то, что выгодно ему, а потом начинают думать, что это их собственные мысли. И все довольны, а Юр – в первую очередь.

– Ему-то это зачем? – мне стало немного неприятно, ну, приблизительно так, как когда на кухонном полу таракана увидишь. И безобиден он вроде – но как-то пакостно на него смотреть. – В чем его выгода?

– В чем выгода Юра, всегда знает только сам Юр, – назидательно произнес Витольд. – Я с ним уже лет тридцать знаком, если не больше, еще с тех времен, когда он не заикался и готовился стать рыцарем короны, а не казначеем. Всегда он таким был, и что у него в голове, никто не возьмется предсказать, даже я. Ладно, это все лирика. Ты здесь-то что делаешь?

– У меня, если честно, к вам тот же вопрос, – бойко ответил я.

– Сначала ты, – погрозил мне пальцем Витольд. – На то есть сразу две причины. Я первый спросил – это раз. Я старше тебя, а старших надо уважать – это два.

– О чем речь? – не стал кочевряжиться я. – Вы не поверите, мастер Витольд, но мне надо насвинячить Эразмусу дар Фронбаху, ректору Академии. Причем серьезно насвинячить, так, чтобы ему мало не показалось.

– Боги мои, чем тебе этот старый хрыч насолил? – неподдельно изумился бывший казначей. – Нет, он порядочная сволочь и врагов у него хватает, но тебе-то лично он что сделал?

– Ничего он мне не сделал, – досадливо поморщился я. – Просто мне кое-что надо узнать у пикси, а те на него здорово злы, уж не знаю за что. Народ они мстительный и паскудный, денег не хотят, а хотят унизить ректора. Вот и пришлось мне согласиться с их условиями, выбора у меня нет.

Смысла утаивать свои цели от этого человека я не видел. А чего тут юлить? Он сам изгой, и какого-либо профита от того, что узнал, получить не сможет. Зато может присоветовать что-то эдакое, поскольку ему в Эйгене известно все и обо всем.

– Пикси, – Витольд глянул на Жужелку, стрекотавшую крыльями над головами моих друзей и подмигнул ей. – Редкостные поганцы, но иногда и от них бывает польза. По крайней мере, я поддерживаю знакомство кое с кем из них.

– Да? – обрадовался я. – Тогда, может, поговорите тут неподалеку с одним старым хрычом из этой братии, замолвите за меня словечко?

Может, это альтернативное прохождение квеста? Хорошо бы, а то у меня совсем идей нет.

– Увы, друг мой, – вздохнув, Витольд покачал головой. – Местных я не слишком хорошо знаю, с ними общался один из моих помощников. Я бы его попросил, но он как раз был одним из тех, кто попробовал получить награду за меня, любимого. Так что он теперь никому не поможет, потому что теперь он ежик.

– Кто? – не понял я.

– Ежик, – немного застенчиво произнес Витольд. – У него теперь ни головы, ни ножек.

– Жалко, – вздохнул и я. – Нет-нет, не вашего помощника. Жалко, что помочь не можете.

– Почему не могу? – удивился Витольд – Могу. Но в обмен на взаимную услугу.

– Какую именно? – подобрался я.

Если он не попросит ничего забубенного, связанного с убийством королевы или беганьем по всем уровням местной канализации – почему нет?

– Видишь ли, я человек самолюбивый, – начал Витольд издалека. – И еще – мстительный. Есть за мной такие грехи, есть. Знаю, что это плохо, но уж такой я, не поменять меня никому. И очень мне хочется напоследок насолить Анне, за все то, что она сделала со мной. Сам посуди – я годами строил свою систему, я пробивался с низов, причем без протекций, без чьей-либо помощи. И когда я вскарабкался на вершину – она меня с нее скинула в самый низ. Даже еще ниже – вот сюда, в место, где текут сточные воды. Я это так оставить не могу.

– Мастер Витольд, если вы о новом перевороте – то это без меня, – твердо заявил я. – Больно это дело муторное и времязатратное. У меня просто…

– Да я и сам за такое не возьмусь, – расстроенно перебил меня бывший казначей. – Тут ведь много чего нужно – поддержка гвардии, претендент, серьезные обоснования для подтверждения его прав на престол… Деньги, наконец! А у меня дырка в кармане и вон, полдюжины верных людей. И все, больше ничего. И потом – у нее корона Белого Принца, что ты ей сам вручил, такой аргумент не перебьешь ничем. Так что ее теперь только через узурпацию можно скинуть, но это опять же стоит столько, что я и в лучшие годы не смог бы такого себе позволить.

– Тогда что я могу для вас сделать? – совсем уж растерялся я.

– Ты же знаком с ее сыном? – хитро глянул на меня Витольд. – С Вайлериусом? Ну, эдакая каланча, маг-недоучка.

– Есть такое, – подтвердил я.

– И с девушкой его, как бишь ее?

– Ксантрия, если не ошибаюсь, – подсказал ему я. – Фигуристая барышня, помню. И ножи она здорово метает.

– Метала, – печально сообщил мне он. – Теперь уже в прошедшем времени о ней говорить стоит, вот какая штука. Пропала она недавно, этот бедолага Вайлериус весь город обыскал, но ее так и не нашел. Причем, скажу тебе так – пустое это занятие, он ее и…

– И не найдет, – продолжил я за него. – Потому как она…

– Да-да, – Витольд опустил глаза вниз. – Бедняжка лежит на дне одного из прудов за городской стеной, с камнем на шее.

– Беда, – расстроился я. – Так она же вроде как на сносях была?

– Была, – подтвердил бывший казначей. – Была. В том и дело. Анна заказала гороскоп на будущего ребенка, причем не абы кому, а самому Бахрамиусу, есть такой звездочет на Востоке. Он вообще не практикует давно, но у Юра с ним давняя дружба, так что он для королевы расстарался, уговорил его составить предсказание для нерожденного чада. А из него следовало, что дитя, которое произведет эта, извини за каламбур, девица, будет ох какое непростое, и изведет в результате всю правящую династию под корень. Понятное дело, что Анне это сильно не понравилось, вот она и отдала приказ Ксантрию эту утопить, да так, чтобы комар носа не подточил.

– И утопили, – подытожил я.

– В наилучшем виде, – подтвердил Витольд. – Ее горцы сработали, мне она уже тогда не доверяла, а эти ей как цепные псы служат.

Ох ты. Во-первых – мерзкая история-то. Во-вторых – не об этом ли Анна хотела со мной поговорить? Ну, чтобы я Вайлериусу лапши на уши навешал, мол – видел Ксантрию на Юге, она довольна жизнью, поднимает народные массы на борьбу с правящими классами, просила тебя её не беспокоить. И третье – Бран-то, предводитель горцев, ох как замарался в этом деле. Узнай про такое в родном для него Пограничье – мало ему не покажется. Детоубийство – это серьезно, это позор на столетия. Да еще и отягощенное убийством женщины. В аккурат давеча про это речь на сходе вождей кланов шла.

А ведь людей у него не так уж мало было, и все как на подбор. Над этим надо поразмыслить на досуге.

– Так вот, – Витольд скрутил из пальцев замысловатую фигулину. – Я этому пареньку и собираюсь глаза на происходящее приподнять. Неведение его рассеять.

– Понятно, – я восхитился. Вот это пакость! Вот это класс! Мне до него как до Луны на любом из последних шедевров отечественного автомобилестроения – сначала не заведешь, потом не доедешь. – А я, стало быть, нужен для того, чтобы он вообще с вами разговаривать стал?

– Что ты, дружище, – Витольд приобнял меня за плечи. – Ты с ним и поговоришь, тебе он точно поверит. Мне – вряд ли, он же знает только то, что ему маменька сказала. А ты его боевой товарищ, тебе вера есть. А я тебе за это помогу такую гадость старику Эразмусу подсуропить, что о ней еще лет двадцать по всему Раттермарку судачить будут! Есть у меня одна идея – просто блеск! Знание – ведь оно что?

– Сила? – предположил я.

Принять. Оно того стоит. И доброе дело сделаю, и свои проблемы решу. Наверное. Наверное – доброе. По сути, то, что мне предложил Витольд – это не сильно благовидный поступок, как-никак придется сыну на мать наговаривать, но вот только – все они хороши тут, если честно. Так что я тоже хочу свой кусочек пирога с общего стола.

– По рукам, – сказал я Витольду, и наши ладони громко хлопнули друг о друга.

Достаточно любезное предупреждение, хотя и бессмысленное. А то я сам этого не понимаю. Если Анна узнает, что грядущий скандал с сыном – это моих рук дело, то мне точно не поздоровится. Зато тогда мне точно будет безразлично, кто прав – Юр, утверждающий то, что Анне нужна моя голова, или Витольд, отстаивающий версию о том, что она просто поговорить хочет.

Впрочем, еще не поздно отказаться от сделки. Ну да, штрафанут репутацией с Витольдом – но он и так изгой, хуже, чем есть – не будет. На край – схватимся мы с его людьми, так мои ребята их на фарш переработают, сейчас с ним явно не те орлы, что в ночь переворота глотки гвардейцам Фредерика резали. Эти пожиже будут. Только смысла в этом нет – гадость-то ректору мне все равно делать придется, и он мне тут первый помощник. А что до Анны – поглядим еще. Есть у меня одна задумка на этот счет, может, и проканает.

Да если и нет – то не слишком это и смертельно. Что так я здесь в опале, что эдак, жил я без Эйгена – и дальше проживу. А розыск по всей Западной Марке все равно объявить она не сможет – это перебор, это уже слишком сильное игровое ограничение, на такое «Радеон», как создатель игры не пойдет. Это же добрая четверть контента.

Хотя есть еще пара возможных неприятных вариантов – первый в виде осложнения дипломатических отношений Западной Марки и Пограничья, но это тоже вряд ли, тут переживать не стоит. А вот второй, под названием «наемные убийцы» – это да. Хотя с какими-нибудь второсортными я разберусь, к тому же у меня Назир есть, а с ассасинами у нее ничего не выйдет, я надеюсь. Авось, не даст меня дедушка Хассан в обиду.

Так что – работаем.

– Вот и ладушки, – глаза бывшего казначея довольно заблестели. – Теперь слушай, как мы действовать будем. Тебе надо попасть в библиотеку, она на шестом этаже. Вайлериус из нее почти не вылезает в последнее время, хочет создать заклинание поиска человека. В старые времена было такое, только его формула давно затерялась, его даже Академия не смогла в полной мере воссоздать, только так, мелкие производные. Так что он сидит, старые хроники читает, выписывает из них что-то – в общем, дурью мается. Я тебе маршрут обрисовал, нужную дверь покажу, ну, а дальше ты сам. Да, вот еще что – он сидит в хранилище номер семнадцать, том, что с буквами «ФНВ» на двери.

– Как все непросто, – уже как мантру повторил я. – Все не как у людей.

– Как есть, – Витольд закатил глаза под лоб, давая мне понять, что чем богат – тем и рад. – Так что найди его и все как есть расскажи. Как это сделаешь – так мы, считай, в расчёте.

– А ректор? – нахмурился я. – Что, если Вайлериус шум поднимет и всех переполошит, включая этого старого… Мудреца! Как тогда? Когда вы свою часть сделки выполните? И как вы это сделаете, если ректор…

– Все нормально будет, – заухмылялся Витольд. – Наоборот – шум и нужен, поверь мне. Сейчас сколько времени? Восьмой час? И понедельник сегодня, как по заказу. Вот и прекрасно. Ты сделай так, чтобы Вайлериус твой как раз к Эразмусу пошел, да без доклада, если что – сам двери в его покои без спроса и стука открой. Там-то твоя проблема сама собой и разрешится. Да, самое главное – пусть этот бедолага непременно с собой возьмет магистра Расмуса, это заместитель дар Фронбаха, проконтролируй это. Запомни – магистр Расмус. Этот хитрюга давно хочет занять место главы Академии, даже ко мне с этим подходил, да только мы о цене не договорились. Так что он своего не упустит, огласку все, что вы там увидите, точно получит, так что пикси твои будут довольны. А уж если наследничек с собой еще какой народ прихватит, из студиозусов – так это просто прекрасно будет. Кстати, – Эразмус тоже в курсе того, что Анна учудила, имей это в виду. Он ведь ей гороскоп зачитывал, лично. Бахрамиус его не на общем языке писал, а магическими знаками. Да и об остальном он тоже знает, я в этом уверен.

Ну, пройдоха! Ему же и делать по моему поводу ничего не надо. Он просто знает все, что происходит в Академии, в том числе и привычки ее ректора. Но если это то, о чем я думаю, тогда – да, это отменная пакость! От такого не отмоешься. Главный аскет, который задает тон всему происходящему – и оказывается… Кхм… Проказником. Это сильно.

– Осталось только одно – попасть в библиотеку незамеченным, – потер руки я. – Есть соображения на этот счет?

– Тебе во-о-он туда, – показал Витольд на маленькую ржавую дверцу, расположенную на противоположной стене. – Этот ход ведет прямиком в библиотеку. А там уж сам, туда толпой нельзя, заметят нас, если все туда попремся.

– Жужелка, ты со мной. Знаешь, где это хранилище номер семнадцать? – спросил я у пикси, дождался кивка и продолжил: – Только тихо, ясно? Сделай так, чтобы тебя было не видно и не слышно. Остальным придется подождать здесь.

Назир сделал шаг вперед – он явно был не согласен с моим решением.

– Ну, извини! – развел я руки в стороны. – Не выйдет в этот раз никак. Чем нас больше, тем меньше вероятность того, что я добьюсь желаемого. Я бы и пиксю не брал, да таково условие деда Торча.

– Назирка, так надо, – Флоси положил ассасину руку на плечо. – Если ярл говорит «нельзя» – значит, нельзя. Если уж он даже меня с собой не берет…

Да, тебя возьми. Нас сразу по запаху обнаружат.

Дверь оказалась заперта, правда проблемой это не стало – Витольд залез с сумку, и достал оттуда приличную связку ключей, один из которых, щелкнув, открыл замок.

– Все свое ношу с собой, – подмигнул он мне и, позвенев связкой, показал мне еще один ключ. – Пока ты там шустрить будешь, я еще кое-куда наведаюсь. Ну, не с пустыми же руками мне из Эйгена уходить, согласись? Я и тебе чего-нибудь на память прихвачу, если получится.

– Встречаемся здесь? – поинтересовался я у него. – На предмет обмена новостями?

– Вернее – я тебя здесь подожду, – уточнил Витольд. – Свои дела я точно обстряпаю быстрее тебя. Удачи тебе, приятель. Эй, мелкая, давай, не засвети его там. Знаю я вашу породу.

– Не в первый раз наверх иду, – с неожиданным уважением ответила Жужелка ему. Представляете, она ему даже не нахамила! – Все будет чисто и тихо.

И пикси первой влетела в открытую дверь.

Лестница была старая, металлическая и еще – витая. Я весь перемазался в ржавчине, несколько раз ударился о ступеньки выше и под конец чуть не навернулся.

– Если придется быстро убегать, то фиг это у меня получится, – сообщил я Жужелке, которая, хихикая, смотрела на мои мучения. – Это же просто кошмар какой-то!

– Мы вообще не раз гадали – для кого такие лестницы делали? – поделилась со мной своими мыслями она. – Как-то один умный пикси, после того как их осмотрел, даже сказал, что может они и не для людей вовсе. Здание Академии гномы строили и ходы эти – тоже. И королевский дворец их рук дело. Вот и думай – может, они специально такое место под городом сделали, чтобы в случае чего через него попасть во все особо важные объекты. А что – для них тут даже просторно будет, согласись?

– Разумно, – признал я. – И да – очень похоже на правду, прав твой один умный пикси.

– Тристан – он такой, – протянула Жужелка, а следом за этим ойкнула, как видно сообразив, что имя можно было и не называть.

Опять Тристан. Этот шкодник в пестрых штанах везде успевает.

– А давно ты его в последний раз видела? – как ни в чем ни бывало поинтересовался я у Жужелки.

– Кого? – как бы между прочим спросила она у меня.

– Тристана, – уточнил я. – Того, что в пестрых штанах и конфеты постоянно жрет.

– Не знаю такого. Оговорилась я, – протараторила хитрюшка. – Хотела сказать – Тирион, а сказала – Тристан. Бывает.

– Ну, если увидишь Тириона, передавай ему привет от Хейгена, – попросил я ее. – Он мой старый знакомец.

– Передам, – очень серьезно пообещала Жужелка. – Хорошо.

Значит, Тристан осматривал эти ходы – и совсем недавно. А ведь в гномах у Странника отказа нет, ему служат серые дворфы. Ой, сдается мне, что скоро в Файролле начнется такое веселье, что небесам станет жарко, просто этот человек ничего не делает. Нет, надо форсировать события и линять отсюда. Мне только не хватало застать большую войну со всеми ее непременными особенностями, вроде осад, коллективных сражений и голоса сверху, толкающего патетику вроде: «Событие планетарного масштаба! С настоящего момента все игроки, тяготеющие к темной стороне, могут сменить свой статус и встать под знамена Мрака! У-ха-ха!!!».

Нафиг-нафиг. Эти игры в игре – без меня. Каламбурчик вышел так себе, на пять копеек, но все равно надо запомнить.

Лестница закончилась стеной. Настоящей такой стеной, каменной, добротной гномьей кладки.

– И? – постучав по камням пальцами и выбив из них что-то вроде «Заводы, вставайте», спросил я у Жужелки. – Что теперь? Надо сказать: «Сим-сим, откройся»?

– Надо толкнуть, глупый ты человек, зачем тут слова? Тут важна сила рук, – и крылатая егоза налегла на камни. – Только полегоньку, мало ли кто по библиотеке шатается, еще услышит, что мы здесь скребемся.

Стена оказалась фальшивой, она легко поддалась и начала двигаться вперед. Из образовавшейся щели вылетело облачко пыли, потом еще одно – и я увидел новую стену, на этот раз – деревянную.

– Все, мы в библиотеке, – прошептала Жужелка, дернула за неприметный шнур, и в деревянной стене появилось отверстие, к которому она и припала глазом. – Никого. Вот и славно. Давай, теперь этот шкаф двигай.

– Погоди-ка. – Я стянул со спины щит и убрал его в сумку, потом снял нагрудник, за ним наплечники и увидел, что Жужелка с испугом смотрит на меня. – Чего?

– Слышь, человече, – она взлетела так высоко, как могла. – Ты, конечно, симпатичный, по вашим, людским меркам, но только это как-то неправильно выходит. Ты человек, я пикси… Пойми правильно и только не обижайся, хорошо? Ты мне, конечно, нравишься, но у меня просто есть обязательства кое перед кем, и я не могу…

– Да ты ошалела что ли?! – я понял, о чем она говорит и чуть не поперхнулся. – Я переодеваюсь просто. Ну, не в железе же мне тут бегать, согласись? Оно громыхает и в глаза бросается.

У меня в сумке с давних времен болтались рубаха, которую я отхватил в Архипелаге, и портки, тоже с древних времен. Я все хотел их кому-нибудь подарить – продавать такой хлам было стыдно, в сундук класть – глупо, выкидывать – жалко. Так что – идеальные вещи для подарка. Но так и не сложилось. И слава богу – вот, пригодились эти вещи. Я, правда, остался босым, как граф Л. Н. Толстой, но это ладно. Куда больше меня печалило то, что я был еще и безоружным – меч тоже мог вызвать ненужные вопросы. Маскировка, конечно, слабенькая, – но лучше такая, чем никакой.

Шкаф тоже оказался муляжом. То есть – книги на нем стояли, но похоже, что они были прибиты гвоздями – ни одна даже не шевельнулась.

– Туда, – Жужелка показала пальцем налево. – Прямо и до поворота, потом – направо и по маленькой лестнице наверх, там как раз находятся хранилища. Они все пронумерованы, так что не заплутаешь. А я тебя у кабинета ректора подожду.

Маленькая растрепа взвилась под потолок и лихо ввинтилась в какое-то отверстие, скорее всего – вентиляционное. Все-то она знает, а?

Библиотека, против моих опасений и ожиданий, явно не пользовалась успехом у студиозусов. Хотя, возможно, дело было в том, что уже завечерело, и ученый люд пил пиво пенное в местных кабаках. Сам студентом был, за эти годы, наверное, цистерну выпил. С тех пор, к слову, я пиво и не люблю. Когда чего-то очень много – это тоже плохо, даже если это пиво.

А если совсем честно – на пятом курсе я в одной пивной на Ленинском проспекте им так траванулся, что думал – всё, карачун мне настал. Врачи, между прочим, разделяли мое мнение, я в больничке почти неделю пролежал. Из этой недели – два дня в компании клизмы, память на всю жизнь осталась. И приятное послевкусие хмеля и солода во рту, когда через Ленинский проезжаю.

Все было в наличии – и поворот, и лесенка, так что заплутать не пришлось. И – да, поднявшись по ней, я попал в длинный темный коридор с массой дверей, на которых были надписи вроде «ФВЧ-3», «ФДУ-ОР», «ФУ-13», «ФУ-11М» и так далее. Что означали эти аббревиатуры – мне было совершенно непонятно, да и неинтересно. Главное было – найти нужное мне семнадцатое хранилище.

Оно обнаружилось через пару минут, дверь в него была приоткрыта, из нее в полумрак коридора падала полоска света.

Я осторожно приоткрыл дверь и увидел за ней достаточно большое помещение с добрым десятком стеллажей, свитки и книги, валяющиеся на полу, и человека, сидящего за столом на лавке и что-то бормочущего.

Он услышал скрип двери, повернулся ко мне и раздраженно сказал:

– Просил же по-человечески – не тревожить. Что вы за люди такие?

Это был Вайлериус. Но, мать моя женщина, что стало с этим молодым парнем? Впалые щеки, нездоровый цвет лица, волосы, сбившиеся чуть ли не в колтун и неопрятная клочковатая борода – так он теперь выглядел.

– Ну ты и одичал, – против моей воли вырвалось у меня. – Однако!

– Постойте, я вас знаю, – прищурился Вайлериус, взял со стола шандал со свечами и поднес его к моему лицу. – Вы… Вы – Хейген, да? Вы тогда были с нами в храме, когда Данут вас чуть не прикончил, и во дворце, когда мама… Когда она вернула себе трон. А еще вы отдали маме наш фамильный перстень.

– Было дело, парень, – я протянул ему руку. – Ты чего так себя запустил-то? Стыдоба. Мыться надо и бриться. Хотя бы иногда.

– Мне некогда, – немного трогательно сказал Вайлериус. – Мне надо Ксантрию найти. Помните Ксантрию?

Глаза у него блестели, а губы тряслись. И руки ходуном ходили. Э-э-э-э, а он часом не того… Головой не тронулся?

– Помню, как не помнить. – Я присел на лавку рядом с ним. – У меня с памятью все в порядке.

– Пропала она, – горестно сообщил мне Вайлериус. – Как в воду канула. Уже давно. Кого ни спрошу – все ее не видели. Ни слуги, ни придворные, ни охрана – никто. С вечера была, говорят – а утром ее никто и не видел. Я как раз в тот день здесь, в Академии ночевал, прямо как назло. Меня ректор вызвал, срочный перевод одного свитка со старофайролльского надо было сделать. Дело серьезное, абы кому не поручишь, вот я и провел всю ночь в библиотеке Академии.

Значит, все-таки замешан Эразмус дар Фронбах в этом деле, не ошибся Витольд. Хотя – что значит «не ошибся»? Он, шельма, все это точно знал.

– Я к маме, – продолжал бормотать несчастный юноша. – А она говорит, что Ксантрии, наверное, вся эта придворная жизнь надоела и она вернулась обратно в джунгли. Ей и правда все это не нравилось. Но в джунглях ее тоже нет, я там побывал! Бран, командир гвардии, тоже молчит. Все молчат! Я хотел поговорить с Витольдом, он хоть и казначей, но много чего знает – так он тоже пропал! Говорят – ушел на покой, по состоянию здоровья. Какое состояние здоровья? Он нас всех переживет!

– А вот это – не факт, – хмыкнул я. – Да, дружище, кабы знал – захватил бы с собой вилку.

– Зачем? – удивился Вайлериус.

– Лапшу тебе с ушей снимать!

Если честно – мне совершенно не хотелось говорить ему то, что я должен был сказать. Мне его стало очень жалко. Ну да, он ненастоящий, и девка его была из пикселей, но все равно – что-то там, под пятым ребром, ныло. И не сказать нельзя, квест-то висит. И все бы ничего, плюнул бы я на проваленный квест, – но пакость ректору в нем значится как награда.

Нет, ну какая все-таки эта Анна, а? Мне гвардию обещала – а отдала Брану. Ну, оно и понятно, он же весь из себя, силен, красив! С вот таким вот… Харизматическим посылом, скажем так. Нет женщинам веры в таких вопросах, нет.

– Ничего не понимаю, – заморгал Вайлериус. – Вы что имеете в виду?

– В бегах Витольд, – жестко сказал ему я. – А в бегах он, потому что в розыске. Мама твоя очень хочет его на голову укоротить, так что по поводу того, кто кого переживет, ты выводы делать погоди. Очень они поспешные.

– Почему? – юноша совсем растерялся. – Он жулик, это не новость, но короне он служит верно.

– Знает он много, – пояснил ему я. – Между прочим – и я в розыске, вот какая штука. Как ты думаешь, я вот так оделся только потому, что нынче мода такая?

– Да, я еще удивился, когда вас увидел, – в глазах Вайлериуса мелькнула тень понимания. – Тогда вы были в доспехе, при мече. Ну, в джунглях.

– Вот только сюда я бы в нем не прошел, – объяснил я ему. – Я бы даже до Академии не добрался, меня бы городская стража раньше схомутала и во дворец отвела. И не факт, что я из него бы выбрался, по крайней мере – живой. Видишь ли, дружище, за последнее время очень много людей, особенно из тех, кто подсадил твою маму на трон, были… Как бы так сказать? Изъяты из оборота. Совсем. Кто-то, как Витольд, успел сбежать, кто-то, как я, просто был не в землях Западной Марки. Такие – уцелели. А вот остальные…

– Данут, Ясмуга, – глаз у парня задергался. – Я ведь их с той ночи не видел ни разу. Искал, а мне все говорят – они обратно в джунгли… В джунгли?!!!

Он вцепился в волосы и начал раскачиваться.

– Я слепой! – бормотал он, качаясь все сильнее. – Я дурак! Меня просто водили за нос все это время!

– Если что-то понял – значит уже не слепой, – заметил я. – Считай – прозрел.

– Но тогда где она? – Вайлериус перестал раскачиваться на лавке и вцепился обеими руками в ворот моей рубахи. – Данут, Ясмуга, остальные – ладно, она могла их убить. Но Ксантрия – она была беременна! В ней рос наследник престола! Пусть мы не прошли брачный обряд, пусть он был незаконный – но наследник!

– Ты знаешь свою мать лучше меня, – я добавил в голос стали. – Скажи мне – это ее остановит?

Вайлериус отпустил мою рубаху и замер на месте, не моргая, и, по-моему, даже не дыша.

– Ты хочешь услышать правду, приятель? – перешел я к главной для меня части действа. – Нет ничего проще.

Юноша молча уставился в мои глаза.

– В этом здании есть человек, который осведомлен обо всем. Он знает правду о том, что случилось с твоей женой. Истинную правду, – выделил я голосом последние слова. – И ты с ним прекрасно знаком. Тебе сказать его имя?

– Нет, – помертвевшим голосом ответил Вайлериус. – Я его знаю, ты прав. Это Эразмус дар Фронбах. Это он тогда меня выдернул из дома, ради перевода, который кто угодно сделать может, любой первокурсник. Хейген, она ведь умерла, да?

– Никогда не говорю с уверенностью о том, чего не видел, – не смог произнести я необходимые слова. Ну вот – не смог. Слаб оказался в коленках. Игра – игрой, но выглядит все так, что не могу я нужное сказать. – И потом – ты же сам все знаешь, чего спрашиваешь? Давно знаешь.

– Я не знал, я чувствовал, это разные вещи, – ломким голосом сказал Вайлериус. – Но в одном ты прав – мне необходимо убедиться в истинности своих ощущений. Это хорошо, что ты пришел и все мне сказал. Не знаю, зачем ты здесь, почему ты это сделал, – но спасибо тебе. Вот, держи.

Вайлериус стянул с пальца перстень и протянул мне.

– Да ладно – отпихнул я было его руку.

Перстень – это хорошо, но иные вещи мне и даром не нужны.

– Бери, – буквально впихнул он его мне. – Я – принц, и обязан вознаграждать верных мне людей за их услуги.

У меня возникло ощущение, что в этом парне сначала что-то лопнуло, а потом сразу же воздвиглось. Наверное, лопнули чувства, а воздвигся айсберг. До того он был живой и теплый, а теперь заледенел.

Слушайте, а я часом не запустил механизм нового квеста, а? В смысле – на смену власти в Эйгене?

Вайлериус встал на ноги с видом человека, который знает, что ему делать.

– Слушай, – поспешно попросил я его. – У меня есть два пожелания!

– Давай потом, – помассировал юноша виски. – Сейчас не до того.

– Как раз до того, – схватил его за руку я. – Послушай меня.

Вайлериус неодобрительно глянул на мою руку, но промолчал.

– Первое – если ты нацелился идти к ректору, а именно это ты и собираешься сделать, то тебе непременно надо взять с собой его заместителя по имени Расмус, – быстро проговорил я. – Он гарантированно будет на твоей стороне, а без поддержки тебе никак.

– А ты? – юноша пытливо глянул на меня. – Ты разве не со мной?

– Извини – но нет, – отпустил его я, окончательно переходя в общении с ним на «ты» и нажимая кнопку «нет». – То, что мне должно было сделать для тебя – я уже сделал. Дальше – сам. Но поверь, найдутся люди, которые захотят тебе помочь, и Расмус среди них первый.

– Что-то еще? – Вайлериус явно расстроился. Есть у меня подозрение, что моя поддержка была для него не так и важна, просто я являлся чем-то вроде ниточки из прошлого. Последней ниточки связывающей его с теми временами, когда их было четверо – и они были счастливы и беззаботны. – Ты сказал – две вещи?

– Второе – не упоминай моего имени. Нигде и никогда, а особенно в разговоре с матерью, – максимально убедительно произнес я. – Ты ее знаешь, она человек сильный, властный и жесткий. Она мне этого не простит. Я не боюсь смерти, но и умирать не спешу. Королева за ценой не постоит, наймет лучших убийц и…

– Я понял, – кивнул Вайлериус. – Ты прав. Я не стану упоминать твоего имени. Это все?

– Все, – подтвердил я и махнул рукой. – А-а-а-а! Прогуляюсь с тобой до ректора!

А дальше события развивались просто стремительно.

Валейриус подобно молнии пронесся по коридору, с грохотом спустился по лестнице, в каких-то дебрях Академии отыскал полусонного толстяка, оказавшегося тем самым Расмусом, и, обрастая любопытными студентами, добрался до покоев ректора, чуть не снеся три пары дверей, ведущих к ним.

Кстати – красиво устроился ректор. Пол-этажа себе под жилье отвел.

– Туда нельзя, – дорогу загородили два дюжих студента, с отменно развитой дельтовидной.

Я и не подозревал, что в тщедушном Вайлериусе столько силы. Он буквально разбросал их в стороны и пинком открыл дверь в спальню.

– Ё-ё-ё-ё! – выдохнули студенты, пришедшие с нами.

– Вот так так, – сказал Расмус и потер жирные ладошки.

– Однако! – вырвалось у меня. Я чего-то такого как раз и ожидал, да и игра вроде как «18+», но все-таки…

А Вайлериус ничего не сказал. Он молча смотрел на ректора.

Ректор же, мудрейший Эразмус дар Фронбах, стоящий на четвереньках в забавных кожаных штанишках и с пучком травы во рту, смотрел на него.

Толстомясая красотка с плетью в руке, тоже смотрела на наследника престола Запада, причем на автомате похлестывая ректора по спине и приговаривая:

– Мой козлик кушает травку? Кушает? Кушает?

Что примечательно – после каждого «кушает» Эразмус совершал движение челюстями. Надо полагать – условный рефлекс.

И тут откуда-то сверху прозвучало, пусть очень несвоевременно, но зато чертовски приятно:

– Пакость удалась! Ох, потеха!