Глава двенадцатая
действие которой происходит в канализации. А что? Не самое плохое место

Брат Мих знал свое дело – из портала мы вышли в каком-то узеньком пустынном переулке.

– Не шумим, – укоризненно посмотрел счетовод на громыхнувшего доспехом Гунтера. – Не привлекаем внимания, это не в наших интересах.

– Мне нечего скрывать и не от кого скрываться, – с достоинством произнес фон Рихтер. – Как и всем вам, друзья мои.

– Ну-у-у-у… – отвел глаза в сторону Флоси, который, может, перед властями Эйгена грехов и не имел, но в целом за свою жизнь пошалил немало.

Назир же просто ухмыльнулся – быть невидимым являлось его профессией, про это знал как он, так и любые стражники любого города в пределах Раттермарка. Знали и заранее его не любили.

– Тебе – да, – согласился с рыцарем брат Мих. – Чего не скажешь о нашем друге Хейгене.

– Что? – изумился фон Рихтер. – Как?

– Вот так, – прошипел я. – В розыске я, в бегах. Дело мне тут шьют, фраерок.

Последнего слова мой кристально чистый помыслами приятель не понял, но общий смысл сказанного уловил.

– Это ошибка, – переварив услышанное, с горячностью сказал он. – Ошибка, я уверен. Надо пойти к королеве и все с ней выяснить. Наш орден имеет перед ней заслуги, и…

– Вот накой мы его взяли, а? – страдальчески спросил у меня брат Мих. – Сам спалится и нас спалит. Ему хоть бы хны, а нам и головы могут отрубить, за помощь беглому преступнику.

– Я готов взойти на эшафот вместе с вами, – насупился Гунтер. – А если туда меня не пустят, то перерезать себе горло у его подножия, но не думаю, что такое возможно вообще. Не в смысле перерезания горла, а… Запутался. Так вот – лэрд Хейген честнейший и благороднейший…

– Где вход в канализацию? – даже не стал дослушивать его я. – Мих, давай уже под землю уйдем и там договорим, а?

– Ох ты, так мы в канализацию полезем? – замотал бородищей Флоси и заулыбался. – Она же мне как дом родной! Если честно – соскучился я по своей профессии.

– Кто бы сомневался, – неожиданно для всех подал голос Назир. – Я в этом с самого начала был уверен. В смысле – откуда ты вылез.

– И правильно делал, – подтвердил я. – Где я, по-твоему, такое чудо раскопал?

– Верный вопрос не «где», а «зачем»? – уточнил брат Мих, вертя головой. – Ага, вон он. Ну-ка, Флоси, пошли со мной.

Он выглянул из переулка, осмотрелся, после пересек неширокую мостовую и остановился у дома, находящегося с противоположной ее стороны.

– Давай, – наклонившись, брат Мих подцепил крышку совсем неприметного люка, закрывающего, судя по всему, вход в искомую канализацию. – Назир, не спи! Давай, смотри по сторонам, если что – знак подай!

– Да иду, – пробормотал ассасин, перебегая дорогу.

– Быстро, – просипел брат Мих, вертя головой. – Давайте!

– Может – все-таки к королеве? – неуверенно спросил Гунтер, которому явно не хотелось лезть под землю.

– Поступай как знаешь, – буркнул я. – Только давай так – если ты к ней и пойдешь, то не раньше, чем часа через два-три. И еще – про меня не упоминай в разговоре с ней, не надо.

– А о чем же мне тогда с королевой говорить? – изумился рыцарь. – Я же за тебя просить собирался?

– О природе и погоде, – посоветовал я ему, перебежал через мостовую и сиганул в лаз.

Про то, что там могло быть глубоко, я как-то даже не подумал. Впрочем – обошлось, – упал я на что-то мягкое, вроде как солому.

– Уффф. – На меня упал Флоси, судя по запаху, за ним, громыхая железом, спустился фон Рихтер, в котором таки победили дружеские чувства, следом мягко спрыгнул Назир.

Последним к нам присоединился брат Мих.

– Все, быстренько-быстренько, – пробормотал он, глядя вверх, на солнечное пятно, которое было видно в отверстие. Крышку так же, как она лежала, он обратно класть не стал, а просто прикрыл ей лаз. – Незачем тут светиться.

И он припустил по узкому коридору, который обнаружился рядом с тем местом, где мы стояли.

В отличие от подземелий тут было достаточно светло и ничем таким не пахло. Не исключено, что это была еще и не сама канализация, а, так скажем, ее преддверие.

– Ты хоть знаешь, куда нам идти? – на ходу спросил я у брата Миха.

– Более-менее, – ответил мне тот. – Карту мне показали, я ее запомнил. Вот тут налево надо.

Мы повернули и оказались в еще одном коридоре, уже более широком, стены которого поросли мхом, и ведущим под уклон.

– Внимательно по сторонам глядим, – посоветовал всем брат Мих, переходя с бега на шаг. – Я так понял, что здесь всякое разное водится. Да и бандюки местные здесь обитают, логова у них тут.

Собственно, именно бандюки и стали первыми местными обитателями, с которыми мы столкнулись.

Коридор, по которому мы шагали, кончился, выведя нас в небольшое помещение вроде залы, с круглым вонючим озерцом посередине. Около этого водоема с неприятно-изумрудной водой суетились семь-восемь оборванцев, набивая мешки чем-то вроде водорослей.

Заметили мы друг друга почти одновременно – спасибо Гунтеру, чьи латы громко лязгнули при входе в залу.

– Атас! – заорал один из оборванцев, доставая длиннющий ножик. – Охранцы!

– Нет-нет, – попробовал успокоить их я, не имея ни малейшего желания устраивать смертоубийства. Городская черта, как-никак, мало ли какие штрафы могут на меня наложить за это дело? – Мы не законники, просто идем по своим делам.

– Все одно убьем вас! – рыкнул высокий клошар с кудлатой черной бородой. – Это наше озеро, мы в нем травку-синюшку собираем.

– А-а-а-а! – понимающе кивнул брат Мих. – Травка-синюшка!

Больше он ничего сказать не успел – оборванцы накинулись на нас, махая «свиноколами» и короткими тесаками.

Дурачье, что здесь скажешь. Все, что они успели сделать – это немного поорать и добежать до нас. На этом для них все закончилось – не на тех они напали. Сильно не на тех.

«Вами открыто деяние «На дне»

– Ну да, – брат Мих присел на корточки и развязал один из мешков. – Она и есть – травка-синюшка.

Я с интересом взял из мешка пучок синеватой мокрой травы.

Судя по всему, цепочка не из сложных, не иначе, как местного наркобарона надо будет прищучить. Я и в лучшие-то времена за нее не взялся бы, а сейчас – и подавно. Наверняка большую часть квестов придется проходить здесь, в канализации, а остальные на поверхности, в Эйгене. Да еще и при участии городской стражи, без них тут не обойдется. Больше скажу – они и награду, скорее всего, выдавать будут. Так что – не нужна мне эта цепочка.

Надо будет про нее Кролине рассказать. Пускай поразвлекается, почему нет? Хотя – может, она про нее и знает, не думаю, что она сильно редкая.

Вот тоже что интересно – на уничтожение обитателей подземных столиц деяние есть, а на само прохождение этой клоаки – нет. Нелогично.

Походя я обобрал трупы налетчиков. Ничего полезного я получить не рассчитывал – босяки же, что с них возьмешь? Но рефлексы – они остаются рефлексами.

Вот это – принять! Почему нет? Сколько тут бродить придется – неизвестно, может, и наберу нужное количество амулетов. Одно дело – многоступенчатые квесты, на которые у меня времени нет совершенно, ибо дел полно, другое – вот такие пустяковые задания.

И не прогадал. В последующие полчаса, в течение которых мы шли по подземным переходам, лестницам и даже каналам, по колено в дурнопахнущей и склизкой грязи, я и в самом деле перебил десятка два гавриков из сообщества «Дети ножей». Да и не только их. Кто здесь, в канализации, только не отирался. И сектанты, которые жгли кошек на медленном огне, и существа, отдаленно похожие на гномов, но ими не являвшиеся, с носами, похожими на огромные баклажаны, и достаточно безобидные ребята, одетые во что-то, отдаленно напоминавшее комбинезоны, и рыскающие по каналам с какими-то неясными целями.

Не все из них проявляли агрессию, те же парни в комбинезонах были вполне дружелюбны, они даже предложили нам выпить с ними. Но в основном подземный люд не был расположен к чужакам, к тому же некоторые из него считали ту или иную территорию канализации своей личной собственностью и пытались, как могли, ее защитить.

– Куда смотрит королева? – возмущенно спросил у нас Гунтер, счищая с клинка зеленоватую кровь очередного канализационного уродца, который сиганул на нас с потолка, лязгая клыками и вращая всеми своими шестью глазами. – А? Ну нельзя же так. Наверху все чинно и благородно, а тут… Безобразие!

– Безобразие, – согласился с ним я, обирая тушку поверженной твари – она принесла мне три фасеточных глаза и пузырек с жидкостью, которая была у нее вместо крови. Судя по сопроводительным надписям на них, при жизни она имела имя собственное и звалась «Теористосом». Надо же – на вид мерзость мерзостью, а как возвышенно звучит. «Теористос». Экая, право, шельма! Посмотрим, почем возьмут запчасти от него. А может, и не буду я ничего продавать, отдам вон все той же Фрейе, чай, не чужой она мне человек. Да и вообще – надо в сундуке пошуршать, у меня там много чего подобного завалялось.

– Вроде почти пришли. – Брат Мих повертел головой. – Нам туда.

Он свернул в какой-то невероятно тесный проход, позади меня раздался мерзкий скрежещущий звук, и послышалась ругань Гунтера. Судя по всему, он опять покарябал свой доспех.

– Здесь, – через пару минут мы миновали узкое место и оказались в небольшой комнатке. Брат Мих потоптался на месте. – Точно, здесь, если карте верить.

– Не знаю, не знаю, – Флоси высморкался на пол. – Нет здесь ничего. Вон, только выход, откуда мы пришли, да еще два хода с той стороны. Нам в какой из них?

– Без понятия, – расстроенно признался брат Мих. – Может, они сменили место проживания? Пикси – это же такие хитрые твари… Вот скажу тебе так, Хейген – если бы не ты, я бы сюда, к ним, сроду не пошел. А если бы и пошел, то не говорить, а…

– Убирайтесь отсюда! – заревел у нас над головами страшный и громкий голос. – Вон из моих владений! У-у-у-у-у-у!

– Это чего? – обеспокоился Флоси, перехватывая рукоять секиры. – Ярл, а?

– Не знаю, – огляделся я. – Орет кто-то.

– Нежить, – со знанием дела сказал Гунтер. – Точно она.

Рыцарь сделал несколько шагов вперед и закричал:

– Отродье мрака, выходи на бой! Я, рыцарь Ордена Плачущей богини клянусь тебе в том, что не уйду отсюда, пока не погибну или не сражу тебя!

– Вот за это я их брата и недолюбливаю, – шепнул мне брат Мих. – Лишь бы выпендриться, лишь бы поорать!

– Во-о-о-о-о-он! – заревел голос и закашлялся. – Вон, говорю вам!

Так-так. С чего бы эдакой орясине (судя по голосу) кашлять? У нее что, грипп? Или она напрягает связки так, что аж горло сводит? Большой, сильной и косматой твари это без надобности, а вот кое-кому другому, мелкому и пакостному…

Я уставился на потолок, потом на стены и увидел то, что и ожидал – отверстия. Готов поручиться, что в них вделаны трубы или что-то еще, что усиливает голос.

– Гунтер, я так понимаю, ты собираешься порубать в капусту того, кто сейчас орет на нас? – уточнил я у рыцаря.

– Обязательно, – подтвердил тот. – Такой рев не может принадлежать существу доброму и светлому.

– Ты даже не представляешь, насколько прав, – подтвердил я его слова. – Я бы сказал – на все сто. Существо это и не доброе, и не светлое. Пошли, нам вон в тот ход.

Брат Мих после моих слов явно что-то заподозрил и тоже уставился на потолок, остальные же и думать не стали, просто направились за мной.

– Куда? – рыкнул голос. – Вы что, не повинуетесь мне, повелителю тьмы и…

– Не повинуемся, – заверил его я и прибавил шаг – надо было поспешать, это та еще публика, упустишь – потом фиг найдешь, особенно здесь.

Так и было – миновав очередной переход, я краем глаза уловил движение, – под перекрытиями потолка метнулась маленькая тень – кто-то явно улепетывал.

И сбежал бы этот таинственный «кто-то», не будь с нами Назира.

Ассасин стремительно нагнулся, подобрал с пола камень и с невероятной силой метнул его в загадочное существо.

– Ой! – пискнуло то и упало вниз. – Вы чего, сволочи? Больно же!

– То ли еще будет, – злорадно ощерился брат Мих и поспешил к сбитому пикси (в том, что это был именно представитель данного народца, никто уже не сомневался). – Ты же этот, как там? Повелитель тьмы? А мы, все как один, воины Света! Мы тебя сейчас уничтожать будем.

– Ну да, – задвинул узкие губы пикси, показывая нам зубы-иголки. – Особенно вон тот, косоглазый, который явно из замка Атарин прибыл. Вот он Свету так служит, так служит!

Мерзкое создание, постанывая, уселось на полу и потерло хитиновый бок, задрав пеструю рубаху, которую я назвал бы «гавайской». Дополняли его гардероб зеленые штаны на помочах.

– Ну чего вам от меня надо? – жалобно проскулило оно. – Ну да, немного помистифицировал вас, так с одной только целью – чтобы вы оставили меня в покое. Я мирный пикси, никого не трогаю, давно уже не жульничаю… Некого тут дурить, в этом месте.

– «Мы», – уточнил я. – Мы, мирные пикси – и далее по тексту.

– Какие «мы»? – захлопал глазами-плошками маленький паршивец. – Я здесь живу один. Да и то, как живу? Существую. Жду оказии, чтобы смыться отсюда куда подальше. Не любят нас в Эйгене, доложу я вам.

– Вас везде не любят, – обличительно заявил брат Мих. – И правильно делают. Вы же…. У-у-у-у-у-у!

И он потряс кулаками над головой.

Оно и понятно – не так давно некто Тристан, тоже пикси, чуть не свел его с ума, утверждая, что счетовод беседует с ним, как с воображаемым другом, что его, Тристана, на самом деле нет. Как все выпивающие люди брат Мих был крайне мнителен и очень боялся «белой горячки», и такого, конечно, в результате простить Тристану не смог. А попутно и всему народу пикси в целом.

– Послушай, что я тебе скажу, крылатый, – я присел на корточки и ухватил пикси за хоботок, который был у них вместо носа. – Кстати, как тебя звать?

– Фляк, – прогундосил пикси. – Отпуфти!

– Если я тебя отпущу, то за тебя возьмется вон тот дядька в черном, – показал я свободной рукой на брата Миха – Оно тебе надо? Я тебе только хобот откручу, а он тебя вообще препарирует. Любит он ваш вид просто, а особенно его богатый внутренний мир. В буквальном смысле.

– Сего надо? – Фляк похоже понял, что я не шучу. – Да отпуфти уже!

Выпустив хоботок, я вытер пальцы о его рубаху и проникновенно спросил у злобно глазевшего на меня пикси:

– Ну, так где тут ваши проживают? Дело у меня к кое-кому из твоей братии есть.

– Да не трухай ты, – внезапно произнес Флоси. – Не убивать мы пришли, накой вы нам сдались? Вас, вон и так судьба наказала уже, уродцев таких. Ярлу нужен один из вас – и все.

– Сам ты знаешь кто! – совсем уже насупился пикси, ну, насколько ему подходило это слово. – Кого ищете, конкретно?

– Есть у вас там такой Торч, – прищурился я. – Старик Торч.

– Если быть более точным – дед Торч, – пробормотал Фляк. – Слушай, он правда старый, ему сто лет в обед. И если ты ему за что мстить пришел – так пожалел бы его. В нем жизни осталось – на один раз вздохнуть и один раз пукнуть. Мамочкой клянусь, что не вру.

– Да пусть он еще лет сто злого духа пускает, – я снова поднес пальцы к хоботку пикси. – Мне с ним поговорить надо. Дело у меня к нему.

– Де-е-е-ело? – протянул пикси, в его голосе что-то изменилось. – То есть – не месть? Так это в корне меняет ситуацию.

Фляк как-то сразу оживился.

– Нет, отвести вас к нам – это можно, – затараторил он. – Но вы же понимаете, как я буду выглядеть в глазах сограждан? Я, достойный член колонии, уважаемый ее руководством, предмет обожания красоток-пиксей – и вот так поступил, притащил с собой чужаков. Хуже того – человеков. Это – позор, позор на меня и мой род. Вы мне глубоко симпатичны, все до единого, даже вон тот чернец, который вообще непонятно что здесь делает, но поймите меня правильно…

– Тебе нужна компенсация? – уточнил Гунтер.

– Как я люблю рыцарей! – всплеснул лапками Фляк. – Эти силачи в доспехах, эти борцы за счастье людей, за их безопасность – как они мне по душе! И их мудрость так же велика, как их сила и щедрость!

– Истинно так, – величественно кивнул Гунтер, дослушавший пикси до конца. – И я докажу это тебе, маленький проходимец. Я милостиво сделаю тебе величайший подарок, самый большой из тех, что ты получал за свое существование.

– Понятно, – помрачнел Фляк. – Мою жизнь. Эх, милсдарь рыцарь, и вы туда же… Так же нечестно. Я уж молчу о банальности ваших слов.

– Более чем честно. – Фон Рихтер приблизился к пикси и подхватил его за шиворот. – Ты сам сказал, что являешься повелителем тьмы, не так ли? Это значит, что я, как служитель Света и Плачущей богини, обязан убить тебя. Согласно кодексу ордена.

– Да какой я повелитель? – теперь уже не на шутку перепугался пикси, как видно он много чего знал про рыцарские обеты и кодексы. – На меня посмотрите, господин рыцарь, во мне от служителей Тьмы только разве что цвет носочков – да и только! На рост мой посмотрите, какой из меня повелитель Мрака?

– В вопросах Света и Тьмы размер не имеет значения, – деловито сообщил ему Гунтер и извлек из ножен кинжал. – Тем более что мне так даже удобнее будет – не надо меч доставать, не очень-то удобно им тут орудовать. А так – я тебе сейчас живот вспорю…

– Что ты там говорил о внутреннем мире, дружище? – оживился брат Мих и толкнул меня в плечо. – Вот и он!

– Какой живот? – пикси задергался в руках Гунтера. – Вы что, милсдарь рыцарь, не надо, пожалуйста! Не служу я Тьме, не служу! Если вам так уж нужен тот, кто ей поклоняется, то я вам про Тристана расскажу, вот он из таких! А я – нет, я за Свет, я за всеобщую любовь, равенство и братство! Только не убивайте!

– То-то. – Рыцарь отпустил захлебывающегося воплями пикси. – Веди куда сказали и к кому сказали. Рыцарь-то я рыцарь, но если надо будет – тебя, как рыбу, выпотрошу. Не люблю я таких, как ты – выжиг и трусов. Веди!

– Само собой, – Фляк поднялся в воздух на изрядно помятых крыльях. – Конечно отведу и деда Торча покажу.

Вот и ниточка, ведущая к Страннику. Этот пройдоха знает Тристана, его спутника, обладателя штанов в клетку и любителя конфет. Если за эту ниточку потянуть, то с какой-то долей вероятности можно добраться и до клубка, но я этого делать не буду. Пока.

Но непременно запомню, что эта ниточка есть и она – здесь.

– Надо отсюда сваливать, – треща крыльями, бормотал себе под нос Фляк. – Темно, сыро, солнца нет, постоянно чужаки шастают. Уеду, ко всем демонам уеду. В Монтриг подамся, к двоюродному брату, к Локету.

– Куда? – заорал я и одним взмахом руки сбил порскнувшего в сторону пикси на пол, как муху.

– Да сколько можно, – сморщил лицо Фляк, из его круглых глаз потекли слезы. – У меня уже все болит!

– Как твоего брата зовут? – не стал его даже слушать я, цапнув за крыло и поднимая вверх – Куда ты поедешь?

– К-к-крылышко больно! – хлюпнул хоботком пикси. – В Монтриг, в Монтриг я поеду.

– К кому? – потряс я его.

Что-что, а соображал Фляк быстро и несомненно смекнул, что Локет мне успел насолить.

– К Локету я поеду. Мстить! Ух, я его ненавижу! – тараторил пикси. – В нашем семействе сроду теплых отношений не было. Все друг друга не любят. А мы с Локетом – ох, как ненавидим друг друга! Хотя я это уже говорил. Вы, я гляжу, его тоже не очень любите?

– Не очень, – процедил я, отпуская его. – Не сказать грубее.

А за что мне было его любить, этого Локета? Он меня на деньги нагрел, а после еще пустил по моему же следу городскую стражу, обвинив в изнасиловании своей подружки. Главное, хоть бы кто из стражников задумался – как такое вообще возможно?

Хорошо хоть деньги тогда у меня были, успел я из Монтрига смыться на корабле в последний момент.

– Я могу ему и за вас отомстить, – предложил Фляк. – Мне не сложно.

– Сам отомщу, – сообщил ему я. – Вот же у вас семейка.

– Да все они такие, – брат Мих с очень большой нелюбовью посмотрел на пикси. – Гадость крылатая.

– Злые вы, человеки, – Фляк горестно вздохнул. – Потому мы вас и не любим.

– Поговори мне еще, – нахмурился Гунтер. – Так, что мы встали? Давай, веди нас к своим.

Колония пикси обосновалась достаточно глубоко под землей, Фляк назвал это место «вторым ярусом».

Впрочем, тут было уютней, чем на первом ярусе. Темнее – это да, но суше и как-то уютней. Да и место они подобрали неплохое – просторное и комфортное.

– Ты кого припер, ущербный? – взвился под потолок мордатый пикси, когда мы шагнули из темноты в помещение, которое ярко освещал костер. Надо заметить, что безалаберные летуны даже караул не удосужились выставить. – Ты наши законы не знаешь? Посторонним сюда хода нет.

– Знаешь, Ремус, когда к твоему брюшку приставляют кинжал, то правила и законы сразу как-то теряют свое значение, – с невероятным сарказмом произнес Фляк. – Не знаю, как кому, а мне жить хочется.

– А я тебе говорила – гнилофан этот Фляк, – сообщила миниатюрная чумазая пикся. – Вот как только он объявился у нас, я тебе сразу это и сказала. Не захотел ты его тогда отравить – а зря.

– Вот так и живем, – с великолепной актерской подачей сказал нам Фляк. – Как одна семья.

– Дихлофоса на вас нет, – без малейшей жалости отмахнулся я от него. – Кто старший? Ты?

Мордатый Ремус угрюмо кивнул. Впрочем, сомнений быть не могло – еще пяток пикси, сидевших по углам и с подозрением глядящих на нас, дружно показали на него лапками.

– Разговор есть. – Я направился в центр помещения и поманил его пальцем. – Сюда иди. То есть – лети.

– Так говори. – Ремус спускаться не стал, наоборот – взлетел под самый потолок. Высокий, надо заметить. – Я отсюда послушаю.

– И то, – я обвел глазами остальных. – Если ты мне не ответишь на мой вопрос, то, может, кто из твоих сожителей окажет нам помощь. Добровольную.

– «Добровольную» – это задаром? – уточнил пикси, одетый в цветастую пижаму, и даже подобрался к нам поближе.

– Зависит от того, насколько она будет полезна, – процедил я. – Но жизнь и необорванные крылья – гарантируются.

– При своих, стало быть, останусь, – отметил пижамоносец. – Без прибыли. А что за вопрос?

– Мне нужен ваш сородич, – громко произнес я. – Зовут его Торч, он немолод. Вон тот паразит называл его «дед Торч».

– Непростое дело, – владелец пижамы задумчиво повертел хоботком. – Деда Торча не так просто сыскать, понимаете? Не знаю, даже, смогу ли я вам помочь. Вот так, запросто.

– Брат Мих, этот тип нам бесполезен, – обратился я к счетоводу. – Как источник информации, имеется в виду. Зато как наглядное пособие – очень даже подойдет. Давай-ка, прибей его и выпотроши по всем правилам. Остальным будет урок, а шкурку его мы у нас дома таксидермисту отдадим. Давно я собирался кунсткамеру открыть, вот этот в ней первым экспонатом будет.

– Не поверишь – но с радостью, – оживился брат Мих. – А ну, мелкий, стой ровно, чтобы, стало быть, ненужных разрезов не было.

– Ладно, заканчивайте, – негромко попросил из-под потолка Ремус. – Дед Торч вам нужен? Можно, но только скажите – зачем? Он на самом деле дед совсем уже. Ничем таким не промышляет, да и если бы захотел это делать, то не смог бы. Он ослеп года два назад, а скоро вовсе помрет, наверное. Дайте уж ему своей смертью-то…

– Да накой нам его жизнь? – сплюнул я. – Нам поговорить с ним надо.

Надо заметить, что Ремус этот вызывал у меня если не симпатию, то хоть какое-то уважение. Первый на моей памяти пикси, который не только о себе самом думает, а о ком-то другом, причем для него самого бесполезном.

– Вот разорались, – послышался старческий голос, груда тряпья в дальнем углу зашевелилась, и из-под нее вылез старый-престарый пикси, похоже, что на самом деле слепой, так как глаза его были закрыты плотной повязкой. – Главное – все разговоры бестолковые-то какие. Куда мы катимся, а? Ни ума у молодых, ни фантазии. Ладно бы сюда эльфы-стервецы притащились, или ведьмы, или кто из слуг Ушедших богов – их не объегоришь, но это-то человеки! Тупее человеков только гномы да орки – и что? Вы даже их вокруг пальца не можете обвести. Нет, вырождаются пикси.

– Легко тебе говорить, – возмутился пикси в пижаме. – Они вон, здоровые, с железками, и убежать некуда. И выход, между прочим, ассасин стережет, мимо него не проскользнешь.

– Да тьфу на тебя, Слат, – старый пикси доковылял до стола, ощупью нашел табурет, стоявший рядом с ним, и плюхнулся на него. – Нет таких ситуаций, из которых настоящий пикси не вышел бы живым, здоровым и с прибылью. Ну, если он, конечно, настоящий пикси. Ты, скорее всего, не настоящий, а поддельный. Тебя к нам вилисы, наверное, подбросили в детстве.

Был он и в самом деле здорово стар, этот дед Торч. Кожа у него была сморщенная, как морда шарпея, хоботок порос седыми волосами, а крылья обвисли, словно завядшие по осени листья. И так же скукожились.

А следующий квест не открылся пока, как видно – сначала надо было с этим раритетом пообщаться.

– Ладно, кому я нужен? – повертел он головой. – Но сразу говорю – память у меня не та уже, что раньше, да и вообще – признаки слабоумия налицо. Плачу иногда, как правило ближе к вечеру, смеюсь, бывает, без причины – но это чаще по утрам. Ну, и под себя в последнее время ходить начал, что скрывать.

– Старость – не радость, папаша, – присел я за стол рядом с ним. – Все такими будем.

– Вы, человеки, особенно из тех, кто с оружием бегает – не будете, – заявил дед Торч. – Вы до старости не доживаете, раньше к богам уходите. Делать потому как вам нечего, вместо жизни со смертью играете.

– Да ты, папаша, философ, – засмеялся я и повернулся к Флоси. – Гони всю эту компанию отсюда на ули… В тоннели. Нечего им тут уши греть.

– Все на воздух, – тут же рявкнул Флоси. – Живо, живо!

– Вообще-то это наш дом, – подал голос Ремус.

– Вообще-то это не просьба, – заметил Гунтер. – И лично от себя добавлю – бородач, который это сказал, в данный момент невероятно миролюбив. Лично я удивлен – обычно он сразу рубит в капусту всех, кто его не слушает.

– Ну их, – пижамоносец Слат первым направился к выходу. – Целее будем.

За ним последовали и остальные, молча и глядя на нас без особой любви. Впрочем, растрепанная пикся, проходя мимо стола, тревожно спросила у меня:

– Вы точно ничего ему не сделаете? Деду?

– Зачем? – устало поинтересовался я у нее. – Он же мне еще ничем не навредил? И потом – все что с ним могло случиться, уже случилось. Сама же слышала – он под себя ходит, а потом этому радуется. Куда уж хуже?

– Шутник, значит? – хихикнул старик. – Хорошо. Шутка – это славно, мы, пикси, шутки любим. И пакости. Жужелка, ты далеко не уходи, хорошо?

Пикся кивнула, задержавшись в дверях.

– Что да – то да, – посмотрел вслед радостно улепетывающему Фляку брат Мих, в его взгляде читалось желание метнуть тому в спину кинжал. – Шуточки ваши… Даже больных людей не жалеете.

– Смех хворь отгоняет, человече, – назидательно проскрипел дед Торч. – Посмеялся – считай, выздоровел.

– Некая логика в его словах присутствует, – заметил Гунтер. – Как ни странно. Хотя – пожилые, они все равно мудрее молодых. Что люди, что пикси.

– Ладно, – тщедушная лапка стукнула по столу. – Давайте, выкладывайте, что вам от меня надо. Чего тянуть?

– Старик, вот какая штука, – я побарабанил пальцами по столешнице. – Не буду ходить вокруг да около – мне надо, чтобы ты рассказал о том, что тебе некогда поведал маг по имени Тарий. Причем ты должен рассказать все, желательно слово в слово. Понимаю, что не в вашей пиксевской натуре делать что-то бескорыстно, по этой причине я готов тебе возместить твои труды. Мы ведь на самом деле не бандиты какие-то, мы честные искатели приключений.

– Я вообще рыцарь, – заметил Гунтер.

– Ха, забавная у вас компания, человеки, – скрипуче засмеялся дед Торч. – Ассасин, если я все верно услышал, северянин, судя по говору, рыцарь и искатель приключений. И еще есть пятый, я слышу его дыхание. Он кто?

– «Чернец», – подал голос брат Мих.

– Да, если меня еще можно удивить – вы это сделали, – заверил нас дед Торч. – Такой компании грех отказывать. Значит, человече, ты готов мне заплатить?

– Если ты расскажешь нам о том, что услышал от мага – готов, – отозвался я, мысленно потирая руки. Нет, в корыстолюбивой натуре пикси есть свои плюсы – их можно купить. – Если ты все помнишь из разговора с ним.

– Слабоумие – слабоумием, а память меня пока не подводит, – старик снова засмеялся. – Так что всё помню из того, что он мне тогда рассказал, когда в горячке валялся в моем доме. И я тебе это расскажу, но только после того, как ты выполнишь одну мою просьбу.

Да что б тебе, старый хрыч! Ну почему не просто деньги?

– А может по-другому рассчитаемся? – предложил я ему. – Может – веселая монета или вон, припасов вам сюда доставим каких?

– Чтобы с такого шутника как ты – да брать деньги? – дед Торч неодобрительно покачал головой. – Нет, нет и еще раз нет.

– Ладно, – я понял, что другого ответа не последует, что старик уперся. – Чего надо сделать?

– Подшутить, – он ощерился почти беззубым ртом. – Я же говорю – память у меня будь здоров какая, не то, что мочевой пузырь. Все пикси Эйгена держат зуб на ректора Академии Мудрости, это из-за него мы тут, в подземельях живем. Ну, не из-за конкретно нынешнего, из-за его предшественника, но это ничего не меняет. Вот ты над ним и подшути – только как следует подшути, так, чтобы я сказал – «Отменная пакость»!

– Так у всех свои понимания о том, какая шутка хорошая, какая – нет? – слегка опешил я от такого подхода к делу. – Вон, у Флоси хорошей шуткой считается человека с пирса столкнуть в море, а у телохранителя моего вообще чувства юмора нет.

– А ты путем проб и ошибок иди, – посоветовал мне дед Торч. – Сделал гадость – и ко мне возвращайся. Я выслушаю и скажу – хорошая вышла пакость или нет. Все будет без обмана, человече, годы мои не те – мозги вашему брату крутить. Я тут о душе задумался недавно, видно, и правда недолго мне осталось.

Да, всякое я тут, в Файролле видел, но такого, пожалуй, у меня еще не было.

– И еще, – продолжил старый пикси. – Понимаю, что дело я тебе поручил непростое, потому чутка помогу, так и быть. За десяток золотых – это, считай, даром.

– Вот выжига, – не выдержал брат Мих.

Я коротко глянул на него и выложил на стол монеты. Мне любая помощь нужна, потому как я пока даже не представляю, что делать.

– Жужелка с тобой пойдет, – лапка пикси без труда нашла деньги и очень ловко сгребла их со столешницы, монеты даже не звякнули. – Она вам короткий путь под землей покажет, который к Академии ведет, к ее внутренним помещениям. Так просто вам в них не попасть, теперь туда абы кого не пускают. Ну, и заодно посмотрит своими глазами на то, что ты учудишь. Нет, я-то тебе верю, тем более с тобой рыцарь, который врать не станет, но все-таки так мне будет спокойней. Ну что, искатель приключений, мы договорились?

– Договорились, – вздохнул я.

Пакость. Нет, я не скажу, что для меня представляет сложность насвинячить ближнему своему – но это в той, реальной жизни. А здесь, да по заказу, да ректору Академии Мудрости, которого я видел всего один раз и который мне лично ничего плохого не сделал! Плюс – в городе, где меня ищут все стражники.

Дурдом какой-то.

– Кликни Жужелку, – приказал дед Торч, и брат Мих выполнил его пожелание.

Я тем временем подошел к друзьям.

– Может, это? – прошептал мне Флоси, взъерошив бороду и почесав щеку. – Может, на стол этому ректору… Того… Ну, ты понимаешь, ярл! Я, если надо – запросто. У меня давно живот крутит.

– Банально, – поморщился брат Мих. – Ради правды, мне кажется, что старик не врал, у него и правда ум за разум зашел.

– Сделать пакость Эразмусу дар Фронбаху, ректору Академии? – Гунтер выглядел обеспокоенным. – Очень неблагоразумно. Он хоть на вид и дряхл, но при этом очень влиятелен и очень мстителен. Я наслышан про его характер.

Не знаю, не знаю. В нашу единственную встречу, в ночь переворота, он мне влиятельным не показался, он только присягнул, по сути, княгине Анне, явно перетрусив – вот и все.

А вот интересно – сын Анны, как там его? Вайлериус. Он вроде при Академии собирался остаться. Так, может, и остался?

– Идем? – подошла к нам чумазая Жужелка, получив наставления от деда Торча. – Я вас выведу на третий этаж Академии, на нем находится ректорат. А дальше вы сами, я только смотреть буду.

– Пошли, – невесело согласился я.

А что тут торчать? На местности надо ориентироваться.

Жужелка была куда лучшим проводником чем Фляк, она шустро скользила по переходам и тоннелям, на жизнь не жаловалась и радостно хлопала в ладоши, подбадривая нас, когда мы в сердцах попутно вырезали дюжину бандитов.

– Почти пришли, – сказала она нам, когда мы из очередного тоннеля вышли в очень просторный и достаточно темный зал. – Отсюда много куда попасть можно, вон там есть двери, и каждая куда-то ведет.

И правда – с противоположной стороны зала были видны прямоугольники, к каждому из которых вела своя лестница.

– Статуи, – заметил Гунтер, оглядываясь. – Не похоже на канализацию.

– Дед рассказывал, что когда-то тут проводили обряды, – пояснила Жужелка. – Очень давно. Это уже не подземелья, это, считай, часть города. Нам вон туда.

Мы двинулись в указанном направлении, и в этот момент послышались шаги – из соседнего с нами тоннеля вышла группа людей, одетых в черное.

– Опять бандиты? – недовольно произнес брат Мих, обнажая свою саблю.

– Тут они не ходят, – пискнула Жужелка. – Сюда вообще почти никто не ходит, место не очень хорошее.

Люди заметили нас, и в руках у них сверкнула сталь.

– Это уже интересно, – заметил я достаточно громко, доставая меч.

– Знакомый голос, – задумчиво произнес один из людей в черном и махнул рукой, приказывая своим спутникам остановиться. – Хейген, дружок, это ты?